Эх, хорошо-то как, а? Всю жисть мечтал и вот уррррррррррааааа, свершилось. Я еду в своем новом авто домой. Домооооооооой. К маме, к отцу. Бля, семь лет не видел, соскучился жуть. А шо делать? Придурок. На романтику потянуло. Нет, чтобы после армейки домой, как все. Нифигааааа, на сверхсрочную остался. Но зато теперь домой. И бабок накопил и мафынку купил, и все теперь будет, зашибись.
Устал, правда, маленько. Скорее бы городишко, какой-нибудь. А то блин больше восьми часов за рулем, а не жрал нифига. Ну ладно, это ерунда все. Зато еду.
Эх, красота. Май, тепло, ветер в окно, солнышко греет ласково, облАки маленькие и причудливые, толи висят на месте, толи за мной летят, не отстают вроде, а зевнешь по сторонам, глядь, а тех, что были уже нету. Прикольные они у нас, облАки. В Африке вроде такие же, а как будто и не такие. А может я там на них не смотрел просто? А может смотрел, но забыл? А может их там и нет вовсе? Тучи точно есть. Бля, как туч нет-фигово, как тучи есть вообще жопа. Вот бля край, как они там живут. То жара несусветная и сухость как в духовке, то жара и вода вокруг такая, что танки вязнут. А черным пофиг, они и жары не чувствуют и ливню рады. Вот ураганы для них трындец, конечно. Сметает землю до камня. Жуть. Ну ее нафиг, ту Африку вместе с Америкой и Азией. Лучше нашего славянского края нет места на шарике.
Дорога под колеса серой лентой, то поля, то леса вдаль убегают, столбы телеграфные деревянные покосившиеся в две шеренги из-за переднего горизонта выбегают и за задний горизонт прячутся. Интересно за этим в зеркало наблюдать. Сперва столбы, старые, коричневые, толстые потрескавшиеся из бревен. Потом палки вдоль дороги стоят. Потом зубочистки, черточки невнятные, и все, и нет их. Начался их путь впереди меня и закончился позади меня. А может я для них тоже в своей Тоёте так? Появилась точечка на горизонте, увеличивалась постепенно, рослааааа, легкий шум от нее появился, потом увеличилась на столько, что стало заметно, что это не точечка вовсе, а я это еду. И с ваааааажным видом в лобовое окно смотрю и делаю вид, что столбов не замечаю. Потом с воем мотора и свинцовым выхлопом я, такой важный, проношусь мимо, становлюсь все меньше и тише, и превращаюсь в точку, а потом только искорка блеснет отраженным солнышком в заднем стекле, и все. И нет меня. А им пофиг. Мимо них за их жизнь столько важных носилось, что они уже и не обращают внимания на них. Однако многих наверняка помнят. Это тех, чьи венки на столбы приколачивают. Жаль если хорошие люди погибают. В тройне жаль, если погибают из-за дураков.
И опять ветер волосы треплет, и мотор урчит не напряжно. И жаворонок над головой поет, и впереди марево от жары, над дорогой и травой пахнет, и я почти дома. Не Африка, бля. Там так не дышится. Там вообще не дышится. Там тошно. Там выть хочется. Там нет ничего, что может нравиться нашей славянской душе. Лес там не лес, звери не звери, погода не погода и люди не люди. Двадцать первый век, бля, а они головы рубят и счастливыыыы, бля, как наша детвора в цирке. Они там и есть как дети, за свои игрушки дерущиеся. Но если бы только за свои, то пол беды, так они же чужие отобрать хотят. Тупые, жадные, жестокие, грязные ушлёпки. Никогда на вашем черном континенте порядка не будет. Это я вам говорю, легионер Сергей Иванов, провоевавший за ваших диктаторов семь лет. Видевший все, что вы творили. И не один раз, погибавший в ваших бестолковых перестрелках. В которых одна банда босых и голых парней с "калашами" мочит другую банду босых и голых парней с "калашами". И я, с товарищами, пытаясь разогнать эти две банды и тем самым спасти их никчемные жизни, ловлю пулю правой лопаткой. Один из вас черных немытых мразей стреляет в спину миротворца. Человека, который пытается вас спасти от тупой смерти за тупые идеи тупых президентов. НИКОГДА на вашем черном континенте не наступит мир и покой. Никогда, до тех пор, пока ваши кочевники будут кочевать, и выбрасывать умерших младенцев на обочину дороги. Пока вы не станете слушать в первую очередь свой разум и свое сердце. А не идеи своих королей, которые тупо ведутся на продажу своего народа американским магнатам. Ну, да это ваша жизнь и ваша история. Я сделал все возможное для того, чтобы спасти вас. И многих я спас. И семь лет не зря. И все в жизни не зря.
