Воображаю себе нечто. Оно мелькает во внутреннем зрении. Чтобы увидеть чётче, нужно сосредоточиться и тщательно прибавлять к картинке по кусочку - но всё-таки эта мозаика мерцает, то есть постоянно возобновляется, забывается и вспоминается, выскальзывает из эфемерных рук внимания и вновь в них оказывается. Во сне такая сыпучесть помогает воображаемому деформироваться сколь угодно причудливо.
Могу вообразить такое, чего невозможно получить воплощённым. При этом тщусь выполнить все правила построения, действующие в видимой мне внешней реальности. Тогда кажется, что воображаемое и воплощённое - одно и то же, и завтра, шагая среди реальности, которую принимаю за достоверную - вместе осязаемую, обоняемую, слышимую и имеющую в потенциале ещё много-много способов восприятия, - войду в желанное! - переставшее быть мутноватой мелькнувшей картинкой, точнее, ставшее более ярким, непрерывным, открытым для всех, а не избранных ощущений, многомерным и, по возможности, стойким.
Оно подождёт, пока я углублюсь в него и осмотрю, ощупаю, обнюхаю как можно больше деталей. Не буду должен создавать эти детали и призревать за ними, чтобы не рассыпа́лись, когда я отвлекаюсь, наоборот, этот материальный интерьер придёт сам и войдёт в меня, наполнит ощущения, заставит меня ощутить, он отде́лен теперь! - не нанизан на причинно-следственные чётки моей воли. Хоть я и сочинил его недавно, он рождён, и пуповина рассечена акушером, который не должен показываться на глаза. Умышленно закрываю глаза, ожидая по их открытии завершения волшебно-строительных работ и неприсутствия подрядчиков. А кто ещё здесь есть вокруг?...
Да, воображаю себе что-то, движимый тем, что без продуктов фантазии остаётся неоформленным. Оно, это побуждение, очевидно, чрезвычайно далеко от ощущаемой, "достоверной" реальности и старается приблизиться, скроив себе одежду из виде́ний - из лоскутков ощущений, в каждом из которых всё корректно относительно "достоверно видимого", его породившего, но лоскутное целое, возможно, крайне абсурдно. Могу назвать это побуждение - но значит, оно уже усердно потрудилось, чтобы так легко появляться в виде имени.
Это побуждение так настойчиво! Без него я не мечтал бы о воплощении внутренних картинок. Если сознание - это множество, доступное вниманию, то побуждение в своём доформальном состоянии - больше, обширнее сознания или же целиком внеположено ему. И всё-таки очень тесно со мною связано!... Я, быть может, хочу остаться в настоящем и исследовать его так же тщательно, как исследовал бы внезапно воплотившуюся и распахнувшуюся передо мной грёзу-комнату, - но побуждение утверждает, что здесь, в настоящем, нет того, что нужно, и толкает вперёд, прочь из настоящего, в будущее, по мироустройству никак неспособное разом прорваться в настоящее и потому приходящее в мнимости - с помощью фантазии.
Воображаю один из моментов, находящихся впереди. Есть ненулевая вероятность, что он в той или иной мере наступит, и я смогу проверить, способно ли воплотиться то, чего алчу. Хотел бы сейчас оказаться там и немедленно его испробовать. Но плавность течения настоящего нельзя нарушить, нельзя оказаться в N+третьей секунде, если сейчас N-ная. Кроме того, даже получив шанс попробовать, я не застрахован от коренной ошибки, скрытой в воображаемом: побуждение, изначально бесформенное, а значит не указывающее на какой-то определённый участок достоверно-видимого, выбрало себе невоплощаемую форму, и все усилия обречены на провал... может быть, я неспособен добиться успеха ни при каких начальных условиях?...
И самое прискорбное: не могу перестать хотеть. Болезненное напряжение неразрешённого и подозревающего свою неразрешимость желания - непрекращаемо. Непрекращаема словесная возня, неутолимо отчаяние рассудка, который в погоне за мелькнувшим обнаружил, что догоняет собственный хвост, и нельзя установить, ошибочна ли погоня с самого начала, или же он сбился на этот цикл уже потом, упуская то, что всё-таки существует.
...Научиться сужению сознания, когда побуждению остаётся всё меньше места, чтоб оформиться, всё меньше возможности выбрать, всё меньше света, чтобы быть увиденным, всё меньше времени, чтобы так остро переживать течение времени, - научиться всему этому у тех, кого презираю. Научиться убавлению собственного мозга. Без наркоза. Боль при этом всё равно меньше.