You did what you did to me, now it's history I see...
Things will happen while they can
I will wait here for my man tonight, it's easy when you're
big in Japan
Солнце било в глаза ярко, нестерпимо. Даже затемненные стекла автомобиля не спасали от этого резкого слепящего света. Кэи, у которого и так настроение было отвратительным с самого утра, прикрыл глаза, чтобы не видеть эти два раздражающих элемента: веселый солнечный свет и не менее веселого мальчика на противоположном сидении. Пожалуй, вся проблема была именно в мальчике. Когда твой отец - владелец сети казино, ну неужели он не может найти кого-то другого, чтобы посидеть с ребенком своего приятеля? Но нет, отцу, видите ли, понадобилось, чтобы именно Кэи ехал с мальчишкой в парк аттракционов. И теперь маленький безобразник сидел напротив, качал ногами, задавал глупые вопросы и вообще жутко мешал. Тера зевнул и посмотрел на наручные часы. "Гуляй с ним, пока не наиграется, а я пока займусь делами" - такое наставление дал отец. Так ведь ребенок может застрять на аттракционах и на час, на два, на три... Глядя в окно на мелькающие дома и людей, блондин вздохнул. Ему страшно невезет сегодня... хотя утешало одно: если один день неудачный, то в другой точно повезет.
Машину плавно качнуло - водитель был хороший, свой, проверенный человек - и остановилась. Дверь распахнулась, и Кэи стал выбираться из машины, бросив мальчишке:
- Пошли.
Шум парка аттракционов охватил блондина как наброшенное одеяло, и юноша поморщился. От этого гама начинала болеть голова и настроение резко поехало вниз, хотя, казалось бы, куда уже ниже. Поймав мальца за руку, чтобы не сбежал, Тера жестом показал водителю, чтобы ждал их здесь, и направился к американским горкам. "Чтоб тебя там как следует тряхнуло" - мстительно подумал Кэи, глядя на светлую макушку ребенка. Его желание было всего лишь ответом - Кэи уже успел получить воздушным шариком по своей болевшей голове. Дети опасны, и сын отцовского приятеля лишь еще раз подтвердил эту мысль. Впрочем, все люди в какой-то мере опасны. Даже сам Кэи. Он усмехнулся и вручил ребенку билет на горки.
- Иди катайся, а я буду ждать во-он там.
Весьма неопределенно махнув рукой себе за спину, юноша проследил, как подопечный прошел контроль и, сияя от счастья, уселся в вагончик. Хмыкнув, Тера развернулся и, доставая сигарету, отправился к маленькой палатке, в которой продавали всякую прозаическую муру вроде попкорна и сладкой ваты. Юноша зашел за палатку в тень и, вздохнув, прислонился к стене. Суета и смех людей его раздражали, да и смотрел он на них скорее как на обезьянок. Они не принадлежали к высшему кругу, к которому принадлежал он сам, а значит, не были достойны хоть какого-нибудь внимания.
Дым от сигареты вился перед носом, пели птицы, шумели дети, где-то гремели аттракционы, и нестерпимо хотелось спать. Кэи закрыл глаза и окунулся в мир своих мыслей. Встреча с однокурсниками его мало занимала - секретарь сделает все расписание, принесет, объяснит, пускай Тера и не будет вникать. На месте же все подскажет, принесет шампанское, напомнит, как кого зовут и о чем с ним говорить. Все просто до смешного. Хруст веток под чьими-то ногами заставил юношу вернуться в реальность и открыть глаза. Перед ним стояло два парня с неумытыми рожами, оба ухмылялись так, словно обнаружили не Кэи, а юную девушку.
- Какой па-арень!
Голоса хриплые, одеты неряшливо - в общем, те самые низы общества, которых Тера избегал. Брезгливо поморщившись, он выкинул сигарету и, решив не дожидаться их просьбы снять часы или отдать смартфон - а то, что они попросят его именно об этом, а не спросят, как пройти в библиотеку, и так было ясно - Кэи, наученный всем возможным видам рукопашного боя, мгновенным движением поверг ближайшего парня на пыльную землю. Второй отправился туда же и Тера, отряхнув рукава, развернулся было, чтобы направиться вылавливать ребенка из ревущей толпы ему подобных, как вдруг что-то тяжелое опустилось сзади на затылок, земля стала стремительно приближаться и наступила тьма.
Резкий свет и теплые руки, ощупывающие затылок. Кэи брезгливо дернулся и приподнял голову, стараясь сфокусироваться на человеке перед ним. Сначала все было как в тумане и лишь посередине горели изумрудным пламенем два веселых зеленых глаза. Постепенно очертания лица стали четкими, и Тера рассмотрел парня, сидевшего перед ним на корточках. Ярко-рыжие волосы, развевающиеся на ветру, спортивная одежда, бледная кожа, много-много веснушек и радостная улыбка. "Чего он улыбается?"
- Как ты?
Низкий, немного не вяжущийся с внешним обликом голос парня окончательно привел Кэи в чувство. Он сел, отряхивая запылившийся дорогой костюм, и процедил:
- Нормально.
Такой тон должен был дать понять незнакомцу: все, можешь идти, свободен. Он принадлежал к низам общества, и вообще непонятно, зачем полез не в свое дело. Мысль о том, что рыжеволосый помог ему, как-то не приходила блондину в голову. Но незнакомец не только не понял прозрачного намека, но и, быстро взяв Теру за руку, поднял его на ноги, беззаботно разговаривая.
- Ты третьего не увидел. Их трое было, я эту компанию хорошо знаю. Вечно здесь ошиваются и ловят одиноких людей где-нибудь в уголке. Я как раз мимо шел, хорошо, увидел, как они тебе по башке дали. Нужно быть осторожнее... Ты здесь один? Одному опасно гулять на задворках. Здесь можно и не на такое нарваться.
И улыбка - яркая, солнечная, и рыжие волосы, пылающие на ветру, как осенние листья, рассыпанные вокруг. Настроение Кэи понизилось еще сильнее. Раз уж с утра ему плохо, то плохо будет до конца и все будет его раздражать. Выдернув у парня свою руку, блондин развернулся и молча направился к аттракционам. Задача - найти непокорного мальчишку - занимала все его мысли и он не заметил, как перед ним выросла, словно из-под земли, худощавая фигура. Резко затормозив, блондин чуть не уткнулся носом в грудь того самого парня.
- Что тебе от меня надо?!
В голосе уже скользнула злость. Все знали, что подходить и приставать к Кэи, когда он в таком состоянии, не стоит. Но рыжий, видимо, не знал.
- У тебя на затылке кровь. Куда ты пойдешь в таком виде, мм?
И тут же на затылок опустился белоснежный носовой платок. Ранку тут же защипало и Тору прошипел:
- Отвали от меня!
Чего угодно Кэи ожидал, но только не такой реакции. Парень просто... Рассмеялся.
- Видимо, тебя сильно стукнули. Успокойся, я же спас тебя.
Рыжик похлопал его по плечу и невозмутимо отправился куда-то прочь, быстро затерявшись в толпе. Кэи остался стоять, не слушая шум толпы, не замечая ее бега. Наглость незнакомца возмутила его. Они все такие, эти обычные серые люди. Глупые, наглые неудачники, обиженные на свою жизнь. Но этот... Тот факт, что он, нисколько не обижаясь, просто ушел, удивил Кэи. Раздумывая, блондин выловил из толпы детей своего мальчишку и, запихав его в машину, велел ехать домой.
Такагеро шел по вечерней улице, на его лице в свете фонарей играла мягкая улыбка. День прошел более чем удачно, и теперь рыжик возвращался домой к матери, спеша рассказать ей о сегодняшнем приключении. "Если она еще не спит, то расскажу..." Как забавно, он совершенно случайно бросил взгляд в сторону прохода между палатками и увидел, как красивый светловолосый юноша очень профессионально уложил двоих парней из местной шпаны. Как хорошо, что Такагеро заметил третьего, иначе неизвестно, что могло бы стать с блондином... Если только ограбят, то это еще ничего... Однако спасенный оказался довольно строптивым, что очень рассмешило Рю. Когда тебя вытащили из неприятной ситуации, можно хотя бы сказать "спасибо". Желтые листья, устилавшие асфальт, поднял прохладный ветер и кинул охапкой в лицо, словно играя. Юноша поймал один листок и посмотрел на тоненькие прожилки в свете фонаря. Чем-то зацепил его этот блондин. Он был... как не от мира сего. По одежде сразу видно, что он очень богат. Тогда что же он делал в парке аттракционов? Такие люди исключительно лежат в шезлонгах на личных островах в Индийском океане... Встреча - случайность. И не надо забивать себе этим голову. Хмыкнув, Такагеро достал ключи, вошел в дом и на цыпочках, стараясь не разбудить мать, отправился спать.
