Шин Станислав Викторович : другие произведения.

Негород

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  
  
  
   Шум нарастал. Как будто целый стадион футбольных фанов с микрофонами в руках и выкрученными на полную стоватными колонками за спинами, визжа и улюлюкая, шли напролом.
   Бьют стекло. Выстрелов пока не слышно - рано, они еще толком в город не зашли.
   Ну вот. Дождались. Я успел, только что толку с этого теперь? Надо было сматываться, когда предлагали, теперь уже поздно. Или нет? Накинуть пальто, напялить сапоги... Бежать, пока не поздно. Черт, да мне даже винтовку не дали - да и правильно, все равно стрелять не умею: было как-то на военных сборах, но это что. Того и гляди в руках взорвется. Или схватить электруху и бить по головам?
   Шум стал таким громким, что завибрировал чайный сервис. Вдруг раздался дикий вопль, загрохотали выстрелы. Меня охватила паника.
   Грохот разбитого стекла. В спальне. Бегу туда.
   На полу куча стекла, через левую часть окна валит белесый пар (хоть на улице минус десять, а котельные трудятся на славу, в хате под двадцать пять). Вместо стекла осколки в раме. Шум стал оглушающим.
   На полу лежала стрела.
   И тут я вдруг как-то по-особенному протрезвел. Орки. Пришли.
   Сматываться.
   Взляд в окно. Ужасающая картина: улицу затопила черная масса, потрясающая ятаганами. Летели стрелы. Кто-то лез в окна, кто-то кромсал железную дверь подъезда.
   Я ломанулся в коридор, напялил пальто, башмаки, и, не зашнуровывая, судорожно отпер дверь, закрытую на засов. Черт! Комп остался включенным! И свет в коридоре не погасил. Это ужасно - бросать хату с новой электрухой!
   Снова вопль.
   Удары.
   - Бррэй!!! - отразилось от стен подъезда. Торопливый стук металла по ступенькам. Они уже здесь.
   Запереться? Выломают дверь. Как в том подъезде. Что делать?!
   Я судорожно огляделся.
   Чердак!..
   Кажется, не заперт.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Пролог
  
  
   Переворачивай страницу.
   Там странно - даже очень странно.
   Там страны - города и страны.
   И странницы. И наркоманы.
   И лица.
   Это наши лица.
  
  
   Ну вот. Наконец то.
   Наконец то мы пишем то, что давно уже должно быть написано - и только обыденность и университеты оттягивали этот момент. Да, это все они виноваты, честное слово.
   Иногда охота бросить все и уехать. Куда? Ну не знаю, в тайгу, может быть, на север. Или еще куда-нибудь, где не нужно будет делать вообще ничего - только это все утопия. Топить бы такие утопии... Не бывает так, чтобы вообще ничего. А может, хочется уехать, чтобы там делать только то, что хочется?.. Может быть, может быть. А сейчас я хочу представить вам одного человека. Знакомьтесь: Василий Курагин, или просто Вася.
   Рассказчик.
   А другой рассказчик - это я, Алексей Можаев, можно просто Ал. Даже нужно: Алексей слишком высокопарно, а когда меня Лехой кличут - не люблю. Вчера меня спросили: "о чем вы пишите?" Вы - это не форма вежливости, а множественное число, потому что именно мы с Васей и рассказываем все (или почти все), что с нами происходило, - немного сбивчиво иногда, но в общем мне нравится. И знаете, что я ответил той девушке? Я сказал, что мы пишем фантастику о фантастике. "Реализм, - объяснял я, - это фантастика, потому что мир, который описывает реалист, - вымышлен, даже если реалист этот описывает собственную жизнь. Этот мир целиком в его воображении: он думает, что знает, что все обстоит именно так, как он думает. А фантастика - это фантастика по определению. И пришла мне в голову такая мысль: а почему бы нам с Васей не написать фантастику о фантастике? Может, тогда это будет ближе к "реальности"? Раз уж не то и не другое - кто сказал, что третьего не дано? Логика абсурда? Нечеткая логика? Может быть, может быть. Кстати, ты в курсе про процессоры на принципе нечеткой логики?" Она училась на третьем курсе факультета информационных технологий, но про такие процессоры ничего не слышала.
   Про процессоры на принципе нечеткой логики мы расскажем тоже.
   Фантастика о фантастике... замечательно, конечно, замечательно, но... Не совсем понятно это как-то, не совсем точно что-ли - скажете вы. Критики добавят: да, роман тут и там вызывает у читателя ощущение близорукости! А мы, прищурившись, зажмем глазами монокли, на которые ради такого дела пошли новые, кстати сказать, очки, и махнем рукой: и ладно. И так сойдет.
   И будем, как всегда, неправы.
   "Меня часто спрашивают" - обожаю эту фразу, черт побери. Можно начинать любую никому не интересную речь с этих слов - и все будет шито-крыто. Как же: спрашивают ведь. Часто. Ну вот чтоб не спрашивали - слушайте, кому не лень. Правда таких - кому не лень - обычно мало очень. По крайней мере, мне попадалось очень и очень мало. Ну да ладно.
   Меня часто спрашивают: почему книга называется "Негород"? Что это значит? Обычно я молчу в ответ - иногда молчание может сказать больше, чем слова. В данном случае оно говорит: "возьми и прочитай".
   Если не лень.
   Чтение зависит от настроения, в котором читаешь. В одном настроении тебе смешно даже от простого слова "фонарь", и можно полчаса ржать над этим, хлопая себя по коленке и приговаривая: "ха-а, фонарь!", а в другом настроении хочется грустить и упиваться стихами, и "фонари" будут просто скользить мимо глаз, отчаявшихся найти Слова.
   А может быть, есть третье настроение? В котором эти Слова приходят?
   Может быть, может быть...
   Итак, это началось три месяца назад, в моем самом первом городе, когда я встретил описателя в вечернем кафе. Позже описатель этот сделал мне в подарок дверь.
  От третьих лиц:
  сплетни про Ала.
  
   Романы он пытался писать чаще всего, потому что за роман можно получить сразу и много, а за рассказ - вряд ли, поэтому он рассказы все свои засовывал в роман, отчего тот становился пегим и непонятным, как черт знает что. "Не пропадать же добру", - говаривал он. У него было два романа: один брошенный на десятой странице, а другой он сейчас в это самое время правит на странице 28, потому что в голову мыслей новых не приходит, а делать что-то надо, вот он и переписывает один абзац то так, то эдак. Он считает, что рассказ сам по себе - не литература, и от него нет никакого проку ни читателю, ни писателю. Он сам как читатель не однократно убеждался, что рассказы слишком быстрые и поэтому неинтересные, а как писатель думал, что пишет он довольно неплохо, и тренировка в качестве рассказов ему не требуется. Почти все, что он писал, было или жутко слезоточивым, или неискренним, причем неискренностью он скрывал слезоточивость. Нет, он не был одним из тех вечно убитых горем парней - одним им ведомым горем, - откровенно говоря, у них вся жизнь одно сплошное горе. Он не был таким уже как минимум полтора года.
   В десятом классе он периодически был влюблен в девочку. Периодически - потому что остальное время он был в депрессии. Он не отдавал себе в этом отчета, как это порой важно делают некоторые. "У меня депрессия", - говорят они и делают печальное лицо. Возможно, это просто было его нормальным состоянием, потому что он очень к этому привык и не мог вспомнить, что можно жить иначе - он хотел жить иначе, он чувствовал: что-то не так, но не мог себе представить другого состояния, кроме депрессии. Фактически, у него не хватало сил любить ее по-настоящему, сильно и постоянно, но даже то, на что он был способен, оказывало на него сильное влияние, но эти моменты были короткими, как черт знает что. У него была куча страхов и комплексов, которые не давали ему с ней завязать отношения. Он все время ждал, что все как-нибудь само сложится, но вы же понимаете, что это чушь. И когда все не сложилось, он никак не мог поверить, что это произошло, что так бывает.
   У него была куча возможностей, которые он упустил: он был в депрессии, он постоянно боялся, что его будут считать идиотом в классе или вообще - знаете, почти обычные подростковые страхи. Почти - потому что ему было неинтересно то, что было интересно большинству его сверстников, они зачастую не понимали его шуток и стали поглядывать косо; он боялся стать изгоем, он боялся остаться совсем один (только в конце концов это все равно произошло). Он постоянно жалел себя, и даже когда девочка эта, в которую он был периодически влюблен, сама пыталась его подтолкнуть, завязать отношения, он не реагировал, он не переставал жалеть себя. С одной стороны он хотел с ней отношений, но боялся, а с другой стороны ему нравилось жалеть себя и думать о том, какой же он несчастный. У него была куча возможностей, но он даже поцеловать ее не мог из-за своих комплексов и страхов!
   Ему нравилось читать книжки, в которых смешные места перемежались с грустными. Например, когда он читал Сэлинджера, в грустных местах он думал: "вот что он испытывает на самом деле". Его охватывала такая сладкая грусть, и дрожь проходила по его телу. Нет, он не был совсем уж слюнтяем. Он не был обозленным на мир неудачником, но иногда в его голове проскакивала (и даже сейчас проскакивает) мысль о том, что он слишком несерьезно воспринимает серьезные события. Ему очень часто казалось, что он как бы спит. Он думал, что не радуется в полную силу и не печалится в полную силу, и иногда даже не жалеет себя, когда следовало бы. Люди, которые не грустили, ему казались неискренними, бесчувственными, туповатыми. Может быть потому, что они не писали стихи, а он писал; может быть потому, что себя он считал довольно умным и хотел в других видеть туповатых; может быть, потому, что большинство им виденных людей и были туповатыми и только усиленно пытались веселиться или хотя бы делать вид, что веселятся. Но были и другие люди, которые были действительно более счастливы, чем он. Но и в них он предпочитал видеть людей туповатых. А некоторые были настолько счастливы и умны, что он уже не мог считать их туповатыми - таких людей он побаивался.
   Не то, чтобы он совсем уж был идиотом - иначе я бы вам про него и не рассказывал. В нем были проблески ума и даже иногда счастья, но сейчас он перечитывал свой роман снова и снова и никак не мог придумать, что же написать дальше. Наверное, это потому, что он писал фантастику, а не описывал свою жизнь - короткую, как черт знает что: было ему всего восемнадцать. Что можно описать в таком возрасте и с его-то комплексами? Поэтому-то у него и получалось то, что получалось. Но не будем его судить слишком строго за то, что он не помнил своих прошлых жизней. Честное слово, он бы вам понравился, если бы вы его застали в момент, когда бы он не жалел себя.
   Был день. Он закончил маяться дурью и собрался ехать в университет - не на лекции, а за стипендией в бухгалтерию и еще ему нужно было зайти в отдел кадров. Жил он на окраине города - главный корпус был в центре. Учился он на математическом факультете, корпус которого находился в десяти минутах ходьбы от его дома. Да, кстати. Звали его Алексей, или просто Ал - так ему больше нравилось.
   Он выключил компьютер, оделся и пошел на остановку. Через пять минут подошел нужный автобус, в который Ал и залез. В автобусе ему постоянно казалось, что на него пялятся, и он постоянно оглядывался по сторонам, чтобы избавиться от этого глупого чувства и беспокойства, которое оно приносило. Он беспокоился еще и о том, как бы не проехать мимо нужной остановки, и о том, сможет ли найти университет. Такой страх - заблудиться - он вынес из детства. Родители его никуда не пускали одного, всегда ходили с ним, и он привык не ориентироваться в городе и бояться. И вот сейчас почти незаметные отголоски этого глупого страха одолевали его, пока он пялился в запотевшее окно автобуса. Не то, чтобы он был психом или шарахался ото всех - со стороны он выглядел вполне обычным человеком (потому что многие испытывают то же самое), на котором былочерное драповое пальто и глаза которого иногда начинали блестеть - в эти моменты он чувствовал запахи весны и радость.
   Впрочем, бывало это не слишком часто.
   На нужной остановке он вышел и направился к университету. Он сильно беспокоился, когда мимо проходили люди, особенно девушки. Про девушек я уже рассказывал, а из-за остальных людей он беспокоился потому, что они могли увидеть, что он жалеет себя и беспокоится. Мимо, пыхтя, проходил профессор с красными щеками и носом. Ал посмотрел ему в глаза, где увидел удивление и симпатию. Ал подумал, что это потому, что у него умные глаза.
   Он зашел в университет, предъявив свой студенческий билет на вахте, и поднялся на второй этаж. Нашел отдел кадров, постучался и заглянул внутрь. Там на стуле сидела какая-то женщина и разговаривала с другой, которая сидела за столом, покрытым кучей бумаг. Ал закрыл дверь и стал ждать.
   Он ходил из стороны в сторону и ждал своей очереди, когда появилась она. Заглянув в отдел кадров, она, походя глянув на Ала, спросила: "вы тоже сюда?" Ал кивнул. Она отошла от двери и от него метра на три-четыре, и стала ходить из стороны в сторону.
   Она была чем-то обеспокоена. Он ходил из стороны в сторону и тоже беспокоился. Потом он посмотрел налево и увидел, как она рывком убрала глаза и стала смотреть куда-то вверх и вправо. Он ей понравился. Она ему тоже, но он пока еще об этом не знал.
   Он ходил из стороны в сторону и пытался перестать беспокоиться. У него получилось, и шаги его стали более энергичными, а спина выпрямилась. Он делал вид, что читает какие-то объявления на стенах - впрочем, не позволял себе читать слишком долго: там были всякие глупости, и еще он хотел показать ей, как он быстро читает.
   Она ходила из стороны в сторону, иногда прочищала горло кашлем, а может и привлекала им к себе внимание. Он иногда смотрел в ее сторону, но делал вид, что смотрит на других людей, которые проходили мимо. Он подошел к резной деревянной двери и стал разглядывать цветную рекламу про студенческий обмен с другими странами. Ал иногда хотел уехать в Америку - у него возникало какое-то новогоднее настроение, когда он произносил про себя: "Осень в Нью Йорке, Франк Синатра, центральный парк". Он думал, что в прошлой жизни жил в Америке.
   Впрочем, сейчас он думал о том, что будет, когда он зайдет внутрь отдела кадров, сядет на стул и попросит свои документы - он хотел отчислиться из чертового университета. Во-первых, ему не нравились преподаватели, а во-вторых, он хотел уехать в другой город. Еще он думал о той девушке, которая постоянно бросала на него незаметные взгляды: Ал ей определенно понравился, как черт знает что. Он становился энергичнее с каждой минутой. Она решила, что она ему тоже понравилась.
   Открылась дверь, на которую пялился Ал (дверь рядом с дверью отдела кадров), оттуда вышли две девушки и зашли в отдел кадров. Остались там. "Знакомые наверно чьи-то", - подумал Ал. Так оно и было.
   Через некоторое время она подошла к двери отдела кадров и, проходя мимо Ала, сказала ему, как бы извиняясь, почти нежно: "посмотрю, а то туда все подряд заходят". Ее глаза блестели, а лицо почти светилось изнутри.
   Ал не стал возражать, его глаза тоже заблестели, но он продолжал делать вид, что очень занят ожиданием. Она открыла дверь, зашла внутрь и вернулась на свои четыре метра от двери. Ал в это время был к ней спиной.
   Наконец, женщина вышла, и Ал зашел внутрь. Учтиво поздоровался, сел на стул и попросил документы. Ему нравилось, как умно звучит его голос.
   - Документы? - спросила женщина. Она была пожилая, и Ал ей не очень понравился, особенно когда он сказал:
   - Хочу отчислиться.
   - А заявление? Писали?
   - Нет.
   - Идите в свой деканат и пишите.
   - А меня там к вам отправили.
   - Хорошо, - она достала какую-то бумажку. - Как ваша фамилия.
   - Можаев.
   - Имя, отчество?
   - Алексей Ипполитович.
   - Домашний адрес?
   - Астрономическая, дом 13.
   - Дом 13... Квартира?
   - 39.
   - Факультет?
   - Математический.
   - Что, надоело?
   - Переезжаю.
   - Смотрите, в армию заберут, - она дописала окончание слова "математический" и спросила:
   - Курс?
   - Что?
   - Курс.
   - Первый.
   - Вот с этим обходным листом вам надо будет обойти вот эти кабинеты (они тут все на этом этаже), а также военкомат, профком, военно-учетный стол, библиотеку и читальный зал. Потом приходите сюда, и мы вам выдадим ваши документы.
   - Спасибо.
   Ал встал, надел шапку и пошел к двери. Он вышел из отдела кадров и увидел ее в четырех метрах, она смотрела на него горящими глазами, и он смотрел на нее своими долбаными горящими глазами. Она покачала головой, то ли показывая, как ей тоже надоело ждать в очереди, то ли удивляясь.
   Он просто прошел мимо нее, спустился по лестнице, спустился по крыльцу университета и направился к остановке. Там он стоял минут двадцать, пропуская автобусы и троллейбусы с подходящими номерами, оправдываясь перед собой тем, что они грязные, забитые доверху народом и вообще это не солидно: в его-то пальто быть килькой в ржавой консервной банке на колесах. У него была надежда, что она придет именно на эту остановку, он вглядывался в людей, выходящих из-за угла. Он не хотел себе признаться в этой надежде, потому что все это было глупо. Он хотел вернуться назад в университет, найти ее, обнять и сказать: "наконец-то я нашел тебя!" Но он не вернулся. Вместо этого он влез в заднюю дверь троллейбуса, положил руку на поручень, стал пялиться в заднее окно и жалеть себя, как черт знает что.
   Когда он проходил мимо нее, она бросила на него взгляд и увидела, что он почти светится изнутри. Он прошел мимо нее. Она пошла в отдел кадров и, оглянувшись, увидела, как он спускается по ступенькам. Она не могла поверить, что так бывает.
   Он ехал в автобусе и жалел себя. Он пришел домой и снова жалел себя. Потом он сидел и слушал этот альбом Франка Синатры: "Where are you", во время чего - как вы думаете, что он делал? Правильно - жалел себя. А потом он перешел на кое-что потяжелее: он слушал Tiamat, этот альбом "A deeper kind of slumber". Он пытался перестать грустить, но у него плохо это получалось. Тем не менее, когда он переставал грустить, он чувствовал, будто она близко, он чувствовал ментоловое тепло и щекотку в сердце. И запахи: то ли духов, то ли цветов.
   Нет, в моменты, когда он перестает себя жалеть, он бы вам определенно понравился!
   А вечером он поперся в кафе. Он слишком любил жалеть себя, и поэтому любовь постепенно стала выветриваться из него, образ и воспоминания о ней стали стираться, и теперь он уже слабо мог представить себе ее лицо. Он только помнил, что на ней были синие джинсы, и что у нее были темные волосы и черные, как черт знает что, глаза.
   А еще он накропал такой стишок:
  
  Еще один стих в тишине обо мне.
  О ком же еще мне писать в тишине?
  О девушке, что ли, с которой когда-то
  Мы не лежали, не пели во тьме?
  
  Не ждали друг друга, встречались во сне.
  Скорее в моем и наверно однажды...
  Глаза ее видел, по-моему, дважды...
  Но хватит уже говорить обо мне.
  
  Жизнь - это сон, не рассказанный утром.
  Рождественским утром...
  Рожденным во сне...
  
  
  
   Часть 1. Ночные истории
  
  
  
   Так откуда ты? С севера?
   Или очень далекого юга?
   Что - дорога? Отмеряно?
   Так ведь все же по кругу...
   Ну, когда? Может, осенью?
   Уточни век, пожалуйста...
   Он молчал. Ветер с проседью.
   Он молчал, он считал до ста.1
  
  
   Странные разговоры. Алексей
  
   - И сколько вы получаете за один роман?
   - Я не специализируюсь на романах как однотомниках. Предпочитаю раскрывать историю объемно, чтобы у читателя возникало целостное впечатление... Понимаете, зачастую в одной книге просто невозможно раскрыть идею полностью, не возникает этой зрелищности, сюжетности. Не захватывает так. Да и, откровенно говоря, расстаться с полюбившимися героями не так то просто ни читателям, ни, тем более, мне самой.
   Журналистка понимающе закивала.
   - Но все-таки? Я думаю, многим читателям интересно было бы узнать.
   Да уж, скажите, пожалуйста!
   - Не хочу называть конкретные цифры... В роскоши не купаюсь, но на скромную жизнь хватает.
   Насколько я понял, интервью у нее дома. И не сказать, что это было слишком уж скромно - впрочем, антиквариата, золота и тому подобной роскоши я действительно не заметил. Зато у нее был ноутбук!
   - Ну и напоследок: что бы вы пожелали начинающим, молодым писателям и писательницам?
   - Когда я начинала, главной моей проблемой было именно начать. И если бы не определенное стечение обстоятельств и много часов упорного труда, я бы не стала той, кем я стала. Молодежь, пишите интересно! Осталось еще столько ненаписанных страниц!
   Журналистка понимающе закивала.
   - Да, надеемся, что новые талантливые писатели вас услышали, а наша передача подходит к концу, увидимся на следующей неделе, всего доброго!
   Я выключил телевизор и задумался. Может, тоже за сериал взяться? Драконы, там, маги?..
   Передача называлась "Объектив". Субъективно, специализировалась она на разных сплетнях про писателей, интервью и обзорах книг. Передача новая, месяц тому крутить начали. По выходным. Смотрю регулярно, потому что сам писаниной балуюсь. Может, что дельного скажут. Например, размер гонорара среднестатистического фантаста. Да только пока я понял только, что дело это ох какое прибыльное!
   Оказалось, что не только я один такой проницательный: через недели две после того, как "Объектив" начали крутить по телеку, мне стали названивать разные знакомые, а их у меня было пол города. Ну и вот - знакомые эти хотели, чтобы я, как человек графоманией страдающий давно и регулярно, почитал их труды, высказал мнение, советы дал. Ну я, конечно, сначала доволен был - как же, заметили! - но потом пожалел, что знаком с таким количеством начинающих графоманов. Ну нет у меня столько времени, чтоб все подряд читать! Да и хоть бы писали нормально, а то ведь всякую хрень рецензировать несли! И не отставали, упрашивали...
   Вот приходит ко мне как-то одна девушка знакомая с рукописью, просит прочитать. Читаю:
   "Дела у нее шли хорошо. Невольно казалось, что события так и будут неплохо складываться, но вот показались и неприятности. Довольно долго она не могла решиться и заговорить с ним, но вот теперь, когда решилась, он посмотрел на нее так... Презрительно, недобро, как будто она шлюха, как будто она..."
   Хорошо, говорю, только попробуй как-нибудь посвязнее написать. Гляжу, а она смущенно так смотрит, глаза отводит и громкое сглатывание кашлем скрыть пытается. Ну, думаю, дело тут нечисто. А потом вспоминаю, что она вообще в последнее время на меня как-то странно и слишком часто поглядывает... И тут мне все понятно стало.
   Это, значит, она про меня награфоманила и мне же принесла.
   Почитать.
   Позже я понял, что многие, так или иначе, пишут про себя. Конечно, а о чем еще можно написать, кроме как о своих проблемах? Кто вуалирует хоть немного (от третьего лица пишут), а кому вообще плевать: "у меня были проблемы". А еще иногда меня стращают: "вот если ты будешь так делать, я про тебя напишу, а потом меня издадут, и тебе станет стыдно". Вряд ли мне станет стыдно, а если и станет, то ненадолго, а вот такие "угрозы" терпеть - это не по мне. Дельные я советы давал, а теперь стал "жестоко глумиться", как заметил один мой знакомый. Да я вообще-то просто мило шутил - судите сами, обычная критика2:
  
  >Стоять и бесконечно крыть матом близлежащие красоты не было никакой >необходимости, о чем знал не только разум, но и немного догадывались >остальные части тела,
  
  Я не знаю, где находится такая часть тела, как разум, хоть убей! А бесконечно крыть матом - это поэтично.
  
  >в частности ноги, не преминувшие воспользоваться случаем придать ускорение >по направлению к универу. Воздержавшись от тяжелого вздоха, тело >заторопилось мимо соседских заборов, калиток и огородов, хвалившихся >подмороженными гладиолусами и громадами вилков еще не срезанной >белокочанной капусты.
  
  То ли увлекаешься метафорами, то ли просто разум чешется, а вот только впечатление такое, как будто тело на шарнирах того и гляди удумает ноги подогнуть да и встать в позу "мостик" прямо посреди дороги. Под неуемные улыбки огорода, пуляющегося капустой размером с автомобиль.
  
  >Проспект, как и последние полвека, встречал путников ревом еще
  >рассыпавшихся от коррозии дизелей и стонами гниющих заживо, прямо на
  >рабочем месте, троллейбусов, не первый десяток лет несших свою >круглосуточную вахту.
  
  Выйди ночью на проспект - хрен увидишь ты объект. Нету ночью на проспектах круглосуточных объектов!
  
  >Обычно голоса Проспекта заставляли костенеть от ужаса жителя
  >близлежащей деревеньки, спешащего на работу, вынуждая замереть на
  >мгновенье, впустить в легкие запахи гари, бензина, всего, что искрится
  >в лучах бледной, вырождающейся Луны, перекатывающейся за горизонт,
  >всего, чем изобилует эта Река. Проспект.
  
  Голоса Проспекта - это, знать, Каменные Псы? Или Гопы, придавленные неудобовалящимися отовсюду отравленными Синими Кирпичами? Ага, а Горадъ-маньяк глумливо рыхлил свои Огороды в надежде, что вот теперь-то засосет ими столько неловкого от разговоров народу, сколько требуется для супер страшного мега плана: построить Гипер Город прямо посреди Средиземья. Пущай Подавятся!
  А от того, что ты обзовешь что-то с большой буквы, оно более величественным не станет.
  
  >Замирал стар и млад, дамочки-студентки, бабушки-ворчуньи, их внучки, с
  >силой держащихся за ручки авосек - замирали все без исключения. Всегда
  
  Да. Если заставить кого-нибудь ОКОСТЕНЕТЬ от ужаса, то этим самым ты его вынуждаешь не только замереть, но еще и сделать так, чтобы сердце не выдержало, а ты говоришь. А когда они по улице все ХОДИЛИ - не дышали, значит? Или дышали, только не тем? А внучки с силой держатся за авоськи. Ага. Как только сила согласилась на такое?..
  
