Еще сонный ветерок трепал прозрачные голубые шторы. Элли зевнула и потянулась во весь рост, дотронувшись кончиками пальцев до подвесок люстры, которые тотчас издали мелодичный звон. По лестнице она спустилась в просторную гостиную. Подруги Элли, сестры-близнецы Магна и Лия уже сидели за столиком. Они неспеша потягивали чай из фарфоровых чашечек и весело щебетали, с интересом обсуждая предстоящую поездку.
- Доброе утро! - сказала подруга и поочередно поцеловала сестер. Названы они были матерью в честь необыкновенных по своей красоте цветов, которые во множестве цветут на Яве и Суматре. Так что иногда Элли просто называла девушек - сестры Магнолии.
Дело в том, что год назад почившая бабушка Амброзия, оставила в наследство близнецам небольшую усадьбу, которую она именовала "Поэзией". Усадьба располагалась в пяти километрах от южного побережья пролива, и девушкам очень хотелось взглянуть на нее.
Дорога была не близкая, но не слишком утомила компанию. Добрались девушки только к вечеру. Уходящее солнце все еще нещадно пекло и нависало над горизонтом зыбким маревом.
Калитка, издав протяжный стон, открылась и впустила троицу на территорию усадьбы. Раскидывая мелкие камешки и шурша юбками, Элли и сестры наперегонки побежали к дому. Вскоре перед их взором предстала сама "Поэзия" вся в отблесках багровых стекол. Это была аккуратная усадьба с мезонином, окруженная когда-то пышным садом. В настоящем садовые кусты и деревья, частично высохшие неухоженные представляли собой довольно жалкое зрелище. Лианы дикого винограда и хмеля оплетали стены и окна дома, причудливо извиваясь и цепляясь за выступы и выемки, тянули свои вьющиеся стебли к солнцу, постепенно поглощая само здание.
Их встретил управляющий усадьбой N с женой.
Девушки, в сопровождении пожилой пары, зашли в коридор. Оттуда открывался вид на гостиную, с высокими окнами и пожелтевшими от времени гардинами. Многочисленные предметы обстановки были покрыты чехлами. С удовольствием для себя Элли отметила, вырисовывающиеся под тканью очертания рояля.
Наскоро перекусив, девушки похватали купальники и уже через мгновение плескались в молочной воде, рассыпая над пылающим горизонтом мириады соленых брызг. Вернувшись в усадьбу уже в темноте, девушки вошли в гостиную. В ней все преобразилось: повсюду горели свечи и свечечки. Махагоновая мебель освободилась от чехлов и теперь как будто свободно вздохнула и увеличилась в размерах.
Магна и Лия в изнеможении разлеглись на полу, свободно раскинув руки и ощущая всем телом прохладные половицы паркета. Элли же, напротив, сразу села за рояль, чтобы исполнить несколько любимых ноктюрнов Ф.Ш. Под волшебные звуки, разносившиеся по сводам и коридорам, стал потихоньку оживать дом. Огоньки свечей в потемневших бронзовых канделябрах отражались в зеркалах и, блуждая, плясали на стенах и потолке. Музыка наполнила пространство как эфир, отправляя душу парить куда-то за пределы Вселенной.
Ближе к полуночи сестры расположились на верхнем этаже , а Элли решила ночевать в бельэтаже, куда вела узкая винтовая лестница.
Как всегда на новом месте, Элли никак не могла уснуть. Не стихал звон цикад, порою преходящий в ожесточенный скрип, а холодный лунный свет из круглого окна под потолком тонкой струйкой стекал к ней на подушку. Набросив на плечи легкую накидку, Элли решила немного прогуляться по дому. Она взяла настольную лампадку, и вышла из своей комнаты в холл, освещая свои шаги. Увидев множество притворенных дверей, девушка остановилась в раздумье. Из любопытства Элли открыла одну из них, и перед ее взором предстал длинный коридор, уходящий в темноту. Открыв вторую, она увидела виднеющийся вдали берег моря. Вдруг раздался какой-то шорох. Элли вздрогнула от неожиданности и непроизвольно направила взор в сторону раздавшегося звука. Из-за открывшихся дверей, показалась русая головка девочки лет двенадцати в длинном белом платье, расшитым венским кружевом. Она поглядывала на Элли, все еще прячась в темном проеме двери.
-Кто ты? Откуда ты здесь? - удивленно спросила Элли.
-Меня зовут Мара. Я живу во флигеле рядом с усадьбой,- улыбнувшись, проговорила девочка. - А тебя зовут Элли, ведь так?
И не дожидаясь вопросов, продолжила:
-Я справлялась о вашем приезде у управляющего.
Но почему мы не видели тебя вечером? - не унималась Элли.
-Прошу прощения, но я так увлеклась прогулкой, что вернулась в преддверии ночи и не захотела будить гостей. И теперь мне тоже не спится - и промолчав, добавила. - Хочешь, я покажу тебе мой райский уголок?
Что-то было притягивающее в ее бледном личике, обрамленном копной непослушных волос соломенного цвета. Крупные гранатовые серьги в ее маленьких ушках усиливали блеск темных зрачков-бусинок. Исходящий от Мары тонкий и чуть сосновый запах розмарина в сочетании с цветами апельсинового дерева, напомнил Элли ни с чем не сравнимый аромат Венгерской воды.
