Вечером, как обычно, я пошла проведать живность в сарае. Лошадка Майка встретила меня криком. Я подумала и взяла ведро. Видимо, торопясь домой, к ведру дробленки, наша лошадка плохо попила, а сейчас пытается вытребовать недостающее. Ну, мне не жалко. Я наливаю полведра воды и подношу его прямо к голове лошади, подняв повыше, чтобы Майка дотянулась. Что-то неохота стало двери открывать, с крючком тугим возиться. Таким же макаром споила еще три раза по полведра. Итого- два полных. Пришлось и Малышу дать, и он умял ведерко.
Тут слышу какой-то гул в сарае. Прямо по ушам ударило. Ой, думаю, землетрясение. И бегом на улицу. Пока выбегала, усекла, что гул шел со стороны быка. Я к его загону. В загоне у нас бык и нетель. И вот Буян гоняет нашу Ладу и бьет ее рогами. Она мычит жалобно. Я боюсь, чтоб сильно не избил нетель, ведь стельная. А бык, прогнав соседку, всей массой ударяет по стене сарая. И каменный сарай гудит. Потом кидается на изгородь. Все трещит.
Я бегом в дом, подняла Юльку. Та мигом собралась. Подошли к быку, а он продолжает буйствовать. Гоняет Ладу, бьет стену и все больше в азарт входит.
.-Дай- ка я зайду, осмотрю его,- заявляет Юлька и берет короткие вилы.
-Какое осмотрю, надо папу будить, пусть своего любимца скорей выводит, пока сарай и нетель живы,- кричу я ей.
Но Юлька пропускает мои вопли мимо ушей, открывает загон и заходит внутрь. Я хватаю вторые вилы и встаю за ее спиной. Вот она светит фонариком на быка. Бык уже устал и тяжело дышит. Но голову к копытам не опускает. И сразу приходит в себя. Я вижу это по тому, что он отворачивает голову от фонаря и подцепляет губами клочок сена. Как бы говоря, что он вот, просто ест, ничего не делает...
Выходим из загона. Долго смотрим на них и наблюдаем. Но тишина. Только скрипит снег и шуршит сено.
-Из-за чего это он,- гадает Юлька.
-Наверно, сено не поделили,- выдаю я свою теорию.
-Или Лада в чем-то провинилась, место вовремя не уступила,- продолжает Юлька.
Заходим в дом, папа поднимает голову:
-Что там случилось?
-Бык недовольный бесился,- ворчит Юлька.
-Вечно у вас что-то происходит. У меня всегда все в порядке,- и папа закрывается одеялом с головой. Через минуту он спит. А мы только начинаем раздеваться. У меня еще выпечка хлеба и варится суп на печке. Юльке собак кормить.
Тишина. Все спят. Кроме нас.
Хорошая память у Лады
После того, как бык показал свою силу, гоняя Ладу по загону и круша сарай, мы решили нетель перевести внутрь. Хоть и тепло еще, всего минус два градуса, но от быка ее надо убирать. Лада обросла такой густой шерстью, что ни ветер, ни мороз ее не проберут. Я уж не говорю про быка. Но что делать, приходится.
Вечером папе дали задание-Ладу заводить в сарай пораньше, пока светло, так как она стала довольно большой и сильной. Если не захочет заходить, придется применить вилы, т.е. брать на испуг. И вот время подошло, и папа отправился за Ладой. Мы все тихонько тусуемся у дверей. Нетель нас всех знает- Юлька ее гладит, папа водит в поле, я кормлю, а Женька маленький ругает. Идут. Лада размеренно идет за папой почти вплотную, касаясь рогами его спины. Так же, не сбавляя темпа, заходят в сарай. Мы переглядываемся. Тихонько пробираемся следом, чтоб не напугать. И что видим? Лада доходит с папой до того места, где она, еще маленьким теленком, стояла в своем крошечном закутке на пару с бычком, и пытается войти в этот закуток. А у нас там в этом году птица, карлики всякие цветные. И Лада в недоумении сначала внимательно разглядывает внутренность закутка, втягивая ноздрями воздух, потом у нее поджимается обиженно подбородочек и она круглыми глазами смотрит на папу. Занято! Ее место?!
Мы хохочем на все голоса. Ну, Лада, ну, молодец. Все она помнит. А мы то все время считали ее тупенькой и глупенькой. Ага, глупенькая.
Папа подергал за веревку и показал рукой, куда заходить. Лада осторожно зашла в новое для нее стойло и застыла. Папа снял с рогов веревку, А будущая коровка стала все осматривать и обнюхивать. Вот прекрасно все сложилось. Я сходила в дом за ведром и выпоила Ладе причитающуюся ей порцию пойла.
Когда поздно вечером я зашла проведать животных, Лада спала, вольно вытянув ноги и положив голову на бортик стойла, за которым стояла ее мамка Дочка. Ей было жарко и хорошо одновременно. Спокойного сна.
Так что, память у животных- еще крепче, чем наша.
Рогатая умница.
Каждый вечер наш папа отправляется в поле за скотиной. Вот уж и похолодало, но коровы рвутся на волю. Утром видно, что трава вокруг колышка съедается прямо до земли. И наедаются. Так как сено, положенное вечером, так и остается в кормушке. Сегодня папа пришел очень довольный. Рассказывает:
-Подхожу к быку, а он лежит. Смотрит на меня и нехотя встает. Потягивается. Я беру веревку, а бык стоит так, что она вокруг ног обвилась. Мне не вытянуть. Обхожу его, чтоб сообразить, как распутать, дотронулся до задней ноги. Бык ногу поднял и ждет. Я распутал. Потрогал переднюю ногу. Он опять ее поднял и держит. Я ползаю почти под его брюхом. Вот, распутал, и повел.
Мы заметили, что основной ум у скотины появляется после двух лет содержания. Животное умнеет, приспосабливается к человеку и начинает его понимать. Нашему Буяну как раз вот-вот два года будет. Если бы он не захотел слушаться, это было бы опаснейшее животное. Я помню, как летом, когда мужчины были заняты, повела Буянку с поля. И было мне не совсем уютно, так как бык весьма подозрительно на меня среагировал, вроде как, ты должна меня кормить, а не водить. Так что я сначала ему кнутиком погрозила, да и потом шла с оглядкой. Но Буянка прошел, как положено, спокойно дал снять веревку и зашел в загон без предисловий.