***
Приятный гул мотора и плавное покачивание. Гудение машин и мелькание огней за тонированным стеклом. Кэи лениво смотрел в окно на пешеходов. Бедные, невезет им. Вон, идут под зонтиками, а осенний тоскливый ливень поливает плечи, спины... Весь день он пытался скрыться от воспоминаний. Проснувшись утром и разглядывая себя в зеркало, Тера совершенно неожиданно обнаружил, что думает о том, что произошло с ним на прошлой неделе в парке. Как ни старался он выбросить из головы эту мысль, ничего не выходило. Тот рыжеволосый парень снова и снова появлялся перед глазами, но Кэи был упрям. Чтобы отвлечься, он яростно принялся за работу - и вот результат: все дела, запланированные на следующую неделю, сделаны, и теперь предстоит одинокий вечер борьбы с собственными размышлениями. Что так тревожило его? То, что он не поблагодарил незнакомца? Может быть. Вернувшись домой и рассмотрев ссадину на затылке в зеркало, Тера понял, что попал в действительно неприятную ситуацию и эта помощь была вовсе не лишней. Но не будет же он теперь искать того парня, чтобы извиниться, в конце концов! Фыркнув, Кэи отвернулся и случайно его взгляд упал на группу людей возле автобусной остановки: знакомая худощавая фигура тут же бросилась в глаза.
- Здесь останови!
Кэи приник к стеклу: тот самый рыжеволосый парень стоял под дождем, насквозь мокрый, даже не пытаясь укрыться от холодных струй, секущих по плечам. Вода текла по рыжим чуть поблекшим волосам, стекая вниз на грудь, обтянутую мокрой футболкой. Однако дождь, похоже, ничуть не смущал парня. На губах вновь играла жизнерадостная улыбка. "Какой же он странный...". Тера разглядывал рыжика и вдруг понял, что сам улыбается, глядя на него. Одернув себя, он распахнул дверь машины и поманил парня к себе властным движениям. В изумрудных глазах отразилось удивление, но тот подошел и забрался на кожаное сиденье напротив Кэи. И снова улыбка, и с волос капает на сиденье, и он так непохож на самого Кэи, что просто удивительно. Блондин немного помолчал и, поскольку рыжик не собирался говорить первым, заговорил сам.
- Хорошо, что мы встретились. Я хотел сказать... спасибо.
Последнее слово далось с трудом: Кэи не любил благодарить. Благодарили в основном его, он знал причину - богатство отца. Да, все в этом мире решают деньги и только они. "Может, заплатить ему?" Машинально вытащив зажигалку и открывая-закрывая ее - вредная привычка, с которой он ничего не мог поделать - Тера, вспомнив правила приличия, представился:
- Кэи Тера.
Парень пожал протянутую ему руку - сильное, уверенное пожатие - и ответил своим низким голосом:
- Такагеро Рю. Не за что.
Кэи рассеянно кивнул: дело было сделано, теперь можно было от Такагеро избавиться.
- Я тебя подвезу. Куда тебе?
- Домой. Это в двух кварталах отсюда.
Тера кивнул и поморщился: зажигалка прищемила палец, прорезав кожу. Такое бывало уже не раз, но привычка была сильнее неприятных ощущений. Следя, как алая капля стекает по пальцу, Кэи случайно взглянул на Рю. Тот был смертельно бледен, широко распахнутые глаза с ужасом глядели на его руку.
- Эй, ты чего?
Блондин наклонился вперед к Такагеро - и вовремя: его глаза закрылись, и мокрое тело упало Кэи на руки. "Черт! Он что, пьян? Или крови испугался?" В любом случае нельзя было вот так оставлять его. Тера не любил неприятности, но Рю выручил его тогда, теперь Кэи поможет ему, и они будут в расчете. Приказав водителю ехать домой, блондин уложил Такагеро на сиденье и убрал с его лица мокрые волосы. Видимо, придется его переодеть - парень промок насквозь, близился вечер и он мог простудиться. Вот ведь нашел на свою голову неприятности...
Такагеро распахнул глаза и понял: он не дома. Высокий белоснежный потолок и лежит он на чем-то очень мягком, совсем не похожем на его жесткую кровать. Вздохнув, Рю приподнял голову и почувствовал на себе холодный взгляд голубых глаз. Кэи спокойно смотрел на него, сидя в огромном кожаном кресле. На его коленях покоилась книжка, в руке дымилась сигарета. Палец был замотан пластырем. Такагеро взялся за голову и немного виновато улыбнулся.
- Прости... у меня гематофобия.
Конечно, причину он говорить не собирался. Слишком страшно вспоминать ту аварию. Рю было лет шесть, он ехал с отцом за город. Вот отец оборачивается к нему, держа одной рукой руль, протягивает руку, гладит по детской мягкой щечке... И за лобовым стеклом вдруг вырастает бампер грузовика. Удар, боль - и там... на месте, где сидел отец... кровавые ошметки. Такагеро не боялся ничего, кроме крови. Об этом мало кто знал и вряд ли узнает. Кэи в ответ на его слова кивнул.
- Это я уже понял.
Рю улыбнулся и попытался сесть вертикально, но в глазах все как-то помутнело, и он упал назад в подушки.
- У тебя жар. Ты промок и простудился... И тебе придется пока побыть здесь.
В голосе Теры было легкое раздражение. Когда он привез Такагеро к себе и принялся раздевать его, тот показался странно горячим. Действительно, оказалось, что с виду такой здоровый юноша заболел. Пришлось ухаживать за больным. Целую ночь у Рю был бред, поэтому Кэи уже знал причину гематофобии и кое-что о самом Такагеро. Странно ухаживать за совершенно незнакомым человеком, слушая его бессвязные высказывания. Кое-что было и о нем самом, Кэи. Поэтому, глядя на рыжика, блондин чувствовал свое превосходство. Это как "я знаю о тебе то, чего ты не знаешь, что я знаю". Приятно. Впрочем, так как все дела были завершены, то Кэи все равно нечего было делать. Поднявшись из кресла, он вышел из комнаты и скоро вернулся, держа в руках кружку с горячим бульоном.
- На, поешь.
Тера был немногословен - он не знал, о чем говорить с Рю. Что ты можешь сказать человеку, социальный статус которого гораздо ниже твоего собственного? Что он знает, что умеет? Откровенничать тоже не хотелось, поэтому Кэи просто стоял, поглаживая пальцами корешок книги, наблюдая за тем, как Такагеро осторожно пробует горячий напиток. Тут взгляд рыжика упал на книгу и он встрепенулся.
- Публий Овидий Назон? "Выгодны боги для нас - коли выгодны, будем в них верить..."
Рю улыбнулся слабой болезненной улыбкой.
- Я читал, еще когда в школе учился.
"Читал Овидия?" Кэи был немного удивлен. Такагеро оказался гораздо интереснее, чем можно было ожидать. Присев на кровать и разглядывая бледное осунувшееся лицо, он спросил:
- Любишь читать?
- Да... Когда есть время. Я почти все время работаю. Так что времени не хватает даже на сон и еду, не то чтобы что-нибудь почитать. А раньше, когда учился, то много читал... Шекспир, Данте, Ницше...
"И даже Ницше?" Кэи недоверчиво улыбнулся - это была его первая улыбка, адресованная Такагеро. У отца была большая библиотека, богатая разными редкими и старинными книгами. Пожалуй, пока парень выздоравливает, Тера мог бы сводить его туда. Хотя зачем? Странное чувство он испытывал. Такагеро заинтересовал его, хотя Кэи всячески избегал таких контактов. Ну зачем ему этот мальчишка с улицы? Ведь проще простого довести его до машины и поручить водителю отвезти домой. Ан нет, нужно Кэи держать его в собственном доме. Нет, доме отца, конечно, но водить он мог сюда кого хотел. Отец знал, что нелюдимый сын вряд ли кого-то приведет, поэтому спокойно дал разрешение. Данный случай оказался непредвиденным.
В это время Такагеро отставил чашку в сторону и сдвинулся к краю кровати, явно собираясь встать. Одеяло упало с плеч, открывая худое тело с парой шрамов на груди и плече. Видимо, следами той самой аварии. Рыжик осторожно спустил ноги на пол, и только в этот момент осознал, что совершенно раздет. О том, кто его раздевал, было страшно подумать. Бросив быстрый взгляд в сторону блондина, Такагеро покраснел и накрылся одеялом. Нужно было выбираться отсюда. Для этого найти свои вещи, хотя в таком дворце это будет непросто. Комната была огромной, в светло-бежевых тонах, с мебелью из красного дерева. Здесь буквально витал аромат небрежной роскоши. Встав с кровати, Рю посмотрел на Кэи.
- Спасибо... Я, наверное, домой пойду...
Тело налилось свинцом, а комната предательски качнулась перед глазами. Прохладная ладонь опустилась на лоб и Тера, вставший прямо перед Рю, насмешливо протянул:
- Ну... В таком состоянии ты дойдешь максимум до лестницы. Лежи уж.
