Шишкина Надежда Владимировна : другие произведения.

Медальон

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:

  Центр.
  
  Кровь растекалась по утоптанной мерзлой земле. Та, уже окаменевшая от холода и другой - вражеской - крови, не могла принять очередного подношения.
  Совсем рядом зашевелился кто-то... Свой? Враг?
  Закатный свет озарил бледное лицо, дрожащие, прокушенные губы.
  Привычно дернулось правое плечо. Но руки там не было - она валялась, отрубленная, где-то неподалеку.
  Левой рукой Хага дотянулся до кинжала - лезвие иззубрилось, кончик совсем отломился, но этого хватит.
  - Положи нож... - прохрипел тот, другой.
  Кроме них, кажется, уже никого не было.
  - Положи нож. Я и так умру... - тяжело, хрипло дыша повторил враг.
  Хага опустил руку, облизал растрескавшиеся губы. Ему сейчас хотелось только пить... Холодной воды, от которой ломит зубы, воды из узкого чистого ручейка, весело бежавшего между камней по дну ущелья.
  - Еще кто-нибудь... остался? - едва слышно спросил он. Но враг, кажется, понял.
  Подполз ближе, уперся головой в твердую землю.
  - Нет...
  Хага увидел кровь у него на подбородке.
  Интересно, кто из них умрет первым?
  - Это ты меня... рубанул... - сказал неожиданно враг.
  Хага его не узнал - для него они все были на одно лицо. Из последних сил он поднял руку и сдернул с шеи маленький, потемневший медальон.
  - Держи... - Вложил его в руку врагу.
  - Мне уже не зачем...
  Хага не ответил - сил больше не было. Он закрыл глаза, чувствуя только холодный твердый камень под спиной. Враг тоже не издавал никаких звуков. Может, уже умер...
  
  Он все-таки открыл глаза. Между мертвыми телами ходило несколько человек. Искали живых... Он еще жив. А толку-то?
  Его, кажется, заметили.
  Он попытался пошевелиться - не вышло. Скосил глаза - совсем рядом, касаясь его плеча остывшей рукой, сидел тот воин. Рам увидел собственную руку. В ней лежал подаренный врагом медальон.
  Люди подбежали к нему, но он уже не чувствовал ничего. Взгляд стекленеющих глаз застыл на тонкой цепочке свисающей между сжатых в кулак пальцев. Их так и не сумели разжать, даже когда пришло время сжигать тела - копать могилу, как подобало, возможности не было.
  Никто так и не узнал, что за украшение отдал ему чужак...
  
  
  
  Круг первый.
  
  Было прохладно и сыро. Осень уже вторглась в эти земли, по-хозяйски переиначивая все под себя. Листья шуршали под копытами коня, тихо бряцали стремена, ножи на поясе, пряжки на седельных сумках.
  Стив оглянулся, остановил лошадь, дожидаясь спутника. Тот ехал медленно, с любопытством глядя по сторонам. Он, житель вечнозеленых южных лесов, видел в осени очередное чудо.
  - С коня не свались, - предостерег его Стив.
  Парнишка тут же выпрямился, сделал строгое лицо. Но глаза светились радостным любопытством.
  - Здесь так красиво... И почему некоторые люди не любят осень?
  - Потому, что за ней приходит зима, - ответил Стив. Он смотрел на гибкое, молодое тело спутника, на его сильные руки, на светящееся от счастья лицо. И его душу начинала грызть зависть.
  Нет, он отнюдь не был стар. И его руки были много сильнее. Но надолго ли? Пройдет еще пять, десять лет - и он превратиться в немощного старика, у которого только и останется, что воспоминания и старые раны. Они будут ныть по ночам, не давая уснуть, напоминая о событиях, которые не захочется вспоминать.
  Стив когда-то мечтал умереть молодым и красивым. Пасть в легендарном сражении, за великого вождя, с боевым кличем на устах... Чтобы потом о нем рассказывали у очагов и слагали песни...
  Он был уже давно не молод, а его красивое когда-то лицо уродовали жестокие шрамы и ожоги. И о нем никогда не вспомнят, рассказывая у огня о славных битвах.
  - Давай остановимся в том трактире, - предложил он. - Эй, Вик, ты как?
  Парень рассеянно кивнул, но тут же спохватился:
  - Еще далеко до вечера.
  - Я устал.
  Вик недоверчиво посмотрел на него. Он видит в нем, Стиве, учителя и наставника, мудрого и сильного. Он не понимает еще, как это - просто устать.
  В трактире было пусто - только сидели несколько крестьян, да какой-то хмурый тип в углу. При нем был меч и арбалет. Стив встретился с ним глазами, и они безмолвно поприветствовали друг друга.
  Наемник.
  Такой же, как они с Виком.
  Лицо незнакомца пересекал тонкий, почти заживший шрам. Многодневная щетина и тень от капюшона не давали определить возраст. Но он явно был моложе. Стив вздохнул.
  К вечеру таверна наполнилась людьми - крестьяне и путешественники, несколько наемников. Потом шумно ввалился сразу отряд вооруженных людей. Они расселись на скамьях, отложив мечи в сторону. Только их предводитель - высокий, грузный мужчина лет тридцати пяти привычно держал руку на эфесе своей сабли.
  Наемники? Подумал Стив. Разбойники?
  Сейчас сложно было отличить одно от другого - такие уж настали времена.
  Новый король, благоволивший всевозможным баронам и графам, разжиревшим за счет своих подданных, довел народ до того, что даже женщины и дети порой брали оружие и выходили на Дорогу.
  Когда снаружи совсем стемнело, а зашедший с холода народ отогрелся и повеселел, откуда-то вынырнули две женщины. Одна - уже старая, седая цыганка, - бродила между столиков, предлагая погадать.
  Вторая, молодая, устроилась у очага с каким-то инструментом в руках и начала играть. Струны под ее руками пели то тихо и спокойно, то властно и гордо. Потом девушка начала петь. У нее был красивый, сильный голос.
  Она пела о какой-то битве и каких-то героях...
  - Э, малышка! - сказал сидевший неподалеку наемник. - Не тебе петь такие песни. Ты подыграй, я спою.
  Девушка неуверенно покосилась на гадалку. Та кивнула и снова пошла по залу. Девушка попробовала незнакомую мелодию, напетую наемником, потом заиграла уверенно. Вопросительно посмотрела на мужика.
  Тот кивнул:
  - Сойдет.
  И запел.
  Голос у него тоже был хороший.
  Стив помимо воли прислушался...
  
