Аннотация: Успешный менеджер по продажам встречает на улице бомжа. Последствия самые неожиданные.
Теория гармонии.
Неделька выдалась чумовая. Помимо навалившей откуда ни возьмись текущей работы, надвигалась еще большая конференция для клиентов, на подготовку к которой тоже нужно было найти время. И немалое. Пакоснее всего было то, что открывать эту конференцию должен был я своей презентацией достижений прошедшего периода и планов на будущее. Я честно пытался готовиться. Выискивал и сопоставлял данные, проверял и перепроверял, искал причины и следствия, попутно обличая все это в удобоваримую для человечьего уха форму. Больше всего на свете мне хотелось отключить телефон и попробовать сосредоточиться, но это грозило катастрофой на другом фронте. Плана продаж никто не отменял. В общем, башка пухла и просвета видно не было. Да еще начальник мой, Евгений Палыч, дай бог ему здоровья, наседал: пришли презентацию да пришли презентацию, когда отгрузка, да когда отгрузка, почему просрочка большая, да почему просрочка большая. Я зашивался, и так прямо и сказал ему: " Давайте,- говорю, - Евгений Палыч, отделим мух от котлет, а то Тришкин кафтан получится, потому что на два стула одним задом не сядешь." Другими, конечно, словами, но по сути так. "Ничего, -говорит,- справишься." "Ну да,- говорю,- если предположить, что существует тайная магия, то вполне возможно, а так вряд ли." "Менеджер, который не успевает сделать свою работу, должен по- другому планировать свое время!" - это он мне, значит, выдал! Хотел, гад, от меня общими фразами отделаться! Я ,конечно, сказал: ' Хорошо', но по виду моему было заметно и что я про него думаю, и что результата я не гарантирую. Он все понял, но тоже сдержался, знал же, что кроме меня никто результата не даст! Сухо распрощался со мной, и в этот раз мы разошлись по-тихому, но напряжение между нами росло, и явно где- то должно было прорваться. Не любил я начальника. Сволочь он и карьерист. И он знал, что я его не люблю, и не от кого это не скрываю.
Но до дня Х я все-таки дотянул без эксцессов. И даже, кажется, без особых потерь, если не считать неделю личной жизни. С утра прогнал про себя всю презентацию еще раз, понял, что дыры, конечно, есть, но перед смертью не надышишься, и отправил презентацию всем заинтересованным. К своему удивлению, я понял, что практически со всеми делами разобрался, и обнаружил у себя некоторое количество свободного времени. Можно было выдохнуть и, пока не привалило очередное счастье, я смылся из офиса в любимую кафешку поесть. Я остро нуждался в поднятии настроения и, несмотря на то что времени было впритык, я сделал это. Я знал, что там меня ждет тушеная баранина в горшочке, а это мое все! И я не прогадал! Может быть потому, что она была так желанна и вырвана у судьбы в неравной борьбе, баранина сегодня была особенно хороша! Я заставил себя жевать медленно и с наслаждением, хотя мне хотелось уничтожить ее в два счета! Наконец, я прикончил ее, и позволил себе слегка побалдеть, не спеша попивая зеленый чай. Этот обед сбил мой бешеный ритм, и настроил меня на философский лад. Это было хорошо.
Презентация моя начиналась в 15:00. Стрелка медленно подползала к без 20-ти, и я понимал, что уже слегка опаздываю, но торопиться не хотелось. Я расплатился, не спеша встал, вышел из кафешки и пошел в сторону офиса. Шел я, и думал. Были в моей презентации некоторые дырочки. В принципе, если вопросов задавать не будут - прокатит, но, если какая-нибудь зараза начнет интересоваться: а откуда у тебя, мил человек, такие данные и не притянул ли ты их за уши к графику роста, чтобы красивая картинка вышла, я буду иметь бледный вид! Ну, я, конечно, парень взрослый - отобьюсь, но все равно, какой-то дискомфорт.
И вдруг я увидел бомжа. Вида он был отвратительного, да и аромат источал пре- неприятнейший, а человек я крайне брезгливый, так что поспешил перейти на другую сторону улицы, и ,совсем было завернул за угол, как меня окликнули по имени. Имя у меня довольно редкое, так что вряд-ли два Руслана могли оказаться в один момент на одной улице. Я обернулся, но на улице все шли своей дорогой, и никто не смотрел в мою сторону. "Почудилось,"- подумал я, и уже было продолжил свой путь, как меня второй раз окликнули. Я остановился. В недоумении я разглядывал улицу, и даже посмотрел наверх, на окна домов, в надежде, что, может быть, оттуда кричат, но нет, и оттуда не кричали. "Шайтан,"- подумал я, и уже хотел было совсем отвернуться, пообещав себе взять отпуск, как заметил, что бомжара приподнялся на одной руке и смотрит на меня. Я посмотрел на него подозрительно. "Привет, Руслан!"- повторил бомжара, и не исчез, не растворился, зараза, в воздухе. Я осторожно подошел поближе, и попытался рассмотреть его получше: может из одноклассников кто?, но не узнал.
- Мы знакомы?- Спросил я вежливо.
- Я тебя знаю, - ответил бомжара, улыбаясь мне, как родному.
- А я тебя?- спросил я, переходя на ты.
- А меня тут никто не знает,- сказал он, озираясь по сторонам,- я вообще тут случайно оказался. Да и тебя тут не рассчитывал увидеть, хотя мне приятно.
"Приятно ему, козлу,"- подумал я, но вслух сказал:
- Взаимно, рад знакомству, а сейчас хотел бы откланяться, меня ждут неотложные дела.
Неожиданно это вещество проявило недюжинную прыть, и вскочило на ноги.
- Постой, погоди, не уходи, а то, как-то не по-человечески, увиделись, и не поговорили толком даже! - Бубнил он в возбуждении, не давая мне пройти.
Легкая, но бурная паника начала охватывать меня с ног до головы. Я мгновенно вспомнил о всех болезнях, которые передаются от контакта человека с животными, а также о различных вредоносных насекомых, и о том, что химчистка рядом с домом недавно закрылась, и о том, что в офисе мне сейчас нужно быть непременно. Я отскочил от него задом, но он моментально сократил расстояние, я отпрыгнул еще раз, но он не отставал. Я видел единственный выход из сложившейся ситуации, и побежал.