   Короче, скоро мне надоело и такое первоклассное развлечение, как критика. И стал я, значит, жаловаться на спам своему провайдеру электронной почты, в черные списки заносить, фильтры устанавливать... Легче стало, но не сильно. По телефону вызванивают, sms посылают, на улице встречают и даже домой приходят.
   За советом.
   За окном уже было темно: девять вечера. Делать в это время обычно совсем нечего, разговаривать ни с кем не хотелось, и я пошел в кафе. Посидеть, подумать. Чай попить (от пива меня в последнее время только мутит и в сон клонит). Может, что написать получится.
   Направил я свои стопы в самое чайное кафе города, предлагавшее десятка два разных видов этого напитка и находящееся к тому же недалеко от моей квартиры.
   Кафе было забито до отказа. Парочки, оживленно щебечущие о всякой фигне, усталые тети с дядями, семьи с детьми. Среднего размера зала, отделанная деревом, аккуратные столики, налепленные, правда, как попало, стойка с официантками, витрина с тортами. Бросилась в глаза семейка: недовольная тетка с последствиями утренних бигудей на голове, угрюмый мужик коротко бритый почти на лысо, потягивающий пиво, и замученный пацан дошкольного возраста, следящий, как мрачные родители планомерно напиваются.
   Свободное место нашлось в самом углу - там сидел только один мужик, уткнувшийся в свой ноутбук. Иногда его озаряло, и он начинал яростно стучать по клавиатуре. Программист?.. Хакер?
   Писатель?!
   Если и писатель, то очень плодовитый.
   Я сел напротив этого мужика и стал отряхивать волосы от дождевой воды, одновременно разглядывая ноутбук. Не понять, что за модель, потому что даже фирмы производителя не видно, но дизайн стильный и необычный - рельефная черная крышка с зализанными краями. Что там было зарельефено, разобрать не удавалось, вряд ли это буквы. То ли иероглифы, то ли руны, то ли просто хрень какая-то, вроде крестиков-ноликов.
   Чертов дождь. Как бы теперь не простыть к чертям свинячьим. Или не от дождя простывают, а от мороженого?.. А, ладно. Главное, чтоб безо льда... Ну, ненавижу, когда в мороженом лед - масла мало кладут, изуверы! А какое нынче масло пошло!.. Черт подери, как стал жить без родителей (в универ поступил, хата от прадеда досталась, а родители в другом городе, помельче), хожу в магазин сам и никак не могу найти настоящее масло без 50%-ного содержания маргарина. И ведь не пишут ничего, ироды! Отрежешь это "масло", а оно к ножу липнет, как самый настоящий маргарин, и тает неправильно: должно становиться мягким, а потом жидким, а это просто липкое, и все тут. А знаете, что на обертке пишут?! Полюбуйтесь: "Состав: изготовлено из нормализованных сливок". Нормализованных!!! Да как же из нормализованных - то есть с жирностью, сведенной до нормы (до 12% максимум), - масло сделаешь?! Я такие "сливки" даже взбить не могу, а они - масло!.. Да это же просто смешно. Кстати, никто не знает, где можно достать сливки и как их правильно взбивать? Мечтаю сделать большую гору взбитых сливок и есть их, есть... А потом сделать кофе, кинуть их туда, отхлебнуть, запачкав нос, а потом снова есть, есть...
   Подошла официантка. Я спросил японский "сенча грин" и кусок торта со взбитыми сливками. Без фруктов. Они постоянно пихают в торты фрукты, а в сливки - слишком много сахара. Очень сложно в наше время найти нормальный торт со взбитыми сливками... Да, когда я сделаю большую гору сливок, я еще напеку бисквитных кексов, намажу их, и стану есть!.. Слушайте: в таком деле главное - качественные сливки, и побольше, и чтоб не приторные, а густые и пористые. А фрукты тут совсем ни к чему! Только вкус портят. И стоит это дороже, а все и так безумно дорого, только и остается чай пить, да и то который подешевле.
   - А вы что будете? - официантка обращалась к мужику.
   - Сколько стоит кипяток? - у мужика был громкий, "театральный", бодрый голос.
   - Кипяток?..
   - Просто кипяток в кружке.
   Знаем мы такие фокусы - срабатывает безотказно, когда денег нет, а есть чай, желательно халявный: приходишь в какое-нибудь кафе или столовую там и просишь кружку с кипятком. Бросаешь пакетик с чаем и - вуаля! - завтрак готов. Минимум шесть рублей экономии!
   - Кипяток не продаем.
   - Ну тогда ты мне просто кипятка налей, а я тебе за это чаевых дам.
   Во сказал! Точно писатель.
   - Хорошо, - пожала плечами официантка.
   Симпатичная такая официанточка, познакомиться, что ли?..
   Мужик снова уткнулся в дисплей. Он был в сером пиджаке и при галстуке. У него были длинные кое-где седые волосы, широкие плечи, накачанные мышцы и живые глаза. Такие глаза раз в сто лет увидишь, и то не факт.
   Нет, правда.
   Ветка колотилась в окно. Обычная ветка от дерева только "электрического" цвета - неоновая реклама, лампы дневного света, все такое. Ветер гонял по тротуару листья, пачки от сигарет и автобусные билеты, прохожие смешивали все это с грязью, день подходил к концу. Каждый был занят своим делом и не думал останавливаться - зачем это? Так можно и не успеть, а то и вовсе - безнадежно, бесконечно, неотвратимо опоздать, опоздать с большой буквы - чтоб неповадно было...
   Официантка вернулась вовремя. Принесла чай с тортом мне и кипяток мужику. Торт был не самый лучший, но сойдет, чай был еще слишком горячий, чтоб пить, и я продолжал пялиться на улицу. Ветка колотилась в окно, капли стекали по стеклу, ветер гнул дождь. Изредка мелькали лысины и бутылки пива.
   Мужик достал откуда-то черную тряпку, развернул. В тряпке были сухие листья. Он взял один, понюхал, осмотрел критически, покрошил в кипяток и стал усердно размешивать. Кипяток скоро стал золотистого цвета.
   Я следил за его манипуляциями и прихлебывал свой "сенча грин".
   - Как ты можешь это пить? - вдруг спросил мужик.
   - Что? - не понял я.
   - Чай, говорю, у вас тут нюхательный, пить невозможно. Да и нюхать не стоит.
   Нет, ну что я вам говорил?! Отпетый писатель!..
   - А что делать? - говорю. - Денег на индийский не хватает.
   Это правда. Не то, чтобы у меня совсем денег не было ни фига, просто трачу я их на всякие dvd фильмы, музыку, книжки разные. Все лучше, чем чипсы жрать. Хорошо хоть не курю...
   - Все это фигня, - говорит. - Закажи кипяток, попробуешь настоящий чай.
   Что это он мне подсунуть норовит? А может, он какой-нибудь преступник, который хочет, чтобы я потерял сознание от его хитроумных отваров, а сам меня - хап! - и продаст на органы. Брр, мерзость.
   Все ж надо поосторожнее - вон какой качок.
   - Да нет, спасибо, мне этого хватит.
   - Нет, ты закажи. Пока предлагаю.
   Хотя сам он вроде то же самое пьет...
   Я позвал официантку: кипятка, говорю, мне. Она удивилась, но принесла. Ладно, ну ее. Настроение не то.
   Мужик дал мне лист, я покрошил его в кипяток и стал размешивать.
   - А вы хакер или писатель? - спрашиваю.
   - А ты со всеми на вы разговариваешь?
   Вот козел, ну и вопросики...
   - Да нет.
   - Так да или нет?
   Шутник хренов...
   - Нет.
   - Вот и не надо подобострастия, хорошо?
   Хорошо. Если уж элементарная вежливость для тебя подобострастие, то - хорошо.
   - Так ты хакер или писатель?
   Мужик глянул на меня, пригляделся, а потом снова застучал по клавиатуре, пялясь в дисплей и улыбаясь чему-то своему. Потом опять посмотрел, снова стал печатать. И так несколько раз.
   - Ты что, с меня портрет словесный пишешь?
   Мужик стучал по клавиатуре и не обращал внимания. Снова посмотрел на меня, я повторил вопрос, он снова не ответил и стал печатать. Потом ни с того ни с сего:
   - Типа того.
   - А на хрена?
   - Надо.
   - Дай прочитать.
   - Не дам.
   - Да ладно, мне экземпляр причитается, как натурщику.
   Я потянулся к ноутбуку, но мужик резко его отодвинул, чуть не расплескав чай.
   - Не хапай! - говорит.
   - Да я не хапаю, просто интересно.
   - Вот так и не хапай. - Он и снова уткнулся в дисплей. Потом опять стал стучать.
   - И часто ты тут сидишь? - спрашиваю. - Что-то я раньше тебя тут не видел.
   Мужик не ответил. Он опять улыбался чему-то своему.
   - И не мешают тебе все эти люди? - не отставал я.
   Мужик, видимо, набивал последние строчки, - по крайней мере, вид у него был такой. Завершил он все это тремя громкими щелчками, посмотрел на меня и сказал:
   - Нет. Вот черт!!!
   И стукнул по столу кулаком так, что мой чай чуть не выплеснулся на меня. Люди в зале замолчали и стали на нас пялиться. Я делал вид, что тут не при чем, а мужику было по фигу - он был поглощен своей проблемой. Люди снова стали говорить, как ни в чем не бывало, - только кое-кто покручивал пальцем у виска и изредка на нас косился.
   - Что, завис? - спрашиваю.
   - Перезагрузился, - говорит. - А я файл не сохранил, мать его. Кластеры потерянные ищет. Ну вот. Два штуки.
   - Да он автосэйвит, наверное.
   - Знаю. Но мало ли. - Он пощелкал тачпадом и просиял. - Сохранил!
   Он еще минуту пощелкал тачпадом, а потом выключил ноутбук и собрался уходить.
   - Уже уходите? - спросил я.
   - Уже уходим, - ответил он, вставая из-за стола. - Может, еще встретимся.
   - Может, - согласился я.
   Он ушел, а я еще минут тридцать смотрел в окно. Для писанины ничего не придумалось, зато меня начало клонить в сон, и я заспешил домой. Дома поставил заряжаться мобильник и лег спать.
  
  
   Странные разговоры. Василий.
  
   Всякая мелочь в жизни, всякая мелочь в повседневности - будь то расплескавшийся чай, намочивший рукописи, гололед на улице, поспособствовавший твоему незапланированному падению, или случайная встреча - все есть сущность того, что каждый может назвать своей жизнью. Не то чтобы моя жизнь была жизнью заядлого прогульщика, неуча или хулигана. Просто я был участником системы: первокурсники всегда набиваются в аудитории под завязку, как кильки в банку, сразу же становится душно, и запотевают стекла, а шум такой, что в пору каждому слушателю выдавать стереонаушники, а лектора сажать за микшерский пульт, чтобы можно было разобрать хоть слово в беспрерывном гомоне. Какая, простите за дерзость, польза от такого учебного процесса:
   - Я настоятельно рекомендую вам... - бубнение лектора.
   - Простите, что?! - крик из зала.
   - Говорите тише, и сразу станет все понятно.
   На старших курсах в ход идет система: "КСЕ?! - да на кой так жить". Сорок процентов учащихся просто не добирается до аудиторий - срыв занятий? Отнюдь. Всем хватает места, где сесть, о тесноте никто и не вспоминает, и даже вентиляция помещений справляется с нагрузкой, а самый тихо говорящий преподаватель рискует быть услышанным в самом дальнем углу. Доходит до того, что наивысочайшая степень прилежания допускает пять- шесть пропусков.
   Вот такая история.
   За одно я ненавидел сюжетную линию: внимание всегда сконцентрировано на завтра и вчера, а
  настоящее превращается в едва заметную точку на линии времени, растертый башмаком по асфальту плевок. Еще недавно я с ненавистью терпел тычки от соседей в переполненных аудиториях, выходил на первую сессию, четко зная, кто из преподов просветленный, кто гей, а кто просто мудак. А сегодня уже с умилением и явным удовольствием вступаю в разговоры в перерывах между лекциями о с трудом сданной этнологии, первокурсных дежурствах, хохочу над фразами: "А вы помните, помните Макарыч, такой, говорит: "конопля"". То же самое будет через три-четыре месяца с сегодняшним днем - буду, захлебываясь от смеха, рассказывать кому-нибудь, как неудачно я опрокинулся, забыв о первом гололеде. Сущность того, что каждый может назвать собственной жизнью, полна случайностей, если сама жизнь не есть случайность как таковая, только вспоминаем мы об этом уж очень редко. 3
   Теперь уж и не вспомню, как очутился в семи остановках от дома за пределами автобуса. Кажется, он был так полон, а остановка у кинотеатра была так желанна, что я был вытолкнут из салона людским потоком, а обратно влезть уже не смог. Рискуя угодить под колеса отъезжавшего маршрутного такси, я рванулся к троллейбусу. Однако порыв мой был прерван разъехавшимися на отполированной поверхности замерзшей лужи ногами. Водитель, как будто издеваясь, захлопнул двери аккурат перед моим приземлением. Я потирал ушибленное при падении место и поминал дурным словом привычку Алексея отвечать на мои попытки откланяться фразой: "Чай пей!". На кой было сидеть у него до шести, а теперь лицезреть забитый до отказа транспорт?
   На такси денег не было и, перейдя на другую сторону проспекта, я отправился домой пешком. Позади остался пресловутый кинотеатр, ажурные решетки окружавшего его парка, нелепое четырехэтажное здание с огромными окнами и скользким пандусом. Яркая вывеска "Аптека" едва мерцала, - видать, ток подали только-только, и она не успела разгореться.
   Я шел мимо магазина бытовой техники. С торца здания в свете фар проезжающего транспорта поблескивала вывеска: "Зоомагазин". Ее я часто видел из окна маршруток и автобусов, когда ехал к Алексею, а теперь выпала возможность зайти. Недолго думая, я подошел к оранжевой двери под вывеской. Дверь была приоткрыта. За ней оказались отделанные кафелем ступеньки, ведшие в подвал, где меня встретила еще одна дверь. Она тоже оказалась незапертой, и, войдя внутрь, я оказался в небольшом помещении с очень низким потолком. Стены были оклеены яркими обрезками коробок из-под кормов, отовсюду верещали попугаи. Поглядев на аквариумы с кучей каких-то чешуйчатых внутри и на яркую расцветку пернатых, я одобрительно хмыкнул.
   Из-за прилавка на меня пялилась продавец. Я подошел поближе и спросил:
   - У вас крысы-мыши есть?
   - Вам разводить? - Она была не очень дружелюбна.
   - Не на еду, - заверил я.
   - Щас. - Она вытащила откуда из-за клеток с попугаями потайной аквариум и поставила на прилавок. Внутри было четверо... если не крыс, то очень крупных мышей.
   - Выбирай. - Она тряхнула аквариум, и крысы-мыши засуетились, шурша опилками.
   - Сколько просите? - спросил я.
   - Пятнадцать рублей штука.
   Две чашки чая в "Старом капитане".
   - Заверните, - сказал я.
   - Сколько? - недовольно спросила она.
   - Одну штуку.
   Продавщица извлекла из-под прилавка картонную коробку "Чай", ловко прорезала ножницами в стенке две дырки и протянула мне.
   - Будешь зваться крыс, ибо негоже тебе иметь имя собственное, - пробубнил я, сажая выбранного крысенка в коробку.
   - Держи за пазухой, пока до дому не доберетесь. - Она отбила чек. В конце чека была надпись: "СПАСИБО! ЗАХОДИТЕ ЕЩЕ".
   - Чек не теряй, гарантия на крысу - неделя.
   - Так и сделаю, - заверил я и с шуршащим комочком на груди вышел на улицу.
   У обочины водитель ругался с эстонскими (что было понятно по акценту) пассажирами, видать, подрядился везти, а те оказались не порожние.
   - Пихай лук в багажник!
   - Что-о?
   - В багажник, говорю, суй. На коленях повезешь?
   - Не влесет!
   - Тогда ищи веревку, к верху прикрутим.
  
  
   Странные разговоры. Алексей.
  
   Ты бредешь по улице, мимо проходят какие-то люди, но тебе нет никакого дела до них, ты просто идешь своей дорогой - идешь по улице, идешь куда глаза глядят. Ты видишь парк, сомкнувшийся темным коридором деревьев, аллеей фонарей, взлетной полосой асфальтовой дорожки, по которой запрещается ездить на велосипеде. Ты идешь пешком, ты не смотришь по сторонам - а вокруг падают листья. Они прилипают к мокрому от вечернего дождя асфальту не сразу - ветер закручивает вихри, в которых ты утопаешь по колено, бросает листья в лицо, уносит листья в темноту. Тебе плевать, что ты бредешь ночью неизвестно где, что уже холодно и что ветер продувает пальто; тебе плевать, что на столбчатых диаграммах домов уже давно потухли последние окна.
   На твоих обветренных губах вкус листьев, но до этого тебе тоже нет дела.
   Полупрозрачная темнота, поблескивают лужи... И вдруг ты понимаешь, что спишь. Тебя охватывает беспричинная радость - а какая в ней может причина? Тебя охватывает радость, и ты летаешь между домами, летаешь над ними, летаешь среди деревьев и листьев. Это не твой город, здесь ты никогда не был. Здесь ходят люди с горящими глазами, люди, которые улыбаются по-настоящему. Ты слышишь смех и летишь туда. Ты не любишь праздники, но это - не праздник. Здесь люди веселятся, потому что просто день, точнее ночь, вот они и танцуют все. Под джаз, под блюз, под гитарное соло... Ты не любишь танцевать, но тут все иначе. Здесь танцуют не чтобы развлечься или потискать кого-нибудь за задницу, - просто потому что день, точнее ночь...
   Весело потому что - вот вы и танцуете все.
   Пошел снег. Мелкий и редкий, он падает неправильно: летит как попало - то в сторону, то вверх. Идет снег и дует ветер, но это совсем не холодно.
   Ты стоишь у микрофона, впереди оркестра и поешь "I"ve got the world on a string". Ты поешь, полностью выкладываясь, но нет никакой грусти и нет никакого страха перед всеми этими людьми, которые на секунду замерли, а потом опять стали танцевать.
   Медленно.
  
  
   Война с обыденностью. Алексей
  
   Что литься, если можно капать?
   Что думать, если можно сразу?
   Что - разы? Что мне ваши разы?
   И перифразы.
   Ваши фразы.
   Переборщишь - получишь слякоть.
  