Ну, что скажешь, молодец, Буянка. Я рада, что он пошел в зиму. Наша рогатая умница.
Обморозили ушки
Морозы ударили резко. Когда температура стала резко падать, мы завели в сарай всю скотину. Кроме самой маленькой телочки. Она стояла в отдельном мини сарайчике, довольно плотно сколоченным. Но было одно но. Окно было не остеклено. Телочка спокойно в сарайке прыгала, выглядывала в окошко, выпивала полное ведро пойла утром и вечером, хорошо ела сено и, казалось, в ус не дует.
Неделю назад подул резкий ветер. Телочка, названная нами Манькой, чтобы была попокладистее, ложилась прямо под окно. Так как только здесь оставалось не съеденное сено и можно было лежать на сухом и теплом полу. Сама то она для ветра была недосягаема, а вот голова...то есть уши...
Но мы обнаружили это не сразу. Маньку завели в общий сарай, когда температура стала падать ниже пятнадцати градусов. Она и еще бы более низкие градусы сдюжила. Да пожалели ее, так как пол обледенел. Вода и навоз замерзали моментом. Шуба у телки выросла такой густой, что она стала походить на яка с короткими ножками.
Когда я пришла кормить Маньку в день переезда, то обратила внимание на ее странные ушки. У них не было кончиков. Е-мое. Отморозила. И как не заметили сразу? Давно надо было в тепло ставить. Правда, сама Манька не знала ничего про свои ушки и не озадачивалась этим. Когда они стали чесаться, она терлась головой о доски стойла, кожица лопалась, чесотка пропадала, на ушках снова отрастала кожица...снова чесалась...Так ведь она останется совсем без ушей. Припудрили ранки антибиотиком. Помазали мазью от геморроя. Она обезболивает. И вот, одно ушко зажило. Но у второго глупая Манька порвала сам хрящик. Пришлось лейкопластырем соединять разрыв, привязывать саму телку в стойле накоротко, пока ушко не обрастет. Манька возмущается, колотит в дверь малюсенькими рожками. Дема и Бароша от стука и шума уходят к лошади. Ну, что ты будешь делать. И приходится без конца Майке сена подкладывать. Чтобы стояла тихо.
Вот так. Ушки отморозила себе Манька. А мучаемся с ней мы. Из-за своей халатности.
Опять в поле
Оттепель в наших краях так проредила снег, что трава выступила наружу. Та самая трава, которую летом скот не ест. Она имеет какой-то привкус в свежем виде. И дочь меня учит, что есть в ней некий яд, который вызывает понос у коров. Так что летом эта сторона поля с такой невкусной травой стоит нетронутая. А зимой...Зимой счет идет другой. Засохшая трава так же вкусна, как и все остальное сено. Ввиду того, что сено хорошо подсократилось, Юлька велела нам с папой выводить коров в поле. Так что теперь по утрам после пойла папа берет быка и мы идем пастись. Папа, чтобы не мотаться в такую даль взад -вперед, воткнул на видном месте маячок-колышек с красным флажком. И под него кладет колья и молот. А я нужна, чтобы указать место для стоянки.
Мы подходим к маячку, я выбираю место с более густой травой и папа ставит быка пастись. Кол забивается, и Буян сразу утыкается в траву. В кои то зимние веки можно нажраться до пуза. А мы идем за коровами. Я веду Дочку, а папа утягивает за собой Ладушку- нетель до того нетороплива, что с ней и к обеду на место не придешь. Поэтому я сматываю в руке веревку в жгут и хлопаю Ладу по тощему задку. Ладушка вздрагивает и прибавляет шаг. После первого дня похода в поле Лада мигом сообразила, что упрямством зарабатывает шлепок веревкой по заднице, и теперь, скашивая на меня черный глаз, ногами перебирает пошустрее.
Вечером Юлька с Женькой маленьким почистят стойла, вынесут много бачков навоза на место посадки помидор и капусты, огурцов и кабачков, и приведут с поля скот. Я когда в первый вечер после пастьбы в поле увидела Ладу-даже испугалась, она напоминала круглый мяч с головой и хвостом. Бык был не такой круглый, но бока тоже набил под завязку. И только Дочка выглядела нормально покушавшей коровкой.
Так что, нам как бы снега не надо- мы пасемся. Хотя, конечно, если бы не сено и не скот, я бы снегу только радовалась.
Бодаемся
Так как наши коровы стали снова выводиться в поле, сено хорошо экономится. Только вечером я раскладываю его понемножку, и так животы у скота битком набиты. Утром я дочери сказала коров не кормить- когда у них желудок пустой, до поля скорость передвижения увеличивается вдвое. Но вот бык...У него интерес другой, чем у коров. Бодаться надо. Хозяина нельзя- Женя большой внимательно отслеживает натяжение веревки и при слабине быстро отмахивает концом назад. Бык сразу морду отворачивает- кому приятно получить веревкой по глазам. Но вот муравейники...Хотя это не настоящие муравейники- летом я в них вижу и жуков, и личинок червяков и других насекомых, а земля не просеянная тысячами жвал, а просто грязь. Но быку их крушить- самый кайф. Земля чуть оттаяла, и эти холмики земли стали терять опору. Бык, дойдя в поле до первого муравейника, падает на колени, вонзает рог в холмик и начинает двигать его в сторону. В сторону-так как рога у быка торчат не прямо перед собой, как у коров, а в стороны. И бодаться он может тоже только в сторону-налево или направо. Но так как он правша, то голову поворачивает вправо. Холмик сдвигается с земли и переворачивается набок. Так как до конца еще не оттаял. Женька маленький говорит, что надо быка сдать в аренду- очищать поля от земельных котунов. Глядишь, на сено себе заработает.
Сегодня я сопровождала мужа- несла колья и молот. И понаблюдала за потугами быка в очистке поля. Впечатляет. Силы у него, как у мини трактора. В упряжку, что ли, его запрягать? Чтоб баловал поменьше. И про бодание забыл.
Воды попить...
Земля стала оттаивать, и снежная вода думает- она или стоит в лужах, которых на поле не меряно, или тихонько, ручейком, стекает с покатых мест на дороги. В данный момент вода идет по дорогам и нашу грунтову развезло. Это когда же стает.