Эх, хорошо. Ветер теплый ароматный и ласковый, как кошачий хвостик ранним утром по щеке. И щекотно и приятно. Еще бы брунеточка стройненькая, зеленоглазенькая и с волнистыми каштановыми волосами на пассажирском сидении, и волосы ее развеваются на ветру. Супер бы вообще. Ну, может еще встречу по дороге, пилить и пилить еще, скока там на одометре? О, скоро три тысячи, еще пять и дома. А так бы приехать с мадамай домой. Маменька, папенька, здравствуйте, это я, ваш сын заблудный, да невеста моя, по дороге подобранная, Василиса Никитишна. Во, смеху было бы.
Эх, Рассея ты Рассея, триста верст не крюк. А последний город был километров шестьсот назад.
Не, ну жрать-то охота.
По радио нифига нет. Диски уже надоели. Проголосовал бы хоть кто нибудь.
Урррррррррррряяяяяяяяяяяяяяяя!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! "Ведемск" какой-то. Класс пожрем-с, отдохнем-с и дальше помчим-с. Кафешку теперь найтить надоть. Тока нам не придорожный гадюшник, нам поприличней чего-нить. С прохладой в зале, со светам приглушоннам, цвятами живими на столах, с канделябрами на стенах, с пасудай фарфаравай, да с ножами-вилками разнокалиберныма, да с менестрелями сладкоголосыма, да с афициантками пышнагрудыма, да с кухней вкусною и ценами приемлемыми. Хотя денех хватит и на то, шоп купить такое заведение. А всеж они бля кровью добывалися.
О, чета нарисовалось. Походу кафешка. "В начале пути". О как. А я почти пол пути протарахтел ужо. Ну, для кого-то отсюда путь и начинается.
-Драсте!!!!!!!
-Здравствуйте, проходите.
-Накормите одинокого путника?
-И накормим и развлечем. К сожалению, мотель наш на ремонте, а то бы и спать уложили.
-Это жаль, конечно. Но спать мне еще рановато. До заката еще часов пять.
-Проходите, присаживайтесь меню Вам сейчас принесут. Вы если джаз любите, то поближе к сцене садитесь.
-Вау! У вас живые музыканты играют?
-У нас в основном джаз и блюз. Попсы мы своим клиентам не предлагаем. Ее и на радио хватает.
-А радио у вас как раз и не ловится.
-Да, у нас только одна местная станция. Называется "Дорога". Но она на длинных волнах. На очень длинных. Так что автомобильные приемники ее не ловят.
-Ясненько. Ну, я за тем столиком буду. Я не большой поклонник джаза. Мне Русский рок интересен, Готика, Блюз и нестареющий РокNРолл.
Вот и ладненька. Вот и отличненька. Все как по-писаному. Кондиционер в зале, красота. Розочки маленькие розовенькие на столах, блин, прям как игрушечные. И пахнут здорово. И подсвечники на стенах. Не знаю, чем подсвечник от канделябра отличается, но по всей видимости это канделябры. По ходу, все как мечталось. Еще музыканты живые будут. Осталось дождаться пышногрудых официанток и меню.
-Здравствуйте.
Твою маааать. Таких сисек не бывает. Но я их вижу. Значит, бывает. Охренеть. Аж мурашки по коже.
-Ззздравствуйте.
-Вам порекомендовать что нибудь, или вы меню изучите?
-Ддевушка! (Бляяяя вот это банкииии!!!!). А у вас есть борщ?
-Борщ?
-Да, обычный вкусный борщ, сваренный на мясе?
-Конечно, есть.
-Ухх. Несите.
-А на второе?
-А у вас есть котлеты?
-Конечно, есть.
-Мне пять. Можно?
-Можно, а на гарнир?
-Пюрешечка. Только с молочком, как мама готовит. Можно?
-Конечно можно. Что нибудь еще?
-Ага. Салатик мне из помидор, огурцов, лучка, петрушечки, листьев салата и капусточки. И с льняным маслом, можно? Мне так всегда мама делала. Только лучок полукольцами порежьте, хорошо? Я люблю, когда он полукольцами порезан.
