Вот Super Gal княжна Али,
"Из дома царственных Романовых последняя звезда".
Но притча не о доме царственном - о пламенной любви
Влюблённого Доманского. И певчего дрозда
Поэт напомнить должен, чтобы поэма историческая состоялась.
Но прежде о несуразности людской молвы, -
Когда уже несчастная "княжна" скончалась,
О ней воспоминания, как зёрнышки растёртые халвы,
Невольно в массу спрессовались, изгладив временем черты.
Её нелепо нарекли княжною Таракановой, невольно памятуя,
Что граф красавец Разумовский, блестящий лоцман дворцовой суеты,
И тайный муж императрицы, имел племянников с фамилией простой. К ним адресуя,
Причислили дочь-самозванку, прелестную брюнетку наивную в делах.
Теперь же по порядку повествованье в оригинальной форме поведём.
Столетью восемнадцатому срок, в году семьсот семидесятом (всё обратилось уже в прах)
В Бордо прекрасная брюнетка объявилась.. (Мы в форме поэтической пройдём
По жизни авантюристки неудачной) Она жила с размахом и шикарно, словно роза
В оранжерее сладостной и в золоте лучей.
Однако это был расчёт всего лишь и авантюристическая поза.
Она достигла своего и горожане знатные заговорили с нежностью о ней.
Показывала горожанам знатным письма, так часто приходившие из Вены,
Свидетельствующие о происхождении её высокородном.
И надо же она не просто кто-нибудь, а отпрыск Габсбургов, - успех мгновенный!
Меж тем, волною слухи докатились до императрицы. И было провидению угодно,
Чтоб арестованную самозванку австрийцам отправили в Брюссель,
Тогда принадлежащий Габсбургам. Бордо же долго сотрясало от скандалов:
Девчонка бойкая наделала чудовищных долгов. И что же делать простакам теперь?
Кто суммы безумно изрядные затратил...Судьбе-вершительнице не пристало
Стращать прекрасную брюнетку в стенах Брюссельской цитадели,
Известно, главное не опускать безвольно рук!
И чары девы молодой свои плоды успешно возымели -
Австрийский граф-наместник Кобензл поддался (Прелестница проделала несложный трюк)
Соблазну юной самозванки. Благодаря заступничеству влиятельного ловеласа
Режим тюремный заключенья недолгим оказался и нетяжким.
И убедившись, за спиной у самозванки не заговорщики, а лишь долгов изрядных масса
И хитрость, её мгновенно отпустили, велев убраться (никто не думал исправлять её замашки)
За строгие пределы австрийских императорских владений.
Два года о брюнетке, как говориться, не ведали ни духа и даже крошечного слуха.
Затем же в озорном Париже в одной из фешенебельных гостиниц (тебе неймётся гений
Лукавый, авантюрный) шикарная брюнетка появилась, (она неугомонна, словно муха,
Что носится в полуденную летнюю жару)
Уверенно державшаяся и представлявшаяся знакомым разным
Под разными фамилиями занятными. (входила в образ - других я слов не подберу)
Брюнетка для одних была прекрасной госпожою Франк, (историями мы ей обязаны)
А для других - британкой Шолл, для третьих - Тремуль, а для четвёртых - Али Эметте,
Для пятых - княжна величественная Вольдомир, а позже Азовская высокородная принцесса,
Графиня Пиннеберг или Зелинская... При всём обилии имён вы не имеете
Конкретных сведений об истинном происхождении - всё покрывает тайная завеса.
А уж какая колоритная была при ней величественная свита -
Высокородный Вантурс, удравший с "принцессою Азовской" от кредиторов и жены,
А также некий мистер Шенк, загадочная с уголовным прошлым личность колоритная бандита.
Компания жила шикарно, с большим размахом. И вы понять должны,
Что новые знакомства ждать долго не заставили себя.
И очень скоро в число друзей попали и купцы богатые, и кое- кто из знати,
А также гетман Михаил Огинский, изгнанник из Литвы, а с ним и польские князья.
(Как раз раздел в то время Польши состоялся) Об этом интересно будет знать, читатель?
Княжна Али - само очарованье,
Блистала в самовластной красоте.
Сердца пленяла,- со всех сторон признанье.
У ног её и тот маркиз и тот надменный лорд и мистер тот и те.
