Аннотация: Глава из романа @Большая космическая дорога@. Публикуется в качестве рекламы
"Закатом любви" можно наслаждаться.
Большинство народа так и поступает:
пострадал, разбередил, упился своей
брошенностью и одиночеством, а потом
снова вперед -- это жизнь.
Загадки бытия
Наблюдательность моих девиц да в мирных бы целях. Пока на экране светилась рубка "Мускулиноса" ни одна не оторвала взгляда от своего ненаглядного горячо любимого, но каким-то образом отметили и "намотали на ус" неполадки в наших с Андреем отношениях, однозначно обвинив и осудив одну меня.
Погас экран связи, и в центральном посту повисла и начала сгущаться напряженная тишина. Женька пару раз бесцельно прошлась по отсеку и остановилась напротив Катрин:
-- Мальчишкам сейчас в бой, а их командир вдруг узнает, у его прынцессы шашни, -- Женька еще добавила в голос яда и повторила, -- прынцесса.
-- Это она случайно на Никиту первым взглянула, -- будто бы возразила Катрин язвительным тоном. - Случайно на глаза попался.
-- Стоя в дальнем углу, -- в тон продолжила Женька, -- а у нашей вертихвостки как раз глаза косили.
-- Девушку можно понять, -- продолжала "защищать" Катрин. - Стрессы последних дней и часов: плен, террористы, неправильный стул -- вот и смешалось все в легкомысленной головке.
Девчонки подчеркнуто не смотрели в мою сторону, но и голосов не понижали. Светка, быстренько высушив слезы и высморкав сопли, весело прислушивалась и ждала момента пустить свою стрелу в избиваемую жертву.
-- Захотела большого и надежного, -- Женька соизволила обернуться. - Чего тебе не хватало, предательница?
-- Духовной близости, -- честно пролепетала я. -- Обвинениями ниже порога придавили, желание сопротивляться отбили, оправдываться заставили. Сердца в вас нет.
Бессердечные Женька и Катрин положили головы на плечи друг другу и начали смеяться, вытирая кулачками выступающие слезы.
-- Понимаешь, -- заикаясь, начала объяснять Женька. - Надюха, когда знакомились, напялила кусочек материи с декольте до пупа, от которого и начинался разрез вниз, чтобы Андрей оценил и прочувствовал ее духовность.
-- А он не оценил, -- подхватила Катрин, -- и ничего, кроме роскошного тела, не заметил. Наверное, духовность пряталась в закрытом платьем месте.
-- Да-да, -- догадалась Женька. -- что-то волнующе круглое упруго и маняще оттопыривалось сзади.
-- Ничего платье не закрывало и закрыть не могло, -- радостно включилась Светка. -- Я его как топ-распашонку держу.
-- Что попросила, то и получила, -- резюмировала Катрин. -- Не искала духовной близости, и получила разбитое корыто.
-- А ну, хватит, -- разозлили, и я стукнула кулаком по штурвалу. - Кого хочу, того люблю. И не было у меня ничего с Никитой, даже разговоров. Рано, кумушки, засуетились.
-- Не было, так не было, -- примирительно отозвалась Катрин. - Это мы так, меж собой.
-- Подумали, мол, Никиту любить, когда рядом Андрей, вроде извращения, -- невинно добавила Женька.
-- Когда есть такой человек...-- пафосно закатила глаза Светка, но Катрин предостерегающе подняла руку, пристально вглядываясь в монитор.
-- Командир, -- все мгновенно затихли. - В жилом отсеке роды. Третий кластер. Ирина-заправщица.
-- Ищи врача.
-- Уже на месте, доктор общей практики, нужна опытная акушерка.
Мы не сговариваясь, повернулись к Женьке. Наш механик после училища год не могла устроиться в экипаж и подрабатывала сестрой в роддоме.
-- Женя, через полтора часа мы начнем тормозить. Постарайся уложиться.
-- Чтобы от перегрузок случайно двойня не получилась, -- туповато схохмила Светка, и, поняв неуместность шутки, насупилась.
-- Постараемся, -- кивнула Женька. - Я возьму аптечку, на всякий случай.
Нескучно у нас, и это только первый полет. Светка переместилась за Женькин монитор, и появилась возможность побыть наедине с космосом, моим "небом в окне" на экране обзора передней полусферы.
Картинка постоянна и однообразна: светлячки разноцветных звезд, иногда собирающиеся в спирали, иногда вытягивающиеся дорожкой, успокаивали, не мешали думать и мечтать.
-- Катрин, что у будущей мамаши?
-- Схватки и потуги, -- Катрин "перекинула" изображение на мой монитор.
-- Обрати внимание, неземной красоты девушка, -- заметила Светка. - У твоего Андрея есть вкус.
