Наталья : другие произведения.

Поцелуй Ишши. Жизнь за жизнь(2)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Полубог, сосланный в мир мертвых, мечтает о возвращении и о мести. Драгор с ужасом обнаруживает канал связи, соединяющий разум его сына с миром мертвых. Время потеряно. Сын становится орудием в руках алчного полубога, и мир содрогается от ужаса. Массовые убийства, реки крови... Как остановить сына, ставшего твоим врагом? Как распознать зло, прикрывшееся чужой личиной? Как спасти сына? И Драгор находит способ. Единственный.

  
   ГЛАВА 1
  
   "Коллаг! Ты меня слышишь"?
   "Да, Драгор, слышу".
   "Я сейчас же буду в Атхии. Прошу тебя, ничего не предпринимай! Встретимся на холме Вагора".
   "Хорошо".
   - Василий Андреевич. Ничего конкретного пока сказать не могу. Надо разобраться. Я домой, возьму обруч - и в Атхию.
   - Надолго?
   - Скорее всего, да.
   - Привози Марию и Мирослава, пусть пока у нас поживут, - предложил князь.
   После того случая в Атхии, я опасался оставлять их одних, князь понимал мое беспокойство. Я был ему благодарен за это, и вообще, за дружбу.
   - Спасибо, Василий Андреевич. Сейчас же.
  
   Я прибыл к назначенному месту раньше Коллага. Вот он, тот самый холм, деревья окружили его, как недремлющая стража. Здесь покоились останки великого воина Вагора, одержавшего победу над сыном богини Ишши Шатоссом. В этом месте я разжег погребальный костер. Золотой обруч и серебряный жезл нашел тоже здесь.
   Отсюда до Этангионизии рукой подать. Я терялся в догадках. Кто пленил Ардану, и как сумел? Явно, дело связано с магией. Чего хотят от кадорров? Первое, что приходит на ум, - затевается война, и драконов хотят использовать против их воли.
   "Драгор".
   Я услышал мысли Коллага и откликнулся. Вскоре донесся шум гигантских крыльев. Кроны деревьев зашумели, заколыхались все сильнее и сильнее.
   И полегли травы, склонившись перед грозным драконом, и затихли в страхе звери и птицы. Я затаил дыхание. Уже не в первый раз вижу приближающегося дракона, но все еще испытываю трепет, восторг и удивление.
   Черный дракон, складывая огромные крылья, превращался в человека, вернее в кадорра.
   - Приветствую тебя, Драгор.
   - Рад тебя видеть, Коллаг. Что произошло?
   Коллаг сел на поваленный ствол дерева у подножия холма, устало склонил голову, вздохнул:
   - Когда мы прибыли в Этангионизию, ничто не предвещало беды. Земля предков встретила нас, распахнув объятия. Горы, луга и небо были все те же. И люди нас не забыли. Кадорры жили в сказках и легендах народа Этангионизии. А мы хотели обнять своими крыльями и сердцами все небо нашей Родины. Первым делом мы, конечно, нанесли визит царю Этангионизии, чтобы предложить помощь, покровительство, выразить уважение к населяющим нашу общую страну людям.
   - Вам приходилось защищать соотечественников?
   - На моем веку кадорры воевали только с Шатоссом. Соседи не смели угрожать, зная о том, что мы одна семья.
   - Да, мира порой можно добиться, продемонстрировав силу.
   - Правда, - вспомнил Коллаг, - один раз нам пришлось ее применить. Маг и прорицатель Клус из города Зигны поднял восстание против власти короля Эгиарда. С помощью магии бунтовщики нанесли населению огромный ущерб, было много жертв. Чтобы остановить кровопролитие, нам пришлось уничтожить Клуса.
   - Ясно. А сейчас Этангионизия имеет конфликты с кем-либо из соседей?
   - Теперь атхийцам придется ответить за страдания Арданы...
   В глазах Коллага темной волной поднимался гнев.
   - Ты уверен, что Ардану держат в плену именно они?
   - Уверен. Я своими глазами видел, как Ардана улетала в небо Атхии, назад она не вернулась.
   - Странно все это. Надо разобраться.
   - Мы сразу бросились ее искать. Ее след вдоль границы с Атхией был едва различим. Связь с Арданой прервалась, мы не могли общаться, как раньше. А когда у каждого кадорра сердце пронзила боль, которую испытывала Ардана, внутри нас словно что-то взорвалось. Несколько сожженных дотла деревень, лес, превращенный в головешки. Однако Арданы мы не нашли. Хотя страдания ее не прекратились. Я и сейчас чувствую ее боль.
   - В Атхию Ардана полетела в первый раз?
   - Нет. Она была там несколько раз до этого. Моя дочь никак не могла насытиться свободой. Ей все было интересно. Почти все время она проводила в небе или в лесу, путешествуя пешком.
   - И все время одна?
   - Сначала вместе с подругами. А когда им надоело, уходила и улетала одна. Я без страха отпускал дочь. Что могло угрожать кадорру?
   - Выходит, могло. Сейчас кто-то ведет поиски?
   - Мы их не прекращаем.
   - А где вы остановились?
   - Во дворце у короля Вивера. Я сказал ему о тебе.
   - Тогда - во дворец...
  
   Мы летели низко. Так что я мог все рассмотреть. Скоро дикие леса Атхии остались позади. Этангионизия - удивительная страна. Чистый воздух, свежесть горных рек, высокие водопады, бескрайние горы, покрытые лугами, кустарником, чистейшие горные озера. Под нами мелькнула невысокая гора. Каменные пласты протянулись по вертикали, оранжевые и серые, словно струи, стекающие сверху вниз. А внизу - россыпь серых камней и редкие деревца. Дикая гармония.
   А вот огромное озеро. Закат наполнил его жидким золотом. Вокруг - покрытые темными лесами каскады гор. Сверху застыла лавина белых облаков, как исполинская волна, готовая обрушиться на беззащитные земли.
   Вскоре показалась Зигна - древняя столица Этангионизии, распложенная в обширной долине. Утопающая в садах, пронзающая небо высокими шпилями замков. Два дворца, впрочем, имели плоские круглые вершины. Я догадался, - взлетно-посадочные площадки для кадорров. К одной из них мы сейчас и приближались. Нас встретил совсем юный стражник в полном боевом снаряжении, несмотря на вечерний зной. Для пущей важности, конечно.
   - С возвращением, уважаемый Коллаг, - приветствовал он кадорра с поклоном и обожанием во взгляде, потом поклонился и мне, - приветствую вас, уважаемый маг. Король Вивер ждет вас в Тронном зале.
   Язык этангионизцев по сути мало чем отличался от атхийского. Разве что звуки были протяжные и певучие.
   - Уже идем, Гио, - ответил Коллаг.
  
   Король Вивер был уже не молод, но все еще красив, пропорционально сложен. Развитые в меру мышцы придавали ему спортивный вид. Он шел к нам навстречу энергичной решительной походкой. Густые каштановые волосы, улыбающиеся карие глаза. Дорогой изысканный сиренево-лиловый наряд подчеркивал достоинства фигуры. Из драгоценностей - только крупный сапфир в золотой оправе на шее.
   Я поклонился, приветствуя короля. Коллаг же кивнул по-приятельски. Вивера это ничуть не оскорбило, значит, отношения у них достаточно теплые. Король держался просто, без чопорности, присущей царственным особам. Приветливо улыбнувшись, король сказал:
   - Добро пожаловать, дорогие гости.
   Я поклонился, приложив руку к груди. Король внушал мне доверие. Я был рад побеседовать с ним. Его интересовала торговля с Содружеством, наши порядки и законы. Я ответил на все интересующие его вопросы, осмелился задать несколько сам и получил обстоятельные ответы.
   В этот же вечер Вивер представил мне придворного мага Тохара, крепкого старика с головы до пят закутанного в синий плащ. Капюшон Тохар не снимал даже во дворце, так что достаточно разглядеть его лицо не представлялось возможности. Я успел заметить только острый нос, крупный подбородок, маленькие серые глаза, внимательный взгляд. Ко мне он не проявлял непочтительности, но я сразу почувствовал его неприязнь. Это меня не удивило. Наверняка считает меня соперником.
   Сын Вивера, шестнадцатилетний наследник престола Креос, был копией отца. Такой же активный и доброжелательный. Его тяга к наукам, увлечение политикой, воинским искусством поощрялись королем. Придет время, и Креос станет прекрасным правителем. Уже сейчас подданные относятся к нему с теплотой, уважением. И, как я заметил, это взаимно. Трон Этангионизии никогда не будет принадлежать никому другому. Мальчик не помнил матери, королева умерла, когда ему не было и трех лет, обожал отца, Вивер отдал ему все тепло своей души.
  
   Кроме Вивера, Коллага, Тохара и меня, на совет были приглашены глава стражи Парит, крупный добродушный мужчина с усами, как у кота, и градоначальник Свун, полная противоположность усачу, желчный мелкий старикашка.
   - Все вы знаете, какая случилась у нас беда. Я собрал вас всех для того, чтобы обсудить план дальнейшего поиска Арданы. Прошу вас, Драгор, - предоставил мне слово Вивер.
   - Для того, чтобы начать поиск, надо уточнить, где Ардану видели в последний раз, - начал я.
   - Это было в полдень, моя дочь направлялась в сторону атхийских лесов.
   - Не соглашусь с вами, - сказал глава стражи, - я видел Ардану после полудня, - она гуляла в дворцовом саду.
   - Коллаг, когда вы начали поиск Арданы? - обратился я к кадорру.
   - На следующее утро, когда увидели, что она не вернулась.
   - Могла Ардана возвратиться из полета в Атхию и пройти так, что вы ее не заметили? - задал я вопрос Коллагу.
   - Нет, среди деревьев кадорру невозможно опуститься на землю, только на крыше замка. Но я был там до самого заката, - ответил Коллаг.
   - Выходит, что Ардану видели в двух местах одновременно, - заключил я.
   - Этого не может быть, - добавил градоначальник, пошамкав губами.
   - И я о том же. Тогда сделаем так. Я прошу вас, привлечь к поиску всех подчиненных вам людей. Нам нужно точно знать, где видели Ардану в день похищения, с кем и о чем она говорила, во что была одета. Выясните, куда бы она могла пойти. Чем увлекалась, чем занималась в последнее время, какие у нее были отношения с окружающими. Как Ардана себя чувствовала в последнее время, может быть, ее что-то беспокоило, была ли она чем-либо расстроена или напугана. Короче, о девушке нам надо знать все. Одновременно надо бросить все силы на поиски Арданы. Искать везде: во дворце, в лесу...
   - Зачем, ведь она точно в Атхии? - спросил Тохар, выделяя каждое слово.
   - Мы в этом не уверены, значит, искать будем везде, - ответил я.
   - Правильно, - сказал король, - людей хватит. Приступайте немедленно.
   - Ваше Величество, - обратился я к Виверу, - в поисках нам может помочь население. Возможно ли будет пообещать вознаграждение тому, кто отыщет Ардану?
   - Конечно, сегодня же объявят, - король подал знак главе стражи.
   Тот с готовностью кивнул.
   - Тогда это все, что я хотел сказать, Ваше Величество. Хотя...Можем ли мы уединиться с уважаемым Тохаром для переговоров о дополнительных возможностях поиска?
  
   Мы с придворным магом расположились в одной из многочисленных комнат дворца.
   - Уважаемый маг, я хотел бы с вами обсудить наши совместные действия, - сказал я мягко, надеясь расположить к себе старика.
   - Что вы имеете в виду? - настороженно спросил он, глядя с непрекрытым презрением.
   - Вам знакомо заклинание Поиска?
   Ох, зря я ответил вопросом на вопрос. Старика это здорово задело. Он сжал зубы и вскинул голову:
   - Естественно, в моем возрасте и с моим опытом этого невозможно не знать, молодой человек!
   Тохар раскраснелся и изо всех сил демонстрировал уязвленное самолюбие.
   - Очень хорошо, - так же мягко продолжил я, хотя старик начинал меня нервировать, - значит, вы знаете, что для работы с заклинанием требуются усилия двух магов. Вы не откажетесь мне помочь? Ваши знания и опыт нам просто необходимы.
   - Разумеется. Для блага Этангионизии и короля. А вам известно, молодой человек, - язвительно продолжил он, - что для этого нужно?
   Я начал терять терпение:
   - Я приготовлю все необходимое и сообщу вам.
   На том мы и распрощались.
  
   А ведь, вполне возможно, этот Тохар - совсем не плохой человек. Если бы не боязнь потерять место придворного мага, возникла бы у него неприязнь ко мне? В любом случае, нам предстояло работать вместе. Сможет ли он преодолеть себя или нет, а я должен.
  
   Король Этангионизии, отметив, какие трудности я испытываю в общении с Тохаром, пытался вежливо урезонить старика, думаю, они говорили о наших отношениях в мое отсутствие. Во всяком случае, открыто выказывать свою неприязнь Тохар теперь избегал. Конечно, благодаря Виверу.
   Как человек, король был мне очень симпатичен. Он всегда был требователен к себе, не только к окружающим, что уже редкость, а для королей - и подавно. Я успел узнать за короткое время такие черты его характера, как энергичность, активность, ум, отвага, способность анализировать. Все, о чем я говорил, Вивер быстро схватывал. Придирчиво и дотошно анализировал поступающую информацию. Требуя от людей точности исполнения приказов, он иногда разражался и выходил из себя, кричал, желая добиться от людей точного следования намеченному плану. Но, как известно, идеальных людей нет, даже среди королей, и мое мнение о нем не изменилось. Вивер - искренний человек, храбрец, который не побоится вступить в схватку с судьбой.
   В результате всеобщего активного расследования выяснилось, что Ардана бывала везде. Ее видели на городских улицах, в садах, на рынке. Она уходила в лес на весь день, но к вечеру непременно возвращалась. Все, кроме кадорров, в один голос твердили - в день похищения Ардана не уходила дальше дворцового сада. Что же мы упускаем?
   Ардану любили и люди, и кадорры, прислуга боготворила. Иначе и быть не могло. В тот день ничего необычного не произошло. Девушка была мила и весела, как обычно.
  
   Коллага я нашел в комнате Арданы. Кадорр тосковал, глядя в раскрытое окно.
   - Я говорил с придворным магом. Мы будем искать Ардану с помощью заклинания Поиска.
   - Почему он не сделал этого до сих пор?
   - Нужны два мага. И еще частичка тела Арданы.
   - Что? Не понял.
   - Волосы, кусочек ногтя или...чешуйка.
   - Ах, это...
   Коллаг достал из кармана небольшую коробочку и вынул два белоснежных локона. Голос кадорра стал глуше:
   - Это волосы Арданы и ее матери...Подойдет?
   Он протянул мне локон, принадлежащий дочери.
   - Вполне...Я верну тебе Ардану. Обещаю.
  
   Заклинанием Поиска я владел лишь в теории. Мне не приходилось его использовать. Но если возникнут какие-то вопросы, я рассчитывал решить их самостоятельно. Не доставлю Тохару удовольствия меня поучать.
   Взяв в руки локон Арданы, я сосредоточился, мысленно представил девушку. Потом мое сознание с великим трудом и на краткий миг отделилось от тела и, объединившись с образом Арданы, воссозданном в моем воображении, вернулось назад.
   Теперь я знал запах Арданы, мог уловить звуки ее голоса среди сотен других. А главное, я мог ее почувствовать. Пока лишь на площади не большей дворцового сада. Но, объединившись с Тохаром и запустив Поиск, я смогу почувствовать Ардану на расстоянии неизмеримо большем. Могу уловить даже семидневный след.
   Еще утром люди и кадорры прекратили поиск Арданы, чтобы не мешать нам. Для запуска заклинания надо было установить энергетическую связь между мной и Тохаром. Старик меня невзлюбил, но дело знал превосходно. Тонкие, но прочные энергопотоки пошли от меня к старому магу и вернулись обратно, подпитанные его энергией. Нитей было не меньше тысячи. Они изгибались, когда мы расходились, но не становились от этого слабее. Невидимая для простых людей конструкция имела форму яйца, в крайних точках которого были я и Тохар.
   Старый маг поднялся на площадку для кадорров, а я, верхом на самом быстром рыжем скакуне, мчался прочь от замка. Незримые нити тянулись за мною вслед, изгибались, меняли форму, захватывая все большую площадь. Я почувствую Ардану, живую или мертвую, едва нить коснется ее тела.
  
   В лесу благодать. Воздух напоен ароматом древесных смол. Щебечут дрозды, синицы и множество других лесных птиц. Мелькнул за кустом заяц. Жизнь кипит под сенью зеленых крон. Мягкая трава заглушает конский топот, стелется по земле изумрудным ковром, изредка вспыхивают на нем искорки лесных цветов.
   Поисковые нити не раз подавали сигнал. Но это были только следы Арданы. То на тропинке, то на ягодной поляне. По свечению нити точно определялся срок давности следа.
   Я скакал все дальше, намереваясь добраться до границы с Атхией, туда, где видел Ардану Коллаг. Вечерело. Солнце закатывалось за гору. Возвращаться назад не было смысла. Вернусь, когда найду девушку. К ночевкам в лесу не привыкать.
   Стройные сосны расступились, открыв сиреневое поле иван-чая. Теперь понятно, что прятали и надежно охраняли эти леса. Лесное озеро. В темной воде отражаются редкие деревца. Вода теплая. Кувшинки плотно держатся своими длинными стеблями - не сорвешь. Дно у берега песчаное, видно, что глубина начинается сразу.
   Я поскакал вокруг озера в поисках места для ночевки. На озере Ардана была каждый из семи предшествовавших похищению дней. Здесь всюду были ее следы. Она купалась, ныряла, лежала в траве не берегу. Здесь я и остановился, расседлал коня. Спутал, чтобы не ушел за ночь далеко, и улегся прямо на траву. Костер разводить не стал. Опасности нет. Достал из кармана поделку Мирослава, подаренную мне на счастье. Жеребенок из липы, мягкого дерева. Маленький талисман, легко умещающийся в руке, вырезанный неумелой детской рукой...
   Месяц проложил дорожку со звездного неба. Озерная гладь покрылась серебром. Рядом усталый скакун щипал сочную траву. Сон медленно сгреб меня в теплые объятия.
  
   Мне снился Мирослав. Игрушки плясали вокруг него, подпрыгивали. Сын радостно хохотал, и игрушки прыгали еще выше. Значит, мой сын сам применяет волшебство. Ведь я далеко, а игрушки, как живые...
  
   Сквозь сон я услышал, что мой конь заволновался, заржал испуганно, захрапел. Меч оказался в моей руке до того, как я окончательно проснулся. Конь бился в судорогах. Я бросился к нему. То, что я увидел, потрясло меня. Конь лежал, завалившись на бок, весь покрытый черной слизью. Она пузырилась, пузырьки тут же лопались, распространяя отвратительный запах. Черная слизь вытекала из ноздрей и ушей бедного животного, распухший язык вывалился наружу, и по нему стекала струйка черной жижи. Что же это? Кто или что убило моего коня?
   От берега донесся тихий плеск. Серебряная гладь была неспокойна. Из воды на песок выползала черная, постоянно меняющая форму масса. По мере движения вырисовывались лапы, одна, другая, потом снова скрывались в общей бесформенной массе.
   Ничего себе! Как говорится, в тихом омуте...И сюда приходила Ардана, да еще и не раз. Но оно ее не тронуло. Иначе я бы это непременно почувствовал.
   Это не живое существо. Ни энергии, ни каких либо эмоций, ни чувств... Но оно двигалось, причем не так, как это бывает с неживыми предметами: вода течет сверху - вниз, камень падает на землю. Масса огибала встречные препятствия и поднималась от берега снизу вверх!
   Интерес исследователя мешал мне покончить со всем этим сразу. Масса тем временем медленно двигалась в мою сторону, словно чуяла свою цель.
   Я не стал испытывать судьбу. Думать мне сейчас надо о другом. Черная масса застыла, выпятив не успевшую до конца сформироваться лапу, не дотянувшись до меня всего на шаг, и рассыпалась на мелкие осколки.
   Коня жаль. Я не стал его сжигать, огонь в лесу - бедствие. А похоронить есть кому - муравьи уже проложили дорожку к трупу, скоро и другие санитары леса почуют его запах.
  
   Утро прислало с востока первых вестников. До Атхии рукой подать. Следов Арданы было все меньше. Жаль, что теперь придется идти пешком. Лес становился все глуше, сплошной бурелом, колючие кусты, непроходимые заросли. И пешком-то едва пробираюсь, а уж верхом ни за что не проехать.
   Вскоре следы исчезли совсем. Это значило только одно - Коллаг и остальные кадорры видели не саму Ардану, а всего лишь иллюзию. Следовательно, поработал очень и очень опытный маг. Опять же - живая грязь в лесном озере, хотя, это-то еще не факт. Мало ли нечисти способно появиться и существовать без участия волшебства.
   Могли ли атхийские маги переправить Ардану из Этангионизии, не оставив следов? Я постепенно приходил к мысли, что путь мой ошибочен. Ардана находилась в Этангионизии, а нас кто-то настойчиво пытается направить по ложному пути.
   Громкое и радостное конское ржание прервало мои раздумья. Я остановился в недоумении - откуда? Прислушался. Позади затрещали ветки, прямо на меня несся черный конь, я едва успел убраться с его дороги. Но животное круто развернулось и, не замечая, что ветки и сучья превратили его шкуру в кровавые лохмотья, упорно двигалось в мою сторону. Глаза коня были залеплены чернотой, опухший язык вывалился, черные брызги, смешанные с кровью, разлетались в стороны. Это мой мертвый конь.
   Пришлось оперативно выставить Щит. Заклинание сработало в тот миг, когда животное коснулось невидимой преграды. Опасаясь, что труп снова оживет, я заморозил его и превратил в груду осколков.
   Сомнений не осталось. Назад. Золотой обруч доставит меня прямо во дворец.
  
   - Ты Тохара подозреваешь? - спросил король Вивер, выслушав мой рассказ.
   - Я не могу сказать, что он мне нравится, но нет, не думаю, что это он, - ответил я.
   - Правильно, Тохар служил еще моему отцу, он потомственный маг. Много раз выручал из беды, его советы были всегда дельными. Да он неплохой, ворчливый только.
   - Заметил уже, - усмехнулся я, - но, все же, вопрос остается открытым. Иллюзию мог сотворить только маг, сильный и опытный. Ваше Величество, надо поговорить с Тохаром, это лучше сделать вам. Если есть в стране еще маг, то Тохар должен о нем знать.
   - Постараюсь, - ответил Вивер, - но есть у меня в городе еще один человек.
   - Маг? - заинтересовался я.
   - Старая волшебница, - ответил Вивер, - если жива еще.
   - Мне надо с ней увидеться самому, - сказал я.
   - Можем прямо сейчас отправиться. Она здесь, в Зигне, - король подал знак слуге.
   - А что с поисками? - спросил Коллаг.
   - Чтобы не вспугнуть настоящего похитителя, вы, кадорры, должны их продолжить, - ответил я.
  
   Старая волшебница была жива. Более того, казалась вполне бодрой и здоровой. Она ничуть не удивилась позднему визиту, словно ожидала нас. Провидица, не иначе.
   Лицо старушки было ничем не примечательно, копна густых седых волос аккуратно причесана, телосложение плотное, одежда чистая и добротная. Так что мое ожидание увидеть старую ведьму со скрюченными пальцами и крючковатым носом не оправдалось.
   Старушка поклонилась Виверу так, словно у нее болела спина, затем ее взгляд скользнул в мою сторону.
   - Я знаю, зачем вы пришли, Ваше Величество, - уверенно произнесла она, - вам понадобилась моя помощь. Надо найти кадоррскую девчонку.
   - Ты права, Идальна, - произнес Вивер немного высокомерно, очень уж старушка самоуверенно себя вела.
   - Посмотрим, - протянула Идальна, - смогу ли я вам помочь...
   - Вот, возьми, - протянул ей Вивер мешочек, - это плата за услуги.
   Старушка цапнула мешочек, и он пропал в складках ее юбки.
   - Вон туда садитесь, - махнула она рукой в сторону деревянной лавки в углу, - ждите.
   Сама она села к столу, заваленному всякой всячиной. Я с интересом приглядывался к ее действиям, не думая скрываться.
   - Ты маг, я знаю, - обернулась вдруг ко мне Идальна, - если пришел за помощью - сиди и жди, а если следить за мной собираешься - убирайся.
   Вот тебе и старушка - божий одуванчик, такой палец в рот не клади. Ладно, короли терпят, а мне сам бог велел. Опустил глаза, с такой шутки плохи. Если, конечно, сделает что-то путное, может, шарлатанка обычная.
   - Сам ты шарлатан, - равнодушно обронила она, звякая посудой.
   Меня смех разобрал. Неплохо для начала. Старушка налила что-то в чашку перед собой, опустила туда пальцы, стала водить ими по дну и нашептывать одними губами. Вокруг волшебницы образовался полупрозрачный голубоватый купол. По его поверхности разлилась тончайшим слоем энергия, переливаясь и меняя цвета подобно мыльному пузырю. Замерев на мгновение, купол стал испаряться, мельчайшие искорки расходились вверх, в стороны. Когда он пропал совсем, от волшебницы повеяло холодом, как из подвала. Вивер, я знаю, ничего не видел и не чувствовал. Для меня такое волшебство было чем-то новым. Возможно, посланная Идальной энергия, просигналит волшебнице, когда отыщет Ардану. Однако нет, через некоторое время искорки стали возвращаться одна за другой, вновь образуя вокруг волшебницы светящийся купол. Ясно, так она получает информацию. Очень интересно. Старушка сидела с закрытыми глазами, беззвучно шевеля губами. Когда она повернулась к нам, то выглядела очень уставшей и недовольной:
   - Нет девчонки в наших землях, она в Атхии. Там ее найдете.
   - Мы с уважаемым придворным магом, - сказал я, - провели расследование. Ардана не покидала пределов Этангионизии в последнее время.
   - А я тебе говорю - она там. Не веришь - ищи, ты сильный маг. Что же твой Поиск совсем не дал результатов?
   - Ну почему же. Нити много раз указывали мне на следы девушки...
   - Ты что, - насмешливо протянула Идальна, - использовал самый допотопный Поиск?
   - О чем вы?
   - О том, что так ты будешь искать ее слишком долго. Есть более действенный способ. Это настоящий поиск. Вот только не знаю, справишься ли, не побоишься...
  
   Идея была очень рискованная. О моих планах знали только король Вивер, Коллаг и Тохар, без старого мага, к сожалению, никак не обойтись.
   Используя заклинание Поиска, я чувствовал, что собственное материальное тело тяготит меня, затрудняя поиск. Я задумывался и раньше о том, как сделать заклинание гораздо эффективнее. Идальна подсказала мне. Это было очевидно. Оставить тело и продолжить начатое дело налегке, вот как надо было поступить. Узнав о моей затее, Тохар был поражен и возмущен одновременно:
   - Молодой человек, вы, что с ума сошли? Вы представляете, чем это грозит, если что-то вдруг пойдет не так. Очень часто волшебство бывает непредсказуемым.
   - Благодарю вас за заботу, - улыбнулся я старику, - но вы, с вашим бесценным опытом не допустите никаких сбоев, уверен. Вы мне поможете?
   Старик не сразу дал ответ. Задумался, посмотрел внимательно мне в глаза, с головы сполз капюшон:
   - Я помогу вам, молодой человек, помогу.
  
   Отделить разум от тела - дело непростое и очень опасное. Для этого требуется большое количество энергии, ибо разум с неимоверной силой стремится вернуться. Но чем больше расстояние между телом и невидимым облачком разума, тем меньше притяжение между ними, слабее связь, а значит, вновь соединиться все труднее. Нужен волшебник, который будет подпитывать слабеющий канал своей энергией, не позволяя связи прерваться. Только тогда разум и тело смогут вновь воссоединиться.
   Все жизненные процессы в покинутом теле замедляются с помощью заклинания, мало чем отличающегося от Тлеющей жизни, когда-то едва не погубившей Марию, что само по себе является очень опасным. Мне волей-неволей приходилось полагаться на Тохара. Я надеялся, что он не подведет.
  
   На рассвете Тохар, Вивер и Коллаг собрались в моей комнате. О том, что должно произойти, больше не узнает никто.
   - Драгор, ты уверен? - спросил Коллаг.
   - Не переживайте. Тохар мне во всем поможет. И берегите мое тело, - добавил я с широкой улыбкой, - оно мне еще пригодится.
   Окружавшие меня друзья заулыбались, даже у Тохара дрогнули губы. Обстановку удалось разрядить. Я знал, что все искренне переживали за меня. Что там лукавить, мне и самому было страшно. Легко душу от тела отрывает только смерть. Что я сейчас испытаю - неизвестно. И смогу ли вернуться? Не каждый день отправляешься путешествовать настолько налегке.
   - Ну что, вы готовы, молодой человек? - невозмутимо спросил Тохар.
   - Приступаем, - в тон ему ответил я и кивнул Коллагу и Виверу.
   Сердце билось гулко и неистово. Я лег на кровать и смежил веки. Так. Успокоиться. Унять сердцебиение. Думать о приятном. Тело постепенно расслабилось, руки и ноги потяжелели. Я видел бескрайние горы, полноводные реки, слышал журчание ручьев и пение птиц. Сердце стучало все тише. Небывалое спокойствие и умиротворение обволакивали. Я почти засыпал.
   "Тохар...Пора..."
   Я пробормотал заклинание Отделения, не позволяя сердцу, почувствовавшему угрозу, биться сильнее. Ожидаемый, но все-таки ударивший неожиданно поток энергии Тохара, закружил и почти отключил меня. Сознание на мгновение померкло, потом резкий рывок.
   Больше я не чувствовал ни рук, ни ног, ни утренней прохлады. Необычайная легкость, почти невесомость, бесконечная свобода...
   Я лежал на своей кровати, лицо бледное, а так вообще, ничего. В окно пробился утренний луч, но не слепил глаза.
   Коллаг вопросительно взглянул на Тохара.
   - Все получилось? - озвучил его немой вопрос Вивер.
   - Да, - выдохнул Тохар, вытирая пот со лба дрожащей рукой, - разум Драгора покинул тело и сейчас где-то здесь.
   Коллаг и Вивер огляделись. Они не могут меня видеть. Я и сам только теперь осознал, что на данный момент из себя представляю. Возникло тянущее чувство, словно тоска или скорее нечто, заставляющее подброшенный камень падать на землю. Я хотел вернуться...
   Коллаг и Вивер накрыли мое тело прозрачным покрывалом. Тохар уселся в изголовье на мягкий стул. Я чувствовал, что моя связь с телом достаточно прочна. Спасибо тебе, старый волшебник. Я уверенно выскользнул из комнаты прямо в открытое окно. Нельзя терять время.
  
   Если бы я мог дышать, то, наверное, задохнулся от восхищения. Я видел теперь все иначе. Розовое сияние востока не слепило. Моему зрению были доступны все оттенки и полутона. Это нельзя сравнивать даже с возможностями зрения кадорров. Скользя над садами, я видел, как лучи просвечивают листву, и она сияет разнообразными оттенками зеленого.
   Последние следы Арданы начинались в дворцовом саду, проходили по шумным улицам города, затем вели в лес. Попав сразу в колючие заросли ежевики, я по привычке приготовился к неприятностям, но ничего не почувствовал. Вот земляничная поляна. Трилистнички, над ними ягоды, вкусные, душистые...Ардана довольно долгое время провела здесь, лакомилась земляникой.
   Сорока затрещала. Какой-то зверь вспугнул. Меня она, конечно, не может видеть. Я двигался по следу Арданы уверенно и быстро. Вот и лесное озеро. Девушка задержалась и здесь. Спала. Потом искупалась и вошла сосновый бор. И все. Здесь след обрывался. Я опустился пониже. За серым валуном была небольшая расщелина. Проникнуть внутрь не составит для меня труда.
   Вдруг я почувствовал что-то неладное. Обрыв связи! Энергетический канал, связывающий меня с телом, оборвался. Что случилось? Почему? Да, я отдалился достаточно далеко, но что помешало Тохару подпитать канал своей энергией? Так. Стоп. Разберемся с этим потом. Ардану я, кажется, нашел. Она здесь.
   Темнота пещеры не была для меня помехой. Сверху что-то капало. С потолка свисали десятки летучих мышей. Их глаза сверкали и светились, то и дело в колонии раздавался писк.
   Поросшие мхом ступеньки ведут вниз. Здесь большая пещера. Вода, просачиваясь откуда-то сверху, спускается по причудливой формы сосулькам, которыми покрыт весь потолок, и капает вниз. Сосульки свисают, как бахрома, обрамляя необыкновенной красоты конструкцию, напоминающую застывший водопад. Капли, собираясь в струи над этой необыкновенной скульптурой, сбегают по многочисленным порогам и порожкам. И под этим непрозрачным желтым водопадом я почувствовал биение сердца.
   Ардана жива! Дыхание едва прослушивается. Кто же замуровал ее? В теперешнем своем состоянии сделать я ничего не могу. Надо срочно возвращаться.
   Вдруг коридор, ведущий в пещеру, осветился. Кто-то спускается, держа в руках факел. Идальна!?
   Волшебница шла уверенно, видно, что каждый поворот и каждая ступенька были ей хорошо знакомы. Старуха нащупала кольцо на стене, даже не поднося факел. Точно, она здесь часто бывает. Вот, значит, кто предатель!
   Установленный в кольце под самым потолком факел освещал всю пещеру равномерно. Я заметил на поясе Идальны кувшин. Старуха аккуратно освободила его от веревки и подошла к водопаду.
   - Просыпайся, девочка, - приговаривала она, поливая из кувшина то место каменного монолита, где, думаю, находилось лицо Арданы.
   Желтая масса, соприкоснувшись с жидкостью, принесенной старухой, стала оплывать, таять. Идальна продолжала лить из кувшина. Вот показалось лицо Арданы. Очень бледное, словно у мертвеца, губы синие, почти черные, под глазами темные круги. Остальное тело оставалось замурованным.
   - Просыпайся, кадоррка! - выкрикнула Идальна, выплеснув в лицо девушке остатки жидкости из кувшина.
   Ресницы Арданы вздрогнули. В ее глазах была смертная мука, но еще я увидел в них твердость и решимость.
   - Ты подумала? - приблизившись к самому лицу девушки, прошипела Идальна.
   Глаза девушки потемнели от негодования, губы дрогнули:
   - Нет, можешь убить меня...
   Старуха рассвирепела:
   - Так просто ты не умрешь! - вытаращив глаза и брызгая слюной, закричала она.
   Ардана безучастно смотрела на взбесившуюся ведьму. В уголках рта девушки обозначилась усмешка. Старуха заметила и взъярилась еще сильнее, покраснела:
   - Посмотрим, как ты засмеешься сейчас!
   Идальна что-то прорычала, протянув дрожащие пальцы к лицу своей пленницы.
   Глаза Арданы потемнели. Не в силах даже пошевелиться, девушка страшно закричала, потом стала задыхаться. Лицо ее стало серым. Я метался около нее и ничего не мог сделать. А старуха все нашептывала, добавляя Ардане страданий, пока измученная девушка не потеряла сознание. Только тогда старая ведьма оставила ее в покое, видимо утомилась и сама. Она уселась неподалеку на мокрые камни - ждала, пока вода капля за каплей зальет лицо Арданы, застынет, замуровав девушку до следующего ее визита.
   - Когда ты оставишь в покое бедную девушку, проклятая ведьма!
   Если бы тело мое было при мне, я бы непременно вздрогнул от неожиданности. Перед Идальной появился голубоватый призрак, она отшатнулась, но быстро взяла себя в руки, из чего я заключил, что видит она его не в первый раз.
   - Ты опять таскаешься за мной! Пошел прочь!
   Старуха выпустила весь свой пар, истязая Ардану, поэтому с призраком говорила словно отмахивалась от надоедливой мухи.
   - И когда ты уймешься?! - не унимался призрак.
   Кстати, он мне кого-то напоминает. Сразу трудно сказать, мешает бестелесность, его, конечно.
   Старуха молча поднялась, вынула факел из кольца и пошла на выход. Призрак поплыл следом, я - за ними.
   - Когда-то ты поплатишься за все свои злодеяния! - воскликнул призрак, гневно тряся кулаками, но, естественно безо всякого результата.
   - Смотри, как бы самому не лишиться той малости, что только тебе и осталась, - не глядя на него, ответила старуха.
   Она подошла к норе, защищенной кустарником, опустилась на четвереньки и заползла внутрь. Подземный ход. Следить за Идальной нет смысла, никуда не денется. А вот призрак меня заинтересовал. Он был еще здесь. Я решил попытаться заговорить с ним:
   "Эй, ты меня слышишь"?
   "Кто здесь"? - встрепенулся он, озираясь по сторонам.
   "Меня зовут Драгор. Звали. А ты кто"?
   "Я был королем этой страны. Очень давно. Эгиард мое имя", - приняв горделивую позу, ответил призрак.
   Так вот кого он мне напоминает. Это же предок Вивера!
   Призрак, осознав, что в его теперешнем положении важность не к лицу, заговорил по-простому:
   "Ты тоже призрак? Почему я тебя не вижу"?
   "Я не призрак. До сего дня являлся магом. Для того, чтобы оказать помощь нынешнему королю Этангионизии Виверу, я прошел обряд отделения разума от тела. Так что я есть мой разум. Теперь моя задача выполнена, и я должен вернуться. Ардана будет спасена, а старая ведьма Идальна поплатится за свои злодеяния. Вот только решим с Тохаром проблему с возвращением в тело".
   "Кто это Тохар? Это случайно не придворный маг"?
   "Именно. Он помог мне провести обряд и поддерживал мою связь с телом. Вот только произошло нечто непредвиденное, связь прервалась, и что-то помешало волшебнику подпитать ее".
   "Значит, этот мерзавец все еще жив"!
   "О чем ты"?
   "Тохар и Идальна родные брат и сестра. И, как ты понимаешь, заодно. Напрасно ты доверился ему".
   Полноценный человек испытал бы крайнее шоковое состояние. Я же был никем, меня даже призрак видеть не мог. А главное, - я не имел представления, что теперь делать.
   Эгиард не уходил. Он не видел меня, но, прекрасно слышал. Возможно, теперь я только на него надеяться и могу.
   "Ты почему молчишь"? - спросил он.
   "Пытаюсь переварить то, что услышал. Что ты еще знаешь"?
   Призрак качнулся:
   "Тохар и Идальна - потомки моего придворного мага Клуса. И, похоже, они унаследовали все его коварство.
   Клус был не только придворным магом. Я считал его близким другом, братом, которого у меня никогда не было. Мы росли вместе, постигали науки. Я учился управлять страной, он - творить волшебство. Когда мне пришлось взять в свои руки бразды правления, я еще не был к этому готов. Отец Тохара, придворный маг и приближенный моего отца, поддержал меня, стал советником. Когда и он ушел в мир иной, государство было уже в надежных руках. Сильное, процветающее, укрепленное дружбой с кадоррами.
   Кадорры...Это было государство в государстве. Но все мы только выигрывали от такого положения вещей.
   У старшего кадорра была дочь Сана. Мы полюбили друг друга, кадорры не препятствовали нам, и Сана стала моей женой и королевой, сделав меня самым счастливым на земле. Этот брак только укрепил наш союз. Вскоре Сана подарила мне дочь, прекрасную светловолосую девочку. Мы назвали ее Анаридой. Клус тоже обзавелся семьей. У него родились близнецы: дочь Этина и сын Брас. Наши дети, подрастая, все время проводили вместе, в играх и забавах.
   Когда Анариде исполнилось десять лет, кровь кадорров дала о себе знать. Нет, ничего дурного не случилось. Просто моя дочь впервые поднялась в небо, и была счастлива. Кадорры всячески оберегали ее и очень любили. Анариду нельзя было не любить. Добрая, открытая, заботливая...Кадорры называли ее своей маленькой королевой. Я не придавал значения этим словам, считая такое обращение всего лишь ласковым прозвищем.
   Но случай, произошедший позже, убедил меня в обратном. Втайне от взрослых Анарида и Этина уходили подальше в лес, там моя дочь обращалась в дракона и поднималась в небо с Этиной на спине. Дочь Тохара была смелой и ловкой девочкой, но однажды не удержалась и соскользнула вниз. Она непременно разбилась бы, но внезапно появились кадорры, вся стая. Они спасли Этину. Анарида потом мне во всем призналась. И со старшим кадорром у меня тоже состоялся разговор. Он объяснил мне, что у кадорров существует общий разум. Это значит, что они слышат мысли друг друга, чувствуют то, что чувствуют собратья. У кадорров нет королей и правителей. Но когда рождается кадорр-полукровка, и то лишь в редких случаях, коллективный разум кадорров обретает хозяина, избранного. Кадорры берегут его больше своих жизней. Кроме того, они способны являться на зов избранного мгновенно, как и произошло при падении Этины. Анарида позвала на помощь, не зная еще о своей власти над кадоррами, и они немедленно явились.
   В руках у моей дочери была огромная сила. И никто другой не мог относиться к ней с такой ответственностью и уважением. Сердце Анариды принадлежало кадоррам, а их любовь и преданность - ей одной.
   О нашем разговоре знал лишь Клус, мой ближайший друг и соратник. Прошли годы. Анарида стала красавицей. В день совершеннолетия ее руки просили двое: кадорр Коллаг и сын придворного мага Клуса Брас. Желая счастья своей дочери, я предоставил решение ей самой. Она выбрала Коллага.
   Но Клус воспринял отказ, как личное оскорбление. Это все при том, что ни взаимной симпатии, ни даже интереса между нашими детьми я не замечал. Только тогда мне стало ясно, что Клус стремился к власти, а для этого ему нужна была Анарида и кадорры.
   Оставив семью, Клус уехал из столицы и, объединив вокруг себя сторонников, поднял восстание. Начались убийства и грабежи. Кроме того, на стороне Клуса была магия. На переговоры он не шел. Выбора у меня не было, и я приказал уничтожить изменника.
   Вскоре случилась еще более страшная беда: Великая война с Шатоссом...Кадорры приняли в ней участие, и покинули страну. Больше я не видел ни жену, ни дочь и никого из кадорров.
   Мне надо было жить, надо было заботиться о стране. Брас уверил меня в непричастности к замыслам и действиям отца. Я не слишком ему доверял, но, испытывая острую необходимость в помощи придворного мага, взял его на службу. Брас оказался неплохим магом и прорицателем. Благодаря ему я узнал, что моя дочь жива, что у меня появилась внучка. Брас обнадежил меня, он сказал, что придет время, и кадорры вернутся..."
   "Как ты умер, Эгиард? Тебя убили"?
   "Нет, Драгор. Разлука с женой и дочерью подкосила меня. Я чувствовал себя все хуже и хуже. Лекари сказали, что от тоски я так быстро состарился".
   "Значит, быстро состарился...А сколько тебе было лет"?
   "Сорок".
   "Хм. Умереть от старости в сорок лет...Ты не находишь это странным"?
   "А что я могу противопоставить свершившемуся факту"?
   "Я уверен, что ты стал жертвой заклинания Старения. И в этом тебе "помог" Брас".
   "Может быть", - призрак качнулся.
   Хоть бы не расстроился и не исчез.
   "А что тебе помешало уйти"? - спросил я, убедившись, что Эгиард вполне владеет собой.
   "Не знаю, правда. Слоняюсь по лесу, в саду бываю иногда, в городе появляюсь только ночью, чтобы никто не увидел".
   "И во дворце был"?
   "Нет".
   "Неужели ни разу не заинтересовался, как поживают твои потомки"?
   "Конечно, мне хотелось узнать, что происходило во дворце после моей смерти. Но ни тогда, ни сейчас я не могу приблизиться к нему. Меня что-то отталкивает, не пускает, и я не могу преодолеть эту силу", - Эгиард покачал головой и снова качнулся.
   "Интересно. А как далеко ты можешь отдалиться от дворца"?
   "Ты понимаешь, какая история. Ни приблизиться к нему, ни покинуть пределы страны я не могу. Но, в конце концов, я и не хочу оставлять Этангионизию. Мне это ни к чему".
   История становилась все более интересной.
   "Теперь вот что скажи: Клус или Брас могли взять вещь, принадлежащую тебе, с которой ты обычно не расставался"?
   "Ты о волшебстве? Клус зачаровал сапфир, который передается в нашей династии вместе с титулом короля. Давно. Перед нашей с Санной женитьбой. Сапфир должен был защищать всю семью от болезней, темных сил, приносить счастье".
   "Как бы не так. Клус привязал твою душу к этому сапфиру. Поэтому ты стал после смерти призраком, поэтому не можешь ни приблизиться ко дворцу, ни отдалиться от него, - сапфир тебя не пускает. И, я уверен, что это еще не все. С помощью сапфира Брас убил тебя".
   "Значит, король Вивер в опасности"? - заволновался Эгиард.
   "Если действие сапфира не перенаправили, то да. Хотя, вряд ли. Тохар и Идальна, скорее всего, знают тайну сапфира. Однако до сих пор они не причинили вреда королю".
   "Сапфир можно уничтожить"?
   "Конечно! Только у нас с тобой маленькая проблемка..."
   Я о нашей бестелесности. Развеселился. Нервы.
   "Тогда я исчезну навсегда"? - задал Эгиард свой главный вопрос.
   Мне стало стыдно. У меня хоть какая-то надежда есть, а он уже умер давно.
   Я ответил серьезно:
   "Да, Эгиард. Ты покинешь землю".
   Призрак гордо и с достоинством поднял голову. Король Эгиард был мужественным человеком.
   "Значит, Ардана - дочь Анариды, и, если уж ей так заинтересовались Идальна и Тохар, является королевой кадорров".
   "И хозяйкой коллективного разума", - добавил Эгиард.
   "Именно этого и хотят от нее добиться - власти над кадоррами, а значит, власти во всем королевстве. Никаким другим путем им трон не захватить. Народ любит короля и наследника престола Креоса, поэтому смерть Вивера им тоже не нужна".
   "Я появлялся в пещере каждый раз, когда Идальна приходила, чтобы сломить волю моей внучки. Ардана непреклонна".
   "Сколько она еще сможет выдержать...И что мы можем сделать"?
   Я задумался. Мой собеседник тоже замолчал. Идальна, наверное, уже вернулась домой. Не думаю, что сегодня она предпримет еще одну попытку заставить Ардану покориться.
   А Тохар? Он уверен, что избавился от меня. Надо найти возможность передать Виверу и Коллагу все, что я узнал сегодня. И я уже знаю, как это сделать.
   "Надо возвращаться во дворец".
  
   Ночь бросила на небо сияющую россыпь. Ветер, что не унимался весь день, успокоился. Застыли зеленые кроны, словно заснули, как птицы, звери и все живое. Призрак короля Эгиарда бесшумно скользил по окраине дворцового сада, а я вернулся к своему бренному телу.
   Вокруг него были все те же люди, словно я и не уходил вовсе, и не было этого долгого и насыщенного дня. Зная наперед о неудаче, я попробовал вернуться в тело. Конечно, ничего не получилось.
   - Так что же, неужели нет никакой возможности восстановить эту треклятую связь? - спросил Вивер.
   - Нет, Ваше Величество, я сделал все, что мог. Наверное, произошло непредвиденное, и, скорее всего, разум Драгора покинул этот мир. Я предупреждал, что затея очень опасна. Все кончено.
   - Не смей! - гнев чувствовался в голосе Коллага. - Делай что-нибудь! Еще рано сдаваться, если потребуется - отделим мой разум от тела. Драгора надо вернуть!
   - Не нужно повышать на меня голос, - задрал острый подбородок Тохар, начиная сердиться, - я не смогу еще раз совершить отделение и удерживать связь, тем более, - вы не маг. Если я сказал, что ничего нельзя сделать, это значит, что, действительно, ничего нельзя сделать.
   - Что же дальше? - нахмурился Вивер.
   - Хоронить, Ваше Величество, - раздельно произнес Тохар, - хо-ро-нить.
   Мерзавец! Мне хотелось кричать! Но все равно никто не услышит. И я закипал, молча взирая на коварного старика.
   - Нет! - отрезал Вивер, - Драгор - маг, он еще может вернуться.
   - Ваше Величество, никакому магу такое не под силу. Прерванную связь восстановить нельзя! - воскликнул Тохар.
   - Замолчи, - рявкнул Коллаг, - еще надо разобраться, кто виновен в разрыве канала!
   Тохар сжался, притих. Но кто и как сможет его проконтролировать теперь? Старый негодяй это прекрасно понимает. Поэтому и голос его был спокоен и вкрадчив:
   - Конечно. Только это вам ничем не поможет. Драгор мертв!
   - Он жив, - прорычал Коллаг прямо в лицо изменнику, - я чувствую это. Может быть, он сейчас совсем близко.
   "Да! Да! Я здесь! Только не хороните тело"!
   - Ерунда! - не унимался Тохар, - это невозможно.
   - Три дня, - непререкаемо проговорил Вивер, - три дня ждем. Если Драгор еще жив, он даст о себе знать.
   Тохар и Вивер ушли. Рядом с телом остался Коллаг.
   - Что же произошло, Драгор? - задумчиво разговаривал кадорр сам с собой. - Не мог ты пропасть так легко. Не такой ты человек.
  
   Этот и весь следующий день Коллаг почти не отходил от тела. Я видел, что кадорр старается услышать мои мысли, как это было раньше. Но, конечно, безуспешно. Слышать меня и говорить со мной мог только призрак.
   Несколько раз заходил Вивер. Тохар не появлялся, но и из дворца не отлучался. И ничего, что могло бы дать мне хоть малейший шанс, не происходило.
  
   Второй день. Утро. Полдень...В окно я увидел подъезжающего верхового. Кто это? Зачем? Через некоторое время загремели о мощеной дороге колеса королевской кареты. Неужели!?
   В следующее мгновение сквозь стену проник призрак Эгиарда. Коллаг встал, загораживая тело, но, вдруг узнав кто перед ним, изумленно произнес:
   - Король Эгиард!?
   - Был им. Здравствуй, зятек. Очень рад тебя видеть живым и здоровым. Хотелось бы обнять тебя, но, как видишь это невозможно, - невесело усмехнулся Эгиард.
   - Хм...Я тоже рад.
   "Драгор, ты здесь"?
   "А где же мне быть, как не рядом со своим драгоценным телом".
   - Коллаг, Драгор здесь. Уже два дня, как он вернулся. Слышать его могу только я.
   - Что произошло? Почему связь прервалась?
   - Тохар предатель. Идальна тоже. Она держит Ардану в плену, в лесной пещере, пытается заставить ее покориться и открыть доступ в общий разум кадорров. Коллаг, они знают, что твоя дочь королева.
   - Надо немедленно идти туда! - глаза Коллага пылали.
   "Останови его, - сказал я, - с Тохаром и Идальной ему не справиться".
   - Не нужно спешить, Идальна может быть там. Мы рискуем погубить Ардану.
   "Когда вернется король Вивер, пусть Коллаг расскажет ему обо всем. Надо изолировать на время Тохара и Идальну, а тогда уже спасать Ардану".
   - Дождемся Вивера, - сказал призрак, - вы должны подумать, как избавиться от Тохара и Идальны. Но я чувствую приближение сапфира...
   Призрак Эгиарда пропал. Карета показалась на окраине сада. Король Вивер вернулся во дворец.
  
   - Ваше Величество! - Коллаг встал, приветствуя вошедшего короля.
   - Сиди, Коллаг. Ну что? Все по-прежнему?
   - Нам надо поговорить, - на лице у кадорра было написано нетерпение и волнение.
   Король взглядом отослал слуг, застывших у раскрытой двери:
   - Никого сюда не пускать!
   - Я получил возможность связаться с Драгором. Он сейчас здесь.
   - Как? Это же невозможно?
   - Я говорил с призраком вашего предка, короля Эгиарда.
   - Что? - пораженно воскликнул Вивер.
   - Он был здесь вместе с Драгором, - продолжал Коллаг.
   - Но почему Эгиард не появился передо мной?
   - Ваш сапфир тому виной. Он побывал в руках колдуна. Призрак не может приблизиться к вам, пока камень здесь. Сапфир может быть опасен и для вас, Ваше Величество. Вам лучше снять его.
   Король удивился и отложил драгоценность:
   - Что же удалось узнать?
   - Король Вивер может говорить с Драгором. От него я узнал, что Ардана жива и томится в плену.
   - Кто осмелился? Выяснили? - сдвинул брови Вивер.
   - К похищению причастны придворный маг Тохар и Идальна...
   Вивер до хруста сжал кулаки.
   - Тохар и Идальна захватили ее, пытаются добиться власти над кадоррами.
   - Значит, и несчастье, произошедшее с Драгором, - тоже хитроумный план этих двоих...Что предлагает Драгор?
   - Освободить Ардану сейчас мы не можем. Надо придумать, как избавиться от Тохара и Идальны. Только так, чтобы они ничего не заподозрили.
   - Услать его с поручением не получится, арестовать тоже, - усмехнулся Вивер.
   - Я знаю, что делать, - глаза Коллага потемнели, словно он заглянул в бездну, - это тайна кадорров. Тайна, которую очень давно пытались разгадать люди. Только это было им не по силам. Потом о ней забыли. Видно, пришло время... Высоко в горах есть священный источник, его называют "Благословение Акарры". По преданию, священный источник способен открывать тайный смысл, в его водах течет Великое Знание. Именно это и привлекало искателей. Думаю, Тохар и Идальна заинтересуются, когда узнают, что мы хотим найти Ардану и вернуть Драгора с помощью источника.
   - А может быть, действительно, поможет?
   - Нет. Магия Акарры - только для кадорров. Но насчет Драгора у меня тоже есть одна мысль.
   - Тохар во дворце, за Идальной я пошлю гонца. Как будем добираться до источника?
   - На крыльях. Иного пути нет, ни туда, ни назад, - Коллаг усмехнулся, - это как раз то, что нам надо.
   "Неплохо. Дерзайте, друзья. Похороны откладываются".
  
   Слуга оповестил о приходе придворного мага. Вошел Тохар. Ничто в его поведении, в облике и во взгляде не выдавало злого умысла. Он поклонился королю и со скорбью в голосе произнес:
   - Мне жаль, Ваше Величество, но теперь вы убедились, что я был прав. Все кончено.
   "Вот же гад. Ни один мускул на лице не дрогнет".
   - Ничего еще не кончено, Тохар, - любезно ответствовал король, - мне стало известно о священном источнике кадорров...
   У Тохара моментально отвисла челюсть, и загорелись глаза, он даже дышать перестал.
   "Отлично. Наживка проглочена".
   - С его помощью, - продолжил Вивер, сделав вид, что не заметил перемен, произошедших с лицом Тохара, - мы надеемся нйти Ардану и вернуть Драгора.
   Старик стоял, не двигаясь, как охотничий пес в стойке.
   - Так вот. Я хочу, чтобы вы, Тохар, как мой придворный маг и советник, присоединились к нам. Без вашего участия нам не удастся справиться.
   - Конечно, - с готовностью проблеял Тохар, - если вам угодно, я буду сопровождать вас, Ваше Величество.
   - Иного я не ожидал от вас, Тохар, зная вашу преданность и верность, - похлопал его по плечу Вивер.
   "Ишь ты, ну просто мастер вести переговоры. Дипломат! Идальна тоже с радостью согласится, уверен".
  
   Утром резко поменялся ветер. В полдень усилился. Значит, к вечеру будет непогода. Верная примета. Уже показалась на горизонте темная полоска.
   Тохар, Коллаг, Вивер, Идальна и еще три кадорра поднялись на крышу дворца. Я, конечно, с ними. Призрак Эгиарда томился в укромном уголке дворцового сада. Нельзя, чтобы его видели.
   Я ожидал увидеть испуг при трансформации кадорров, по крайней мере, у Идальны. Но ничуть не бывало. Старушенция, глазом не моргнув, резво полезла на спину одного из драконов. Тохар взгромоздился на второго. Вивер оседлал своего "скакуна", то есть летуна.
   Кадорры развили сумасшедшую скорость, но я не отставал. Король Вивер наслаждался полетом, это было так заметно. Тохар и Идальна вжались в твердые спины, но перспектива приобщения к вожделенной тайне кадорров манила сильнее, чем пугала высота.
   Мы летели на север. Все выше поднимались драконы. Наверное, стало холодно. Я-то, конечно, этого не чувствовал. Наконец показались горы. Они возвышались четырьмя ступенями и образовывали подобие гребня, защищающего Этангионизию от северных холодных ветров. Густые хвойные леса на южных склонах, луга, а выше - только снега, ледяные ущелья, расщелины.
   Теперь кадорры летели над горами, облака скрывали все, кроме острых белых вершин. Создавалось обманчивое впечатление, что летим непривычно низко.
   Коллаг стал снижаться, вслед за ним маневр повторили остальные кадорры. Мы опустились в окно между облаками. Под нами оказалась голая серая вершина, то есть снега на ней не было совсем. Но поразило не это. Слепящий луч выходил из расщелины на самой вершине в самое небо. Казалось, это он не позволяет облакам заслонять вершину. Кадорры кружили, заходя на посадку. А я уже был внизу, у самого источника. Сверкающий поток, выходящий из той же расщелины, что и луч, опоясав вершину голубовато-золотым кольцом, уходил вглубь горы. Вода явно была очень горячей, пар, густой и белый, как молоко, стеной поднимался в синее небо, раздвигая такие же белые облака.
   "Благословение Акарры. Какую же тайну ты хранишь"?
   Кадорры снизились, но не спешили менять обличие. Тохар и Идальна сползли на землю с позеленевшими лицами. Похоже было, что они задыхались. Старик плюхнулся на четвереньки, его рвало. Я слышал о горной болезни. Ничего, выживете. А сбежать отсюда вам не под силу. Вивер, спустившись, набрал воды из источника. Кувшин привязал к поясу.
   Кадорры взмахнули крыльями, свечой поднимаясь в просвет между облаками. Враг изолирован. Ничто не должно помешать нам спасти Ардану. Что может помочь мне? Этого я не знал.
  
   К пещере, в которой находилась Ардана, кадорры пошли пешком. Проводник нашел их сам, выплыв навстречу из густого кустарника и, похоже, наслаждаясь произведенным впечатлением.
   "Эгиард, не ожидал от тебя такого, в твоем-то возрасте. Ай-яяй! Кстати, а это король Вивер, не желаешь познакомиться?"
   Эгиард тут же прекратил игру и стал самим собой. Королям было о чем поговорить, чем они и занялись, пока не пришли на место.
   Я рванулся к Ардане - жива. Сердце ее билось ровно, словно она спала.
   - Где моя дочь!? - Коллаг оглядел пещеру.
   - Посмотрите туда. Видите? - отозвался Эгиард.
   Коллаг рванулся к застывшему водопаду. Стал шарить руками, пытаясь разломать твердую, как камень, гладкую поверхность:
   - Давай воду, - протянул он руку.
   Вивер подал кувшин. Вода давно остыла, но замерший водопад ожил, стал таять, словно на лед плеснули крутой кипяток. Ардана упала на руки отца.
   - Дочка, просыпайся, - Коллаг легонько тряхнул ее.
   Ардана не реагировала и в сознание не приходила. Но она была жива.
   - Скорее, домой! Все будет хорошо, дочка.
  
   Вечером этого же дня кадорры, облачившись в серые накидки, собрались на крыше дворца. Внесли спящую Ардану. Все были молчаливы, чувствовалось общее напряжение и максимальная сосредоточенность. Казалось, волнение передается по воздуху, и он дрожит.
   Никого из людей рядом не было. Я, конечно же, не в счет. Кадорры образовали круг вокруг своей королевы и затянули знакомую мне песню призыва богини Акарры. Небо над дворцом проводило не одну темную тучу, песня все не кончалась. Постепенно звуки приобретали новые оттенки, в голосах послышалось рычание драконов, тоска, мольба, клятва верности и готовность к самопожертвованию. Кадорры покачивались в такт музыке. Поднятые руки двигались синхронно.
   Дождевое небо, казавшееся до этого низким, стало бездонным, словно весь мир расширился, завертелся, растворяя в себе, поглощая и смешивая все по одному ему ведомым правилам или совсем без них. Явственно повеяло магией, высокой магией. Богиня Акарра услышала зов, она здесь. Она все знает.
   Ардана открыла глаза:
   - Неужели все кончилось? - произнесла она слабым голосом, глядя в глаза склонившегося над нею отца.
   - Все хорошо, дочка. Ты дома.
   - А ведьма? Где она?
   - Не беспокойся, она наказана.
   - Отец, я хочу расправить крылья, - произнесла девушка уже твердо.
   Кадорры разошлись. Я знал, что сейчас должно произойти. Один за другим мои друзья трансформировались, но не спешили подниматься в небо. Они ждали Ардану. А когда белоснежный дракон, вытянув изящную шею, сделал первый взмах огромных крыльев, разом оторвались от замли все его собратья, рассекая воздух мощными взмахами, помогая Ардане лететь.
  
   - Эгиард, - войдя в мою комнату, позвал Коллаг.
   Призрак выплыл из-за занавеси:
   - Я рад, что моя внучка жива, и хотел бы пообщаться с нею, когда ты сочтешь это возможным.
   - Сейчас она спит, - ответил кадорр, - позже. Драгор здесь?
   - Где ему еще быть.
   - Драгор, - глядя в пустоту, произнес Коллаг, - Акарра вернула мою дочь к жизни.
   "Скажи ему, что я все видел. Спроси, как она".
   - Драгор говорит, что очень рад. Спрашивает, как она себя сейчас чувствует?
   - Все хорошо. Ардана почти поправилась. Драгор, я хочу попытаться провести обряд с твоим телом. Акарра знает, как много ты сделал для нас. Думаю, она обязательно поможет.
   "Сомневаюсь. Боги благосклонны только к своим. К тому же, пусть посмотрит на мое тело. "Тлеющая жизнь" почти убила его. Так что все это ни к чему".
   - Что ты собираешься предпринять? - обратился призрак ко мне, игнорируя ожидающий вопросительный взгляд Коллага.
   "Вернусь домой и проведу рядом со своей семьей оставшееся мне время".
   - Я не узнаю тебя. Ты должен бороться. Ради своей семьи!
   "Эгиард, я маг, ты помнишь? И знаю, о чем говорю. Нет шансов, понимаешь"?!
   - Это у меня нет шансов, дорогой друг. А ты еще жив, и я знаю, о чем говорю! Ты должен бороться до последней минуты! Решение может прийти неожиданно. А пока позволь кадоррам провести обряд, хуже не будет.
   "Извини, Эгиард, не нужно".
   - Он согласен, Коллаг.
   - Хорошо, - кивнул кадорр.
   "Эгиард"!?
   Дверь тотчас открылась, вошли кадорры в серых накидках, подватили мое тело и понесли наверх.
   - Все правильно, Драгор, - сказал Эгиард, - я останусь в комнате, а ты следуй за ними, пожалуйста.
   Теперь обряд казался мне маскарадом, комедией. Неистовое обращение кадорров к богине осталось без ответа. Что и следовало ожидать. В конце концов, тело вернули на место.
   - Мы что-нибудь придумаем, обязательно, - сказал устало Коллаг, - ты верь и не отчаивайся.
   "Скажи ему...Скажи, что я желаю добра всем кадоррам, счастья и процветания Этангионизии. Я сегодня покину страну. Попрощайся с ними, Эгиард, за меня".
   - Драгор, не спеши. Первым этот мир должен покинуть я. Проводи меня, прошу...
   "Ты решился, Эгиард"?
   - Сапфир должен быть уничтожен, иначе династия не будет в безопасности.
   "Ты прав. Это верное решение. И не каждый способен на такое".
  
   Солнце клонилось к земле. Алые лучи простреливали сквозь белые облака, создавая чудные образы. Золотой диск опускался все ниже. С последним закатным лучом, там, за оградой дворцового сада, верные люди уничтожат сапфир.
   Король Вивер прощался с Эгиардом последним. Коллаг, Ардана, Креос, наследник престола тоже были здесь.
   - Закат сегодня необычайно красив, - сказал Эгиард, - прощайте, мои дорогие потомки. Прощайте, и будьте счастливы. Берегите Этангионизию, пусть всегда будет мир и покой на этой земле. Драгор. Не знаю, что сказать тебе на прощание. Наверное, мы с тобой скоро встретимся...Но, не спеши...
   Призрак Эгиарда стал медленно рассеиваться, последний раз взглянул на своих потомков и исчез. С последними лучами...
   "Прощай...".
  
   Теперь я остался совсем один. Никто меня не услышит. Никогда. Я взглянул на свое тело. Серое исхудавшее лицо. Сколько времени прошло с тех пор, как я его покинул? Сколько мне еще осталось. Мои друзья похоронят его, как придет время. Увидеть Марию и Мирослава было моим единственным желанием.
   Ночь для меня не была помехой, дорогу домой я найду безошибочно. Только бы успеть. Только бы успеть...Дворцовый сад позади, столица Зигна спит, в домах гаснут последние огоньки. Впереди темнеют леса. Этангионизия - огромная страна. Мне бы добраться до Атхии засветло, а там и до Жемчужного моря рукой подать.
   Вдруг я услышал слабый зов, приостановился. Нет, показалось. Но, не успев развить прежнюю скорость, услышал его снова.
   "Драгор...Ты слышишь меня"?
   "Кто ты"?
   "Тохар. Я нахожусь у источника кадорров и нашел возможность вернуть твой разум в тело".
   "Неправда. Я не верю тебе. Ищешь возможность вырваться из горного плена".
   "Глупый! Разве не странно то, что мы с тобой снова общаемся"?
   В голосе Тохара не было прежней презрительности, только уверенность. А ведь и правда, мысленная связь - уже неплохо. У меня появилась надежда вернуться в свое тело, вернуться к жизни. И я стрелой полетел на север, к источнику, поднимаясь все выше.
  
   К источнику "Благословение Акарры" я прибыл на рассвете.
   Показались горы, возвышающиеся четырьмя ступенями и образовывающие подобие гребня, защищающего Этангионизию от северных холодных ветров. Густые хвойные леса на южных склонах, луга, а выше - только снега, ледяные ущелья, расщелины. Все правильно, я не сбился с пути.
   На востоке показалась бледно-розовая полоска. Вскоре рассвет разгорелся сильнее, протянул сияющие нити к белым облакам и холодным вершинам. Горы были внизу, облака скрывали все, кроме острых белых вершин.
   Окно между облаками. Я стал снижаться. Внизу голая серая вершина, лишенная снежной шапки. Слепящий луч, выходящий из расщелины на вершине в самое небо, не позволяющий облакам заслонять ее. Вот он источник "Благословение Акарры". Я опустился вниз. Сверкающий горячий поток, выходящий из той же расщелины, что и луч, опоясывающий вершину голубовато-золотым кольцом, уходящий вглубь горы. Пар, густой и белый, как молоко, стеной поднимается в синее небо, раздвигая такие же белые облака. Вдруг в облаках пара появилась радуга! Яркая, с полным набором цветов! А мне были видны еще десятки оттенков каждого из семи обычных.
   Я волновался и был спокоен. Как это может сочетаться, мне было не понятно. Тохара я заметил не сразу. Старик сидел, прислонившись к теплой скале, глаза красные, не спал. Он, понятное дело, меня видеть не мог. Помедлив, я позвал его:
   "Здравствуй, придворный маг".
   "Драгор, ты уже здесь"?
   Старик вскочил. Подбежала и Идальна:
   - Он уже здесь?
   - Да, сестра, - ответил Тохар.
   "Драгор. Я прошу у тебя прощения за все зло, что причинил тебе. Думаю, ты уже узнал историю моей семьи. Верить мне или нет - решать тебе. А сейчас я просто хочу попытаться исправить то, что натворил".
   "Почему"?
   "Было время подумать. Мысли прояснились. Как-то вдруг и сразу".
   "Ты нашел способ восстановить разорванную связь"?
   "Пока мне удалось только восстановить связь с твоим разумом, ведь я оставлял тончайшие нити для того, чтобы следить за тобой. Но они со временем ослабели. Это место насыщено энергией, мне удалось укрепить нити. Твоя связь с телом для восстановления требует прорыва".
   Я и правда чувствовал свободную энергию, бери и пользуйся. Вот только сделать этого я не могу.
   "О чем ты говоришь"?
   "Ты должен опуститься вниз, туда, откуда выходит поток. Энергия, которая окружает эту скалу и рассеивается миллионы лет, не иссякла до сих пор. Там, внизу, находится источник. Возможно, прямой контакт с ним поможет тебе осуществить прорыв. Избыток энергии мы с Идальной примем на себя".
   "Я, конечно, попробую. Но для вас это может быть опасно".
   "Такое наше решение. Это будет наше искупление. Только хочу попросить тебя. Я чувствую нечто странное в этом месте. Пообещай вернуться сюда. Позже".
   "Хорошо".
   "Удачи, молодой человек".
   Ну что ж. Так тому и быть. Я не представлял себе, что делать, когда источник будет передо мной, даже что он такое есть. Однако это был мой единственный шанс. И я, рванулся навстречу бурлящему потоку.
   Свет из источника был очень ярким. Клокочущая вода сияла всеми цветами, клокотала, шипела. Я двигался вниз почти вертикально по довольно широкому руслу. За тысячи лет камни отполировались, на них не было никакого налета, абсолютная чистота. Выживу ли я? К чему навстречу я так спешу? К жизни или к смерти?
   Приближение источника чувствовалось. Необычайно мощная энергия была вокруг меня, а не вода. Успеть. Только бы успеть добраться до него, прежде чем растворюсь в ней и исчезну.
   Одна за другой меня покидали мысли, легко, мне было очень легко, я все двигался вперед. Вдруг невероятно яркая вспышка отбросила меня назад, я будто снова обрел материальность, потом перестал видеть, подумал, что это конец. И вдруг завертелся, как листок в водовороте. О том, что бы это значило, подумать уже не успел.
  