Но есть некто, кому это очень нравится. Повели мы вчера с мужем коров и быка в поле на пастьбу. И замучились воевать с рогами и копытами. Бык самый вредный. Нашел бочажку глубиной в три пальца, и давай пить оттуда. Пьет, пьет, вода не кончается, бока у него раздувается. И никак его Женя большой сдвинуть с места не может. Я пару раз по заднице всыпала. Ноль реакции. Так и стояли, пока у него вода в горле не встала. Коровы- тоже самое. Оторваться не могут.
Вообще, талая вода очень и очень хороша для любого организма. Мы то это не чувствуем, а скотина, которая и есть природа, это знает. И пользуется. Тем более стельные коровы.
Так что...воды попить из коровьего копытца...хороший молодняк родится.
Подрались две собаки
Собаки тоже любят нас напрягать.
Ферри, наша пастушка, и Блоша, наша дворняжка, никак не могут жить мирно. Они обе боятся старшую собаку Нору, обе съедают по одинаковому котелку корма, хотя Блоша меньше Ферри, и обе стремглав убегают по местам, как только начинается шум и возня больших собак. Это Юлька ведет стаю овчарок гулять.
Ферри, пользуясь тем, что она выше Блоши, регулярно показывает ей, кто главнее,- она сама. Заключается это в том, что Ферри седлает Блошу, Блоша падает на спину и начинается рычание, визжание, кляцанье зубов и серьезная потасовка. Если я вижу это, то Ферри прогоняю, а Юлька, обычно, не вмешивается.
Сегодня Ферри была необычно зла. Так как дома кошке Маше дали косточку, а ей нет. И это было неправильно. Не положено кормить кошек, когда сама Ферри первая в очереди на лакомство. В результате, выбежав во двор, пастушка сорвала свое раздражение на Блоше, подленько набросившись на нее сзади и серьезно покусав за бока. А Блоша, в диком испуге, кинулась бежать в будку. Да на свою беду, запуталась в старом капюшоне, который Юлька повесила ей вместо двери. В раздражении, что ей что-то мешает юркнуть в спасительную глубину своего домика, Блоша в ярости схватила капюшон и оборвала его, тут же влетев в конуру и затаившись в самом дальнем углу.
Бедная Блоша. Маленьким всегда достается от больших.
Придется Юльке снова крепить капюшон Блоше на вход. А мы то думали, чего это он все время то одним, то другим боком оторван. А это собаки дерутся. Вот дверь и страдает.
Что у нас на завтрак?
Плохо, когда собака в доме.
Наша пастушка Ферри, что спит в моих ногах и лаем будит меня ночью, сейчас не спускается с поводка . Так как стала активно искать себе жениха. Все понятно, о щенках думаем. Но нам то от кого попало не надо. Это ведь не человек, когда радуешься внучке или внуку без оглядки от кого бы ни было, лишь бы человек был хороший. Насколько прекрасны близко живущие кобельки, мы отлично знаем. И дворян нам не надо. У нас особь с голубой кровью. Так что Ферри сидит смирно.
Но сидеть смирно не хочется. Это же скучно. И собачка стала искать развлечений. Самое близкое-под носом-две клетки с белыми перепелами. Но ловить домашнюю птицу-табу. Ферри это уже поняла и не трогает вообще никакую, даже дикую. Перестарались. А вот то, что перепела иной раз роняют в своей клеточке и топчут, не зная о его ценности...
Стою я за столом, взбиваю тесто. Краем глаза отмечаю шевеление у клеток перепелов. Перевожу взгляд- все нормально. Ферри наблюдает. Снова занимаюсь тестом. Опять что-то шевелится. Перевожу взгляд-Ферри ушла и сидит на койке. Только странно топочится. Я зову Юльку, посмотреть, что с собакой. Мало ли. Что-то проглотила неудобоваримое...что то грызет нужно и ценное...всяко бывает.
-Мама, ты только посмотри...-заливается дочь,-охотница-то наша....-и снова хохочет.
Перед Ферри лежит..яичко. Малюсенькое, перепелиное. Переливается цветами радуги-уже облизанное и помытое...
Вот так. Что у нас на завтрак? Продукт диетический. Ай, Ферри, ай бесстыдница...Вот кто у нас яички ворует перепелиные...
Вечно голодный
У Юльки при кормежке идет строгая градация объема корма. Кобелям чуть более мяса, чем сучонкам, так как крупнее.. Сучонкам зимой более, чем кобелям, так как на улице при любых минусах.. Щенам годовалым чуть более, чем всем остальным, так как расти надо.
Но вот Барон....Это очень крупный кобель. И кушает он быстрее всех. Все только до половины ведерка добрались, а у Бароши оно уже пустое. Поэтому, как только собаки все доели и разошлись по кустам для туалета, Бароша, наплевав на естественные надобности, начинает обход всех ведерок. И дно почистит, и стенки, и даже с земли подберет потерянное. Потом еще раз, по второму кругу пройдет- вдруг где крупинка каши задержалась, грех ведь оставлять. Ему нравится сам процесс выскабливания ведер. Собаки уже убежали с Юлькой в поле, на короткую прогулку. А Бароша только-только ведерки почистил. Вот уже и Юлька возвращается со стаей, открывает дверь вольеры, и сучонки со щенами втекают внутрь и расходятся по конурам- переваривать скушанное.
А Бароша... вот разгильдяй, он только-только про туалет вспомнил. Да лень идти подальше, под кустик, сядет около вольеры. Собаки на него огрызаются. А если Дема застанет-даст взбучку. Но Демон уже утопал в сарай, и строжить Барошу некому. Юлька ругается-опять ей собачьи какашки убирать. Кому ж хочется?
Но вот Барон весело отряхивается и хочет намылиться в поля. Но Юлька на него машет рукой и загоняет в сарай к
Деме. Профукал Бароша свою прогулку. Он, конечно, вечером наверстает, за одним, и почти все переварит. Он после кормежки ходит, как дирижабль. Не то что остальные -строгие и подтянутые. Но ведь это Бароша. Наша вечно голодная собака.
