-1-
Титры: Санкт-Петербург, 1994 год
Холодный зимний день. На площадке перед входом в метро полно
народа. Плотная цепь приплясывающих на морозе скупщиков валюты, наград, монет и
сломанных часов с соответствующими табличками на тулупах, пуховиках и ватниках
неохотно пропускает сквозь себя спешащих отогреться в метро людей. Поодаль
возвышается сколоченный на скорую руку фанерный стенд, уставленный эротическими
изданиями. В правом верхнем углу стенда висит афиша: неумело нарисованная
обнаженная красотка держит лист бумаги с надписью "Военнослужащим срочной
службы, студентам и пенсионерам скидка 15%. Предъявление документа обязательно".
Перед стендом сухонький старичок близоруко рассматривает разворот с плохо
пропечатанной голой девицей в откровенной позе. Из-за стенда, высота которого
чуть больше человеческого роста, выходит его хозяин - плотный, розовощекий
человек раннего пенсионного возраста. На голове у него - каракулевая папаха со
следом от кокарды, на плечах - грязно-белый овчинный тулуп, на руках - меховые
рукавицы с отделением для указательного пальца, на ногах - унты. И одежда, и
манера держаться изобличают в нем отставного военного, дослужившегося по крайней
мере до звания полковника. Полковник хмуро смотрит на старичка:
- Ты, папаша, либо покупай, либо проваливай. Битый час уже
стоишь, на девок пялишься. Тут тебе не изба-читальня.
Не дождавшись ответа, Полковник вырывает из окоченевших рук
старичка газету и, полюбовавшись на красотку, ставит ее на свое место на стенде.
Неторопливо прохаживается возле своего хозяйства, не проявляя ни малейшего
желания каким-либо способом привлечь покупателей. С чувством собственного
превосходства он посматривает на дрожащих от холода дамочек, торгующих по
соседству сосисками, шпротами и "Пепси-колой". Дамочки, в свою очередь, бросают
на Полковника взгляды полные ненависти. Две из них переговариваются друг с
другом:
- Ишь, ходит тут гоголем. Генерал, мать его так. Успел
запастись теплыми вещами при Советской-то власти в Советской-то армии.
- Вот-вот, и горя теперь не знает. Мы тут здоровьем рискуем,
обеспечиваем население продовольствием, а этот хмырь в тепле и сытости
похабщиной торгует, народ развращает. Зараза!
- Эх, нет справедливости на белом свете... Сосиски, сосиски
покупайте, колбаску копченую!
Где-то невдалеке хлопает дверца автомобиля. К стенду
семенящей походкой приближается крепко сложеный молодой человек с бритым
затылком, в кожаной куртке, широких штанах и очень красивых, но легких ботинках,
передвигаться в которых на морозе можно только короткими перебежками от машины
или к машине.
- Привет, дядя! Ты нынче вроде как за место еще не платил,
верно говорю?
Полковник нехотя достает из рукавицы явно приготовленные
заранее купюры и отдает их парню. Парень убирает купюры в задний карман, затем,
пробормотав "Почитать, что ли, на досуге?", хватает со стенда попавшийся под
руку журнал и семенит к машине. Обиженный взгляд Полковника на мгновение
встречается с торжествующим взглядом торговки сосисками.
К стенду, слегка пошатываясь, подходит худощавый человек
невысокого роста в фуфайке, валенках и шлемофоне. Человек небрит и слегка пьян.
На груди у него записка "Куплю патефон". После недолгой паузы он обращается к
Полковнику:
- Слушай, приятель, я тут давно уже к тебе присматриваюсь...
И знаешь, что я про тебя думаю? А думаю я про тебя, что ты, приятель, из наших.
Определенно из наших. Потому, что ты, приятель, без души торгуешь. Нехотя
как-то, без азарта. Собирай-ка ты свою этажерку и пойдем-ка со мной. Ты пиво
баночное пьешь?
-2-
Высоченный, без единого окошка, брандмауэр с неловко
прислонившимся к нему пивным ларьком. Несмотря на морозный день, ларек работает.
Есть даже очередь, хотя и чисто символическая. Чуть в стороне стоят Полковник и
его новый знакомый. Полковник с недоверием вертит в руках поллитровую банку с
этикеткой "Зеленый горошек". Приятель с наслаждением пьет пиво, обхватив обеими
руками стеклянную емкость объемом не менее трех литров.
- Это тебе, конечно, не "Синебрюхофф", но я считаю, что надо
радоваться пиву в любом его проявлении.
Отпив полбанки, приятель достает из-под ватника бутылку
водки, открывает ее зубами и выливает целиком в свою банку.
- А вот это уже кое-что получше "Синебрюхоффа" и "Пилзнера"
вместе взятых. Давай-ка я и тебя приобщу к мировой культуре...
Приятель берет у Полковника его пиво, переливает в свою
банку, взбалтывает и наливает Полковнику то, что получилось в результате
взбалтывания.
- Ну, друг мой Серега, выпьем за Славу КПСС. Хороший был
парень. За ним мы с тобой были, как вот за этой каменной стеной.
Чокаются, выпивают. Приятель подливает из своей банки
Полковнику и продолжает:
- С ним мы с тобой были в первых рядах, в партере, с ним мы с
тобой были элита. А теперь мы кто? Стыд и позор! Торгаши уличные.
Снова чокаются, снова выпивают.
- Вот ты, Серега, артиллерийским полком командовал, так или
не так? Так! Ты солдат чему учил? Родину любить и не блудить. А теперь ты этим
самым солдатам вместо брома девок с голыми задницами подсовываешь.
Полковник отхлебывает из банки и закрывает глаза. Губы у него
дрожат.
- Но я тебя, Серега, не виню. Время такое сейчас, сволочное.
У кого угодно мозги вышибет. Сам-то я тоже хорош! Раньше, помню, выедешь на
танке в поле, скомандуешь по рации "Вперед, ребята!", да как рванешь, а за тобой
весь полк с ревом и грохотом...
Заглушая танкиста ,мимо ларька с ревом и грохотом проносятся
рокеры.
- ...надо Серега! Надо что-то делать. Мне эта мысль ни днем
ни ночью покоя не дает...
-3-
Вечер. Метет метель. Сквозь метель кое-где пробиваются
фонари. Сквозь метель, обнявшись, идут Полковник с Танкистом. Оба изрядно
навеселе. Оба поют. Полковник - "Артиллеристы, точный дан приказ...", Танкист -
"Броня крепка, и танки наши быстры".
Улица кончается, и друзья выходят на площадь. Впереди ничего
не видно, только темнеют очертания какого-то массивного памятника в окружении
тусклых фонарей.
Танкист продолжает невнятно петь. Полковник пытается на ходу
раскурить сигарету, держа ее фильтром наружу. После нескольких неудачных попыток
поджечь фильтр, Полковник раздраженно бросает сигарету, хватает Танкиста и
поворачивает его лицом к себе.
- Ты, Витек, во всем пр-рав. Кроме одного. Что мы с тобой,
два старых мудака можем сделать, а? Не с перочинным же ножиком на президента...
Вот если бы у нас был танк, Витя, если бы у нас был хотя бы танк...
В этот момент в снежной пелене образуется брешь и в
призрачном свете фонарей перед изумленным Полковником открывается фантастическое
зрелище. Прямо над ним, подмяв под себя кажущийся хрупким и ненадежным
пьедестал, нависает всей своей многотонной массой тяжелый танк "Иосиф Сталин"...
Полковник трясет Танкиста за плечи, стараясь придать его
взгляду нужное направление и взволнованно шепчет:
- Танк, Витя, танк...
-4-
Первый сон Сергея Павловича
Солнечный весенний день. Заполненная народом центральная
городская улица. Народ бурно ликует. Мужчины, женщины и дети размахивают
красными флажками. На каждом флажке - серп и молот. У всех на глазах слезы. Из
репродуктора вырывается марш.
По улице на малой скорости движется танк "Иосиф Сталин".
Броня усыпана цветами. По мере продвижения танка цветов на броне становится все
больше и больше. Над башней танка реет огромное красное знамя с портретом
Ленина. Ленин на знамени широко улыбается. Так же широко улыбается и командир
танка, высунувшийся по пояс из командирского люка. В командире танка легко
угадывается Виктор Иванович (он же Танкист). Из соседнего люка возвышается
могучий торс человека в полковничьей папахе с кокардой. Человек машет толпе
рукой и кричит: "С победой, братцы, с победой!". Человек этот - не кто иной, как
сам Сергей Павлович (он же Полковник).