   Я почувствовал боль во всем теле, кости ломало и выкручивало. Однако от осознания того, что произошло, я воспринял телесные мучения, как благодать, как дар. Вокруг была темнота. Странно. Ведь утро. Пахло сыростью и древесной смолой. Я успел позабыть эти ощущения, они казались мне чудом. В горле пересохло, язык не слушался, руки и ноги затекли. Но я был в своем теле! В ушах по-прежнему шумело. Порой мне казалось, что это многоголосый шепот. Возвращаться в родное тело очень непросто, могло быть значительно хуже.
   Попробовав пошевелиться, обнаружил, что лежу на жесткой постели. Руку поднять не смог - сверху что-то твердое. Реальность, встретившая меня, оказалась ужасной, на лбу выступил холодный пот. Господи! Я в гробу!
   Так, спокойно. Дышать еще могу, значит, похоронили недавно. Ничего. Главное, чтобы сила мне не изменила. Маг я или нет? Я немного успокоился. Но надо бы поторопиться, ожившее тело требовало воздуха, еды, воды. Могу запросто отключиться снова. Призвав все свои силы, я послал мощный импульс вверх, прямо перед собой. Загрохотало так, что я оглох, ослеп и отключился.
  
   Сквозь полуприкрытые веки увидел подбежавших людей. Кто это, пока не понял. Ничего не слышал. Зато хорошо чувствовал оцарапанные руки, ноги, лицо. Меня подняли, понесли.
   Слух возвратился внезапно. Я открыл глаза. Коллаг, Ардана, король Вивер, все друзья были рядом. Радость и сильное волнение освещало их лица. Я прокашлялся и внятно произнес:
   - Я вернулся.
  
   По щекам Арданы катились слезы:
   - Ты жив, Драгор, жив...
   Коллаг обнял дочь за плечи и прижал к груди.
   - Мы уже покидали кладбище, когда земля над твоей могилой вздыбилась и взорвалась, - Коллаг усмехнулся, - столб пыли поднялся до облаков. Зрелище, я скажу тебе, незабываемое. Жуть. Несколько дам тут же упали без чувств.
   Я слушал рассказ кадорра, а в ушах не смолкал тихий шепот, мешающий сосредоточиться. Но если это побочный эффект, то скоро пройдет, восстанавливаюсь по-прежнему быстро.
   - Тохара и Идальну у источника не нашли, - продолжал Коллаг.
   - Там, в самой глубине, мощнейший сгусток энергии. Я опустился прямо к нему. Для возвращения в тело нужна была энергия источника. Но я не мог контролировать ее. Тохар и Идальна должны были принять излишки по каналу, который Тохару удалось восстановить. Скорее всего, это убило их. Поэтому я остался жив.
   - Очень жаль стариков.
   - Да... Тохар просил меня вернуться. Надо кое-что выяснить. А почему источник называется "Благословением Акарры"? О каком предании ты говорил?
   - Это было давно, - Коллаг ответил не сразу, - так давно, что история превратилась в легенду. В те далекие времена во главе стаи кадорров был Айгорр. Его уважали, любили. Он, в свою очередь, делал все, чтобы жизнь кадорров была светла и радостна. Его жену звали Альника. Они всегда были вместе: на земле и в небе.
   Однажды их полет затянулся. Началась гроза. Внизу были только скалы, укрыться негде. И они летели, борясь с непогодой. Потому что были сильные, храбрые, молодые. Потому что были вместе. В небе бушевала буря. И вдруг серебристое жало молнии вонзилось в грудь Айгорра. Ломая крылья, он камнем полетел вниз. Напрасно Альника кричала, металась, звала Айгорра, искала его, несмотря на опасность. Когда она нашла его, непогода стихла.
   Айгорр лежал на вершине той самой горы. Он был мертв. Без сил Альника опустилась рядом. И только небеса слышали ее горестный плач. Кадорры отыскали их на следующее утро. Сердце Альники не выдержало горя. Их похоронили на вершине скалы, под самым небом.
   Долго кружили кадорры над белой вершиной, отдавая последние почести погибшим. Люди слышали грозный рев сотен драконов, доносившийся издалека, и догадывались: произошло что-то страшное. А когда драконы один за другим повернули на юг, то увидели, как с чистого неба в гору ударила ослепительная молния. Прогремели обвалы, вершина стала неприступной. А в следующее мгновение из расщелины, в которой похоронили Айгорра и Альнику, в синие небеса ударил яркий слепящий луч, и вырвалась кипящая струя новорожденного источника. Невероятно красивое зрелище искрящегося на солнце потока.
   Произошло великое чудо, сотворенное богиней Акаррой. С тех пор эту гору считают священной, а источник называют "Благословением Акарры". Кадорры хранили тайну источника, оберегая его, как память, как источник Знаний. Хотя, насчет последнего я сомневаюсь.
  
  
   ГЛАВА 2
  
   - Драгор, одному туда отправляться опасно, - убеждал меня Коллаг, поглаживая белого голубя, уютно устроившегося в его ладонях.
   - Я буду у источника спустя мгновение. И не сомневайся в моей осторожности, теперь я буду себя беречь, - ответил я, - к вечеру вернусь.
   Надо разобраться с этой проблемой поскорее, иначе голоса в моей голове сведут меня с ума.
   - Возьми с собой, - протянул мне голубя Коллаг, - пришлешь, когда будешь на месте. Чтобы мы знали, что все хорошо.
   - Ладно, - я взял со стола золотой обруч, положил голубя за пазуху и представил таинственную серую вершину.
   Вот он, источник "Благословение Акарры". Кипящий поток, отдав свое тепло холодному воздуху и матери горе, снова уходил в темные каменные недра. А в рассветном небе рождались белокрылые стаи.
   Голоса стали звучать громче, даже шум воды не мог заглушить их. Порой мне казалось, что я слышу отдельные слова. Что же это за место? Какая тайна скрыта в нем?
   Надо голубя отослать, хотя пока долетит, я уже и сам вернусь. Однако мой посланец еле дышал и лететь был явно не в состоянии. Что за напасть? Угрозы я не чувствовал. Никого не было на этой горе: ни зверя, ни птицы, ни даже муравьишки. Странно. Островок тепла, вода, солнце. Тепло. Однако я чувствовал другое - холод, который сродни одиночеству. Может быть, дело в энергии, разливающейся вокруг. Рисковать и пробовать ее "на вкус" я не стал. Был уже случай, наука. Наделив птицу своей энергией, я отпустил ее. Голубь стрелой рванулся в небо и скрылся.
   Побродив в задумчивости по вершине, я заметил, что в одном месте голоса, порядком мне надоевшие, звучат четче. Свернув свою энергию, приглушив посторонние звуки, я смог разобрать несколько слов: "Прочь. Смерть вокруг. Спасайтесь". И снова многоголосый шум слился воедино.
   Вдруг я понял: свободная энергия, выходящая из расщелины и окружающая вершину, была совсем не похожа по структуре и составу на ту, которой обладали живые. Она была противоположной ей. Как холод и тепло, свет и тьма. Это была энергия мертвых. Поэтому здесь нет зверей и птиц. Они чувствуют ее. Жить в этом месте нельзя. И мне оставаться здесь больше не нужно. Я сжал обруч.
  
   - Вот так, - рассказывал я Коллагу, - выходит, что не зря кадорры хранили тайну источника. Это, действительно, очень опасное место. Каким образом энергия мертвых сконцентрировалась в том месте, мне пока неизвестно. Но странно то, что вы, кадорры, об этом ничего не знаете.
   - Да, это очень странно, - произнес Коллаг, - я и понятия не имел, что существует такой вид энергии.
   - Там, на вершине я слышал голос. Он сказал: "Прочь. Смерть вокруг. Спасайтесь".
   - Ты думаешь, что источник представляет опасность для Этангионизии?
   - Он таит угрозу для всего мира.
   - Каким образом?
   - Понимаешь, после смерти энергия человека еще некоторое время не исчезает, лишь на десятый день оставляет тело. Куда она уходит? Никто до сих пор не задавался этим вопросом. Я читал, что если человек умер своей смертью, то энергия покидает тело медленно и постепенно, а если его убили - вырывается из тела мгновенно. Также это зависит и от болезней, и от характера человека.
   - У нас принято считать, что умирая, кадорр всего лишь покидает свое тело, но разум его и душа остаются в общем разуме собратьев.
   - Я тоже думаю, что все мы после смерти трансформируемся в другое состояние. Это как переход из одной жизни в другую. И если ты безгрешен - будешь жить вечно.
   - Но если энергия источника - объединенная энергия умерших, почему она опасна?
   - Пока энергия находится в родном теле, она созидает. Но когда покидает его, запускается обратный процесс не только в теле. Энергия перерождается, она способна только разрушать. Энергия мертвых притягивается к энергии живых, если они соединятся, то произойдет полное уничтожение.
   - Как же ты остался жив, погрузившись к самому источнику?
   - Я не был материален. И всего лишь вобрал в себя часть энергии мертвых, равнозначную энергии, находящейся в моем теле, произошел прорыв, притяжение двух противоположностей и скачок. Вот и все. Это я только сейчас понял, ни за что не позволил бы Тохару и Идальне держать со мной связь.
   - Ну а голос, что ты слышал. Чей он?
   - Не знаю. Но надеюсь разобраться в этом. Для начала.
  
   О возвращении домой придется забыть на неопределенный срок. Надо спасать мир. Как бы банально не звучало, но это так. Помощников у меня было хоть отбавляй, а посоветоваться было не с кем. По идее, энергия смерти не должна быть такой активной. Ну сосредоточена она в каком-то определенном месте, ну непригодно это место для живых. Но энергия не имеет направления. Такова ее природа, и вряд ли что изменилось при перерождении ее в энергию мертвых. Напрашивается вывод: что-то или кто-то заставляет энергию смерти двигаться.
   Голоса по-прежнему донимали меня. Различить хоть слово у меня не получалось, как я ни старался. Хоть назад к источнику отправляйся. Но мне очень этого не хотелось. Не сейчас. Нужно разобраться, приготовиться. А для начала пообщаться с кем-то из ушедших в мир иной. Желательно хорошо знакомым. Я об Эгиарде, конечно. Хочу задать ему несколько вопросов. Наверняка он уже осмотрелся на новом месте.
   Дождавшись вечера и уединившись в своей комнате, я обставил все, как положено, как заведено: нарисовал круг призыва, зажег ритуальные свечи. Дальше предстояло сделать видимой рассеянную энергию внутри помещения. Она теперь виделась мне светло-желтой, словно в комнате был золотистый туман. Заклинание призыва духа заставило его разойтись над кругом. Сейчас в единый поток силы сольются множество мелких потоков, которые вот-вот выйдут из сияющего зеленого круга, как из открытого окна, окна в мир мертвых. Повеяло смертным холодом. Я приготовился к встрече. Как поведет себя Эгиард теперь? Не изменило ли его последнее путешествие?
   Круг все сильнее тянул силу и жуткий холод. Голоса в моей голове умолкли. Огоньки свечей плясали, будто побеспокоенные сильным сквозняком. В это открытое окно может проникнуть не только призываемый дух. Но этого я не позволю. Минута томительного ожидания и напряжения, другая...
   Вдруг холод стал спадать. Поток темной силы так и не появился над кругом. Окно закрывалось. Само. Без моего участия. Возможно само, а, быть может, и нет...Это меня озадачило. Странно. Очень странно. Энергия, которой я наполнил круг, истощилась, светившаяся минуту назад линия стала серой, свечи потухли, золотистый туман пропал. Это меня насторожило еще больше. Ведь источник, то есть я, не прерывал связи и не отключался.
   Вдруг - голос. Не тихий невнятный шепот, а сильный, четкий и уверенный мужской голос зазвучал в моей голове:
   "Наконец я сумел пробиться к тебе, Драгор. Ты меня хорошо слышишь"?
   "А ты кто"?
   "Меня зовут Айгорр. Ты слышал обо мне"?
   "Конечно. Мне рассказали легенду. Это ты говорил со мной у источника"?
   "Да. Это был я. То, о чем я хочу поговорить с тобой сегодня, никто не должен знать".
   "Но почему кадорры не могут составить исключение"?
   "Это очень опасно. Связь с миром мертвых - тяжкая ноша. Она по плечу только сильному магу",
   "Хорошо. Так что ты хотел мне рассказать"?
   "Ты уже понял, какую опасность представляет место прорыва силы"?
   "Да. Энергия мертвых может уничтожить все живое".
   "Правильно. Есть только один человек, который может быть уверен в своей безопасности - это ты, Драгор. В тебе есть часть той энергии. Она связывает твой разум с телом. Поэтому ты слышишь мой голос сейчас".
   "Я могу что-то сделать? Как остановить прорыв"?
   "Есть средство. Далеко отсюда, на другом конце земли, стоит древний храм. Никто не видел его, никому не дано приблизиться к нему, ибо охраняют его существа, не подвластные даже богам. Храм Смерти, так называют его. В нем сокрыто Черное солнце, самый могущественный из существующих артефактов. И только он может остановить прорыв энергии мертвых, остановить нашествие тьмы. Ты должен похитить артефакт, принести его к источнику и бросить в расщелину, из которой вырывается сияющий луч. Но когда отыщешь артефакт - спеши, ибо он пьет жизнь у того, кто находится рядом. И ни в коем случае не прикасайся к нему голыми руками - умрешь в страшных мучениях".
   "Как я найду храм"?
   "Я помогу тебе. Когда придет время, ты узнаешь. Но помни! Никто не должен знать о том, что я тебе рассказал".
   С последними словами голос стал угрожающим. И необычная тишина снова сменилась привычным невнятным неразборчивым шепотом.
  
   - Ты отправляешься не домой. Но куда в таком случае? - допытывался Коллаг, - и наверняка это связано с источником.
   - Не могу сказать. Правда, - ответил я.
   - Воспользуешься обручем? - спросил Вивер.
   - Нет. Если дадите коня - буду благодарен, - сказал я.
   - Значит, путь неблизкий, - продолжал свое расследование Коллаг, - а ты сам-то представляешь куда направляешься?
   - Хм, нет пока. Но это ничего не меняет.
   - Но, может быть, на крыльях быстрее? Ты ведь торопишься, я это чувствую.
   - Ты прав Коллаг. Хорошо. Давай на крыльях. Только ничего рассказать я все равно не смогу.
   - Да ладно, - усмехнулся кадорр.
   Нужно было торопиться. Мне это было хорошо известно, как и то, что Айгорр слышит все, что слышу я, а может быть, и видит.
  
   Закат... Каждый вечер он особенный, не похожий на тот, что расцветал на западе вчера, на те, другие, что удивляли мир до него. Вот и сегодня. Обдуваемый ветрами, которые привыкли поглаживать облака сверху, как пушистых котят, я видел совершенно невероятный закат. Не розовый, не красный, а перламутровый.
   Покинув Этангионизию на рассвете, мы с Коллагом летели над Атхией. И вот теперь перед нами открылись просторы Жемчужного моря.
   "На побережье устроим привал", - передал мне мысль Коллаг.
   "Тогда бери южнее, там невысокие скалы, можно сесть, и нет людского жилья".
   Когда усталый кадорр сложил крылья, солнечный диск скрылся за горизонтом, последние лучи заблудились в сгущающемся тумане.
   - Коллаг, я тут подумал, а как получилось, что Атхия не предъявила претензии за сожженные деревни?
   Кадорр помрачнел:
   - Король Вивер отправил посла с дарами. Неаутэр принял их. Народ там бедно живет. Правда, сомневаюсь, что деньги будут направлены в поддержку пострадавшим.
   - Да уж, это вряд ли. Был у меня знакомый атхиец, Кортич его звали. Он прибился к нам с Рашатром, когда мы искали могилу Шатосса. Этот парень и его отец были осуждены на работу в рудниках по добыче люцегора, светящегося камня, потому что не смогли уплатить налог свободных людей. Кортич рассказал, что рудокопов содержали в адских условиях. Плохо кормили, даже воды вдоволь не давали. Людей никогда не поднимали наверх. В забое какие-то вредные газы, работающие скоро покрывались язвами, начинали плевать кровью и слепнуть, а потом умирали. Их не хоронили, бросали в яму, я сам видел. Кортичу удалось бежать, для этого ему в буквальном смысле пришлось идти и ползти по трупам. Его выбросили в яму с остальными погибшими рудокопами.
   Слушая мой рассказ, Коллаг мрачнел все больше.
   - Не знал я, что у соседей творится. Варварские законы. Где теперь этот парень?
   - В Самбатрии. Хотел бы повидаться с ним и особенно с Рашатром.
   - Кто знает, может быть, это произойдет совсем скоро. В жизни всякое бывает...
   Кадорр долго не мог заснуть, все молчал. Потом все-таки сон сморил его. А я подложил сухих веток в костер, проверил защиту и еще долгое время вглядывался в ночное небо, сжимая в ладони фигурку жеребенка...
  
   Мирослав спал, смяв подушку. Мария не спала, накрыла светлячка и вышла. Вдруг мой сон изменился. Я увидел очень красивую темноволосую женщину в черном платье до пола. Она шевелила губами, что-то говорила. Глаза ее были полны тоски, усталости. Она говорила, говорила, но я ничего не смог разобрать.
  
   Солнце еще не успело пустить по жемчужным водам золотые лучи, а Коллаг уже поднимался в облака, туда, где никто не сможет разглядеть его, распознать в далекой движущейся точке грозного дракона с всадником на спине. Весь день до самого вечера перед нашими глазами было только море. И только на закате показался Кафр.
   Нас видеть не могли, но перед нами великолепный город был словно на ладони. Желтый песок побережья, огромная портовая площадь, чудесные сады. Коллаг видел все лучше меня. А я только пояснял ему, потому что чудесный город навсегда остался в моей памяти:
   "Это Кафр, столица царства. Огромный белокаменный город утопает в зелени садов, чарует ароматами цветов неземной красоты. Кафр расположен в долине и окружен многочисленными селениями. Остальная территория Кафрании - горы".
   "Я вижу и город, он прекрасен, а горы величественны и суровы".
   "Там в горах, мои друзья, анарадусы. Разумные благородные существа, ростом с лошадь, с большими черными кожистыми крыльями, как у летучей мыши. Голова чем-то напоминает волчью, иссене-черная грива. Мощные когтистые задние лапы позволяют с лету хватать добычу, передние - сросшиеся с крыльями. Длинный хвост, как у змеи, и все тело покрыты густой красной шерстью. Она такая жесткая, что меч ее не берет. Когда-то анарадусы мне очень помогли".
  
   Следующую остановку мы сделали в Кафрании, на побережье, совсем близко к границе с Амаратрией. Вечер был знойный, последние дни лета. Хотя, конечно, здесь осень и зима мало чем отличаются от самого жаркого времени года. А у нас в Содружестве скоро зачастят дожди...
   - Завтра я полечу над Гангором, - сказал Коллаг, - хочу увидеть Триумфальную арку, увидеть меч Вагора.
   - Расскажи мне о нем, - попросил я.
   - Да рассказывать-то особо нечего. Смелый, благородный воин. Я его и не знал до встречи на войне. Он был высоким, широк в плечах. Густые черные брови, крепкая рука, глубокий взгляд. Он из тех храбрецов, что не думают о безопасности в бою, не ищут легких путей, для них в жизни превыше всего долг и честь.
   Вечер тихо сменила звездная ночь. Прохладнее не стало. Во сне мне опять привиделась женщина в черном. И опять она что-то пыталась сказать, но я не слышал...
  
   "Драгор. Вы должны преодолеть Закатные горы".
   Впервые после памятного разговора я услышал голос Айгорра, торопливо окликнул его:
   "Айгорр! А дальше"?
   Но в ответ ни слова.
   Коллаг заметил мое волнение, но ни о чем не спросил.
  
   Гангор преобразился, отстроились заново разрушенные улицы. Замки сияли зеркальными куполами. Коллаг спустился немного ниже, сделал круг над Триумфальной аркой. Плащ золотого воина развевается, словно поднятый порывом ветра. Высоко поднятый меч сияет в солнечных лучах и от светлой души, заключенной в нем. Память вернулась к гангорцам и к самому Вагору, теперь он не безымянный воин. А время по-прежнему не властно над творением мастеров.
   "Я помню о тебе, друг"!
   Коллаг развернулся и полетел в сторону Закатных гор. Я уверен, Вагор услышал его.
  
   Закатные горы встретили нас торжественным и величественным зрелищем заката.
   Огромное багрово-красное солнце медленно пряталось за темнеющими силуэтами высоких гор, своей грозной и надежной стражи.
   Восточные склоны сплошь покрыты хвойными лесами. Здесь я впервые встретился с Акслидием и группой восставших магов Гангора. Внизу - прохлада и тень, запах хвои, свежести.
   Этой ночью мы хорошо отдохнули. Мне опять снился дом. А потом снова привиделась женщина в черном, мне казалось, что я разобрал ее неистовый шепот, но наутро ничего не мог вспомнить, как не старался.
  
   За западными склонами простиралась знойная пустыня. Вначале каменистая, а потом песчаная. Она могла бы добраться и до Гангора, но Закатные горы преградили ей путь. Желтые, красноватые пески и ничего более. Но все-таки, как завораживающе прекрасен этот безбрежный золотой океан. Глядя на него, чувствуешь себя песчинкой, маленькой частичкой этого великого целого, обладающего колоссальной мощью, силой и властью.
   Небо над нами режуще-яркое, необыкновенно голубое. Солнечные лучи обжигают кожу. Волны горячего воздуха поднимаются густыми волнами. Он кажется дрожащим и тяжелым. Стоит такая неимоверная жара, что горячий воздух не становится прохладнее, разгоняемый мощными крыльями кадорра. В полуденный зной здесь можно увидеть разве что нескольких птиц, а иногда, если повезет, ящериц, скорпионов, клещей.
   Однако дневная жара быстро сменяется вечерней прохладой. И тогда пустыня оживает. Тушканчики, лисицы, змеи, суслики и множество других живых существ вылезают из своих убежищ, чтобы покормиться. Растет здесь полынь, солянка, безлистый кустарник саксаул. Небогатое меню для растительноядных. Летучие мыши и совы носятся в ночном небе в поисках добычи. Это продолжается до рассвета. Но стоит взойти солнцу, как все затихает и пустыня вновь кажется безжизненной.
   Иногда песок, развеваемый ветром, издает особый звук. Это поющие дюны. Своеобразная музыка пустыни. Ее можно слушать бесконечно, как шум прибоя, шорох листвы. Звук длится, замирает, потом усиливается. Потом слышится низкое гудение.
   - Говорят, что эти звуки - голоса призраков, обитающих в пустыне, и местных демонов, - сказал Коллаг.
   - Это просто песок, он издает такие звуки при движении, если сухой, - ответил я.
   - Будет ли конец этой пустыне? - усталый Коллаг в упор взглянул мне в глаза, - кто ведет тебя, Драгор? Ты доверяешь ему?
   - Абсолютно. Прости, Коллаг. С моей стороны это нехорошо, но я обещал. Придет время, и ты первый все узнаешь.
   - Воды осталось только на один день, - кадорр завернул флягу в плащ.
   - Может быть, нам лететь по ночам?
   - Завтра посмотрим.
   Солнце стремительно закатилось за горизонт. Песок похолодел. Ночное небо пустыни было тоже необычным: темно-синее, почти фиолетовое, украшенное сверкающей серебряной россыпью. Я надеялся разобраться со своими снами. Они всерьез меня беспокоили.
  
   Я лежал на холодном песке совершенно один. Куда подевался Коллаг? И вдруг откуда-то из темноты выплыл знакомый силуэт. Женщина в черном платье подошла ко мне совсем близко. Одинокая луна или слеза блестела в ее глазах.
   "Кто ты"? - спросил я, не услышав своего голоса.
   Она кивнула, желая показать, что поняла меня. Ее губы зашевелились, но я по-прежнему ничего не услышал.
  
   "Внизу, кажется, река"?
   "Пересохшее русло", - ответил Коллаг.
   Уже несколько дней и ночей мы провели в пустыне. Лететь кадорру становилось все тяжелее. А без воды в пустыне смерть. И моя магия не сотворит воду из ничего. Увы. Превозмогая усталость, Коллаг не останавливался до полудня. Вдруг он радостно сообщил:
   "Драгор, впереди вода"!
   Через минуту и я увидел среди дюн небольшое озерцо. Прозрачная вода плескалась, словно потревоженная ветром. Странно, как пустыня не убила это озеро. Кадорр пошел на посадку.
   Никакого озера здесь не было и в помине. Только обжигающий песок, горячий воздух, и золотые гребни дюн вокруг. Коллаг вытер пот со лба:
   - Мираж.
   - Да. Обычная иллюзия. Песок слишком разогрелся. Мнимое изображение неба создало иллюзию воды.
   - Сегодня еще продержимся. Ничего.
   И снова полет, бесконечный, как пустыня под нами. День тоже казался слишком долгим. И вот на западе образовались мутно-розовые клубы. Солнечный диск просвечивал словно из тумана. Небо и песок потемнели, как будто собирались окраситься единым цветом. Но, наконец, солнце оставило небосклон. Мелькнули, как молнии, последние лучи.
   "Утром ты увидишь храм Смерти", - вдруг услышал я долгожданный голос.
   - Что? - спросил Коллаг, каким-то образом почувствовав активировавшуюся связь.
   - Завтра конец пути...
  
   Я сидел, глядя в черные глаза ночи. Ждал ее. И она появилась, подошла.
   "Я знаю, что ты понимаешь меня. То, что я должен услышать, очень важно для тебя"?
   Женщина кивнула.
   "Тогда напиши на песке".
   Женщина не шелохнулась. Дурак, ведь она же призрак, как она сможет это сделать. Надо найти другой способ понять ее.
  
   Утро осветило пустыню, но тепла еще не принесло. Скоро пожар в небе заставит пожалеть о ночном холоде.
   - Драгор, смотри..., - восхищенно произнес Коллаг, указывая на запад.
   Там, на горизонте, появилась пальмовая роща. Среди буйной зелени просматривалось что-то белое. Это он, Храм Смерти.
   - Там белый дворец, - произнес кадорр, - кому понадобилось его здесь строить? Я так понимаю, нам нужен именно он?
   - Ты прав. Дальше надо идти пешком, - сказал я.
   Коллаг кивнул. Сейчас нам нельзя спешить. Над храмом появилось маленькое темное облачко. Неужели удача улыбнулась, послав дождь!? Облачко быстро увеличивалось, росло и темнело, пока не закрыло полнеба. Яркое солнце потускнело, заволоклось мутной пеленой. Поднялся ветер. Его порывы становились все яростнее, поднимаемый песок сек кожу, засыпал глаза. В диком вое и свисте пропали все остальные звуки.
   "Скорее сюда"! - позвал я кадорра.
   Мы прижались спиной к спине, и я окружил нас Защитным куполом. И, кажется, успел вовремя: тучи жгучего песка обрушились на нас. Казалось, мир поглотила абсолютная темнота. Вой и свист превратились в грохот и низкое гудение. Над нами кипела и бушевала стихия. Я щедро подпитывал свою магическую конструкцию энергией, и купол выдержал все натиски песчаной бури. Наконец, опасность миновала.
   Буря унеслась на восток, а там ее встретят Закатные горы, остановят, не пропустят в Амаратрию, и останется от нее лишь песок на крутых склонах.
   - Мне кажется это не простая буря, - сказал Коллаг, отряхивая одежду.
   Песок был везде: в ушах, в глазах, скрипел на зубах.
   - Впереди храм Смерти. Нам нужно добыть Черное солнце, древний артефакт, предположительно.
   - Теперь понятно. Такие вещи без охраны не встречаются, я полагаю.
   - Верно. Мне кажется, нас уже заметили.
   - А то. Вон какую кучу песка навстречу послали. Нам надо быть осторожнее.
   - Ну, мы тоже не лыком шиты. Есть и у меня кое-что.
   Я раскинул вокруг нас подвижную Охранную сеть. Энегии она требовала немного, это хорошо. Кто знает, когда она понадобится и в каком объеме. Защитный купол был тоже наготове. Колдун, засевший в храме, скорее всего, обладает способностями в управлении стихией, думаю, это пустынник, маг пустыни. Я читал о них, особых возможностей и сверх способностей не имеют, представляют собой лишь узкую группу владеющих ответвлением магии стихий. Но недооценивать своего противника я не собирался. Слишком важная у меня была задача.
  
   Пустыня от нас до самого храма была гладкой, как вода в озере. Приближался полдень. Солнце палило безжалостно. Мы прошли достаточно, однако, казалось, совсем не приблизились к храму. Наверное, еще одна тайна пустыни. Охранная сеть молчала, лихо сигналила о появлении самого мелкого паучка.
   Идти было тяжело, ноги почему-то стали вязнуть. Вдруг мы с Коллагом одновременно погрузились в песок сразу по колено. Ноги оказались стиснуты железной хваткой.
   - Что за ерунда? - заворчал Коллаг, пытаясь вытащить ногу.
   - Сам не пойму. С охранкой все в порядке.
   Песок не спеша, но непрерывно тянул нас вглубь.
   Я попытался сконцентрировать энергию в мышцах, послал импульс, но оказался затянутым еще глубже. Коллаг уже трансформировался и пытался взлететь. Я попытался укрепить песок под ногами, но это было тоже неверное решение - песчинки склеились друг с другом намертво и ноги оказались в еще более тугом капкане. Попробовав разредить массу, стал погружаться в нее еще более стремительно. Коллаг, наконец-то, вырвался сам и теперь пытался освободить меня. Вдруг я оказался в воронке, песок поплыл, я выскользнул из когтей кадорра и устремился вниз...
   Дыхание перехватило, тугой обруч сдавил грудь, рот, глаза были полны песка, я ничего не видел, только услышал мысли Коллага:
   "Драгор! Делай же что-нибудь! Ты же маг"!
   А мысли работали туго. Вот тебе и пустынный маг. Или это сама пустыня? Продолжая опускаться, почти потеряв сознание, я почувствовал воду. Она еще достаточно далеко, но я могу немного изменить ее русло. Надо только сделать усилие и не задохнуться раньше времени. И вот мощный поток энергии рванулся навстречу подземной реке, раздвигая толщи песка, меня понесло вниз еще быстрее, поток разбил твердую породу. Я перестал контролировать движение потока в тот момент, когда он протаранил подземный резервуар.
  
   Холодная вода и первый глоток воздуха привели меня в чувство. Проваливаясь в песок, я вышел из только что образовавшегося озера в пустыне. Коллаг опустился на землю чуть в стороне и теперь спешил ко мне:
   - Ты цел?
   - Не совсем. Пострадала репутация мага. Подмокла, знаешь ли...
   Кадорр засмеялся, помолодев лет на сто. А я стряхнул с себя сколько возможно было воды и песка, остальное сделает горячий воздух гораздо лучше меня, и тоже засмеялся. По крайней мере, воды теперь вдоволь.
   Расстояние до храма сокращалось очень медленно. В который раз нас остановила ночь.
   - Охранное заклинание я усилил насколько возможно, - сказал я.
   - Однако оно не спасло нас от зыбучих песков.
   - Кроме того, я усилил свой слух, - добавил я, - так что любое движение - живой твари или песка - я услышу даже во сне. И изменил зрение, теперь я вижу ночью, как днем.
   - Что ты слышишь сейчас? - заинтересовался Коллаг.
   - Поблизости нет никого, а там, слева - змея, она уползает, мы ее вспугнули. Слышу движение песка.
   - Хорошо, Драгор. У меня хороший слух, но я этого не слышу.
   Заснуть не получилось. Скорее всего, это была только дрема. Непросто заснуть, если в голове непрерывно звучат шорохи, писк, скрип жестких ножек, где-то далеко сова рассекает воздух сильными крыльями. Вдруг подала сигнал Охранная сеть, и тут же я услышал свист рассекаемого воздуха, как при взмахе мечом, и не одним.
   - Коллаг! Опасность! - крикнул я, вскакивая и оглядываясь.
   Кадорр был уже на ногах:
   - Оно приближается!
  
   Песок взрывался, разметывался веером, словно невидимое оружие чертило зигзаги, рассекая песок и воздух.
   - Скорее, в воздух! - закричал я.
   Коллаг уже взлетел, следом поднялся в воздух и я, как раз в тот момент неизвестное оружие изрезало то место, где мы только что находились, и исчезло так же внезапно, как и появилось. Пустынный маг вызывал у меня уважение. Сильный противник, опасный, умелый. Он безошибочно определил место нашей ночевки. А это странное оружие? Что это? Какая сила смогла сотворить из песка смертоносное оружие? Наверняка колдун почувствовал, что нам удалось спастись. Что ждать от него теперь, когда храм Смерти все ближе?
   Оставшуюся часть ночи мы провели без сна и не слышали ничего, кроме ледяного дыхания пустыни.
  
   - Вечером мы будем на месте, - сказал Коллаг, глядя вдаль.
   - Думаю, что сегодня будет особенный день. То, что нам надо, колдун так просто не отдаст. Так что, если со мной что-нибудь случится, ты должен будешь доставить его к источнику.
   - Ясно, не переживай. Прорвемся, - улыбнулся Коллаг.
   Солнце грело спину, длинные тени бежали впереди нас. Мы ждали нападения в любую минуту. Зрение, слух и все остальные чувства были напряжены до предела. Но пустыня пока не проявляла враждебности. Вдруг я заметил быстро приближающиеся точки слева и справа от нас.
   - Коллаг, взгляни туда! - я указал кадорру, - кажется, начинается.
   - Это люди, идут один за другим, - приглядевшись, произнес Коллаг.
   Мы остановились. Вскоре можно было разглядеть первых. Люди шли не слишком быстро. Черные балахоны, на головах черные платки. Судя по фигурам - воины.
   - Оружия не видно, - сказал Коллаг.
   Он был готов трансформироваться, я услышал это в его голосе, почувствовал.
   - Это не люди, - проговорил я, когда они подошли достаточно близко.
   Воины, казалось, не замечали нас, глаза их были тусклыми, но очень внимательными, лица изможденными одежды не издавали шелеста при ходьбе, песок под их ногами тоже молчал. Призраки?
   - Эй! - попытался я заговорить с одним, который был ближе всех, и, похоже, собирался пройти мимо.
   Но воин не обратил внимания. Это не призрак. Я не заметил присущей всем призракам зыбкости, прозрачности, черкнул мечом по его спине - лезвие не встретило сопротивления плоти. Первый прошел мимо, приближался второй. Абсолютная копия первого, одно лицо. И следующие за ним были одинаковыми, как капли воды. Идущие с другой стороны были также на одно лицо. Мастерски выполненная иллюзия, к тому же подвижная. Все это говорило о высоком уровне мастерства пустынника. Воины проходили мимо нас и шли дальше.
   Не хотелось поворачиваться к ним спиной, и мы ждали, когда разойдутся последние.
   - Шестнадцать, - подсчитал их кадорр.
   Вдруг я почувствовал холод, чужая энергия, почти не имеющая поля. Я заметил ее только потому, что усилил свои чувства. Воины, последние два, выхватили из-под балахонов кривые клинки.
   - Коллаг, к оружию!
   Кадорр, мгновенно отреагировав, остановил удар меча черного странника, я скрестил свой меч со вторым. Манера их боя мне была незнакома, противостоять ей было нелегко. Но нам и не нужно было придерживаться данной тактики защиты, и вообще, не нужно было продолжать этот бой. Тем более, что он перестал быть честным - все шестнадцать воинов, объединив усилия, обрушили на нас свое оружие. Хотя, проявить мастерство в бою заманчиво, но надо не упустить основного противника. Поэтому, в следующую минуту наши соперники повалились носом в песок. Вот так-то лучше.
   - Ты их убил? - Коллаг даже не запыхался, взбодрился, расправил плечи.
   - Нет, парализовал. К ночи отойдут.
   - Кто они, сумел разобраться?
   - Не мертвецы, но и не живые.
   - Поднятые мертвецы?
   - Тоже нет. Понимаешь, когда колдун желает поднять мертвеца, он наделяет его энергией, но разум не возвращает. Это невозможно, да и не нужно. Гораздо проще и надежнее управлять бездушным, полностью подвластным хозяину существом. А эти...У них как будто все наоборот. Взгляд вполне осмыслен, я чувствовал их эмоции. С разумом у них все в порядке. Вот только их энергия...Она не может быть энергией живых, и не принадлежит к энергии мертвых.
   - Ну и ладно. Будет время и желание - разберешься позже. Только это настоящие воины. Такой технике боя обучали очень давно. В годы моей молодости она считалась устаревшей, хотя, на мой взгляд, напрасно.
  
   На закате песок стал нежно-лилового цвета, с оттенком сиреневого. К пальмовой роще мы подошли достаточно близко, чтобы разглядеть нетронутый временем островок жизни среди безбрежной пустыни. Стволы пальм необычайно стройны, не уступят нашим березкам, только не ветвятся, и не обхватишь, да еще слишком высокие. Сколько же им лет? В стороне раскинулся пруд, окаймленный финиковыми пальмами, зарослями кустарниковых пальм и их сородичей, у которых над поверхностью земли возвышаются только крупные перистые или веерные листья. Воздух стал влажным, повеяло прохладой и умиротворением.
   Это место можно было назвать раем, если бы не храм, единственное строение, нарушающее уединение дикой природы. Здание было искусно сложено из белого камня и напоминало корабль, непонятно как оказавшийся в сердце пустыни. Над самым верхним третьим этажом возвышался небольшой купол, и он был черный, даже закат не придал ему какого-либо иного оттенка. Храм был выстроен прямо на песке, фундамент или что-либо подобное, отсутствовали, поэтому не было предусмотрено ни одной ступени - наверняка внутри была уйма песка. Широкий вход без двери. Под куполом несколько узких вытянутых окон с непрозрачными стеклами.
   От храма исходила угроза. Но никто не пытался помешать нам приблизиться. До входа оставалось не больше десяти шагов, и вдруг в темноте храма мы заметили силуэт. Его еще нельзя было разглядеть. Но самое главное - я понял, что это он, пустынный колдун, и еще - он не принадлежал к миру живых.
  
  
   ГЛАВА 3
  
   Колдун был облачен в такие же одежды, как и посланные им воины. Землистого цвета лицо с суровыми чертами. Я ожидал увидеть ярость в его глазах, но не успел рассмотреть их как следует.
   Громкое непрерывное шуршание заставило оглянуться. К роще приближалась огромная змея. У нее было толстое, в два обхвата, туловище и резко суженный короткий хвост. Кожа песчано-желтая с темно-бурыми пятнами вдоль спины и по обеим сторонам туловища. Чешуи по бокам туловища мельче спинных и направлены косо вниз, образуя подобие пилы, проходящей вдоль каждого бока. Чешуйки скребутся друг о друга, издавая громкое непрерывное шуршание. Но, что более всего поразило меня, - у змеи были рога! Двигалась она странно, забрасывая вперед и вбок заднюю половину туловища и подтягивая к ней переднюю, поворачиваясь то левым боком, то правым.
   Вдруг она остановилась, так и не попав в пальмовый рай, и резко развернулась.
   - Очнулись парализованные тобой воины! - произнес сдавленным голосом Коллаг.
   - Спешат на подмогу змеюке. Ну что ж, придется довести дело до конца.
   Однако змея все решила по-своему. Понятие "свои и чужие" для нее, видимо, не существовало. Двигали ею не приказы хозяина, не слепая ярость потревоженного хищника, а естественные инстинкты. Методично, медленно, почти не обращая внимания на отчаянное сопротивление воинов, змея, разрывая огромными желтыми клыками и заглатывая целиком, уничтожила всех до одного шестнадцать воинов. Зрелище было ужасным, кровь заливала песок, казалась черной в свете догорающего заката.
   Змея на мгновение застыла, потом стала разводить ребра в стороны, словно дышала, при этом песок вокруг нее очень быстро раздвигался в стороны. Змея утопала в нем на глазах, и вскоре скрылась целиком. Остался лишь след от ее погружения - песчаные валы, которые исчезнут под дуновением пустынного ветра.
   Во рту пересохло. Я вытер пот со лба и обернулся к колдуну. Он вышел из храма и воздел руки к небу. Мой арсенал был наготове. Атака, предпринятая мертвым колдуном, захлебнулась в самом начале. Завертевшийся было песчаный вихрь осыпался к нашим ногам. Колдун не сдвинулся с места, лишь губы его шевелились. Я не спешил. Уж если мы дошли сюда, то противостоять магии пустынника сумеем. Интересно все-таки посмотреть все, на что он способен.
   И тут же почувствовал, что воздух вокруг словно воспламенился. Обжигал лицо и руки. Справиться с напастью не составило труда - в это же мгновение я и Коллаг наслаждались речной прохладой.
   Колдун впервые посмотрел мне в глаза. Я был сильнее, но в нем тоже что-то было, Это не колдовство, но пока мне трудно было в этом разобраться.
   Вдруг песок под ногами задрожал, раздался грозный рев. Кто-то, ломая кусты и поднимая кучи песка, несся к нам. Колдун не двигаясь, с места, призвал своего слугу. Неизвестное существо вдруг замолкло, потом раздался оглушительный рык, на стволе ближайшей пальмы невидимые страшные когти прочертили глубокие борозды. Я почувствовал приближение опасного хищника.
   И он появился. Огромный хищник с сильным и гибким мускулистым телом. Разросшаяся грива покрывает шею, часть спины и живот, сильные лапы, хвост длинный, на конце кисточка с волосками на конце, массивная голова, мощные челюсти с огромными клыками, закругленные уши. Тело покрыто белой, без единого пятнышка шерстью, грива такая же белоснежная. Низкий глубокий рев вырвался из его груди.
   Я был готов применить магию, у зверя не было шансов. Но что-то удерживало меня. Благородное, сильное животное... Не смог ударить первым, ведь я был сильнее.
   Зверь прыгнул мне на плечи, прижал к земле, мгновенно оскаленная пасть приблизилась к моему лицу. Хриплое рычание, неистовое биение сердца. Мгновение остановилось. Наши глаза встретились. Послышался глухой стон, и зверь отпустил меня.
   Зарычал уже тише и в два прыжка скрылся в густых зарослях.
   - Ну что, хозяин, поговорим? - спросил я негромко, зная, что пустынник прекрасно меня слышит.
   Он не ответил. А песок вдруг пришел в движение, двигаясь со всех сторон к храму Смерти. Само строение стало медленно погружаться в зарождающуюся воронку. Маг развернулся и пошел внутрь. Скоро пески навечно погребут и его самого. Налетел сильный ветер. Коллаг, схватившись за ближайший ствол, прокричал:
   - У нас есть пара минут.
   - Я справлюсь сам.
   Рванулся благодаря наследству Рогулы с невероятной скоростью. Песок уже засыпал пол первого этажа, ноги переставлять приходилось с огромным трудом. Где же он?
   Маг не думал сдаваться. Он стоял, сжимая в руке меч. С первого взгляда стало понятно, что передо мной опытный воин. То, как он стоял, как держал свое оружие - все говорило об этом и об опасности. И еще о том, что мне придется очень постараться, чтобы выполнить свою задачу. С удивлением я обнаружил, что не могу управлять своей силой. Значит, внутри храма магия не работает. Ну что же, пусть будет так. Колдун не нападал - ждал, пока я буду готов. Меч лег в руку, я ощутил его холодное прикосновение и успокоился, чтобы полностью отдаться бою.
   Колдун колол и рубил мощно, с хорошим темпом, точно нанося удары. Мне удавалось их парировать. Пока я наблюдал, изучал, уворачивался. Колдун наступал, схватив меч двумя руками для усиления и точности ударов. Я выигрывал в подвижности, маневренности, хотя прибывающий песок здорово мешал, выжидал, отражая мощные сметающие удары. Я не был уверен, что смогу обезвредить колдуна, ведь он уже был мертв. Обманный маневр - удар в ключицу - мой противник упал навзничь и стал погружаться в песок.
   Не оглядываясь, я стал пробираться туда, где хранился артефакт. Чутье не обмануло меня. В центральном зале храма, на постаменте, сложенном из белого камня, в нише находилось Черное солнце. Это был абсолютно черный шершавый с виду шар. Я накинул на него припасенную ткань и сунул за пазуху.
   Резко темнело. Обратного хода нет. Храм стремительно погружался в недра пустыни. Я побежал вверх. Выбив ногой стекло, я перешагнул через раму. Ноги тотчас потянуло вниз, но моя магия начала работать. Остановив движение песка ровно настолько, чтобы отбежать от опасного места, я оглянулся - храм почти полностью скрылся в песке. Желтое море понемногу успокаивалось и постепенно затихло. Ничто больше не напоминало о том, что только что здесь был храм Смерти и зеленый островок дикой природы.
   Коллаг, разметав тучи песка мощными крыльями, опустился чуть в стороне:
   "Вижу, артефакт у тебя, можно возвращаться"?
   "Да, задерживаться ни к чему. Надо выбираться отсюда".
   Коллаг взлетел, вечерняя прохлада в вышине оказалась ледяным ветром. Коллага холод, понятное дело, не беспокоил, а я сразу продрог. Ночь решительно вступала в свои права. Полная желтая луна осветила полнеба. Мы смотрели только вперед и не могли видеть, как в том самом страшном месте, которое мы поспешили покинуть, песок поднялся горбом, а потом разлетелся, послушный воле господина.
  
   Короткий сон под утро - и снова полет. Наш путь на восход, туда, откуда поднимается слепящее огненное солнце.
   Внизу - красные пески. Впадины между грядами дюн пересекаются поперечными дюнами. Небольщие дюны в форме полумесяца, выгнутого против ветра, достаточно быстро перемещаются вместе с ветром с места на место. Безбрежное море пустыни. Столько дней в пути. Скоро покажутся Закатные горы. А там и до Жемчужного моря рукой подать.
   Наконец, пылающий солнечный диск скрылся за горизонтом. Безмолвные и безжизненные западные склоны Закатных гор - граница, последняя черта, за которой начинается совершенно иной мир. Последняя ночевка в пустыне.
   - Не думал, что путешествие по пустыне окажется таким утомительным, - сказал Коллаг, - по правде сказать, вымотался я основательно.
   - Совсем скоро достигнем побережья, будет легче, - ответил я.
   - Ладно, давай спать.
  
   Сон пришел мгновенно. Сначала без сновидений, усталость брала свое. Но потом пришла она, та женщина в черном платье. На этот раз она ничего не говорила, пытаясь начертить на песке обломком ветки какие-то знаки. Я старался разглядеть, приблизился. Вдруг картина поплыла, словно отражение в потревоженной воде, и пропала.
  
   А я проснулся, как от толчка. Ну не дает покоя мне этот сон. Чувствую что-то неладное, а разобраться не могу. Лунная ночь. Пронеслась падающая звезда. До утра еще есть время. Накрылся плотнее, собираясь еще поспать. И вдруг заметил что-то: оно приближалось с запада, двигалось в нашу сторону. Огромный темный силуэт. И прежде, чем успел изменить свое зрение, я почувствовал песчаного мага. Это был несомненно он. Мертвый колдун.
   - Коллаг, проснись!
   - Что случилось?
   - Колдун объявился. И, кажется, он не один...
   Наконец я разглядел колдуна и того, кто составлял ему компанию. Песчаный маг ехал верхом на невероятно большого размера скорпионе. Загнув заднебрюшие со смертоносным жалом вверх, он бежал очень быстро. Тело покрыто крепким панцирем, шесть пар конечностей, из которых две передние играют роль челюстей. Приближался скорпион очень быстро.
   - Коллаг, взлетай, похоже, нам придется туго.
   Что делать решим потом. Теперь колдун от нас не отстанет, на таком резвом скакуне от него будет трудно оторваться. Пока кадорр трансформировался, скорпион быстро приближался. Я вскочил на спину дракона в самый последний момент, ощутив за спиной, как щелкнули мощные клешни.
   Коллаг неровно взлетел:
   "Уходим"?
   "Подожди, посмотрим, что они предпримут".
   Скорпион выбрасывал вверх длинные клешни, пытаясь достать ускользнувшую добычу. Колдун не предпринимал ничего. Тоже выжидал, а, может быть, готовил новый удар.
   "Немного ближе к горам, Коллаг. Посмотрим, будет ли он преследовать нас".
   Колдун смотрел нам вслед, ничего не предпринимая. Это меня насторожило. Но я не остановил Коллага. И правильно сделал. Потому что, как только мы пересекли границу пустыни, колдун вдруг стал покрываться серым, словно пеплом, потом рассыпался прахом. Скорпион же просто пропал, будто его и не было. Черное солнце покинуло пустыню, надеюсь, колдун покинул мир живых.
  
   Когда рассвет осветил вершины гор, я заметил, что Коллаг летит с трудом.
   "В чем дело? Устал - давай передохнем".
   "Сам не пойму. Плохо что-то".
   Коллаг стал спускаться, борясь с ветром и с самим собой, чтобы не упасть камнем вниз. Он почти рухнул в просвет между деревьями, сплошь покрывающими восточный склон горы. Я успел соскочить с его спины, иначе кадорр попросту раздавил бы меня. Когда Коллаг трансформировался, мне все стало ясно: скорпион все-таки успел его ужалить. Лицо кадорра, покрытое липким потом, подергивалось, налицо были признаки удушья. Наверняка он испытывал мучительные боли. Место укуса на ноге воспалилось и опухло. Коллаг был без сознания, лицо горело, стучали зубы, появились судороги.
   Я быстро прижег ранку огнем и занялся плетением исцеляющей сети. Яд успел проникнуть во все энергетические узлы, энергопотоки тела кадорра уже начали потихоньку рассеиваться. Как когда-то, занимаясь лечением Шито, я планировал использование заклинаний Восстановления, Ускорения, Связи, Слияния и Регенерации. Сосредоточившись, я создал копию энергетической системы Коллага, затем вплел заклинания в полученную сеть и объединил со своими энергетическими потоками. Система ожила и стабилизировалась. Узлы начали пульсировать. Но я не спешил опускать сеть на тело кадорра. Нужно очистить кровь Коллага от яда. Времени в обрез, поэтому, не раздумывая, я вскрыл энергетическую жилу кадорра, которая была наиболее повреждена. Энергия стремительно покидала тело Коллага вместе с ядом. Главное вовремя остановиться. Теперь пора! Я ликвидировал повреждение и осторожно набросил сеть, совмещая ее узлы с энергетическими узлами тела. И сразу почувствовал, что моя энергия стала уходить. Теперь будет все в порядке. Предусмотрев ограничение подачи своей энергии, так, чтобы не отключиться самому и в достаточной степени поддержать кадорра, я лег рядом с ним и уснул.
  
   Проснулся в полдень. Начинал накрапывать редкий дождик, обещая скоро обернуться полноценным проливным дождем. Все-таки, осень не за горами. Коллаг спал, под глазами черные круги. Ему понадобится еще несколько дней, чтобы восстановиться полностью. Придется задержаться здесь. Я огляделся в поисках укрытия от дождя. Хвойный лес зеленел на крутом склоне. Удивительно, как мы не разбились. Заметив расщелину, перетащил туда Коллага, смастерил ему постель из лапника, укрыл потеплее.
   Прежде, чем заняться приготовлением обеда, я решил рассмотреть сокровище, которое вот уже несколько дней хранил на груди. Черное солнце. Осторожно развернул.
   Черный шершавый шар. Никаких включений на поверхности, ничего такого, что навело бы на мысль о том, что человеческие руки изготовили этот артефакт. Я попытался исследовать его на предмет наличия какого-либо вида энергии, ожидая почувствовать, конечно, энергию мертвых. Но ничего не обнаружил, однако я чувствовал, что-то должно в нем быть. Размышления отгородили меня от реальности, поглотили.
   И прежде, чем я успел подумать о чем-либо другом, в голове моей раздался голос Айгорра:
   "Черное солнце необходимо доставить к источнику как можно скорее. Не задерживайся".
   "Мне придется немного задержаться. Кадорр болен, ему понадобится время".
   "Времени нет", - зарычал Айгорр.
   Не ожидал от него такой грубости и черствости.
   "И все-таки, я его не брошу", - спокойно ответил я.
   "Хорошо, - процедил Айгорр, - недалеко от вас селение, там ты можешь оставить кадорра".
  
   Действительно, заросшая тропка петляла между деревьев, она, несомненно, приведет нас к людям. Взвалив тяжеленного Коллага на спину, я пошел вперед. Временами он приходил в себя, пытался идти сам. Но, в основном наши роли поменялись, теперь я вез его на своей спине.
   Деревенька оказалась на удивление большой. Крепкие дома новые - один к одному. Люди одеты хорошо. Обуты даже дети.
   - Доброго здоровья, путники, - подскочил к нам рыжебородый мужичок, опередив еще двоих, спешивших к нам.
   Гостеприимство местных людей мне было уже знакомо, поэтому я ничуть не удивился.
   - Здравствуй, хозяин, пустишь на постой? - спросил я, поддерживая Коллага.
   - Ох, твой товарищ больной...Конечно, пойдем, - улыбнулся мужик.
   При этом кончик его рыжей бороды смешно задрался вверх. Мужик ни о чем не спрашивал, даже имени не спросил. А мне было не до того пока, пока за спиной такая ноша.
   Хозяин открыл дверь в избу, пропустил нас, а сам не зашел. Изба внутри чисто убрана. Богатая обстановка для простого деревенского мужика. Хозяйка подскочила, даже обрадовалась, как будто. Коллага положили на застеленную пестрым покрывалом лавку.
   - Что с ним? - спросила хозяйка.
   - Упал с высоты, скоро придет в себя. Мы вас надолго не стесним, хозяюшка. День - другой, не больше.
   - Да что ты, мы гостям рады, так редко у нас они появляются. Как тебя звать?
   - Драгор. А тебя?
   - Кена. Сейчас соберу на стол, - хозяйка засуетилась и вышла в другую комнату.
   Пока она готовила, я отдохнул. Пришел хозяин:
   - Все готово, Кена. Ну что, прошу к столу, дорогой гость. Меня зовут Дран, - запоздало представился он. - А друга твоего мы позже попотчуем, как проснется.
   - Богато вы тут живете. Хорошая деревня, хозяйство, видно, грамотно ведете, - сказал я, чтобы завязать разговор.
   Надкусил пирожок, сам присматривался к хозяевам. Очень уж хлебосольные и приветливые до приторности. Молитву не прочли за столом.
   - Так стараемся. Все в трудах день-деньской и в заботах, - ответил Дран, забрызгивая щами рыжую бороду и громко чавкая, - подай-ка капустки, Кена.
   И протянул руку. Правую. Три пальца на ней отсутствовали, были только большой и указательный. Ловко подхватив чашку, хозяин продолжил поглощать еду. Разговор не клеился. Хозяева ничего не спрашивали, и хорошо, все равно не сказал бы им правду.
   - Спасибо за обед, хозяйка. Пойду, подышу свежим воздухом, пока товарищ мой спит.
   Дран и Кена всполошились:
   - Ты только ни с кем не заговаривай, да от дома не отходи. А то лучше не ходи никуда, в доме свежо, - затараторила хозяйка.
   - Да я ж не красна девка, не украдут.
   - Ты, все ж таки не отходи от избы далеко, - сдавленно проговорил Дран.
   - Да я рядом буду. Позовите, если проснется мой друг.
   Зелено, свежо, птички поют. Люди на лавочках возле изб сидят, не только старики, а вполне трудоспособные, крепкие мужчины и женщины. Сидят - семечки плюхают. Может, праздник у них сегодня? Меня все пристально разглядывают. Ну, это-то понятно - в кои веки забредают к ним путники. Человеческое любопытство естественно и нормально. Оглянулся - Дран топает позади на небольшом отдалении. Ерунда какая-то. Ну и пусть таскается следом.
   Проскакал мимо мужик на одной ноге, опираясь на костыль. Несчастье с человеком приключилось. Потом заметил безрукого. А вон тот без пальцев на левой руке. И еще один, и еще. Что-то больно много увечных на одну деревню. Ах да, Портеновские опыты. Деревня в горах, так далеко от Гангора, а вот значит, и сюда добрался мерзавец.
   Я подошел к краю деревни. Ближайшее поле вспахано и засеяно. И дальше тоже чернела обработанная земля. Хозяева хоть куда. Дран стоит позади, глаз с меня не сводит. Пойдем уже, хозяин гостеприимный. Я быстро шел мимо глазеющих селян, торопясь скрыться от их пристальных взглядов. И вдруг заметил, как из крайней избы женщина выводит крепкого мужчину. Ноги у него не было по колено. Повязка пропитана кровью. Мужик еле шел, повиснув на плече у женщины, жены, наверное. Дран подскочил:
   - Пойдем уже, твой друг проснулся, - и почти потащил меня, подпирая плечом.
   - Ладно, Дран, поедем.
   Не нравится мне это, что-то не ладно в деревне. Решив расспросить обо всем хозяина, я ускорил шаг.
  
   Коллаг, и правда, пришел в себя:
   - Где это мы? - спросил он, оглядев избу и подошедших хозяев.
   - Пришлось воспользоваться гостеприимством Драна и Кены.
   - Задержал я тебя...
   - Ничего. Ты выздоравливай, успеем, - успокоил я друга.
   Кадорр немного поел и опять заснул. А я реши поговорить с хозяином.
   - Дран, я заметил в деревне много увечных. От чего они пострадали?
   - Так кто от чего, от разного. Одному деревом перешибло ноги, другой топор в руках держать не научился, - уклончиво ответил мужик.
   - А ты как пальцы потерял? - спросил я.
   - Так в жернов попали, не заметил.
   Я чувствовал, что Дран врет. Что-то скрывает. Ну, ничего, за пару-тройку дней, что мы здесь пробудем, правда выплывет. И я прекратил расспросы, тем более, что Кена позвала ужинать. За столом говорить не хотелось. Не хотелось смотреть, как по-свински ест хозяин, разбрызгивая еду и слюни.
  
   К вечеру Коллаг проснулся снова. Хозяйка предложила ему молока. За окнами темнело. Хозяева заперли дверь на крепкий засов и улеглись в горнице, а я - на лавке, в той же комнате, что и Коллаг. Ночь была темная, непроглядная. Луна сегодня решила не показываться. Тяжелый день утомил меня, и я сразу уснул.
  
   Едва сон мой стал глубже, появилась та женщина. Она приблизилась. Глаза ее были так грустны, казалась, вся печаль мира собралась в них. Женщина что-то произнесла, а потом стала чертить на земле обломком ветки. Я старался разглядеть написанное ею, но не мог. Женщина закричала, стала исчезать. Я почувствовал ее отчаяние и рванулся вперед. В самый последний момент, когда картина сна уже начала смазываться, я увидел то, над чем трудилась та, что являлась ко мне во снах. Это был знак.
  
   Хозяева спали долго. Не стал греметь засовом, хотя встал как всегда рано. За окнами давно светло, но тихо. Никто не спешит скотину кормить, на огороды или в поле. Странная деревня.
   Коллагу стало заметно лучше. Сон спокойный, чернота под глазами стала пропадать. Завозились хозяева, вышли, заспанные и помятые. Кена стала возиться у печи, а Дран отпер дверь, вышел.
   - Послушай, Дран, - подошел я к нему, - я вчера подумал, что вся деревня празднует, но и сегодня никто не занят работой. Я жил в деревне, знаю, что чем-чем, а работой селяне завалены в любое время года.
   - И что ты все рыщешь? - сплюнул мужик, - приняли вас, как людей, кормим-поим, чего тебе еще? Все, что надо, скоро сам узнаешь.
   Мужик усмехнулся недобро и отошел. Вот ты какой, Дран. Надо отсюда уходить поскорее.
   Кена кормила нас от души, на столе было мясо в изобилии, пирожки всегда свежие, молоко, масло. За стол в этот раз сели все вместе, вчетвером. Хозяйка подкладывала кадорру лучшие куски, старалась угодить. Женское сердце всегда мягче. А вот Дран был молчалив. Даже на еду не набрасывался, как обычно.
   - Ешь, Дран, надо поесть, до вечера далеко еще, - сказала она мягко.
   Он сбросил ее руку со своего плеча, насупился. Что же ты так нервничаешь? Я вгляделся пристальнее, прислушался к своим ощущениям.
   Да, мужичок боится чего-то, так сильно боится, что сердце стучит часто-часто. Руки дрожат. Он ждет чего-то, кого-то очень опасного и страшного. Мне стало жаль Драна.
   - Послушай, - обратился я к нему, - если я могу тебе чем-то помочь, только скажи. Я был неплохим воином в свое время.
   - Я только на тебя и рассчитываю, - гадко улыбнулся Дран, потом, как будто спохватился, - спасибо, но все хорощо, с чего это ты? Все хорошо, ешь, налегай!
   - Ну ладно, - встретившись взглядом с Коллагом, пожал плечами.
   А после обеда, не менее сытного, чем завтрак, подсел к кадорру.
   - Тебя что-то беспокоит, Драгор? Если наши странные хозяева - не забивай голову. Скоро мы покинем деревню, я чувствую себя все лучше.
   - Хозяева, конечно, странные и деревня тоже. Но я о другом думаю. Уже много ночей я вижу один и тот же сон. Почти один и тот же. Женщина в черном пытается мне что-то сказать, предупредить. Я не могу разобрать ее слов. Как только у меня что-то начинает получаться - сон пропадает. А вчера женщина начертила на земле знак, мне удалось его увидеть. Теперь места себе не нахожу. Чувствую, что это очень важно, но разгадать символы не могу, никогда ничего подобного не видел.
   - Опиши мне, как выглядел знак.
   - Ничего особенного. Круг внутри две линии, наискось соединены третьей.
   Коллаг задумался.
   - Я могу ошибаться. Но по описанию знак походит на тот, которым очень давно клеймили особо опасных преступников, предателей и прочих врагов страны в Этангионизии.
   - А что обозначает сам знак?
   - Круг, как известно - символ бесконечности. А две перечеркнутые линии внутри него обозначают расплату, разрушение, гнев божий. Те, кого клеймили таким знаком были обречены на внутренние страдания, разрушались все их прежние мысли и желания, планы, люди чувствовали зло, которое причиняли другим. Мука была бесконечна и несравнима ни с какими другими страданиями. В душе заклейменного происходила настоящая катастрофа.
   - Значит, это магический знак.
   - Не только. Знак предупреждал окружающих, что перед ними воплощенное зло, лютый враг, которого надо гнать от себя. Если сказать одним словом, то это знак Врага.
   - Ну да, враг был в пустыне - песчаный маг. Возможно, скоро снова предстоит неожиданная встреча со злом. Об этом и хотела предупредить женщина в черном.
   - А когда ты в первый раз увидел ее? - спросил Коллаг.
   - Точно не могу сказать, примерно, в начале путешествия. Мне кажется, что кто-то пытался помешать ей, не позволял наладить со мной контакт.
   - Давай позже поговорим, я устал, - сказал кадорр, - кстати, как будем расплачиваться с Драном за постой? Он что-то запросил?
   Я не успел ответить. Услышав тихие шаги за спиной, оглянулся. Хозяин стоял позади, улыбался во весь рот:
   - Вот как раз и настала пора расплатиться за хлеб-соль. Пойдем со мной, помощь твоя потребуется, - кивнул он мне.
  