-Все сделаем как у мамы, не переживайте. Пить что будете?
-Сок яблочный и чай зеленый, с жасмином. Есть у вас?
-Конечно, есть.
Даааааааа, супер поперло. Все, как хотелось по дороге, так и происходит. Теперь посмотрим, сколько готовить будут, и как на вкус будет, и сколько денег сдерут. Реально клевая кафешка. Прямо успокаивает. И вообще, уютненько. И джаз не джаз, а скорее блюз. Не понимаю джаз, а это очень даже нравится.
-О, что уже готово?
-Конечно. В какой очередности Вам подавать?
-Конечно, по домашнему. Начнем с сока и борща. А потом все остальное вместе, а потом чай. (Не, ну сиськи ураган).
-Как скажете.
Абалдеть!!!!!!!!!!!!!! Вот это запах!!!!!!!!!!!!!!!!!!! Так не бывает, в общепите, это же вкус маминого борща. Или я так отвык от нашей еды, что мне все это кажется? Не, борщ реально вкусный. Скока ж я борща то не ел, а? А как к Черным улетатал, так и все. И не ел. Семь лет получается. Ммммм-дя! Че там дальше? Тааак, картошечка. Точно с молочком. Не, неверю ни глазам, ни носу, ни языку. Котлетки абалдеть, картошечка абалдеть, салатик ну точно как мама готовит. Может маман свои рецепты продала? Бред, какие рецепты. Мама все от души готовит. У нее просто талант и опыт. А тут, наверное, тоже такая повариха толковая. Готовит как для себя. У нее и получается все как положено. За такой обед и переплатить не жалко. Хотя не верю, что переплачивать придется. Вон, первые же желания сбылись.
Фух. Еле осилил. С пятью-то котлетками я погорячился. А кто знал, что у них котлеты с мой кулак? Кабы знал бы, конечно одну, максимум две бы заказал. Так чайковского допить и в путь.
-Молодой человек! Разрешите Вас пригласить на танец?
-Ммм. Что?
-Вы танцуете? Я смотрю, Вы ужин закончили и сидите, пьете чай. А я потанцевать хочу, а в зале кроме нас с вами никого нет.
-Пойдемте, конечно. Только я лет десять нигде даже не пытался.
-Это дело поправимое. Вы спортсмен или военный, и вы в прекрасной физической форме. Так что все у Вас получится.
-Ну, раз девушка просит, не смею отказать.
Вот и брюнеточка зеленоглазая и волнисто-каштаново-волосая. Жаль, что не бывает полного счастья. А то бы увез ее с собой. И получилось бы, что все мечты сбываются. Тоненькая-то какая, и пахнет от нее уютно так. И отпускать не хочется. Чёта сказать надо,а то топчусь как чурбан и улыбаюсь тупо. Еще слюни пустить осталось и сходство с полным дибилом было бы полное. Ну вот, и музыка закончилась, а я и не познакомился даже. От тормоз. Тридцать пять лет, а вспотел как школьник. Хорошая девочка, блин, всю жизнь о такой мечтал. Может подойти? Фиг с ним, пошлет, так пошлет, пойду.
-Извините девушка, у меня не много времени, но я решил, что буду полным ничтожеством в своих глазах если не попытаюсь познакомиться с Вами. Я Сергей. Фамилия моя Иванов. Бывший военный. Еду домой. Не женат.
-Очень приятно, Татьяна. Проводник. Не замужем. Еду по работе.
-Далеко едете? (Хоть бы по пути, Боже, хоть бы по пути).
-В Майск. А вы?
-Я? йййа тттоже в Майск. Я там живу, жжил вернее, а родители там тоже жживут. (Ё-маё, не может быть!!!!!!! Я либо сплю, либо я в дурдоме пузыри пускаю, и это мои глюки).
-Подвезете?
-Конечно. Я о такой попутчице с десяти лет мечтаю.
-Вы с десяти лет за рулем?
-Нет, конечно. Я с десяти лет мечтал о дальней дороге и красивой попутчице. Вы, конечно, не поверите, но в моих мечтах она была именно такой, как Вы.
-Верю.
-Правда?
-Правда.
-Почему верите?
-Я же проводник.
-И что, проводников учат верить всем встречным, поперечным?
-Нет. Нас учат верить тем, кого мы сопровождаем. Вернее мы знаем все о тех, кого сопровождаем.
