Шитик Андрей Викторович : другие произведения.

Зона отчуждения

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 5.12*20  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Недалекое будущее, Украина, Чернобыльская область. После чудовищной по разрушительной силе катастрофы на Чернобыльской АС в сердце Украины образовалась огромная, зараженная радиацией область - Зона. Выжившее гражданское население эвакуировано, на границах территории стоят войска. Но Зона не пуста. Ее многострадальная земля стала пристанищем для разного отребья - воров, бандитов, мародеров. На этой территории не действуют законы, не работают суды. Здесь один закон - прав тот, кто выстрелил первым. Но даже эти бесшабашные люди боятся приближаться к сердцу зараженной Зоны, где бешенными темпами идут мутации и появляются различные аномалии. Главный герой - сталкер, человек с темным прошлым и не менее темным будущим, соглашается провести через всю Зону группу журналистов, не подозревая, к чему приведет этот безобидный поступок. И вот уже ревут танки и рвут воздух вертолеты великих держав, желающих обладать этим маленьким кусочком зараженной земли. И только неясная тень на заднем плане дергает за ниточки, дирижируя этим безумным спектаклем, сталкивая лбами империи, и преследуя свои цели. Кто он, хозяин Зоны? Или, может быть, ее творец?
  Глава 1.
   Проснулся я от странного ощущения. Легко подхватил лежащий рядом АКМ, щелкнул затвором... Странно, но вокруг не наблюдались кривые рыла слепней, и характерного потявкивая кабанов тоже не было слышно, да и вообще тишина стояла такая - уши закладывало. Это что же получается, я зря вскинулся ни свет ни заря? Вообще-то раньше чутье меня не подводило, потому и прожил в Зоне уже восемь месяцев, что вообще-то для иных старожилов немного, но приятный, знаете ли, пустячок для меня самого. Некоторые новички гибли здесь если не в первый то во второй выход. Зона не любит дилетантов.
  Я аккуратно пихнул в плечо сопящего на грязном матраце Блюмера. Тот мгновенно вскочил, будто и не спал, автомат очутился в руках, замер на полусогнутых. Его голубые глаза обшарили полуразрушенный сарай в котором мы устроили лежку, ничего не обнаружили и недоуменно уставились на меня. Я молча пожал плечами: мол, не знаю что происходит, но что-то не так. Тот коротко кивнул, и аккуратно двинулся к выходу. Я пристроился за ведущим.
   Тихо скрипнули несмазанные петли и утреннее солнышко весело ворвалось в темное нутро сарая. По моим внутренним часам был полдень - самое сонное время. Мы короткими перебежками передвигались по полуразрушенной деревне, замирая каждые двадцать метров. Совершив ритуальный круг вокруг нашей ночлежки и обнюхав каждую подозрительную норку Блюмер слегка расслабился: поставил ЗИГ-Буллпап на предохранитель и с ленивым интересом покосился на меня:
   - Ну, и что за муха тебя укусила?
   - Не знаю, Блюм, чувство у меня, неспокойно мне.
   - Чуйвство, видишь ли у него,- хмуро буркнул этнический поляк (как он сам мне представился в свое время), понаехали москали, понимаешь, чуйства у них прорезались, понимаешь, поспать нормально и то не дадут- . Он вытащил из полузасыпанного колодца ведро воды, сунул в него химический дозиметр - тот остался желтым-, потом сунул в него голову. Этот ритуал был моей привычной темой для шуток.
   - Слушай, Блюм, потом от тебя шибает за километр, любой слепень учует тебя на другом конце Зоны, так зачем ты каждый день моешь голову?
   Блюмер закончил водный моцион, достал расческу и занялся своими шевелюрой и роскошными усами.
   - Ничего ты не понимаешь, дурачок, польскому пану положено быть с утра чистым и красивым. - с этими словами он спрятал расческу, достал баллончик с дезодорантом и с видимым удовольствием надушился. Я чуть не покатился со смеха:
   - Да ты никак на свидание собрался, красавец?
   - Шляхтич всегда должен быть готов к двум вещам: к хорошей драке, и свиданию с прекрасной дамой!- гордо отозвался Блюмер, подхватил свой сидор и пристроил на спину.
   - Ну, что попрыгали? - мы попрыгали, а затем двинулись по едва заметной тропинке вдоль полуразрушенной деревни. Порядок следования был привычным: Блюм двигался первым, настороженно поглядывая по сторонам, ну а я брел за ним, потупив взор и насторожив уши - сканировал местность на предмет подозрительных звуков. Такой способ передвижения был давно нами апробирован, и зарекомендовал себя как лучший из возможных в этих местах.
   Размеренный шаг и привычная, выполняемая 'на автомате' работа оставляли много времени на свои мысли. К тому же неприятное ощущение неизвестной опасности меня так и не оставило, несмотря на то что вокруг было очень тихо. Это не было тем чувством острой угрозы как три недели назад, когда у меня уже с утра зудело и чесалось между лопатками, а через три часа мы нарвались на тройку из команды Гоблина. Тогда они нас не ожидали увидеть в трех километрах от своей базы, а потому все кончилось короткой перестрелкой, в которой я серьёзно ранил Бляху-муху, правую руку самого Гоблина). Нет, сейчас ощущение опасности было неконкретным, но каким-то более глобальным, что-ли, и это здорово нервировало. Еще больше мне не нравилось что при этом вокруг царила тишь да гладь. Я покосился на Блюмера - тот, несмотря на все свои насмешки все-таки был настороже, снялся с лагеря гораздо раньше чем собирался, да еще и пошел в полдень, когда риск быть замеченным с вертолетов максимален. Я споткнулся, разозлился на себя за то, что позволил себе отвлечься и стал с удвоенным вниманием слушать. И вот тут то меня и осенило:
   -Блюм, Блюм слушай!
   -Ну чего тебе,- сердитым шепотом отозвался Блюмер, продолжая шарить глазами по едва видной в траве стежке.
   -Я же говорю, послушай!
   -Ничего я не слышу,- огрызнулся он после пяти минут напряженного внимания.
   -Вот именно, что ничего! Мы уже с полчаса шагаем, и я еще ничего не услышал, совсем ничего! Ты когда-нибудь слышал, чтоб Зона так притихла? Такое ощущения что все местные твари забились по норам и носа наружу не показывают!
   Блюмер некоторое время прислушивался, озадаченно накручивая вислый ус.
  - Вот блин, и вправду тишина как в прозекторской. - наконец констатировал он.
  - Что это может быть? Выброс? - быстро осведомился я.
  - А ну сплюнь. - влепил мне подзатыльник поляк, - Накаркаешь тут сейчас. А между прочим, погода подходящая, не дай бог накроет - будем потом по вечерам светиться зеленым светом, местным уродам на потеху...
  - Надо быстренько добираться до Брюха. - тревожно озираясь сказал я. - В его бункере можно спокойно пересидеть ядерную войну.
  - Ты ежиков поучи. - ворчливо отозвался Блюмер, но шаг все же прибавил.
   Через три часа мы вышли к окраине деревушки Преображенсое, заброшенной после катастрофы. Здесь Блюм опять взял автомат на изготовку и тихонечко стал подкрадываться к одиноко стоящему разрушенному дому - единственному кирпичному из всей деревни. Метров за 150 мы присели за единственной оставшейся от другово дома стеной, и Блюмер сделал мне знак: "слушай". Я, знаками же, ответил, что пусть он ежиков поучит, а я и так знаю, что наше появление здесь вполне прогнозируемо, а потому, вот за тем ржавым гаражом вполне могут сидеть ребята Гоблина, лелеющие надежду нашпиговать нас свинцом по самые помидоры... Минут пятнадцать я молча вертел головой точно локатором.
  Бесшумных засад не бывает: вояки тревожно пыхтят и брякают амуницией, бандиты клацают затворами и все время сплевывают... Правда, если бы на нас устроил засаду кто-нибудь из отцов (тот же Блюм, например) сомневаюсь, что я бы услышал хоть что-нибудь... Но, вроде бы, мы никому из них еще дороги не перешли.
   - Чисто.
   - Точно? - Блюмер перестраховывался. Я пожал плечами: мол, всякое может быть, я же не радар в самом-то деле.
  - Тогда двинули. - и мы вышли к домику.
  Казалось бы, чего мы здесь забыли? - спросите вы. - по развалинам что-ли лазить? Ан нет, сами руины нам и даром не нужны, лично мне все эти постройки в разной степени заброшенности, надоели хуже горькой редьки. А нужна нам была, как раз та неприметная серенькая дверь, что в этом домике в подвал вела. Я даванул на выступ, что на стене рядом выпирал, где-то в глубине тренькнул звонок. Через минуту звякнула открываемая задвижка. - Свои, открывай,- покровительственно распорядился Блюмер прямо в круглую линзу телескопического глазка.
  - Свои по таким местам не ходят.- брюзгливо отозвались из-за двери. Залязгали многочисленные замки, и дверь плавно и величаво стала открываться.
   - Слушай, Брюхо, я вот давно хотел спросить, ты где такую дверцу отхватил? - ласково похлопывая по штурвалу торчащему с внутренней стороны, спросил Блюмер. Стоящий на пороге одутловатый толстяк сонно почесывая волосатое брюхо пригрозил ему шикарной никелированной моделью Кольта модели 1905 года.
   - Я тебя уже тысячу раз предупреждал, Блюмер, что для тебя я Александр Евстафович...
   - Для меня, ты как был Брюхом, так им и останешься,- ласково оборвал его Блюм, жизнерадостно ухмыляясь и покручивая на пальце невесть откуда взявшийся Макаров. Толстяк побагровел и злобно засопел, уставившись на Блюма. Так они ломали друг друга взглядом уже не меньше минуты, в воздухе отчетливо запахло порохом, и я осторожно спустил предохранитель АКМ-а. В сгустившейся тишине щелчок пружины прозвучал как раскат грома, предвещающий бурю. И это стало той соломинкой, что сломала хребет верблюду - толстяк отвел взгляд, обмяк, словно из него вынули стальной стержень, что делал из него опасного бойца. Он вяло сделал ручкой, проходите, мол, и залязгал за нашими спинами своими замками и засовами.
   - Ты зачем его задираешь все время?- шепотом спросил я у Блюма
   - А что ты мне предлагаешь, его в зад целовать? - зло поинтересовался он, - этот урод на наших смертях себе бизнес делает, я на таких еще на материке насмотрелся вдоволь,- он заскрипел зубами,- из-за таких как он, я там все потерял...
   - Он единственный независимый торговец, что остался по эту сторону границы, и если мы с ним поссоримся, ты что, к Гоблину на поклон идти хочешь? Или собираешься гордо жить на подножном корме?
   - Об этом, можешь не беспокоиться,- усмехнулся Блюмер,- свято место пусто не будет. Спрос на местные диковинки превышает предложение в сотни раз. Вот, например, элементарная плесень, которую ты тащишь,- он похлопал по увесистому кофру, что висел у меня на боку,- Брюхо ее у нас принимает по 15 долларов грамм, так? А на материке этот же грамм стоит 200-250 долларов. Вот и прикинь, сколько бабок он стрижет с таких лохов как мы с тобой, и сколько желающих занять его место сидит на материке.
   - Ты еще посчитай взятки бандитам, чтобы они не перехватили твой товар по дороге к границе, потом сумей просочиться через границу мимо блокпостов, потом договорись с ментами на внешних постах, затем отстегни местным браткам чтоб тебя не стукнули по дороге чем-нибудь тяжелым,- проворчал Брюхо, явно услышавший последнюю фразу.
   - Ах ты бедненький, - всплеснул руками Блюмер, - что же ты тогда сидишь-то здесь в подвале? Пошел бы продавцом в ларек, и нет проблем!
   - Слушай, ты ругаться сюда пришел, или торговать?- устало спросил Брюхо, - Если первое - то я тебе сейчас открою, и гуд бай.
   Блюмер развернулся, и с таким видом словно все вокруг принадлежит персонально ему, двинулся по темному сырому коридору. Метров через 15 там, где коридор заканчивался и была еще одна дверь, Брюхо, плетущийся сзади и бормочущий что-то себе под нос, догнал его и встал закрывая собой проход:
   - Слушай, подожди, тут такое дело, - он вздохнул, явно собираясь с духом, - У меня гости, и они хотят с тобой поговорить.
   - Что? - угрожающе протянул Блюм, - Ты кому-то рассказал, что мы сегодня будем здесь?! Толстячок, - он вкрадчиво ухватил его за майку, - ты же отлично знаешь, сколько у нас врагов. Ты меня разочаровываешь, Брюхо, а ведь не первый год в Зоне...
   - Отпусти, черт тебя побери. - Задушено прохрипел Брюхо. - Сначала спроси кто там, за дверью, а потом хватайся. Дьявол, да если бы она меня ждала, я бы...- он мечтательно причмокнул губами.
   - Женщина? Женщина в Зоне!?- пораженно воскликнул Блюм. Я с трудом подавил нелепое желание сунуть палец в его распахнувшийся рот.
   - И какая! - толстяк мечтательно возвел глаза долу.
   - Ты сказал гости,- я придержал за шиворот Блюма который как зачарованный шагнул было к двери, - Кто там еще кроме нее? Вообще кто она, и как сюда попала?
   - Кроме нее там еще ее коллега-репортер, и оператор. Все они с центрального телевидения, канал "Ридна Украина". Сюда их провел Крокодил, и вот уже двое суток они сидят, и дожидаются вас.
   - Что ей от нас надо?
   - Ну, это уж ты у нее спроси, она попросила показать ей настоящих сталкеров, вот я вас и порекомендовал... - Брюхо криво мне ухмыльнулся.
   - Да ладно, сейчас сами все узнаем! - с этим словами Блюмер освободился от захвата и решительно распахнул дверь.
   За ней обнаружилась довольно просторная и комфортабельная, насколько это возможно для подвала, комната. В центре стоял огромный стол заваленный всякой всячиной, у стены стоял большой светлый диван, и на нем сидела девушка. Узнал я ее сразу. Юлия Снегирева, ведущая популярной новостной передачи 'Голые факты'. Была она юной, красивой и холодной как сосулька. Вот на это-то сочетание и летели мужики, точно на пламя свечи. Она оценивающе окинула нас пронзительными серыми глазами, мимолетно улыбнулась вытаращившемуся на нее Блюмеру и нахмурилась на меня.
   - Я полагаю, вы те, кто мне нужен: сталкеры? - она приостановилась, и, не дождавшись отрицания, продолжала: - Я так понимаю, что вы Блюмер, - ее пальчик указал на Блюма, - А вы, Бугай, - палец прицелился в мою сторону. Факты были против нас, и пришлось признать что это так.
   - Меня зовут Юлия Снегирева, я журналист. Это мои коллеги - Виктор Звягинцев, и Алексей Здоровенко.
  Только теперь я заметил что в комнате есть кто-то кроме нее! Очень плохо! Виктор, спокойный здоровяк в желтой футболке подпирал плечом стену, Алексей, субтильного вида парень развалился на диване, обхватив мослатыми руками колено, и беззастенчиво на нас таращился. Молчание затягивалось и Юлия лукаво поинтересовалась:
  - Вы что, немые?
  Тут Блюм очнулся от шока и сразу же показал себя с лучшей стороны:
   - Что вы, прекрасная пани, просто, я никак не ожидал увидеть столь прекрасный цветок, в этой обители наживы и стяжательства! - Брюхо скептически хмыкнул, и деликатно дернул меня за рукав:
   - Может мы делом займемся, пока он тут болтает? Мы вышли в соседнее помещение, оставив Блюмера рассыпаться мелким бесом пред этой красивой стервой. Юлия оказалась еще прелестней, чем на экране, но она вызывала у меня смутное чувство тревоги, и ощущение грядущей беды резко усилилось, когда я ее увидел.
