В душе вздрогнул давно замерший зародыш прошлого. Я приложила дрожащую руку к груди и почувствовала едва ощутимые шевеления. Что это? Показалось? Или и впрямь, ты ожил?
Как давно ты замер во мне, недоразвитый плод надежды и отчаяния, нежизнеспособный зародыш болезненных мечтаний? Как давно я отвергла тебя,
отказалась от совместного будущего? Как давно моё тело перестало служить твоим нуждам, а моё сердце питать тебя глупыми сказками со счастливым концом? Но ты не
погиб во мне, наивный ребёнок без будущего, ты замер в ожидании... В ожидании чего?
Нет! Нет, я не одумаюсь, не вернусь, не окунусь в океан заблуждения и предательства! Нет, не покоиться твоей русой головке на груди многочисленных отцов. С какой
святой верой и надеждой ты бы выглядывал их из всех этажей всех домов всех городов несуществующей страны прошлого. Если тебе хочется этой муки? Возьми её! Ею
всё ещё переполнено мое залеченное, но не излеченное сердце.
Не верь, мой маленький несуществующий младенчик, в счастье и радость. В той далёкой стране прошлого они расцветали лишь на недосягаемых горных лугах,
до которых мне так и не удалось добраться. И не вини меня в лени! Не смей! Я искала путь в те мифические вершины, но каждый раз какой-то горный пастух
прошлого предательски уводил меня с верного пути. Зачем? Не спрашивай. Не знаю. Думаю, просто не мог иначе.
Ты затих? Испугался? Кого? Их или меня? О ты прав, мой ангел! Страшно иметь столь страстную мать, не умевшую хранить, а лишь расточать! Не умевшую любить - лишь
влюбляться. Не умевшую брать - лишь отдавать. Не умевшую ценить - лишь предавать. Не умевшую жить - лишь мечтать. Да, и захочешь ли ты испить из моей груди
молоко с привкусом муки и отчаяния? Ощутить на своих нежных щечках слёзы боли и умирания? Нет?