За танком понуро бредет колонна людей под конвоем конной
милиции. Все они упитаны и хорошо одеты. Те, кто впереди - в строгих костюмах,
со значками депутатов на груди. Те, кто за ними - во всем импортном. Из толпы
доносятся гневные крики: "Сволочи!", "Кончилось ваше время!". Изредка при
молчаливом попустительстве конных милиционеров к бывшим хозяевам жизни
прорываются разъяренные женщины. Они бьют их чем попало и рвут на них одежду.
Бывшая продавщица сосисок, вцепившись в волосы бывшему рэкетиру, лупит его
коленом под зад. Один из подконвойных машинально опускает руку в карман своего
дорогого пальто и, помедлив, достает оттуда пачку стодолларовых купюр.
Равнодушно взглянув на них, он бросает их по ветру. Купюры валяются под ногами.
Никто не проявляет к ним ни малейшего интереса.
Среди зеленых бумажек мелькает случайно оказавшаяся среди них
родная десятирублевка. К ней сразу же кидаются несколько человек. После короткой
возни десятирублевка исчезает в тощем кармане шустрой старушонки.
В стороне от ликующей толпы на тротуаре стоит старичок,
некогда интересовавшийся эротикой. В руках у него - свежий номер газеты
"Правда". На первой полосе - фотографии Виктора Ивановича и Сергея Павловича под
шапкой "Спасители Отечества".
Танк приближается к стоящему прямо посреди улицы
монументальному сооружению, увитому гирляндами цветов. Это - пока еще временная,
деревянная, но, тем не менее, грандиозная триумфальная арка. Триумфальная арка
украшена социалистической символикой, лозунгами и портретами "Спасителей",
писаными на скорую руку. Венчают арку рабочий и колхозница на квадриге, снятой
на время с другой триумфальной арки.
Внезапно наперерез танку бросается очаровательная девушка с
огромным букетом цветов. Танк галантно притормаживает. Сергей Павлович, ловко
выбравшись из люка, берет у девушки цветы и помогает ей взобраться на броню.
Девушка целует и нежно обнимает его. Сергей Павлович с замиранием сердца узнает
в ней фотомодель из эротического журнала.
Танк въезжает под арку. Крики становятся все громче и
радостнее. Фотомодель льнет к Сергею Павловичу, целует его и шепчет: "Сережа,
Сереженька..."
-5-
- Сережа, Сереженька...
Над Сергеем Павловичем склоняется жена, верная спутница жизни
- очень добрая, очень русская женщина. Весь ее вид излучает сострадание. Сергей
Павлович рассеянно водит глазами по комнате и наконец, собравшись с мыслями,
спрашивает:
- Где я?
- Ох, Сереженька - всхлипывает жена - нельзя тебе водку с
пивом мешать.
Сергей Павлович закрывает и, потерев виски, снова открывает
глаза. Взгляд становится более осмысленным.
- Ты откуда, Люсь, про пиво-то с водкой знаешь?
- Так ведь перед тем, как упасть, ты же сам и сказал: "Нет,
Люсь, нельзя мне пиво с водкой мешать."
Полковник пристыженно молчит.
- Люсь, а во сне я что-нибудь кричал?
- Кричал, кричал. "С победой, братцы, с победой!" кричал.
Лицо Полковника медленно преображается. Взгляд становится
пронзительно ясным.
- Люся, я должен сообщить тебе, что вчера вечером я стал
другим человеком.
Заметив испуг в глазах жены, добавляет:
- Ты еще будешь гордиться мной. Люся. Ты, Люся, может быть
еще вместе со мной в Историю войдешь.
***
После душа, рюмки водки и сытного завтрака Сергей Павлович
окончательно приходит в себя. Гладко выбритый и почти одетый он сосредоточенно
роется в карманах, перебирая мятые бумажки.
- Куда ж он номер-то свой записал. Помню ведь, что записывал.
Поиски безрезультатны. Сергей Павлович надевает тулуп и
папаху:
- Люсь, я на часок. Торговать сегодня не буду. Может быть с
гостем вернусь...
- Сережа, а что это у тебя за цифры на спине?
Сергей Павлович поворачивается спиной к зеркалу. В зеркале
отражается богатырская спина с ярко выведенным на ней семизначным числом.
***
В квартире звонит телефон. Телефон стоит на этажерке в
маленькой прихожей. Рядом с телефоном возвышается старомодная металлическая
вешалка, на одном из крючков которой висит знакомый нам шлемофон.
- 6-
Некоторое время спустя...
Та же самая прихожая, так же звонит телефон, но шлемофона на
крючке нет. К телефону никто не подходит.
На стене висит громкоговоритель. По радио транслируются
последние известия:
- Новый груз гуманитарной помощи прибыл в Москву из
республики Ботсвана. Пять сорокафутовых контейнеров с семенами кокосовой пальмы,
плодоносящей одиннадцать раз в году и позволяющей безбедно существовать всему
полуторамиллионному ботсванийскому народу, в скором времени должны быть
отправлены в коллективные и фермерские хозяйства Московской, Тульской и
Кемеровской областей. Контейнеры тщательно охраняются.
- Городские новости. Вчера ночью недалеко от роддома Љ2 был
совершен необъяснимый акт вандализма. В результате взрыва пострадал танк,
установленный много лет назад, по всей видимости, для патриотического воспитания
новорожденных. Взрывом был сильно поврежден пьедестал и ходовая часть танка.
Органами ГУВД ведется расследование. Только что о своем намерении восстановить
поврежденный памятник заявил директор Историко-технического общества
"Ренессанс"...
-7-
На месте происшествия - шум и суета. В центре - наполовину
разрушенный взрывом пьедестал. Сам танк съехал назад и завалился набок. На земле
валяются опорные катки. С руин пьедестала свисает разорванная гусеница. Танк
производит впечатление подбитого в жарком бою.
Вокруг танка - изобилие всевозможной техники. Здесь и
платформа с тягачом для перевозки тяжеловесных грузов, и бульдозер, и импортный
автокран повышенной грузоподъемности. Техникой и обслуживающим ее персоналом
руководит человек в костюме, при галстуке и в шлемофоне. Этот человек - Виктор
Иванович. Он размахивает руками и что-то кричит, но шум работающих моторов
заглушает его голос.
Разъяренный взгляд Виктора Ивановича впивается в фигуру
лысоватого мужчины средних лет, виновато стоящего у поврежденного танка. Виктор
Иванович направляется к нему, хватает его за рукав и уводит в сторону. Виктор
Иванович смотрит в упор, держа жертву за пуговицу сильно ношеного плаща. Жертва
смотрит как-то в бок.
- Я тебя чего просил сделать, а Вань? Я тебя просил легонько
рвануть, так? Чтобы видимость была, так? А ты, Ваня чего натворил, а?
Виктор Иванович дергает за пуговицу и вырывает ее из плаща
вместе с большим куском ткани. Взгляд Виктора Ивановича выражает по очереди
удивление, сожаление о случившемся и вынужденное прощение.
- Не будь ты, Вань, моим дальним родственником... Не будь ты,
Вань, человеком для нашего дела все еще необходимым, я бы тебе, Ваня...
Виктор Иванович опускает руку на уровень паха и делает в
воздухе серию хватательных и вращательных движений. Немного успокоившись, он
возвращается на поле боя и вновь начинает жестикулировать. Теперь его жесты
выглядят более целенаправленными и понятными. Персонал принимается за работу.
Некоторое время спустя автокран поднимает опутанный тросами
танк и ставит его на платформу. Виктор Иванович снимает шлемофон, вытирает со
лба пот и направляется к служебной "Волге". Путь ему преграждает толпа
манифестантов из трех человек. Возглавляет толпу старичок с плакатом на груди:
"Мы требуем вернуть народу его памятники! Руки прочь от нашей истории!"
Виктор Иванович на ходу обнимает старичка, приговаривая:
"Вернем, папаша, вернем. Починим и вернем", огибает пикет, садится в машину и
командует шоферу: " В штаб!".