   Дран привел меня в темный и тесный сарай.
   - Сегодня день такой, особенный, - сказал он, - все работают, кто жить хочет по-человечески, понимаешь? Не каждому, конечно, довелось заполучить такого помощника, как ты. Так им придется самим попотеть.
   Мужик закрыл дверь, задвинул засов. Еще на входе в сарай я почувствовал отпечаток магии, похожий на грязный след. Но пока решил не подавать вида, посмотреть, что тут будет происходить дальше.
   Дран велел мне перенести дрова из одного угла в другой, я согласился. Выполняя эту работу, я находился спиной к нему, но это не мешало мне наблюдать за хитрым мужиком. Я был готов к любой подлости с его стороны и позволил ему ударить меня чем-то тяжелым по голове, смягчив удар, сгустив воздух у затылка, и картинно упал. Дран отволок меня в угол, уверенный в том, что вырубил меня надолго, и принялся разводить костер прямо в середине сарая.
   Пока костер горел, Дран монотонно бубнил себе под нос короткое заклинание. Надо же, доморощенный маг-самоучка. Прямо таланты из народа. Духа призывает, не иначе. Кто ж его научил? И ведь сам пострадать может.
   Сарай завалило дымом, не продохнуть. Волшебство я не стал применять, чтобы не изменить сильной магией структуры, топорно и, ясное дело, неосознанно слепленные новоявленным магом. Дран дождался, пока костер прогорит, протянул руки к углям и зашептал прерывисто самые главные слова вызова. Сердце его замирало, удушье мешало говорить. Но все получилось - прямо перед мужичком возник рогатый и бородатый козел с человеческими руками и ногами, коровьим хвостом, заросший облезлой бурой шерстью.
   Козел шумно выдохнул и язвительным блеющим голосом произнес:
   - Ну, вы от голода еще не передохли без папочки?
   Юморист, однако. Я едва не выдал себя, но, все же, сдержал смех. Драна трясло, как осиновый листок. А козел, похоже, забавлялся:
   - А какие ты папочке подарки приготовил? Не забыл, что я сладенькое люблю? Ты меня слышишь, бестолочь? Или прямо на ушко крикнуть?
   - Слышу...Как без этого, я бы не посмел.
   - Ну и что же на этот раз? Расценки знаешь, - улыбнулся козлище, - ухо, палец - неделя, рука - две, нога - три. А на остальное у тебя кишка тонка.
   - У меня на год есть..., - пролепетал Дран.
   - Да ну, - протянул козел, - посмертно семью решил осчастливить? Жена, небось, рада: двойная польза! Избавится от придурка-муженька и материальное положение поправит. А там уж и замуж можно собираться. Нового донора искать!!
   Козел похабно заржал. Немного успокоившись, спросил участливо:
   - Может, выпьешь для смелости? Я это люблю! Знаешь, для остроты вкуса, да чтобы твой аромат заглушить, - и снова заржал.
   Потом, отсмеявшись, серьезно спросил:
   - Кстати, ты облегчался давно? Сходи, я подожду. Вот с этим шутить нельзя.
   Дран перестал дышать, пот с него лился градом, колени дрожали:
   - Я не сам, - смело пискнул он, - у меня гость!
   Козел многозначительно округлил глаза:
   - Ну, ты орел! Уважаю! Где достал? Еще есть?
   Аккуратно отодвинув Драна, едва достающего ему до пояса, в сторону, козлище потянул носом воздух:
   - И молчал, - зыркнув в его сторону, проговорил он иронично, - зубы мне, понимаешь, заговаривал, соблазнял меня вонючей мужичатиной. А если б не утерпел?! Фу!
   Козел приблизился ко мне. Ну что ж, пора заканчивать представление:
   - Меня есть нельзя, - взглянул я в упор в желтые глаза с вертикальными узкими зрачками.
   Козел отпрянул:
   - Ну, ты смотри, какой смелый! Тебе что, жить надоело!?
   - Мне-то нет, а тебе? - спросил я, демонстрируя свою силу, магическую, конечно.
   Козел был в состоянии распознать мага. Так и получилось. Спесь с рогатого как ветром сдуло.
   Скривив пасть с желтыми крупными зубами в сторону Драна, он прошептал громко:
   - Ты кого приволок, ублюдок?!
   А потом, совершенно другим голосом, полным уважения и почитания - уже ко мне:
   - Уважаемый маг, ошибочка вышла, прошу простить, отпустить, не карать!
   Козлище плюхнулся передо мной на колени, склонил рогатую голову, крепко приложившись лбом о землю. От усердия, я полагаю.
   - Не знаю - не знаю, что с тобой делать. Раздавить тебя, как букашку, а может быть сжечь дотла?
   Козлище выпучил глаза, став похожим на настоящего козла.
   - Не-е-е, ме-е-е..., не-не-надо...
   - Ну-ну, как самому пришлось отвечать - так хлипок на расплату. Расскажи-ка мне, коз.., как там тебя зовут?
   - Вайтуз, Вайтуз меня зовут, Ваше Благородие! - вытянулся по струнке козел.
   - Вольно пока, Вайтуз, так Вайтуз, - я постарался как можно высокомернее взглянуть на здоровенного козла, - сейчас ты мне все расскажешь, ничего не утаишь, что тут происходит.
   - А этот? - кивнул Вайтуз на Драна.
   Мужик осел на пол там, где стоял, видно ноги у несчастного отнялись с перепугу. Не знает, кого больше бояться - меня или своего знакомца.
   - Память ему потом подкорректирую - и все. Говори.
   Козлище посмотрел на меня с уважением. Вздохнул глубоко, распространяя аромат нечищеных зубов, и плавно, как настоящий рассказчик, начал свое повествование.
   - Как вы знаете, уважаемый маг, простите, не осмеливаюсь спросить ваше имя...
   Я невозмутимо промолчал, сделав вид, что не заметил намека. Пусть чувствует границу.
   - Кх, кх, так вот. Как вы знаете, нам габайтерам, чтобы появиться в мире людей и выполнить свое предназначение, необходимо, чтобы нас позвал кто-то из этого мира. Но как трудно порой этого добиться. Ведь черная магия почти позабыта в мире людей, как это не прискорбно. Так и витают габайтеры в небытие, не имея возможности появиться на белый свет. А ведь сколько пользы от нас! Я с полной уверенностью могу сказать, что нет в мире лучших работников, чем мы. Нам все по плечу! Можем пахать, сеять, копать, косить, белить, красить, огород убрать - на раз! Быстро! Качественно! Не дорого! Плату берем от каждого - кто что даст, чего не жалко. Мелочи - палец, ухо - неделя работы, рука - две, нога - три. Ну а если целого, так сказать, оптом - это год работы.
   Вот тебе и хлебосольная богатая деревенька. Значит, им легче себе пальцы оттяпать, чем в поле спину гнуть. А за путников, таких, как я, и вовсе - лежи на печи и плюй в потолок весь год, не хуже барина. Я с презрением взглянул на Драна. Теперь мне даже его имя показалось очень противным. И все-таки придется с ним поговорить. Ведь не могли же деревенские сами допетрить, как вызвать габайтеров. Кто-то их надоумил.
   - Ау, Дран! - поймал я рассеянный взгляд пускающего слюни мужика.
   Он встрепенулся и уставился на меня с собачьей преданностью в глазах.
   - Скажи, Дран, кто тебе подсказал заклинание вызова габайтера?
   - Мне, мне сосед сказал...
   - А ему кто?
   - Ему брат...
   - Ну а он от кого узнал?
   - Не знаааю...
   - Ладно. Заходили к вам в деревню чужаки?
   - Даа...
   - Ну?
   - Мы их того, на оплату использовали...
   - А раньше, еще до этого всего, пока вы еще сами работали?
   - Мы уже три года как по-новому живем. Может, кто и заходил...
   Ясно, что большего от мужика я добиться не смогу. Я думал, а козел с ...со вторым козлом замерли и не сводили с меня глаз, не осмеливаясь даже пошевелиться. Правильно, вот так и стойте.
   Значит, кому-то понадобилось призвать и подкормить габайтеров. Он, этот энтузиаст, несомненно, создавал армию. Вполне объяснимо. Всегда есть кому и за что воевать. Всегда одно и то же - власть, деньги...Новый переворот в Гангоре назревает? Что бы это ни было, и кем бы затея не была задумана, а безобразие надо прекратить. Вот только рассиживаться и разбираться мне тут некогда. Хотя бы время потянуть... А что, если?
   - Слушай меня, Вайтуз! Слушай внимательно и передай всем остальным габайтерам. Скоро я объявлю великую войну. Вас всех беру на службу. Тебя Вайтуз, назначаю воеводой. Но смотри, это большое доверие! Не осрамись, иначе расплата будет страшной.
   - Слушаю, Ваше Благородие, - вытянулся в струнку козел.
   - Значит так, все работы свернуть, связь с населением прервать, неоконченные работы прекратить. Всем затаиться, слиться с природой подальше от людей и ждать моего сигнала. Понятно?
   - Так точно, Ваше Благородие! - отрапортовал козел.
   - Выполнять! - рявкнул я.
   Вайтуз крутнулся на месте, стукнув голой пяткой по другой, и пропал. В том, что задание будет выполнено в точности, я не сомневался. Теперь с Драном.
   - Что же мне с тобой сделать, проходимец?
   Дран задрожал, упал на колени и пополз к моим ногам:
   - Прости, батюшка, никогда этого не повторю, всем остальным накажу забыть обо всем на веки вечные!
   - Нет тебе веры! - отрезал я, - поэтому на всю вашу деревню я наложу страшное заклятие.
   Я сделал эффектное движение руками, произнес тарабарщину, громко выкрикнув последние звучные фразы.
   Мужик дрожал и обливался потом.
   - Все, от заклятия вам не избавиться во веки вечные. Как только вы вздумаете воспользоваться чужим трудом или посмеете коснуться великой магии - все умрете лютой смертью. И нигде вам не спрятаться от меня, не скрыться. Я буду всегда рядом, с занесенным карающим мечом!
   Так, похоже, я увлекся. Надо, чтобы он до утра еще дожил и всех остальных оповестил.
  
   Деревню мы покинули на следующее утро. Кадорр поправился. Отойдя подальше, я рассказал ему о ночном происшествии. Коллаг долго хохотал. А потом, потом великолепный черный дракон поднялся в небо.
   Солнце показалось из-за горизонта, облака, ночевавшие среди горных вершин, медленно розовели. Ветер сдвинул их с места и погнал послушное стадо на восток.
   Я подумал, если энергии человека достаточно для проведения магического обряда, то она и является платой для призыва габайтера. Существо из иного мира, проникая в наш мир, нарушает равновесие сил и закон сохранения энергии. И так как случай далеко не единичный, то изменение становится заметным, тем более, что для существования, габайтеры должны поглощать энергию. Значит, запущен процесс непрерывного поглощения энергии. И его не остановить изоляцией габайтеров. Они будут поглощать энергию нашего мира просто находясь в нем. Как только количество поглощенной энергии достигнет критического значения, начнется откат. Чем это грозит и во что выльется, не может знать никто. В конце концов, ничто не сравнится с мощью природы, даже сила богов. Колдун, затеявший такое, либо не понимает опасности, либо задумал что-то очень страшное. Как только доставлю Черное солнце к источнику - вернусь и разберусь с габайтерами. Я вспомнил Вайтуза, смешной, он мне чем-то даже понравился.
   "Вижу Гангор, - услышал я мысли Коллага, - спускаюсь ниже. Попрощаюсь с Вагором, когда еще удастся побывать в этих краях".
   "Давай".
  
   Вскоре великий город магов увидел и я. В зареве заходящего солнца возник Гангор. Высокие шпили замков пронзают небо. Суровые серые стены. Купола полыхают огнем. На первый взгляд город был таким, каким я его видел в последний раз.
   "Спустись ниже".
   Любопытно было поглядеть на город, не думаю, что гангорцы испугаются летящего дракона. Город разительно изменился: зеленые улицы и парки, много новых построек, замки выглядят уже не так устрашающе, хотя зеркальные купола я все-таки заметил. Ну что ж, в принципе, полезная вещь.
   "Драгор, смотри"!
   Впереди, над прекрасным Голубым замком кружили какие-то крупные птицы. То одна, то другая камнем падали вниз, хватали что-то, поднимали в воздух и всей стаей рвали на куски!
   "Летим туда! Скорее"!
   Это были не птицы! Крупные существа с безобразными безволосыми человеческими головами. Массивные надбровные дуги, выступающие челюсти с острыми клыками. Они пронзительно визжали, высунув длинные узкие языки. Крылья покрыты бурыми перьями, а тело голое, бронзовая кожа в закатных лучах казалась красной. Ноги короткие, трехпалые, напоминающие птичьи. Зато руки мощные, когтистые. Существа взмывали в воздух, держа истошно кричащих, безуспешно пытающихся вырваться людей, тут же разрывали их на части, выбирая лакомые куски, и пожирали.
   Летающие монстры, увлеченные своим страшным делом, не заметили черную тень, упавшую на них. Столб пламени, вырвавшийся из горла разъяренного Коллага, превратил в факелы сразу десяток тварей. Остальные, бросив своих жертв и недоеденные куски плоти, с ужасным визгом разлетелись. Коллаг пустил им вдогонку струю огня, еще несколько объятых огнем визжащих комков рухнули на землю. Стая скрылась с глаз.
   "Коллаг! Сможешь найти место для посадки"?
   "Постараюсь"!
   Площадь была залита кровью. Опускающегося черного дракона окружили стражники, ощетинившись копьями, взяли под прицел маги. Где же вы были раньше?
   Коллаг, сложив крылья, стал трансформироваться, стражники открыли рты, но оружие не опустили.
   - Кто старший? - спросил я, обращаясь к стражникам.
   - А ты кто такой? - перепуганные стражники не опускали оружие.
   Их состояние было мне вполне понятно.
   - Найдется среди вас маг, который участвовал в битве с Эптором? Меня зовут Драгор! - обратился я к другим защитникам Гангора.
   - Есть, - отозвался один из них, поседевший маг, соратник Акслидия, - я тебя помню.
   - Проводите нас к правителю города Верховному магу Акслидию.
  
   Акслидий заметно постарел. Государственные заботы - тяжелая ноша. Появлению Коллага он не удивился, о кадоррах был наслышан.
   - Ты уже все знаешь, Драгор? - спросил он.
   - Почти ничего, - ответил я, пожимая протянутую руку, - видел только крылатых тварей.
   - Сейчас экстренное заседание магического совета, приглашаю тебя и Вас, Коллаг.
   Заседание проходило здесь же в Голубом дворце, в малом зале, предназначенном для закрытых собраний. Присутствовавших набралось человек двадцать, не более. Многих я помнил в лицо. По имени - лишь нескольких. Представив нас с Коллагом, как гостей, Акслидий начал совет.
   - Все вы были оповещены о причинах, вынудивших созвать экстренное заседание магического совета заранее. В связи с событиями сегодняшнего дня, тема его стала еще более актуальной. Поэтому, прошу без лишних эмоций изложить сведения о произошедшем за последние десять дней во вверенных вам областях. Начнем с вас, Ператеколь.
   Акслидий пригласил к столу седовласого старца.
   - Уважаемые маги, - начал чопорный, но, видно, въедливый и дотошный старик, - на побережье продолжаются происшествия, от которых страдают простые люди. Не далее, чем вчера, рыбаки вытащили сеть с неизвестной в наших местах рыбой. Черная, как смола, зубы - огромные иглы, в два ряда, размером с крупную собаку. А главное, довольно резво передвигается по суше с помощью плавников, более напоминающих лапы. Рыба порвала сеть, насмерть загрызла одного рыбака и покалечила еще двоих, так изуродовав им руки, что пришлось ампутировать. Существо не несет видимых отпечатков магии. Происхождение его неизвестно. Исследования еще ведутся, на сети осталась слизь, покрывавшая тело рыбины. По-прежнему пропадают рыбаки, нарушающие ваш запрет выходить в море. Средств, выделенных казной на поддержание семей рыбаков, не хватает.
   - Ператеколь, прошу вас остаться после заседания, обсудим этот вопрос, необходимо увеличить содержание, - сказал Акслидий, - что-нибудь еще?
   - Это все, - поклонился Ператеколь.
   Следующий маг, контролирующий северные области страны, поведал еще более странные истории. Несчастья происходили в одной из деревень. Жители стали замечать странности, происходящие с ними, вернее с их телами. Сначала они стеснялись признаться, а потом деваться было некуда. Дело в том, что у них начали расти хвосты. Не слишком быстро, поэтому сразу и внимания никто не обратил, но вскоре это стало заметно, особенно у детей. Кроме этого, слишком быстро росли ногти, становились более похожими на когти диких зверей, а потом жители заметили изменения, происходящие с зубами, они тоже выросли и заострились. Группа магов под моим началом пока держит все под контролем. Магического отпечатка нет и в этом случае. Подверженные мутации люди неагрессивны, больше напуганы.
   - Это плохое предзнаменование, - сказал Ператеколь, - если начинают перерождаться люди - быть беде или большой войне.
   - Поставьте охрану на подступах к этой деревне. Никого не впускать, никого не выпускать. Привезти продукты по числу жителей, - дал распоряжение Акслидий, - ситуация ясна. Может, у кого есть соображения?
   На совете не было шума, беспорядка, волнений. Все работали. Выслушав каждого, Акслидий встал, дав понять, что совещание заканчивается и негромко, но четко и властно произнес:
   - Так. Насчет сегодняшнего нападения. Начальник стражи! Усилить патрули! Удвоить количество магов-наблюдателей, все зеркальные купола настроить на прием сигналов с неба. Нельзя допустить кровопролития. Каждый отвечает головой.
   Когда члены совета разошлись, в зале остались только Акслидий, Коллаг и я.
   - А теперь я хочу услышать твое мнение, Драгор, обо всем этом, - обратился ко мне Акслидий.
   Я откинулся на спинку стула, усевшись поудобнее:
   - С тем, что появления неизвестных существ не связано с магией, я не согласен. Природа магии, как вы знаете, может быть различной. Это же касается и мутаций. Однако я думаю, что все гораздо серьезнее. Нам с Коллагом пришлось остановиться в горной деревушке. Так вот там жители научились призывать нечисть, приспособили ее для сельскохозяйственных работ.
   В глазах Акслидия блеснули озорные искорки:
   - Так просто взяли и приспособили?
   - Ну, не совсем просто. За работу пришлось рассчитываться, да не абы чем, а частями человеческих тел: ушами, пальцами, руками-ногами; путников заманивали и расплачивались с нечистью. Если чужие не приходили - себе резали пальцы, лишь бы не работать.
   - Кто же их надоумил? - посерьезнел Акслидий.
   - Не знаю. Думаю, это связано с тем, что происходит у вас. Все происшествия - звенья одной цепи.
   - Да, есть над чем подумать. Коллаг, что вы скажете о тех тварях, которые сегодня напали на гангорцев?
   - Я никогда ничего подобного раньше не видел. Однако, твари обладают разумом и речью. Человеческий слух воспринимает ее как визги и вопли. Кадоррам доступен гораздо больший диапазон звуков. Я уверен, твари общались. Это говорит о том, что они - коллективные существа, и есть тот, кто их направляет.
   - Мер, которые мы предпримем, - сказал Акслидий, - будет достаточно, чтобы обезопасить гангорцев и уничтожить нечисть. Возможно, и с причинами мутаций удастся разобраться. Но остановит ли это появление новых волн нечисти. Пока мы в состоянии только защищаться. Еще я планирую отправить в Кафр группу магов, надо предупредить соседей, может быть, придется оказать им помощь. Тот, кто все это затеял не сможет сломить нас поодиночке, мы сумеем защититься.
   Новая война или уничтожение всего живого, - подумал я и сказал:
   - Значит, будем защищаться. Наш враг силен и не прекратит наступление. Возможно, нам удастся получить сведения, которые прояснят, с кем мы имеем дело.
   - Я так и не выяснил причину вашего визита, - спросил Акслидий.
   - Пока я не могу об этом говорить. И, по правде говоря, мы у вас пробудем только до утра. Срочное дело. Но обещаю вернуться как можно быстрее.
  
   Дозорные вели наблюдение со всех зеркальных башен. Патрули дежурили на улицах, обеспечивая гражданам Гангора спокойный сон. Я ждал его. Вернее, ее. Женщина в черном молча начертила на земле все тот же знак - знак Врага, знак Опасности. Я теперь это знаю. Женщина протянула ко мне руку. Я не понял - звала ли она меня или пыталась остановить. Ветер развевал ее густые волосы. С ночного неба лился холодный лунный свет...
  
   Утро было пасмурным и прохладным. Жемчужное море, не знавшее штормов, казалось непривычно темным. Густой туман не светился, как прежде. Без тепла и солнца все морские просторы казались скучными и однообразными.
   Голос, неожиданно зазвучавший у меня в голове, был равносилен грому с небес:
   "Непростительные задержки в пути".
   "И ты здравствуй, Айгорр. Что нового"?
   "Ты не понимаешь опасности? Надеюсь, никто не видел у тебя Черное солнце"?
   "Нет, конечно. Скажи, почему артефакт не имеет отпечатка магии? Кем он создан? Я не могу разглядеть его структуру".
   "Тебе это и не нужно. Просто доставь артефакт к источнику".
   "В Гангоре происходят несчастья: нападения нечисти, у людей начались мутации. Что можешь сказать по этому поводу"?
   "Ничего. Все это не стоит ни твоего внимания, ни задержек в пути. Доставь артефакт, и все прекратится".
   "Еще один вопрос".
   "Последний".
   "Знак Врага или Опасности. Им клеймили в Этангионизии. Ты знал человека, помеченного этим знаком"?
   "Я знал нескольких. Все они давно мертвы".
  
   Погода за день не изменилась. Ближе к вечеру пошел дождь. Кафранское побережье, белые скалы, выступающие прямо из морской воды. Здесь, среди холодных камней, окруженные водой и скрытые туманом, мы нашли убежище на ночь.
   Волны то накатывались, то убегали, оставляя на камнях морскую пену, она оседала, и проступали узоры, как зимнее кружево.
   - Я подумал о доме, - сказал Коллаг, глядя в темнеющую даль, - все ли там в порядке. Сомнения одолевают. Вполне возможно, что там тоже не все в порядке. Кадорры, конечно, всегда начеку, но все-таки, ни одного мага на все государство...
   Надо торопиться. Хотя Коллаг и так почти не отдыхает.
   - Будем надеяться, что успеем вовремя, - сказал я и наклонился над водой, чтобы умыться.
   Здесь было неглубоко, вода темная, но еще можно различить камни на дне. Мне показалось, что там, внизу, что-то движется. Освежившись, прикрыл глаза. Коллаг уже спал.
   Кто такая эта женщина в черном? От кого хотела оградить, что предотвратить? О чем хотела поговорить? Можно, конечно, попробовать отделиться от тела и войти в контакт с духом налегке. Наверное, это помогло бы. Но делать это сейчас глупо. Неоправданный риск, еще неизвестно, стоит ли оно того. Да и рисковать я просто не имею права.
   Дождь перестал лить слезы. Небо очистилось, выглянула луна. Поверхность воды замерцала и заискрилась. Идеальное снотворное. Я почти заснул, и вдруг почувствовал прикосновение, словно щенок лизнул холодным язычком, отдернул руку, а в следующий миг был уже на ногах.
   Из воды лезло что-то, похожее на круглый коврик, нет, скорее коврище. У него был хвост, узкий и длинный и рот, расположенный сверху. Так что если захочется по этому коврику пройтись - запросто рухнешь в рот чудовищу, как в огромный люк. Коврик был невзрачный, рисунок на коже существа напоминал морское дно: водоросли, ракушки, камешки... Существо ползло прямо на нас, под ним чавкало, наверняка тело покрыто слизью.
   - Не дадут нам отдохнуть, - потормошил я друга, - встань, друг, на минутку. Мне прибраться нужно.
   Уставший кадорр протер покрасневшие глаза:
   - Просто прелесть зверушка. Жемчужное море не вынесет таких обитателей, его стошнит. Впрочем, как и меня.
   Я попытался столкнуть существо обратно в воду, двигая его стеной уплотненного воздуха, но оно словно приклеилось. Пришлось немного видоизменить конструкцию моего приспособления и, протолкнув под липкое тело, попробовать приподнять его. Получилось. Тварь перевернулась и шлепнулась в воду, не издала при этом ни звука, не считая громкого шлепка, и окатила нас водой с головы до ног.
   Пришлось сушиться. Правда, благодаря магии это не заняло много времени.
  
   Утром из воды выплеснулась маленькая рыбка, завалилась на бок, лихорадочно хватая воздух маленьким сильно сморщенным ртом. Я наклонился, чтобы бросить ее в воду, но не тут-то было. Жалкие морщинки вдруг расправились, и рыба распахнула огромную пасть, оказалось, что у нее не верхняя и нижняя челюсти, а левая и правая. Во рту же, как положено, снизу и сверху, мелкие кривые клыки. Рыбина шипела как кобра и делала попытки подпрыгнуть, отталкиваясь упругими плавниками и хвостом. Пакость. Я встретил ее в удачном прыжке носком сапога и отправил восвояси.
   Жемчужное море, судя по всему, стало опасным. Неужели эта зараза дошла и до берегов Содружества? До источника всего каких-то два-три дня пути.
   Над морем на севере появилась темная тучка.
   " Не нравится мне это", - указал на нее Коллаг.
   "Осень - пора дождей", - ответил я. Но и сам почувствовал тревогу.
   И оказалось, что не зря. Черная туча разрастаясь, очень быстро заволокла полнеба. Поднялся ветер, и Коллагу пришлось искать посадку. Начинался самый настоящий шторм.
   Успели мы вовремя. Хлынул ливень, вода вспенилась, ветер выл и рвал пену с вздымающихся волн. Таким Жемчужное море никто никогда не видел. И вдруг из воды взметнулась огромная водяная змея. Были хорошо видны расправленные плавники на спине и по бокам головы. Пасть, более похожая на лошадиную, открыта, острые зубы морского хищника внушали почтение. Чудище, наслаждаясь, извивалось среди бушующих волн, поднималось к черным тучам, его рев не могла заглушить бушующая стихия. Сверкали молнии, и только тогда исчезнувшая грань между морем и небом, становилась заметной.
   Шторм бушевал всю ночь, и лишь под утро море успокоилось. Заалело на востоке. Коллаг взлетел в чистое голубое небо. Следующая остановка будет в Атхии.
  
   Приближались берега Атхии, бескрайние дикие леса. Поэтому, последнюю остановку мы сделали на пустынном побережье. Деревья подступили к самой воде, были еще зелены, но дыхание осени уже чувствовалось. Какая-то особая свежесть в воздухе, тонкие ароматы. В зарослях пестреют золотисто-желтые и вишнево-красные кусты. Они первые почувствовали осень. Скоро каждое дерево оденется в особенный наряд, не похожий на другие, поражая разнообразием цветов и оттенков.
   Последние солнечные лучи бережно коснулись зеленых листочков, превратив их на мгновение в сверкающие изумруды. Звери попрятались, птицы скрылись в ветвях. Стало необычайно тихо и спокойно.
   Сон не шел. Даже усталый Коллаг не мог заснуть.
   - Ты хочешь сразу появиться во дворце? - спросил он.
   - Нет, нам надо к источнику. И так задержались.
   - Не пора ли все мне рассказать?
   - Коллаг, это может тебе навредить.
   - Ты в этом уверен? Я и так почти все знаю. Думаю, что артефакт мы доставим к источнику, чтобы уничтожить и то, и другое. И предполагается, что несчастья, которые происходят повсеместно, прекратятся. Так?
   - Ты прав, Коллаг.
   - Так от чего ты меня хочешь защитить?
   - Я слышу голос, с тех пор, как окунулся в источник. Я не должен подвергать тебя риску. Тем более, я не разгадал тайну артефакта.
   - Значит, ты руководствуешься тем, что говорит тебе голос. Ты хотя бы знаешь, кому он принадлежит?
   - Да. И не волнуйся, если бы ты знал кому - не стал бы сомневаться.
   - Я сомневаюсь всегда. А ты?
   Сверху что-то капнуло. Я не успел ответить. Подняв головы, мы тут же вскочили. Над головами у нас затрещали ветки, посыпалась листва.
   По толстому стволу, раздвинув лапы, вниз головой спускалась очень крупная ящерица. Желтые мутные глаза, чешуйчатая зеленая кожа, обвислая на животе и груди, из пасти торчат две пары клыков, похожих на кинжалы. Нижняя часть туловища была еще скрыта листвой. Лапы напоминали человеческие руки, такие же кисти, только с когтями, локти, плечи. Лапы, наверняка, необычайно сильные, раз удерживали тело в таком, на мой взгляд, неустойчивом положении. Ящерица зашипела, высунув язык. Выдыхаемый ею воздух был окрашен, точно пар в мороз, только желтоватый. Из пасти чудовища вытекала тягучая слюна.
   В тот момент, когда ящерица прыгнула на нас, я применил много раз выручавшее меня заклинание Морозный воздух. Тем не менее, нам пришлось спешно отпрыгнуть, иначе внушительных размеров туша придавила бы нас.
   - Хороший экземпляр, - оглядел я ящера, - силен. Что-то там еще выдыхал, ты не заметил?
   - Тихий охотник. Если бы мы его не заметили - отравил бы своим ядом и схарчил за милую душу, - отозвался без энтузиазма Коллаг, - мы почти дома. Я уверен, что в Этангионизии тоже есть такие.
   Завтра я брошу артефакт в кипящий источник, и все это кончится. Да, скоро конец путешествия, конец скитаниям. Или только начало?
  
  
   ГЛАВА 4
  
   Утро нового дня. Запах трав, свежий и прозрачный воздух, солнце тихо всходит и небо голубеет. Проснувшийся ветерок потревожил листочки, и они затрепетали, зашептались березки, заскрипели своими мощными верхушками сосны.
   Мы летели низко. Несколько раз взлетали вдалеке над лесом странные существа, каких раньше здесь не было и в помине, что доказывало предчувствия Коллага. Скоро дикие леса Атхии остались позади. Вот она Этангионизия, родина кадорров, - удивительная страна. Чистейший воздух, бурные потоки горных рек, величественные водопады, каскады гор, покрытые цветущими лугами, кустарником, бездонные горные озера. Я узнал невысокую гору. Каменные пласты протянулись по вертикали, оранжевые и серые, словно струи, стекающие сверху вниз. А внизу - россыпь серых камней и редкие деревца. Дикая гармония.
   А вот огромное озеро, порозовевшее от прикосновений рассветных лучей. Вокруг - покрытые темными лесами горы. Лавина белых облаков, как нежное пуховое одеяло, укрывающая еще спящую долину.
   Впереди показались шпили замков Зигны - древней столицы Этангионизии.
   "Ардана отозвалась".
   "Что там, в Зигне"?
   "То же, что и везде".
   "Скоро все кончится, Коллаг".
  
   К источнику "Благословение Акарры" мы прибудем на закате.
   Показались четырехступенчатые горы, защита Этангионизии от северных холодных ветров. Густые хвойные леса, покрывающие южные склоны, луга, а еще выше - снега, ледяные ущелья, расщелины.
   Полыхало кровавое зарево заката. Снег на холодных вершинах приобрел едва заметный оттенок розового, а в расщелинах, скрытых от закатных лучей, была прежняя холодная синева и серость. Мы поднялись выше. Теперь горы оказались под нами, облака скрывали все, кроме острых вершин.
   Окно между облаками. Коллаг стал снижаться. Внизу голая серая вершина, лишенная снежной шапки. Слепящий луч, выходящий из расщелины на вершине в самое небо, не позволяющий облакам заслонять ее. Вот он источник "Благословение Акарры". Сверкающий горячий поток, выходящий из той же расщелины, что и луч, опоясывает вершину голубовато-золотым кольцом, уходящим вглубь горы. Пар, густой и белый, как молоко, стеной поднимается в синее небо, раздвигая такие же белые облака.
  
   Когда мы с Коллагом подошли к расщелине, голоса в моей голове заглушили шум источника. Я не старался понять, о чем они говорят. Черное солнце в моих руках. Каждый следующий шаг давался с трудом. Источник и притягивал, и отталкивал меня. На душе было неспокойно. Вдруг артефакт выскользнул из моих рук, словно подхваченный неведомой силой взметнулся вверх, и застыл над источником в последнее мгновение, перед тем, как пропасть в нем. Черное солнце начало действовать, ожило. Ну, вот и все...
   Внезапно меня коснулась волна смертного холода, словно из раскрывшейся могилы, или из открывшегося окна в другой мир... Какая ужасная ошибка!
   - Что происходит? - закричал Коллаг, тоже почувствовав неладное.
   - Улетай отсюда, немедленно!
   Краем глаза заметил трансформирующегося кадорра.
   Поток энергии, выходящий из расщелины вместе с кипящим потоком, не угас, а многократно усилился, словно прорвав плотину, которая удерживала ее. Энергия мертвых! Черное солнце повлияло на ход событий совсем не так, как я ожидал. Вокруг него образовалось мощнейшее поле, воздух начал искриться, запахло грозой и гарью. Над источником стало темнеть, белые облака превратились в черные тучи.
   Я собрал все, что имел, всю энергию, которой обладал, в подобие стрелы и послал ее навстречу сверкающему полю. Мгновение показалось вечностью. Поток живой энергии слишком медленно приближался к центру поля, с каждой секундой истончаясь. Одновременно и слишком быстро таяли и мои силы. Вокруг артефакта закружился черный, почти непрозрачный вихрь, поток живой энергии был слишком слаб, моих сил не хватит. В этом страшном месте все пропитано энергией мертвых. Мне не восстановиться. Я сам погубил мир, который хотел спасти! Мир, в котором живут дорогие мне люди, моя жена и сын. Я закричал, вложив в последний рывок все силы души. И вдруг почувствовал - словно открылось второе дыхание. Угасающий, почти задушенный живой поток наполнился новой мощью. И вот Черное солнце, словно вырванное из алчущей пасти, стремительно несется вниз, я приму его в свои руки.
  
   Я не сгорел, не умер на месте, и даже не потерял сознания. Черное солнце не убило меня, как предсказывал таинственный голос, принадлежащий, я думаю, совсем не Айгорру. Наоборот, я чувствовал небывалый прилив сил. Готовый несколько минут назад проститься с жизнью, сейчас я был счастлив.
   Черный вихрь еще кружил над моей головой, источник бушевал, поток взметнулся к самому небу, тучи окружили гору плотным кольцом, напряжение повисло в воздухе и ощущалось всей кожей. Но меня теперь это только веселило. Дикий зверь получил отпор и отступает. Поток враждебной энергии угасал. Но он все еще силен. Холод и тепло, свет и тьма - неразрывно связанные друг с другом противоположности. Сейчас у нас просто перемирие... Я махнул дракону, кружащему надо мной, и сжал обруч.
  
   - Не могу сказать, что беда миновала, - ответил я на вопрос Вивера, - равновесие нарушено. Нужно определиться с главным нашим врагом.
   - Каким образом? Не думаешь же ты, что он сам явится? - спросил король.
   - Ему нужен артефакт, а он в наших руках. Пока это единственный наш козырь.
   - Ты уже понял, как он действует? - спросил Коллаг.
   - Нет пока, но собираюсь в ближайшее время этим заняться. К артефакту нужно приставить охрану, пока мы не знаем, с кем имеем дело и с чем.
   - Коллаг, пусть это будут кадорры, - сказал Вивер.
   - Конечно, где мы его разместим?
   - Это помещение должно быть максимально защищено. Подвалы есть во дворце? - обратился я к королю.
   - Есть, конечно, правда сыроват, - ответил Вивер.
   - Ничего, сойдет, - я взял со стола яблоко, вдохнул душистый аромат, - расскажи, нечисть донимает?
   - Развелось - тьма-тьмущая, но скрываются, в открытую не нападают, - Вивер нахмурился.
   - Как выглядят?
   - В реке видели крупных змеев, в лесу - животных с человеческими лицами. Находили трупы оленей с нехарактерными повреждениями, похоже, кто-то пил их кровь. Попадались крупные ящеры, говорят, появились и летающие монстры, подробнее никто описать не смог - далеко было, не рассмотрели.
   - Что предприняли для защиты? - спросил Коллаг.
   - Запретил покидать пределы населенных пунктов, да люди и сами боятся. Усилил патрули.
   - Я уверен, что нечисть очень скоро станет активной, тот, кто затеял это, уже не сможет повернуть все вспять, он бросит все силы на нас. Мы в большой опасности. Нужно срочно разработать план оборонительных работ, начать строительство оборонительных сооружений, рыть волчьи ямы, на подходах ставить ловушки, земляные валы. Организовать заготовку провизии на случай осады. Создать запас не менее, чем на три месяца. К работам привлечь все население. Патрули - это хорошо, надо быть в постоянной готовности. Снабдить оружием всех, кто способен его держать в руках. Еще надо разбить отряды по десяткам, назначить старших. Регулярно высылать разведчиков, чтобы нападение не стало неожиданностью.
   - Можно позвать на помощь соседей, - предложил Вивер.
   - Вероятнее всего, основное сражение будет здесь, - сказал я, - однако везде нечисть уже активизировалась, войскам соседних держав есть чем заняться. Потом - может быть.
   - Ваше Величество, - вошел слуга, - военный совет в сборе.
   - Ну что ж, пойдемте, друзья, - пригласил нас король в зал заседаний.
  
   Последующие дни все были заняты подготовкой к долгой осаде, к военным действиям. Оборонительные сооружения возводились быстро, торопить не нужно было никого. Все понимали, с кем придется иметь дело.
   Разместив артефакт в подвальном помещении, мы приставили к нему стражу из четырех кадорров.
   Мне нужно было как можно быстрее разобраться с Черным солнцем и заняться изобретением оружия, которое могло бы помочь в обороне. Хотя, зачем изобретать? Я вспомнил о зарвах, о пятерых жрецах науки, которые изобрели взрывчатую смесь, чтобы взрывать скальную породу!
   Найти необходимые вещества не составило труда. В моем распоряжении было все и все. И вот пробный экземпляр готов.
   Взяв щепотку переливающегося порошка, я бросил его на пол, раздался хлопок, нас окатила волна горячего воздуха, возникшее ниоткуда белое облачко поднялось к потолку и пропало. Взрывчатая смесь готова. Что-то еще говорил Шарт...Смесь неустойчива. Я старался вспомнить все в точности, потому что права на ошибку не имел. Ну конечно, чтобы снизить чувствительность смеси к внешним воздействиям, нужно добавить в нее воск.
   Я вспомнил слова Патина, демонстрирующего серебристо-белый порошок:
   "А чтобы взрыв получился мощнее и дал больше жара, мы добавляем катпос. Мы добываем его из пещерных вод испарением. Катпос горит ослепительно белым пламенем".
   Кадорры помогли решить проблему с получением катпоса. Описанное мною вещество нашлось в горных пещерах на стенах в виде окаменевших пластов, так даже лучше. Останется только размолоть их и растереть в порошок.
   Работавшие под моим руководством мастера быстро разобрались, что я от них хочу. Теперь производство взрывчатой смеси я переложил на их плечи, а сам занялся исследованием артефакта.
   Для начала я протестировал его на проявление ответных реакций на различные магические воздействия. Артефакт "не откликнулся ни разу", потом я погрузил Черное солнце в свое магическое поле, и тут же почувствовал его колебание. Артефакт словно бы "пробовал на вкус" мою энергию, измерял ее. Потом успокоился, и колебания прекратились.
   Однако, я хорошо помнил, как вел себя артефакт, попав в поле источника. Значит, он активируется в непосредственной близости от него. И ему нужна энергия мертвых.
   Я не должен был привозить сюда артефакт. Но кто его поместил в пустыню? С какой целью? И кем был пустынный маг, который охранял Черное солнце? Ответов на свои вопросы я пока не находил.
   Проведя свои исследования, я определил, что артефакт не опасен - это пока главное. Однако происхождение артефакта для меня по-прежнему оставалось загадкой. В одной из книг ахишфов я читал о том, что есть артефакты, образовавшиеся из останков живых существ и растений, попавших под воздействие мощной магии. Может быть, Черное солнце один из них?
  
   Находясь в подвале, трудно почувствовать приближение ночи. Кадорры уже сменились, значит, - за полночь. Я уже собрался уходить, как вдруг услышал голос:
   "Ты не выполнил мое задание. Это была страшная ошибка. Ты ответишь за это. Знай, что я слежу за тобой. Знаю, что ты делаешь, слышу, о чем говоришь, мне известно даже то, о чем ты думаешь".
   "Кто ты"?
   В ответ раздался лишь злобный хохот.
   "Кто ты"?
   Молчание.
  
   Нечисти в лесу стало больше. Но наши враги по-прежнему не нападали. Выжидали. Наблюдали. Не надо быть магом, чтобы почувствовать, что близится битва. Подготовка к ней уже заканчивалась. Замок и прилегающие территории окружили земляными валами. Рядом, в специально сооруженных палатках установили горшки со взрывающейся смесью. Производство ее не прекращалось. С нею защита наша становилась надежнее.
   Я подолгу стоял на взлетной площадке и оглядывал окрестности. Коллаг, отправив в дозор очередных кадорров, остановился:
   - В лесу началось движение. Твари подходят все ближе. Со дня на день нападут.
   У него был уставший вид, покрасневшие от недосыпания глаза.
   - У нас все готово, - ответил я.
   Хотя уверенности не было. Кто знает, как оно все повернется, какие силы двинет на нас колдун. На что они способны, тоже неизвестно. Несколько дней мы не смыкали глаз. Ночь была темной, тучи затянули небо. Ветер дул, холодный и резкий, срывал листья с деревьев, торопил листопад. Лишь под утро стих.
   Едва рассвело, дозорные кадорры передали сообщение:
   - Нечисть организованно движется к нашим укреплениям.
   - Отправить вестового, предупредить остальных, - отдал я распоряжение стражнику.
   - Кадоррам всем собраться на верху, патрульным вернуться, - скомандовал Коллаг.
   Вскоре показалась первая волна нечисти. Они двигались медленно и осторожно, кто ползком, кто на четвереньках. Потом, словно повинуясь приказу, вдруг рванулись и побежали все разом. За ними из леса выбежали следующие. Тварей было очень, очень много. Вот уже можно разглядеть тех, кто впереди. Особенно выделялись существа, более похожие на зверей, но имеющие явные признаки человеческого начала. Они бежали быстрее остальных, то на двух лапах, то на четырех. Оскаленные вытянутые пасти, редкая шерсть клочьями. Змеи, довольно крупные, ящеры с мощными телами, существа, напоминающие червей, но покрытые бурой шерстью, с пастью, не оставляющей сомнений в принадлежности к хищникам. Показались люди со свиными, собачьими, и даже с бычьими головами. Мутанты. Можно ли еще спасти этих людей? Для начала надо остановить, что, практически, невозможно.
   Послышался рев, рык и вой. Крестьяне, укрепившиеся на земляных валах, бросили первые горшки со взрывчатой смесью. Несколько десятков тварей, страшно завопив, загорелись, забегали, поджигая остальных. Вражеские ряды смешались. С земляных валов донеслись радостные крики. Однако тварей, следующих за поверженными, это не остановило. Они стали осторожнее, двигались скачками, перебежками, уворачивались, отступали, и тут же бросались вперед.
   Запаса спасительной смеси было достаточно. Но в нескольких местах тварям удалось прорваться, их встретили мечи воинов. Когти чудовищ мяли доспехи, прочерчивая глубокие борозды. Крестьянам приходилось и того хуже, их кожаные доспехи рвались, как бумага. Кровь, крики защитников, огонь, смрад, клубы дыма и гари, вспышки все новые и новые, остервенелый рык чудовищ, под ногами раненые звери, люди...
   Кадорры рвались в бой, но их задача была иной. Они уже поднялись в небо, когда из-за тучи вылетела стая. Существа были в пять раз меньше кадорров, но их в десять раз больше. Крупные крысиные головы, красные глаза, волосатая кожа, язык, как у змеи, и острые клыки. Вокруг позвоночника редкие перья, которые раскрываются, когда существа готовятся напасть. Крылья кожистые, сильные, но небольшие. Твари визжали, набрасываясь группами на каждого из драконов, рвали гигантские крылья, хватали клыками шею, лапы, сами сгорали в драконьем пламени и падали, захлебываясь в смертном крике.
   Я держал связь с отрядами, координировал их действия. Нечисть, повторив попытку захвата дважды, к вечеру отступила зализывать раны. Они не ушли. Артефакт очень нужен им. Он нужен Лжеайгорру. Зачем? Что в нем такого?
   Забрав раненых и убитых, воины собрали останки врагов в кучи и сожгли их. Черный дым поднимался вверх, распространялся отвратительный смрад, небо над Зигной стало серым. Раненых было много, тяжелыми я занимался сам. Страшные укусы, рваные раны, оторванные руки и ноги, но, к счастью, яда и прочей заразы я не заметил. Погибших похоронили. Защитники Зигны понесли тяжелые потери.
   Несколько последующих дней было затишье. Кадорры патрулировали окрестности, люди занимались восстановлением оборонительных сооружений, очистили волчьи ямы от трупов попавших в них тварей, пополняли запасы взрывающейся смеси.
  
   - Пора подумать об активных действиях, - сказал Коллаг на заседании совета.
   - Ты о чем? Мы и так потеряли столько людей, - отрезал Вивер.
   - Ваше Величество, Коллаг прав, - сказал я, - какова армия нечисти не известно, сколько еще нам удастся сдерживать ее? Сколько еще защитников погибнут на поле боя, защищая Зигну?
   - Согласен, - подумав, произнес Вивер, - что ты предлагаешь?
   - Я думаю выйти навстречу нечисти.
   - Один? Это неразумно. Тебе не удастся истребить всех. Они просто завалят тебя телами, - сказал Коллаг.
   - Ты подстрахуешь меня. Еще мы выкатим на других направлениях повозки со взрывчатой смесью. Всех, конечно, не перебьем, но, по крайней мере, уменьшим их количество.
   Операцию решили провести утром следующего дня. Приготовили три повозки, нагрузили соломой, уложили горшки со смесью. Человек по двадцать мужиков вытолкали, почти вынесли их, в целях собственной безопасности, за укрепления.
   Коллаг подошел ко мне:
   - Будь осторожен, и имей в виду, я не буду ждать, когда ты меня позовешь. Выдерну из схватки, как только увижу, что ты в опасности. Так что не обижайся, - улыбнулся он, - да, и не вздумай отбиваться?!
   - Ладно, - развеселился и я, - ну что, пощипаем поганых?
   Люди застыли на укреплениях, готовые к битве. Коллаг трансформировался, огласив просторы воинственным рыком. Я быстро пошел вперед. Мне надо достаточно отойти от валов, чтобы нечисть раньше времени не бросилась на наши укрепления. Повозки я послал вперед быстрее.
   - Эй, выходите! Я здесь! - махнул я затаившейся нечисти.
   Они заметили меня. Волна злобы и слепой ярости коснулась меня, сотни ненавидящих глаз жгли кожу. Они медлили. Чего-то выжидали.
   - Эй, смелее! Я один! Ну же, вперед! - я хлопал себя по груди, размахивал руками.
   Сердце мое гулко стучало, но кровь пульсировала в голове, я был полон энергии и желания убивать. Коллаг кружил надо мной.
   Темнота на противоположной стороне пришла в движение. Я стал различать блеск глаз. И вдруг твари рванулись, словно преодолев сдерживающую их силу, все разом. Началось! Я толкнул повозки в последний раз, и, как только твари приблизились к ним, послал импульс силы. Прогремели взрывы, взметнулись столбы огня, разлетелись на куски тела наиболее быстрых тварей, с воплями и рычанием разбегались и расползались раненые, распространяя пламя, поджигая тех, кого касались в страшной панике. Остальных это не остановило, они неслись ко мне. Миг казался вечностью. Сейчас! Выждав еще немного, чтобы заклинание зацепило как можно больше тварей, я нанес сокрушающий удар. Окруживших меня и подступивших на расстояние пятидесяти шагов тварей парализовало, как подкошенные они повалились на землю, разбиваясь на мелкие осколки. Но нечисть текла, словно черная безбрежная река. Мне приходилось передвигаться, чтобы не оказаться засыпанным этой отвратительными останками. Нечисть лавиной неслась ко мне. Сколько же их... Силы мои таяли. Еще, еще немного! Перед глазами поплыл красный туман, и в это же мгновение сильные лапы дракона подхватили меня и выдернули из схватки:
   "Все, с тебя хватит".
   "Спасибо".
   Сверху я увидел, что нечисть уже у наших укреплений, защитники начали обстрел взрывчатой смесью, в нескольких местах оборона была прорвана. Это значит, будут новые потери...
   Однако, не успели мы долететь до своих укреплений, нечисть отступила. Наверное, колдун, управляющий ими, сумел восстановить свою власть. Стоя на взлетной площадке, я увидел, что армия нечисти не уменьшилось. И это несмотря на то, что очень многие из них остались на поле боя.
   Мне становилась непонятна тактика их вождя. Имея такие силы, он мог сейчас нас запросто уничтожить. К тому же, предполагаю, что в Этангионизию начала прибывать нечисть из других государств. Неужели колдун надеется, что мы отдадим артефакт сами. Я не поверю, что он бережет своих воинов.
  
   Помочь раненым сейчас я был не в состоянии. Силы не осталось ни капли, лишь только, чтобы дотащить свое тело до кровати. Оставив караульных, я отправился к себе и прилег, чтобы вздремнуть часок, уснул сразу, как только голова коснулась подушки.
  
   Наутро я пришел в палаточный лазарет проведать раненых. Умерли несколько человек. Те, что вчера нуждались только в моей помощи. Их накрыли с головой и унесли. Осмотрев остальных, я присел отдохнуть рядом с выздоравливающими. Они подсели ближе.
   - Что там, тихо пока? - спросил дюжий мужик, лишившийся левого глаза и левого уха.
   - Отступила нечисть. Выжидает. Но ничего, - сказал я, не поднимая головы, - ничего, ребята, мы еще зададим им жару, вы только выздоравливайте быстрее и возвращайтесь к оружию.
   - Так мы уже в строю. И при оружии, - пробасил мужик.
   Голос бодрый, боевой дух не пропал - значит, битва не проиграна. Я взглянул на мужика и обомлел: он растянул губы в страшной улыбке, скособочившей его и без того изуродованное лицо, а изо рта выглядывали крупные желтые кривые клыки. Единственный глаз налился кровью. Я бросил взгляд на остальных - то же самое. Все-таки они оказались заражены. Заклинание Тихого сна повалило их всех наземь. Заснули и вчерашние раненые, и те, кто ухаживал за ними.
   Из соседней палатки раздались душераздирающие крики. Ворвавшись внутрь, я увидел, что опоздал. Зараженные уже разорвали тело насчастной знахарки острыми когтями и клыками и ели человечину, заливая кровью жертвы все вокруг себя и забрызгивая пребывающих в шоковом состоянии не успевших перевоплотиться. Бывшие воины бросились ко мне, рыча и размахивая окровавленными руками. Этих уже не спасти - успели испить человеческой крови. Паралич!
   Снаружи снова раздался крик. Видимо, в остальных палатках происходило то же самое.
   "Драгор! Беда"! - услышал я мысли Коллага.
   "Всем здоровым укрыться внутри дворца"!
   Я знал, что Коллаг исполнит все в точности. Выждав в аду еще пару минут, я накрыл парализующим заклинанием всю площадь, занятую палатками.
   Зажмурив глаза, я пытался унять головокружение. Одуряющий запах крови...застывшие в крике лица с сумасшедшим ужасом в глазах...
   "Коллаг. Давайте все сюда. Работа есть".
   Воины, бесстрашно рубившиеся с нечистью, кадорры, закаленные суровыми испытаниями, прятали слезы, "сортируя" парализованных и спящих товарищей - кого в огонь, кого в клетку, чтобы я смог попытаться предотвратить превращение.
   - Ребята, - подошел я к вымученным и перепачканным в крови воинам, - теперь надо раскопать погибших...
   Мертвые тела, вынутые из братской могилы, уже были готовы восстать, перерождение было полностью завершено. В этих существах трудно было узнать погибших товарищей. Обезображенные, со звериными когтями и клыками, скрюченные, с вывернутыми шеями и руками и вытянувшимися челюстями. Новым воинам колдуна был необходим толчок, чтобы восстать. Мы успели вовремя...
   Страшные погребальные костры пылали перед дворцом Вивера. А из леса ветер доносил отголоски дикого рычания, зловещего воя и смертного стона готовой к нападению и ожидающей разрешения нечисти.
  
   Всю ночь я размышлял над тем, как спасти зараженных товарищей. Имея кое-какие соображения, я приказал привести ко мне одного из них, предварительно сковав его цепями. Я испробовал все - от кровопускания до полной смены энергии тела, множество заклинаний и их комбинации. Все мои попытки оказались безуспешными. Зараженный выл и ревел, цепи врезались в его кожу. Он менялся на глазах. Только смерть может освободить этих несчастных от мук. В клетках были уже не люди. Усыпив их, я приказал сжечь тела...
   Матери и жены голосили, цеплялись за тела своих близких, ужас застыл в глазах этих женщин, на меня они смотрели с ненавистью, выкрикивали проклятия, когда их пытались оттащить от костров.
   Устал... Я нашел укромный уголок в саду и, прислонившись к прохладному яблоневому стволу, прикрыл глаза.
   Вот почему медлил колдун. Хотел, чтобы мы сами себя уничтожили. И еще у меня мелькнула мысль - ведь удерживать контроль над несметным войском нечисти - это невозможно... Да, да, а добиться желаемого от этих существ - безнадежное дело. Если только... Если только колдун не является их хозяином, а точнее родителем. Так кто же ты, таинственный маг, посмевший угрожать всему миру? Где ты? На этот вопрос я мог дать весьма приблизительный ответ - где-то рядом.
  
   - Ваше Благородие...
   Тихий голос заставил меня вздрогнуть. Вайтуз вытянулся передо мной и смотрел влюбленными глазами.
   - Ты откуда взялся?! - воскликнул я, забыв напустить суровость.
   Вайтуз, вытянувшись еще больше, с преданностью во взоре гаркнул:
   - Так война!
   - Тише! Тише, - шикнул я на него.
   - Мы наслышаны, и все явились в Ваше распоряжение! - продолжил Вайтуз спокойнее, но с таким же рвением.
   Я не смог сдержать улыбку, глядя на бравого габайтера.
   - Мо-ло-дец! - похвалил я его.
   Готов поклясться, что Вайтуз заурчал бы от удовольствия, как самый натуральный котяра, но не позволил себе так опозориться перед начальством.
   - Счастлив служить! - ударил он себе кулаком в грудь так, что пошел гул, как из пустой бочки.
   - Где остальные солдаты расквартировались? - спросил я.
   А сам с ужасом представил, как они появляются перед населением Зигны.
   - Все солдаты слились с природой, - отрапортовал Вайтуз, приглушив голос, - и ждут Ваших распоряжений!
   - Так, для начала... , - я вздохнул с облегчением и строго посмотрел габайтеру в козьи глаза, - самое главное - строгая, строжайшая дисциплина! Понял?
   - Так точно!
   - Это, во-первых...
   - Так точно!
   - Спрошу с тебя.
   - Так точно!
   - Подожди, - я поднял руку, чтобы предупредить новый приступ сверхпреданности, - опиши-ка мне обстановку в стане неприятеля.
   Вайтуз, набрав в грудь воздуха так, что волосы у меня на макушке потянуло в сторону возмутителя тишины, начал рассказ:
   - Враг, Ваше Благородие, силен и могуч, полон рещимости и, - начал он петь не в ту степь, но вовремя уловил изменения у меня на лице и завершил фразу, - злобы и коварства.
   - Короче, - процедил я.
   - В лесу деревьев меньше, чем воинов неприятеля, - Вайтуз скривил рот на одну сторону.
   - Что хотят? Разговоры?
   - Какие там разговоры! - махнул рукой Вайтуз, - так, бубнили иногда, что ждут чего-то великого, что им нужен какой-то артефакт, и что за ним уже послали.
   - Это как? - я недоумевал.
   Тишина столько дней, подходы ко дворцу надежно охраняются. Стоп! Подземный ход?
   Краем глаза я заметил приближающихся Вивера и Коллага.
   - Исчезни пока. Я позову.
   Не нужно им видеть моего нового солдата, не время.
   Вайтуз тут же исполнил приказ, шепнув тихо:
   - Так точно!
   - Вот ты где? - Вивер был крайне озабочен, что, конечно, совсем не удивительно, когда твое королевство кишит нечистью.
   - Что случилось?
   - Пока ничего. Мастера доложили, что закончились порошки, необходимые для приготовления смеси. Запасов готовой смеси хватит, чтобы отразить еще две-три атаки, но и только.
   - Патрульные кадорры доложили, что нечисть на границе леса пришла в движение. Войска приведены в боевую готовность, - сказал Коллаг.
   - Все правильно, - напряженно проговорил я.
   - Что? О чем ты? - спросил Вивер.
   Коллаг почувствовал мое состояние.
   - Мы чего-то не знаем? - спросил он.
   - Вот именно. Ваше Величество, на территории Зигны, дворца и осажденной территории есть подземные ходы?
   - Нет. Не было необходимости. Кроме хода, который использовала Идальна. Он идет из сада в лесную пещеру, это на противоположной стороне, которая пока не занята врагом, но на всякий случай мы завалили его камнями и приставили охрану. Так что, думаю, интереса не должен представлять.
   - Так. Значит, все-таки подкоп. Быстрее в подземелье! Будем надеяться, что не опоздали.
   Однако то, что мы услышали на подходе к последнему спуску, говорило об обратном. Открывшееся зрелище было прекрасно и ужасно одновременно. Время замедлило ход, остановив невиданную картину.
   Трансформировавшиеся кадорры вели бой с тремя огромными синими змеями, ворвавшимися в подземелье вместе с потоком подземной реки. Огромное помещение стремительно наполнялось водой, бурлящей от ударов мощных змеиных хвостов и крыльев драконов. Пламя, вырывающееся из пастей кадорров, бушевало, обжигая врагов и их самих. Оружием змеев были не только ядовитые клыки, но и острые гребни, в несколько рядов покрывающие их тела. Шипение было таким же громогласным, как и грозный рык драконов. Змеи, расправившие свои плавники, напоминающие крылья, казались посланцами богов, ужасными и прекрасными, мечущимися в страшном огненном урагане.
   - Назад!- крикнул я Коллагу, намеревавшемуся вступить в схватку, - все назад!
   Заклинание Тихого сна в сочетании со сгущением воздуха дало, хоть и не сразу, необходимый эффект. Драконы, змеи уснули, погрузившись в воду. Уровень ее быстро поднимался. Пришлось спасать уснувших драконов, благо подоспели кадорры, услышавшие шум схватки. Среди них была Ардана. Благодаря ее власти над сознанием кадорров удалось разбудить уснувших драконов на мгновение, чтобы они смогли трансформироваться. Девушка, похоже, набирает силу и оттачивает свои умения королевы кадорров.
   Артефакт каким-то чудом остался цел и невредим в этом аду, даже не был сдвинут с места, хотя лежал в не слишком высоком коробе в центре помещения. Я положил его за пазуху. Придется пока держать при себе.
   Но что же делать со змеями? А так же с пребывающей водой? Проблема...А впрочем... Почему бы и нет. Превосходная идея.
   - Вайтуз, ты здесь? - шепнул я, уединившись.
   - Так точно...
   - Даю вам первое задание, проверочное. В подвале дворца откачать воду, заделать дыру. Да, еще сначала все, что найдете там живого... вытолкайте назад в подземную реку.
   Я почувствовал укол совести, от того, что не сказал про змеев. Но они же, вроде, спят.
   - Будет исполнено, Ваше Благородие! - обрадовался поручению Вайтуз.
   - Смотри, чтоб все тихо было, и не показывайтесь, - предупредил я.
   - Все исполним в точности! Разрешите приступать?
   - Разрешаю, - подтвердил я.
   И как-то быстро позабыл об этом. Другие мысли не давали мне покоя.
  
   Раздумья о насущном оставили мне единственно возможный выход, благодаря которому я мог спасти население Зигны. Мне нужно уйти из города с артефактом. Но куда? Найдется ли на земле место, где возможно укрыться от своры нечисти, в буквальном смысле "роющей землю", чтобы заполучить артефакт. Но выход должен быть... И тут мне вспомнилась вдруг пещера, замурованная Ардана. Она ведь не смогла тогда вызвать кадорров. Может быть, нечисть перестанет чуять артефакт и уйдет туда, откуда пришла.
   Я попросил Вивера созвать еще один военный совет, на котором объявил о своих намерениях. Мне никто не возражал.
   - Не могу не согласиться с очевидным, - сказал король, - если артефакт останется здесь, Зигна перестанет существовать. И Этангионизия, и, скорее всего, весь мир. Ты прав, Драгор.
   - Придется открыть подземный ход, ведущий в пещеру Идальны. И еще нужно отвлечь нечисть, - сказал я.
   - Об этом можешь не беспокоиться. Мы устроим им напоследок такой фейерверк! - оживился король.
   Коллаг молча и хмуро взглянул на Вивера.
   - На том и порешили. Коллаг, - обратился я к кадорру, - я выйду на связь сам, когда закончу дело. Начнем, пожалуй, с утра?
  
   До рассвета было не меньше двух часов, когда меня разбудил громкий шепот:
   - Ваше Благородие, Ваше Благородие...
   - Ты чего? - я завертел головой спросонок.
   - Это я, Вайтуз...
   Я окончательно проснулся, спустил ноги с постели:
   - А, появись...
   Вайтуз вытянулся передо мной весь мокрый, уставший, но очень довольный:
   - Ваше задание выполнено! Ваше Благородие! - рявкнул он.
   - Тише, тише, молодцы, ребята. Значит в подвале сухо?
   - Так точно, сухо!
   - А змеев куда дели?
   Вайтуз замялся:
   - Выпустили на волю, в подземную реку.
   - Они сами уплыли? - заинтересовался я.
   - Сами.
   - И не сопротивлялись?
   - Никак нет! Сопротивлялись!
   - А вы, значит, справились? Молодцы.
   - Простите, Ваше Благородие, - выдохнул Вайтуз, - я виноват. Увидев в воде плавающих кверху пузом змеев, я испугался, что не выполню задание. Поэтому, мы их стали тормошить, чтобы проверить, живы ли, но оказалось, что они просто спали.
   - А потом? - я изо всех сил сдерживал смех.
   - А потом пришлось их немного придушить, но сейчас с ними все в порядке, - поспешил добавить Вайтуз, - мы проследили, змеи живы и здоровы...
   Габайтер, видимо, ожидал наказания, уши повисли, глаза опущены.
   - Благодарю за службу! - я решил его не мучить.
   - Рад стараться! - подпрыгнул он, - какие будут еще поручения?
   - Пока всем отдыхать, но смотреть в оба, слиться с природой! И не показываться! Я сам позову.
   - Будет исполнено, Ваше Благородие, - щелкнул он пятками и исчез.
  
   Утром кадорры с добровольцами за спиной и мешками со взрывающейся смесью полетели к лесу. За ночь открыли заваленный ход. Я обнялся с Коллагом, пожал руку королю и, прижав к груди артефакт, нырнул в темноту.
   "Глупец", - раздался в голове голос колдуна, - "Думаешь, тебе удастся убежать от меня"?
   "Посмотрим", - скромно ответил я, - "попытаться-то все равно надо".
   Мой собеседник, похоже, развеселился:
   "Ну-ну, дерзай, пробуй. Только знай - все дороги ведут тебя ко мне".
   "Пошел ты", - подумал я и не получил ответа.
   Как она тут передвигалась? Это не подземный ход, а нора какая-то. Но вот впереди показался свет. Кряхтя, я выполз на поверхность. Вот она и пещера. Как и прежде, темнота пещеры не стала для меня помехой. Сверху капало. С потолка свисали летучие мыши. Их глаза сверкали и светились, слышался противный писк.
   Поросшие мхом ступеньки, ведущие вниз. Вода, просачиваясь сверху, спускается по причудливой формы сосулькам, которыми покрыт весь потолок, и капает вниз. Они свисают, как бахрома, образуя подобие застывшего водопада. Капли, собираясь в струи, сбегают по многочисленным порогам и порожкам. К одному из них я пристроил артефакт, подперев для устойчивости камешком. Капля за каплей - и постепенно артефакт обволокло тонкой желтой пленкой.
   "Ну вот. Мои воины уже почуяли тебя. Скоро ты умрешь. Жалкий...".
   Капля за каплей - и пленка начала утолщаться. Наконец, артефакт слился с рельефом застывшего водопада, и его нельзя было разглядеть и почувствовать.
   Завалив вход в пещеру камнями, я присыпал свои следы предусмотрительно захваченным табаком. Пока в лесу было тихо. Нужно уйти подальше от пещеры как можно скорее.
   Еще издали я услышал плеск, тихое хихиканье и басистое ржание. Лесное озеро. Подобравшись тихонько, я выглянул из-за соснового ствола. То самое озеро, в котором любила купаться Ардана. А теперь в нем плескался целый полк габайтеров, да они были еще и не одни. Десятка два молоденьких русалочек резвились с ними, игриво брызгались, закатывали глазки и хохотали, когда джентльмены с рогами шептали им что-то на ушко, отодвинув зеленую прядь. Русалки, набрав пучки водорослей, терли спины козлам, показывали пальцами на рога и заливисто хохотали.
   А вот и Вайтуз! Он разомлел на берегу. Две русалки делали ему массаж спины, а третья терла пемзой пятки. Козел урчал и всхлипывал. Иногда делал недовольные замечания:
   - Дави пальцами, не три, шерсть всю вырвешь! Вот так, правильно, всему вас учить надо.
   - Отставить! - крикнул я, выходя из укрытия.
   Русалки, с перепугу ударив по воде хвостами, ушли на глубину, а габайтеры вскочили, выпучили глаза, ничего не понимая. Быстрее всех сообразил, что к чему, Вайтуз. Не зря я его в командиры произвел.
   - Смирно! Стройся! - заорал он.
   Козлы, торопливо отряхиваясь и выжимая бороды, выстроились в ряд.
   - Ваше Благородие! Полк габайтеров построен! - рявкнул Вайтуз.
   - Чем это вы тут занимаетесь? - строго спросил я, задушив улыбку в зародыше.
   - Выполняем ваше задание - сливаемся с природой!
   А глаза такие чистые, преданные.
   - Ну-ну, молодцы. Мо-лод-цы, ребята! - повторил громче.
   - Рады стараться, Ваше Благородие! - раздался нестройный хор голосов.
   Что поделаешь, совсем недавно, как говорится, от сохи оторвали.
   - Не слышу?!
   - Рады стараться, Ваше Благородие! - заорали они уже все разом.
   - Вот это уже лучше. Даю новое задание.
   Вайтуз подскочил ко мне:
   - Слушаю, Ваше Благородие!
   - Вольно! - разрешил я козлам расслабиться.
   Дальше разговор продолжил только с Вайтузом:
   - В виду возникшей стратегической необходимости, начинаем партизанское движение. Ваш полк - главная ударная сила.
   Думаю, в этот момент под шерстью Вайтуз покраснел от удовольствия и осознания собственной значимости, это было видно по его лицу, то есть по морде.
   - Так вот, - продолжил я, - место дислокации партизанского отряда - лесное озеро. Задание.
   Вайтуз был весь внимание. Сплошное внимание.
   - Вылавливать и истреблять нечисть. Контролируемые вами территории - подступы к Зигне и...дороги в горы. Ясно?
   - Так точно! - радостно воскликнул Вайтуз.
   - Выполняйте!
   - Рад стараться! Ваше Благородие! - громко хрустнули пятки габайтера.
   Остальные исчезли следом за ним, тоже пытаясь проделать это изящно и браво, но стадо есть стадо...
  
   Решение вернуться к источнику пришло неожиданно. Все равно в Зигну возвращаться нельзя, если уж колдун дал наводку на меня.
   Незаметно подкралась ночь. Озеро застыло. Но устраивать ночевку поблизости мне как-то не хотелось. А вот на дереве повыше - в самый раз. После того, как удалось удачно пристроить артефакт, на душе стало легче, я вздохнул, сжал в ладони подарок Мирослава и тут же уснул.
  
   Она ждала меня. Женщина в черном вышла из сумрака:
   - Теперь ты меня слышишь, Драгор?
   - Слышу, - ответил я.
   - Меня зову Альника. Я и Айгорр были хранителями источника. Я хотела предупредить тебя, но не смогла.
   - Почему я раньше тебя не слышал? Что ты хочешь мне сказать? И знак врага...
   - Я не могла прорваться к твоим мыслям из-за Тота. Знак Опасности, он был выжжен у него на щеке.
   - Ты говоришь о колдуне, который обманом заставил меня принести артефакт к источнику?
   - Да, это он. Хорошо, что ты вовремя понял свою ошибку. Тот - страшный человек, колдун, которому уже не нужны были ни власть, ни деньги, у него было все, мир был тесен для него, он ненавидел всех тех, кто увидел свет по воле богов. Лишь его дети должны были остаться на земле, и мир содрогнулся от ужаса и боли, когда появились эти страшные существа. Кто знает, что было бы дальше. Только одна древняя прорицательница, к счастью, вспомнила, слова своей матери:
   "Наступит время, и появятся на земле ужасные существа, повинующиеся одной лишь злой воле. Это значит, миру придет конец. Не останется на земле ничего живого, пеплом покроются равнины, разрушатся горы, высохнут реки и моря. Ни боги, ни мечи, ни магия не остановят беды. Есть лишь одно средство - дар тысячи воинов и вечные муки одного великого мага".
   - Что это значит?
   Альника словно не слышала меня.
   - Страшная война разразилась в Кафрании и в Гангоре, а пришла беда из Этангионизии. Мы должны были остановить Тота. Тогда королева кадорров обратилась к Акарре. И великая богиня дала ответ. В горах, под толщей камней и земли скрыт источник мудрости, нет к нему дорог, никто не знает, где он находится, лишь сердце кадорра способно почувствовать его. Тот, кому удастся найти источник, получит ответы на все вопросы. Стая полетела в Великую пустыню, на помощь армии Гангора, а мы с Айгорром отправились на поиски. Долгими они были, но мы не останавливались и слушали свое сердце. А когда, наконец, мы его нашли, то новая трудность остановила нас. Источник находился очень глубоко, охраняемый самой высокой и неприступной скалой. Но великая богиня не оставила нас. Разразилась буря, молнии без устали били в скалу. И вот раздались оглушительные раскаты грома, но не в небе рождались они. Это скала разверзлась, наконец, и в темное небо ударил ослепительный луч, и из появившейся расщелины вырвался серебристый поток. Источник увидел свет. Прикоснувшись к мудрости, мы передали знание своим собратьям, но расплатились за это своей жизнью.
   - Так скажи мне, как можно остановить Тота? Где его найти?
   - Как, ты еще не понял? Душа Тота, или то, что у других именуется душой - и есть артефакт Черное солнце. Уничтожить его невозможно. И чем еще помочь тебе не знаю. Только источник может ответить на твои вопросы.
  
   Едва забрезжил рассвет, пуская стрелы в порыжевшую листву, я проснулся. Моя безопасность была всецело в руках габайтеров. И почему-то я им доверял. Тихо. Ранние птахи уже щебечут. Мне нужно было возвратиться к источнику. Но жизнь свою ради информации о Тоте я не собирался отдавать.
   В конце концов, радовало уже то, что артефакт надежно спрятан. Хм. Значит, я носил его за пазухой, разговаривал с колдуном, а вчера спрятал от него самого. Тот не сможет призвать нечисть к себе. Я в этом был уверен. Ну, скажем так, почти уверен. Исключения случаются. Как, например, то, что некий отделенный от тела разум, мой, исключительно случайно не имеющий возможности с ним, с телом, воссоединиться, так же случайно оказывается у источника, погружается в него и, вернувшись в тело, приобретает способность слышать голоса мертвых. Это дает возможность Тоту связаться со мной из Великой пустыни, из сумасшедшей дали. Да...Ничего себе потенциал у колдуна. Для такого надо, как минимум, быть полностью живым и дееспособным. И, по правде говоря, силой одного колдуна не обойдешься. Нужно ... несколько!
   Итак, что мы имеем? Артефакт изолирован. Это плюс. Но неизвестно, когда очередная случайность разобьет этот горшок с гремучей смесью. Это минус. Что станет с нечистью. Если не уберется сама после изоляции Тота, то, в конце концов, перебьем. Но скольких жертв это будет стоить. Я вспомнил о зараженных, о страшных кострах вокруг дворца, о проклятиях матерей и сжал обруч.
  