  Последний бой у старой цитадели,
  У башни, что нависла над обрывом,
  Собрались все, кто в битве уцелели
  И попрощались молча, торопливо...
  
  Сердце дрогнуло, предчувствуя продолжение...
  
  И на краю, спиной упершись в небо,
  Плечом к плечу мы в строй последний встали.
  И друг за другом уходили в небыль,
  Неся кровавый росчерк острой стали...
  
  Стив замер на месте, боясь пошевелиться. Ладони вспотели, предательски дрогнули веки. Хорошо, Вик отвернулся от него, смотрит во все глаза на певца, слушает... Стив тоже слушал. И знал наперед каждое слово. Он это все уже знает. Он там почти был...
  
  С трудом еще в свою победу веря,
  Враги идут, безмолвные, как тени.
  И я, с усмешкой загнанного зверя
  Отбросил щит на стертые ступени...
  
  Он был там. Он не просто видел это все. Он сражался, чувствуя рядом плечи друзей и братьев. А потом - пустоту. Дрался с отчаянием, с яростью обреченного. Прижимаясь спиной к холодной стене башни, он рубил и колол, не замечая собственных ран. Врагов он не считал. Все равно, их было больше.
  Он пал один из последних. Долго, мучительно долго умирал, оставшись совсем один. Ни друзей, ни врагов. Или кто-то еще все-таки выжил?
  Он чувствовал, как вытекает из ран уже медлительная, остывающая кровь. Как замирает надсаженное сердце... И просыпался.
  
  Какая ж мне нужна еще награда?
  И когда жизнь уйдет в последнем стоне,
  Я упаду красиво, как в балладах,
  Сжав рукояти в стынущих ладонях...
  
  Певец замолчал, смолкла музыка. Вик с блестящими от восхищения глазами повернулся к наставнику:
  - Здорово, да, Стив? Стив?
  Но тот не слушал мальчишку. Не отрывая глаз от наемника, он встал, пошел, переступая через скамьи, к очагу.
  - О чем эта песня? - спросил он, усаживаясь рядом. - Что это был за бой?
  - Цитадель Иоганна Верного, - пожал плечами наемник. - Неужели не слышал?
  - Нет. Я с юга, там об этом ничего не знают.
  - Они все тогда погибли. Семь месяцев держали осаду. Даже когда узнали, что король сложил меч и покорился завоевателям. Потом, когда совсем закончились запасы, решили выйти и встретить врага, как подобает. Их было намного меньше. Но тогда не уцелел никто.
  - Откуда тогда известно, каким был бой? Песню ведь кто-то сложил.
  Наемник пожал плечами.
  - Песню сложили совсем другие люди.
  - Но ведь все было именно так?
  - С чего ты взял? - усмехнулся тот.
  - Я знаю. Кто сложил эту песню?
  - Хага Бард.
  Оба наемника уставились на девушку.
  - Ты-то откуда знаешь?
  - Я много путешествую, - скромно ответила та.
  - Может ты еще и знаешь, кто он был, этот Хага?
  - Знаю, - спокойно ответила девушка. - Он был одним из самых известных разбойников. Со своим отрядом он держал все северные земли. Его побаивался даже король. Говорят, он был непобедим.
  - Это не помешало ему кончить жизнь на эшафоте! - усмехнулся наемник. И протянул Стиву широкую, мозолистую руку: - Барга.
  - Стив. - Они обменялись рукопожатиями.
  - Это все глупости! - заявила вдруг девушка. - Король казнил вовсе не Барда. Просто похожего, скорее всего ни в чем не повинного человека.
  - Да-а? - протянул Барга. - Но тогда где же Хага?
  - Он умер. Но совсем не так, как все думают.
  Его поймали в Лисьем ущелье. Их было немало - разбойников Хаги. Это были отчаянные, умелые бойцы - Бард выбирал только лучших. Но солдат короля было в четверо больше. Они заперли Хагу в ущелье, и почти месяц не могли подобраться к ним вплотную и перебить. Но когда положение разбойников стало безвыходным, они совершили отчаянный шаг - собрали последние силы и вышли навстречу. Их перебили до последнего человека. Хага пал последним. Он дрался, как зверь. Но он все-таки упал.
  - Ты так говоришь, будто была там.
  - Нет, - улыбнулась девушка. - Но там был мой отец. Он видел все. Он добивал Барда. Они боялись его даже мертвого. Сожгли тело и уехали. А королю подсунули кого-то похожего - им ведь велели доставить Хагу живым. А это было невозможно.
  - Не знаю, - покачал головой Барга. - Может твой отец просто придумал эту красивую сказку.
  - Это не сказка! - обиженно заявила девушка.
  - Я все равно тебе не верю.
  - А я верю, - задумчиво сказал Стив. - Его тоже звали Хага.
  - Тоже? - не поняли наемник и девушка.
  - Неважно. - И он обратился к певице. - Спой что-нибудь еще?
  
