Аннотация: на основе отрывка из воспоминаний Марии Андриановны Костовой (бабушки Валерии Гасперовой), которые я услышал 22 июня 2009 года на даче в Орехово.
Поезд, в котором Маша с мамой, сестрой и братом возвращались в Ленинград, стоял на безымянном разъезде за Валдаем. На соседних путях догорал эшелон, который разбомбили вчера.
Три дня тому назад Маша узнала, что такое налёт. Немецкие самолёты летели очень низко, истошно выли и стреляли из пулемётов. Все разбежались в разные стороны и залегли. А Ванька, дурак, стоял во весь рост с букетом цветов и рассматривал кресты на крыльях... К счастью, никого не убили, даже Ваньку. Маша не могла понять, почему самолёты стреляли - в колонне не было солдат, только дети из ленинградских школ с учителями и родителями. Взрослые объясняли это очень коротко - сволочи и фашисты.
...Вдоль поезда шёл военный. Он вёл за руку девочку лет восьми с перевязанной головой. Она плакала, а её ситцевое платьице было подпоясано красным пояском совсем от другого платья. Военный подошёл к вагону и обратился к маме, собравшейся пойти поискать воды - детям очень хотелось пить.
- Женщина, вы едете в Ленинград, возьмите с собой девочку. Она с того поезда -
военный махнул рукой в сторону дымящихся останков вагонов - у неё никого не осталось, а в Ленинграде есть родственники.
- Я бы с радостью, но у меня своих трое - ответила мама, пряча глаза.
Военный внимательно посмотрел на маму, лицо его стало злым, и Маша испугалась.
- Мамаша! Возьмите с собой девочку! Я только что из морга, где она опознала свою мать вот по этому поясу! - военный осторожно взял за кончик красного пояска, а девочка зарыдала в голос. - Отец ранен в живот, ожоги... бредит! Ещё были дед с бабушкой, брат... но их не нашли. Возьмите девочку! Разве этот поезд идёт не в Советский Союз?
Маше стало стыдно за маму. Маме, наверное, тоже стало стыдно, потому что она смахнула слезу и обняла девочку... Военный отдал честь и ушёл.
В Ленинграде всё изменилось. Война шла только два месяца, а продукты уже исчезли из магазинов. Исчезли мыло и спички. Зато появились вши и светомаскировка. Как будто вши только и ждали воздушной тревоги, чтобы наброситься на людей. В доме зазвучало новое слово. Тревожное, научное, больничное - ЭВАКУАЦИЯ!
Цыля не помнила адреса, по которому жили её родственники, помнила только, что дом большой и старинный, где-то на Фонтанке, а может быть на Мойке, а возможно и на Обводном.... Мама обращалась в милицию, но там никто ничего не знал. Цыля каждый день плакала. По ночам Маша плакала вместе с ней. Взрослым было не до поисков, и однажды ночью она решила обойти всю Фонтанку, а если понадобится - и весь Ленинград, но найти цылиных родственников.
Они бродили по Фонтанке уже несколько дней. И вдруг, Цыля узнала дом.
Дверь квартиры открыл дяденька. Маша начала было объяснять, что они ищут... но за его спиной показалась пожилая женщина, и Цыля, с криком: "Бабушка!" - кинулась к ней.
Цылина бабушка целовала Маше ноги и, рыдая, приговаривала: "Спасибо вам... спасибо вам, что сохранили... что нашли... нашу красотуличку!" Маше было очень неловко. Во-первых, к ней обращался "на вы" пожилой человек, а ей было всего одиннадцать лет, во-вторых, ей никто и никогда не целовал ноги, в-третьих , она знала, что целовать нужно, в общем-то, не её ноги... Маша расплакалась...
На улице ей хотелось подбежать к первому встречному солдату и прокричать: "Товарищ боец! Передайте, пожалуйста, товарищу командиру с валдайского разъезда, что ленинградский поезд прибыл в Советский Союз!"
С тех пор она возненавидела немецкий язык и Германию...
PS
Я стою на перроне Витебского вокзала. Рядом - Ванька в синей каске миротворца, с букетом из огненных языков трассирующих пуль, Бронзовый Солдат с Цылей, умершей в блокаду от голода, седая Маша и рыжий мальчик из "гитлерюгенда" в шинели не по росту, подпоясанной красным пояском цылиной мамы... Его озябшие руки вцепились в фаустпатрон...
А в небе - пикирующие "юнкерсы" с громкоговорителями, из которых доносится:
"Achtung! Der Zug zu die Sowjetunion geht durch fünf Sekunden weg!"
"Vaatlema! Rong Nõukogude Liidu viie sekundi kaugusel!"
"Увага! До вiдправлення поїзда в Радянський Союз залишається п'ять секунд!"
И что-то ещё... неразборчиво... на грузинском... с американским акцентом...