Я думал, что добегу до угла, и его не будет, но, против ожидания, оторваться от бомжары не удалось. Он бежал и увещевал меня остановиться. Бубнил, не переставая. Ситуация явно выходила из-под контроля. Был конечно один плюс: в таком темпе я прибегу на презентацию вовремя. "Ладно, будь что будет, бегу на работу," - решил я и припустил с новой силой.
Но оно не отставало, и мало того, начало догонять. Поравнявшись со мной оно сказало довольно спокойно:
- Молодец, неплохо бежишь для своего возраста.
Это уже походило на издевательство, т.к. мой преследователь бежал рядом со мной легкими, красивыми скачками, а у меня уже язык норовил вывалиться.
- Ну все, хватит бегать.
Он прыгнул еще раз, очутился передо мной и остановил меня, схватив за руки. Я озверел. Почти физически почувствовал, как внутри меня падает планка, и, даже каким-то уголком сознания, пожалел несчастного бомжа. Я попытался вырваться, но его лапы оказались на удивление крепкими. Я отметил это про себя, но сдаваться не собирался. Я рванулся еще раз, и опять безрезультатно. Это уже было удивительно. Я то ведь, надо сказать, качок! И уже давно! Но задумываться над этим феноменом я пока не стал.
- Руки! - сказал я угрожающе.
- Не могу, - сказал он спокойно.
- Быстро руки! -сказал я еще более угрожающе.
- Не могу,- повторил он, - надоело бегать, да и времени у меня мало, дел полно.
Тут мне стало смешно, так, что забыл я даже про все остальное.
- Куда тебе, - говорю, бомжара нечесаный торопиться? Думаешь, без тебя все бутылки соберут?
Удивленно так он на меня посмотрел.
- Нет, - говорит, - дела есть и поважнее.
- Какие у тебя, - говорю, - дела! Тебе первое дело, -говорю, - помыться, но ты про такое дело. судя по всему, и не слыхивал!
- Помыться, - говорит? Вообще-то, помыться тоже надо.
А люди вокруг с удивлением таким на нас смотрят, некоторые шарахаются. И я их в общем понимаю, зрелище странноватое и непривычное, бомжи-то на людей обычно не кидаются, а, если уж бомжи на людей кидаться начали, как теперь по улице-то ходить, как детей в школу отпускать?
Надоело мне все это.
- Слышь, - говорю, - ты меня отпусти лучше, а то я спешу, и нервничаю, а когда я нервничаю, могу с ноги дать.
- Это ты зря, - говорит он мне назидательно, - никогда никуда не спеши, и никогда никуда не опаздывай. А главное, не нервничай никогда - бесполезное дело. А встреча наша судьбоносная, так что на твоем месте я бы все дела отменил.
"Эх, -подумал я, - видит бог, я этого не хотел," - и дал с ноги. Но странное дело, промахнулся, хотя по всем приметам, должен был попасть. Но сам чуть не упал, а наглый бомжара стоял слегка улыбаясь, и мертвой хваткой держа меня за руки, как будто ничего не произошло. Но не такой я человек, чтобы опускать руки при первых трудностях, и дал я еще раз. Но тут уже сумел я заметить, что каким то нелепым неуловимым движением, бомжара увернулся, и опять занял свое место. "Вот зараза! - подумал я, - эдак я от него никогда не отделаюсь!"
- Ну хорошо, -сказал я, - давай поговорим.
- Вот так бы сразу, а то...
Но договорить он не успел, т.к. я все-таки попал! Загнулся он, прилег подышать. Наклонился я над ним:
- Извини, - говорю, - на совещание опаздываю, в следующий раз договорим.
А он корчится на асфальте, но на меня смотрит с одобрением и с удивлением даже:
- Молодец! - говорит.
- Спасибо,- говорю, и пошел себе.
"Ну все, - думаю, - отделался, слава тебе господи! Ишь вы, не на того напали!"
Но победная моя эйфория сменилась растерянностью, а потом я ощутил резкое похолодание внутренних органов. Я вдруг понял, что бомж отстал, а запах нет. И тогда я посмотрел на рукава пиджака, и увидел два огромных масляных пятна. Пахли они. Содрогаясь, я быстро содрал с себя пиджак, и обнаружил, что рубашка тоже пованивает. "Это конец," - подумал я. "А где же пистолет?" - где-то внутри меня подумал Штирлиц.
Я посмотрел на часы. Начало презентации в 15:00, сейчас без семи, а надо еще зайти в магазин, купить новый костюм, потому что этому хана. Не успею! Нужно было звонить. Матерясь, я достал телефон и набрал шефу. Господи, кто же меня просил портить с ним отношения? Хороший такой начальник, даже со всеми ребятами в баню ездил! Не такой уж и мудак. Да, если даже и так, то что, все начальники мудаки? - у них работа такая. Чего я на него бочку катил, сейчас было бы не так страшно!
- Ты где? - Спросил шеф сходу.
Вопрос был хороший, и требовалось дать на него однозначный ответ.
- Я на садовом кольце, в пяти минутах от офиса.
- А что ты там делаешь, у тебя презентация через семь минут? - спросил шеф удивленно.
- Я...
- Ладно потом разберемся, давай быстрее в офис, как появишься, зайди по-быстрому ко мне, у меня пара вопросов перед началом есть.
- Евгений Палыч, у меня тут кое-что случилось, я на 10 минут задержусь.
Надо отдать должное шефу, соображал он быстро.
- Это невозможно, говорит шеф, начало в 3, жду тебя к без пяти.
Разговор получался тяжелым.
- Мне очень жаль, говорю, но к трем быть не могу. Прошу Вас Евгений Палыч, отложите презентацию на 10 минут.
- Не буду, все собрались, через три минуты ты у меня.
- 10 минут...
- Я жду!
Я взял паузу, чтобы сбить ритм. Он ждал.
- Не смогу, - сказал я с сожалением.
- Что случилось?