Дема-жадина
Вчера ребята не смогли удержаться и рухнули поспать в девять вечера. А в 22,00 надо уже скот вести. К тому же вечером стало холодно, скотине в поле неуютно. Через час стала я их будить, а они встать не могут. Глаза у них не открываются. Юльке говорит, что она уже все, не спит. И тут же в сон проваливается. А Женька маленький даже не шевелится. В результате, только к 12 ночи удалось их поднять. Пока встали, пока чай попили, пока оделись, уже к часу время бежит. Но свою работу сделали- стойла почистили, коров и лошадей привели. Моя работа наступила. А я иду и сержусь, так как поздно уже, мне не хочется ничего делать, я устала и мне надо спокойно посидеть. Но кто ж скотине пойло раздаст? Надо через не могу. Всех накормила, осталось сено раздать. Занесла я его в сарай и отвлеклась на Нору. Сучонка ходит с большим пузиком- щенков ждет. Вся размякла, растеклась, валится мне под ноги. Я ее погладила, потрепала и пошла сено раздать. Демон в коридоре развалился. А он имеет привычку ноги разлизывать. Сначала так просто полижет. Потом мокрое пятно ему не нравится, и он снова это место полижет. Потом шкура от слюны размякнет и образуется рана. Юлька спохватилась, когда у Демы треть ноги без шкуры оказалась. Она ему влила антибиотик, одела на заднюю больную ногу штанину от джинсы, перевязала в поясе ремнем, чтобы тряпку не стянул, и Дема стал болеть.
Смотрю, кобель под себя нагреб травы и лежит у быка под дверью, балдеет от счастья. Сено душистое, мягкое, кайф натуральный. А поверх сена у него перевязанная нога устроена. Я его стыжу, что лошадке сено надо. Да только Дема глаза закрыл и поудобнее на ворованном сене устроился. И я от него отступилась. Принесла одни вилы сена с улицы и лошадке кинула.
Такой вот Дема жадина. Уж чем завладеет, шиш отнимешь.
Снежное счастье.
У нас с началом зимы изменился график вывода скотины. Лошадей стали выводить днем, так как они, в отличие от коров, спокойно стоят в стойле и едят сено. Около двенадцати дня я иду поить Майку и Малыша. Но они, паршивцы, знают, что я приношу еще и кружку зерна на двоих. Основная подкормка вечером, а утром так, размяться. И не хотят пить воду. Колошматят по кормушке ногами и требуют зерно. Что делать? Делю эту кружку на два ведра. Малышу ставлю под ноги и сразу дверь стойла закрываю. Жеребенок будет пинать ведро и надо от него подальше. А кобыле кидаю сверху тоже под ноги. Она сама перевернет ведро и начнет лакомиться пригоршней зерна.
Ухожу в дом. Юлька уже готовится к выходу, -одевает утепленные брюки, как у продавцов на рынке, поверх шапки-ушанки повязывает платок, одевает сшитые мною варежки на овечьей шерсти, кладет в карман нарезанную кусочками морковку, и вот, вперед...Папа отпускает Ферри, которая вылетает, настежь распахнув двери. Он тоже утепляется, подпоясавшись куском веревочки, вместо ремня, у которой на конце собачий зажим.
Выходим и идем в сарай. Юлька разматывает цепь, одевает жеребенка и папа его выводит. Сама Юлька готовит кобылу и тоже выводит ее. Я закрываю за ними двери сарая, отругав по дороге Дему, что под ногами мешается, кладу на плечо два тяжеленных железных штыря, на которых будут ходить наши лошади, беру молот, забивать штыри, и иду за процессией.
Вереница людей и лошадей останавливается у ведра с водой, они ж утром от ведра отказались, а пить хочется, и жеребенок успевает первым засунуть туда голову. Пока не напьется- не отдаст ведро кобыле. Сегодня лошадке воды не досталось. Я, не спуская стержни с плеча, приношу второе ведро. Лошадь выпивает и идет за папой. Снова цепочка из нас тянется по огороду и уходит вправо, в поле. Близко от дома все уже съедено. Сейчас приходится уходить далеко в конец поля, где трава не тронута. Как только дошли до дороги, которую надо перейти, жеребенок стопорит и валится на бок. Долго и с упоением катается в снегу. Встает и отряхивается. На морде прямо счастье написано. Прошли метров двадцать, и снова Малыш ноги подгибает. Вот, надо ему кататься, и все. И так раз пять. Только на поле зашли, Майка решила покататься и подогнула ноги, с шумом опрокинувшись на заснеженную траву. От их катания в снегу остаются серо-желтые пятна от навоза и выпавшей шерсти.
Пришли. Юлька выбрала место и папа забивает колья. Кобыла уже выбирает траву, мордой смахивая снег, и на нас ноль внимания. А жеребенок, мартышка этакая, лезет к Юльке за морковкой. Дочь учит Малыша знать слово "все". Удобная команда. Но вот все на местах. Ветер довольно сильный, минус пять. Лошади поворачиваются к ветру задом и пасутся. Мы уходим. До вечера. По дороге вспоминаем Малыша и смеемся.
Много ли лошадке надо? Внимание хозяина, кружка зерна и снежное счастье.
Жеребенок хулиганит.
Вчера вечером Женька маленький с Юлькой привели лошадей, скотину и, с сознанием выполненного долга, занялись своими любимыми делами. Женька маленький свои электронные штучки перебирает, проверяет спиннинг- скоро на рыбалку, возится с малинкой- пока еще ловит на удочку. .. Юлька в инете роется, скидывает с ютуба дрессировку собак. Папа закрылся на своем диванчике, а у нас все койки отгорожены полотном, так как спать ложимся в разное время, читает своего Пикуля. Лампочка у него крохотушечная, только-только на страничку книжки и хватает. Я у печки вожусь- украла у Юльки яичко одно, самое дохленькое, разбила в чашку с сахаром и готовлю помадку- булочки мазать сверху. Для меня эта работа не любимая, но все требуют вкусной еды. А любимая будет глубокой ночью- пока все на печи варится, я буду вышивать или коврик ткать. И на стену. Стены не беленые, пока руки дойдут до штукатурки, хоть на вышивку смотреть, а не на гольный кирпич.
А утром моя работа первая. Пошла лошадям давать дробленку, коровам и быку пойло, ну и далее по списку. Хватилась вил. Малышной телке сена дать- она одна сидит в заперти, все остальные весь день на улице. В сарае нет. Во дворе нет. Обошла сарай кругом- нет. Отправилась в дом. Юлька спит. Женька маленький на компе играет. Недоволен, что оторвала -он вот-вот должен был какое-то страшилище убить...Ответил только, что ,Юлька вилами вчера у лошадей подстилку убирала. Пошла снова в сарай. Заглядываю к лошадям, а там жеребенок наш, Малыш, по всему стойлу носится, обмотал своей цепью кобылу, та его лягает, Малыш продолжает бегать, Майка снова лягает...Прикрикнула на них, вилы углядела у стенки, подобрала, Малыша за покусительство на себя стукнула черенком вил по шее, Майку распутала. Кобыла тут же воды просит- несу, три ведра споила. На четвертое пришел Малыш и ударом ноги перевернул. Так что, без воды остался.