- В офис, что ли? - переспрашивает шофер.
- В офис, в офис, - подтверждает Виктор Иванович с недоброй
ухмылкой и, повернув голову, смотрит через заднее стекло.
Следом за "Волгой" на шоссе медленно выруливает тягач с
многоосной платформой, на которой словно раненый зверь лежит закованная в броню
безумная мечта Виктора Ивановича.
-8-
Помещение, не без претензии оборудованное под офис. В углу
стоит письменный стол, на нем - компьютер. За компьютером сидит смазливая, очень
модно одетая девица (очевидно - секретарша) и играет в "Тетрис". На экране
медленно падают разноцветные прямоугольники. Одной рукой девица вяло нажимает на
клавиши, в другой держит длинную изящную сигарету. Сигарета изящно дымит.
Рядом, за журнальным столиком, заваленным импортными
рекламными проспектами, очень модно одетый молодой человек разговаривает по
телефону:
- Мишуля, привет! Это Дима с Малой Посадской. Как жизнь?..
Почем баки продаешь?.. На пятерочку подвинешься - тонны полторы возьму. Подумай,
Мишуль... Машина есть, "Ниссан-Премьера", из Финляндии вчера пригнали. С такими
наворотами!.. Тебе за пятнадцать отдам... Техкомнатную квартиру могу предложить:
окна на Фонтанку, второй этаж...
Напротив, полуутонув в очень мягкой мебели, расположилась
компания очень модно одетых мужчин. Один из них рассказывает, двое других,
покуривая и похохатывая слушают.
- ... Поставил машину, пошел по делам, а дворники снять
забыл. Иду назад и думаю, что дворников уже наверняка нет. Подхожу - точно,
дворников нет. Сажусь в машину, отъезжаю немного и чувствую, что сейчас какая
нибудь сволочь мне мои же дворники и предложит... И точно! На перекрестке
голосует мужик и предлагает мне дворники. Я один дворник у него беру, смотрю -
вроде мой. Выхожу из машины, хватаю его за горло и спрашиваю: "Где, сволочь
взял?" Ну он там начал, что сосед попросил продать и все такое... Я у него
второй дворник вырвал, по морде ему съездил, когда он меня за рукав стал
хватать, сел и поехал. А потом, у светофора, взял в руки, присмотрелся,
представляешь, - а дворники-то не мои!..
В этот момент в распахнутую настежь дверь заглядывает только
что вошедший с улицы Виктор Иванович со шлемофоном в руке, бросает на ходу:
"Привет, ребята! Денег-то много нажили? Вахтанг, дружок, загляни ко мне" и, не
дожидаясь ответа, направляется по коридору к двери с табличкой "Директор
историко-технического общества "Ренессанс".
За дверью - маленькая комнатка, на скорую руку переделанная
под кабинет. Во всю стену - кумачовое полотнище с улыбающимся Лениным (из
первого сна Сергея Павловича). На соседних стенах - фотографии. На фотографиях -
превращенные в памятники танки, артиллерийские орудия и боевые корабли. В
комнате два стола. На одном из них стопка бумаг, старомодный письменный прибор,
дырокол и бюст маршала Конева. На другом - пишущая машинка и кипящий
электрический чайник. Из клубов пара возникает знакомый нам Сергей Павлович. Он
одет в камуфляжный комбинезон и высокие армейские ботинки.
-9-
- Дело сделано, Полковник, - Виктор Иванович хлопает Сергея
Павловича по спине шлемофоном, - Вот только яйца кое-кому определенно мешают...
Пиротехник от усердия хотел два танка из одного сделать. В общем, Серега, друг
наш "Иосиф" в тяжелом состоянии отправлен в больницу.
Виктор Павлович устало опускается на стул и с блаженной
улыбкой прикрывает глаза.
В кабинет без стука входит модно одетый мужчина кавказской
национальности - один из тех, кто тонул в мягкой мебели. Спрашивает с акцентом:
- Чего хотел, директор?
- Денег хотел. Сейчас тоже хочу, - с тем же акцентом отвечает
Виктор Иванович.
- Ну ты, Витя, насос! Вчера тебе давал, позавчера тебе давал.
Разоришь, Витя, спонсора.
За Виктора Ивановича отвечает его приятель:
- Чтобы тебя разорить, дорогой, нужна Октябрьская революция.
Впрочем, боюсь, что и она не поможет. Ты, Вахтанг, неразорим. Тем более, что и
налоги платишь чисто символические под нашей-то вывеской. Мы тебе, Вахтанг,
денег больше сбережем, чем потратим.
- Ладно, ладно, ты меня не агитируй. Подойди, Витя, к
бухгалтеру - пусть перечислит сколько надо. Мне только немножко оставь.
Вахтанг лукаво улыбается и выходит.
- Ну, Сергуня, лед тронулся, - говорит Виктор Иванович,
прохаживаясь по комнате и широко улыбаясь, - Эх, пошли нам, господи, здоровья и
терпения.
Крестится на Ленина.
- По этому поводу, Сергуня, не грех и выпить.
Виктор Иванович достает откуда-то из стола бутылку "Амаретто
ди Саронно" и два граненых стакана. Разливает.
Виктор Иванович и Сергей Павлович стоят под красным знаменем
с полными стаканами в руках. Сергей Павлович недовольно посматривает то на
стакан, то на приятеля.
- Стал я замечать за тобой, Витя, пристрастие к буржуазному
образу жизни. Я бы не сказал, Витя, что мне это нравится.
- Но "Амаретто"-то тебе нравится?
- "Амаретто" нравится, - после недолгих колебаний вынужденно
признает Сергей Павлович.
Приятели чокаются и выпивают залпом.
-10-
Второй сон Сергея Павловича.
Москва. Красная площадь. По площади с ласкающим слух лязгом
проходят танки. Командиры танков неловко вывернувшись вправо отдают честь в том
же направлении. В их взглядах - отвага и преданность. Проследив за их взглядами,
мы упираемся в трибуну мавзолея.
На трибуне мавзолея - длинный ряд людей в официальной одежде,
отличающихся друг от друга только ростом. Единообразие ряда оживляют две фигуры
в военной форме с поднятыми в приветствии, синхронно машущими руками. При
ближайшем рассмотрении эти фигуры оказываются Сергеем Павловичем и Виктором
Ивановичем. Оба - в маршальской форме, увешанной орденами и медалями. Время от
времени, Виктор Иванович, повернувшись спиной к параду, отхлебывает из знакомой
бутылки "Амаретто". Сергей Павлович при этом снисходительно хмурится и тактично
одергивает Виктора Ивановича за рукав.
На противоположной стороне Красной площади - три огромных
портрета. На портретах - Владимир Ильич, Сергей Павлович и Виктор Иванович.
На площади колонну танков сменяют колонны трудящихся с
портретами, цветами и транспарантами. На транспарантах - надписи: "Слава КПСС",
"Слава героям Возрождения", "СССР - великая морская держава". В одной из колонн
на самоходной платформе едут очертания СССР. Помимо всех советских республик в
очертаниях угадываются Восточная Европа, Афганистан, Монголия и Аляска.
На другой платформе - скульптурно-игровая композиция. Одетый
в рваные джинсы и потрепанную ковбойскую шляпу мужик держит на веревке муляж
коровы размером не больше собаки. На груди у него табличка "Фермер". Рядом стоит
другой мужик, одетый в добротную красную косоворотку и блестящие хромовые
сапоги. На веревке он держит корову размером не меньше мамонта. На груди у него
табличка "Колхозник". С заискивающим видом "Фермер" протягивает "Колхознику"
лист бумаги с каким-то текстом. Броская надпись поверх композиции гласит: "Прошу
принять обратно в колхоз". "Колхозник" торжествующе скалит зубы.
На трибуну мавзолея взбегает стайка пионеров с букетами
цветов. Замыкает стайку очаровательная пионервожатая в короткой юбке. Пионеры
равномерно распределяются по трибуне, по одному на каждое официальное лицо.