   Эта комната была гораздо больше предыдущей и обложена кирпичем. Не уверен, но по-моему, толстяк приспособил под свои нужды овощехранилище. Брюхо тем временем торжественно вытащил из-под покарябанного стола аптекарские весы с гирьками: - Ну-с, приступим? Я снял с плеча никелированный, герметично закрытый кофр, и небрежно кинул ему. Он аккуратно подхватил, погрозил мне пальцем, и, быстро свинтив крышку, специальными щипцами вытащил аморфный, зеленоватый комочек поднес к глазам, чуть ли не обнюхивая, разглядел:
   - О! какой насыщенный темный цвет! Давно уже не видел настоящего качества, все тащат всякую дрянь с окраин, а потом еще рассказывают, что собирали прямо у топки!
   - Я рад, что тебе понравилось, - ухмыльнулся я, - потому что цены поднимаются: теперь я хочу 30 зеленых крокодилов!
   - А почему всего 30 а не 300? Ты что, ошалел!? С чего бы 30, если всегда было 15, ну, максимум 20?
   - Успокойся, и скажи спасибо, что я не запросил все 50. Теперь ты долго не увидишь плесень такого качества: все желтое плато накрыло мощным выбросом. Теперь там можно находится разве что в свинцовом скафандре.
   - Как накрыло? Когда? Вчера оттуда люди приходили, товар принесли - все в порядке.
   - Вчера и накрыло. Ты что, мне не веришь?
  Толстяк сник, было заметно, что он бы и хотел не поверить, да вот понимает, что мне его обманывать не с руки. Он механически вытаскивал "плесень" из кофра, оценивал, взвешивал, но было заметно, что голова его занята другим. Когда он поднял голову и взглянул на меня совершенно больными глазами, лоб блестел от испарины.
   - Слушай, Бугай, где еще, кроме желтого плато, можно найти товар? - вдруг прорвало его.
  Я почесал в затылке:
   - Если кроме желтого плато... Ну, в Гнилом логу есть... Вот и все, вроде бы.
   - У меня к тебе деловое предложение: я буду платить тебе по 40, нет, даже по 50 долларов за грамм темного, но мне нужно не менее 3 килограмм в месяц...
   - Да, - усмехнулся я, - похоже, у тебя серьезные проблемы, раз ты так расщедрился. Вот только ничего у тебя не получится: в Гнилой лог я не сунусь, даже если ты предложишь мне сотню...
   - Мы можем поторговаться, - быстро сказал Брюхо
   - О, какая заманчивая перспектива,- засмеялся я, - похоже, я могу ободрать тебя как липку. Что у тебя такого случилось, что ты даже готов отказаться от навара?
   - Как я тебе завидую, Бугай, ты счастливый человек. - сокрушенно вздохнул Брюхо.
   - В смысле?
   - Тебя не коснулась эта возня, которая в последнее время развернулась вокруг этих соплей, - он раздраженно ткнул пальцем в зеленый комок. Понимаешь, из этой гадости делают выжимку...
   - Это я знаю,- нетерпеливо оборвал его я, - потом ее используют в медицине.
   - Да, в медицине, а если конкретно, - он назидательно покачал пальцем перед моим носом, - если конкретно, то в трансплантологии...
   - Ну и что с того? - опять прервал его я.
   - А ты знаешь, сколько в последнее время в Киеве открылось клинк, занимающихся пересадкой органов? Сотни! К нам едут со всего мира. Благодаря этой выжимке, человеку можно пересадить сердце или почку трупа, свиньи, обезьяны, кого угодно, и при этом никакого отторжения пересаженных органов! Организм принимает новый орган как родной.
   - Ага, кажется до меня доходит,- пробормотал я,- Тот, кто сможет взять под контроль поставки плесени, получит огромные прибыли.
   - Вот именно! И сейчас идет настоящая война между бандитскими кланами, даже наркомафия подключилась, потому что этот бизнес оказался выгоднее, чем везти героин через три границы, - толстяк достал грязный платок и вытер вспотевший лоб, - И все бы ничего, но в последнее время даже до наших правителей дошло, что Зона - это золотое дно, и они тоже стараются взять ее под контроль. Ты наверное думаешь, что стараются для блага народного?
   - Что-то слабо верится,- пробормотал я.
   - Точно! В последние полгода на рынке появилась фирма "Киев-транс", - перешел на шепот Брюхо, - и всего за полгода эта фирма взяла под контроль 70% всех клиник трансплантологии. И кто, как ты думаешь, ее хозяин? Святослав Ющенко!
   - Родственник, что ли? - спросил я.
   - Племянник,- торжественно возвестил Брюхо, - племянник нашего президента, геморрой ему в зад! Так вот, этот Киев-транс вмешался в войну, и, похоже, к тому идет, что они ее и выиграют. И если наркомафия не лезла через границу Зоны, то эти сволочи разгуливают по ней как по бульвару.
   - Ну, еще бы, - усмехнулся я, - Уж наверное, дядя президент дал приказ военным, всячески содействовать любимому племяннику!
   - Истину глаголешь! Через белорусский сектор их, конечно, не пускают, а через украинский - милости просим! Они катаются прямо через блокпосты, а вояки их даже не досматривают!
   - Ну ладно, а ты-то к ним каким боком? - недоуменно спросил я. Толстяк уныло вздохнул:
  - Они и меня взяли за глотку: пару месяцев назад, когда я был на материке, ко мне подошел их человек. Он знал, где и как я пересекаю границу, назвал все мои контакты среди пограничников, и перечислил всех моих контрагентов на материке. А потом сделал мне предложение, от которого нельзя было отказаться, - он снова тоскливо вздохнул, - Теперь товар я продаю только им, всеми проблемами с транспортировкой занимаются тоже они, но еще, они поставили дополнительное условие: я должен ежемесячно поставлять им не менее 10 килограмм плесени. Вот и представь теперь, каково мне после такого известия.
   - А что будет, если ты не выполнишь норму? - поинтересовался я. Брюхо помолчал, и мрачно ответил: - А ничего не будет...
   - Как это ничего?
   - Я же сказал - НИЧЕГО,- толстяк мрачно оскалился, - Ни меня, ни этого подвала, ни семьи моей не будет!
   - Ну, ничего себе бизнесмены! - возмутился я, - Они что, вконец оборзели? Слушай, если такие дела, ты можешь обратиться к нашей гильдии. Мы, конечно, тоже не ангелы, но отморозков никто не любит!
   - И что вы сделаете? - насмешливо поинтересовался Брюхо
   - Проведем небольшой отстрел популяции отморозков, на отдельно взятой территории Зоны, - сердито ответил я.
   - Вот именно, что на отдельно взятой,- горестно вздохнул толстяк, - да вот только семья моя не в Зоне живет, и торговать с материком мне все равно придется. Это вам, сталкерам, хорошо: чуть что не по-вашему - получи пулю, а на последствия вам плевать, потому что никаких якорей в этой жизни нет. А я живу в страхе за себя, и за родных.
   - Это еще с какой стороны посмотреть, что кому хорошо, а что плохо, - пробурчал я себе под нос.
   - Ну, ладно, давай закончим этот разговор, - толстяк снова взялся за кофр, - и сегодня я приму у тебя товар не по 30 а по 50 за грамм. И все-таки ты подумай над моим предложением...
   Через двадцать минут он закончил подсчет и подвел итоги:
   - Итого получается девять тысяч двести пятьдесят. Но вы мне должны за прошлый раз две тысячи двести, так что получается семь тысяч пятьдесят Бакинских комиссаров. Тебе что-нибудь нужно?
   - Да, у меня целый список, подожди, я его достану... Так, во-первых нам нужно шесть смен нижнего белья, желательно шелкового, еще нужна бритва для меня, дезодорант для Блюма... Толстяк кивал и ловко вытаскивал требуемое из многочисленных ящиков, стоящих вдоль стены, на длинных стеллажах. Так, постепенно продвигаясь вдоль них, мы подошли к тяжелой металлической двери арсенала.
   - Патроны надо?- Брюхо деловито залязгал многочисленными замками.
   - Нет, в этот выход все было спокойно, тьфу, тьфу, тьфу, стрелять не пришлось, так что можешь не открывать.
  Но толстяк открыл последний замок, распахнул дверь и приглашающе поманил пальцем:
  - Э нет, ты все же зайди, у меня для тебя кое-что есть,- и он хитро подмигнул. В арсенале было прохладно и сухо. Вдоль стен стояли многочисленные образцы игрушек, которые человечество придумало для убийства себе подобных. Самые ценные экземпляры были упакованы и лежали в ящиках. Брюхо откинул крышку одного из них: там в отдельных гнездах, словно зеленые яйца безумных страусов, лежали гранаты незнакомого мне типа, с нанесенной кириллицей маркировкой. Гордо напыжившись, словно сам их снес, толстяк вытащил пару и кинул мне: - Это РПГ-12, последний писк Российской оборонки. Гранаты объемного взрыва: при активации они распыляют вокруг коллоидную взвесь, которая потом детонирует. В радиусе 15 метров погибает все - вплоть до бактерий. Не спасет ни блиндаж, ни бункер, если есть хоть маленькая щель - взрывчатка просочится. Я вчера взорвал одну штуку для пробы, - толстяк зябко передернул плечами, - Тут рядом со мной был огромный термитник, там жили эти здоровенные, как крысы, твари - я их мурашами называл. Мутанты конечно. Ну вот туда я ее и кинул. Так вот, там даже камень расплавился! Чуть сам не сгорел! Короче, бери, не пожалеешь! Вот только цена кусается.
   - Сколько?
   - Двести.
   - Ого!
   - Сам за сто пятьдесят брал.
   - Ну ладно, давай парочку, на пробу. У тебя все?
   - А вот и нет, это только для затравки, - толстяк жестом фокусника достал из другово ящика что-то продолговатое, завернутое в промасленную бумагу, и начал неторопливо ее разворачивать. Это была автоматическая винтовка, прекрасной эргономичной формы, с необычно толстым кожухом ствола.
   - ВСС-7, - гордо вещал Брюхо, - Это оружие штучной работы, поставляется в Российские и Украинские вооруженные силы малыми партиями, и строго контролируется. А расшифровывается аббревиатура как винтовка снайперская специальная. Как видишь, она комплектуется заводским глушителем, так что уровень шума, не больше, чем при открытии бутылки шампанского, при этом глушитель еще и гасит отдачу практически до минимума. Новый двенадцатикратный оптический прицел, в нем нет ни грамма электроники, а потому отлично работает в Зоне. Плюс магазин на двадцать патронов калибра 7,62. Можно стрелять как одиночными, так и очередями. Для снайперской винтовки у нее, конечно, маловата эффективная дальность стрельбы, но зато можно снять прицел, и использовать ее как автомат!
   Моя рука сама потянулась за этим чудом. Винтовка легла в руки покорно и доверчиво, словно любимая девушка. И я сразу почувствовал - вот оно, мое оружие. Толстяк с удовольствием наблюдал за моим лицом:
   - Вижу, что тебе понравилось. Она досталась мне случайно, и только в единственном экземпляре. Я берег ее для особого случая.
   - Сколько ты хочешь? - хрипло спросил я
   - Я хотел продать ее за десять тысяч, - ответил Брюхо.
   - У меня сейчас нет этих денег, но я принесу через пару дней...
   - Я же сказал: "Я хотел продать",- оборвал меня Толстяк, - но тебе ее я продавать не буду, - я недоуменно взглянул на него, - Я тебе ее не продам, а подарю, но только, если ты согласишься на мое предложение!
   Когда мы вышли в общий зал, где Блюмер уже гордо позировал перед камерой Алексея, не забыв, правда, натянуть черную маску-шапочку, у меня на плече вместо родного АКМ-а покачивалась новая винтовка. Юлия, обернувшись на стук двери, снова странно на меня посмотрела, словно силилась что-то вспомнить. Я ответил ей безразличным взглядом. Она нахмурилась, тряхнула гривой темных волос, словно норовистая лошадка, и снова повернулась к Блюму. Тот буквально зацвел и опять принялся рассыпать дифирамбы. Юлия улыбалась на комплименты, но не обращала внимания на его попытки сократить дистанцию. Уж не знаю как Блюмеру, а мне было хорошо видно, что ей безразличны его ухаживания.
   - Расскажите мне, пожалуйста, о Зоне, - попросила Юлия.
   - Да, пани, конечно, но это может занять пару недель. Может, уточните, что конкретно вы хотите знать?
   - Для начала расскажите мне, кто вы.
   - Мы сталкеры, вольные стрелки.
   - Скажите, у сталкеров есть какие-нибудь организованные э... структуры?
   - Да, большинство из нас организованны в гильдии. Впрочем эти гильдии скорее клубы по интересам, чем настоящие организации.
   - Но, насколько я знаю, совсем недавно на границе была задержана одна такая ба... гильдия. Она занималась транспортировкой оружия и похищением людей, которых потом продавали.
   - Не надо всех, живущих в Зоне грести под одну гребенку. - неожиданно жестко ответил Блюм, - Тут все так же как на материке: есть работяги, которые с риском для жизни добывают в зоне все эти артефакты, это мы сталкеры. Но на каждого из нас приходится десяток людей, которые паразитируют на нас: это торговцы, бандиты, мародеры и прочая шваль. Они никогда не удаляются от границы и не знают Зоны.
   - Вы хотите сказать, что вы, сталкеры, никогда не нарушаете законов? - с сарказмом в голосе спросила Юлия.
   - Юлия, здесь, в Зоне, нет законов, кроме одного: тот кто выжил, тот и прав. Я вовсе не рыцарь в сияющих доспехах, и на моих руках кровь многих людей. Но Юлия, - он наклонился к ней так близко, что она отшатнулась, - Я никогда не убивал беззащитных, и я никогда никому не стрелял в спину, а потому моя совесть чиста.
   Она раздраженно фыркнула:
  - Вы все так говорите: я, де, невиновных не убиваю, а только подлецов. Да кто вам дал такое право: судить людей, кто из них достоин жить, а кто нет? Вы что о себе возомнили?
   - А что вы о себе возомнили? - не выдержал Блюм, - Приехали из столицы, со всего готовенького, и принялись учить нас жить! А вы попробуйте выжить здесь, где нет на каждом углу полицейского, где человеческая жизнь не стоит и гроша ломаного, и где любой встречный сначала стреляет, а потом спрашивает! Вот тогда я посмотрю как вы будете рассуждать о морали и справедливости!
  Некоторое время они сверлили друг друга глазами. Потом Юлия вдруг улыбнулась:
   - Простите меня, пожалуйста! Я действительно не знакома с местной жизнью, и потому не имею права вас судить.
   - Да, ладно, - отмахнулся Блюм, - Я понимаю, что для нового человека наши нравы - дикость. Но это суровая необходимость, иначе здесь не выжить.
   - Я еще раз извиняюсь. Мир? - она тепло улыбнулась. Блюмер посопел, потом тоже улыбнулся и подставил ладонь, по которой она шлепнула своей:
  - Мир.
  Они откинулись на диване и продолжили беседу уже гораздо в более неформальном ключе, точно эта стычка сломала ледок официальности.
   - Скажите, а у сталкеров бывают стычки с бандитами?
   - О, Юлия, это обыденный факт местной жизни! Их главари очень бы хотели, чтобы все, добытое нами, шло через их руки. Потому они давно уже пытаются поставить нас под свой контроль. Вот только не очень-то у них получается.
   - Получается, что бандиты организованы гораздо лучше вас?
   - Да, к сожалению, это факт. В зоне действуют три крупные банды: Корковские, Северная группировка и банда Гоблина. Первые две нас особо не беспокоят: они понимают, что мы их всех кормим. А вот Гоблин - это нечто! Он появился в зоне несколько месяцев назад и сразу же сколотил банду из разных отморозков, с которыми начал теснить другие банды. Он не считается ни с кем и ни с чем. Ну а самое нетерпимое для нас - он пытается взять под свой контроль сталкеров.
   - И у него получается? - поинтересовалась Юлия.