Я кричу мужа, он выводит жеребенка. А в того как бес вселился- встает на дыбы, вырывается, хватает зубами за куртку. Ну, Женя большой ему по морданям тоже вложил, от души.
И только потом, днем, я поняла Малыша. И его хулиганство. Кобыла в охоту пришла. Весна. Пришла пора про материнство думать. Вот Малыш с ума и сходит. Он хоть и не половозрелый- ему только 10 месяцев, но даже я учуяла от кобылы резкий лошадиный запах. Что уж про Малыша говорить, нашего хулигана. Будущий конь-огонь.
Доморощенный врач
Вот спрашивается, какая разница, кого лечить,- животных или людей? Но моя дочь, как врач-ветеринар, свободно выхаживает всю живность, включая хирургию. И не может ничего сделать для человека.
Уж не знаю, где я могла поранить большой палец на левой руке. Но только около ногтя стала расти опухоль, дошла до первого сустава на пальце, и только тогда я почувствовала, что у меня что-то болит. Так как руки ранишь постоянно, то и внимания на мелкую боль особо не обращаешь. Но здесь палец перестал сгибаться. Я подошла к Юльке и показала ей это безобразие.
-У тебя гной внутри скопился, -заявила дочь, отрываясь от компьютера и скашивая глаза на мой палец,-проткнуть надо иголкой.
-Давай, действуй,- я с готовностью протянула ей свой палец.
-Ой, я боюсь,- отшатнулась от меня Юлька,- пусть Женька протыкает.
-Жень,-прошу я Женьку маленького,-давай лечи мне палец.
Женька маленький, недолго думая, берет иголку, окунает кончик ее в одеколон, которым наш папа обтирает лицо после бритья, и подтаскивает меня вместе с моим пальцем под лампу на потолке. Я зажмуриваюсь, так как ожидаю боль, но чувствую только давление. С опаской открываю глаза. На пальце висит большая капля гноя, как ртутный шарик, и Женька маленький, снова умащиваясь на стуле перед теликом, мне проговаривает:
-Выдавливай...
Но мне больно мять палец. Я его чуть погладила и понадеялась, что все в порядке.
На второй день, к вечеру, чувствую, что в пальце опять непорядок,-его дергает и он снова не гнется. Иду к Юльке. Та смотрит и говорит:
-Иголку надо потолще.
Я кричу:
-Жень, надо нарыв проткнуть чем-то более весомым.
Женька маленький оглядывается на меня и кивает на печку:
-Более весомое- только топор.
Юлька протягивает мне толстую иглу от шприца. Женька снова прокалывает шкурку около ногтя и заявляет:
-Дави. В следующий раз разрежу скальпелем.
Скальпель мне совсем не улыбается. Юлька подает мне кружку и велит промывать палец получше. Ой, как приятно отмачивать его в горячей воде. И выдавливать из него заразу. Потихоньку белый участок кожи розовеет.
Потом палец завязали бинтиком и заклеили лейкопластырем. Так как предстояло поить скотину, а больничный мне не положен. Бинтовать и заклеивать лейкопластырем палец у Юльки духа хватило.
Вот так. Если бы не наш доморощенный неофициальный врач по профессии электрик, мне бы пришлось туго.
Овца с ведром на шее
Вечером начинается моя работа- раздать всем пойло. Не скажу, что это тяжело. Но усталость с каждым днем накапливается. На четыре рогатых мордани- четыре ведра пойла. Хорошо, что лошадям надо дать только дробленку или зерно. Так как овса нет, они перебиваются пшеницей или ячменем. Что есть в наличии. В данный момент час назад я раздала им смесь пшеницы и комбикорма.
Итак, принесла из дома полнехонькое густо заваренное ведро дробленки, картофельных очисток и остатков яблок от компота. Да еще два стакана рассола от пропавших огурцов- перемерзли. Не дать рассол или моченых яблок, которые, вроде, вкусно вышли, да никто не ест, и весь скот будет дуть на пойло и всяко показывать, что невкусно. Прямо изнежились. Занесла в сарай. Ковшом разливаю по четырем ведрам, стараясь всем делать поровну. Отвлекаться нельзя- кого-нибудь обижу. Хоть быку, хоть малюсенькой телочке, все равно одинаково. Телочке еще расти. А быку можно и 30 литров споить, он не откажется. Разделила. Теперь долить в каждое ведро до половины кипятка. Потом, также, литровым ковшом, долить холодной воды из бочки. Бочка в шаге от ведер. Вроде рядом, но рука устает нырять туда и вытаскивать воду, обтирать донышко ковша о край бочки, чтобы не капать на землю, так как будет сыро, и выливать в ведро.
Но вот наполнила. Теперь раздать. Дочке под морду- и сразу поставить ногу на край ведра. Доча капризна, и если что не по нраву- ведро опрокинет. А потом будет мычать, что сыро. Второе ведро Ладе. Эта пьет аккуратно, и даже вылизывая гущу, ведро не наклоняет. Ценит его содержимое. Теперь малышке Маньке. Эта ныряет в ведро с ушами. Поэтому ей никогда не наливаю полное ведро. Прольет. Тут же выкладываю овечке в ее чашечку от коровьей поилки полковша дробленки. Закрываю, стараясь не дать овечке выпрыгнуть. Ну, такая тупая скотина в этом смысле. Ведь дали тебе полковша вкуснятины, ешь, куда ты рвешься? Нет, надо бекать и рваться из стойла. Остался бык. Ставлю ему под нос, стараясь быстро убрать пальцы с края ведра-у него такая голова, что если в ведро ее вставит, пальцы прижмет и ни за что не ослабит давление. Каждое стойло открыть-закрыть. Жду, когда животные кончат греметь ведрами. Потихоньку наступает тишина. Забираю ведра у всех, снова открывая- закрывая стойла. Бык закатывает свою емкость к окну. Я беру вилы и тихонько стукаю черенком по его рогу. Быку это страшно не нравится. Он отходит к стене, позволяя мне пройти к окну и забрать вожделенное ведро.