Вот это уже было конструктивно.
- Можно я объясню потом?
-Вкратце?
- Вкратце не объяснишь.
- Что это за менеджер, который не может сформулировать? - шеф явно злился.
"Будет хуже", - подумал я, но выхода не было.
- Бомж на меня напал.
- Кто напал?
- Бомж!
Шеф явно не догонял, но догнать все еще старался.
- И что?
- Костюм испачкал, я сейчас в одежду по-быстрому зайду, костюм новый куплю, и в 10 минут я у вас!
Повисла немая пауза. Чувствую, не верит шеф. Хотя чего еще было ждать.
- Ты чего, говорит, пьяный, или прикидываешься, какой бомж, чтобы через три минуты был у меня!
Я обиделся.
- Что же, я вру по-вашему? Или не ясно излагаю? Через три минуты быть не могу по техническим причинам, буду в 10 минут четвертого. Ничего страшного, никто за 10 минут не разбежится.
- Ладно, - говорит шеф, - препираться мне сейчас с тобой некогда, в 10 минут, так в десять минут. А вопросы трудовой дисциплины мы с тобой позже обсудим.
- Спасибо. Сказал я и дал отбой.
Не зря он все-таки мне не нравится. Редиска, нехороший человек. Ишь, не верит мне, а я на него, между прочим, три года, как Папа Карла отпахал, без серьезных косяков. Хотя, понять его можно, история и вправду, чумовая. Иду, и сам обалдеваю. "Нет, ну кому расскажешь - не поверят. Первый случай нападения бомжа на человека в природе! Да еще здоровенный какой попался бомжара, хватка, как у гидравлического пресса. Вообще в первый раз такого здоровенного бомжа вижу. Да что бомжа, спортсменов таких здоровенных, и то, наверное, мало. Феномен, однако! А что интересно он хотел от меня? Ограбить, что ли хотел? Да вообще-то непохоже. А тогда что? Поговорить? О чем? Наверное о преимуществах растительной жизни! Точно! Это новая секта людей растений! Они ни хрена не делают, питаются отбросами, и целыми днями валяются на земле овощами. Мечта, а не жизнь! Нужна только одна малость, научиться есть отбросы! Хотя кто сказал, что это труднее, чем общаться с моим начальником? И они завлекают к себе менеджеров крупных компаний, и вся секта потом живет на их зарплату! Да, смешно. А чего он так смотрел на меня странно? Аж светился весь! И ...елки палки, а откуда он знал как меня зовут? Да история-то, не простая!" - Эту мысль я уже додумывал, вбегая в магазин одежды.
Потом я примерял, и искал, отвергал и предлагал, и все на огромной скорости, и в результате, через пять минут я выходил из магазина в новом костюме. На крыльце меня ждал бомж. Я зашел обратно, закрыл дверь, и немного подумал. Я вообще-то в ступор никогда не впадаю. Никогда. Это был мой первый ступор. Я посмотрел на часы. Было без одной, и секундная стрелка двигалась очень быстро. Презентации не будет подумал я как-то отстраненно. Ну и что. Ну и не надо. Суета все это. Зачем мне эти презентации, проблемы, переговоры, зарплаты, отпуска, квартиры дачи и машины?! Уеду в деревню, пасти коров! И представил, как встаю в шесть утра, и бреду с хлыстом, стадом и банкой самогона на дальнее поле. Красота! Но тут в мои мечты, председателем колхоза, въехал на "Уазике" шеф, и стал распинать меня за низкие удои. "Везде своя жопа" - понял я. Картинка мне эта резко перестала нравиться, и стало понятно, что надо быстрее соображать. Я нашел глазами охранника, и подозвал его. Поскольку магазин был не из дешевых, охранник был - сама услужливость.
- Чем я могу быть вам полезен? - спросил он с подобострастной улыбкой.
- Дело в том, что меня преследует один человек.
- Кто? - и охранник грозно посмотрел по сторонам.
Я подвел его к двери и показал. После чего имел возможность понаблюдать со стороны, как только что выглядел сам. Называется, не оставляй этот ступор себе. Передай его еще по крайней мере пяти своим друзьям, и будет тебе счастье. Один мальчик не передал ступор... и.т.д.
Охранник как-то сразу сдулся, и растерялся.
- Этот? - спросил он упавшим голосом.
Я подтвердил нервным кивком.
- Ох! сокрушенно вздохнул охранник, - как мне жаль, что я не могу Вам помочь!
- Почему же? - спросил я с беспокойством.
- Он же не в магазине вас преследует, а я не имею права отлучаться, буквально не могу переступить порога! Если он сюда, не дай бог зайдет, охранник с ужасом перекрестился, зовите, а так, извините ради бога! - и буквально сбежал от меня. Стал с энтузиазмом передвигать в углу какие то коробки, хотя до этого явно курил бамбук. Я опять остался один на один со своей бедой.
А беда стояла и улыбалась, и явно никуда не собиралась. Выхода не было, надо было выходить.
Я вышел и остановился наверху на ступеньках. Бомж уверенно стоял внизу.
Ну, и чего ты хочешь от меня? - я был агрессивен
- Проговорить, - он был спокоен.
- О чем поговорить?
- О Жизни.
- О какой жизни, собака?!
Он посмотрел на меня долгим взглядом и покачал головой.
- Плохо.
- Что плохо? - я едва сдерживался, внутри все кипело.
- Суетишься, вот что плохо. Не ожидал от тебя! - сказал он разочарованно.
Это он мне говорит, самому спокойному человеку, из всех, кого я знаю!
- Да пошел ты, знаешь куда! - вскипел я, - Дай пройти, - и попытался проскользнуть мимо него, но он ловко перекрыл мне траекторию.
- Подожди...
- Не трогай меня собака, костюм новый не пачкай! - заорал я и отскочил от него на ранее занимаемые позиции. Кавалерийский наскок не удался, приходилось начинать сначала.
- Ты зачем за мной ходишь? Если это шутка чья-то, то она не смешная и слишком затянулась. Так что давай, посмеялись и разбежались. Передай там всем, что было смешно, весело, и так далее... Ну че ты стоишь? Иди! Кто там шутник у нас? Паша? Кочетков? А наверное Эдик Белкин, похоже на его дурацкий юморочек! Иди, передай Эдику, шутка удалась, я напуган и бежал с поля боя!