   - Нет. Мы люди вольные, и не потерпим над собой никого. Видите ли, Юлия, - Блюм как бы невзначай коснулся ее руки, - Дело в том, что вы плохо представляете себе, какие люди становятся сталкерами. Понимаете, Юлия, - он придвинулся к ней ближе, она понимающе улыбнулась и отодвинулась:
   - Зона это женщина.
   - Что вы сказали? - Юлия явно была обескуражена.
   - Зона это женщина, - терпеливо повторил Блюмер, - У нее женский характер, потому что она совершенно не предсказуема. И заранее сказать кто ей понравится - невозможно.
   - То есть, вы хотите сказать, что Зона живое существо? - девушка насмешливо скривила губки, - Да еще и женского пола?
   - Да, именно так! - Блюмер разгорячился и начал размахивать руками, - Сколько новичков погибло на моих глазах! И ведь смотришь на него - орел! Пять горячих точек прошел, вся грудь в орденах! Но в зоне сгорает как свечка - за пару дней.
   - То есть, люди с боевым опытом в Зоне не приживаются? - задумчиво спросила девушка.
   - Как правило нет, - ответил Блюм, - Хотя бывают исключения: глава нашей гильдии, Птюч, - бывший наемник. Нет, Юлия, дело тут не в наличии или отсутствии боевого опыта, - он задумался, покручивая свой вислый ус, потом неуверенно продолжил, - А вы знаете, до сего момента я особо об этом не задумывался, и вот сейчас понимаю очень интересный факт: все сталкеры это люди у, которых ничего за душой нет.
   - Что-то я перестала вас понимать, - капризно заявила Юлия
   - Ну, понимаете, все мы - люди без прошлого и будущего. - заторопился Блюм, - У сталкера нет ничего, кроме Зоны: ни родни, ни семьи, ничего. - он усмехнулся, - Вот вам еще одно подтверждение: Зона ревнива, как женщина!
   - Значит, основные качества сталкера это отсутствие привязанностей и семьи? - обобщила Юлия.
   - В корень зрите! - восхитился Блюм, - И еще одно, как мне кажется, сталкеров объединяет - мы все оголтелые анархисты, не признающие над собой никакой власти. Теперь вы понимаете, как трудно будет кому бы то ни было, взять нас под контроль?
   - Да, видимо это будет трудно... Послушайте, Блюмер, а почему вы все время мне выкаете, словно я английская королева? Может нам перейти на ты? - Юлия лукаво улыбалась.
   - О да, прекрасная пани! - восторженно воскликнул Блюм, - я согласен!
   - Ну, что ж, тогда скажи мне, пожалуйста, Блюмер, что ты можешь рассказать мне про местность под названием комариная плешь? - Юлия серьезно смотрела в его глаза.
   - Ну, это вроде бы на двадцать километров южнее топки. - Блюм наматывал ус себе на палец, - Это гиблое место, Юля, оно находится во втором круге, насколько я помню.
   - Топкой, вы называете реактор?
   - Да, профессиональный сленг. Ага! - Блюмер хлопнул себя по лбу, - Вспомнил! Эта комариная плешь, помимо сильного радиоактивного заражения, известна, так же, как рассадник кусименя. Это мелкие, мутировавшие мушки. - пояснил он.
   - Блюмер, - серьезно сказала девушка, - у меня к тебе деловое предложение, - она помолчала, потом выпалила: - я заплачу тебе двадцать тысяч, за то, чтобы вы отвели меня и моих коллег, на комариную плешь.
   - Нет, и даже не проси, - мгновенно отозвался Блюм.
   - Ну, пожалуйста, пожалуйста, - девушка взяла его руки и умоляюще сжала в своих, - я тебя очень прошу! Ты даже не представляешь, как это важно для меня!
   - Ты даже не представляешь, чего просишь! - сердито воскликнул Блюм, - Что, неужели из того, что я тебе рассказал, ты сделала вывод, что Зона - это детский скверик для прогулок?
   - Но почему? Ведь вы будете нас охранять, и проведете по безопасным путям. - не отступалась Юлия.
   - Я считал, что ты гораздо серьезнее, - негодовал Блюмер, - а оказалось, что у тебя ветер в голове! В Зоне нет безопасных путей! И там не место для гражданских, особенно, - он прицелился в нее из пальца, - хорошеньким девушкам! Да что ты...- и он поперхнулся, потому что по пухлым щечкам, с красивыми ямочками, потекли слезы. Юлия плакала, тихо, как обиженный ребенок, и от того казалась еще прекраснее.
   - Не надо реветь, - испуганно попросил Блюмер, - только не надо меня жалобить! Я старый, черствый сухарь, которого нельзя разжалобить! - вот только в его голосе отчетливо слышались панические нотки. И вот тогда-то я и понял - плохи наши дела! Какой мужчина способен долго сопротивляться самому сильному женскому оружию: горьким слезам?
   - Ну, Юлия, послушай, - жалобно проблеял Блюм, озираясь, куда бы сбежать, - Может тебе принести какой-нибудь артефакт, а? Или, хочешь, я тебе пушистика поймаю? - девушка продолжала плакать, - А, может, давай я тебя по безопасным местам повожу? Ведь та же Зона, а? Да хватит тебе реветь, это же просто шантаж какой-то! Ну, хорошо, хорошо! Будет тебе комариная плешь!
   - Обещаешь? - сквозь слезы поинтересовалась прелестная шантажистка.
   - Обещаю. - обреченно сказал Блюм. Будто колокол ударил у меня под черепом. Теперь я точно знал, к кому отнести мое предчувствие грядущей беды. И это было по-настоящему страшно: даже когда меня гнали по всей России, травили собаками, точно загнанного зверя, я не испытывал ничего подобного. И я решил, что пора бы и вмешаться:
   - А моего мнения ты не собираешься спросить?
  Блюмер растерянно моргнул, точно только сейчас про меня вспомнил. А Юлия уставилась на меня так, как если бы заговорил предмет мебели, вот этот стол, например.
   - А что, ты против? - недоверчиво спросил Блюм.
   - Ты отлично знаешь, что до этого я твоих решений не оспаривал. И шли мы всегда туда, куда хотел ты. Но вот эта твоя идея - безумие! Ты собираешься затащить группу штатских в Зону. Да еще сразу во второй круг! - выпаливая это я увидел, что Блюмер неприятно поражен тем, что я впервые за все время пошел ему наперекор - на глазах у Юлии! - и слабо вслушивался в мои аргументы.
   - Не волнуйся, Бугай, я уже продумал маршрут: мы проведем их вдоль границы на север, а потом, по гнилому логу выйдем прямо к этой комариной плеши. Это относительно безопасные места, да к тому же с ними будем мы! - он произнес это с таким апломбом, и так горделиво при этом посмотрел на девушку, что я просто взорвался:
   - Да эта девка совсем тебя оболванила! Эти твои самые безопасные места - зона влияния Гоблина, который прибьет нас просто так, для удовольствия. А все остальные бандиты, которых там тоже много, те убьют нас, чтобы добраться до нее! - я ткнул пальцем в источающую ледяное презрение Юлию, - Да в Зоне нет мужика, который бы не видел ее по телевизору, и который не мечтал бы поиметь ее, даже через чей-то труп!
   - А ты просто дура. - теперь я обращался к девушке, которая, подбоченившись, пронизывала меня взглядом, - Ты, наверное, мечтаешь, чтоб тебя затрахали до смерти пара десятков вонючих бандюг? Хотя вряд ли ты умрешь скоро: такие как ты стоят тут очень дорого! Тебя посадят на наркоту, а потом, когда тебя отимеет половина Зоны, продадут в какой-нибудь бордель для извращенцев!
  Уже выпалив все это, я понял, что перегнул палку: в воздухе повисло хорошо ощутимое напряжение, стоящий у стены Виктор угрожающе повел широкими плечами, Юлия - та глядела на меня как на кучу отбросов, Алексей хмурился, а Блюмер просто был в шоке.
   - Бугай, как ты разговариваешь с дамой! - вознегодовал он.
   - А я не ты, я с ней сюсюкать не собираюсь. И ты отлично знаешь: все что я сказал - святая правда.
   - Я просто поражен, - медленно процедил Блюмер, - тем, как плохо, оказывается, я тебя знаю. Нет, я знал, что ты не любишь людей с материка, но это уже чересчур! - он пораженно качал головой
   - Ты что, меня не слушаешь? Это безрассудство! - я злился на самого себя: для меня было вечной проблемой то, что я сперва говорил то, что думаю, а потом думал что сказал. Потому-то я и предпочитал поменьше говорить, и побольше слушать. Сегодня я изменил своему правилу и вот пожалуйста - все испортил!
   - Немедленно извинись перед Юлией! - потребовал Блюм, вид у него был презабавнейший, казалось, еще немного, и он вызовет меня на дуэль.
   - Я извинюсь, когда мы обсудим мои аргументы! - я не отступался.
   - Нечего тут обсуждать, - кипятился Блюм, - Ты просто хам, который не любит женщин и чужаков. - Хм, кажется, он здорово завелся, я его знаю: в таком состоянии он глух к любым аргументам, надо сворачивать дискуссию:
   - Послушай, Блюм, что-то мы разошлись, давай остынем и через пару часов вернемся и обсудим это.
  Но тут вмешалась Юлия, до того молчавшая:
   - То есть, когда здесь не будет посторонних ушей? Вообще-то я не отвечаю когда меня кто-то оскорбляет. Но тебе я отвечу - она встала, подошла ко мне, и глядя мне прямо в глаза продолжила: - Я не люблю групповой секс, мне не нравятся потные, звероватые мужики, и я не хочу оказаться в борделе. Я ответила на все твои вопросы? - странно, она была гораздо ниже меня, сейчас как-то ухитрялась смотреть на меня сверху вниз. Меня взяла легкая оторопь от такой отповеди, и я только хлопал глазами и смотрел на нее. Блюм тоже сидел открыв рот. Вдоволь облив меня презрением Юлия повернулась к Блюмеру и поинтересовалась:
   - А нам обязательно идти с ним? - я ухмыльнулся: она влезла туда, куда не должна была соваться, вот сейчас он ее отошьет. И представьте как я удивился, когда Блюм ответил:
   - Если он и дальше будет так себя вести, то никуда он с нами не пойдет! - я обомлел, а девушка повернулась ко мне и кинула на меня торжествующий взгляд.
   - Ты что, серьезно? Ты позволишь ей встать между нами? Мы полгода прикрывали друг другу спину, а ты хочешь послать все это к черту из-за одного смазливого личика? - я заметил на его лице смущение, но меня уже, что называется, понесло, - И хоть ты и старший, ты не имеешь права игнорировать мое мнение. А оно однозначно - это авантюра! У меня очень плохое предчувствие насчет этого похода! И нечего на меня давить! Ну все, с меня довольно! - с этими словами и гордо поднятой головой я вышел. На душе скребли кошки, и было ощущение, будто наплевали в душу. Известно, что больнее всего ранит близкий человек. Получается, что всего за полгода невысокий белобрысый поляк стал мне настолько дорог, что я боюсь его потерять? Да, уж теперь-то, я могу себе признаться: у меня действительно нет на свете человека ближе его: мама умерла год назад, жена от меня знать не желает, сын уже наверное привык, называть чужого дядю папой, знакомые от меня отказались... Правильно говорил Блюмер: у меня нет ничего, кроме Зоны, будь она проклята!
   Наверное полчаса я просидел в соседней комнате, приспособленной под кухню, наедине со своими мрачными думами. А потом встряхнулся: что же это, господа хорошие, я себя жалеть вздумал? Ну нет, не дождетесь! И, чтобы занять чем-то голову и руки, взялся за свое приобретение: немного полюбовался холодной, смертоносной эстетикой оружия, потом подогнал под себя ремень и долго регулировал пятку приклада, чтоб оружие подходило к моим длинным рукам. Когда на кухню зашел Брюхо, я уже разобрал винтовку на обеденном столе. Он укоризненно глянул на меня. Я поспешно сказал:
   - Да ладно тебе, этот стол и так особой чистотой не блещет!
   - Сразу видно, что ты в пещере родился - пробурчал Брюхо.
  Он достал из шкафчика суп быстрого приготовления, вывалил туда полбанки тушенки и сунул в микроволновку. Я тем временем удалял с оружия заводскую смазку и наносил свежую. Тренькнул звонок, и Брюхо с тарелкой уселся за стол, небрежно отодвинув железки. Он с видимой неохотой отхлебнул и с чувством воскликнул:
   - Господи, как мне надоело жрать эту гадость!
   Я взял у него из рук ложку и зачерпнул из миски:
   - Хм, а по-моему ничего!
  Брюхо поморщился:
   - Ну и манеры у тебя! - он протестующе замахал руками когда я попытался вернуть ему ложку, - Да ладно уж, доедай, мне эта тушенка уже поперек горла! Эх, если бы ты мог попробовать свиные рульки моей жены, а уж как она борщ готовит... - он мечтательно возвел глаза вверх, - Ты бы и смотреть на эту гадость не смог!
  Я проглотил последнюю ложку, отодвинул миску, и вытер рот рукавом, толстяк при этом поморщился, но воздержался от комментариев.
   - Ну и намудрили конструкторы, - пожаловался я, вновь приступая к сборке, - деталей тут раза в два больше, чем у СВД.
   - Ага, капризная игрушка. - кивнул Брюхо, - А пуще всего не любит грязи, так что придется тебе мыться почаще! - он картинно зажал нос.
   - Это ты на что намекаешь, морда? Что, типа, от меня пахнет нехорошо? Да я только три месяца как помылся! - подыграл я ему.
   - Ну, Бугай, что же ты в бандиты не пошел? У тебя такая фактура, что тот же Гоблин взял бы тебя сразу же, без разговоров.
   Я поморщился и неохотно ответил:
  - А я и был, некоторое время.
   - Что, правда? - Брюхо удивленно поднял брови, - А я всегда думал, что ты из ментов!
   - И ментом тоже был. - вяло отозвался я.
   Брюхо прокашлялся в растерянности:
   - Богатая биография, однако. - он помолчал, и не дождавшись комментариев деликатно сменил тему:
   - Ну и как тебе репортерша?
   - Деловая телка. - я крепко выругался. - Она за полчаса ухитрилась окрутить Блюма, и поссорить меня с ним.
   Особенно огорченным толстяк не выглядел. Он наклонился ко мне и сказал вполголоса:
   - Уж не знаю, что она вам предлагает, но ты должен знать: она как-то связана с Киев-трансом. У нее было письмо от моего куратора, через которого я переправляю товар на материк.
   - Все чудесатей, и чудесатей! - саркастично отозвался я, - Если честно, то мне она и так не нравится, ну ни чуточки. - я закончил сборку, клацнул затвором, щелкнул бойком. И, повернувшись к Брюху, сказал:
   - А теперь, надо бы ее пристрелять.
   Солнце уже заходило, и в окрестности деревушки были залиты красным светом. Судя по всему угроза выброса уже миновала. Я лежал на вершине холма и одну за другой отстреливал бутылки, установленные метрах в двухстах от меня, приноравливаясь к новой винтовке. Нравилась она мне все больше и больше. Вместо привычного грохота выстрела, она издавала какой-то сдавленный кашель, сопровождаемый, правда, звонким лязгом затвора. Я выстрелил последний патрон, и в который раз удивившись практически полному отсутствию отдачи, сменил обойму. Была у оружия и еще одна особенность - два режима стрельбы: одиночным и очередями по три. Большим пальцем правой руки я щелкнул переводчиком режима. Режим стрельбы "по три" мне понравился: пули ложились очень кучно, а отдача приходила как-то с запозданием. Очень, очень удачное приобретение! Вот если бы еще не пришлось его отрабатывать!
  В округе уже совсем стемнело, когда я собрался обратно, в лесу отчетливо слышались чьи-то взревывания и звонкий лай слепней. Потом кто-то пронзительно завизжал, наверное, попавшись в зубы хищников. Ночная жизнь в разгаре. Я уже подошел к развалинам дома над подвалом Брюха, когда из них вдруг вышла темная фигура.