Она с удовольствием согласилась и последовала по винтовой лестнице наверх за девочкой.
Пахнуло насыщенным букетом пряных летних ароматов. Ночной воздух поднимался от земли, расправляя складки легкой шелковой ткани, и ласкал ноги теплым дыханием. Элли едва-едва угадывала белый силуэт девочки, уверенно идущей сквозь заросли сада. Она даже слегка позавидовала легкости Мары, которая так легко огибала колючие кусты и цепкие ветки, так и норовившие сорвать с Элли накидку. Под сводом из деревьев сада покоился небольшой флигель, напоминающий пагоду с игрушечной крышей. Мара нагнулась и достала из глиняного кувшинчика ключ и, немного помедлив с замком, распахнула дверь в темное помещение.
-Добро пожаловать, - пропела она и жестом пропустила девушку вперед. Потом проскользнула сама и затворила за собой двери.
То, что Элли увидела внутри, заставило ее ошарашено застыть на месте.
Повсюду на стенах, на занавесках, на картинах, на выгнутых спинках стульев, на балдахине кровати сидели бабочки, сотни, тысячи бабочек! Элли подняла руку с лампадкой, взмахнули сонмы крылышек - вся комната разом пришла в движение. При тусклом свете вид бабочек причудливо менялся, а крылья переливались всеми радужными оттенками. Тропические, луговые и ночные бабочки сновали вокруг мерцающей лампадки, так и норовя обжечь свои крылья о пламя. Черными гигантскими тенями они отражались на потолке. Тут Мара выбежала на середину залы и закружилась в искусном танце, создавая вихрь бабочек вокруг себя. Она танцевала с закрытыми
глазами, а бабочки послушно вторили каждому ее движению, то нежно опускаясь, то порывисто поднимаясь, то вдруг неистово рассыпаясь в разные стороны как цветные стеклышки в калейдоскопе. Элли заворожено следила за действом, не смея пошевелиться сама, и лишь прикрывала рукою лампадку. Она готова была поклясться, что в шорохе крыльев бабочек, она отчетливо слышит музыку. Мара, завершив последнее па, остановилась, и не опуская рук, застыла на месте. Бабочки, как будто их действиями управляла чья-то воля, стали медленно садиться сначала на руки девочки, а потом на платье и на волосы, не касаясь только ее лица. Мило улыбаясь, она открыла глаза и посмотрела на Элли, наслаждаясь произведенным ею эффектом. "Да, она и вправду, походит на какую то лесную фею или нимфу" - отметила про себя девушка.
-Это мои любимицы, - сказала Мара. Она плавно опустила руки, и бабочки медленно растворились в интерьере залы.
Внезапно лампадка Элли погасла, и девушкам пришлось выйти в сад.
Уже рассвет высветил капли утренней влаги на тонких стеблях растений, а две юные особы все никак не могли распрощаться. Элли сделала комплимент Маре, восхищаясь блеском ее гранатовых сережек. Девочка тотчас сняла одну из них и, протянув ее Элли, быстро проговорила:
-Дарю!
Элли засмеялась, сразу одела ее. И тут же отдала Маре одну из своих жемчужных сережек.
Утром Элли с трудом разбудили сестры. Кое-как разлепив глаза, она сразу рассказала им о своем ночном знакомстве с дочкой управляющего.
-У нашего управляющего нет детей, насколько мне известно,- удивленно проговорила Магна.
-А может, тебе это все попросту приснилось? - предположила Лия, улыбнувшись.
Не говоря ни слова, кое-как попав ногами в туфли, Элли побежала в холл и начала распахивать все двери. За ними из стенных шкафов повсюду стали вываливаться потревоженные старые книги и с глухим стуком падали оземь, теряя трухлявые страницы.
- Не может быть! - воскликнула Элли. - Флигель!
- Какой еще флигель? - в один голос переспросили испуганно близнецы.
Элли, не слушая их, устремилась по лестнице к выходу. Перепрыгивая через ступеньки, она неслась по мощеной дорожке вглубь сада. Задыхаясь от смеха, Магна и Лия бежали следом.
Флигель все так же являл с садом единое целое, окруженный растениями. Только при дневном свете Элли заметила, что черепица на игрушечной крыше частично потрескалась и обвалилась. Части ее валялись поодаль как тлеющие кости скелета здания. Да и окна имели вид, сходный с крышей.
Элли уверенно протянула руку к глиняному горшочку, уже наперед зная, что ключ от флигеля непременно найдется там. Так и оказалось. Девушка с нетерпением повернула ключ в замочной скважине, и поспешила внутрь. Ничего не понимающие Магна с Лией, заговорщически перемигиваясь, последовали за ней.
На сей раз удивление Элли было гораздо большим. Та же обстановка, знакомая заправленная кровать с балдахином. Но на стенах повсюду в рамках под стеклом -огромная коллекция мертвых бабочек!
Элли, потрясенная, присела на кровать. И рассеянным взглядом обводя комнату, заметила краем глаза одиноко лежащий предмет у изголовья.
На вышитой подушке лежала ее жемчужная сережка. Дотронувшись рукою до мочки уха, Элли обнаружила, что гранатовая серьга, подаренная накануне Марой, отсутствует. Она было подумала, что страдает редкими приступами лунатизма и улыбнулась. Но только тут почувствовала снова тот нежный запах розмарина...