Аннотация: Человек или ангел? Нет, он отныне ни то, ни другое. Он Упал с небес на землю в самом буквальном смысле этого слова, а потом забыл о своем Падении. Лишь Она помнит. Лишь Она ищет. И лишь Она найдет. Лишь Она вновь обнимет своего ПАДШЕГО АНГЕЛА.
День был слишком жарким, чтобы я достаточно почувствовал осень, жаль только, что нам нельзя приходить в школу, в чём вздумается. Шёл самый обыкновенный урок русского языка, я смотрел в окно и размышлял, где ещё возможно найти информацию о ней. О первом ангеле. Пока всё, что я знал о ней, было лишь общей информацией и ничем более. Проходя сквозь века, она может миллиарды раз менять своё физическое тело, вечно юная, ищущая что-то в веках и никто не знает, где она появится в следующий раз, и как будет выглядеть для этой эпохи. В том, что она существует, я не сомневался. Но откуда я знаю о ней?.. Понятия не имею! Просто в какой-то момент я начал искать малейшие сведения об этом чистом ангеле.
-Извините, я опоздала! Можно войти?
-А, Габриель. Входи, входи. Ребята, это ваша новая одноклассница Габриель.
Новенькая? Я медленно повернул голову и увидел солистку из группы "Ангельские ритмы", которая недавно выступала в нашем городе. Я уже давно любил их песни, мне они казались просто волшебными. Наверное, именно поэтому, я сейчас не могу оторвать от Габриели глаз, или мне кажется? Девочка посмотрела в мою сторону, ее глаза медленно расширились, и она рывком отвернулась, покраснев. Учитель тем временем рассказал нам о ней. Оказалось, что у нее был какой-то особенный талант к языкам и музыке, и вообще, учеба давалась ей хорошо, а еще Габриель была автором одной очень популярной книжной серии. "Ангельские ритмы" теперь все будут жить в этом городе, так как он им очень понравился... Пока учитель рассказывал, я внимательно разглядел новенькую. У нее были пронзительно-зеленые глаза, длинные, до пят, густые голубые волосы, заплетенные в огромный хвост и стройная фигура. Я много раз видел эту хрупкую фигурку на концертах, где она пела, наслаждаясь каждым звуком своих песен. В своей музыкальной группе она была единственной девушкой, все остальные были парни, ее старший брат с друзьями, если быть точным. Очевидно, она была на год младше меня, так наивно сияли ее глаза. Я улыбнулся ей, и она вновь покраснела. Да, не привыкла она к большому вниманию, хоть и поёт в популярной рок-группе. Ее пригласили занять место за любой партой, и я отвернулся. Полминуты не прошло, как я ощутил, что рядом со мной кто-то сидит. Ну конечно, новенькая! Я посмотрел на свою новоявленную соседку по парте, и мои глаза полезли на лоб. Сейчас она была совершенно не такой, как несколько секунд назад. Серьезная, сосредоточенная и, главное, взрослая шестнадцатилетняя девушка сидела рядом со мной. А до этого напоминала семиклассницу. Теперь все было иначе, тем более что ее явно что-то беспокоило. Она смотрела на учителя и, казалось, внимательно слушала, но я сам иногда проделывал этот трюк, Габриель просто притворялась, что занята уроком. Новенькая посмотрела на меня, заглянула в глаза, потом бросила взгляд чуть выше моей головы и удивлённо приподняла брови. Я провёл рукою по голове, нет ли мусора какого-нибудь, и ничего не нащупал. Габриель по- детски хихикнула и что-то сняла у меня с волос. Подув на этот предмет, она отправила его прямо в мое лицо. На нос мне село маленькое белое перышко неизвестного происхождения, и я, кстати, был абсолютно уверен, что на моей голове ничего не было. Я хотел что-то ей сказать, но в этот самый момент прозвенел звонок, надо было записать домашнее задание, и девчонка успела выскользнуть из класса. Следующим уроком шла контрольная по биологии, не поговоришь. Но Габриель справилась с ней всего лишь за несколько минут, и это со всеми описаниями человеческого скелета! Потом она сидела и что-то задумчиво напевала себе под нос.
Этот вопрос ты задаешь
Тысячу лет в одно и то же время.
Но никогда ты не поймешь,
Чего на самом деле мы хотели.