Такой холодный с виду, он предлагал Такагеро остаться. Кивнув, юноша сел на кровать. Температуру он переносил плохо, каждый раз метался в бреду и стоять вертикально вообще не мог. Поэтому предложение остаться было просто спасением: ну куда он пойдет? Да и волновать мать не хотелось. Она знала, что Такагеро иногда остается ночевать у друзей, поэтому не будет волноваться за него... Однако рыжик немного, совсем чуть-чуть, стеснялся. Странно, обычно он чувствовал себя свободно в любой ситуации, но сейчас, в обществе этого заоблачно богатого, надменного человека, он немного терялся. В комнате было холодно - или ему так только казалось? - и Рю закутался по самые уши в одеяло, так что из шелка постельного белья было видно лишь бледный нос, покрытый померкшими веснушками, и усталые изумрудные глаза. Хотелось спать, но парень молча смотрел на Кэи, ожидая, что тот снова заговорит. Однако блондин молчал, и сон начал потихоньку захватывать Такагеро в свои сети. Глаза стали медленно закрываться и рыжик, тихо вздохнув, уснул.
Тера поднял голову, отрываясь от книги и тихонько улыбнулся: Такагеро спал. Сейчас он был так беззащитен, даже удивительно. Как же меняются люди во время болезни... Такой сильный, здоровый парень, такой уверенный в себе - в жару он совсем поменялся: покраснел, обнаружив свою наготу, заснул, как ребенок, устав от малейшей нагрузки. Кэи снова неосознанно улыбнулся и подошел к кровати, нагибаясь над Рю, вглядываясь в его лицо. И тут произошло непредвиденное: глаза юноши распахнулись, длинные руки обняли Теру за шею и потянули к себе. Блондин уперся руками в кровать, чтобы не упасть, однако ему не удалось избежать объятий Такагеро, и он почувствовал на своей шее горячее дыхание. "Что он делает?" Кэи опустил глаза, стараясь заглянуть в лицо рыжика, и тут сердце странно екнуло. Стало почему-то немного страшно и Кэи, вздрогнув, вывернулся из рук. Но Рю спал; видимо, это движение было неосознанным, однако это не успокоило блондина, и он быстро вышел из комнаты, закрыв дверь и прижавшись к ней спиной с обратной стороны. Что так взволновало его? Простое объятие? Или тот факт, что это был именно Такагеро? Нет, Кэи не собирался думать об этом. Быть может, он боялся наткнуться в глубинах собственной души на ответ, совершенно чуждый его принципам и убеждениям? Вполне возможно... Так или иначе, блондин отправился спать в соседнюю комнату, потушив за собой свет.
***
Завтрак прошел в молчании - Кэи читал утреннюю почту, что-то отбрасывая на пол, а что-то складывая в аккуратную стопочку перед собой; Такагеро, спустившийся в столовую самостоятельно, завороженно разглядывал роскошь комнаты: тяжелые светло-зеленые шторы на огромных, в половину стены, окнах, массивный обеденный стол из темного дерева, твердо стоящий на изогнутых ножках, столовое серебро - изящные ножи и чайные ложечки, каждая с причудливым узором на рукоятке. То, что Кэи неимоверно богат, подтверждалось с каждой секундой, и Такагеро все чаще задавался вопросом: а что блондин делал в обычном парке? Впрочем, задавать вопросы не хотелось. Рю немного боялся наткнуться снова на ту холодность, с которой Тера встретил его утром, и поэтому предпочитал молчать. Что-то определенно случилось, отношение к нему поменялось, а причины он не знал и вряд ли узнает. Однако жизнерадостность не могла покинуть юношу и он, отставив тарелку в сторону, поднялся из-за стола.
- Спасибо. Я пойду... погуляю.
Кэи лениво поднял на него взгляд и мрачно сообщил:
- Можешь пойти погулять в парк. Заодно собак возьми.
Рю кивнул: с небольшой сворой, обитавшей в недрах дома, он уже познакомился. В основном собаки были охотничьими - борзые, легавые - но не было заметно, чтобы Кэи или еще кто-то в доме увлекался бы охотой. В ответ на вопрос Тера как-то странно усмехнулся и сказал, что собак здесь держат по старой памяти.
Свистнув, Такагеро вышел в парк. Огромный особняк, принадлежащий Кэи, был построен в европейском стиле, несмотря на то, что находился в Японии. Он был похож на старинный средневековый замок: огромный, темный, увитый диким виноградом, окруженный ухоженным парком с прямыми аллеями и каскадом прудов. Но Тера, казалось, совсем не замечал этой красоты, чего Такагеро решительно не понимал. Собаки, выскочив на зеленые лужайки, стали радостно носиться, заливаясь громким веселым лаем. Рыжик сначала степенно шел по дорожке, но затем, оглянувшись и убедившись, что отошел от дома на достаточное расстояние, сломал ветку ближайшего куста и с веселым криком забросил ее подальше, наблюдая, как свора радостно бросилась за палкой. Осеннее солнце, уже не такое теплое, как летом, но еще согревающее своими лучами, свежий воздух, доносящийся с моря, наполняли душу радостью, и Такагеро забыл обо всем на свете. Забыл о том, где находится, о своей болезненной слабости и о том, что кто-то может его увидеть. Он просто наслаждался жизнью, каждым ее моментом, каждым вдохом и выдохом, каждым слепящим глаза бликом солнца.
Пальцы устали от долгого печатания и Кэи, отодвинув клавиатуру, посмотрел на окно, занавешенное шторами. Работа продвигалась медленно, и блондин уже порядочно устал, нужно было как-то развеяться. Сладко потянувшись, пока никто не видел - дурной тон, в обществе ни-ни - юноша встал и подошел к окну, отодвинув тяжелую ткань в сторону. Яркий свет ударил в глаза, так что пришлось на мгновение зажмуриться. И тут до слуха Теры донеслись крики, заливистый собачий лай и звонкий смех. С недоумением выглянув в окно, Кэи увидел Такагеро, носившегося прямо по газону вместе с собаками. Его рыжие волосы перебирал ветер, и блики солнца скакали по непослушным прядям. Собаки прыгали на него, роняя в траву, и, казалось, все были счастливы.
Странное чувство - что ты так не можешь, ты лишен этого - защемило внутри. Кэи тихонько, незаметно для себя самого, вздохнул. Ему никогда не хотелось вот так просто выбежать и упасть на траву или поиграть с собаками. А сейчас, глядя на смеющегося Такагеро, он понял, что, может быть, именно этого ему и не хватает... Стоп, хватит. Огромная разница между тобой и им - и не нужно забывать об этом. Он никогда не сможет стать таким, как ты, он не твоего круга. И не надо уподобляться ему. Брови мрачно сдвинулись и Кэи, задернув штору, со злостью сел работать дальше, и не прерывался уже до самого вечера. С трудом разогнув затекшую спину, усталый и раздраженный, он вышел из кабинета и стал спускаться по лестнице, как вдруг входная дверь распахнулась и в холл влетел Такагеро. Было видно, что он устал, но жизнерадостное выражение не исчезло с веснушчатого лица. Рыжик подбежал к Кэи и поймал его за руку.
- Ты должен это увидеть! Идем.
Блондин даже не успел возразить или вообще хоть что-то сказать, как был выведен на улицу и ощутил, как Рю быстро завязывает ему глаза своим шарфом. Тера только было открыл рот, чтобы выразить все, что думает по этому поводу, но какая-то авантюристская его часть приказала: "молчи!" и Кэи послушно пошел за рыжиком, держась за его руку. Шли они недалеко, и, видимо, через заднюю калитку, поскольку шуршание песка, которым были посыпаны дорожки, сменился хрустом гравия. Похоже, Такагеро вел его на побережье. Как давно Кэи не был там? Год? Два? Да, он живет в этом особняке, но внимания на окрестности как-то не обращает... Сильные руки остановили блондина и повязка упала с глаз.
- Смотри...
Кэи поднял глаза: перед ним было море, шумящее, волнующееся, переливающееся глубокими серо-зелеными цветами, грозное и игривое одновременно, освещалось заходящим солнцем. Медно-оранжевый диск, на который были так похожи волосы Рю, утопал в клубах вечерних облаков; они плыли, медленно кружась в закатных лучах, переливаясь сиреневым и розовым, напоминая весеннюю сакуру. Равномерный гул моря сливался с криком голодных чаек в какую-то особенную мелодию и вечерний воздух наполнил легкие необычной свободой и легкостью, и с губ нечаянно сорвалось:
- Как красиво...
Такагеро молча стоял рядом, и Кэи не хотелось поворачивать голову, чтобы увидеть выражение его лица. Почему-то Тера был уверен, что тот улыбается. Юноши стояли, пока последний луч не мелькнул прощальной вспышкой и не утонул в зеленых потемневших водах. Вздохнув, блондин повернулся и пошел к дому. Что-то новое, кажется, зародилось в его душе, что-то доброе и нежное, чего раньше не было. Этого не было ни у кого из окружающих или когда-либо окружавших его людей. Ни у отца, ни у прислуги. Это нес в себе Такагеро, и, похоже, заразил этим "чем-то" и Кэи. Было немного странно и капельку страшно, а может, просто настроение такое в этот вечер... И завтра все уже пройдет...