  Ночевать им пришлось в конюшне - денег почти не было.
  Вик моментально уснул, сунув под щеку кулак и что-то тихонько бормоча во сне.
  Стив уснуть не мог. Сидел, прислонившись спиной к столбу, смотрел в приоткрытый дверной проем.
  Неожиданно он заметил мелькнувшую во дворе тень. Тихо поднялся, осторожно, бесшумно подошел к выходу.
  - Это я, - раздался из темноты женский голос. Стив с удивлением увидел девушку, игравшую вечером.
  - Что ты здесь делаешь?
  Вместо ответа девушка сказала:
  - Я знаю, почему ты поверил мне... Хага.
  Стив вздрогнул. Посмотрел на девушку, усмехнулся.
  - Меня зовут не так.
  - Но ты - это он. Хага Бард, и тот, из цитадели... Отец рассказывал - когда они добивали Барда, разбойник смеялся. А потом он сказал им - зря стараетесь, я все равно не умру. Поэтому они сожгли тело. Не рискнули даже обыскать.
  Стив промолчал. Взяв девушку за руку, он провел ее в дальний конец конюшни, усадил на разостланный плащ. Покосился на Вика - парень мирно спал.
  - Отец говорил, что у Барда был на шее медальон. Старый такой, почти черный от времени. Когда сжигали тело, медальон вывалился из-за ворота и он успел его разглядеть.
  Тонкая рука девушки скользнула по груди Стива, провела по шее, нащупывая тонкую цепочку.
  - Он выглядел вот так...
  У нее на ладони лежал небольшой металлический диск, украшенный затейливым узором. Металл был темный и теплый.
  - Это он. В нем хранится душа Хаги.
  Стив, не отрываясь смотревший в глаза девушки, снова почувствовал легкое прикосновение к груди - она спрятала медальон обратно. Положила на него ладонь поверх рубашки.
  - Твоя душа - это ИХ душа.
  - Как тебя зовут? - после паузы спросил Стив.
  - Марта.
  - Зачем ты мне все это рассказала, Марта?
  - Чтобы ты не боялся смерти. Она над тобой не властна. Твоя душа здесь. - Она постучала пальцем по медальону. - И там она бессмертна.
  - Я не боюсь смерти.
  - Все бояться. - Девушка вгляделась в его лицо, будто ища там что-то. - Ты боишься смерти. Боишься, что она придет слишком поздно. Что ты успеешь познать слабость и беспомощность. Не бойся. Она придет за тобой раньше.
  Некоторое время они молча смотрели друг другу в глаза. Неожиданно девушка подалась вперед, так близко, что он почувствовал ее дыхание на своих губах.
  - А еще, - совсем тихо сказала она, - ты боишься одинокой смерти. Не бойся. Ты умрешь не один. Рядом с тобой умрут многие...
  Он не выдержал.
  Он поцеловал ее...
  Он ощутил, как ее тонкие холодные ладони скользнули по его груди.
  Руки сами притянули девушку, прижали, ощущая упругое, молодое, горячее... давно забытое женское тело.
  
  Их было много. Они стояли посреди дороги, закрывая собой садящееся солнце. У каждого в руке было по мечу. Но, кажется, они боялись. Сами не знали чего.
  Напротив них стояли трое. Барга уговорил-таки Стива поехать вместе. И что теперь?
  Стив сделал шаг вперед. Он не удивился, когда справа от него, закусив губу, встал Вик. Мальчишка казался спокойным и уверенным, его выдавала только закушенная губа. Стив не стал его прогонять. Все равно не послушается.
  Слева замер Барга. Ему-то что до чужой драки?
  - Ну, здравствуй, Паленый! - усмехнулся главарь, выходя впереди своих людей. - Не ожидал? Думал, если атаман мертв, некому будет отомстить? Долго же мы за тобой гонялись, Паленый...
  Стив промолчал. О чем тут говорить? Все правильно... Кроме мальчишки и наемника по бокам. Им тут делать нечего.
  - Эти двое, - главарь мотнул головой, - могут уехать. Мы их не тронем, они ведь тут не причем. Езжайте.
  Никто не двинулся с места.
  - Ну, как хотите, - усмехнулся главарь и медленно, с удовольствием, вытащил меч из ножен.
  Стив покосился на обочину. В тени деревьев, недосягаемая для закатных лучей, стояла темная, размытая фигура.
  Привет, старушка. Подумал Стив. Ты и правда пришла раньше. Ну что, очередное свидание, милая?
  И рубанул мечом, встречая первого из врагов...
  
  Круг второй.
  
  - Да нет же! Не так, не так! - Лоренцо выхватил меч из рук ученика и, встав рядом, показал, как надо двигаться.
  - Запомнил? - Юноша кивнул, но на всякий случай Лоренцо повторил удар.
  - Теперь ты.
  Он отошел в сторону, наблюдая за учеником, но тут заметил человека, входившего через арку во внутренний двор. Этот человек был знаком Лоренцо.
  - Потренируйся пока, - велел он юноше. - Вернусь, проверю.
  И пошел, прихрамывая на левую ногу.
  - Приветствую тебя, - почтительно склонился гость. - Рад видеть тебя в здравии и благополучии.
  Он улыбался почтительно, уважительно, но в глазах его читалась издевка.
  - Зачем пришел? - нахмурился Лоренцо.
  - Его высочество де Льеро просил меня поговорить с тобой, - все с тем же фальшивым почтением ответил гость.
  Лоренцо нахмурился. Что они еще задумали, это старый козел де Льеро и молодой прохвост Маурисио?
  - Идем в дом, - наконец кивнул он. И захромал обратно через арку - в парадный двор, украшенный цветущими кустами и мраморными статуями. Ему, старому вояке, вся эта роскошь была не нужна. Но школа должна соответствовать своему положению.
  В тихом, пахнущем пылью и чернилами кабинете было светло и уютно. Маурисио без приглашения сел в мягкое кресло с резными подлокотниками, выжидающе посмотрел на хозяина.
  - Вина?
  - Не откажусь, - кивнул он.
  - И что же за дело привело тебя ко мне? - спросил Лоренцо, ставя перед гостем бокал.
  - Ты ведь знаешь, что у короля некоторые проблемы... ммм... с безопасностью.
  Лоренцо кивнул.
  - Несколько неудавшихся покушений, два заговора, одиннадцать попыток отравления за год.
  - Кто-то явно хочет успокоить старика навсегда.
  Лоренцо нахмурился. Он тоже не во всем соглашался с нынешним правителем, но все-таки он - король, стоит проявить к нему побольше уважения.
  - И что же ты хочешь от меня?
  - Хочу, чтобы ты присмотрел за ним.
  Старик скривился.
  - Не говори глупостей. Меня ни за что не допустят к королю. После той истории с его отцом... Меня давно отстранили от всех дел. И знаешь что? - Он наклонился к Маурисио через стол. - Мне нравиться такая жизнь. Оставьте меня в покое.
  - Ты не понимаешь, о чем идет речь! - Маурисио все-таки был слишком молод, чтобы держать себя в руках.
  - Так объясни.
  - С севера на нас надвигаются алерийцы. Их король, Фридрих, молод и амбициозен. Ему хватит сил, чтобы подчинить себе всю страну.
  - Не хватит, - спокойно ответил Лоренцо. - Эдуард - талантливый полководец, прирожденный тактик и стратег. Он сможет уберечь нас.
  - Его не любят при дворе, - возразил Маурисио. - Если смениться власть, его, как и тебя, отправят на заслуженную пенсию со всеми почестями. А на его место встанет этот толстый дурак, Просперо. Думаешь, он станет заботиться о стране, когда в его руках окажется вся армия?
  Лоренцо промолчал.
  - Недоброжелатели короля давно известны. Но никак не удается поймать их за руку. Поэтому королю нужен хороший защитник. Лучший.
  Старик пропустил этот комплимент мимо ушей. Он и так знает, что был лучшим. Но в том-то и дело, что был.
  - Из меня плохой интриган.
  Маурисио покачал головой.
  - Значит ты отказываешься?
  - Да.
  - Уверен?
  Лоренцо вздохнул.
  - Не спрашивай. Я уверен, что хочу закончить свою жизнь в этом доме, в этой самой комнате. У меня есть талантливый ученик, я оставлю школу ему. Я уже стар, с меня нет никого толку. Иди, Маурисио. И не тревожь меня больше.
  Маурисио внимательно посмотрел на него, будто ожидая, что старик передумает. Снова покачал головой, и со вздохом поднялся.
  - Очень жаль, что Страж умер. Очень жаль...
  