Сергею Павловичу достается пионервожатая. Пионервожатая (все та же эротическая
фотомодель) дарит маршалу цветы и целует его в губы. Маршал обнимает фотомодель
за талию, свободной рукой приветствуя трудящихся. В этот момент обращенный на
толпу взгляд Сергея Павловича встречается с разъяренным взглядом жены, идущей в
одной из колонн и несущей его портрет. Жена останавливается и гневно машет
портретом. Следующей за ней самоходной платформе с танцевальным ансамблем
приходится притормозить. Водитель начинает размахивать руками и громко
сигналить...
-11-
Сергей Павлович вздрагивает и просыпается. За окном громко
сигналит машина. Сергей Павлович подходит к окну и раздвигает шторы. Внизу он
видит стоящего возле служебной "Волги" Виктора Ивановича, призывно машущего ему
шлемофоном...
***
Служебная "Волга" подъезжает к стоящему на пустыре ангару.
Виктор Иванович и Сергей Павлович направляются к воротам. На воротах - кодовый
замок. Виктор Иванович набирает восьмизначный код и они входят внутрь.
Сидящий у ворот здоровенный охранник в полевой форме, из-под
которой выглядывает тельняшка, вскакивает и берет под козырек. Виктор Иванович
надевает шлемофон, приветствует охранника аналогичным образом и передает
шлемофон Сергею Павловичу, который повторяет церемонию приветствия.
В ангаре кипит работа. В центре, на монтажной площадке, стоит
ярко освещенный "Иосиф Сталин". Он грандиозен, несмотря на незавидный вид
больного на операционном столе. Рядом расстелена гусеница. Двое рабочих, весело
матерясь, меняют траки.
На трансбордере, покачиваясь на сильно натянутых тросах, к
танку подъезжает двигатель. Командует трансбордером рабочий в фирменной
бейсболке и в синем комбинезоне с надписью "Ренессанс" на спине. Когда двигатель
оказывается прямо над моторным отделением, рабочий отпускает пульт управления,
отходит в сторону и закуривает "Мальборо". К рабочему подходит Виктор Иванович.
- Движок на стенде гоняли?
- Гоняли. Всю ночь работал. Три бочки соляры сожрал, зверюга.
Виктор Иванович подходит к танку, похлопывает его по броне и
мечтательно произносит:
- Эх, газовую турбинку бы ему в попу вставить вместо этого
уебища - мы бы тогда шороху наделали!..
- Ну ничего, шороху мы и так наделаем, - добавляет он, ловко
вскарабкиваясь на танк.
Виктор Иванович становится в позу оратора и, взмахнув
шлемофоном, произносит речь:
- Мужики! В следующий четверг - ходовые. К четвергу "Иосиф"
должен быть, как огурчик. После ходовых - премия и пьянка. После пьянки - на
новый объект.
Под одобрительные возгласы мужиков Виктор Иванович спрыгивает
с танка.
Его приятель тем временем с удивлением посматривает в один из
углов ангара, где несколько рабочих суетятся вокруг двух "девяток" и неновой
"Вольво", занимаясь по-видимому их мелким ремонтом.
- А что это за машины, Вить? Спонсоры подбросили?
Виктор Иванович обиженно морщится.
- Тебя послушать, так кроме спонсоров нет на свете достойных
людей. Мы может сами завтра спонсорами будем благодаря моей врожденной
предприимчивости... Ладно, Сергуня, это пока дело мелкое. Скажи-ка мне лучше, у
тебя случайно морячка какого-нибудь нет на примете?
- А что за нужда такая?
- Газеты надо читать, Сергуня, радио слушать. Торпедный катер
в Гавани помнишь? Я давно к нему присматривался. Ну так вот - этот самый катер
признан, - Виктор Иванович достает из кармана газету и читает вслух, - "объектом
нарушающим архитектурное единство и смысловую целостность ансамбля Морского
вокзала". Принято решение из Гавани его убрать. Сам, голубчик, в руки идет! Вот
только морячка бы найти подходящего...
-12-
На заводском стадионе - собачья выставка. Стадион запущен,
порос травой, на месте трибун и спортивных снарядов - ржавые остовы. И все же
выставка создает ощущение праздника. Этому способствуют и развешанные повсюду
красочные афиши, и многочисленные торговые точки, предлагающие большой выбор
разнообразной собачьей амуниции, и нарядно одетые, но, увы, безродные,
собаковладельцы, купающиеся в лучах славы своих родовитых подопечных.
На одной из площадок идет просмотр ньюфаундлендов. Огромные
лохматые собаки по-очереди бегают по кругу, таская за собой едва поспевающих
хозяев. Немолодая ученая дама, стоящая в начале круга в окружении нескольких
секретарей, сухим каркающим голосом отдает команды, которые немедленно
выполняются. На даме - кофточка времен ее молодости, брюки клеш и мужские
ботинки.
После нескольких забегов собаки и хозяева выстраиваются в
один ряд, и ученая дама зачитывает результаты просмотра. Четвертое место с
медалью завоевывает собака, выделяющаяся среди своих лохматых сородичей только
благодаря своему хозяину, высокому худощавому мужчине в морском кителе без погон
и фуражке старшего офицера. Глаза его лучатся счастьем.
Глаза продолжают лучиться и тогда, когда они встречаются с
глазами Сергея Павловича, стоящего вместе с Виктором Ивановичем в плотной толпе
зрителей. Более того, к радости победителя добавляется радость встречи со старым
приятелем. Однако, заметив во взгляде приятеля упрек с легким оттенком
презрения, глаза тускнеют.
После вручения наград друзья обмениваются рукопожатиями.
- А ты, Коля, я вижу, нашел себе место в жизни? Собачку
воспитываешь? Достойное занятие для морского офицера... А бегаешь ты, Коль, еще
ничего. Шустро бегаешь... Познакомься, Витя, Пухов Николай Вениаминович, в
недалеком прошлом военный моряк, капитан 1-го ранга, а теперь - сам видишь...
- Шуев, полковник в отставке, - представляется Виктор
Иванович. - Сергей рассказывал, что Вы командовали крейсером...
- Так точно. Крейсером "Аврора", два года.
На лице Виктора Ивановича отражается откровенное сочувствие.
Он тепло жмет Пухову руку, бросает: "Сережа, я подожду тебя в машине" и
поворачивается, чтобы уйти.
Сергей Павлович удерживает его за рукав.
- Да, погоди ты, не психуй. Коля "Авророй" два года перед
пенсией командовал. А до этого всякое было.
- Так точно. До этого я был старшим помощником на
сторожевике, командовал дивизионом торпедных катеров... А почему, простите, Вас
так беспокоит мой послужной список?
- Торпедные катера - это уже лучше, - не обращая внимания на
вопрос, констатирует Виктор Иванович, - А не хотели бы Вы, любезный Николай
Вениаминович, так сказать, тряхнуть стариной, то есть, вспомнить молодость?..
- Скажи честно, Коля, тебе никогда не хотелось всадить
торпеду в борт американского авианосца?.. - подхватывает Сергей Павлович .
- А что, есть такая возможность? - с надеждой спрашивает
Пухов.
- Ну, авианосца, мы вам, к сожалению, предоставить не сможем,
но что-нибудь достойное, я думаю, подберем, уверенно обещает Шуев.
- Не надо так шутить, ребята. Не сыпьте соль на рану...
- Мы льем на твою рану бальзам, Коля. Мы предлагаем тебе
снова встать на мостик и вписать еще одну славную страницу в историю советского
Военно-Морского флота.
- Советского Военно-Морского флота больше не существует. О
чем вы говорите, ребята! - с горечью возражает Пухов.
- Ты его возродишь, Коля! Ты встанешь в один ряд с Петром
Первым, Ушаковым, Кузнецовым...
- Хорош трепаться! Поехали. Пусть увидит все своими
глазами...
Виктор Иванович решительно направляется к выходу со стадиона,
увлекая за собой своих собеседников.
... В толпе нарядно одетых хозяев, встревоженно принюхиваясь
то к одному, то к другому, обреченно волоча за собой длинный поводок, бегает
большая лохматая собака с новенькой медалью на потертом ошейнике.
***
Знакомый ангар. В центре на кильблоках стоит торпедный катер,
словно сошедший с фотографии, висевшей на стене в кабинете Виктора Ивановича.
Рядом с катером, впившись глазами в загрунтованный борт, по-морскому широко
расставив ноги, без фуражки, стоит пораженный Пухов. Склонившийся над палубой
рабочий зачищает сварной шов. Заглушая все остальные звуки, воет шлифовальная
машинка. Из воя машинки, который постепенно становится менее навязчивым,
неожиданно рождается музыка. Оркестр играет "Прощание славянки".
