Появление Адана в графском замке поначалу лишь раздуло горячие угли женской войны в настоящее пламя... и Глэдис Дарио, неожиданно для себя, потерпела поражение. Первый удар ей нанес старый жрец, с радостью ушедший на покой, как только познакомился с преемником. Вторым ударил Арно, отказавшийся платить столичному храму, чтобы те прислали другого служителя, когда у них уже есть один, устраивающий всех, да к тому же за бесплатно. Но последний, сокрушительный удар, вдовствующей графине нанес единственный обожаемый сын - граф Эльвин заметил как-то за завтраком, что у нового жреца очень приятный голос, и что он с раннего детства не испытывал такой радости от молитвы. Она прекратила сопротивляться, но отказывалась появляться в часовне, когда там служил Адан.
Сумрачно наблюдая за победительницей, Глэдис не узнавала свою невестку - из Виастро вернулась совершенно иная Клэра. Пропала истерическая резкость, заставлявшая домочадцев держаться подальше от молодой графини, она приветливо разговаривала с мужем, перестала кричать на слуг и исправно посещала часовню. Впрочем, Глэдис не могла не признать (подсмотрев украдкой службу), что новый жрец Эарнира - бесценное приобретение для их замка. Адан не путал слова обрядов и не засыпал во время молитвы, уткнувшись носом в алтарь, не угрожал посмертными муками подвыпившим конюхам и не призывал проклятья на головы ветреных служанок. Но конюх почему-то прекратил пить, а капитан стражи сделал предложение кастелянше, с которой жил в грехе последние пять лет.
Несмотря на откровенную неприязнь вдовствующей графини, Адан обращался с ней неизменно вежливо, по возможности стараясь не мозолить глаза. Порой она ловила себя на мысли, что сожалеет о своем упрямстве. Ей нравился теплый, дружелюбный голос молодого жреца, его искреннее стремление выслушать, понять и помочь. Иногда Глэдис даже казалось, что если кто и способен помочь ей обрести прощение Семерых, то это Адан, и что Эарнир прислал его в Инванос в ответ на немую просьбу, которую она так и не решилась произнести вслух. Они каждый день виделись за обеденным столом, жрец читал короткую молитву, благословляя земные плоды, и в его внимательном взгляде Глэдис читала: "В любое время, как только вы решитесь".
Понадобилось два месяца, чтобы смирить уязвленную гордыню, и однажды утром, хмурая Глэдис, как ни в чем ни бывало, заняла свое обычное место в часовне. Жрец стоял лицом к алтарю, спиной к молящимся, но она могла поклясться, что он улыбнулся! Однако, когда обходя верующих, чтобы благословить их зеленой ветвью, Адан поравнялся с графиней, Глэдис не смогла усмотреть на его лице и тени усмешки. Ветвь коснулась ее лба, сладкий запах цветущей липы заставил затрепетать ноздри. Молодой человек негромко произнес:
- Не могли бы вы задержаться после службы, ваша светлость?
Обряд закончился, но народ не спешил расходиться - у каждого нашлось дело к жрецу, он выслушивал, давал советы, несколько раз стоявшая в стороне Глэдис услышала его смех. Наконец, часовня опустела и Адан подошел к графине:
- Я рад видеть вас в часовне. Все это время по моей вине вы не могли посещать службу.
- Это не ваша вина, - угрюмо ответила Глэдис.
- Моя. Ваша невестка всего лишь предложила, а я согласился.
Глэдис не выдержала:
- И что вам тут понадобилось? С вашим медоточивым голоском вас в Суреме будут на руках носить!
- Я не нужен в Суреме.
- А тут нужны? Кому же это? Моей невестке-пустышке? Заботитесь о ее душе? Так я вам скажу по секрету: никакой души у Клэры нет. Вся ядом изошла.
- И ей в том числе. - Пассаж про яд Адан пропустил мимо ушей. - Но не только. Порой люди и сами не понимают, что им нужна помощь. А порой, наоборот, слишком хорошо знают, что нуждаются в помощи, но не решаются попросить о ней. - Он смотрел Глэдис прямо в глаза.
У Глэдис задрожали уголки рта, и она быстро сжала губы-предательницы в тонкую линию. Жрец внимательно посмотрел на нее, кивнул и сменил тему:
- Скажите, ваша светлость, вы считаете себя хорошей матерью?
- Что? - От неожиданности Глэдис на минуту забыла об этикете.
- "Да как вы смеете" можете пока придержать. Я не сомневаюсь, что вы хорошая мать. Я слышал, что вы растили сына сами, даже без няни и кормильцы, не в пример большинству знатных дам.
- Мать должна растить своего ребенка сама, не перекладывая на слуг. Никто не может заменить детям мать. - В своде правил "хорошей матери" Глэдис Дарио, по объему не уступающем "Книге Семерых", этот пункт занимал первое место.