"Нет, не пройдет" - говорило подсознание. Ты можешь попытаться забыть, но все равно ничего не выйдет. Что-то изменилось в тебе, и это из-за него, такого странного рыжего парня, ворвавшегося в твою жизнь. Пускай завтра он уйдет и ты никогда больше его не увидишь, как и сотни других людей, но это странное чувство - умение наслаждаться жизнью - останется с тобой. Тера вошел в дом и молча отправился спать. Ничего не хотелось говорить. И завтра он отправит Такагеро домой. И никогда его не увидит. И не будет вспоминать.
Рю вошел в дом вслед за блондином и, остановившись, молча смотрел, как тот поднимается по лестнице. То, как Кэи вел себя, совсем не вязалось с тем, что он сказал тогда на скалистом берегу. Такагеро не мог понять, что тот чувствовал и теперь чувствовал себя то ли виноватым, то ли обиженным. Проводив Теру взглядом, рыжик потрепал по холкам собак и пошел в свою комнату. Забравшись в кровать, он закрыл глаза и попытался заснуть, но разные мысли лезли в голову, прогоняя сон. Захотелось домой, и в то же время ему почему-то хотелось получше узнать Кэи. Этот безумно богатый, бездушный человек... Вдруг оказалось, что он тоже способен видеть и ценить прекрасное. Поняв, что вряд ли сможет заснуть, Такагеро резко сел в кровати и посмотрел на дверь. Странное чувство, желание тянуло его, гнало прочь из комнаты в темный коридор. Поднявшись с кровати, рыжик вышел из комнаты, стараясь не шуметь, и пошел на ощупь вдоль стены, заглядывая во все двери, выходящие в коридор. При взгляде в очередную комнату сердце подскочило к горлу, а затем резко ухнуло куда-то вниз. Рю бесшумно вошел внутрь и остановился перед большой кроватью с балдахином. На ней, тихо и размеренно дыша, спал Тера. Его белые волосы разметались по подушке, а кожа словно светилась матовым лунным светом. Во сне вечно нахмуренные брови были спокойны, и Такагеро вдруг осознал, что Кэи очень красив. И, кажется, не только внешне... Стоит только разбудить то хорошее, что есть у него внутри. Рю был готов поспорить, что смог бы это сделать. Вздохнув, он подошел поближе и нагнулся над блондином, разглядывая его. Такой красивый и такой холодный... Он как принц, выросший в замке и совсем ничего не знающий о настоящей жизни обычных людей. Он не видит в них личности, не замечает их простых радостей и не умеет показывать свои собственные эмоции. Его сердце словно заморожено и только поцелуй сможет пробудить его... И, совершенно неожиданно для себя, Такагеро нагнулся, заправляя волосы за уши, и коснулся своими губами губ Теры. Выпрямившись, рыжик долго грустно смотрел на Кэи, а затем развернулся и вышел из комнаты. Он понял, что делать ему здесь нечего. Он влюбился, как последний мальчишка, но слишком велика пропасть между ним и сыном владельца казино. И лучше просто уйти. Забрав свои вещи, Рю написал записку и, бросив ее на кровать в своей комнате, вышел вон из дома, потрепав на прощание собак. Больше он сюда не вернется.
***
Кэи зевнул и потянулся с наслаждением, свесив голову с кровати, глядя в окно на золотистые облака, бегущие по лазоревому небу. Почему-то в голову пришел Такагеро, который наверняка еще спал в соседней комнате. Наверное, он был олицетворением солнца, осенних листьев и радости жизни. Почему-то у Теры было прекрасное настроение сегодня. Пора вставать, будить Рю и спускаться завтракать... А потом пойти погулять. И заодно спросить рыжика, как он находит столько радости в самых обычных и простых явлениях. Поднявшись с кровати и одевшись, Кэи, насвистывая, вышел в коридор и распахнул дверь в соседнюю комнату.
Кровать была пуста. Блондин какое-то время просто стоял, глядя на нее. "Ну, может, он вышел..." Тера уже собирался было спуститься в столовую, как вдруг зоркие голубые глаза заметили листок, лежащий на кровати в складках одеяла. Юноша быстро подошел и почти схватил записку.
"Спасибо за все. Очень сожалею, что отнял у тебя время. Больше беспокоить не буду. Прощай.". Мысли исчезли из головы все, разом. Ушел? Но почему? Разве ему плохо здесь? Или... Или он шутит так? Кэи вылетел из комнаты и, спустившись по лестнице, выскочил на улицу. Тишина. Ни одного человека, даже садовника, и только собаки развалились на крыльце, лениво высунув языки. Такагеро ушел домой. Просто ушел, и оставил записку. Но почему? Ему же вроде нравилось здесь, и Тера собирался показать ему библиотеку... Может быть, он обидел его чем-то? Кэи взялся за голову. Странное чувство разочарования и огорчения посетило его. Ну почему, почему Такагеро ушел, ведь Тера хотел поговорить с ним...
- Где он?! Где!!
Собаки равнодушно посмотрели на хозяина и вновь развалились на ступенях. Они не ответят ему на вопрос. Черт, черт, надо было узнать, где рыжик живет... Ведь теперь найти его просто нереально. Найти? О боги... Кэи поймал себя на желании найти и вернуть Такагеро. Зачем? Он уже сам не знал, но чувствовал, что попал в некую странную зависимость, и это пугало. Нет, нет. Забыть все, выкинуть из мыслей, уничтожить в душе это странное чувство свободы и легкости. Стать самим собой и не вспоминать больше о Рю и том закате. Работать и работать, отбросив ненужные мысли. Хлопнув дверью, блондин ушел в дом, скрывая от себя самого свои чувства. Да, он привязался к Такагеро, его тянуло к нему, но, видимо, судьбой или еще чем ему предначертано никогда больше рыжика не увидеть.
***
Следующая неделя была как во сне. Кэи работал, работал, работал так, что едва доходил до кровати. Он ездил на встречи, в отцовские казино, вникал в дела, погружаясь в цифры и бумаги с головой, преследуя лишь одну цель: забыть, выкинуть из головы рыжие волосы, веснушки и изумрудные глаза. Он злился, орал на прислугу, уволил садовника и велел отправить собак жить на улицу, но душа не находила успокоения. Он, неожиданно для себя самого, снова взял мальчишку и снова поехал на аттракционы, и даже вновь зашел в проход между палатками... Но ничего не произошло. Кэи был как в агонии, метался по дому, не в силах заснуть, и все равно пытался отрицать то чувство, что томилось в его душе. Казалось, назовешь его - и все, ты пропал, ты попадешь в ловушку, и уже не выберешься. И Кэи отрицал, отрицал все, лгал самому себе, и мучился от этой лжи.
Холод пасмурного осеннего неба, казалось, проникал сквозь стекла машины. Тера ехал в своем спортивном Porshe и почти не следил за дорогой. Его взгляд был прикован к тротуару: слабая, почти потухшая надежда все же теплилась, и холодные голубые глаза старались разыскать в серой толпе рыжий огонь волос. Но бесцветная масса торопящихся куда-то людей не окрашивалась цветом осенних листьев и Кэи, вздохнув, взглянул на дорогу. Такагеро стоял на пути, невидящим взглядом смотря словно сквозь машину. Блондин, вскрикнув, ударил по тормозам, ровный гул улицы заглушил их визг, и бампер замер в десятке сантиметров от Рю.
Кэи с усилием оторвал от руля дрожащие пальцы и, нагнувшись вперед, вгляделся в фигуру Такагеро. Кажется, он стал еще более худым. Но что-то большее, худшее случилось с ним: рыжик не был похож на себя. Он побледнел и осунулся, огонь волос померк и искорка в глазах исчезла, парень словно сливался с толпой, ее серой массой. Он ссутулился, словно на его плечах лежал какой-то невидимый, но очень тяжелый груз, и, похоже, полностью ушел в себя, даже не заметив того, что каким-то чудом избежал смерти. Тера выскочил из машины и, подбежав к Такагеро, схватил его за руку.
- Ты что по сторонам не смотришь?! Пошли, живо!
Он затащил Рю в машину и застегнул на нем ремень безопасности, а сам прыгнул за руль и надавил на газ. Ехали они молча: Кэи злился, а Такагеро просто молча смотрел на него, ничуть не меняясь в лице, он был похож на куклу сейчас, в нем словно умерли все эмоции. Что случилось с ним? Этот вопрос очень беспокоил Теру и он вновь и вновь поглядывал на рыжика в зеркало заднего вида, пытаясь догадаться, что же произошло. Гравий зашуршал под колесами и автомобиль, плавно качнувшись, остановился перед особняком. Блондин вышел из машины и вытащил Такагеро за руку, заметив, что тот не только не сопротивляется, но словно вовсе не замечает, что с ним происходит. Собаки радостно залаяли и окружили их, и Кэи на секунду показалось, что вот как раз собак Такагеро заметил, но сразу же снова похолодел и стал безразличным. Тера провел рыжика в гостиную и усадил на диван, а сам присел на корточки перед ним и сурово спросил:
- Ну? Что произошло?