  Лоренцо проследил из окна, как Маурисио покинул его двор. Молодой мужчина остановился в воротах, бросив взгляд на окна кабинета. Отвернулся и пошел прочь.
  Старик дрожащей рукой задернул шторы.
  Он не мог объяснить гостю, что отказался отнюдь не из-за возраста. Нет, он, конечно, давно не мальчик, у него уже взрослая дочь...
  Он представил себе улыбающееся лицо Анны. Он любил ее больше всего. И с легкостью дал согласие на их с Антонио свадьбу. Антонио - его любимый ученик. Небогатый, простой, но очень старательный, разумный. Он сможет сделать так, чтобы школа процветала. Он сможет сделать Анну счастливой.
  Осенью девушка возвращается от тетки, куда ее по традиции отправили учиться. Осенью - это всего через полгода. Они сыграют свадьбу. Потом у него будут внуки...
  Лоренцо встал.
  Он отказался вовсе не из-за дочери. Он свою жизнь прожил и ни о чем не жалел. Почти не о чем.
  Мягко отъехала в сторону картина, открывая тайник. В небольшой нише лежала старая деревянная шкатулка. Лоренцо давно уже ее не доставал.
  - Все, как ты хотел, отец, - тихо сказал старик.
  И уверенно открыл шкатулку. На мягком, пыльном бархате лежал небольшой круглый медальон.
  - Но, прости, я ослушаюсь тебя, отец...
  Отец Лоренцо - Кристиан Фелани - был приближенным короля. Того, старого короля. Он умер, до последнего защищая своего господина. Он не хотел для сына такой же судьбы. А сын, успевший еще ухватить край его жизни, слушал тихие наставления умирающего отца.
  Тогда-то мальчишка Лоренцо поклялся никогда не вставать между королем и его врагами. Он хотел жить и боялся смерти. Он был молод и глуп. Отец был рад такому решению.
  - Я уже не молод, отец. Но, наверно, так же глуп... - шептал старик, одевая медальон на шею. - Видимо, время пришло. Какая, в конце концов, разница, умереть здесь бесполезным куском заплесневелого мяса или славным героем у дверей короля?
  Он дрожащими руками застегнул цепочку и приподнял медальон на ладони. Старинная работа. По небольшому металлическому диску, как по воде расходились пять затейливых узорчатых кругов. В центре темнела какая-то руна. Лоренцо знал, что этот знак используют северные народы, но что он значит - не знал.
  - Учитель? - удивленно спросил юноша, ждавший старика во дворе. - Вы не закончите урок?
  - Хватит на сегодня, - махнул рукой Лоренцо, запрыгивая в седло и поправляя на поясе отцовскую шпагу.
  Ученик непонимающе посмотрел на него. Раньше такого никогда не было.
  - Когда вы вернетесь? - осмелился спросить юноша.
  - Завтра, - сказал Лоренцо.
  Ему хотелось в это верить.
  
  Проезжая по одной из площадей к дому де Льеро, он услышал в толпе:
  - А кому погадать? А? Молодые, красивые, давай погадаю, про любовь расскажу... Погадать на удачу, на прибыль, на дела торговые, на дорогу дальнюю... Благородный господин, а вам не погадать?
  Лоренцо резко остановился, увидев совсем рядом неведомо откуда возникшую цыганку. Та стояла, сверкая ровными белыми зубами, бренчала браслетами и монетками на поясе.
  - Погадать? - повторила она.
  Лоренцо не верил в гадания. Но сейчас почему-то кивнул.
  Женщина потянулась к его руке, но тут же отпрянула, увидев что-то у него на груди. Лоренцо непонимающе посмотрел на нее, прикрыв рукой медальон. Наверно, стоило убрать его под одежду...
  - Хага... - выдохнула цыганка, толи восторженно, толи испуганно. - Я и не думала, что встречу тебя здесь.
  - О чем ты? - нахмурился Лоренцо.
  Но цыганка уже пришла в себя. В глазах появился обычный загадочный блеск.
  - Не бойся смерти, - сказала она. - Она ничего тебе не сделает. Только придет посмотреть, как ты.
  - О чем ты говоришь? - настойчиво повторил старик.
  - О душе твоей, - туманно ответила цыганка и снова растворилась в толпе, Лоренцо только увидел в стороне ее пестрый наряд.
  И, размышляя над ее словами, поехал дальше.
  