Теперь небольшое продолжение. Готовлю ведро не горячей-не холодной воды и ставлю в стойло жеребенку Малышу. Малыш тут же пьет взахлеб. После комбикорма всегда сильная жажда. С трудом допивает ведро и пробует стукнуть его копытом. Но я успеваю его выхватить и спасти от истязаний. Потом дергаю конец веревки и освобождаю у жеребенка второе ведро, где он ел зерно. Ведро превратилось в блинчик. Жене большому завтра работа- править искалеченное ведро молотком. Наливаю второе ведро теплой водой и поднимаю его к Майке. С трудом держу на весу. Она просит второе- снова наливаю и подаю. Просит третье. Подаю. Но Майка, окунув в него губы, убирает голову- напилась и воды попросила просто так. Я открываю стойло быка и предлагаю воду Буяну. Он выпивает все и отшвыривает ведро прямо в дверь. Ну, спасибо, что не к окошку.
Теперь сено. С кучи во дворе перетаскиваю все остатки сена к двери сарая. Выдохлась. Отдыхаю, глядя на звезды. Это успокаивает и выравнивает дыхание . Потом открываю дверь сарая и затаскиваю сено в сарай. Майка кричит мне в ухо, т.к. стойло ее у двери и она имеет самый близкий к сену наблюдательный пункт. Но я снова передыхаю, закрыв дверь, и слышу, что Малыш тоже подтягивает своей маманьке густым баском. Передохнула. Начинаю раскладывать сено, стараясь подхватить на вилы примерно одинаковую охапку для всех. Потом докладываю добавку- лошадке и быку побольше, малышной телочке поменьше.
Все. Со скотиной закончила. Сажусь на корточки перед печкой, подкидываю пару кусочкой угля, три поленца и чуть прикрываю заслонку, чтобы уменьшить пламя. Потом, часа через три, зайду в сарай, проверю печку и заслонку задвину до конца.
Выдергиваю штепсель от лампы на улице, что горит перед дверями сарая. Еще раз проверяю запоры у скотины. Тишина. Только хруст сена и вздохи коров. Выхожу и закрываю сарай.
Утром просыпаюсь от того, что Юлька что-то кричит. Но мне лень открыть глаза- мое время сна еще не кончилось. Слышу, что папа что-то бурчит. Но пришлось встать. Юлька говорит, что овечка чертова гуляет по сараю
-А Дема ее не скушал?- уточняю я.
-Папа говорит, что жива-здорова,- отвечает дочь.
Ага, значит Дема и Бароша, ночующие в сарае, не пытались гонять овцу. Дема любит порядок. Он требует от всей скотины, чтобы каждый сидел на своем месте.
Одеваюсь и плетусь в сарай выяснять причину побега овечки. Юлька увязывается за мной. Зашли, осмотрели дверь. Сломана нижняя петля. Вот и мотив побега. А где же виновница? Оглядываю коридор и вижу, что в тупике стоит овца, а на шее у нее...эмалированное ведро висит. Этакое голубое ожерелье. В общем, давно мы так не смеялись. Даже собаки выскочили из будок и стали прыгать перед нами. И понятно, почему псы овечку не гоняли. С такой броней на шее разве справишься?
Так что, овца с ведром на шее- это сила.
Кровожадная овечка
У нас сейчас стало тепло и очень здорово. Маленькая телочка Манька была переведена, ввиду теплых ночей, в уличный загончик вместе со своей сожительницей овечкой Дорой. За недельку пообвыкла на улице, и пришла пора вывести ее на маленькую, еще только начавшую расти, травку. У коров на верхней челюсти нет передних зубов, она обхватывает траву языком и подрезает резцами нижней челюсти. Такое у нее строение зубов от природы. Поэтому, вся трава ниже десяти сантиметров для коровы недоступна. Языком не обхватить. Мы ставим коров в поле на старую сухую траву. Иначе останутся голодными. А Маньку привели на зеленую отросшую крапиву. Страшно довольная, телочка накинулась на зелень. А овечка Дора имеет весь набор зубов, и стрижет траву любую. Лишь бы на сантиметр из земли торчала.
Кто- нибудь, делая свою работу во дворе, нет-нет, да посмотрит на Маньку. Чтобы не хулиганила.
Вот и я, оказавшись на улице, глянула на Маньку. Рядом с ней вольготно расположились гуси. Они наблюдали за такими большими, для них, животными, но не боялись их. С телочкой было все в порядке. А вот Дора... Я не поверила своим глазам. Овечка тихонько подкрадывалась к птице, делала прыжок, как породный ахалтекинец, запрокинув голову и перебирая точеными ножками, и топала передней ногой. Гуси подскакивали, отбегали на дорогу, подозрительно отслеживали Дору, и потихоньку успокаивались. Овечка снова кралась к ним, как вражеский лазутчик, прыгала, пугала....И получала незабываемое наслаждение от вида торопливого гусиного бега. Птица, пугаясь, распускала крылья и неслась, как старинный аэроплан, раскачиваясь на коротеньких ножках. А Дора разве что только не улыбалась.
Но вот птичий маршрут отодвинулся к соседке Ларисе. Э-э-э-э....Туда нельзя. Там белый пес живет, любитель свежей курочки, жирного гуся и сладкого цыпленка.
Я иду к овечке. Но Дора вошла в раж и носится то за одним гуской, то за другим. Я нагоняю овечку и грожу ей пальцем. Дора вспоминает, что она овечка и мясом не питается. Отпрыгивает к Маньке и начинает пастись. Это не она гусок гоняла, это соседская овечка прибегала...
Ну, что ты делать будешь. Такая кровожадная овечка. В кого только уродилась.
И сторожевая овечка
С некоторых пор к нам зачастил белый пес Ларисы, нашей соседки. Это напрягало- у нас вольно ходят гуси, я совсем не хочу терять птицу в добавок к тем трем, которые пропали у нас месяц назад.
Три птицы были пойманы собаками соседей. Сколько мы ни просили их привязывать собак днем и отпускать на ночь- не были услышаны. В результате днем, недалеко от вольеры с нашими собаками, нашли пух и шкурку. Что делать. Стали строже следить за птицей. Но гуси идут на траву, не взирая на собак. И их не удержать. А с соседями договариваться не получается. Они считают, что собака должна быть свободной. Женька маленький на днях приволок два капкана. Белый пес сильно рискует.