   Терпеть ненавижу просыпаться по утрам, особенно когда ночью спал часа четыре: хочется спать, вставать не хочется, но надо, потому что надо пойти в туалет, умыться, что-нибудь быстро перекусить, одеться, собрать пакет с тетрадями, глянуть в расписание и спуститься с пятого этажа на улицу. А потом еще десять минут спешить, и эти козлы за рулем просто обожают поворачивать на перекрестке так, чтобы обязательно газануть тебе вдогонку, норовя задеть, когда ты едва успеваешь прыгнуть на тротуар...
   Я спал и видел, как все это проделываю, недовольства и лени становилось все больше и больше, но надо - значит надо, поэтому одеяло в сторону, встать на ноги... Черт как же холодно!
   Я быстро оделся и поплелся в туалет. Потом погасил свет в туалете, зажег свет в ванной, зашел, посмотрел в зеркало, увидел свое дряблое лицо и сказал недовольно: "Хреновые сны, хреновая рожа".
   Я не помнил, что мне снилось.
   Зато я знал твердо, что сегодня будет еще один нудный обыденный день. Как всегда. Терпеть ненавижу обыденные дни.
   Черт, как же холодно! Горячей воды, конечно, не было, поэтому я умылся холодной. От этого руки совсем закоченели, и я быстро заварил чаю и стал греть их о кружку. Кружка у меня была отличная, с надписью "root". Так назывался администратор в одной операционной системе, а то, что эта надпись была на моей кружке, означало, что я он и есть. Профессионал.
   На самом деле я так и не изучил систему толком, как и многое другое, за что брался, но когда-нибудь я рассчитывал все же заняться этим серьезно. Кружка мне обошлась в двести тридцать рублей, вместе с почтовой доставкой.
   Я разгреб на столе расписание: матан, концепция современного естествознания... Да, нужный предмет, ничего не скажешь... Современный. Время еще было, и я сел допить чай за письменный стол, открыл учебник "Концепции...", начал читать, да так и застрял на первой строке. А когда понял, что перечитываю ее уже в третий или четвертый раз, закрыл книгу.
   Школу я вдруг вспомнил, уроки литературы, к которой вечно не был готов, которую прогуливал или отсиживал с беспокойством и на которую вечно нужно было приносить сочинения с идиотскими фразами типа: "Автор пытался передать душевное состояние героя через природу следующим образом..." И ведь четверку "заработал", спасибо учителю, хотя какое мне сейчас до этого всего дело? Теперь я был на первом курсе математического факультета и изучал матрицы, определители, системы линейных уравнений и всякое другое. До сих пор изучал, потому что с этим обходным листом, который мне всучили, когда я пытался просто забрать свои документы, идти в военкомат - сущий идиотизм, ей богу. Подожду до сессии, а там видно будет. Наверно.
   "...название романа "Война и мир"?.. Никто не может?.. Хорошо, сама объясню. Как вы думаете, какое значение вкладывает автор в слово "мир"? Что оно значит здесь? - Ну, это когда войны нет! - Правильно. Но только ли?.. Подумайте, только ли это значит слово "мир". - Ну, еще в смысле весь мир. Ну то есть Земля, то что все воевали, там немцы всякие там... - Да, очень хорошо! Но подумайте. Ведь все еще сложней! Оказывается, слово "мир" еще означает "народ"! Люди, крестьяне! Есть правда отличие в написании..."
   Я быстро покидал тетради в пакет, обулся и вышел на улицу. До матфака добрался без происшествий, даже водилы не обрызгали ни разу. Первой парой был математический анализ, но его я благополучно проспал, и шел теперь на КСЕ. А вообще я не понимал, какой толк сидеть и слушать, если можно все прочитать быстрее, сидя на диване? Я не понимал этих людей, которые наворачивают горы конспектов, а потом еще их дома читают.
   Короче, на КСЕ я не опоздал. Даже постоять пришлось. Зато потом полтора часа сидел. Прямо передо мной девушки тайком извлекали из цветного пакета сухари, обмоченные кем-то когда-то в немытых котлах испод супа, и украдкой пережевывали, прикрывая рукой рот, чтоб незаметно было, и не сильно хрустеть. А лектор тем временем объединял в группы объекты реального мира по общим признакам строения. Нет, ну зачем я поперся на КСЕ, да еще по морозу без шапки? В суматохе на градусник не глянул, а там меньше нуля было, черт бы это все побрал. Октябрь зато. Слушайте: если ходить по морозу без шапки, башка будет плохо соображать да еще и болеть в придачу. И вот почему: на улице мозги переохлаждаются, а чтобы им согреться, расширяются разные сосуды и давят на всякие нервы. И башка начинает болеть и плохо соображать.
   Вот такая история.
   А лектор подошел к компу с проектором и пытался схему увеличить - проекция на стене была блеклой из-за солнечного света, так что надо было сделать буквы побольше. Только ни хрена не получалось, потому что в кривых руках лектора мышь попадала все время не туда, а он все приговаривал: "ну и системный блок у вас, как думает медленно, ну и системный блок у вас..."
   А потом получилось таки, и продолжилась лекция про мир, который существует вне человеческого сознания - то есть материю, ее структурную организацию и тому подобное. А потом лектор заметил подкрепляющихся сухарями:
   - У нас тут что, буфет? Что это у вас, сухари? За пивом не сбегать? Нельзя было поесть на перемене? Мне не нравится, когда меня воспринимают между делом. Так вот. Частицы- переносчики взаимодействия можно представить себе как мяч, которым обмениваются нуклоны. Какой у вас системный блок задумчивый!..
   А потом мы смотрели видеосюжет. Видели "Симпсонов", как там классам начальной школы крутили адаптированные видеосюжеты? Ну вот примерно так. Ну, конечно, такого уж маразма как "здравствуйте, я атом урана 235 - я заставлю эти стержни нагреваться!" не было, но около того. Показывали разные шарики, а какая-то нерусская тетя добродушным голосом объясняла что-то на английском, а потом на русском это дублировала другая тетя уже не так добродушно. А потом показали таблицу Менделеева. "Это названия атомов разных элементов. А если кому-то неохота писать элемент полностью, то он может записать его сокращенно - специально для этого и придуманы сокращения. Не забудьте, что если вы захотите выучить таблицу, вы в любой момент можете нажать на кнопку "пауза"". Потом что-то начали рассказывать про Опенгеймера, а я подумал, что у него наверно была не только кружка "root", но еще и майка "root" и множество татуировок, в которых были запечатлены исходники Quake III.
   Видеосюжет кончился, и в аудитории наступил катарсис от последней фразы, что, оказывается, мы сами и наш мир существуем только потому, что атомы образуют молекулы! И вообще на самом деле все есть вещество. Народ проникся и примолк. А я теперь знал, что море - это на самом деле материя, и телевизор - это тоже всего лишь материя! Материя электромагнитного поля заставляет материю электронов лететь прямо на люминофор красного, синего и зеленого цветов, материя атомов люминофора начинает излучать материю фотонов, которые попадают на материю сетчатки глаза, возбуждая материю нервов, - а мне кажется, что я смотрю кино.
   И когда ко мне позвонят, я буду точно знать, что окажется за дверью: кусок материи.
   С семинара по КСЕ следующей парой я сбежал. Не вытерпел, каюсь. На улице потеплело, иней оттаял, а я, как пришел домой, в изнеможении раскинулся на диване.
   Я лежал и пытался откачаться чаем, когда зазвонил телефон. Я поднял трубку:
   - Да?
   - Здорово, это Диман.
   - Здорово!
   - Слушай, ты это... Занят сейчас?
   - Да не особо, а что?
   - Да у меня тут блин виндоуз накрылся. Можешь поставить?
   - Когда?
   - Желательно прямо сейчас, а то блин трубы горят, ни хрена делать без компа не могу.
   - Хорошо, щас сгребусь и приду.
   Диманом звали одного моего хорошего знакомого. В виндоузах он особо не разбирался, и когда что-нибудь "накрывалось", он звал меня. Подсобить. Я приходил, потому что хорошие знакомые на то и существуют, чтобы им помогать. Зато Диман был из тех немногих, кто не страдал графоманией.
   И это радовало.
   Я оделся и вышел на улицу. Было плюс десять градусов, и шапка не потребовалась. Листья с деревьев почти облетели - середина октября, как никак, - было не слишком грязно, и я любовался природой. Люди, проходящие мимо, смотрели с ухмылкой, а мне было по фигу. Мне иногда даже кажется, что людей вообще нет - одни призраки, они пролетают мимо, а я иду себе один где-то посередине бескрайних горизонтов и бездонного неба, а где-то там, если потянуться, можно почувствовать глубокую даль, и она голубого цвета.
   Жил Диман не слишком далеко от меня, поэтому на автобус я не сел, а дошел пешком минут за пятнадцать. Я стоял перед пятиэтажкой-хрущевкой с грязными деревянными дверями подъездов. На двери подъезда, который был нужен мне, черным маркером было написано: "Рома - пидор и козел" и "Rep". Я зашел внутрь и поднялся на пятый этаж. Почти все мои хорошие знакомые жили на пятом этаже, как и я сам.
   С четвертого звонка дверь открылась, и передо мной предстал Диман в халате, трусах и с зубной щеткой во рту. На его слегка отвисающий живот капала зубная паста. Диман пробурчал что-то нечленораздельное и скрылся в ванной. Я зашел, закрыл дверь и разулся. Прошел в комнату, где стоял комп, и сел на диван. Диван у него был весь в кошачьей шерсти, повсюду валялись какие-то книги, тетради, диски. Монитор был заляпан, а системный блок стоял в двухсантиметровом слое пыли.
   В дверном проеме появился Диман и, хромая, дошел до стула. Сел, включил комп.
   - А ты чего хромаешь? - спросил я.
   - Да... Стиралку пнул.
   У Димана была особенность - он пинал всякую технику, что не хотела работать.
   - Ты только комп не пинай, дай лучше я сяду.
   Он освободил стул, откопал откуда-то диск с виндоузом, засунул его в сидюк. Я засунул в дисковод принесенную из дома загрузочную дискету.
   - Ну че ,блин, как там с твоим ЧП? - спросил Диман.
   Я быстро настучал на клавиатуре путь, и установка началась. Пара щелчков мыши... Хорошо. "Откиньтесь на спинку кресла".
   - Пошли чаю выпьем, - сказал я. - А с ЧП все хорошо. Завтра поеду оформлять.
   - Как там блин Вася?
   Кухня у Димана была не лучше, чем остальные комнаты. В раковине поэтично возвышалась груда немытой посуды, а мусорное ведро стояло рядом со столом и воняло. Если бы не мусор и разбросанные носки, была бы вполне приличная кухня. На полу кафель, неплохая плита, кофеварка есть.
   Диман заваривал чай. Черный, в пакетах.
   - Вася? Да ничего, живой, - сказал я.
   - Вы ж с ним ЧП организуете?
   - Да, на пару.
   Диман достал блины, сметану, варенье. Он наматывал блины на кулак, окунал то в сметану, то в варенье, то во все сразу и, откусывая, размазывал все это по подбородку.
   - А че это вообще будет? Чем ,блин, промышлять будете?
   - Ремонт компов. Разгон, модернизация, установка программного обеспечения. Ну и тому подобное.
   - Думаешь, прокатит?
   - Конечно. Компы уже почти в каждом доме, только не у всех хватает времени или терпения, чтоб разбираться. А многие вообще компов боятся. Так что спрос будет.
   - Ну и хорошо, что будет. - Он вытирал подбородок и облизывал пальцы. - А как сам-то блин?
   На лекции ходишь?
   - Да хожу иногда, куда ж деваться. А ты ходишь?
   - Хожу регулярно. После школы напряжно, блин.
   Мы допили чай и переместились обратно к компу. Еще немного потрепались, а потом я собрался уходить.
   - Виндоуз щас доставится, ты драйвера сам установишь?
   - Да блин поставлю... Спасибо.
   - Да пожалуйста. Ну все, закрой за мной дверь.
   Я обулся и вышел на улицу. Терпеть ненавижу обыденные дни.
   И вдруг подумалось мне: а почему бы не пойти в книжный магазин? Погода хорошая, хоть прогуляюсь, мозги проветрю... И я пошел. Сначала в ближайший, потом подальше, а потом вообще в центр города рванул, на автобусе...
   Магазин назывался "Планета книг" и являлся самым большим в городе, с самообслуживанием. Я зашел, сумки у меня не было, поэтому сдавать ничего не пришлось. Народу было немного, я сразу направился к полкам и стал разглядывать книги. Классика, компы. У стенда с эзотерикой стояла какая-то тетка. Я подошел к ней и, смеху ради, спрашиваю.
   - А вы Ошо читали?
   - Что? - она уставилась на меня выпученными от удивления глазами.
   - Ошо, говорю, купите.
   Хорошо. Иду дальше: учебная литература, философия, ноты... Какие такие ноты? "Калинка-малинка, 5-й класс".
   Да.
   Я подошел к консультанткам и спрашиваю:
   - У вас нет Алексея Можаева?
   - Кого?
   - Алексея Можаева нет?
   - Посмотрите на полках.
   На полках его оказаться не могло, потому что это были мои имя и фамилия. А меня не издавали еще. Пару раз только отсылали на хрен разные литературные журналы, а в компьютерных заявляли: "не возьму-у-у".
   Я подошел к человеку перед компьютером. Человек искал разные книги, которых не было на полках.
   - Алексей Можаев у вас есть? - спрашиваю.
   - А вы на полках смотрели?
   - Смотрел. Нету.
   Он стал набивать мои имя и фамилию. Нажал ввод, потом обернулся и недоверчиво так:
   - А что пишет?
   - Фантастика, - не моргнув глазом отвечаю. Он смутился своей недоверчивости и стал чесать нос. Поиск, конечно, ничего не дал, я вздохнул и развел руками: мол, не судьба.
   И отправился все же выбрать чего-нибудь почитать. Развернулся и что же я вижу?
   Стоит девушка в пальто и делает вид, что на полки смотрит. Но по взгляду видно, что за мной следит. Мне многое видно. Нет, правда. А еще мне было видно блестящие глаза, потому что стояла она ко мне лицом и смотрела на полки вниз, чуть опустив голову. Как только я обернулся, она молниеносными движениями поправила чуб. Знак то есть.
   Вот такие дела.
   Я подхожу и говорю:
   - Привет.
   - Привет, - она пыталась сделать вид, что только сейчас меня заметила. Мелодичный голос!
   - Очень рекомендую Олдей с Валентиновым, - сказал я немного невпопад. - "Нам здесь жить".
   В принципе, она делала вид, что выбирала фантастику (а может и действительно выбирала, но мне захотелось подумать, что именно делала вид), а я делал вид, что просто делюсь впечатлениями. Так что все логично. Да и какая разница, в конце концов, впопад или нет?..
   - Читала, - улыбнулась она.
   - Правда?! - обрадовался я.
   - Ага. А я очень рекомендую Желязны. "Ночь в одиноком октябре".
   - Читал! - обрадовался я еще больше.
   Редко встретишь человека, который бы все это читал, а уж девушка вообще если и попадется, то раз в сто лет. Точно вам говорю.
   Нет, правда.
   - Ты случаем не с гуманитарного факультета? - спрашиваю.
   - Журналистика. А ты откуда?
   - Я с математического.
   Мы взяли Олдей, я - "Шмагию", она - "Шутиху". И пошли к кассе.
   Она так и не спросила, с какого я курса и не удивилась, что я с математического факультета.
   Это радовало.
   Обычно меня все подряд принимали то за студента юрфака, то эконома, то удивлялись, что я первый курс, а не второй или третий, то говорили: "вы такой молодой, а уже такой бойкий!", когда я бегал и узнавал у заведующей поликлиники, можно ли терапевту оставлять себе мой акт для заполнения и вежливо ли со стороны того же терапевта образовывать такие сентенции, как: "если будешь так разговаривать, то можешь вообще идти отсюда". "Так разговаривать" - это спрашивать: "а может, вам еще паспорт оставить?"
   Или вот: иду я как-то, заплутал в городе. Подхожу к прохожей и спрашиваю, как пройти в универ. Она говорит: "Это туда". Иду туда, попадаю на эконом. А мне надо было в главный корпус, экзамен писать вступительный. Опоздал на пять минут.
   Может, это все потому, что я в пальто черном хожу и фиолетовую рубашку ношу? Правда, есть человек, который ее постоянно бордовой обзывает, но на самом деле это фиолетовый, просто ближе к красному по спектру. Но не бордовый даже близко. Я видел бордо в рюмке - совсем не то.
   Или просто у меня вид не такой удрученный, как должен быть?..
   Мы купили книги и вышли на улицу. Воздух был свежий, наполненный густыми ароматами листьев, светило солнце и дул ветер.
   - Как мне тебя звать? - спросил я у нее.
   - Как хочешь. Лу, например.
   - А ты меня зови Ал.
   Она взяла меня под руку, и мы пошли. Между нами был теплый поток, а в груди у меня было щекотно и прозрачно...
  
  
   Только все это вранье. На самом деле ничего такого не было.
   На самом деле было так:
  
  
   Она молниеносными движениями поправила чуб. Знак то есть.
   Вот такие дела.
   Я помедлил, потом развернулся и с книжкой в руке подошел к кассе. Кассирша щелкнула сканером по штрих-коду, я достал кошелек, расплатился, взял книжку, чек и сдачу, вышел из магазина, сел на автобус и поехал домой.
   Вот такие дела.
  
  
   Я пришел домой и сел на диван. Сегодня на два часа дня у нас с Васей было запланировано ехать в администрацию - оформлять ЧП. Было еще только двенадцать. И я решил сделать таки уборку, а то насморк замучил: советуют влажную уборку против микроскопических клещей в пыли. Представляете - клещи! Дома!.. Кто ж такое потерпит в здравом уме. Да и насморку, говорят, способствуют. Особенно аллергическому.
   А еще надо книжки в шкафу периодически листать - чтоб оттуда клещи сыпались. Чистить книги, то бишь. Или хотя бы стеклом отгораживать.
   Набрал я ведро воды, тряпок нарвал. Поднимаю ковер, а там, разумеется, куча пыли. Белая такая пыль рядами. Ну, я, значит, давай ее вытирать. И вдруг вижу: характерный для подполов квадрат! Ковырнул пальцем - действительно, что-то типа подпола. И даже кольцо есть - чтоб открывать, значит. Кольцо было вдавлено в доски, поэтому я его ногами и не нащупывал ни разу! И тут до меня дошло, что живу-то я на пятом этаже, то есть внизу вроде как соседи... А потом до меня совсем дошло.
   Вот куда пропадали мои ручки и медиаторы!
   Я выковырял кольцо пальцем и стал дергать. Подпол не поддавался. Тогда я встал, схватил кольцо поудобнее и стал дергать изо всех сил. Люк распахнулся внезапно и больно ударил меня по ноге. Комнату наполнил шум: гитарный стук и вопли.
   Я осторожно положил крышку люка и лег на пол. Комната. Метра три высоты. Стол, здоровенный плоский телевизор и газовая плита. У нас тут сроду газу не было, ей богу. На столе стояла кружка кофе и лежала газета. А перед столом на табурете в трусах с надписью "Bowl" сидел бритый на лысо мужик и яростно стучал на гитаре, зажимая какие-то странные аккорды. При этом он что-то орал. На английском, похоже. Я просунул голову в люк и огляделся лучше. Точно, кухня. Но огромная.
   А мужик меня заметил и аж подпрыгнул на табурете, чуть не выронив брякнувшую гитару.
   - What the hell?!
   - Э, да я так, - говорю. - Не знал, что у нас в доме такие кухни здоровенные. Так ты и есть мой сосед? На хрена медиаторы воруешь? Ты знаешь, что мне за ними ездить далеко? Черт подери, или тебе вообще плевать на других? Вон какой телек себе захерачил, неужели медиаторов купить не можешь?!
   - What the fuck?!
   Он, видать, ни бельмеса по-русски не понимал.
  - How do you do, - говорю.
  - What the hell are you doing there? It"s my garret!
  - No! - говорю. - It"s my flat.
  Я огляделся еще раз и добавил:
  - Well, it seems like you are busy. See you later, alligator!
  Я встал с пола, не дожидаясь ответного "After while, crocodile!" - как было положено по
  американскому разговорнику, - закрыл крышку подпола, не обращая внимания на всякие "Hey! Get out of there!", и придавил все это дело стиральной машинкой.
   На всякий случай.
   Уборка на этом закончилась. Что за англоязычник сидел у меня в подполе и какого хрена ему там надо было? И почему у него такая громадная кухня? Сколько он стенок снес? Две? Три? Так ведь того и гляди пол провалится!
   Я напялил тапки и спустился к соседям на четвертый.
   Так. У меня дверь прямо, значит и у него прямо должна быть. Я позвонил в дверь, которая прямо. Открыла бабка в халате.
   - Здравствуйте! - говорю. - У вас все в порядке с кухней?
   Бабка чего-то испугалась.
   - Я ваш сосед сверху, у ваc газ не протекает?
   - Что... не протекает?..
   - Утечек газа, говорю, нет?
   - Какого сглаза? - начала раздражаться она. - Нет у меня никакого сглаза и не было! Что вам от меня надо?!
   - А у вас тут мужик в трусах не проживает?
   - Нет у меня никакого Фтрусаха, иди отсюда!!!
   И захлопнула дверь.
   Так. Вряд ли бы тот мужик стал жить с этакой бабулей. А если он комнату снимает? Или, может, рента?.. Пожизненная?! Нет, она бы его гитары на кухне не вытерпела, да и не могла у нее быть такая огромная кухня. А если бы и могла, то мужика она бы все равно не поняла: он по-русски ни шиша не врубается. Да и что ему делать в этаком захолустье? Может, это агент? Или шпион?
   Я глянул на часы, было уже час дня. Пора собираться.
   Но этот мужик точно что-то замыслил. А люк откуда взялся? Он что, тут так и был? В этой квартире уже два года живу, но мне никто ничего такого не рассказывал, и хозяева прошлые ничего не говорили. И недавно этот люк прорубить не могли - старый он какой-то и заржавевший. Вот ведь, а! А если им пользовались, то что они с ковром делали? Его ведь просто так не уберешь, только из самой квартиры. Да и зачем кому-то понадобился люк в мою квартиру? Может, здесь раньше президент какой-нибудь жил? Или другой шпион? Ага, а этого мужика антишпионом выслали, а он думает, что я и есть тот шпион, тогда как настоящий шпион - прошлый хозяин? Дерьмо какое-то.
   В администрацию я ехал уже почти уверенный, что в моем доме живет шпион.
  
  
  
   Война с обыденностью. Василий
  
   Проснулся я от того, что крыс, выбравшись из коробки испод дедовских туфель, наворачивал круги на столе. Он боялся прыгать на пол, но, видно, страстно надеялся, что нет-нет, да и подвернется на следующем круге возможность слинять. Я поднялся с кровати без обычных потягиваний и лени, ибо за прошедшую ночь вставал шесть раз, беспокоясь, не замерз ли крыс в неуютной коробке. Китайцы вообще делают крайне неудобные вещи - ни переночевать в них, ни поесть.
   Часы на полке показывали семь. "Наверное, десятый час", - определил я по урчанию в животе.
   - Залезай. - Я протянул руку, и хвостатый без промедления влез, неприятно царапаясь когтями, мне на плечо. "Может, чего поесть отыщем," - подумал я.
   На кухне было скучнее, чем в заброшенном осеннем парке: гора немытой посуды и засохшая корка хлеба на столе. Для крыса отыскались остатки несладких кукурузных хлопьев, обрезки сала в холодильнике и луковица. Я же оставил всякую надежду на чашку чая, стукнув по жестяной банке: запасы истощились. Вернув крыса в коробку и сложив туда же нехитрую закуску, я оделся и, взяв куртку, пошел обуваться. Из коробки послышался беспокойный шорох - видно ее обитатель не желал оставаться один. За его побег я не беспокоился, вряд ли он рискнет опробовать прыжки с высоты.
   Ветер - скорее всего юго-восточный - принес с собой достаточно тепла, чтобы растопить шедший сутки подряд снег. Гравиевая дорога набережной превратилась в настоящее болото. Перескакивая с одного булыжника на другой, я все смотрел на медленную рябь огромных луж: не покажется ли где соседский мерин.
   Кое-как добравшись до проспекта, я направился в сторону вокзала. Нет, цель моей вылазки не имела ничего общего с поездами и автобусами. Зайдя в пару мелких магазинчиков с красноречивыми вывесками "Продукты", я обнаружил явную нехватку в них свежей выпечки. Хлебный ларек у остановки был почему-то закрыт со всех сторон железными ставнями, хотя по времени ему было положено быть открытым. Я брел себе в поисках хлеба. Желательно свежего.
   Так я, сам того не заметив, дошел до расположившегося на первом этаже пятиэтажной хрущевки супермаркета "Женский драп". Мало того, что все находившиеся на первом этаже квартиры были приспособлены под торговые площади, так эти торговые площади еще и на полтротуара выдавались - входами. А подвальные помещения общей площадью 2 на 2 метра стали одним огромным универсальным магазином для нашего, с вашего позволения, города.
   Сейчас супермаркет был почти пуст, и создавалось впечатление, что маркетологи составляют свои таблицы, как я составлял журнал погоды в школе. То есть от балды. Магазин такой площади пришелся бы в пору разве что цыганам - одеялами и тюлем торговать. Да только цыгане - народ бродячий, у них от простого обхода квартир товарооборот куда больше, и чтоб это понять, не надо отсиживать пять курсов маркетинга. Только вот поди ж ты - к пяти часам вечера, когда люди возвращались с работы, у трех касс выстраивались длинные очереди.
   Захватив с собой пластмассовую корзину из стоявшей у входа стопки, я привычным путем - мимо молочных продуктов и солений, сворачивая направо у готовых холодных закусок - дошел до хлебного отдела, взял батон, пару кирпичей белого - про запас, - а булки я не взял. Вместо этого я прошел мимо сладостей, где были всякие торты. В последний раз я ел торт лет в двенадцать - тогда меня еще приглашали на дни рождения сестер-братьев, - а потом все как-то не подворачивалось случая. Покупать самому было не с руки: лишних денег у меня никогда не водилось - еле дотягивал до стипендий. И в этот раз я только с тоской скользнул глазами по этим великим достижениям кулинарной промышленности.
   Внутри, около полок со спиртным, царило патологическое оживление. Парни с луками и колчанами наперевес, в зеленых трико, заправленных в зеленые сапоги, изучали ассортимент - да не как-нибудь, а с пристрастием: кто ножом банку зеленого горошка ковырял, кто хлеб нюхал, кто йогурт в пластиковых банках пальцем протыкал. Продавщицы и кассирши заламывали руки, но молчали. Один из "зеленых" взял пакет молока и стал его ковырять стрелой. Молоко полилось ему прямо на штанину, и он, фыркнув, остервенело швырнул пакет в сторону и стал чистить штаны. Пакет угодил прямо во вскрикнувшую кассиршу, залив и ее, и кассу. Молоко замкнуло электронику, все затрещало, заискрилось, а от потухшего монитора повалил дым.
   - Твою мать!..
   Продавщицы засуетились, откуда-то прибежал охранник - квадратный мальчик в черном свитере.
   - Что тут нах происходит? Какой козел это устроил?! Ну он поплатится, твою мать!!!
   - А мы кино снимаем, - нашелся кто-то из ролевиков. Говорил он почему-то с эстонским акцентом.
   - Какое нахер кино, хиппарь злоебучий?! Ты че так со мной разговариваешь? Ты думаешь, я шут что ли?.. Вы че тут совсем все охренели, твою мать? Вы кто такие, нах?!
   - Мы эльфы.
   "Так, отлично. Двинутые ролевики. Как бы тут перестрелка не началась, и мне б за компанию не досталось!" - подумал я.
   - Какие вы в жопу эльфы, нах.
   - С севера.
   Я все же решил, что вероятность перестрелки таки невелика - максимум потасовка будет. Зато такое не каждый день увидишь: надо же, совсем-совсем двинутые ролевики устроили пьяный дебош в магазине!
   Интересно, а они на Квенье разговаривать умеют?
   - Да мне похер, короче, кто вы, где вы и кто ваш дедушка, нах! Видишь магазину ущерб нанесен, твою мать?..
   Квадратный мальчик энергично размахивал руками и грязно ругался. Скорее всего, охранник. Почему один? У магазина бюджет маловат?
   Охранник подошел к кассе, потыкал кнопки и опять заорал:
   - Видишь, касса не работает, нах! Придется платить, парни!.. Все это, нах, недешево стоит!
   Тут из толпы вышел высокий такой парень, головы на две выше охранника, с заостренными ушами (как они это делают?), длинными, как и у всех, светлыми волосами, но, в отличие от остальных, у него был горящий тяжелый взгляд. Главный, наверно.
   - Не ори, - сказал он охраннику.
   - Это я ору?! Твою мать! Платить кто будет, короче нах?! - проорал охранник.
   - Не ори, - повторил "главный" охраннику, заглядывая ему в глаза. Тот не выдержал, отвел взгляд и пробурчал недовольно:
   - Да не ору я.
   - Вот так и не ори. Мы дадим вам горсть червонцев.
   "Главный" кинул охраннику глухо звякнувший мешок размером с кулак. Охранник поймал.
   - Что это?
   - О небо, что за дыра. Золото, конечно! - ответил "главный" и кивнул головой "эльфам". Они стали выходить на улицу, не обращая на меня внимания. В руках у них были продукты.
   Эльфы вышли на улицу, прихватив с собой с полок еще какую-то ерунду, оставив охранника тупо глядеть на выданные монеты. Я, тряхнув головой, как бы прогоняя наваждение, подошел к самой вменяемой, как мне казалось, на тот момент кассирше и, расплатившись, сам сложил хлеб в пакет.
   У касс продолжалась немая сцена в гоголевском стиле: охранник, смотрящий на зажатые в кулаке монеты, кассирши, с глазами по чайнику, смотрящие в пустоту, и покупатели, застывшие у полок, смотрящие уже кто куда.
   Кое-как всучив самой вменяемой кассирше деньги, я побыстрее вышел на улицу. Догонять разбушевавшихся ролевиков мне не пришлось, ибо у самых дверей супермаркета был окружен их плотным кольцом. Окинув меня презрительным взглядом, самый высокий из них сказал:
   - Ты отведешь нас к городскому голове, - не нужно было быть историком, чтобы понять - им был нужен губернатор.
  
  
   Война с обыденностью. Алексей
  
   - Пацан, ты эт... - гопник потянулся щуплой рукой к его волосам, пощупал и говорит: - Ты эт... Ты как, воще... Нах те такие волосы?
   - Чего?..
   Я остановился поодаль, наблюдая, как будут дальше складываться события. Гопников (все в спортивных костюмах, и не холодно?) было шесть штук, а парень был совсем не качок. Сам я, конечно, тоже не фонтан, но две головы - лучше.
   - Ты слышь! Ты чо так со мной разговариваешь?
   - Как?
   - Чо ты какаешь? Ты че пидор что ли?
   - Не, ты чо, пацанов не уважаешь?
   Другие гопники загыкали и стали придвигаться ближе.
   - Ха, пацаны, бля! Ну нехуя ты бля!.. Давай его побреем...
   - Тебе двадцатку дать постричься?
   - А нах те такие уши? Ты че типа эльф что ли? - и давай ржать как пьяная гиена. Остальные тоже стали ржать и лапать "эльфа". Тот стоял и не понимал, что это за ходячие трупы тут собрались и что за чушь они несут.
   "Эльф" был и вправду одет странновато: зеленые трико, заправленные в сапоги...
   Ролевик?
   - Ха, а чо эт у тя?
   Гопник щупал лук.
   - Чо эт лук, чтоль? Ты чо бля, типа ролевик, нах?
   - Слышь, пацан, дай погонять!
   - Не, бля, его эт, побрить нада. Э, где т моя зажигалка?
   - Ну не хуя он!..
   Один гопник приобнял эльфа за плечи и вкрадчиво так говорит:
   - Слышь, пацан. Дай полтинник на пиво.
   Ролевик уставился на гопа удивленно.
   Гопник оживился:
   - Ну чо это такая сумма что ли? Те чо сложно пацанов пивом угостить? Я вот лично всегда за здравый кипеж... Не, ну ты эт... Да ты не ломайся здесь все свои... Просто дай полтинник, на пиво, а?
   - Отстань, - голос у ролевика был спокойный. Он попытался высвободиться - не получилось. Тогда он оттолкнул гопа и вырвался.
   - Блять! - вознегодовал гоп.
   Остальные как по команде кинулись тузить ролевика (точнее, место, где он только что стоял).
   Я кинулся на помощь.
   Эльф оказался прытким, каким ему, в принципе, и полагалось быть. Удар в челюсть гопу, что оказался ближе всего, смещение в сторону, удар по шее второму гопу. Двое осели. Четверо оставшихся взбесились и кинулись на эльфа. Эльф взмыл в воздух выбросив вперед правую ногу, угодившую прямо в нос первому из набежавших, и тот уехал на спине ногами вперед в сторону подъезда. Приземляясь, эльф врезал кулаком по кадыку другому гопу, от чего тот согнулся и упал. Оставшиеся двое прыгнули на эльфа, пытаясь подмять его, но тот в последний момент присел и врезал обоим по яйцам, от чего гопы взвыли и упали. Все произошло почти мгновенно.
   Когда я подбежал тузить уже было некого. Все валялись: кто без сознания, кто корчился от боли. Рядом валялась пара недопитых двухлитровых пластиковых бутылок пива (они это называли "пивасико").
   Ролевик уставился на меня и, воздев палец к небу, говорит - отрывисто так, с эстонским акцентом:
   - Гте тут у вас главный?
  