Признание маркиза де Марин, поклонника несчастного "княжны":
Она любовный свой диктат творит, -
И я уже и шулер, и игрок азартный, скрываюсь от своей жены.
И только с деньгами перед брюнеткой могу я показаться, и сердце пламенем горит.
Её я ненавижу, когда она, как облако вдали.
Она велит - и я уже скачу, чтобы помочь бежать ей от долгов.
Я эту женщину-кудесницу люблю, когда глаза её заволокли
Печали сумрачной слезинки. Всегда на страже я, всегда помочь готов.
В один все голос говорят: она красива и умна.
Брюнетка с карими глазами, с горбинкою пикантной продолговатый нос
Фигура статная, как статуэтка ангела стройна.
Эффект очарования загадочен и в то же время очень прост.
Признание священника из Ватикана:
Её умение вести проникновенный разговор
Настолько вероломно и опасно, - могу уверить без обмана,
Что может голову легко вскружить, - и это же не вымысел какой-нибудь, не вздор.
Могла свободно изъясняться и по-французски, по-немецки,
Английским, итальянским языками она владела чуть-чуть хуже.
И чем особенно дивились, что ублажало слух поляков светских,
Обиженных на всю Европу, - княжна по-польски (её успех, по существу, заслужен)
Могла эффектно выдать немало фраз и выражений.
Так стоило ли удивляться, когда княжна на гетмана "свой положила карий глаз",
Огинский голову неосторожно потерял. (в дальнейшем много услышим откровений)
Княжна, известно, - это блеск в глазах, неотразимый шарм, и результат - любовника экстаз!
Они сошлись и были очень близки,
Не мысля дня прожить, не заглянув в глаза друг другу.
И если он не ехал к ней, склоняя голову недугу,
Она спешила помощь оказать - достойная черта авантюристки.
Но в чём же суть её авантюризма?
Влекущие к поступкам дерзким скрытые причины?
Ответ простой - натура сексуально одарённая и, безусловно, секс-харизма,
Стремленья сверх амбициозные.. и вот у ног её порабощённые мужчины!
И вот Огинский во всём ей исповедуется откровенно,
И даже, как не странно, в количестве пилюль, что доктор прописал.
Красавица в ответ - легенду предъявила, что, на взгляд первый, весьма обыкновенно.
В стихах легенду поэт-рассказчик воссоздал.
В нежнейшем возрасте, точнее в девять лет
Её, не знавшую своё происхожденье,
В столицу севера на берегах Невы, где воплотился царственный завет,
Из западной Европы привезли, исполнив тайное каких-то лиц решенье.
Оттуда - на персидскую границу.
В уединенье к седенькой старушке и трём зловещим старикам.
От ханской ставки на расстоянии около семи тяжёлых вёрст. Так первую страницу
Княжна Али повествования открыла. Указ был отдан этим старым палачам -
И девочке отраву подсыпали.
Она хворала и жаловалась на свою судьбу.
Тогда старуха ей призналась - приказ неукоснительный русского царя жестоко исполняли.
В судьбе её настало просветленье. За жизнь свою она продолжила борьбу.
Спасение пришло в лице простолюдина крестьянского из ближайшего татарского села.
Татарин с нею решился на побег отчаянный.
Пешком преодолели путь через пустыни и непроходимые леса. Брела,
Княжна-девчонка, как сомнамбула, долгих четверо суток. Вышли на окраины
Владений хана. И, наконец, попали в населённые места.
И местный староста над ними сжалился и дал им лошадей.
И вот они уже в Багдаде через несколько дорожных дней.
А там они нашли приют у доброго купца.
А в доме у купца жил князь-богач Али.
Он принял близко к сердцу историю изгнанницы. И чувства нежные, сердечные питая,
Её отвёз в персидскую столицу, город Исфахан. И в Персии загадочной от губителей вдали
Росла княжна, прелестно расцветая.
Персидский князь Али дознался где-то:
Изгнанница, спасённая им, - дочь императрицы русской
Петровской дочери Елизаветы от фаворита Разумовского. Елизавета -
Такое имя настоящее её. Елизавета младшая. Историю не назовёте тусклой.
Волненья в Персии заставили Али покинуть родину надолго,
И путешествовать по странам Европейским.