- Не знаю я никаких Эдиков, - он был невозмутим и непреступен, как холодильник.
Я достал кошелек и, порывшись, достал оттуда тысячу.
На! - протянул ему деньги, - На, на бутылках столько не заработаешь!
Он взглянул на деньги равнодушно.
- Убери, не позорься!
- Что мало? - и достал еще тысячу, - Бери! Можешь неделю не просыхать на эти деньги!
Бомж зевнул. Я достал еще сто баксов. Он стал вычищать грязь из-под ногтей.
Время неумолимо шло. Мне хотелось его убить, но пистолета не было, а голыми руками его не возьмешь, я это уже понял.
- Хорошо, - согласился я, - поговорим, - и пошел к нему.
Он с улыбкой прикрыл пах.
-Я, - говорит, - два раза на одну и ту же шутку не ведусь.
Это была моя последняя надежда, и он ее отнял. Он вообще хотел отнять у меня сейчас все, чего я добился в жизни. Только, придурок, не понимал этого, а объяснять ему было как-то глупо. Ох, не дай бог это все-таки Эдик Белкин, ему конец тогда! Я его по стене размажу! И скажу, что так и было! Я ему последние мозги вышибу! Я выбью все дерьмо из его толстой задницы!
Видимо зверские мысли мои были написаны у меня на лице, и забавляли моего преследователя, потому что он вдруг засмеялся.
- Чего ты смеешься? Че ты ржешь, придурок?
- Смешной ты, по пустякам расстраиваешься.
- По каким пустякам? Да ты хоть знаешь, что у меня сегодня за день?
- Я знаю, а ты? - он веселился.
- Я?! Да мне ли не знать, у меня может сегодня самая важная презентация в жизни, а тут ты на мою голову! Откуда ты взялся? Ты кто? Кто ты?
- Вот это ты спросил в точку! Пойдем, посидим на лавочке, объясню тебе вкратце кто я и чего хочу.
- Давай потом! - сказал я проникновенно.
- Не могу, потом я здесь еще бог знает когда буду, и буду ли вообще.
- Хорошо, - говорю, - давай я схожу по-быстрому, презентацию сделаю, и потом сразу к тебе, и поговорим, хоть обговоримся.
- Да что ты заладил со своей презентацией, плюнь ты на нее! Гораздо важнее есть вещи в жизни!
- Пропусти меня, - попросил я, мне очень надо! Меня уволить могут, если я не приду. У меня с начальником отношения плохие. А жена с ребенком меня с дерьмом съедят, если вместо Кипра мы летом в деревню поедем. Я, вот видишь, специально костюм новый купил, а старый ты мне испортил. Нет, я ничего, пожалуйста, этот только не трогай. А старый, если хочешь, я тебе отдам, он тоже, почти новый! Два пятнышка всего.
Разговор наш как-то незаметно обрел какой-то задушевный характер, что я как бы со стороны отметил с возрастающим изумлением.
- Ну все, успокоился? Спросил он. Я не успокоился, но сказал "да".
Все что я хочу сказать тебе, займет две минуты. Остальное зависит от тебя. Если сможешь быстро переварить, сразу же и пойдешь на свою презентацию. Согласен?
Я был не согласен, но чувствовал, что выхода нет.
- Две минуты?
- Две минуты!
- Не больше?
- Да даже меньше!
Две минуты разговора в соседнем дворе плюс десять минут дойти, и сейчас пять минут. Итого, раньше чем в семнадцать, считай двадцать, минут я в офисе не появлюсь. Было очень страшно, но надо было звонить.
От шефа веяло ледяным спокойствием айсберга, с термоядерной реакцией в недрах. Он явно не ждал от моего звонка ничего хорошего.
- Алло?
От одного этого Алло можно было обделаться, но я собрался и начал. Евгений Палыч, у меня тут ситуация осложнилась, я задержусь еще на 10 минут.
Повисла ледяная пауза. Я ждал конца света.
- Хорошо, - сказал шеф, и это прозвучало, как обещание мстить мне до самой смерти. Он вообще умел говорить емко.
- Спасибо большое, Евгений Палыч.
- Пожалуйста., - с готовностью ответил он. Лучше бы наорал. Я чувствовал, что надо еще что то сказать.
- Евгений Палыч, честное слово, это последняя задержка, я буду ровно в 20 минут.
- В двадцать так в двадцать, я так понимаю, что не могу сейчас требовать от тебя выполнения своих распоряжений, поэтому, мы все будем ждать тебя, сколько потребуется. У меня другого выхода нет. Либо распускать всех к чертовой матери! - со злобным удовольствием выдал шеф.
"Да, - подумал я, - так мне дураку и надо. Какой ты к черту менеджер, если не можешь вовремя закончить разговор?!" Но начинать оправдываться сейчас я уже не мог.
- Спасибо еще раз, - сказал я шефу и отключился.
"Выгонят меня, - подумал я, - и будут правы!"
Я повернулся к бомжу в совершенном озверении, но, его вид несколько отрезвил меня. Я понял, что лучше не брыкать копытами, а быстренько выслушать всю ахинею (тем более что интересно все-таки узнать, что же это было), и чесать себе на презентацию. Парень я опытный, презентацию сделаю хорошо, а победителей не судят. Значит все нормально? Все нормально! Спокойно, Ипполит, спокойно! К тому времени, мы дошли до скамейки, и я вальяжно расположился на ее краю.
- Итак? - начал я официально.
Бомжара попытался, было, сесть рядом, но я сейчас же встал, и указал ему на противоположный край скамейки. Он усмехнулся, но на противоположный край сел.
- Итак? - повторил я.
- Что итак? - спросил улыбаясь бомжара.
- Слушай, - сказал я, - у тебя две минуты, и 10 секунд уже прошло. Излагай, и по возможности коротко.