  
   Война с обыденностью. Василий
  
   - Пришли, - я указал на старые дубовые двери с потемневшими от времени и непогоды медными ручками. Я поднялся по мраморным ступеням и открыл дверь, пропуская эльфов вперед.
   Нас встретило огромное по размерам помещение, как и подъезд отделанное мрамором, шесть больших люстр под потолком, сверкавших стеклом и золотом, заливали залу ярким светом. Красная ковровая дорожка вела от входа к лестнице из камня и металла. Небольшая площадь у входных дверей была огорожена литыми ажурными решетками в половину человеческого роста. У
  единственного узкого проема, через который нужно было пройти, чтобы добраться до лестницы или помещений первого этажа, сложа руки на груди, прохаживался охранник. Его напарник сидел на стуле по другую сторону решеток и читал какой-то журнал.
   Получилось так, что я вошел в холл последним. Когда за мной захлопнулась тяжелая дверь, посаженная на пружины, эльфы дружно, не обращая внимания ни на охрану, ни на висевшую у прохода табличку "Вход только по пропускам", двинулись по направлению к лестнице. Охранник, видно, привыкший к тому, что входившие предъявляли пропуск, либо задавали вопросы вроде: "Простите, а где тут у вас...," - схватившись за рукоять висевшей у пояса дубинки, крикнул:
   - Вход только по пропускам.
   Второй охранник, отложив в сторону журнал, поднялся со стула.
   Эльф, шедший позади остальных, обернулся и громко сказал:
   - Нам нужен губернатор!
   - Предъявите пропуска, - охранник подошел ближе, все еще держась за рукоять дубинки.
   - У нас срочное послание, немедленно сообщите, что мы ждем аудиенции.
   - Или предъявите пропуска, или выметайтесь, - охранник повысил голос до угрожающего тона4.
   Не говоря ни слова, эльф снял с плеча лук, наложил на тетиву стрелу и выстрелил5. Стрела вошла в бедро охранника, пробив его насквозь. Тот, прошипев6 что-то нечленораздельное, рухнул на пол.
  
  
  
   Война с обыденностью. Алексей
  
   Ролевик сказал, что он эльф, что пошел на разведку в ближайшую лавку и оторвался от отряда, который искал главного. Я спросил, какого именно главного им надо, а он ответил, что управляющего городом. Тогда я сказал, что нам по пути.
   Ролевик кивнул.
   Мы уже были недалеко от администрации - я пошел через дворы, чтобы срезать угол, где и наткнулся на Эдланда Йо, как он представился. "Друзья зовут меня Эд", - сказал он.
   Мы шли какое-то время молча. Я наткнулся на гоп-компанию недалеко от здания администрации, которое являлось моей, то есть нашей с Эдом, целью. Вокруг цели почему-то стояла чертова уйма машин: "скорая помощь", "милиция", ЦТЦ, джипы. Только что дядек с автоматами не стояло.
   - Какого хрена? - вырвалось у меня. - Тут что, теракт?
   - Что-о? - не понял Эд.
   - Да я так, - говорю. - Пустят нас или нет?
   Мы подошли ближе.
   На крыльце была толпа разных людей: в галстуках, без галстуков, в форме... Они переминались с ноги на ногу, крутились туда сюда, нервно курили в сторонке и обсуждали что-то непонятное в общем гомоне. К администрации подъезжали машины, из которых выскакивали репортеры с камерами, что-то говорили в микрофон, исчезали в здании. Машины все прибывали и прибывали. Из здания кого-то выносили на носилках медики.
   Мы смешались с толпой и стали проталкиваться ко входу. У входа нас никто не остановил (наверно, еще не успели заслон выставить, да и от кого - все ведь свои). А мы, отдавив пару ног и проигнорировав десяток гневных реплик, пробрались внутрь здания администрации.
   Где царила суета и неразбериха.
   Народ бегал туда-сюда, гомон стоял неописуемый: девушки с чайниками, мужики с дипломатами, дипломаты с папками... Много короче было народу, никто не обращал на нас никакого внимания, вместо этого они несли всякую чушь:
   - Эльфы, эльфы пришли!
   - Орки идут, зреет вооруженный конфликт, и если мы...
   - Грядет война, вы слышали да? Как вы думаете, обойдется ли без ядреного оружия?..
   Я подошел к какой-то девушке и спросил:
   - Где тут ЧП оформлять?
   - О, их сейчас нет.
   - А когда будут?
   - Не знаю, они сейчас у губернатора. Все там сейчас.
   Что за фигня?..
   - А где это?
   - Третий этаж. Только там охрана.
   - Эд, - говорю. - Тебе надо к губернатору.
   Он кивнул.
   Мы поднялись на третий этаж. Охраны не оказалось. Надо же - чуть какой-то ажиотаж, и охраны как не бывало. Непорядок. Вон их сколько поналезло: целый коридор. Я сделал умное и озабоченное чем-то чертовски важным лицо и стал толкаться - в этом деле главное наглость. Вот и сейчас сработало.
   Дверь кабинета губернатора распахнута настежь, внутри дополна репортеров, ощетинившихся камерами, диктофонами, микрофонами и другим барахлом. Но главное - не в этом. Главное, что там переминаются с ноги на ногу и поглаживают луки еще штук десять зеленых ролевиков, в зеленых трико, заправленных в сапоги! А один из них стоит возле губернатора и тыкает пальцем в
  карту, а губернатор протирает лысину шторой!
   А рядом стоит Вася и, разинув рот, на все это пялится!..
   - Пустите меня! - крикнул эльф. - Пустите! Я эльф!
   - Точно эльф!..
   - Ага, прям как те.
   Народ расступился, Эд стал протискиваться вперед, и я поспешил за ним.
   - Вася! - для пущей убедительности орал я (вдруг за эльфа примут). - Это я! Да пустите же меня!.. Я эльф! Вася!
   - Да какой ты на хрен эльф?!
   - Козел ты...
   - Вася!..
   Вася уставился на меня и помахал рукой.
   Наконец я прорвался внутрь и сразу пристал к Васе с расспросами:
   - Что тут происходит?
   - Да вот, эльфы пришли. Им жрать охота, а они им доширак предлагают, те глумятся: что за дерьмо, чай у вас нюхательный, и кофе жженный, и вообще на самом деле это не кофе, а кора дуба пополам с корицей плюс кофеин. Зуко они пить отказались тоже, просто выпили воды. Кто-то подсуетился и принес пять кило яблок. Ну они, значит, хрупают яблоками, луки поглаживают, а губернатор, вон, лысину шторой протирает.
   - Чего?!
   - Говорят, нам угрожает опасность, потому что скоро придут орки, возможно с магами, и тогда всем трындец.
   - Что за херню ты порешь?! Это ж ролевики!
   - Не фига не ролевики. Я тоже так думал. Разве смогли бы ролевики убедить губернатора в том, что они - эльфы?
   - А эти что, убедили?
   - Как видишь.
   - И как?
   - Магия, - пожал плечами Вася. - Вот сейчас их главный показывает губернатору по карте откуда придут орки.
   - И сколько их?
   - Кого?
   - Ролевиков.
   - Говорят, пятьсот штук. Только они не...
   - А орков?
   - ...ролевики, а эльфы.
   - Да мне по фигу. Орков сколько будет?
   - Ш-ш-ш, - он скорчил недовольную физиономию и стал вслушиваться в разговор эльфа с губернатором. Я тоже прислушался.
   - Здесь лес, тут лес и вон там тоже лес. А это - дорога. Мы пришли оттуда, орки придут отсюда.
   Губернатор перестал тереть лысину шторой, посмотрел на эльфа и говорит:
   - И что вы предлагаете?
   - Мы предлагаем помощь. Нужны разведчики, которые оповестят о приближении орков, нужны готовые к бою отряды, нужен план обороны. Для этого надо составить новую карту города согласно наслоению. Ваш город оказался отрезанным от вашего мира, сейчас он большей частью в нашем мире, на плоскости. Ваш город наслоился на другой город из нашего мира. В этом городе есть свои войска, мы займемся их мобилизацией.
   Как я узнал позже, сообщение с другими городами действительно пропало. Местность изменилась, аэропорт исчез, рельсы через несколько сотен метров внезапно переходили в лес, поезда, автобусы отменили, дачи исчезли, так что некоторые бабки очень удивлялись, когда никак не могли дождаться своего автобуса, а особо настырные шли пешком, но ничего не находили. Кроме леса. Некоторые так и не вернулись. Дороги, ведущие из города внезапно кончались, переходя в траву - как будто кто-то давным-давно их так и не достроил.
   Радиосвязь не работала (то есть работала, но ни с кем не связывала), с севера за рекой теперь был сплошной дикий лес.
   Дабы не поднимать панику, губернатор распорядился, чтобы репортеры, рабочие и вообще все держали язык за зубами. Эльфов заселили в гостиницу. Предварительно выселив местных постояльцев под предлогом ремонта: мы, мол, Интернет проводим! Но так как деваться постояльцам было некуда, их заселили обратно, а эльфов размещали на свободные места. Оставшихся расфасовали по квартирам. Заселили не только тот небольшой отряд разведчиков, но и остальных, что ждали возле реки.
   Но это он потом распорядился, а сначала нас всех выгнала новая охрана. Всех, кроме главного эльфа и самого губернатора. Мы стояли у крыльца администрации, а репортеры пытались брать интервью. Эльфы просто молчали в микрофон, игнорируя все и вся и отпихивая сильно настырных, а мы с Васей просто говорили: "ничего не знаем". В принципе, так оно и было. Репортеры стали допрашивать других "очевидцев". Проходившие мимо свидетели Иеговы сказали, что конец света близится, поэтому срочно надо читать разные книги и что-то там еще делать, я не расслышал.
   Через некоторое время нас отогнал от администрации ОМОН, отгородив эльфов от толпы, а минут через тридцать вниз спустился главный эльф в сопровождении охраны. Они о чем-то побеседовали, вмешался Эд, показывая в нашу сторону. Главный эльф что-то сказал омоновцу, тот посмотрел в нашу сторону, достал откуда-то мегафон и крикнул:
   - Эй вы двое!
   Мы переглянулись.
   - Да, вы!
   Я ткнул в себя пальцем, сделав вопрошающую физиономию.
   - Да, да! Идите сюда!
   Мы стали проталкиваться вперед, народ стал недовольно ворчать. Только заслон нас все равно не пустил. А мне больно досталось по коленке.
   - Пустите их.
   Нас пустили, и мы подошли к эльфам. К нам приблизился Эд и сказал:
   - Вот они пусть показывают.
   - Чего показывают? - спросил я.
   - Город. Где тут чего купить.
   Вася забурчал что-то в духе: "а че я то?!"
   - А что надо купить? - спросил я.
   Эльфы и ОМОН демонстративно отвернулись.
   - Что купить, что купить... Найдем, что купить! - сказал Эд. Придвинулся ближе и заговорщицки так:
   - У вас пиво есть?
   - Пиво?! - удивился я.
   - Т-с-с! Да. Ну, так есть или нет?
   - Ну, есть.
   Эд обернулся к своим.
   - Я пойду с ними!
  
  
  
  Война с обыденностью. Василий
  
   Когда набитая эльфами семерка рванула с места, мне в голову пришла мысль: хорошо, что они такие тонкие и стройные. Будь то орки - хрена с два они бы там уместились в таком количестве. А тут на тебе, шесть голов, а луки на крыше какой-то бечевой прикручены и ни ругани, ни криков, ни ног отдавленных. Сели и поехали.
   Снег, шедший весь день, укрыл землю ровным пушистым одеялом. Было совсем тихо, потеплело, редкие легковушки огибали здание почтамта и ехали по направлению к проспекту: проезд через площадь был перекрыт.
   Когда набитая однополчанами Эдда семерка скрылась в вечернем потоке, я спросил.
   - Слушай Эдд, так это все серьезно?
   - Да. Я совершенно серьезно хочу пива.
   - Да нет, я не про то... Пива? А разве эльфы пьют пиво? - спросил я.
   - Эльфы не пьют. Я пью.
   - Так ты не эльф?
   - Эльф. Просто люблю я это дело.
   - А.
   Мы шли по направлению к ближайшему кафе, где я намеревался заказать себе кружку пива, раз уж на то пошло, и расспросить хорошенько эльфа.
   - Нет, ну так орки то? Придут?
   - Прийдут, куда они денутся, в конце концов нас бы здесь не было, если б не эти зеленокожие. Наша разведка свое дело туго
  знает, - тон его был не то шутливый, не то серьезный - сложно было понять. От него веяло каким-то давно забытым теплом и
  спокойствием.
  - Зачем им им это, что они ищут?
  - Да что, как обычно: еду, питье - война их ремесло. Ей они кормятся, ей воспитываются, ей живут, - пожал плечами Эдд.
  - Не робей, - шутя ободрил меня Алексей. - В конце концов это орки, у нас по крайней мере есть огнестрельное оружие, не
  то, что у них. Перестреляют их и дело с концом.
  - Ты думаешь они как ослы прибегут сюда с дубинами наперевес, толпой, только для того, чтобы ваши войска отстреливали их
  с двухсот-трехвот ярдов как сайгаков? - Эдд покачал головой. - Война у орков в крови, они, как и мы используют разведку,
  не удивлюсь, если им известно расположение отрядов городского гарнизона, слабые места укреплений.
  - Обнадежил, - скривился Ал, - может еще скажешь, что они с нашим оружием знакомы?
   Эдд кивнул.
  - И не только. Одному небу известно, каких трофеев они набрали в других городах.
  - Хочешь сказать, что наш город не первый, - Ал как-то сразу поскучнел.
  - И не везде им давали отпор? - закончил я его мысль.
   Эдд вновь пожал плечами.
  - Хоть бы и так, - он хлопнул Ала по плечу, - Прорвемся, и не такое бывало, - он
  сбежал со ступенек.
   Я посмотрел на Алексея, тот на меня - переглянулись, короче. Разумеется, что имел ввиду Эдд, мы не поняли.
  - Эдд, - крикнул я, - нам в другую сторону.
   Мы догнали эльфа и направились к остановке
  - Да, кстати, вам советую собрать необходимые вещи и припасти сухого пайка, если возникнет необходимость валить из города, - посоветовал Эдд.
  
  
  
  Война с обыденностью. Алексей
  
   Пока мы шли к остановке, я убеждал Васю:
   - Наслоение реальностей - это, конечно, штука замечательная. Но опасная. Поэтому я на всякий случай буду считать, что в подполе у меня - шпион. И ты просто обязан присутствовать, когда я снова туда полезу.
   - Да ни фига с тобой не станет. Вон Эд покараулит. А у меня еще дела есть.
   - Ладно, хрен с тобой. Ты что завтра делать собираешься?
   - К войне готовиться, что ж еще? Соберу сумку со всем самым необходимым. Документы соберу, деньги с кредитной карты сниму. На всякий случай.
   - Ясно.
   - А ты что будешь делать?
   - Как что? Узнаю, кто у меня в подполе живет, ясен пень. Не могу же я сидеть сложа руки, пока у меня медиаторы воруют!
   Подъехал автобус, мы распрощались с Васей и влезли внутрь. Люди пялились на Эда, а он - на них.
   - Как, говоришь, это называется? - вдруг спросил меня Эд.
   - Автобус.
   - Эт-то ужасно-о-о. Поч-чему ты не ездишь на отдельном транспорте?
   - Денег нет.
   - Ден-нег нет? - удивился Эд. Он снял с пояса мешочек и протянул мне.
   - Что это? - спрашиваю. Мешочек был тяжелый и глухо звенел.
   - Золото. Купи себе транспорт.
   - Да ты ж говоришь, война будет. На фига он мне сейчас?
   - Потом купишь. Если выживем.
   - Спасибо, обнадежил.
   Остальную часть пути ехали молча.
   Когда мы подходили к пятиэтажке, в которой я жил, Эд спросил:
   - Зачем тебе такой высокий потолок?
   - Чего?!
   - Зачем, говорю, тебе такой высокий потолок да еще шесть дверей в придачу?
   - Какой потолок?
   Эд показал на пятиэтажку:
   - Дом высокий. Потолок тоже высокий.
   - Вот, черт подери. Да я ж тут не один живу.
   - А с кем?
   - Ну, у меня еще соседи разные есть. Сверху, снизу, - я стал загибать пальцы на левой руке. - Слева и справа. Сверху у меня чердак, так вот там высотный бомж живет. Ему вот музыка нравится и ночью он обычно дискотеки не устраивает. Так, котелком погремит - суп на костре варит. А остальные мне спать мешают по ночам: "туц, туц, туц, туц". И они это музыкой называют!.. А когда я им мешаю - приходят и пытаются ругаться.
   - Ну, я думаю, тебе золота хватит на отдельное жилье.
   - Слушай, - говорю. - А тебе что, самому деньги не нужны?
   - А зачем они мне? Это нам всем выдали - походные, чтоб у вас тут с голоду не сдохнуть. А так я вообще-то в лесу живу. Зачем мне там этот металл?
   Квартира у меня была двухкомнатная - кухня и зал, поэтому места должно было хватить вполне. Эд оказался эльфом непривередливым и согласился спать на кухне, да к тому же на полу. Мне, правда, удалось таки заставить его взять матрас - у нас нынче холодно (у нас тут всегда холодно, разве что медведи в окна не скребутся).
   Когда мы пришли, было уже восемь вечера. Я напоил Эда чаем и накормил бутербродами. Эд морщился - но чай пил:
   - Ну и чай у вас! - приговаривал он. - Нюхательный.
   - Чем богаты, - отвечал я.
   А потом я решил все-таки слазить в подпол.
   - Эд, - говорю. - Я сейчас тут в подпол полезу. Возможно, это опасно. Покараулишь?
   - Хорошо, а что делать-то?
   - Если орать буду - спасай.
   Эд сел в кресло, а я отодвинул стиралку и открыл люк. На этот раз там было тихо. Я лег на пол и заглянул в люк.
   Та же кухня, но освещение вечернее. На столе ноты и кружка кофе. На табурете тот же бритый на лысо мужик, но уже в трусах "shaved". Он разглядывал распечатки и что-то тихо мычал себе под нос. Он меня заметил, но в этот раз не стал вздрагивать и орать. У мужика были очень умные глаза.
   У нас состоялся разговор на английском, но я буду для удобства по-русски рассказывать, приближенно.
   - Э, - говорю. - Здорово!
   - Здорово, - говорит. - Ты-то мне и нужен.
   - Зачем это?
   - Вопросы спросить.
   - Хорошо, только сначала я спрошу. Ты в каком городе живешь?
   - В Нью Горке... А, так ты тоже догадался? А то я на чердак попасть не смог - ты заперся, да?.. - ну вот я через окно по лестнице влез. А там нет ничего. И чердак не заперт. Народ у нас похожие вещи рассказывает. Никак, наслоение реальностей произошло, да?
   - А что, часто оно у вас происходит?
   - Да нет, я только слышал - дедушка рассказывал. Раз в сто лет такое случается, блин.
   - Ясно. - Я спрыгнул вниз и сел на свободный табурет. Кухня у него была действительно огромная, за тройным стеклопакетом окон было темно.
   - Ну и хрен с этим. Давай кофейку накатим.
   - Давай. - Он налил мне чашку кофе. Ну и кофе у них. Закачаешься.
   - А ты, - говорю, потягивая кофе. - А ты музыкой увлекаешься, я гляжу?
   - Ага. Гитарист я.
   - Круто, - говорю. - Я тоже... Слушай! А может, заджемуем?
   - Давай!
   - А че это у тебя за ноты?
   - Да вот, написал сегодня. - Он протянул мне распечатки. Я стал читать.
   - Круто! - говорю. - Слушай, да это ж просто фантастика! Такого же не бывает просто!
   - Спасибо, - говорит. - У меня еще есть.
   - У тебя записано?!
   - Ага, - он прищурился от удовольствия.
   - Дашь послушать, блин?!
   - Дам, - он допил кофе. - Пошли джемовать!
   - Сейчас, - говорю. Подхожу к люку и зову Эда. Тот появляется со стрелой не тетиве.
   - Э, - говорю. - Оставь это, все нормально. Я тут, короче, с часок поторчу, а ты там телек посмотри, ножи поточи. Хорошо?
   - Хорошо, - пожал плечами Эд.
   - ОК, - говорю мужику. - Пошли. А тебя как звать?
   - Джо.
   - А меня Ал.
   Мы прошли в комнату, забитую разной техникой, и Джо выдал мне гитару - ух ё! Что-то типа Эбанесс, только круче. Эбанесс у нас больше тысячи долларов стоит, а эта вообще бесценна, наверное... Ну и стали мы, значит, играть разное. Оказалось, что он из нашего ни шиша не слышал. Ну, я сыграл. А он на это такого наимпровизировал - мать твою! Наши бы закачались просто. А потом он играл свое. Ну а это просто неописуемо. Это надо было слышать.
   Короче, собрался я уходить. А он говорит:
   - У тебя сейчас гитара есть?
   - Есть.
   - Дрова, наверно?
   - Ага, - говорю.
   - Забирай эту, - он показал на гитару, на которой я играл.
   - Что, прям вот так и забирать?
   - Ага. Да у меня их до шиша. Забирай!
   Я взял гитару.
   - А примочки у тебя есть? - спрашивает.
   - Да самопальная.
   - Вон на шкафу лежат две примочки. Дисторшн и вау. Забирай.
   Я просто офигел от такой щедрости.
   - Да забирай, забирай. У меня вон процессор гитарный стоит, на хрен мне теперь все это?
   Он ткнул пальцем в ящик два на два метра. Через него мы и играли, только я не думал, что это все - процессор. Думал остальное - тумбочка просто.
   - А че там за эффекты? - спрашиваю. - Я таких процессоров еще не видел. До фига эффектов, наверное?
   - Ага. Да ты заходи еще, я вечером дома обычно.
   - Хорошо, говорю. Обязательно. Слушай, спасибо тебе за инструмент с примочками! Выручил просто!
   - Да фигня! - Он собрался меня провожать.
   - Э-э, - говорю. - А записи-то, записи?! Че мне слушать-то?
   - А, да.
   Он принес шесть дисков, а я стал двигать стол к люку. Кое-как все закинул к себе наверх, распрощался с Джо, еще раз поблагодарив его за оборудование, и влез к себе.
   Эд меланхолично начищал лук.
   - А ты че телек не смотришь? - спрашиваю.
   - Что такое телек?
   От черт, лесной житель.
   - Щас покажу, - говорю. А сам складываю гитару с примочками на диван, утаскиваю машинку обратно в ванную, выливаю воду из ведра, отжимаю тряпку, застилаю палас и наливаю себе чаю. А потом вспоминаю, что все-таки нужно устроить Эду экскурсию по квартире - чтоб не скучал.
   - Гляди, - говорю. - Это телек. Врубается так.
   Я нажал кнопку на пульте.
   - Зачем сия штука нужна?
   - Ну как зачем? Фильмы смотреть. Новости.
   - Покажи.
   - Ну вот, гляди. - Я переключил канал.
   Там показывали писателей. Знаменитых.
   - А, чтоб тебя! - Я плюхнулся в кресло. - "Объектив" чуть не просмотрел!
   Я уткнулся в телек и на вопрос Эда "что такое Объектив" не ответил. А писатели хвастались новыми книгами и отвечали на вопросы. Вопросы были обыкновенные: объясните то, расскажите это, как вы относитесь, когда выйдет продолжение. А потом писателей показывать перестали, зато показали ведущего, который сидел на стуле, пил чай и говорил вот таким манером, тщательно проговаривая каждую букву: "Ну - это - очень - замечательная - книжка, - надо заметить, - только - вот - не понятно - зачем - это - писалось. Кусок - бредятинки - ни о чем".
   - Что с ним? - спросил Эд.
   - Он думает, что кружка с чаем придает атмосфере уюта, а растягивание букв и паузы между словами - безмятежности и мудрости этим самым словам. А, ну их. Пошли я тебе лучше покажу толчок.
   - Что?
   Эд последовал за мной.
   - Смотри. Это туалет. - Я открыл дверь и показал на унитаз.
   - Что?
   - Туалет.
   - Туа лет... "Лет" понятно, а что значит "туа"?
   Я посмотрел на него скептически, а потом подумал, что это же, все таки, эльф - ему можно.
   - А иди ты! - говорю. - Ты что, туалетов никогда не видел?
   - Не доводилось.
   - А зря. Канализация - одно из величайших изобретений человечества. Короче смотри. Туалетная бумага тут, смывать так.
   Я продемонстрировал, как именно нужно смывать. В унитазе загрохотало, забурлило и заурчало. Эд смотрел с любопытством, а я подождал, наслаждаясь эффектом, пока вода, наливающаяся в бачок, перестанет шуметь. И продолжил:
   - Туалетную бумагу отрывать так - это вместо лопухов. Потом только обязательно руки помой в ванной.
   Я зашел в ванную, Эд последовал за мной.
   - Кран открывается так. Это холодная вода, это горячая.
   Холодная вода у меня регулировалась красной "крутилкой", а горячая - синей. Это пьяный слесарь виноват, который мне кран чинил. Хотя какая, в принципе, разница? Я помню, что в детском саду рассказывали про то, что красный и желтый цвета - это теплые цвета, а синий - это, видите ли, цвет холодный - принято так. Поэтому с цветами холодной и горячей воды все интуитивно понятно большинству населения. Только вот большинства населения у меня в квартире не жило, а мне самому было по фигу.
   - Все понятно? - спросил я Эда.
   - Конечно.
   Эд хоть и любил пиво, но был очень смышленый эльф - как ему и полагалось.
   - Отлично, - обрадовался я. - Тогда я пошел спать.
   Но спать на самом деле я не пошел - точнее, не сразу. Сначала я залез в Инет на стихиру и открыл "статистику", где указывалось, кто меня и когда чего читал.
   Так. Некто Асоля. Захожу, натыкаюсь на такое стихотворение:
  
   "Свобода"
  
   Асоля7
   --------------------------------------------------------------------------------
   В сухом асфальте отражалось небо,
   Такой свободной быть и мне бы,
   Но я не небо, я всего лишь я,
   И я не знаю, дорога где моя.
   Я задыхаюсь, свободы я ищу,
   Но понимаю, я не ее хочу.
  
   Мне говорят: "Побойся Бога,
   Не увлекайся, боль ожога
   Надолго оставляет след",
   Но для меня все это бред.
   Я понимаю, дело плохо,
   Но не могу я сделать вдоха.
  