  Они ворвались в покои короля, смяв охрану и устремились к дверям спальни. Лоренцо выхватив шпагу, крикнув на застигнутых врасплох стражников:
  - Чего встали?
  И первый метнулся вперед, зная, что сейчас умрет. Умрет за короля, который отправил его в ссылку. За покой родной страны. За благополучие дочери и ее будущего мужа. За свою совесть и смерть своего отца. За жизнь так и не научившегося правильно бить юного ученика.
  Его пронзили разом четыре шпаги и два кинжала. Он опустился на пол, услышав глухой стук собственной головы о дерево паркета. Тонкая цепочка на шее порвалась и медальон с тихим звоном скатился в щель у стены. Лоренцо еще видел это. Не отрываясь, слушая замирающее сердце, он смотрел на щель, пока чье-то тело не упало на него, закрыв лицо.
  Он уже вспомнил и понял то, о чем говорила ему цыганка.
  
  Круг третий.
  
  Хагра стоял, прижавшись спиной к холодному мрамору дворцовой колонны. Ему стало холодно - он потерял немало крови. Удивительно, что вообще еще двигался.
  Переставляя непослушные ноги, медленно он добрался до следующей колонны. Вот впереди замаячила чья-то тень... Он сжал в ладони нож - сломанный меч остался лежать на дне канала. Но это была Анхи. Девушка кинулась к нему, целуя перемазанное кровью лицо.
  - Глупый, глупый... Ну зачем же ты, глупый...
  Сделав над собой усилие, он отстранил ее, велел:
  - Быстро внутрь.
  Девушка ушла, вытирая слезы. Он постоял еще немного, глядя на город. Беспокойный, измотанный многодневной осадой, растрепанный все-таки ворвавшимися захватчиками... Хагра с тоской вспомнил, каким этот город был накануне войны. Тихий, спокойный, сытый... Слишком сытый, как потом оказалось.
  - Ты идешь? - подала голос от дверей дворца Анхи. Мужчина в последний раз окинул взглядом дома и заковылял к девушке.
  - Зачем ты... опять... - тихо, будто сама себе говорила девушка, промывая и обрабатывая раны. Она уже привыкла это делать. Перевязав раны, помогла мужчине лечь на кровать, сама прилегла рядом. Погладила осторожно его черные жесткие волосы. Хагра закрыл глаза, тяжело, с хрипом дыша. Чья-то стрела едва не задела его легкое.
  Они все еще предпринимали безумные попытки убить их - захватчиков - главного. Но предводитель кочевников был, видимо, неуязвим. По крайней мере им не удалось даже ранить его.
  - Спой, - попросил Хагра. Анхи соскользнула, как кошка, с шелка кровати и подхватила инструмент. Пробежала по струнам тонкими, мягкими пальцами. И запела - тихо, нежно, как гладила.
  Она пела, голосом матери, качающего любимого ребенка, и голосом юной жены, наконец обретшей любимого. Она одна умела так петь. Слова сливались в переливчатый, мягкий звук, качавший на волнах измученный разум.
  Хагра открыл глаза, когда девушка замолчала.
  - В чем дело? - спросил он. Анхи подалась вперед, снова расплакавшись.
  - Любимый мой... поклянись мне, что убьешь меня сам, если что... поклянись!
  Ему пришлось поклясться. Ему было тяжело и больно от собственных слов, но он понимал - это лучше чем...
  В дверь постучали.
  Анхи торопливо вскочила, скрылась за занавеской, вернулась в накинутом поверх рубахи халате. Отодвинула по знаку мужа тяжелый засов.
  На пороге стоял Махара.
  - А-а-а... Это ты, - расслабился Хагра.
  - Это я, - кивнул тот, заходя и присаживаясь у огня. Он был мрачен, молодое красивое лицо наполовину закрывали свежие повязки. - Но могли быть и они. - Он резко повернулся и заговорил быстро, страстно. - Не ходи больше. Не жалеешь себя, подумай хотя бы о жене! О вашем ребенке! Что с ними будет, если ты погибнешь? Если тебя узнают? И кто тогда будет нами править?
  Хагра усмехнулся:
  - Кем тут править? Тобой и парой десятков крестьян? Крестьяне уже разбежались от меня, ты справишься и сам, и о сестре позаботишься... - Он вспомнил недавнюю клятву и покосился на жену. Анхи сидела, поджав под себя ноги и задумчиво поглаживая чуть округлившийся живот. Их ребенок...
  - Как Вик? - поинтересовался Хагра. Он знал, что этот вопрос волнует Анхи, но сама она не осмелится спросить.
  - Он в порядке, только рука еще плохо слушается. - Махара вздохнул. - Остальные братья отправились к шаху... не вернулись пока.
  Анхи опустила узкие плечи. Хагра снова покосился на нее, но та молчала. Братья, братья... У него самого никогда не было братьев.
  - Так ты уже... - начал говорить Махара, но сразу замолчал. Все насторожились.
  - Махара, бери сестру, и уходите в сад. Там есть выход, она знает. Берите Вика и бегите из города. Я догоню.
  - Не догонишь, - тихо сказал тот, не двигаясь с места.
  По коридору уже неслись громкие крики и шаги бегущих врагов.
  - Иди же! - рявкнул на него Хагра.
  Анхи рванулась к мужу, повисла на шее.
  - Но... ты же обещал...
  - Пока есть еще надежда... - Хагра прикоснулся к ее животу. Он уже чувствовал в нем упругую силу новой жизни. - Пока есть надежда - ты должна жить.
  Послышались глухие удары в дверь - враги сразу решили, что им по доброй воле не откроют.
  Когда Анхи с братом скрылась в глубине дома, Хагра взял в каждую руку по сабле. Жаль, доспех одеть он уже не успеет...
  Они ворвались, как поток, прорвавший плотину. Закружились у входа в комнату, напоровшись на риф. Хагра крутился юлой, стараясь хоть немного, но достать всех.
  В доме была охрана, но она не посмеет вмешаться.
  Несколько кочевников попытались проскользнуть мимо, но он догнал их, свалил всех... И свалился сам.
  - Вы с ума сошли? - раздался прямо над ним негодующий голос. - Мне приказано доставить его живым...
  Хагра перевернулся на спину, глядя в лицо врага. Они были даже чем-то похожи, но кочевник был старше. За спиной командира стоял мужчина, возраст и род которого Хагра не смог определить - все его лицо было затянуто шрамами и ожогами. Волосы седые... у него самого полголовы седины.
  Слабеющей рукой Хагра достал что-то из-за своего широкого шелкового пояса. Командир наклонился к нему, его глаза блестели любопытством...
  Он даже не понял, что случилось. Резкий, последний удар - из последних сил.
  - Стоять! - зарычал на воинов, рванувших мстить, шрамолицый. Те замерли, но оружия не опустили...
  - Эй... - позвал Хагра. Шрамолицый повернулся к нему и в его светлых, совсем чужих глазах не было ни злобы, ни сочувствия. - Держи...
  Тот успел подставить руку - на ладонь опустился небольшой медальон.
  - Мне уже незачем, - усмехнулся он.
  - Пригодиться... - хотел сказать Хагра, но сил не хватило.
  Руки выпустили клинки, он мягко съехал с кучи трупов на пол, в лужу собственной и чужой крови. Глаза закрылись и одновременно все ощущения из мира - мира еще живых, мира ПОКА живых, - исчезли.
  
