Уже два года за ним охотились четыре основные мировые разведки (по крайней мере, он думал, что это разведки) - американская, русская, английская и израильская. Целых два года ему удавалось благополучно от них ускользать. Но его заслуга тут была минимальна, хотя он предпринимал для этого не малые усилия. Всё дело в том, что как обычно колоссальные затраты охотники предпринимали для нейтрализации конкурентов. Несколько раз расставленный капкан не захлопывался в последнюю минуту только потому, что например, американские парни вдруг начинали выяснять отношения, скажем, с русскими парнями. Если же в этот злополучный момент рядом оказывались не в меру шустрые израильтяне или доползали, наконец, агенты Её Величества, то получалась свалка.
Кого конкретно представляли охотники, его не очень заботило. Были ли они представителями государственных спецслужб или платными наёмниками промышленных корпораций или и тем и другим одновременно сути дела не меняло. Его пасли, его ловили, на него устраивали облавы и расставляли ловушки. Его упорно хотели поймать. В последнее время число преследователей возросло. Каким-то седьмым обострённым постоянной опасностью чувством он ощутил, что охотников стало больше. Он даже смог определить, что это были китайцы.
Совсем плохо. Методы работы восточных спецслужб сильно отличались от уже привычных англо-саксо-славянских. Путать следы ему теперь станет гораздо тяжелее, особенно в Азии, на которую в плане исчезновения, он очень сильно рассчитывал. Ему почти каждый месяц приходилось менять страну пребывания. Времени едва хватало на то, чтобы выправить новые документы и пересечь границу. Тут он снова начинал чувствовать, как ему дышит в затылок одна из охотничьих команд на полкорпуса опередившая соперников. И надо начинать всё сначала.
Однажды ему удалось залечь на дно на целых три месяца. Дело было в Афганистане. Ему посчастливилось занять место покойника. Гробы с телами погибших во время очередного теракта солдат отправляли в Германию. Самолёт делал дозаправку на авиабазе НАТО под Ульяновском, где он благополучно выбрался из гроба, вышел за пределы охраняемой зоны и растворился среди местного населения.
Раствориться в России было совсем не трудно. Какой там теперь публики только не водилось. Страна быстро превращалась в проходной двор. Авантюристы всех цветов кожи и вероисповеданий всякими путями просачивались в эту загадочную огромную страну в поисках лёгких денег. И находили-таки. Гораздо труднее было ему переносить смердящий напиток под трудолюбивым названием - "самогон", который местные жители употребляли ежедневно в лошадиных количествах. Когда от этого зловонного яда один за другим стали отказывать внутренние органы, он сломался и решил искать укрытие в более трезвом месте. Там его опять вычислили. Снова началась погоня.
Он радикально менял облик до полной, как ему казалось, неузнаваемости. Ни одну личину он не повторял дважды, однако его неизменно находили, стоило только чуть-чуть приподняться с самого дна. Только там, среди сутенёров и их дешёвых подопечных, среди воров и наркоманов, прочего опустившегося люда его лёгко принимали за своего. Но такое положение не устраивало его. Он чувствовал, что среди потомственных алкоголиков и бомжей сам начинает деградировать и опускаться. И бежал к другим не таким грязным и пахучим людям. А там его уже ждали, и он снова становился дичью.
Ульяновские китайцы шли по пятам. Он бросил две съёмные квартиры, надеясь запутать преследователей. Сейчас он ехал на третью, когда на остановке мелькнуло жёлтое плоское лицо с глазками щёлочками. Он метнулся в ближайшую подворотню и мрачными грязными проулками мимо благоухающих помоек с драными и почему-то одноглазыми кошками на них, мимо годами не мытых зарешёченных окон, за которыми слышались пьяные разборки, просочился на соседнюю улицу.
"Уф, ушёл на этот раз. Надо быть осторожнее" - к ботинку прилипла загнившая банановая кожура, избавляясь от неё резкими потряхиваниями левой конечности, он быстро спускался к реке.
Преследователи-китайцы его особенно возмущали. Он понимал сытых до беспечности американцев и англичан, тем явно есть что скрывать - соскребли со всего мира не стесняясь. Понимал он и безалаберных русских, у которых тайны и секреты расползаются вместе с их носителями, словно вспугнутые тараканы. Даже богом обделённый народ понимал он, с их семейными шкафами битком набитыми скелетами начиная со времён Моисея. Но вот китайцы - это было удивительно. Сами за три тысячи лет ничего не придумали и не изобрели, всю жизнь крали для своих правителей соседские ноу-хау, начиная с пресловутого компаса. Их стезя - копирование, а они туда же с криком - "Нас обокрали!".
"Ну, да, позаимствовал у них пару пустяковин. Так, по большому счёту, патенты у них на эту чепуху японские. Просто японцы посчитали невыгодным для себя их производить, а китайцы подхватили". Собственно говоря, ему давно уже можно было убывать домой, своё задание он выполнил, и даже с лихвой.
На тщательно спрятанном в складках кожи жёстком диске записано было более пятисот рецептов английского пудинга (отчего, собственно, англичане так и всполошились); чертежи, схемы, технологические карты гидропонной фермы по взращиванию редиски и салата из-под Хайфы (то-то израильтян зацепило). Россия же "поделилась" рецептом "Московской" водки (сотрудники службы безопасности завода "Кристалл" скрежетали зубами) и старинной технологией выпечки деревенского хлеба из серой и ржаной русской муки (это приобретение должны были особо оценить на родине). Грудь переполнялась законной гордостью - задание выполнено.
Но не мог он убыть раньше положенного срока, вернуться под свои фисташковые небеса с фиолетовыми облаками и принять свой истинный облик вместо опостылевшего человеческого тела. Да, дома его ждут как триумфатора (нахватался местных словечек), надо только ещё несколько дней продержаться и не попасть в лапы охотников за его зелёной головой.
А может так и поступить - принять свой естественный облик и слиться с местностью в зелёном лесу? Мысль ему понравилась. Он незаметно прошмыгнул в трамвай, идущий за город. Там он затаится, оттуда же подаст сигнал кораблю, которые здесь упорно и оскорбительно называют "летающими тарелками" (убогое воображение), и оттуда он стартует домой на родину, которая давно ждёт своего зелёного сына. Надо только не забыть передать привет девочке Люсе и Маше, и Гале, и мальчику Вове, и Серёже за изумительные книжки с картинками, в которых оказалось так много полезных секретов.