-И Вы знаете все обо мне?
-Да.
-Не верю.
-Поверите.
-Когда?
-Когда время придет.
-А когда оно придет?
-Очень скоро.
-Мы успеем доехать до Майска?
-Нет, вы поверите, не доехав до Майска.
-Может, перейдем на "ТЫ"?
-Я уж сама хотела тебе предложить.
-Может, поедем уже?
-Не спеши, послушай музыку. Такой ты больше не услышишь.
-Почему?
-Потому что этот джаз-банд один такой.
-Хорошо.
Пойду пока рассчитаюсь.
-Сколько с меня?
-Сто рублей.
-Всего?
-Нам хватит. Вам понравился обед?
-Очень.
-Будете помнить нас?
-Конечно.
-Вот это и есть наша цена.
-Спасибо за обед.
-Пожалуйста.
Нет, пора ехать, чета, как-то с настроением не то. Мнительный я стал.
-Татьяна. Поехали, мне здесь больше не нравится.
-Тогда поехали.
И снова шоссе бежит навстречу, и снова облАки летят, и столбы, и леса, и поля, и мосты. Я еду домой и рядом брюнетка из детских мечтаний и ветер треплет ее волосы. И щекочет мою щеку. И жаворонок распинается под самым небом, и жить хорошо, и хочется жить. И солнышко светит уже в спину и еду я на восток все дальше и все ближе. Все дальше от прошлого и все ближе к будущему. А каким оно будет, мое будущее? А бог его знает. Вот каким будет и когда будет, тогда и думать об этом будем. А пока урчание мотора и шелест шин, и воздух с запахом травы. Впереди тысячи дней и километров. И мы еще потанцуем с "моей" Татьяной проводницей.
Уже и сумерки,
И жаворонок смолк,
И облАки окрасились кроваво.
И ветер свежим стал,
И будоражит кровь,
И хочется любви.
Во что бы то ни стало.
А ночь длинна,
И надо не заснуть,
А лучше выспаться,
И завтра снова в путь.
Вот и небо, черным стало.
Искры звезд на теле ночи.
Был бы я совсем без башни,
Мчался бы, зажмурив очи.
Ничего себе меня в лирику занесло. Срочно спать, а то так и до беды не далеко. А Татьяна-проводница смотрит вдаль и ей не спится. Только отблески света от панели приборов освещают лицо. И чего она такая сосредоточенная, о чем она думает?
Мы едем уже часов шесть, а не обмолвились ни единым словом.
-Таня. Ты спать не хочешь?
-Нет. А ты?
-А я очень.
-А чего ты хочешь больше всего? Только не задумываясь, первые три желания в данный момент. Быстро.
-Хочу не хотеть спать. Хочу, чтобы машина вечно ехала и хочу, чтобы впереди вечная дорога, а рядом ты.
-Желание не может включать в себя "НЕ ХОЧУ". Так что передумывай первое желание.
-Тогда хочу вечно ехать в вечно едущей машине.
И чего замолчала опять? Опять тишина и только дорога серой лентой под колеса стелется. Свет фар вырывает у тьмы ветви придорожных деревьев и странное дело, но птицы перестали проноситься в свете фар. Может дождь будет? Хотя нет, небо ясное, звезды как серебряные монетки сверкают. И сколько же их. Никогда не видел.
Странное дело, усталость пропала. И спать совершенно не хочется, а сколько мы едем? Одометр стоит, часы стоят. Прикол конечно, но не смешной. А впрочем, какая разница? Ничему удивляться не стоит. Едем и ладно. Машина идет ровно и хорошо. Бензина полный бак и прекрасно. Стоп. А когда это я заправиться успел? Да какая разница. Все же здорово. Все как в мечтах детских. Может это и есть счастье? А может это и есть жизнь? Буду ехать, и наслаждаться поездкой, дышать воздухом и любоваться прекрасным профилем. Впитывать запах травы, и шелест шин по асфальту, урчание мотора, и искорки в глазах проводницы. И ничего лишнего вокруг. Только звезды сияют, небо чернеет, лента дороги бежит под колеса, воздух холодит лицо, и прекрасная проводница радует глаз. И так будет всегда.
И только на одном из столбов, через несколько дней, приколотили новый венок. И не видел никто никакой проводницы. Да и проехал Сергей восемьсот километров всего. И заснул за рулем. Он очень спешил... Он семь лет не был дома...