  Круг четвертый.
  
  Марта смотрела вслед дочери, прижимая ладони к груди. Точно так же всего пятнадцать лет назад уезжал и он. Он действительно не побоялся своей смерти.
  Женщина смотрела на прямую, не по-девичьи широкую спину дочери, на ее сильные загорелые руки, сжимавшие поводья. На волосы, растрепавшиеся на ветру. Все это было его - его руки, его волосы, его глаза. И характер тоже ЕГО.
  От этого Марте порой становилось страшно.
  Они виделись всего один-единственный раз... Больше не увидятся никогда. Она знала, что останавливать его нельзя. Пусть все будет так, как должно.
  Сейчас она тоже ничего не могла сделать. Тэя, ее доченька, единственная и любимая, уезжала, не в силах остаться. Они звала мать с собой, но Марта отказалась. Куда ей теперь? Вот тогда, вместе с НИМ... Но тогда бы не родилась Тэя.
  О смерти любимого она узнала от посторонних, перехожих людей. Ей передали потемневший от времени медальон, сказав, что нашли его на дороге. Она отдала его дочери - хранить сама не могла.
  И вот теперь смотрела ей в спину, не зная, хорошо или плохо, что дочь так похожа на отца.
  - Храни тебя Бог, девочка моя... - прошептала Марта, когда всадница на вороном коне скрылась за поворотом.
  
  - Мы обойдем их вон с той стороны. - Роб указал направление рукой, сам при этом косясь на девушку. Тэя невозмутимо поправила на поясе тяжелый, совсем не женский меч. Молча кивнула, глядя в другую сторону.
  - Ты слушаешь? - на всякий случай спросил Роб. Тэя кивнула и отвела взгляд от синеватых, кажущихся прозрачными гор. Ее все время тянуло туда. Один раз они с отрядом проезжали неподалеку, даже останавливались в легендарном Лисьем Ущелье - месте, где был убит и похоронен сам Хага Бард. Но дальше в горы им было не нужно и они прошли южнее.
  - Нет, ты не выносима, - вздохнул Роб. Девушка посмотрела на него, очнувшись от задумчивого оцепенения. Подошла вплотную, обняла его загорелую мускулистую шею.
  - Конечно, я тебя слушаю... А куда пойдут Хэнк и Фридрих?
  Главарь начал объяснять. Помощники слушали, кивая, иногда что-то добавляли.
  Не слушая их, Тэя подошла к краю площадки, глянула вниз. Склон уходил прямо из-под ног к мелькавшей далеко внизу реке. Эта река текла с тех же гор...
  - Все готово, - подходя, сказал Роб. Обнял девушку, уткнулся в шею, щекоча бородой мочку уха. - Ты уверенна, что пойдешь с нами?
  - Ты каждый раз спрашиваешь, хотя знаешь ответ.
  - Надеюсь, что ты хоть раз передумаешь.
  Девушка упрямо мотнула головой:
  - Нет.
  Роб вздохнул и пошел к своим людям. Тэя еще немного постояла, глядя на горы. Холодный ветер выжимал из глаз слезы, все расплывалось перед глазами, казалось, горы плывут вдалеке, как гигантские корабли.
  Потом, вздохнув, девушка пошла к остальным. Надела свою тяжелую кольчугу, прицепила на пояс меч, нож, проверила арбалет.
  Все вокруг собирались так же деловито. Тэя вспомнила, как впервые напросилась с ними. На нее смотрели, как на безумную, боялись, что ее еще спасать придется.
  Но она показала себя во всей красе. Больше никто не ворчал, когда она вот так спокойно и уверенно проверяла, легко ли ходит в ножнах меч, достаточно ли стрел в колчане.
  Только Роб, но Роб ее любит, ему положено за нее переживать. Тем более, что сама Тэя этого делать была не намеренна.
  
  Караван показался из-за поворота и все разом напряглись, каждый высматривая свою цель. Тэя тоже подняла арбалет, ища - глазами и наконечником болта одновременно - свою жертву.
  Вот караван целиком выехал на прямой отрезок дороги. Роб подал знак и высокое толстое бревно с шумом легло поперек дороги. Охрана каравана всполошилась, кинулась занимать места для обороны, но - поздно. Первые стрелы нашли свои цели раньше, чем дерево коснулось земли.
  Разбойники с устрашающими криками кинулись вниз. Некоторые остались на склонах и в лесу - прикрывать своих. Тэя выпустила еще несколько стрел и тоже понеслась вниз, на ходу вырывая из ножен меч.
  - Хэй! - пролетел над караваном тревожный крик. Все - и охрана, и разбойники - разом оглянулись назад, в сторону, откуда пришел караван. Галопом к месту сражения несся большой отряд. Солдаты короля...
  Выругавшись, грабители стали отходить в лес, кто успевал - карабкались на склоны и скрывались в зарослях низких, но густых кустов.
  Тэя на секунду замешкалась, но чья-то сильная рука схватила ее за ворот куртки и потащила прочь. Высвободившись, девушка побежала уже сама - надо было уносить ноги. Такого отряда им не победить.
  