   Я не могу расправить плечи,
   Я знаю, путь и мой не вечен,
   И с песней я б его прошла,
   Вот только песни не нашла,
   Вместо нее нашла тебя,
   Быть может, гибель ты моя.
   ------------------------------------------
  
   Вот такие вот пироги. Ну, думаю, накатаю-ка рецензию по-быстрому. Пишу:
  
   А я сижу себе под небом
   И промокаю под дождем.
   Еще немного подождем,
   И, не дай бог, я стану небом.
   Кощей пошел сейчас за хлебом.
   Какая гибель, вашу мать?!
   Еще немного подождать,
   И, не дай бог, - уйду, где не был.
  
   (или был?!)
  
   P.s. Скажи нет депрессии!!! (из постеров)
   P.P.S Минздрав предупреждает!..
   P.P.P.S Розы, грезы, паровозы - с неба падал дождь.
   Были грозы, в мае слезы - что с меня возьмешь?
   А поди ж ты - на дороге есть одна строка:
   Мы - поэты!!! счастье - где ты? - Крик издалека.
   Наша доля перманентно очень нелегка.
  
   (потому что 50% - это, конечно, все таки, не в тапки срать!..)
  
   Но зато мы моем ноги вечером в дожде:
   Мы давно умыли руки - мы теперь нигде!
  
   (ну, то есть, мы есть, но только не здесь - что-то вроде того - короче понятно)
  
   Да и, кстати:
   Если кто-то ждал кого-то вечером во ржи
   И кого-то идиотом величал - не ржи.
   Потому что этот кто-то неспроста искал кого-то:
   Ведь кого-то обнял кто-то, записного идиота!
  
   Черт, какая-то икота.
  
   Точка. При чем тут икота - не понятно, но и так сойдет. Мало ли из каких глубин подсознания это вылезло? Посему - согласен.
   Разместить.
   Нажимаю кнопку "разместить", и вся эта чепуха уходит по проводам на таинственный сервер стихиры.
   Ищу дальше. Нашел вот что:
  
   "Каждое нет укрепляет кости"
  
   Сахар Кусковой8
  
  
   --------------------------------------------------------------------------------
   Каждый шаг прибавляет сил,
   Каждое "нет" укрепляет кости,
   Каждый удар, который простил,
   Разбивает крупицу первобытной злости.
  
   Каждый миг обозначен быть,
   Каждый рассвет добавляет жизни,
   Ничего уже не удастся забыть,
   И назначен час возвращенья к Отчизне.
  
   И написано в сердце уставы знать,
   И написано в книге имен звучанье,
   И друг друга при встрече легко узнать,
   Когда больше слов говорит молчанье.
  
   Когда больше света открывает взгляд,
   Когда сильнее судьбы понимание правды,
   Тогда все, что случается, не наугад
   --------------------------------------------
  
   Неплохо.
   Ну, думаю, что еще выдаст подсознание?
   Подсознание выдало:
  
   А я, воздев руку, проткнул пальцем небо.
   Оно было облачным, и мне захотелось чаю со сливками.
   Там, где сахар бесплатен, конечно, я не был,
   Зато каждый такой вот сумбурный стих - регулярно снабжает оливками.
  
   И сливками.
  
   Рифме моей далеко до смысла.
   Масла на хлеб - и в путь, стуча тростью.
   На все мои семь бед - один, твою мать, ответ.
   А я потихоньку крепчаю в кости.
  
   На моих костях всегда выпадает два. Как не тряси.
   Удача всегда далеко - две остановки от цирка.
   Зато мои ноги все крепче и крепче - как циркуль.
   И если завтра не лучше, чем нынче, - и не проси.
  
   Каждое "да" снимает проценты со счета.
   Каждое "вы" прибавляет лжи в росте.
   Я иду, стуча тростью, считая ступеньки и этажи.
   Я иду. Я потихоньку крепчаю в кости.
  
   Наутро мне скажут: да ладно, ты не тужи.
   А в вежливости и нет лжи вовсе.
   Снова буду считать ступеньки и этажи.
   Буду жить: я потихоньку крепчаю в кости.
  
  
   И когда через тыщу лет откопают мой скелет -
   Они поймут, ух, они поймут!.. (далее следует нецензурная брань, вырезанная цензурой)
  
   Разместить.
   Все. Еще одна порция чепухи ушла по проводам.
   Потом я поглядел статистику - триста с гаком читателей. Мда. Заглянул в "полученные рецензии" - там как всегда было пусто. Ну и ладно.
   Ну и не пишите.
  
   "Почему ты не придешь?"
  
   Scrutineer
  
   ---------------------------------------------
  
  Не ищи лицо в толпе,
  Знаешь, в ней ты не найдешь.
  А увидя вдалеке,
  Знаешь - ты не позовешь.
  
  "Почему ты не придёшь?.." -
  Ты прошепчешь тишине.
  Без ответа вновь уснешь,
  Чтобы встретиться во сне.
  
  Где-то там, на небесах,
  Как комета пролетишь,
  След оставив в облаках,
  Что-то в сердце ощутишь...
  
  Громко имя закричишь,
  Дрогнут звезды на глазах.
  И разбив ночную тишь,
  Встанет время на часах...
  
  Я, не задумываясь, нажал на "добавить рецензию", и подсознание снова выдало (ох и подсознание у меня, любо-дорого перечитать!):
  
  Холодно, свет фонарей, падает снег, пар
  изо рта:
  
  Дождь замерзнет в небесах,
  Ветер перестанет дуть,
  Снег падет на водомуть,
  Лед окрепнет на глазах.
  
  Дрогнет чаша на весах.
  "Почему ты не придешь?.." -
  Снег налип на волосах,
  Потому что ты все ждешь.
  
  Ты во сне своем уснешь
  И найдешь ответ в стихах.
  Снова в сердце будет дрожь,
  Чаша дрогнет на весах...
  
  И тогда, открыв глаза,
  Ты найдешь на льду ее.
  Снег пойдет на небесах,
  Ты прошепчешь: "Ё-моё..".
  
   Нажал "разместить", отключил комп и пошел спать.
  
  
   Новый год, немецкие бароны и дверь в лето. Василий
  
   Автобус повернул на перекрестке и вскоре скрылся их виду, я еще немного постоял на остановке, прикидывая, стоит ли вытаскивать из кармана сигареты, лежавшие там уже неделю, что позволяло на просьбу угостить сигареткой, честно отвечать: "Не курю". Нет, не то чтобы других волновали мои вредные привычки, просто у того, кто просил закурить эта фраза была тождественна фразе: "Сигарет у меня нет ни одной, честное слово и вообще отстаньте все от меня".
   Дорогу занесло снегом, прохожих не было вовсе. Помню как в детстве, досматривая рязановскую "Иронию судьбы", я всегда сглатывал подступавший к горлу комок, ощущая себя таким же одиноким как и главный герой фильма. Затянувшись неизвесно как оказавшейся у меня в руке прикуренной сигаретой, я усмехнулся - сегодня просто какой-то день открытий. Вот что за дрянное чувство было у меня всякий раз когда Ал топал домой, захлопывая за собой калитку, когда я сам, понимая что в университете мне делать совершенно нечего, сбегал с занятий, оставаясь совершенно один. Одиночество, вот что это было, вот с чем я оставался один на один каждый день. А ведь и вправду, что мне мешает завести знакомство с какой-нибудь симпатичной девчонкой, пригласить ее пару раз в кино. Эту, - как же ее зовут, все время забываю - в моей группе учится, у нее еще волосы длинные, темные и улыбка широченная, белозубая, хохочет все время громко, на всю аудиторию, что ее и из коридора слышно. В театр ее что ли сводить, а потом к маме привести знакомиться? Все лучше, чем одному. Я остервенело затряс головой: "ага, и поженимся, и заживем счастливо - разбежался," - поглумился я над собой. А еще детки у нас будут: четыре сыночка и лапочка дочка. Нет уж, хватит с меня этой ерунды, в конце концов, как говаривал один майор: "Все женщины, ребят, одной национальности, чтоб нам с ними друг друга понять особый толмач надобен9, да вот только нет такового на свете, и никогда не было". Да и с матерью ее не познакомишь, хотя о матери разговор отдельный. Да и вообще.
   Так и буду, в общем, ходить по пустому парку - в универ и обратно, покуда не состарюсь. Я вновь усмехнулся, только отчего-то к горлу подступил комок - точь-в-точь как в детстве. Свернул во дворы, вышел на набережную и, через шаг проваливаясь в сугробы, добрался до дома. Пересигнул через забор, входная дверь была не заперта, значит старик еще не спал. Так оно и было, на кухне горел свет, жарко растоплена печка. Дед в зале смотрел телевизор, перегнувшись через подлокотник стоявшего у самой двери в зале кресла, он выглянул на кухню.
   - Это ты, привет, - он как всегда усмехнулся.
   - Привет, - ответил я.
   Дед вышел на кухню, скрестив на груди руки.
   - Мышь твоя из коробки-то убежала, я его в ведро посадил. На выходные надо ему клетушку какую-нибудь сколотить.
   - Сколотим, раз надо, - согласился я.
   - Я за хлебом и молоком зашел, - он указал на висевшую над столом хлебницу, - там булки есть. Ты ел?
   - Да, перекусил немного. Сейчас чаю попью, может.
   - Ну давай, давай, - пробормотал старик, возвращаясь в зал.
   Пить чай оказалось не из чего, поэтому пришлось мыть посуду, что заняло у меня почти полтора часа. Стоявший на хлебнице будильник показывал, половину десятого, когда я с кружкой горячего кофе зашел в свою комнату. Поделился куском пряника с крысом, носившимся кругами по дну ведра, приспособленного дедом под временное жилище. Из коробки туда перекочевали пластмассовые безделушки, охапка сена и скомканная оберточная бумага.
   Ноги от пятиминутного сидения за столом заломило непростительно, отставив в сторону чашку с кофе, я склонился над полом и провел рукой по паласу. Помимо привычных крошек, появилось кое-что новое: сильный сквозняк. Не просто поток холодного воздуха над полом, обычный для любого помещения, а натуральный ветер. Отдернув от окна штору, я хорошенько подергал шпингалеты и даже постучал по стеклу - все было в порядке. Створки крепко прижаты друг к другу, стекла целы. Я проверил второе окно - оно тоже было закрыто. Оставалось только пожать плечами - причина резко испортившейся в комнате погоды была мне неизвестна.
   Я поставил ведро с крысом на стол - замерзнет еще гляди. Отпил из кружки - кофе остыл окончательно и допивать оставшееся не было никакого желания. Я вернулся на кухню и выплеснул содержимое кружки в раковину. Потом отыскал на обувной полке среди ненужного тряпья ярко-красные шерстяные носки и натянул их прямо поверх уже надетых трикотажных. Вернулся в комнату, наступил в тапки, походил из угла в угол, не зная, чем бы заняться. Часовая стрелка подошла к одиннадцати.
   "Ну вот, кажется, дождался" - неожиданно пришла в голову мысль. Сколько же я ждал, высиживая лекции в универе, убираясь в доме, наматывая километры, гуляя по городу, что вот-вот, не сегодня - завтра произойдет что-нибудь этакое, интересное, захватывающее, пойдет боевик и экшн. Мне предложат сесть на коня, что я немедленно сделаю, вложат в руки шашку и пойду я рубать всякую сволочь направо и налево, а потом весь в шрамах буду представлен к ордену за спасение отечества - в чине героя. Или заслуженного есаула, на худой конец. А получается почему-то совсем не так, как мечталось. Являются из тридевятого царства какие-то эльфы, которые даже на квенье разговаривать не умеют и заявляют: трындец, граждане, порешат вас всех через неделю. И на фронт бежать не надо - сам к тебе приперся. Причем на полном серьезе предлагают мотать из города. И не в соседний регион к соотечественникам, а в то же тридесятое царство, к черту на закуску.
   Я уже не ходил из угла в угол, а просто бегал по комнате. До меня только сейчас дошла вся серьезность того, что происходит вокруг. Вспомнился совет Эда. Нужно собрать вещи. Кинулся к шкафу, извлек из-под старых пакетов и свертков какую-то сумку, открыл отдел с одеждой, уже собрался спихивать вещи в сумку. Но тут навалилась какая-то тупость, я стоял над разбросанными вещами с таким чувством, будто надо мной кто-то жестоко поглумился. Да что же я делаю? Куда я собираюсь? Что вообще происходит?..
   Война? Да с кем, позвольте спросить? С свиноподобными крепышами, вооруженными мечами, винтовками и фотонными плюх-преобразователями? Что за бред? Да в своем ли я уме, что со мной случилось за прошедший день - не сон ли это был и почему он до сих пор не кончился?
   Я с ненавистью пнул набитый какими-то тряпками пакет, отчего тот отлетел к стене. Навалилась жуткая усталость, кровь отхлынула от сердца, немного кружилась голова, в глазах было темно - точно ругался с кем-то. Покидав на стул одежду, я забрался в кровать, выключив свет. Кровь стучала в висках, свет уличного фонаря бил в окно, пробиваясь через шторы, и в комнате были четко видны очертания мебели и разбросанные по полу вещи.
   Шорох крыса в ведре.
   Холод.
   Я все ворочаюсь с бока на бок, пытаясь найти хоть мало-мальски удобное положение, пригодное для сна. То бьюсь лбом о спинку кровати, то отшибаю ноги. Черт бы побрал мою лень, вот уже второй год порываюсь перетащить из спальни в свою комнату диван - там он все равно никому не нужен. Да все никак не выберу подходящий день.
   Момент, когда осознаешь, что уже утро все никак не наступал. Шорохи постепенно слились в едва различимый фон, предметы слились в одно темное пятно. Я резко вскочил с кровати, словно меня кто-то хорошенько тряхнул или крикнул в самое ухо.
   Было тихо. Настолько, что если бы в доме была кошка, я бы наверняка услышал ее мурлыканье. Но кошки не было, а когда притих крыс, я не заметил. Казалось, что у телевизора отключили звук, или мне кто-то незаметно проткнул барабанную перепонку соломинкой.
   Я встал с кровати и подошел к часам; часовая стрелка отмерила третий час утра, - значит, я все-таки спал. В комнате было душно, спать не хотелось. Хотелось другого, вот только чего - я не знал. Свежего воздуха? Да, вполне. А потом кофе и чтоб обязательно в огромной кружке и не тобой приготовленного. Не знаю, как у других, а вот у меня подобные желания возникают не часто, особенно посреди ночи. Ну и ладно, время-то не совсем обычное, можно и поддаться искушению.
   Боясь спугнуть радостное предвкушение и заразиться какой-нибудь тупостью вроде: ночью? не, что за глупость, - я поскорее оделся, натянул свитер, вытащил из шкафа куртку и пошел обуваться.
   Мороз пробрал до самых костей, только я переступил через порог. Невольно выругавшись, я вернулся в дом, снял куртку и повесил ее в шкаф. Где-то в кладовке, насколько я помнил, лежала свернутая зимняя куртка, раньше декабря которую я обычно не надевал. Огромный пластиковый пакет, с пальмами на боку, среди прочего барахла нашелся на удивление быстро. От ткани воняло какими-то нафталинами. Тряхнув пару раз тяжеленный тулуп, я оделся и вышел на улицу. После чего выругался вновь. Уже не от холода, а от того, каким было небо. Я посмотрел по сторонам - городские огни горели как всегда ярко, но это не мешало звездам на небе гореть в десяток раз ярче. Небо словно отмыли от многолетней копоти, хорошенько оттерев жесткой щеткой, не пожалев мыла. Звезды горели не просто ярче. Если бы мне была знакома карта созвездий, я бы поклялся, что каждое прибавило в поперечнике втрое против того, что было. Такое небо бывает в степи летом, где-нибудь на Алтае, не знаю где еще, но точно не в городе.
   Я надеялся попасть в то же самое кафе, где пару дней назад мы с Алексеем спорили о графомании и писательстве. Я хорошо помнил вывеску "Мы открыты круглосуточно", однако беспокоился, что кафе окажется закрытым. Идя по улице, я то и дело задирал голову вверх, разглядывая звезды.
   На улице было совсем пусто: ни транспорта, ни прохожих. Окна в хрущевках-пятиэтажках, стоявших вдоль проспекта, были мертвы и холодны, как глазницы черепа. Прямоугольного такого, многоглазого. Ветер носил взад-вперед сухие снежинки, наметая причудливые барханы у обочин, заметая следы. Если ближе к дому еще попадались отпечатки чьей-то обуви, то через пару кварталов они пропали совсем.
   Разумеется, кафе оказалось закрыто, о чем честно сообщала табличка в дверях. Многообещающая вывеска "круглосуточно" потухла, внутри кафе было темно. Ну и не нужно нам этого, все равно кофе у них дрянной и из пакетов, половину содержимого которых незаметно ссыпают в стоящее под стойкой ведро, чтобы потом вновь продать. Да и кофе уже совсем не хотелось, не хотелось сидеть в помещении. Хотелось просто идти и идти дальше, разглядывая ночное небо, мертвые пустые дома, дышать чистым воздухом, жадно вдыхая его всей грудью.
   Я шел все дальше, вот уже пропал из виду "старый капитан", темные пятиэтажки, которые я разглядывал еще минуту назад. На их месте появлялись новые и все такие же мертвые - архитектура города не тяготела к разнообразию. Дальше и дальше, хруст снега под ногами сделался монотонным и отдельным от всего.
   Квартал сменялся кварталом. Проспект уперся в бетонный короб универсама, постеснялся и свернул в сторону, увлекая за собой постройки и здания. Я встал у перекрестка, светофор, как и днем, продолжал нести свою вахту, отмеряя положенное время то проспекту, то улице, то тому, то другому, отчего все вокруг казалось особенно безжизненным.
   А потом у меня зазвонил мобильник.
   Новогодними напевами.
  
  
  Новый год, немецкие бароны и дверь в лето. Алексей
  
   Я глянул в окно - на улице лежал снег. Темные дороги, частично белые крыши. Запах весны, хоть и конец октября. Как вы думаете, называть семнадцатое октября концом - это пессимизм или оптимизм? А по-моему - не то и не другое. Просто до шестнадцатого пятнадцать дней и после шестнадцатого - пятнадцать дней. Стало быть, шестнадцатое число в двенадцать по полудню - вот это и есть самая что ни на есть середина октября. И ничто другое. Поэтому никаких измов - только мат точность и английская педантичность.
   Я пошел дальше, на кухню, по пути завернув в туалет.
   Открыл дверь и отшатнулся.
   Солнечный летний день. Крыльцо, дорожка, парк, сильно смахивающий на лес. Голубоватый плотный воздух пронизан золотистыми лучами, и мелкие пылинки невесомо парят как галактики в золотисто-голубой вселенной.
   Вы когда-нибудь находили дверь в лето? Я тоже ни разу. А вот поди ж ты - бывает!..
   Я высунул голову и захлебнулся свежим теплым ветром. Втянул обратно. Огляделся.
   Коридор. Окно. Частично белые крыши.
   Я опять высунул голову. Лето. Потом ногу. Потом стал медленно спускаться и вышел на дорожку.
   ...Сидели люди. Стояли фонари. Хвоя лежала на земле, белки цеплялись за стволы деревьев. Очень деятельные белки, надо заметить. Я шел по дороге в сандалиях и ни о чем не думал. Вы пробовали ни о чем не думать? И я пробовал. Только не получалось. Эти прочно засевшие в голове мысли... как корка льда на рукавицах. Как лед на слипшихся ресницах. Пакет с капустой в обмороженных руках... Как шмат говна на ягодицах. Как жир на слипшихся страницах. Как опоздать домой вечерний страх...
   ...Был новый год и елка, утро и подарки. Предвосхищение различных развлечений. И смех, и чай, и шоколадные конфеты...
   Ночь, праздник, выстрелы петард. Фейерверки в небе, шепот лимонада. Мерцает телевизор до утра. И ладно, завтра никуда не надо...
   Снег. Вечер. Яркий и объемный мир. Я задираю кверху голову и вижу звезды. Они все очень мелкие и смутно мне знакомы, и... Еще чуть-чуть напрячься... Нет.
   ...Парк. Осень. Восьмиугольники бетонных плит. И ветер в липах, нависающих над лужей. Театр. Сумерки. И кресел тихий скрип. Трамвая гром...
   Когда все это было?..
   К озеру склонялись ивы, едва касаясь темной воды, от которой несло свежестью и прохладой вместо йодистого запаха водорослей напоминающих морскую капусту - брр, запах утопленников, терпеть ненавижу, и всегда на разных праздниках отказываюсь от салатов из ламинарии, с отвращением наблюдая, как другие засовывают это пополам с толчонкой в рот и смачно пережевывают.
   Брр.
   Я провел пальцем по скамейке - ни воды, ни пыли. И какая-то она была странная.
   Я сел и стал смотреть в воду.
   По темной поверхности тонированного жидкого зеркала озера плавала разная мелочь. Эта мелочь была так мала по сравнению с огромной массой воды - наверное, почти так же мала, как авиалайнер по сравнению с двухкилометровой толщей ледяной воды океана.
   Какая же здесь глубина? Десять метров? Двадцать? Меня всегда восхищала мысль, что там где-нибудь в глубине может быть что-то этакое, и если нырнуть и плыть как можно глубже, - вынырнешь совсем в другом месте. В воздушном пузыре под водой? С другой стороны Земли? В другом мире?.. Да, пожалуй, можно было бы сочинить пару-тройку научно-фантастических романов, было б только время. Вот уж чего никогда не хватало... А то бы нырнул, набрался впечатлений - и написал бы. Может быть. Одна проблема - плавать я не умел. Да и все равно до дна вряд ли доплывешь - даже если. Да и потом - что там, с другой стороны? Опасность? Смерть?
   Счастье?..
   И все-таки эта скамейка была какая-то странная.
   И дело даже не в том, что чистая. И не в цвете - цвет самый обычный, некрашеного дерева. Что-то подобное я видел на фотографиях оксфордского парка. Аккуратность?..
   ...Это была старая игра. Нож складывался под прямым углом, ставился на доску, а потом пальцем подбрасывался вверх. Если нож втыкается, и рукоять касается доски, то это пятьдесят очков. Если рукоять не касается доски, и можно просунуть два пальца, то это сто очков. Ободранная краска на скамейках, летят щепки, раздраженные бабки...
   Когда все это было?..
   Его кот искал дверь в лето - у меня нет домашних животных. Первый день весны, последний день осени - зачем все это считать, зачем отмечать дни рожденья? Были у меня когда-то кошки, но это все было именно "когда-то". Вырванная страница календаря, выдранный клок из полусна жизни. Так когда это все было, и было ли? И есть ли это все, или это просто сон? И если есть, то когда? Были б часы, посмотрел бы. Но часов у меня не было, я никуда не торопился и просто сидел перед озером на странной скамейке по ту сторону двери туалета. И мне даже почти не было смешно. Правда. Кроме шуток, вы когда-нибудь под кровать заглядывали?.. Да? Ну это как посмотреть...
   ...Из-за двери доносилась музыка, которую я забыл выключить. Песня называлась "I believe", играл и пел J.Satriani, только я почему-то думал, что это F.Sinatra.
   Открыл дверь, за ней была моя комната. Я зашел в комнату, а дверь с грохотом захлопнулась.
   Я проснулся.
  