Распятие веры....
Этот куплет она напевала раз за разом, он проник в самое мое сердце и осел там, дожидаясь своего часа. Что-то мне напоминала эта мелодия. Было такое ощущение, что я уже слышал его раньше. Но нет! Надо вернуться к контрольной. На перемене я вышел из класса, чтобы немного прогуляться по школе. В конце пути мне заманчиво предстала столовая, и, разумеется, я зашел туда, чтобы немного перекусить! Вскоре ко мне присоединилась Габриель. Она села напротив меня, поставила на столик тарелочку с шоколадным пирожным, самым любимым ее лакомством, если верить журналам, и с любопытством на меня посмотрела. Смотрела, смотрела, смотрела......
-Чего? - не выдержал я.
-Почему гамбургер? Пирожные вкуснее на мой взгляд.
-Ну да, об этом весь глянец трезвонит, стоит предъявить возможность!
Она тут же стала серьезной, и странная торжествующая улыбка осветила ее и без того милое личико.
-Я просто сказала и купила то, чего от меня ожидают, вот и все.
-То есть....
-Верно. У меня аллергия на шоколад, я его не ем. И вообще, больше люблю клубнику и чипсы со вкусом сыра, как бы это не противоречило друг другу и ни было вредно для моего растущего организма. А это пирожное взяла на спор с моим братом. Он считает, что зуд появится уже через пять минут, и я тут же побегу в медпункт, представляешь?!
Она еще долго несла что-то про силу воли и необыкновенный вкус шоколада, который ощущать почти так же приятно, как речные волны, но мне пришлось прервать ее рассуждения.
-Э...это, конечно, все чудно, но как ты собираешься сражаться с аллергией, если вдруг и правда, его съешь? Говоришь, будет зуд? Охотно верю, наверняка еще и ужасная сыпь по всему лицу, да?
Габриель резко замолчала и немного удивленно посмотрела на меня. Похоже, ее желание съесть это пирожное уменьшалось с каждой секундой.
-Да нет, в принципе. Сыпь и зуд только на руках, но это все равно очень неприятно, да и с братом мы спорили не всерьез. Он просто хотел меня подколоть, а я попалась.
-Вот видишь! Если на секунду прерваться и заставить работать свои мозги, вполне можно вспомнить что-нибудь по-настоящему дельное! - я самодовольно на нее посмотрел, и она усмехнулась.
-Ага, как ты на контрольной по биологии, да?
-Эй, это нечестно! Биология не в среде моих достоинств!
-А что в среде?
-В смысле?! Спорт, музыка, разумеется, ну, я играю на гитаре. Еще, еще, а что еще? А ничего больше!
-Так мало?! Какой-то ты односторонний. Кстати, как там тебя зовут? - и она тихо прошептала, - Неужели ты помнишь так мало, это просто невозможно....
-А, о чем ты?
-Я имя спросила, ты что, глухой?
-А, а, имя! Имя, имя... Зови меня Господин!
Габриель потемнела лицом и обиженно надулась.
-Шутить изволишь? А посерьезнее?!
-А посерьезнее - Хозяин!
Девчонка надулась еще больше
-Нет, ну я так не играю! Это совершенно противоречит всем законам цивилизованного мира! Всем законам современного общества, наконец! Хотя в обоих случаях ты к ним отношения не имеешь.
-Эй! Ладно, скажу я его. Ты только того, не смейся. Меня зовут... Адам.
Габриель весело спросила, не собираясь смеяться:
-Это тебя мама так назвала?
-Не знаю. Смотря, какую мать ты имеешь в виду. Ту, которая родила, или которая воспитала.
Девушка вздрогнула, на лице появилось сочувственное выражение.
-Ты приемный?
-Подкидыш. Хотя родители всегда любили меня вне зависимости от этого. Они сказали мне, когда я получил паспорт и стал достаточно взрослым для подобной новости.
-А имя...
-Они нашли меня на пороге своего дома. Я лежал в картонной коробке, укутанный традиционными детскими одеяльцами. В этот ворох мои биологические родители положили письмо, в котором отписали, что зовут меня Адам, воспитывать они меня не могут и просят именно этих людей позаботиться обо не, так как они сами не могут вырастить из меня хорошего человека...