Вдруг бомж засопел, и начал судорожно мять подол своей хламиды. Потом поднял на меня глаза, и я увидел, что он покраснел, как помидор. "О как! - подумал я, - ни похоже на бла-бла-бла. Ничего себе! Становится интересно."
- Я лучше встану, -сказал он и встал.
- Ну встань, - усмехнулся я.
- Нет, я лучше сяду, - сказал он и сел.
- Ну сядь, - сказал я.
- Понимаешь, - сказал он, - не знаю с чего начать. - Как будто помощи попросил.
- Начни с чего-нибудь, а то тебе уже скоро заканчивать, - теперь веселился я.
Он был жалок, и смотрел на меня жалкими глазами.
- Ну, ну? - подначивал я, но он совсем стушевался, и отвернулся. Ему явно было что сказать, но чтобы это ни было, тянуть это клещами я не собирался. Может быть, если бы обстоятельства были другими, но не сейчас!
- Жаль, - сказал я со скорбным видом, - что мы так и не услышали начальника транспортного цеха.
- Что? - удивился он.
- Ваше время истекло, - сказал я, - я на работу, а ты как хочешь. Спасибо тебе, повеселил. Первый раз увидел покрасневшего бомжа!
Этот вопрос прозвучал уже мне в спину, и заставил резко повернуться. Настолько резко, нервно и неожиданно он прозвучал.
- А что сейчас твоя бабушка, Алена, жива?
У меня все похолодело внутри.
- Бабушка? А что с ней? Что-то с бабушкой?
Он испугался, и стушевался еще больше.
- Нет, я не знаю, я тебя спрашиваю!
- Напугал, придурок, - выдохнул я, - Жива! Жива она, я с ней недавно говорил по телефону! А тебе то что?! Какое твое дело, и откуда ты знаешь ее, ты смотри, я за бабушку порву любого!
- Так не чужие же мы, - пробубнило чучело, - дед я ей, а тебе прапрадед, Руслан, слыхал небось про меня? - и он улыбнулся виноватой, искательной улыбкой.
-Прапрадед? - тупо переспросил я?
- Прапрадед, - виновато подтвердил он.
Я поискал глазами скамейку, чтобы сесть, но она была далеко. Шагах в трех. "Не дойду" - подумал я мутно. В висках стучало, и, кажется, температура поднялась. Чего угодно можно было ждать, но только не этого. Старая семейная легенда нежданно-негаданно оживала прямо на моих глазах. Я был полностью деморализован, и лишь новый костюм сдерживал меня от обморока. Я смотрел на это виноватое существо и лихорадочно думал: "Неужели это он?!! Неужели это мой прапрадед?!! Неужели?!!!"
Эту легенду бабуля моя считала абсолютной былью, и остальные родственники тоже верили. Даже отец, до противного здравомыслящий человек, который даже в детстве не верил в сказки, с явным неудовольствием и раздражением признавал, что пару раз видел Руслана. Я принимал это за коллективное помешательство, но в подробности не вникал, и 03 не набирал, потому что по жизни это не мешало. Даже наоборот, добавляло некоторой пикантности существованию. Но сам я не сомневался в том, что все это вранье, от первого до последнего слова. Да и как в такое поверишь, посудите сами:
"Будешь здоровым, как дед Руслан!" - всегда говорила бабка, накладывая в тарелку целую гору тыквенной каши. Я ее не любил, но бабке верил, и ел через не могу. Поначалу я думал, что дед Руслан - это что-то вроде деда мороза, только непонятно когда он приходит, и почему не приносит подарков. Года три, где то с 3х до 6и лет я безуспешно прождал его, но так и не дождавшись подошел к бабке, и поставил вопрос ребром - либо он приходит завтра же, и приносит мне железную дорогу, либо я больше не ем тыквенную кашу за завтраком. Бабка смеялась довольно долго, а потом как-то пригорюнилась, и сказала, что сама бы не прочь повстречать его, небось прячется где-нибудь по лесам, а то и ... тут она замолчала, задумалась, и я ее потерял. В этот раз я так и не узнал ничего о деде Руслане, но кашу, пригорюнившаяся бабка все таки запихала мне в рот.
Я ничего не понял, я был заинтригован, кто же такой этот дед Руслан? После, целую неделю, я приставал с расспросами ко всем родственникам, и жадно поглощал все, что мне рассказывали, но даже в этом юном возрасте у меня уже возникли сомнения в достоверности этой истории. И чем больше я узнавал, тем больше расстраивался. Даже Степа Колышкин в детском саду врал лучше.
А узнал я вот что:
Жил был мой прапрадед Руслан еще при царе. И даже не при одном. Начал он, как мне кажется еще с Александра, не помню номера, который освободитель. И был он мужиком по тем временам странным, потому что пить не пил, работал умеренно, был спокойным и улыбчивым. Над другими мужиками беззлобно посмеивался, и похабщины с ними о бабах не говорил, и баб называл женщинами. Рабским положением своим не тяготился, а после 1861 года, когда свободу дали, не продал землю барину, как все соседи, а продолжал спокойно жить и пахать на своем клочке. И вся жизнь его проходила как-то ровно и спокойно. Он много гулял, ловил рыбу, и многие говорили, что он дружил с животными в лесу, потому что он единственный, кто мог пойти в лес ночью зимой, и вернуться оттуда невредимым. Да и не то что невредимым, а по самые уши довольным. Когда его спрашивали, а не страшно ли, он как-то удивленно даже, смотрел и спрашивал в ответ,-"А чего бояться то? Наоборот, здорово!" Вот такой был дед. Не человек буквально, а каное-то лесное божество. И прозвище имел соответствующее - Леший. Хотя вид имел вполне интелегентный, для деревни конечно. Девки любили деда, как родного. Дружили с ним. А он с ними. До смешного доходило, гадал с ними на святки, прыгал через костер, купаться с ними ходил. Мужики завидовали, и уважали.
В общем дед был странноватым явлением, непонятным для окружающих.