   Источник мудрости. Серебристый поток словно живой, полный энергии, способный разрушать горы, не иссякающий. Вечность живет здесь. Вода хранит память, это и есть мудрость, накопленная веками. Интересно, насколько меняется тот, кто прикасается к источнику. Насколько реальна возможность получить знания. И прикоснуться, забыл уточнить у Альники, - это что, умыться, нырнуть или попить водички?
   Я подошел ближе. Энергия, мертвых, выходящая из расщелины, окружала вершину. Нет ни зверей, ни птиц. Сейчас она не казалась мне враждебной. Может, частичка ее все-таки прижилась внутри меня, а может это уважение к Памяти, Мудрости и Знаниям. Они здесь. Я чувствую это. И они притягивают меня.
   Я вдруг понял, что иду к бурлящей воде. Вовремя остановился, иначе сиганул бы с разбега. По спине проскакали мурашки. Ну, нет. Слишком многого мне не надо. Магия источника пытается заманить, увлечь и поглотить. И одарить, в конце...Однако, можно же найти компромисс.
   Рисковать не хотелось, пытаясь собрать больше информации, я искал нечто, что могло бы стать гарантией моей безопасности, искал выход, но не видел. Не видел...
   Изменив зрение, я чуть не задохнулся от радости. Вот оно! Над бурлящей водой была такая же подвижная, но не видимая посредством обычного зрения субстанция. Она меняла цвет от розоватого до светло-фиолетового. А самое главное - из нее по всей поверхности выходили тоненькие язычки, вроде ниточек. Те, что были ближе - тянулись ко мне. Это контакты источника!
   Я отошел немного от воды, чтобы не рисковать понапрасну, и сосредоточился. Если мой эксперимент удастся, то я получу то, зачем пришел, если же что-то пойдет не так - смогу вовремя и, главное, самостоятельно прервать связь с источником, кстати, именно это я и собирался сделать.
   Одна, пока только одна тонкая нить, выделенная из моей энергосистемы, тихо потянулась к источнику. Ее ощутимо притягивало, приходилось придерживать. Контакты источника заколыхались сильнее, почувствовав приближение. Волнение нитей было похоже на танец. Когда моя энергетическая нить приблизилась достаточно близко, я остановил ее. Она вытянулась, как стрела и застыла. Одна контактная нить источника вдруг стала вытягиваться, удлиняться. Я замер в ожидании. И, наконец, концы обеих нитей сошлись и слились воедино.
   Опасаясь удара, сила которого мне не была известна, я прекратил движение энергии в своей системе. И даже перестал дышать. Но ничего не происходило. Это хорошо. Я потихоньку отдышался. Что ж, теперь я попробую прикоснуться к тебе, источник Мудрости.
   Энергия источника, поступающая в мою энергосистему, не вызвала никаких побочных эффектов, поначалу я даже не почувствовал ничего, кроме разве что, обычного в таких случаях прилива сил. Вот только мысль о необходимости разорвать связь с источником показалась кощунственной. Вот она ловушка.
   Именно поэтому я использовал одну лишь тоненькую нить. Однако канал источника держал ее, нить его стала вдруг упругой и как будто приросла к моей собственной. Попытки разорвать связь отозвались болью во всем теле. Соседние каналы источника, словно змеи, тянулись ко мне, на помощь трепещущей от напряжения товарке. Дело плохо. Прекратив сопротивление на мгновение, я отсек свою энергетическую нить.
   И в этот самый момент на меня навалилась неимоверная тяжесть. Меня отбросило от источника. Я летел к краю площадки. Дальше пропасть. Теряя сознание, я нащупал золотой обруч...
  
  
   ГЛАВА 5
  
   - Эй, бестолочь, долго мне еще ждать? Или ты заснул?! - рыжий толстый красномордый мужик швырнул глиняную кружку о стену.
   Она разбилась, осколки разлетелись. Остальные, такие же пьяные посетители трактира поддержали мужика, в стену полетели еще несколько кружек.
   - Быстро сюда, мерзавец! - грохнул кулаком по столу красномордый, обращаясь к худенькому мальчику, выбежавшему из-за стены сразу с шестью кружками в руках, - тебя только за смертью посылать! Давай сюда!
   Мужик выхватил кружку, остальные две мальчик не смог удержать, и пиво пролилось на стол. Мальчишка побледнел, испуганно вскинул большие серые глаза на красномордого, но не убежал.
   - Эй, Ступ! Ступ! - заорал взбешенный посетитель.
   Из-за стойки выбежал хозяин трактира в грязноватом фартуке и с угодливостью во взгляде. Ступ живо оценил обстановку, дал звонкую пощечину мальчишке, да так, что он, под громкий хохот пьяных посетителей отлетел к стене, в которую только что швыряли кружками, но не заплакал. Поднялся, отряхнул впившиеся в ладони осколки. Глаза мальчика выражали не боль, не обиду и страдание. Такой взгляд странно видеть у ребенка, в нем была только усталость и пустота.
   - Простите, уважаемый, - протянул трактирщик, - мальчишка совсем безрукий. Уж сколько мне вреда от него!
   - Так выгони вон! - красномордый приложился к огромной кружке.
   - Не могу. Сын покойной сестры. Вот из-за своей доброты и несу убытки. Кормлю его, пою, одеваю. А благодарности, видно, не дождусь. Такой растет негодный и глупый.
   Мальчишка не двигался с места. Одежда его была сильно поношенной и грязной, светлые волосы давно не стрижены и спутаны. Тычки и подзатыльники, ругательства и унижения уже не причиняли ему душевных страданий, он к ним попросту привык. Иного он никогда не знал или уже не помнил.
   Когда на улице стемнело, и трактир опустел, получив свой кусок хлеба и кружку холодного супа, мальчик ушел в свой уголок между грязной печью и выходом на хозяйственный двор, торопливо поел и уснул, свернувшись калачиком на куче тряпья.
  
   Едва рассвело, сонная неопрятная хозяйка ткнула босой ногой мальчика в бок и проворчала:
   - Вставай, Тот. Пора кур щипать...
   Мальчик сжался в комочек и продолжал спать.
   - Вставай! Не то дяде скажу! Да вставай же, нахлебник! - она ткнула его сильнее.
   Мальчик вскочил, продирая глаза, и выбежал на двор ловить кур, это было его первым делом каждое утро.
   Когда в трактире появился первый посетитель, Тот, окончивший свою работу под присмотром хозяйки, перешел в распоряжение хозяина. Но посетитель не спешил делать заказ, что-то писал в толстой книге с пожелтевшими страницами. Недовольный этим хозяин выместил злость на мальчике:
   - Не путайся под ногами, щенок! Проваливай! Иди, помогай Одите!
   И первый за сегодняшнее утро подзатыльник отбросил его туда, куда ему приказали отправляться.
   Посетитель оторвался от своего занятия и пристально оглядел мальчика, который понуро поплелся к выходу. Хозяйка тут же вручила ему огромный чан с помоями. Работы она для него не жалела. Тот скоблил закопченные кастрюли, чистил рыбу, вытирал полы в грязной кухне.
   Когда в трактир ввалилась толпа гомонящих мужиков, хозяин крикнул Тота. Заказ, наконец, сделал и самый первый посетитель. Мальчик принес ему жаркое и жареную картошку.
   - Мальчик, - спросил тихо посетитель, - ты давно здесь служишь?
   Тот вздрогнул, и, немного помедлив, так же тихо ответил:
   - Давно.
   Глаза его по-прежнему не выражали ничего, кроме усталости и отрешенности.
   - Тот, - продолжил гость, разглядывая мальчика, - возьми эту монетку и подбрось ее.
   Мальчик оглянулся на хозяина, но дядя был занят своими делами, и, взяв монетку со стола, подбросил. А когда подставил ладонь, чтобы поймать, монетка зависла в воздухе, словно натолкнувшись на невидимое препятствие.
   Тот изумился и испугался, отдернул руку, монетка тут же шлепнулась на пол. Человек победно улыбнулся и взмахом руки отпустил мальчика.
   Тот попятился, не сводя глаз со странного посетителя. Он не был похож на тех, кого ему приходилось видеть здесь каждый день. Слишком чисто и по-другому одет, видно, что не беден. Волосы с проседью до плеч аккуратны, проницательный взгляд. Скорее всего, заезжий торговец.
   Расплачиваясь, он, как бы невзначай, заметил хозяину:
   - Какой неловкий у вас помощник.
   Хозяин вздохнул и махнул рукой с досадой:
   - Покойной сестры сын. Пришлось приютить. Забочусь вот...Висит камнем на шее, только ест и пьет, а пользы никакой.
   - Хочешь избавиться от него? - спросил приезжий.
   - Да кому же он нужен? Ни к чему ж не годен, кроме как посуду колотить.
   - Продай его мне.
   - Продать? - трактирщик опешил, потом на его лице отразилась работа мысли, весьма непривычное явление.
   Стараясь не выказывать радости, он принялся за дело, которым ему приходилось заниматься гораздо чаще, торговаться. Глаза трактирщика алчно блестели, когда он назвал свою сумму. Посетитель не произнес ни слова, но посмотрел на него так, что мужик часто-часто закивал, сгреб со стола предложенные деньги и поспешно убрался, даже не удосужившись узнать, кому и зачем продал родного племянника.
  
   Тот с удивлением рассматривал дом Валиета, так звали его нового хозяина. Все здесь было странным: стены из желтого пузырчатого камня, увешанные картинами с изображением каких-то страшных существ, уродливых полулюдей-полузверей, предметы, о назначении которых можно было только догадываться. В одной из многочисленных комнат стоял огромный стол, заваленный бумагами, на широких полках, заполнивших стены от пола до потолка множество лежащих в беспорядке книг, это говорило о том, что хозяин часто пользовался ими. У стены стояла непонятная железная конструкция, напоминающая люльку для взрослых. Рядом лежали детали, прутья, пружины и рычаги.
   Валиет оглядел мальчика и крикнул:
   - Арма!
   Из кухни выбежала молодая женщина, вытирая руки о белоснежный фартук, наверное, кухарка.
   - Арма, вымой его, - подтолкнул Валиет мальчика к ней, - накорми, найди какую-нибудь одежду.
   - Хорошо, господин, - проговорила она шепотом.
   - Тот, теперь ты будешь служить мне. Арма покажет твою комнату. Тебе здесь понравится, - последние слова Валиет произнес, уже покидая комнату.
   - Как тебя зовут, малыш? - спросила женщина, присев перед мальчиком на корточки.
   - Тот, - ответил он несмело.
   - Какой ты худой, пойдем, я сначала тебя накормлю.
   Арма оказалась приветливой и доброй. И детское сердце оттаяло, затравленность во взгляде пропала, Тот стал походить на нормального ребенка. Впервые за последние годы он был сыт, спал в тепле на настоящей постели с подушкой, одеялом и даже с простыней.
  
   Проснувшись наутро, Тот сначала не мог понять, где он и как сюда попал, потом вспомнил. Разволновался, насторожился, но когда в комнату вошла Арма с миской дымящейся каши, Тот улыбнулся, глядя в добрые глаза. "Это место, наверное, рай", - подумал он.
   У Армы было много дел, ведь дом был большой, а прислуги в нем, кроме нее не было. Тот сразу обратил внимание, что женщина очень боится хозяина, но пока еще не понял почему.
  
   Шли дни, недели. Непосильной работой Тота не загружали. Он помогал Арме на кухне и по дому, по сравнению с тем, что ему приходилось делать у дяди в трактире - это было очень мало. Лишь однажды мальчик не угодил своему новому хозяину. Вместе с Армой он убирал комнату хозяина, подметал пол, и, случайно качнув стол, сбросил с него низкую широкую вазу. Ваза, конечно, разбилась. Вошедший хозяин побелел и обратил гневный взор на Арму.
   Женщина затряслась, замотала головой и, указав пальцем на Тота, быстро запричитала:
   - Это он, это мальчишка, я ему говорила ничего не трогать...
   Колдун остановил ее, взглянул строго на Тота, и, не сказав ни слова, вышел.
   Мальчик в этот день ни разу не заговорил с Армой, и перестал разговаривать, кроме случаев, когда этого требовала совместная работа. Тот снова почувствовал одиночество, снова весь мир отвернулся от него, злой, жестокий, подлый.
   Хозяин, не проявляя к нему ни доброты, ни злости, все время занятый работой, внушал мальчику уважение. Тот старался ему угодить, был благодарен за крышу над головой, и даже за его равнодушие.
  
   Валиет сидел за столом, закопавшись в свои бумаги, он не сразу обратил внимание на вошедшего мальчика. А тот стоял, не шевелясь, не желая тревожить человека, который изменил его жизнь, которому в душе мальчик поклялся служить верой и правдой.
   - А-а-а, ты уже здесь, - задумчиво протянул Валиет, оторвавшись от своего занятия, - хорошо, подай-ка мне вон ту книгу...
   Мальчик подбежал к полке.
   - Ты молодец, - похвалил его Валиет, - будешь мне хорошим помощником. А теперь прибери там, у очага.
   Тот сбегал на кухню за веником и совком, радуясь каждому новому поручению. У очага была зола, много золы и прочего источающего зловоние мусора. Однако Тоту приходилось выполнять гораздо более неприятные поручения. Что-то стукнуло о железный совок. Мальчик пошарил пальцами в мусорной куче и вытащил белую кость, потом еще, они принадлежали не птице, это Тот мог сказать с уверенностью, какому-то мелкому животному...Кошке? Мальчик бросил кости, быстро отряхнув руки. Как могли оказаться кошачьи кости в комнате у Валиета?
   - Ничего, Тот, привыкай, - медленно произнес Валиет, наблюдавший за мальчиком, - теперь ты всегда утром будешь убирать в моей комнате, а так же делать многое другое, все, что я прикажу тебе.
   Тот вздрогнул и с готовностью принялся мести пол.
   Чем занимался Валиет, по-прежнему оставалось загадкой для Тота. Он выполнял поручения хозяина с тщательностью и рвением. Прибирал в комнате, складывал книги. Поскольку Тот уже умел читать, он заинтересовался некоторыми из них. И тогда мальчик понял, кто являлся его хозяином. Валиет был колдуном. Другой ребенок, узнав такую страшную тайну, испугался бы и попытался сбежать, но Тот, напротив, заинтересовался, стал проявлять еще большую преданность хозяину и приглядывался ко всему, что делал колдун.
   Днем Валиет работал с книгами, что-то писал, размышлял, а по ночам дверь в его комнате запиралась, слышны были непонятные звуки и стоны. Мальчика терзало любопытство, он перестал спать.
   Однажды Валиет сказал, оторвавшись от бумаг, глядя на Тота, угрюмо выполняющего свою ежедневную утреннюю работу:
   - Ты хочешь знать, чем я занимаюсь, не правда ли, Тот?
   Мальчик опасливо, но уверенно кивнул.
   - В таком случае, я разрешаю тебе сегодня выйти из дому. Поймаешь к вечеру тринадцать черных кошек и принесешь сюда. Пора приставить тебя к настоящему делу.
   Вечером Тот, замирая от предчувствия, втащил мешок с вопящими животными в комнату колдуна, надеясь, что Валиет не выгонит его. И, к великой радости мальчика, колдун произнес:
   - Останься, Тот.
   Мальчишка глядел во все глаза, как Валиет поместил вырывающихся кошек в закопченную клетку. Животные словно чувствовали приближение страшной смерти.
   Колдун, взглянув на мальчика, лицо которого уже покрылось потом от ожидания страшного зрелища, скривил губы в усмешке и произнес:
   - Ты думаешь, что я сейчас буду мучить этих кошек?
   Тот вытер пот рукавом и сказал тихо:
   - Да, так говорят...
   - Кто так говорит?
   - Во всех страшных историях колдуны убивают кошек...
   - Чушь. Нам приходится убивать животных, если того требует ритуал, но при этом боль каждого животного мы чувствуем, как свою. Тебе бы понравилось такое?
   Мальчик замотал головой.
   - Но, зачем же тогда они вам нужны? - спросил он.
   - Безусловно, мне нужна их жизнь, - задумавшись, произнес Валиет, - что такое жизнь любого существа в сравнении со знанием? Всего лишь краткий срок от рождения до смерти, который по большому счету ничего не стоит. Жизни этих тварей - крупицы, благодаря которым я обрету знания и свободу.
   Колдун перенес клетку в центр комнаты, хотел выставить вон мальчика, но решил оставить. Затем зажег толстые свечи высоко под потолком.
   За окнами совсем стемнело. Колдун достал небольшой предмет, медальон с вырезанным сквозным рисунком, и зашептал, понизив голос, что-то на незнакомом Тоту языке. Едва успокоившиеся кошки закричали снова. Мальчик почувствовал смертный холод, озираясь по сторонам, стараясь увидеть нечто появившееся в комнате только что. Колдун выпустил медальон из рук, и он, выплыв на середину комнаты, завис под горящими свечами. По комнате поплыли тени, поползли по стенам, потолку, лицу колдуна, сначала они соответствовали рисунку, вырезанному в медальоне, потом словно ожили, причудливые узоры сменялись какими-то непонятными и угрожающими масками.
   Тот заворожено смотрел на происходящее, не обращая внимания на истошные кошачьи вопли.
   Тени стали сгущаться, становились все темнее, сближались и свивались, точно змеи. Кошки замолчали, и перед колдуном, под медальоном, возникла почти непрозрачная фигура. Сгорбленный старик в странных одеждах.
   Колдун перестал шептать, его голос зазвучал сильно и уверенно. Валиет спрашивал старика, и он отвечал на том же незнакомом Тоту языке. В комнате слышны были только их голоса, а вокруг только оглушительная мертвая тишина, так бывает, когда мир замирает, слушая небесный гром.
   Тот был поражен и восхищен. Сейчас он понял, о чем мечтает, чего хочет больше жизни: стать таким же, как Валиет, самым сильным и самым могущественным, мальчик знал, что так и будет, во всяком случае, он сделает все, все что угодно, чтобы добиться своей цели.
  
   С этих пор Тот ловил каждое слово Валиета, старался заглянуть в каждую книгу, запомнить все, что видит и слышит. Колдун прокладывал тонкие нити в мир Вечного мрака, связывался с колдунами, умершими в разное время, жившими в разных землях. Валиет вызывал их, чтобы задавать вопросы, он искал что-то, укрывшееся от внимания Тота, по крайней мере, пока.
   Мальчик, присутствуя с того первого раза на каждом обряде, совершаемом Валиетом, со временем стал понимать, как это опасно. Церемония прикосновения к прошлому накладывает отпечаток на совершающего обряд. Не каждый способен пережить свидание со смертью и вынести из него мудрость и знание.
   Кроме того, Тот выяснил очень важную для себя вещь - он сам обладал способностью к магии, поэтому монета в трактире не упала в подставленную ладонь. Колдун увидел в нем зачатки магических сил и проверил таким несложным способом свои предположения. С этих пор Тот удвоил свои усилия по приобщению к вожделенному миру магии.
  
   Со временем, спустя годы, Тот стал для Валиета незаменимым помощником. Он не только готовил все необходимое для ритуалов, хотя кое-что осуществить было довольно трудно, например, раскопать могилу или добыть левую руку недавно повесившегося.
   Тот развил свои природные способности, многому научился. Некоторые ритуалы мог проводить сам, и проводил, когда Валиет оказывался не в форме. Молодой человек не интересовался ничем, кроме магии, не общался со сверстниками. Замкнутость, которая присутствовала в его характере с детства, преобразовалась в презрение к окружающим. Магия и только магия была в его жизни незыблемой святыней. До всех и всего остального ему не было дела. В общем и целом, Тот вполне справедливо считал себя начинающим магом.
   Проведение опасных ритуалов наложило отпечаток на характер Валиета. Он стал раздражителен, рассеян, его мучили галлюцинации и ночные кошмары, что немудрено при его роде деятельности. Кроме того, колдун стал много пить, часто до бессознательного состояния, и страшно растолстел.
   Тот больше не видел в нем кумира. Но цель, которая двигала Валиетом все эти годы, теперь увлекала и Тота. Колдун занимался антимагией, раздел этот был недостаточно изучен, поэтому он и собирал необходимые знания по крупицам, рискуя жизнью и здоровьем. Валиет с помощью Тота пытался создать машину, которая способна превратить мага в обычного человека и наоборот. То есть рассматривалась идея передачи магической силы, как некой физической величины.
   Та самая колыбель для взрослых, которую увидел Тот, появившись в доме Валиета, и есть аппарат для осуществления этой магической механики. Аппарат был почти завершен, оставалось только испытать его и исправить возможные недостатки, но беспробудное пьянство Валиета мешало окончить работу.
   Состоял этот магический механизм из ниши, куда необходимо было поместить испытуемого, крышки, плотно закрывающей ее и многочисленных приспособлений для осуществления колдовства: артефакты, расположенные в нужном порядке, тайные магические знаки, начертанные на внутренней поверхности аппарата. А так же контакты, предназначенные для сбора магической энергии, выкачиваемой из испытуемого, которые выглядели, как длинные гвозди, ими было утыкано в определенных местах дно ниши и крышка.
  
   Валиет явился домой поздно, от него пахло выпивкой.
   - Тот, - заплетающимся языком произнес он, падая на стул, - ты мне надоел, уходи...
   Молодой маг нахмурился, но поддержал Валиета, иначе бы тот свалился на пол. Колдун не в первый раз прогоняет его, возвращаясь домой из трактира.
   - Моя работа, она закончена, - икнул Валиет и тоном заговорщика прошептал, - нет, я тебя не выгоню. Ты нужен мне...Ты должен послужить моей магии...
   Валиет захрапел. Тот понял, что задумал колдун. Он решил испытать свой аппарат на нем, лишить магии, а, возможно и жизни, что для него было равносильно. Молодой человек сжал кулаки, в глазах у него потемнело. Не очевидное предательство человека, которого он многие годы считал близким, вывело его из равновесия, - он может потерять способности к магии.
   Не раздумывая, Тот схватил Валиета за шиворот и поволок к аппарату. Свалившись спиной на гвозди, колдун очухался, попытался вырваться, вцепился в одежду Тота, но молодой колдун, ударив Валиета в лицо, закрыл тяжелую крышку. Кровь хлынула из всех щелей страшной колыбели, колдун кричал, не переставая. Но магические символы сомкнулись, магия начала действовать. Валиет сам когда-то позаботился о том, чтобы лежащий в колыбели не мог освободиться сам, и теперь его собственная магия была заблокирована, до того самого времени, пока не перейдет к новому владельцу.
   Тот хорошо знал, что делать. Его руки легли на крышку колыбели, прямо на вырезанные в ней знаки. С его лица градом лил пот, колыбель нагревалась, крик Валиета стал похож на жалобный стон. Тот напрягся, словно ожидая удара, и в этот момент тело его словно пронзила молния, оно осветилось изнутри, глаза покраснели и, казалось, вот-вот вылезут из орбит. Тот закричал и тут же упал, судороги сотрясали его бесчувственное тело.
  
   - Ты немного ошибся, Валиет, - прохрипел Тот, - много бесценной магической энергии рассеялось. Не волнуйся, я это исправлю. Но уже без твоего участия.
   Тот вытащил обуглившийся труп Валиета из колыбели. Его придется уничтожить так, как уничтожались до этого трупы кошек, отдавших свои жизни во имя магии. Тот попросту сжег его. Сжег дом колдуна, заперев в нем Арму.
   Тот начал новую жизнь. Теперь он был свободен, и в его руках было доходное дело. Он многому научился у Валиета, к молодому магу по наследству перешли некоторые клиенты колдуна.
   Да, жизнь Тота круто изменилась. В городе и далеко за его пределами узнали о врачевателе и прорицателе, для которого были открыты двери прошлого и будущего. Где бы ни появлялся Тот, ему всюду сопутствовал головокружительный успех. К тому же, он был молод и красив. Высокого роста, выразительным взглядом, правильными чертами. Одевался со вкусом, не допуская в наряде вызывающих излишеств и броских украшений. О нем шептались, его боялись, дружбы с ним искали влиятельные люди. Слухи о нем были противоречивыми, поговаривали, что Тот колдун. Сам Тот не только не оспаривал сплетен, но старался еще больше разжечь любопытство людей. Тем не менее, все восхищались им, считая главным чудом Этангионизии. Как близки они были к истине, ведь магический потенциал Тота позволял считать его могущественным колдуном. Развив в себе дар внушения, молодой маг подчинял себе волю людей, побуждал к конкретным действиям, будь то паника или самоубийство.
   Однако все это, в том числе и слава, вскоре наскучило Тоту, его деятельная натура требовала дальнейшего развития и совершенствования. Молодой человек увлекся науками, в своих разработках он, конечно же, умело применял магию. Многие тайны открылись пытливому уму. Только на что они человеку, который никого никогда не любил? Колдуну стало тесно в маленьком городке. Страсть к путешествиям объяснялась еще и тем, что Тот задумал вновь использовать колыбель.
   Ведьмы и деревенские колдуны, знахарки и другие люди, имеющие магический дар... Тот не брезговал никем, переезжал с места на место, из страны в страну. Никто не искал пропавших. Даже родственники вскоре забывали о них, поддавшись внушению. Но, все таки, среди определенного круга связанных, так или иначе, с магией людей поползли слухи. Но Тот уже не мог остановиться.
   И тогда гангорские маги взялись за дело, и вскоре Тот предстал перед судом, но обвинители не смогли доказать его вину, колыбель не была найдена, тайна ее не раскрыта. Опасность, исходящая от Тота была почти осязаемой, ее чувствовали и маги, и люди. Поскольку для смертной казни причины не нашлось, Тота решено было заклеймить, как клеймили предателей, особо опасных преступников, знак Опасности был выжжен у него на щеке. Круг, внутри которого две перечеркнутые линии. Бесконечная расплата за содеянные грехи. Магический знак должен был заставить душу Тота мучиться, страдать, ощутить муки, которые он причинил другим.
   Знак предупреждал окружающих, что перед ними воплощенное зло, лютый враг, которого надо гнать от себя. Что происходило в душе Тота, и была ли она еще у него?
   Некоторое время о колдуне ничего не было слышно. Он ушел из города и не появлялся среди людей несколько лет. Его почти позабыли, и только когда в Этангионизию пришла беда, его имя вспомнили вновь.
  
   Знак Опасности не обрек Тота на страдания. Непостижимым образом слились силы, которые являлись несовместимыми. Тот изменился. Внешне он был все так же хорош собой, но душа... Души у него не стало. Как это получилось? Клеймо выжгло ее, как глубокий нарыв, или ей стало тесно в теле, обреченном на вечные муки?
   Тот собирался вернуться. Он готовился к этому все годы, проведенные в изгнании. Магия была его единственной отрадой, подругой, собеседником и божеством. Магия Смерти теперь привлекала его.
   Тот уже знал, что после смерти человека, его энергия не исчезает еще несколько дней. Куда она уходит потом, во что преобразовывается? Ведь в мире ничего не исчезает бесследно и не возникает из ничего. Тот предположил, что смерть - это переход из одного состояния в другое. Значит, смерть - это не конец бытия. Значит, все, что перешло невидимую грань и оказалось по другую сторону жизни, может вернуться!
   Обида, разросшаяся до исступления, гнев, выросший в лютую ненависть, великая трудоспособность и несомненный талант. Какое применение найдет человек с таким набором "достоинств" своему открытию? - Месть.
   Тот начал изнурительную работу, к которой привлек многих умерших магов. Он забыл о себе. Спал, где придется, ел то, что находил в лесу. И, наконец, появился результат - Тоту удалось оживить труп. Человек двигался, говорил то, что хотел Тот, но личность его восстановить не удалось. Он был куклой в руках кукловода, не мог думать, принимать самостоятельные решения. Но, тем не менее, это был первый успех.
   Тот не прекращал опытов и с еще большим рвением принялся за дело. Наполнял найденные тела энергией, наблюдал. Получалось так, что мертвые тела все равно оставались мертвы. Тогда Тоту в голову пришла идея об изменении, превращении энергии. Энергия мертвых - она должна вернуть к жизни мертвые тела. Только как ее заполучить?
   Уничтожение, - думал Тот, - стимулирует созидание, предоставляет материал, возникающий вследствие разрушения и служащий для последующего строительства. Равновесие. Надо найти то, что может нарушить его и повернуть вспять все процессы. Очень скоро Тот понял, что двигается не в том направлении. Надо искать новый путь. Общаясь с духами мертвых магов, Тот узнал, что на земле есть места, которые обходят звери, куда не залетают птицы, он предположил, что там могут быть скопления энергии мертвых.
   "Два таких места я могу тебе назвать. Одно находится среди песков Великой пустыни, другое - в горах Кафрании, о третьем мне ничего не известно, но оно точно существует", - поведал дух древнего колдуна.
  
   Путь к местам силы не занял слишком много времени, все-таки Тот являлся могущественным волшебником. Скажем так, его довезли те, кого он мог найти на пути следования, те, кого ему ничего не стоило подчинить себе и заставить делать все, что ему нужно.
  
   Кафрания. Место скопления энергии мертвых было точно указано, Тот нашел его сразу. Да, здесь, действительно не было ни птиц, ни зверей, даже трава росла редкая и чахлая. Однако молодой маг столкнулся с небольшой проблемой: он не может воспользоваться энергией мертвых, пока сам принадлежит к миру живых. Но разве для него это важно, разве нужна ему жизнь, разве есть ради кого биться его холодному сердцу. Отомстить миру, отвергшему его - только ради этого стоило перейти грань безвременья, пойти неведомой тропой, чтобы соединиться навек с теми, кто был все эти годы рядом с ним, кто стал его семьей. Духи древних колдунов помогут ему, примут в свой круг, как равного.
   Дождавшись ночи, Тот выбрал большой плоский камень, и, встав на колени, провел над ним ладонью, прошептав заклинание, и гладкая поверхность превратилась в зеркало. Луна заглянула в него, ее лик так и остался на волшебной глади, хотя сама она уже скрылась за набежавшей тучей. Затем Тот зажег ритуальную свечу, поставил ее в центр круга, разрезал ладонь ритуальным ножом и начертал своей кровью в застывшем лунном лике знак Смерти - круг, внутри которого - двойной крест, перечеркнутый полукружьем. Такой же знак появился на лбу колдуна.
   Тот поднялся, раскинул руки в стороны, открыв всего себя ветру, зыбкому серебряному свету, льющемуся с небес, он отразился и в его глазах. Несведущий человек сейчас мог бы подумать, что Тот обращается к Богу, таким одухотворенным было его лицо, просветленным, взгляд чист и наполнен истинной верой. Однако, как сильно мы можем иногда ошибаться...
   Тот, глядя в пустоту, в прошлое, скрытое за ней, начал, раскачиваясь из стороны в сторону, произносить слова заклинания, только что родившегося у него в голове. О чем он говорил? О бесконечной пустоте и ее обитателях, о тайнах прошлого и будущего. Всматриваясь вглубь зеркальной глади, он просил открыть секрет, изменить его сущность, дать ему возможность перевоплотиться и перейти грань.
   Магический знак на зеркальной поверхности задымился. Клубы густого и жирного дыма столбом поднимались вверх, и в них угадывался тот самый знак, начертанный кровью Тота. Свеча погасла. Теперь происходящее с колдуном было скрыто таинством высокого колдовства. Тучи закрыли небо, кромешная тьма накрыла мир живых.
  
   Утро все-таки наступило. Алое зарево на востоке напоминало пролитую кровь, или кровь, которая еще прольется. Тота не было у места скопления силы. Он ушел. Но и энергии мертвых не стало там, где она скапливалась многие столетия. Тот вобрал в себя ее всю, теперь он мог повелевать ею, ибо он уже принадлежал к иному миру, мог без помощи мертвых колдунов узнать все, что ему было нужно, вся информация, накопленная прошлыми веками, была теперь ему доступна.
   Теперь Тота нельзя было узнать. Кожа его стала пепельно-серой, глубокие морщины избороздили его лицо, глаза впали, огонь в них угас, он выглядел, как мертвец, по сути, он им и являлся, но только чисто физически. Сила, бушующая внутри Тота, веселила его, ему хотелось действовать немедленно. Но он сдерживал себя, пока.
   Для своей горячо любимой родины - Этангионизии он берег свои силы. Лишь в качестве эксперимента, Тот позволил себе поднять мертвецов на кладбище большой деревни. Какое это было зрелище! Сильные, свободные, жаждущие крови и плоти хищники, обладающие умом и хитростью, совсем не похожие на тех поднятых мертвецов, услугами которых Тот пользовался, когда добирался к месту силы. Все разом они бросились на своих живых односельчан, рвали их на части, пытаясь унять страшный голод. Но самое интересное - те, кто не был растерзан на куски и съеден, становились такими же великолепными хищниками, даже лучше. Наблюдая за ними, Тот чувствовал удовлетворение. Это его творение, его дети. Он чувствует каждого из них, повинуясь его мысли, хищники подняли головы, оторвавшись от страшных дел. Они готовы служить ему. Вот такая у него будет армия, сильная, непобедимая.
   Осуществляя свои опыты, Тот задумался о том, как распространять заражение быстрее и, возможно, без прямого контакта- укуса. Подойдя к одной из отдаленных деревень, он наудачу запустил разреженное облачко своей энергии. Любопытство и интерес исследователя заставили его зайти в эту деревню. Оказалось, что все жители мертвы. Продвигаясь по территории Кафрании, колдун производил опыты по заражению еще несколько раз, все они были неудачны. И вот, наконец, ему удалось подобрать оптимальную концентрацию энергии мертвых в воздухе. Тот добился потрясающих результатов. Люди, заражаясь, не погибали. То, что происходило с ними, воодушевило и порадовало Тота. Очень быстро развивающееся заражение приводило к необратимым внешним и внутренним изменениям. Люди становились агрессивными, испытывали неутоляемую жажду крови и плоти. Поработав над проблемой, Тот добился, чтобы зараженные приобрели необходимые его воинам когти, клыки. Люди стали похожи на зверей, часто изменялась форма головы и размер конечностей. Но больше всего Тот порадовался тому факту, что зараженные сами были способны заражать без прямого контакта, испуская энергию мертвых.
   Еще у него не раз возникала мысль завести себе помощника, слугу, который полностью зависел бы от него, только так можно быть уверенным в чьей-то верности. Людей для этой цели Тот не рассматривал вообще, мертвецы тоже, естественно, отпадали. А вот маги... Заполучить гангорского мага - эта интересная идея. Тот развеселился. С ныне здравствующим, конечно, хлопот не оберешься, а вот среди мертвых, пожалуй, найдется кандидатурка. Его звали Кабал. Тот не раз вызывал гангорского мага в свое время. На момент смерти еще не старый, худой, с длинными руками и сломанным носом, и весьма знающий.
   "Со временем я призову тебя", - думал Тот.
   Тот двинулся в Гангор, страну магов. Привлекать внимание ему было ни к чему, поэтому путь от границы с Кафранией был долог. Тот закутался в капюшон, старался обходить людское жилье.
  
   Однако пожар, разгорающийся в Кафрании, разрастался. Армии людей были не в силах противостоять неуправляемой нечисти. О происходящем стало известно в Гангоре. Магам не составило труда определить виновного в трагедии, произошедшей в Кафрании. Отряд магов, присланный на помощь пострадавшим, сумел уничтожить распространяющуюся заразу. Однако в Гангоре понимали, что война только начинается.
   Тем временем никем не узнанный Тот приближался к Закатным горам. Он, конечно, почувствовал, что его солдаты уничтожены. Это означало одно - Гангор открыл охоту на него. Надо торопиться. Чтобы не обнаружить себя, Тот больше не шел пешком.
   Гангорские маги собрали многотысячную армию, в составе которой были две сотни магов разного уровня. Во главе ее стоял могущественный маг Данор.
   О местах скопления энергии мертвых в Гангоре знали, поэтому, Данор повел армию в Великую пустыню, намереваясь не пропустить Тота, не допустить его усиления. Однако Тот был уже на месте.
   Он не чувствовал жары, иссушающего ветра, не страдал от жажды. Теперь ему не надо было скрываться. Погоня была уже близка. Тот чувствовал ее, как загнанный зверь. Однако опасность веселила его, будоражила. Не знающий радости от самого рождения, Тот теперь был почти счастлив. От осознания собственного могущества, от близости расплаты. Он чувствовал запах крови, в которой скоро утопит этот мир. Только его дети останутся в нем. А он, Тот, станет единственным повелителем и богом.
   Чтобы найти место силы, Тоту не нужна была карта, не нужны ориентиры и объяснения, он чувствовал его всем своим существом, мог с закрытыми глазами найти его. Он пил энергию, как измученный жаждой путник, вбирая в себя все до последней капли.
  
   Армия во главе с Данором приближалась к центру пустыни.
   - Он добился своего. Место силы опустело, - сказал Данор, утирая пот со лба.
   - Ему это удалось, - кивнул его ближайший соратник Рэй.
   Оба они, Данор и Рэй были примерно одного возраста, опытные воины и маги по рождению, несмотря на молодость. Благодаря обширным знаниям, смелости и решительности им удалось многого добиться в жизни, и, надо сказать, самостоятельно, без протекции высокопоставленных родственников. Любовь к Родине, к великой Амаратрии, была единственной страстью Данора и Рэя. Их авторитет в армии был безусловным. Воины всецело верили им, все они были братьями, невзирая на чины и регалии.
   К Данору подошел огромный хищник с сильным и гибким мускулистым телом. Окружающие восприняли появление животного спокойно. Этот зверь принадлежал Данору. Великолепная разросшаяся грива покрывала шею животного, часть спины и живот, у него были сильные лапы, длинный хвост, с кисточкой на конце, массивная голова, мощные челюсти с огромными клыками, закругленные уши. Тело покрыто белой, без единого пятнышка шерстью, белоснежная грива. Давно, когда Данор еще только учился владеть мечом, в дом его отца привезли котенка. Данор сам провел ритуал единения с прекрасным животным, дал ему имя Рад. Зверь стал его другом, они понимали друг друга без слов. Вот и сейчас Рад почувствовал состояние друга и пришел. Данор коснулся жесткой гривы, потрепал зверя за ушами. Вздохнул:
   - Если мы его выпустим из пустыни, то вряд ли сможем остановить вообще, - Данор вгляделся вдаль, туда, где догорал закат.
   - Когда он доберется до захоронений, поднятые мертвецы уничтожат или заразят остальных, - добавил Рэй, отбросив со лба прядь светлых волос.
   - Значит, надо очень постараться. Удвой караулы, брат. Нам надо дождаться утра. Если Тот не станет прорываться ночью, то у нас появится шанс.
  
   Синее небо на востоке осветилось, стало слепяще-белым. Застывшие песчаные волны казались голубыми. Вдали, насколько хватало взгляда, - режущая глаза синь. Скоро взойдет солнце, и пустыня загорится всеми оттенками красного, желтого, оранжевого цветов.
   Данор, не сомкнувший глаз до самого утра, вышел из палатки. Рэй был уже здесь. И, похоже, тоже не спал.
   - Поднимай ребят, Рэй. Пора, - коротко скомандовал Данор.
  
   Тот увидел их издали, сам он и не думал скрываться. Войско, пусть и владеющее магией, не представляло для него опасности. Если только... Но этого никогда не произойдет, Тот хорошо знал, на что способны люди, а чего сделать не смогут никогда. Во власти Тота было пройтись над их головами смертоносным вихрем и накрыть их энергией мертвых, превратив в пепел. Но он не хотел такой легкой победы.
   Пока Тот хотел только изучить противника. Он видел одних лишь магов. Это, конечно, усложняло его задачу. Где они набрали столько магов? Нет, точно. Энергетические коконы - защита магов, окружали каждого воина. И вдруг Тот заметил некую несостыковку у одного, еще у нескольких. Ну, конечно же, защита простым воинам поставлена не всегда безупречно. Вот он канал, по которому шло внедрение защиты, топорная работа, канал брошен, не замкнут на самого человека. Хотя слабую магическую атаку такой воин, безусловно, выдержит. Ясно.
   Данор скомандовал приготовиться к бою. Первый удар должны нанести маги.
   - Окружаем и берем в кольцо Огня! Всем ждать моего сигнала! Остальным приготовиться!
   Маги выполнили приказ и по сигналу Данора, объединив усилия, попытались взять Тота в кольцо огня. Колдун захохотал, его глаза вдруг засветились, как пламя, разгорающееся вокруг, и тотчас поднялся страшный ветер, горячий и сухой. У воинов появился вкус крови на губах, лица покрылись царапинами. Кадорры, только что появившиеся в небе пустыни, ломая крылья, боролись с ветром, но не могли приблизиться к колдуну.
   - Держать кольцо! Во что бы то ни стало! - кричал Данор, его команды слышали все, даже если бы он их произносил шепотом или просто думал.
   Несколько магов упали на колени, борясь с могучим противником, на лицах у многих была кровь. Кольцо не размыкалось.
   - Пробуем сжимать воздух внутри кольца! - Данор выпрямился во весь рост, изменил зрение, и встретился с глазами Тота.
   Они были пусты. Данор понял, что сделал Тот, чтобы владеть энергией мертвых. Колдун выкрикнул что-то на незнакомом Данору языке, и покрывало ночи опустилось на поле боя, солнце, стоящее в зените, голубое небо, белые облака - все поглотила черная тьма. Страшный могильный холод забирался в души воинов. Маги, не задействованные в сдерживании кольца, зажгли огни, и тогда все увидели серые тени, мечущиеся над их головами. Они двигались, перелетали с места на место свободно, не зависимо от света, исходящего от магических огней.
   - Ложись! - закричали маги, сообразившие, кого послал на битву Тот.
   Тени, вдруг остановившись, повинуясь приказу колдуна, стали падать на воинов, пожирая их, как дикие звери. Крови не было видно, только ее жуткий одуряющий запах не оставлял сомнений, что все происходит наяву.
   - Взрыв Света! Всем объединиться! - дал команду Данор.
   Тьма исчезла. Кольцо вокруг Тота все еще держалось, хотя один маг уже вышел из рядов сдерживающих его. Колдун хохотал, глядя на поредевшее воинство.
   - Продолжаем сжимать кольцо! - закричал Данор.
   На место выбывшего мага встали другие. Тот на миг замолчал, то, что он задумал, требовало внимания. Он был спокоен. Скоро у него появится своя армия.
   С ужасом взирали воины, как поднимались их погибшие товарищи, как менялись их лица, как удлинялись их руки, клыки, когти, как загоралось адское пламя в их глазах. Вот она, армия Тота.
   За спинами магов закипел страшный бой, поднятые мертвецы сражались кто мечом, кто, отбросив оружие, - когтями и клыками.
   - Огня! - кричал Данор, и его голос скорее походил на грозное рычание Рада.
   Зверь тоже был рядом, рвался к хозяину, но не мог преодолеть непрекращающийся ветер.
   Кадорры пришли на помощь людям, сражались рядом плечо к плечу.
   - Данор, - прокричал Рэй, - нам не справиться!
   - Продолжаем! - ответил Данор, - Воины! Братья! Встретим смерть с оружием в руках!
   Воины, прикрывающие спины магов, падали один за другим, и тут же поднимались, превращаясь в монстров.
   К Данору прорвался отряд кадорров:
   - Данор! Есть шанс! Пришло сообщение из Этангионизии! У нас есть шанс!
   - Замени меня, - поставил на свое место Данор другого мага, - держи!
   - Я прикрою, - встал рядом Рэй.
  
   - Есть способ, - сказал кадорр, - кадорры узнали, как толковать древнее пророчество: дар тысячи воинов и вечные муки одного мага....
   Глаза Данора потемнели, в них была решимость и твердость. Все воины услышали его слова, все поддержали его, все, как один. Маги усилили кольцо, сжимающее колдуна. Нельзя упустить его, нельзя допустить, чтобы жертва оказалась бессмысленной.
   Тот не поверил своим глазам. Красный туман сгущался над воинами Гангора. Неужели!? Впервые Тот испытал страх. Надо уходить, пока не поздно! Уйти в свой мир! Над головой Тота появился вращающийся шар, мутно-серые тени, черные нити извивались в нем, расправлялись, шар увеличивался в размерах, и вскоре из-за него не стало видно солнца.
   Гангорские маги повторяли за Данором слова древнего заклинания. Поднятые Тотом мертвецы падали на землю один за другим, красный туман, превратившийся в багровые тучи, опускался на армию Гангора. Воины выбрали свой путь, все как один...
   В тот момент, когда Тот готов был скрыться, из багровых туч ударили тысячи сверкающих молний, сумеречный шар стал невероятно быстро сжиматься, увлекая Тота внутрь. Колдун не сопротивлялся, он знал, что это бесполезно. Слишком большая сила сейчас противостояла ему - тысячи воинов добровольно принесли в жертву свои жизни.
   У Тота оставалось лишь одно дело, не терпящее отлагательств. Колдун выкрикнул слова призыва духа, а когда дело было завершено, произнес:
   - Пришло твое время, Кабал! Я слышу тебя, ты всегда будешь знать, что надо делать. Жди моего возвращения! Твоя задача - слушать, смотреть и запоминать.
  
   Ничего не осталось на месте битвы. Ни павших воинов, ни следов сражения. Воин в черном балахоне с лицом землистого цвета и суровыми чертами нагнулся, чтобы поднять черный шар. Он обрек себя хранить нерукотворный артефакт вечно. Его звали Данор, теперь он пустынный маг, он не принадлежит ни к миру живых, ни к миру мертвых. Могучий зверь с белоснежной гривой приблизился к нему. Как и прежде, он рядом с хозяином.
   Никто не услышит голос колдуна, заключенного в Черное солнце, ибо для этого надо прикоснуться к энергии мертвых. А если и найдется маг, подобный Тоту, то пустыня не пропустит его, потому что место, где была произнесена великая клятва и великая жертва, с той поры стало священным.
  
   Я проснулся, голова сильно болела, кажется, я здорово приложился, падая с обрыва. Да нет, я в другом месте...Кажется, это лесное озеро. Интересно, долго я здесь пролежал?
   Информация, переданная источником, многое объясняла. Теперь понятно, как узнал Тот об источнике, кто запустил механизм мутации и поднял мертвецов. Это все, конечно, дело рук Кабала, подручного Тота. Кстати, думаю, он же научил деревенских вызывать габайтеров. Так, но сделал это Кабал только после того, как Черное солнце оказалось в моих руках, вернее, когда я вынес его за пределы священной земли Великой пустыни. Значит, сам Кабал не имеет возможности манипулировать энергией мертвых. Возникает вопрос - сможет ли Кабал отыскать Тота? Для начала надо посмотреть, что творится в Зигне. А там будет видно, с чего начать.
  
   - Ваше Благородие! - раздался звонкий и радостный голос у меня за спиной.
   - Вайтуз, - обернулся я, ничуть не удивившись, - как дела?
   - Ваше приказание выполнено! На вверенном нам участке противник уничтожен! - прокричал он, сверкая глазами и улыбаясь во всю пасть.
   Громкие звуки отозвались в моей голове ноющей болью. Ничего, потерплю. Пусть выплеснет радость. А то все: тише да тише.
   - Молодцы, ребята, - похвалил я шепотом.
   - Рад стараться! - вытянулся Вайтуз.
   Я поморщился:
   - Где сейчас личный состав?
   - Патрулируют подступы к Зигне!
   - А ты как здесь?
   - Так, доложиться...Так сказать, о выполненном задании.
   - Я понял. Как ты нашел меня?
   - Так я всегда знаю, где вы...
   - И остальные ко... габайтеры тоже?
   - Нет, почему, вы ж только мне работу дали. А остальным уже я сам, - удивился Вайтуз.
   - А, тогда понятно. Точно-точно. Забыл совсем, - я наморщил лоб, - заботы, знаешь ли...
   - Да все понятно, Ваше Благородие! - с сочувствием посмотрел Вайтуз, - война...
   - А скажи мне, Вайтуз. Много вы уничтожили врага?
   - Сначала много. За вами шли несколько отрядов. Командированные в Зигну тоже сражались, как звери. В лесу мы всех перебили. А из-под Зигны пришло донесение, что недобитый противник вдруг стал самостоятельно валиться на землю.
   - Ясно, значит, все так, как я и ожидал.
   Артефакт изолирован надежно, а Кабал не может поддерживать существование армии Тота. Это уже хорошо.
   - Ваше Благородие, - расстроено протянул Вайтуз, - так значит, войне конец?
   - Нет, мы с тобой еще повоюем, - я подумал, а может и Кабал тоже сгинул вместе со всеми.
   Так это или нет, надо, все-таки, не стоит отбрасывать худший вариант развития событий.
   - Так у вас будет следующее поручение? - повторил Вайтуз вопрос, который я, видимо, не услышал.
   - Да, Вайтуз, слушай внимательно новое задание!
   Габайтер вытянулся, задрав боролку и почти касаясь рогами спины. Уши подались вперед - ловить каждое мое слово.
   - Охрана важного стратегического объекта. Чтобы мышь не проскочила, и даже дух не проскользнул. Особенно дух! Объект - пещера недалеко от лесного озера. Вопросы есть?
   - Никак нет, Ваше Благородие! - рявкнул Вайтуз, - разрешите выполнять?
   - Выполняй.
   Козел уже собирался исчезать, щелкнул голыми пятками, потом замялся, взглянул исподлобья, как провинившийся ребенок.
   - Что такое, Вайтуз?
   -Ваше Благородие... Есть просьба...
   - Да говори уже, не тяни.
   - Под ваше командование просится еще один отряд...
   - Кто такие? Тоже габайтеры?
   - Нет, ваше благородие. Это отряд русалок. Местные, из лесного озера.
   Из воды показались два десятка зеленых макушек. Подслушивают, мерзавки.
   - Вайтуз, а ты знаешь, что женщинам на войне не место?
   - Так они ж не простые женщины. Роковые, с богатым прошлым. Могут любого заговорить, зачаровать, утопить и замутить.
   Я оглянулся на озеро. Макушки разом скрылись под водой.
   - Ну, это ясно, что могут быть полезны. Так они ж от озера - никуда.
   - Почему? - удивился Вайтуз, - Мои ребята их на спине куда надо перенесут.
   Я представил эту картину. Хороши ребята. А, впрочем, почему бы и нет... Раз уж козлы на службе...
   - Ладно, Вайтуз. Только под твою личную ответственность. Ясно?
   - Так точно, Ваше Благордие, ясно.
   - А вам? - обернулся я к макушкам.
   Они показались над водой целиком, устроив хвостами водовороты у себя за спиной, и хором заверещали:
   - Так точно!!!
   С ума сойти! Я уже собрался покинуть приятное общество, потом обернулся к Вайтузу:
   - Да, еще, позаботься об обмундировании для вновь прибывших...
   - Так точно! - вытянулся Вайтуз.
   - Обо всем, что происходит у пещеры, сообщать мне лично.
   - Так точно, Ваше Благородие!
   "Коллаг, ты слышишь меня"?
   "Долго ты молчал. У тебя все в порядке"?
   "Все получилось".
   "Ты вернешься в Зигну или сразу домой"?
   "Домой еще не скоро. На свободе остался подручный Тота. Я отправляюсь в Гангор. Потом все объясню".
   Я сжал золотой обруч.
  
   Появившись во дворце Верховного мага Гангора без приглашения, я был вынужден отвернуться. Акслидий принимал ванну.
   - Прошу прощения за неожиданный визит.
   - Хм...Рад тебя видеть, Драгор, - ответил Акслидий, заворачиваясь в пестрый халат, поданный молоденькой банщицей.
   - И я рад.
   Акслидий пригласил меня присесть, нам подали угощение.
   - Как обстановка в Гангоре? Все наладилось?
   - Да, после твоего ухода некоторое время мы еще отражали атаки нечисти, потом все разом они ушли из Гангора и из страны. Только зараженные появлялись еще некоторое время. Но мы нашли способ их лечить. Сейчас все спокойно. А что у тебя? Удалось доставить артефакт на место?
   - Не совсем. Ты слышал о маге по имени Тот? Когда-то он был печально известной личностью.
   - Конечно, слышал. При чем тут эта древняя история?
   - Не история, он сам...
  
   Да, история, рассказанная мной, могла бы показаться невероятной. Даже умудренный опытом Акслидий был поражен.
   - Это большая удача, что так все сложилось, и ты вовремя все понял. Надо найти способ уничтожить артефакт. Этим мы займемся безотлагательно. Ты говоришь, он в надежном месте?
   - Думаю, да. Только это еще не все. Артефакт изолирован и охраняется. Однако опасность все еще есть.
   - О чем ты? Какая опасность?
   - У Тота был помощник. Колдун из Ганора.
   - Из мертвых? - сразу сообразил, в чем дело Акслидий.
   - Его звали Кабал.
   Акслидий задумался:
   - Нет, я о нем ничего не слышал.
   - Жаль, это могло бы нам помочь, - огорчился я.
   - Подожди. У нас в Гангоре испокон веку велся строгий учет всех действующих магов, хранятся летописи. Я уверен, что там есть запись о Кабале.
  
   Музей истории находился во дворце Акслидия, на одном из нижних ярусов. На входе, над сводчатым потолком надпись, выполненная мозаикой из ярких камней: "Мудрость доступна каждому и не принадлежит никому". Прозрачное предупреждение. Какое, интересно, последует наказание тому, кто захочет вынести отсюда понравившуюся книгу? Дверей и охраны нет. Я задушил свое любопытство. Не за тем сюда пришел. Акслидий шел рядом и улыбался. Пройдя внутрь, я забыл обо всех глупостях, которые лезли в мою голову. Огромнейший круглый зал был залит магическим светом.
   Здесь было столько книг! Полки от пола до высокого потолка были сплошь заставлены книгами, пыль и сырость отсутствовала. Еще бы им быть в библиотеке магии. С передвижной лестницы к нам спустилась молодая женщина, несомненно, имеющая прямое отношение к магии, это сразу видно. Она была в очках, как и все библиотекари, озорные черные глаза, прическа в живописном беспорядке, маленький рост делали ее похожей на шуструю мышку.
   - Добрый день. Чем могу помочь? - спросила она, обращаясь к Акслидию.
   - Нам нужна информация о Кабале, его имя связано с Тотом, ты знаешь, о ком я говорю, этим магом из Этангионизии, - ответил Акслидий.
   - Конечно, - взмахнула женщина огромными ресницами, - минуточку.
   Она подошла к стене, вернее ее небольшому участку, не отяжеленному полками, коснулась ее пальцем, и стена осветилась, по ней снизу вверх поползли светящиеся строчки. Остановив таким же образом нужную надпись, женщина развернула следующую страницу. Не зря Гангор славится своими бытовыми магическими изобретениями. За несколько секунд дамочка "вычислила" нужную книгу. Однако это оказалось еще не все: она сама откликнулась с полки, подав звуковой и световой сигнал.
  
  
   ГЛАВА 6
  
   О маге по имени Кабал в книге было написано всего две страницы. Однако я узнал главное - он занимался тем же, что и Тот. Его интересовала энергия мертвых. Кабал вызывал духов, создавал артефакты, которые служили для убийства. Ему были известны тайны убеждения, он легко мог заставить человека прыгнуть в пропасть. Для своих опытов Кабал разорял могилы, пытался вселить души мертвых в тела живых людей. Говорили, что колдун летал над Гангором верхом на огромной страшной птице. Дом колдуна был выстроен на надгробных плитах, взятых с могил. В нем Кабал творил неслыханные злодеяния. Пытаясь создать воскрешающий элексир, он умертвил много ни в чем не повинных людей, разрезая их на части, чтобы испробовать действие своих зелий. Вина Кабала была доказана, и его заточили в тюрьму для магов на семнадцать лет. Дом опечатали, все имущество отослали в хранилище, так как родственников не нашлось. В тюрьме Кабал и умер.
   - Немного, - сказал я, ознакомившись с записями.
   - Увы, - ответил Акслидий, - это все, что есть.
   - Могу я осмотреть дом Кабала? - спросил я.
   - Конечно. Только от дома остались одни развалины. От времени разрушился. Люди туда боялись ходить. Маги брезговали. Нехорошая в том доме энергетика, - заключил Акслидий.
   - Придется сходить. Надо узнать побольше о прошлом Кабала. Может, это поможет его найти.
   - Я, к сожалению, занят. Совет магов сегодня. Пора город восстанавливать. Снова, - горечь чувствовалась в голосе верховного мага, - видно такое у меня предназначение.
   - Тогда выдели мне кого-нибудь в провожатые...
   - А вот, Жаниза и покажет, - указал Акслидий на библиотекаршу.
   - Вы не против? - спросил я.
   - Ну что вы, - немного язвительно ответила она, - давно мечтала посетить это место.
   - Тогда вперед? - поддержал я ее любезный тон, сделав вид, что не заметил иронии.
  
   - Вы давно в библиотеке трудитесь? - спросил я Жанизу, подсаживая ее в карету.
   - Уже десять лет, - ответила она.
   - Нравится? Не скучно?
   - А вы читали надпись на входе? - она определенно не хотела общаться.
   - Ну, читал. И что?
   - Так вот. Моя жизнь проходит среди книг. Я в них вижу не пыль веков, а живой неиссякаемый источник. А, как известно, каково твое окружение - таков ты и сам. Ну а куда надо вам, мы скоро приедем.
   Ну и ладно. Вредная попалась попутчица, библиотечная зануда. По пути я задремал. Проснулся, когда карета остановилась.
  
   Дом, если его еще можно так назвать, стоял на отшибе. Значит, при жизни Кабала от остальных городских построек был достаточно далеко. Крыши давно не было, стены почти разрушены. Все засыпано слоем земли и мусора, заросло сорняками.
   День клонился к вечеру. Повеяло прохладой. А, учитывая род занятий владельца этого дома, холодок воспринимался кожей очень специфически. Все время лезли в голову мысли о могилах и прочих кладбищенских атрибутах. Здесь не было ничего. Все, что представляло ценность давно вывезено, как и говорил Акслидий. Остальное разрушило время.
   Жаниза осталась снаружи, а я бродил, ощущая под ногами холод могильных плит, а, может быть, это просто самовнушение. Показалось, что на одной из них что-то нацарапано. Присел на корточки, сгреб ладонью мусор, ощутив неровности плиты.
   И вдруг в глазах померкло. Потемнело все вокруг, и я увидел освещенную свечами комнату. Человек высокого роста, худой, в черном балахоне, засучив рукава, стоял у большого стола. Я видел его со спины. Он что-то мурлыкал, напевал, явно фальшивил. Миг - и я уже вижу его лицо, кривую улыбку, длинный нос. Я опустил глаза к столу и отпрянул бы, если бы все это было наяву. Высокий, а это был, несомненно, Кабал, резал на части человеческое тело. Тело подростка. Он был уже мертв, и умер на этом столе. Кровь стекала с него, заливала каменные плиты. А они впитывали ее жадно, будто утоляли жажду, казалось, слышались звуки, похожие на чавканье.
   Потом вдруг - толчок - и я снова вижу руины. Скоро исчезнут последние искры заката. Я выдохнул, взглянул на Жанизу - заметила или нет? Вроде нет.
   - Ну что, пошли отсюда? Здесь ничего нет, - сказал я более-менее спокойным тоном.
   Так-так-так, это что же только что со мной было?!
   Жаниза посмотрела на меня внимательно:
   - Ладно. Говорили же, что тут нет ничего.
   - Жаниза, мне бы еще осмотреть вещи Кабала, что в хранилище перевезли.
   - Поздно уже. Только завтра, - сказала она примирительно.
   - Ладно. Завтра, так завтра.
   По домам. Жаниза к себе, а я - во дворец. Гость самого Верховного мага, как- никак.
   Смогут ли гангорские маги найти способ уничтожить артефакт, я узнаю об этом первым. Сомневаюсь, что в мире живых найдется способ разрушить столь сильную магию. Добровольная жертва тысячи воинов и вечные муки одного великого мага...Если и удастся разрушить этот монолит, то только за гранью. Но туда надо перейти самому. И удастся ли потом вернуться таким, как прежде?
  
   Хранилище реквизированных вещей заключенных под стражу магов находилось в другой части города в большом одноэтажном здании, очень похожем на тюрьму. На окнах решетки, массивные железные двери. Охранные заклинания опутывали и само хранилище, и подходы к нему. Интуиция подсказывала мне, что основная часть хранилища находится под землей.
   Жанизу здесь знали. Охранник в черном балахоне, тем не менее, запросил пропуск и проверил личность женщины, вложив ей в руку артефакт в форме глаза, который засветился, попав на ладонь Жанизы, зеленым цветом.
   Я предполагал увидеть здесь склад брошенных вещей. Каково же было мое удивление, когда передо мной открылись двери настоящего музея. В семи огромных залах на высоких тумбах, накрытые пластами уплотненного воздуха, хранятся не только древние артефакты, но и множество картин, предметы обихода и вещи, принадлежащие другой эпохе, наверняка, хранящие страшные тайны, Здесь были коллекции старинных монет, образцы зелий и смесей.
   Оружие, принадлежащее воинам-магам, было размещено на стенах самого большого зала. Здесь были мечи, разные. С прямыми и изогнутыми клинками, обоюдоострые, с двойным изгибом клинка, даже с волнистым клинком, тяжелые двуручные мечи, с разными типами наверший, простые и с роскошно украшенными рукоятями. Я чуть было не забыл, зачем сюда пришел. В этом зале, как и в предыдущих, находились служители. Они не приближались, но глаз с нас не сводили.
   Жанизу осмотр оружия не интересовал, она, нахмурив бровки, сверлила меня взглядом:
   - Не желаете продолжить экскурсию? - язвительность при общении со мной, похоже, вошла у нее в привычку, - Вообще-то, мы пришли сюда не для того, чтобы любоваться оружием...
   - Что бы я без вас делал, - ответил я, подхватив ее интонации, - вперед, мой дорогой библиотекарь, к приключениям и опасностям!
   Жаниза фыркнула, и гордо покинула оружейный зал. По достаточно хорошо освещенным коридорам мы спустились в галерею нижних помещений. Здесь, на первый взгляд, не было ничего интересного. Ящики, закрытые коробки - содержалось в безупречном порядке. Жаниза подошла к щуплому смотрителю этого зала, наверное, спрашивает о вещах Кабала. Служитель, таким же способом, как и Жаниза в библиотеке, вычислил нужную нам коробку.
   Моя проводница вынула пославшую световой сигнал небольшую коробку. Небольшая.
   - Это все вещи Кабала, держи, - и сунула мне ее прямо в руки.
   - Благодарю.
   От моей счастливой улыбки ей стало дурно, покраснела, бедная. Ну почему же я ей так неприятен? Не поймешь этих женщин.
   - Я отойду по своим делам, - сказала она напряженно, - не задерживайтесь и ничего здесь не трогайте, - она вернула мне улыбку, - это может быть опасно.
   Жаниза подошла к служителю, а я, присев на край соседней низенькой тумбы, раскрыл коробку. Опись содержимого, под ней - стопка книг, комплект ритуальных ножей, артефакты в порыжевших кожаных футлярах, ларец со свечами, медальон, напоминающий тот, что принадлежал Валиету, свитки с чертежами и рисунками. Мне не хотелось прикасаться к вещам Кабала по понятным причинам. Да и посторонние могли заметить. Но опись я все-таки решил прочитать... Так, ничего конкретного, перечень и все. Однако тут еще значится перстень с пометкой "магический". Еще раз осмотрел коробку, потряс из стороны в сторону - нет.
   - Эй, уважаемый, - подозвал я служителя, - здесь пропажа, не хватает перстня.
   Его лицо вытянулось, он бросился к коробке, перерыл содержимое:
   - Не может быть, - произнес он растерянно.
   - Каким образом он мог пропасть?
   Подоспела Жаниза:
   - Вы не понимаете. Отсюда ничего не может пропасть, - уверенно и раздраженно сказала она, - сюда невозможно проникнуть, а тем более вынести отсюда магические предметы!
   - Нет, это вы не понимаете. Перстня ведь нет, - ответил я спокойно.
   Служитель, наконец, вышел из ступора, схватился дрожащей рукой за спрятанный в складках одежды артефакт. Тотчас по стенам помещения заскользили зеленоватые лучи.
   - Вы можете определить похитителя? - спросил я служителя.
   - Вам надлежит немедленно покинуть помещение, - не ответив на мой вопрос, произнес он.
   - Конечно, - ответил я и, сделав вид, что устанавливаю коробку на прежнее место, сунул в нее руку.
   Похоже, толку от них не будет, придется использовать свой новый талант.
   Дальнейшее происходило быстро, но малоэффективно. Касание - удар - картинка, и все сначала. Я видел сюжеты из жизни Кабала, его самого, но ничего полезного не выяснил пока. Оставались ножи. Я знал, что сейчас увижу.
  
   Снова дом Кабала, окровавленное тело на высоком столе, крики умирающего, кипящее на огне варево. Колдун размешал зелье и снял с огня.
   Варево дымилось, мне явственно представился терпкий запах, смешанный с запахом крови. Колдун добавлял в котел веточки, щепотки, размешивал снова. А потом стал поливать еще не остывшей смесью труп несчастного. Я сделал рывок, прогоняя видение. Пот выступил у меня на лбу. Жаниза стояла рядом и очень внимательно смотрела на меня. Значит, догадалась. Вот и хорошо. И я, вздохнув, прикоснулся к свиткам.
   Видения не последовало. Зато я почувствовал на нем отпечаток энергии. И это была она, энергия мертвых.
   Поставив коробку на место, я взял Жанизу под локоток и повлек к выходу. Она не сопротивлялась и не возмущалась, странно притихнув. На выходе нас снова проверили с помощью артефакта.
   Заговорить Жаниза решилась только сидя в карете:
   - Ты что-то видел! - воскликнула она, - и вчера, в доме Кабала, и сейчас! И это мне совсем не нравится!
   - Почему? - невозмутимо спросил я.
   Ее глаза стали похожи на круглые тарелки:
   - Потому что видения из прошлого приходят только к тем, кто перешел грань!
   - Так, Жаниза. Вас не должно волновать это, так же, как и то, чем я занимаюсь, - выдохнул я, - и вообще. Спасибо, что согласились сопровождать меня. Думаю, ваша помощь мне больше не понадобится.
   Карета остановилась возле дворца. Жаниза выскочила первая, стрельнув глазами:
   - Очень рада, - отчеканила она холодно, хотя глаза метали молнии, весьма красноречиво говоря о крайней степени раздражения.
  
   - Отпечаток был свежий, - рассказывал я вечером Верховному магу об итогах дня, - значит, Кабал близко, скорее всего, еще в Гангоре. Факт пропажи перстня из хранилища, безусловно, событие из ряда вон выходящее. Но меня интересует, прежде всего, что же из себя представляет перстень.
   - Связь Кабала и Тота достаточно прочна, фактически, ее почти невозможно разорвать. Это дает основания предположить, что Кабал будет действовать в интересах своего хозяина.
   - Я тоже так думаю. Кабал не знает, где сейчас Черное солнце, но он знает меня и будет следить за мной, смотреть, слушать. Он знает, что я не отступлюсь, пока не уничтожу Тота.
   - Я думаю, что Кабал, все-таки, нашел возможность вернуться. Может быть, тебе выделить пару десятков магов в помощь? - спросил Акслидий.
   - Ни к чему. Боюсь, они только вспугнут его. И, к тому же, почувствовать и увидеть Кабала смогу только я.
   - Хорошо. Но одного мага я тебе все-таки дам. Хороший специалист, как раз нужного профиля. Думаю, вы сработаетесь.
   - Ладно, не буду спорить.
   - Как ты собираешься продолжать расследование?
   - Собираюсь наведаться в тюрьму, где содержали Кабала. Кстати, далеко она от города? А то я отпустил вашу библиотекаршу, знаете, женщины такие впечатлительные...
   Акслидий хмыкнул, непонятно, то ли соглашаясь со мной, то ли чему-то своему, и ответил:
   - Твой помощник все знает. И, скажу тебе честно, он тебе все покажет и расскажет лучше, чем кто-либо другой.
  
   Рано утром, покидая дворец Акслидия, я столкнулся с Жанизой:
   - Ох, простите, не ожидал встретить вас здесь.
   - Ничего, - ее лицо осветилось самой очаровательной улыбкой, - мы теперь с вами будет очень часто видеться.
   Мне показалось, или в ее голосе послышались нотки злорадства?
   - Буду очень рад, Жаниза. А теперь, прошу извинить, меня ждут дела.
   Я осмотрелся, где же обещанный Акслидием помощник, пора бы уже ему и явиться.
   - Вы кого-то ожидаете? - продолжала любезничать Жаниза.
   - Нет, что вы, просто любуюсь рассветом. Прекрасное зрелище, не находите?
   - А вы, оказывается, ценитель прекрасного, - деланно удивилась она.
   - Представьте себе, - ответил я.
   Как бы от нее отвязаться? Но какой-то маленький и вредный червячок внутри злорадно и противно захихикал. Неужели?
   - Долго соображаете, Драгор, - наконец, смилостивилась Жаниза, и голос ее приобрел обычные интонации язвы в юбке, - я и есть ваш помощник, меня приставил к вам Верховный маг Гангора, так что отказываться будет невозможно и весьма невежливо с вашей стороны.
   - Нда, - только и мог сказать я.
   - А поскольку мы теперь партнеры, вы не могли бы обозначить объем работ на сегодня, - деловито осведомилась она.
   - Ладно, Акслидий сказал, что у вас есть опыт в делах подобного рода. Так что...И давай, может быть, перейдем на ты?
   Ну да, я это сказал. Должен же найтись хоть один умный человек, чтобы прекратить эту холодную войну, нам еще работать вместе бог знает сколько, так что придется принять факт ее вмешательства, как неизбежное и смириться, и так далее...
   - Договорились, - ответила она просто, - только ты должен рассказать мне все, что знаешь о Кабале и остальном.
   Ну, может же не быть врединой.
   - Ладно, - ответил я, - только ты должна мне рассказать, откуда у молодой и привлекательной женщины мог взяться опыт в таком непопулярном разделе магии.
   - Мы в тюрьму магов? - улыбнулась она.
   - Вы весьма проницательны, - ответил я.
   - Тогда поговорим по дороге?
  