Я грустно улыбнулся, вспоминая, как читал это письмо в первый раз. Габриель хотела что-то спросить, но прозвенел звонок, и она торопливо покинула столовую. Я же остался сидеть. Идти на урок в таком разбитом состоянии не хотелось. Как просто я рассказал этой девчонке то, что не знают даже самые близкие мои друзья. Что заставило меня это сделать? Понятия не имею! Она вызывает какое-то маниакальное доверие, эта Габриель. Интересно, зачем я все это ей поведал? Может, устал скрывать? Или жалости захотелось? Нет, ни то, ни другое. Дело в другом, но в чем - это мне предстоит выяснить. Все сидел и сидел за столиком, отупело пытался понять причину своей нынешней меланхолии. В голову ничего не приходило. Только какие-то образы из наигранного детства вставали перед глазами... Но внезапно они сменились на более яркие и отчетливые видения прошлого. Римская эпоха, Новое время и, наконец, XX век. И везде я вижу две фигуры. Молодые девушка и парень, стоя на вершине горы и держась за руки, внимательно смотрят, как угасает очередная эпоха. Ангелы - мгновенно понял я. В мозгу стучали слова Габриели: "Этот вопрос ты задаешь..." Какой вопрос? Теперь я не сомневался, что песня адресована мне. Но почему, зачем? И главное - кто я такой?
Вечером вновь был концерт "Ангельских ритмов". Я пошел туда один, без друзей. Мне хотелось подумать, ведь теперь я точно знал, что мое детство - ни что иное, чем простая фальшь моего разума. В зале уже играла музыка, и я отчетливо слышал голос Габриели, выводящий ноты очередной песни. Перед глазами вновь встали картины прошлого, более яркие, более отчетливые. И, благодаря этому, я успел разглядеть глаза тех двоих. Ярко-зеленого цвета у девушки и темно-синего у юноши. Цвета показались знакомыми. Я чудом пробрался к сцене, Габриель заметила меня и улыбнулась. Я улыбнулся в ответ... Было ощущение, что нас объединяет какая-то тайна, но я все равно не мог вспомнить. И вновь: "Этот вопрос ты задаешь, тысячу лет в одно и то же время..." И вновь мозг пронзили видения, улыбка, голос, глаза - все казалось таким знакомым в той девушке, и будто боль пронзила сердце. Я вдруг захотел...извиниться. Но за что? Почему я чувствую вину?... "...тысячу лет в одно и то же время.." Музыка стучала в ушах, я смотрел на ребят из группы, вновь задержал взгляд на Габриели и терпеливо стал дожидаться конца концерта, твердо решив поговорить с новенькой после него. И вот, зайдя в гримерку после их феерического выступления, я застал Габриель в гордом одиночестве, стоявшей у зеркала. Она посмотрела на меня и вновь усмехнулась, подождав, пока я подойду к ней, и сняв с моей головы еще несколько перьев. Но я перед выходом из дома тщательно причесался - перьев в моих волосах тогда точно не было!
-Привет.
-Привет. Мне надо с тобой поговорить.
-Это я поняла. О чем?
Я подошел к зеркалу:
-Посмотри. Какого цвета у нас глаза?
-У меня ярко-зеленые, а у тебя темно-синие, а что? - спросила она, даже не посмотрев в зеркало.
-Кто? Я? Такой? Кто ты? Я видел ребят с такими же глазами, и я уверен - ты знаешь, о чем я говорю.
-Так ты вспомнил? - выдохнула она.
-Вспомнил что?
Девушка вздрогнула:
-Н-нет, ничего... Знаешь, Адам, я очень устала, не мог бы ты уйти?
Я резко шагнул к ней, увидев, как она вздрогнула, я вновь захотел почему-то извиниться... Но это же чушь, верно? Я и знаю-то ее всего один день, с чего мне извиняться?.. Но все равно:
-Я не понимаю! Объясни, Габриель! Почему мне больно, когда я смотрю на тебя, почему я хочу извиниться, откуда это ошеломляющее чувство вины и привязанности? Объясни же!!!
Зачем я это сказал?.. Ведь видел же, что ей тяжело... Так зачем?...
-Ты кто такой?