   - Не надо в меня стрелять, я не кусаюсь, - усмехнулась Юлия. На ней была надета зеленая камуфляжка, ничуть, впрочем, не скрывающая ее соблазнительной фигуры. Я опустил винтовку:
   - А вы, вот так неожиданно выпрыгивая на людей, вполне можете словить пулю, - пробурчал я, лихорадочно соображая: она явно ждала здесь меня. Зачем?
   - Я здесь вас уже полчаса поджидаю, - откровенно призналась Юлия.
   - И?
   - Нам нужно поговорить. - девушка откинула прядку волос, - Сегодня вы наговорили мне всяких гадостей, и я решила дать вам шанс исправиться, - она лукаво улыбнулась.
  Я снова начал злиться: что воображает о себе эта девчонка? Извиняться перед ней я не собирался. Да и нужны ей были эти извинения как рыбке зонтик. Она явно собиралась навешать мне лапши на уши, да вот только я не Блюм. И терпеть это не собираюсь!
   - Я сказал то, что думаю. И, если вы плохо поняли, готов повторить - это авантюра!
   - Фу, какой бука, - Юлия надула губки, - Вы всем девушкам грубите, или только мне?
   - Если честно, я не понимаю одного: на кой черт вы сюда притащились? Что, неужели в Киеве вам стало так скучно, что захотелось приключений?
   - Вот только не надо сарказма, - она явно начинала злиться, ну и прекрасно, нечего ей меня охмурять, - У меня был серьезный повод сюда приехать.
   - Какой повод? Сделать интервью со сталкерами для передачи? Доказать всем что вы не боитесь мутантов и радиации? Для этого не обязательно забираться во второй круг Зоны.
   - Ну, репортаж из Зоны - это формальный повод, и радиации я ужасно боюсь, а уж мутанты бррр, - Юлия содрогнулась, - я их видела перед поездкой, в заспиртованном виде - страсть! Нет, эта поездка нужна мне самой...
   - У вас кто-то погиб в Зоне, и вы хотите попытаться разыскать его? - честно говоря, ее обескураженный вид доставил мне немалое удовольствие
   - А вы откуда знаете? - растерянно спросила она
   - Догадался. - с чувством глубокого превосходства ответил я, - Вы стремитесь попасть в конкретную точку Зоны, причем довольно-таки безвестную с точки зрения репортера. Значит, там есть что-то, интересное только вам, скорее всего появившееся еще до катастрофы. Ну, а когда вы сказали, что репортаж это формальная причина, и дело личное... Кого вы ищете: родителей, или мужа?
   - Родителей, - растерянно ответила девушка, - то есть отца.
   - Забудьте, - небрежно посоветовал я, - за три года от него ничего не осталось. И вообще, как вы себе это представляете? Вы хоть понимаете какой там царит хаос?
   - Я точно знаю, где искать, - она негодующе сжала кулачки, - и я не верю что он умер! Я расхохотался:
   - А вот это точно глупость! После взрыва реактора погибло более сорока процентов местного населения. Из оставшихся еще половина получила такую дозу облучения, что умерли за первый год.
   - Я точно знаю, что в момент взрыва он находился под землей, - вскричала Юлия, - Он мог пережить первый взрыв!
   - Ну, предположим что так, - я продолжал веселиться, - Он пережил первый взрыв, его не коснулись радиоактивные дожди, которые шли почти месяц. Ну а почему он не дал о себе знать после? Почему не попытался выбраться из Зоны?
   - Я не знаю, не знаю, не знаю! - она разревелась, а я почувствовал неловкость: у человека горе, а я тут веселюсь. Я не жалел, что забрал у нее последнюю надежду: пусть мертвые спят в своих могилах.
  - Ну ладно, пусть он умер. - сказала, размазывая слезы, Юлия, - Я просто хочу убедиться в этом. И похоронить его по-человечески. Вы мне поможете?
   - Ну да бог с вами, - благодушно согласился я, - мы вас проведем до места, и вы сами убедитесь, что там делать нечего.
  Только я это сказал, как в голове у меня, как будто набат грянул. Дьявол, в какую беду она меня втягивает? А когда мы пошли в подвал, у меня в голове крутился только один вопрос: я ведь точно знал, что это плохая идея. Как она ухитрилась меня уболтать?
  Глава 2.
   На следующий день мы выступили. Перед выходом Блюм сухо проинструктировал новобранцев. Если вкратце, то все его инструкции сводились к одному: ничего не трогать, идти след в след, не разговаривать и вообще делать все в точности как мы, даже если это покажется странным. Виктор, переодевшийся по местной моде в хаки, поправил автомат, висевший на широком плече, и серьезно кивнул. Юлия сегодня была молчалива, зато выступил лопоухий Алексей:
   - Извините, а почему мне не дали оружие? - глаза его горели нешуточным азартом. Виктор хмыкнул, а Блюм окинул его кислым взглядом:
   - А ты умеешь с ним обращаться?
   - Да, в школе мы учились разбирать и собирать автомат Калашникова, - бойко отрапортовал фотограф. Блюм скорчил такую рожу, будто сжевал лимон без сахара:
   - Обойдешься без оружия, не хватало еще, чтоб ты кого из нас пристрелил, - он не без злорадства полюбовался враз поникшим парнем, потом достал из бокового клапана куртки свой покоцанный Макаров, и кинул его Алексею:
   - На, держи. И не вздумай достать его без команды! А не то, я тебя сам грохну!
   Я поманил его в сторону, и мы отошли:
   - Как мы пойдем?
   - Так, как я говорил тебе вчера, - неохотно ответил Блюм.
   - А может, рванем напрямик? Меня, если честно, гораздо больше мутантов и радиации пугают двуногие звери. Так мы сэкономим два-три дня.
   Было видно, что ему непривычна такая демократия в наших взаимоотношениях, но, после вчерашнего, я не собирался давать ему спуска. Нахмурившись, он некоторое время обдумывал мое предложение, потом покачал головой:
   - Идея неплоха, но есть один большой минус - нам придется идти через мертвую пустошь.
   - Ну и что?
   - А ну и то, - злорадно передразнил меня Блюм, - сейчас у нас какое время года?
   - Весна вчера была. - хмуро ответил я.
   - Так, молодец, - поаплодировал он, - а что у нас по весне бывает?
   - Паводок. - сокрушенно признался я.
   - Ого! Вот это память! - Блюм просто источал сарказм, - Там сейчас такое болото, что...
   Он махнул рукой, и пошел к остальным, а я... привычно пристроился следом.
   Через четыре часа, мы уже были километрах в трех от логова Брюха, когда Блюмер объявил привал. Юлия устало уселась под сенью странного, немыслимо скрученного дерева, и выскользнув из лямок своего рюкзачка потянулась было к ручью, протекавшему неподалеку, когда я схватил ее за руку:
   - Не вздумай!
   Она недоуменно наблюдала за тем, как я вытащил из рюкзака пачку желтых колбочек, и сунул одну в ручей. Через минуту она слегка позеленела, и я резюмировал:
   - Умываться здесь еще можно, а вот пить - ни в коем случае!
   Девушка побледнела:
   - Радиация?
   - Она самая. И впредь никогда не приближайся к непроверенной воде, если только не хочешь, чтоб у тебя отросли рожки. - я хохотнул. Блюм глянул на меня неодобрительно, но ничего не сказал.
   - Не пей, Юленька, козочкой станешь, - схохмил Алексей, и мы вдвоем покатились со смеху.
   - Совсем не смешно, - сердито отозвалась девушка.
   - Где мы находимся? - вдруг подал голос Виктор. Блюм достал компас, карту, и минут через пять выдал результат: - Мы километрах в десяти от деревни Термаховка. Скоро выйдем к речке Уж.
   - Ясно. - Виктор присел под деревом рядом с Юлией. Я мельком подумал, что в нашей компании этот молчаливый здоровяк - темная лошадка. За этими всеми разборками, мы даже забыли выяснить кто он такой, и зачем он Юлии. Алексей тем временем достал из рюкзака фотоаппарат и деловито принялся щелкать все вокруг. Блюм смотрел равнодушно, отворачиваясь, впрочем, когда был риск попасть в кадр. Я удивился:
   - Что, неужели пленочный? Где ты взял такую древность?
   - И вовсе не древность, - обиделся Алексей, - с этого фотоаппарата начиналось мое увлечение фотографией.
   - А ты молодец, предусмотрительный. - похвалил я его, - Может, у тебя еще и камера на пленке найдется?
   - А то как же! - гордо ответил тот, - Сам аппарат проблемой не был. Трудно было найти пленки: оказывается, в мире осталась всего одна фирма, выпускающая пленку для фотоаппаратов и камер, да и то на грани вымирания, везде все уже давно перешли на флеш-карты.
   - Флеш-карты здесь не работают, - отозвался я, - да и вообще никакая электроника.
   - Это мне уже говорили. - фотограф зачехлил свой аппарат и присел рядом со мной. - Вот только я не понимаю, почему? - он серьезно смотрел на меня, ожидая ответа.
   - Воздействие радиации...- лениво начал было я.
   - Ерунда, - горячо перебил он меня, - радиация такого эффекта не дает!
   Я замолчал, действительно, я уже привык рассматривать это странное явление, как само собой разумеющееся, и даже не задумывался о его сути.
   - Вообще, в Зоне слишком много такого, чего нельзя объяснить банальным заражением, - ораторствовал тем временем Алексей, - как можно объяснить все многочисленные мутации?
   - А вот мутации, как раз из-за радиации бывают. - подключилась Юлия.
   - Такие мутанты нежизнеспособны на 99 процентов. - ответил ей фотограф, - А здесь мутагенные организмы уже вытеснили естественные!
   Я призадумался: обидно, но какой-то сопляк, только что здесь появившийся, сразу же подметил то, что я не смог заметить за полгода!
   - Но это все цветочки, - Алексей, увлекшись и смешно бегая вперед и назад, ничего уже не замечал, - самое странное здесь - это так называемые комки!
   - А что тут такого? - Блюм тоже заинтересовался, - Это просто гравитационные аномалии, да они очень опасны, но можно понять, что они каким-то образом искривляют, усиливают, или ослабляют земное притяжение.
   - Ха, да как вы не понимаете, это же нарушение всех основных законов физики! Первый закон Ньютона - один из краеугольных камней современной науки!
   - Кончай базар! - скомандовал я, парень растерянно замер с открытым ртом, а я тем временем вертел головой, стараясь понять, что меня встревожило.
   Блюм давно уже научившийся доверять моим предчувствиям, спустил предохранитель автомата, плюхнулся на брюхо и пополз к вершинке холма, возле которого мы устроили привал.
   - А почему... - спросил было Алексей, еще не отошедший от горячки спора. Бац! Это широченная ладонь Виктора накрепко запечатала ему рот. Ощущение опасности стало еще более острым и сиюминутным, однако вокруг, как назло, царили тишина и покой. Я рывком сдернул с плеча винтовку. А потом секунды спрессовались в миг: услышав пронзительный визг Юлии я обернулся, и увидел, как из ручейка рывком вылетела жуткая мешанина хватательно-цепляющих конечностей. С громким костяным стуком страшная пародия на океанского краба приземлилась на бережку, рядом с девушкой, которая оцепенела от страха. Я вскинул винтовку к плечу прицелился... И с ругательством опустил, потому что чудище и Юлия оказались на одной линии.
   - Юля, ложись! - что есть силы закричал я, кинувшись вправо. И с холодком между лопаток понял, что сменить позицию я уже не успеваю... Блюм был слишком далеко, а Алексей замер с открытым ртом. И вдруг на сцену выступил новый игрок: Виктор подскочил к девушке, сорвал с плеча автомат, и не успевая уже снять его с предохранителя огрел им крабопаука будто дубиной. Тварь, уже прицелившаяся было цапнуть Юлию, подскочила, злобно заскрежетала что-то, и развернулась к новому клиенту. Виктор растерянно отшатнулся от немаленьких клешней, и снова вскинул было импровизированную палицу над головой, когда я спустил-таки курок. Плюм-плюм-плюм разнеслось над ручьем. Тварь отшвырнуло обратно в ручей где она в агонии заскребла многочисленными конечностями. И над полем битвы воцарилась наконец тишина...
   - Блин, вас и на минуту оставить нельзя. - пробурчал Блюм, спускаясь с холма, - Сразу же вляпались! - Он закинул автомат за спину, деловито ухватил дохлую тварь за лапу и с натугой вытащил на бережок. Юлия с отвращением отвернулась, а Алексей побледнел и кинулся в кусты. Я наконец-то разглядел, с чем воевал: у твари оказалось шесть лап, заканчивающихся когтями, широкие клешни, и отвратительного вида челюсти, устроенные как у насекомых. Все это крепилось к грязно-зеленого цвета брюху, плавно переходящему в головогрудь.
   - Что это?
   - Крабопаук, - не оборачивась ответил Блюмер, он уже что-то вырезал из еще содрогающегося тела, - иначе выползень.
   - Почему я никогда ничего подобного не видел? - я брезгливо наблюдал за тем, как он двумя сильными ударами отрубил обе клешни.
   - Потому что, они водятся только в одном месте, - сухо ответил Блюм, отворачиваясь от останков твари. В его руках подрагивали еще живые куски жилистого мяса, - в Центровом болоте. - Он аккуратно упаковал свою добычу в рюкзак.
   - Отсюда до болота, больше тридцати километров! - воскликнул я.
   - Это точно! - Блюм старательно отмывал руки в радиоактивном ручейке, - К тому же эти твари не любят проточной воды! Ты был прав, Бугай, в Зоне что-то происходит, что-то странное, - он невидящим взглядом уставился куда-то вдаль.
   - Еще немного, и оно меня бы схватило, - жалобно пожаловалась очнувшаяся наконец Юлия.
   Блюм, коротко глянул на нее, оценил состояние и, покопавшись в своем бездонном рюкзаке, выудил никелированную фляжку.
   - На, выпей, - ласково, будто ребенку, сказал он ей.
   Девушка механически взяла флягу, и, не спрашивая что внутри, сделала большой глоток. Из глаз ее брызнули слезы, и она замотала головой, стараясь отдышаться. Блюмер еле успел подхватить свою драгоценную флягу.
   - Это что, водка? - спросил подошедший Виктор.
   - Спирт. - ответил Блюм и сам приложился к фляжке, а потом пустил ее по кругу.
   - Забористый, зараза! - сказал, вытирая слезы Виктор.
   - А то. - гордо ответил поляк, - Дерьма не держим. Алексей! - вдруг гаркнул он, - Кончай блевать! Иди сюда!
   - Что? - вытирая рот вылез из кустов бледный как привидение фотограф.
   - Надо бы тебя продезинфицировать, - ухмыльнулся Блюмер, - изнутри.
   Алексей молча принял флягу, и присосался к ней так, что Блюмер забеспокоился:
   - А ну отдай, алкоголик! - он побулькал остатками, скорчил кислую физиономию и убрал флягу обратно.
   - Ну ладно, отдохнули и хватит! - поляк закинул рюкзак за спину, повесил на плечо автомат, - пошли дальше.
   - Ну ни хрена себе отдохнули! - возмутился Алексей, - Да нас же чуть не сожрала эта тварь!
   - А ты чего хотел? - издевательски ухмыльнулся поляк, - Я же сразу вас предупредил: тут и сдохнуть, и дозу хапнуть - запросто можно! Впрочем, если кто-то передумал, мы запросто можем еще вернуться. Благо недалеко ушли. - он зорко окинул наших подопечных орлиным взором, но никто не отозвался, - И поймите вы, наконец, - он постучал костяшками пальцев по голове худощавого фотографа, - сегодняшний инцидент, для нас не ЧП, не случай, а так, обыденная ситуация. А когда мы пойдем дальше, там будет гораздо опасней!
   - Мы идем дальше, - слабым голосом, но решительно заявила Юлия. Она влезла в лямки своего рюкзачка. - Я готова.