Такагеро какое-то время молчал, но потом взгляд его осмыслился и он немного удивленно огляделся, разглядывая гостиную. Затем его взгляд вернулся к блондину и он слабо улыбнулся, приветствуя его. Но маска тревоги снова легла на лицо и рыжик тихо ответил:
- Мама больна, ей нужна операция, но у нас нет денег.
Кэи вздохнул. Вот оно что, мать больная... Ему была странна такая привязанность, хотя... Он помнил теплые руки и веселые голубые глаза, хотя был совсем маленьким, когда мама погибла в автокатастрофе. Ему было три года и он неожиданно остался один с вечно занятым отцом и равнодушной прислугой. Может быть, именно поэтому ему были чужды некоторые человеческие эмоции и чувства, но он никогда не переживал из-за этого. Хм, пожалуй, он не переживал вообще. Что теперь делать, блондин не очень хорошо себе представлял. Помочь Такагеро? Дать ему денег на операцию? Просто так Кэи никому никогда ничего не давал и не собирался изменять своим принципам. С другой стороны, он не мог вот так просто отпустить Рю, хотя и сам не знал, зачем ему это. Поэтому он вздохнул, встал и задумчиво посмотрел на рыжика сверху вниз.
- Хмм... Я дам тебе работу и буду хорошо платить. Тогда ты сможешь накопить денег, если, конечно, удержишься здесь.
Такагеро поднял голову, в его глазах было изумление, смешанное с радостью и надеждой, и Кэи усмехнулся. Пускай Рю поработает здесь, так Кэи оставит его рядом с собой и сможет разобраться в себе и нем.
- Будешь... Ммм... Ухаживать за собаками. Приступаешь сегодня же. И жить тоже будешь здесь.
Не слушая ответ, Тера вышел из комнаты. Теперь Такагеро точно не сбежит от него.
***
Работа была Рю по душе. Собаки - веселые, отзывчивые существа, всегда были рады ему. Они сразу же признали Такагеро за главного и работать с ними было просто. Рыжик кормил, мыл собак, гулял с ними, занимался дрессировкой и как-то раз даже сходил на охоту, правда, вместо ружья была рогатка. Все свободное время он проводил в библиотеке, читая редкие тяжелые фолианты, нюхая книжную пыль и наслаждаясь тишиной и покоем. Кэи он видел редко: только утром за завтраком и вечером, и то не всегда. Когда Тера не возвращался домой, на сердце накатывала жгучая тоска, и Такагеро ходил по ночному дому, бросая взгляды на луну. А утром спускался к завтраку усталый и разбитый и избегал любых разговоров с блондином. Может быть, Кэи и видел это, но виду точно не подавал, и продолжал оставаться холодным и равнодушным.
Такагеро мучился, хоть и не показывал этого. Он влюбился в этого холодного расчетливого человека и теперь жил с ним в одном доме, пускай почти не видя. Все сложнее было не показывать своих чувств, держать себя в руках. Все больше хотелось разбить ту холодную маску, что надевал Кэи, сказать ему все, но Рю боялся. Боялся не столько потерять работу - а он был уверен, что потеряет, если скажет - было страшно получить равнодушный бесчувственный ответ, поэтому рыжик молчал. Пару раз он видел, что Кэи наблюдает из окна своего кабинета за тем, как он играет с собаками, и не мог понять, зачем ему это. Ведь Тера был абсолютно равнодушен ко всем радостям, он напоминал бездушную машину, и только воспоминание о том, какие слова у него вырвались при виде заката, давало Такагеро какую-то надежду.
Кэи шел по коридору. Тяжелая стопка бумаг оттягивала руки, и хотелось поскорее избавиться от всего и забраться в кровать, накрыться с головой и уснуть, забыв обо всем. Но вот только когда он ложился, в голову начинал настойчиво и упрямо лезть один человек - Такагеро. Он появлялся в снах, он смеялся и показывал на закат за своей спиной, и Кэи боялся этих странных снов. Поэтому Тера выматывал себя настолько, чтобы просто доползти до кровати, упасть на нее и уснуть тяжелым сном без сновидений. Вздохнув и подняв глаза, блондин обнаружил прямо перед собой Такагеро и вовремя остановился еще до того, как врезаться в грудь парня.
- Одна собака больна, поранила лапу.
"И стоило для этого так пугать меня". Кэи хмыкнул и двинулся, чтобы обойти рыжика, как вдруг сильные руки схватили его за плечи и прижали к стене. Пальцы разжались, и бумаги с радостным и злорадным грохотом рухнули, разлетевшись по полу. "Что он делает?!" - что-то взвизгнуло внутри и тут же смолкло. Тера замер: Такагеро был очень близко, он в упор глядел на него своими зелеными глазами и по спине прошел нервный холодок. И тут Рю резко двинулся вперед, еще ближе к Кэи, и тот зажмурился от неожиданности, но тут же, хрипло вскрикнув, распахнул глаза. Такагеро целовал его шею, иногда чуть прикусывая кожу, обнимая за талию. Его ладони чуть сдвинулись, и Тера ощутил их тепло под своей одеждой. От Такагеро не пахло алкоголем, и от этого было еще страшнее, значит, он действовал осознанно. Кэи уперся руками рыжику в грудь, чтобы оттолкнуть его, но не смог пошевелиться: в его ладони гулко било сердце Такагеро. Казалось, блондин держит его в руках, и от этого становилось страшно. Что, что он делает? Зачем, почему? Это странно, нормальные люди так не делают... Кэи не думал о нем, как о гее, это была слишком страшная мысль, потому что... Потому что ему самому это нравилось. По телу растекалось тепло, и даже хотелось откинуть голову назад, подставляя шею. Тера закрыл глаза и просто поплыл по течению, отдаваясь на волю рук Рю. Было так тепло и странное ощущение скапливалось где-то внутри, и хотелось еще, и, может, чего-то большего, но Тера пока не осознавал, чего.
И тут Такагеро отстранился. Не глядя на Кэи, словно только что ничего не произошло, он прошел вперед по коридору, спустился по лестнице и исчез где-то на первом этаже. Кэи вдруг осознал, что ноги не держат, и, тяжело дыша, прижимаясь к стене спиной, осел на пол. Что произошло? Почему... Неужели Такагеро... гей? Но если ему, Кэи, это понравилось, значит, он тоже? Мысли лихорадочно носились в голове, а в груди все еще щемило то чувство, и блондин просто не знал, что делать. Потребовать объяснений, прижав Рю к стенке? Молча уволить и выгнать его к чертовой матери? Или сделать вид, что ничего и не было? Кэи взялся руками за голову и тихо застонал. Это было его первое проявление эмоций за много лет, и он сам был поражен. Казалось, Такагеро вытаскивает наружу, на поверхность то живое и человеческое, что Тера прятал столько лет. И было немного страшно, потому что это было живым и очень ранимым, и хотелось вновь закрыться в себе. Скрипнув зубами, Кэи встал и, держась за стену, отправился в свой кабинет. Он никому такого не позволит. Он уволит Рю завтра же утром и покончит с этим.
Рыжик сидел на кровати, взявшись руками за голову. Вчера он сорвался. Не выдержал, не смог сдержать себя. Все из-за того, что рано-рано утром он увидел Кэи, выходящего из душа. Со влажных песочных волос капала вода, стекая по ровным плечам, на щеках от горячей воды появился слабый румянец - Тера был необыкновенно красив. Рю весь день пытался выкинуть эту сцену из головы, но ничего не выходило, как бы он ни старался. Собаки тут же почувствовали это и попытались захватить власть в их общей "стае", поэтому пришлось призвать их к порядку, а учитывая то, что это была небольшая свора, работка выдалась нелегкая. И, встретив блондина в коридоре, Такагеро просто не сдержался. Ему захотелось почувствовать его вкус, его тепло, его запах. И все это оказалось воистину прекрасным, как он и предполагал. С трудом оторвавшись от Теры, Рю ушел, он не спал всю ночь, и теперь предстояло самое страшное: спуститься к завтраку. Резко выдохнув воздух, рыжик поднялся с кровати и спустился на первый этаж, усевшись за стол. Кэи еще не пришел и Такагеро мог еще раз собраться с мыслями. Что делать? Молчать? Извиняться? За спиной послышались шаги, и Рю вздрогнул, оборачиваясь. На него в упор смотрели две льдинки. Кэи был еще более холоден, чем всегда, и, кажется, собирался что-то сказать. Такагеро молча смотрел на него, чуть изогнув губы в приветливой улыбке, но сердце бешено колотилось, хотя пока это удавалось скрыть. Тера молчал, глядя сквозь рыжика, затем вздохнул и сел на свое место, начав завтракать. В это утро он не сказал ни одного слова...