   - Вскоре после свадьбы моя мать овдовела, - начала свой рассказ Жаниза, - отца нашли вечером на пороге дома с кинжалом в груди. Расследование ни к чему не привело. Дело закрыли. Мама долго горевала, а когда пришла в себя, решила найти и наказать виновных сама. В попытках отыскать хоть какую-то ниточку, зацепку, она опрашивала знакомых, и, конечно, использовала магию, ведь и моя мама, и папа были магами.
   Ей оставалось одно - вызвать дух погибшего мужа. Решиться на такой шаг было нелегко. Дух назвал имя убийцы, маг-недоучка, завидовавший покойному, стремящийся занять его место на службе у Верховного мага. Правосудие приговорило виновного к смертной казни. Справедливость восторжествовала, но мама не почувствовала себя лучше. Напротив, вызвав дух мужа, один раз увидев, услышав его, она проводила ритуалы снова и снова, не в силах разлучиться с ним.
   Она искала способ вернуть отца, нет, не оживить, она была в своем уме, вернуть, насколько это было возможно. В древних книгах она искала заклинания, работала и день, и ночь, дух отца помогал ей, ведь там, за гранью, память и знания веков. В конце концов, им удалось составить заклинание, которое должно было вернуть отца в наш мир, однако оно было несовершенным. Дух отца мог материализоваться лищь на несколько часов в день. В свою тайну они не посвящали никого, кроме верной девушки-служанки. Когда родилась я, мои родители искренне верили, что счастье пришло в их дом. Когда людям хорошо вместе, они не замечают, как бежит время. Вдруг мама заболела. Отец слишком поздно понял, что причиной ее болезни являлся он. Возвращая его к жизни, мама жертвовала своей, такова была плата за переход грани. Они ушли вместе...
   Меня вырастила та самая девушка-служанка, выдав за свою дочь. О моих родителях она мне рассказала позже, что они погибли во время каких-то магических испытаний.
   Способности к магии обнаружились у меня еще в детстве. Когда пришло время, я стала работать в дворцовой библиотеке. Тайны смерти, грань и то, что находится за нею, притягивали меня всегда. Я много, очень много читала, думала. И еще мне хотелось увидеть родителей. Однажды я решилась вызвать их духи. И они явились. Я, казалось, сразу узнала их, молодые, почти мои ровесники... Тогда я и узнала правду. Родители убеждали меня никогда больше не звать их. Они боялись, что я повторю их ошибку. Мы попрощались. Больше я никогда их не вызывала. Но тот единственный раз, видимо, дал толчок, и то, что было заложено у меня в крови, дало о себе знать.
   - О чем ты, - спросил я.
   - Я могу манипулировать энергией мертвых без перехода грани, без вреда для себя.
   - Как ты узнала об этом?
   - Совершенно неожиданно. У меня сдох любимый кот Лелик. Не от старости, видно, заболел или чем-то отравился. Мне его было очень жаль. Потом я вспоминала, что же я сделала, не смогла, но Лелик ожил. Он стал почти таким, каким был до смерти, только, разве что не играл, не хулиганил, больше спал и просто лежал. Потом, обдумав все еще раз, я поняла, что без подпитки энергией с моей стороны, кот никак бы не смог подняться. Что означало, что энегия живого оказалась принята мертвым телом, но это невозможно!
   Предположить, что я живу с энергией мертвых - бред. То есть, вывод напрашивался сам собой: энергия моего тела не относится ни к миру мертвых, ни к миру живых. Она инертна. А значит, энергия мертвых вреда мне не принесет, и я могу оперировать ею, использовать ее. Этому я научилась позже.
   - Где ты находила источники?
   - Источники? - удивилась Жаниза, - нигде. Я ходила на кладбище. Энергия рассеивается быстро, уходит, но не сразу. Я успевала поэкспериментировать и научилась кое-чему.
   - Да.... Что я могу сказать. Ты меня удивила и поразила. Лучшего помощника мне, действительно не найти во всем свете...
   - Приехали. Это и есть тюрьма для магов...
  
   Открывшийся вид не просто удивил меня, поразил! За крепостной оградой открывался великолепный парк, невероятно красивый. Мост с поверхностью из красного песчаника. Речушка с зеленой водой, в ней белеют кувшинки. На склонах растут виноград и грецкий орех. Запахи осени только усилили характерные ароматы каждого дерева, растущего здесь. Апельсиновые, пальмовые, множество видов осенних цветов. Сад похож на пестрое одеяло, живое и пахучее.
   - Ничего себе тюрьма, - обрел я способность говорить.
   - Это когда-то здесь была тюрьма, - рассмеялась Жаниза, - а теперь исторический памятник. По правде сказать, этот парк и сад заложил начальник тюрьмы, любитель растений, давным-давно. Странное увлечение для человека такой профессии. Здесь тогда еще были заключенные. Теперь тюрьма пустует. А парк не забросили. И, как видишь, он все еще прекрасен.
   - А где же само здание тюрьмы?
   - Скоро увидишь. Вот оно.
   Тюрьма, а точнее все, что осталось от нее, включала три башни и четыре постройки справа от них. Впечатление производили они мрачное. Каменные стены поросли мхом, кое-где разрушились. На самой высокой башне находилась колокольня. Вход был защищен опускающейся решеткой.
   Мы вошли внутрь. Здесь следов разрушения было гораздо меньше.
   - Я читала о тюрьме для магов. Здесь строгая изоляция между заключенными. Камеры небольшие, как видишь, рассчитаны на одного-двух магов. Специальные заклинания блокируют любое проявление волшебства. Если заключенного выводят из камеры - надевают мешок на голову, руки связывают и притягивают к ногам, в рот помещают кляп, сопровождающие - тоже маги, они не имеют права разговаривать и передавать что-либо осужденным.
   - Ты выяснила, в какой камере находился Кабал?
   - Конечно, это здесь, - указала Жаниза на закрытую железную дверь.
   Две железные кровати, намертво прикрученные к каменным плитам пола, в камере темно, нет ни окна, ни даже щели.
   Я прикоснулся к железным кроватям по очереди. Увидел двух осужденных магов, один из которых был, действительно, Кабал. Он ходил, лежал, сидел, уткнувшись носом в стену. Со своим сокамерником не общался.
   - Пойдем, Жаниза,- сказал я, - мы зря сюда пришли. Ничего интересного.
   - Подожди, здесь какие-то знаки на стене, полустертые записи, - остановилась она, - я скопирую...Минуточку.
   Эта минуточка оказалась безразмерной. Я понимал, что записи, сделанные рукой Кабала, могут нам пригодиться. Но пока мы с Жанизой не расшифровали их, в ценности сведений можно было сомневаться.
   Покинули мы это не слишком приятное заведение поздно вечером, когда на небе зажглись первые звезды. Жаниза, устав за день, задремала, укачавшись в карете.
   Мне спать не хотелось, я любовался ночным бездонным небом, город вдали был освещен, еще бы, половина жителей - маги. Карета проезжала мимо разрушенного дома Кабала. И вдруг мне показалось, что внутри что-то светится. Тусклое пятно света двигалось, словно человек нес свечу.
   - Стоп! - скомандовал я кучеру.
   Жаниза открыла глаза:
   - Что случилось?
   - Там кто-то есть, это дом Кабала.
   Мы тихо выбрались из кареты и подошли к руинам. Это была, действительно, свеча. Она плавала в воздухе, словно сама по себе. Мы переглянулись с Жанизой. Оба почувствовали движение энергии мертвых.
   - Давай ловчую сеть, - прошептал я.
   Разойтись мы уже не успевали, но и однобокой магической сети хватило бы, чтобы обездвижить Кабала. Наполненная моей двоякой энергией и нейтральной - Жанизы, сеть была универсальной ловушкой. Когда сеть опустилась на развалины, перед нами возникли десятки Кабалов. Память вещей и камней ожила. Все, что я видел, прикоснувшись к предметам дома, возникло снова. Однако того, кто нам был нужен, здесь уже не было. Постепенно, по мере истощения сети призраки исчезли. Осталось неприятное ощущение близости нежити. Словно пропахло все тлением и запах никак не выветрится.
   - Что предпримем? - спросила Жаниза.
   - За ночь расшифруешь записи Кабала?
   - Постараюсь, - ответила она.
   - Вот тогда и решим. Мне кажется, что Кабал нашел способ вернуться. Тогда он сможет освободить Тота. Я хотел бы еще кое-что выяснить. Пожалуй, я наведаюсь в хранилище... Кстати, оно открыто ночью?
   - Конечно, там работают исследователи, круглосуточно. Может, вместе? - спросила Жаниза.
   - Да нет, сам справлюсь. Ты займись, лучше, записями.
   - Ладно. Но я проведу тебя, иначе не пустят, - кивнула Жаниза.
  
   Вот к исследователям мне и надо. К тем магам, что фиксируют любое происшествие и самый незначительный штрих в истории Гангора. Они работали в самой большой комнате здания, размышляли, проводили опыты, делали записи, спорили и даже ругались, отстаивая свою точку зрения.
   Охранник подвел меня к старику, работающему обособленно от остальных семнадцати магов.
   - Уважаемый Мирентий, к вам посетитель. Окажите помощь, по просьбе Верховного мага.
   Старик поднял на меня мутные глаза, со зрачками цвета топленого молока, посмотрел недоброжелательно:
   - Я надеюсь, ваше дело достаточно важное. Вы оторвали меня от работы, - проговорил Мирентий.
   - Прошу прощения за поздний визит.
   - Не стоит. Что вы хотели, - поторопил старик.
   - Меня интересует перстень, принадлежащий когда-то гангорскому магу по имени Кабал.
   - Был такой. Сейчас утерян, - старик сжал губы и процедил, - украден.
   - Собственно, я только хотел узнать о свойствах перстня.
   Мирентий взглянул на меня по-другому, с интересом:
   - Вас интересуют его свойства? А, позвольте узнать, почему?
   - Я выполняю поручение Верховного мага Гангора, только и всего.
   - Поручение? - старик вздохнул и перестал сверлить меня глазами, - этот перстень относится к иллюроидам.
   - Что это значит?
   - Как же мог Верховный маг послать ко мне такого...несведущего человека? - скривил губы Мирентий.
   - И он настоятельно просил, - изменил я интонацию и продолжил говорить с нажимом, - оказать мне помощь и предоставить все необходимые разъяснения.
   Старик верно меня понял, фыркнул, но дальше стал вести разговор более сдержанно:
   - Перстень-иллюроид может сделать невидимым, может изменить внешность. Если во время превращения перстень каким-то образом окажется поврежден, то изменения, произошедшие с его владельцем окажутся необратимыми...
  
   Перед сном я вспомнил о своей семье, и обнаружил, что потерял жеребенка, подаренного Мирославом. Я не мнительный, чтобы посчитать это дурным предзнаменованием, но настроение мое испортилось.
   Во сне мне привиделись Мария и Мирослав. Мой сын подрос. Вытянулся. Перед ним стояла большая чаша с водой. Он время от времени поднимал воду, лепил из нее фигуру, как из глины. Улыбка не покидала его лицо, успехи радовали. А вот Мария, несомненно, не была довольна, в ее глазах печаль.
   - Сынок, пора спать, - сказала она, пригладив непослушные волосы сына.
   - Мам, смотри, как я могу! Вот бы папа скорее вернулся, ему понравится!
  
   Жаниза пришла очень рано. Слугам пришлось будить меня. Ожидая меня, Жаниза меряла шагами комнату, топая и шурша платьем. Она, похоже, совсем не спала. Выглядела уставшей. Но глаза сияли.
   - У меня все получилось! Я расшифровала записи Кабала!
   - Очень хорошо! И что же там?
   - Сначала ты скажи, ты про перстень что-то узнал?
   - Узнал, - улыбнулся я, окончательно прогнав остатки сна, - это иллюроид.
   - И все? - она, похоже, была слегка разочарована.
   - Ты знаешь об их свойствах? - я постарался скрыть удивление.
   - Конечно.
   Надо будет узнать подробности у своей неутомимой помощницы.
   Жаниза тряхнула головой:
   - Записи Кабала, как нетрудно было предположить,- это схема заклинаний обратного перехода. Она основана на связях мира живых с миром мертвых, которые по своей структуре являются нестабильными, непостоянными. Кабалу удалось изменить их, и именно они стали основой схемы перехода. Заклинания прямого перехода, известные давно, не противоречащие природе человека, имели незначительные погрешности. Использовав их, Кабал создал противоположно направленные потоки, сконцентрировал временные потоки и добился эффекта объемности полей, способствующего материализации.
   - Значит, Кабал совершил переход.
   Жаниза кивнула:
   - Да, он материализовался, и, к тому же, перстень в его руках. Кроме того, думаю, Кабал уже выбрал жертву, жизнь которой будет использовать.
   - Нам надо спешить. Колдуну остается только выяснить, где находится Черное солнце.
   - Он может оставить поиски, ведь он уже не дух, - предположила Жаниза.
   - Нет. Даже сейчас Кабал не свободен. Тот воззвал его, и только он может разорвать связь, возникшую между ними. Поэтому, не смотря ни на что, Кабал на службе у Тота. Он будет искать его и не успокоится, пока не найдет, чтобы обрести свободу.
   - Не думаю, что это будет для него легкой задачей, - сказала Жаниза, - ты приставил к артефакту охрану?
   - Конечно. Вайтуз справится.
   Я вспомнил бравого служаку, и вдруг хлопок!
   - Здравия желаю, Ваше Благородие! - вытянулся передо мной улыбающийся габайтер.
   Жаниза от неожиданности отскочила к стене, выбросив руки вперед, готовая к защите.
   - Спокойно, Жаниза, - торопливо успокоил я ее, пока дело до защитной магии не дошло.
   Она громко вздохнула и опустила руки:
   - Кто это?
   - Вот и мне удалось тебя удивить. Не волнуйся, свои. Это Вайтуз, командир полка габайтеров и русалок, находящегося у меня на службе.
   Вайтуз скосил глаза на Жанизу и снова гаркнул:
   - Вы звали меня, Ваше Благородие? Чем могу быть полезным?
   - Как выполняете мое приказание?
   - Все благополучно, Ваше Благородие! Пещера охраняется днем и ночью.
   - Тише, Вайтуз. С этого времени о том, что вам поручено охранять, и где это находится, никому ни слова. Режим строжайшей секретности! Понял?
   - Так точно, Ваше Благородие! Понял!
   - Остальных бойцов тоже предупреди. Русалкам о задаче ни слова, кто знает, смогут ли они держать язык за зубами.
   - Так точно, Ваше Благородие!
   - Ладно, а как вообще обстановка?
   - Разрешите доложить, Ваше Благородие!
   - Докладывай.
   - На вверенной территории все спокойно, враги истреблены, на подступах к столице обнаружены не были, все сгинули.
   - Молодцы, ребята. Ну, все, Вайтуз, можешь идти. И смотри, помни о том, что я тебе сказал. Никому ни слова!
   Габайтер щелкнул босыми пятками и радостно гаркнул, уже исчезая:
   - Так точно, Ваше благородие!
   - Как тебе в голову пришло связаться с ними, с габайтерами? - спросила Жаниза, - И как удалось их вызвать?
   Стоп! От осознания случившегося я чуть не подавился приготовленными для Жанизы объяснениями. О том, как чуть не стал обедом для этого самого Вайтуза, о том, что колдуном, подкинувшим крестьянам идею и средства для вызова габайтеров, скорее всего, и был Кабал. Ведь Кабалу ничего не стоило отследить местонахождение Вайтуза и остальных!
   - Мы отправляемся в Этангионизию! - почти прокричал я.
   Вошедший в эту минуту в комнату Акслидий остановился в недоумении:
   - Что за срочность?
   - Кабал материализовался и уже на пути в Этангионизию. Медлить нельзя.
   Я вынул золотой обруч. Жаниза взяла меня за руку.
  
   Черная огромная птица со всадником на спине тоже двигалась в сторону моря. Почти бесшумно, без труда набирая высоту, раскинув огромные крылья, которые снизу казались быстро двигающейся черной тучей.
  
   Миг - и мы в Этангионизии. Более того - прямо у лесного озера. Нас встретили пронзительный визг стаи русалок, тучи брызг, поднятые их хвостами, и изумленно вытянувшиеся лица габайтеров. Но грозный рык Вайтуза мигом успокоил оба полка. Габайтеры повыскакивали из воды и, не успев утереться и отряхнуться, вытягивались в струнку под моим грозным взглядом, русалки, угомонившись, высунулись из воды по пояс, и я заметил, что мое приказание по поводу обмундирования выполнено. Русалки были одеты в подобие кольчуг, связанных из водорослей с завязками за спиной.
   - Ваше Благородие! Сводный полк габайтеров и русалок построен!
   - Вижу, - я вытер лицо рукой.
   Жаниза рядом пыталась отряхнуть совершенно мокрую одежду, еле сдерживала смех и беззастенчиво пялилась на мое войско.
   - Слушай мою команду! Всем залечь на дно...
   Русалки тут же нырнули. Не потонут?
   - Я имею в виду абсолютную тишину, - терпеливо объяснил я, - задание то же - охранять подступы к пещере. Задерживать каждого, кто попытается проникнуть на вверенный вам объект. Вопросы есть?
   - Никак нет, Ваше Благородие! Разрешите приступить к выполнению! - негромко, но бодро произнес Вайтуз.
   - Выполняйте.
  
   - Черное солнце здесь, - указал я на застывшие струи водопада.
   - Интересно, - произнесла задумчиво Жаниза, - за счет чего происходит блокировка?
   - Поторопимся, - я приложил руки к тому месту, где совсем недавно положил артефакт.
   Жаниза дышала мне в спину, боясь пропустить что-то важное.
   Под действием направленного нагрева, чередующегося с резким охлаждением, твердая масса осыпалась, и артефакт упал мне в руки.
   "Что, пришлось вернуться? Я же говорил, что от меня не так просто избавиться. По крайней мере, не тебе, слабак".
   - Не торопись с выводами, - ответил я Тоту вслух.
   - Что он тебе сказал? - спросила Жаниза, - а-а-а!
   Я резко обернулся. Кабал явился, и, схватив Жанизу, приставил к ее горлу ритуальный кинжал.
   - Одно резкое движение или слово, и она умрет! - проговорил Кабал, - медленно передай мне артефакт.
   В моей голове за секунду пронеслись десятки вариантов выхода из сложившейся ситуации, но все они заканчивались нашим поражением, выхода не было.
   - Ну?! - черное лезвие прочертило неглубокую царапину на шее Жанизы, едва коснувшись ее.
   - Отпусти, и я отдам тебе артефакт...
   - Ты, - прошипел колдун Жанизе, - протяни руки и возьми его...
   Кабал сверлил меня глазами, это был потухший взгляд мертвеца.
   - Не вздумай шутить со мной, - произнес он, и, встряхнув Жанизу, заставил ее вытянуть руки.
   Я вложил в них артефакт. Лицо Кабала исказила кривая усмешка, когда Черное солнце коснулось его ладони.
   "А сейчас ты умрешь"! - раздался голос Тота у меня в голове.
   Я коротко взглянул на Жанизу, она меня поняла, и в следующий момент извернулась, оттолкнув руку с ножом, одновременно я ударил заклинанием, отбросив колдуна к стене у входа. Вдруг пещеру заволокло серым дымом, и колдун исчез.
  
   - Прости, Драгор, я растяпа, - корила себя Жаниза, ее глаза покраснели, - что теперь делать?
   - Ничего, прорвемся. Ты не виновата ни в чем. Мы найдем его.
   Что я мог еще сказать?
   - Давай на поверхность, а то задохнемся, - подтолкнул я ее к выходу.
   То, что мы увидели снаружи, нас, мягко говоря, удивило.
   Темно. Не ночь, не день, а самые темные сумерки, какие можно представить. Ни солнца, ни луны, ни облаков в небе. И небо темно-серое, грязное, как душа грешника. Пейзаж вокруг ничем не напоминал прежний. Кругом глухой лес, колючие заросли мокрой травы, заросшее папоротниками болото. Гиблая топь. Зловещая тишина. Габайтеров не было.
   - Я не была за гранью, но, по-моему, там должно быть так же жутко, холодно и страшно.
   - Не надейся, за грань не так-то легко попасть. Это Кабал нам сюрприз приготовил.
   - Мило...
   - Ну, так мы его еще плохо знаем. Пошли, что ли...
   Под ногами хлюпало, грязь была липкой, словно клей.
   - Смотри, - прошептала Жаниза, обернувшись, - пещеры нет.
   - Давай руку, как бы нам тут не потеряться.
   - Жуть, - прошептала Жаниза, - какое-то тяжкое предчувствие. Драгор, смотри, вода дымится...
   Я взглянул туда, куда она указала. И правда, из-за черной кочки, совсем близко, поднималась струйка мутно-серого дыма.
   - Посмотрим? - предложил я.
   - Да ну его, давай выбираться отсюда как-то.
   - Выбираться? Ты уже определила, где мы находимся?
   - Хм...
   Наши препирательства закончились быстро. Просто кочка, из которой выходил дымок, взорвалась, громко хлопнув, в воздух взлетели гнилые ошметки, запахло тухлыми яйцами. Я окружил нас Защитным куполом и очистил воздух внутри него. Кочки стали взрываться вокруг с периодичностью не больше минуты, а из под них лезли змеи и гады невероятных размеров, хотя нет, просто очень крупные, невероятных - была рогатая змея в Великой пустыне. Но эти внушали омерзение, куда ни пойдешь, всюду кишащие змеями ямы, шевелящиеся клубки червей. Жаниза тихонько попискивала, и, несомненно, запрыгнет ко мне на руки, если ее напугать еще чуть-чуть.
   - Какой ужас...
   - Не волнуйся, не съедят.
   Жаниза чуть не плача стряхнула с платья розовых червей.
   - Я бы в этом не была так уверена... Оглянись...
   У меня за спиной, на расстоянии не больше десяти шагов, из болота поднималось довольно крупное существо, фигура его напоминала человеческую, если не считать слищком длинных рук и коротких ног. Пока оно не нападало, может, и обойдется. Существо, выпрямившись во весь свой немаленький рост, стало наклоняться вперед, хватая ртом воздух, сжалось, как змея перед броском. Я приготовился к отражению атаки. Но существо не прыгнуло, оно рывком вдруг вывернулось наизнанку, став похожим расплющенный шар со щупальцами, похожими на бахрому, из середины шара в нашу сторону выплеснулась струя тягучей жижи, по краям прорезались внушительных размеров клыки. Сомнений в намерениях существа не осталось.
   - Бежим! - я дернул за руку Жанизу и послал поражающее заклинание в сторону шара.
   Не попал, шар довольно проворно отскочил, складываясь, меняя объем, и покатился за нами. Нет, так не пойдет. Я остановился, отодвинул Жанизу себе за спину и метнул заклинание в хищника. Не попал. Существо, настигая нас, уже раскрылось, поверхность огромного, во все тело рта стала источать желтую слизь. Ну уж нет, нас не так просто переварить, подавищься. И я метнул заклинание прямо в центр шарика в тот момент, когда оно готово было захлопнуть пасть. Замерзшая тварь застыла наподобие огромного зонта, застыла слизь, и теперь свисала, как сосульки с крыши зимой.
   Переведя дух, мы пошли дальше, расчищая перед собой путь от змей, благо, магам для этого не нужно наклоняться и стряхивая с обуви налипающих вместе с грязью червей.
   Хищные шары встречались еще несколько раз, теперь мы не ждали, а сразу уничтожали их. Старались обходить подозрительные места, чтобы не попасть в трясину. Время от времени над поверхностью болота показывался горб, всплывало огромное чудовище, вытягивало длинную шею с маленькой безглазой головой и снова медленно погружалось в грязную жижу. Мы старались не привлекать внимания, но животное, похоже, мы не интересовали.
   Несколько раз мы подверглись нападению групп существ, в каждой стае их было примерно по два десятка, похожих на крупных собак, только без шерсти. Кожа у них была вся в складках, короткие хвосты, голова, как у лягушки, клыки не вмещались в ней, изогнутые и острые. Существа издавали очень неприятные, до боли, звуки, тонкие и пронзительные.
   С воздуха пикировали огромные комары, с чешуйчатыми телами, крупными красными глазами, визжащие, как крысы. Они вились над нами, держа под прицелом своих острых жал.
   Сумерки закончились неожиданно. Мы словно вышли из черной тучи. Эту ловушку Кабал устроил, расщепив существующую реальность. Выбравшись из нее, мы снова оказались в знакомом лесу. Теперь наше появление перед габайтерами и русалками не стало неожиданностью. Однако плачевный вид и запах, который источала наша одежда незамеченными не остались.
   - Ваше Бдагородие... Что случилось? - подскочил Вайтуз.
   - Да все нормально, нам бы помыться.
   - Вам пришлось сражаться!?
   - Да так, немного...
   - Так вы только прикажите! И мы разнесем им все! Только где вы столько грязи нашли?
   - Ну, при желании...
   Жаниза со вздохом оглядела безнадежно испачканное платье.
   - Вайтуз!
   - Слушаю, Ваше Благородие!
   - Есть задание для полка русалок. Слушай!
   Через мгновение наша одежда активно чистилась и полоскалась, Жанизу отмывали за зарослями осоки, я мылся сам, душистая мыльная трава, мягкие водоросли вместо мочалки, прохладная вода. Поистине, ценить чистоту начинаешь, только вывалявшись в грязи. Чувствуешь себя отдохнувшим, в голове проясняется.
   - Послушай, Драгор, - подошла Жаниза, - ты говорил, что Кабал может чувствовать, где находятся габайтеры. А что, если и они тоже знают, где он. Ведь тебя Вайтуз легко нашел.
   - Я тоже об этом думал. Вот прямо сейчас с Вайтузом и поговорю.
   - Слушаю, Ваше Благородие! - подскочил бравый служака.
   - Ты всегда меня слышишь?
   - Так точно! Только, когда вы произносите мое имя! - ответил Вайтуз.
   - А...Послушай, а того колдуна, который поспособствовал вашему появлению в той лесной деревушке, ты тоже слышишь? - осторожно начал я.
   - Он ни разу сам не призвал нас, я даже голоса его не знаю, я служу только вам. Верой и правдой!
   Похоже, Вайтуз обиделся.
   - Я не о том, никто тебя не подозревает в измене. Просто, если бы ты смог почувствовать Кабала, это нам помогло бы его найти.
   - Он ваш враг? - спросил просто Вайтуз.
   - Да, - ответил я так же, - это он организовал осаду Зигны, кровопролития на его совести.
   - Тогда он и мой враг, - ответил Вайтуз, - но я не могу его почувствовать, между нами нет связи.
   - Тогда подумаем, куда должен пойти Кабал? - призадумался я, - вне всяких сомнений - к источнику кадорров.
   - Или за грань, - добавила Жаниза, - но только затем, чтобы спрятаться от нас. Без источника Кабалу не освободить Тота.
   - Вайтуз, слушай новое задание: всем отправляться к источнику, стать лагерем у подножия горы. Мы с Жанизой сейчас прямо туда. Заметите колдуна - сразу сообщай мне, себя не обнаруживать, в схватку не вступать. Наверх не подниматься, только если я сам позову. Ясно?
   - Так точно, Ваше Благородие! - гаркнул в ответ Вайтуз, став прежним.
   - Выполнять!
  
   Огромная черная птица со всадником на спине приближалась к заветной цели. Кабал, а это был, конечно, он, уже видел горы. Черной грозовой тучей, раскинув крылья, поднималась зловещая птица к вершинам. Почти бесшумно, без труда набирая высоту.
  
   В небе закат сотворил невероятные алые и желтые узоры. Снег на белых вершинах был столь ярок, что слепил глаза. Темнели расщелины соседней горы, такой близкой и далекой.
   Над нами просвет между облаками. Луч, яркий и слепящий, не позволяет облакам закрыть голубое небо.
   - Вот он, источник "Благословение Акарры", - сказал я.
   Густой белый пар стеной поднимается в небо, превращаясь в такие же белые облака. Сверкающий горячий поток, вырывающийся вместе с лучом, огибая вершину, уходит вглубь горы.
   - Я слышу голоса, - прошептала Жаниза.
   - Нормально. Здесь самое большое скопление энергии мертвых. К воде нельзя подходить слишком близко, - предостерег я.
   - Думаю, мне она не повредит, - обронила Жаниза, глядя во все глаза на окружающее нас чудо.
   - Может и не повредит, но экспериментировать, все же, не стоит. Мы здесь не за этим.
   - Ясно, - вздохнула Жаниза и добавила с ехидцей, - Ваше Благородие...
   - Вот так-то лучше. Все-таки великое дело - положительный пример, пусть даже исходящий от ... габайтера.
   Я надеюсь, он меня не слышит, имени-то я не назвал.
  
   Ночь на вершине горы была еще удивительнее, чем день. Свет источника отринул властительницу ночи Тьму. Белый искрящийся луч освещал ночное небо и уходил в невероятную высоту, и терялся в ней где-то очень-очень далеко.
   Мы с Жанизой удерживали сигнальную сеть по краю обрыва и охранную немного ближе к источнику, находясь внутри круга. Запас энергии волшебницы хоть был намного меньше моего, но за счет нейтральности не подвергался рассеянию и, в результате, защита получилась весьма надежной.
   Вдруг сигнальная сеть заговорила, и тотчас раздался спокойный голос Жанизы:
   - Все в порядке, Драгор. Это Вайтуз. Я пропускаю.
   - Нет! - закричал я.
   Но было уже поздно. Жаниза закричала. Я рванулся к ней, пытаясь удержать охранную сеть. Жаниза лежала без сознания. А рядом стоял Вайтуз...
  
   Вернее Кабал в образе Вайтуза. Перстень-иллюроид справился с задачей великолепно. Сходство было почти абсолютное. Разве что злой колючий взгляд и привычка сутулиться отличали его от настоящего Вайтуза.
   - Отойди, иначе она умрет, - проговорил колдун, выговаривая слова, словно с трудом.
   Жаниза была в опасной близости от края обрыва. Мои силы были скованы поддерживанием охранной сети.
   - Ты хочешь освободить Тота? Но ты уверен, что он захочет отпустить тебя? Отказаться от услуг такого опытного и преданного слуги? Ни за что!
   "Замолчи"! - раздался у меня в голове голос Тота.
   - Он ни за что не освободит тебя. Потому что с ролью повелителя не так-то просто расстаться.
   Что Тот говорил Кабалу, я не мог слышать. Но морда моего дорогого Вайтуза вытягивалась, он не сводил с меня глаз. Я знал, что не смогу остановить Кабала, но попытаться стоило, для того хотя бы, чтобы привлечь к спору Тота и отвлечь его самого. Воспользовавшись заминкой, я перебросил к колдуну короткий захват и пустил по нему мощный импульс своей энергии, энергии живых. Потом еще. Колдун не успел защититься, и его отбросило к краю обрыва.
   Я ожидал, что смогу уничтожить Кабала. Слияние несовместимых стихий должно было разрушить его сущность. Но колдун остался жив. И, не дожидаясь повторного удара, спрыгнул вниз, тотчас взметнулась в небо черная тень, огромная черная птица, подхватила Кабала и скрылась в ночи.
   Жаниза очнулась:
   - Кабал...Я совсем забыла о перстне...
   - Ничего. Он вернется снова. И будет приходить, пока ему не удастся прорваться к источнику.
   - Что же нам делать? Ведь мы не можем находиться здесь все время. Тем более, что теперь Кабал станет осторожнее.
   - Поэтому, нам нужно как можно скорее уничтожить источник.
   - Разве это возможно?
   - Подобные источники появляются...
   - Да, я знаю, где скапливается и выходит на поверхность энергия мертвых.
   - Это не все, - продолжил я, - они появляются там, где наблюдается нестабильность. По нашим меркам - очень давно, так, что об этом никто и не помнит, а по меркам вселенной - совсем недавно, возможно, на месте источника был действующий вулкан. Мы должны вновь разбудить его. И тогда источник исчезнет. Думаю, самое время позвать Коллага.
   Жаниза распахнула глаза:
   - Дракона?
   - Не волнуйся, кадорры - наши друзья, и вполне цивилизованные, гораздо благороднее и честнее некоторых людей...
   "Коллаг".
   Прошло несколько минут, прежде, чем я услышал ответ:
   "Драгор! Я слышу тебя. Ты в Этангионизии"?
   "Я у источника. Со мной Жаниза, моя помощница. Нам нужна ваша помощь".
   "Сейчас же вылетаю".
   "Погоди. Нужна помощь и разрешение".
   "Какое"?
   "Необходимо уничтожить источник. Я понимаю, что это ваша святыня. Но другого выхода нет. Иначе мне не остановить колдуна. Поверь мне".
   Коллаг не сразу дал ответ. Думал, а может быть, оповещал собратьев.
   "Мы не против, Драгор. Ты знаешь, мы тебе верим. Скоро вся стая будет у источника. Надо попрощаться".
  
   Нежный розовый рассвет коснулся холодных вершин, заиграл в облаках, открыл взору небесные дали. А там, на юге, уже показались черные точки. Они то скрывались за облаками, то опять появлялись. Это приближалась стая кадорров. Жаниза волновалась. Я ее прекрасно понимал. Это был не страх, а состояние, когда дух захватывает от восторга и ожидания чего-то невероятного и значительного.
   - Вайтуз, - вспомнил я вовремя.
   Бравый габайтер мгновенно появился передо мной:
   - Здравия желаю, Ваше Благородие!
   - Слушай, Вайтуз. Все меняется. Скоро здесь будет очень опасно.
   - Рад служить! - засветился он.
   - Тебе и твоим ребятам будет специальное и очень ответственное задание.
   - Слушаю, Ваше Благородие!
   - Вы должны эвакуировать из предгорий все живое. Людей, зверей, лесных жителей. Понятно?
   - Так точно, Ваше Благородие! - выкрикнул он, - а потом вернуться?
   - Ни в коем случае! Самим тоже убраться подальше, я не могу лишиться личной гвардии.
   Улыбка украсила морду ...габайтера. Он буквально расцвел.
   - Так точно!!!
   От его выкрика заложило уши.
   - Выполнять!
   Вайтуз щелкнул пятками и скрылся. Я представил, как он гоняет своих подчиненных от такой похвалы и признания, и не сдержал улыбки.
   Жаниза, уже успевшая привыкнуть к обществу Вайтуза, не обратила на него никакого внимания, занятая одной мыслью: драконы.
  
   А они были совсем близко. Впереди летели огромный черный дракон, Коллаг, и великолепный белый, Ардана.
   - Держись, - взял я Жанизу за руку.
   Мы освободили место для Коллага и Арданы, заходящих на посадку. Они сделали круг, касаясь крыльями облаков и, опустились к источнику.
   "Приветствую тебя, Драгор"! - сказал Коллаг, сложив крылья.
   "Рад вас видеть", - сказал я.
   Ардана склонив прекрасную голову в знак приветствия, развернулась к источнику, расправив крылья и окатив нас волной воздуха. Она вытянула длинную шею, и раздался грозный драконий рев, но сейчас он звучал, как молитва. Я знал, к кому обращается Ардана, королева кадорров. Драконы в небе подхватили ее песнь, кружа над вершиной, закрыв огромными крыльями полнеба.
   Торжественность и таинственность, торжество и поклонение высшей силе - вот, что видели мы и слышали в песне драконов. Мне вспомнилось, как на острове Тай я слышал обращение к Акарре, когда кадорры взывали к своей богине, то был разговор. Сейчас в голосах кадорров слышалась боль потери, словно они отрывали от сердца самое дорогое. Драконы опускались все ниже, двигаясь по спирали стройными рядами. Я никогда не смогу забыть то, что сегодня видят мои глаза.
   Когда хор драконьих голосов умолк, Коллаг обратился ко мне:
   "Мы попрощались с даром Акарры. Ты можешь уничтожить источник...", - сказал он твердо.
   "Поднимите нас над вершиной".
   Мы с Жанизой, сидя на спинах Коллага и Арданы, поднялись в воздух и присоединились к остальным кадоррам.
   "Коллаг, Ардана, пусть стая покинет это место, и как можно скорее. По моему знаку вы с Арданой должны быстро подняться как можно выше".
   "Договорились".
   Подождав, пока кадорры достаточно отдалятся, мы с Жанизой начали свою работу. Все действия, обговоренные заранее, выполнялись синхронно и слаженно. Задача перед нами стояла непростая. Проникнуть разрушающим заклинанием вглубь источника, не растеряв при этом мощи удара, чтобы пробить вертикальный тоннель в горе до самого основания. Удар должен нанести я, используя свою энергию, а Жаниза обеспечит безопасное прохождение ее внутри источника и защитит от взаимодействия с энергией мертвых.
   "Остановитесь как можно ближе к лучу".
   Я знал, как это опасно. Если дракон коснется крылом луча источника - он погибнет.
   Сердце в груди бешено стучало, но я был предельно собран. Все обошлось. Мгновения хватило, чтобы нанести удар, вложив в него всю силу и всю имеющуюся в наличии энергию.
   "Теперь скорее вверх"!
   Драконы взмыли ввысь и в разные стороны. Послышался гул, он все нарастал. Гора дрожала. Сверкающий луч вдруг истончился и мгновенно пропал. Оглушительный взрыв - и огромное облако пара поднялось в небо. Казалось, все воды источника разом превратились в клубящиеся облака, а следом из расщелины высоко выбросило камни и пепел. И вот из кратера начала вырываться горячая порода, все выше и выше.
   "Мы разбудили вулкан"!
   Потоки очень подвижной жидкой огненно-красной лавы хлынули на юго-восточный склон, сопровождаемые газовыми выхлопами. Пепел ложился на окрестные земли, огромные облака пара поднимались в небо. Первый лавовый поток подошел к лесу, его скорость немного замедлилась, следующие потоки, текущие по его горячему следу, двигались гораздо быстрее. Несколько огненных дорог спускались с вершины горы. Сливаясь, лавовые языки образовали реки.
   "Теперь нам можно улетать", - сказал я.
   Кадорры повернули домой, покидая священную землю, а позади грохотал проснувшийся вулкан.
  
  
   ГЛАВА 7
  
   Мирослав беспокойно спал в своей кровати, метался во сне, вскрикивал. Я хотел его успокоить, подойти, разбудить, прогнав ночной кошмар, но не мог. Пробовал позвать, даже кричал, но не слышал своего голоса. Что же беспокоило его? Я чувствовал, что это очень важно. Мирослав позвал меня, потом проснулся и сел в кровати:
   - Папа, где мой жеребенок? Найди жеребенка! Мне очень плохо, папа.
  
   Я проснулся весь в холодном поту. Вот так сон. И надо же было потерять жеребенка. Найти его было невозможно. На душе остался неприятный осадок. Долго я не видел сына и жену. Задержался в гостях. Но бросить все, пока не найден Кабал и не уничтожено Черное солнце, я не могу.
   Мы с Жанизой третий день ломали голову, решая, как вычислить Кабала. Друзья из Гангора тоже ничего не могли предложить. Источник был уничтожен, это, конечно избавило нас от опасений, что Кабал освободит Тота немедленно. Однако и лишило возможности получить ответ. Не следовало забывать и о том, что Кабал и сам не дремлет. Вернуть Тота было для него личной проблемой. Кроме этого, не следовало забывать и о том, что снова появилась угроза нападения нечисти, кто знает, что у него на уме.
   Я чувствовал, что ответ где-то рядом. Но мои раздумья пока неизбежно приводили в тупик. Я проводил большую часть дня на взлетной площадке дворца короля Вивера, глядя на север.
   Вулкан уже затих. Вспышки и взрывы, сотрясающие землю, которые ощущались даже в Зигне, прекратились, исчезли раскаленные тучи, которые светились по ночам, воздух постепенно очистился.
   - Надо бы слетать к вулкану, - сказал Коллаг, - проверить, удалось ли уничтожить источник.
   - У меня есть одна мысль, - ответил я, - наверняка Кабал рядом, и он тоже вернется к потухшему вулкану.
   - Ты хочешь устроить ловушку?
   - Вроде того. Я хочу создать искусственный источник. Если Кабал поверит - мы его захватим.
   - Драгор, все готово, - сказала Жаниза, поднявшись на площадку, - мы отправимся сейчас?
   - Коллаг, вы с Арданой готовы лететь? - спросил я.
   - Конечно. Моя дочь уже идет. Стая, я полагаю, не понадобится?
   - Если нам удастся выманить Кабала, то помощь не потребуется, если он все поймет, то просто уйдет.
   Пришла Ардана. Я привык видеть в ней нежную и хрупкую девочку с белыми, как снег волосами. А она повзрослела, стала увереннее и тверже. Королеве кадорров иначе нельзя.
   - Ну что, летим? - сказала она.
  
   Остывающая лава изменила цвет, став черной. Огромные площади оказались накрыты лавой. Гладкие, абсолютно ровные площадки. Все низменности и расщелины оказались заполнены текучей жидкой лавой, не верилось, что совсем недавно здесь был лес. А сейчас ничего живого вокруг. Габайтеры должны были успеть. В Вайтузе я не сомневался.
   Я чувствовал боль кадорра, хоть он ни слова не говорил. Тяжело видеть землю своей родины такой, сожженной, испепеленной.
   "Летим на вершину", - сказал я Коллагу.
   Длинные застывшие лавовые потоки напоминали связки канатов, вытянутых вдоль движения лавы. Вершину мы не узнали. Она разлетелась на куски, оставив зияющую дыру.
   Все было черным, в центре дыры, в жерле вулкана, поверхность вспучилась, словно готовясь прорваться новым извержением. И, конечно же, никакого источника здесь уже не было.
   Под ногами было тепло. Опустив нас, кадорры улетели. По первому моему зову, они вернутся.
   - Жаниза, используем жерло вулкана. Начинай.
   Я отошел, моя помощница справится сама. Создать иллюзию озера - дело несложное. Однако не в этом случае. Структура, основанного на иллюзии магического продукта, заключала в себе насыщенный нейтральной энергией Жанизы комплекс, служащий для размещения и сокрытия моей энергии. Проще говоря, это были миллионы мельчайших сообщающихся сосудов. Причем Кабал непременно увидит нити-щупальца, аналогичные тем, которые имелись у настоящего источника. Их функция - произвести захват и задержать колдуна.
   Вскоре в жерле вулкана плескались бирюзовые воды.
   - Красиво. Аж слишком, - усмехнулся я.
   - Неправда, все естественно, я читала, - откликнулась Жаниза, любуясь своим творением.
   - Ладно, мне тоже нравится, - сказал я, - ты не просто библиотекарь, ты художница.
   - Спасибо. Все готово, - ответила Жаниза.
   - Вайтуз, - позвал я верного габайтера.
   В ту же секунду он оказался передо мной, на краю иллюзорного озера. Поверил - балансируя руками, отскочил по-козьи резво и вытянулся передо мной:
   - Здравия желаю, Ваше Благородие!
   - И ты здравствуй, Вайтуз. Отчитайся.
   - Ваше задание выполнено. Все живое с юга-юго-востока от гор эвакуировано. Никто не пострадал.
   - Молодец! - похвалил я, - я в тебе ни минуты не сомневался.
   - Спасибо, Ваше Благородие! - сказал Вайтуз, а потом спохватился и рявкнул, - рад стараться, Ваше Благородие!
   - Ну-ну, слушай меня внимательно. Возвращайтесь все сюда. Новое задание - охрана этой горы. Никого не пропускать, боевые действия не начинать, к нам наверх без моего сигнала не подниматься. Если возникнет необходимость - позови. Все ясно?
   - Так точно!
   - Выполняй.
   Габайтер щелкнул пятками и пропал.
  
   Бирюзовые нити потянулись к моим рукам. Я приблизил их, дал обвиться вокруг, и когда почувствовал полный контакт, стал накачивать энергией источник.
   - Если ловушка не сможет уничтожить Кабала, хватит ли у нас, у тебя сил, Драгор, противостоять ему? - обеспокоенно спросила Жаниза, оценив объем заполнения бирюзового источника.
   - Не волнуйся, хватит.
   - А вдруг он не придет? - спросила она.
   - Придет, никуда не денется, - уверенно ответил я, хотя если уже нашел другой способ, может и не явиться.
   Жаниза окружила озеро сигнальной сетью и охранной, как в прошлый раз. Удерживая их, мы находились по разные стороны от бирюзового озера. Теперь мы видели друг друга. Неожиданности быть не должно. Кабал должен появиться.
   Вечерело. Запасы потраченной на закачку бирюзового озера энергии полностью восстановились. А Кабала все не было. Вайтуз молчал. Габайтеров было видно сверху - за все время с места не сдвинулись, добросовестные. Надо бы их хоть раз наградить как-нибудь. Хотя, русалок же взял на службу, чем не награда. Надо все-таки подумать...
   Вдруг в сумерках мелькнула темная тень.
   - Жаниза! - крикнул я.
   - Вижу...
   Сигнальная сеть засветилась, огромная черная птица опустилась передо мной. Хищный клюв раскрыт, из него вместе с дыханием выходит сизо-черный дымок. Все тело птицы, покрытое жестким черным оперением, словно дымилось. Было ли это живое существо, или она из мира мертвых? Скорее всего, последнее. И она была не одна. Кабал, ставший невидимым благодаря действию перстня-иллюроида, наверняка устроился у нее на спине. Ну что ж, надо играть роль до конца.
   - Жаниза! Кабал верхом на птице! Бей на поражение! - крикнул я.
   Жаниза тотчас, вскинув руки, нанесла удар черной птице. Ее инертная энергия, не принесла существенного вреда, лишь отбросила птицу. Мое заклинание достигло ее в этот самый момент, и как бы случайно угодило в бирюзовое озеро. Иллюзорные брызги и реальные энергетические жгуты пришли в движение. Это настолько воодушевило, как бы странно это не звучало для мертвого колдуна, Кабала, что он решил появиться. До озера ему было рукой подать, даже не обязательно спускаться с черной птицы.
   Бирюзовые язычки почти дотянулись до колдуна. Торжествуя, он закричал:
   - Я свободен! А вы сейчас умрете!
   Я вновь сделал попытку остановить Кабала, стянув узлы охранной сети, охватив ею колдуна, но он легко стряхнул ее с себя, и повалил меня наземь.
   "Жаниза, сейчас", - подумал я.
   Она услышала меня и кивнула.
   И вдруг черная птица закричала. Если бы здесь были деревья, с них непременно осыпались бы листья, до того ее крик был громкий и пронзительный. Бирюзовые нити коснулись ног птицы. Энергетические жгуты дотянулись и до колдуна, обвили его ногу. Еще немного, и ловушка сработает. Но птица взмахнула крыльями, повинуясь воле хозяина, и в тот момент, когда голубые и зеленые искорки стали охватывать их плотным кольцом, рывком поднялась в воздух.
   Сверкающие молнии понеслись им вслед, бирюзовые воды пришли в движение. Мы с Жанизой, почти оглохшие от крика черной птицы, посылали вслед колдуну одно заклинание за другим, но было слишком поздно. Кабал скрылся.
  
   Тревога не покидала меня и буквально ела изнутри. Я часами стоял на взлетной площадке кадорров. Кабал ничего не предпринимал, пока. Он тоже не знает, как выполнить свою задачу. Но не только это лишало меня покоя. Что-то случилось дома, с Мирославом или с Марией. Что могло произойти? Мне ничего не стоило сжать обруч и оказаться дома. Но я боялся навлечь беду на свою семью. Ведь Кабал следил за мной, выжидал. Я поделился своими сомнениями с Жанизой. Она попросила рассказать мои сны.
   - Помнишь, - сказала она, взглянув с сожалением, - я рассказывала тебе историю своих родителей.
   Я насторожился, начиная понимать, что имеет в виду Жаниза, страх сжал мое сердце в холодные тиски.
   - Ты уже понял... Кабал выбрал твоего сына... Мне жаль, Драгор.
   - Есть способ разорвать связь между ними?
   - Только уничтожить Кабала.
   - Так я и думал. Значит, мы сделаем это.
   - Обязательно, - ответила она.
  
   Кадорры искали колдуна по всей Этангионизии с воздуха. Габайтеры прочесывали лес. Кабал словно испарился. Перстень делал его невидимкой. Но я знал, что колдун не покинет страну, пока я здесь. Оставалось только ждать сигнала, мы с Жанизой имели еще один план.
   Очень кстати я вспомнил об умении сворачивать свою энергию, направляя ее потоки внутрь. Когда-то это спасло мне жизнь. Теперь я учил этому Жанизу. Она оказалась очень прилежной ученицей и, к тому же, инициативной. Сворачивая энергетическую оболочку, она умудрилась скрыть не только ее, вплетая в естественные силовые потоки заклинание иллюзии, структурированное таким образом, что при раздельном применении оно должно было бы сделать ее невидимой, она добилась потрясающего результата: ее тело просто пропало. Я мог провести рукой или даже мечом в том месте, где она, я знаю точно, стоит, и не почувствовать ее. Жаниза легко возвращалась в исходное состояние, никаких побочных явлений с ней не происходило. Это было настоящее открытие. Однако трюк был доступен только ей. Видимо уникальные особенности организма, присущие ей от рождения, так отреагировали на обычные, по сути, заклинания. Впрочем, Жаниза, поэкспериментировала и со мной. И опять удачно. В то время, когда я начинал сворачивать свои энергопотоки, она окружала меня коконом своей нейтральной энергии. Сворачиваясь, потоки увлекали за собой и структуры энергии Жанизы, которые, таким образом, тоже оказывались внутри. В результате со мной происходили такие же вещи, как и с Жанизой. Только она могла отсутствовать сколь угодно долго и без ущерба для своего организма. Я же, независимо от своего желания, изменяя постепенно структуру энергии Жанизы внутри себя, растрачивал полученные свойства и мог пользоваться только иллюзией невидимости. Чтобы снова исчезнуть по настоящему, мне нужно было повторить все действия заново.
  
   Жизнь в Зигне налаживалась, население понемногу оправлялось от недавней трагедии. Король Вивер занялся восстановлением города, часто отсутствовал, нанося визиты главам других стран. Все, как и положено. Я отправил сообщение в Гангор о положении дел в Зигне, уничтожить Кабала было нашей общей задачей. Со дня на день я ждал ответа. Сообща маги должны найти способ.
   "Драгор", - голос Арданы прервал мои раздумья.
   "Слышу, Ардана".
   "В лесу на востоке, почти у самой границы, мы заметили черную птицу. По твоим описаниям похожа на ту, что принадлежит Кабалу".
   - Что там? - спросила Жаниза.
   - Кажется, засекли Кабала.
   "Вы преследовали ее"?
   "Нет".
   "Хорошо. Продолжайте патрулирование в обычном режиме подальше от того места. Постарайтесь его не вспугнуть".
   "Понятно. Смотри картинку".
   Я прикрыл глаза, и перед моим внутренним взором возникло то, что видела Ардана. Ничем не примечательный лес, такой же, как везде.
   "Ардана. Ориентиры. Что-то приметное там есть"?
   "Приметное"?
   Картинка сместилась. Небольшое озеро, окруженное огромными валунами.
   "Отлично, Ардана. Я понял".
   "Тебя ждать"?
   "Нет. Уходите все".
   "Береги себя".
   Надо увести габайтеров подальше от этого района:
   "Вайтуз".
   "Слушаю, Ваше Благородие"!
   "Перебазируйтесь к границе с Атхией".
   "Мы же только вчера там все обыскали".
   "Нужно еще раз это сделать".
   "Так точно, Ваше Благородие".
   Жаниза не сводила с меня глаз:
   - Ну и?
   - Сейчас.
   Жаниза сжала мою руку, я достал золотой обруч и представил голубое озеро, окруженное огромными серыми валунами.
  
   Наше появление не потревожило щебечущих птиц, косулю, пасшуюся у озера со своими детенышами. Наши шаги были бесшумны, позади нас не вилась полоска следов, не слышно было даже дыхания. Друг друга мы не могли видеть, но знали наверняка, где находимся. Наш разговор тоже никто не мог услышать:
   "Жаниза, от озера влево. В роще", - сказал я.
   "Понятно", - ответила она.
   Ветви не били в лицо, но мы по привычке обходили деревья, бурелом. Кадорры покинули эти места. Здесь было тихо, слышен лишь шорох пожелтевшей листвы, едва различимо гудят пчелы, собирая падь, выступившую прозрачными каплями на листьях дубов и верб.
   "Неужели Кабал уже покинул эти места"? - спросила или просто подумала Жаниза.
   Я не ответил, вдруг мне показалось движение впереди, на поляне, укрытой ветвями раскидистых дубов. Так и есть. Кабал там, вместе со своей птицей. Они не двигались оба, стояли, как изваяния. Не живые и не мертвые. Самая неприемлемая форма существования, противоречащая природе, опасная для окружающих, благодаря которым имеет возможность быть, да и для всех остальных. Вдруг вспомнилось о Даноре, вот ведь...И отец Жанизы...
   "Я вижу его, Драгор", - прошептала она, опять же по привычке, хотя нас и так никто не мог слышать.
   Я прислушался к своим ощущениям. Так и есть, Кабал словно растворился, разум его был отрешен от суеты, колдун чувствовал себя в безопасности.
   И вдруг чужой голос, резкий и насмешливый зазвучал у меня в голове:
   "Надеешься подойти незамеченным? Напрасно".
   Это был Тот.
   "Жаниза атакуем"!
   Мощные заклинания сорвались с наших рук. Энергия казалась потоком огня. Два удара слились в один, который наверняка уничтожит колдуна. Однако за доли секунды черная птица взмыла ввысь, унося седока прочь от опасности. Я встретился глазами с Кабалом. Колдун удалялся, а мне казалось, что его глаза все ближе и ближе. Пустые, страшные. Я не мог оторваться от них. Время замедлилось. Это было как наваждение. В голове зазвучал хохот Тота:
   "Тебе не победить меня, Драгор! Вы оба погибнете! Ты и твой сын"!
   Я смотрел вслед удаляющейся птице, гнев переполнял меня, я не видел ничего кроме черной точки вдали, вокруг все померкло.
  
   - Значит, расчет на неожиданность не оправдал себя, - сказал Коллаг.
   - Увы, - вздохнула Жаниза.
   - Будем искать другие пути, - решительно ответил я, - у меня есть одна мысль. Нам надо побывать в Великой пустыне. Чувствую, там должно быть то, что поможет нам. Может быть, Данор...
   Раздался стук в дверь и вошел слуга:
   - Прошу прощения, - сказал он, поклонившись, - прибыл гость из Гангора.
   - Зови, - сказал я.
   Ожидал письма, а тут помощь пришла, очень кстати.
   Вошел незнакомый мне маг, невысокий и горбатый, лицо совершенно не примечательное, серые глаза прищурены:
   - Здравствуйте, уважаемые.
   - Рады видеть вас в Зигне, - ответил кадорр, - это Жаниза, Драгор, я Коллаг.
   - Вы привезли ответ от Акслидия, уважаемый маг...? - спросил я.
   - Мотир. Меня зовут Мотир...Не совсем, - ответил он. - Верховный маг прислал меня вам в помощь.
   - Это даже лучше. С обстоятельствами дела вас ознакомили? - осведомился я.
   - Конечно.
   - Тогда вот еще что, мы не можем подойти к Кабалу близко, Тот чувствует нас и предупреждает его. Так что последняя наша операция была неудачной.
   - Но почему сам Кабал не почувствовал ваше приближение? - спросил Мотир.
   - Новшество, изобретенное Жанизой. Кстати, вы не виделись раньше? Она тоже из Гангора.
   - Нет,- покачал головой гангорец, - видимо, служили в разных частях города.
   Жаниза продемонстрировала дежурную улыбку, но смолчала.
   - Так в чем секрет? - спросил ее Мотир.
   Жаниза нехотя ответила:
   - Да ничего особенного. Несложная комбинация естественных силовых потоков с иллюзией.
   - Интересно, - улыбнулся Мотир.
   - Что предлагаете вы? Удалось найти способ уничтожения артефакта? - спросил я.
   - К сожалению, нет, - ответил он, - для этого нужен сам артефакт. Поэтому Акслидий и решил, что разбираться нужно на месте.
   - Ну что ж, хорошо, - вздохнул я.
   - Может быть, теперь, - сказал гангорец, - вы посвятите меня в свои планы?
   - Плана пока нет,- ответил я, - есть только предположение. Черное солнце находилось под охраной гангорского мага Данора в Великой пустыне. Думаю, нужно отправиться туда.
  
   Каждую ночь мне снился Мирослав. Где-то таился Кабал, использующий жизненные силы моего сына. Но ни колдуна, ни его птицы кадорры и габайтеры больше ни разу не видели. Они все еще вели наблюдение, чтобы знать, что колдун поблизости. Но он словно пропал. Или хорошо прячется, или покинул Этангионизию, отыскав способ освободить Тота. Это обстоятельство еще больше подстегивало нас и торопило.
   И вот новый поход, вернее полет. Я, Жаниза, Коллаг, Ардана, Мотир и пришлось привлечь еще одного кадорра, чтобы везти гангорца. Мне казалось, что бесконечные путешествия никогда не закончатся.
   Покинув Этангионизию на рассвете, до самого заката мы летели над лесами Атхии. И вот перед нами Жемчужное море. Первый привал устроили там, где мы с Коллагом останавливались в прошлый раз. Уставшие от долгого перелета кадорры сложили крылья. Невысокие скалы скрывали нашу стоянку от посторонних глаз. Солнце послало последние лучи, они скользнули поверх туманного покрывала и исчезли.
   Я заметил, что Ардана задумалась.
   - В чем дело? - спросил я девушку.
   - Да нет, ничего особенного, - ответила она, - разговаривала. Сегодня утром вылетели еще две группы кадорров, чтобы провести Кабала, если он узнает о вылете.
   Ардана-Ардана, разве колдуна проведешь таким простым трюком. А уж артефакт безошибочно укажет, куда я направляюсь. Но я не стал огорчать юную королеву.
   - Я тебя так и не поблагодарила за свое спасение, - сказала Ардана, - если бы не ты, меня ни за что не нашли бы.
   - Рад, что все обошлось,- ответил я.
   - Но ты не должен был так рисковать.
   - Другого выхода не было, Ардана.
   - Но все равно, обещай, больше не подвергать свою жизнь опасности, - потребовала она.
   - Как я могу это пообещать, Ардана? Все мы сейчас в опасности. И в особенности мой сын...
   - Мы сумеем его спасти, Драгор, - сказала Жаниза.
   - Я очень на это надеюсь. Иначе я не знаю, как смогу жить.
   - Когда я находилась во власти Идальны, то многое передумала, - сказала задумчиво Ардана.
   - Страшно думать о смерти в таком юном возрасте, я понимаю.
   - Нет, я не об этом. Я думала о том, какая хрупкая наша жизнь, жизнь наших близких. Я жалела, что так мало душевного тепла успела отдать своим близким. Ссорилась бывало, была неправа. В конце концов, жизнь имеет смысл и ценность, если ты живешь для тех, кого любишь. Тогда, в пещере, я вдруг поняла, что могу никого больше не увидеть...С тех пор я изменилась.
   - Ты права, Ардана. Такой и должна быть королева кадорров. Такими должны быть все, но не каждому удается и не каждый может забыть о себе ради других. Я горжусь тобой, Ардана.
   Ночь опустила на землю темную шаль, заглушила звуки, даже ветер улегся на отдых, чтобы не тревожить усталых путников.
  
   Мирослав, очень бледный, с синевой вокруг глаз. Он не спит, не зовет меня, просто смотрит прямо в мои глаза. Смотрит и молчит, словно видит меня и все понимает. Я хочу обнять его, но не могу приблизиться, что-то держит меня, не пускает.
  
   Мы летели над морем. Оно было прекрасным, как всегда, и тихим. Интересно, выжили ли существа, что появились в его водах? Бороздят ли они морские просторы или исчезли, как остальные существа, поднятые колдовством?
   Кафрания. С огромной высоты трудно было разглядеть белокаменную столицу, утопающую в зелени садов. Но мне казалось, чувствуется и аромат цветов, и запах древесных смол. Доносит ли их ветер, или это было просто воспоминание...
   Вечер застал нас на границе с Амаратрией. Прохладно. Всего лишь...А у нас в Содружестве скоро выпадет первый снег.
   - Мотир, - обратилась к гангорцу Жаниза, когда ужин и приготовления ко сну были закончены, - а чем вы занимались в Гангоре? Какая область магии вас интересует?
   - Уважаемая Жаниза,- мягко произнес гангорец, - я занимался многими вопросами, касающимися магии, в последнее время разработкой заклинаний, блокирующих процесс заражения и мутации. Я полагаю, вы осведомлены о событиях, потрясших Гангор в последнее время?
   - Я была участницей этих событий, - вскинула голову Жаниза, - и мне хорошо известно, чем занимались все маги Гангора.
   - Не сомневаюсь в вашей преданности, профессионализме и смелости, - улыбнулся Мотир, - вы, вероятно, составляли заклинания, находясь в библиотеке дворца?
   Жаниза покраснела, потом побледнела.
   - Да, конечно, - ответила она, - но почему именно вас прислали к нам на помощь?
   - Таково решение Вершащего мага.
   Жаниза быстренько отстала от гангорца. Я в душе поулыбался. Гангорец не остался в долгу, отвязался от настырной библиотекарши. Она, похоже, разобиделась. Надо наладить их отношения, кто знает, что нас ждет впереди, а мы все-таки одна команда.
  
   Весь следующий день мы летели над Амаратрией, миновали Гангор, город магов. Путь лежал в сторону Закатных гор. И снова, как когда-то, они встретили нас потрясающим закатом. Темные силуэты высоких гор, суровых и неприступных, и багрово-красный солнечный диск, медленно и величественно уходящий за самую высокую вершину.
   Последняя ночевка перед Великой пустыней. Восточные склоны гор покрыты густыми хвойными лесами, зелены. Запах хвои и свежести успокаивал и придавал сил.
  
   Мирослав не спал, он сидел в кровати. А когда я появился, встал и подошел ко мне.
   - Папа, я знаю, что все будет хорошо. Ты меня спасешь. Я тебе верю. Ты самый сильный и всех победишь. Спокойной ночи...
   Эта ночь, действительно была спокойной. Я спал до самого рассвета.
  
   Наутро выяснилось, что Мотир отчего-то заболел. Даже встать не смог. Лежал бледный, щеки впали. Я стал его лечить, но, как ни странно, ему стало только хуже. А что самое странное - причина столь неожиданной болезни была мне непонятна. Неужели это происки Кабала?
   - Не ждите меня, - слабым голосом сказал Мотир, - нельзя терять время. Я отлежусь, и мы догоним вас, а если нет - мой друг, обратился он к кадорру, на спине которого путешествовал все это время, - вы отвезете меня в Гангор.
   - Ну что ж, - сказал я, - так и сделаем.
   Мы поднялись в воздух с тяжестью на сердце.
  
   Закатные горы остались позади. Необъятная пустыня раскинулась перед нами, как бескрайнее море. Вот и сюда пришла осень. Она совсем не похожа на нашу осень или кафранскую, например. Она другая. По утрам частые туманы, стало немного прохладнее, постепенно дни становятся короче. Во время полета, сверху, я не заметил, а на привалах разглядел цветущие растения, стебли которых напоминают стрелы высотой не меньше взрослого человека. Многочисленные мелкие белые цветы с ярко-желтой сердцевиной покрывают стебель всплошную. Как такое чудо могло вырасти на сухой почве? Множество насекомых вьется вокруг душистых цветков. Жаниза не сорвала ни одного, только любовалась. Скоро солнце закатится за горизонт.
   - Драгор, - сказала она на привале, когда рядом не было никого, - тебе не показался странным этот Мотир?
   - Нет, а почему ты спрашиваешь?
   - Знаешь, есть несколько несостыковок.
   - У вас просто не сложились отношения, - улыбнулся я.
   - Я не об этом, - отмахнулась Жаниза.
   - Тогда о чем? - я уселся на теплый песок весь внимание.
   - Например, он сказал, что в Гангоре боролись с заражением и мутацией с помощью заклинаний.
   - А на самом деле?
   - На самом деле с заклинаниями не вышло, этим занялись алхимики.
   - Но вначале же делали ставку на заклинания?
   - Да, но...
   - Жаниза, не выдумывай и не придирайся к человеку.
   - Но ведь он сказал, что сам занимался разработкой заклинаний. Я вначале тоже этим занималась. Но его не видела никогда и вообще не знаю.
   - Разве ты знаешь всех гангорских магов?
   - Нет, но...
   - Что-то еще? Жаниза, очень спать хочется...
   - Да, Драгор, самое главное, - тряхнула головой Жаниза, - он сказал "Вершащий маг".
   - Ну и что, оговорился.
   - Нет, не оговорился. Ты не понял, Драгор. Такой титул, действительно был. Только очень давно. Верховного мага тогда называли именно Вершащий маг!
   Похоже, Жаниза не зря всполошилась, сон мой как ветром сдуло. Вполне может быть, у него же перстень-иллюроид.
   - И опять же, его болезнь. Странная, ты не находишь? Как раз перед священными землями Великой пустыни случилась.
   - Ладно, Жаниза, разберемся с утра. Спи.
   Сон теперь упорно не хотел возвращаться. Ночь...Небо превратилось в полотно с миллиардом бисеринок. Такого нигде не увидишь. Слышится музыка пустыни. Пение песков. Все так гармонично, едино и покойно.
  
   Утром я осведомился у Арданы, связывалась ли она с отставшими. Девушка подтвердила, что они еще на восточных склонах, состояние Мотира стабильно, скорее всего, они дождутся нас. Тревога моя усилилась. А ведь, действительно, странная болезнь, а главное, вовремя. Но пока наши планы не меняются, а с Мотиром, или кто он там на самом деле, разберемся позже.
   Несколько дней пути и ночевок в пробирающем насквозь холоде. Туманное утро пропитывает сыростью одежду. Скоро должно появиться место, где раньше стоял храм смерти. Вечером я ничего не заметил, хоть вглядывался пристально. А сегодня, когда новое утро осветило пустыню, на западе возник храм. Тот самый... Пустыня от нас до него казалась гладкой, как вода в озере.
   - Теперь надо быть осторожнее, - сказал Коллаг, - в прошлый раз нас здорово потрепал этот пустынник.
   - Данор. Его зовут Данор, - сказал я.
   Теперь мы шли пешком, боясь упустить его. Расстояние до храма сокращалось очень медленно. Тайна пустыни. Еще одна.
   На закате песок приобрел сиреневый оттенок. Мы вошли в пальмовую рощу. Здесь ничто не погибло и даже не изменилось. Необычайно стройные стволы пальм, пруд, окруженный зарослями кустарников. Воздух влажен и чист.
   Вот он белокаменный храм, напоминающий корабль. Никаких следов разрухи, которую мы здесь недавно учинили. Небольшой черный купол над третьим этажом, несколько узких окон с непрозрачными стеклами. Широкий вход без двери. Угрозы я не чувствовал.
   Не почувствовал и тогда, когда из храма вышел высокий воин в черном балахоне с лицом землистого цвете и суровыми чертами. Это был он, пустынный маг, не принадлежащий ни к миру живых, ни к миру мертвых, обрекший себя хранить вечно нерукотворный артефакт. Тогда сбылось великое пророчество, и дар тысячи воинов и вечные муки одного мага остановили беду, грозящую уничтожить весь мир.
   И теперь не мага-пустынника я видел в нем, а молодого, сильного и могущественного мага Данора. В глазах его по-прежнему было мужество, стойкость, уверенность и благородство. Чувство безграничного уважения к этому человеку наполнило меня.
   Данор шагнул навстречу:
   - Я знал, что ты вернешься...
   - Да, я вернулся, - ответил я, - пришел за помощью, за советом. Но сначала я хочу извиниться перед тобой, Данор.
   - Я понял. И все знаю.
   Ни слова упрека, ни требований, только доверие и прощение. Мне нечего было добавить. А он не мог поступить иначе. Неловкое молчание затянулось.
   - Ты и твои спутники нуждаетесь в помощи, - сказал Данор.
   Я кашлянул:
   - Да. Данор. Черное солнце оказалось в руках Кабала, духа, призванного Тотом. Кабал обрел материальность и пытается освободить заключенного в артефакте колдуна. Беда еще в том, что для своего существования Кабал выбрал моего сына. Мы не можем разыскать колдуна. Поэтому нам нужна помощь.
   Данор выслушал меня и произнес, протянул руку. На раскрытой ладони появился, словно выйдя из нее, небольшой прозрачный шарик:
   - Это ключ. Он поможет раскрыть Черное солнце.
   Я взял шарик, и он проник в мою ладонь, несколько болезненно, но быстро.
   - Теперь ты носитель ключа. Его нельзя вырезать или достать с помощью магии. Ключ растворился в тебе. Он обретет свою структуру только тогда, когда ты сам решишь, что пора. Я отдаю ключ и судьбу мира в надежные руки, - сказал Данор. - Я являюсь частью артефакта, как и мои товарищи, принесшие добровольную жертву, и могу чувствовать его, но не могу покинуть священную землю. Вам поможет Рад, мой друг.
   Словно из ниоткуда вышел огромный хищник с белоснежной гривой. Данор что-то сказал ему, указав на меня. Рад понял. Данор коснулся его гривы, словно прощаясь.
   - Рад пойдет с вами, - сказал он, и грусть прозвучала в его голосе, потом Данор посмотрел мне в глаза, - теперь он твой. Рад будет жить, я освобождаю его.
   Данор собрался уходить.
   - Данор, один вопрос, - остановил я его.
   Маг остановился, усталый взгляд был направлен куда-то очень далеко, кто знает, может быть в прошлое, где остались навечно те, кто был ему дорог, с кем он был разлучен так долго.
   - Да, - сказал он. - Это ответ на твой вопрос. Мне уже пора.
  