-13-
Видение Николая Вениаминовича
На юте атомного ракетного крейсера корабельный оркестр играет
"Прощание славянки". Вдоль обоих бортов - бесконечные шеренги моряков в парадной
форме. На кормовом флагштоке развевается флаг. На флаге - красная звезда с
серпом и молотом парят над синей полосой, играющей роль моря.
Вдоль строя медленно движется группа старших офицеров во
главе с адмиралом. Адмирал пристально вглядывается в лица матросов, застывших
как изваяния. Адмирал поворачивается к свите и мы узнаем в нем Пухова. Адмирал
патетически произносит: "Орлы! С такими орлами - все океаны рядом!".
Сопровождающие аплодируют, один из них записывает мысль адмирала в свой блокнот.
Адмирал останавливается напротив рослого матроса, от испуга
задравшего глаза выше клотика.
- А что, моряк, нравится ли тебе служить?
- Так тчно, трщ мрал! - бойко отвечает матрос, не опуская
глаз.
- Который год служишь?
- Всмой, трщ мрал!
- Значит через два года домой. Хороший ты моряк - жалко
отпускать. Из дома-то пишут?
- Пишут. Жена вот недавно замуж вышла, - отвечает матрос на
сей раз человеческим голосом.
- Ну и дура... Так ей от меня и передай.
Адмирал идет дальше. Офицер из адмиральского окружения,
проходя мимо матроса, что-то говорит ему в ухо. Сквозь грохот оркестра доносятся
отдельные слова: "...приказание адмирала ...письмо жене ...сегодня же".
Адмирал со свитой выходит на ют. Повинуясь жесту одного из
офицеров, оркестр замолкает. Адмирал громко обращается к морякам:
- От имени командования поздравляю экипаж краснознаменного
крейсера "Маршал Шуев" с присвоением ему звания "Лучший корабль Индоокеанского
флота".
Строй делает бесшумный глубокий вдох. Мгновение спустя сотни
матросский ртов разом открываются. Но вместо привычного троекратного "ура" до
ушей удивленного адмирала доносится громкий собачий лай.
***
В ангаре непривычно тихо. Рабочий, зачищавший сварной шов,
курит, отложив в сторону свою адскую машинку. Где-то лает собака.
Пухов приходит в себя. Он беспокойно вертит головой, пытаясь
определить, откуда доносится лай. Наконец он бросается к воротам. Открыв ворота,
он становится объектом нападения огромной лохматой собаки. Виляя хвостом и
радостно взвизгивая, собака пытается дотянуться до его лица своим широким
любвеобильным языком.
-14-
- ...Ну и что, что ее на "Жигулях" буксировать можно. Мне
нужен солидный ствол, а не гулькин хрен!..
Сергей Павлович и Виктор Иванович стоят возле крошечной
пушчонки, вознесенной на массивный пьедестал.
- Ну ладно, ладно! Будет тебе к вечеру солидный ствол.
Виктор Иванович ободряюще похлопывает приятеля по плечу и
подталкивает его к служебной "Волге".
"Волга" едет по городу. За окном мелькают пушки всех времен и
калибров. Установленные на площадях и во дворах, на пьедесталах и без
пьедесталов, с задранными и опущенными стволами, на огромных колесах и совсем
без колес, все они вызывают у Сергея Павловича лишь недовольные гримасы...
Иногда приятели выходят из машины, и водитель видит, как Сергей Павлович
размахивает руками, крутит пальцем у виска и сильно ругается. Виктор Иванович в
ответ тоже ругается, тоже размахивает руками, и в конце концов, плюнув,
направляется к машине... Через некоторое время все повторяется сначала.
Вечереет. "Волга" стоит на приморской набережной в лучах
заходящего солнца.
Виктор Иванович и Сергей Павлович сидят на заднем сиденье,
отвернувшись друг от друга.
- Ну что, на сегодня все, что ли ? - безразлично спрашивает
водитель.
Вопрос остается без ответа.
- Я тут живу поблизости, вновь заговаривает водитель,
доставая из пачки сигарету и прикуривая от автомобильной зажигалки - Вы не
будете возражать, если я домой заскочу на пару минут?
Никто не возражает.
Машина въезжает под арку и останавливается во дворе. Водитель
выходит из машины и направляется к парадной.
Сергей Павлович равнодушно смотрит в окно.
То, что он видит в окне, заставляет его распахнуть дверцу
машины, проворно выбраться наружу и застыть в немом восторге.
Посреди большого двора, на месте привычных песочниц и
качелей, возвышаются две огромные башни главного калибра, снятых с отслужившего
свой век крейсера.
-15-
Виктор Иванович нервно гасит сигарету в мелкой тарелке,
наполненной окурками.
В незнакомой комнате полумрак. Сильно накурено. За столом
сидят люди с сосредоточенными лицами. Кроме Виктора Ивановича мы видим Сергея
Павловича, Пухова и пиротехника Ваню. В дальнем углу комнаты, в кресле - фигура
дремлющего мужчины.
- Ну что, товарищи офицеры - веско произносит Виктор Иванович
и, спохватившись добавляет, обращаясь персонально к Ване , - а также товарищи
вольнонаемные! Подведем итоги нашего.. - смотрит на часы - трехчасового
оперативного совещания. Слово имеет начальник штаба полковник Прохоров.
Сергей Павлович встает из-за стола, откашливается и выпивает
стакан воды.
- Ребята, может быть все-таки без посторонних? - шепчет
Пухов, поглядывая в дальний угол.
- Не суетись, Николай, - огрызается пиротехник Ваня, - Я же
сказал, что это мой близкий родственник из Саранска, человек абсолютно к нам
лояльный, а кроме того могущий нам помочь тринитротолуолом и своими золотыми
руками.
- Который ко всему прочему в настоящий момент крепко спит,
устав от нашей болтовни, - примиряюще вставляет Виктор Иванович, - Сережа,
начинай.
- Товарищи офицеры! Я не стану обманывать ни вас, ни себя,
пусть даже из самых благих побуждений... Мы должны полностью отдавать себе отчет
в том, что наша завтрашняя акция обречена на неудачу... Я имею в виду то, что
послезавтра мир будет точно таким же, как и сегодня - по крайней мере внешне. Мы
просто не в состоянии одним ударом изменить его. Зло слишком глубоко пустило
корни. Я не страдаю манией величия, но я невольно сравниваю нас с декабристами,
товарищи! "Но их дело не пропало..." - помните у Ленина? Наша главная задача -
заявить о себе, убедить людей в том, что они еще могут вернуться к прежней
жизни, пусть в чем-то и неустроенной, но все таки счастливой, или, по крайней
мере, дающей ощущение близкого счастья...
- Не надо агитировать нас за Советскую власть, Сережа,
переходи к делу, - мягко прерывает оратора Виктор Иванович.
- Да-да, конечно... Просто я хотел еще раз, так сказать,
подчеркнуть историческую значимость...
Итак, выступаем тремя самостоятельными группами.
Первой группой командует полковник Шуев. Группа состоит из
трех человек и имеет в своем распоряжении тяжелый танк "ИС-2" с боекомплектом из
пяти холостых и трех осколочно-фугасных снарядов 122-мм калибра. Задача группы -
кратчайшим путем пройти к центру города и, произведя сигнальный выстрел, выйти
на площадь к зданию Мэрии. Дальше действовать по обстоятельствам. Боевых
снарядов по возможности не применять. Попытаться под угрозой обстрела очистить
здание Мэрии от засевших там изменников Родины, занять здание силами
сочувствующих слоев населения и пресекать любые попытки вторжения со стороны
правительственных войск. В случае крайней необходимости экипаж имеет право
взорвать машину.., - (при этих словах глаза пиротехника загораются адским
огнем), - но я как начальник штаба категорически против подобного рода крайних
мер...