Дружил Руслан в основном со школьным учителем. И дружил тоже, интересно. Тот рассказывал ему о последних достижениях науки. Рассказывал горячо, страстно, как будто стремился что-то доказать. Дед слушал слегка свысока и с юмором, как будто смешна ему была вся эта возня, а учитель, хотя и был человеком не в пример более образованным, как будто смотрел деду в рот, и ждал каждого его слова. Дед ничего не говорил, только вздыхал как-то безнадежно, как будто не понимал, зачем все это. А сошлись они с учителем на почве игры в шахматы. Учитель взял моду выходить по вечерам на завалинку, и играть сам с собой. Дед шел мимо, и остановился посмотреть. Он некоторое время молча наблюдал, а потом присел рядом. Учитель не возражал, так как скучал в провинции, и к деду поначалу отнесся как Робинзон к Пятнице. Он играл и объяснял деду смысл каждого хода, свободные уши нашел. Каково же было удивление учителя, когда на третий день дед заговорил. "Можно, - говорит, - я с тобой сыграю?" Учитель опешил, и разрешил. Когда же дед в первой же партии разделал его под орех, он чуть с ума не сошел. Попробовал отыграться, не вышло, а в третьей партии, ему вообще был поставлен мат в три хода. Вот так и началась их дружба. Потом они еще играли в шахматы, но деду скоро наскучило это дело, т.к. учитель безнадежно проигрывал. Учитель горячился, требовал реванша, но через время и ему наскучило, и он признал безоговорочное лидерство деда. Потом он, кстати, стал чемпионом уезда по шахматам, и полученную в качестве приза вазу, привез деду, мол не он, а дед чемпион. Дед только плечами пожал, да забыл через минуту про эту вазу.
Постепенно, характер отношения учителя к деду стал напоминать уважение, граничащее с преклонением. Он разочаровался в науках и в прогрессе человечества, так как сам он, человек глубоко образованный, был гораздо менее самодостаточным и счастливым человеком. А для чего еще нужен прогресс, как не для счастья?
Из школы в результате учителя поперли, т.к. стал он вещать на уроках странные, недоступные детям вещи. Например, рассказывая про животный мир поймы реки Амазонки, мог неожиданно замолчать, и надолго задуматься, а потом сказать, -"А впрочем, какое это имеет значение?" - и выйти из класса. Или просто прийти, сесть за стол, и весь урок молча наблюдать за солнечным зайчиком на полу. Дети, через некоторое время, бросили его слушать, и занимались своими делами, потом вообще обнаглели, и носились по всему классу с гиканьем. А вскоре и вовсе перестали приходить.
И, однажды, на урок заглянул смотритель гимназии, и застал абсолютно пустой класс, с сидящим за столом, в глубокой коме, учителем. Смотритель удивился потом возмутился, но при этом учитель так и не обратил на него внимания. Только когда уже смотритель начал орать как резаный, учитель удивленно повернул голову, и очнулся. "Что здесь происходит, чем вы здесь занимаетесь?" - орал смотритель. "Действительно, чем я здесь занимаюсь?" - спросил учитель в пространство, встал и ушел. Смотритель опешил, такого он не видел никогда. Потом учителя вызывали на комиссию, чтобы с треском вышвырнуть, но он не пришел. У него нашлись более важные дела, он лежал дома и смотрел в потолок. На улицу он перестал выходить совсем. Через месяц, обеспокоенные соседи зашли к нему в дом, и увидели его все в той же позе, истощенного и изможденного, но с горящими от возбуждения глазами. Увидев людей, он пришел в состояние крайнего беспокойства, и все время повторял два слова, как будто старался объяснить что-то пришедшим. "Не туда! Не туда! Внутрь, внутрь!" - и тыкал держащего его на руках деревенского старосту в грудь. "Внутрь, внутрь." - успокаивал его староста. После чего учитель и был свезен в уездный дом скорби. Заболевание его определить так и не смогли, и держали там скорее для его же пользы, чтобы не умер с голоду, т.к. интерес к еде и прочим потребностям своего тела пропали у него напрочь. И только глаза его продолжали гореть, как будто перед внутренним взором его проходили какие-то небывалые картины.
Раньше всеми любимого, или по крайней мере уважаемого деда ждали тяжелые времена. Поговаривали, что это он сбил учителя с пути истинного, и относились теперь к нему насторожено, недолюбливали. Мужики замолкали, при его появлении, а девки разбегались. Дед, поначалу удивлялся, но потом просек поляну, и пожав плечами, перестал общаться с народом. Но похоже это на него не повлияло ни сколько. Он даже не расстроился из-за этого, хотя, казалось бы, это было бы как раз нормальной реакцией на происходящее. Но у него были какие-то свои, более важные дела, чем обращать внимание на всю эту мышиную возню.
И вот однажды, не спеша прогуливаясь по деревенской улице, и думая о пустяках, дед увидел Алену. Она шла ему навстречу и не сворачивала, как все в последнее время. Дед слегка удивился, но не придал этому значения. Он не стал здороваться, но она поздоровалась первой. Он слегка удивился, и поздоровавшись в ответ, остановился, разглядывая ее с любопытством. Она тоже остановилась, и смотрела в ответ с улыбкой, и легким вызовом. Так они смотрели друг на друга наверное минуту.
- А почему ты не убегаешь от меня? - спросил дед.
- А чего от тебя убегать, что ты, зверь лесной, что ли? - ответила она.
- Другие убегают, говорят, я учителя сглазил.
- Глупые.
- Погуляем?
- Пошли!
И они пошли. Мои прапрадедушка и прапрабабушка.
Они даже не были женаты. Прапрабабка Алена просто ушла к нему из родительского дома, и все. Поначалу в деревне и окрестностях это было целым событием, наравне с отменой крепостного права. Как так, Леший взял себе жену не по христианскому обычаю! И, если б еще вообще, по какому-нибудь обычаю, а то просто взял! Родитель Аленин ходил к прапрадеду с дрыном, хотел убить обоих, но вернулся от Руслана задумчивым, и добро б лыка не вязал, так трезвым, и опосля лег, как учитель, дома, с глазами в одну точку.
После этого, если у кого и остались вопросы, задавать их никто не решался. Деда стали считать уже не легшим, а самым настоящим колдуном. Батя Аленин, правда, после отошел, но сделался с тех пор тихим, непьющим и задумчивым. Жену бить перестал. О дочери с посторонними не говорил, а свои спрашивать не решались.