  Собравшись, кто мог, в назначенном месте, разбойники хмуро поглядывали друг на друга, на главаря.
  Тот ходил кругами вокруг костра и теребил рыжую бороду.
  - Скоты... - выругался он. - Сволочи... Сколько наших?
  Хэнк торопливо перечислил одиннадцать имен. Эти уже не вернуться.
  - Раненые?
  Еще почти двадцать имен.
  Плохо, очень плохо.
  - Роб! - К главарю подлетел невысокий, коренастый мальчишка. - Роб, они идут сюда! Надо уходить!
  - Надо уходить... - задумчиво повторил тот. - Какие есть варианты?
  Его помощники с тоской в глазах ответили:
  - На юг - никак. Там болото, пройти очень сложно. С запада - солдаты. Можно на восток, но там почти негде укрыться - они прочешут леса, как гребень. Нас слишком мало, их больше в четыре раза.
  Тэя встала, придерживая раненую руку здоровой.
  - На север.
  Она не предлагала. Она не советовала. Она поняла - это единственно верный выход.
  - Но куда? В горы? В Лисье Ущелье, вслед за Бардом?
  - Да.
  Разбойники посмотрели на девушку с недоумением.
  - С ума сошла? Если уж Хага со своими бойцами не смогли там отсидеться, нам тем более не...
  - Не надо было брать в руки меч, если боишься пораниться! - жестко перебила его девушка. - Не надо было выходить на Дорогу, думая, что умрешь своей смертью.
  Все молчали.
  - Я предпочитаю умереть в славном месте и в славной драке, а не на эшафоте. Я надеюсь, здесь все понимают, что закончить жизнь стариками в своих постелях не у кого не получиться?
  Все молчали.
  Роб, красный, как рак, шагнул к ней.
  - Значит, Ущелье?
  Тэя кивнула.
  - Ну, что ж... Отлично! По крайней мере, повеселимся на последок от души!
  
  - Эй вы, грязные свиньи! Выходите, выходите! Потрепыхайтесь еще, а то нам скучно!
  Веселившимся внизу солдатам уже никто не отвечал. Сил не было.
  Тэя, грызя ногти, ходила туда-сюда по лагерю, бросая отчаянные взгляды на Роба. Главарь, раненый в шею стрелой, в себя до сих пор не приходил. Выживет ли?
  - Что думаешь делать? - устало спросил подошедший Хэнк. У него все лицо было в повязках, левая кисть - просто отрублена.
  Тэя покосилась на него, но не ответила.
  - Подождем.
  - Чего?
  - Если Роб не оправиться...
  - Думаешь, нам повезет больше?
  Тэя усмехнулась:
  - Думаю, у нас мало вариантов. А я не хочу подохнуть здесь от голода и ран. Лучше уж сразу...
  Хэнк кивнул. Он тоже так думал. Здесь все так думали.
  Роб в себя не пришел.
  
  На следующее утро они развели для него большой костер, поднявшись на вершину горы. Солдаты короля наверняка недоумевали, видя рвущееся в небо пламя. Что еще задумали разбойнички?
  Огонь еще горел, досыта накормленный человеческими телами, а остатки отряда Робина Удачного неслись вниз, осыпая врагов стрелами, готовясь убивать их до тех пор, пока еще есть хоть немного сил...
  Но их было слишком мало, а солдат - слишком много.
  Тэя осталась одной из последних. Неподалеку еще мелькал меч Хэнка, где-то рядом громко ругался Фил, орудуя сразу двумя топорами.
  Удача отвернулась от Роба, но она еще задержалась возле девушки, раздумывая, как поступить с ней.
  Тэя столкнулась с капитаном. Невысокий молодой мужчина с непривычными для этих мест темными, почти черными глазами.
  Он был силен. Много сильнее Тэи.
  
  - Не знал, что ты девушка, - задумчиво произнес капитан Фелани.
  - Иначе - что?
  Тэя лежала возле самого костра, но ей все время было холодно. Сил едва хватало, чтобы говорить.
  - Иначе не стал бы тебя убивать.
  Он не скрываясь любовался ее лицом, ее руками... ее телом.
  Но она умирала, он это знал. И она знала.
  - Лучше бы убил меня сразу, чем мучить теперь.
  Кристиан покачал головой.
  - Я не желаю тебе зла.
  - Потому, что желаешь меня? - прямо спросила девушка.
  Капитан не ответил.
  - Добей меня.
  - Что?
  Девушка нашла силы приподняться на локте.
  - Хочешь мне помочь?
  - Да.
  - Добей.
  Тэя видела, как менялись выражения на его лице. От гневно-протестующего до обиженно-детского.
  - Хорошо.
  Широкий блестящий нож бесшумно выскользнул из ножен.
  - Постой. Вот возьми. - Девушка протянула капитану тонкую цепочку с медальоном. - Пусть останется у тебя. А теперь - давай.
  Она легла, закрыв глаза.
  Капитан занес нож, но рука дрогнула.
  - Ну же... - подбодрила его Тэя. - Давай.
  
  Круг пятый.
  
  - Откуда ты это взял?
  - Нашел в замке.
  - Покажи.
  Ланс протянул командиру медальон.
  Вик внимательно всмотрелся в переплетающиеся круги. Рисунок показался ему смутно знакомым, но где он его видел, вспомнить никак не мог.
  - Нашел, говоришь?
  Юноша кивнул.
  Вик еще раз посмотрел на медальон и вернул его Лансу.
  - Держи.
  Они постояли немного над костром. Завтра предстоял тяжелый, почти безнадежный бой.
  Война, толком не утихавшая все эти годы, вспыхнула вновь.
  