***
Кэи щелкал зажигалкой и смотрел на холодный ливень за окном. Что-то произошло, что-то менялось, и он не мог понять, что, и это злило его, вытесняло все остальные мысли из головы и мешало работать. Такагеро стал уезжать в город, возвращаясь поздно вечером. Его подвозила ярко-красная машина - дорогая, что немало заинтересовало Теру - и он тихо проходил, не ужиная, в свою комнату. Видно было, что что-то его волнует, он планировал что-то, но Кэи в чужие дела не любил вмешиваться, поэтому молчал.
Но красный автомобиль не давала блондину покоя, поэтому он, позвонив начальнику отцовской охраны, приказал выяснить его обладателя. И сейчас отчет лежал перед ним на столе.
"Томоно Мияко, дочь банкира. Безработная, живет с отцом в особняке у побережья. Имеет счета в швейцарских и японских банках. Живет одна. Не замужем". Так мало слов. Так много информации. И, щелкая зажигалкой, Тера думал только об одном: она заберет Такагеро. Почему он решил так, блондин и сам не знал, скорее, просто чувствовал. Но что происходит, он должен был знать. Поэтому, услышав, как хлопнула входная дверь, Кэи стремительно поднялся из кресла и вышел из кабинета, спустившись на первый этаж. Такагеро, мокрый насквозь, тихо снимал обувь, капая на пол ледяными каплями с огненных волос.
- Пришел? Идем.
Тера повернулся и скрылся в гостиной. Он не сомневался в том, что Рю последует за ним, и усмехнулся, услышав за своей спиной шаги. Все происходит так, как он хочет. Усевшись на диван, он жестом предложил Такагеро сесть и, вытащив зажигалку, несколько секунд смотрел на огонь. Затем, подняв голову, процедил:
- А теперь объясни мне, что означают твои полуночные возвращения домой. Кто тебя подвозит?
Такагеро замер. В его глазах ясно видна была борьба: говорить или не говорить правду? Впрочем, ложь Кэи бы сразу увидел и, похоже, рыжик это понял. Он опустил голову вниз - капли с волос усиленно забарабанили по полу - и заговорил.
- Маме не хватает денег на операцию. Она нужна срочно, а я не успеваю накопить достаточно. И тут я неожиданно встретил Мияко. Мы учились когда-то вместе и она была влюблена в меня... Она очень богата... И мы пришли к соглашению. Я женюсь на ней, а она дает мне деньги. Я не хотел просить у тебя, ты и так очень помог мне. Когда я получу деньги, то отдам тебе все, ведь эта работа не стоит столько, сколько ты мне платишь.
Кэи молчал. В нем медленно, но верно вскипала злость. Эта девчонка отлично все за него решила! Хмыкнув, он поднялся с дивана и нажал на кнопку звонка. Через пару минут, проведенных в зловещем молчании, дверь бесшумно открылась и на пороге предстал охранник, державший под локоток... Необыкновенную красавицу. Высокая, похожая на модель, с длинными черными словно летящими волосами, с глубокими серыми глазами и раскрасневшимися от гнева щечками. Но за ее красотой скрывался опасный хищник, Тера в ту же секунду это просек, и усмехнулся: Рю не видать денег. Она попользуется им и бросит, как ненужную игрушку.
- Что здесь происходит? Таки, сделай же что-нибудь!
Ее резкий высокий голос неприятно разорвал тишину ночного дома и блондин поморщился. Встав напротив нее, он снова щелкнул зажигалкой и процедил:
- Такагеро ты не получишь.
При этих словах рыжик вскочил было с дивана, но Кэи властным жестом остановил его и продолжил:
- Очень здорово поймать бывший объект любви и воспользоваться им. Конечно, денег ты ему не дашь, зато получишь полное моральное удовлетворение.
Девушка округлила глаза и снова пронзительно вскрикнула:
- Таки, не слушай его, это неправда, неправда!!
Кэи усмехнулся. Игра завершалась, нужен был лишь финальный аккорд. И он небрежным движением бросил на стол листок бумаги.
- Это распечатка твоего телефонного разговора. Мне прочесть вслух?
И тут вся красота ушла с хорошенького личика, осталась лишь злоба и презрение.
- Да, да! Потому что ты не смел отворачиваться от меня, Рю! Я заставлю тебя пожалеть! Ты в ногах у меня ползать будешь, понял?! А мать твоя сдохнет, как собака, потому что денег я тебе не дам!!
И вот здесь произошло непредвиденное, то, чего Кэи не учел, о чем ему пришлось долго сожалеть после: Мияко выудила из кармана мобильный телефон и, ехидно ухмыляясь, нажала на кнопочку. "Охрана!", но мысль пришла в голову слишком поздно, и как Тера не додумался о том, что богатенькая любимая доченька просто не может разъезжать одна? Раздался треск и входная дверь просто упала на пол, выбитая страшным ударом. В особняк ворвалась группа вооруженных людей в пиджачных костюмах. Охранники. Они мгновенно заломили за спину руки Такагеро, который не успел ничего предпринять - да и он был слишком ошарашен для этого - и навалились на Кэи. Владение боевыми искусствами сначала помогло, но затем перевес в количестве взял свое: Теру ударили по голове и последнее, что он увидел - это глаза Рю, с ужасом глядящие прямо на него и тихий вскрик:
- Кэи!
Наручники неприятно натирали руки, и Такагеро чуть пошевелился, чтобы хоть как-то облегчить боль. Мияко, сидевшая напротив, заметила его движение и усмехнулась, закуривая.
- Тебе уже никто не поможет, Рю. Ты в моей власти!
Как же она преобразилась: из милой одноклассницы, которая случайно встретилась ему в общественной библиотеке, в опасную хищную тварь, мстительную и кровожадную. Такагеро молчал. Нервы были на пределе, но в связанном состоянии Рю ничего не мог сделать. Он просто закрыл глаза, чтобы не видеть машины, мигающего пламени на кончике сигареты Мияко, и устремился всеми своими мыслями туда, назад, к лежавшему на кафельном полу Кэи. Ему было страшно за блондина, он не знал, что происходило в доме после того, как его выволокли оттуда, но нет, нет, не вырваться, не вернуться, и Такагеро молча прижался лбом к холодному стеклу, сдерживая свое бешенство. Машина, резко затормозив, остановилась, и его вытащили из машины. Прямо перед собой Рю увидел маленького худосочного человечка, что-то державшего в руках и глядевшего на него снизу вверх своими прищуренными блестящими глазками.
- Что ж, молодой человек...
Человечек задрал на нем рукав и вдруг воткнул в руку шприц.
- Что за?!..
Но тут язык отказался слушаться, в глазах все потемнело, и Рю без сознания повис на руках охранников.
Кэи сначала почувствовал холод. Кафель холодил щеку и, казалось, пробирает до костей, до мозга. Затылок невыносимо болел и Тера, приподнявшись на локтях, увидел алые капли на полу. Его сильно ударили по голове и неизвестно, сколько он пролежал без сознания... "Такагеро!" Эта мысль заставила мгновенно вскочить, забыв о боли в голове. Они забрали его. Казалось, все произошедшее - сон, если бы не выбитая дверь, рана на затылке и боль внутри. Нет, ничего внутри не было повреждено из органов, болела душа. Злость кипела в крови: как они посмели ворваться в его дом, как посмели бить его и забирать Рю?! Зашипев от злости, Кэи бросился в ванную смывать запекшуюся кровь.
Через час блондин вышел из дома в простом балахоне, натянутом поверх черной футболки, и потрепанных джинсах, перекинув через плечо ремешок рюкзака. Давно уже он не ходил в такой простой одежде, но для его цели нужна была именно она. Прыгнув в машину, Тера ударил по газам и вылетел на шоссе, направляясь к противоположному побережью. Он ехал к особняку, в котором жила Мияко - в том, что она притащила рыжика именно туда, он почти не сомневался: женщина, что с нее возьмешь? Всю дорогу тяжелые беспокойные мысли и ноющая боль в голове мучили его, хотелось отпустить руль и заснуть, однако сила воли была гораздо сильнее любой боли, любой усталости и Кэи продолжал держать себя в напряжении до тех пор, как подъехал к особняку. Осторожно выбравшись, он пролез под ворота и, скрываясь в тени деревьев, направился к дому. Ловушка. Он был уверен: его засекли и наблюдают за ним, но он не столько рвался выручать Такагеро силой. Он взял с собой то, что правит всем в этом мире: деньги. Он просто выкупит рыжика у этой девчонки, не прибегая ни к каким другим мерам. Открыв предусмотрительно не запертое кем-то окно, Кэи забрался в полутемную гостиную и остановился посередине комнаты.
- Я пришел, выходи, Мияко.
Ответом был тихий смех, свет зажегся, резанув глаза, и перед ним предстала красотка с сигаретой в зубах и шелковом домашнем халатике. За ее спиной ненавязчиво маячили охранники.