Жили Алена с Русланом душа в душу. Ничего особенно не имели, но зато Алена всегда имела абсолютно счастливый вид. Руслан как был сильно деловым, так и остался.
Через год, родилась моя прабабка. Розовощекий, упитанный ребенок, с большими, любопытными глазами. Назвали ее Машей. Но потом, иначе как ласково, Машкой, не называли. Прапрадед так радовался, что прыгал до потолка. И после того, как он пронесся по деревне с радостными воплями, у него пошел бзик, перемещаться в пространстве исключительно бегом. Он даже не бегал, он носился. Самозабвенно, подпрыгивая и ускоряясь, быстро перебирая ногами, или длинными, красивыми скачками, по-всякому! При этом дышал он как паровоз. А через каное-то время начались и вовсе кульбиты и сальто. Он мог носиться целый день, и нисколько не уставал. Народ обалдевал. Потом, он стал пропадать днями и ночами, и один бог знал где он был, и сколько пробежал за это время. Тогда же он перестал пахать и сеять. Земля его некоторое время стояла заброшенной, а потом вдруг на ней появился газон с альпийскими горками. По тем временам вещь невиданная, и даже местный помещик приходил смотреть на это чудо, после чего выписал себе из города итальянского архитектора, чтобы тот соорудил ему такой же, но у итальянца английский газон вышел корявенько, не то что у деда: просто и со вкусом.
Но притом, что Руслан занимался полной ерундой, его семье удавалось как-то жить, и тут видимо тоже не обошлось без колдовства. Откуда бы взяться деньгам у человека, который не сеет, не пашет, а целыми днями носится по лесам? И тем не менее они были, и в достаточном количестве. Излишеств конечно никаких они себе не позволяли, но поесть и попить, и на базар сходить всегда у них было, хотя сами они палец о палец не ударяли. Алена растила потихоньку дочку, и жила в свое удовольствие. Кормила дочку, и читала книжки, в саду (в шезлонге!!!!). Вскоре дочка подросла, и они вместе ходили купаться на речку, когда народ ходил в поле, и зимой катались на лыжах, когда все пьянствовали.
Но главное, чему завидовали окружающие - это та легкость и уверенность в жизни, которая сквозила в каждом шаге Алены и, потом, Машки. Как будто жили они не в этом безумном мире, а в каком-то параллельном.
Время шло, но не для Руслана. Все ровестники его начинали стареть, седеть и покрываться морщинами, но не он. Казалось, с годами он только набирался сил. И Алена, рядом с ним, имела вид цветущий, и какой-то благородный. И казалось, что годы только этого благородства и прибавляют ей.
Дочка вышла замуж, и отметив свадьбу, Руслан очередной раз исчез, поговаривали, что подался в Индию, или даже в Тибет. За новой порцией силы духа! А на деревню тем временем обрушилась напасть. Тиф. В то время он скосил пол губернии, и добрался до нашей глухомани. Полегло сразу столько народу, что старенький уездный врач, успевал только охать. И тогда Алена стала ходить за больными. Совершенно бескорыстно, на общественных началах. И вот, когда уже эпидемия почти миновала, она заболела, и умерла так и не дождавшись появления Руслана. Он вернулся, когда ее уже похоронили. Один бог ведает, откуда он узнал, и как очутился потом на ее могиле, но нашли его там, стоящим в полном молчании на третий день после похорон, и два дня он простоял застыв в одной позе. Этот тиф сделал ему очень больно. Он даже не знал, что так может быть. На третий день он пришел к дочке и просидел неделю в углу ее дома, ел мало, и ни с кем не разговаривал. А потом внезапно исчез.
Дочка вся извелась. Она очень любила родителей, и так в одночасье лишилась матери и отца. Но слава богу замуж она вышла за хорошего парня, моего прадеда, который хоть и был обычным человеком, но любил ее, и хоть и не забылись до конца все события того рокового лета, но она смогла жить счастливо, и спокойно.
Через год родилась моя бабуля. Все говорили, что она вылитая Алена, и назвали ее так же. И это было настоящей радостью. Вся эта суета захватила Машу, и она, кажется впервые за год чувствовала себя счастливой.
Вот тут-то снова появился Руслан. Маша вышла с утра на улицу, и увидела его стоящим с виноватым видом на дорожке перед крыльцом. Она сразу же захлопнула дверь и не вышла из дома. Все пережитое нахлынуло на нее с новой силой. А ведь она уже почти начала забывать. "Зачем он пришел! Зачем! Пусть уходит!" - кричала Маша в слезах. Но он не ушел, и на следующее утро стоял на том же месте в той же виноватой позе. Маша делала вид, что не замечает его. На третью ночь началась гроза, а Руслан все стоял в саду. Мокрый и несчастный. Машин муж растаял быстрее Маши, хотя и зол был на Руслана не меньше. На его плече Машка прорыдала все начало этого года.
Позвал Руслана в дом. Тот идти не хотел, боялся Машу. На пятые сутки стояния не выдержала Маша, и выбежав из дома высказала ему все, что о нем думала. Он не отвечал, и лишь грустно смотрел на нее. Потом попросил разрешения посмотреть на внучку. Она разрешила.
Он влюбился в нее с первого взгляда. Она была так похожа на Алену! Он просто сходил с ума. Для него не существовало никого вокруг, когда он смотрел на нее. Он даже не обращал внимание на мрачные взгляды дочери в его сторону, и она постепенно оттаяла.
Однажды вечером, он сидел на завалинке, после того как маленькая Аленка заснула, и смотрел на звезды. Маша вышла из избы и подсела рядом. Он внутренне напрягся, но продолжал сидеть.
- Красиво, - сказала Маша.
- Да, - ответил он осторожно.
- Да, - повторила она, и повисла звенящая пауза.
- Прости меня, - попросил он.
- Да, я уже простила, - ответила она.
- Правда?
- Ну конечно, правда, - сказала она, - как тебя можно не простить, посмотрел бы ты со стороны как ты с Аленкой носишься!