А маленькую телочку мы привязываем прямо перед домом. Рядом с ней ее подружка- овечка ходит. Прошлой осенью на овечку пробовал белый пес нападать. И мы вынуждены были привязывать телочку прямо около забора. Чтобы овечку сохранить. А теперь они подросли и пасутся уже подальше.
Но белый пес регулярно проверяет их. И вот , день назад, вижу, что овечка очень далеко ушло от телочки и пасется на самой сочной траве. Она же вольно ходит. Сама место выбирает. И пытается подойти к ней белый пес. В этот раз он был очень худой и драный- заразился от клеща, и Лариса уже два раза приводила к нему Юльку, ставить укол. Вот только овечка подросла, набралась наглости и пса уже не боится. А когда белая псина рискнула подойти ближе, занять, так сказать, личное пространство овечки, та возмутилась, воинственно так наклонила голову и давай передней ножкой землю бить. А потом...овечка подпрыгнула на всех четырех ножках и бросилась на собаку, все также прыгая на всех четырех, взлетая в воздух высоко над собакой, и...прогнала псину. Я хохотала...Обратно овечка пришла довольная, шагом, но голову держала так, чтобы не упускать из виду своего врага.
Ну и овечка. Настоящая сторожевая собака. Если бы она еще и гусей так охраняла...
Привереды.
Так как сейчас зима и у меня полная загрузка по уходу за скотиной, мне совсем не понравилась Юлькина просьба: отнести кормежку для кошек. Так как Юлька в сарай вечером уже не заходит, а вожусь там я. Как обычно, все временное грозит стать постоянным. Теперь каждый очень поздний вечер я сажусь не к компу, а беру три железных тарелки с кучками мяса на каждой и парой ложек каши. Еда для кошар. Тарелки под кошачьи миски были найдены в этом же сарае после старых хозяев. Очень красивые. С наружи желто белые, в радугу, а на обороте- кремовые. Эмаль на железе. Для кошек- самый раз, т.к. краешки и донышки тарелок поржавели.
И вот вечер. Я несу в левой руке две тарелки и одну в правой. Можно было бы все принести в одной миске и на месте разложить. Но не дадут. Драки начнутся.
Открываю дверь сарая- из под ног выбрызгивают три кошки. Бегут к тряпочной двери во второе отделение, нервно оглядываясь- не заблудилась ли хозяйка. Иду за ними, и вот печь. Еще горячая. Киса и Коша прыгают на стенку печки и ждут, шерсть распушилась и глаза нараспашку. Конкурентки. Киса уже стареет- ей около 12 лет, и уступает Коше, которой всего три года, самую удобную часть печной стенки- высокую. Поэтому даю Кисе тарелку на ее маленькой площадочке, и сразу Коше на верх. Так как она уже нафуфырилась драться за тарелку. А третья миска вниз, к дверке печки. Там сидит и спокойно ждет, поблескивая желтыми глазами, Марго. Секунда- и все в тарелках. Маргуша- едок обстоятельный и медленный. Я стою над всеми, чтобы пресечь споры. Но пока тихо. Верхние кошки уже съели мясо, торопясь и захлебываясь, как гуси, вытягивая шеи, чтобы большой кусочек проскользнул в желудок, а Маргоша еще только первый прикончила. Кошки кашу вылизывают, а Марго с мясом в зубах. Представляете, как остальным завидно? Поэтому и нужна на кормежке я. Следить за справедливостью человеческой, то есть всем поровну, а не кошачьей, когда все самой наглой твари.
Бывает, мясо не нравится, тогда кошки едят с оглядкой, а не подавились ли соперницы? Если Юлька положит чуть прихваченное мясо, с душком, это самый кайф. Даже глаза прикроют в сладкой истоме- так вкусно жевать легко разваливающуюся плоть во рту. А запах...обалдение...Для кошек, конечно. Я в этот момент стараюсь глубоко не дышать. В этом отношении наши кошки напоминают собак.
Вот такие привереды, Киса, Коша и Маргоша.
Хитруша Марго
Марго- наша дымчатая пушистая кошка. Появилась она у нас с легкой руки соседки- уже котенком была очень красива. К тому же Маргуша имеет короткий хвост. Он раза в два короче, чем у настоящих кошек. А вот характер у Маргоши никакой-мордашка вечно недовольная, никогда не приласкается, об ногу не потрется, мышкой не похвастается. Каждый вечер я вынуждена ждать, пока Марго не скушает свою порцию мяса-ее нелюдимость ставит кошку на последнее место в кошачьей иерархии.
Тут рано утром я слышу, как муж с кем- то разговаривает:
-Что кричишь? Не покормили бедную?
После этого он заходит в дом, открывает хлебницу и утягивает кусочек хлеба. Хлеб макается в сковороду с остатками мясной подливки. Я вижу в щелку двери, как дымчатая фигурка выхватывает из его рук кусочек хлеба и улетает на крышу.
Часа через два я встаю, выхожу во двор и сразу натыкаюсь взглядом на Марго. Пушистый шарик подскакивает ко мне и жалобно мяукает. Тут я чуть не сказала, что бедная Маргуша кушать хочет, как вспоминаю, что наш папа уже с утра угостил ее вкусным кусочком, потом Юлька швырнула бедняжке мясную шкурку, а сейчас я сама чуть не пошла за лакомством.
-Пошла на место,- строго говорю я попрошайке. Кошка сразу усекает, что ей ничего не обломится, поднимает свечкой огрызок хвоста и сваливает в сарай.
Вот так хитруша Марго разводит нас своим жалостливым Мяу.
Ох, и воровка же ты, Маргуша.
Понесла сегодня кошкам в сарай оттаявшие куриные головки. А так как Марго ест раз в десять медленнее, чем остальные, я ей на дощечке головку кромсаю на маленькие кусочки. Чтоб поживее жевала. Нарезала. Несу. Встречают меня три кошшонки у двери в сарае, и улетают каждая на свое место. Киса на нижней приступочки печи, Коша на верхней. Даю первую головку Кисе. Та только хочет ее схватить, как с пола прыгает серая стрела, хватает головку и ...утекает. Я в недоумении. Даю Кисе другую. Теперь осталась резанная головка на кусочки. Но Коша ждет. А Марго и нету. Ах, воровка. Я отдаю головку Коше и пожимаю плечами. Что это сегодня в Марго бес какой вселился. Никогда так не делала. Она же самая низшая по кошачьей иерархии. Ей положено ждать. Но факт остается фактом.