- А ваша невестка хорошая мать?
- Клэра?! - Глэдис задохнулась от возмущения. - Да она вообще не помнит, что у нее есть дети!
- Детям, должно быть, тяжело расти без матери. - Сочувственно заметил жрец, и Глэдис с размаху захлопнула за собой дверцу ловушки.
- У них есть бабушка.
Адан кивнул:
- Вам не кажется, что вы несколько противоречите самой себе?
Графиня с шумом выдохнула воздух, сдерживая гнев:
- Я говорила о матерях, а не о кукушках!
- Вы не дали Клэре возможности стать матерью. С самого начала. Вспомните, как больно вам было, когда лорд Арно настоял, чтобы воспитанием графа занялись наставники.
- Это не ваше дело!
- Я служу Эарниру.
- Вот и служите дальше!
- А Эарнир охраняет детей.
- Я тоже охраняю детей! Я оберегаю своих внуков от такой матери, как Клара! Она думает только о себе, наряды, балы, украшения. Ради этого вышла замуж, а теперь обвиняет всех вокруг, что прогадала. И этой женщине я должна была доверить детей своего сына? Вы просто не знаете Клэру!
Адан покачал головой и мягко сказал:
- Я знаю Клэру. Все, что вы сказали - правда. Но что вы сделали, чтобы помочь ей стать лучше? Вы окружили ее стеной презрения, вы отняли у нее детей, быть может единственное, что могло бы пробудить в ней теплые чувства, вы создали образ врага, и теперь она не может обмануть ваших ожиданий.
- Почему я должна воспитывать свою невестку? У нее были родители.
- Если вы ничего ей не должны, то и она ничего не должна вам. И вы обе в тупике.
- И что вы от меня хотите?
- Позвольте Клэре стать матерью своим детям. Она и так потеряла слишком много времени.
- И отправила вас ко мне, наверстывать, - Глэдис успела справиться с первой вспышкой гнева и теперь чувствовала только привычное глухое раздражение.
- Она не знает, что я решил поговорить с вами о детях, и никогда не просила меня об этом.
- Тогда с чего вы взяли, что ей это вообще нужно? Она не любит детей. Есть женщины, которые просто не умеют любить! Ни мужчину, ни детей, ни собачку!
- Есть. Но такие женщины не любят и самих себя. Вы же обвиняете невестку в себялюбии.
Глэдис устало опустилась на скамейку:
- Я не собираюсь тревожить детей из-за ваших измышлений.
- Тогда мне придется обсудить эту тему с графом. У ваших внуков ведь не только матери нет, но и отца. Только бабушка. Сироты при живых родителях. - Оказалось, что мягкий голос жреца может в одно мгновение приобрести ледяную твердость.
Графиня с ужасом представила, как жрец будет разговаривать с Эльвином, отвлечет его от любимых трудов, заставит принимать решения, выбирать между женой и матерью:
- Вы новый человек в замке и не знаете, что графа не принято беспокоить. Лорд Арно занимается делами графства, я управляю домом.
- Почему же? Я обратил внимание, что вы завернули его в бархатную ткань.
- Он болен!
- Он всего лишь слеп.
- Вы слишком много позволяете себе!
- Я просто говорю правду. Понимаю, - заметил он сочувственно, - к этому трудно привыкнуть, особенно если в совершенстве умеешь лгать себе.
Глэдис кусала губы - он так говорит с ней, будто знает! Но ведь это невозможно, немыслимо, ни один жрец не стал бы с ней разговаривать, знай он, что она совершила. Разве что слуга Келиана, очищающий душу грешника перед смертью. Чего он хочет? Чтобы она сама приползла к нему на коленях, во всем призналась и умоляла о пощаде? Чушь, глупая чушь, он ничего не знает, просто напускает на себя глубокомысленный вид, чтобы помочь Клэре... как будто этой девице нужны дети! Пора заканчивать этот разговор, еще немного, и она сама во всем признается, лишь бы не терзаться неизвестностью. Глэдис собралась с мыслями:
- Хорошо. Если Эарниру угодно, чтобы вы тратили свое время на спасение несуществующей души - кто я такая, чтобы противоречить богу? Клэра может заняться вышиванием с девочками.
- А что же с сыном?
- А сыну вышивание ни к чему. - Ядовито ответила Глэдис, и так уступившая слишком много. Подпускать Клэру к любимому внуку, так похожему на маленького Эльвина, она не собиралась. Но жрец, судя по всему, и сам понимал, что большой пирог едят маленькими кусочками. Он кивнул:
- Для начала этого будет вполне достаточно. Благодарю вас, ваша светлость. И... если вы все таки решите, что хотите поговорить со мной - я буду ждать.