Долго ли, коротко ли жил Иван среди лесных жителей, да как-то раз спросил он их:
-А что, почему ваш лес нечистым кличут?
-И то, правда,- отвечают те ему,- потому как действительно, в лесу нашем нечистой силы поболе, чем в каком другом лесу развелось. Часто лунными ночами собираются, как бабы на базар, к нам в лес, и давай судачить о том, кто сколько душ человеческих загубил. Вот и сегодня гулять будут, уже целую неделю сбираются.
-А не боитесь?
-Да чего там, привыкли уж. Хотя, было дело, один мужик из народа нашего попал туда раз, так рассказывал, когда вернулся, что, дескать, в начале-то страху натерпелся, увидя такое сборище антихристей, но потом пообвыкся, говорил, что весело было, пьяный стал без вина, да только срамные вещи он потом рассказывал, такие, что и повторять не будем. Ну, с тех пор мы обходим стороной такие сборища.
Задумался Иван. Чудно ему, что мужик, про которого ему рассказывали, веселился там. Самому захотелось поглядеть на то, как ведьмы да черти хороводы водят. Ну и, недолго думая, прощаться стал с человеками леса. Собрался к вечеру, да и пошел себе, поклонившись тем, от кого уходил, да услышал слово напутственное:
-Ты- крещеный человек, будь внимателен,- будет нечистая сила Веру твою искушать, помни Бога своего, помни Веру народа Русского. Тогда устоишь перед чарами злыми, да живой останешься.
Поблагодарил их Иван, да зашагал прочь. Идет Иван и чудно ему- Ночь уже объяла лес, хоть Луна и светит, да в лесу-то все одно- хоть глаз выколи; да только видит все Иван, хотя вроде бы и света нет. Вроде как тропинка какая-то для Ивана, попытался он свернуть с нее и тут же, ровно ослеп- тьма такая, что он сам себя-то едва различает. "Не иначе,- думает,- как нечистая сила меня к себе сама ведет, в гости зазывает". И продолжает идти. Смотрит- впереди вроде как поляна, на ней огоньки факела, да отблески костров. Выходит он туда, а к нему мужичок подскакивает, тянет за рукав к костру. Подвел, усадил, протянул чарку водки, да говорит:
-Что ты здесь делаешь, человече, время-то, поди, позднее, лежал бы на печи себе.
-Слыхал,- отвечает ему Иван,- будто бы здесь сегодня шабашить сбираются, решил глянуть.
-Странный ты человек, крещеный, а по доброй воле решил греха вкусить.
-О грехах моих позволь мне судить, а вот на пляски ведьм да веселие нечистой силы полюбопытствовал взглянуть.
-Тут человечек скакнул вверх да в сторону, вскинул руки, отчего костер взметнулся так, что Ивана чуть не опалил, да кричит:
-Ну, так ты, Иван, попал куда надо, сегодня будет тебе веселье, веселись, пей от души, веселись так, чтоб забыть все на свете, пускай не будет в тебе сегодня свету, но пусть костры в тебе горят жарче Солнца.