   Белоснежный хищник долго смотрел вслед удаляющемуся Данору, словно не мог поверить, что теперь он и самый лучший человек на свете, его хозяин, разлучены. Сердце зверя...Что переживало оно в эти минуты? Кадорры взлетели, пальмовая роща осталась позади. Впереди долгий путь. Рад бежал внизу, не отставая.
   "Что ты спросил у Данора?" - не вытерпела Жаниза.
   "Я спросил, погибнет ли он, когда артефакт будет разрушен. Он погибнет, Жаниза...".
   Я знал, что Данор смотрит нам вслед, провожая последних людей, которых ему суждено увидеть. И помочь ему я ничем не мог. Бесконечные дни и долгие ночи в пустыне. Мы все устали. Но всему когда-то приходит конец.
   - Сегодня последняя ночевка в пустыне. Завтра мы преодолеем Закатные горы, -сказал Коллаг, - у тебя есть план Драгор?
   - Завтра нам придется разобраться с нашим гостем из Гангора, - ответил я, - а там посмотрим.
   - Что ты имеешь в виду?
   - У Жанизы возникли сомнения на его счет, надо проверить.
   - Я регулярно получаю сообщения от Тайра. У них все по-прежнему, - сказала Ардана.
   - Вот и хорошо. Завтра я побегу с Радом. А вы летите до побережья. Ждите нас там. Я свяжусь с тобой, Коллаг.
   Зверь, до этого предпочитавший держаться поодаль, подошел ко мне и лег рядом. Я старался не давить на его чувства, ему надо привыкнуть к новому хозяину. Пусть связь проведена Данором на высоком уровне и профессионально, но все же.
  
   Огромное, тяжелое алое солнце медленно и величественно поднимается из-за гор. Кстати, Закатными их назвали жители востока. Сейчас я назвал бы их Рассветными. Кадорры и Жаниза с ними летели навстречу солнцу. Я провел ладонью по жесткой гриве Рада. Как он воспримет меня в новом образе?
   "Рад. Сейчас я стану таким, как ты. Так надо".
   Рад понял. В его умных глазах было понимание.
   Я вздохнул полной грудью и...побежал. Все быстрее и быстрее, тело мое, гибкое и сильное, уже не ощущало усталости последних дней. Лапы едва касались горячего песка. На душе стало легко. Я вспомнил прошлые превращения, все было так же. Но сейчас, я понял, это мне, оказывается, было просто необходимо. Чтобы снять часть груза с души, чтобы ощутить свежесть ветра и тепло дня. Рад был рядом. Друг и брат.
   Кадорры превратились в черные точки, взлетев выше облаков, скрывающих вершины гор. Наш подъем был не менее быстр. И вскоре окрестности огласил грозный рев двух огромных хищников, покоривших вершину.
   "Силен", - услышал я мысли Рада.
   "Вот это да! Не ожидал".
   "А что тебя удивляет"? - спросил он, не меняя скорости бега.
   "Нет, я просто очень рад, что могу с тобой разговаривать".
   "Мой...Данор провел такой обряд", - грусть послышалась в его словах.
   Я хотел спросить Рада, скучает ли он о своем бывшем хозяине, но не стал.
   "Почему ты раньше со мной не говорил"? - спросил я.
   "Так и ты не говорил. А мне пока нечего было сказать".
   Ну вот. Со мной заговорили, значит, процесс пошел.
   "Вон за теми деревьями мы оставили раненого товарища. Остановимся. Я появлюсь перед ним человеком. Потом тебя позову".
   Рад кивнул в ответ, тряхнув белоснежной гривой.
  
   Подходя к поляне, на которой мы оставили Мотира и Тайра, я почувствовал неладное. Рад опередил меня, одним прыжком оказавшись на месте. Черная птица, взмахнула крыльями, но Рад не дал ей взлететь, схватив за ноги. Черный дым, окутывающий создание тьмы клочьями слетал с ее оперения и, разлетаясь, таял в воздухе с каждым взмахом сильных крыльев.
   Стрела моей энергии пронзила тело птицы, соприкоснулись две несовместимые стихии. Заискрило, судороги скрутили птицу, Рад разжал зубы. Черный дым стал гуще, тяжелее, так что черное тело почти не было видно сквозь него, и медленно оседал на землю. Казалось, что птица тает, превращаясь в дым. И, в конце концов, птицы не стало, не осталось даже следа от нее.
   Где же Мотир и Тайр? Я огляделся. Вдруг Рад рванулся вперед и прыгнул на грудь лежащему гангорцу. Я понял, что значило его грозное рычание:
   "Он здесь"!
   Вдруг тело Мотира затряслось, и от него отделилась прозрачная долговязая тень. Рад отступил, брезгливо отряхиваясь. Кабал! Он был внутри бедного Мотира! Тень колдуна повисла в воздухе, потом пропала.
   Мотир еще дышал. Я бросился к нему. Но мои старания оказались напрасны. Его тело претерпело непоправимые внутренние повреждения, я смог только уменьшить его страдания и отвоевать у смерти для него несколько минут.
   - Драгор..., - произнес он, - Кабал перехватил меня на пути в Этангионизию.
   - Я все знаю, Мотир, не волнуйся, ты ни в чем не виноват.
   - Ничего не смог сделать... Не мог даже подать знак, он меня полностью подчинил...
   - Никто не смог бы, Мотир. Мы его непременно отыщем, и тогда он заплатит за все.
   - Во всем, что случилось со мной, есть один плюс, - на губах Мотира появилась измученная улыбка, - Драгор, послушай меня, я узнал самое главное. Кабал не один. У него есть дочь... Живет в лесу, на границе с Атхией, вдалеке от людей...Одна...В глуши... И он к ней вернется...Ее зовут Дара...
   - Где это? Ты запомнил место?
   - В чаще...Деревья там самые старые...
   Мотир умер. Тайра мы тоже нашли поблизости, кадорра умертвили во сне, лицо его было спокойно, безмятежно. Похоронили их здесь же, на этой поляне.
  
   Значит, у Кабала есть дочь...Если это так, то элексир колдуну удался, или она сама довела дело до конца. Кроме того, колдун навещает ее. Итак, у нас в руках появился козырь. И Кабал не знает об этом. Осталось только найти Дару...
   "Коллаг, Тайр и Мотир мертвы".
   "Мы вылетаем", - ответил он.
   "Не возвращайтесь, летите в Этанигионизию. Мы скоро будем".
  
   Сменялись картины. Скалистое побережье, зеленые долины Кафрании. Осень здесь угадывалась только по тому, что высоко в небе тянулись вереницы птиц, преодолевших огромные расстояния, чтобы попасть сюда, на юг...
  
   Постепенно, по мере продвижения на север, осень становилась заметнее. Кроны деревьев, ярко-желтые, лиловые, багряные и вишневые, создавали ощущение праздника. От дерева к дереву протянулись тонкие серебристые нити легкой паутины. Еще цветут осенние цветы. Дышится легко. Под деревьями грибы, целые поляны. Белки резво прыгают с ветки на ветку. Впереди мелькнула тень - олень почуял опасность...
   Я бежал молча, стелясь над землей, почти не касаясь ее мощными лапами. Рад рядом, охваченный таким же азартом. Олень был молод и силен, но убежать от двух проголодавшихся хищников, почуявших живую плоть...У него не было щансов. Расстояние между охотниками и жертвой стремительно сокращалось. Жажда крови овладевала мной все сильнее. И вот, наконец, я настиг оленя, повалил, рванул горло. Горячая кровь хлынула мне в рот. Низкий грозный рев заставил притихнуть обитателей этого леса...
  
   А здесь лиственные деревья уже облетели. Лес стал прозрачнее. Кое-где трепещут на холодном ветру бурые высохшие листья на ветках. Накрапывает дождик. Белки попрятались в дупла. В еловом бору хвоя приобрела темно-зеленый цвет. Мрачно.
   Атхийские леса. Суровая непроходимая чаща. Корни елей сплелись, земля вокруг осыпалась, оголив их, образовались ямы...
   Берега небольшого болотца плотно заросли мягким мхом. Старые ели окутаны зеленоватой мглой. Сквозь их плотно сомкнутые ветви совсем не видно неба, и кажется, что солнце никогда не касается своими ласковыми лучами этой земли.
   Я принял человеческий облик, заметил огорчение Рада. Она должна быть где-то здесь. Вряд ли найдется в лесу место более дикое и неприветливое. Сухие ветки трещат под ногами. Ничего более-менее напоминающего человеческое жилье не было и в помине. Холмики, поросшие зеленым пышным мхом. Ямы под корнями. Вдруг в одной из них я заметил шевеление. Блеснули большие черные глаза. Я подал сигнал Раду не двигаться. Сам подошел осторожно и сбоку. Яма была устелена еловыми ветками и мхом. А внутри сгорбившись и сжавшись в комок, сидела девочка.
   - Дара, - позвал я.
   Она испуганно отпрянула, увидев чужака. Я засомневался, может ли она говорить?
   - Дара, не бойся, мы пришли помочь тебе.
   Девочка медленно, испуганно озираясь, вылезла из своей норы. Ей было не больше двенадцати лет. Бледная, худенькая, одетая в какое-то тряпье. Измученные глаза, а в них смертельная усталость и недетская покорность судьбе.
   - Вы...кто?
   Говорила она медленно и тихо, словно пробуя на вкус человеческую речь, давно забытую.
   - Меня зовут Драгор. А это Рад. Не бойся нас.
   Девочка успокоилась. Присела на корточки. Я подошел ближе и сел рядом. Рад лег.
   - Откуда вы знаете мое имя? - спросила она.
   - От твоего отца...
   - Будь он проклят! А вы зачем пришли?! - девочка вскочила.
   - Успокойся. Твой отец не посылал нас к тебе. Мы сами пришли.
   Дара еще нервничала, тяжело дышала, но понемногу успокоилась.
   - Почему ты так ненавидишь своего отца? - спросил я.
   - А почему я должна доверять вам? - взглянула она с осторожностью.
   - Людям надо доверять. Тем более в твоем возрасте.
   - Что вы знаете о моем возрасте...А людей я очень давно не видела...
   - Как ты живешь тут совсем одна? - спросил я, решив пока не затрагивать некоторые вопросы.
   - Я привыкла. Когда-то я жила с людьми, так давно, что уже и забыла. Потом вдвоем с мамой, в лесу. Потом все время одна.
   - У нас есть еда,- сказал я, развязывая мешок.
   - Я не хочу есть.
   - А чем же ты питаешься в лесу?
   - Тут много еды: съедобные корни, орешки...
   - А почему вы с мамой стали жить вдали от людей?
   - Из-за меня. Мы с мамой жили в большой деревне вдали от городов и остальных деревень. Наши старейшины запрещали магию, наказывали за нее и поэтому связи с остальным миром мы не поддерживали. Мой отец появлялся в деревне тайком. Они с мамой часто ссорились. Не помню из-за чего. Отец обещал, что скоро все изменится, но ничего не менялось. Мы по-прежнему жили одни. Отец говорил о каком-то открытии, которое изменит всю нашу жизнь, что мы втроем будем счастливы вместе вечно.
   Однажды он ссорились особенно долго. Мама выгнала отца. Тогда он нашел меня и заставил выпить какую-то жидкость. После этого отец не появлялся. Мы ничего не знали о нем. Мама успокоилась, казалось, тревоги покинули нас. Но, оказалось, мы ошиблись. В какой-то момент мама заметила, что я не расту, не взрослею. Она долго плакала, когда поняла в чем дело. Зелье, которое я выпила в последний приход отца, было элексиром бессмертия. Он испробовал его на мне, своей дочери. Боясь, что нас заподозрят в колдовстве, мама решила покинуть деревню. Мы научились жить одни. Шли годы.
   Пришло время, и я осталась совсем одна. Вокруг только дикий лес, дикие звери. Вот тогда я возненавидела отца, за то, что он обрек меня на такое существование. За то, что сделал со мной, не спросив меня, хочу ли я жить вечно, нужна ли мне такая жизнь. А недавно он появился. Сначала я его не узнала. Он стал какой-то не такой. Словно не живой. Отец сказал, что заберет меня. Осталось подождать совсем немного...Потом приходил чужой человек от отца.
   - Чего ты хочешь, Дара? Хочешь жить с отцом или вернешься к людям? - спросил я.
   - Я боюсь отца. Жить с людьми...Но ведь меня могут убить за то, что я такая...
   - Нет, Дара. Колдовство теперь не запрещено нигде. И если ты захочешь, то чары с тебя могут снять.
   - Меня могут освободить? - глаза Дары загорелись, - и я смогу повзрослеть, вырасти и жить с людьми, как все?
   - Ну конечно...
   - Прямо сейчас?
   - Нет, не прямо сейчас. Дара, ты должна меня понять. Твой отец преступник, он совершил много зла, а затевает еще большее. И тогда случится беда. Погибнет очень много людей. Я должен его остановить. Ты понимаешь меня?
   - Понимаю. Вы его убьете?
   - Не знаю, - честно ответил я.
   Дара встала, задумчиво прошлась:
   - Он скоро прилетит, так сказал чужой человек. Сегодня прилетит. На большой черной птице.
   Вот и хорошо. Теперь можно подумать и о засаде. Никаких магических действий, никаких сигнальных сетей. Свернуть энергопотоки и спрятаться в какой-нибудь подходящей иллюзии. Так я и поступил.
  
   До вечера еще было далеко, когда Рад послал мне мысль:
   "Кабал приближается".
   Через несколько минут черная птица, целая и невредимая опустилась недалеко от убежища Дары. Кабал позвал дочку, но девочка не вышла. Сейчас и был тот удобный момент, чтобы атаковать. И я буквально выплеснул свою энергию, нанося удар колдуну в грудь. Но он успел защититься. Черная птица взмахнула крыльями, и сумерки стали сгущаться вокруг нас. Что-то мешало мне сосредоточиться, какая-то густая пелена сделала медлительными мои движения. И вдруг передо мной возникло лицо Дары. Смеющееся, злое, с исказившимися чертами. Совсем не детское.
   - Глупец! - сказала она, - ты сам попал в засаду. Ха-ха-ха.
   "Рад", - мне показалось, что я кричу, - "уходи, немедленно".
   "Нет, Драгор".
   "У тебя нет шансов. Ты поможешь мне, если выживешь. Уходи".
   Теряя сознание, я увидел, как скрылся в зарослях Рад... Значит, девочка умеет колдовать. Глупо было бы сомневаться...
  
   Я прочно привязан к дереву. Полный упадок сил физических , духовных и магических. Возвращение сознания было мучительным. И вновь мои глаза смотрели в карие глаза ребенка-монстра.
   - Попался! Ха-ха-ха! Засада! - засмеялась Дара.
   Голос ее теперь был низкий с хрипотцой. Странно было осознавать,что принадлежал он ребенку.
   - А ты еще та лгунья. Говоришь, страдала от одиночества?
   Дара снова засмеялась:
   - Ну что ты, заходили ко мне время от времени гости: то за грибами, то за ягодами. Да так и остались здесь, в моем болоте. Хочешь, покажу, как я с ними расправлялась?
   Подошел молчавший до этого Кабал:
   - Подожди, дочка. Сначала я кое-что должен у него узнать.
   Дара фыркнула и убежала в лес. Колдун подошел ко мне вплотную. От него пахло затхлостью, плесенью или старым тряпьем.
   - Ты узнал, как открыть артефакт. Скажи мне, - процедил он.
   - Не узнал.
   Кабал наклонился надо мной:
   - Знаешь. Я чувствую это. Если скажешь - умрешь быстро, если нет - отдам тебя Даре, и ты все равно скажешь, но перед смертью будешь очень сильно страдать. Моя дочь умеет развязывать языки.
   Если я не найду способа освободиться, то в любом случае погибну. Не имею права, Кабал не отстанет от Мирослава.
   - Ты знаешь, что меня удерживает в мире живых, и питает? А, Драгор? - ухмыляясь, спросил Кабал. И тут же ответил, - Жизнь твоего сына. Но ничто не бесконечно. Когда я исчерпаю ее, придется искать другую. И тогда я возьму жизнь твоей жены.
   Я с ненавистью смотрел на колдуна.
   - А это узнаешь? - Кабал показал затертую фигурку жеребенка, сунул ее мне в лицо. - Как видишь, все в моих руках. Скажешь - отпущу твоего сына.
   - Сделай это сейчас, - ответил я.
   - Ты недооцениваешь меня, Драгор. А ведь я гораздо опытнее. Неужели ты думаешь, что сможешь провести меня?
   - Не думаю.
   - А ты подумай. До утра. А завтра скажешь все мне или Даре.
   Кабал ушел. Что я имею? Магия блокирована, энергетический запас опустошен полностью. Что у меня осталось? Да ничего. Только и того, что чувствую, вижу и слышу...
   Девчонка-маньячка. Наверняка отца перещеголяла. Я вспомнил кровавые опыты Кабала. Яблочко от яблони. Как они заблокировали меня? Я стал анализировать. Мог ли это сделать Кабал? Нет, не мог, он бы меня убил. Несовместимость у нас. Значит, девчонка. Итак, маньячка владеет магией. И это магия живых, аналогичная моей. Интересно, как она с ней умудрилась дожить до...Сколько там ей лет? Это невозможно. Стоп. А может, ее энергия, как и Жанизы, нейтральная? Тогда факт нестарения от действия элексира возможен. Хотя, вообще-то, я думал, чтобы жить вечно, недостаточно один раз выпить подобное зелье. Может, это и не элексир вечности, а что-то другое? И, опять же, девчонка убивала, и, скорее всего, сейчас убивает людей. Вампирша что ли? Тогда понятно, откуда ее вечная жизнь. Но в таком случае это не вяжется с идеей о наличии нейтральной энергии. Вампиры-то, как известно, могут обладать исключительно энергией мертвых. Итак, вампиры отменяются, Дара не вампир. Ладно, завтра разберусь с маньячкой, вернее, все пойму, когда она со мной будет разбираться.
   Силы мои заблокированы, я не могу их использовать вне себя. А внутри себя? Я попробовал направить свои энергопотоки внутрь, как делал это уже много раз. Получилось. К тому же, это дало мне возможность укрепиться.Так, теперь что?
   Предположим, что энергия Дары, действительно, нейтральна. Попробую еще вот что...Я осторожно вытянул тоненькую коротенькую энергетическую нить, разыскивая брешь в блокировочном контуре, образованном вокруг меня. Он должен иметь хотя бы один вход-выход, неужели девчонка настолько старательна, что не бросила энергетический канал, а добросовестно замкнула его на оболочку кокона. И долгие исследования все-таки увенчались успехом. Это была тонкая нить, прилепившаяся к моей энергетической оболочке, потихоньку вытягивающая мою энергию в блокирующий кокон, подпитывая его, делая его надежным. Но, как выяснилось, не вполне. Подключившись к входу в блокирующий кокон, я стал качать энергию обратно. Вряд ли мои тюремщики побеспокоились о сигнальных нитях, которые предупредили бы их о том, что кокон теряет энергию. Так и есть, к моей радости никаких ответных действий на те, которые предпринял я, не последовало. Когда кокон истончился, я смог его прорвать. Свободен.
   "Вайтуз! Слышишь меня? Ты мне нужен. Только тихо и незаметно".
   Тотчас повеяло концентрированным специфическим запахом, и послышался голос, знакомый и родной:
   "Я уже здесь, Ваше Благородие".
   "Вайтуз. Кабал здесь. Его я беру на себя. Но у него есть дочь. Уничтожь ее".
   "Как, - удивился габайтер, - ребенка"?
   "Солдат, откуда такие нежности"? - строго подумал я.
   "Влияние женщин, то есть русалок...Облагораживающее...".
   "Хм. Облагораживающее - это, конечно, хорошо".
   Я задумался. А ведь, скорее всего, физически уничтожить Дару может и не получится.
   "Вайтуз, Дара - не совсем ребенок. Это монстр в облике ребенка. Ей знаешь сколько лет? Спрятать ее сможешь? Только в самое надежное место, чтобы не смогла освободиться".
   "Так точно, смогу".
   "Тогда все, выполняй. Она где-то здесь, ищет заплутавших грибников".
   Запах улетучился вместе с Вайтузом. Надо же, сколько плещутся со своими русалками, а запах никак не выветрится.
  
   Близится утро, но темнота еще не отступила. Лес во власти охотников. Из-за каждого куста, из-за каждой ветки глядят чьи-то глаза. Трепещущей жертвы или алчущего крови хищника. Так заведено природой.
   Сейчас в роли хищника был я. Тихо ступая, обострив зрение и слух, я ставил ловушки вокруг того места, где только что сидел плененный семейкой монстров. Тонкие нити протянулись совсем низко над землей, едва заметные, но достаточно прочные, а главное подвижные и чувствительные. Их задача - приклеиться к энергетической оболочке Кабала и стать проводником для потока моей энергии, являющейся смертельной для колдуна, если, конечно, можно говорить о смерти в его случае. После того, как закончил работу, я уселся на свое место и создал иллюзию блокирующего кокона, на первый взгляд ничем не отличающегося от настоящего.
   Утренние лучи проникли в чащу с трудом, потеряв теплоту, силу света, тусклые и холодные. Приближение Кабала я почувствовал раньше, чем увидел его. Колдун шел медленно, считал, что спешить ему некуда. Я внутренне напрягся. Но Кабал, не заметив ловушку, приблизился к ней. Тотчас одна за другой к нему потянулись тонкие липучие нити.
   - Ты подумал, Драгор? - спросил колдун, остановившись поодаль.
   Еще немного, я выжидал.
   - Ничем не могу тебе помочь, - ответил я спокойно, хотя сердце мое стучало неистово.
   Кабал приблизился. Затрещали ветки, кто там, Дара или Вайтуз. Я решил, что пора. Нити, приклеившиеся к энергетической оболочке Кабала, мгновенно превратились в острые иглы, и по ним хлынул поток энергии живых. Колдун закричал, черный вихрь, возникший словно из ниоткуда, завертелся вокруг него. Синие молнии метались внутри воронки. Я произнес заклинание Разрушения. Голова Кабала, сильно увеличившаяся, вдруг вынырнула из воронки:
   - Ты! Отправишься! Со мной!
   Голос Кабала стал гуще и сильнее. Хотя тело его расплывалось. И вдруг я почувствовал, что меня самого тянет внутрь этой огромной воронки. Меня и все, что вокруг. Деревья стали умирать у меня на глазах. Воронка заглатывала энергию всего живого.
   Разорвать связь с Кабалом! Свернуть свои энергопотоки! Я делал все очень быстро. Но все-таки не успел. И почувствовал страшную боль во всем теле, когда меня захлестнуло черным вихрем и начало ломать, бросая, как тряпичную куклу, и вытягивая остатки жизненных сил.
  
  
   ГЛАВА 8
  
   Я понял, что умер. Боль ушла. Я куда-то опускался, не падал, а именно плавно опускался без помощи рук и ног. Вокруг было темно. Что это? Похоже на шахтный колодец. Ярко-красные сполохи время от времени освещали его. А внизу корчились, извивались, как черви, человеческие тела. Когда они поднимали головы, чтобы посмотреть вверх, я видел в их глазах лютую ненависть, злобу. Время от времени то одно, то другое тело проваливалось вниз, словно его засасывало страшное болото.
   Вдруг я увидел себя. Как я смог опознать в израненном и изломанном теле свое? Просто знал. Вдруг я остановился. Вернее был остановлен. Раздался громкий щелчок, и сверху, ослепив меня и озарив колодец, ударила молния. Прямо в мое распростертое тело. И снова меня накрыла кромешная тьма.
   И вновь вспышка, вырвавшая меня из небытия. Позади тьма, впереди мягкий сияющий свет. Я стою на границе. Передо мной светящаяся фигура. Невозможно было разглядеть, мужчина это или женщина, не видно ни глаз, не слышно голоса. Но я понял, что меня зовут, что в то страшное место, где я оказался вначале, меня увлекло вслед за очень черной душой, с которой почему-то я был связан, что сейчас я должен предстать перед тем, без кого они не могут решить, как со мной поступить.
   Интересно, что за особый подход. Я подумал, что Кабал, наверное, тоже мертв. Теперь уже полностью. Это, конечно, очень хорошо. Но, к сожалению, не решает всех проблем.
   Фигура качнулась и двинулась вперед, увлекая меня за собой. Мы плывем по небу, все выше и выше, нас окружают сияющие копии моего провожатого, их сотни, тысячи. Вдруг все они куда-то пропали. А впереди, среди светящихся облаков, еще более яркий поток света, густой и невероятно широкий в обхвате. Меня влекло к нему. Остановиться или просто закрыть глаза я не мог. Поэтому готовился пропасть в последний раз.
   Вдруг что- то красное мелькнуло в потоке света. Сияющий поток дрогнул, и внутри него появилась исполинская змея, тело которой состояло из сплетающихся столбов алого и смоляного пламени. Желтые глаза взирали сурово, огненные крылья, как самый яркий и неистовый рассвет. Богиня Ишши! Это была она! Но, собственно, почему это она должна решать, как со мной поступить? Я же не ахишф!
   - Ты не ахишф, Драгор, - ответила Ишши, - но тот, кто принимает силу богов, навеки связан ними.
   "И что теперь, великая Ишши"?
   - Ты будешь жить. Возвращайся на землю. Живи, Драгор. И прими мой дар".
  
   Я не увидел, как исчезла Ишши, не видел, как сам возвращался. Резкое падение с огромной высоты, темнота и... И боль вернулась. Но ненадолго. Сознание благоразумно померкло.
  
   Когда я очнулся, была снова ночь. Темно-красная, багряная, под цвет крови. Живой. Восстановление шло быстро, кости трещали, сходились края ран. Я был все еще слаб, но смог приподняться и прислониться спиной к дереву. В руке я сжимал фигурку Жеребенка...
   - Ваше Благородие! - заорал вдруг Вайтуз.
   - Тише ты, - сморщился я, отряхиваясь от засохшей крови.
   - Ваше задание выполнено, Ваше Благородие, - понизив голос, сказал габайтер.
   - Я уже понял. Где она?
   - Как вы и приказывали, спрятана в надежном месте, Ваше Благородие!
   - Насколько надежном? - спросил я.
   Мне становилось лучше с каждой минутой, и теперь я уже мог вполне насладиться беседой с бравым габайтером.
   - В самом надежном, - опустил глаза Вайтуз.
   - Ну и?
   В ответ Вайтуз погладил себя по животу. Я только сейчас обратил внимание, как сильно он раздулся.
   - Ты что, съел ее? - удивился я, - а как же облагораживающее влияние?
   - Не съел, - исправил Вайтуз, - а проглотил.
   - Хм. Легко и просто. Вот и закончилась, Дара, твоя вечность...
   - Ты мне поговори еще!
   Я изумленно уставился на Вайтуза. Он еще более удивленно и смущенно - на меня.
   - Подождите, я вам задам еще, уроды! Папочка! Ты где!?
   Вайтуз обнял свой живот, громко икнул и, закатив глаза, сполз на землю, привалившись мохнатой спиной к ближайшему дереву:
   - А-а-а-а! Ой, что же это за напасть!
   - А не надо было нападать на маленьких девочек в темном лесу! - заорала она из живота и пнула его изнутри в бок так, что живот в том месте вздулся, принимая форму кулака.
   - Ой!
   Вайтуз вспотел. Странное явление. Я имею в виду потного козла. А запах!
   - Не волнуйся, Вайтуз. Я обязательно что-нибудь придумаю. В Гангоре тебя покажем лучшим специалистам. А пока потерпи, пожалуйста. И дыши, дыши...
   Габайтер осторожно приподнялся, поддерживая живот обеими руками, сгорбился. Я взглянул на него с сочувствием:
   - Ты того, Вайтуз, береги себя...
   Я старался задушить в себе все до последней смешинки, но одна, видимо, прорвалась. Вайтуз взглянул на меня с подозрением, но я поспешил сделать очень озабоченное лицо, и он успокоился, углубившись в горестные думы о своем интересном положении.
  
   "Драгор, мы уже близко", - голос Коллага.
   "Держись, Драгор"! - Жаниза.
   "Коллаг, Жаниза. Все хорошо".
   Кадорру пришлось начать трансформацию в воздухе, иначе ему было не приземлиться. Жаниза плавно опустила их обоих на землю и тут же подбежала ко мне с беспокойством во взгляде:
   - Что тут произошло?!
   - Все в порядке. Кабала больше нет. Артефакт я еще не нашел...
   - Как же, все в порядке, - простонал Вайтуз, демонстрируя свой профиль.
   Глаза Жанизы округлились.
   - Он проглотил дочь Кабала, - пояснил я.
   - У него была дочь? - удивилась Жаниза.
   Подошел Коллаг, кивнул мне и тоже уставился на Вайтуза, его он видел впервые.
   - Объясню позже, - сказал я обоим сразу, - надо найти артефакт.
   Показался Рад, подошел ко мне, будто бы невзначай коснулся моей руки и лег рядом. Наверняка не отдыхал с тех пор, как я его прогнал. Понимая, что искать артефакт придется Раду, я решил задержаться здесь до утра. Будет время все обсудить, обдумать.
   Мы развели костер, поели, Жаниза оказалась очень предусмотрительной.
   - Я не думала, что ты встретишься с Кабалом, ведь он напал на нас, когда мы приближались к Зигне, - сказала она.
   - Думал, что ключ у нас, - добавил Коллаг.
   - Мы уже увидели Зигну, и вдруг перед нами возникла огромная черная птица. Кабал сам шел к нам в руки. За птицей тянулся черный дым, с крыльев при каждом взмахе срывались черные клочья. Кадорры встретили колдуна огнем, я - атакующими заклинаниями. Кабал исчезал вместе со своей птицей, появлялся в другом месте и тоже атаковал. Нас окружила густая тьма, стало трудно дышать. И тьма эта начала впитывать нашу энергию. Мне с трудом удалось поставить щит.
   И тут вдруг появились те существа, которых я видела во время нападения на Гангор. Они были похожи на птиц, но не птицы, с безобразными человеческими головами, выступающими челюстями, длинными змеиными языками. Ардана была ранена. Мы стали падать. И тут вдруг появилась вся стая кадорров. Твари были уничтожены, а Кабал исчез.
   - Как Ардана? - спросил я Коллага.
   - Она поправится, - ответил он.
  
   Перед рассветом мы немного вздремнули. Бедный Вайтуз самоотверженно отошел в сторонку, чтобы не мешать нам спать, потому что Дара в его животе не умолкала ни на минуту, ругалась, толкалась. Надо как-то помочь ему.
   Ночью мне снились мирные и спокойные сны. Я знал, что с Мирославом теперь все в порядке.
  
   Что-то упорно толкало меня, то в спину, то в плечо, и, в конце концов, я проснулся.
   "Рад",- потрепал я белоснежную гриву друга.
   Животное приняло ласку.
   "Ты чувствуешь артефакт"? - спросил я.
   "Нет, Драгор, в лесу его нет".
   "Ты не мог ошибиться"?
   "Нет".
   Вайтуз сидел под тем же деревом. Вид у него был неважный. Опустив голову, он молча слушал гнусавый язвительный голосок неугомонной девчонки, засевшей у него в животе. Подходя ближе, я узнал много нового о самом Вайтузе, его матери, его бабушке и всем его рогатом племени. Глаза габайтера блуждали. Да, надо срочно что-то предпринимать, иначе из бравого солдата он превратится в сумасшедшего козла.
   - Ты как? - спросил я его.
   Вместо Вайтуза ответила Дара:
   - Как я могу быть по-твоему? Темно, сыро и воняет! Ну, выберусь отсюда, я вам всем устрою сладкую жизнь!
   Вайтуз скосил глаза и икнул.
   - Бедненький, - погладила его повисшие уши подошедшая Жаниза.
   Освободить габайтера от проглоченной паразитки оказалось непростым делом. Сделать это естественным путем, организовав рвоту, не получилось. Только измучали его. Дара вопила и ругалась:
   - Тупицы! Бездари! Брюхо вспорите этому козлу! Чтоб знал, как глотать меня в другой раз!
   Оставалось только усыпить Вайтуза вместе с Дарой.
   - Придется резать, Драгор, - сказала Жаниза.
   - Возвращаемся в Зигну, - согласился я.
   Прикоснувшись к спящему габайтеру, я сжал обруч.
  
   - Смотри, - обеспокоенно заметила Жаниза, когда мы, не касаясь Вайтуза, вскрывали его живот, оперируя лишь чистой магией, и указала на ноги габайтера.
   Вайтуз пошевелил пальцами ног, потом рук.
   - Сейчас повторим, - ответил я, и габайтер снова крепко заснул.
   Мы с Жанизой продолжили операцию. Я вытащил спящую и очень неприятно пахнущую Дару, поместил ее в клетку, усиленную блокирующими магию заклинаниями. Жаниза останавливала кровь травмированного страдальца. Исцеляющая сеть, усиленная благодаря вмешательству богини Ишши, вкупе с великолепной регенерацией самого Вайтуза, дали быстрый результат. Однако Дара проснулась первой:
   - Я на воле? Наконец-то! Зарезали козла? - затараторила она, открыв глаза и вскакивая на ноги.
   Натолкнувшись на прутья решетки, Дара пронзительно завизжала, но мгновенно заткнулась, лишь только Жаниза, обернувшись, бросила на нее недовольный взгляд вместе с очень полезным заклинанием. Девчонка замычала, тряхнула пару раз решетку, так что она зазвенела, и уселась на пол, надувшись.
   Вайтуз открыл глаза. Его руки потянулись к животу, шарили, щупали. Габайтер заулыбался, продемонстрировав желтые зубы, и облегченно вздохнул и, видимо поняв, что у него ничего не болит, и что он абсолютно здоров, вскочил:
   - Ваше Благородие! Да я для вас, да я вам...
   - Ну-ну, я рад, Вайтуз, - остановил я поток новых изъявлений благодарности, - что ты стал прежним бравым солдатом.
   - Ваше Благородие! Какое будет новое задание? Все сделаем!
   Я взглянул на Дару. Может ее заточить в пещерном водопаде? Не понравилась идея. Появилась другая, и она нравилась мне намного больше. Правильно, так будет лучше.
   - Ты вот что, Вайтуз, отправляйся к своим орлам и... подругам, проверь, как они там, отдыхайте пока, отпуск вам всем даю, - я кашлянул и добавил, - место дислокации - лесное озеро, людям не показываться, слиться с природой. Вопросы есть?
   - Никак нет, Ваше Благородие! - гаркнул Вайтуз.
   - Выполняй.
   - Так точно, Ваше Благородие! - габайтер крутнулся на месте, щелкнув босыми пятками и исчез.
   - Что будем делать с Дарой? - спросила Жаниза.
   - В Гангор ее переправим, пусть послужит науке и магии, - ответил я, - в конце концов, ведь Дара - дочь гангорского мага. Вот и пусть занимаются. Тем более, такой интересный случай.
   Жаниза хмыкнула, вновь заткнув рот начавшей звучно попискивать Даре.
   - Справишься сама?
   - С этой недоучкой престарелой? - криво улыбнулась Жаниза.
   Я не успел ответить ей - услышал мысли Рада.
   "Драгор, артефакт где-то в городе, я чувствую его".
   " Оставайся в укрытии, я попробую сам его найти".
   Моя напарница поняла, что меня отвлекло, и то, что вслух говорить нельзя:
   "Драгор, сообщение от Рада"?
   "Умница, Жаниза. Артефакт в Зигне".
   "Где именно"?
   "Неизвестно, Рад остался в укрытии".
   "Что будем делать"?
   "Проще всего привести Рада. Но меня интересует, у кого сейчас артефакт"?
   "Да, вообще-то, этот кто-то может быть опасен для окружающих", - согласилась Жаниза.
   "И я о том. Поэтому, будем думать. Нам нельзя вспугнуть его".
  
   С чего начать поиск артефакта? Кому его мог доверить Кабал? Когда это произошло? Скорее всего, пока он находился в теле гангорского мага. Значит, отдать его он мог либо другому гангорцу, посвященному в тайну артефакта или нет, либо человеку, находящемуся при нем, когда он был во дворце. Первая версия, на мой взгляд, была более правдоподобной, но во дворце тоже стоило поискать. Кстати, гостеприимством Вивера, похоже, начинаю злоупотреблять. Надо бы, хоть визит ему нанести.
   Отправив Жанизу с усыпленной тщательным образом и спеленутой блокирующими заклинаниями Дарой вместе с Коллагом в Гангор, я отправился прямо в королевские покои. Надеюсь, больше никогда не увижу противную девчонку. Чувство выполненного долга и ощущение только что сброшенного с плеч груза окрыляло меня.
   Покои Вивера охраняли стражники. Обо мне сообщили. Величество восседало на троне, пребывая в глубокой задумчивости. Я вспомнил, как увидел его впервые. Тогда он удивил меня и заставил проникнуться доверием. Деятельный, открытый. Он и сейчас внешне выглядел так же.
   Уже не молод, но все еще красив, пропорционально сложен. Спортивный вид. Густые каштановые волосы, только седина стала более заметной, карие глаза. Дорогой изысканный сиренево-лиловый наряд, подчеркивающий достоинства фигуры. Тогда у него на шее был крупный сапфир в золотой оправе. Тоже грустная история. Вспомнилось об Эгиарде.
   Не могу сказать, что стал думать о Вивере плохо. Нет. Когда-то мне показалось, что у этого человека большая душа. Разочарование огорчило меня. Потом я понял, что король - обычный человек, да еще несущий бремя государственных забот, надо сказать неплохо с ними справляющийся. И тогда я стал думать о нем более снисходительно. Нельзя предъявлять ко всем одинаковые требования. То, что сделают для тебя родители и братья, может не сделать друг. То, о чем можно попросить друга, не спросишь у знакомого. Один согласится, другой откажет. И это нормально.
   В покоях был и сын Вивера, наследник престола Креос, копия отца, будущий правитель.
   - А, Драгор, рад тебя видеть, проходи, - увидел меня Вивер.
   - Ваше Величество, принц Креос, - чуть склонив голову, приветствовал я королевских особ.
   Мальчик кивнул, не вставая, уходить он не собирался.
   - Давно с тобой хотел поговорить, - сказал Вивер.
   - О чем?
   - Видишь ли, благодаря Коллагу я в курсе ваших дел. Как ты знаешь, мы - одна семья.
   - Конечно, Ваше Величество. У меня от вас нет секретов. Я в вашей стране, пользуюсь вашим гостеприимством.
   - Я рад, что между нами взаимопонимание.
   Вивер отвел взгляд. Я почувствовал, что он собирается сказать то, что ему нелегко произнести.
   - Ваше Величество, вы можете сказать мне все, как есть. Я пойму.
   Виверу моя помощь не принесла облегчения. Сдавленным голосом он произнес:
   - Понимаешь, Драгор, этот твой больной габайтер во дворце и странное воинство, обитающее в окрестностях лесного озера... Я понимаю, что их присутствие было необходимо при обороне столицы. Но сейчас, слава Богу, у нас мир...
   - Понятно, - ответил я, стараясь придать голосу оттенок беспечности, - несколько дней, и мы покинем страну.
   - Появилось еще какое-то дело? - поинтересовался Вивер.
   - Хочу проверить вулкан, не будет ли угрозы в ближайшее время, - ответил я.
   Вивер понимающе улыбнулся:
   - Хочешь убедиться, что источник не появился вновь?
   Я кивнул.
   - Хорошее дело, - произнес Вивер.
   Предполагалось, что на этом наша беседа закончится.
   - Еще кое-что, Ваше Величество.
   - Да, - поднял брови король.
   - Я забыл в покоях, занимаемых недавно гангорским магом, свои записи, вы позволите мне их забрать?
   - Конечно, - кивнул Вивер.
  
   Отпустив провожавшего меня до дверей покоев, занимаемых гангорским магом, охранника, я закрыл за собой дверь. За мной никто не следил, но, тем не менее, лучше поторопиться. Тщательным образом все обыскав, я не нашел того, что искал. Артефакта здесь не было. Я на это особо и не рассчитывал, вряд ли Кабал поступил бы так неосторожно.
   Выходя из комнаты, я столкнулся с Коллагом.
   - Что ты здесь делаешь? - спросил он.
   - Да так, забыл кое-что, искал, - уклончиво ответил я, врать не хотелось, говорить вслух об артефакте не мог. Тот обязательно меня услышит.
   - Нашел?
   - Нет, - я махнул рукой, и предложил, - пойдем наверх, подышим.
   На землю падал первый снег. Стало светлее. Мороз в воздухе не ощущается, значит, снег еще может растаять. Но все равно, первый снег - начало зимы... С неба на землю нескончаемым густым потоком опускается белый пух. Все укрывает и укутывает: дороги, крыши домов, лужайки, повисает на ветвях оголившихся деревьев, прячет опавшую листву, на лапах елей уже целые сугробы. Сквозь белую кружевную пелену проглядывает серое небо. И непонятно, какое сейчас время суток: утро, день или вечер...
   - Тебя тревожит отсутствие артефакта, - произнес Коллаг, глядя в сторону темнеющих горных вершин вдали, - что я могу сделать?
   - Мне нужно узнать сначала, находились ли в Зигне в последнее время гангорские маги официально или нелегально, узнать, с кем из них встречался гангорский маг, с которым мы отправлялись в Великую пустыню. И вообще надо узнать, с кем он встречался, куда ходил.
   Коллаг кивнул:
   - Скоро ты это узнаешь.
   - Спасибо, Коллаг...
   Кадорр посмотрел внимательно, но ни о чем не спросил.
  
   "Рад, ты меня слышишь"?
   "Да".
   "Ты все еще чувствуешь артефакт"?
   "Да. Он не меняет положения. И находится недалеко от тебя".
   "Рад. Я попробую найти его сам. Следи за моим передвижением".
   "Я буду рядом. Только позови".
   "Ночью осмотрю дворец".
   "Понятно".
   Если бы во дворце скрывался маг, об этом бы все знали. Я использовал заклинание иллюзии, чтобы стать невидимым. Хоть и ночь, но вдруг кого встречу - оправдывайся потом, чего по дворцу ночью шляюсь.
   "Рад, ты не спишь"?
   "С каких пор хищники спят по ночам"?
   "Я сплю, например".
   "Ты... Ты любитель".
   "Ладно тебе издеваться. Следи, давай".
   В коридорах дворца было темно. Я начал осмотр с подвальных помещений, несколько раз встречал бодрствующих стражников, придворных, слуг, которым они не давали покоя даже ночью. Рад направлял меня. Сейчас я шел от своей комнаты, располагающейся ближе к центральному коридору в крыло, предназначенное для гостей.
   "Разворачивайся. Удаляешься", - прокомментировал Рад.
   Собственная невидимость не защитит от вырастающих на пути препятствий, пришлось использовать ночное зрение, иначе наделаю шума. Теперь я продвигался в сторону тронного зала. у меня возникли нехорошие подозрения. Неужели артефакт у Вивера. А что, для блага страны он мог пойти на преступление. Да нет, отмахнулся я от навязчивых мыслей, не мог. Ведь не дурак. Но проходя мимо закрытых дверей, я все же спросил:
   "Ну что там, Рад"?
   "Иди, куда шел".
   Впереди крыло, отведенное под покои Вивера. Я прошел мимо каждой комнаты, задерживаясь ненадолго, чтобы дать возможность Раду сориентироваться. Но он все не останавливал меня.
   "Наверху только кадорры. Не думаю, что артефакт у них".
   "Ты дошел до конца этого крыла"?
   "Почти. Я прошел все королевские комнаты, остались только те, что принадлежат его сыну, они за поворотом".
   "Вот туда и иди".
   Стражники перед дверью принца спали.
   "Артефакт здесь".
   Дверь открылась без скрипа, я скользнул внутрь комнаты. Мальчишка спал, обхватив подушку. Рядом лежала раскрытая книга. Я оглядел комнату. Артефакта я пока не видел. Но он был здесь. Теперь я и сам знал это наверняка.
   "А, это ты", - услышал я голос Тота.
   "Тебе конец. Кстати, Кабала больше нет, если тебе интересно".
   "Даже так? Ну что ж, значит, я неверно выбрал помощника. Свобода не такая высокая цена, как принято считать. А вот жизнь близких...За нее кое-кто готов отдать и свободу, собственную жизнь. Так ведь, Драгор"?
   Я тихо открывал ящики столов и шкафов.
   "Так что, Драгор", - не унимался Тот, - "ты со мной согласен"?
   "О чем ты"?
   "Я знаю, что не смогу купить тебя, запугать или обмануть. Но кое-что ты упустил, потерял, а я нашел".
   "Что ты мог найти, когда тебя самого, можно сказать, нет".
   "Хм. Ты меня недооцениваешь. И очень недогадлив. Но я тебе помогу, подскажу немного. Ответь мне, Драгор, мог ли Кабал начать использование жизни твоего сына всего лишь заполучив предмет, принадлежащий ему когда-то"?
   Я молчал. Высоко на шкафу стояли в ряд детские игрушки Креоса, глиняные расписные гуси, петушки, лошадки...Артефакт внутри одной из них...Неожиданно кровь бросилась мне в лицо, в голове зашумело. Кабал был у меня дома. Конечно, для того, чтобы выкачивать жизненные силы Мирослава, нужен был личный контакт, а игрушка - это всего лишь маячок, предоставлявший Кабалу полный контроль над связью.
   "Кабал сделал что-то еще"?
   Мои мысли словно обрели материальность, стали осязаемы, и для меня самого звучали, как раскаты грома.
   "Верно мыслишь", - усмехнулся Тот, - "это моя задумка, каюсь".
   "Отвечай"!
   "Ничего особенного. Кабал взял кровь Мирослава. А ты неосторожно отправил его вместе с нею за грань. Ты знаешь, чем это ему грозит"?
   Либо сумасшествием, либо смертью в лучшем случае, в худшем - переход на ту сторону. Я представил, как долго ждали такой возможности существа, обитающие за гранью, обозленные на людей. Получить живую прочную нить, канал для выхода в наш мир. Только тот, чья кровь позволит им войти в него, может отправить их обратно.
   Мирослав теперь уже видит их, слышит, чувствует. Сможет ли мальчик дать противостоять дикой своре приведений, колдунов и прочим тварям...
   "Таким образом", - продолжал вещать Тот, - "у тебя два выхода из сложившейся ситуации. Первый - уничтожить меня, в этом случае твой сын умрет, либо отпустить - и я найду возможность разорвать его контакт с той стороной".
   Я взял с полки гуся.
   "Ты видишь только эти варианты"? - спросил я, - "а что если я сам проведу обряд и перейду грань"?
   "Ты не сделаешь этого. Люди не способны на жертвовать собой, все это только слова".
   "Тебя жизнь ничему не научила. Или ты забыл? Напомнить, как ты оказался внутри артефакта"?
   "То были другие люди. С тех пор многое изменилось. Мир пообносился, развелось слишком много серости...".
   "Ты ошибаешься. Во все времена хватало и ничтожеств, таких как ты Кабал, но были и те, для кого добро, справедливость, честь - не пустой звук. И последних гораздо больше. Хотя в одном ты прав, я не уйду за грань. Но не страх держит меня и даже не омерзительная перспектива присоединиться к таким, как ты. Ты не увидел третьего выхода. Мой сын сможет сам противостоять вам".
   "Ха-ха-ха"! - зло рассмеялся Тот.
   Я аккуратно разломил игрушку надвое, артефакт выпал в мою ладонь. Надо уйти из дворца подальше, на площадь.
   "Мальчишка лишен даже зачатков магии"! - рявкнул Тот.
   "Опять ошибаешься", - ответил я, проходя мимо спящих стражников к воротам дворца.
   Снег скрипит под ногами. Изо рта пар. Черное, с едва заметными белесыми полосками призрачных облаков, небо. Свет исходил только от снега. Холодный, зыбкий.
   "Ты не сможешь нас остановить"! - кричал Тот.
   Я не слушал его, слова Данора вспомнились мне: "Теперь ты носитель ключа. Его нельзя вырезать или достать с помощью магии. Ключ растворился в тебе. Он обретет свою структуру только тогда, когда ты сам решишь, что пора. Я отдаю ключ и судьбу мира в надежные руки".
   "Вот и все, Данор. Не знаю, слышишь ли ты меня сейчас. Знаешь ли, что сейчас произойдет. Пусть это будет дань памяти великому магу и тысяче воинов...
   Маленький прозрачный шарик, появился на моей ладони. Артефакт лежал в другой. Стих ветер, посветлело черное небо, стало выше и торжественнее. Ключ и артефакт стали медленно подниматься вверх, потом повисли в воздухе и некоторое время оставались неподвижны. Мгновение, другое, и прозрачный шарик медленно приблизившись к артефакту, проник внутрь его так же легко, как в мою ладонь. Ничто не нарушало звенящую тишину ночи. Вдруг резкая вспышка, одна, за ней другая, третья...Артефакт засветился ярко, так, что смотреть на него стало больно, и вдруг из него стали отделяться и, увеличиваясь в размерах, расплываться по пустынной площади голубые и ярко-желтые круги, выходя один за другим. Опускаясь на заснеженную площадь, они немного тускнели, но следующий круг не давал яркому свечению померкнуть, и площадь снова освещалась. И ночь покорно отступила.
   Вскоре артефакт стал полупрозрачным темным пузырем, увеличивающимся в размерах, а внутри него угадывалась человеческая фигура. Вскоре я смог узнать его: пепельно-серая кожа, глубокие морщины избороздили лицо, потускневшие глаза, живой мертвец.
   Однако он был более чем опасен. В его глазах загорелся неистовый огонь и в следующую секунду оранжевая молния, прочертив черную полосу в очередном светящемся круге, выстрелила в мою сторону.
   Я чувствовал силу, дарованную богиней Ишши, я мог поднять ураган, устроить землетресение, повинуясь моему взгляду, в небе стала формироваться огненная стрела, послышались близкие раскаты грома. Тот согнулся, прикрывшись руками, содрогаясь от силы, распространяющейся в воздухе, молния пронизала его от головы до пят, сожгла бесследно, как сухую ветошь. Круги на площади вдруг стали ярче, свет, исходящий от них, приобрел багровый оттенок, потом от кругов стали отделяться искры, тысячи ярких светящихся искр, они поднимались все выше, освещая ночное небо. Я проводил их всех. И потом еще долго смотрел вслед.
  
   - Зигне ничто больше не угрожает. Теперь я должен позаботиться о своем сыне, - сказал я.
   - Ты всегда можешь положиться на нас, - сказал Коллаг.
   - И рассчитывать на помощь Этангионизии, - добавил Вивер.
   Когда король узнал, что артефакт был спрятан в комнате его сына, он всеми силами старался выказать мне признательность. Я решил воспользоваться этим.
   - Ваше Величество, меня волнует судьба габайтеров, вы помните, они оказали неоценимую услугу Этангионизии.
   - Да-да, - поспешно сказал Вивер.
   - Так вот, я лично хочу просить вас принять полк габайтеров на службу охраны границ Этангионизии. Под мою личную ответственность.
   - И под мою ответственность, - присоединился Коллаг.
   - Я согласен, - выдавил из себя Вивер, - об оплате не беспокойся, обсудим в ближайшее время.
   - Не волнуйтесь, Ваше Величество, нравы габайтеров изменились кардинально. Думаю, оплата труда будет обычной.
   - Очень хорошо, - облегченно вздохнул король.
   - Тогда, разрешите представить... Вайтуз!
   В ту же минуту бравый габайтер вытянулся в струнку передо мной, при этом оказавшись спиной к Виверу. Я исправил ситуацию, шагнув к королю.
   - Ваше Благородие! - гаркнул Вайтуз, - во вверенном вам полку габайтеров и русалок все спокойно, происшествий нет! Ждем ваших распоряжений!
   - Хорошо, Вайтуз! Я доволен вами. Разрешите представить, - обратился я к королю, - Ваше Величество, командира полка габайтеров и местных русалок, присоединившихся к ним по собственной воле. Вайтуз!
   Габайтер щелкнул пятками, склонив голову перед королем, и вопросительно посмотрел на меня.
   Вивер молчал, поэтому я продолжил:
   - Вайтуз, король Этангионизии предлагает вам службу по охране границ страны. Это очень почетная миссия.
   - Под вашим руководством? - осторожно спросил Вайтуз.
   - Нет, моя миссия здесь закончена. Я должен покинуть Этангионизию. Вы будете присоединены к кадоррам. Так, Коллаг?
   - Я буду рад принять руководство над такими славными боевыми рябятами, - улыбнувшись, произнес кадорр.
   - Для габайтеров это честь! - гаркнул Вайтуз сдержанно.
   - Ну, вот и хорошо, - заключил я.
   - Ваше Благородие, - обратился Вайтуз ко мне, уши его слегка обвисли. Я понял, что он хотел сказать.
   - Да, Вайтуз, я буду у вас на озере, скоро.
   Габайтер вытянулся перед Коллагом и королем Этангионизии:
   - Какие будут приказания? - спросил Вайтуз.
   Не решил еще, как обращаться к Коллагу.
   - Отдыхайте, вы заслужили, - сказал он.
   Вайтуз бросил на меня короткий взгляд, щелкнул пятками и исчез.
   - Ну что, кажется, теперь все, - произнес я.
   - Прощай, - обнял меня Коллаг.
   Он выглядел все так же. Старый кадорр, очень старый. Седые волосы коротко подстрижены, морщинки вокруг рта, в уголках глаз. Только черные глаза молоды, лишенные усталости, присущей старикам.
   Много расставаний нам готовит судьба. И как-то само собой получается, что именно они позволяют понять насколько дорог тебе тот, с кем ты прощаешься в эту минуту, когда не знаешь, увидитесь ли вы когда-нибудь.
   Кадорры, провожая меня, трансформировались. Прекрасные черные драконы раскрыли огромные черные крылья, я знал, что сейчас они выражают мне свое уважение, ведь в облике драконов они становятся полностью свободными, открывают свою душу, и вся Зигна замерла, когда послышался их грозный рев. Ардана, единственный белый дракон, поднялась в небо. И то, что хотела сказать она, я тоже понял. Ардана прощалась со мной и со своей юностью.
  
   На лесном озере меня ждали. Вдоль берега выстроились габайтеры, из воды выглядывали русалки, тоже сотворив подобие строя. Вайтуз сделал шаг вперед:
   - Ваше Благородие, полк габайтеров и русалок для прощания построен!
   Хороши, вышколил их Вайтуз. Стоят все подтянуты, носочки по линии, грудь колесом, бородки вздернуты под одним углом.
   - Здравствуйте, орлы!
   - Здравия желаем, Ваше Благородие!
   В слаженном хоре голосов слышались высокие, русалки тоже прошли выучку. У Вайтуза, определенно, талант.
   - Орлы! Благодарю за службу! - крикнул я.
   - Рады стараться, Ваше Благородие!
   - В качестве награды за старание - повышение всему личному составу! Служба у короля Этангионизии!
   Как реагировать на новость, Вайтуз их не научил. Поэтому все молчали.
   - Это почетная служба, - продолжил я, - в охрану границ берут не каждого. Но вас за особые заслуги перед королевством приняли в качестве исключения. И, к тому же, вам будет выделяться ежемесячное денежное вознаграждение.
   - Куда же нам теперь? - осторожно подала голос зеленоволосая молоденькая русалка, разведя руками.
   Вайтуз бросил на нее строгий взгляд, но не сделал замечания.
   - Вы переходите в распоряжение главного кадорра и остаетесь пока здесь, вам предоставлен честно заработанный отпуск.
   - Ну, вот и все, желаю здравствовать. Прощайте, орлы!
   - Прощайте, Ваше Благородие!
  
  
   ГЛАВА 9
  
   Ясный морозный день. Царство снега. Замерший, погруженный в тихий зимний сон лес. Укутанные снежными уборами ели. Тронешь случайно ветку - упадет пушистый ком, ветка чуть качнется и опять замрет. Снег глубокий. Искрится в лучах солнца, отсвечивает голубоватыми звездочками на ветвях деревьев.
   Притихли и лесные обитатели. Зимой трудно всем. Надо беречь силы. Лисы попрятались в теплые норы. Медведи спят в берлогах. Белки грызут орехи, припрятанные про запас. Голодные волки бродят в поисках добычи. Совы ждут ночи. Кабаны ищут съедобные коренья. Раду будет, чем заняться в наших лесах.
   Я дома. Окна покрыты белым узором. А внутри тепло. Печь трещит. Покой. Я должен сохранить покой этого дома. Теперь передо мной не было выбора, обучение магии для Мирослава стало жизненной необходимостью.
   Я впервые задумался о том, что, спасая мир, отодвигал на второй план отцовские обязанности. А ведь главная моя задача - воспитать в сыне, прежде всего, человека. Я хотел видеть своего сына искренним, твердым в слове и настойчивым в деле. Только так я могу защитить его. Мирослав должен найти ответы на вопросы о том, что его окружает, что он есть сам, каким он должен стать, каково его предназначение. Хотя, выбора у него как раз и не было. Предназначение ему свалила на плечи судьба. Когда и как он с этим справится, и будет ли у него своя собственная цель, будет ли у него возможность выбирать собственную дорогу?
   Я собирался составить план ускоренного обучения Мирослава магическому искусству, бою на мечах и всему тому, что понадобится ему, чтобы выжить. Придет время, и жизнь предъявит жесткие требования к каждому движению, слову, к каждой мысли.
   Мирослав спит, обняв подушку. Он не слышал нашего разговора. Ему пока не нужно всего этого знать. Мария опустила лицо в ладони, молчала, привыкая к страшной новости.
   - Теперь наша жизнь изменится, ты это должна понять. И Мирославу придется повзрослеть.
   Мария убрала руки, в ее глазах не было слез. Они блестели, словно у нее была лихорадка.
   - Драгор, мы должны освободить Мирослава от этой ноши. Она ему не по плечу. Мы можем взять ее на себя. Нужно найти способ, - произнесла она.
   - Ты сама знаешь, что это невозможно. Магия крови - самая сильная, мы ничего не сможем сделать, чтобы не подставить под угрозу его жизнь.
   Мария наклонилась над безмятежно посапывающим сыном:
   - Он еще совсем маленький...
   - Не волнуйся, теперь я всегда буду рядом с вами. Ему ничего не грозит. Я никому не позволю причинить вред своей семье.
   - Я знаю, - прошептала Мария.
   - Вот и хорошо.
   - Ты знаешь, у него все-таки появились способности к магии, - улыбнулась сквозь слезы Мария.
   - Знаю, - ответил я, вспомнив свой сон.
   - Завтра он будет рад тебе показать то, чему научился...
   - Завтра я познакомлю вас с Радом.
   - С кем?
   - Завтра, все завтра...
  
   Мирослав, как обычно, проснулся рано:
   - Паап! Там кто-то есть!
   Я подошел к окну, взял сына на руки:
   - Это друг. Его зовут Рад. Я научу тебя с ним общаться.
   - Ладно. Сейчас? - заторопился Мирослав.
   - Нет, после завтрака.
   Мирослав задрыгал ногами и проворчал:
   - После, так после, отпусти, я не маленький.
   - Тогда быстро умываться и за стол.
   Уговаривать не пришлось, и вскоре знакомство Рада и моей семьи состоялось. Мария немного опасалась его, ничего, придется привыкать. А Мирослав повис на шее хищника сразу, повергая в ужас мать.
   Рад поначалу опешил, был слегка смущен. Но Мирослав не собирался отставать, тормошил Рада, вызывая на игру. И огромный хищник сдался, позволил повалить себя, обнять за шею, зарыться в белоснежную гриву.
   "Боюсь придавить".
   "Не волнуйся, Рад. Он крепкий мальчишка. Вот она моя семья. Мария и Мирослав".
   Рад не ответил, Мирослав потянул его кататься с горки. Снег сверкает и искрится. Необыкновенно чистое, без единого облачка, сияющее голубое небо. В такой день хочется смеяться и забыть обо всем. Мы с Марией приняли участие в веселье. Скоро стало жарко.
   Катание с горы - для Рада это было уже слишком. Он застыл белоснежным изваянием, и как Мирослав не старался, с места не двигался.
   "Драгор, я не переживу такого позора. Спаси", - взмолился он, глядя вниз с горы.
   "Будешь должен", - засмеялся я и позвал сына:
   - Мирослав, езжай, ловлю!
   - Пап, а поймаешь? - весело засмеялся он.
   - Ты мне доверяешь?
   - Ага! - крикнул он и ступил на лед.
   Я поймал сына, подбросил, он весело смеялся, и забыл совсем, что теперь уже совсем взрослый. В такие минуты забываешь обо всем.
   - Пап, смотри, - Мирослав подхватил охапку снега и подбросил ее.
   Устроил снегопад, засыпал нас снегом, сам рад, смеется. И нам весело. Снег искрится, летает. Но не падает. Висит в воздухе. Мирослав смотрит так хитренько:
   - Вот, пап, нравится?
   - Здорово! - похвалил я искренне.
   - А вот такой фокус?
   Мирослав сжал повисшее облачко, так что оно стало похоже на настоящее, небесное, и у него вдруг выросли руки, ноги, голова.
   - Вот, как я умею! - заливался Мирослав.
   - А еще что умеешь? Покажи, мне нравится!
   Мирослав, страшно гордый похвалой отца, старался изо всех сил. Иногда у него получалось не то, что он хотел, но мы с Марией не позволяли ему огорчиться, и поддержали его.
  
   Вдоволь повеселившись и надышавшись морозным воздухом всласть, мы с удовольствием отогревались у теплой печи вчетвером. Мирослав устал, притих, и я решил, что настала пора для серьезного разговора.
   - Мирослав, ты молодец, мне так понравились твои фокусы, - начал я.
   - Мне тоже нравится, - улыбнулся он.
   - Помнишь, ты хотел научиться настоящей магии?
   - Конечно, пап. Очень хочу. Ты научишь? - глаза его загорелись.
   - Пришла пора, ты уже взрослый. Только это трудная задача. Требует мужества и труда. Справишься?
   - Пап, конечно же, справлюсь, можешь не сомневаться. Мне, пап, это очень надо. Знаешь, - он понизил голос до шепота, - я маме не говорил, чтобы она не испугалась, но мне ночью иногда снятся всякие страшилища, шепчут мне на ухо, с собой зовут. А я их прогнать не могу. Я их не боюсь... Ну, только совсем немножко боюсь. Это же не стыдно для взрослого?
   - Нет, сынок, не стыдно, - ответил я с улыбкой, а у самого сердце сжалось, - мы их всех прогоним, сынок. Я же рядом.
   - Ты больше никуда не уедешь?
   - Никуда. Мы все время будем вместе, обещаю.
   - Ты посидишь со мной, пока я засну?
   Я погладил вихрастую макушку:
   - Приятных снов, сынок.
   - И тебе, пап, - прошептал Мирослав, укладываясь щекой на мою ладонь, и почти сразу заснул.
   Я смотрел на его счастливое спокойное лицо. Скольким опасностям я подвергал его и Марию. Сначала "Тлеющая жизнь", потом - расплата за дар Ишши... Теперь вот новая напасть. Новая проблема почему-то всегда кажется более опасной. Сейчас это на самом деле так.
   На лицо Мирослава словно опустилась тень. Он не проснулся, сжался в комок, руки потянулись к лицу, чтобы прикрыть глаза. Вот оно, началось. Я прилег рядом с сыном и закрыл глаза.
  
   Они подошли к нему совсем близко, их было не меньше тринадцати. Уродливые, страшные полузвери - полулюди. Мирослав стоял на берегу моря совсем один, он уже увидел приближающихся тварей и хочет убежать. Он зовет меня, Марию. Он не видит еще, что я уже здесь, в его сне. Твари припадают к земле, вскакивают, ползут, выгибая спины, словно гребни торчат позвонки.
   - Я здесь, Мирослав, не бойся!
   Он, наконец, увидел меня, протянул руки.
   - Стой на месте. Ничего не бойся.
   Твари приблизились, и теперь старались обойти нас, взять в кольцо. Стена льда, возникшая на их пути, росла и крепла. Один за другим, существа оказывались внутри нее, не в силах освободиться, так и застывали в страшном напряжении.
   - Папа, папа! - закричал Мирослав.
   И все пропало: он сам, море, существа, замерзшие в толще льда.
  
   - Папа! Ты мне приснился! - Мирослав тяжело дышал, - там были и те чудища, помнишь, я тебе рассказывал. Ты их заморозил.
   - Я же тебе говорил, что буду всегда рядом, - я поправил его одеяло.
   - Хорошо, пап. Только я лучше не буду спать.
   - Сегодня они уже не придут. Можешь спать спокойно.
   - Так они были на самом деле? - понял Мирослав.
   - Да, - подумав, ответил я, - далеко отсюда, в стране кадорров, могучих драконов, жил злой колдун. Много бед он принес людям.
   - И ты с ним сражался?
   - Да, сынок, была битва. Магический поединок. Земля стонала, в небе грохотал гром, молнии то и дело сверкали в черном грозовом небе.
   - И ты один его победил?
   - Нет, сынок, нас было много. Со мной были воины, драконы, другие маги. Колдун тоже привел свою армию. Страшная была битва. Но мы победили. Потому что добро всегда побеждает, и оно всегда сильнее.
   - Так значит, вы не всех чудищ победили, раз они приходят ко мне во сне.
   - Не всех, сынок, осталось немного. Но ведь нам с тобой ничего не страшно, мы ведь вместе. Ты поможешь мне?
   - Да, пап, только ты меня научи сначала, - пробормотал Мирослав, снова засыпая.
   - Спи, сынок...
  
   На небе постепенно тают звезды. Деревья покрыты инеем, стоят словно заколдованные, покрытые серебром. Вот солнце озарило своими лучами горизонт, окрасив его в холодный розовый цвет. И тотчас на заснеженных деревьях зажглись разноцветные искрящиеся огоньки. Тихо. Только скрипит под ногами снег.
   - Здесь, Мирослав. На этой поляне, - сказал я.
   - Холодно, - поежился он.
   - Ничего, сейчас жарко будет, - я вынул из рукава короткие деревянные мечи.
   - А почему ты не взял с собой настоящие мечи?
   - Пока еще рано. Будем учиться на деревянных. Ну что, готов?
   Мирослав кивнул.
   - Тогда повторяй за мной.
   Конечно, ему было еще очень рано учиться владению мечом. Но невозможного нет. Главное, правильно определиться с методикой.
   - Мирослав, сначала проведем общую разминку.
   Ходьба на носках, на пятках, на наружной и внутренней частях стопы, с высоким подниманием коленей, медленный бег...Мирослав старательно повторял за мной все нехитрые упражнения.
   Потом мы постепенно перещли к специальной разминке. Это были шаги вперед и назад в левой и правой стойке, полувыпады, выпады. Потом то же с оружием, сопровождая изменением позиций и положений оружия. Я следил за точностью выполнения движений, требуя многократного повторения приемов, предупреждал появление ошибок. Постепенно увеличивал нагрузку. Подбадривал, даже несколько раз похвалил. Это его еще более воодушевило.
   Мирослав развеселился, кажется, он совсем не устал, хотя занятие длилось уже достаточно долго.
   - Все, оружие - в сторону.
   - Почему!?
   Мне было хорошо знакомо состояние сына. Большая эмоциональность занятия создает такое возбуждение, которое часто ложно принимается за хорошее настроение и прилив сил. Результат скажется на следующий день - вялость, усталость. Поэтому сейчас Мирославу необходим отдых или переход к упражнениям медленным, требующим точности.
   - Так надо. А то завтра не сможешь заниматься.
   - Ну, пап!
   - Бегом, медленно, вокруг поляны!
   Мирослав раскраснелся, хорошо, что отбились от Марии, которая хотела заставить его одеться потеплее.
   - Переходим на шаг и - домой, завтракать!
  