   Весь остальной путь, до заката, наш отряд топал молча. Первым крался Блюм, следом пыхтел Алексей, посередине бесшумно ступал Виктор. Так как я шел последним, перед моими глазми мелькала аппетитная попка Юлии, мало скрываемая камуфляжными штанами. Так что вместо того, чтобы высматривать потенциальные опасности я все время пялился на кое-что другое.
   Когда солнце практически зашло за горизонт, и все вокруг окрасилось в кроваво-красные цвета, Блюм остановился, сверился с картой и довольно улыбнулся:
   - Сегодня будем ночевать под крышей! Тут неподалеку должен быть сарай.
   Сарай и вправду обнаружился метрах в пятистах. Блюм придержал за рукав устремившегося было к нему Алексея:
   - Не спеши, торопыга! - он достал бинокль и принялся изучать окрестности.
   - Ну, в чем дело? - не выдержала наконец Юлия, - Мы что, здесь всю ночь торчать будем?
   - А ну, притихли! Бугай, что чувствуешь? - бесцеремонно оборвал ее поляк.
   - Воняет тут гадостно! - я с отвращением озирался в поисках источника сомнительного аромата.
   - Ну ты, остряк-самоучка! - жестко отреагировал мой старший, - я тебя про сарай спрашивал, вообще-то!
   - Да хрен его знает, - пожал плечами я, - я чувствую только опасность, потенциальную или сиюминутную.
   - Ну, и как, есть она, опасность? - терпеливо переспросил Блюм.
   - В данный момент нам ничего конкретного не грозит. - подумав, ответил я, - Но у меня очень дурное предчувствие насчет всего нашего предприятия.
   - Значит, ничего конкретного ты сказать не можешь? - насмешливо поинтересовался Блюмер.
   - Вспомни сегодняшний инцидент! - разозлился я. - У нас бы сейчас было на одного меньше!
   - Ну хватит ругаться! - устало попросила Юлия, - Почему мы просто не можем пойти туда?
   - Потому что это единственная уцелевшая крыша в окрестностях. - ответил ей Блюм, - Так что там вполне может быть кто-нибудь.
   - Давайте я проверю, - неожиданно предложил Виктор.
   - А почему ты думаешь, что справишься? - с подозрением уставился на него Блюм.
   - В этом отношении опыт у меня богатый, - с усмешкой ответил здоровяк.
   - Чечня или Таджикистан? - спросил я у него.
   - Был и там, и там, - Виктор внимательно посмотрел на меня, - Как ты догадался?
   - У тебя на предплечье сведенная татуировка. - ответил я, - Кроме того, характерный загар.
   - А ты наблюдательный. - с непонятной интонацией пробормотал Виктор.
   - Я думаю, он справится. - обратился я к Блюму.
   - Справится, если ты его подстрахуешь. - все еще недоверчиво ответил тот.
   Мы с Виктором переглянулись, он снял автомат с плеча, щелкнул предохранителем и стелющимися шагами устремился к сараю. Я с винтовкой наперевес шел следом, больше наблюдая за новым напарником, чем озираясь. Действовал он очень профессионально: делал три-четыре шага, потом замирал на пару секунд, прислушиваясь. При этом автоматом он поводил перед собой, на предмет растяжек. Так, он добрался до постройки, не допустив при этом ни одной ошибки. Я подал левее и залег в небольшом углублении. Старый сарайчик прыгнул в сетку оптического прицела. Если честно, то это была страшная развалюха, единственным достоинством которой, была более-менее целая крыша. Виктор тем подкрался к оконному проему, привстал, и осторожно заглянул. Через пару секунд он быстро юркнул внутрь. Я опустил оружие, - уже ясно было, что все тихо, - и призадумался. Меня очень интересовал мой нынешний спутник. Судя по ухваткам, Виктор прошел неплохую армейскую школу, и скорее всего, был диким гусем, наемником, который выполнял роль телохранителя нашей репортерши. Вот только было в нем что-то неуловимое, что не позволяло однозначно определить его, как простого наемного головореза, и вызывало глухую тревогу. Я не понимал, что конкретно в нем мне не понравилось, но привык уже доверять своим инстинктам, а потому решил не спускать с него глаз.
   Виктор показался в дверном проеме и помахал рукой, мол, все в порядке. И наша компания с облегчением устремилась внутрь.
   Через полчаса мы уже удобно расположились внутри. В огороженной камнями ямке потрескивал маленький костерок, а наша компания устроилась вокруг него.
   - Как я устала, - пожаловалась Юлия, - Вроде и прошли немного, километров девять-десять, а ноги гудят, точно бежала марафонскую дистанцию. Эй, ты чего делаешь?
   Блюм достал из рюкзака куски, вырезанные из чудовища и ловко нанизывал их на импровизированные шампуры.
   - Сейчас полакомимся! - ответил он, втыкая шампуры в землю рядом с костром. - Ты такой вкуснотищи еще не пробовала!
   - Я эту гадость есть не буду. - решительно заявил Алексей.
   - Это твои проблемы. - ухмыльнулся Блюмер, - Можешь ограничиться сухпайком.
   - А ты уверен... - засомневалась девушка.
   - А я никого и не заставляю, - разозлился Блюмер, - если хочешь - жуй тушенку. - он кивнул на фотографа, пытающегося с помощью штык-ножа вскрыть банку.
   Минут через пятнадцать в воздухе плавали аппетитные запахи, а куски на вертелах шипели и плевались жиром.
   Ну, вздрогнули. - Блюмер схватил один, и впился зубами в мясо. Я последовал его примеру. Виктор невозмутимо откусил от жаркого, точно ел такое всю жизнь. Только Юлия неуверенно вертела шампур, разглядывая странное, посиневшее после поджарки мясо.
   - Да ты попробуй только, - пропыхтел с набитым ртом Блюмер, хватая второй шампур. Девушка осторожно откусила, пожевала, прислушиваясь к вкусовым ощущениям, потом укусила еще, и еще. Я даже залюбовался, настолько красиво она кусала своими белыми зубками, каждый раз по небольшому кусочку, тщательно пережевывала, и при этом не пыхтела, не чавкала и ничего роняла из рта, как Блюмер, например. Я с неприязнью покосился на поляка, тот как раз принялся за третий шампур. Алексей с завистью наблюдал за нами из своего угла, забыв про свою тушенку.
   - Действительно вкусно, напоминает креветок. - одобрила Юлия, закончив есть.
   - Да, жаль только, что охота на таких креветок в одном случае из двух кончается смертью самого рыбака. - хохотнул Блюмер вытирая ладони об штаны.
   - А вы не подумали, что этот краб мог быть радиоактивным? - злорадно поинтересовался Алексей из своего угла. Девушка побледнела, и прижала ладони к щекам.
   - Ты кушай, кушай тушенку. - с издевательской заботливостью распорядился Блюм.
   - Слушай, а ведь и правда, мы его дозиметром не проверили. - растерянно сказал я.
   - Не волнуйся, эти твари невосприимчивы к радиации. - зевнул поляк. - Что, вообще-то, выражаясь научным языком, нонсенс, ибо живут они в первом круге, в так называемом центровом болоте, что образовалось на месте киевского водохранилища. По этому болоту можно изучать таблицу Менделеева, настолько оно загажено. А этим крабам хоть бы что! Я даже предположить не могу, из какой тварюшки получились такие страшилища, но в том болоте водятся мутанты и пострашнее. - он снова зевнул, - А теперь пора баиньки.
   - Слушайте, я до сих пор не могу понять, - торопливо спросила Юлия, - что это за круги такие, которые вы все время поминаете?
   - Это профессиональный жаргон. - пояснил я, - Всю Зону принято делить на три круга: в первый круг входит Чернобыль и его окрестности. Это самые зараженные и опасные места. Мутация там идет бешеными темпами, и идет самая настоящая война за выживание между мутантами. В этих местах бывают только безбашенные камикадзе, или самые опытные из нас. Второй круг, это менее опасные районы расположенные вокруг первого. Там гораздо спокойнее, правда, есть шанс нарваться на комок. Это гравитационная аномалия. - пояснил я на ее недоуменный взгляд, - Представь себе, лежит себе спокойно какой-нибудь небольшой камешек, но стоит подойти к нему на определенное расстояние, и человека либо разорвет, либо расплющит в лепешку.
   - Но есть ведь аномалии с обратным знаком, - подал голос Алексей, - те, которые не усиливают, а ослабляют действие гравитации.
   - Я про такие только слышал. - ответил я, - Такие комки - большая редкость.
   - Ну, ладно. А третий круг это что? - спросила Юлия.
   - Мы как раз в нем находимся, - я переворошил угли в костре, и с удовольствием наблюдал как он потревожено плюется углями, - Это приграничье. Здесь основную угрозу представляют не мутанты или радиация, а многочисленные бандиты, которые обделывают свои делишки.
   - Кончай болтовню, всем спать! - приказал Блюмер, - На ночь выставим часовых. Первым будет дежурить Виктор, вторым - я, третьим - Бугай. Все, отбой.
   Вот гад! Он мне определил стоять собачью вахту - самое сонное время перед рассветом! С этой мыслью я отрубился.
  Глава 3.
   Утром я допустил серьезный промах - задремал на посту. Я себя не оправдываю, но для меня стоять собачью вахту - сущее мучение, особенно когда вокруг так тихо, и ничего не происходит. Я долго клевал носом, но продержался до самого рассвета. А когда рассвело - отключился. Разбудил меня далекий рокот. Я продрал глаза, схватил винтовку, и осмотрелся - все было спокойно, и только вдали, у горизонта, слышались отдаленные разрывы.
   - Это работает полевая артиллерия.
   Я лихорадочно обернулся: у стены чердака, где был оборудован наблюдательный пункт, расслабленно расположился Виктор. У меня щеки вспыхнули при мысли о том, что я так опозорился перед новичком. Однако он смотрел серьезно, без насмешки:
   - По-моему, это самоходные 152 миллиметровые гаубицы и реактивные минометы. Что происходит?
   Я прокашлялся:
   - Похоже, что украинские пограничники опять прижали какую-то банду. Они иногда делают вылазки в Зону, когда бандиты сильно уж наглеют, и устраивают образцово-показательную порку. Только вот местные бандиты тоже не лыком шиты, и вооружены не хуже, разве что авиации у них нет. Так что эти вылазки часто заканчиваются настоящей войной, с большими потерями для обоих сторон.
   - Да нет, это я знаю. - он досадливо отмахнулся, - Я одного не пойму почему сегодня... - он оборвал фразу и поскреб подбородок, - А ты можешь сказать, где идет бой?
   - Так, судя по звуку, стреляют километрах в пятнадцати-двадцати отсюда. В этом направлении, хм, там, в бывшей деревне Иванков, расположена штаб-квартира Корковской группировки. Ну что же, похоже, конкретно прижали пацанов! Только что-то мне их ничуть не жаль.
   В этот момент над нашими головами с грохотом промчалось звено боевых вертолетов Ми-24 с украинскими опознавательными знаками на борту. Мы машинально пригнулись, хотя видеть нас они не могли.
   - Ого! Видимо, вояки взялись за бандюков всерьез, хорошо бы нам в темпе вальса свалить из района. А то, как бы не попасть под горячую руку!
   - Что за шум? - из люка в полу высунулась растрепанная и заспанная голова Блюмера.
   Я в двух словах обрисовал ситуацию
   - @#%$&! - ответила голова, - Вот свезло так свезло! Они же сейчас весь район на уши поставят! - и, бормоча под нос ругательства, канула обратно. Мы ссыпались по лестнице на первый этаж. Вся наша кампания уже проснулась, и озадаченно прислушивалась к доносящимся сюда раскатам.
   - Так, шмотки по мешкам, мешки в зубы - и галопом отсюда. - приказал Блюмер.
   - Слушай, лучше не надо. - деликатно подергал его за рукав я.
   - Без разговоров, - жестко оборвал меня он, - Я же сказал: бегом!
   - Да ты оборзел! - с неудовольствием прокомментировал я, - Подумай, что будет, если нас заметят с вертолетов! Сейчас их тут до едреной фени. Может, думаешь, они будут разбираться: кто тут бандит, а кто честный сталкер? Они и раньше себя не утруждали такими мелочами, а сейчас просто накроют нас сверху, как тараканов тапком, ракетой. Вот будет весело!
   Блюмер заметно напрягся и побагровел:
   - А ты что, предлагаешь отсиживаться здесь до морковкиного заговенья?
   - Я предлагаю дождаться пока не стемнеет, а потом рвануть на северо-запад. - резко ответил я.
   - Скоро военные добьют последние очаги сопротивления, и начнут поиск уцелевших бандитов. - Блюмер с вызовом смотрел мне в глаза.
   - Я думаю, что время до вечера у нас есть, - отозвался я, - вряд ли Коркинские отступят так просто. Укрепления у них мощные, а оружия не меньше чем у вояк.
   - Я думаю, он прав. - сказал свое веское слово Блюмеру Виктор, - Уж до вечера-то у нас время точно будет.
   - А ты откуда знаешь? - обрушился на него Блюмер, - Ты в Зоне и недели не провел!
   - Когда я служил в армии, - невозмутимо отозвался Виктор, - то артподготовка предшествовала штурму, а никак не велась одновременно. Значит, атака еще не началась. Судя по звукам, там применяются реактивные минометы, значит, бьют по площади. Я думаю, что еще часа два-три они будут обрабатывать укрепления артиллерией, а штурм начнут ближе к обеду. И даже если атака будет успешной, то до вечера они точно никуда не выступят. Видишь ли, им потребуется время, чтобы собрать убитых и раненых, зачистить деревню и собрать оружие. А вот вертолеты они точно пошлют в разведку, по спирали вокруг деревни.
   Блюмер растерянно смотрел на нас, стиснув кулаки. Он явно не знал, что делать в ситуации, когда его приказы подвергаются сомнению. Я не без злорадства смотрел, как он будет выкручиваться. Но тут вмешалась Юлия, видимо, хорошо ощущавшая напряжение повисшее в воздухе:
   - А я ногу вчера стерла - капризно заявила она, показывая пострадавшее место.
   - Ну, вот, - картинно всплеснул руками Блюмер, - приехали! А как ты дальше идти собираешься, чудо? - Он поспешил к ней, на ходу вытаскивая из кармана бинт. Началась суматоха, замелькали баночки с антисептиками. Блюм заявил, что даже такая мелочь в походе может быть очень важна и заставил нас всех перепроверить экипировку и обувь. Командовал он по-прежнему безапелляционно. О недавнем споре никто не вспоминал, но в сарае мы остались до вечера.
   Я сидел на подоконнике, и чистил винтовку от порохового нагара, когда ко мне подошел Виктор. Он некоторое время безмолвно следил за моими руками, а потом спросил:
   - Где ты достал такое оружие?
   - Где достал, там уже нет. - неохотно ответил я.
   - Между прочим, - он взял в руки затвор, - эту винтовку только недавно приняли на вооружение, да и контроль за подобным спецоружием очень жесткий.
   - В Зоне можно достать все, что угодно. - усмехнулся я, - Начиная с ролекса с семьюдесятью бриллиантами, и заканчивая океанской яхтой. А уж оружия здесь - завались.
   - Слушай, а ведь на стволе нет номера! - Виктор пораженно ощупывал вышеупомянутую деталь, - И на затворе тоже!
   - Может спилен?
   - Тогда были бы следы спила! - Виктор яростно скреб небритый подбородок.
   - Да что ты привязался к этому номеру? - возмутился я, - Стреляет-то она одинаково, что с номером, что без.
   - Ты не понимаешь, это же просто бред! - я впервые увидел этого здоровяка растерянным, - На оружии в обязательном порядке ставится номер! Причем таким образом, чтоб максимально затруднить его удаление!
   - Может, винтовка сделана незаконно, на каком-нибудь подпольном заводе? - меня тоже заинтересовала эта загадка.
   - Вряд ли. Для этого требуется специальное оборудование и материалы, а так же мастера высокого класса. Нет, что-то тут нечисто! - Виктор глубоко задумался.