- Прише-ел? Так и знала, что ты приде-ешь...
Блондин изобразил вежливую улыбку и слегка поклонился хозяйке дома.
- Ты, верно, хочешь увидеть Таки? Ммм... Я, пожалуй, позволю тебе это сделать. Идем.
Мияко развернулась и направилась в глубину дома. Спускаясь за ней по коридорам в подвалы, Тера чуть покусывал губу, стараясь сдержать волнение. Коридоры становились все темнее и уже, и стало ясно, что Такагеро спрятан где-то очень глубоко под землей. Гулкие шаги, отразившиеся от стен, дали понять, что пришли они в какую-то комнату. Мияко пошарила рукой по стене и зажегся свет.
Кэи прикрыл глаза на секунду, а зтем, распахнув их, замер, с ужасом глядя в одну точку. Посередине подвальной комнаты без окон на тяжелом дубовом столе лежал обнаженный Такагеро. Он был прикован к столу наручниками, все тело было в синяках, а запястья были исколоты. "Они чем-то кололи его..." Бешенство рванулось наружу, но в самый последний момент Кэи справился с собой. С совершенно равнодушным лицом он повернулся к девушке и сообщил:
- Я хочу купить его у тебя.
Глаза Мияко округлились, видно было, что она сосредоточенно думает. Наконец на ее губах появилась ехидная улыбка. Показав головой на рюкзак, она спросила:
- Сколько ты принес?
Тера усмехнулся. "Умная девочка, деньги за версту чует".
- Здесь триста тысяч.
Девушка прищурилась и протянула вредным голосом:
- Три-иста? Он стоит... Пятьсот, не меньше. На остальные подпишешь чек.
Кивнув, Кэи вышел вслед за ней из комнаты, поборов желание еще раз оглянуться на бесчувственного Такагеро. "Что она с ним делает?". В гостиной блондин размашисто подписал чек и протянул его Мияко.
- Все. Теперь отдай Такагеро.
Тонкие губки искривила усмешка.
- Нет, ты получишь его в полдень. Мои люди привезут его к тебе, а до тех пор - сиди и не рыпайся!
Ненависть мелькнула в холодных голубых глазах, но делать было нечего: охранников было слишком много, поэтому пришлось довериться слову девчонки. Выходя из ворот, Тера бросил прощальный взгляд на дом и, сев в машину, отправился домой. Он был почти уверен, что Мияко не вернет Рю, и до полудня было время придумать план дальнейших действий.
Больно. Больно. Слепящий свет и онемение в руках. Хочется пить и странно холодно, словно одежда уже не греет. Такагеро с усилием приподнял голову и сквозь сцепленные зубы вырвался тихий стон. Он был раздет и прикован к чему-то, на чем он лежал. Послышались шаги и рыжик рванулся было, но наручники больно впились в запястья и он остался лежать, глядя на входную дверь. Она открылась и в комнату вошла Мияко с какими-то бумагами в руках.
- Очнулся? Хорошо...
Рю оскалился, глядя на нее, и прошипел:
- Отпусти меня... Все равно если не отпустишь, то Тера придет за мной и тебе будет только хуже!
Ответом был смешок. Приблизившись, девушка положила ладонь ему на грудь и медленно повела ею по животц вниз, вниз и внезапно сильно сжала пальцы, заставив вскрикнуть от неожиданности и боли. Нагнувшись, она пропела рыжику на ухо:
- Твой Кэи продал тебя, дурачок...
Продал? Нет, нет... Она врет, шутит, быть этого не может...
- Ты лжешь!
Снова смех и перед глазами мелькнула бумажка... С его подписью. Такагеро слишком хорошо ее знал.
- Нет... Нет... Нет!!!
По щекам хлынули слезы. Как, как Тера мог сделать такое, ведь Такагеро любит его! Он просто продал его, как вещь, как собаку, словно Рю ничего для него не значит! Мияко нашептывала ему на ухо слова, что говорил блондин, и хотелось умереть. Просто умереть, не слышать этого, не знать, что тебя предал тот, кого ты так сильно любишь. Он не почувствовал укола, лишь темнота из углов подвала стала сгущаться, сгущаться и, наконец, поглотила его целиком.
Разумеется, в полдень ничего не произошло. Кэи, всю ночь продержавшийся на обезболивающем и энергетиках, был зол, как дьявол, и даже начальник охраны опасался подходить к нему. Хотя это было не нужно: цель была предельно ясна. Захватить чужой особняк, обставив их охрану, и освободить пленника. Все просто. Тера поднял голову и хрипло бросил:
- Пора.
Он волновался не из-за предстоящего дела, не из-за того, что Мияко не сдержала слово - он был готов к этому, а из-за того, что оставил Такагеро у нее на несколько часов. А за это время она могла сделать с ним что угодно. Тяжелые черные джипы тронулись с места, выстраиваясь вереницей, и "группа захвата", если это можно было так назвать, направилась к известному особняку. Блондин щелкал зажигалкой, глядя в окно: ему незачем было думать об операции, так как люди его были профессионалами своего дела, и он просто старался привести в порядок разбегавшиеся мысли. Машина остановилась, и кто-то тронул его за плечо. Кэи выбрался из машины. Преодолев ограду, его люди быстро рассыпались по саду и начальник охраны, взглянув на Теру, отдал команду. Захват произошел молниеносно, Кэи не участвовал в нем. Он молча курил и вошел в дом только когда его пригласили. Глядя на людей, лежащих на полу, он вдруг осознал, что ни Мияко, ни Такагеро среди них нет.
- А... Девушка и рыжий парень?
- Их не было.
Страх, страх дикий, панический заставил схватиться за сердце... И Кэи понял. Он любит Рю. Любит и умрет без него, поэтому должен найти во что бы то ни стало. И тут сквозь гомон охранников и шум штор, которые трепал ветер из открытых окон, донесся визг колес. Тера, сразу сообразив, выпрыгнул в окно: ярко-красная машина рванула со стоянки, вынесла ворота и выбралась на шоссе. Мияко. И с ней Такагеро. Они ушли, пока происходил захват, пока за машиной никто не следил. Блондин бросился к ближайшему автомобилю и, прыгнув на сиденье, надавил на газ. Машина заревела и, медленно разгоняясь, джип отправился в погоню.
Сколько Такагеро лежал на этом холодном столе, он не знал. Время текло то ли быстро, то ли медленно - скорее, оно утекало мимо него, и, может быть, он лежал здесь пару часов, а может, несколько лет. Тишина давила, Рю казалось, что он начинает задыхаться от нее, и от этого было еще страшнее. И тут в ее паучьи сети вплелись какие-то отдаленные звуки, какой-то шум и шаги, приближающиеся к двери. В подвал ворвалась Мияко с пистолетом в одной руке и его одеждой в другой.
- Одевайся, живо!
Спорить с дулом пистолета не хотелось. Освободившись от наручников, Такагеро с трудом сел и натянул одежду. Девушка схватила его за плечо и, приставив дуло пистолета к горлу, выволокла из подвала. Каждый шаг давался с трудом, голова кружилась: Рю еще находился под действием веществ, которые ему кололи, и, пожалуй, Мияко в большей степени тащила его на себе, чем вела перед собой. Выбравшись каким-то черным ходом - рыжик особо не разглядел - они прокрались к ее машине, и девушка выкинула пистолет в кусты. Наверное, не хотела оставлять его у себя, но почему - Такагеро не понял. Запихав его в машину, она приковала его запястье к дверце и прыгнула на водительское сиденье. Автомобиль взвизгнул тормозами, прыгнул, как дикая кошка, снес ворота и оказался на шоссе, быстро набирая скорость. Тут Мияко, видимо, сообразив, что не уследит за Рю и дорогой одновременно, вытащила откуда-то шприц и ловко воткнула его рыжику в плечо. Отключаясь, Такагеро лишь успел подумать о том, что от всех этих уколов концы отдаст. Он не увидел, что за ними пристроился черный тяжеловесный джип, а вот Мияко увидела и попыталась оторваться. Однако тот, кто преследовал их, был искусным водителем и маневр не удался. Алая машина все увеличивала и увеличивала скорость, надеясь оторваться, но все никак не выходило, и тогда Мияко использовала последний прием, который знала: она резко выкрутила руль. И тогда машину повело. Девушка просто не смогла удержать ее. Шоссе закрутилось перед глазами, ушло из-под колес и на пути встало огромное дерево. Удар.