Я обернулся на голос. В дверях стоял брат Габриели и подозрительно смотрел на меня. Высокий двадцатилетний парень, атлетического телосложения, с такими же голубыми (правда немного темнее), как у моей новой одноклассницы, волосами и зелеными глазами. Тут его взгляд переместился на сестру, парень улыбнулся и заботливо спросил у нее:
-Все в порядке, Габи?
Видели бы вы его глаза в тот момент! Как будто его сестра - самое дорогое для него существо, как будто она единственное, о ком он хочет заботиться.
-Да, братишка. Я просто немного устала, вот и все, - улыбнулась она ему в ответ и тут же повернулась ко мне. - Адам, правда, уйди. Я не в силах сейчас ответить на твои вопросы, да и момент неподходящий... Скажу лишь, одно. Не считай себя человеком, ты не одно из этих созданий, погрязших в собственных грехах.
И она сама ушла, взмахнув волосами неестественного для людей цвета и забрав с собою брата. А я все стоял на одной месте в полном остолбенении. Не...человек?. А кто же?. Запустив руку в свои черные, как смоль, волосы я в отрешении вышел из здания и направился домой. Не человек, значит... Темно-синие... Она даже в зеркало не посмотрела... Я резко сел на кровати: "Неужели?!" Вот уж действительно, это же очевидно, да? Тот парень из моих видений, та девушка, это ведь мы, да? Да и "видения", это воспоминания, скорее всего. Сколько лет меня преследовал этот вопрос, интересно? Сто, двести лет? "...тысячу лет в одно и то же время..." Я должен найти ее! Немедленно! Сию секунду! Стоп. Стоп, стоп, стоп! Нельзя гнать лошадей, я должен сначала выспаться, все обдумать, а потом уже вскакивать и бежать куда-то. И вообще, может, у меня глюки, а Габриель - сумасшедшая или вовсе инопланетянка. Как бы там ни было, нужно терпеливо дождаться завтра и потом уже все тщательно обдумать. Созданий, погрязших в собственных грехах... Никогда не ощущал себя таковым. Вообще человеком себя не чувствовал! Почему понимание пришло только сейчас? И почему я вот так запросто этому поверил?! Потому что все давно к этому шло - отвечаю сам себе. Музыка, поиски, отчуждение от людей, странные сны и "видения". Все вело меня к пониманию, а появление Габриели только ускорило процесс. Или вспоминать я начал из-за Габриели? И почему Адам? Адам - первый мужчина на Земле. Или я чего-то не знаю?.. Я долго лежал без сна, погрузившись в объятия Морфея только к утру, полностью пропустил школу. Разбудил меня уверенный звонок в дверь. Это была она. Габриель. Смело прошла в комнату и села на диван, сказав:
-Итак, у тебя есть вопросы. Я готова ответить на все, - удивленно приподняв брови, я медленно сел напротив и задал свой первый вопрос.
-Почему Адам? - она невесело усмехнулась и рассказала все.
-По мнению людей, Адам и Ева были первыми людьми на Земле, но это не совсем так. Адамом и Евой звали брата и сестру. Двух ангелов, отказавшихся от крыльев и необычных способностей ради жизни на земле среди людей и наземных животных. Они отказались от всех небесных благ ради этого, они упали с небес на эту грешную землю. Падшие ангелы. Никого бы не взволновало их Падение, но у Адама была возлюбленная, а у Евы - любимый. Тоже брат и сестра, по странному стечению обстоятельств. Этим четверым было словно предначертано Падение.
И вдруг я все вспомнил... Оставался лишь последний вопрос, чтобы понять наверняка.
-Как звали их любимых? - она вздрогнула, когда я прервал ее. Помолчав немного, она ответила.
-Габриель и Михаил. Эти двое сохранили свои крылья, возможность вернуться в небо и способности, что так отличают от людей, но стали навсегда обречены приглядывать за своими любимыми, вечно идти за ними, находить и терять вновь. Адам и Ева, встретив однажды Габриель и Михаила, обязательно забывали об этом после одного единственного заката, проведенного вместе. Ева забывала о Михаиле, а Адам - о Габриели. И так длилось очень долго... Год за годом, столетие за столетием, эпоха за эпохой. Люди рождались и умирали, Адам и Ева вспоминали и забывали, а мы жили и помнили. Стоило мне найти Адама и проводить с ним закат, как на следующий день он исчезал, и мне вновь приходилось искать. То же самое происходит с Михаилом и Евой. Я вновь нашла тебя, Адам, - она печально посмотрела на меня. - Но терять я тебя не хочу. Не хочу, чтобы ты забыл меня. Прошу, забудь о том, что я сейчас говорила, не мучай меня расспросами, давай сделаем вид, что ты никогда не вспоминал своего истинного происхождения? Эта кара слишком затянулась... Будем жить, как люди, не станем вспоминать былое!