   Я украдкой наблюдал за ним. Сейчас он ничуть не напоминал молчаливого головореза, какого изображал обычно, и мне это очень не нравилось. Человек, притворяющийся тем, кем он не является, потенциально опасен. Я сделал зарубку на память: не спускать с Виктора глаз. И еще, мне было немного грустно - мне он нравился, а теперь я не рискну доверить ему прикрывать мне спину.
   Да, господа хорошие, экспедиция только началась, а проблем уже куча: активизация военных, тлеющая между мной и Блюмом ссора, Виктор, преследующий какие-то свои, неведомые мне цели, даже стертая нога Юлии - из того же ряда. Но самое поганое - мое предчувствие говорило: все это цветочки, ягодки будут впереди. Я вздохнул, закрепил прицел, щелкнул затвором и спустил курок - винтовка послушно щелкнула бойком. Настроение было так себе, да еще эта коза ко мне подошла. Я покосился на Юлию, которая уже успела умыться, расчесать свою роскошную темную гриву и выглядела так свежо и бодренько, что мне немедленно захотелось сделать ей гадость. Она некоторое время, стояла рядом со мной делая вид, что разглядывает окружающий ландшафт, а на самом деле украдкой изучала меня.
   - Послушайте, Бугай, а можно, я буду называть вас на ты, - она кокетливо мне улыбнулась, - А то странно обращаться на вы к человеку, именуя его какой-то дурацкой кличкой. Да, кстати, а как ваше настоящее имя?
   Я принялся молча сверлить ее взглядом, глядя при этом в переносицу. Некоторое время она призывно улыбалась мне голливудской улыбкой, потом забеспокоилась: провела рукой по волосам, проверила все ли в порядке с одеждой.
   - Что-то не так? - нервно спросила она.
   - На ты обращаться разрешаю, - ухмыльнулся я, - а имя мое тебе ни к чему!
   - Фу, грубиян. - с неудовольствием фыркнула Юлия, - Сначала раздевает девушку взглядом, а потом хамит!
   - Ты на мой взгляд слишком костлявая. - небрежно пояснил я, - Я люблю полных невысоких пышечек. - потом глянул на ее прическу и добавил: - И только блондинок!
   - А я к тебе в любовницы и не набиваюсь! - запальчиво воскликнула девушка.
   - Вот и хорошо! Все равно не возьму. - с нескрываемой насмешкой ответил я.
   Странно, она вся вспыхнула, покраснев до корней волос, однако мое неприкрытое хамство стерпела. Да когда она от меня отвяжется? Мне что, ее побить?
   - Послушай, Бугай. - попыталась она сменить тему, - Я спрашиваю потому, что твое лицо мне кажется знакомым. Где я могла тебя видеть? - она задумчиво приложила пальчик к полуоткрытым губам.
   - Это вряд ли. - торопливо оборвал ее размышления я.
   - Нет-нет, у меня хорошая память на лица! И, кажется, я припоминаю, что видела тебя по телевизору в какой-то передаче.
   - Отстань от меня со своими глупостями! - взорвался я, - Какая к черту передача? Да только за одно появление в прямом эфире, я могу потерять голову! В буквальном смысле!
   Она даже присела, зажав ладошками уши. Я ошарашено огляделся: все смотрели на меня пооткрывав рты.
   - Вот это глотка! - восхитился Виктор.
   - Вот это легкие! - ухмыльнулся Алексей.
   - Что-то тихо кричишь, тебя аж полЗоны не услышало! - укорил Блюмер.
   - Ну, хватит с меня! - холодно отчеканила Юлия, вставая, - Я к нему и так, и этак, а он об меня только что ноги не вытер! Я такого никому не позволяла! - и гордо удалилась.
   Я утирал холодный пот со лба, когда ко мне подошел Алексей:
   - Подход, конечно, необычный, но сработать может!
   Я неприязненно на него покосился:
   - Ты про что?
   - Я про Юльку. - засмеялся фотограф, - Знаешь, ты как раз тот тип мужчины, который она предпочитает. Только вот всеми предыдущими своими бой-френдами она вертела как хотела. Поиграет как котенок с мышкой и бросает. А они, бедняги, продолжают за ней таскаться, подарки дарят, чуть ли не клуб брошенных любовников организовали. Мне уже надоело смотреть, как с ней все сюсюкают. То, как ты с ней обращаешься, для нее настолько необычно, что она может заинтересоваться. И, если честно, я давно уже хотел посмотреть, как эту кобылку взнуздают и поставят в стойло.
   - А ты и сам был бы не прочь ее обуздать. - ехидно заметил я.
   - Не без этого. - спокойно ответил Алексей, - Да все сотрудники в ее передаче - ее жертвы. Она ухитряется выдавать авансы всем, при том ничего конкретно не обещая. Под ее дудку пляшут все, твой старший, например, плотно сидит у нее на крючке. Ты единственный, кто оказался ей не по зубам.
   - Слушай, а Виктор тоже из вашего клуба влюбленных? - оборвал его разглагольствования я.
   - Виктор? - переспросил фотограф, явно сбитый с толку сменой темы, - Он прибился к нам на границе с Зоной, уж не знаю откуда его Юля выкопала, но он к ней, похоже, тоже неравнодушен. - Алексей потер лоб, - Да, совсем забыл: это Виктор организовывал наш переход через границу Зоны. Я же говорю: если ей что-то надо, то мужчины это делают.
   - А как вы пересекали границу? - осведомился я.
   - Да прямо через КПП проехали, - простодушно ответил парень, - в джипе.
   - А чья была застава? Украинская? - быстро спросил я.
   - Нет, вроде бы белорусская. - неуверенно сказал Алексей, - Я особо не приглядывался, но вроде бы видел там были белорусские флаги. - он помолчал, вспоминая. Я затаил дыхание.
   - Странно, сейчас я припоминаю, там были БТР-ы с русским орлом.
   - Значит, застава была белорусская. Недавно Россия послала своих пограничников, чтобы помочь белорусам. - вздохнул я, - А Виктор при тебе никогда не называл такой фирмы: "Киев-транс"?
   - Да он мне и сотни слов не сказал. - пожал плечами Алексей, - Молчаливый мужик.
   - Это уж точно. - сплюнул я.
   - А в чем дело? - подозрительно спросил парень.
   - А не нравится он мне, - в тон ему заявил я, - ты сам-то приглядись к нему, он же явно не тот, за кого себя выдает. - И я ушел, оставив фотографа в глубоком раздумье.
   Все-таки мы не дождались вечера и выступили в семнадцать ноль ноль. Позади громыхало, и слышался отдаленный стрекот вертолетов. Было ощущение, что в Зоне идет настоящее сражение, потому что разрывы не утихали, а, казалось, приближаются к нам. Пару раз снаряды ложились настолько близко, что под ногами вздрагивала земля. Блюмер, идя впереди, непрерывно матерился, мешая русские, украинские и польские ругательства, и нещадно нас подгонял. Никто не протестовал, понимая, что ситуация из ряда вон.
   - Да с кем они там воюют? - запыхавшись прокричал Алексей.
   - Наверное Коркинские оказались крепче чем мы думали, - отозвался я, подхватывая оступившуюся на Юлию. Вместо благодарности я заработал сердитый взгляд. Ну и ладно, не возражаю.
   - Отставить болтовню, - сердито крикнул Блюмер, - беречь дыхание!
   - Уу, блин! Говорила же мне мама - иди в гинекологи! И работа непыльная, и руки в тепле. - схохмил в ответ Алексей, и немедленно заработал подзатыльник от Юлии.
   - Я думаю, бандиты пошли в прорыв! - крикнул Виктор, - И сейчас их гонят как раз в нашу сторону!
   - Нам бы только ночки дождаться! - Блюмер на ходу сверился с картой, - Дальше, через пятьдесят километров, будет белорусская зона ответственности.
   - Я бы на их месте не стал останавливаться из-за какой-то границы, которая только на карте обозначена! - крикнул я.
   В этот момент из-за кромки леса вынырнул вертолет Ми-8. Как назло, мы как раз находились на хорошо просматриваемом редколесье. Геликоптер продолжил было свой путь, потом дернулся, ловко развернулся, и хищным ястребом устремился к нам. Секунды послушно растянулись для меня в минуты: я видел раскрытый в истошном крике рот Юлии, дергающийся автомат в руках у Блюма, закушенную губу Виктора, терзающего заевший вдруг АКМ, а самое главное - вертолет, стремительно надвигающийся прямо на меня. Винтовка вдруг оказалась у меня в руках, и хищная стрекоза запуталась в сетке прицела. Я хорошо видел в мощной оптике белое лицо пилота, и красные тупые рыла ракет, висящих на направляющих. Сейчас одна из них сорвется в короткий полет, и наши жизни оборвутся с легкостью паутинок.
  Вдруг вертолет странно дернулся, его повело боком, прямо на деревья. Бах! Огромный шар огня распустился в лесу. Потом грохнул еще один взрыв, и во все стороны с визгом полетели осколки, а меня как будто огромная рука приподняла, и сильно отбросила назад.
   Мир послушно возвращался на свое место, звуки перестали быть низкими и протяжными когда я отчаянно ругаясь выпутывался из колючего кустарника, в который меня откинуло взрывом.
   - Эй, есть кто живой? - на мой крик поспешно сбежались мои потрепанные, но живые компаньоны. Блюмер тащил мою винтовку.
   - Что случилось с вертолетом? - я непрерывно тряс головой, стараясь избавиться от назойливого комара, звеневшего прямо над ухом.
   - Ты же его сбил. - едва слышно пробубнил Блюмер.
   - Как это я? Да я же не успел выстрелить! Говори громче, что ты бормочешь в самом-то деле!
   - Я не бормочу, - Блюмер сунул мне в руки мою винтовку, теперь он что есть силы разевал рот, но получалось у него все равно тихо, - это ты орешь, как глухой!
   Я недоуменно вертел в руках свое оружие - обойма была пустой.
   - Как это произошло? Я даже не помню как стрелял!
   - У него контузия, - еле слышно пробормотал Виктор, - да еще и память отшибло!
   - Что? Я едва тебя слышу! Говори громче! Черт, да прогоните же вы этого комара! - я сильнее затряс головой, отгоняя разбушевавшееся не на шутку насекомое. Только теперь я сообразил, что мир вокруг выглядит как-то странно, как будто окрашенный в красный цвет. Я уже собирался было исследовать это странное явление, когда земля вдруг предательски выскользнула из-под ног и пребольно стукнула по лбу.
  Глава 4.
   Очнулся я на относительно мягкой поверхности, да еще и укрытый Блюмовым одеялом. Все тело болело так, словно по мне пробежалось стадо слонов. Голова была как ватой набита, а в ушах стоял непрерывный звон.
   - Он очнулся! - рядом сидела Юлия, глаза у нее были припухшие. Она что плакала? Из-за меня? Тут разом набежала вся остальная орава и в маленьком овражке, в котором я вытянулся во весь свой немалый рост стало очень тесно.
   - Ну как ты дружище, - радостно тряся мою руку орал Блюм, - живой чертяка!
   - Не надо так орать, - поморщился я, - у меня голова просто раскалывается.
   - Ну еще бы она у тебя не болела! - и не подумал сбавить тон поляк, - Ты почти сутки валялся не живой и не мертвый, мы уже хоронить тебя собирались! Скажи спасибо Виктору, это он заметил что у тебя есть пульс, только очень слабый!
   - Ну спасибо тебе, Блюм! В следующий выход возьму с собой лопату - мало ли откуда придется выкапываться!
   - Ха, узнаю старого бродягу Бугая, - обрадовался тот, - не успел очнуться а уже хамит!
   - Иди ты к черту! - вся эта шумиха меня дико раздражала и головная боль усилилась. Я рывком сел на куче веток, переждал головокружение и собирался было встать, когда меня удержала Юлия:
   - Что ты! Тебе нельзя сейчас вставать!
   - Да? Может мне стоит дождаться пока не явятся коллеги сбитых вертолетчиков и не окажут мне скорую медицинскую помощь? - иронично поинтересовался я. Девушка закусила губку, и убрала руку. Почувствовав, что мне что-то стесняет движения я опустил взгляд и увидел белые бинты.
   - А это что?
   - У тебя в ребрах застрял вот такой кусок обшивки вертолета, - Алексей показал руками. Если судить по нему, то кусок такого размера с легкостью раздавил бы меня просто упав с высоты полуметра.
   - И кто это его из меня вырезал? - осведомился я.
   - Виктор. - тихо сказала Юлия, - Оказывается он хороший полевой хирург. Я встретился глазами с новоявленным доктором. Он невозмутимо отвесил мне ироничный поклон. Я поблагодарил его взглядом - сказать спасибо человеку, которого я недавно собирался пристрелить при первом подозрении было выше моих сил. И все-таки мне было интересно: значит он еще и врач? Ну-ну. На секунду мне стало плохо при мысли, что я продолжаю подозревать человека, спасшего мне жизнь, однако я быстро придушил зародившуюся было симпатию, еще и сапогом сверху придавил чтобы не пищала. В этом мире нельзя распускать нюни! Иначе сожрут и костями не подавятся! Собравшись с духом и отказавшись от услужливо подставленной руки Блюмера, я кое-как поднялся и утвердился на подгибающихся ногах.
   - Ну что, пора в путь?
   Блюм скептически хмыкнул и отвел взгляд:
   - Вообще-то мы собирались переждать здесь ночь, видишь ли, сейчас вечер.
   - А как насчет вояк? - я прислушался: вроде бы канонады слышно не было, но в голове шумело так, что я ничего не услышал бы, разве что они принялись стрелять у меня под ухом.
   - Все еще воюют, - ответил Виктор, - правда, отсюда почти ничего не слышно.
   - А где мы? - я принялся лихорадочно озираться. Местность была незнакомой.
   - Мы отшагали километров пять от того места, где ты так геройски заменил собой зенитное орудие. - насмешливо сказал Блюмер, покусывая травинку.
   -?!
   - Ага, причем с тобой на закорках. - весело подтвердил Алексей, - Ну и тяжеленный же ты бугай, Бугай!
   И они весело покатились со смеху. Я покачал головой: ну и хохмочки! Кое-как я выполз из-под нависающей, подобно тенту стены оврага и доковыляв до маленького костерка, разведенного по всем правилам конспирации в аккуратной ямке, и брякнулся рядом. Эта немудреная операция утомила меня так, будто я разгрузил фуру с мукой. Оставалось надеяться, что силы будут восстанавливаться на ходу, иначе просто придется вернуться к Брюху.
   - А что там было с вертолетом? - спросил я у честной кампании, которая незамедлительно переместилась вслед за мной.
   - А что ты помнишь? - немедленно спросил Виктор. Блюм на удивление промолчал.
   - Я помню как мы удирали, - я поморщился, - потом вертушка из-за леса...- попытка вспомнить обернулась новым приступом головной боли, - И больше ничего.
   - Ха, - затараторил Алексей, - да ты там просто чудеса совершал, и теперь ничего не помнишь!
   - Да вы расскажите толком!
   - Ну, мы все тогда здорово растерялись, - Виктор нервно переплел пальцы, - Кроме тебя. У меня вообще автомат заело...- он передернул плечами и продолжал: - Я его пытался перезарядить, поначалу. Потом плюнул и просто залег. Да и Юлию за собой уволок, там рядом была такая канава...- он замолчал, явно переживая все заново, - Знаешь, такое чувство гадкое было, - Виктор пощелкал пальцами, подбирая слово, - беспомощным я себя чувствовал, вот! Да я со школы ничего подобного не испытывал. - он зябко повел плечами.
   - А я сразу упал, - весело признался Алексей, - уполз куда-то, пистолет достал, и все выстрелить пытался, гы-гы, не сняв с предохранителя!
   Блюмер долго молчал, потом вздохнул:
  - Я тоже не с лучшей стороны себя показал. Если честно, то я просто испугался. - он стукнул кулаком по земле, - Блин, ведь я в одиночку на хрипачей ходил, не паниковал когда меня зубастик за мягкое место ухватил! А тут какой-то вертолет, и я задергался! Выпулил обойму в белый свет как в копеечку! Одной очередью!