-- Уже не моего, -- я ответила резче, чем хотела. - И еще не факт, что Андрей отец ребенка.
-- Факт известен только маме, -- не сдавалась Светка. - Но и на Земле Андрей оставил рыдающую в разлуке заправщицу Ксюшу. Не любит парень далеко от корабля отлучаться.
-- Свет, помолчи. Записала человека в ходоки, а он - лучше.
-- Согласна, -- неожиданно поддержала Катрин. - Андрей заботливый. Если девушка просит участия и доброты, немедленно ее получает. Уверена, слова "люблю" ты от него не дождалась.
-- Как-то речь не заходила, -- в полной растерянности я пыталась припомнить наши разговоры.
-- И, значит, де-факто, не можешь считать себя обманутой и требовать моральной сатисфакции, -- засмеялась Катрин. -- Мужики разные. У меня два деда: один и за жизнь на свою кралю не насмотрелся и просил в одной могиле похоронить, а другой столь "широких" взглядов, что и не разместить вокруг его последнего приюта всех осчастливленных им старушек. -- поставила Катрин победную точку.
-- Началось, -- отвлекла от переживаний Светка, подаваясь лицом к экрану.
Женька, в марлевой повязке, нырнула головой и руками под простынь, а роженица широко открыла рот и закричала.
-- Ужас, -- прошептала Светка, -- неужели и мне это предстоит?
-- Не сегодня, надеюсь? - с удовольствием подковырнула мстительная я.
-- Через девять месяцев точно, -- Светка мечтательно и тихо улыбнулась, разом развеяв скепсис.
На экране Женька держала на ладошке оранжево-красное нечто и сильно хлопала по попке. Ребенок голосисто вопил. Крупный мужчина в белом халате, очевидно, "врач общей практики" задорно щелкал ножницами, будто собирался оказать малышу парикмахерские услуги.
Обиходив ребенка, Женька повернулась к экрану и показала большой палец:
-- Мальчишка, мужик.
"Врач общей практики" наклонился к Женькиному уху и что-то сказал. Женька торопливо заглянула под простынь.
-- Кровотечение не останавливается, -- расслышала Катрин. - А нам тормозить через пятнадцать минут.
-- Надюх, нужна кровь редкой группы, -- с экрана прямо в глаза смотрела Женька, ткнула пальцем в мой бейджик. - Твоя.
-- Иду. Света, принимай управление, -- бросилась по коридору в жилой отсек, на ходу расстегивая комбинезон.
Ирину переложили в противоперегрузочное кресло, меня усадили рядом. В помощниках у Женьки недостатка не было: всякое слово отзывалось движением и суетой в соседнем отсеке, и команда немедленно исполнялась. Подали поднос с бокалами полусладкого слабого чая, и Женька, монтируя систему прямого переливания крови, приказала:
-- Пей, сколько сможешь.
Отхлебывая чай, рассматривала Ирину: припухшие по контуру губы, кроваво-красные на фоне общей бледности лица; необыкновенной длины ресницы пушились над полуприкрытыми глазами. Я смотрела и, стыдно сказать, завидовала и ревновала Ирину к Андрею.
-- Приготовься, -- Женька забрала поднос с чаем.
Перегрузки на транспортах во время плановых разгонов-торможений не бывают чрезмерными - пять-семь же - и легко переносятся здоровым человеком. Женька взяла Ирину за руку, я дотянулась до другой, "врач общей практики" поддерживал голову, легко касаясь ладонями щек.
-- Хорошо, что Ирина без сознания, -- выговорила Женька.
Светка тормозила по нижней, щадящей границе перегрузки, рискуя проскочить точку входа в атмосферу планеты, но угадала в самый раз. Транспорт перешел в орбитальный полет, и мы вздохнули: теперь только пережить перегрузку при посадке.
Ирина шевельнула губами, судорожно вздохнула, широко распахнула глаза и умоляюще уставилась на Женьку.
-- Мальчик, -- торопливо затараторила наша акушерка. - Отличный мальчишка. Почти четыре кило, -- богатырь.
-- Андрей будет рад, -- отчетливо выговорила Ирина и замолчала.
Мы не отводили глаз, ожидая продолжения, но Женька крикнула:
-- Она мертвая,... -- и бросилась к шкафу за дефибриллятором.
"Врач общей практики" суетливо, но умело делал непрямой массаж сердца и искусственное дыхание; я молча лежала, привязанная к Ирине системой переливания крови. Женька приложила к груди Ирины "утюги" и торопливо выдернула мои иглы.
-- Отошли! Разряд!
Навалилась новая перегрузка. Транспорт "Надежда", укутавшись огненным шлейфом, пошел через атмосферу вниз.