Не станем вспоминать былое, да? Интересно, возможно ли это? Сможет ли она пасть так низко ради простой жизни рядом со мной? Нет, она не сможет отказаться от неба, она не сможет забыть о своем происхождении. Я уверен, Габриель всегда будет жалеть, что осталась со мной. И я не смогу простить себе ее Падения. Никогда не смогу.
-Невозможно, - говорю ей. - Забирай Михаила, и возвращайтесь в небеса, нам с Евой это уже недоступно, а вы не сможете жить, как обычные люди.
-Я точно смогу! После всего, что мне пришлось пережить, это пустяки! Я смогу, будь уверен!
-А ты подумала, что произойдет с людьми после вашего Падения?
Она вздрогнула, осознав вдруг, ЧТО собиралась сделать.
-Нет... - прошептала тихо. - Я совсем забыла... И мы с тобой опять встретились... Они снова все...Они снова все погибнут?
Я лишь кивнул. Падший и чистый ангелы, вот кто мы такие. Отверженный и благословленная. Но я не жалею ни об одном миге, проведенном здесь. Габриель в страдании закрыла глаза, ее веки и губы дрожали, на ресницах проступила влага. Девушка глубоко вдохнула и с явным усилием открыла свои удивительные ярко-зеленые глаза, полные слез.
-Адам, я не хочу, чтобы они умирали... Не хочу...
Я привлек ее к себе и утешающе стал гладить по голове:
-Я знаю, Габриель, я знаю... Но разве мы можем что-либо изменить? Наша встреча произошла, уже ничего не обернуть вспять.
Так странно... Забвение - моя кара. Разлука с ней - моя кара. Их неизменные смерти - моя кара. Так почему же страдает она?! За что ей дано такое наказание?! Где же хваленая справедливость нашего Отца? Где все Его благодетели, вся Его любовь к своим детям, когда они так нужны? Мне не нужна Его любовь, я смирился со своей участью, я не считаю свой выбор неверным, но все равно... Почему так больно? Почему хочется прижать эту девушку к себе и не отпускать, хоть я и знаю, что нельзя? Почему хочется рыдать от отчаяния, хоть я и знаю, что это ничего не изменит? Не потому ли мы решили покинуть небеса? Не поэтому ли решились упасть?..
Габриель, не выдержав, заплакала, и, крепко обхватив меня, спрятала лицо в моей футболке. Ну что я мог ей сказать? Что? Как я мог ее утешить? Сказать, что все будет хорошо и расставаться нам необязательно? Это неправда, а я никогда не любил врать, особенно тем, кто и так знает правду. Мне оставалось только прижимать ее к себе и ненавидеть себя за бессилие. Если бы я все помнил... избегал бы даже слухов о ней, не то, что наших встреч! Так вот она...моя кара, не так ли, Отец? Этим Ты хотел меня наказать? Наказать за отречение от Тебя? Этим?! Наказать ею?! А ей... Что я мог ей сказать? Ничего. Только...
-Габриель, где ты в этот раз хочешь встретить наш закат?
Она подняла ко мне заплаканное, но все равно божественно прекрасное лицо и улыбнулась сквозь слезы:
-Раз уж мы в России... Можно мне... Посмотреть на эту страну с Уральских гор? Встретить наш закат там?
-Конечно, - я тепло улыбнулся ей. - Все, что захочешь - все твое.