   - Да ладно тебе, - поморщился я, - хватит голову песком посыпать. Если хочешь, я потом тебе уши надеру.
   Он негодующе пронзил меня взглядом, но ничего не сказал.
   - А я толком ничего и не помню, - приняла эстафету Юлия, - только как меня схватили и прямо в лужу положили. А там такие головастики противные, скользкие, Бррр. Я было вскочила, а меня опять туда, носом. - она наморщила свой носик, - Я вообще лягушек боюсь! И змей! - пояснила она смущенно.
   - А я то что делал? - поинтересовался я.
   - А ты вообще не дергался, - уже спокойно отозвался Виктор, - Я, уже когда в канаве лежал, поразился: стоишь себе спокойно, вертолет разглядываешь. Потом, когда он уже совсем близко подлетел, метров четыреста было, снял винтовку и за две секунды всю обойму расстрелял. У вертушки весь блистер в дырках был! Пилот, похоже, сразу погиб. Уф, повезло же нам! Если бы это был Ми-24, то ты бы хрен его так просто положил! Он как танк забронирован! - и здоровяк замолчал, видимо истратив весь запас слов на месяц вперед. Мы помолчали, я переваривал полученную информацию, а все остальные просто так.
   - Ну, ладно, коли так, то я заслужил небольшой завтрак. - я потер ладони, - Кто у нас сегодня дежурный по камбузу?
   - Скорее уж тогда ужин! - засмеялась Юлия, - А дежурит у нас сегодня Алексей.
   - Он, оказывается, хороший повар! - оживился Блюм, - Из сухпайка такую вкуснятину ухитрился приготовить!
   - Если честно, то я колебался куда пойти: на кулинара учиться, или на журналиста. - признался фотограф, - Потом, конечно, понял, что журналистика - мое призвание. - быстро добавил он, оглянувшись на Юлию.
   - Ну, у нас просто собрание талантов! - проворчал я наворачивая суп, сваренный из тривиальных тушенки и сухпайка, но так вкусно, как я ни в одном ресторане не пробовал - Один людей штопает, другой кухарит так что пальчики оближешь. Так мне с вами и расставаться не захочется. Алексей довольно ухмыльнулся, точно я ему невесть какой комплимент сказал, а Юлия бросила быстрый взгляд из-под челки. Под вечер Блюмер достал свою флягу, и сказал, что такое дело нельзя не спрыснуть. Мы спрыснули, причем так активно, что я наутро проснулся в обнимку с Алексеем и Блюмером.
   Поутру нас ждал приятный сюрприз: канонада стихла. Кое-как поднявшись, я прислушался - все было тихо. Слава богу!
   - Похоже, армейцы добили-таки коркинских.- Виктор был уже на ногах и сидя спиной ко мне полоскал в ручейке котел. У него что глаза на затылке?
   - Непонятно только чего так долго возились! - буркнул я, - Надеюсь ты проверил ручей дозиметром?
   - Ты ежиков поучи, - невнятно пробормотал Блюм открывая мутный глаз, - еще вчера все проверили.
   - Такое бывает сплошь и рядом. - Виктор поставил котелок возле кострища, - Они, думаю, считали, что бандиты разбегутся после первых залпов. А те не только не разбежались, но и оказали бешеное сопротивление. - он хмыкнул, - Я даже представить не могу, как они держались двое суток, но это факт. - он вздохнул, - Вот что бывает если недооценить противника.
   - Главарем у Коркинских был Зелибоба. - я почесывал грудь. Под повязкой страшно зудело, - Он держал своих бандюков в кулаке, и в военном деле понимал толк. Вот только я все равно не понимаю, как он ухитрился так долго отбиваться от профессиональных военных.
   - Хватит галдеть! - Блюмер открыл второй глаз, не менее мутный и осоловевший чем первый, - Господи, как у меня башка трещит!
   - На, держи, алкоголик! - рядом с ним появилась Юлия, и сунула ему в руки жестяную кружку с каким-то ядовитого вида варевом.
   - Это что? - подозрительно осведомился тот.
   - Антипохмелин напополам с марганцовкой.
   - О господи, женщина, а нет ли чего менее вонючего? Пива например. - кисло поинтересовался Блюм.
   - Привычка похмеляться в конце концов приведет к алкоголизму! - осуждающе сказала девушка, - У меня мама так чуть не спилась! Хорошо папа ей вовремя вправил мозги! - она вдруг сникла, и отправилась куда-то за ручеек.
   Блюмер решительно опорожнил тару, сморщился и вполголоса выругался.
   - Так, растолкайте Алексея. - распорядился он, - Нам надо все обсудить. Так что объявляю военный совет!
   Алексей долго не хотел вставать, и на все попытки его разбудить отвечал:
   - Нет, мама, мне не надо сегодня в институт. У меня сегодня нет пар.
  Его все-таки разбудили, отпоили варевом Юлии и посадили в общий круг, строго пресекая все попытки закрыть глаза или снова лечь.
   - Открываю заседание! - взял слово Блюмер, - На повестке дня у нас один единственный вопрос: что делать дальше? Ситуация у нас, увы, аховая: Бугай небоеспособен, да еще вояки устроили такую свистопляску, что, гадом буду, Зона еще не скоро успокоится. - он важно оглядел притихшую компанию и продолжил, - У нас есть два варианта: первый - закругляться, свернуть экспедицию. Второй - продолжать, невзирая на первые два обстоятельства. Сразу говорю: я за первый вариант, и вряд ли вам удастся меня переубедить.
   - А чего же тогда совещание устроил? - немедленно поинтересовался Алексей.
   - А я за демократию, - ухмыльнулся Блюм, - даю вам возможность высказаться.
   - А какой смысл? - Юлия достала расческу и занялась своими волосами, - Ты уже все за нас решил, и в данных обстоятельствах, учитывая состояние Бугая, мы просто обязаны вернуться. - она серьезно взглянула на меня. - Правда, я думаю, мы можем повторить поход, после того как все утрясется. - добавила упрямица. Блюмер ей одобряюще улыбнулся и посмотрел на Алексея, тот как раз задумчиво ковырялся в носу.
   - А я что? Я тоже думаю, что надо возвращаться. - фотограф пожал плечами.
   Блюмер перевел взгляд на Виктора. Тот молча кивнул, причем так выразительно, что вопросов не возникло, и снова занялся своим ботинком, порванным накануне.
   - Резюмирую, - торжественно провозгласил поляк, он явно упивался своей новой ролью, - Голосование показало полное единодушие...
   - А моего мнения ты не спросишь? - оборвал я его.
   - А что, у тебя оно отличается от общего? - осторожно спросил Блюм.
   - Я с самого начала считал, что это безумное предприятие ничего, кроме неприятностей, не принесет. - раздраженно сказал я, - Но теперь уже поздно!
   - Что поздно? - в взгляде поляка читалась жалость.
   - Нечего со мной сюсюкать! - возмутился я, поморщившись от вспышки боли в голове, - Я может и контуженый, но не слабоумный!
   - Слушай, - разозлился Блюмер, - если есть что сказать - говори!
   - Я же говорю - поздно давать задний ход! - я обвел взглядом напряженно внимающую кампанию, - И еще, все что было до сих пор - это только цветочки!
   - Ну вот, и среди нас Илия-пророк объявился. - засмеялся Алексей. Его никто не поддержал, и он замолчал.
   - А ну-ка поясни, что значит поздно? - Блюмер взял было меня за грудки, потом опомнился и отпустил, - И что это за ягодки такие?
   - У меня предчувствие, что в Зоне что-то назревает, - пояснил я, - что-то глобальное, что затронет всех! И еще - мы находимся в самом центре этого!
   - Ну, братан, здорово же тебя приложило! - опять заржал Алексей, - Если видишь в стенах люки, не волнуйся - это глюки! - за что получил подзатыльник от Юлии, и возмутился:
   - Чего дерешься? Да еще по голове? А вдруг у меня сотрясение будет?
   - Было бы что сотрясать! - безжалостно отрезала Юлия. - Слушай, Бугай, а ты уверен? Нет, я не имею в виду, что у тебя с головой не все впорядке, но может действительно сильный удар что-то повредил?
   - У меня нехорошие предчувствия были еще когда я вас увидел. - ответил я ей, - Потому-то я и пытался всеми силами отказаться от этой экспедиции. Если не веришь мне спроси у Блюма! - я кивнул на поляка, который, уставившись в никуда, медленно накручивал на палец длинный ус.
   - Гм, - очнулся поляк, - Бугай, а что значит: "мы находимся в центре этого?". Ты имел в виду географический центр?
   - Нет, - ответил я, подумав, - скорее всего, это связано с кем-то из нас непосредственно.
   Кампания таращилась на меня: Алексей с кривой усмешкой, будто ожидал, что я сейчас крикну: - Шутка! - и он с облегчением засмеется, Юлия с жалостью, как на тяжело больного, Виктор смотрел с каким-то странным удивлением, будто впервые меня видел, и, пожалуй, с опаской, а Блюмер с растерянностью во взоре.
   - Бугай, - с расстановкой начал поляк, - если так, то что, по-твоему нам надо делать?
   - А это совсем неважно. - ухмыльнулся ему я. - Что бы мы не делали, проблем нам уже не избежать!
   - В чем бы ты ни была: в ночной рубашке, или в пижаме - все равно он тебя трахнет! - весело процитировал Алексей, и ловко увернулся от нового подзатыльника.
   - Ну, если так, то мы все-таки попробуем уйти из Зоны! - решительно рассек воздух ладонью Блюмер. - На юг не пойдем - там сейчас слишком опасно: вояки, недобитые бандиты. Я думаю, - продолжил он после небольшого раздумья, - мы пройдем на север, там, километров через сорок, будет белорусская граница. Переходить через нее будем на стыке между белорусскими и украинскими зонами ответственности. Там просочиться проще всего.
   - Мне кажется, лучше свернуть на запад, и пройти через украинскую границу. - высказался вдруг Виктор.
   - Раньше я бы так и сделал, - поморщился Блюм, - но хохлы сейчас наверняка настороже и ждут попыток прорыва недобитых бандитов. А у нас раненый на руках, да и Юлия...
   На том и порешили.
  Глава 5.
  После недолгих сборов мы выступили. Пошли ходко, опасаясь вертолетов, придерживались леса. На удивление вокруг было тихо, погода была ясная, солнечная, но я знал, что это затишье перед бурей, где-то внутри меня неумолимо щелкал метроном, отмеряя время до...
  Я не знал до чего, но настроение было поганое. Ковылял я теперь в середине цепочки, сразу за Алексеем. Единственное о чем я жалел - что прелести Юлии теперь разглядывает Виктор, переместившийся в конец цепочки. Правда, я все время чувствовал ее участливую поддержку: руки, поддерживающие меня на крутых подъемах или спусках, нежное дыхание, от которого дыбом вставали волоски на шее...
   - Стоп! - вывел меня из состояния полудремы возглас Блюмера, - Всем залечь!
   Я довольно неуклюже шлепнулся на землю, поморщившись от боли в ребрах, змеей прополз к нему, сорвал с плеча винтовку и занял прекрасную позицию за поваленным стволом непонятного узловатого дерева.
   - Что там? - шепотом спросил я.
   Рядом раздалось шуршание, я скосил глаза: Виктор, ловко передвигаясь по-пластунски занял позицию чуть правее моей.
   - Человек шесть, похоже, бандиты - шепотом же ответил Блюм.
   - Знакомые?
   - Нет,- покачал головой поляк, - впрочем, разглядеть я их не успел, они тоже попадали, едва меня заметили.
   - Эй, там, отвечай: кто такие? - раздался крик. Судя по тому как характерно он растягивал гласные это действительно были бандиты. Вот повезло!
   - Бродяги мы, Зоной кормимся. - отозвался Блюм.
   - Ну, если честные бродяги, тогда выходите да себя покажите! Или боитесь?
   - Так вы чегой-то попрятались, - насмешливо прокричал Блюмер, - даже и не знаю, кому показаться.
   - Ну смотри тогда! - впереди на распадок вышел здоровый как медведь мужик в грязно-зеленой камуфляжке и автоматом в руках.
   - Может, его снять? - шепотом спросил я.
   - А толку? Их еще пятеро останется. - ответил Блюм. - Попробуем отболтаться.
   Он медленно встал, оправил куртку, кивнул Виктору, тот пристроился следом, мне сказал:
   - Ты сиди здесь, действуй по обстоятельствам.
  Я криво усмехнулся: какой дурацкий приказ, можно подумать, я буду действовать не по обстоятельствам, а наперекор им. Через прицел я наблюдал за разворачивающимся на полянке действом: Блюмер, активно жестикулируя что-то доказывал этому громиле. Однако у него явно получалось плохо - бандит вертел косматой головой и в свою очередь что-то говорил Блюму тыча грязным пальцем в мою сторону. Виктор молча стоял рядом, глядя не столько на громилу, сколько смотрел по сторонам.
   - Чего они хотят? - жарко прошептала мне в ухо Юлия.
   - Что бы мы все вышли. - не отрываясь от прицела ответил я.
   - А зачем им это?
   - Когда начинается разговор, принято, чтобы участвовали все.
   - Чтобы тот, кто остался в лесу не мог сделать какую-нибудь пакость? - немного брезгливо спросила девушка.
   - А ты начинаешь понимать Зону, - похвалил ее я, - здесь один закон - не верь никому!
   Тем временем Блюм сумел в чем-то убедить здоровяка: тот махнул рукой - и из леса показались еще двое бандитов, подошли к беседующим и вступили в разговор. Я некоторое время вглядывался в лицо одного из вновь прибывших, потом поднялся, закинул винтовку за спину, и сказал Юлии и Алексею:
   - Пойдем, пообщаетесь с волками Зоны.
   - А это не опасно? - нервно спросил Алексей.
   - А тут все опасно. - философски ответил ему я. - Бери пример с Юлии она, видишь, даже не спрашивает, доверяет значитца. - Девушка в ответ слегка зарделась. С чего бы? Мы тем временем уже подошли к беседующим. Один из бандитов окинул нас взором и охнул:
   - Баба! - и все остальные бандюки жадно уставились на девушку, бесцеремонно ощупывая ее взглядами. Юлия даже поежилась под наглыми взглядами.
   - Хороша, маруха! - цокнул языком один из бандитов, мелкий, белобрысый с характерной крысиной мордочкой, - А ведь не зря прятали пацаны, за такую телку и убить можно. - И он с вызовом глянул в глаза Блюму. - Братан, а ты ведь прогнал телегу. Ты же про нее нам ничего не говорил? С тебя косяк - уже с легкой угрозой продолжал крысеныш, - Ты через нашу территорию телку на продажу тащишь? Тащишь. Тебе наверное не западло пацанам ее дать на часик? - он искательно заглянул в глаза Блюма, - ведь не жалко же, да?
   Бандиты поддержали его нестройным хором.
   - Ты не бойся, - доверительно продолжал крысеныш, - мы ее в товарном виде вернем, разве что помятую слегка, - он издевательски хохотнул.
  Я стоял, отстраненно наблюдая за истекающими слюнями и потом грязными, обросшими бандитами. Дальнейшее наше будущее виделось мне как на ладони: стоит нам поддаться им хоть на пядь, и они будут давить на нас до тех пор, пока последнее белье не снимут. Если мы упремся, нас просто перестреляют, а Юлию пустят в общее пользование. Блин, предупреждал же я ее! Блюмер стоял с бледным, но решительным лицом незаметно, по миллиметру сдвигая автомат ближе к животу. Алексей на удивление выглядит по-боевому, даже оскалился, рука уже в кармане, хоть бы с предохранителя не забыл опять снять, чудо в перьях. Я глянул на Виктора - и слегка испугался: если бы взгляд мог убивать, то все бандюги уже валялись бы на земле расплющенные, настолько концентрированная ненависть плескалась в глазах обычно уравновешенного и спокойного мужика. Хорошо, что бандиты уже ни на кого, кроме Юлии не смотрели, и только крысеныш шипел и плевался ядом перед Блюмом. Но в этот момент Юлия взглянула на меня, и настолько безнадежным и отчаянным был этот взгляд, что я понял: комедию пора кончать.
