Майор был в доску пьян, нёс околесицу, наседал на Никиту, чтобы он немедленно сходил за бутылкой водки. Никита лениво отбрыкивался, мол, время к полуночи, магазины закрыты, таксистов ловить не с руки, и вообще, пора заканчивать и ложиться спать... Офицер тряс непослушной головой, снова бессвязно говорил об уважении к старшему командиру, что у него наверху всё схвачено, полковник его кореш, а водка кончилась, что он всех имел и вертел, и ему всё по херу, и скоро он получит новую звёздочку...
Осмысленное бахвальство переходило в бессвязное бормотание. Хотелось скорей оборвать эту тягучесть ненужного застолья, встать и выйти... Как и зачем мы оказались в кабинете этого мутного майора, заместителя комбата? Зачем, после привычного застолья у себя, Никита потащил нас знакомить с дежурным начальством? Молодец Славка, сказал, как отрубил - время отбоя и никаких хождений, а то опять будет как на майские - напьётесь до чёртиков, и в подвале на спор из "Макара" все светильники перестреляете...
А я, дурак, повёлся, что знакомство это полезно, что майор назначение обмывает, что приглашение надо принять за честь и негоже отказываться, когда такой человек одолжение нашей службе делает... Никита вообще большой мастер убалтывать и разводить... И чё мы сюда припёрлись?.. Даже с непочатой бутылкой водки. А у майора стол в крошках, окурках и немытых стаканах. А из закуски только солёные сушки для пива да открытая банка бычков в томатном соусе. Линять надо! И что Никита пытается доказать?..
Майор вылил остатки водки себе в стакан, махнул не закусывая, мотнул головой с густой давно не стриженой шевелюрой, как бы отгоняя от лица что-то приставучее и пытаясь сосредоточиться:
- Значит, уважения ко мне никакого нет? Так ты пойдёшь или нет?..
Никита, будучи грамм на пятьсот трезвее майора, снова понёс какую-то вязкую чушь, неуместную к этому месту и времени. Я надеялся, что он, будучи опытней, и к тому же старше меня по возрасту и должности, встанет, вежливо извинится, наплетёт что-нибудь о производственной необходимости и вытащит нас обоих из этой запары. А он, не вставая с кожаного протёртого дивана, гнал неумную пургу, с удовольствием ломал мелкие сухарики, хрустел ими и уходить, по видимости, не торопился...
- Значит, всё-таки нет? А если так! А если я его сейчас грохну?..
И майор, вынув табельный пистолет из кобуры, щёлкнул предохранителем и приставил дуло к моему виску, потому как сидел я рядом, за его столом, на стуле, на расстоянии вытянутой руки...
- И что ты на это скажешь, сопляк?..
Майор обращался к Никите. На меня он посмотрел, чтобы не промахнуться с траекторией ствола. Странно, подумал я почему-то, из нас троих на сопляка тянет именно он. И я, и тем более Никита, постарше его будем. В отцы-то, конечно, не годимся, но в старшие братья - как пить дать... Страха во мне не было. Не потому что пьян, хотя и не в степени майора, а потому что, но не понятно почему, отчего-то знал, что ничего этакого в тот день не случится, выстрела не будет, умирать мне не срок, и это всего лишь пьяная шутка...
Никита побледнел. На лице появилась испарина. Недохрумканный сухарик остановился во рту. Никита смотрел на пистолет. А майор покачиваясь, глядел на Никиту. Странно, снова подумал я, пистолет у моего виска, а бледнеет приятель... В комнате повисло недолгое молчание. Отчётливо тикали часы на командирской стене. Шумно дышал пьяный майор. Да холодная сталь иногда касалась кожи, когда амплитуда качаний офицера превышала расчётную. Интересно, долго ли удержит, пистолет-то тяжёлый?..
Продержался майор недолго, не более четверти минуты, но секунды те тянулись противной липучкой в спёртой густоте кабинетного времени.
- Ладно, чёрт с вами, - трезвея произнёс майор, убрал пистолет в кобуру и попытался налить водку из пустой бутылки. Матюгнулся, по телефону вызвал дежурного. Прибежал немолодой капитан. Майор, не обращая внимание на наше присутствие, обматерил его по всем родственникам и приказал немедленно доставить водку и закуску. Тот, улыбаясь и кланяясь, выскочил выполнять приказание. Никита, пожелав почему-то доброго вечера, выскользнул вслед за ним.
- Ну, ты не обижаешься? Я же пошутил... Глупая шутка, извини...
- Да, всё нормально, бывает, ну, я к себе...
Мы пожали друг другу руки, и я вышел, совершенно не держа на майора обиды. В коридоре догнал напарника.
- Ты как? Не обделался?.. Мудак, блин, майор этот!..
- Да всё нормально, Никит! Зря мы сюда припёрлись. У него же обычный запой, а ты что-то про праздник и назначение заливал...
- Да хренушки он увидит это назначение! - неожиданно трезво и зло бросил Никита. - Ладно, забыли!..
- Забыли, Никит! А знаешь, что-то и не страшно мне было. Даже вот хмель совсем не выветрился...
- Да ла-а-дно! - ядовито протянул Никита и панибратски похлопал меня по плечу. - Не стра-а-шно ему было! Не заливай, брателло!..
Между тем ситуация развивалась катастрофическим образом. Похоже, о ЧП с пистолетом руководство узнало уже ночью, ну или очень ранним утром. Прибыло какое-то высокое начальство с генералом. Майору дали выволочку, отстранили от должности и отправили в ссылку, в соседнюю область. Странным образом не тронули ни собутыльников майора, ни нас. Даже вопросов не было. Да и разговоров тоже. О пертурбациях с офицером мы подробно узнали только в следующую нашу смену...
- Никит, а как же утекло-то? - недоумённо и наивно спрашивал я напарника. - Нас же трое было. С майором понятно. Я с начальством и спецами принципиально не общаюсь и никогда не общался... Выходит, что ты на майора стукнул?.. И на фига ж ты его под монастырь-то подвёл?..
Никита категорически и многословно отрицал свою причастность, мол, и у стен в нашем здании бывают уши, и нам в эти дела лучше не лезть. И вообще, дела в Кремле, а у нас делишки. Мудака-офицера жалеть нече, а то пристрелил бы кого по пьяни, потом расхлёбывай, да он ещё легко отделался, что за него переживать... А, кстати, язвительно и въедливо спрашивал приятель, как здоровье-то после пистолета, отошёл ли я от шока и не требуется ли лечение... Под лечением, естественно, подразумевалась водка.
При каждом удобном случае Никита непременно вспоминал тот случай. И каждый новый рассказ становился всё красочней и героичней. По одной из последних никитиных версий выходило, что некий раздолбай-полковник тронулся умом от только ему ведомых переживаний, ворвался в комнату дежурных, выстрелил в напарника, но промахнулся, тот, слизняк, грохнулся в обморок, и только он, Никита Архипович, сумел сохранить рассудок и самообладание и обезоружить приёмом самбо обезумевшего офицера...