  
   Грохот еще стоял в моих ушах, когда я понял, что это ж-ж-ж - неспроста. А потом до меня дошло, что так звучит падающая крышка унитаза.
   - Ал! - приглушенный крик Эда. - Я не могу выйти! Сей замок не открывается!..
   Вот черт... Опять шпингалет заело. Забыл его предупредить, что шпингалет до конца не нужно вдавливать - потом хрен откроешь, сколько кнопку не нажимай. Ногтями тоже не подцепишь - такой вот у меня шпингалет. Очень нужная вещь: хоть и живу один, а все равно запираюсь - уютней так.
   Эд стал колотиться в дверь.
   - Ал! Выт-тащи меня отсю-ута!..
   - Иду, иду!
   Я поднялся с дивана. Было холодно. Я напялил штаны и майку. Подхожу к двери и прикладываю ухо.
   - Ну чего там у тебя? - спрашиваю.
   - Сей замок - не открывается!
   - Ну это я уже понял. А на фига ты шпингалет до конца вдавил?
   - Что втавил?..
   - Шпингалет. Ну, такую штуку, чтоб закрыться?
   - А как его нато было втавить?..
   - До половины!.. А, ну тебя. Щас зубило дам.
   - Что?!
   - Зубило, говорю. Подденешь шпингалет и откроешь.
   Я порылся в ящике с инструментами в шкафу. Откопал зубило, пошел в ванную, встал на стиральную машинку и просунул руку с зубилом до локтя в отдушину. У меня она не загорожена - просто прямоугольное отверстие в стенке.
   - Держи, - говорю.
   Эд взял зубило и стал ковыряться. Я слез на пол и подошел к двери туалета.
   - Ну что? - спрашиваю.
   - Не получается! - говорит Эд, в голосе его звучит отчаяние. Как бы спасателей вызывать не пришлось.
   - Ты спокойно. Главное, хорошо поддень.
   - Да я поддеваю, не получается.
   Лязгнуло, щелкнуло, и дверь открылась. Эд, тяжело дыша, вывалился в коридор.
   - Ну и туа-леты у вас...
   - Нормальные туалеты. Это еще что. У одного моего знакомого вообще шпингалета нет - а он живет с родителями, братом и сестрой! Чай будешь? С конфетами? Очень успокаивает.
   - Пойту руки п-помою.
   Я поставил чайник, достал кружки, конфеты, нарезал рулет, покидал пакеты с черным чаем в чашки. Эд вышел из ванной посвежевший, сразу схватил кусок рулета и стал жевать.
   - Эд, - говорю. - А у вас там зима есть?
   - Кое-где есть, но мы там не появляемся.
   - А почему кое-где? Почему не сразу везде, как у нас?
   - Откуда мне знать?
   - Но разве может такое быть?
   - Может. Сам видел.
   Я отхлебнул чаю и спросил:
   - А правда, что орки придут?
   - Не знаю. Наверное, правда, раз уж мы здесь. Командующий знает - его бы и спросил. А мне сказали пойти - я и пошел. Придут, куда они денутся.
   - А мы... их много будет?
   - Не знаю. - Эд пожал плечами и как-то сразу поскучнел. - Не знаю.
   Мы допили чай, и я предложил Эду прогуляться по ночному городу. На часах было ноль два - десять, а на градуснике - минус пять. Зимней одежды у Эда не было, и я откопал ему свое старое пальто, которое на него таки налезло - Эд был чуть выше меня.
   Мы вышли на улицу, поправляя шапки, и я вдохнул свежий морозный воздух. Снег кончился, небо было ясным и кристально черным. Уже приличные сугробы были разноцветными в свете иллюминации магазинов, неоновых реклам, желтых и голубых солнц фонарей. По дороге проносились огни, с деревьев падал снег от редких порывов ветра. Еще вчера было "бабье лето", а теперь самая настоящая зима. Что-то происходило с этими временами года, чтоб их.
   Эльф пялился по сторонам, восхищаясь всем этим ночным великолепием.
   - Ты в первый раз в городе? - спрашиваю.
   - Да нет.
   - А чего пялишься по сторонам, как в первый раз?
   - Красиво.
   - А что, у вас там города есть?
   - У нас нету. У людей есть. Вдоль дороги.
   - Дороги?
   - Ну, ее еще трассой называют. Но чаще просто дорогой. Вот что-то вроде ваших дорог, только прямая, шире и выбоин нет. Бесконечная. По крайней мере, не известно, доезжал ли кто-нибудь до конца. Вдоль дороги есть города. Разные. Некоторые больше, чем ваш, некоторые меньше. Там живут люди. Разные. В основном вроде ваших. Но есть города, заселенные ненормальными, больными на голову. Они постоянно чем-то обеспокоены, крайне агрессивны и вообще лучше таких городов сторониться. Передвигаются по дороге в основном на ускорителях. Что-то вроде ваших машин, только не такие уродливые и гораздо быстрее. Между городами часто две-три тысячи километров. На ускорителе это можно проехать за четыре-пять часов.
   Так, двадцать на четыре...
   - Так это ж пятьсот километров в час! - говорю.
   - Я ж говорю, дорога прямая, на ускорителях автоматика хорошая, так что все нормально. Перед каждым городом дорожный знак стоит - не промахнешься.
   Ну дела. Что творится!
   - Эд, - говорю. - А откуда ты так сведущ во всяких технических вопросах? Это эльфам не положено ведь.
   - Кем это не положено? Все положено, и пусть лучше так лежит, нечего трогать почем зря. А сведущ я потому, что интересовался у разных мотальцев.
   - Мотальцев?
   - Ну это те, кто по дороге путешествует.
   - Зачем?
   - Кто просто так, кто Негород ищет.
   - Негород? Что еще за Негород такой?
   - Негород? Это легенда такая есть. Не знаю, вроде как там маги живут. Ну, то есть не колдуны, а маги. Правда, легенда - это, конечно, сильно сказано, потому что никаких таких мифов про это нет, просто ходят слухи...
   - А зачем его искать?
   - Не знаю. В ученики к магам податься, может. Истину ищут. Да только ж разве истина на дороге валяется?
   - Какая еще истина?
   Эд не ответил. А я не стал настаивать.
   Мы шли дальше молча, я тоже стал глазеть по сторонам. А потом задрал голову, и увидел надпись звездами: "Привет!".
   - Ну и что это такое? - спрашиваю. - Какого хрена?
   - Созвездие "Привет", неужели не видишь? - удивился эльф. - А точка в восклицательном знаке - это голубой карлик DX-206.
   Я запнулся и стал смотреть под ноги, а когда снова задрал голову, на небе уже была другая надпись: "Дурачье".
   - А почему теперь надпись другая? - спросил я.
   - Потому что созвездие это динамичное.
   - А разве оно не звездами образовано?
   - Звездами конечно.
   - А почему тогда меняется так быстро, звезды ж далеко - передвигаются медленно?
   - Что, по-твоему, вообще такое звезды?
   - Ну как, шары из плазмы.
   - Из чего?!
   - Ну, ионизированного раскаленного газа.
   - Ну ты даешь. Это все какой-то шарлатан выдумал, не верь ему. На самом деле никто не знает, что такое звезды, и почему они в разные надписи складываются иногда.
   - А я знаю, что такое звезды, и они в надписи складываться не должны.
   - В том то и проблема.
   - В чем?
   - В том, что ты знаешь. Поэтому и задаешь глупые вопросы.
   Мы как-то незаметно забрели в незнакомый закоулок. В закоулке был каток и какие-то странные дома странной архитектуры. Что-то я такого раньше в нашем городе не видел. Может, это просто игра света и тени? Как на Марсе?..
   Я подошел к одному дому и присмотрелся к адресу: "Грез, 26".
   - Ну вот, пожалуйста. Наслоение налицо.
   - Кута-а? - не понял Эд.
   - Никуда. Пошли к катку, там музыка хорошая.
   Крутили Франка Синатру. Я такого за всю жизнь ни разу не видел - то есть не слышал. Обычно попсу крутят всякую, а тут на тебе - Синатра. Может, они еще Тони Беннетта врубят? Странный закоулок, весьма странный. Но мне нравится.
   Я подошел к какой-то женщине не очень приятной наружности и спросил:
   - Простите, а это какой город?
   - I"m sorry? - не поняла она.
   Еще одна англоязычница, мать ее.
   - What town is it? - переиначил вопрос я.
   - Oh, it"s New Gork.
   Ну да, этого следовало ожидать. Тот же город, что называл Джо. Только вот почему "Грез, 26"? В моем городе такой улицы не было, а здесь все вроде как английское. Русский квартал?..
   - Thanks, - говорю. - See you later, alligator.
   У нее аж челюсть отвисла. А потом она ка-ак отвесит хорошую такую пощечину кулаком. Хлесткую, мать ее...
   Каратэ?.. Тхэквандо?
   Ушу?!
   Черт, но было больно! Я потирал щеку и думал о том, что неплохо было бы тот американо-русский разговорник выкинуть.
   Во избежание.
   К другой женщине, правда, более приятной наружности я подходил уже с опаской. Она приняла это за стеснение и стала улыбаться, - наверное, чтоб меня взбодрить:
   - Merry Christmas!
   Взбодрила. Я знал, что у некоторых новый год наступает раньше, чем у нас, но чтоб настолько...
   - OK! Oh, boy! Excuse me, is it October now? - спросил я.
   - Oh, boy! What? - удивилась она.
   - What month is it now? - поставил я вопрос ребром.
   - I can"t understand what are talking about, - она рассмеялась. - Merry Christmas!
   - Oh, boy. OK. Happy new year.
   Все ясно. То есть - ничего не ясно, и это ясно. У них что, месяцев нету? Или она просто меня за идиота приняла, оттого что и так все понятно: декабрь тут, декабрь! Потому что мерри кристмас, потому что снег падает, потому что каток. Только Санта Клаусов с кока колой не хватает, но это же, право слово, не повод для дурацких вопросов!..
   А, к черту все - какой у них каток! Я, правда, сам кататься не умею, чтоб объективно, но это совсем не те отвратительные наплывы посреди двора, которые образуются в результате прорвавшего зимой водопровода. Лед нежно-голубого цвета - его наверно с помощью специальной машины каждый день полируют (я такое по телеку видел). Или не полируют. Но самое удивительное, чего я не видел вообще ни разу даже на фотографиях, - это место было уютным! Не то чтобы по-домашнему как-то, по-квартирному - просто уютным. И люди тут какие-то были странные: в красивой яркой цветной одежде, вязаных шапках, шарфах. Но никакого ядовито-зеленого на красном фоне. А еще они смеялись. Да. Они не смотрели друг на друга с опаской: "ой, что же люди-то подумают?" Даже когда падали. Катались себе и смеялись. И никаких тебе усталых, недовольных, мрачных, обеспокоенных лиц.
   Утопия, вашу мать. Утопия.
   Чуть поодаль стояли аккуратные белые столики, большая часть которых была занята. Сидевшие за ними люди что-то пили (точно не пиво, и уж тем более не водку - никаких бутылок, только дымящиеся - водка так не дымится - кружки). Наверное, кофе и горячий какао, которое они почему-то называют горячим шоколадом. А выпечка, которую они ели, наверняка была свежей. Точно. У них тут рядом стояло кафе, а там эту самую выпечку и выпекали. Пончики разные, слоеные булки с повидлом и сахарной пудрой... К столикам подъезжали катающиеся, о чем-то говорили, смеялись и вновь возвращались в центр.
   Мы шли между столиков, а нам улыбались. Только искренне. Это хоть и была утопия, но не такая: "люди тянули руки и с подобострастием шептали: "на-а, чува-ак!"" Топить бы такие утопии, да вот только каток, жаль, не на пруду - искусственный...
   Или нет?
   - Ал!
   Женский голос.
   Смутно знакомый.
   Я обернулся и увидел за столиком девушку, сидящую в одиночестве. Она помахала рукой, приглашая подойти. Мы с Эдом подошли и сели напротив.
   Девушка была смутно знакомая, но я не знал, кто это. То есть, я догадывался, но не мог поверить, потому что этого не могло быть.
   А того, чего быть не может, не бывает.
   - Так не бывает, - почему-то сказал я.
   - Как? - не поняла она. Улыбнулась.
   - Вот так, - отрешенно сказал я. - Ты кто?
   - Лу.
   - Не пудри мне мозги... Лу. Откуда ты знаешь мое имя? У меня ведь на лбу не написано?
   Я пощупал лоб.
   Она отняла мою руку ото лба и взяла в свои. Вообще-то это не женский жест. Ну, то есть я так должен был бы сделать. При случае. И вообще, Лу - так в американских фильмах звали толстых гангстеров.
   - Ну почему, чтобы что-то знать, надо обязательно это где-то читать? - сказала она.
   Только не надо притворяться мамочкой.
   - Это сон? Эд, ущипни ее!
   Эд потянулся было к ней, но потом передумал.
   - Ну и память у тебя, - сказала Лу и выпустила мою руку. - А еще математик!
   - С памятью у меня все нормально, - я сложил руки на груди. - А вот откуда ты знаешь мое имя - не ясно.
   - Ну хорошо. Сколько сейчас времени? Три ночи. Ты сегодня спал?
   - М-м... Ну.
   - Сны помнишь?
   - М-м... Не очень.
   - А как на счет железнодорожной станции? Полярный экспресс. Помнишь?
   - Полярный экспресс?..
   Какой еще на фиг полярный экспресс?!
   - Ну да.
   - М-м... нет.
   - А ты хорошенько подумай.
   А чего тут думать? Тут и думать нечего. Железнодорожная станция... Дверь в лето помню. Парк помню. Скамейку помню.
   Полярный экспресс - не помню.
   Хотя постойте-ка... Экспрессы-эспрессо, кофе и снег... Стук колес, Санта... Лу?
   Лу.
   - Но ведь этого не может быть, - сказал я. - Одно ведь дело сон, а совсем другое - не сон...
   Я ущипнул ее. Не сильно.
   - А! - Она отдернула руку и заулыбалась. - Сон, не сон. Пятидесятые, Америка, паровоз "Полярный экспресс". Мы еще газету читали. Про паровозы и вообще.
   - А я еще стих написал. На салфетке. Как там?..
  
  Куда б вагон нас не занес
  Полярного экспресса -
  Под снег с небес мы будем пить
  Полярное эспрессо.
  
  А холода тут не при чем,
  И врет всё эта пресса
  Про эффективнейшее зло
  Коварного прогресса.
  
   - Ага, - улыбнулась Лу. - Ну, теперь вспомнил?
   - Но ведь, - хотел сказать я, и осекся. Хрен с ним. Значит бывает.
   - А ты чего здесь делаешь? - спрашиваю.
   Кто-то там с музыкальным центром завел Strangers in the night Синатры.
   - А ты?
   - Да забрел случайно.
   - А я тут живу вообще-то. А забрел ты сюда не случайно, а совершенно предопределенно, потому что договорились мы так.
   - Когда это... - начал я и снова осекся. Там же и договорились. Под снег с небес мы будем пить полярное эспрессо...
   - Ясно, - сказал я. - А эта улица здесь так и была?
   - Ну да.
   - Странно, почему я не видел?.. А ты случаем не в Нью Горке живешь?
   - В нем, родимом.
   - А русский откуда знаешь?
   - Ну, так кто ж его не знает.
   - Да вот эти, - я кивнул на катающихся.
   - Да эти малограмотные просто.
   - И давно у вас тут каток во дворе?
   - Да нет. Вот сижу, смотрю. Кофе пью...
   - Думаю, это все результат наслоения реальностей.
   - Что?
   - Все. Плоскость-касательная к шару...
   - Знаю.
   - Откуда это?
   - Да вот. Известная это у нас вещь. - Она глянула к себе в кружку. - Ты знаешь, у меня что-то вдруг так кофе закончилось. Надо бы еще.
   - Кстати, знакомься - это Эд. Эльф. Он с севера вашей земли.
   Она кивнула.
   - Да, я видела эльфов раньше.
   Пока мы покупали кофе, я спросил Лу:
   - Раз это вещь у вас знакомая, может расскажешь, из-за чего это все дело произошло?
   - Ну, думаю во всем виноват описатель. Только не понимаю, из-за чего произошло то, что произошло, но это он виноват скорее всего.
   - Подожди... Описатель?
   - Ну да. Писатель с большой степенью ясности в видении.
   - Видении?
   - Ну, видении. Когда пишешь, видишь же что-то правильно? И то, что видишь, описываешь. Если то, что видишь расплывчато или видишь не то - получается писанина. А это описание.
   - Описание говоришь...
   - Ага, с большой буквы.
   - Нет! Не надо!
   - Чего не надо?
   - Больших букв. Хватит.
   Она посмотрела на меня пристально и рассмеялась. Звонким таким смехом.
   Мы сели обратно за столик и стали пить свое эспрессо.
   - Эльфы не просто так пришли, - после паузы почему-то сказал я. - Они пришли помочь нам в войне.
   - Какой войне?
   - Войне против орков.
   - Орков? - Она подняла руку, чтобы поправить волосы, но вместо волос обнаружила шапку. - Кто тебе это сказал?
   - Про орков? Эльфы.
   - Эльфы значит. Ну да, что же им тут делать. Значит орки. Да...
   - А что, много их будет? - спросил я невпопад.
   - Ха. Много. Не то слово.
   - А ты откуда знаешь? - спросил я, пристально глядя на нее. - Не думаю, что это знанию так уж у вас распространено, с учетом того, что большинство тут неграмотные, как ты говоришь.
   Она собиралась что-то сказать, когда я раздался крик:
   - Hey! Al!
   Я обернулся. К нам спешил Джо. Он был одет в вязаную шапку, шарф и солнцезащитные розовые очки.
   - Привет, Джо. А ты чего тут делаешь?10
   - Да рождество ведь. Прогуливаюсь.
   Он был в тапках.
   - А вы чего сидите? Я тут рядом живу, пойдемте ко мне, у меня тортов куча, кто это есть будет?
   - Праздник говоришь? Погоди, я сейчас Васю вызвоню. Какой у тебя адрес?
   - Грез, 26, 17, - "Грез" Джо назвал как Street of dreams.
   - А почему, - спрашиваю, - у вас тут не по-английски написаны названия улиц?
   - Как не по-английски? Все по-английски.
   Хрен с этим. Я достал мобилу и набрал номер Васи. Как ни странно, он даже не спал и даже сразу поднял трубку.
   - Да, - сказал он.
   - Да ты же еще не знаешь, что я тебе собираюсь предложить.
   - Чего?!
   - Сейчас рождество, вообще-то, а ты дома сидишь. К войне готовишься?
   - Уже. На счет рождества я в курсе.
   - Короче - приезжай к моему дому. Где "Ирбис" знаешь?
   - Ага.
   - Ну вот. Иди до Ирбиса, потом сверни на перекрестке вправо. Заходи в дворы, найди адрес "Грез, 26, квартира 17". Там мы все и будем.
   - А че надо-то?
   - Праздник праздновать, вот че.
   - Ну ладно, щас приеду.
   Разговор, честно говоря, идиотский. Ну а чего еще можно ожидать в три часа ночи да еще в такие идиотские времена. Спать, правда, мне не хотелось - ну если только чуть-чуть. В голове было свежо и пусто. Какой-то бред про орков, эльфы какие-то приперлись. Может, это просто ролевики? Нет, это надо совсем свихнуться, да и потом - надписи звездами... А может, это я свихнулся? Может, но тогда и Вася тоже свихнулся, и губернатор, и еще пол-администрации и ЦТЦ11 - телевидение наше местное. Они, кстати, решили эльфов по телеку показать. Правда. Уж и не знаю, как это будет выглядеть, но вряд ли это выйдет за пределы города - просто покажут передачу с эльфами, народ поржет, да и успокоятся все. Воспримут просто как очередную мистификацию. А это, тем не менее, будет какая-никакая подготовка. Нет, бред какой-то. Если и решат народу про орков рассказать, то только после. Когда. А сейчас просто вышлют разведку, и если разведка покажет, что действительно есть какая-то "дорога" и мутанты всякие, то выставят заслон, танки попрут... Нет, никак не могу взять в толк: каким образом эльфам удалось убедить губернатора в том, что они - эльфы? Их же сначала бы замочили, как террористов, а потом в поликлинику сдали - для опытов.
   Магия?..
   Я познакомил Джо с Лу и Эдом. Лу говорила по-английски, и, как оказалось, Эд тоже, что меня удивило.
   - Эд, - сказал я. - Откуда ты знаешь английский?
   - У мотальцев научился, - ответил Эд.
   Я не понял, кто такие мотальцы, но спрашивать не стал, потому что Джо сказал "Let"s go!" и направился к дому.
   - Let"s go, - сказал я Лу, подставив руку и заглянув ей в глаза - вот уж что будит почище кофе, не сочтите за цинизм.
   Мне как-то прислали письмо в котором было написано: "не сочтите за спам, но грузчики из Москвы (!) предлагают свои услуги". Во-первых, именно за спам я это и счел, а во-вторых жил я очень далеко от Москвы в... скажем, городе O, и столь удаленные грузчики мне смогли бы оказать лишь удаленную он-лайн помощь, в которой я совсем не нуждался, тем более что... А, к черту, что это я, в самом деле...
   Нет, правда будит!
   - Нет, - говорит Лу. - Я уж лучше домой пойду. Высплюсь.
   И сует мне визитку: "Lew. Phone: 49-231045. Dreams, 23, 19"
   - Как знаешь, - говорю.
   Попрощались по-английски: мы с эльфом последовали за Джо, а Лу пошла в противоположную сторону. Ни "пока", ни "see you later".
   - Да? - спросил я в мобилу после пары куплетов "Book of dreams" Брюса Спрингстина. Только это не полифония - а так, пищалка - грамотная, конечно, пищалка, но все же не полифония. Предпочитаю мыслить так: музыка отдельно, телефон отдельно.
   - Алё? - Говорил не понять кто, номер незнакомый, в адресной книге его нет.
   - Я слушаю. - Терпеть ненавижу, когда говорят "алё", да еще и сами звонящие.
   - Алексей! Привет! Хочешь прочитать мой новый рассказ "Убивалка времени"!!? Слушай, это просто шедевр! Убивать время можно на все, что угодно: можно лежать с книгой, делая вид, что читаешь, можно добросовестно смотреть телевизор, не переключая канал на рекламе, можно меланхолично сидеть с друзьями, делая вид, что общаешься. Можно спать больше, чем нужно, оправдываясь своей совиной натурой, которая иногда очень любит убить пару часиков ночи.
   - Э...
   - Можно делать все медленно, вспоминая что-нибудь приятное (или не очень)...
   - Эй, ты, как тебя там, ты кто?
   - ...И прокручивать в различных вариациях. Можно лежать в ванной час-другой, напевая себе что-нибудь под нос и представляя себя на сцене, а можно просто зайти в "убивалку времени". Ждешь выходных? Пожалуйста! Заходишь, а выходишь через секунду уже в выходные, рабочие дни кончились, причем вроде как ты и отработал, представляешь?! Нет, Алексей, ты представляешь?!. Это же просто шедевр!
   - Да, это шедевр. Ты кто?
   - Кто я? Я кто?! Ты что, меня не узнаешь? Алексей, ну как же так можно? Вот возьмусь за роман, и все про тебя напишу, и как ты не узнаешь, и... А потом меня издадут, и тебе станет стыдно!..
   Я нажал кнопку отбоя. Гулять, так гулять. На хрена мне такие знакомые?
   А тем временем мы уже были около дома Джо. Дом был красивый и очень необычной архитектуры. Джо открыл резную деревянную дверь подъезда и зашел внутрь. Я придержал дверь, пропуская вперед эльфа, и зашел в теплый подъезд. Красивый такой подъезд, с кафелем на полу и следами евроремонта на стенах. Дверь. По одной квартире на этаже? Не хило...
   Мы поднялись по лестнице на второй этаж, Джо толкнул не запертую почему-то дверь, и мы зашли вслед за ним в большую прихожую. Играла музыка, воздушные шарики тут и там валялись...
   Мы повесили пальто на елкообразную вешалку, на которой уже висело порядочно одежды, зашли в холл. Музыка стала громче. В креслах сидели какие-то люди пьяноватой наружности, не отталкивающей, но и не притягательной.
   - Джо вернулся! И с собой еще весельчаков привел!
   Ну не сказал бы, что мы такие уж весельчаки...
   - Привет, Джо!.. А мы уж тут салат жуем...
   Джо пожал руки новым гостям, представил нас с Эдом, и мы сели за стол. Люди смотрели телек, что-то обсуждали, смеялись и глушили мартини, а кое-кто налегал на виски.
   Как и следовало ожидать, несли они всякую чушь. Ладно еще про то, кто как вчера футбол смотрел, не рассказывали. Вообще, зачем праздники праздновать? Если людям вместе интересно (ну, например, на гитаре играют), можно и без праздников обойтись. Если им действительно интересно - вот как нам с Джо, - то им поводы без особой надобности. Вот уж не знаю, зачем он весь этот народ созвал? Впрочем, это его дело.
   Пришел Вася. Физиономия у него была недовольная, тоскливая и чем-то обеспокоенная, но он все это скрывал. Пожал руки, сел к столу, стал есть картошку, салаты, курицу и глушить мартини. Потом на виски перешел.
   А я сидел и снова и снова не понимал, что же меня раньше привлекало во всем этом? Взрывы хлопушек? Да, мне казалось, что люди празднуют, что их переполняет предвосхищение, и меня тоже охватывала радость. А потом я смотрел на лица пристальнее и видел там обыденность: "сходить за тортом, надо поздравить тех и этих, а потом шампанского рюмочку-другую тяпнуть - и хорошо!" Подарки? Легендарный Дед Мороз? Когда-то я думал, что это работа такая есть - подарки разносить... Что же изменилось с тех пор?
   Принимать алкоголь "для веселья" отчетливо не хотелось. Чаю - можно. Торт - тоже можно. Я отрезал себе торта и налил чаю, накапав на белоснежную скатерть. Можно-то оно можно, только вот вряд ли это веселья добавит...
   Когда-то я в дартс играл на дне рождения у друга, который жил в том же доме что и я. Хотелось поскорей доесть, что давали, вскочить из-за общего стола, где сидели, планомерно напивались и шутили взрослые, и пойти играть. Собирались у него вечером, так как днем он учился, а день рождения у него было зимой, и темнело рано.
   Вот такая история.
   Так вот, темнело рано, и уже через два часа начинали названивать мои родители (хоть я и жил, повторяю в нескольких подъездах от друга), "загоняли" домой, а мне с одной стороны было интересно, а с другой - тоскливо, когда я смотрел на темно-синее небо из чужого окна, и страшно, когда представлял, как буду идти по темноте. Глупости, да. Но тогда еще были какие-то проблески жизни. А сейчас навалилось: "надо учиться", "стану писателем", "мы - поэты!" Ну а как же иначе? И вроде - все правильно. И вроде жить не тужить. И вроде проблески жизни тоже есть. И вроде интересы имеются, и даже счастлив иногда. Но обыденность. Но эти шахматные клетки, по которым нужно делать ходы, но эти часы с кнопками, большими красными кнопками и время на обдумывание...
   Хватит ли его?
   Шах, господа: я знаю, что я буду сейчас делать. Сейчас я съем торт, допью чай, и мы с Джо свалим играть на гитарах.
  
  
  
   Новый год, немецкие бароны и дверь в лето. Василий
  
   Я основательно икнул, но этого никто не заметил. Алексей и Джо были так увлечены бренчанием на гитарах, что ничего не замечали вокруг. Эдд задремал на диване. Я попытался встать на ноги, что далось мне с большим трудом - штормило жутко.
   - Ты идешь, или где? - я обратился к Алу.
   - Нет, я еще немного посижу, а потом через чердак, не охота на улицу выходить, - Ал оторвался от игры, Джо продолжал терзать гриф, отчего тот издавал совершенно фантастические звуки, или это у меня так странно шумело в ушах.
   Эдд проснулся, приподнялся с дивана.
   - Погоди, я с тобой пойду, надо своих навестить, да от командира указания получить, - эльф выглядел жутко уставшим.
   - Идем, - я кивнул, и тут же пожалел о содеянном - перед глазами все поплыло.
   - Ступайте, алкоголики, - Ал хохотнул, - смотрите, чтоб без приключений.
   - За собой смотри, - я немного обиделся. - До завтра.
   - Бывайте, может еще увидимся, - Алексей улыбнулся.
   Мы спустились в гостиную, вечеринка подходила к концу, половина гостей уже ушла, парни сидели у стола, поминая мать какого-то менеджера, что мешал жить, или вот бы им так жить - я не понял. Брюнетка, с которой танцевал Эд, попыталась нас задержать, обращаясь скорее к Эду, чем ко мне: мол, уже уходите? Но эльф сделал такое лицо, словно кроме него и двери, в которую нужно выйти, в мире не существовало ничего. Девушка еще немного покрутилась вокруг нас и, сказав "пока", вернулась к остальным немногочисленным оставшимся.
   Одежда наша по-прежнему была на вешалке: несмотря на мои опасения, ушедшие гости не позарились на наши тулупы - оно и неудивительно. Такие тулупы никто из присутствовавших не надел бы даже на субботник, если они знают что это такое.
   Мы обулись, напялили свои пальто и куртки, что стоило нам немалых усилий, и вышли на улицу. Консьерж, брезгливо сморщив нос, проводил нас взглядом.
   - Сам такой, - попрощался я, отчего брови старикана взлетели к самой макушке.
   На обратном пути каток нам не встретился, может оно и к лучшему, ибо я горел желанием попробовать встать на лед.
   - Эдд, а почему ты не поехал со своими в гостиницу? - спросил я эльфа.
   - Да ну, - он поморщился. - Таскаться вокруг штаба полночи с луком за спиной и вздыхать на зарю - не по мне это. Вот, уговорил командира, остаться в городе - разведать обстановку.
   Он усмехнулся.
   Как-то незаметно мы оказались на городской площади - то ли улица Грез расположилась так близко к центру, то ли сказалось количество выпитого - не знаю.
   Университетский корпус встретил меня молчанием, сделав вид, что мы незнакомы, во многих окнах горел свет, на втором этаже кто-то, стоя на стремянке, менял в люстре лампочки. На скамейках у входа расположилась компания, что-то отмечавшая. Всего человек пять. Вот они нашему появлению обрадовались. Широкоплечий мужик, со стрижкой ежиком и квадратных темных очках в позолоченной оправе приветственно помахал нам рукой, явно приглашая разделить с ними их радость в виде двух початых бутылок "Беленькой", стоявших рядом на скамейке вместе с десятком пластиковых стаканов - видно компания расходилась, а душа требовала еще. Нам предложили сесть, разлили по стаканам огненную воду.
   - Давайте-ка выпьем за наш замечательный университет! - произнес тост широкоплечий в белой майке и со стрижкой ежиком. Этот был без очков и стоял на ногах. А тот, что в очках, был в пиджаке и сидел. Рядом с ним сидел еще один. А мы стояли, накатывали водку, плескавшуюся на дне стаканчиков, и запивали лимонадом из других стаканчиков - даром, что стаканчиков было много.
   А тот, что в очках, продолжал, видимо когда-то начатую речь:
   - Но... без интенсификации, понимаешь... ничего не добьешься!
   (Это он про скорость поглощения водки?)
   Он подумал и добавил:
   - Ничего!..
   Тот, что сидел справа от него - мрачный какой-то - кивнул.
   - Нет ты слышишь, Владимир! - сказал тот, что в очках. - Владимир!
   Владимир напыжился и комично так:
   - Отс-тань-от-меня!
   И ржать.
   Я сначала не понял шутки.
   - Владимир!
   - От-стань-от-меня!
   И снова ржать.
   - Отстаньте-от-меня!..
   Говорил мужик в майке отрывисто, завышая средние частоты и не злобно. Несколько раз так повторил, и я тоже стал ржать. Мужик говорил "отстань от меня", мы с ним переглядывались и ржали. Я до того вошел во вкус, что тоже стал говорить "отстань от него" и ржал.
   Потом то ли водка подействовала, то ли мы сами успокоились, только обнаружил я себя сидящим около мужика в квадратных очках и увлеченно рассказывающим ему про Египет, ануннаков, шумер и Нибиру. Меня постоянно несет, когда нажрусь.
   - И вот четыреста пятьдесят тысяч лет они прилетели на Землю, чтобы добывать золото и вывели людей с помощью генной инженерии, скрестив хомо эректуса с их собственными генами. Да, и пирамиды они тоже построили! А шумеры!.. Шумеры ведь так и говорили: нас всему научили ануннаки. Они даже десятую планету подрисовали на барельефах! А египтяне, египтяне! Там у них бог Тот стоит трех или даже четырех метровый и рассказывает что-то людям Кхема... А у Сатриани есть такая песня "Luminous flesh giants". Так вот они ж тоже под четыре с лишним метра!..
   Мужик кивал. Не понять, понимал ли он, что я говорю, но когда меня несло, мне это было уже не важно. Мужик положил мне руку на плечи и говорит:
   - Тебя как зовут?
   - Василий.
   - Как?..
   - Василий.
   - А меня Александр. Отличный ты парень, Василий! Держи.
   И сует мне стаканы: один с водкой, другой с лимонадом.
   - Да нет, с меня хватит.
   - Да нет, ты пей, Василий!
   - Да не надо.
   - Нет, ты пей. Ты меня уважаешь?.. Вот и пей.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Были, небылицы и круглосуточные магазины
  
  
  
   Отсыпался я долго.
   Проснувшись, первым делом подумал об универе: и так махнул рукой на все, а тут ведь скоро сессия... Потом я вспомнил, что ведь суббота на дворе, а посему размышления откладываются. Может, бросить этот универ на фиг? Тупо там все, тупо. Переехать в какой-нибудь другой город, и там поступить?.. Может, в армию не забреют... Вспомнился диалог, произошедший не так давно между мной и одним моим знакомым, который спросил: "А на тебя родители не давят?" Я ответил: "Ха! Будут давить, я отдавливать буду. Ноги" - да и далеко они. Да я теперь вообще, можно сказать, в другом мире. А армия...
   Орки.
   С эльфами.
   И алкаш-Василий, споивший Эда. Надо ему позвонить.
   Я выбрался из кровати, дрожа от холода, и стал искать мобильник. Походя глянул на часы: было 18:03. Во поспал. Ничего не скажешь. Но чувствовал я себя замечательно - сова, как никак.
   Так, где эта чертова трубка? А, я ж ее заряжать поставил. Ага, вот.
   Я поставил на набор номера, прижал телефон ухом к плечу, а сам стал натягивать штаны. Никто не отвечал. Целую минуту. Тогда я и решил поехать к Васе. А еще - купить обогреватель. Уж очень холодно. Батареи, с позволения сказать, отопления не справляются с задачей. Наверное, потому что половина тепла улетучивается в атмосферу.
   Сквозь щели и форточки.
   На улицу выходить - сущее самоубийство. Минус пятнадцать! Да, понимаю, это еще что - я и сам при минус пятидесяти умудрялся из дому высовываться, но такие внезапные перепады с осени на зиму без подготовки... Как будто термоядерку12 рванули!
   Я оделся и пошел в компьютерный магазин. Тот, что по пути к Васе. Нынче все от компьютеров работает - вот я и решил, как человек продвинутый, купить новый гэджет: обогреватель с питанием от USB. Даром, что стоил он совсем недорого.
   На улице было действительно холодно. Так, что мерзли пальцы - хорошо хоть перчатки взял. Правда, идти до магазина было всего минут десять. Назывался он "Суперкомпьютерные Системы". Я зашел, ткнул пальцем в обогреватель.
   - Что такое? - спрашиваю.
   - Это? У, это о!
   Он достал коробку и сунул мне в руки:
   - Это такое, такое! Ну что, может, подключить? Хороший обогреватель, до двух киловатт! Давайте, давайте подключим!
   Он выхватил у меня из рук коробку, торопливо извлек обогреватель - белый, 350 на 350 на 110 мм, под ажурной тонкой проволокой решеток спираль и зеркало-отражатель - и подключил к ноутбуку на столе. Спираль накалилась, покраснела, от нагревателя повеяло теплом, а я подставил свои покрасневшие от мороза руки. На ноутбуке выполнялась дефрагментация: этот кластер сюда, этот кластер туда, а этот тут оставим... Очень наглядная картинка, ничего не скажешь.
   Менеджер выкрутил нагреватель на полную мощность, стало жарко, и я даже отодвинулся, а он возликовал:
   - Во как греет! А благодаря его компактным размерам, этот обогреватель можно даже с собой брать, в поездку. При наличии хорошего ноутбука!
   Он показал на "хороший ноутбук", на котором в самом разгаре шла дефрагментация: кластер туда, кластер сюда... Завис.
   Погас.
   Красная спираль стала медленно терять в интенсивности свечения, пока не угасла совсем. Обогреватель стал остывать.
   Менеджер засуетился:
   - Это все нормально, это перепады в сети, а ноутбук-то хороший, двухгигагерцовый...
   - Какие перепады, окстись, у тебя ноутбук на автономном питании, - вознегодовал я.
   Продавец осекся, потом вспомнил, что не ноутбук продает, а обогреватель и подхватил:
   - Да, да, автономное питание! Сейчас подзарядим, и будет как новенький! А нагреватель как греет, а!
   Я расплатился в кассе, подписался где надо в гарантийных талонах и мне выдали обогреватель. Я засунул коробку в пакет, предусмотрительно захваченный из дому - жаль, в комьютерных забегаловках еще пакетов не продают - и вышел на улицу. Ух, какой мороз!
   Я дождался таки автобуса через десять минут. Залез внутрь и вцепился в поручень. Минут десять я пялился в окно пока наконец не показался цирк. Автобус остановился, я вышел. Дорогу перешел без происшествий и еще минут пять брел по тротуару в сторону неасфальтированной дороги, ведущей к небольшому "частному сектору". Это было просто скопище одноэтажных домов деревнского стиля. Снег трещал под ногами, а подбородок мерз. Наконец я добрался до дома Василия, нажал пару раз на кнопку звонка над калиткой, но никто не появился. Сначала я подумал, что дома никого нет, но потом решил все же проверить. Перегнувшись через калитку и сняв крючок, я зашел во двор. Выскочила собака и начала лаять. Я закрыл калитку и направился к двери. Дверь была закрыта. Тогда я стал стучаться. Громко стучаться.
   Минуты две ломился, пока дверь не открыли. В нос ударил сильный запах спирта, который исходил не только от этого опухшего существа, но и из самого дома - так все пропиталось. В опухшем существе я признал Василия.
   - Ну че приперся? - спрашивает недовольно.
   - От тебя спиртягой несет! - я стал махать рукой, отгоняя от себя вонючий воздух. - А где Эд?
   - Спит. Че надо то?
   - А ты че такой недовольный? Знаешь, сколько времени? Это тебе не утро! Это вечер.
   Я глянул на часы. Было уже без двадцати семь.
   - Ну и что? - спросил Вася. - А надо то че?
   - Че, че. Алкаш хренов. Дай пройду. Споил эльфа, тот сдох уже наверно.
   Вася отошел, я зашел внутрь. Разулся, прошел в дом.
   Эльф сидел на тахте и смотрел на меня. Вид у него был страшный. Здоровенные мешки под глазами - опухший, как утопленник.
   - С новым годом, - говорю. - С новым счастьем. Вот его привалило-то! Рассолом тебя что ли отпаивать?
   - Что такое рассол?
   - Э, брат. Дерьмо полное. Но полезное.
   - Мы вчера пили с немецкими баронами.
   - Чего?!
   - Немецкими баронами. Возвращаясь от Джо, мы шли мимо уни... универс... тьета.
   - Университета?
   - Да. А там сидели какие-то люди и пили воду.
   - Воду?
   - Да. И запивали лимонадом. Только вода эта была...
   - Водка! Вы что, еще и после Джо бухали?!
   - Была какая-то... А потом мы сели в такси с человеком, который сказал, что он немецкий барон. И стал что-то говорить на каком-то языке.
   - Чего?! Вы че, сели в машину хрен знает к кому? - я уставился на Васю. Тот был хмурый и... О господи, какой же он был опухший!
   - Не хрен знает, а к немецкому барону, - сказал Вася. - Говорил он по-немецки, да еще и родословную свою до тридесятого колена перечислил.
   - Ну вот, - продолжал эльф. - Мы приехали в какую-то... квартиру, а он закрыл дверь на ключ, и заставлял всех пить. И еще что-то про уважение спрашивал. А потом мы убегали, а меня рвало.
   Отпоили эльфа рассолом из-под зеленого горошка. И пошли прогуляться. Город посмотреть. Эльф к своим так и не ходил, поэтому еще и этим озаботиться надо было.
  
   Эльф знал, где та гостиница, где живут его собратья. Мы дошли до туда, эльф попросил нас подождать на улице, мы о чем-то говорили,
   А до этого, пока мы стояли, мне пришло sms. Да, что-то давно меня никто не беспокоил. Ну вот, полюбуйтесь. Вот что такое много знакомых:
  
  Привет :) А я
  сейчас дома
  скуууууучаю :(
  Что не
  Звонишь? Ты
  где?
  
   Сообщение от Светы. Вот бы еще вспомнить, кто это. Делать все равно было нечего, и я ответил:
  
  
  Телефон потерял.
  
  Не обманывай.
  С чего ты мне
  тогда
  пишешь?
  
  А это не я.
  
  Ал, это ты
  вообще??
  
   Раздался звонок.
   - Вась, псс!
   - Что?
   Я сунул ему трубку с инструкциями, что говорить.
   Вася взял трубку:
   - Вас Света зовут, да? Ал мне сказал, чтоб я всех девушек, которые у него в книжке не выделены, посылал в жопу.
   - Так он же телефон потерял...
   - А я его нашел!
   Я рассмеялся и зааплодировал Василию, с невозмутимым видом отдавшему мне трубку.
   - Отлично! - похвалил я. - То, что надо.
   Света больше не звонила.
   Дверь открылась, из гостиницы вышел Эд. Показал нам мобильный телефон, который ему выдали. Тут же на телефон пришло sms-сообщение:
  
   Proverka svyazy.
   Zhdu otveta.
   Alvir.
  
   (старые мобильники во имя экономии - администрация).
  
   - Как этой штукой пользоваться? - спросил Эд.
  
  
  
  
   Мы зашли вглубь города. Спустившись по улице грез, мы вышли на Street Of Darkness. Машин не было. Удивительное дело - дорога ночью!
  
   Что меня убивает, так это отсутствие круглосуточных книжных магазинов. Вот допустим я сова. Просыпаюсь только часам к десяти вечера. Взбредет мне вот в голову чего новго почитать, и что же? Некуда податься! А заранее не всегда знаешь, что в голову взбредет. И о чем только владельцы книжных магазинов думают?
  
  
  
   Странный день, обернувшийся не менее странной ночью.
  
   События прошедшего дня по какой-то неизвестной мне причине никак не были запечатлены в моей памяти. Помню только несвязные, не подходящие никоим образом друг к другу обрывки эмоций и эпизодов, вот и все. Кажется, весь день пытался о чем-то "думать". На лекции я не пошел - это я помнил точно, откупившись от своей совести фразой "надо все обдумать, обмозговать спокойно, а уж потом за пиво-водко-универы браться". Что я собирался обдумывать, я не понимал ни тогда, ни сейчас. В голове вереницей крутились мысли о встрече с эльфами, визит в администрацию, полковник, мечтавший о собственном взводе длинноухих, готовых пожертвовать весь дневной паек на пользу своего командира.
   Звонил телефон, а номера все сплошь были незнакомыми, поэтому я, как обычно, не отвечал. К номеру Ала был привязан какой-то еврейский мотив - никаких ассоциаций, просто нравилась мне эта мелодия, вот и все. Когда разжился, Ал все удивлялся, мол я только на его звонки и отвечаю, так и поставил бы ему попсы какой, квадратной, от которой просыпаешься моментально, а то вечно он до меня дозвонится не может, а мотивчик еврейский всем остальным номерам, на которые я никогда не отвечал. Да что это я, не об этом речь.
   Когда зазвучала знакомая "композиция", за которые порой мои знакомые готовы были платить несметные доллары, чтобы только их мобильник звучал поинтереснее, чтобы, в общем, зазвонил он на лекции чем-нибудь вроде "I"m runin babe, yeah, I"m runin...", а лектор свою речь чтоб прервал, да так неодобрительно головой покачал, ай-ай-ай, нельзя же так, а на перемене рассказывать всем, как эту мелодию "закачивал полночи, спустив на это двадцать баксов". Вот такие дела.
   Позвонил Ал, время уже, кажется, к вечеру было, или что-то около того. Говорил странное (это человек у которого эльф, лам мим его за ногу, на кухне поселился), как я его тогда понял, под его квартирой, в подполе, поселился какой-то гитарист-виртуоз, который джемует так, что просто отпад. Да поселился не просто так, ибо под его квартирой особо не поселишься - соседская квартира уже лет сто занята глухой бабкой. Что-то про наслоение, что я уже успел от него услышать пару дней назад, и еще кучу всего, что на мало-мальски понятный язык перевести просто невозможно. Под конец он выпалил: "Короче, мы щас приедем, ставь чайник," - и бросил трубку. Мы - это, понимать, мы с эльфом, ну что ж, значит будем соображать на троих.
   Я нехотя поднялся с дивана, на котором провел весь день, и пошел ставить чайник, как и просил Алексей, предупредив о своем визите. Какие у него там наслоения и бабки столетней закваски было непонятно - в общем, как пел J. Satriani "Sra-a-ange". Может когда он просто объяснит поподробнее я что-нибудь пойму, а пока странно-с.
   Разумеется никакой чайник я ставить не стал, просто проверил, есть ли в нем вода и включен ли он в сеть. Погода выдалась сухая и безветренная, не холоднее, чем вчера, поэтому печь я топить не стал, да и поленился, вдобавок. Кстати об электрочайниках, что ни говори, если современная цивилизация и произвела на свет такие никчемные вещи как мобильные телефоны, супермаркеты, где и не поскандалишь-то нормально, новых кудесников и ведьмаков, вроде Бен-Ладена и Кевина Митника, то родившиеся вместе с ними электочайники легко окупают все вышеперечисленное. Налил воды, включил в сеть и чай готов - магия. А вы: свинец в золото, алхимия.
   Stra-a-ange.., - что-то мне вдруг захотелось послушать эту песню. Вернулся в комнату, сел к компьютеру и щелкнул переключателем колонок. Джо не успел исполнить и пары песен, как в дверь постучали. Я направился к двери, пса слышно не было, если кто подходил к калитке и звонил в звонок, он брехал так, что вместе с ним голосили все соседские собаки. Видать, Ал как и я решил воспользоваться не калиткой, а просто пересигнуть через забор, прихватив с собой эльфа. Вот блин, так ведь, какой-нибудь гопник через забор перелезет, да дом через форточку грабанет, а менты будут потом плечами пожимать, мол что вы хотите - форточник.
   А вдруг это они меня грабить пришли, не Ал с Эдом, а гопники. Сейчас я им дверь открою, они меня по голове поленом хватят и в прорубь!
   Постучали снова, после чего послышался голос Ала и собачий лай.
   - Открывай, заснул, что ли?
   Нет, я перевел дыхание, открывая дверь, на сей раз не гопники. Ал с эльфом ввалились в дом, другого слова и не подберешь.
   - Чего рот разинул, ставь чайник, - он быстро скинул куртку и повесил на вешалку, после чего дернул Эдда за рукав пальто, чтобы тот следовал его примеру. Пока эльф снимал старое Алово пальто и вешал его на крючок я спросил, ни к кому конкретно не обращаясь.
   - Есть будите? - на что Эд презрительно фыркнул, а Алексей ответил коротко.
   - Нет.
   - А вы вообще едите?
   - Чай давай, - они уселись за стол.
   Я же вынул из подвесного шкапа кружки покидал в них пакеты с заваркой и поставил на стол. Пока закипал чайник Ал начал свой рассказ, волнуясь и непомерно жестикулируя. Его было сложно понять, но перебивать я не решился - уж очень он был возбужден.
   Наконец он закончил и отхлебнул из кружки разлитый мной и уже успевший остыть чай. Эд за все это время смотрел в окно, не пялился, как это обычно делаем мы, а именно смотрел, как даже художники, пожалуй, не смотрят. Он сидел сбоку от стола, так что можно было облокотиться на подоконник. Рамы у меня самопальные, их года три назад у нас в огороде пара алконавтов выстругивала. Не сказать, что криво, а вот зимой дует, даже очень. Зато на кухне единственное окно как широкоэкранная плазменная панель всякую погоду вещает. Так и сегодня, начавшее, как оказалось, припекать после обеда солнце успело избавить город от вчерашней слякоти. Легкий, наверное совсем весенний ветерок успел разогнать все тучи, поэтому в окно на эльфа вместе в еще не облетевшей вишней глядело ярко-голубое небо.
   - Так-то вот, подытожил Алексей, - наслоение наслоением, а вот погода сегодняшняя как раз оттуда, я ее сразу признал.
   - Откуда, из Нью-Горка этого? - спросил я.
   - Ну да, - выпалил он, выпучив глаза и сделав особое ударение на а.
   Помолчали.
   - Слушай, - обратился я к Алу, эльф в нашем разговоре не участвовал, ничем не выдавая свою причастность к происходящему и нисколько не беспокоясь, что на него, как казалось, не обращают никакого внимания, - а почему эльфы так выглядят?
   Эд оторвался от созерцания заоконных красот, окинул взглядом свой наряд, или обмундирование, что на нем было я не знал, после чего вопросительно воззрился на меня. Ал тоже оглядел Эдда, потом повернулся ко мне и сказал.
   - Если ты про пальто, то я не виноват, ничего лучше не нашлось.
   - Я не про пальто, посмотри он же вылитый Леговас из фильма, а его сокамерники если не братья-близнецы, то по крайней мере копии зазнайки Кэлеборна, по крайней мере их капитан точно.
   Эд вскинул бровь, потом вернул ее на место, рука его потянулась к кружке с чаем, но он вдруг поморщился и вновь отвернулся к окну.
   - Понятно, сказал Ал.
   - Что тебе понятно-то?
   - Понятно, что нам надо пройтись.
   Я скривился.
   - Не пойду.
   - А куда ты денешься, - улыбнулся Ал, Эд уже натягивал пальто.
   - Да куда пройдемся-то, на кой? - упорствовал я.
   - Давай-давай, одевайся, не то совсем диван вростешь. Да и вообще, надо нам.
   - К Джо, что ли меня потащите, так я джемовать не умею.
   - Эд тоже не умеет, да ничего, втянулся.
   - НУ хватит вам, - эльф уже оделся, - идемте.
   Я нехотя пошел одеваться.
   - Как там с погодой-то, - спросил я из комнаты, стягивая футболку и одновременно шаря по полкам шифоньера в поисках штанов.
   - С погодой блеск, - послышался из кухни голос Ала, - тепло и сухо.
  
   Тепло и сухо было на самом деле. Казалось, что город прополоскали хорошенько в проточной воде, небо было по настоящему весенним, воздух же отдавал запахом преющей на солнцепеке земли и опавшей листвы, напоминая, что до марта еще полгода. Но это было не важно, я чуть было не сказал вслух, что-то вроде "здорово, хорошо, что вы меня вытащили сегодня не улицу", но вовремя прикусил язык, сделав недовольное лицо. Впрочем о своем недовольстве тем что меня вытащили из дома я забыл. Погода была действительно удивительной. Солнце клонилось к горизонту, что означало конец рабочего дня, но улицы почему-то были совсем пусты. Редкие прохожие спешили кто на остановку, кто в магазин, надеясь прихватить домой кефира и полбатона после работы, причем они совершенно не обращали внимания на совершенно весеннюю погоду. Кроме того вряд ли кто-нибудь задумывался, что бабье лето во второй половине октября это нормальное явление по крайней мере для средней Азии, но никак не для Сибири. Вдобавок вчерашний прогноз погоды никак не совпадал с тем, что творилось вокруг.
   Никуда конкретно мы не собирались идти, это я понял уже после того как мы вышли за калитку - Ал задумчиво глядел то в один конец улицы, то в другой, делая озабоченное чем-то очень важным лицо.
   Мы шли уже больше часа, сворачивая в переулки, переходя проспекты, возвращаясь назад. Шли друг за другом, то становясь в ряд, время от временя меняясь местами. Из прохожих остались только студенты - документов мы не спрашивали - просто молодые люди, в основном девчонки, для которых кроме их универов и колледжей существовало еще что-то, что - они наверняка не знали, но чуствовали, что это что-то есть. Одеты они были ярко, в шерсть, окрашенную неимоверными цветами, и хлопок, чаще подбитый искусственной овчиной или еще чем-то. У многих на головах были забавные вязаные шапочки, как у диснеевских гномов, восьмиклинки, и еще много всего, названия чего я не знаю.
   Где-то за городом солнце коснулось правого берега реки, наверняка чуть не опалив речную гладь, еще вчера подергиваемую льдом. Этого не было видно, а высокие семи, восьмиэтажные дома скрывали горизонт, но о скором закате красноречиво возвещала залившая все вокруг медь; медными стали дома и улицы, небо и деревья, прохожие и редкий транспорт. Подул ветер, теплый, как и весь прошедший день, длинные волосы эльфа указали направление, куда направлялся поток, стесненный городскими улицами. Он был действительно красив, словно над его лицом и одеянием, не считая старого пальто Ала, трудился целый штат художников и поклонников настоящего толкиеновского фэнтези.
   Ржа сошла с улиц, указав на скорые сумерки, а мы все шли и шли. Стемнело быстро, или я вновь не чуствовал времени. Болтали с Алом о какой-то чепухе, о плеерах, о железе. Расспрашивали Эда об эльфийских методах ведения боя, о стрельбе из лука, рассказывали ему о нем же (игры, фильмы), он все морщился и пересказывал все по своему.
   При очередном повороте на соседнюю улицу Ал вдруг остановился.
   - Стоп, - мы с эльфом, успев отойти обернулись, - а не зайти ли нам в книжный.
   Я фыркнул, чуть было не засмеявшись, Эд же вновь вскинул бровь.
   - Книжный? - переспросил он.
   - Там где книги продают, - пояснил я. - Ты хоть знаешь сколько сейчас время.
   Ал глянул на правое запястье, потом на левое, а уж потом развел руками, с совершенно с идиотским выражением лица, давая понять, что не имеет ни малейшего представления. Я вытащил из кармана мобильник, на часах была почти полночь.
   - С каких это пор у нас стали открывать круглосуточные магазины книг? - изрек я и копируя Эдда, попытался вскинуть бровь.
   Эльф не понял, а вот Ал заверил.
   - Не бойся, с недавних пор стали, идемте.
  