Сказал это, захохотал смехом громким, да как засвистит. Вдруг откуда ни возьмись- музыка, да какая- зажигает в душе пламя, пламя веселой ярости, не удержать в себе его,- пустился Иван в пляс. Смотрит, а вокруг него народу, как на празднике каком. Тут и мужики с, уже заплетающимися ногами, заходящимися в бешеном танце, с вывалившимися языками, да горящими, налившимися кровью бешеными глазами; и девки, о, что за девки- одна другой краше,- да только красота их не умиляет сердца, а воспламеняет его,- красота стремительная, дикая. У одной волосы черные, будто сама Ночь их ей подарила, у другой белые, словно лунный свет их выбелил, у третьей рыжие, ровно огонь сам. И глаза, глаза их горят, горят адским пламенем; тела их изгибаются в порыве сладострастия, они льнут к Ивану, их руки горячи и быстры, блестящие губы что-то шепчут: "Иван,- произносят они,- Иван, мы любим тебя, останься с нами, мы подарим тебе наши ласки, они так горячи и желанны, что любой смертный отдаст свою душу, лишь бы однажды вкусить их, но тебя, Иван, мы будем любить и ласкать, пока ты не обессилишь, тогда мы пойдем с тобой купаться на реку, прохлада воды освежит тебя. Иван пей, пой и танцуй, люби нас, забудь все, что было, ты ведь устал на своей Дороге, ты заслужил отдых и Любовь, а ни одна девка не даст тебе такой Любви как наша. По ночам мы танцуем у костров, а днем мы улетаем в наши дома, стоящие в таком глухом лесу, что даже Солнце не может до них добраться. Останься с нами, Иван, и ты забудешь страдания, твоя утомленная душа спокойно заснет, но ты будешь с нами,- наслаждайся Иван жизнью, жизнь коротка. Ты забудешь людей, они не стоят того, чтобы ты печалился о них, ведь они-то не печалятся о тебе. Пей Иван, пой, танцуй и веселись!", вот, что они шептали. И забыл Иван людей, он пил то, что ему подносили. Огонь захватил его, закружил в танце, зажег его сердце, поднял его над землею, понес куда-то. Слышит Иван чей-то шепот, вроде как изнутри его самого идет: "Посмотри на этот мир, разве ты можешь быть счастлив здесь, ты, познавший его. Посмотри на живущих в нем,- разве не мелочны они, разве не жалки их желаньица и стремленьица; разве они могут понять что-либо великое, что понял ты, разве они могут это оценить? Нет. Они презренны и ничтожны, как ничтожен и весь их мир. Но если ты, Иван, останешься здесь, то ты сможешь увидеть то, о чем ты думал- величие. Ты увидишь по-настоящему великие вещи, ты осознаешь их, ты станешь всемогущественным, всесильным, все твои желания будут исполняться. Вот тогда ты и вернешься к людям, да, вернешься, чтобы стать их царем и господином. И тогда эти жалкие червяки, ранее лишь считавшие тебя сумасшедшим, будут целовать тебе ноги, плача от радости, если ты хоть взглянешь на них, и, дрожа от страха, при одной только мысли о твоем гневе. Подумай Иван, подумай. Смотри хорошенько на них, разве они достойны чего-нибудь большего?" Смотрит Иван- раскинулся под ним весь, какой только ни есть мир, во всей своей ширине; видит Иван людей- разными делами те заняты, вот одни лес, столь дорогой Ивану рубят да жгут, вот воюют- брат на брата, вот лгут, убивают, воруют, унижают и унижаются, предают, проклинают, ненавидят, рушат храмы. Видит все это Иван и презрел он их. Чувствует, что жжет его Крест, висевший у него на груди, словно железо каленое, жжет и гнет его к земле, будто кто жернова мельничные Ивану на шею повесил. "А-а,- вновь услышал Иван голос,- последнее препятствие,- думаешь как можно предать Веру свою в жалкого и ничтожного Бога?- да очень просто,- сорви его, да брось в самое глубокое море,- там ему и место!" Взялся Иван за Крест рукою... и взорвался мир, полетел куда-то в бездну, закружилось все у Ивана перед глазами, замелькало все- вот мать его, смотрит на него с состраданием и шепчет какую-то молитву; вот люди какие-то; вот церкви с куполами золотыми; синее-синее Небо; а вот девки те, что опоили его,- тянутся к Ивану руками, изгибая свои тела, горящие от вожделения, смотрит им Иван в глаза и видит огонь столь жаркий, что коли быть около него, то никогда не замерзнешь, потому как никогда он не потухнет, и Вечность, и буйство...; но вот новая картина- поле, освещаемое закатным лучом, узнал Иван это поле, билось здесь однажды войско русское, и Иван там был, вспомнил Иван, как шел он по нему после битвы и видел тела убитых воинов, тех с кем он сражался за их общую Родину, за их землю Русскую, но сейчас они не были мертвы, они лежали с открытыми глазами и смотрели на Ивана, смотрели ему в душу... И чувствует Иван, что рвет его на части, и он закричал, закричал от боли: "Нет!.." И все провалилось во тьму...