   Мария нас уже ждала. Завтрак, короткий отдых - и мы с сыном снова уединились. Теперь нам предстояло заняться магией. Я рассказал сыну об энергии, которой обладают деревья, люди, животные, камни. Показал плетение простых заклинаний, не требующих большого количества энергии. Вскоре Мирослав с удовольствием сотворил маленькое плотное облачко. Оно возникло на месте исчезнувшего плетения, несколько минут продержалось, ровно столько, насколько хватило крох энергии, вложенных Мирославом в заклинание, и пропало. Особенно понравилось Мирославу заклинание копирования. Под конец занятия иллюзии стали расплывчатыми и кривыми. Энергии Мирослава едва хватило на одно занятие. Эту проблему еще предстояло решить.
   Я закончил занятие раньше, чем Мирослав смог бы увидеть, что не может больше воспользоваться собственной энергией.
   - Пока все. На сегодня хватит.
   - Почему, я еще не устал.
   - Магия не терпит спешки. Пойдем, я расскажу тебе про Драконов.
  
   Мирослав всегда был очень любознательным и быстро все запоминал. Помогая матери, он научился составлять некоторые зелья. Давно и свободно читал и писал. Мечтал о путешествиях. Василий Андреевич успел пообещать ему морские путешествия. Крестный баловал его, часто навещал. Завтра и я навещу князя. Выберу свободную минутку.
   День прошел незаметно, наполненный только положительными эмоциями. Я был рад этому. Честно говоря, волновался, возвращаясь к сыну. Мне предстоит открыть ему дорогу в мир, стать его проводником. Быть требовательным и строгим, привить сыну самостоятельность, научить ловкости и еще многому другому, что я и сам еще пока не мог сформулировать. Потому что я тоже учился, учился быть отцом, наставником, другом.
   Ночь зажгла в темнеющем небе звезды. Они заглядывали сквозь морозные узоры на окнах. Мирослав заснул. А я долго сидел рядом и не сводил с него глаз, готовый в любую минуту явиться в его сновидение. Тихо потрескивали дрова в печи, светлячок, прикрытый ярким зеленым лоскутком, излучал мягкий успокаивающий свет. Тепло, тихо. Дом. Я погладил раскрытую ладошку сына.
  
   Он открыл глаза:
   - Пап, пойдем, я тебе покажу, что умею.
   - Пойдем.
   На дворе весна. Деревья в цвету. Пчелы вьются над душистыми цветками. Понюхал - не пахнут. Странно.
   - Смотри, я умею превращаться в дракона!
   Мирослав, запустил внутрь себя потоки окружающей энергии и стал трансформироваться, шея его вытягивалась, слышался хруст костей, руки вывернуло за спину, они превратились в кожистые крылья. Зеленая чешуя облепила тело, на меня уже смотрел не мой сын, а огромный змей, далекое подобие дракона.
   - Мирослав, не надо!
   Змей открыл пасть и заревел мне в ответ, так что у меня дрожь пробежала по телу.
   Я стал кричать, звать Мирослава, дернулся. Холодный пот покрывал мое лицо. В постели метался Мирослав. Я опоздал, заснул.
   Мирослав сидел на большом камне, покрытом зелеными водорослями, вокруг плескалась черная вода, а из нее то и дело выглядывали омерзительные морды. Они тянули руки, отодвигали друг друга, шипели и шептали.
   - Мирослав, все в порядке, я здесь.
   - Пап, я знал, что ты придешь, - он вскочил, пнул дотянувшуюся до него скользкую лапу.
   - Сиди смирно, не шевелись...
   Чудища не обращали внимания на мои действия, и круговая сеть, запущенная мной накрыла их всех, не давая поднять голову из воды, чтобы глотнуть воздуха, сеть разрасталась, превращалась в огромное полотно, которое постепенно затвердевало, погребая под собой десятки существ, как под толщей земли.
   Я подошел к сыну, взял его за руку и, мы пошли к берегу. На востоке заалела полоска. Просыпалось солнце. А мы все шли и шли навстречу рассвету...
  
   Утро, как обычно начиналось с разминки. С каждым днем Мирослав становился крепче. Мы уже делали парные упражнения с деревянными мечами. Мирослав приемами ведения простых атак, мог маневрировать при помощи простых шагов, выполнять все несложные атаки с выпадом и броском, владел простой защитой, мог контратаковать, атаковать повторно, знал, как осуществить ложный выпад.
   В целом я был очень доволен его успехами, мне, конечно, хотелось большего. Но я понимал, что нельзя слишком давить на него, ведь он еще ребенок.
   Проблему увеличения энергетического потенциала я решил весьма необычно. Мы с Мирославом просто играли, перебрасываясь сформированными мной энергетическими шарами. С каждым днем я увеличивал их заряд, увеличивая и возможности сына принимать все большие порции энергии.
   Мирослав научился разжигать костер, с помощью магии, конечно. Небольшой такой костерок, но горел жарко. Надо было только научиться разлагать энергетическую составляющую на элементы и поддерживать горение, время от времени передавая очередную порцию энергии костру.
   Я показал ему книги, взятые мной у ахишфов. Мирослав с интересом рассматривал красочные зарисовки амулетов, талисманов, оберегов. Я рассказывал об их свойствах.
   - А это карард, указал я Мирославу на багровый камень. Он принадлежал кадоррам. это подарок их богини Акарры.
   - Пап, расскажи.
   - Это долгая история...
   И я рассказал ему о кадоррах и ахишфах, о добрых чемерах, о мудром Лерте и его орле и обо всем племени кленоров, об анарадусах, о хитрых зарвах.
   - Мама рассказывала, что у чемеров были книги, очень полезные и важные.
   - Когда-нибудь мы навестим их, - сказал я.
  
   Утро, как всегда мы с сыном встретили с мечами в руках. Я объяснял ему уже более сложные вещи, требующие особого внимания, смекалки, точного расчета и выдержки.
   - Ты всегда должен иметь план боя, наметить его с таким расчетом, чтобы свои сильные стороны противопоставить в бою слабым сторонам противника. Ты должен стараться заманить его в ловушку, создать ошибочное представление о своих намерениях. Для этого имитируй положения, движения. Обмануть противника, распознать его намерения или попытки обмануть тебя - это решающий момент в схватке.
   - А если противник догадался, если понял, что я его обманываю?
   - Тогда ты немедленно должен отказаться от своего плана. В течение боя это происходит не раз. Ты должен перестроиться и наметить новый план.
   И снова бесконечные тренировки, повторения, доведение приемов до совершенства. Мой сын умел думать, это было главное.
  
   Мирослав шел рядом, внимательно слушал, дергал время от времени занесенные снегом ветки елей, с них падали пушистые шапки. Только что закончив упражнения с мечом, мы шли на завтрак.
   - А как я узнаю, что собирается предпринять противник?
   - Это придет со временем. По определенным положениям, едва уловимым невольным движениям противника можно понять его намерения и предотвратить их, выбрав те приемы, которые окажутся для него неотразимыми. Предугадывание позволит тебе реагировать на действия противника раньше, чем он начнет их осуществлять. Ты научишься предугадывать намерения противника. Но постоянная безошибочность предугадывания невозможна, ведь и твой противник стремится к тому же. Ты научишься определять ход мыслей соперника.
   - Пап, это так сложно. Я могу не справиться.
   - Все кажется трудным и невыполнимым, пока не начато дело. Понемногу все получится. Ты не думай о том, сколько впереди. Каждый день ты будешь узнавать что-то новое, учиться. И придет день, когда неожиданно осознаешь, что преодолел эту вершину, что она осталась позади. И не такая уж она была и страшная. Так будет всегда. Жизнь - это борьба, сынок. Она делает нас сильнее, выносливее, умнее. Это хорошо, так и должно быть.
   Мария открыла дверь, на улицу пахнуло горячими пирожками.
   - Только пирожки из печи вынула. Скорее за стол!
   - Мам, мы такие голодные!
   - Ну, вот и хорошо. Свежий воздух только на пользу. Папа доволен тобой?
   - Мария, наш сын молодец. Так быстро всему учится, на лету схватывает. Если так дальше пойдет, скоро он и меня превзойдет.
   Мирослав заулыбался, уплетая пирожки с парным молоком, болтал под столом ногами и поглядывал с гордостью.
  
   Занятие по магии сегодня я решил посвятить защите.
   - Магия - интересное дело, но и очень опасное, если не соблюдать мер безопасности. Энергия в результате магического действия преобразуется посредством заклинаний, изменяется. Если маг запустит заклинание, а энергии для его совершения не хватает, то произойдет возврат энергии к магу, он испытает энергетический удар, усиленный его же собственным заклинанием. Искаженное волшебство обрушится на голову совершившего ошибку мага, и неизвестно, чем это может закончиться. Поэтому ты всегда должен знать, какие используешь заклинания, сколько энергии требуется для их плетения.
   Ты должен быть осторожен с предметами, на которых стоит магическая защита. Она может выглядеть по-разному: как защитный кокон, как призрачная дымка серебряного или золотого цвета. По ее цвету и насыщенности можно судить о силе мага, поставившего защиту. Слабая защита тоньше, цвет ее тусклый, бледный. Сильная защита яркого насыщенного цвета, с плотной структурой и значительной толщиной. Если прикоснешься к ней, то в лучшем случае будешь терять энергию, в худшем, если защита поставлена магом, который намного сильнее тебя, - твоя магическая энергия может перейти к нему.
   - Можно и на живого человека поставить такую защиту?
   - Можно, но только она будет затруднять его действия, нейтрализовать волю самого мага.
   - Так что же, защиту маги не ставят на себя?
   - Есть такая защита, которая позволяет магу оставаться активным. И ею нельзя пренебрегать. Не одному магу она спасла жизнь. Я покажу тебе ее сегодня. Любая защита требует вложения собственной энергии. Если защиту для тебя сделаю я, то есть использую свою энергию и, для поддержания действия защиты, должен буду непрерывно передавать ее по каналу связи, то ты не сможешь использовать свою магическую энергию. По этому принципу составляются блокирующие заклинания. Поэтому, защиту ты должен поставить сам, подпитывать ее своей собственной энергией, тогда ты останешься подвижным, то есть сможешь использовать магию свободно. Плетение заклинания несложное. Я покажу, а ты повтори.
   Мирослав внимательно следил за моими действиями, подмечая каждую мелкую деталь. В результате повторил все в точности.
   - Теперь запусти в плетение энергию, сначала немного. Ты почувствуешь сам, когда будет достаточно. Помни, ты должен чувствовать свободу. Защита не должна ограничивать ее. Найди середину.
   Защита Мирослава была еще тонковата, но зато яркого желтого цвета. Это меня не могло не радовать. Мирослав был очень талантлив. Но любой талант надо воспитывать. Впереди много труда. Учение огранит талант, заставить его сиять в полную силу.
   Я похвалил сына. Это была уже победа, маленькая победа, но большой шаг. Заклинание было доведено до совершенства. Мирослав ставил свою защиту быстро и без ошибок.
   - Ну что, сынок. Ты славно поработал. Может, завтра сходим с тобой на охоту? Ты не против?
   - Пап! Здорово! Конечно, сходим! - подпрыгнул он на месте.
   Глаза загорелись, рот до ушей. Из лука Мирослав стрелял хорошо. Необходимости в специальной подготовке не было.
  
   Мы вышли очень рано, еще не успела ночь потушить звезды на небе, а солнце только думало, вставать ли или немного погодить. Вокруг была сказка. Снежная, чудесная. Белым кружевом покрыты деревья и кусты. Тишина. Кажется, лес спит глубоким сном, и все его жители тоже уснули, кто в берлоге, кто в дупле, кто в норе. Но нет...
   - Смотри, сколько следов на снегу, - тихо сказал я сыну, у каждого зверя свой след. Здесь белки бегали. Видишь?
   - Интересно, - прошептал он.
   - Это книга, которая расскажет тебе о повадках лесных жителях, научит разбираться в их жизни.
   "Рад, что там"?
   Он вышел на охоту гораздо раньше нас. Уже, наверное, и сыт.
   "Есть, кабанчик. Встречайте, уже близко. Одного я уже приговорил".
   - Мирослав, слушай меня. Не стреляй, если кабан выбежит прямо на тебя. Постарайся отскочить, пропустить его.
   - Почему, пап? Я не боюсь, - Мирослав наложил стрелу.
   - Дело не в этом. Гораздо удобнее стрелять, когда он повернется боком. Лучший выстрел - под лопатку или в ухо. Это два единственных выстрела, от которых кабан остается на месте. С остальными ранами может далеко уйти.
   Раздался шум. Рад преследовал кабана, выгоняя его на нас. Крупный, но не старый. Он несся, взрывая снег, ломая ветви. Очень быстро. Моя стрела вонзилась ему под лопатку. Кабан зарылся носом в снег. Но он был жив. Я схватил за руку рванувшегося Мирослава:
   - Выстрел в ухо твой.
   Просвистела стрела. Вот так-то лучше, для верности.
   Рад не стал подходить. Он был почти не заметен среди белого снега. Его охота была тоже окончена.
  
   На следующее утро мы взялись за учебу с новыми силами.
   - В самом начале боя ты должен разведать, как противник реагирует на внезапную или ожидаемую им атаку, какие атаки применяет он сам, как реагирует на отдельные приемы. Для этого ты должен провести начальные движения атаки.
   Я показал движение с мечом.
   - Понятно?
   Мирослав кивнул и повторил.
   - Хорошо. Еще одна из важных задач - подавить инициативу противника, навязать ему выгодное для тебя поведение в бою, захватить преимущество первого действия, обеспечить себе внезапность и опережение. Существует ряд приемов, имеющих специальную цель: создать у противника впечатление непрерывной угрозы получения внезапного удара. Это движения и положения, предшествующие атаке, не дающие противнику возможности и времени, чтобы переключиться с защиты на нападение. Это такие приемы.
   Мирослав повторял за мной все, что я показывал, быстро запоминал. И я шел вперед, удивляясь порой его собранности и заинтересованности.
   - Маскировка. Усыпить бдительность врага, и внезапная атака. Внешне это может проявляться в медленных, как будто беспечных движениях, противник думает, что в данный момент ему ничего не грозит. Не опасаясь атаки, он начинает готовить свое нападение. И тут ты его можешь внезапно атаковать, поймать в заранее заготовленную ловушку. Свое желание атаковать ты можешь маскировать с помощью жестов и движений, говорящих о твоем желании защищаться и уходить от атак противника. Можешь создать такие моменты, которые соблазнят противника начать подготовку к атаке, но дадут тебе возможность внезапно атаковать его. Вот, смотри...
   Снег на поляне давно утоптан. Если бы ночью не было снегопада, здесь было бы скользко. Мирослав выполнял задания четко. Он крепчал на глазах. Его фигура теряла детскую пухлость и мягкость.
   - Ты должен подавить противника, тогда он потеряет инициативу. Но, овладеть инициативой в бою можно и не подавляя его воли. Гораздо важнее научиться управлять действиями противника с помощью преднамеренных вызовов его на определенные, нужные тебе действия. Противник может до конца боя не догадываться об истинном положении вещей. Надо побудить противника провести атаку с помощью таких приемов.
   И опять я показывал, Мирослав повторял.
   С нижних веток, потревоженных нашими упражнениями, осыпался снег, ноги стали скользить. Что-то упало в глубокий снег с высокой ветки.
   - Все, на сегодня хватит. Посмотри, что там? - я указал на небольшую ямку.
   Мирослав прыгнул в сугроб, шел, проваливаясь почти по пояс, и вернулся с синичкой в руках:
   - Замерзла, бедная...
   Я услышал, как бьется ее маленькое сердце.
   - Жива. Пойдем домой скорее.
   - Чем мы займемся на магии?
   - Вот этой синичкой и займемся.
  
   - Сама она будет отходить от мороза долго. Но мы ей можем помочь. Это заклинание я выучил в пещере у Майгерона, злого колдуна. Но тогда еще я этого не знал. Надо сосредоточиться. Ты смотри на меня, делай то же, что делаю я. Оживлять птицу придется тебе. Так что старайся. Не волнуйся. У тебя получится. Тело этой птицы, как и любого другого живого существа, имеет энергетическое поле, видишь энергетические узлы?
   - Эти? - показал взглядом Мирослав.
   - Да. Теперь ты создашь на небольшом расстоянии о тела синицы их проекцию, отражение. Вот так.
   - Готово, пап.
   - Молодец. Энергетические узлы тела связаны между собой. То же должен сделать ты в проекции.
   - Готово.
   - А теперь очень осторожно запусти в получившуюся систему свою энергию. Хорошо, молодец. Видишь, система ожила, узлы начали пульсировать. Значит, ты все сделал правильно. Теперь соберись. Сейчас потребуется аккуратность. Постарайся совместить узлы сети с энергетическими узлами тела синицы. Хорошо, сынок. Смотри, у тебя получилось.
   Синица ожила, вскочила на ножки, раскрыла клюв, встрепенулась. Согрелась.
   - Пап, я ее сам оживил?- спросил тихо Мирослав.
   - Конечно, сам. Ведь я только рассказывал.
   - Мне это нравится, пап, - проговорил Мирослав.
   - Я знал, сынок. Придет время, и ты станешь могущественным магом. Только для этого надо многому научиться. А это дело непростое, долгое. Надо прочитать много книг, вся мудрость и все знания заключены в них, придется набить немало шишек. А как же, без этого тоже не получится. Все зависит только от тебя самого, от твоего старания, твоей любознательности, от самостоятельности, смелости и терпения.
  
   Успехами Мирослава в магии я был доволен. Мы двигались вперед все быстрее, осваивая новые, более сложные заклинания и плетения. Я рассказывал ему о своих путешествиях. О том, что у меня есть золотой обруч и для чего он предназначен, Мирослав знал давно. И я тоже знал, как не терпится ему попробовать куда-нибудь переместиться. Наверное, пришла пора. Я взял с полки бесценную вещь.
   - Пап! Неужели?
   - Куда бы ты хотел отправиться? - спросил я.
   - На остров Тай, - выпалил он, - хочу посмотреть, где жили кадорры. Или в Кафр? Или...
   - Нет, давай поближе. А то мама нас убьет. На первый раз давай просто к крестному. Мне уже давно пора наведаться.
   - Ладно, - не слишком огорчился Мирослав.
   - Для того, чтобы переместиться, надо представить очень точно место, где ты хотел бы оказаться и сжать обруч в ладони. Это сделаю я, тебе ничего не надо делать. Я буду держать тебя за руку, мы переместимся вместе. Ничего не бойся. Будет немного неприятно, но совсем не больно.
   - Да не боюсь я, - фыркнул Мирослав.
   Рука его была крепкой, чувствовались мозоли. Он немного побледнел, очутившись в покоях Василия Андреевича.
   Князь от неожиданности перевернул чашку с чаем на какие-то бумаги:
   - Фу ты, вот тебе и здрасте! Ну, напугали старика!
   - Да какой ты старик, Василий Андреевич! - я обнял его, - крепок, княже!
   - Рад тебя видеть живым и невредимым! Мог бы и раньше зайти. А вот и крестник мой. Мирослав, иди сюда!
   - Здравствуй, крестный! - Мирослав обрадовался, обнял князя.
   - Да ты окреп, возмужал!
   - Учусь бою на мечах и магии, - гордо ответил Мирослав.
   Князь вопросительно посмотрел на меня. Я кивнул, мол, объясню потом.
   - Ну что тут нового у вас, Василий Андреевич?
   - Да все по-старому. Все те же заботы. Не так уж и долго тебя не было.
   - А мне кажется, наоборот, сто лет прошло, не меньше.
   - Мирослав, пойди крестную проведай, она обрадуется, - сказал Василий Андреевич, - они там вкусностей напекли всяких.
   - Я не маленький, - проговорил Мирослав, - ладно, пойду, разговаривайте. Пап, дай обруч, я крестной покажу.
   - Возьми, только сам знаешь...
   - Да знаю, - отмахнулся Мирослав, - никуда не переноситься. Только своим ходом.
   - Молодец, - улыбнулся я, - ну, иди.
   - Вытянулся, подрос, а еще дитя, - сказал князь.
   - С характером, - кивнул я.
   - Вижу, что не все ладно, Драгор. Рассказывай.
   - Беда грозит Мирославу. Мне не нравился его интерес к магии. Но теперь все изменилось.
   - Все так серьезно?
   - Более чем...
  
   Заходила княгиня, слуги принесли еду, накрыли стол для нас. Я порадовался, что оранжерея процветает. На столе были фрукты, ягоды, зелень. С князем мы засиделись. За окном смеркалось.
   - Пора и честь знать. Да и Мария волноваться будет, - сказал я.
   - Если нужна будет помощь - обращайся.
   - Конечно. Пусть позовут Мирослава, - попросил я.
   Князь послал слугу.
   Мы выпили еще по кружке чая. А Мирослав не спешил возвращаться.
   - Что-то долго нет, - улыбнулся я, - крестная, наверное, не отпускает.
   Вошел слуга, замялся в дверях:
   - Нет его нигде. Княгиня сказывает, отпросился он к вам сюда уже давненько.
   - Искать, всем искать! - отдал приказ князь.
   Неужели они прорвались?
  
  
   ГЛАВА10
  
   В княжеских хоромах перевернули все вверх дном. Искали на улице. Мирослава не было нигде. Я использовал заклинание Поиска. Проходя по комнатам восстановил маршрут движения сына. Вот он идет по коридору к комнате княгини. Потом расхаживает к окну и обратно к двери, сидит за столом. Потом идет опять к двери. И вдруг след прерывается. Княгиня со слезами на глазах следила за моими действиями.
   - О чем вы говорили? - спросил я Ольгу.
   - Господи, да много о чем, - княгиня заламывала руки от отчаяния, - да ни о чем, он просто рассказал, как действует обруч. Хвалился, что ты его многому уже научил, что доверяешь, что он уже совсем взрослый.
   - Обруч? - как же я не подумал об обруче, - потом его никто не видел?
   Князь приказал искать обруч. Но я уже знал, что его не найдут. Только бы с Мирославом ничего не случилось. Наверняка же организовал себе путешествие, только куда...
   Куда же он мог отправиться? Я вспомнил, что Мирослав хотел перенестись в Кафр. Куда его занесло, ведь он не видел Кафра? Или, не дай бог, представил Исчезающий остров Тай. И как же мне тебя искать, Мирослав?
   Я погрузился в свои мысли, ничего не видя вокруг.
   - Драгор, так что же предпримем. Куда он мог перенестись?
   - Василий Андреевич, давай поднимать всех. Наши пусть ищут в Содружестве. Я свяжусь с Коллагом. Ему понадобится несколько дней, чтобы связаться с Гангором, с Жанизой. Я теперь ограничен в передвижениях. Еще, пожалуй, с Вайтузом надо связаться.
   "Коллаг"!
   "Да, Драгор! Я тебя слышу. Что-то случилось"?
   "Случилось. Мирослав пропал. Взял золотой обруч. Он мог оказаться у вас. Я рассказывал. Вряд ли у него все получится. Это меня волнует больше всего. Его могло занести куда угодно".
   "Все понятно, не беспокойся. Прямо сейчас начнем поиск".
   "Отправь кого-нибудь в Гангор. Он может быть и там".
   "Хорошо".
  
   "Рад, Мирослав пропал".
   "Понял. Куда он мог направиться"?
   "Не знаю. Осмотрись пока в лесу".
  
   "Вайтуз. Ты меня слышишь"?
   "Так точно, Ваше Благородие"!
   "Пропал мой сын. Он может быть где-то в Атхии или в Этангионизии. У него золотой обруч. Я тебе его покажу сейчас".
   Сосредоточившись, я послал Вайтузу изображение.
   "Запомнил"?
   "Так точно. Все ясно. Ждите новостей".
  
   Василий Андреевич отдавал распоряжения по организации поиска. Организовывались несколько поисковых групп, запасались продовольствием, оперативно готовилось снаряжение.
   - Прочешем веером окрестности. Приготовьте факелы, - князь поднял всех своих людей, все войско.
   Пока они собирались, я решил еще раз расспросить домашних. Ничего нового не узнал.
   - Вспомните, о чем вы с ним еще разговаривали. Каждая мелочь важна, - спросил я у княгини.
   - Говорил о тебе, Драгор. Да о ваших занятиях. О том, как много ты знаешь, и что он хочет стать могущественным магом и сильным воином. Но ничего о том, что собирается предпринять. Спрашивал еще, нет ли у нас книг по магии. Я ответила, что нет. Спросила, зачем ему? А он ответил, что хочет удивить тебя, научившись чему-то самостоятельно.
   - Значит, он мог податься в лес Майгерона. Это уже что-то.
  
   К полночи поисковые группы, каждая по двадцать человек, покинули пределы города и вошли в лес. Я шел с одной из них, поддерживая связь с руководителями остальных групп. Факелы горели ярко, но свет их словно впитывала кромешная тьма. Разыгралась вьюга. Снег, мелкий и колючий, сыпал не переставая. Лапы высоких сосен клонились к земле под тяжестью снежных покровов. Люди шли, проваливаясь в снег порой по грудь. Обледеневшие кусты и ветви хлестали, как плети. Ночной лес имел устрашающее лицо. Замысловатые тени метались, убегая от света факелов, меняли свое обличье и прятались на расстоянии, недосягаемом для него. В черном небе одинокая, серая и огромная луна. Угрожающая, холодная.
   Рад время от времени связывался со мной, но ничего утешительного пока не смог сообщить. От остальных известий не было. Я надеялся почувствовать Мирослава, если, конечно, он здесь, а не в лесах Атхии или еще где.
   Под утро на поляне расчистили снег, а так же приготовили место для костра. На землю уложили толстым слоем лапник. Развели костер, перекусили. Час - другой отдыха необходим. Где же ты, Мирослав?
  
   Рассвет преобразил лес. Вместе с сумраком исчезла суровость и угроза. Ветер стих. Снова замерли ветви деревьев, заснули. Поблескивают в кронах голубые искорки, просвечивает небесная синь. Под ногами поскрипывает чистый и свежий снег.
   Расширив заклинание Поиска, я усилил его, насколько это было возможно, и теперь расходящиеся от меня волны исследовали округу и возвращались ко мне. Пока ничего. Поиск остальных групп тоже не дал результата.
   - Драгор, мне кажется, за нами кто-то идет, - сказал тихо молодой воин, испытывая неловкость.
   - Проверь, - ответил я.
   В лесу так, к тому же снег. Может с ветки комок упал, или птица стряхнула, взлетая.
   - Проверял, - смущенно ответил он, - да я все понимаю, сам деревенский. Словно кто-то прячется, крадется позади.
   - Надо присмотреться, - сказал я и тут же забыл об этом.
  
   Солнечный свет уже вошел в снежное царство, наполнил прозрачный ледяной воздух. Тонкие веточки чуть слышно позванивали, время от времени слышался треск лопающихся на морозе стволов.
   Опасность, угрожающая Мирославу, огромна. В этом ли причина его исчезновения? Или только собственное желание стать поскорее взрослым завело его в ловушку? Бывают ситуации, когда обычных человеческих сил недостаточно, чтобы разрешить ситуацию. Бывает, даже магия не в силах помочь. Что тогда? Возможно ли будет заплатить более высокую цену? За избавление, за спасение. Примут ли ее?
   - А - а - а!!
   Неожиданный вскрик вырвал меня из раздумий. Молодой воин, тот самый, что подходил ко мне сегодня утром, яростно срывал с себя полушубок. Все подбежали к нему.
   - Что случилось? - продвинулся я, отодвигая остальных.
   Парень отнял руку, которой зажимал шею. Он держался молодцом. Тем более, что на шее был страшный ожег странной формы.
   - Ничего. Как тебя зовут, парень? - спросил я, усаживая воина на поваленное бревно, бросил взгляд на окруживших нас товарищей, - всем разойтись.
   - Еремей...
   - Все будет хорошо, Еремей. Сейчас я помогу тебе...
   Я осмотрел рану.
   Поверхность ее была местами лишена кожи, кровоточила, напоминала язву, определялись участки омертвения. Неглубокая, влажная рана. Пораженный участок быстро опухал, приобретал неприятный запах, зеленовато-желтый цвет.
   Я занялся лечением. А для начала усыпил парня. Рана долго не желала затягиваться, опухая все больше. Потом вскрылся очаг, из него излилась зеленоватая жидкость. Опухоль сразу спала. Вместе с нею и воспаление. Края раны стали стягиваться, подсыхать. Я поторопил восстановление, добавив энергии в систему. Когда на шее Еремея остался лишь коричневый шрам, я разбудил его.
   - Ты заметил кого-нибудь? - спросил я.
   Парень осторожно ощупал шею, не почувствовав боли, посветлел лицом:
   - Нет, никого. Но я ж вам говорил, что кто-то следит. Иногда казалось, что вон она тень промелькнула там, где ее быть не должно. А что это? Кто меня?
   - Хотелось бы тебя успокоить, но не могу.
   - Кто?
   - Призраки это, Еремей. Набирают силу.
   - А почему ко мне привязались?
   - Не к тебе, а ко всем нам. Хотят остановить. Да силенок пока маловато. А ты самый молодой, открытый. Я наложу на тебя защитное заклятие. Можешь не опасаться.
   Парень внимательно наблюдал за моими манипуляциями, боясь пошевелиться. На лбу выступила испарина.
   - Они хотят набраться сил, погубив меня? - спросил он.
   - Возможно. Теперь ничего не случится. Да, и не отходи от меня далеко.
  
   Значит, идем верно, и Мирослав где-то здесь. Я почти обрадовался произошедшему случаю. Они тоже идут к Мирославу. Они не могут ошибиться. Они связаны с ним. Только, кто придет первым?
   "Рад, давай к нам. Мы напали на след".
   "Уже близко".
   Вскоре ветки затрещали, словно из самого снега отделилась его часть - вынырнуло гибкое сильное тело зверя. Кто-то охнул. Рад подошел ко мне вальяжной походкой, отряхнулся.
   Нашего разговора никто не слышал. Все продолжили движение. Рад некоторое время держался рядом, но потом вырвался вперед. Подумав, я окружил группу Сигнальным и Защитным кольцами. Передвигаться это не мешало, а от неожиданного нападения голодных призраков защитит. Еще одна мысль не давала мне покоя: призраки могли выйти только по открывшемуся каналу, через Мирослава. Такое совпадение меня настораживало и пугало. Что с моим сыном. Где же ты, Мирослав?
  
   Еще одна ночь в лесу. Мороз к ночи еще усилился. Люди сидели у костров, пытаясь согреться. Сигнальная сеть несколько раз была потревожена. Один раз - вернулся Рад. В остальных случаях это были испуганные зайцы и мыши. Глубоким сном спит заснеженный лес, но под сугробами теплится жизнь. На лесных полянах следы зайцев и лисиц. Спят в берлогах медведи, в норах под землей зимуют барсуки. Если расчистить сугроб, то можно заметить листья различных растений, кустики брусники и веточки черники. Под низкими ветвями у стволов прячутся зайцы. В густых колючих ветвях елей зимуют в своих гнездах белки. Рябчики, тетерева, глухари, куропатки, синицы, дятлы, сойки, сороки живут в зимнем лесу круглый год. Мысли текли плавно, размеренно. Кажется, я заснул, словно провалился в глубокую яму.
  
   Проснулся рывком, сразу. Руки и ноги затекли. Встал, размялся. Мороз под утро ослабел. Я заметил рябиновую гроздь на белоснежном искрящемся фоне, сорвал, с удовольствием попробовал на вкус. Зашевелились остальные. Я подошел к Еремею справиться о здоровье.
   - Эй, воин, пора вставать, - весело сказал я и шутливо толкнул парня в плечо.
   Еремей кулем повалился на бок. К нам подбежали. Я дернул воротник его полушубка, ощупал шею. Дыхания не было, кровь в жилах остановилась, энергия покинула его тело. Еремей был мертв. Что же это? Ведь призрак не мог подойти незамеченным. Рана на шее Еремея была снова воспалена. Слишком быстро я ее лечил. Нельзя было торопиться, не вся зараза вышла из очага, когда я вскрыл его.
   - Он мертв. Ничего нельзя сделать, - глухо произнес я.
   - Все-таки уели его тени, - послышалось сзади.
   - Кто это сказал? - резко развернулся я.
   Парни, окружившие нас, молчали, вперед вышел невысокий молодой воин:
   - Ну, я сказал, и что? - с вызовом спросил он.
   - Отойдем, - сказал я.
   - Нет уж, говорите при всех, - загомонили товарищи.
   - Да, так, наверное, будет правильно. Все вы воины. И призраков не испугаетесь. Так слушайте. Призраки идут рядом с нами, их цель, как и наша, - Мирослав, мой сын. Только они не спасти его хотят. Для того, чтобы стать сильнее, призракам нужны ваши жизни. Проще всего взять неокрепшую, несформировавшуюся. Поэтому они показываются тем, пока только тем, кто молод. Следующий, кого они наметили себе в жертву, ты, - я в упор взглянул на молодого воина.
   - Что теперь? - парень был явно не робкого десятка, голос твердый, уверенный взгляд.
   - Наложу на тебя защитное заклинание, - ответил я, - сигнальный и защитный круги охраняют всю группу.
   - Это не помешало призракам прикончить Еремея, - сказал кто-то.
   - Он был заражен, - ответил я, - призраки к нему больше не приближались.
   - Ясно. Не хочется умирать в ледяном лесу зазря.
   - А ты что,Тихон, испугался? - сказали ему.
   - Вот еще. Не из пугливых, - ответил он.
   Мы продолжили путь. Рад бежал впереди. Читая его мысли, я убеждался, что мы движемся в верном направлении. Я и сам это знал. Мирослав близко.
   Теперь мы останавливались чаще. Мне приходилось заниматься простудившимися воинами. Несколько ночевок на морозе не прошли бесследно. Как справляется с этим Мирослав. Но он жив, я чувствовал это.
  
   Отряд двигался, охраняемый моими заклинаниями, но они не могли защитить людей ни от пронизывающего ледяного ветра, ни от неистово завывающей яростной метели. Вдруг засветилась сигнальная сеть. Я поднял вверх правую руку, что значило "всем остановиться". Свист ветра усилился, в нем слышались непонятные угрожающие звуки, от которых мороз пробегал по коже.
   - Не бойтесь! Они не причинят вам вреда, пока вы в пределах защитного круга! - крикнул я, но вряд ли меня кто-нибудь услышал.
   - А-а-а! - закричал вдруг Тихон и бросился назад.
   - Стой! - закричал я, - задержите его!
   - А-а-а! - кричал Тихон.
   И в тот момент, когда он ступил на незащищенную заклинанием территорию, тело его как будто лопнуло, кровавые ошметки разлетелись в разные стороны, снег окрасился кровью несчастного, ветер подхватил ее и понес в нашу сторону, мельчайшие застывшие на лету алые брызги ударили в лицо, засыпали глаза.
   Хохот, низкий и визгливый, многоголосый, перекрывающий завывание вьюги проник в каждое сердце. Люди метались, пытаясь убежать. Я сжал их невидимым кольцом всех, лишил возможности двигаться, чтобы спасти.
   Несколько минут ужаса. И снежный вихрь скрыл все следы. Словно ничего не случилось, словно не погиб страшной смертью молодой и глупый Тихон. Я не мог прийти к нему на помощь. Иначе потерял бы всех.
   Люди подошли ближе. Метель разыгралась, скрыла темнеющие силуэты сосен и елей, заиндевевшие кусты. Ничего не было видно.
   Что теперь предпримут призраки? Попытаются укрепить связь с Мирославом или станут добивать наш отряд? Думаю, последнее. Нелегко уйти от добычи. Теперь они стали сильнее.
   Вернулся Рад, устало лег прямо в снег, закрыл глаза и тотчас стал невидимым. Казалось, огромный сугроб намело. Лишь приглядевшись можно было различить, как тревожит ветер белые шерстинки, и колышется великолепная грива. Я опять не заметил, как задремал.
  
   Разбудило меня тревожное чувство. Нет, опасности не было. Тихо. Непривычно тихо после непрерывной метели, сопровождающей нас в пути. Снегопад тоже прекратился. До рассвета еще далеко, но благодаря снежному покрову и лунному свету видимость вполне сносная. И опять я почувствовал беспокойство. Рядом почти бесшумно разлетелся огромный сугроб. Рад, отряхиваясь, шел ко мне:
   "Драгор, что происходит"?
   "Не пойму пока. Опасности вроде бы нет".
   "А призраки"?
   "Появятся, не волнуйся, как только почувствуют, что есть возможность подкрепиться".
   Отряд спал у догорающего костра.
   "Посмотрю, что впереди", - хотел было рвануться вперед Рад.
   "Пойдем вместе".
   Меня не покидало чувство тревоги, временами казалось, что я сплю. Но скрип под ногами убеждал в реальности происходящего. Рад двигался бесшумно, огромными прыжками, и быстро обогнал меня. Беспокойство мое переросло в сильное волнение.
   "Драгор! Скорее сюда"!
   Неужели Мирослав? Деревья мелькали, боковым зрением я замечал, как быстро сменяются их силуэты. Мне не мешали глубокие сугробы и хлещущие ветви. Рад. Я остановился перед большим, с мой рост сугробом. Рад, выгнувшись, опустил лапы на покатую стену. Это не сугроб. Когти заскрежетали, прочертив глубокие борозды в ледяном покрытии.
   Я положил руки на стену и, отделившись от тела, проник внутрь ледяного дома. Свернувшись калачиком, укутавшись в полушубок, там спал Мирослав. Рядом горел небольшой магический костерок. Чуть в стороне лежал золотой обруч. Снега внутри не было.
  
  
   Мирослав согрелся у меня на руках, я передавал ему энергию маленькими порциями. Воины развели костер. Мы все поели. Разговор с сыном я отложил на потом, поговорим без свидетелей.
   - Что ж, Драгор, - обратился ко мне один из воинов, - пора возвращаться?
   Отряд вымотался, как они преодолеют весь путь. Без меня их снова атакуют призраки.
   - Погоди-ка, - ответил я, - я кое с кем переговорю.
   "Вайтуз"! - позвал я.
   "Я здесь, Ваше Благородие"! - послышалось у левого уха.
   "Фу ты, напугал"!
   "Ваше Благородие, я вижу, вы нашли сына! Рад"!
   "Да, Вайтуз. Прости, что сразу не сказал".
   "Ну что вы, Ваше Благородие, я понимаю".
   "Вайтуз, надо доставить отряд назад, в княжество. Довезите их до края леса. Не растеряйте. Не обнаруживайте себя. Потом сразу обратно в Этангионизию. Понятно"?
   "Так точно, Ваше Благородие! Только... Вы их предупредили"?
   "Не беспокойся. Все сделаю".
  
   Воины не слабаки, они и не такое видели, им любое чудо покажи - не опозорятся, не струсят. Весть о габайтерах восприняли как надо, совсем немного опешили, неистово крестились и плевали через плечо, а так, в общем, все в порядке.
   - Здравия желаем, Ваше Благородие! - заорали прибывшие габайтеры.
   От их тел валил густой пар и распространялся привычный запах. Воины князя вытаращили глаза на мое личное воинство, вернее уже не мое, а короля Вивера.
   - Здравствуйте, орлы! - крикнул я в ответ. - Благодарю за службу!
   - Рады стараться, Ваше благородие!
   - Ваше Благородие, - многозначительно взглянул Вайтуз, - разрешите выполнять задание?
   - Выполняйте!
   В ту же минуту габайтеры кинулись к воинам с криками:
   - А этот вот мой!
   - Ну, куда же ты, голубчик!
   - Стой, не уйдешь!
   Разобрав воинов и раскидав их по спинам, габайтеры с гиканьем и свистом понеслись по спящему лесу, так что ветки трещали. Мирослав развеселился, а я взглянул на него строго.
  
   "Коллаг, все в порядке. Мирослав нашелся".
   "Хорошо. Мы с Жанизой хотим навестить вас в ближайшее время".
   "Буду рад".
  
   - Объясни мне, Мирослав, почему ты без спроса воспользовался обручем? - строго спросил я, когда мы были уже дома.
   - Не знаю. Не смог удержаться. Прости, пап, - искренне сказал Мирослав.
   - Где ты пожелал оказаться?
   - В пещере Майгерона и у чемеров, - вздохнул он, - хотел посмотреть черное озеро, посмотреть книги. Я не подумал...
   - Я так и думал. Но ты представляешь, как мы все испугались за тебя? Сколько людей было поднято на поиски? И один из них погиб.
   Мирослав потупился:
   - Пап, ну пап, ну я...
   - Да, сынок. Ты не подумал о последствиях, ты не знал, что так все случится. Ты не задумался, что будет с тобой, ведь ты ни разу не видел пещеры Майгерона. Это чудо, что ты остался жив. А что было бы с мамой, если бы я ей сказал?
   - Так ты ей не сказал? - с надеждой спросил Мирослав.
   - Нет. Князь велел передать, что мы остались у него на неделю. Думаю, что это ее все-таки огорчило.
   - Пап, я больше никогда не совершу необдуманный поступок, - сказал Мирослав твердо.
   - Я знаю, сынок.
   - Ты накажешь меня?
   - Да. Ты должен отказаться до самого лета от того, чем тебе очень хочется заниматься. Кроме магии.
   - Да, пап, я понял. Я не буду гулять до самого лета.
  
   Думаю, наказания можно было избежать, но мне хотелось, чтобы Мирослав прочувствовал свою вину. Нужно, чтобы он понял до конца, что ничем нельзя оправдать безответственность.
   Вообще я не сторонник наказаний, особенно жестоких, унижающих личность, затрагивающих самоуважение. Мне приходилось наблюдать такое раньше, в княжестве. Желчные насмешки никогда не дадут положительных результатов. Это просто издевательство.
   Я всегда старался беречь доверие Мирослава. С самого раннего его детства. Я научился понимать его, его желания, потребности. Поэтому между нами возникло взаимопонимание, крепкая связь, которая уже спасала сыну жизнь. Я хотел, чтобы мой сын всегда знал, что отец его всегда поймет и поможет ему решить все проблемы, разобраться со всеми задачами. Мы говорили с сыном на разные темы, я всегда интересовался его делами, уважал его мнение. Наградой мне было доверие Мирослава.
   И я берег его. Никогда я не отмахнулся от его вопросов, как бы не был занят. Когда Мирослав хотел поговорить о своей детской проблеме, поделиться чем-то со мной, всегда находил время его выслушать. И я очень этому рад. Потому что в будущее мы пойдем рука об руку.
  
   - Хороший у тебя дом получился, - похвалил я Мирослава, - молодец.
   - Я еще внутрь стен вставил защитное заклинание и иллюзию, чтобы звери меня не нашли. И призраки.
   - Ты их видел? Призраков?
   - Да, они кружились надо мной вместе с ветром и снегом, выли страшными голосами, пытались приблизиться, уговаривали меня, но я не понял ничего, только немного испугался. Тогда я поднял с земли снег и спрятался под ним.
   - Мирослав, чудища из твоих снов окрепли, поэтому ты стал видеть их наяву. Нам с тобой нужно торопиться.
   Наши занятия продолжались. Мирослав принялся за учебу с большим рвением, произошедшее заставило его повзрослеть.
  
   Скоро закончится суровая зима. Днем снег начинал потихоньку таять, ночью его прихватывал небольшой морозец. Деревья в лесу покрылись голубоватой дымкой. Долгожданная весна казалась хрупкой и мимолетной. Но небо! Тут уж обмана быть не может. Такое яркое и веселое небо бывает только перед приходом весны.
   Мирослав уже довольно неплохо владел мечом. Ему не хватало только опыта. Я учил его тактике.
   - В любом бою, нанеся противнику удар и получив ответный, следует разобраться в действиях и сделать четкий вывод о причине успеха или неудачи. Надо запомнить все, что создает трудности в бою с противником, включить изученное в свой боевой арсенал. Если ты чувствуешь, что противник сильнее тебя технически, то надо переиграть его в тактике, не стремиться входить в сложные завязки. Если твой противник силен в атаке - вынуждай его уходить в оборону, а сильного в обороне вызывай на выгодную тебе атаку. Помни, хорошо подготовленное нападение - наиболее верное средство достижения победы.
   Намерение, выданное невольным жестом, следует заменить другим. Если один из твоих приемов достиг цели, не повторяй его сразу, пусть противник забудет о нем. Если твой противник плох на ближней дистанции, постоянно создавай ее.
   Чтобы противник не мог предвидеть твои действия, предугадывать намерения, ты должен вести игру тактически разнообразную. Однако помни, что однообразие приемов или даже повторение одного и того же приема несколько раз подряд может стать обманывающим и принести победу, конечно, в том случае, если противник ждет от тебя разнообразия. Понял?
   - Понял, пап. Только это все так сложно.
   - А вспомни, что ты знал и умел в самом начале нашей учебы? А что знаешь и умеешь сейчас?
   - Ну да, вообще-то, - приободрился Мирослав.
   - Вот видишь. Никогда не бойся нового, не бойся идти вперед, не бойся браться за неизведанное. То, что может сделать один человек, сделает и другой.
   Мы подолгу гуляли вместе с сыном. Говорили о многом, обо всем. Я с гордостью наблюдал, что Мирослав обладает целеустремленностью, уверенностью в себе, храбростью. И, что особенно меня радовало, - искренностью и добротой.
  
   "Драгор, принимай гостей"! - услышал я однажды утром.
   "Наконец-то. Ваше самое ближайшее время затянулось", - ответил я.
   "Так получилось, были дела", - весело произнесла Жаниза.
  
   Мария засуетилась, торопясь приготовиться к прибытию гостей, привлекла нас с Мирославом. Он с радостью помогал, предвкушая появление настоящего дракона.
   Но Коллаг его разочаровал, появившись в человеческом облике, следом вошла улыбающаяся Жаниза.
   За те несколько дней, что они гостили у нас, я узнал новости, произошедшие в Этангионизии и в Гангоре за последнее время. Король Вивер, заботясь о процветании страны, разослал гонцов с предложениями о сотрудничестве в разные страны. Коллаг с этой целью должен будет нанести визит князю Василию Андреевичу.
   Жаниза рассказала, что гангорские маги всерьез занялись проблемой оздоровления и омоложения человека и используют в своих опытах Дару, бессмертную дочь Кабала. Исследования уже дали первые плоды. Я подумал, как все-таки странно. Продолжают дело Кабала, интересно, насколько гуманны их методы.
   Но, конечно, первое, о чем спросили мои друзья, вернее, о ком, - о Мирославе. Ради него они прибыли в княжество.
   Мы выбрали время, когда Марии и Мирослава не было рядом, пили чай с пирожками и разговаривали. Мария застелила стол белой праздничной, вышитой белым шелком, скатертью и забрала сына, догадываясь, что нам предстоит серьезный разговор, о котором не обязательно знать Мирославу.
   - То, что до сих пор посланцы не явились за Мирославом, уже добрый знак. Значит, твой сын гораздо сильнее, чем кажется, и канал, соединяющий его с тем миром, посланцы еще не успели упрочить, - сказала Жаниза, подобрав под себя ноги, удобно устроившись с чашкой чая в руках.
   - Они не могут не чувствовать насколько ты силен, и что ты всегда рядом с сыном, - добавил Коллаг.
   - Знаю. Но едва не потерял его тогда, в зимнем лесу, - я подул на горячий чай и отпил глоток.
   - Но я хочу сказать, Драгор, что положение вещей довольно шаткое. В любой момент все может измениться, - сказала Жаниза.
   - Я знаю, скоро давление усилится. Жду со дня на день.
   - Что я могу сделать, - спросила она.
   - А вот это мне и самому пока не ясно. Я стараюсь держать ситуацию под контролем, но пока мы находимся только в обороне. Надо подумать об активных действиях. Тогда возможно удастся разорвать связь и освободить Мирослава.
  
   Снег стал рыхлым и мокрым, по дорогам побежали ручьи. Обнажается земля, скоро из нее полезут первые травинки и цветы. Стайки воробьев качаются на голых ветках, шумят, щебечут. Скоро лес очнется ото сна, расправят свои ветви деревья. Белое снежное покрывало, которым была укрыта земля всю долгую зиму, скоро исчезнет под жаркими солнечными лучами. И тогда уже от зимы не останется и следа. Вернутся перелетные птицы, и веселым щебетом оповестят всех о приходе весны.
   - Спокойной ночи, пап, - сказал Мирослав, забираясь под одеяло.
   - Спокойной ночи сынок, - ответил я.
   Призраки и чудовища не оставляли попыток проникнуть в сознание Мирослава самым коротким путем, появляясь в его снах. Поэтому, я присутствовал в каждом. Мирослав звал меня. Часто.
  
   "Пап, кажется, мне понадобится твоя помощь".
   Холодно и ярко сияло над тяжелыми свинцовыми косматыми тучами голубое небо, ветер гнул деревья до земли, трещали ветви, листья сыпались дождем. Мирослав стоял один на краю высокого обрыва и цеплялся за ветви такой же одинокой сосны.
   - Мирослав, я уже здесь.
   Он кивнул. Я взобрался на обрыв и встал рядом. Тучи опускались все ниже, закрылось окошечко в голубое небо.
   - Похоже, будет дождь или буря, - предположил Мирослав.
   - Посмотрим, - ответил я.
   Яростные порывы ветра терзали деревья внизу, чернота на небе становилась все гуще. Приближался гул, становился все громче и громче. И вдруг со страшным грохотом небо разверзлось. Буря, страшная буря открыла хищную бездонную пасть, чтобы поглотить все живое. Но не ливень обрушился на измученную землю. Тысячи быстрых теней понеслись к нам, их лохмотья развевались на ветру, вырываясь из черных туч, они были словно их продолжение, казалось, что это сами тучи хотят раздавить нас.
   - Прочь!
   Я произнес заклинание, вложив в него силу, дарованную Ишши.
   И тени остановились, сбивались в кучи, не в состоянии развернуться под напором следующих за ними, и, не в силах удержаться, попадали в область яркого света, окружившую нас, с шипением растворялись в нем, освобождая место для других.
   Когда все было кончено, оказалось, что мы находимся в городе чемеров. Правда, я его не узнал. Он выглядел так, каким представлял его Мирослав. И сами чемеры гораздо больше напоминали муравьев. Я обнял сына:
   - Приятных сновидений, сынок.
  
   Стремясь воспитать в сыне волю и сильный дух, я, конечно, в пределах разумного, позволял проявлять упрямство, не лишал его самостоятельности. Позволял ему убедить себя, выслушав его доказательства. Всеми силами я старался развить у него уверенность в себе, стремление к большему и лучшему, к справедливости. Надо драться - дерись, главное, чтобы твое дело было правое. Это нормально. Это твоя воля, сила, храбрость и честь.
   Мы очень сблизились с Мирославом в последнее время. Я жил его жизнью, видел мир его глазами, рос вместе с ним, с интересом вглядывался в то, что было любопытно ему. Это помогало мне общаться с сыном, Мирослав ловил каждое мое слово, верил безоговорочно. Нам было легко и просто общаться друг с другом. Днем и ночью, бодрствуя и во сне, мы были вместе.
  
   "Папа, ты мне нужен"!
   Я тут же явился в сон Мирослава. Он сидел в своей постели, а над ним кружил... Вот уж кого я не ожидал увидеть, над ним кружил Кабал. Он выглядел так, каким был при последней нашей встрече.
   Ожидая нападения, я приготовил заклинание заранее. Кабал торопливо поднял руки, желая показать, что не собирается причинять вред Мирославу.
   - Как ни странно, - произнес он, понизив голос, - я пришел с миром...
   - Чего тебе надо? Говори и убирайся, иначе придется тебе помочь.
   - Не спеши, это нужно нам обоим.
   Кабал поднялся под самый потолок. Стало заметно, как нечто, напоминающее черно-серый дым струится и клубится внутри той оболочки, которая представляет сейчас страшного колдуна. Когда Кабал заговорил снова, мне почудилось, что он старается скрыть страдание. Этого не может быть. Кабал и раньше был не способен испытывать человеческие чувства, а теперь это просто невозможно. Но, тем не менее, именно страдание звучало в его голосе:
   - Драгор...Я тебя ненавижу...Ты вырвал у меня жизнь, ты отбросил меня за грань, ты погубил дело всей моей жизни...
   Я терпеливо слушал.
   - Ты отнял у меня все. Но и этого тебе показалось мало... И ты отдал мою единственную дочь Дару во власть гангорцев, принес в жертву магии.
   - Во всем виноват только ты сам, - ответил я, наполняя заготовленное заклинание энергией.
   - Подожди, - спохватился Кабал, - подожди, я пришел не мстить, я хочу предложить сделку...
   - Не было у меня с тобой никаких дел и не будет, - сеть заклинания начала искрить.
   - Стой! Твой сын! Твой сын, он в большой опасности. На него скоро объявят охоту. Я могу помочь. Жизнь Мирослава за свободу Дары!
   Призрак тянул ко мне руки.
   - Прочь! - закричал я, швырнув в него заклинание.
   Кабал исчез за долю секунды до того, как том месте, где он только что был, взорвалось заклинание.
   - Подумай, Драгор... Времени осталось совсем мало...Жизнь Мирослава за свободу Дары!
   - Не испугался, сынок, - повернулся я к Мирославу.
   - Ну что ты, пап, видели и пострашнее. Вот бы мне увидеть, как дядя Коллаг трансформируется, - мечтательно произнес он.
   - Увидишь, обещаю...
  
   Коллаг остался у Василия Андреевича по делам переговоров на несколько дней. Мария чем-то занималась с Мирославом, присматривала за ним. А мы с Жанизой думали, как избавиться от напасти. Было ясно, что прямым воздействием связь не прервать, ведь, строго говоря, этот канал равнозначен движению от жизни к смерти, естественный ход, так сказать, вещей. Все по правилам обставлено. В этом вся проблема.
   Мы создали участок аналогичного по свойствам канала и экспериментировали с ним, пытаясь отклонить его от привязки, изменить свойства или поставить блоки. Все наши действия принесли незначительные результаты. Мы только довели экспериментальный канал до почти совершенного сходства с тем, который был привязан к жизни Мирослава, да убедились, что его структура хоть и слабо, но все-таки реагирует на магические возмущения, сопровождающие некоторые заклинания.
   Вычленив из своего арсенала подходящие для борьбы с данной структурой средства, мы попробовали вплести их в те заклинания, на которые реагировал экспериментальный канал. Несколько неудачных опытов, несколько дней кропотливой работы, и вот одно единственное заклинание удалось привести к нужной структуре.
   Это заклинание, разрушающее, мы внедряли в канал. По нашей задумке оно должно было распространиться по всей его длине, начиная от места ввода.
   Канал среагировал не сразу. Некоторое время в нем происходили едва различимые даже для магического зрения изменения. Кстати, с каждым новым опытом этот период становился все короче.
   Далее канал начал изменять свою структуру и свойства. Ни энергию, ни импульсы управления он провести уже не мог. В конце концов, появились следы внутреннего разрушения, канал начал распадаться.
   - Итак, опыт удался, - сказала Жаниза, - но все ли будет точно так, если применить его? Не повредит ли внедренное разрушающее заклинание здоровью Мирослава? Вдруг что-нибудь пойдет не так?
   - Время еще есть. Немного, но есть. Мы придумаем, как обезопасить Мирослава.
  
   Занятия с Мирославом продолжались. Жаниза с удовольствием приняла в них участие. И внесла свою лепту в воспитание будущего мага. Она учила Мирослава рунам. Сначала это занятие показалось ему скучным, потом понравилось. Кроме занятий магией, мы не оставляли занятий с мечом, уже с настоящим. Его подарил Мирославу крестный. Отличный меч, не придерешься, точно по руке, постарались княжеские кузнецы. День был заполнен полностью, так что к ночи мы буквально валились с ног.
  
   "Пап"! - разбудил меня зов Мирослава.
   Я мгновенно перенесся в его сон. Мирославу снился заснеженный лес, рогатый месяц зловеще взирал из темноты. Мирослав был легко одет, как и я. Но холода мы не чувствовали.
   - Я здесь, Мирослав.
   Сын взобрался на нижнюю ветку старой сосны, которая была достаточно высоко:
   - Пап, никого пока не вижу, но чувствую, что их много.
   Я огляделся. Ветви окружающих поляну сосен и елей неподвижны. Ни единого звука или движения. Снег за ними был тоже нетронут, сплошная белая гладь. Рядом красавица ель, занесенная снегом, нижние лапы утопают в снегу. Вдруг что-то блеснуло из-под них. И, словно по команде, снежные сугробы взорвались, отряхиваясь от налипшего снега, поднимались чудовища, оглашая сон Мирослава низким рыком, смертным воем, лязгая отвратительными челюстями, истекающими тягучей слюной, они медленно двинулись в нашу сторону, проваливаясь в снег, упорно выбираясь, не отклоняясь от направления.
   - Мирослав, лезь выше! - скомандовал я.
   В моих руках уже наполнялось энергией мощное заклинание.
   - Закрой глаза!
   Чудовищ отбросило огненным взрывом, и, сгорая, они падали вниз, ломая ветви деревьев. Я обернулся к сыну.
   - Все в порядке, пап.
  
   Утром, за завтраком, я рассказал о ночном происшествии.
   - Они стали сильнее, - заволновалась Мария.
   - Ничего, мам, отобьемся, - воскликнул Мирослав, - знаешь, как мы их отделали. Ну, то есть, папа.
   - Я и не сомневалась, вы же у меня молодцы, - похвалила Мария.
   Жаниза ничего не сказала, мы с ней оба знали, что должны торопиться с разработкой заклинаний.
   В этот же день, ближе к вечеру в пристройке, где мы занимались магией, появилась встревоженная Мария, следом шел недовольный Мирослав.
   Я немедленно отвлекся от дел:
   - Что-то случилось?
   - Мне кажется, в доме появились чужие, тени какие-то мелькают, остановлюсь присмотреться - нет никого.
   - Мария, дом и двор окружены защитным куполом. Мы все в безопасности, в полной. На тени не обращайте внимания. Это лишь проекция призраков в нашей реальности. Они совершенно неопасны. Проходя сквозь защиту купола, они оставляют в ней и те крохи энергии, которыми могли бы распорядиться.
   - Ладно, - Мария подтолкнула Мирослава к выходу.
   Когда за ними закрылась дверь, Жаниза сказала:
   - Похоже, скоро начнут прорыв.
   - Немного времени у нас еще есть, - ответил я.
   Занятия с Мирославом временно прекратили, следовало торопиться с разработкой заклинаний.
  
   Нужно было подобрать такое блокирующее заклинание, которое остановило бы действие разрушающего заклинания в строго определенный момент времени. При использовании блокирующих заклинаний до сих пор не задавались этой задачей. Оно либо действовало, либо нет, в контроле не было необходимости. Для этого нужно было внести изменения в структуру самого блокирующего заклинания.
   Однако на любые изменения оно реагировало однозначно - прекращением действия. Перебрав все известные нам заклинания, мы решили отказаться от этой идеи, показавшейся нам вначале удачной и наиболее легко выполнимой.
   В поисках другого решения проблемы, мы пришли к выводу, что на участке связи между внедренным разрушающим заклинанием и Мирославом, необходимо вставить заклинание, которое изменило бы направление магического возмущения, вызванного разрушающим заклинанием. Тогда оно могло бы уничтожить само себя.
   Заклинание Отражения, оно подошло для этой цели как нельзя лучше. Оставалось решить, как лучше применить его. Разрушающее заклинание действует по нарастающей. Мы были в состоянии измерить скорость разрушения канала, определить предельное время, которого хватило бы для того, чтобы разрушение канала продолжалось без участия заклинания, и время, достаточное для изоляции Мирослава. Так же не составило труда изменить мощность отражающего заклинания, чтобы время, когда она будет максимальна, совпало с тем временем, когда разрушающее заклинание достигнет предельно допустимого значения. Многократно проверив действие и взаимодействие задействованных заклинаний, мы остались довольны.
  
   Уходящая зима пронеслась с метелью и снежком, оставив на ветвях деревьев и кустах сверкающие драгоценности. Щедро одарила на прощание. За ночь лужи и ручьи замерзли, покрылись тонким ледком. Все запорошено чистым белым снегом. Дышится легко. Подошел Мирослав:
   - Пап, а что это там?
   За низеньким заборчиком что-то краснело. Мы подошли ближе.
   - Смотри, пап...
   На снегу был четкий и яркий отпечаток человеческой ладони. Яркий потому, что ладонь того, кто его оставил, была в крови. И кровь была свежей.
   - Быстро домой!
   - Пап, почему? Мы же только вышли. Это же просто отпечаток!
   - Домой! Бегом!
   Мирослав послушался. Жаниза и Мария встретили нас на пороге.
   - Прорыв начался! Мария, проверь все окна и двери! Жаниза, запечатай их! Ничего, мы справимся.
   За окнами мгновенно померк день. Ночь, хищная, зловещая глядела черными глазами, отовсюду слышалось ее свистящее дыхание. Пока я сдерживал трещащую по швам защиту двора, Жаниза укрепляла защитный контур дома, наносила охранные руны на окна и двери. Странная светящаяся причудливая вязь ложилась на гладкую поверхность, тут же становилась невидимой. Жаниза отошла от последнего окна и разом активировала руны. Они вспыхнули красным и снова стали невидимыми.
   - Все готово, Драгор. Отпускай.
   Я взял притихшего Мирослава за руку:
   - Ничего не бойся. Я с тобой. Мы все не дадим тебя в обиду.
   - Пап, они пришли за мной? - спросил Мирослав, взглянув своими ясными глазами.
   Мое сердце сжалось:
   - Да. Но они тебя не получат. Сейчас мы разорвем связь между вами. И все кончится. Они исчезнут навсегда. Только ты должен быть очень спокойным. Постарайся, ладно?
   - Ладно, пап.
   Я посадил Мирослава на пол посреди комнаты.
   - Закрой глаза. Представь что-нибудь приятное. Например, что ты на берегу моря с Манюней. Только смотри, не засни!
   - Хорошо, пап.
   Я кивнул успокаивающе Марии.
   - Жаниза, начинаем.
   Наши действия были распределены и отработанны. Сейчас Жаниза сделает канал видимым. Так. Хорошо. Теперь моя очередь. Я должен начать внедрение разрушающего заклинания. Когда дело было почти закончено, я подал знак Жанизе: пора ставить Отражающее заклинание. Готово. Секунда, другая...
   За окнами послышался близкий вой, рычание. По стеклам и окнам двери заскрежетали крепкие когти. Жаниза отлично знала свое дело, молодец. Руны вспыхивали и отбрасывали чудищ, они не прекращали попыток добраться до Мирослава и снова устремлялись к окнам. Вечно это продолжаться не могло, но мы должны успеть.
   Мы следили затаив дыхание за изменениями, происходящими в канале. Скоро. Совсем скоро начнутся необратимые изменения. Я постепенно успокаивался:
   - Мирослав, все в порядке.
   Я погладил сына по вихрастой макушке.
   - Эй, теперь можно открыть глаза, сынок!
   Молчание. Я упал на колени и принялся трясти его:
   - Мирослав! Не спи! Нельзя!
   Но он спал. Я попытался войти в его сон так, как делал это всегда, но меня отбросило назад.
   Вдруг вскрикнула Жаниза:
   - Драгор, выбило Разрушающее и Отражающее заклинание! Канал восстанавливается! Буди Мирослава!
   Я тормошил его, бил по щекам, тщетно. Мария смотрела, расширив глаза, они были сухие.
   - По каналу идет энергетический сгусток! Скорее!
   Мирослав болтался в моих руках, как тряпичная кукла. Я снова вошел в его сон. Меня снова отбросило, да так, что я отключился.
  
   Очнулся первым. За окнами снова день. Мирослав зашевелился, просыпаясь. Мария бросилась к нему.
   - Кажется, отбились, - негромко произнесла Жаниза, - с Мирославом, вроде, все в порядке.
   - Ты рассмотрела, что за сгусток двигался по каналу?
   - Нет, но он двигался к Мирославу.
   - Ладно. Поживем - увидим.
  
   Почему попытка уничтожить канал не удалась? Ну, во-первых, Мирослав заснул. Сам или его усыпили посредством связи - не так важно. Главное, что он уснул и тем самым обеспечил активность канала. Пока еще это зависит от состояния Мирослава.
   Что могло выбить внедренные заклинания? Только значительное усиление канала за счет стремительного магического возмущения и поступления потока энергии из-за грани. Возможно, прорыв планировался не только внешний. Тогда Мирослав чудом спасся и остался самим собой. Внедрение... Значит, осада дома была лишь отвлекающим маневром, а настоящей целью было внедрение. Необходимо срочно найти возможность разрушить канал.
   Мирослав теперь постоянно был со мной. Я всегда находился в его снах, вне зависимости от присутствия в них посланцев из-за грани. Если это были обычные сны, то я старался остаться незамеченным.
   Такой график активности изматывал меня, приходилось поддерживать свои силы с помощью магии. Я знал, что вечно так продолжаться не может, Жаниза предлагала свою помощь, но я не мог доверить сына никому.
   Дни мы проводили, исследуя канал связи. Жаниза предложила попробовать заблокировать участок канала с двух сторон и тогда уже организовать разрушение по первоначальному плану. Однако это не снимало угрозы, кто знает, может для потока, пришедшего из-за грани, вся наша защита не является преградой вообще. Мы слишком мало знаем о своем противнике. Раздумья подтолкнули меня к некоторым выводам, о которых я пока еще находил силы отказываться.
  
   - Тогда я не вижу способа разрушить канал, - пожала плечами Жаниза.
   - Есть один способ, - сказал я, - надо научиться самим и научить Мирослава управлять энергией канала.
   Опыты и упражнения продолжились. На первом этапе нам нужно было научить Мирослава ставить заслон, своеобразное блокирующее заклинание. Конечно, все это мы проделывали с каналом-моделью. Жаниза запускала в него поток энергии, для начала совсем слабый, чтобы только обозначить движение. Я контролировал состояние энергетической системы Мирослава, приучая его останавливаться в тот момент, когда она истощалась и становилась уязвимой. Постепенно Мирослав научился ставить заслоны от вполне ощутимых энергетических потоков без вреда для самого себя. Я хвалил сына, но ясно отдавал себе отчет в том, насколько эта защита слаба и несовершенна. Надо искать другой, более действенный способ защиты. Но сколько бы я не перебирал всевозможных методов решения проблемы и вариантов развития событий, ни один не гарантировал безопасность для Мирослава.
   Что мне оставалось? Принять помощь врага, пойти на соглашение с Кабалом заставить его воевать на своей стороне. Он потребует взамен освобождения Дары, опасной и ненасытной. Я должен был принять трудное решение. Вряд ли гангорские маги захотят отпустить Дару. Мне придется пойти против закона и справедливости. И меня, конечно, осудят многие, те, у которых нет своих детей. И, тем не менее, я пойду на сделку с Кабалом и со своей совестью.
  
  
   ГЛАВА11
  
   И он появился в одном из снов Мирослава. Кабал выплыл из-за серой каменной глыбы, такой же серый, как она. Мирослав заметил нас одновременно.
   - Пап, ты здесь? Но я не звал тебя, - удивился он, поглядывая в сторону призрака.
   - Я всегда был в твоих снах, сынок. Так надо, сам понимаешь.
   Кабал приблизился. В его глазах, тусклых и безжизненных, тлела злоба.
   - Ты еще не передумал, Драгор? - спросил он негромко.
   - Я готов тебя выслушать, - ответил я.
   - Мне нужна моя дочь Дара, - четко проговорил Кабал, - освободи ее, дай нам встретиться, и я помогу освободить твоего сына.
   Что-то подобное я и предполагал:
   - Не пойдет, сначала я освобожу Мирослава.
   - Ты мне не веришь, почему же я должен верить тебе? - спросил Кабал, мутнея на глазах. Видно такое случается с приведениями, когда они раздражаются.
   - Потому что это ты пришел с предложением, и у тебя нет выхода. Тебе первому начинать.
   - Хорошо. Но только ты дай слово, что доставишь Дару невредимой ко мне.
   - К тебе? За грань?
   - Именно.
   - Но, она же жива. Даже более, чем жива.
   - Это не твоя проблема.
   - Хорошо. Даю тебе слово, Кабал. Я доставлю Дару к тебе.
   - Невредимой.
   - Да.
   - Тогда слушай.
   Пространство, находящееся за гранью, как вы его называете - небытие, - это действительно существующая и довольно обширная область пространства этого мира. Считается, что пока живы, вы не сможете его увидеть, проникнуть в него, потому что это реальность, в которой отсутствует энергия, любые взаимодействия, туда не проникает свет, воздух, вода. Там нет ничего. Только бесплотные существа обитают там. Только они могут существовать в области пространства, сжатой в десятки тысяч раз по сравнению с вашей реальностью.
   Я узнал, как появилось место моего теперешнего обитания совсем недавно. Неважно как. На заре зарождения мира, когда боги заселяли мир угодными им существами, произошло событие, повлиявшее в дальнейшем на все мироздание. Между богами произошел какой-то крупный скандал, в результате которого одного из них, его зовут Бардинг, решено было изгнать и изолировать ото всех остальных. Что там произошло, мне неизвестно. Самого Бардинга я тоже никогда не видел. Только мир за гранью боги создали специально для него. Мир мертвых.
   - Интересные сведения. Только как это может помочь Мирославу?
   - Никак. Сведения не могут помочь. Помогу я сам.
   Кабал замолчал, ожидая моей реакции. Я все еще сомневался, но чувствовал, что во всем этом есть какое-то рациональное зерно. Тем более, что у Кабала имеется свой реальный интерес.
   - Я проведу тебя за грань. Ты уничтожишь ветвь, вы ее называете каналом. А потом я выведу тебя назад.
   - Каким образом? Как возможно изменить мою плотность для проникновения?
   - Есть способ. Если ты согласен мне довериться, можно отправиться туда хоть сейчас.
   - Позже, Кабал. Я должен побеспокоиться о безопасности Мирослава. Уж извини, не могу тебе полностью доверять.
   Кабал усмехнулся, медленно начиная исчезать:
   - Правильно, но не в этот раз...Я явлюсь к тебе утром...
  