- Она так похожа на Алену, - сказал он серьезно, - прямо сердце заходится! Смотрю на нее, а вижу... глаза ее, волосы ее, улыбка ее, господи, как будто она только маленькая, и как будто не было ничего!
Маша подсела к нему, обняла, и положила голову на плечо, и тут он почувствовал, как что-то прорвалось внутри, и, первый раз за год, неудержимым потоком из глаз полились слезы. Они проревели вместе полночи.
После поры отчуждения, наступила эпоха большой любви. Словно поняли они, как важны и нужны они друг другу. Руслан перестал далеко убегать, и все время был где-то поблизости. То рвал цветы в полях и засыпал ими люльку малышки, а потом долго смотрел, как она внимательно по очереди изучала каждый цветок, то просто валялся на земле рядом с люлькой, и глядя в небо. Работать он так и не начал. Помогал, если просили, но сам в бой не рвался. И это блаженство могло продолжаться вечно, во всяком случае пока росла Аленка, именно так и загадывал себе Руслан. Хотел быть здесь и смотреть, как подрастает внучка. Но судьба распорядилась иначе. Машкиного мужа хотели забрать в солдаты. Этот дамоклов меч висел надо всеми мужиками в то время, но сами знаете, всегда надеешься, что пронесет. И вместо мужа Машкиного пошел Руслан. Договорился там с кем-то. Вроде как взятку дал, по возрасту-то он не подходил уже.
Машка плакала и не пускала обоих, но Руслан сказал:
- Ваше дело молодое, живите себе, а я навещать Вас буду, да мне-то и не страшно совсем, я ж заговоренный, а вот вы нет, так что мне туда самая дорога! По всему так и быть!
- Но ты же опять пропадешь! Опять тебя не будет незнамо сколько!
- Так лучше меня чем его, и потом не может Аленка без отца!
- А без деда она может? А я без тебя могу?
- Ты большая уже, а у ребенка главное чтобы отец с матерью были. Главное не пойму я, ты о чем печалишься? О том, что не увидимся? Обещаю тебе раз в три месяца буду приезжать!
- Это как же?
Руслан сделал такое лицо, что все засмеялись.
- Ты говоришь со мной, как с обычным человеком сейчас, а я монстр! Я последнее время конечно засиделся тут у вас, а вообщ- то, если подумать, я о-го-го!
- Я знаю, просто чего-то боязно. - сказала Машка, и прижалась к отцу - И расставаться жалко.
- Ничего еще свидимся, обязательно. Писать-то ты умеешь? Ну вот, письма пиши, про Аленку мне рассказывай, только обязательно. И я писать буду, и гостинцы присылать разные, из далеких стран, со мной наша армия знаешь, какой станет, непобедимой! А, в крайнем случае, я и дезертировать могу, - сказал дед шепотом, - меня же потом все равно никто не поймает!
- Это точно! - Машка наконец-то засмеялась.
- Ну вот, другое дело, - сказал дед, - а то нашла из-за кого бояться, за папашу своего! Я к тебе еще героем вернусь, вот увидишь! Ладно пойду я.
Машка сразу стала серьезной, обняла отца, сказала прощай, и убежала в дом. Руслан пожал руку Мише.
- Ты береги ее.
- Об этом могли бы не просить, спасибо вам. Да че там, ерунда! Ладно, пишите письма! И зашагал в сгущающиеся сумерки легким шагом.
Он вернулся через три месяца, как и обещал. Влетел в дом ночью весь в мыле, и тяжело дыша повалился на лавку. Переполошил всех. Все собрались вокруг, а он все никак не мог отдышаться. Принесли воды, но он уже сел на лавку, и улыбаясь сказал, ну вот, как обещал, ровно три месяца. Потом они сидели ночью на кухне и он рассказывал о своем армейском бытье, шутил смешно, и вообще изображал радость, но что-то изменилось в нем. Когда он уже ушел, Машка поняла, он больше не беззаботный! Что-то тревожило его, чего он не хотел показывать своим близким. Он потом приходил еще много раз, так что к такой жизни уже все привыкли, но все больше отдалялся от своих. Какие-то недоделанные дела ждали его в большом мире, и здесь он исполнял свой долг, а туда его тянуло. Машка пробовала, было заговорить с ним об этом, но он делал удивленные глаза и отшучивался. Его по-прежнему любили, особенно Аленка, души в нем не чаяла, а он все грустнее смотрел на них когда появлялся. Потом он стал появляться реже, а потом началась война, и он совсем исчез. Письма правда присылал постоянно, но что это были за письма! Обычно было в них два слова - "Я жив". Это радовало, но обижало.
Потом письма стали приходить все реже, а в один прекрасный день, когда никто уже и не надеялся, явился Руслан. Он буквально ворвался в дом, кинулся всех обнимать, целовать, и когда все уселись за стол, послушать истории, попрощался, обнял всех крепко крепко, и выбежал из дома. В этот момент все почувствовали, что больше он не придет.
Так и случилось. С тех пор мало кто вспоминал вслух о нем, но помнили всегда. Слишком много радости приносил он и слишком непонятно и неправильно он исчез.
Все понимали, что он ушел, но никто не понимал почему.
На момент своего исчезновения, Руслану было 60. Но выглядел он, дай бог, на 35. Отсюда и родилась семейная легенда, что дед Руслан жив, и прячется от мира по лесам. Кличка Леший сыграла в этой байке не последнюю роль. Но я никогда не воспринимал все это серьезно.
Потом я эту историю в разных ракурсах любил рассказывать ночами в пионерском лагере, когда бывали у нас вечера страшилок, или по пьяной лавочке в институте друзьям, чисто по приколу, или девченкам на свиданках, они слушали, открыв рот, и прям обалдевали! Но всегда я воспринимал это как сказочку, рассказанную на ночь.
...я смотрел на него совершенно ошалело, и в голове моей не было никаких мыслей, одни враждебные вихри. Просто, чтобы не переспрашивать: "Прапрадед?", - я переспросил:
- Какой прапрадед? - хотя прекрасно знал какой. Тут уже растерялся он.
- Как, какой? А я думал ты знаешь. Я дедушка твоей бабушки.