Она, не выпуская меня из объятий, провела кончиками своих тонких пальцев между моих лопаток. Освежающая прохлада проникла через ее пальцы в мой позвоночник, я содрогнулся от совсем забытых ощущений. Прикрыв глаза, я особенно остро чувствовал, как ее благословение возвращает мне, хоть всего лишь на сутки, способность летать и истинный облик. Мое тело содрогнулось от короткой связи с утерянными небесами, а душа вдруг стала неизмеримо легкой, будто никогда не было Падения, и я до сих пор житель небес... Жуткое ощущение. Ибо небеса, как и земля, всего лишь клеть. Опостылевшая мне клеть. Я досадливо поморщился, вспомнив об этом, и спокойно посмотрел на Габриель:
-Небеса не для меня. Я устал от них... Ну что? Летим к Уральским горам?
Девушка радостно кивнула, она, как и всегда, уже смирилась с неизбежным. Но ведь могла же она не искать меня, могла же отказаться от меня? Почему не смирилась? Почему не вернулась в небо? Я спрошу ее об этом на месте, а пока... Мы вышли на крышу. Ветер надвигающейся бури был таким сильным, что на мгновение моей человеческой памяти показалось, что вот-вот меня сдует вниз, на серое поле асфальта, под ноги случайным прохожим и колеса нечастых автомобилей. Закрыв глаза и глубоко вздохнув, я повел плечами, ощущая физически, как за спиной вырастают два огромных крыла, а моя внешность меняется против моей воли. Волосы отросли до пояса и сами по себе заплелись в тонкую косу, я чувствовал, как мое тело теряет детские черты. На этот короткий вечер я вновь стану самим собой, вот только... Я повернул голову и посмотрел на крылья. Весело усмехнулся. Как и ожидалось, они черные. Черные, как смоль, как бездна, таящая в себе пугающую людей неизвестность. Крылья, которым никогда уже не стать белоснежными, чему я бесконечно рад. Белый... Цвет невинности, непорочности, но и цвет наивности, цвет незавершенности. Нет, таким я быть не хочу. На белом видна любая грязь, любое незначительное пятнышко... Тогда как на черном все это теряет значение. Я повернулся к Габриели и замер в восхищении, не в силах пошевелиться. Светло-голубые волосы моей подруги выстрелили двумя пышными хвостами, ярко-зеленые глаза светились счастьем и божественной силой, сама девушка тоже утратила детские черты, хотя в глазах и движениях сохранилась эта детская наивность. И ее крылья... Белоснежные, без единого темного пятнышка, сильные и красивые крылья благословленного ангела. Девушка обратила ко мне свой ясный взор и протянула руку.
-Летим! - полувопросительно сказала.
Я лишь кивнул, улыбнувшись ей. И, взявшись за руки, мы взмыли в воздух, оставив за собой белый воздушный след. Ветер свистел в ушах, волосы развевало, сильные крылья почти не требовали управления. Это удивительное, почти позабытое чувство полета!.. Оказывается, я скучал по нему... Странно все-таки. Не жалею о Падении и, тем не менее, скучаю по полетам... Ловя воздушные потоки и обгоняя друг друга, мы уже пролетали над тайгой. Против воли я засмеялся. На меня накатила волна какой-то безудержной веселости, которая впрочем, не избавила мой воспаленный мозг от мыслей о людях и том, как меняется Габриель после каждой нашей встречи. Ее крылья не мутнели, значит, она не совершала никаких грехов, но это не значит, что общение с Падшим ей на пользу. Твою ж!.. Не прощу... Никогда себя не прощу... Ухожу раз за разом, но все равно не убегаю от нее, когда она находит меня... Ну что я за дурак?! Габриель наблюдала за изменениями в моем лице. Она не могла подлететь ближе, не могла спросить из-за встречного ветра, о чем я думаю, и беспокойство все отчетливее проступало на прекрасном лице моей любимой. Я лишь сумел изобразить некое подобие улыбки и отвернуться... Мы не имеем права быть вместе. Люди - наши дети, и они страдают, когда мы встречаемся. Умирают, гибнут, теряют друзей и любимых, выживают считанные единицы, да и те теряют память практически полностью. Технологии теряются, человечество деградирует и приходится заново отстраивать эпоху. Обучать людей всему с самого начала, да так, чтобы в истории не остался наш с Евой облик... Я и Габриель. Нет, мы не имеем права быть вместе! Всего один закат приводит к таким последствиям... Вот мы и на месте... Осталось всего несколько часов до захода солнца. Несколько часов, каждый по 60 минут, в которых по 60 секунд... Мало и одновременно так много времени. Приземлившись на Тулымский камень, мы едва не раздробили его, но в последний момент замедлились и спасли высшую точку Пермского края. Хотя, если подумать, мы-то ее чуть и не раздолбали... Мы стояли лицом к заходящему солнцу, сложив крылья и устремив взгляды к горизонту.