  Я шагнул к Блюму, нащупывая на ремне гранату прицепленную к поясу прямо за чеку, одним движением сорвал ее с пояса, и, продолжая движение, врезал прямо в ненавистную крысиную морду. Удар вышел что надо! Кулак, утяжеленный гранатой просто подшвырнул поганца на метр в верх, после чего я резко развернулся к бандитам, и глядя прямо в глаза стоящему слева, неприметному на первый взгляд мужику в затемненных очках процедил:
   - Попридержи своих псов, Ганс, или я за себя не ручаюсь. Последовавшая за тем сцена заслуживала того, чтобы быть запечатленной в веках: бандиты просто обалдели от такой наглости, и застыли, разглядывая меня неверящим взглядами. Я мне показалось что я слышу как тяжело ворочаются их мысли: кто я такой, и что имею за душой, раз так уверенно угрожаю им? Между тем бандит, поименованный Гансом, приподнял очки, вгляделся и присвистнул:
   - Кама? Это ты? Бродяга, тебя просто не узнать: побрился, постригся...
   - Успокой своих ухорезов. - спокойно ответил я ему, - а то у меня тут в кулаке напалмовая гранатка уже заждалась, я могу ее и уронить... случайно.
   - А ну тихо, - прикрикнул Ганс на уже начавших было роптать бандитов, - Макс, Слон приведите в чувство Крысу. Успокоились все! А то как бы и вправду здесь ничего не взорвалось!
   - Да он не посмеет! - рявкнул кто-то из бандитов.
   - Этот посмеет. - гоготнул другой бандит, громила, что вышел первым, - если это Кама, Камикадзе, то он и нас и себя дымом в небеса пустит и глазом не моргнув.
   - Слушай, братан, - обратился этот медведь ко мне, - а это правда, что ты зубатку голыми руками завалил?
   - Неправда, - недовольно ответил я, - не с голыми руками, у меня нож был... выкидной.
   Бандиты одобрительно загоготали, они уже забыли про то, что хотели нас положить минуту назад. Двое поднимали отлетевшего на пару метров Крысу. Тот мотал головой и никак не мог прийти в себя. Я порадовался про себя, что так удачно угадал кличку мелкого поганца.
   - А ведь когда ты ушел, Тяпа был просто счастлив! - почесывая короткую аккуратную бородку сказал Ганс. Он был единственный из бандитов, который следил за своей внешностью: все остальные заросли нечистыми бородами по самые уши. Кроме Крысы: у него, похоже борода вообще не росла, так клочками виднелась кое-где.
   - Он до сих пор ходит и оглядывается. - рявкнул вышедший первым громила, - Ты когда в последний раз с ним разговаривал, так он до сих пор опомнится не может, все радуется, что жив остался.
   - Надо было добить поганца! - мрачно отозвался я.
   - На твоем месте, Кама, я бы его вообще в яму к зубастикам кинул. Да еще медком бы помазал, чтоб вкуснее казался. - отозвался Ганс. - Это же надо придумать такое: вступительное испытание - бой с зубаткой один на один с голыми руками!
   Из деликатности я не стал ему напоминать, что он-то как раз и одобрил такую забаву. Да еще и зрелище устроил, типа гладиаторских боев, с тотализатором.
   - Слушай, Кама, айда к нам обратно. - предложил Ганс азартно поблескивая стеклами очков. - Тут тебя недавно сам Кент помянул, мол, зря хорошего пацана отпустили, и хрен бы с этим Тяпой, все равно толку от него немного. Ты как а?
   - Нет, я свое дело уже нашел! - отказался я. - Мне, если честно, у сталкеров понравилось - свобода полная: хочешь идешь направо, хочешь - налево, а хочешь - вообще лежишь себе, да в потолок поплевываешь.
   - Да уж, - сказал гигант со смутной завистью, - хорошо тебе! А то у нас пахан совсем озверел, все ногами топает, орет, чуть не по нему, так сразу в зубы. - он ухмыльнулся, показав давно нечищеные зубы, многих из них и вправду не хватало. - Уйду, нафиг, в сталкеры, ты как, возьмешь в помощники?
   - Медведь, что за дела, - угрожающе произнес Ганс, - ты че, забыл наш прошлый разговор? Или может тебе еще раз мозги вправить? Так это я быстро.
   - Да ладно тебе, - поспешно ответил здоровяк, которого, оказывается, и вправду кличут Медведем, - это я так, от волнительности, все-таки чеку-то он еще не воткнул. - и пальцем, толстым как сосиска он показал на гранату которые все еще сжимали мои побелевшие пальцы.
   - В натуре, Кама, - обрадовался Ганс, - ты с гранаткой-то не играйся, а то и вправду выронишь на хрен!
   - Не на хрен, а на ноги! - схохмил осмелевший Алексей. Его немудреная шутка понравилась бандитам: послышались смех и заковыристая брань.
   Я повернулся к Блюмеру:
   - Будь добр, воткни, а то у меня пальцы совсем онемели.
   Все, затаив дыхание, наблюдали, как тот спокойно снял у меня с пояса кольцо и вставив в отверстие, загнув усики. Я с большим трудом разжал пальцы, и снова подвесил гранату на пояс за кольцо.
   - Ага, у нас тоже один был, так же гранаты носил, у пояса, за колечко... - неодобрительно сказал кто-то из бандитов.
   - Это Жлоб, что-ли? - спросил Медведь, - Как же помню, помню: ноги в кустах валяются, а яйца на дереве висят. Доносился...
   - Ну, это был Жлоб, а это Кама. - заметил кто-то.
   - Слушай, Кама, че ты нам свою команду-то не представишь? - спросил Ганс.
   Блюмера при этих словах просто перекосило, но он себя сдержал, и даже морду не скривил, когда я представил его как своего помощника. Ну если честно, то скривил, но не слишком сильно. А что вы хотели? Сказать бандитам, что Кама ходит в помощниках, у какого-то мужика, даже и не авторитета вовсе... Пацаны бы этого не поняли. И я, мельком подумав, что надо бы попозже кое-что изменить в наших отношениях, представил по очереди: Виктора, Алексея. Когда, наконец, я сказал, кто такая Юлия Снегирева бандюги просто обомлели. Большинство из них сроду в руках книги или газеты не держали, а вот телевизор смотрели почти все. Большей частью, конечно, порноканалы, но нашлись и такие интеллигенты, которые, видимо, чтобы полюбоваться на сексуальных дикторш, иногда заглядывали и на новостные каналы, и сумели опознать ее как ведущую передачи 'Голые факты'.
   Юлия же, оказавшись в привычной для себя обстановке, мигом пришла в себя, и принялась расточать улыбки направо и налево. Я не успел и глазом моргнуть, как бандиты уже принялись позировать перед Алексеем, который ради такого случая расчехлил какую-то древнюю кинокамеру, причем маски они надеть как-то позабыли. Юлия уже вовсю командовала:
   - Встань сюда! Хорошо, вот молодец! Так, теперь ты, да ты, мордатый, прицелься в Алексея! Что? В людей целиться нельзя? Так ты целься не в Алексея, а в камеру! Вот молодец!
   Но Ганс это безобразие мигом пресек: он наорал на своих и заставил надеть маски-чеченки, потом потребовал у Алексея, чтобы он отдал уже заснятую кассету, что тот безропотно сделал. Правда, я заметил, что отдал он совсем не ту кассету, которую вытащил из камеры, и поклялся себе, что перед тем, как расстанусь с этим способным вьюношей, устрою ему обыск по всем правилам, и просмотрю все снятые им материалы. Ганс, тщательно разломав кассету и выкинув обломки в лужу, успокоился и подошел к нам с Блюмом и Виктором.
   - Ну и девка! - с завистью сказал мне, - Как она ухитрилась их так быстро построить? Ты смотри: она ими уже просто вертит, а они с радостью ей подчиняются!
   - Ну, они не первые, и наверно не последние. - глубокомысленно заметил Блюмер.
   Ганс кивнул, и достал из куртки богато украшенный серебром портсигар:
   - Что, может, курнем?
   Мы взяли по папиросе, и, прикурив от золотой зажигалки Зиппо, которую нам поднес прямо-таки изнемогающий от услужливости Ганс, вдохнули сладковатый дым анаши.
   - Ох, хороша девка, - вздохнул Ганс, глядя на Юлию, - может, продашь? За такую кучу денег отвалят. Я тебе даже адресок могу шепнуть...
   - Я не работорговец. - оборвал его я.
   - Ну, хозяин барин, - покладисто согласился бандит, - для себя, поди, бережешь? - и он довольно расхохотался.
   - Слушай, а дисциплина у тебя хромает. - заметил я, наблюдая за тем, как бандиты заигрывают с девушкой, - Раньше я не припомню, чтобы в бригаде кто-то бригадиру посмел перечить.
   - Да это Медведь, сучара, воду мутит. - зло ответил Ганс, - Хотя если честно, то ты прав: в последнее время все пошло наперекосяк! - язык его уже заметно заплетался, - Понимаешь, в последние три месяца мы схлестнулись с Гоблином, из-за того, что он, сука, на чужую территорию лезет, наших торговцев напрягает, а на Кента вообще как на пустое место смотрит. Короче, мы войну начали, а теперь сами не рады: он нам конкретную зачистку устроил. - голос у Ганса, становился все выше и выше, по мере того, как уголек приближался к гильзе папиросы: - Этот урод совсем понятий не признает, понабрал всякой швали. - с презрением истинного аристократа он принялся загибать пальцы: - Под ним и отморозки ходят, и братва, и менты бывшие даже есть, а в последнее время появились какие-то новые: такие головорезы, что, по слухам, их сам Гоблин уже боится. По-моему это наемники, настоящие звери! Видел бы ты что они с пацанами делают, которые к ним в руки попадают!
   - Арабы? - вдруг вступил в разговор Виктор.
  Ганс покосился на него, видимо чувствуя социально враждебный элемент, но все же ответил:
   - Какие к чертям арабы? Европейцы, то ли французы, то ли немцы, холера их всех разберет. - он вдруг всхлипнул, и плаксивым голосом сказал:
   - Короче, мы влипли по самые помидоры. Пацаны, что поумнее уже норы себе готовят, готовятся сорваться в последний момент. А мне куда? Меня вся Зона знает! - он утер сопли и слезы и неожиданно совершенно трезвым голосом сказал:
   - Что-то я сегодня много болтаю. Ты, Кама, пацан с понятием, так что должен понимать: если узнаю, что ты где-то что-то трепанул, или дружки твои, я тебя из-под земли достану!
   Я заверил его, что ссора с Кентом, вторым в Зоне человеком, после Зелибобы, в мои планы ну никак не входит. Его это удовлетворило и мы поклялись в вечной и нерушимой пацанской дружбе. Потом, мы стояли в обнимку, наблюдали за Юлией, которая уже закончила со съемкой, и теперь, сидя в кружке бандитов, вместе с Алексеем, что-то рассказывала им, а они слушали, затаив дыхание, как дети, которым на ночь мама рассказывает добрую сказку.
  Мне захотелось сделать что-нибудь хорошее для этого милейшего человека - и я рассказал ему что совсем недавно хорошо продырявил шкуру Бляхи-Мухи, который был правой рукой этого мерзкого Гоблина, жалко только, что коварный Муха или Бляха - я уже начал немного путаться в показаниях - ухитрился выжить с тремя дырками в пузе.
  Ганс очень обрадовался, и сказал, что такой радостью мы просто обязаны поделиться с братанами. Мы вышли в общий круг, и, перебивая друг друга, объявили радостную весть. Братаны отреагировали очень живо - и скоро у меня уже заболела спина от дружеских похлопываний, а ребра - от дружеских объятий. К счастью от объятий Медведя я ухитрился увернуться, что его очень обидело, и нас немедленно кинулись мирить. Для этого нам пришлось выкурить по труб.., то есть косяку мира и у мы помирились, - здесь у меня в памяти образовалась лакуна, - потом я обнаружил себя сидящим возле уже разведенного кем-то костра, с куском непонятного мяса в руках, причем рядом сидел Медведь и нежно обняв меня плечи, что-то рассказывал о перспективах наших совместных походов за плесенью и другими редкостями. Я огляделся - большинство братанов собрались вокруг костерка и пускали по кругу косячки из портсигара Ганса. Сам Ганс валялся тут же, причем его рукав уже тлел от костра, но он этого не замечал, а мирно похрапывал с самым благостным видом. Я уже хотел было оттащить его, но мне не позволили:
   - Не видишь, он отдыхает!
   На что я хотел было немедленно и резко ответить, - но тут в памяти наступил очередной провал, - и я осознал себя стоящим перед очень бледной Юлией на коленях и просящим быть ее моей дамой сердца, и позволить мне немедленно сразиться за ее честь с другими достойными мужами. Причем показывал я в сторону костерка, где большинство пацанов уже упали вповалку, и только Медведь, приобняв и прижимая к себе Крысу, продолжал рассуждать о наших совместных перспективах на сталкерском поприще, называя почему-то его Камой, и не замечая, что тот упорно пыхтя пытается освободиться от богатырских объятий. Короче говоря, я не помню как и где я вырубился, но наутро почувствовал себя отвратительно. Судя по тому, как болезненно переживали пробуждение бандиты - они тоже. Больше всех страдал Ганс: он нашел в конце концов свой портсигар, - пустой - но долго не мог найти свою зажигалку. Когда над полянкой, абсолютно незнакомой кстати, раздался его пронзительный крик, я подумал было, что он, ползая по поляне брюхом, напоролся на мой штык-нож, потерянный вчера во время вакханалии, но оказалось что это не так. Ганс с перекошенным от бешенства лицом стоял над остывшим кострищем, держа на ладони что-то черное, с изредка проглядывающими желтыми комочками.:
   - Кто!?
   Все отводили глаза, вряд ли кто-нибудь мог с уверенностью заявить, что помнит все, что сотворил вчера. Ганс скрипнул зубами:
   - Ну, вы у меня попляшете! Медведь, твои штучки?
   - Нет, что ты! - неуверенно протянул громила, пряча глаза, - Я до такой пакости не опустился бы!
   Ганс некоторое время сверлил его взглядом, потом сморщился и схватился за голову:
   - Все равно узнаю! Как доберемся до Коркинских - устрою дознание!
   - Ганс! - тихо, - потому что громко не мог, - позвал я его.
   - Чего тебе? - он яростно повернулся ко мне.
   - Не ходи к Коркинским!
   - Чего? - он просто позеленел от злости, - С какой это стати?
   Я прикрыл веки, и все так же тихо рассказал ему о последних новостях, когда рассказ закончился, и я с трудом разомкнул веки, он стал еще зеленее и бледнее.
   - Ты никому больше не говорил? - поинтересовался он как-то безжизненно.
   - Только тебе, - отозвался я.
   - Хорошо, - все так же мертво сказал Ганс, - потому что они взбунтуются. Мне надо все хорошо обдумать.
   И он какой-то странной, дергающейся походкой пошел к лесу, потом вдруг побежал, согнулся, его вырвало.
   - Уж не знаю, чем ты его так огорчил, но лучше нам отсюда убраться, да побыстрее. - сказал подошедший Блюмер. Он окинул меня оценивающим взглядом, и неожиданно тепло улыбнулся:
   - А ты молодцом вчера выступил! Как их гранатой припугнул! Они чуть в штаны не наложили!
   - Я тоже. - сухо ответил я.
   - Ты лучше собирайся быстрее, пока он не вспомнил!
   - Чего не вспомнил? - тупо спросил я.
   - Да сущую мелочь, - издевательски ухмыльнулся Блюмер, - ведь это тебе Ганс зажигалку дал, чтобы костер развести!
Оценка: 5.12*20  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"