Второй группой командует ваш покорный слуга. Кроме меня, в
состав группы входит первоклассный артиллерийский электрик, а по
совместительству мой зять, и еще пятеро комендоров, набранных мною из числа
недовольных президентской властью. Группа располагается в одной из двух башен
главного калибра бывшего крейсера "Каганович", установленных во дворе жилого
дома на Васильевском острове. Задача группы - предъявить ультиматум, а затем
путем демонстрации силы вплоть до предупредительного холостого выстрела,
заставить Мэра публично сложить с себя полномочия и покинуть здание Мэрии. В
этом смысле группа номер два подстраховывает и усиливает группу номер один.
И, наконец , третьей группой командует капитан первого ранга
Пухов. Значение этой группы трудно переоценить. Задача группы - лишить правящее
меньшинство поддержки из-за океана, без которой , я уверен, президент и его
клика не протянут и месяца. В распоряжении группы - торпедный катер типа "Д-3"
постройки 1944 года. В настоящий момент катер вооружен двумя боевыми торпедами
калибра 533 мм, полученными прямо со склада ВМФ якобы для разоружения и передачи
в Центральный военно-морской музей. Группа должна атаковать и потопить (или
повредить) американский эскадренный миноносец "Джон Пол Джонс", пришедший
накануне праздника с визитом вежливости, чтобы поддержать проамериканскую
политику нынешних властей. Надеюсь, что обойдется без жертв, так как почти вся
команда во время атаки будет на берегу... У меня все.
- Ну что ж, ребята, я думаю, надо опрокинуть по шкалику и
хорошенько поспать, - подытоживает Виктор Иванович.
В дальнем углу комнаты шумно дышит спящий саранский
родственник.
-16-
Канун всенародного праздника. По улице неторопливо едет
потрепанный грузовичок, нагруженный свернутыми флагами и двумя подвыпившими
рабочими. Когда грузовичок подъезжает к фонарному столбу, кто-нибудь из рабочих
кричит: "Сто-ой! Стой, тебе говорят!". Грузовичок останавливается, рабочий
разворачивает флаг и вставляет его в предусмотренное для него крепление.
Полюбовавшись на развевающееся полотнище, рабочий отхлебывает из горлышка и,
передав бутылку своему напарнику, стучит по кабине кулаком и кричит "Поше-ел!
Пошел, тебе говорят!".
На улице темнеет. Рабочие пьянеют все больше и больше.
Грузовичок приближается к зданию, находящемуся на капитальном
ремонте. Весь его фасад скрыт за ржавыми лесами.
- Сто-ой! Стой, тебе говорят! - кричат рабочие.
Когда грузовик останавливается, один из них проникновенно
обращается к другому:
- Вася! Мы должны украсить это х...вое место.
Рабочие начинают выгружать из кузова флаги.
Закончив работу, они усаживаются на лесах и, сделав по
глотку, кричат хором:
- Поше-ел! Пошел, тебе говорят!
Грузовик уезжает.
-17-
Погожее летнее утро.
По широкому проспекту мчатся машины.
На восстановленном пьедестале - восстановленный танк.
На первый взгляд, танк и пьедестал представляют собой единое
целое. Танк кажется неотделимым от пьедестала.
Внезапно танк вздрагивает. Его кормовую часть окутывает
густое облако выхлопных газов. Погазовав всласть, танк снова вздрагивает и
начинает медленно съезжать с пьедестала задним ходом.
***
Танк движется по украшенной флагами городской улице. Над
башней танка развевается знамя. Флаги на улице - трехцветные, знамя на башне -
красное. На знамени - улыбающийся Ленин.
Танк движется, соблюдая все правила уличного движения. Он
останавливается на красный свет, мигает установленными прямо на броне
поворотными огнями, сигналит фарами пешеходам, перебегающим улицу в опасной
близости от его лязгающих гусениц. Тем не менее на одном из перекрестков его
неуверенно останавливает инспектор ГАИ. Повинуясь движению милицейского жезла
танк послушно замирает у самого тротуара. Инспектор осторожно подходит к танку
спереди. С грохотом открывается люк механика-водителя и оттуда высовывается рука
с купюрой. Неуверенность инспектора проходит, купюра исчезает в кармане, а жезл,
совершив щегольский пируэт, предлагает танку продолжить движение в прежнем
направлении.
Из открытых окон, выходящих на улицу, выглядывают люди.
Старушка при виде танка торопливо крестится, а стоящий рядом
старичок произносит со слезами на глазах: "Говорил я тебе, Люба, что будет еще
на нашей улице праздник!"
На балконе фешенебельного особняка под звездно-полосатым
флагом появляется фешенебельный джентльмен. Увидев тяжелый танк под красным
флагом он моментально исчезает. Джентльмен вбегает в комнату, оборудованную
новейшими средствами связи, и, обращаясь к находящейся там миловидной женщине,
что-то говорит по-английски срывающимся от волнения голосом. Синхронный перевод:
"Передай в Вашингтон, Джулия, что в этой проклятой стране, снова революция. И
собери вещи. Мы должны успеть на последний рейс "Пан Американ"".
Хорошо, но не фешенебельно одетый мужчина, выглянув на улицу,
кидается к сейфу, стоящему у дальней стены помещения, похожего на офис. Кое-как
открыв сейф, он начинает дрожащими руками рассовывать по карманам пачки
стодолларовых купюр. Наполнив карманы и бросив секретарше "Скоро буду!", он
выбегает на улицу, садится в машину и, круто вывернув руль, исчезает в
неизвестном направлении.
Танк движется по украшенной флагами городской улице.
-18-
Малогабаритная, убого обставленная кухня со следами недавней гулянки.
В кухню нетвердой походкой входит опухший мужичок в трусах и
в майке. Мужичок снимает с плиты чайник и жадно пьет из горлышка. Напившись,
подходит к окну.
Мужичок смотрит в окно. Постепенно лицо его вытягивается и
глаза округляются.
Он видит, что одна из орудийных башен, украшающих двор, с
легким жужжанием вращается вокруг своей оси, а торчащие из башни орудия
поднимаются и опускаются все вместе и по очереди, как будто странному трехпалому
существу, поселившемуся во дворе, захотелось поразмять свои затекшие пальцы.
Медленно пятясь, мужичок отходит от окна и начинает ощупывать
дверцу холодильника, стоящего за его спиной, очевидно - в поисках ручки. Открыв
холодильник, он достает оттуда начатую бутылку водки, делает несколько глубоких
глотков из горлышка и несмело возвращается к окну.
Башни стоят неподвижно. Орудия тоже.
Мужичок некоторое время смотрит в окно, чтобы закрепить в
своем сознании привычную картину мира, после чего, удовлетворенно крякнув,
покидает кухню.
-19-
Рев танкового двигателя будит рабочих, спящих на лесах в
ворохе трехцветных знамен. Один из них протирает глаза и, заметив газующий на
перекрестке танк, толкает другого в бок:
- Вася, мать твою, уже парад начался, а у нас с тобой конь не
валялся.
Рабочие торопливо поднимаются и начинают лихорадочно
развешивать флаги прямо на лесах.
На перекрестке загорается зеленый свет, и танк трогается с
места. Он проходит мимо длинного здания, одетого лесами. С лесов свешивается
такое количество знамен, которого хватило бы для украшения целого городского
района.
По противоположной стороне улицы идет ослепительной красоты
женщина в очень короткой юбке. Механик-водитель высовывается из люка. Танк
шарахается в сторону и обрушивается на леса. Красное знамя со сломанным древком
падает с башни.
Полупьяный Вася, осторожно пробиравшийся в это время по
шатким лесам, от сильного толчка валится с высоты второго этажа, крепко сжимая в
руках трехцветный флаг, который он нес с намерением прикрутить к чему-нибудь
люминевой проволокой.
Вася с флагом падает прямо на танк. Придя в себя и
устроившись поудобнее, он отработанным приемом ловко прикручивает флаг к скобе,
обнаруженной им на танковой башне.
Увенчанный трехцветным знаменем танк с выполнившим свой долг
спящим Васей выбирается из лесов и, проследовав до конца улицы, с ревом выезжает
на заполненную народом площадь перед празднично украшенным зданием Мэрии.
-20-
Николай Вениаминович стоит на мостике торпедного катера. Щеки
Николая Вениаминовича гладко выбриты, брюки и китель - отутюжены, кокарда на
фуражке сверкает, как маленькое солнце. Катер (видна только его надстройка) -
свежевыкрашен, медяшки блестят под стать кокарде, на гафеле развевается
советский военно-морской флаг.