С трудом открыв глаза, Мияко посмотрела вниз и из горла вырвался полный ужаса хрип: вся грудь и живот были превращены в бурое месиво. Взглянув на парня рядом с собой, она протянула руку и откинула прядь волос с его лица. Непонятно, был Такагеро жив или нет. По его виску медленно стекала алая капля и лицо казалось мертвенно бледным. До ноздрей донесся запах дыма: машина горела. Все, конец. Ей не выбраться отсюда, это было ясно. И Рю рядом с ней тоже погибнет, если уже не умер. Слезы потекли по перепачканным щекам. Она так хотела отомстить... Заставить Такагеро страдать и добилась этого. Увидела его слезы, услышала крик боли и страха. Но когда-то она любила его и вовсе не собиралась убивать. А теперь они погибнут оба. По ее глупости и мстительности... Неожиданный сильный удар в искореженную дверь заставил открыть закрывшиеся было глаза. Кэи. Он быстро ощупывал наручники на руке Рю. Мияко чуть пошевелилась и протянула ему ключ скользящими в крови пальцами. Пускай хотя бы Такагеро останется жив. Проследив взглядом, как блондин вытащил Рю из машины, она закрыла глаза и глубоко вздохнула, едва заметно улыбнувшись. И замерла.
Кэи ни на секунду не отрывался от красной машины, вилявшей по шоссе. Она была для него как тряпка для быка, и он точно не упустит ее. Все маневры вызывали на его губах лишь улыбку: Мияко не могла такими методами оторваться от него, как бы ни пыталась. Джип уверенно следовал за своей жертвой, и теперь оставалось только ждать, когда у девчонки дрогнут нервы. И это вскоре произошло, но совсем не так, как хотелось бы Кэи. Ее машину закрутило на шоссе и, вылетев с него, она врезалась в дерево. Тера резко нажал на тормоз и остановился в метрах десяти. Выскочив из джипа, но бегом бросился к алому автомобилю, но вдруг замер, с ужасом глядя на то, во что превратилась передняя часть машины. Она была расплющена так, словно побывала под прессом, и в моторе что-то искрило. Пламя вспыхнуло под капотом и блондин понял: времени почти нет. Открыв дверь, он увидел Такагеро и окровавленную Мияко. Потянув рыжика за руку, он не сразу осознал, что тот прикован наручниками. У Теры ничего не было с собой, чтобы открыть их. Но тут что-то шевельнулось и перед глазами мелькнула мокрая от крови ладонь с зажатым в ней заветным ключиком. Схватив его, Кэи расстегнул оковы и вытащил Рю из автомобиля. Решив не оставлять его здесь, а сначала отнести в машину, и уже потом заниматься девушкой, Кэи взвалил рыжика себе на плечи и только успел дойти до джипа, как сзади прогремел взрыв и вокруг посыпались ошметки горячего металла. Мияко была мертва, но хотя бы перед смертью она сделала хоть что-то хорошее...
Такагеро лежал на сиденьях, не шевелясь, и не было понятно, дышит ли он. Кэи, дрожа, прильнул к его груди, стараясь понять, жив ли Рю, но шум собственного сердца заглушал все на свете. Он ничего не услышал. Мертв... Мертв?! Нет, нет, этого не может быть! Ведь Кэи любит, любит его, он отрицал этого столько времени, каким же он был глупцом! Он должен был сразу же сказать это Такагеро, и тогда, может быть, смог бы спасти его! Дрожащими руками Кэи приподнял его голову и, склоняясь над ним, прижал к своей груди. Слезы хлынули из глаз, капая на рыжие измазанные кровью волосы, но Тера не замечал этого. Без Такагеро ему незачем жить, он просто не сможет просыпаться по утрам, видя солнце, так похожее на его улыбку. Он не перенесет осенних листьев, играющих огнем, словно его волосы. Он умрет на берегу моря, с его зелеными волнами, словно его глаза.
- Нет, нет, нет, нет!!! Не умирай!! Живи, живи!!! Живи, ведь я люблю тебя...
Крик перешел в глухой стон и Кэи замер, не шевелясь, глядя в пустоту ничего не видящими глазами.
Охрана подъехала где-то через полчаса. Они нашли остов обгоревшей машины, разбросанные оплавленные детали и Кэи, скорчившегося на полу джипа, прижимающего к себе Такагеро. Осмотрев их, начальник охраны приказал везти обоих домой: рыжик был сильно прокачан какими-то медикаментами, у него был рассечен висок, но в общем его физическое состояние не внушало опасений. Другое дело Кэи. Он был цел, но не реагировал на окружающих и ничего не говорил.
***
Такагеро открыл глаза и, сразу же вспомнив все, что произошло с ним, вздрогнул. После того, как Мияко вколола в него очередной шприц, он ничего не помнил, и не знал, где находится. Однако лежал он в мягкой белоснежной постели, а не на дубовом столе, и на ободранных запястьях были полоски бинтов, а не наручники. Приподнявшись с трудом на локтях, Такагеро оглядел комнату: большая, светлая, на столе ваза, полная осенних листьев. Почему-то это заставило улыбнуться. Да, ведь обычно больным дарят цветы, а тут такой необычный подарок... За дверью послышались шаги и Рю напрягся, глядя на нее. В комнату вошел Кэи. Вид у него был изможденный, но на губах играла столь редкая улыбка. Рыжик сначала было улыбнулся в ответ, но тут страшное воспоминание поразило его и он, опустив голову, процедил:
- Убирайся.
Он не видел выражения лица Кэи, но в его ответе было столь искреннее изумление, что Рю чуть было не поверил ему.
- Что?!
Злость закипела в рыжике. Откинув одеяло в сторону, не обращая внимания на свою наготу, он бросил в лицо блондину:
- Ты продал меня!
Он сам видел бумажку, подписанную Терой, Мияко показала ее. А предательства он не простит, как бы ни любил Кэи.
- Ты продал меня ей, она показала твою роспись! Сколько ты взял за меня?! Сколько я стою?! Я не твоя собака, чтобы ты продавал меня! Убирайся, я не желаю видеть тебя! Убирайся!!
В голубых глазах отразилось изумление, а затем бешеная ярость, и Такагеро на секунду стало страшно. И в голове мелькнула мысль: а правда ли это? Может быть, ему почудились слова Мияко? Может быть, это ошибка? Нет... Не нужно надеяться, ведь пропасть между ним и Терой слишком велика. Нужно закончить все сейчас, и лучше бы то, что он сказал, оказалось правдой. Блондин стоял, молча глядя на него и вдруг резко дернулся вперед, оказываясь к Такагеро вплотную. Прижав его запястья к кровати - боль заставила поморщиться, но Рю был слишком ошарашен, чтобы сопротивляться - он заговорил. Его голос дрожал, и в нем была такая боль, такая обида, что рыжику стало страшно.
- Я? Я продал тебя? Мияко тебе сказала? Ты веришь ей, ты поверил этой наглой клевете? Я никогда не сделал бы такого... Я никогда не отдам тебя, никому не отдам! Потому что люблю тебя!!
Изумрудные глаза широко распахнулись, и Такагеро вдруг понял, что Тера сделал. Он вытащил его из лап Мияко. Он спас его. Потому что... Счастье заполнило душу и стало так легко, так сладко... Кэи уже отпустил его руки и рыжик, обняв его за шею, притянул к себе и поцеловал. Его дрожащие губы вдруг начали отвечать, а руки обняли Такагеро, лаская и поглаживая, и он понял, что свершилось то, чего он так желал. Ледяное сердце Кэи растаяло.
Внезапно блондин оказался жарким, страстным и в то же время нежным. Он был лидером по жизни и сейчас сразу же перехватил инициативу, и Рю с радостью подчинился. Он пойдет на зов этих суровых губ, этих холодных глаз, которые смягчались теперь только для него, он будет с Кэи. Все плохое кончилось, как кошмарный сон, зло ушло, и в этом мире остались лишь они вдвоем. Были забыты синяки и ссадины и любовь лечила и согревала, и кровать приняла их в свою мягкость, и одежда куда-то исчезла и остались лишь их стройные тела в своей первозданной красоте, сплетающиеся в танце безумной любви. Они любили, они дышали друг другом, биение их сердец слилось в один бешеный темп, и мир исчез, обратился в первозданный хаос, и лишь их любовь сияла самой яркой звездой во вселенной. Руки Кэи прижимали Такагеро к его груди, они ласкали тело и с губ вновь и вновь срывались стоны счастья, и от него хотелось плакать, и изумрудные глаза наливались слезами, но блондин каждый раз целовал их, слизывая слезинки, и Рю понял: так будет всю жизнь. Кэи всегда будет рядом, охранять и согревать его своею любовью, ее неизмеримой силой, сокрытой в холодном сердце.
Кэи любил его, любил его душу и каждую клеточку тела, и время застыло и Такагеро очнулся лишь когда закатный луч осветил его лицо. Кэи спал рядом с ним, на его измученном от переживаний лице играла тихая, счастливая улыбка и рыжик нежно провел кончиками пальцев по его щеке. Голубые глаза открылись и их холод тут же смягчился при виде Такагеро. Юноша нагнулся и прошептал на ушко любимому:
- Посмотри...
Кэи поднял голову и увидел огненный закат. Его яркие краски медленно гасли, скрываясь в темных водах моря, и ночь наступала на землю, окутывая ее своей пеленой. Блондин улыбнулся и тихо сказал: