Аннотация: Боги превосходят людей, боги управляют людьми, боги определяют жизнь людей... но они и зависят от людей, ибо что есть бог без своих почитателей?
Маленький Пролог
В небе раздавались голоса.
- Пожалуйста! О, Великая! Прошу тебя! Расскажи!! - молил почти детский голосок.
- Что именно? - вопрошал усталый голос женщины.
- Расскажи мне, о Всемогущая, про те забавы... помнишь, ты говорила...
- В них нет ничего особенного. Боги всегда управляли людьми... и будут управлять ими впредь. Иногда это сложно, трудно, но чаще - просто и даже забавно. Люди слишком глупы. А те, кто на самом деле разумны, обладают способностями, становятся богами.
- О, Мудрейшая Астралата, прошу тебя вспомни хоть какой-нибудь эпизод!
- Ну, какой?
- Какой-нибудь... смешной, забавный!
Пауза.
- Смешной?.. Забавный?
Пауза. По небу проползла туча.
- Хорошо. Слушай.
Два воззвания
Недостроенная молельня
На улицах городка бушевал ураган. Пылевые вихри носились туда-сюда почти без перерыва. Ветер возносил уличный мусор на высоту самых высоких зданий, коими здесь были трёхэтажные особняки знати, а также главный городской храм, и яростно стучал в плотно закрытые ставни и двери. Шквальные порывы налетали на стены и разбивались о них. Дома отличались прочностью, поскольку строившие их люди, привыкли к подобным выкрутасам местной природы. Город стоял на открытом всем ветрам плоскогорье недалеко от пустыни. Жители как всегда во время пылевых бурь заперлись в домах, пережидая ненастье. На улицах не было ни души. Почти ни души.
По длинному узкому переулку в южной части города продвигалась фигура. Щупловатый человек невысокого роста, закутавшись в плащ с капюшоном, продирался вперёд, борясь с ветром, буквально сражаясь за каждый шаг с его встречными порывами. То и дело на него набрасывались тучи песка. Вкупе с ураганным ветром они легко могли свалить человека с ног. Но тот шёл и шёл вперед. Человек достиг конца переулка и направился влево по более широкой улице. Здесь, миновав три длинных низких здания, он оказался перед входом в квадратное каменное строение. Его фасад отличался от других сторон лишь дверной нишей. Дверей, как и крыши, у сооружения не было. Очередной порыв ветра, налетевший на дом, вымел через входной проём кучу мусора.
Оказавшись напротив проёма, человек остановился на секунду, а затем решительно шагнул к отверстию в стене.
Внутри было пусто, если не считать плиты, положенной посередине будущего зала и установленного на неё трёхгранного камня примерно в метр высотой с равными сторонами и гладкой плоской поверхностью. На плите вокруг него чётко выделялся выдолбленный в виде канавки круг, в который изнутри упирались три угла камня. По всему залу ветер носил песок и мусор, но внутри круга, ни в воздухе, ни на плите или камне, не было ни песчинки.
В центре трехгранного алтаря из маленького углубления в камне то и дело выныривали крошечные язычки огня.
Человек направился к алтарю. Он подошёл к нему слева от обращённого ко входу угла, поднялся на плиту и вошёл в безветрие очерченного круга. Человек снял капюшон. Он оказался очень молодым парнем, почти подростком. Его юношеское узковатое лицо покрывали бисеринки пота, а чёрные волосы блестели, как после купания. Неизвестный обтёр лицо краем плаща и замер. За те несколько секунд, что он просто стоял возле камня, на его лице промелькнули выражения страха, нерешительности и душевных мук. Но затем юноша на мгновение оглянулся назад - на бушующий снаружи ураган. Видимо, что-то придало ему решимости, поскольку его лицо стало спокойным и сосредоточенным. Он быстро расстёгнул плащ и извлёк из-под одежды золотистый мешочек, перевязанный тесьмой.
Его руки слегка подрагивали. Правой он развязал тесьму, а левой протянул мешочек к отверстию в центре камня и осторожно наклонил. Руку по-прежнему била мелкая дрожь, и парень напрягся, старясь не просыпать песок мимо. От усилия на только что вытертом плащом лбу выступили новые капли пота. Он прикусил губу и наклонил край мешочка над маленьким огненным жерлом.
Наконец, из мешочка тоненькой струйкой посыпался порошок - жёлтые, синие, зелёные точки - прямо в огонь.
И тут же юноша быстро зашептал слова:
- Священный огонь Астралаты! К тебе обращаюсь я! Сотвори из праха сего Свет и Эфир Священные дабы мог я воззвать к имени Величайшей Благороднейшей Госпожи и Повелительницы нашей и быть услышанным Ею. Я, Тилан, заклинаю тебя.
После последнего слова он поднял край мешочка и отдёрнул руку.
Через секунду пламя начало расти и набирать силу. Оно поднялось на полтора метра, и в нём как будто плавали и искрились песчинки высыпанного только что порошка. Затем вокруг пламени появилась дымка. Она была такой же разноцветной, как и частички порошка. Легкий дымок расползался по комнате - один цветной клуб за другим. Через минуту весь центр зала оказался заполнен им. После этого пространство над камнем в мгновение ока очистилось, замерцало и стало подрагивать, как в мареве. И оттуда в помещение проникли разноцветные лучи света. Божественного Света Астралаты.
Тилан раскрыл рот, но оттуда не вылетело не звука. Как зачарованный он смотрел на мерцающий посреди зала Божественный Эфир. Похоже, юноша и сам не верил в то, что затеял, и не ожидал подобного результата. Наконец, он вспомнил, зачем здесь находится, и произнёс: "Астралата".
- И ты ответила?
- Да!
- Невероятно!
- Что?
- Я никогда не думал, что простой смертный так легко может вызвать тебя...
- Глупенький! Я сама захотела ответить ему.
- Но эта церемония... сжигание порошка...
В небе раздался раскатистый смех Богини.
- А ведь - порошок-то был липовый! Мальчишка послал слугу на рынок, где якобы этим порошком торговали, а тот купил его у шарлатана, да ещё содрал с хозяина сумму, равную настоящей цене.
- Он сказал, что купил его вдвое дороже?
- Именно. И парень попёрся в бурю с этим крашеным песком в недостроенный общественный молельный дом. У него, слава богу, хватило ума сообразить, что в главный храм города его не пустят...
- И ты ему ответила?
- Я же говорю: да! Потому что захотела...и впредь - не перебивай, если хочешь дослушать до конца!
Тилан вовремя вспомнил, что для вызова Богини нужно трижды назвать её имя и повторил: "Астралата! Астралата!"
- Чего ты хочешь, смертный юнец? - услышал он после секундной паузы, показавшейся ему вечной.
Тилан побледнел. По лицу его струился пот.
- Я... - выдавил из себя юноша и некоторое время не мог больше ничего говорить. Затем он выдохнул, вновь набрал воздуха и заговорил более чётко, хоть и дрожащим голосом - Я, простой смертный Тилан из Ардагуны взываю к тебе, О, Величайшая, Справедливейшая, Мудрейшая Богиня, Повелительница Людей, Хозяйка Земель и Вод, и прошу о ниспослании милости и помощи, в деле, задуманном мною и могущем возвеличить...
- Какой помощи ты ждёшь от меня, юнец?
- Я прошу тебя дать мне силы... возможности, чтобы изменить свою жизнь, чтобы служить тебе, чтобы возвеличить твое имя, чтобы пронести твою Славу над новыми землями, чтобы...
- Чего ты хочешь?
- Я... хочу быть твоим полководцем! - одним духом выпалил он.
Раздался смех.
- Разве ты не знаешь, что в войсках, охраняющих мои храмы, нет мужчин? Или ты хочешь сменить пол?
Юноша опешил от такого предположения и замолчал. Он и представить себе не мог, что его просьба может быть понята таким образом. И он решил говорить прямо, без обиняков:
- Нет, я мечтаю стать полководцем наст... обычной армии. Я мечтаю вести в бой воинов, завоёвывать города, покорять земли. Я ненавижу свою жизнь, я ненавижу этот мерзкий город, полузасыпанный песком и его жителей, способных лишь ковыряться в пыли и долбить каменистую землю, в надежде, что на ней потом вырастет какое-нибудь хиленькое растеньице и его не вырвет с корнем очередной ураган или корячиться над пыльными тряпками, которые почему-то именуются коврами, но в которых песка и пыли втрое больше, чем шерсти, или торговать ссохшимися овощами! - он уже почти кричал - И так из года в год, из поколения в поколение. Я не хочу прозябать всю свою жизнь как они, и уйти в каменную пустоту! Не хочу!!! - завопил он и пал на колени перед алтарём.
- Я поняла, - донёс до него голос Астралаты Божественный Эфир.
Подросток вскинул голову и дрожащим голосом быстро заговорил:
- Если ты исполнишь... дашь... разрешишь то, о чём я прошу, я в каждом завоёванном городе построю великий храм в твою честь, твоя империя увеличиться в десятки раз...
- Мне не нужна эта плата... я дам тебе то, о чём ты просишь, а цена...
Парень вскочил на ноги и вскинул руки, протягивая их к сиянию:
- Благодарю Тебя! О, благодарю Тебя, Величайшая! Я приложу все силы...
- Я уже сказала, мне не нужна плата, предлагаемая тобой, цена того, что я тебе дам, будет назначена позже...
Новый поход
Семь лет спустя.
Солнце стояло в зените, заливая ярким светом летнего дня обширную речную долину. Посреди долины на примыкающих к реке невысоких холмах возвышался город, окружённый массивными стенами. Город был не слишком велик, но укрепления его выглядели внушительными. Их возводили умело и тщательно. И теперь им предстояло послужить, защитив горожан и обитателей близлежащих деревушек, которые ныне укрылись за городскими стенами. По дорогам, ведущим к городу, двигались конные и пешие вооружённые люди в сверкающих доспехах. Рядом катились телеги обоза. Обитатели долины узнали о приближении врага заранее. Ещё неделю назад торговцы принесли новость: армия непобедимого Тилана направляется к Малой Элитане, чтобы вслед за Большой Элитаной захватить и её. Горожане подготовились к осаде, не отпирали ворот ещё с позапрошлого вечера, и выставили на стену охранение. Поэтому внезапный штурм стал невозможен, и спешить захватчикам было некуда.
К вечеру пятидесятитысячное войско целиком вошло в долину, растеклось по землям вокруг города. Первым делом воины Тилана приступили к обустройству лагеря для долговременной осады. Защитники города, собравшиеся на городской стене, также все сплошь в доспехах и с оружием наблюдали за приготовлениями осаждающих. Они, как и жители всех окрестных земель, знали, что за шесть лет бесконечных войн Тилан не потерпел ни одной неудачи.
***
Прошёл месяц. Летнее солнце светило по-прежнему ярко и жизнерадостно.
Войска Тилана уходили из долины. Их конница уходила почти в полном составе, пехоты поубавилось, шли и ехали перевязанные: раненые и увечные, но их телеги ломились награбленным добром, а рядом с телегами понуро двигались пленённые люди.
Изредка кто-то из них оглядывался назад, на город, точнее на его развалины. То, что осталось от стен Малой Элитаны, торчало из земли обугленными глинобитными зубьями. Дома в городе также подверглись разрушению, от многих зданий остались лишь пепелища. Повсюду валялись трупы убитых. Большинство составляли тела мужчин, защищавших город и свои дома до конца, но кое-где лежали женщины и дети. Жизнь в городе обратилась в прах. Более того, и в долине мало что уцелело: деревни вокруг города были частью разобраны на постройки осадного лагеря, а частью - сожжены, луга вытоптаны, недозревший урожай собран и отправился в желудки солдат Тилана, половина рощ вырублена, а плоды - большей частью также недозревшие - сорваны.
Ещё один Триумф Непобедимого Тилана стал реальностью. Он вновь одержал победу над врагами и расширил империю, создаваемую им во имя Величайшей, Прекраснейшей Повелительницы Людей Астралаты.
Ещё предыдущей ночью в бывшем храме Элитаны посреди её бывшего города на новеньком трёхгранном алтаре ей были принесены благодарственные жертвы.
К вечеру войско оставило долину.
Девочка в лесу
На следующее утро в небольшой, но густой роще в дальнем глухом конце долины запела маленькая птичка. Её звонкая песня пробудила ото сна девушку-подростка, спавшую под раскидистыми ветвями могучего дерева прямо на голой земле. Её одежда, состоявшая из серого плаща и зеленовато-коричневой платья, а также тёмно-русые волосы были залеплены землёй. Приподнявшись на локте, она осмотрелась недоумённым взглядом, как будто не помнила, как очутилась в лесу. Затем её взгляд прояснился, она села и угрюмо уставилась перед собой. Её взор обратился к городу, и глаза увлажнились подступившими слезами. К горлу подкатил комок. Красивое лицо исказила гримаса боли и отчаяния. Из горла вырвался слабый вскрик.
Пытаясь не заплакать, она закатила глаза и только тут заметила меленький комок земли, прилипший к светлому локону. Она отделила его от волос и, на секунду задержав на нём взгляд, отбросила в сторону. Немного позже, подавив приступ отчаяния, она тряхнула головой, запустила пальцы в волосы и несколько раз прочесала их, освобождая от сора и комков земли. После этого она встала и отряхнула одежду. Приведя таким образом себя в порядок, она окончательно проснулась и почувствовала две сильнейших нужды: облегчить мочевой пузырь и наполнить желудок. От первой она избавилась у другого дерева, стоявшего неподалёку, а со второй могли возникнуть сложности - немногочисленные уцелевшие в роще плоды ещё не дозрели и, поев их, она легко могла получить новую проблему, не решив старую. Несколько секунд девушка растерянно оглядывалась по сторонам. Но затем она что-то вспомнила и на её лице появилась грустная, и немного язвительная улыбка.
Ещё раз отряхнув платье, и поправив плащ, она направилась вглубь рощи. Вскоре она оказалась в настоящих дебрях. Деревья тут стояли чуть ли не вплотную друг к другу, сплетясь корнями и ветвями. Так что двигаться приходилось крайне медленно и осторожно, иначе за дорогу только в один конец можно было не только превратить всю одежду в лохмотья, но и серьёзно пораниться.
Девушка отнюдь не удивилась возникшим препятствиям: как и все жители долины, она знала, что это - Живая Древесная Стена, защищающая от незваных гостей тайное святилище Элитаны, находящееся в глубине рощи.
Если бы уцелел кто-нибудь из жрецов богини, он, совершив ряд магических действий, легко сделал проход к святилищу быстрым и лёгким, но поскольку появления жрецов ждать не стоило, девушке пришлось продираться сквозь стену деревьев. Учитывая остроту вопроса о еде, никакого другого выхода у неё не было - только идти вперёд и вперёд. Кроме того, она слышала, что негостеприимный лес сам может распознавать обитателей долины, открывая проход в святилище после соответствующего испытания дорогой, и потому беглянка рассчитывала на скорую идентификацию. Пусть даже она собиралась отнять у богини съестные продукты, взяв из последних подношений, оставленных здесь несколько дней назад, пока ещё шла осада.
На исходе часа тяжелого пути окончательно выбившаяся из сил и ужасно страдающая от голодных спазмов в желудке девушка выбралась на небольшую площадку, располагавшуюся перед входом в миниатюрное круглое каменное строение, с куполообразным верхом и стенами, покрытыми резьбой, изображавшей, в основном, растения, культивируемые в долине местными почитателями божества, которому был посвящён храм.
Несмотря на мучивший её голод, девушка задержалась перед входом на несколько секунд: воспитанное с детства и глубоко укоренившееся в сознании преклонение перед покровительницей города задержало её, - ведь то, что она собиралась совершить, было кощунством. Но потом лицо её дёрнулось, рот скривился, а из горла вырвался странный звук, напоминавший одновременно и всхлип и горькую усмешку.
Девушка преодолела невидимый барьер, созданный подсознанием и, пройдя несколько шагов, отделявших её от храма, решительно переступила его порог. В центре круглого зала стояла такая же круглая каменная тумба, игравшая роль алтаря. Вокруг по периметру тумбы на земляном полу чётко выделялась дорожка, вытоптанная жрецами, которые во время молений неизменно вышагивали вокруг тумбы по направлению против часовой стрелки.
Впрочем, ни тумба, ни следы недавно сгинувших жрецов не интересовали гостью - она искала вход в погреб, где хранились продукты оставленные здесь, дабы позднее преподнести их в качестве пожертвований своему сельскохозяйственному божеству.
Девушка дважды обошла вокруг алтаря и, ничего не найдя, приостановилась. Ей пришло в голову, что богиня спрятала от неё вход в подвал, не желая делиться. Потом девушка покачала головой, отметая такую идею как маловероятную, и снова принялась исследовать земляной пол святилища. Однако, после ещё трёх кругов самого внимательного его исследования, результат по-прежнему был отрицательным. Девушка вновь остановилась и в недоумении уставилась на тумбу.
Затем, как будто в голову ей пришла новая идея, она резко стряхнула оцепенение и шагнула к стене здания. Протянув к ней правую руку, она принялась щупать поверхность. Через несколько секунд к правой руке присоединилась левая. И так, прижавшись ладонями обеих рук к шершавой поверхности стен храма, она принялась вновь обходить его по кругу. Двигалась она медленно, тщательно обследуя стену, хотя желудок её ежесекундно сжимали всё более сильные спазмы голода.
Наконец, в тот момент, когда девушка прошла половину круга и находилась как раз напротив входа, она нащупала податливую выпуклость на стене. Этой выпуклостью было изображение растения дарилона - одного из любимых продуктов местных жителей.
Девушка с силой надавила на выпуклость, и та легко утонула в стене, а в следующую секунду искательница пищи чуть не свалилась в открывшуюся в нескольких сантиметрах от её ног дыру.
Долгожданный погреб нашёлся, но сил радоваться сему факту уже не осталось.
Девушка заглянула в темноту подвала и рассмотрела верхние ступеньки. Голод подгонял её, на колебания не осталось сил, но первый шаг на самую верхнюю земляную ступень она всё-таки сделала с осторожностью, опасаясь возможного подвоха.
Ничего не произошло. Девушка быстро сбежала по ступенькам в подвал. Она понимала, что жрецам вряд ли нравилось возиться в темноте, и где-то у входа должны лежать свечи или факелы. Она стала шарить в темноте и быстро обнаружила небольшой факел и огниво в нише справа от входа.
Неверный свет разгорающегося факела озарил полки, коими были уставлены стены подвальчика, а также выставленные на них овощи и фрукты, предназначенные для будущего подношения Элитане.
Осквернённый храм
Прошло трое суток. Неизвестная девушка, сидя на одной из земляных ступеней, размышляла, уставившись невидящим взором в опустевшие полки. Из-за осады количество подношений, приносимых в тайное святилище, несколько сократилось, и теперь, уже после трёх дней весьма умеренного питания беглянки, съестные припасы в подвале подходили к концу. Девушка понимала, что в любом случае она не сможет прожить в этом брошенном святилище всю жизнь, ей придётся уйти. Но куда? Конечно, рощи в долине вырублены не все, да и на засеянных до осады полях наверняка найдётся немного растений уцелевших от жадных лап тилановых вояк, а, значит, один человек сможет ещё некоторое время прокормиться... но ведь могли найтись и другие спасшиеся обитатели долины!
В любом случае выход из рощи был неизбежен. Но из-за страшного зрелища разрушенного города, которое ожидало её на другом берегу реки, девушке даже думать об этом не хотелось. Сидя здесь в подвале святилища, отгородившись от случившегося тремя барьерами - землёй, каменной стеной святилища и Древесной стеной рощи, она могла не думать, о том, что произошло, игнорировать факт уничтожения всей своей предыдущей жизни и не чувствовать ужасную боль. Выйти из рощи означало открыться всему этому, осознать произошедшее, вновь почувствовать всю глубину постигшей её трагедии.
Решиться на это было чудовищно трудно. Но необходимо. Девушка ещё раз окинула взором опустевшие полки подвала, вздохнула и встала. Подойдя к ближайшей полке, она взяла одиноко лежащий желто-красный шаровидный плод и надкусила его. Сок потёк по её пальцам и подбородку. Быстро съев плод до большой черно-коричневой косточки, она решительно направилась в дальний конец подвала.
Панель, скрывающую подземный ход, ведший отсюда прямиком в главный храм города, девушка обнаружила ещё в первый день. Сдвинув её нажатием тайной пружины, она выдернула из гнезда ближайший из двух освещавших подвал факелов и углубилась в темноту подземного хода.
Когда после недолгого обшаривания прилегающих стен девушке удалось отворить люк, отделяющий подземный ход от внутренних помещений главного храма Малой Элитаны, она сделала несколько шагов наверх и очутилась в небольшой каморке. Осмотрев освещаемые неровным светом факела расписные стены и небольшую дверцу, девушка отодвинула задвижку на ней, и выглянула наружу. За дверцей находилось помещение, непосредственно примыкавшее к большому залу жертвоприношений.
Девушка, удивлённо оглядываясь вокруг, медленно шла по храму. То, что она увидела здесь, поразило её. Она предполагала увидеть множество трупов убитых воинов и жрецов, но ничего подобного она не нашла. Даже следов крови нигде не заметила. Только пол, затоптанный грязной обувью. Лишь оказавшись вблизи от алтарного камня, она поняла, в чём дело: на камне был начертан треугольник - символ Астралаты, богини, которой поклонялся Тилан.
"Он произвёл благодарственное жертвоприношение и по этому случаю, конечно же, велел очистить храм от тел..." - подумала девушка, глядя на остатки тех растений и плодов, которые предпочитала получать Астралата.
Побыв ещё немного в зале жертвоприношений, она решилась-таки выйти в город и направилась к парадному выходу. Ей предстояло увидеть свой мир мертвым...
Девушка вернулась в храм несколько часов спустя, когда солнце уже приближалось к горизонту, а тьма всё больше и больше окутывала чёрным покрывалом развалины уничтоженного города. В сумраке неосвещённого зала жертвоприношений лицо девушки выделялось теперь резким бледным пятном. Казалось, кровь совсем покинула его, также как жизнь ушла из её глаз, опустошённо глядевших в никуда. Она двигалась медленно, словно во сне, почти ничего не замечая вокруг. В голове её мелькали увиденные на улицах мертвого города трупы людей.
Зарезанные, с отрубленными головами и конечностями, со вспоротыми животами или просто застреленные из лука, проткнутые насквозь копьем или с развороченным от попадания дротика горлом. В основном мужчины, но также женщины и дети. В последние дни осады, когда количество раненных и убитых защитников стало уже очень велико, некоторые женщины поднимались на стены города, чтобы вместе с мужчинами защищать город с мечом или луком в руках. Девушка видела несколько таких мертвых женщин в доспехах на улицах города. Но были и другие, невооружённые, видимо, просто пытавшиеся спастись от плена или насилия.
Дети. Они убивали и детей. Девушка вспомнила своего младшего семилетнего братика. Его не пускали к городским стенам и близко, а он так мечтал закидать осаждающих камнями! Он несколько раз показывал сестре собранную кучку и хвастал, что если враги проникнут в город, то им от него достанется... теперь он, как и другие не менее склонные к фантазиям дети, которых она видела на улицах города этим вечером, наверняка мертв...
Трупы, трупы, трупы. И рядом с каждым - высохшая лужа крови...
Девушка и не заметила, как дошла до бывшего алтаря Элитаны. После нескольких минут неподвижного стояния там, она начала приходить в себя. Обнаружив, что вернулась в храм, она около минуты со странным интересом рассматривала алтарный натюрморт. Затем она задрала голову и посмотрела ввысь. Её кулаки резко сжались. Выражение лица изменилось. Теперь оно было исполнено мрачной решимости. Она подошла к алтарю и одним махом смела с него все остатки подношений Астралате.
Она направилась в одно из смежных помещений храма.
Некоторое время назад девушку как ещё несколько её сверстниц отобрали для того, чтобы принимать подношения от горожан. Поэтому она прекрасно знала, где находится храмовая кладовая. Её, конечно, тоже разворовали захватчики, но, как и рассчитывала девушка, кое-что там осталось. Это были стебли того самого дарилона, чьи сочные обжаренные зёрна по легенде так любила Элитана. Стебли служили жрецам для обращений к божеству: их сжигали на огне, и образовавшийся дым по поверьям и доносил до богини просьбы её почитателей. Поэтому найдя полдюжины стеблей и прихватив первую попавшуюся под руки белую свечу, девушка тут же вернулась к алтарю. Рядом с ним валялось огниво, которым тилановцы, а может и сам их предводитель, разжигали огонь во имя своего божества. Подобрав, его девушка быстро закрепила в центре алтаря свечу. Затем она плюнула на одну из граней астралатского треугольника, пытаясь разрушить его силу - чтобы стереть его под рукой ничего не было, а, возможно, простая тряпка тут и не справилась бы.
Она сложила на алтарь стебли дарилона и зажгла свечу. Когда пламя окрепло и приподнялось на нужную высоту, девушка поднесла к огню один из стеблей. За ним последовали второй, третий. С каждым новым стеблем дымок над центром алтаря становился всё гуще.
Поднеся к свече шестой стебель, псевдо-жрица заговорила. В тоне её и в словах не чувствовалось и капли почтительности:
- Привет тебе, божественная Элитана, - с явным сарказмом начала она. - Я - Арилана из твоего бывшего города, Малой Элитаны. Я думаю, ты прекрасно видела, что произошло с твоими любимыми городами Большой и Малой Элитаной и их столь счастливо жившими под твоим покровительством обитателями. Поэтому я не буду напоминать, что у тебя теперь почти не осталось последователей. И каждый оставшийся - на вес золота! - сарказм в её голосе достиг резкости серной кислоты. - Так что я думаю, что ты должна выполнить мою просьбу! -Девушка повысила голос. - ПОМОГИ МНЕ ОТОМСТИТЬ! И я принесу тебе в жертву ублюдка Тилана столько раз, сколько людей умерло в этом городе от рук его кровопийц!.. Я знаю, новые боги не приемлют кровавых жертв. Но эту тебе придётся принять! - с вызовом воскликнула девушка и после новой паузы добавила, - если ты готова помочь мне, просыпь на этот алтарь зёрна дарилона!
Несколько секунд прошли в полной тишине. Затем сверху - из отверстия в храмовой крыше, расположенном прямо над алтарем, вниз посыпались зёрна любимого злака Элитаны...
- Ох уж мне эти дарилоновые зёрна! Никогда не понимала, за что их так любила многоуважаемая Элитана...на вкус - ничего особенного, а к рукам столько шелухи прилипает! Каждый раз приходилось потом мыть руки! Впрочем, с тех пор как войска Тилана покорили владения её почитателей, я к ним не прикасалась - дурачить, выдавая себя за их покойную покровительницу, было уже некого.
- Ты специально исполнила пожелание девушки?
- Да, конечно...
- А зачем?
- Ради той самой забавы с Тиланом.
- Ух ты!.. - восхищённо воскликнул детский голос. - И всё, что ты задумала, получилось?
- Угу. Через несколько лет.
Через несколько лет
Утро
Он летел. Парил. Внизу расстилались поля, текли реки, зеленели леса, возвышались холмы и горы. Он дышал полной грудью и жил. Чувствовал жизнь в каждой клетке своего тела в каждую долю секунды. Он почти осязал жизнь, и её сила бурлила в нём, заставляя ощущать себя неотъемлемой частью окружающего Жизненного Пространства.
Последнее время он часто видел это сон. Так часто, что внезапная, но неизменная концовка уже стала казаться вполне ожидаемой: вдруг посреди полёта, в самый кульминационный момент Жизнеутверждения окружающий мир менялся за долю секунды, и он попадал в совершенно каменную безжизненную пустыню. Спустя ещё мгновение налетал дикий чудовищной мощи шквал и бросал его вниз, прямо на камни, буквально расплющивая его о них. И каждый раз из ниоткуда возникали слова:
Я ждал полёта и бытия,
Но мёртвый ястреб - душа моя,
Как мёртвый ястреб, лежит в пыли,
Отдавшись тупо во власть земли.
Разбить не может её оков,
Тяжёлый холод - Земной покров.
Тяжёлый холод - в душе моей,
К земле я никну, сливаюсь с ней.
И оба мертвы - она и я.
Убитый ястреб - душа моя.*
И с этим он каждый раз просыпался.
-Ну, как тебе сон, который я придумала для Тилана?
- Ух, ты! - восхищённо воскликнул детский голосок. - А стихотворение сама сочинила?
- Неет...- перехватила у одной поэтессы из параллельного мира... слушай дальше!
Тилан открыл глаза. Его взгляд упёрся в высокий расписной потолок спальни. Воины в полном вооружении, размахивающие мечами, хищные звери и птицы. Всё - в ярких красках, почти вживую. Слегка щекочущее ощущение в нижней части тела и ногах, возникшее от соприкосновения с расшитым золотом покрывалом заставило слегка поворочаться. Колено правой ноги упёрлось в мягкое тёплое бедро. Посмотрев в ту сторону, он обнаружил, одна из его наложниц лежит на самом краю широкой кровати. Тилан не удивился. Он знал, что спит очень беспокойно и тело его по ночам выделывает разнообразные кульбиты, способные не то что подвинуть, но и совсем сбросить соседку даже с такого просторного ложа, какое стояло в его главной спальне Золотого Дворца Рамилатены...
Непобедимый Тилан приподнялся на локте и, ухватив спящую девушку за за предплечье, осторожно подтянул к себе. Ему показалось, что она начала просыпаться. Уже убирая руку с предплечья наложницы, повелитель случайно задел её грудь. Посмотрев ещё раз на полузакрытое густыми черными волосами лицо, он понял, что ошибся - она спала. Тогда он легонько коснулся пальцем её левой груди. Потом ещё раз, потом провел по ней пальцем, слегка надавив. Она спала. Тихонько усмехнувшись, он склонился к ней и языком пощекотал сосок.
Не успев ещё поднять голову, он почувствовал маленькую узкую ладонь у себя на левом бедре. Рука немного продвинулась вниз по ноге, затем сползла ко внутренней стороне бедра. Тилан обернулся. На лице второй наложницы играла шаловливая улыбка. Её рука продолжала медленное путешествие по верхней части его ног. Несколько секунд он наслаждался ощущениями от её прикосновений. Затем перешел в атаку, накрыв её своим телом.
День
Сандалии Тилана Непобедимого попирали мраморный пол прогулочной галереи Золотого Дворца. Здесь он всегда отдыхал после обеда, дыша воздухом, не загрязнённым дыханием подобострастных вельмож. Лишь несколько преданных телохранителей, охранявших входы на галерею, до некоторой степени разбавляли одиночество повелителя.
Он вспоминал главного распорядителя Великих Летних Празднеств, который два часа назад докладывал, как идут караваны из завоёванных земель. Лысеющий толстый среднего роста человек, завёрнутый в разноцветные ткани только что на брюхе не ползал у трона своего господина, сообщая о подготовке празднования Дня Радости Во Имя Астралаты, главной части Великих Летних празднеств.
- ...из Галатеры пришёл караван с пряностями. С ним же Ультамаргин как и обещал, прислал лучших танцовщиц, подготовленных в его Школе. Они обучены всем танцам, какие только известны на просторах Линдомены. А уж священные пляски, прославляющие Высочайшую Покровительницу, знают с точностью до самого маленького жеста!..
Тилан восседал на троне в Зале Приёмов, а распорядитель всё докладывал и докладывал, изливая подобострастия и униженного благоговения даже больше, чем информации. Впрочем, и другие сановники новой империи поступали также, когда оказывались перед Первым Слугой Астралаты (таков был самый скромный из новых титулов Тилана).
Когда началось это преклонение?
С самого начала.
Почти через год после визита юноши в недостроенный молельный дом в родной город Тилана пришло известие, что Литарго, правитель поселения, располагавшегося неподалёку, собрал небольшое наёмное войско. У ардагунцев с этим городом периодически возникали споры по поводу нескольких пограничных оазисов - ограниченных участков земли, с почвой чуть более плодородной, чем большинство обрабатываемых местным населением территорий. По слухам Литарго собирался пойти войной на Ардагуну, чтобы предъявить свои претензии более жестко, подкрепив их силой хоть и незначительной, но превосходящей слабые отряды самообороны ардагунцев.
Горожане лихорадочно готовились к обороне своих не самых крепких городских стен, а юный Тилан мучился вопросом, не является ли это началом его карьеры. Не попытаться ли ему возглавить оборону родного города?
Побег из города
Оказалось, что он был прав и не прав.
Это и впрямь стало Началом, но оборонять Ардагуну ему не пришлось.
Ночью, после того как ардагунцы узнали, что противник менее чем в одном дне пути от их города, Тилан во сне услышал голос. Тот самый. Говоривший с ним в молельном доме.
Повинуясь голосу, парень покинул тёплую постель, оделся, прихватил небольшой меч, выданный ему, как человеку, призванному защищать стены Ардагуны, и отправился на поиски коня. Они не затянулись - всем было известно, что конюшня небольшого отряда всадников, которым предстояло при осаде совершать вылазки, громя осаждающих и их осадные укрепления, располагалась неподалёку от главного храма города. Когда Тилан услышал, что голос велит ему направляться туда, то в первый момент подумал, что затея обречена на неудачу - чтобы дойти от его дома к конюшне следовало пройти по нескольким большим улицам, где уже вышедшие на ночное дежурство патрули должны были заметить идущего неизвестно куда в такое позднее время человека. Да и конюшня наверняка заперта.
Но затем он подумал: Ардагуна - город Астралаты. Её жители - подданные богини. Она обещала помочь ему. Значит, надо поверить и идти. Так он и сделал. Когда он столкнулся с первым патрулём, то очень испугался - они вынырнули из тьмы у него перед носом. Он лихорадочно придумывал оправдание в те несколько секунд, пока они шли к нему. Прямо на него. Он отскочил в сторону, уступая дорогу, и... патруль прошёл мимо, как будто на улице вообще никого не было. Таким же образом прошли встречи ещё с тремя патрулями, прежде, чем он добрался к конюшне. Теперь он чувствовал себя иначе. Богиня и впрямь помогала ему. Он знал, что вполне может следовать её указаниям, не опасаясь провала.
Он вошёл на конюшню через боковую дверь - она, конечно же, оказалась открыта. Астралата указала ему, какую лошадь следует выбрать. Он оседлал её и отправился в путь. Выехав через ту же дверь (для чего ему пришлось почти приклеиться к холке лошади) он осторожной рысью пустил её в сторону городских стен - к тому месту, где, как сообщила ему Астралата, находился потайной выход из Ардагуны.
Он добрался к нему без приключений, несмотря на ещё две встречи с патрулями. Они, как и предыдущие четыре, проигнорировали его или просто не видели. Потайной ход в городской стене оказался чересчур мал, чтобы через него проехал всадник. Тилан спешился и прошёл через него, ведя лошадь под уздцы. Когда город остался позади, беглец вновь вскочил в седло и, не оглядываясь по сторонам поскакал туда, куда указала богиня. Да ему и не захотелось бы смотреть на родной город - слишком опротивело ему это место, слишком он жаждал уйти отсюда - навсегда!
Тилан пробыл в седле, не останавливаясь ни на секунду, почти до самого рассвета. Он чувствовал себя порядком уставшим, когда заметил сторожевые разъезды неприятельской армии.
Тилан мысленно попросил богиню об отдыхе, но та велела ему направляться в лагерь завоевателей, пообещав, что охрана его не заметит. Ему ничего не оставалось, как подчиниться. Он ехал прямо навстречу сторожам. Когда их пути сошлись, юноша оказался в пяти метрах от ближайшего воина, но тот смотрел в другую сторону, полностью игнорируя присутствие неизвестного путешественника.
Продолжая двигаться также открыто, Тилан въехал на территорию лагеря. Здесь людей почти не было, зато со всех сторон из шатров доносился мощный храп - перед решающим броском к Ардагуне Литарго решил дать своей армии хорошенько отдохнуть.
Молодой человек довольно быстро нашёл большой шатёр, в котором спал Литарго. У входа стояли двое телохранителей.
"Убей их!" - приказала богиня, и он сделал это, для начала спешившись и подойдя к ним вплотную. Всё это время оба охранника никак не реагировали на его появление. Лишь в последний момент перед смертельным ударом к одному и другому начинало возвращаться сознание, и они пытались как-то защититься. Впрочем, это их не спасло: каждый получил жестокий удар коротким мечом в живот через сочленение доспехов. Скорчившись, они свалились на землю перед входом, почти черная кровь хлынула на землю. Располосовав мечом матерчатый полог, закрывавший вход, Тилан вошёл в первое отделение шатра. Здесь его уже ждал с поднятым мечом третий телохранитель. В первый момент, пришедший в ужас от нового, явно активного препятствия, юноша хотел бежать, но тут же увидел, как медленно движется противник: вместо того, чтобы броситься на врага в ту же секунду, как он появился, человек до странности медленно стал поднимать свой меч, пытаясь одновременно сделать шаг к Тилану.
Кандидат в полководцы не стал дожидаться, пока третий охранник завершит свои действия, а нанёс тому резкий удар мечом по руке, державшей оружие, почти отрубив её. Затем он дважды прорубил доспехи противника на груди и животе. После чего тот свалился на пол замертво.
"Вперед!" - услышал юноша голос богини.
Войдя в центральный зал шатра, он обнаружил там спящего под вышитым покрывалом из легкой, но очень дорогой ткани, высокого худощавого человека с седоватыми коротко остриженными волосами. Повинуясь приказу богини, Тилан подошёл к нему вплотную и, нагнувшись, пронзил бледную грудь человека своим острым коротким мечом. Тот захрипел, горлом у него пошла кровь, тело задёргалось в конвульсиях, потом затихло.
После этого юноша вытащил тело наружу - на площадь перед шатром полководца и принялся разрубать его на части, отделяя голову, а также части рук и ног, разделяя туловище. Так приказала ему богиня. Наконец, когда дело было сделано, на площадке в растекшейся луже крови и нечистот остались лежать лишь отдельные куски, бывшие ранее телом Литарго. Последним ударом меча Тилан пронзил один из этих кусков мечом, пригвоздив его к земле, и замер, опёршись обеими руками на рукоять. Он был бледен. Его руки тряслись мелкой дрожью, по лицу катился пот, невидящие глаза уставились в пустоту перед собой. Он никогда не делал ничего подобного и не предполагал, что когда-нибудь придётся делать. Но, пойдя в молельный дом в тот день, год назад, он сам сделал свой выбор, и теперь у него не оставалось иного пути, кроме как следовать приказам богини, даже таким абсурдным, как последний. Мало того, что, повинуясь её повелениям, он зверски убил четверых людей - в конце концов, они были воинами и шли на войну, чтобы убивать, - но теперь она приказала ему расчленить тело их предводителя и - о, ужас! - ждать, когда сюда придут другие воины и увидят, что произошло.
Теперь Тилан прозрел: он понял, что просто-напросто стал слепым орудием в руках безжалостного божества, которое хотело устранить неугодного правителя подвластного города. Правда, оставался вопрос, зачем нужно было затевать столь сложную комбинацию?! Но кто их, богов, знает, почему они поступают так, а не иначе, тем более что Астралата - божество женского пола...
Впрочем, для Тилана всё это уже не имело никакого значения: он знал, что обречён. Время его жизни отсчитывало последние минуты, если не секунды. Как только трупы людей и их убийца будут обнаружены, его немедленно раскромсают на такие же куски. И это в лучшем случае. Бежать? Такая мысль мелькала у него в голове. Но какой смысл в бегстве? Его лошадь скакала всю ночь и при том довольно быстро. Она выдохлась и не сможет унести его настолько далеко, чтобы оторваться от преследователей, даже если каким-то чудом ему удастся миновать сторожей на обратном пути, хотя богиня вряд ли ему это позволит. А если он попытается увести коня завоевателей, то его наверняка тут же схватят - судя по отдалённым звукам, лагерь вовсю просыпался.
Ему ничего не оставалось, как стоять тут над разрубленным телом Литарго и ждать собственной смерти.
- О, боже! Как же ты спасла ему жизнь? О, Величайшая!?
В небе раздался дикий громоподобный хохот.
- Да проще простого. Пожалуй, это было самое лёгкое в всём этом деле...
- Как это? - спросил изумлённый детский голос.
- Вот так... - богиню снова пробрал приступ смеха. - Знаешь, людям легко внушить какую-то абстрактную идею - пара пустяков, и чем глобальней идея - тем проще, но вот заставить их мозги работать как надо в обычной бытовой ситуации - гораздо труднее...
- То есть?
- Ну, например, если человека отправили в дозор, и он должен просто высматривать всех попадающихся по пути людей, то заставить его не видеть кого-то - довольно сложная задачка. Впрочем, она не идёт ни в какое сравнение с тем, чтобы заставить человека не сопротивляться, когда его убивают. Вот уж где сил приходится приложить уйму - ведь бороться приходиться с одной из главных программ, заложенных в человеке природой - инстинктом выживания. А это такая штука, что порой даже божеству побороть её бывает трудно, тем более, после того как целую ночь затуманивала мозги нескольким десяткам людей на всём пути этого неверующего молокососа. Ему ведь не только дозорные могли попасться на пути - ещё кучу людей пришлось отвести в сторону, чтобы не помешали... С третьим телохранителем я вообще еле-еле справилась. Хорошо хоть этот предатель Литарго спал... а то бы он мог Тилана прибить...
- Ничего себе... - воскликнул юный голос потрясённо. - А за что ты так жестоко с ним расправилась?
- Говорю же: он хотел предать меня! Он хотел передать свой захудалый городишко этому воришке Миргалу. Видите ли, я не способствую их процветанию и в спорах с Ардагуной всегда принимаю её сторону. Ложь! "Да и вообще как можем мы иметь с Ардагуной одного божественного покровителя, постоянно деля между собой дрянные клочки земли!" - процитировала она Литарго. - Мало того, он перешёл от слов к делу. Убил нескольких моих богатых сторонников из совета города, захватил их имущество и на полученные деньги собрал наемническую армию, чтобы воевать с Ардагуной...- в этот момент она вдруг резко осеклась и после паузы захихикала. - Тут, надо сказать, и я ему помогла. На всю эту затею с переворотом ушёл почти целый год!
- Но зачем?
- Чтобы помочь Тилану! Ведь ему нужно было начинать воевать, а один в поле - не воин, как говорят в одном странном государстве в параллельном мире...
- А чем странном?
- Не мешай, дай договорить! Не мог же Тилан завоевывать страны в одиночку! Ему нужен был, так сказать, стартовый капитал, отряд, с которым можно начать своё завоевательное дело. Так что измена Литарго оказалась очень кстати...
- Но как же уцелел Тилан?
- А вот как...
Благословение богини
Когда из шатра, расположенного в правом ряду четвёртым от места ночного отдыха Литарго, вышел человек, Тилан продолжал стоять над расчленённым трупом, опираясь на меч и склонив голову. Видимо, воин ещё не проснулся, так как поначалу не обратил на жуткую картину никакого внимания. Впрочем, это продолжалось очень недолго. Только что он расслабленно потягивался и разминал конечности, а уже в следующую секунду - замер, находясь вполоборота к Тилану и его жертве. Оружия у него с собой не было, хотя вояка о нём наверняка вообще забыл, поскольку вместо того, что быстренько нырнуть в палатку за мечом или копьём и за помощью соратников, ну или, в крайнем случае, закричать, он сначала выпучил глаза, а затем бросился бежать по "улице" лагеря в противоположную сторону от места кровавой расправы, не издавая при этом ни звука. Лишь через некоторое время, когда он уже скрылся среди других шатров, до Тилана донёсся крик беглеца.
Между тем из ближайшей палатки слева показался другой человек. Выйти полностью он не успел, а, увидев ужасную сцену замер, дернулся в сторону, подальше от Тилана и его жертв, запнулся, упал, затем быстро поднялся и нырнул обратно в шатёр. Оттуда сразу донеслась громкая возня и приглушённые голоса.
Юноша понял, что жить ему осталось считанные секунды. Сейчас обитатели ближайшего шатра вывалят наружу в полном вооружении, и им вряд ли понадобится много времени, чтобы его тело стало таким же месивом мяса, костей и крови каким теперь было тело их покойного предводителя.
Воины и впрямь очень быстро появились на площадке, но поведение их оказалось ещё более странным, чем их собрата по оружию из дальнего шатра: они столпились на некотором отдалении от Тилана, не предпринимая вообще ничего.
Почти минуту он ждал их мечей, покорно склонив голову и глядя себе под ноги. Затем поднял глаза и удивленно воззрился на них. Они попятились! От его взгляда или ещё от чего - он не понял, он они медленно стали отступать. Один из воинов быстро сказал что-то своим соратникам, несколько человек разбежались по соседним шатрам будить товарищей.
"Да что же здесь происходит?!" - подумал Тилан.
Из других шатров стали выныривать новые бойцы. Группа вооружённых людей росла, но она по-прежнему отступала! Между тем молодой человек, заметил, что неясный гомон постепенно наполняет весь лагерь. Гул доносился и справа, и слева, и позади. Тилан выпрямился и с нарастающим удивлением стал наблюдать за происходящим. Поскольку шатёр предводителя находился на некотором возвышении, он заметил большую толпу на дальнем конце главного "проспекта". Она надвигалась на задние ряды уже изрядно разросшейся первой группы, продолжавшей отступать. Ещё немного и две эти волны встретятся.
Пытаясь понять, что происходит на соседних улицах, Тилан оглянулся по сторонам. И тут его внимание привлёк странный отсвет, который он заметил краем глаза позади себя. Оглянувшись, он замер: прямо из центра шатра в небо тянулся столб искрящегося всеми цветами радуги света. Он немного пульсировал, и как показалось Тилану после полуминуты наблюдения, медленно наращивал объём и яркость.
Повернувшись, он обнаружил, что огромная тихо гудящая толпа окружила все вокруг, но ближайший ряд хорошо вооружённых воинов находился на расстоянии не менее полусотни метров.
Ещё несколько минут пришли в молчании. Наёмники Литарго таращились на столб света, гадая, что всё это значит. Тилан, осматривался вокруг пытаясь, понять, что же будет дальше.
Дальше над площадью разнёсся Глас. Он происходил из света и принадлежал Астралате.
- Храбрые Воители! Перед вами лежат мерзкие останки вашего бывшего предводителя Литарго. Он был лживым предателем. Он изменил мне, убил моих добрых последователей и попытался отдать свой родной город, издревле находившийся под моим Покровительством и Защитой лживому эрилинду Миргалу! Я покарала его и ближайших его сподвижников. И такая же участь ожидает каждого предателя! Каждого!.. - голос стих на несколько мгновений, позволяя умам слушателей переварить сказанное вкупе с ужасной картиной кровавой расправы. Затем богиня продолжила тем же громоподобным Гласом, - орудием в руках моих явился сей благородный юноша. Он исполнен силы и талантов. Я дарю ему своё Покровительство и да будет он моим Новым Мечом в Линдомене! А вы должны служить ему и повиноваться ВО ВСЁМ!!!
Небо сотряс гром и яркая молния понеслась от столба света к небесам - туда, где и находится обиталище богов - Эримена.
И огромная толпа, наполнившая центральную часть лагеря, пала на колени перед Тиланом.
"Так с тех пор все и ползают на коленях", - подумал он, с кислой миной глядя на внутренний двор Золотого Дворца. Все: сановники, военачальники, простые воины, купцы, не говоря о простолюдинах и рабах... все ползали перед ним. С большим трудом ему удалось отучить от этого нескольких своих любимых наложниц - иначе спать ему пришлось бы исключительно в одиночестве - поскольку просто спать в одной постели с избранником богини было для них поначалу немыслимо, хотя служили ему девушки на ложе любви со всей старательностью.
Но относительная близость с наложницами - не более, чем мизерная компенсация за море подобострастия, преклонения и превознесения, которое окружало его со всех сторон. Иногда про себя он называл это пустыней. Пустыней, сотворённой вокруг его Власти всепобеждающей и необоримой мощью его войск, славой его завоевательных походов и, конечно, слухами о его богоизбранности, недавно подтверждёнными официально - на государственном уровне.
Он хотел сбежать из одной пустыни - реальной, напоминавшей о себе каждую секунду убогого существования в захудалом городишке посреди безжизненных каменистых земель, и попал в другую - нематериальную, но почти такую же осязаемую, только не на физическом, а на эмоциональном уровне - моральную пустыню полного и безграничного одиночества среди огромной толпы людей...
Направляясь в опочивальню для продолжения послеобеденного отдыха, Тилан вспоминал захват своего первого покорённого города - Ардагуны...
Вечер
Вечером того же дня в огромном пиршественном зале Золотого дворца состоялся грандиозный пир. Тилан восседал на могучем троне из лучших пород дерева, обитом мягчайшими тканями и украшенном многочисленными драгоценными камнями. Откинувшись на его спинку, почти объевшийся уже властелин слегка разомлевшим взором осматривал одно из самых красивых помещений недавно возведённой резиденции.
Пол зала был выложен мраморными плитами, привезёнными из недавно присоединённых городов, находившихся на побережье Лиманийского моря. Для создания мозаичных картин, которые покрывали стены и потолок зала (кроме его центральной части), в Рамилатену доставляли лучших мастеров Линдагора и Тиламаргии. А сколько стоили материалы, из которых создавалось это чудо!
Впрочем, всё это меркло по сравнению с находившемся в центре потолка изображением Покровительницы новой империи - Астралаты. Его выполнили исключительно драгоценными камнями, и стоило оно как три таких зала или десять тилановых тронов. Но главное - изображение было как живое. Порой казалось, что это сама Астралата взирает на своего избранника и его подданных с потолка зала. Как удалось достичь этого мастерам - не знал никто. Мозаичные картины на стенах изображали важнейшие эпизоды из наиболее прославленных завоевательных походов Тилана.
Налево и направо от трона двумя половинами гигантской подковы расположились пиршественные столы, заставленные блюдами и кубками со всевозможной едой до такой степени плотно, что свободного места, кажется, вообще не было. За ними восседали новоявленные имперские сановники и военачальники Победоносной Армии Тилана, несколько поспевших к празднику правителей покорённых областей и городов, назначенных после завоевания и другие гости.
Трон властелина возвышался над полом почти на метр, так как в данный момент он покоился на мощных мраморных плитах, расположенных пирамидой. Они появились из-под пола после утоления державного голода. По мановению руки Тилана невидимые механизмы пришли в действие и приподняли его над окружающими. С такого возвышения он прекрасно видел всех присутствующих в зале. Тилан заметил, что очередная смена блюд и кубков уже приближалась к опустошению, а многие его подданные подобно повелителю переводили дух после обильной трапезы.
Центральная часть зала сейчас пустовала - место для выступления певцов и танцоров, готовилось принять очередных ублажателей слуха, взора и чувств имперской элиты и самого Непобедимого Тилана. На сей раз, выступать перед ними предстояло танцовщицам одной самых известных танцевальных школ, принадлежавшей Ультамаргину. Они прибыли только сегодня и едва успели отдохнуть после долгого пути. Через считанные секунды в широких дверях зала покажутся одни из самых красивых девушек Линдомены - иных в школе Ультамаргина не бывало!
Высоченные створчатые двери, расписанные сценой обретения Астралатой Божественной Силы, распахнулись. Музыканты, находившиеся в небольшой нише справа от входа, вновь ударили в барабаны, задули в дудки и принялись рокотать струнами всех щипковых инструментов какие, существовали в разных концах Линдомены. Взоры всех присутствующих обратились ко входу в пиршественный зал.
И вот в свете факелов далёкими бабочками замелькали легчайшие разноцветные одеяния несущихся к залу танцовщиц. Они приближались стремительно, и через считанные мгновения одна за другой стройные порхающие подобия легкомысленных творений богов стали влетать на импровизированную арену, и появление их сопровождалось такими невероятно легкими прыжками и вращениями, как будто в школе Ультамаргина их научили не только танцевать, но и летать. Одна за другой девушки впархивали в зал и начинали круговое движение вдоль пиршественного стола.
В течение какой-то полуминуты всё свободное пространство помещения было заполнено двумя дюжинами миниатюрных красавиц, закутанных в легчайшие прозрачные ткани бледных оттенков розового, голубого, зелёного, сиреневого и жёлтого. Тилану, да и его гостям показалось, что весь зал заполнен бурлящим морем красок полыхающих в свете ярких факелов. Кипение и переливание цветов сопровождалось хаотическим полётом музыкальных звуков, которые переливались, взмывали и опадали, то превращаясь в один оглушающий барабанный бой, то разрывая слух всепоглощающей трелью дудок, а то смешением звуков всех инструментов сразу.
Поначалу безумное метание танцовщиц не содержало в себе никакого смысла. Определить направление движения было просто немыслимо. Но затем начали намечаться перемены. Сначала девушки разделились на две группы: одни двигались вдоль столов по часовой стрелке, другие - в противоположной направлении. И также из хаоса музыки родились две мелодии, которые звучали, переплетаясь и накладываясь друг на друга, но уже вполне отличимые. Затем хаотичное движение сменилось упорядоченным - все девушки стали перемещаться по определённым траекториям, и площадка танца как будто разделилась на двадцать четыре невидимых круговых коридора, по которым навстречу друг другу неслись танцовщицы, и каждую сопровождал своей мелодией какой-нибудь музыкальный инструмент.
Но вот и третий этап танца подошёл к концу. Вдруг внезапно все мелодии вновь смешались в хаос, а девушки сорвавшись с траекторий как будто сбились в кучу в центре площадки, хотя на самом деле танец не прервался: каждая его участница продолжала двигаться в толпе по заранее определённому и многократно отрепетированному направлению, соприкасаясь, но не сталкиваясь с коллегами. И вновь нельзя было с точностью сказать, что происходит на импровизированной сцене. Но очень быстро движения девушек переменились. Вместо простого бега, сопровождаемого прыжками и другими кульбитами, теперь начался настоящий танец. Каждая участница представления под соответствующую музыку показывала разнообразные движения танцев, которые исполняли народы из разных концов Линдомены. Выступление вновь заняло всю отведённую для него площадку. Но когда какие-нибудь девушки в танце сближались их движения резко менялись - теперь они изображали по несколько действий, сильно напоминавших какую-то схватку на поле боя с надлежащим музыкальным сопровождением, затем, разойдясь вновь возвращались к обычным танцам.
Если первые три этапа представления изображали возникновения мира, Упорядочивание Хаоса, то новый этап показывал Древнюю Историю - время истинных богов из Эримены, период, когда по их воле землю заливала кровь, а разные народы находились в непрерывной конфронтации и войнах друг с другом. Но этому периоду пришёл конец. И также наступил конец очередного этапа представления. Постепенно эпизоды, когда девушки исполняли "мирные" танцы становилось всё меньше, и продолжительность "боевых" эпизодов всё больше.
В конце концов, вся музыка слилась в один нарастающий грохочущий тревожный гул войны, а танцовщицы на сцене изображали подобие рукопашной - определённое отступление от реальной истории, но зато очень зрелищное! И не менее зрелищным оказался финал этой части шоу - древние истинные боги начали умирать, когда холодящая душу и тело музыка бойни достигла своего апогея и через несколько секунд на площадке не осталось ни одной стоящей фигуры - все танцовщицы распластались по полу. Они не оставались совершенно неподвижными, но уловить какое-то движение сразу после бурной схватки было трудно.
Поначалу это напоминало лишь легкое колыхание материи под порывами ветра - так колыхалась, изливавшаяся в Эримене после смерти эриев божественная энергия, ожидая появления эрилиндов - бого-людей, способных принять и использовать её. И они не заставили себя долго ждать. Из медленного колыхания стали возникать миниатюрные фигурки танцовщиц. Изображая первых эрилиндов, они исполняли по несколько па главного танца представления в сопровождении слегка приглушённой музыки. Как только замирала одна танцорка, начинала подниматься другая. Постепенно на ногах оказались почти все участницы представления и только в самом центре площадки колыхались прозрачные розово-золотистые прозрачные ткани, окутавшие лежащую фигуру.
Как только замерло последнее движение двадцать третьей поднявшейся танцовщицы, наступила мгновенная тишина, а затем грянули самыми мощными звуками все музыкальные инструменты, аккомпанировавшие девушкам. Они вновь исполняли ту же мелодию, сопровождавшую главный танец, показывавшийся прочими танцовщицами. Но впечатление у зрителей возникло такое, будто музыка звучала иная - так уверенно, резко, мощно, напористо звучала мелодия. И точно также уверенно, мощно, четкими отточенными движениями исполняла танец последняя танцовщица - в каждом её жесте сквозила почти буквально божественная сила. Это - было истинным исполнением Танца Божественного Торжества, - главного танца во славу Величайшей из эрилиндов - богини Астралаты.
И по мере его исполнения прочие танцовщицы стали склоняться перед центральной фигурой всего представления. Вот после нового исполнения своих па опустилась на колени, а затем простёрлась ниц первая восставшая эрилинда, за ней - после повтора подобием Астралаты её движений, склонилась другая. За ней - третья, четвёртая. Мощь и Сила музыки, которая казалась и без того более чем впечатляющей, каким-то образом умудрялась нарастать по мере приближения кульминации танца, которая должна была показать Торжество и Власть богини в Линдомене - то, что провозгласил её полководец, Тилан Непобедимый.
И вот последняя, двадцать третья танцовщица, распростёрлась у самых ног воплощения божественной Астралаты и та, как будто на самом деле собрав энергию склонившихся танцовщиц, невероятным образом вместе с музыкой взмыла вверх и совершив оборот вокруг оси мягко приземлилась на каменный пол, ничуть не потеряв при этом равновесие и протянув руки в благодарственном жесте в сторону трона, на котором восседал Тилан.
В зале наступила тишина. Пирующие зрители сидели, затаив дыхание, поражённые представлением, его участники и участницы переводили дух.
Тилан, немного придя в себя, поднялся с трона и, воздев руки к изображению своей божественной покровительницы на потолке, нарушил ошеломлённую тишину:
- Возблагодарим Величайшую Справедливейшую Щедрейшую Покровительницу нашу Астралату! За то, что вдохновила выступавших перед нами мастеров на постижение и выражение в музыке и танце нашей истории и Величайшего Возвышения! За то, что позволила нам лицезреть это чудесное представление! За то, что даровала этому прекрасному юному созданию, - он показал на девушку в центре зала, - возможность стать на наших глазах истинным воплощением нашей Прекраснейшей Покровительницы. Да Здравствует и Славится Божественная Астралата! - воскликнул он и весь зал подхватил это мощным хором.
Когда славословия смолкли, Тилан вновь сел на трон и его взор обратился на девушку, исполнившую кульминационный танец представления. Подобно всем прочим танцовщицам она была изумительно красива: невысокая, стройная, прекрасно сложенная и отнюдь не лишённая форм с тёмными волосами чуть ниже плеч, нежные губки небольшого, но чувственного ротика, изящный носик, изогнутые тонкие брови...
Её красота в сущности почти не отличалась от красоты её партнёрш по танцу. Но что-то привлекло к ней внимание Тилана почти с самого начала представления. Он заметил её, ещё когда порхающие бабочки Ультамаргина носились каждая по своей траектории на втором этапе представления. Её воображаемый коридор оказался третьим от внешнего края и на втором или третьем круге, когда она как раз совершала один из прыжков, их глаза случайно встретились. Взгляд её темных глаз проник в него мощно, глубоко в мозг, и он ощутил его как вторжение непонятной силы. С этого момента он внимательно следил за ней, стараясь не упускать из виду в кутерьме танца. И почти всё время странное ощущение не покидало его. Как будто с момента той случайной переглядки между ними образовалось нечто, наподобие невидимого, но очень напряжённого каната силы. И чем дальше, тем плотнее и напряжённее и даже жёстче становилось это ощущение. А когда она исполняла танец Торжества Астралаты, это ощущение вдруг пропало, но зато Тилан почувствовал, как нарастает общее напряжение в зале, как к девушке начинают стягиваться эмоции и энергии всех присутствующих в зале. Возможно, именно поэтому он перестал ощущать свою личную связь - она просто утонула в общем потоке.
Произошедшее не слишком удивило Тилана, ведь способность Астралаты, да и многих других эрилиндов черпать энергию из своих почитателей через избранных людей-передатчиков была общеизвестна. Однако познакомиться поближе с такой избранной показалось Тилану очень хорошей идеей. Повелитель подозвал одного из прислужников и отдал приказ привести танцовщицу, игравшую роль Астралаты, в его покои по окончании пира и заодно проследить, чтобы туда этой ночью не попали его наложницы.
Ночь
Тилан в ожидании девушки прилёг на кучу подушек посреди огромной кровати в своей спальне. Комната погрузилась в полутьму - в просторном помещении горели четыре не слишком ярких светильника. Изрядно уставший после долгого, утомительного пира он уже подумывал отменить свой приказ о вызове той танцовщицы, но... тут легкие занавеси, прикрывавшие широкий и высокий вход в опочивальню раздвинулись, и появилась девушка. Войдя, она сделала ещё один-два неуверенных шага, ступила на мягкие ковры, которые устилали помещение почти целиком, после чего остановилась в нерешительности. Некоторое время правитель рассматривал танцовщицу, а она - роскошное убранство спальни. Её восхищённый взор перебегал по великолепным коврам на полу, тончайшим занавесям и золотым чеканным украшениям на стенах, по мебели из самых ценных пород дерева, украшенной резьбой лучших мастеров. Наконец, он остановился на Тилане, и в нём что-то промелькнуло. Однако основатель новой империи был слишком занят созерцанием прекрасной фигуры своей гостьи, чтобы что-то заметить.
Не дождавшись от него ни слова, она заговорила сама:
- О, Благороднейший Повелитель! Когда твой верный слуга передал мне Твоё Высочайшее Желание видеть меня сегодня в своих покоях, я думала, что тебе понравился мой танец Торжества - жалкое подобие истинного танца Торжества, который могла бы исполнить лишь наша Покровительница Щедрейшая Астралата! Я думала, здесь будут музыканты, дабы усладить твой слух и надлежащим образом сопроводить мои движения...
Она снова недоумённо оглянулась вокруг.
Тилан приподнялся на локте:
- Этой ночью здесь никого кроме нас не будёт, прекраснейшая воспитанница Ультамаргина. Но, зная на каком высоком уровне, стоит обучение искусству танца в его школе, я уверен, что ты всё великолепно исполнишь и без музыки. Не так ли?
- Так, - быстро склонив голову, произнесла девушка, и голос её чуть-чуть дрогнул.
- Прекрасно! Тогда начинай!
Девушка глубоко вздохнула, сделала глубокий поклон и произнесла:
- Давным-давно после того как тени множества людей принёсенных в жертву истинным богам восстали против них в Эримене и древние боги умерли, их Сила разлилась по всему пространству Эримены, ожидая того, кто сможет её принять. И многие люди, рождённые от прежних богов, и их потомки пытались взять эту Силу, и некоторым это удавалось, - девушка начала медленно двигаться по комнате. - Некоторым доставалось больше силы, - прыжок, - некоторым меньше, - поворот вокруг себе, - иным совсем немного, - кувырок - так появились эрилинды - бого-люди - Девушка ускорила движение по спальне, совершая всё новые и новые па, и при этом комментируя - но никто из них не мог даже близко подойти к могуществу истинных богов. И так продолжалось, пока не появилась на свет Астралата - прапрапраправнучка Лимэрии - одной их самых могучих Древних Богинь. - В этот момент девушка оказалась в центре покоев прямо перед Тиланом. - Ей оказалась доступна Сила почти равная Силе её божественной прородительницы. - После этих слов и начался танец Торжества Астралаты, призванный показать её Силу.
Танцовщица исполнила его великолепно - её движения были чёткими, яркими, образными, она полностью захватила внимание своего единственного зрителя и Тилан вновь и теперь уже гораздо сильнее почувствовал притяжение Силы, исходившей от неё. Это озадачило его и в тоже время утроило его интерес к гостье.
И потому, когда девушка, закончив танец, и немного отдышавшись, повернулась к выходу из опочивальни, он остановил её, повелев налить вино, стоявшее в кувшине на столике слева от кровати в два стоявших рядом больших кубка. Услышав новое распоряжение, девушка не стала задавать лишних вопросов, а поклонилась, затем быстро взглянула на Тилана и направилась к столику. Разливая вино, она как будто случайно на мгновение закрыла собой столик от глаз Тилана, а потом взяла оба кубка и подошла к постели. Девушка уже собиралась опуститься перед ней колени, когда Тилан поднялся с подушек и сев на кровати указал ей место рядом с собой:
- Садись.
Во взгляде танцовщицы мелькнуло удивление, но она исполнила приказ и села на кровать справа от повелителя империи.
- Выпьём за твой прекрасный танец и твоё мастерство, - воскликнул Тилан, - надеюсь, ты также хорошо владеешь и некоторыми другими искусствами! - многозначительно добавил он.
Её лицо озарила чуть насмешливая улыбка, когда она протянула ему кубок, бывший у неё в правой руке:
- Возможно... - загадочно произнесла она.
Тилан рассмеялся, затем отхлебнул вина. Девушка тоже отпила из своего кубка.
- Тебе понравилось вино? - спросил он.
- Оно чудесно! - восхищённо ответила танцовщица и сделала большой глоток.
Тилан последовал её примеру.
Когда они осушили бокалы, вино уже начало оказывать своё расслабляющёё действие - девушка откинулась на постель, Тилан прилёг рядом. Слегка нависнув над ней, он проводил пальцами правой руки по линии её правой руки и плеча.
- Вы только сегодня приехали, - говорил он. - Ты не устала с дороги?
- Ннет... - со смехом отвечала она, и в глазах её плясали искорки радости и торжества.
Тилан почему-то рассмеялся. Он тоже откинулся на спину, несколько секунд полежал, глядя в потолок, затем вернулся в прежнюю позу. Он хотел спросить у девушки, когда у неё открылся дар собирать энергию для Астралаты, но его повело, видимо, от резкого подъёма, и он едва удержался от того, чтобы не упасть лицом на её лицо. Выглядело это как попытка поцелуя, и она со смехом упёрлась руками ему в грудь.
- О, мой Повелитель! Ты же даже не узнал ещё моего имени!
- А, да! Точно! - ответил он, чувствуя быстро надвигающуюся сонливость.
Мелькнула мысль о том, что не стоило так обжираться на пиру.
- Так как же тебя зовут? - спросил он слегка заплетающимся языком, глядя на её лицо. У него в глазах уже двоилось, так что оно начало расплываться.
Сон накатывал всё сильнее и сильнее.
На мгновение выражение её лица изменилось - оно стало очень серьёзным, осторожным и внимательным, когда её глаза вперились в его осоловелый вид, но затем на её лице вновь оказалась маска беззаботного веселья.
- Я Арилана из Малой Элитаны - прощебетала она.
Из-за тяжёлой давящей тьмы, которая быстро пожирала его сознание, он с трудом понял смысл её слов. Не в силах больше держаться на локте, он снова рухнул на спину, и теперь уже девушка, быстрым движением перевернувшись на живот, нависла над ним, внимательно разглядывая лицо засыпающего Тилана.
- Я завоевал этот город несколько лет назад, - произнёс он, едва ворочая заплетающимся языком, и почти сразу окончательно отключился.
Девушка несколько секунд внимательно смотрела на его лицо, затем помахала перед его закрытыми глазами ладонью, два раза слегка толкнула в бок. Тилан не просыпался. Тогда девушка сползла с ложа, произнёся при этом тихим голосом, но очень жёстким тоном:
- Вот именно! И теперь ты за это заплатишь!
Она вытащила из складок своего воздушного одеяния малюсенький мешочек, развязала веревочку, стягивавшую его устье, и высыпала на ладонь несколько зёрен дарилона. Затем она подошла к ближайшему светильнику и просыпала эти зёрна прямо над огнём.
Затем она произнесла:
- Элитана, богиня, потерявшая всех своих почитателей! Я, Арилана, требующая мести, взываю к тебе! Мы заключили договор! Я исполнила свою первую роль. Теперь исполни своё дело ты! Исторгни меня и этого мерзкого властолюбца из сердца его империи и перенеси в обещанное надёжное укрытие!
- Ух, ты, как интересно, - воскликнул детский голосок. - И что, она отомстила Тилану?
- Я помогла ей перенести его в одно тайное место. Там она собиралась привести в исполнение свой план мести...
Женщина замолчала.
- И что? - не дождавшись продолжения, спросил детский голос.
- Эээ... они разговорились, стали общаться. Он убедил её, что не виноват, в гибели её города. А потом они и вовсе полюбили друг друга и покинули то место...
- И что с ними стало?
- Ничего особенного... то есть, они жили долго и счастливо...вот такие забавы у нас, богов...- добавила она
- Как интересно! - тихо произнёс детский голос.
- Тебе пора отдохнуть, детка, - заметила женщина.
Неопределённое время и место
Разговор с богиней
Темнота. Темнота вокруг. Он очнулся в совершенной темноте. Она была везде, она покрывала его тело так, что он его не видел. В голове вдруг что-то резко забухало. Это напоминало биение сердца. В детстве оно билось так всегда, когда что-то пугало его. Он ещё раз огляделся, пытаясь хоть что-нибудь рассмотреть. Тела своего он так и не увидел. Попытался двинуть какой-нибудь конечностью. Вроде бы ничего не получилось. Сказать с уверенностью он не мог, кромешная тьма не позволяла видеть совершенно ничего. Возможно, мелькнула у него мысль, тьма в этом сне не просто покрыла, но захватила его тело... Сон. Именно сон. Вот, что это такое. Он вспомнил, что сильно переел и перепил, и из-за этого, когда к нему явилась приглашённая танцовщица, он даже заснул всего лишь из-за одного единственного кубка вина. Бухание в голове стихло. На смену безотчётному страху пришла досада.
Тилан решил на следующий вечер ещё раз пригласить девушку в покои, теперь уже сразу в постель.
"Но что за странный сон?" - задался он вопросом, вновь и вновь вглядываясь во тьму. Мрак и непрерываемое ничем безмолвие окутывали его неопределённое время, и в тот момент, когда устав наблюдать бесконечную мглу Тилан уже вознамерился покинуть необъяснимое сновидение и снова заснуть, окружающую черноту наполнил... запах.
Тилан принюхался и у него снова забилось неизвестно где пребывающее сердце, оно стучало не так сильно, как когда он только очнулся, но всё же беспокойство, охватившее повелителя многих стран, было велико - он узнал запах, и сразу почувствовал себя очень неуютно в этой беспросветной мгле, ставшей вдруг угрожающей сверх всякой меры.
Запах был отлично знаком Тилану. Последний раз он вдыхал его перед пиром, принося благодарственные подношения на алтарь Астралаты в главном святилище своего дворца. Именно так пахли подносимые богине цветы.
Он понял, что это не просто сон, и, скорее всего, его ожидает нечто очень серьёзное - уже то, что богиня погрузила его сознание в непроглядную тьму, не сулило ничего хорошего. Вдруг черноту перед ним и над ним прорезал столб яркого света. Такого разноцветного же, как тогда - в лагере войска Литарго. Бухание сердца пресеклось в мгновение ока. Тилан замер, охваченным мрачным предчувствием приближающейся беды.
- Здравствуй, мой мальчик, - раздался во тьме давно не слышанный голос.
Тилан попытался ответить, но горло пересохло и у него вышел лишь хрип.
- Не беспокойся. Можешь молчать. Говорить буду я, - продолжала тем же успокоительным тоном Астралата.
Тилан попытался поблагодарить её, но у него опять вышел лишь малопонятный хрип.
- Тише, тише... Много лет прошло с того момента как ты с помощью... волшебного порошка вызвал меня в недостроенную молельню захолустного городка на краю каменистой пустыни и попросил сделать тебя полководцем, чтобы ты смог изменить свой убогий удел, - Тилану показалось, что невидимое лицо богини улыбается. - И вот теперь, ты - повелитель Империи, занимающей весьма большой кусок Линдомены. Ты доволен, мой мальчик?