   Магазин нашелся на удивление быстро. Нежилое шестиэтажное офисное здание с одинаковыми окнами, поделенными на створки не вертикально, как это обычно бывает, а горизонтально, приютило у себя небольшой магазинчик. Или он только казался небольшим; за двумя витринами виднелись картонные фигуры каких-то книжных героев, Поттера - какая без него теперь торговля, - постеры свежайших блокбастеров. Вывески "Книги" почему-то не было, скорее всего хозяин магазина имея постоянных покупателей не особенно волновался о клиентуре, а еще он не волновался по поводу образования посетителей, повесив в дверях англоязычную табличку, улыбавшуюся из-за стеклянных дверей "OPEN". А вот привычной таблички с режимом работы не было вовсе, либо магазин работал в зависимости от настроения, либо круглосуточно, судя по времени второе было более вероятно.
   О нашем приходе возвестили жалобно зазвеневшие металлические трубочки, свисавшие вертикально в дверном проеме - китайский колокольчик, кажется, за здравие, счастье и достаток, или личный успех - не знаю. Слева от входа, от самой витрины тянулся предлинный прилавок темного дерева, старинный кассовый аппарат, совершенно негастрономного, а какого-то канторского западного типа (черный, блестящий, изящный - в скобяной лавке, что ли откопали), несмотря на свои небольшие размеры, скрывал сидевшего подальше от входа на деревянном складном стульчике богемного вида старикана. Он был совершенно сед, но не немощен, одет он был в серые брюки клетчатую рубашку-ковбойку и черную кожаную безрукавке, в правом, повернутом к нам ухе, сверкала квадратным, возможно неподдельным, бриллиантом. В левой руке он держал какую-то толстенную книгу в мягком, но глянцевом переплете, а в правой желтый карандаш, с розовым ластиком. Время от времени он порывался сделать в книге какую-нибудь пометку, но в последний момент отказывался от этого и отводил руку с карандашом в сторону.
   Не смотря на то, что в магазине было только два покупателя, стоявших у стеллажей с книгами и изучали ассортимент, продавец не выказывал никакой озабоченности или беспокойства по поводу того, что кто-нибудь из посетителей может преспокойно запрятать в сумку пару книг и выйти. С таким раритетным кассовым аппаратом вряд ли здесь бал аппарат для считывания штрих-кодов. Хотя кто из покупавшего хоть раз книги возникало желание умыкнуть пару томиков классика с магазинной полки, а может старикан просто знаком с кунг фу, или айкидо и всех вошедших уже просканировал - третий-то дан, это ж вам не шутки. Как бы то ни было, когда мы вошли он на нас даже глаз не поднял, так и сидел в свой эзотерический справочник уткнувшись - что ему еще читать-то, только эзотерику.
   Стен у магазина не было вовсе, в смысле все они были скрыты за высоченными, от пола до самого потолка деревянными стеллажами, темными, как и прилавок. До верхних полок не дотянулся бы, пожалуй, и я, для этого продавец наверняка использовал стоявшую в углу помещения складную лестницу. Площадь магазина бала немаленькой, поэтому все пространство было поделено уже не столь высокими книжными полками, едва ли достававшими мне до плеча, так что, разглядывая книги по одну сторону можно было поглядеть на стоявшего по другую сторону стеллажа покупателя или даже подмигнуть ему, если этот покупатель симпатичная девочка.
   Как только мы вошли, Ал тут же обратился к продавцу.
   - У вас есть книги Алексея Можаева? - не может он жить без этого.
   - Excuse me? - старикан сделал удивленное лицо.
   - Алексей Можаев, книги, - у Ала лицо было не менее удивленным.
   - Sorry, I do not understand you, - что еще за англоязычник, не удивительно что в магазине никого не было, видать всю клиентуру распугал своим "sorry", или просто время было позднее для покупки книг.
   - Do you have Al Mogaev"s books here? - Ал перевел, для пущей убедительности выговаривая каждое слово как можно четче.
   - Oh, I see, not here, wait a moment, maybe in the store, - он отложил книгу и скрылся за дверью в конце прилавка.
   Пока Ал общался с продавцом Эд спокойно разглядывал обстановку магазина, покачивая головой, видимо думая: "Ну и мебель тут у них". Я в это время, пробежавшись взглядом по корешкам стоявших на полках книг - все названия сплошь были на английском, но вопроса почему в тот момент у меня не возникло, - прошел к самому дальнему от прилавка стеллажу. Видимо продавец нечасто сюда заглядывал - десятка два книг было вынуто со своих мест и брошено на пол, поверх этой кипы лежало три тома с английским заглавием В. Шекспир.
   Как только продавец скрылся в подсобке один из посетителей - невысокий мужчина, почти лысый, одетый в серую двойку без галстука и легкий плащ - отложил книгу, то есть поставил ее на место, подошел к стоявшей невдалеке девушке - блондинке с худым, но спокойным лицом и чудовищно жидкими волосами - взял ее пониже локтя, что-то шепнул, почти на ухо, после чего они вышли. Ал соскучившись у прилавка подошел ко мне, за ним последовал и Эд. Увидев разбросанные по полу книги, Ал пошутил.
   - Ты чего хулиганишь? Чем тебе классик насолил, вандал ты эдакий, - не дожидаясь моего ответа, он поднял с пола томик Шекспира с римской двойкой на корешке и поставил на полку, рядом с первым томом.
   На корешках были какие-то линии, не нарисованные, а как будто выжженные кислотой. Когда оба тома стали рядом, линии сложились в цифру девять. Это мы заметили одновременно, Эд тут же, не смотря на свою меланхоличность, поднял с пола третий и четвертый тома - похоже с римской системой счисления он был знаком, или просто угадал?
   - Это что это, что за шифровка? - Ал указал на сложившиеся на корешках цифры "697".
   - Не видишь, что ли, код это, - сказал потрясая в воздухе правой рукой для большей значимости.
   Эд посмотрел по сторонам, после чего сказал, указывая на дверь в самом дальнем углу, которую, почему-то, я заметил только теперь.
   - Смотрите.
   Мы подошли ближе, я подергал за ручку - заперто.
   - Не дергай, - посоветовал Алексей и указал на вделанный в стену слева от двери электронный блок с кнопками, - не видишь, что ли, тонкая здесь механика установлена.
   - А что нажимать-то, - спросил я.
   - Ясно что, - он набрал на пульте цифры шесть, девять и семь, - на кой по-твоему над Шекспиром надругались.
   Он потянул за ручку. и дверь открылась. Мы вошли внутрь, было темно, металлическая площадка, огороженная перилами, едва была видна в свете из магазина. Ступеньки по левую руку уходили куда-то в кромешную тьму. Машинально проведя по стене рукой, я не нашел ни выключателя, ни рубильника, однако подумав, вспомнил, что порой их устанавливают на уровне пояса. Нащупав какой-то рычаг, я с трудом повернул его против часовой стрелки - странное устройство, как бы нас с головой не накрыло. Но ничего странного не произошло, вокруг сдержанно защелкало и помещение наполнилось светом люминесцентных ламп. Однако назвать увиденное помещением вслух не поднималась рука. Стало вдруг понятно, что чувствует альпинист взбираясь на Эверест, или, на худой конец на Келлиманджаро.
   Площадка на которой мы стояли была в шести-семи метрах выше остального пола, дальше же, насколько хватало глаз тянулись стеллажи с книгами, десятки, сотни, нет, тысячи предлинных стеллажей. Причем ни одной стены не было и в помине, припоминая школьный курс физики, постройка здания такой площади не возможно вообще. Мало того, среди стеллажей не было ни одной колонны, а чем дальше я пытался вглядываться, тем выше казался потолок, точнее его вообще не было - какая-то дымка. Припомнив эльфийские повадки знакомые мне из книг и игр, я шепнул Эдду, громче просто не получалось.
   - Эд, слушай, ты видишь где эта комната кончается? - тот отрицательно покачал головой, но увидев мой удивленный взгляд сделал обиженное лицо.
   - Далеко это, что ты хочешь, я между прочим с двухсот ярдов в муху промаха не дам.
   За нашими спинами послышалось сдержанное покашливание и притворная возня, мы быстро вернулись в магазин и закрыли дверь. Вышедший из другой двери продавец делал вид, что ничего не заметил.
   - Молодой человек, вы еще не ушли? Я нашел то, что вы просили, вот, взгляните, - как только мы втроем подошли к прилавку он показал нам книгу в очень знакомом переплете, толстую, страниц в семьсот, но в руки не дал.
   - К сожалению, у нас пока нет его сольников, возможно будут через пару недель, - он стал перелистывать страницы. - Однако эта книга весьма неплоха, написана в соавторстве, поговаривают даже, - он понизил голос до шепота, - что он своими глазами видел большую часть описанного в книге.
   - А кто это? - спросил Ал.
   - Как кто? - искренне удивился старикан. - Тот, кого вы просили, Алексей Можаев.
   Обращаясь к Алу на вы, он делал это не из приличия или вежливости, просто в английском нет местоимения "ты", но об этом все знают.
   - Однофамилец? - спросил я.
   - Ага, - ответил Ал по-русски, - причем полный.
   Продавец захлопнул книгу и показал нам обложку, название и имена авторов были написаны по-русски: А. Можаев, В. Курагин. Я наморщил лоб повнимательнее вглядываясь в написанное, сам не зная зачем. Тут старикан показал нам оборотную сторону, где вместо привычных Громова и Ладыженского, или на худой конец Валентинова, был изображен плечистый юноша в николаевском студенческом мундире, в фуражке, одетой чуть криво. Но не это главное, лицом этот студент был вылитый Ал. Ал, Алексей Можаев! Тот который сейчас стоял рядом со мной. На всякий случай я убедился, что рядом со мной стоял именно он. А он, в свою очередь убедился, что рядом с ним стою именно я, потому что рядом со студентом на обложке, чуть ниже был изображен юноша в форме офицера английского королевского военно-морского флота образца второй половины семнадцатого века, или около того, а вот физиономия к нему была приставлена самая, что ни есть моя родная. Эд же, стоявший рядом подытожил.
   - Так ведь это же вы.
   Ал, немного побледнев, с трудом, заикаясь, выговорил: "How much," - в смысле цены.
   - О, всего ничего, - ответил продавец, - два дублона с полтиною.
   - Вы берете золото, - спросил я
   - И золото, и серебро - чем придется, - пожал плечами старик.
   Но когда Ал полез в карман, где как я понял у него лежали эти самые дублоны, продавец остановил его.
   - Простите, молодой человек, но вам эту книгу я продать не могу, - он убрал ее под прилавок.
   - Почему, - Ал почти возмутился.
   - Автору не положено читать своих ненаписанных книг, - он улыбнулся, после чего сделал вид, что удивлен нашим присутствием, сказал.
   - Простите, но уже поздно, мне пора закрываться, - и выйдя из-за прилавка, он буквально вытолкал нас на улицу.
  
   Как-то, не сговариваясь мы повернули в сторону дома, на улице было совсем темно, что, кстати, вовсе не удивительно - был второй час ночи.воздух по-прежнему был теплым, все еще храня солнечное тепло, сполна полученное за день. Вполне можно было поискать еще парочку книжных, или магазин музыкальных инструментов - Алу было бы инетересно. Но нас почему-то потянуло домой.
   Шли мы молча - прониклись увиденным. Пару раз в голову приходила мысль, что книга написанная мной и Алом, Алом и мной - просто шутка (спецслужбы нас просканировали и в столице отпечатали, в типографии), но развивать ее я не стал. Да и мало ли, что в той книге было написано, может это Толстой, Лев Свет Николаевич, во французском издании. Что же касается Эдда, то ему как всегда все было по фигу, шел вперед, то и дело что-то высматривая в дали, не обращая ни на меня, ни на Ала никакого внимания. Только пару раз он останавливался, смотрел назад, через левое плечо, чуть прикрыв глаза, а потом вновь шел вперед.
   Когда до моего дома оставалось идти не больше пары кварталов, в тени установленных вплотную друг к другу лотков, для торговли всякой нехитрой снедью, у самой автобусной остановки, мы заметили четверых. Издалека было не разглядеть, во что те были одеты, но тот факт, что все сидели на корточках, в то время как можно было удобнее устроиться на скамейках, что стояли неподалеку, говорил о многом. Привычного беспокойства, которое я обычно испытывал, видя на своем пути такие компании, не возникло - все-таки с нами был Эд. Хоть он и не замечал нашего присутствия последние минут сорок, в том, что он за нас вступится - если что - я не сомневался.
   От сидящей на корточках братии нас отделяло не более сорока шагов, как вдруг они выкинули достаточно странную вещь - в моем понимании, - поднялись на ноги и скрылись во дворах. Проще сказать ушли, вместо того, чтобы попросить сигаретку, или "мелочи у нормальных пацанов, доехать до дома". Когда же мы поровнялсь с тем местом, которое они облюбовали для своего пикника, в нос, вдруг, ударил отвратительнейший запах плохо прокопченного сала, какого-то сладкого спиртного напитка, вроде ягодного ликера или вермута, и гарь от старых жженых тряпок, неизвестно откуда взявшаяся посреди улицы.
   Однако резкий порыв ветра, вырвавшийся откуда-то из переулка унес с собой неприятные запахи, заставив на время забыть о ночной встрече.
   Когда пришла пора мне сворачивать на свою знакомую тропинку, чтобы привычным путем добраться до дома, я, почему-то, сделал это без промедления, не удосужившись даже попрощаться со своими спутниками. Но они не выказали по этому поводу никакого возмущения.
   Подходя к дому я уже поеживался от холода, а зубы начинали выстукивать мелкую дробь - похолодало стремительно, да и вдобавок, был одет - легче некуда. Открывая дверь мне вновь ниоткуда свалилась мысль, или только ее обрывок. Почему-то пожалел, что у меня нет фотоаппарата, ведь такого вечера, который был сегодня, может уже не случиться никогда. Потом я спал, а снилось мне, что я со старым "Зенитом" в руках перепрыгиваю через игрушечные холмы, увлеченно фотографируя ромашки.
  
  
  
  
   Игры света и тени, пиратские диски и хакер в чулане.
  
  
   Проснулся я необычайно рано. Часы показывали шесть утра, а лег я в двенадцатом часу. Обычно просыпаюсь в восемь.
   Спать, как ни странно, совсем не хотелось. Я чувствовал себя свежим и отдохнувшим, в голове была кристальная ясность, попахивало морозным утром и дымом березовых дров - местная котельная нещадно сжигала уголь, только тепла было ни-ни, и я зябко кутался в одеяло. Еще не рассвело, но в предрассветном сумраке первые лучи утреннего солнца... Двигались по потолку... Отбрасывая тени веток?..
   А, черт. Ни фига это не солнце. Фары это. Ну, автомобиль то есть.
   Уехал.
   Тени остались. То ли уличный фонарь их мне на потолок проецировал, то ли сволочь какая с крупным таким аккумуляторным фонарем, как у Малдера, светила куда попало, да так ловко, что мне казалось, что это вроде как буквы.
   Я пригляделся.
   Игра света и тени сложилась в предложение: "А не пойти ли вам?.." Вот ведь до чего докатились! Посылать меня в моем же собственном доме, да еще и нагло проецируя тень самонаборного трафарета на мой драгоценный недавно выбеленный потолок! Я вскочил с кровати и выглянул в окно.
   Никого.
   Уличный фонарь - и никого! Я глянул на потолок. Надпись сменилась. Теперь это были какие-то стихи, кажется. Я помахал рукой у окна - ни фига толку.
   Это уже серьезно.
   Я стал читать стихи. Там была какая-то чушь:
  
   Звук летел десять часов:
   Кто-то звал тебя вчера -
   Просто очень далеко.
   Она кричит, что там легко
   Умирают вечера.
  
   Буквы стали расплываться, тени стали двигаться, пока снова не выкристаллизовались в надпись: "вот такая история". И все исчезло. Потолок стал совершенно обычный - ну, то есть он и был совершенно обычный (по крайней мере, прощупывание рукой и простукивание "метром"13 ничего не выявило) - только с игрой света и тени, а теперь света там почти не было: только полумрак, как и полагалось.
   Я почесал в затылке и пошел на кухню пить чай.
   Перешагнув через Эда, я включил чайник и стал пялиться в окно. Эд заворочался и что-то пробурчал недовольно.
   Сел.
   - Что ты там увидел? - спросил эльф, явно имея в виду окно.
   - Ничего, - вздохнул я. - Кто бы это ни был, он хорошо законспирировался.
   - Где был? - не понял эльф.
   - А так, фигня. Надписи светотенью по потолку. Слышал что-нибудь о подобных эффектах?
   - Каких эффектах?
   - Буквы на потолке.
   - М-м... Нет. - Эльф зевнул. - Магия наверно.
   - Вот то-то и оно...
   Чайник звякнул, сигнализируя о том, что вода теперь - крутой кипяток. Я включил свет, ударивший по глазам, и, щурясь, налил кипяток в кружку с пакетом зеленого чая "Камасутра". Взял кружку и пошел в комнату. Надо же гитару с примочками опробовать. А то придут эти - некогда будет. Вот вечно так: что-нибудь, да мешает спокойно жить...
   Гитара стояла у шкафа. Я оперативно все подсоединил, подключил дисторшн (вау пока подождет), присоединил к музыкальному центру, включил. Выкрутил громкость на четверть. Взял пару аккордов. Ну ничего себе. Выкрутил громкость до половины. Из динамиков послышались какие-то звуки. Люди разговаривают. Новости?..
   Гитара ловила радио.
   Ну или не сама гитара, а усилитель. Впрочем, иже с ними, выпью-ка я чая.
   Я прислонил гитару к телевизору и сел в кресло, потягивая уже остывший до приемлемой температуры чай. Надо будет не забыть сегодня ЦТЦ посмотреть.
   - Привет! - сказал кто-то в динамике не слишком громко, но заглушая фон.
   Я встрепенулся и уставился на центр. Там было тихо, только фоном кто-то чего-то говорил. То ли про курс доллара, то ли что доллары эти неплохо было бы им переслать, а если управитесь прямо сейчас, то в подарок получите...
   Да это ж магазин на диване!
   Брр.
   Чай был выпит, и я снова взялся за гитару. Решил сыграть Thinking of you (J. Satriani). Получалось кривовато без аккомпанемента, но фиг с ним.
   Умиротворенность витала в воздухе, пролетая мимо синим дымком, улетая в открытую форточку
  
   А еще у меня в квартире был чулан.
  
   Я октрыл дверь.
   Небольшая комната, буквально три на четыре метра, сплошь уставленная всякой пыльной техникой: корпуса, матплаты, коробки из-под железа, пара ЭЛТ мониторов дюймов по четырнадцать-пятнадцать, кулеры с медными и не очень радиаторами, колонки, клавиатуры, мыши... Во главе всего этого, около стены напротив двери, стоял стол. Над столом на стене висел большой - дюймов двадцать -жидкокристаллический монитор, а на самом столе стоял еще один такой же, только меньше - дюймов пятнадцать. Оба монитора показывали белые буквы на черном фоне. Еще на столе стояла изящная черная клавиатура (беспроводная!), а рядом со столом крутился на стуле некто в синей рубашке нараспашку, из за которой было видно загорелую волосатую грудь. Еще у него была синяя полоска ткани на лбу и прямоугольные солнечные очки (не зеркальные, а темно-коричневые). Еще на нем были белые широкие штаны с веревками, а ноги были босые.
   Я стоял, а он крутился. Уж хотел было постучать, когда он остановился лицом ко мне:
   - Уф. Закрутился.
   Он взъерошил волосы и тряхнул головой. Потом посмотрел на меня:
   - Ну чего стоишь? Заходи.
   Я зашел, едва не споткнувшись о корпус, после чего стал ступать осторожней - как бы чего не раздавить.
   - Наслоение? - спрашивает.
   - Ага. А ты откуда знаешь?
   - У, я много чего знаю. - Он резко развернулся к столу и что-то с непостижимой скоростью стал набивать на клавиатуре. - Сеть! Там все что угодно можно выловить при надлежащем умении...
   На лице у него была улыбка до ушей, он продолжал что-то набивать:
   - А при таком умении, как у меня, вообще можно практически все. Я недавно получил доступ к универсуму.
   - К чему?!
   - Сеть. Высший уровень. Найти можно все, что угодно. Потому что туда информацию скидывают все кому не лень.
   - Ну так в обычную сеть тоже...
   - Э, брат. Это только один мир. А тут все!
   - Как все?
   - А вот так - все. Ты с Земли, да?
   - Угу. А это все как называется?
   - Э, брат. Это Бездорожье. Дорога - очень важная часть мира, но очень малая. Гораздо больше - бездорожья. Вот мир и называли так.
   - Кто назвал?
   - История об этом умалчивает. Это было очень, очень давно. Можно, конечно, по сети пошариться. Но там, в старых сайтах, все такое неструктурированное... Еще бы - им ведь по несколько тысяч лет, все таки...
   - А ты почему не испугался, когда я зашел?
   - А чего тут пугаться? Зашел, ну и зашел.
   Действительно...
   - Ну вот, - сказал хакер. - Античные сайты... Древнее порно: лесбиянки, голубые, фиолетовые... Так. Вот. Бездорожье инкорпорейтид. А... Так раньше называлась компания, у которой я мониторы покупал.
   - Ты не знаешь, где мне найти Негород?
   - Негород? - он заулыбался. - Зачем тебе Негород?
  
  
   Были, небылицы и бессовестные мужики, которым все глубоко фиолетово.
  
  - А что это у вас, без проводов что ли сеть?
  - Угу.
  - А, так ты сразу и отослал, как напечатал, правильно?
  - Ага.
  - Там прочитали, и поэтому изменения вступили в силу?
  - Молодец! А как ты догадался?
  - Не ерничай.
  - Я не ерничаю.
  - Вот так и не ерничай. Пошли чай пить. А ты чего тут появился? Ноутбук купил?
  - Ха! Ноутбук!.. Ваши ноутбуки - дрянь. Вот у меня - ноутбук! С большой буквы! Артефакт неизвестного мастера. У него бесконечный аккумулятор! У ноутбука. Черпает энергию прямо из магнитного поля. Вот только операционку надо сменить. Вместо Doors Glinux поставить.
  - Зачем это?
  - А ты думаешь, почему это все случилось?
  - Наслоение?
  - Это потому, что Doors глючит. Комп перезагрузил, появились потерянные кластеры. А чекдиск два файла в один объединил! Так что все - перехожу на Glinux.
  - ...Так это ты виноват?!
  - Не я, а Гилл Бейтс.
  - А он-то тут при чем?
  - А нечего!..
  - Ну ты... Исправляй!
  - Это исправить невозможно.
  - Как это невозможно?
  - А вот так. Нет способа. Разве что магов из Негорода побеспокоить. Но мне до этого дела нет, так что я завтра сматываюсь отсюда. Через неделю-две придут орки.
  - Эй! Это несправедливо! Какого хрена ты...
  - Людей тут никто не держит, пусть уезжают. Ты тоже можешь уехать. Орки все равно захватывают города, какая разница - городом больше, городом меньше. Мне то что? Что мне с того, что у вас этот глупый закон о невозможности иммиграции из одного города в другой? Станьте странниками! А я пошел.
  
  
  Что-то вроде заключения.
  
   Город почти опустел за последние дни, зима понемногу вступала в свои права, стоически морозя грязное месиво, оставляемое людьми и транспортом, спешившими прочь из города. По ночам за рекой алело зарево костров и еще не скованная льдом вода приносила с собой звериные вопли, лязг металла и обрывки фраз какого-то незнакомого языка. Перед глазами все стоял Василий и наш последний с ним разговор.
   - Да ты пойми, Ал, - сказал он. - Куда я поеду? В этот твой Негород? Приключенцем стать, или в соседнем городе отсиживаться, вместе с беженцами. Как я дом могу оставить. Старик ехать не может, он помрет - кто его хоронить станет. Здесь мать осталась. Да как.., - он осекся.
   - Ладно, Вась, - я положил ему на плечо руку, - не напрягайся так. Может ты прав. Может в этом есть какой-то смысл: для тебя в этом городе, для меня в дороге. Прощай.
   - Будь, и не очень-то задерживайся.., скучно без тебя будет, - он пожал мне руку.
   Я остался один. Где-то впереди манил своими высокими башнями таинственный Негород, ждала дорога. Ждал моего возвращения Вася, ждала она. Жили Эд и Джо, которых никогда не было, которые были так знакомы. Будет еще долгий путь, будет море и пиратский баркас, фабрика облаков, башня магов и.., хотя, зачем я это вам рассказываю. Разве в вашей жизни нет чего-то похожего?
  
  
  
   Саундтреки.
  
  1. Frank Sinatra - Almoust like being in love (страница 2)
  2. Tiamat - Teonanacatl (страница 9 и глава 6)
  3. Al Mozhaev - Christmas song
  4. Frank Sinatra - Strangers in the night (страница 31-32).
  5. Yann Tiersen - Guilty (страница 33)
  6. Bruce Springsteen - Book of dreams (страница 40)
  7. Roy Orbison - Dream Baby (страница 40)
  8. Ray T. Albiodin - October Christmas (cradle song).
  9. Matthew Hall & Meagan Moore - When Christmas Comes to town.
  10. Yann Tiersen - La Dispute
  11. Joe Satriani - Summer Song
  12. Anton Eroshov - Time is being up.
  13. Bruce Springsteen - Darkness on the edge of town.
  14. Eagles - Hotel California
  15. Joan Osbourn - One of us
  
  
  
  
  
  
  1 Из баллады о нездешнем ветре
  2 Мой ответ не выделен курсивом
  3 Ага, ага. И правильно делаем - нечего всякую фигню постоянно помнить - прим. Ала.
  4 Ага, у охранника были электросвязки и крутилка-регулятор на шее - прим. Ала.
  5 Нет, ты что-то упустил. Наверно, охранник все-таки кинулся. Ты тогда трезв был вообще? - прим. Ала.
  6 Пробормотав :) - прим. Ала.
  7 http://www.stihi.ru/poems/2004/06/22-107.html
  8 http://stihi.ru/poems/2004/11/04-1087.html
  9 Чушь и вранье! - прим. Ала.
  10 Здесь и далее: с Джо я разговариваю по-английски, но рассказываю по-русски - для удобства.
  11 Уж и не знаю, что это значит. Наверное, "Центральный ТелеЦентр".
  12 "Термоядерка" - одно из любимых словечек одного моего знакомого графомана-любителя "Science Fiction". Сравнивать сибирские зимы с побочными эффектами разных взрывов - это его придумка. Кланяюсь.
  13 Линейка метровой длины
  
  
  
  Copyright sneg, aka mccloud, aka антоха feat. damask aka smith
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"