И младшая Елизавета его кругом сопровождала. Отправились из Астрахани, от дельты Волги,
И всюду побывали: на берегах и Шпрее, Рейна, (я думаю, довольным остался Рейнским
Вином персидский князь) а также Темзы многоводной.
Здесь девушка простилась с благодетелем своим, -
Его на родину позвали важные дела. Она становиться свободной.
Оставил ей и множество камней различных драгоценных, и в слитках золото. И дальше проследим
Её легенду, заинтригованный читатель.
Вот Лондон ей уже изрядно надоел, в Париж уехала она.
Под именем княжны Али персидской её знакомые там знают. Как живописна и полна
Занятных и романтичных вымыслов очаровательная сказка. Влюблённый и мечтатель
Не вырвется из чувственного плена глаз карих магического притяженья.
Княжна достигнет своей цели. Продолжим наше изложенье.
Тем временем у предприимчивой "княжны-принцессы" долги изрядные уж накопились.
Не страшно, в Германию податься можно! Но времена так сильно изменились!
Долги настолько велики, что кредиторы вездесущие разыскивают её и там.
Должница, впрочем, не прячется по закоулкам.
Она владыку небольшого княжества германского очаровала: Филиппа Фердинанда. Он сам
В её силки попался. А заодно очаровала и его вассала. Сердца уже забились сильно, гулко
У прежних рыцарей-друзей. Они не в шутку передрались за внимание её и благосклонность!
Филипп взял верх над всеми конкурентами, унял деньгами кредиторов, и даже присвоил ордена.
Соперника-вассала в тюрьму упрятал - имел к порядку князь природную немецкую наклонность
Княжне персидской предоставил замок, одно из многочисленных владений - богиня для него она.
И стал сходить уже с ума от пламенной любви к брюнетке кареглазой:
Улыбка нежная на милом личике его так сильно восхищала и приводила в бешеный восторг,
Гримаса же - на грань безумства подводила - здесь ограничимся лишь этой фразой.
Продолжим изложение истории, я думаю, получится из этого литературный толк!
Когда б не авантюристичное влеченье
Идеи новые рискованные совершать,
Княжна осталась б наслажденье
В старинном замке сладостно вкушать.
Железо следует ковать, пока оно в горниле горячо и светится так обликом луны!
И вот уже к легенде в биографии добавлен весьма значительный штришок -
Её персидский благодетель наследством осчастливил сказочной величины -
И целый караван потянется с Востока, княжне доставив брильянты, золото и тонкий шёлк!
Пока же не мешало бы у князя по соседству графство прикупить!
И вот уже княжна подарок благосклонно принимает,
Становится владычицей крошечного графства Оберштейн. (как можно сердце мужчины покорить)
Она в восторге ещё краше расцветает.
Зачем же ограничиваться графством,
Когда и самого Филиппа Фердинанда можно под венец свободно уволочь,
И стать всего Лимбург-Штирума госпожой? Так попадёт ли к ней Филипп влюблены в рабство?
Но родственники князя переполошились не на шутку, и стали справки наводить: чья же она дочь?
И выплыли на божий свет разнообразные её афёры, -
Филипп растроганный вмиг кинулся за объяснением к Богине.
Ах так? Она не вынесла укоры,
И гордо объявила, что все сокровища персидские - так просто пустяки, - так знай отныне:
Законная владычица я подвластных империи Российской земель Азова,
Согласно версии её, территориально где-то на Кавказе.
И, как православная, не может сочетаться браком с каким-то иноверцем. Филипп такого
Исхода, прямо скажем, никак ни ожидал. Филипп не знал как быть, и в этой фазе
В его любви случился сбой.
Тогда задействован был метод новый:
"Азовская принцесса" упав перед Филиппом на колени, склонившись гордой головой,
Промолвила, что от него беременна, и что наследника ему родит. Какой мужик суровый
От счастья такого ни растает.
И чтоб, как говориться, не складывать все яйца в одну корзину,
В письме Огинскому весть также сообщает,
Что счастлива беременностью от гетмана великого. Что может предложить он будущему сыну?
Властитель Лимбург-Штирума князь Фердинанд растаял.
Но поздно! "Принцессой" овладели уже новые идеи.
Пришло известие в Европу, что вздрогнуть императрицу Российскую Пугачёв заставил.
Кипит княжны воображенье: престол Российский захватить, как после боя ценные трофеи.