На первый взгляд кажется, что катер находится на воде. Однако
это не так.
Николай Вениаминович стоит на мостике торпедного катера.
Торпедный катер стоит на набережной на фоне жилого массива. Жилой массив
прижимает катер к самой воде.
Под катером - постамент, представляющий собой сложное
инженерное сооружение из металла и бетона.
Николай Вениаминович время от времени поглядывает на часы.
Наконец, взглянув на часы в очередной раз и скомандовав по
внутрикатерной связи "Приготовиться к спуску!", он складывает руки рупором и
кричит куда-то вниз:
- Михалыч, давай!
Стоящий внизу у постамента бородач открывает небольшую
металлическую дверцу в бетонном основании постамента и, перекрестившись,
опускает рубильник.
Сначала приходит в движение металлическая рама,
поддерживающая нос катера на весу. Рама медленно опускается, одновременно
удлиняясь, как пожарная лестница. Образовав собой довольно крутой спуск к воде,
рама останавливается. На мгновение катер застывает в наклонном положении, после
чего рывком двигается с места и, соскользнув с импровизированного стапеля, шумно
плюхается в воду.
Катер - на плаву. Он медленно покачивается, привыкая к новым
условиям существования. Пухов, потирая ушибленный при падении локоть, кричит в
микрофон:
- Доложить обстановку... Подготовить двигатели к запуску...
Двигатели запустить... Малый вперед... Стоп машина... Порядок!.. Ну, ребята,
поехали что-ли прокатимся?!
Набирая обороты , катер быстро отходит от берега и, сделав
крутой разворот, скрывается за мысом.
-21-
На площади перед зданием Мэрии - митинг. С памятника
российскому самодержцу делится своими мыслями молодой человек, по виду -
студент:
- Я хочу, господа, воздать должное тем, кто пронес сквозь эти
страшные годы то, что называют природой человека. Тем, кто несмотря на
строжайшие запреты, несмотря на противодействие властей, несмотря на глухую
вражду со стороны оболваненных народных масс, пронес через все годы господства
противоестественной морали то, что испокон веков было свойственно человеку
разумному, господа. Я имею в виду СТРАСТЬ К ОБОГАЩЕНИЮ. Я допускаю, что данная
формулировка не совсем удачна, что она режет слух, но она точна, господа.
Страсть к обогащению - это стремление к лучшей жизни прежде всего для себя и для
своих близких, но одновременно - это двигатель прогресса всего человеческого
общества.
Широкие народные массы с изуродованным мировоззрением не
смогли поддержать в своей среде огонь этой великой страсти. И он бы непременно
погас, этот жизнеутверждающий огонь, если бы искры этого огня не пронесли в
своих сердцах сначала - кулаки и нэпманы, потом - спекулянты и так называемые
частники. Эти презираемые и гонимые всеми люди на своем собственном опыте
постигли основные законы рынка. Они так же гениальны, как Адам Смит, господа. И,
ох как справедливо, господа, что именно эти люди сейчас в первых рядах, что
именно они и их ученики ездят в дорогих автомобилях и имеют максимум возможных в
этой стране жизненных благ. Эти люди - объект для подражания, эти люди - наша
национальная гордость. Давайте же поприветствуем их, господа...
***
В смотровой щели - празднично украшенная площадь.
У памятника самодержцу - толпа, рукоплещущая оратору. Оратор
говорит что-то в микрофон, но слов не разобрать.
Виктор Иванович в неизменном шлемофоне и комбинезоне, из-под
которого выглядывает парадный полковничий мундир, восседает на месте командира
танка. Рядом с ним - наводчик и заряжающий.
- Что-то я не пойму, где здесь наши ? - говорит Виктор
Иванович, вглядываясь в толпу на площади, - Должны же быть... Флаги, видно,
боятся поднимать... Сашка вчера по телевизору тысяч двадцать обещал привести на
площадь...
- Там они, там, Иваныч! - горячо отзывается заряжающий, в
недалеком прошлом не слишком удачливый пиротехник, - Притаились, нас ждут!
Виктор Иванович медленно застегивает ремешки шлемофона.
- Ну, мужики, пришел наш час! Заряжай, Ваня! Дадим о себе
знать для начала...
Ваня кряхтя заталкивает снаряд в ствол и закрывает затвор.
- Задери-ка пушку повыше, - командует Шуев.
- Может, по мэрии саданем, а Вить? - несмело предлагает Ваня.
Не обращая внимания на реплику, Виктор Иванович зачем-то
смотрит на часы и поднимает руку...
Рука виснет в воздухе.
- Вань, а ты каким зарядил-то?
- Осколочно-фугасным, ваш бродь! - с огнем в глазах
восклицает заряжающий.
Виктор Иванович круглыми глазами смотрит на Ваню.
- Послал господь бог мудака на мою голову, - произносит он
отрешенно и тут же срывается на крик:
- Разряжай!.. Холостым заряжай!.. Огонь!
На улице, впадающей в площадь, стоит танк. Пушка танка
задрана кверху. Из пушки вырывается пламя. Гремит выстрел.
Спящий на броне Вася вздрагивает и поворачивается на другой
бок.
Танк выезжает на площадь.
-22-
В башне главного калибра сумрачно и тихо.
Зловеще тикают часы.
Жужжит вентилятор.
Из телефонной трубки доносятся холодные, как приговор, слова
автоответчика: "Индекс данной АТС закрыт. Справки - по телефону..."
Сергей Павлович раздраженно нажимает на рычаг и, косясь в
записную книжку, тщательно набирает номер.
После обнадеживающих хрипов и потрескиваний трубка
разражается короткими гудками.
Сергей Павлович, сжав зубы, набирает номер снова и снова.
Сергею Павловичу любезно сообщают курс продажи доллара США на
вчерашний день, текущий репертуар кинотеатра "Прибой" и план мероприятий Дома
кино на неделю вперед.
Наконец живой человеческий, хотя и не слишком внятный, голос
отвечает:
- Алло?
- Это Мэрия? - обрадованно спрашивает Сергей Павлович.
- Ты что, больной? Мужика от бабы отличить не можешь? Какую
тебе еще Мэри? Машку, что ли? Маш, тебя тут какой-то обмороженный спрашивает...
Сергей Павлович осторожно кладет трубку и впадает в
оцепенение. Выйдя из оцепенения, он начинает шарить по карманам.
- Ребята, у кого монеты есть позвонить? - обращается он к
группе картежников, недовольных президентской властью.
Зажав в кулаке горсть монет, Сергей Павлович вылезает из
башни и бросается к стоящей у подъезда телефонной будке.
Он хватает телефонную трубку и тут же выпускает ее из рук.
"Трубка" с грохотом ударяется о железную стенку будки. На завязанном в узел
конце телефонного шнура болтается трехкилограммовая гантеля.
Сергей Павлович бежит к другому телефону. Он осторожно
приподнимает висящую на рычаге трубку, примеряясь к ее весу. Удостоверясь в ее
подлинности, он рывком прижимает ее к уху и вскрикивает от боли. Из
раскуроченного наушника колючими шипами торчат острые концы оборванных проводов.
Следующий аппарат Сергей Павлович осматривает, как сапер -
опасную мину. Аппарат оказывается исправным. Об этом свидетельствует и гудок,
источаемый новенькой телефонной трубкой.
Сергей Павлович облегченно вздыхает и, поднося монету к
монетоприемнику, натыкается взглядом на криво приклеенное рядом с аппаратом
объявление. Объявление гласит: "Опускать только жетоны для газированной воды".
Сергей Павлович в ярости бросает монеты на тротуар. Монеты катятся и звенят...
Сергей Павлович залпом выпивает стакан газировки и,
пересчитывая на ходу драгоценные жетоны, устремляется к ближайшему автомату.
Жетон для газированной воды в монетоприемник не лезет.
Полковник Прохоров отрешенно смотрит на часы и, поигрывая
жетонами, не спеша направляется к длинному ряду аппаратов с газированной
водой...
-23-
В окулярах морского бинокля - американский эсминец.
Бинокль - в руках Николая Вениаминовича.
Плотно сжатые губы Пухова на мгновение приоткрываются, чтобы
выстрелить команду:
- Приготовиться к торпедной атаке!