  Черная громада башни надменно возвышалась над собравшимися у ее подножия людьми. Она отлично помнила случившееся почти полтора века назад. Ей казалось, что эти люди внизу - у подножия и там, в стороне, - только ее воспоминания. До того все было похоже. Простояв полтора века пустой, башня смотрела на них и знала - они не на долго. Они пришли только умереть здесь.
  - Как в легенде...
  Вик резко обернулся.
  - В легенде?
  Молодой солдат пожал плечами.
  - В начале войны, говорят, здесь погиб Хага, один из главнокомандующих королевской армии. Короля и страны уже не существовало, а он все держался в этой цитадели.
  Вик пожал плечами - он слышал эту легенду от отца.
  Он знал, что, как и Хага, они обречены. Но о них легенды не сложат - некому будет.
  Нынешний король, в отличие от легендарного, отказался покориться завоевателям. Даже зная, что страну спасти не сможет, он готовился до конца жизни защищать свой народ.
  Вик не был патриотом. Он был воином. И умереть желал, как воин - с гордостью и славой.
  Он окинул взглядом собравшихся.
  От и без того немногочисленного отряда осталось от силы человек двести.
  Мало, слишком мало...
  
  Много, слишком много, думал Вик, глядя, как приближаются враги. Они боялись, но их было слишком много.
  Вик не стал сидеть в замке и ждать голодной смерти, хотя цитадель они удержали бы без труда. Но запасов слишком мало, слишком мало времени, а подмога уже никогда не подойдет.
  Они выстроились перед цитаделью, у подножий черных, как и мерзлая земля, башен.
  Кажется, тогда тоже была осень, подумал Вик. Покосился на стоявшего рядом Ланса. Мальчишка держался спокойно, но лицо его было белее муки, а руки, стиснувшие рукоять меча, дрожали от напряжения.
  Жаль, я еще не всему тебя научил, подумал Вик. Посмотрел на медальон, висевший на груди юноши.
  И повернулся, готовясь встречать подходившего врага.
  За краем.
  
  Ванга бродила между трупами, подобрав широкие юбки. Браслеты на ее высохших, пожелтевших запястьях тихонько побрякивали.
  - Кыш! Кыш!
  Присевшие было вороны послушно разлетелись. Они знали - этот человек их не ограбит. Скоро человек уйдет, и они смогут продолжить свой ужин.
  - Нашел!
  Цыганка кинулась к своему спутнику, перепрыгивая через мертвых.
  Худой мужчина с болезненно желтой кожей склонился над совсем юным мальчиком. На его шее висел амулет. Тот самый.
  - Давай его сюда!
  Мужчина расстегнул цепочку.
  Старая женщина повертела медальон в руках.
  - Он?
  - Он.
  Щелкнул давно не тревожимый замочек и медальон раскрылся, выпуская из себя тонкую, почти невидимую струйку дыма.
  - Дурак ты, - заявила ему цыганка. - Сколько народу перебили из-за тебя... Ладно, лети уже. Ты теперь свободен.
  Дымок несколько мгновений поплясал в воздухе и растворился.
  - Надо кем-то заменить, да? - озабоченно спросил мужчина.
  Женщина кивнула.
  - Кого?
  Цыганка неторопливо прошлась, вглядываясь в лица мертвецов. Потом вернулась.
  - Его. - Тонкий палец с хищным когтем указал на мальчика, с которого был снят амулет.
  - Стоит ли?
  - Пусть лучше там будет кто-то добрый, не желающий убивать...
  - Мучиться будут.
  - А иначе - не будут? - хмуро ответила цыганка. Подошла к юноше, повесила все еще раскрытый амулет ему на шею. Провела по воздуху скрюченными руками.
  Внутри медальона зашевелился, закопошился дымок.
  Быстро, пока он не успел развеяться, женщина захлопнула медальон. Наклонилась, прижалась лбом к холодному металлу.
  - Прости меня. Знаю, ты не хотел вечной жизни, как он... Как Хага. Но это место должно быть кем-то занято. Я вернусь еще, чтобы выпустить тебя. Или отпустить вас всех, если узнаю как.
  Отошла, не глядя на тело.
  - Скоро сюда придут, - предупредил мужчина.
  - Знаю...
  Уже на краю площадки, усеянной телами, она обернулась. Окинула взглядом поле боя и снова налетевшее воронье.
  - Хотя, больше всего я надеюсь, что не появиться второй Хага Бард, Потрошитель Могил...
  Мужчина согласно кивнул. И они вместе побрели прочь, тая в наступавших сумерках.
  
  Эпилог.
  Внутри.
  
  Вокруг темно.
  Темно и холодно.
  Нет ничего.
  Тепло?
  Тепло...
  Исходит откуда-то сбоку, если здесь есть хоть какое-то направление.
  Иду туда.
  Или плыву?
  Меня тоже нет, нет тела.
  ДВИГАЮСЬ туда.
  Они все здесь.
  Два старика - отец и сын. Они оба здесь.
  И девушка, державшая за руку хмурого мужчину с лицом, обезображенном шрамами.
  И молодой еще, меднокожий, черноволосый правитель несуществующего уже города.
  Сожженный перепуганными врагами разбойник, нескладный и долговязый, с бельмом на одном глазу.
  За ними толпятся другие тени - светлые, прозрачные и темнее самой пустоты вокруг.
  Двигаюсь к ним.
  Встаю рядом.
  За мной тоже начинают появляться тени.
  Безмолвное приветствие.
  "Здравствуй, Ланс"
  Цыганка ошиблась.
  Она выпустила одного. Но остальные тоже были здесь, ждали, надеялись.
  Хотели уйти.
  "Здравствуй, Лоренцо"
  "Здравствуй, Тэя"
  "Здравствуй, Стив"
  "Здравствуй, Хагра"
  Я теперь тоже с вами.
  Я готов вместе с вами вечность за вечностью ждать, принимать новых, убитых нами, с их светлыми и темными тенями.
  Пока здесь, в бесконечности, не станет тесно и мы не разобьем собой глупую игрушку, лекарство от чужой смерти.
  "Здравствуй, Кристиан"
  "Здравствуй, Хага Бард" ...
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"