Расчет был прост: поддержкой заручиться обиженных и ненавидящих Екатерину.
Ну кто же самозванке взобраться на русский трон поможет?
Поляки, обиженные унизительным разделом Польши. Ну как преодолеть препоны и рутину,
Что сковывают отважные сердца? И предводитель должен быть решительным и помоложе.
Огинский Михаил на эту роль великую не подходил -
Поэт прекрасный, композитор, но слабоволен и воин никудышный.
Гораздо больший вес в среде изгнанников-поляков имел Карл Радзивилл,
Виленский воевода. Да только нужен к нему ещё подход. И с гетманом рассталась - он лишний
В её честолюбивых замыслах "Императрицы Всероссийской"
И вот ей подвернулся человек из свиты Радзивилла - Михаил Доманский.
Его брюнетка охмурила. О нём пойдёт наш разговор особый. Но гибели не ощущает близкой
Так увлечённая проектом "Азовская принцесса". Дух пламенеет в ней славянский.
И вот уж воеводе рассказана легенда о царственном её происхождении, обновлённая слегка.
Её, высокородную дочь императрицы и внучку Великого Петра, отправили в Сибирь бескрайнюю
В младенчестве. Затем, благодаря священнику сердечному, им руководила Божия рука,
Бежала в Персию, где обосновалась славно и воспитанье получила (по царскому призванию)
При шахском изысканном дворе. Там своё детство провела.
И польский воевода Радзивилл вмиг воспламенился идеей знамя восстания поднять,
И к власти привести "законную наследницу престола" (как воеводу в искушение ввела),
И Польшу возродить, вернуть былое ей величие. Кто может перед этим устоять?
Вот что он писал знакомой новой:
Вы, как чудо Ангел Провиденья, что витает над родиной моей,
Вы царицей станете законной,
На душе нам будет всем светлей.
"Царица" же поддала жару в полыхающий огонь,
Заверив, что Великий Фридрих, Пруссии король, готов помочь войсками,
Уже готовиться к походу его проворный конь,
Помогут также и деньгами.
И воевода окрылённый отправляется в Стамбул, где праведный избранник Аллаха воссиял -
Просить о помощи турецкого султана в делах столь важных,.
Чтоб Юг России он распял,
В поход отправив янычар свирепых и отважных.
И по пути в Венеции остановился, где встретился с послом Французским.
Туда же едет новоявленная внучка Великого Петра.
Не терпится давно французам - незыблемость Екатерины испытать на троне русском, -
Они по этой части - большие мастера.
В Венеции в посольстве Франции обосновалась самозванка,
Вокруг неё уж группа формируется из разношёрстной публики - задача группы боевая.
Компания, уже возросшая изрядно, в Рагузу отплыла. У претендентки на престол царская осанка,
И почести монаршие ей воздают. Обосновались в доме консула французского. Невзирая
На свиту и охрану, рискуя на пулю часового напороться и в дребезги разбиться, по ночам
К ней лазил по стене отвесной влюблённый насмерть Михаил Доманский.
Восславим подвиг любящего сердца. Вот когда она должна была послать к чертям
Свои авантюристичные поползновенья и понять, что Михаил никакой-нибудь угодник дамский,
А любящий самозабвенно, единственный достойный кавалер,
Что всё-таки она всего лишь женщина незаурядная, что авантюры заканчиваются прахом.
Сейчас же Михаил - любовной дерзости пример.
Дела упрямой самозванки раскручиваются с бешеным размахом.
К султану "полетели" письма, рассчитывать хотела на помощь янычар.
Письмо направленно и Пугачёву, где он объявлен сыном Разумовского, братом её родным.
Да только - поздно. Предвиденья не свойственен ей остерегающий и тонкий дар.
Могла бы счастье женское простое обрести с Доманским, поклонником надёжным и лихим.
Войну Османы проиграли, и мирный договор с Россией успели подписать.
Звезда бунтующего Пугачёва уже близка к закату.
А в море Средиземном русская эскадра - вошла немного европейцев постращать.
И ничего в Рагузе не остаётся делать осторожному Сенату,
Как завоевателей России неудавшихся покинуть пределы республики дипломатично попросить,
Три тысячи червонцев золотых дипломатично предложив.
Княжна могла бы свой пыл упрямый остудить,
С Доманским счастливо свой век прожив.