Ну, и воровка же ты, Маргуша.
Три кошки на печке. Киса и коша-наверху. А Марго-справа пониже. Спят. Головки переваривают.
Три грации
Про кошек можно говорить долго. Так как хулиганки.
Наши кошки ...Это маленькие вредные создания. И почему-то их любишь, балуешь и тревожишься. А иногда смеешься. Вот пишу я про них, но мало кто представляет, что в жизни смешного очень много.
Приходит наш папа из сарая и тихонько давится от смеха. Тихонько - так как Женька маленький приехал с работы и свалился на пару часиков поспать. Выматывается. Мы к папе - что случилось? Говори скорей. Шибко нам интересно...
Папа рассказывает:
- Захожу в сарай. Все три кошки сидят по разным местам. А Киса спит на доске. Которая для нее и положена. Так как война с Кошей. До крови. Один конец доски на печи, а второй на ванне с водой. Так как очень жарко, только что сварили большой бачок с вареной кашей для собак, то Киса от печи легла как можно дальше. И не учла, что воды в бочке по самые края. Спит, свесив хвост и ногу в воду. И даже не чует этого, так бедняжка наша устала. Знать бы, от чего. Глядишь, и в воду свалится. Но будить не будем. А вот зафотать, для истории, это да. Не дворец наш сарайчик, но в нем тепло и жить можно.
Всем привет от наших трех граций.
Неловкая бабешка
Я тут несколько раз помогала Женьке маленькому притаскивать дрова на санках. Санки большие самодельные. Если грузить их средненько, то я спокойно увожу их, тем более дорога обратно с горки. Вот и три дня назад я погрузила чурбачки поперек санок, и Женька маленький положил мне еще мешок с рубленными ветками. Мешок, на мое несчастье, оказался очень тяжелым. А так как его погрузили на самый конец моего транспортного средства, то санки все время пробовали опрокинуться. И когда я тащила их, то они ехали на кончиках полозьев, подняв передок вверх. Конечно, можно было мешок перевязать и дело с концом. Но я уже отъехала от зятя порядочно, а мешок мне было не поднять. Так что тащила, как есть. И тут мне не повезло. Полозья въехали в кучку навоза и застопорились. Я же, сильно устав, решила их перебороть и сильно налегла на веревку. К несчастью, на тропинке было скользко. И я со всего маху хряпнулась об лед. Ой, как это было больно. Не знаю, что было больней, мое колено, крик которого отправляло меня в астрал, или мое лицо, скулой которого я аккуратно впечаталась в тропинку. Следующие секунды выпали у меня из памяти. Очнулась я от той же боли. Встать не пыталась- нога отзывалась даже от моих дум. А вот лицо...Я тихонько наскребла в ладонь снега и легла на него правой стороной лица. Потом смотрю-снег стал красный. Понятно, что хорошо приложилась. И что мне делать? Голову потихоньку стал наполнять концерт. Я снова удобно положила ее на снег. Тут слышу размеренные шаги, Женька маленький идет. Шаги переходят на бег и зять наклонился над моей тушкой:
-Надь, сильно ушиблась?
А я ответить не могу -голос пропал. Женька маленький пытается меня на спину повернуть, а нога прямо кричит, что это лишнее. Я с трудом помахала рукой- не надо меня трогать.
-Давай я тебя подниму, может, стоять сможешь,-и зять аккуратно меня поставил на ноги. Гм, думала, это невозможно, но оказалось ничего.
-Идти сможешь?-пытает меня Женька маленький. Киваю. Оказывается, если ногу в колене не сгибать, то я довольно шустро стала передвигаться. Зять берет мои санки и утаскивает их к дому. Потом возвращается и сопровождает меня до дверей. Я добредаю до своего диванчика и обрушиваюсь него, даже не сняв ватника.
Нет худа без добра. Мне выдали больничный- дочь пошла сама кормить скотину, как только увидела мое лицо. Но отдых в прок не пошел, я всю ночь не могла уложить то свою ногу, то голову. Утром поднялась рано, чтобы попить и наоборот, и снова пошла валяться. И вот тут только и уснула. Просыпаюсь, а вся семья на меня выстрочилась. Но я и сама чувствую, что одного глаза у меня нет. Колено превратилось в мячик.
-М-да,- протянул муж.
-И кто тебя заставлял тащить эти проклятые сани,- выдала резюме дочь.
-Надь, ты постарайся соседям на глаза не попасть,- дает ценный совет зять.
-Где моя кружка, я видела ее утром вот здесь,-ищу я свою емкость, и никак не могу с непривычки определить расстояние до всего, на что натыкается мой взгляд.
-Каким это глазом ты ее видела утром?- язвит Женя большой, а ребята хохочут и подают мне мою посудину.
-Давай компот налью,- расщедрилась дочь,- да ложись снова, а то на тебя смотреть страшно.
Я беру зеркальце, встаю под лампой и разглядываю свое лицо. Эх, ну и харя. Кто ж знал, что от удара в лицо вся кровь в глаза выливается. Веки сомкнулись в громадной опухоли, вся правая часть лица от глаз до губ черного цвета. Да неужели это когда- нибудь сойдет? Неловкая же я бабешка...
Кошачий талисман
Папа у нас часто пилит ветки на строгальном станке. А я тут собралась делать трехэтажную клетку для цыплят, и мне надо было в размер тонкие дощечки нарезать. Пилой долго. А на станке- очки надо. Я их поискала и не нашла. Как обычно, найдутся, когда будут не нужны. Так как я в прошлом технолог-нормировщик и привыкла соблюдать технику безопасности, то без очков не рискнула резать свои дощечки- глаза важнее. И попросила Женю большого порезать в размер заготовки. Он, ворча. согласился, и я стала таскать к нему длинные заготовки с пометками для нарезки. Строгальная машинка стоит на пеньке. И, кстати, это моя машинка- мне ее муж купил еще в 80-х годах. А рядом второй пенек и на нем закреплены тяжелые тиски. И сидит рядом с тисками Коша. До машинки строгальной около метра. Когда Женя большой берет длинную двух-трех метровую заготовку, она ложится и на пенек с тисками. Киса в этот момент недовольно припадает к пеньку, и терпит, когда шершавое дерево ерзает по ее спине. Папа на кошку поглядывает и не прогоняет- охота занозы на хребтине иметь - пожалуйста.