-Я помню каждый наш закат... - с болью в голосе произнесла Габриель. - Помню твои волосы, заплетенные в неизменную косу и черные, как смоль, крылья. И твои глаза. Синие, как само небо, горящие отнюдь не небесным огнем. Глаза падшего ангела...
Я посмотрел на нее. Как же я ненавидел себя в эту минуту! В лесной зелени глаз моей подруги блестели капли слез, но на губах сияла непонятная мне улыбка. О чем она думала в тот момент? На что решалась? О чем вспоминала? Как же я ненавидел себя в эту минуту... Мы еще долго пробыли на Тулымском камне, тихо разговаривая о чем-то своем. Стыдно признаться, но я уже не могу вспомнить точно, о чем именно мы говорили. Мы не вспоминали о времени, проведенном вместе на небесах, мы не упомянули ни один из закатов, лишь вспоминая их и переживая молча. Общая радость, общая боль, общая кара, моя вина.... Габриель долго не хотела засыпать, боясь, что я снова уйду, но все-таки сон одолел ее. Она устала. Вместе с закатом мы наблюдали конец эпохи людей, и девушка едва вынесла это. Небо бушевало, злилось, оно было насквозь пропитано электричеством, и каждый, кто выходил на улицу в течение этих двух часов, мгновенно умирал, а те немногие, что выжили, потеряли память. Даже передать потомкам историю этой ужасной катастрофы они были бы не в состоянии. На наших глазах происходило то, что мы так и не смогли принять за эти тысячелетия. Всего два часа, каких-то 120 минут, и не стало тех, ради которых мы вообще существуем. На Земле осталось не больше четверти населения... Она не смогла этого выдержать и горько заплакала, прижавшись ко мне. Что я мог ей сказать? Как утешить? Чем успокоить? Я не мог ничего... И сейчас Габриель мирно спит, веря, что я обязательно буду рядом, когда она проснется. Нет, Габриель, нет, девочка, меня больше никогда не будет рядом. Это безумие должно прекратиться. Я поднимаю голову к небесам и шепчу:
-Надеюсь, Ты рад. Я больше никогда ее не потревожу. И она никогда не увидит меня. Только об одном прошу - не дай ей нарушить обещание не искать меня! Она не должна узнать...
Я не заканчиваю предложения, в горле встает комок. Сейчас мне просто нужно улететь. Ничего больше. Взмываю под облака. Не знаю, какое время я лечу среди них, но небо необычайно тихое и спокойное, душа моя тоже постепенно успокаивается. Волнение и страх исчезают, остается только холодная решимость. Я приземляюсь где-то на юге страны, тоже в горах, на краю обрыва. Невесело усмехаюсь - Габриель, наверное, уже проснулась и ищет меня, а я скоро вновь утрачу память вместе с ее благословением. У меня не так много времени... Я медленно поворачиваюсь спиной к обрыву, закрыв глаза, глубоко вдыхаю. Это не страшно, с небес я уже падал!.. Делаю шаг назад...
В этот рассвет раскололись надвое небо и твердь, разделив мир на две половины. Все гудело и дрожало в оглушающем негодовании. Дождь ливнем бросал свои слезы на два крылатых тела, распростертых в разных концах огромной страны. Даже после гибели они были прекрасны. Шагнувшие с гор в один миг, одновременно решившие одно и то же. На севере - чудесная юная девушка со светло-голубыми волосами, заплетенными в два огромных хвоста и белоснежными крыльями, окропленными алой кровью. А на юге - прекрасный юноша с черными, как смоль волосами. На его мертвенно бледном лице застыла умиротворенная улыбка, а черты были спокойны и мягки. Из уголка рта юноши стекала вниз алая дорожка крови, а руки его были раскинуты. Казалось, он нашел то, что давно искал, и сумел добыть, так веяло спокойствием и тихой радостью от его фигуры. Вокруг него шумел лес, горе пригибало деревья к земле, дождь рыдал. И ветер уносил все дальше за горизонт маленькие белоснежные перья...