Но что-то беспокоит командира. Настороженно прислушивается он
к мерному стуку двигателей, искоса посматривает на бурун за кормой. Что-то явно
не так.
Словно в подтверждение его опасений, из динамика внутренней
связи раздается встревоженный голос моториста:
- Командир, течь в районе двигателя правого борта! Видно,
сварной шов разошелся, когда мы на воду шлепнулись. Пытаюсь заделать... Место
неудобное, мать его ети...
***
На палубе американского эсминца безлюдно. Несколько моряков,
стоя у борта, всматриваются в морскую даль. У одного из них бинокль. Моряки
переговариваются друг с другом по-английски. Синхронный перевод:
- Русские решили поприветствовать нас еще раз. Это, наверное,
их ветераны. Уж больно древняя посудина...
- Торпедный катер времен Второй мировой войны. Под советским
флагом. Странно...
- Если бы я не испытал на себе русского гостеприимства, я бы
подумал, что он выходит в торпедную атаку...
- У тебя разыгралось воображение, Джек. Смотрите, да у него
крен градусов пятнадцать!..
- Не пора ли готовить спасательные средства, ребята?..
***
- Воды уже по колено, командир!
Мокрый моторист, высунувшись из люка, ведущего в машинное
отделение, кричит, перекрывая шум работающих двигателей.
Пухов не отвечает. Его губы по-прежнему плотно сжаты. Он
уверенно ведет катер к цели.
Катер зарывается в воду все сильнее и сильнее.
До эсминца уже рукой подать. Стоящие у борта матросы машут
руками и что-то кричат.
Вода доходит уже почти до верхней палубы. Катер явно тонет.
- Аппараты, товсь! - отважно командует Пухов.
- Спасайся, старый дурак! - кричит моторист...
На поверхности воды - три барахтающихся человеческих фигуры и
одна собачья.
К жертвам кораблекрушения стремительно приближается катер,
спущенный с вражеского эсминца.
***
В кают-компании американского эсминца сидят трое русских
моряков в американской форме.
У их ног лежит огромная мокрая собака.
Русские моряки пьют джин, щедро подливаемый им американскими
коллегами. Коллеги по-доброму смеются и похлопывают русских по плечам и по
спинам.
Захмелевший Пухов, позабыв про свои недавние намерения,
произносит тост за нерушимую дружбу между моряками двух великих морских держав.
Моторист напевает "Гуд бай, Америка..."
Американцы пытаются петь про "Варяг". Собака при этом
недовольно рычит.
- 24 -
- Иваныч, они к нам бегут. Они все к нам бегут, Иваныч!
Прильнувший к смотровой щели Ваня видит, как мужчины и
женщины, а в особенности дети и подростки, позабыв про все на свете, в том числе
и про оратора, оставшегося на постаменте в компании бронзового императора и его
бронзовых подданных, с радостными криками, размахивая руками и чем попало, бегут
прямо под гусеницы громыхающего по площади танка.
Всматриваясь в бегущую толпу посредством своего,
командирского, прибора наблюдения, Виктор Иванович говорит тихим взволнованным
голосом:
- По правде говоря, ребята, я не думал, что наша акция будет
иметь такой мгновенный успех!.. Хотя, конечно, именно на такой эффект я и
рассчитывал... На то, что мы как магнит будем притягивать близких нам по духу
людей... Нет, вы только посмотрите, они все как один рады нас видеть!...
Танк оказывается в эпицентре плотной толпы.
- Не задавить бы кого ненароком, а, Иваныч? - с неподдельной
тревогой в голосе говорит Ваня.
Виктор Иванович криво улыбается:
- Ты такой гуманный, такой добрый, Ваня... Особенно, когда
осколочно-фугасным пушку заряжаешь... Стоп, машина!
Танк останавливается. Люди лезут на танк, стучат по броне,
кричат: "Ребята, выходите, мы вас любим!", "Мужики! Вылазь, дело есть, грамм на
сто!.."
- Они ждали нас ребята. Ждали все эти годы. И вот мы
пришли... - говорит Виктор Иванович и открывает люк.
Его хватают и вытаскивают из люка. Та же участь постигает
Ваню и механика-водителя. Всех троих относят в сторону и начинают качать.
Людской поток поглощает покинутую экипажем боевую машину. Он
обтекает ее, вливается внутрь, бурлит у бортов. Изнутри доносятся восторженные
крики мальчишек.
Народ качает своих героев.
Взлетая над толпой, Виктор Иванович видит бескрайнее людское
море, а в нем остров под названием "Иосиф Сталин".
Вверх-вниз, вверх-вниз...
Что-то режет глаз Виктору Ивановичу во всей этой идиллической
картине. Пытаясь понять, что же именно, Виктор Иванович хмурится...
И вдруг он понимает. Флаг над островом не совсем красный. Он
красный всего на одну треть.
Виктор Иванович еще раз взлетает над площадью и проваливается
в черную бездну.
- 25 -
На больничной койке - Виктор Иванович. Вокруг койки - Сергей
Павлович, Пухов и пиротехник Ваня, все - в белых халатах.
На тумбочке - гора свежих фруктов. Сергей Павлович достает из
сумки еще и еще.
- Это тебе, Витя, от Вахтанга. Любит он тебя...
Виктор Иванович сначала хмурится, потом улыбается:
- А ведь мы его, Сережа, хотели в Сибирь в бессрочный отпуск
отправить... Хорошего человека...
- Вахтанг тебя ждет, не дождется. Он, пока ты здесь, с клубом
коллекционеров военной техники связался. Это в штате Джорджия, у него там
родственники. Вахтанг им пообещал образцы советской военной техники поставлять -
те, которые в наших музеях уже есть и не секретные. А в доказательство
серьезности своих намерений он президенту клуба нашего "Иосифа"
продемонстрировал. Сам за рычагами сидел...
- А мы, Витя, катер подняли, - вступает в разговор Пухов, -
аттракцион будем делать - "Торпедная атака" называется. Для иностранцев, за
валюту. На рейде старый сторожевик поставим (его на слом собирались сдавать, а
мы перехватили), а наш катерок на него из-за мыса ка-ак выскочит! С иностранцами
на борту, конечно. Все они в шлемах будут, в очках, по форме, как настоящие
катерники - все это они потом выкупить смогут за отдельную плату. Так вот,
катерок выскакивает, а со сторожевика по нему та-та-та! Вокруг разрывы
сымитируем, свист пуль, попадания в катер... А потом выход в торпедную атаку и
залп. Торпеда-то в сети у борта застрянет, а взрыв опять же - имитация. А
сторожевик накренится и тонуть начнет, но не до конца утонет, а как бы на мель
сядет (мы будем воду в специальные отсеки набирать, а после "атаки" -
откачивать). А потом все сначала с новой группой...
За окном лает собака. Пухов желает Виктору Ивановичу
скорейшего выздоровления, извиняется и уходит.
Вслед за ним уходит и Ваня.
Два полковника остаются наедине.
- Скажи честно, Витя, ты рад, что все закончилось именно так?
Ты конечно понимаешь, что я не имею в виду твое легкое недомогание.
- Пошел ты к чорту... И как только у тебя язык повернулся
спросить такое у человека, который всю душу вложил в это дело? И здоровье...
- Ну здоровья-то у тебя еще лет на сто хватит. А душу ты
вложил, как деньги вкладывают. И прибыль уже получил немалую. Ты давно стал
другим человеком, Витя. Мы все стали другими людьми. Вон, посмотри на Пухова! Мы
собирались воевать сами с собой, Витя...
Сергей Павлович подходит к окну.
Внизу за окном, в больничном скверике, прогуливается
старичок. В руках у старичка - маленький транзисторный приемник.
Транслируются последние известия:
- ...Встреча глав администраций намечена на 28 июля. Есть все
основания полагать, что все проблемы, связанные с территориальными претензиями
Тверской области к Новгородской будут наконец разрешены.
Сообщает наш саранский корреспондент.
Вчера ночью в Саранске был совершен необъяснимый акт
вандализма. Взрывом бомбы был серьезно поврежден исторический бронепоезд,
установленный на вечную стоянку у железнодорожного вокзала. Восстановить
поврежденный бронепоезд вызвались активисты местной патриотической организации.
В заключение - о погоде...