   - Ты с ума сошел, Драгор? - возмутилась Жаниза, - это же обман, они просто хотят разлучить тебя с Мирославом. Неужели не понятно?
   - Думаю, Кабал не лжет. Ему нужна Дара.
   - Ты в этом так уверен? - съязвила Жаниза.
   - Нет. Но собираюсь использовать эту возможность. Выбора ведь у нас все равно пока нет.
   - А Мирослав?
   - Ты позаботишься о нем и о Марии.
   - Я-то, конечно, все сделаю, - не уступала Жаниза, - но ты понимаешь, что можешь не вернуться? Даже и туда можешь не попасть. И неизвестно, какое заклинание предложит тебе Кабал.
   - Жаниза, ты плохо меня знаешь? Неужели ты думаешь, что я позволю так просто себя убить?
   Жаниза вздохнула:
   - И когда?
   - Скоро. Сейчас. Марии и Мирославу ничего не говори. От сына не отходи ни днем, ни ночью. И сейчас не выпускай из дома, мало ли.
   - Не переживай. Сам будь осторожен.
  
   Жаниза пошла в дом, а я углубился в сад. Вдохнул весенние ароматы. Скоро зацветет сад, выращенный с помощью магии, но сейчас полностью перешедший на самостоятельное питание, солнце, благодатная почва и ничего более. Оазис зелени и счастья. Солнце проникало сквозь редкую пока еще листву, согревало каждую веточку, каждый бутон, готовый раскрыться в любую секунду.
   - Ты готов? - послышалось из-за спины.
   Я оглянулся. Кабал был почти невидим, пронизанный солнечными лучами.
   - Тебя жду.
   Колдун подплыл ближе, стараясь занять место в тени, видимо солнечный свет был ему неприятен.
   - Не боишься пропасть? - деловито осведомился призрак.
   - Я уже давно ничего не боюсь, - ответил я спокойно, - мой сын в безопасности. Да и что ты можешь?
   - Ладно, - прервал перепалку Кабал, - слушай. - Для того, чтобы попасть в мой мир, ты должен изменить плотность тела, но только не уменьшить ее, как ты, вероятно, думаешь, а увеличить. Тебе известно, что для этого нужно свернуть вначале энергетические потоки? Ты попадешь за грань, находясь в моем...во мне. Я перенесу тебя так же, как пронес кровь Мирослава. Потом ты на краткое время отдашь мне свою энергию, чтобы я смог уничтожить ветвь.
   Сомнение отразилось на моем лице.
   - И ты отправишься за Дарой самостоятельно...
   Кабал невесело усмехнулся:
   - Какое невежество для того, кому посчастливилось принять Поцелуй Ишши!
   Ну да, конечно, призрак не сможет удерживать мою энергию. И так рискует исчезнуть без следа.
   - Хотя бы то, что должен сделать сейчас, ты знаешь? - спросил Кабал равнодушно.
   Я не ответил. Мое превращение началось. Сложный механизм взаимодействующих заклинаний с бесконечно повторяющимся комплектом Сворачивающих, укомплектовывал мою энергосистему, уменьшал содержание воды в теле и органах, изменял пропорции тела.
   Кабал наблюдал за всем этим кошмаром с довольной улыбкой. Кошмаром это было только для меня. Слишком болезненно. Когда я стал размером с глаз, боль прекратилась. Я был в состоянии контролировать себя и дальнейшее превращение, видеть то, что окружало меня...теперь.
  
   Мир изменился. Я видел его в совершенно другом измерении. Гораздо глубже и четче. Я видел соки, медленно продвигающиеся по жилке листа, ворсинки на нем, опустившаяся на него пчела была не лучше чудовищ из снов Мирослава: огромные жвалы, голова, лапы, покрытое жестким волосяным покровом тело - все было устрашающим.
   Уменьшение продолжалось. От меня, как я и рассчитывал, осталась лишь невесомая зависшая в воздухе маленькая точка, очень ярко светящаяся, из-за сконцентрированной во мне энергии.
   - А теперь иди сюда! - призрак взмахнул рукой.
   Голос Кабала теперь казался мне громовым. Повинуясь потоку воздуха, возникшему в результате этого движения, я, то есть светящаяся точка, вошла беспрепятственно в его тело в районе груди. Тело призрака не было лишено плотности совершенно. Внутри него тоже находились точки, по размерам такие же, как и я, только сероватые.
   - Сиди смирно, иначе потеряю, - произнес Кабал.
   И опять его голос показался мне слишком громким и низким.
   Солнечный свет стал стремительно гаснуть. Кабал двигался, я понял это по беспорядочному перемещению точек внутри него. Они сбивались в кучу, касаясь друг друга и меня, отплывали рядами в сторону. Это происходило довольно долгое время.
   Теперь вокруг была... нет, не сплошная темнота, как я предполагал вначале, а густая серость. Точки, находящиеся внутри Кабала и я вместе с ними, прекратили движение и застыли. Я не предпринимал попыток отделиться от призрака, но у меня создавалось впечатление, что сделать это было бы весьма непросто. Кабал стал как будто немного плотнее. Он, как рыба, возвращенная в воду, стал живее, если можно так сказать о призраке, хотя подвижным он был и в нашем мире. Он перестал становиться размытым при резких движениях и поворотах. Вокруг не было ничего и никого. А другие призраки, где же они?
   - Мы на месте, Драгор, - произнес Кабал, - вот она, ветвь.
   Тут только я увидел нечто, ветвь в привычном смысле слова не напоминающее даже отдаленно. Это была мерцающая толстенная жила, выходящая откуда-то снизу, из серой непроглядной глубины, и устремляющаяся в точно такую же серость вверх. Ветвь казалась и, несомненно, являлась частью этого мира, как листок, принадлежащий ветви дерева, она была бы совершенно незаметна, если бы не слабое, пульсирующее голубоватое свечение вдоль ее центра.
   - Я не стал тебя пугать заранее, Драгор, - послышался голос Кабала.
   Вот мерзавец. Припас-таки какую-то каверзу.
   - Вдруг бы ты передумал, - продолжал он.
   Светящаяся точка с трудом пробиралась на свободу.
   - Ну вот, так я и думал, - Кабал легонько хлопнул рукой по груди, загоняя меня обратно, - это не то, о чем ты подумал. Сейчас ты передашь мне свою энергию, большую часть. Но сделать это нужно максимально быстро, иначе нас раздавит. Я уничтожу ветвь и передам оставшуюся энергию тебе. Если я не успею, и меня раздавит окружающее пространство, ты погибнешь вместе со мной. Если все пройдет быстро, то у нас появится маленький шанс вырваться отсюда до схлопывания пространства. Твой сын освободится от связи, и ты вернешь мне Дару.
   Я не мог ответить ему. Хотя решения не поменял бы, если бы знал все заранее. Мерзавец думал о себе лучше, чем о других.
   - Как только я дам команду, постарайся как можно быстрее выплеснуть из себя энергию, но так, чтобы не раскрыться самому, и сразу будь готов принять ее обратно. Внимание! Давай!
   Не успел он договорить, как из сверкающей точки, устремляясь вслед за вырвавшимися ветвистыми молниями, устремился энергетический поток, заполняя призрачную оболочку колдуна. Энергетический поток и не надо было ускорять, я не смог бы придать ему скорость большую, чем та, с которой он вырвался наружу из сжатой до предела сияющей точки.
   Я ощутил себя сгорающим заживо. Взрывы, огонь среди зияющей черноты, сгущающейся вокруг. Энергия стремительно возвращается в сияющую точку, я втягиваю ее в себя, прикладывая неимоверные усилия, стараясь не раскрыться. Нарастает грохот, обжигающий холод приходит на смену океану огня.
   Кабала куда-то затягивает, что-то сжимает его. Точки, соседствующие со мной, мечутся, непрерывно какая-то их часть вылетает из призрака, затянутая водоворотом пропадает. Я старался отталкиваться от оставшихся точек так, чтобы оказаться в середине их, выталкивал своих соседок, чтобы удержаться внутри призрака самому. Водоворот тянет вниз, туда, откуда росла ветвь. Теперь она стала похожа на неистово шевелящего тысячами щупалец монстра, медленно погружаясь в зияющую глубину, она втягивала в себя окружающее пространство. Сверху сыпались дождем черные и серые точки, такие, как были рядом со мной внутри призрака Кабала. Я подумал, что пришел наш черед.
   Но вдруг стало светло. Я отпустил рвущиеся, до предела натянутые заклинания, и с жестокой болью приобрел прежний вид.
   Кабал, даже находясь в тени, был почти незаметен. Пострадал, но с задачей справился. Голос его был похож на шелест листвы:
   - Теперь ты должен освободить Дару и доставить ее сюда. Я буду ждать здесь...
   - Что ты намереваешься сделать, когда я приведу Дару к тебе?
   - Это уже не твое дело, - прошептал Кабал, но сразу спохватился, - я уведу ее в свой мир, когда он успокоится...
   - Хорошо. Но если ты меня обманешь или снова окажется, что ты что-то не договариваешь, я уничтожу вас обоих.
   - Не беспокойся. Нам нет места в вашем мире. Мы уйдем туда, где давно должны быть. Оба...
  
   Первая спокойная ночь за долгое время. Только сбросив с плеч груз, осознаешь, каким он был тяжелым. Угрызения совести я почувствую позже, а пока хочу побыть немного полностью счастливым.
   Мирослав в безопасности. И впервые гуляет у моря один. Играет с волнами, подхватывает, свивает в воздухе и подвешивает переливающиеся хрустальные мосты, в которые тут же ниоткуда ныряет семицветная радуга.
   Мы втроем наблюдали за Мирославом, занимаясь каждый своим делом. Мария складывало высушенное белье, Жаниза, защитив глаза от солнца ладонью, следила за чайками, я отдыхал.
   - Я вижу, что тебя еще что-то беспокоит? - спросила Мария, - заметив в моей улыбке грусть.
   - Мирослав свободен, я тысячу раз проверила, - медленно и мечтательно произнесла Жаниза, - что может теперь беспокоить? Теперь и я домой отправлюсь. Сегодня Коллагу сообщила. Они с князем уже закончили свои государственные дела...
   - Драгор, неужели ты задумал освободить Дару? - с нажимом спросила проницательная моя жена.
   - Что? Драгор, не может быть! Я не думала, что тебя заботит слово, данное призраку колдуна-маньяка, - возмутилась Жаниза.
   - И Дара, она же слишком опасна. Вспомни, сколько жизней она погубила, - нахмурила брови Мария, - ты не имеешь права. Ты не можешь сам все решать.
   - Над Дарой проводят опыты, - сказал я.
   - Ну и что? Заслуженное наказание, не находишь? - начала сердиться Жаниза.
   - Ты думаешь, эти опыты приносят ей страдания? - спросила Мария.
   - Не знаю. Хочется верить, что нет.
   - Тогда, зачем тебе ее освобождать? - наседала Жаниза.
   - Потому что я дал слово, и потому что очень давно у этой девочки не было выбора. Кабал заставил ее стать такой, какая она есть. И он должен исправить ошибку. Они вместе уйдут за грань.
   - Ты уверен? - язвительно спросила Жаниза.
   - Наверное. Во всяком случае, я считаю, что каждому надо давать шанс все изменить или хотя бы раскаяться.
   - А если она сбежит или вернет в наш мир Кабала? - спросила Мария.
   - Я буду рядом и не упущу их, - ответил я.
   - Каким образом ты все это собираешься объяснить в Гангоре? - спросила Жаниза.
   Я посмотрел серьезно ей в глаза и сказал:
   - А кто сказал, что я буду что-то объяснять?
   Жаниза застыла, а когда к ней вернулся дар речи, воскликнула:
   - Но это же преступление!
   Я снова повернулся к ней:
   - Ты помешаешь мне или сообщишь властям?
   Жаниза фыркнула, резко встала и пошла к Мирославу. Ничего она никому не скажет и мешать не станет. Я слишком хорошо ее знал.
   - Когда ты отправляешься в Гангор? - тихо спросила Мария.
   - Вот проводим Коллага и Жанизу, - ответил я.
  
   Гангор, город магов. Небывалое скопление имеющих магический дар людей. В чем секрет, я так и не понял, да и недосуг. Не скажу, что от нехватки магов в Содружестве жизнь хуже. Напротив, гораздо спокойнее. А вообще, если посмотреть на вещи трезво - большинство здесь, в Гангоре - маги-ремесленники. Есть люди очень одаренные, у которых талант. Они тоже трудятся. Без развития талант может истощиться и исчезнуть совсем.
   Что я думаю о себе, как о маге? Непредвзято и без ложной скромности. У меня как раз тот случай, когда дар не природный. Его мне преподнесла богиня Ишши. А все, что было до ее Поцелуя, - не более, чем труд, острая необходимость защищать и защищаться, любознательность, она уж, точно могу сказать, природная. Сколько себя помню, всегда хотел больше знать.
   Принял меня в городе магов как старого друга сам Верховный маг Акслидий.
   - Так говоришь, все с Мирославом в порядке? - переспросил он.
   - К счастью, - ответил я.
   - Как тебе это удалось?
   - Благодаря Жанизе. Очень толковый помощник, спасибо, что порекомендавали.
   - Вам удалось разрушить канал связи? - выспрашивал Акслидий.
   - Удалось. Жаниза хотела сама составить полный отчет, - улыбнулся я.
   Думаю, она сообразит, как отчитаться перед Верховным магом.
   - Ладно.
   Акслидий велел подать фрукты.
   - Угощайся. А что тебя привело к нам на этот раз? Не говори, что соскучился, ты у нас бываешь чаще, чем дома.
   Я засмеялся, выбрал незнакомый сочный фрукт, откусил:
   - Не скажу...А что это?
   - Это зайфия. Вкусно, правда? Наши постарались. Пока в теплице растут. Планируют приспособить к изменениям температуры...Но так все же, что тебя к нам привело?
   - На этот раз я у вас по государственным делам. Весь мир объединяется. Для сотрудничества взаимовыгодного, культурные связи, обмен опытом, торговля, поддержка в случае чего.
   - Хм, - сдвинул брови Акслидий, - это дело хорошее. Я поддерживаю. После совета сообщу тебе наше решение. Я так понимаю, Содружество ожидает делегацию с ответом?
   - Делегацию? Да. Да.
   - Хорошее дело. А что же, какие еще государства поддержали ваше начинание?
   - Этангионизия. Посол короля Вивера Коллаг был у нас с визитом. С Кафром мы давно ведем торговлю...Если пригласите на совет, расскажу все. А у вас тут что нового?
   - Все маги исследователи занимаются проблемой бессмертия. Помнишь ту девчонку-монстра, дочь Кабала?
   - Да-да, припоминаю.
   - Кабалу удалось составить формулу элексира бессмертия. Он испытал его на дочери. В целом его опыт удался, если не считать того, что его дочь стала настоящей хищницей. Ей постоянно нужна свежая кровь и мясо. Казна стремительно худеет.
   - И есть уже результаты?
   - В ближайшее время секрет будет разгадан, осталось совсем немного. Кроме этого, девчонка будет и дальше приносить пользу. Она может отращивать у себя новые органы и конечности взамен удаленных. Это клад, Драгор. Мы спасаем безнадежно больных людей уже сейчас.
   Я пожалел Дару, впервые. Кем бы она не была - это варварство. Прав Кабал, лучше за грань, чем такая жизнь. Дара преступница, все правильно. И проявление милосердия по отношению к ней считают недопустимым. А вот с этим я не могу согласиться. В другом случае было бы лучше казнить, но Дара бессмертна. Я пересилил возникшую неприязнь и, стараясь не выказывать истинных чувств, спросил:
   - А можно мне побывать в лаборатории, где всем этим занимаются?
   - Конечно, Драгор. Ты наш друг и гость и, к тому же, сильный маг. Буду рад.
  
   Я шел в лабораторию в сопровождении слуги Акслидия и ожидал увидеть пыточную, в которой сам висел на цепях в подземелье Голубого замка. Лаборатория находилась не в замке, в отдельном здании, находящемся в отдалении от центральных построек.
   В большом, хорошо освещенном помещении кипела работа. Не менее десяти- двенадцати человек были заняты кто чем, однако с первого взгляда становилось ясно, что работа четко организована. Маги исследовали кровь, ткани поверхностные и внутренние с помощью магии, располагаясь со всеми необходимыми приспособлениями за длинными столами с поперечными перегородками, отгораживающими каждое отдельное рабочее место. На нас почти не обратили внимания.
   В глубине лаборатории я не сразу заметил клетку. А узнав прикованную в ней Дару, отшатнулся. Подобное чувство испытываешь, когда видишь дикого хищника, сломленного неволей и безжалостными укротителями. Я встретил затравленный взгляд Дары. Не для того, чтобы увидеть в нем раскаяние. Мне стало жаль ее. Она уже расплатилась за все.
   Смилостивились ли над нею те, кто изымал необходимые кому-то органы, проводил опыты? Может быть, они усыпляли ее или использовали замораживание? На теле Дары, едва прикрытом лохмотьями, были видны многочисленные шрамы. Живот совсем недавно зашивали. Ей еще больно, она согнулась, повиснув на цепях. Непохоже было, что операции проводились с обезболиванием.
   Обернувшись к занятым работой магам, я уже ненавидел их. Чем они лучше Дары? Она не имела выбора. А они взрослые, самостоятельные люди, наверняка имеющие своих детей, способные на милосердие. Где же оно? Почему оно так избирательно?
   Дара тихо застонала. Я обернулся и пристально посмотрел ей в глаза. Она меня поняла, промолчала, не подала вида. Кажется, обстоятельства вынудили ее срочно повзрослеть.
  
   Ночью лаборатория не работала. Воспользовавшись золотым обручем, я оказался у клетки. Дара ждала:
   - Говори, какую весть просил передать отец, и уходи.
   -Ты куда-то спешишь? - спросил я спокойно, усаживаясь на стул перед клеткой.
   - Чего тебе надо? - загремела цепями Дара.
   - Тише, охрана сбежится.
   - Ты пришел поиздеваться надо мной? Тебе мало того, что ты отдал меня этим извергам? - прошипела она.
   - Успокойся, Дара, я, действительно, должен выполнить просьбу твоего отца.
   - Так я тебе и поверила, ты не станешь этого делать, - перебила она, сверкая глазами.
   - Если не веришь, почему не выдала? - спросил я.
   - Какой мне от этого прок?... Просто из интереса. Скучно мне тут...
   Дара замолчала. Я догадался, что она глотает слезы. Значит, еще не все потеряно.
   - Твой отец просил увезти тебя из Гангора и доставить к нему.
   - Что ты потребовал взамен? - быстро спросила она.
   - Ничего. Раньше он содействовал в спасении моего сына.
   Дара удивленно подняла брови.
   - Так что, ты согласна? - спросил я.
   - Как будто у меня есть выбор. Конечно, я хочу убраться отсюда поскорее...
   - Вот и хорошо. Только смотри, без фокусов. Иначе я буду вынужден тебя усыпить.
   Дара кивнула:
   - Совсем недавно я об этом мечтала. Я буду вести себя хорошо.
  
   За дверью дежурила усиленная охрана. Наверняка тоже маги. Поэтому, наложив на клетку и цепи блокирующие магию заклинания, не посчитали необходимым применить еще и Сигнальные. Однако я их заметил при первом посещении лаборатории, они были установлены снаружи.
   И вот Дара свободна. Страшно исхудавшая, измученная, она ждала моего приказа. Я стер следы своей магии и своего присутствия:
   - А теперь примени магию, чтобы все подумали, что ты сбежала сама.
   Дара подняла глаза:
   - Не могу...
   Раны ее зажили, но до восстановления энергетического потенциала было еще далеко. Слишком мощные заклинания выкачивали ее силы, когда она находилась в клетке.
   Я передал Даре часть своей энергии. Она страшно удивилась, почти испугалась. И не злоупотребила доверием. Теперь следы ее магии найдут в лаборатории, а следы ее тела были здесь повсюду.
   - Хорошо. Теперь давай руку.
  
   Кабал ждал нас на том самом месте, где мы с ним расстались. Он не стал выглядеть лучше. Но Дара не испугалась.
   - Дочка, - протянул к ней призрачные руки Кабал.
   Его голос стал еще глуше. Дара дернулась было к нему на встречу, но, взглянув на меня, остановилась.
   - Что теперь? - проговорила она, обращаясь к нам обоим.
   - Нам нужно уйти за грань, - ответил Кабал, - пойми, Дара, они никогда не перестанут искать тебя. Ты слишком большая моя удача. И самая страшная ошибка. Я погубил тебя, девочка. Простишь ли ты меня за свое бессмертие...Ведь и там, за гранью, ты останешься самой собой.
   Дара улыбнулась. Ее лицо вдруг стало таким, каким и должно быть в ее возрасте: чистым, светлым. Не глядя на меня, она пошла к отцу.
   Энергия, успевшая собраться у нее, стала вдруг беспрепятственно покидать тело, развеиваться, исчезать. Она приблизилась к отцу, дальше отец с дочерью пошли вместе. Тело Дары постепенно теряло плотность, она становилась призраком. Значит, Дара могла сама уйти из жизни, всегда могла. И сейчас сделала это добровольно. Кабал и Дара исчезли.
  
   Я перенесся в свою комнату в Гангоре, надеюсь, моего отсутствия никто не заметил. Не хочу, знаете ли, международного скандала, тем более на фоне намечающегося сотрудничества.
   По поводу исчезновения Дары поднялась суматоха. В результате проведенного расследования пришли к выводу, что Дара сбежала сама. Видимо, дали сбой Блокирующие заклинания, которые давно не обновлялись. Виновные были строго наказаны. Поисками Дары занялись лучшие маги-сыщики Гангора. Но я был спокоен, они ее точно не найдут.
   Кстати, секрет элексира бессмертия так и не раскрыли, хотя оставалось совсем чуть-чуть.
   Задержавшись в Гангоре для приличия еще на пару дней, я покинул страну вместе с делегацией, направленной Акслидием в Содружество. Поэтому обратный путь был долог. Что ж, зато морское путешествие предоставило мне долгожданную возможность отдохнуть и выспаться.
  
   Солнце сегодня жгучее, жарко. С юга движутся и погромыхивают темно-синие тучки. Очень быстро они закрыли все небо, потяжелели, засверкали тугие жгуты молний, всерьез загрохотал гром. И хлынул ливень. Застучали градины, вспарывая землю, устраивая водовороты в мгновенно появившихся огромных лужах, и растворяясь в них. Ветер раскачивает деревья. Непогода - просто чудо, загляденье.
   Вдруг щелчок, и передо мной возник бравый габайтер, рассерженный, расстроенный и растерянный.
   - Здравия желаю, Ваше Благородие, - выдохнул он.
   - Что случилось? - спросил я.
   - Бабы..., то есть русалки. Эх, как же я ошибся...
   - Да что случилось?
   - Зря мы их в полк записали, Ваше Благородие, - заломил руки Вайтуз.
   - Это еще почему? Ты ж сам за них просил, - удивился я.
   - Вот в том и беда. Теперь на мне лежит ответственность за это...хвостатое племя.
   - Так. Успокойся и расскажи толком.
   Вайтуз глубоко вздохнул:
   - Ваше Благородие! Бунт устроили, рыбы хвостатые!
   - То есть как?
   - А так. Говорят, мы их женский пол притесняем, что у нас все вкривь и вкось от того, что их никуда не пускаем.
   - Так дай им задание. Нагрузку увеличь, чтоб времени на глупости не оставалось.
   - Я дал! - ударил себя кулакам в груди Вайтуз. - Приказал озеро очистить.
   - Ну?
   - Очистили... Как увидели шерсть в тине, так хуже кошек диких стали. Набросились на нас. обзывали квартирантами, про рога разные обидные намеки говорили.
   - Про рога, конечно, обидно. Это дело серьезное. Но ты не обращай внимания, ведь все это неправда, ведь так?
   - Да я не о том переживаю! Требования они выдвинули. Хотят, чтобы их полк отдельно от нашего существовал. Хотят независимости и собственного воеводу, то есть воеводиху...
   - О, это уже слишком. Эту самодеятельность надо прекратить.
   - Вот и я о том же, - сказал Вайтуз, тряся бородой, - помогите, Ваше Благородие.
   - А сам? Ты ж командир. Где же твой боевой дух?
   - Так в бою боевой дух. А это же женщины. С ними надо мягко и нежно...
   - Вот от твоей чрезмерной нежности они тебе на шею и сели, и хвосты свесили.
   Вайтуз покраснел под шерстью, уши повисли.
   - Ладно, - хлопнул я его по плечу, - помогу. В первый и в последний раз. Собственный авторитет отращивай.
   Вайтуз звонко щелкнул пятками, а я сжал золотой обруч.
  
   На озере стояла небывалая тишина. Русалки плавали по озеру, демонстративно и вальяжно поворачиваясь то одним боком, то другим к габайтерам, сбившимся в кучу под деревьями. Задрав бороды, козлы старались смотреть куда угодно, но только не в сторону озера.
   - Смирно! - скомандовал Вайтуз.
   Габайтеры вскочили, русалки замерли.
   - Здравия желаем! - заголосили все хором.
   - Здравствуйте, орлы! - ответил я и строго взглянул на русалок.
   Они притихли и опустили длинные ресницы.
   - Дошли до меня слухи, что в полку неспокойно. Так ли это? - грозно взглянул я на них.
   Толстая зеленоглазая русалка звонко пропела:
   - Мы равноправия хотим. И справедливости.
   - Ваши права кто-то ущемляет? - спросил я . - Кто считает себя ущемленным? Поднимите руки!
   Как и следовало ожидать, никто рук не поднял.
   Все та же толстая русалка, но уже гораздо тише, произнесла:
   - Мы хотим, чтобы русалками командовала русалка... Мы у себя дома и озеро наше...
   - Давайте проясним ситуацию, милые женщины,- сказал я, оглядев русалок, - в полк вы попали по просьбе габайтеров и личному ходатайству вашего командира Вайтуза, как боевые подруги. Это раз! Второе. Русалки только благодаря габайтерам могут быть мобильными и, следовательно, полноценно нести службу. Третье! Пока я жив, в полку будет один командир! И точка!
   Габайтеры воспрянули духом. Русалки же, наоборот, сникли, даже толстая погрузилась в воду больше, чем требовалось.
   - Насчет грязных намеков. Прекратить! И, наконец, в-четвертых! Все это заставляет меня задуматься, нужны ли мне такие воины, как вы, русалки.
   Я сделал многозначительную паузу.
   - Ваше Благородие, ну как же? - подала голос одна русалка.
   - Простите нас, - всхлипнула другая.
   - Мы больше не будем, - пискнула третья.
   Остальные дружно зашмыгали.
   - Кх, кх, - подошел Вайтуз, - Ваше Благородие, простите их...
   - Простите, - хором сказали все габайтеры.
   Я кашлянул:
   - Детский сад, честное слово... Ну что с вами делать, служите уж. Последний раз прощаю. И помните, боевые подруги...
   Я набрал в грудь воздуха, собираясь толкнуть речь, но глядя на обнимающихся габайтеров и русалок, передумал.
   - Ладно...
   Сжав обруч, уже исчезая, я услышал:
   - Спасибо, ВашеБлагородие!...
  
   Лето, оно такое: прошел дождь, и тут же выглянуло солнышко, словно и не хмурилось недавно небо. И снова стрекочут кузнечики, сад наполняется шумом, и снова слышится звонкий голос лета: соловьи, жаворонки поют еще радостнее. И вода в море после дождя теплая, как парное молоко.
   - Пап, но мы же не оставим наши занятия? - спросил Мирослав.
   - Конечно, нет, ты станешь воином и магом, - ответил я.
   - Лишь бы войны не было, - сказала Мария.
   - Вот ты, мам, всегда так. А как же я себя смогу проявить? - возмутился Мирослав.
   - Проявишь! - засмеялась Мария, и все мы вслед за нею.
   В нашем доме, наконец, воцарилось спокойствие, и вернулась радость. И так здорово было окунуться в будничные заботы, все время проводить вместе, не чувствовать угрозы, не опасаться за жизни Марии и Мирослава.
  
   Утром я разбудил его пораньше. Сегодня я собирался заняться развитием скорости движений и быстроты реакции. Можно было это сделать легко с помощью магии, но тогда они не останутся в памяти тела.
   - Эти два качества - самые важные в бою. Скорость движения развивается путем многократного выполнения приемов с большим скоростным усилием. Сейчас ты попробуй нанести мне удар и избежать моего удара.
   Мирослав меня понял и сделал то, что я хотел.
   - Молодец! Ты меня удивил. Не ожидал такой быстроты. Только один недочет все-таки был. Обрати внимание: работая на скорости, сохраняй легкость, движения должны быть плавными, и не забывай о быстром переходе от большого напряжения к расслаблению и, наоборот, к еще большему ускорению. Ты должен уметь проявить скорость внезапно, из медленных, отвлекающих движений в тот момент, когда твой враг меньше всего ожидает нападения.
   - Понял, пап. Давай еще.
   Мирослав сегодня был в ударе. Но надо прекращать, усталость он почувствует потом.
   - Все, на сегодня хватит. Пошли завтракать.
  
   Занятие по магии, которое мы решили провести в саду, начали с разминки. Мирослав тратил свою энергию на несложные превращения, принимал мою, снова тратил. Он достаточно хорошо усвоил все, чему я его успел научить. Маленькие и побольше облака всплывали над садом, различные иллюзии: появились я, сам Мирослав, потом даже Мария, хотя с нами ее не было. Мирослав изменял свой внешний вид, скрываясь за иллюзией деревьев. Он умел становиться невидимкой, правда, на короткое время. Мирослав хотел поторопить созревание яблок, но я ему не позволил. Ценнее тот плод, который растет и вызревает положенное для этого время, поторопил - значит, не дал ему набраться блага от земли, солнца и ветра.
   Итак, Мирослав мог поглощать энергию, отдавать ее, владел простыми заклинаниями, мог создавать исцеляющую сеть, но с этим еще надо поработать.
   - Хорошо, Мирослав. Очень хорошо, - похвалил я сына, - ты такими темпами все мои запасы сможешь принять разом.
   Мирослав засмеялся, довольный похвалой.
   - А теперь я покажу тебе, как сворачивать энергию, направлять ее внутрь себя. Мне когда-то это спасло жизнь. Пытаясь развить свои способности: увеличить скорость, силу, я случайно свернул свою энергетическую систему, полностью. Тем самым она становилась полностью закрытой от любых внешних воздействий, другие маги не могли узнать о моих способностях, я становился невидимкой для тех, кто мог видеть и ощущать энергию.
   В первый раз у Мирослва не получилось перенаправить потоки, для этого нужна была гибкость, которая приходит с опытом магических манипуляций. Но упорства моему сыну было не занимать. Потихоньку, один за другим, он вправлял непокорные потоки и справился. Я не видел его энергетическую систему целых несколько секунд.
   - Ну вот, пап, - разочарованно протянул он, вытирая пот со лба.
   - Все равно, молодец. В следующий раз ты удержишь их обязательно. Только больше тренируйся. Ты должен научиться делать это быстро и легко.
   - Ясно, пап. Какие у нас планы на сегодня?
   - Думаю к твоему крестному наведаться. Надо бы узнать, как прошла встреча с делегацией из Гангора.
   - Мне с тобой можно?
   - По тоннелю? - предложил я, зная, что Мирославу это интересно.
   - Только я сам попробую запустить, повозку, ладно? - обрадовался Мирослав.
   - Ну, тогда пошли?
  
   Я давно не пользовался тоннелем, проложенным от нашего дома до княжеского. Тропинка заросла. Мы быстро добрались до места. Вход в тоннель, выложенный камнем, слегка осыпался, травинки умудрились вырасти на стенах, закрепились и теперь медленно и терпеливо вели разрушающие работы. Каменные ступени, ведущие вниз, засыпаны мусором и слоем пыли.
   В тоннеле было прохладно и сыро. Повозка была на своем месте.
   - Забирайся, - я легонько подтолкнул Мирослава.
   - Пап, я сам, ты обещал.
   - Ладно, ты должен создать разницу магических полей в концах тоннеля. Для начала можно передвигаться отрезками, так тебе будет легче. И безопасней. Вон до того поворота, давай.
   Мирослав сосредоточился, повозка дернулась и осталась на месте. Потом отскочила назад.
   - Позади нас поле должно быть более мощным. Усиль его до предела. Впереди поле должно быть разреженным. Когда все сделаешь, направь импульс от первого ко второму и легонько подтолкни повозку.
   - Да, пап, сейчас.
   Повозку тряхнуло еще раз, а потом рвануло вперед. Мирослав несколько раз останавливал ее, потом опять запускал вперед рывками. Но, к счастью, мы ни разу не врезались в стены тоннеля, мне не пришлось вмешиваться.
   - Пап, я варвар, прости, - Мирослав, смущенный и взмокший, вывалился из повозки.
   - Для первого раза просто здорово, - похвалил я сына, - назад тоже сам?
   - Ну да, ладно.
   Прежнего энтузиазма в его голосе уже не было. Но ничего, надо закреплять начатое.
  
   На княжеском подворье Мирослав чувствовал себя, как дома. Пообщавшись с крестным, он убежал по своим делам.
   - Растет парнишка, - промолвил князь, глядя ему вслед.
   - Растет. Способный, к тому же, - сказал я и добавил, - не потому, что мой сын.
   - Ну, конечно, не потому, - рассмеялся Василий Андреевич, - я знаю, Драгор. Он тут фокусами магическими всех развлекает. Только и разговоров, что о нем. Хороший будет маг.
   - Ты бы видел, как он сегодня осваивал одно непростое заклинание. Не получалось сначала, так не бросил и помощи не попросил, все-таки осилил. И, знаешь что, явно чувствуется рост. Энергетический рост. Думаю, Мирослав одарен свыше. Родился таким. Наши занятия только разбудили его дар. Он пойдет гораздо дальше меня. Вспомни, богиня Ишши ведь его выбрала в свое время...
   - Да, довелось пережить Мирославу. То одно, то другое, - вздохнул князь, - надеюсь, теперь все будет в порядке.
   - Василий Андреевич, - вспомнил я, зачем явился, - а что с делегацией? Говорят, они отбыли вчера.
   - Так все хорошо. Все обсудили, обо всем договорились. Пойдем в палаты, расскажу.
  
   - Угощайся, - усадил меня за стол Василий Андреевич, - переговоры шли о торговых интересах. Гангорцы предложили при плавке металла использовать некоторые добавки, благодаря которым он не ржавеет. Даже привезли с собой на пробу. Кузнецы наши оценили уже. Только у нас этого сырья нет и не было никогда. Хочу тебя попросить, хоть и неловко, совестно от семьи опять отрывать.
   - О чем, Василий Андреевич?
   - Чтобы ты лично закупкой руководил. Разузнаешь там все подробно, оценишь, то, что не договаривают, выведаешь. Ну, как?
   - Да, конечно. Корабль уже готов?
   Князь довольно вздохнул:
   - Слава Богу, думал, откажешься. Готов, завтра утром выходит.
   - Понятно. Я позже, своим ходом. Так быстрее. Знаешь, уже напутешествовался. Ну да ладно, это интерес наш. А что ты им предложил, Василий Андреевич?
   - Да ничего не предложил.
   - Так-таки и ничего?
   - Разговоры у нас шли все по хозяйственным вопросам. Страна, я понял, у них богатая. Мне, пожалуй, их не удивить. Да и маги все они. Мне было даже неловко как-то. Все казалось, что они меня насквозь видят.
   - Ты преувеличиваешь, Василий Андреевич.
   - Но теперь уехали, слава Богу, подарки передал тамошнему князю.
   - Верховному магу, - поправил я.
   - Ну да, Верховному магу, - поправился князь.
   - Так что же, они ничем и не заинтересовались у нас в Содружестве?
   - Так, а чем же мы можем удивить их, магов из самого Гангора? Раньше одно название "Амаратрия" страх наводило. А впрочем, заинтересовались однажды. Увидели на полке в палатах красивый камень, принесли мужики еще прошлым летом, заинтересовались. Попросили с собой. Я хозяин гостеприимный, конечно, не отказал.
   - Что за камень? - спросил я.
   - Ничего особенного. Говорю же, мужики принесли. Цвет, правда, необычный. Да у меня есть точно такой же. Не знаю, сколько уже тут лежит, выбросить жалко, красивый. Тут где-то в сундуке завалялся.
   Князь вынул серый камень. И правда ничего особенного. Я ковырнул его поверхность ногтем. И оттуда проглянула голубая поверхность.
   - Покрыт какой-то пленкой, а так он голубой весь, - сказал Василий Андреевич.
   Я достал платок и тщательно вытер камень. Действительно, весь голубой, туманный. Интересно, что в нем заинтересовало гангорцев? И тут я заметил, что у камня есть энергетическое поле. Вот это да! Слабое, конечно, но если камень огранить...К тому же изменяется, вероятно, так реагирует на мои прикосновения.
   - Василий Андреевич. Не хочу тебя расстраивать, но, скорее всего, это очень ценный камень.
   - В каком смысле?
   - В смысле магии. У камня есть энергетическое поле, сопоставимое с человеческим. Пока ничего конкретного я не могу сказать. Но если ты мне дашь камень для исследования, то, думаю, я смогу тебе его вернуть с объяснениями.
   - Да бери, конечно, - согласился князь, озадаченно потирая подбородок, - а что, может он лечебный. Я слышал, что камнями лечат.
   - Может быть, и лечебный, - согласился я.
   - Мужики, те, что нашли тот камень, что я отдал в Гангор, говорили, что сначала у них было видение. Женщину видели, потом она пропала, а когда подошли ближе, камни и нашли.
   - Призрака видели, это интересно, - произнес я, задумавшись.
  
   Окончательно очистив камень от грязи, я осмотрел его. Пожалуй, огранить его не получится, расколется. Но это не страшно, энергетическое поле вокруг камня было полностью доступно для исследований, которые я намеревался провести.
   Уверен, что гангорцы, если им не были известны свойства камня, занимаются сейчас тем же. Во мне проснулся дух соперничества.
   Испытав действие на камень стандартных заклинаний, ничего заслуживающего особого внимания я не обнаружил. Камень одинаково откликался на все магические возмущения. Агрессии поля камня я не чувствовал и решил попробовать сблизить наши поля, и проникнуть внутрь камня.
   Моему внутреннему взору открылись бесконечный темный лабиринт, казалось, он закольцован и все его многочисленные ветви, связанные между собой, тем не менее, имеют четкие границы. Непостижимо. Это не артефакт, совершенно точно. Тогда что? Загадка природы? Тем более интересно.
   Отослав осторожность дальше, чем следовало, я подключился к одной из ветвей лабиринта. Вокруг меня бушевал огонь, поднимались облака газов и гари.
   Новый виток, новая ветвь. Странные животные, похожие на ящериц, только огромные, лес, так непохожий на те, которых я повидал немало. Картины сменялись. У меня кружилась голова от обилия информации.
   Я уже понял, что это за камень. Это камень Памяти. Застывшая частица источника Мудрости. Безопасная, в отличие от самого источника, но не менее емкая.
   Я вглядывался в глубины памяти мира. Нечто необъяснимое снова и снова заставляло меня окунаться в прошлое, вглядываться в незнакомое, давно ушедшее.
   Передо мной смуглолицый воин в белых доспехах. В руках его голубой камень. Это награда за подвиги во имя мира. Камень принял частицу души отважного воина. Я уже такое видел.
   Некоторые эпизоды привлекали мое внимание, я их просматривал не один раз, пытаясь разобраться и понять. И вдруг увидел прекрасную женщину в платье из переплетающихся языков пламени. Неужели это богиня Ишши. Она была пугающе прекрасной, молодой. Рядом с нею - человек, молодой и красивый мужчина. Тот самый воин в белых доспехах. Непостижимо яркое свечение тела и пылающие синим огнем глаза выдавали его принадлежность к богам или, скорее, к полубогам. Они беседовали. Ишши была благосклонна к красавцу полубогу. Полубог преклонил колени перед нею и, я не поверил своим глазам, даровала ему свой Поцелуй.
   Другая картина. Не менее прекрасная богиня. На ее груди красовался медальон с изображением огненного дракона. Да это же Акарра! И снова рядом с нею красавец-полубог. Богиня влюблена в него, это понятно. Но, каков негодяй! И вот он склоняет колени перед могучим драконом. Акарра взмахнула руками, как крыльями, и пламя окружило полубога. Когда я снова увидел его, он был уже не тот. Рядом с Акаррой стоял равный.
   Перед глазами пробегали картины, не заинтересовавшие меня. Незнакомые люди. Море. А вот опять он. Люди, окружающие его, не больше муравьев. Он что-то говорит. Люди меняются. Я вижу их энергию. Магия! Он одарил их способностями!
   Новая картина. Это Гангор! Небеса разверзлись над миром. Бесчисленные ветвистые молнии вырываются из черных туч, опустившихся на землю. Ветер ломает деревья, вырывает их с корнями и швыряет о землю. Земля охвачена бушующим пожаром. Я хотел досмотреть до конца, но изображение вдруг прервалось. Показалось, что теперь явится совсем другая картина. Но нет, это свет померк на мгновение. Что это было, мощнейший взрыв?
   Картины продолжали меняться, но больше ничто не привлекло моего внимания.
   Я вспомнил рассказ Кабала: "На заре зарождения мира, когда боги заселяли мир угодными им существами, произошло событие, повлиявшее в дальнейшем на все мироздание. Между богами произошел какой-то крупный скандал, в результате которого одного из них, его зовут Бардинг, решено было изгнать и изолировать ото всех остальных. Что там произошло, мне неизвестно. Самого Бардинга я тоже никогда на видел. Только мир за гранью боги создали специально для него. Мир мертвых".
   Теперь все стало на свои места. Коварный полубог очаровал юных богинь Акарру и Ишши, чтобы заполучить магическую силу, которую дарует Поцелуй Ишши, а Мудрость и Знание принять от Акарры. Добившись желаемого, полубог стал равным богам и захотел возвысить людей над всеми остальными мыслящими существами, даровав им магию. И все задуманное он осуществил в Гангоре. Поэтому, там рождается так много детей, одаренных магическими способностями. Богини, раскрыв обман, разгневались. И, судя по всему, та страшная картина конца света - не что иное, как раздвоение мира, вернее, образование в нем нового пространства, скрытого от живущих на земле, того, что находится за гранью.
   Теперь понятно, почему Ишши дарует свой Поцелуй только ахишфам. А чем могут быть полезны полученные сведения? Пока ничем. Видел Бардинга. Судя по всему, он не оставит попыток вырваться из-за грани. Как хорошо, что Мирослав свободен. И меня это больше не должно тревожить. В конце концов, Бардинг - головная боль Ишши и Акарры. вот пусть сами и решают, как предотвратить возвращение в мир настырного героя-любовника.
   В Гангоре, конечно, тоже узнали историю Бардинга. Но, что-то мне подсказывает, что на него они смотрят совершенно иначе, и у гангорцев появился национальный герой.
  
   За день до прибытия корабля из Содружества, я появился в Голубом замке.
   - Я знал, что контролировать погрузку, князь пришлет именно тебя, - сказал Акслидий, гостеприимно предложив мне присесть.
   - Мой путь был не долог, - произнес я, - спасибо. Если можно, я хотел бы увидеть подготовленную к отправке руду и узнать, какие способы плавки у вас применяются, посмотреть сам процесс в действии.
   - Хитрый у вас князь. Знал, кого посылать за информацией, - рассмеялся Акслидий, - пойдем, тебе я отказать не могу.
   Я увидел выделенный из руды продукт: мохр - твердый металл голубовато-белого цвета, и келм - пластичный серебристо-белый металл. Было бы проще вывозить в Содружество готовые металлы, но не дешевле.
   Руды этих металлов были почти одного цвета, отличались только по излому. Я осмотрел плавильные печи, присутствовал при выделении чистого металла. В общем, разузнал все, что было нужно.
   О камне Памяти не стал спрашивать. Ни к чему открывать карты. Друзья друзьями, а живем каждый на своем берегу.
   Управившись за неделю, закончив погрузку и рассчитавшись за руду, я с чистой совестью отправился домой, своим ходом, разумеется.
  
   Василий Андреевич выронил из рук книгу, и она грохнулась на пол и закрылась, когда я появился сидящим на соседнем стуле. Захотелось, знаете ли, пошутить. А вообще -то, попробуйте прицелиться из такой дали. Тут точность ого, какая нужна!
   - Фу ты, - проворчал князь и поднял книгу, - трудно появиться в стороне от людских глаз и зайти, как и положено человеку, в дверь?
   - И ты здравствуй, Василий Андреевич, - с улыбкой приветствовал я князя.
   - Вести хоть добрые? - спросил князь, сменив гнев на милость.
   - Добрые, - ответил я, - самые что ни на есть. Груз погружен, уже в пути. Все тонкости, о которых, ты был прав, гангорцы умолчали при вашей встрече, я разузнал.
   - Вот же хитрюги, - сощурился князь.
   - Это политика, Василий Андреевич, - сказал я, - но ты прав - хитрюги. А по поводу дела. Я бы хотел сам заняться наладкой производства. Так надежней будет. Ты не против, Василий Андреевич?
   - Против, - князь отложил книгу.
   - Не понял, - опешил я.
   - Тебе придется заниматься другим делом.
   - Да? А заменить меня никем нельзя? Понимаешь, если я сам займусь постройкой печи...
   - Ты все расскажешь и объяснишь, у нас люди способные есть, сам знаешь.
   - Но...
   -Никаких но.
   - Так что произошло?
   Василий Андреевич встал и стал ходить по комнате:
   - У меня есть основания считать, что в княжестве появился колдун, второй Майгерон.
   - Объясни подробнее.
   - Из дальних деревень, тех, что ближе к лесу, пришли вести о пропаже людей. Сначала там решили, что это звери. Забрел человек в лес, заблудился, сколько таких случаев было...
   - И сколько за неделю пропало людей?
   - Сначала двадцать пять, - князь снова сел.
   - Искали? - спросил я напряженно.
   У меня возникли серьезные опасения.
   - Искали. Не нашли. Но вчера, вчера они вернулись, все двадцать пять. Драгор, это были живые мертвецы, поднятые!
   - Вы их уничтожили?
   - Порубили и сожгли, - ответил князь.
   - После этого еще поступали вести о пропавших?
   - Увы. Пропали воины, получившие ранения во вчерашнем бою с мертвецами, и еще мне сообщили, что вырезаны несколько дальних деревень. Все жители погибли от мала до велика.
   - Дело серьезнее некуда, - сказал я и вспомнил о камне, - Василий Андреевич, у меня очень нехорошее предчувствие. Я разгадал тайну камня. В его энергетическом поле, как в книге, записана вся земная история. Это очень редкий и древний камень.
   Я передал князю камень, он положил его в сундук, щелкнул замок.
   - И как это может нам помочь? - спросил князь.
   - Некто, заключенный в мире мертвых, стремится вернуться в наш мир и уничтожить его.
   - Значит, снова война? - спросил князь, сдвинув брови и вставая.
   - Война, Василий Андреевич.
  
   В городах и деревнях провозглашали княжеские указы. Князь собирал войско. Княжество готовилось к войне. Жителям строго запрещалось покидать жилье в темное время.
   Перемещаясь самым быстрым из доступных мне способов, с помощью золотого обруча, я посетил все известные мне деревни, остальные мне показали провожатые, и окружил их несвязанными между собой участками сигнальной сети. Такой же сетью я окружил город и его окрестности. Я имел сообщение с каждым отдельным участком сети. Таким образом, при появлении колдуна, поднятого мертвеца или иной твари на территории, ограниченной сетью, я сразу узнаю, где это случилось.
   Поздно вечером я вернулся домой. Мирослав уже спал, Мария ждала меня:
   - Что происходит, Драгор? - спросила она.
   - Вам с Мирославом нужно быть осторожнее, - ответил я, - из-за грани, из мира мертвых рвется один...колдун. И он собирает армию.
   - Снова...Это не имеет отношения к Мирославу? - встревожено спросила она.
   - Нет, не беспокойся. Я сумею защитить вас.
  
   Резкое чувство тревоги вырвало из сна. Сигнальные сети в порядке. Но беспокойство не отпускало, даже еще более усилилось. Я встал, подошел к окну. Луна светила ярко, вдали можно было разглядеть перекатывающиеся волны. Хорошо видны первые ряды садовых деревьев. А под ними стояли...мертвецы! Их было не меньше двадцати, в лунном свете кожа их казалась голубоватой, под глазами чернота, щеки впалые. Они еще запросто сошли бы за живых, если бы не взгляды, пустые, словно невидящие. Все они смотрели на меня. Молчали и не двигались, словно выжидали.
   Из своей комнаты пришел Мирослав, я постарался его развернуть:
   - Иди спать и ничего не бойся.
   Мирослав глянул в окно, вздохнул:
   - Я не боюсь, пап...
   Когда я обернулся, решая, как поступить с незваными гостями, сад был уже пуст. Это меня озадачило. Почему мертвецы не напали? Мне явно не хватало информации. Я пожалел, что отдал князю камень так скоро. Ничего, завтра возьму обратно.
   До утра глаз не сомкнул, как рассвело, отправился к князю.
   - Драгор, - на лице его была скорбь, - семь воинов пропали и пять горожан.
   - Так. Ни один участок сети не подал сигнал. Значит, колдун в городе. Я поставлю вокруг города защиту, мертвецы никуда не уйдут. Поднимай, Василий Андреевич патрули, пусть ищут. А насчет колдуна, надо подумать. И вот еще что, ты мне дай тот камень, хочу еще в прошлое заглянуть, может, что нужное отыщется.
   Князь полез в сундук. Удивился, что он открыт, перевернул в нем все.
   - А камня-то нет...
   - Кто же его мог взять? - спросил я, уже думая о самом плохом.
   - Про его ценность я никому не говорил. Да и кому это у нас интересно. Для наших - это простой голыш.
   - Сейчас посмотрим, кто сюда к тебе заходил.
   Для того, чтобы использовать заклинание поиска, мне нужно знать, кого искать и иметь частичку его тела: волос, ноготь. А мне нужно было увидеть все следы за вчерашний день. Придется поэкспериментировать.
   Есть одно очень сложное заклинание, собирательное. Оно складывает изменения окружающего пространства: изменение воздушных потоков, тени, пробежавшие по стене, и другие возмущения, вызванные появлением и перемещением человека. Думаю, если вплести его в заклинание Поиска, то следы удастся зафиксировать. А увидеть их можно будет, если вплести в совмещенные узлы заклинание Иллюзии. И еще маленькая поправка на время. Готово.
   Полученная конструкция потребовала довольно большого количества энергии. Сложнейшее плетение замерцало. Князь, предусмотрительно отошедший к окну, не мог этого видеть. Система заработала, комната от пола до середины стены мгновенно густо заросла серебристой паутиной.
   - Сейчас я скажу тебе, кто здесь был, - произнес я.
   Князь напряженно молчал. Магия, хоть и используется в наши дни довольно часто, тем не менее, внушает людям если не страх, то почтение.
   Паутинки ползли вверх, изгибались, свивались в затейливое кружево, расходились. И скоро вся комната наполнилась густыми тончайшими нитями. Теперь надо быть внимательнее.
   Вот показалась девушка.
   - Я ее вижу, - прошептал князь.
   - Кто это?
   - Это Марфа, - тихо сказал Василий Андреевич, - убирает здесь каждое утро.
   Девушка быстро прибралась и ушла. Заходил сам князь, к нему пришла княгиня, потом они вместе ушли. Некоторое время не было никого. Нити, находясь в "боевой готовности", сверкали. Я вмешался, чтобы нам не пришлось ждать до вечера, изменил время. Еще раз зашел князь, взял с полки книги и уселся за стол.
   - Это было поздно вечером, - пояснил князь, - сейчас я положу книги на место и уйду спать.
   Серебристая копия проделала описанное и скрылась за дверью. Никого, скоро увидим самих себя. Почему же никого нет? Я стал сомневаться в чистоте эксперимента. И вдруг увидел, серебристое изображение человека. Лохматый, небольшого роста, он вылез из окна, прошел сквозь ничего не подозревающего князя. Василий Андреевич отскочил, как ошпаренный:
   - Да чтоб тебя!
   - Узнаешь, Василий Андреевич?
   Лохматый ходил по комнате, казалось, он что-то вынюхивает.
   - Нет, я не знаю, кто это, - сказал князь.
   Лохматый подошел к сундуку, снял замок. Вынул камень. Вертел его в руке, разглядывая и принюхиваясь, засунул камень за щеку, развернулся и пошел к окну.
   Я прекратил подачу энергии к системе заклинаний и паутина исчезла. Вор тоже пропал.
   - Ты не узнал его, Василий Андреевич? - спросил я.
   - Нет. Это чужой, - ответил князь.
   - Вор знал расположение комнат, какое окно твое, когда ты ложишься спать, - размышлял я.
   - Если это кто-то из дворовых, я бы узнал, - сказал князь.
   - Не уверен, - сказал я, раздумывая о том, что видел.
   - Вот тебе и вор, - сказал князь, - и как мы его будем искать?
   - Пока не знаю.
   Я положил ладонь на окно туда, где его касался вор, и почувствовал его энергию, определил структуру. Она существенно отличалась от человеческой. Не считая того, что вор был магом, в ней была первозданная дикость, которая находилась в постоянном противоборстве с чем-то очень неподвижным, сдерживающим, как будто спящим.
   - Теперь я смогу узнать вора, - объявил я, - почувствовать его энергетику на расстоянии нескольких шагов.
   - Ты собираешься обойти весь город? - спросил князь с сомнением.
   - Да, это было бы утомительно, - ответил я, - а что, если? Василий Андреевич, а что если приказать всем горожанам прийти на площадь перед твоими хоромами. Сможешь организовать?
   - Ну да, - ответил князь, пригладив бороду, - у меня есть, о чем с народом поговорить.
   - И подольше, Василий Андреевич, подольше, - попросил я.
  
   Народ своего князя уважал, почитал и любил. Редкость, конечно. Обычно боятся и только. Стоило людям услышать голос княжеского колокола, как все горожане собрались на площади, побросав свои дела. Даже маленьких детей молодки принесли.
   Князь поблагодарил народ за то, что все откликнулись на его зов. В ответ послышались неловкие, но искренние восклицания, уверения в преданности.
   Князь говорил просто, душевно. О жизни, о прошедшем севе, о будущем урожае. И много еще о чем. Иногда слышались шутки, смех. Словно и не угрожала княжеству страшная беда, словно и не потерял город несколько десятков сыновей. Таков наш народ: крепок, силен и духом и телом, искренен, радушен.
   Я ходил в толпе, вглядывался в лица, вслушивался в речь, прислушивался к своим ощущениям, пытаясь опознать колдуна. Некоторые на меня не обращали внимания, другие были недовольны. Нет. Не было на площади вора. Несколько раз прошел. Результат тот же.
   Когда все разошлись, я подошел к князю:
   - Не было его не площади, Василий Андреевич.
   - Как так? Я даже велел страже проверить. Все были, даже дети малые.
   - Значит, есть у него лазейка. Ладно. Я домой, Василий Андреевич. Утром решим, что предпринять.
  
   Мария встретила на пороге:
   - Что так долго? Где ты был?
   - Искал вора.
   - Кого? - удивилась Мария.
   - У князя украден камень Памяти. Вора я видел. Иллюзию. Уверен, это он мертвых поднимает. Князь по моей просьбе собрал людей на площади, - я устало вздохнул.
   - И что? - с нетерпение спросила Мария.
   - На площади его не было.
   - Что же теперь ты будешь делать? Ведь если он остался в городе, люди будут гибнуть каждую ночь?
   - Князь организовал патрулирование по улицам города. Что Мирослав?
   - Лег сегодня пораньше, умаялся.
   - Пойду, взгляну, - сказал я и зашел в комнату сына.
   Зашел и обмер. Та самая энергетика. Не человек, не зверь. Маг. Противоборство противоположных структур. Это был он. Колдун, убивающий живых и поднимающий мертвых. И еще, это был мой сын.
  
  
   ГЛАВА 12
  
   Мирослав зашевелился, просыпаясь, открыл глаза:
   - Пап, ты уже дома?
   Я молчал. Мирослав сел в кровати. Что-то в его глазах неуловимо изменилось. Теперь они были даже другого цвета - темно-карие.
   - Ты нашел меня, человек, - проговорил мой сын чужим, грубым голосом.
   Не только глаза, но и тело его стало меняться. Существо, у меня язык не поворачивался назвать его сыном, очень быстро бросилось на меня, послав вперед себя заклинание. В ту долю секунды его облик запечатлелся в моих глазах: широкое лицо, покрытое редкими волосами, удлиненные мощные руки, короткие ноги, мощный торс.
   Мое заклинание остановило его в прыжке, магия, использованная против меня не получила достаточного количества энергии, чтобы начать действие. Существо повалилось на пол. Прибежала испуганная грохотом Мария:
   - Где Мирослав?! Где мой сын?!
   Я ничего не ответил.
   - Где мой сын?! - трясла меня Мария, с ужасом глядя на существо.
   Потом вдруг замолчала, только слезы непрекращающимся потоком лились из глаз. Судорожно сжимая мою руку, она вглядывалась мне в глаза, потом опустила взгляд на существо, с ужасом принимая действительность.
   Я усадил ее на стул:
   - Мария, успокойся. Дай мне разобраться.
   Она молча кивнула. Я обернулся к существу. Да, это точно та самая энергосистема. Но передо мной был Мирослав, не похожий на прежнего, но точно он.
   Бардинг сумел-таки использовать канал. Я вспомнил энергетический сгусток, движущийся по каналу связи. Скорее всего, это тогда и произошло. Заражение. Чужеродная активная энергия изменила энергосистему Мирослава, его сознание и даже внешность.
   Итак, Бардинг добрался до Мирослава, сделал его своими руками и глазами. Мирослав увеличивает армию Бардинга. Зачем? Она бессильна против богинь. Что он планирует? Я чувствовал, что упускаю нечто важное. Не хватало информации. Камень Памяти! Для чего он понадобился Мирославу? Трудно было думать о нем, как о противнике.
   Что я должен сделать сейчас? С поднятыми мертвыми справятся княжеские патрули. Мне нужно спасать Мирослава, найти возможность изменить его энергетику, освободить от влияния Бардинга и определить, каким образом это происходит. И еще. Я сжал руку Марии:
   - Надо обезопасить княжество. Поэтому, я увезу его подальше, в дикие атхийские леса, подальше от людей. А там разберусь, что к чему. Сам. Один. А ты поживи пока у Елия Григорьевича. Князю скажи...все как есть скажи. Он поймет.
   Проблема обозначена - это уже хорошо. Остается только ее решить.
   - Драгор, эти изменения, что произошли с Мирославом, - с трудом выговаривая слова, произнесла Мария, - обратимы?
   - Я надеюсь на это. И сделаю для этого все, ты же знаешь, - ответил я.
   - Ему сейчас не больно?
   - Он парализован, но все органы работают нормально.
   Карие глаза были открыты. Мирослав видел нас.
   - Мария, где-то в доме или во дворе должен быть голубой камень. Он мне очень нужен.
   - Сейчас поищу.
   Мы обыскали вещи Мирослава, со слезами Мария ощупала одежду на нем самом, перерыли весь дом, безрезультатно. Мария пошла искать во дворе, а я остался с Мирославом.
   - Где же ты его спрятал, сынок? Какое место ты считаешь самым надежным? Хм, надеюсь не то же, что у Вайтуза?
   Вспомни его - и он появится. Это о моем бравом габайтере. Уже стоит, рогами в потолок упирается:
   - Здравия желаю, Ваше Благородие! - выкрикнул он.
   - Вольно, - я не мог не улыбнуться, вот только улыбка, видимо, получилась грустная.
   Прибежала Мария, привлеченная шумом, всплеснула руками, прижала их к груди.
   - Спокойно, Мария, это свои. Вайтуз - командир полка габайтеров армии короля Этангионизии.
   Вайтуз галантно поклонился, безуспешно пытаясь спрятать здоровенные босые ступни. Мария вышла, чтобы не смущать его.
   - Ваше Благородие, у вас проблемы, - участливо спросил Вайтуз.
   - Еще какие, - ответил я и указал на Мирослава, - это мой сын.
   - Кхм, - кашлянул Вайтуз, - не очень похож, но вы, Ваше Благородие не отчаивайтесь, значит, такие были ваши пра-, а может, пра-пра. Да как по мне, так очень симпатичный ребенок.
   - Он стал таким из-за Бардинга. Знаешь, кто это?
   Вайтуз стал очень серьезен:
   - Если это тот, о ком я думаю, то дела плохи...
   - Знаю, Вайтуз.
   - Ваше Благородие, - ударил себя в грудь кулаком габайтер так, что послышался гул, - если я что-то могу для вас сделать - только скажите!
   - Я пока сам не знаю, что делать. Сегодня переправлю его в Атхию, подальше от людей. Бардинг управляет волей Мирослава, он очень опасен. Вайтуз, будь на связи, если что - я позову.
   - Рад стараться, Ваше Благородие!
   - И...спасибо тебе.
   Во взгляде козьих глаз мелькнуло тепло, габайтер неловко растянул рот в улыбку, щелкнул пятками и пропал.
  
   Итак, Мирослав по приказу Бардинга поднимал мертвецов, готовил армию. Только не представляю, как она может помочь ему выйти из-за грани, богини этого не допустят. А если он сможет использовать энергию умерщвленных Мирославом людей? Как он может ее получить? И тут меня осенило. Догадка была ужасной. Мирослав, убивая людей, собирает их энергию. Предположим, что нашелся способ преобразовать ее, чтобы она была безопасной для него и не теряла свих свойств. Неужели преобразователь - это камень? Тогда все становится на свои места. Когда Мирослав будет полон энергии, Бардинг призовет его к себе, за грань. Меня прошиб холодный пот. Мирослав доставит запас преломленной энергии, достаточный для того, чтобы Бардинг мог выйти из заточения, а сам непременно умрет. Бардинг мог использовать энергию как-то иначе, не так, как я предположил. Но итог, в любом случае один.
  
   Атхия. Царство диких лесов, исполненное первозданной силы, неизмеримой и угрожающей...
   Мы с Мирославом, как я и пожелал, оказались в самых дебрях, у входа в пещеру, скрытого ветвями. Сюда не вела тропинка, высокая трава не примята. Я перенес парализованного Мирослава внутрь, положил на каменное ложе, все так же устланное сухими травами.
   В дальнем углу пещеры, у потолка, из стены пробивался и журчал, стекая в каменную чашу, ручеек. Вода, наполнив чашу, убегала в расщелину и уходила куда-то вглубь.
   Как давно я здесь не был. Как быстро идет время. Хозяина, как обычно, нет дома. А может, и в живых его уже нет? Я хорошо помнил Кашира, его строгий и пронзительный взгляд, живые черные глаза. Встреча с хорошими людьми облагораживает нас, даже если мы не понимаем этого сразу.
   Подумав, я усыпил Мирослава, а заклинание Паралича снял, тело должно двигаться.
   Для того, чтобы узнать насколько Бардинг контролирует Мирослава, мне было необходимо понаблюдать за ним. А для этого Мирослав дожжен быть свободен. Блокирующего заклинания будет недостаточно, нельзя рисковать. В клетку я его тоже сажать не стану. Когда-то, в подземельях Гангора мне пришлось использовать заклинание Просветления...
   Сформировав плетение Просветления, я ввел его в энергосистему Мирослава, а затем окружил его зеленоватой паутиной Блокирующего заклинания. Магический сон скоро кончится, очень полезным оказалась моя идея введения параметров времени в схему заклинаний. Это давало мне возможность контролировать процесс действия заклинаний.
   Мирослав проснулся. Огляделся. Пошевелил руками и ногами. Медленно сел. Я вышел из темноты:
   - Мирослав...
   - Пап,что со мной? - в голосе его был ужас.
   Мирослав оглядывал свои руки, ощупывал лицо.
   - Это опять страшный сон?
   - Можно и так сказать. Послушай меня, - я старался говорить спокойно и бодро, - сейчас у нас с тобой трудности, временные. Считай, что ты заболел. Но я с тобой и помогу тебе. Ты мне веришь?
   - Верю, пап, - Мирослав немного успокоился.
   - Хорошо, - улыбнулся я, - а теперь скажи мне, ты помнишь, происходило ли с тобой в последнее время что-то странное, необычное?
   - Сначала у меня начинала кружиться голова, потом она сильно болела. Потом я переставал чувствовать боль, но начинало казаться, что я это не я. Что я вижу сон, и меня в нем нет. Я хотел тебе рассказать, но тебя все время не было дома.
   - Когда это началось?
   - Когда ты уехал в Гангор. Пап, это призраки добрались до меня?
   - Нет, Мирослав, все гораздо сложнее. Ты должен вспомнить из своих снов, куда дел голубой камень. Постарайся вспомнить сынок. Это очень важно.
   На плечо мое спустился здоровенный паук, я на секунду отвлекся, чтобы стряхнуть его, красивый паучара, брюшко в крупную крапину. Я не мог видеть, как сзади к Мирославу приблизился полупрозрачный призрак женщины, протянул руку к голове Мирослава, неслышно коснулся волос и пропал прежде, чем я поднял глаза.
   - Я помню, пап. Ночью, перед тем, как лечь спать, я залез на дерево, на орех, в саду. Там голуби свили гнездо...
   Вдруг Мирослав замолчал, стал хватать ртом воздух, словно задыхался. Я подскочил к нему. Мирослав толкнул меня и чужим голосом произнес:
   - Прочь с моей дороги. Ты пожалеешь, человек. Ты не знаешь, кто мой хозяин. Он тебя уничтожит. Ты пожалеешь,человек.
   От греха подальше, я усыпил Мирослава, он кулем свалился на землю.
  
   Исходя из того, что заклинание Просветления действовало на Мирослава всего несколько минут, влияние Бардинга на Мирослава велико. Хорошо еще, что прямого контакта не было, я имею ввиду неудавшуюся попытку использовать канал связи по назначению. Вероятно, мне следует заняться выведением из организма Мирослава чужеродной энергии. Пока я не имел ни малейшего представления о том, как это сделать. Но нет ничего невыполнимого, это я давно усвоил. И еще, если был вход, то обязательно и выход найдется. Но это позже. А сейчас нужно найти камень. Проверим, верна ли моя догадка, действительно ли энергия собирается и видоизменяется с его помощью. А может быть, камень имеет и другие особенности и возможности.
   Золотой обруч перенес меня в наш сад. Раскидистый орех рос на его окраине. Я влез на дерево и сразу увидел гнездо. А вот и голубой камень, лежит рядом с голубиными яйцами. Они холодные. Видно, голуби бросили кладку.
   Сунув камень в карман, я поспешил вернуться в лесную пещеру.
   Мирослав спал. Времени прошло немало, я ощутил голод. Надо бы позаботиться об ужине. Я вышел из пещеры, поискал глазами, куда можно спрятать камень, засунул его под корни ближайшего дерева. Потом расправил плечи, глубоко вздохнул, впуская в свое сердце зверя, отряхнулся и прыгнул в густые заросли.
  
   Небольшой поросенок - вполне достаточно, чтобы восстановить силы и настроение двух голодных мужчин. Приведенный в чувство заклинанием Просветления, Мирослав жадно ел за двоих или даже за троих. Я не отвлекал его разговорами. Неизвестно, сколько он будет оставаться самим собой.
   Когда обед был закончен, я спросил:
   - Мирослав, вспомни, когда у тебя переставала болеть голова, как ты понимал, что должен делать, куда идти? Может быть, ты слышал голос или к тебе обращались мысленно?
   - Нет, пап, ничего такого. Меня просто что-то вело. Я был, как кукла.
   Ночь спустилась незаметно. Здесь, в лесу, всегда темнеет раньше.
   - Ну что, сынок, пошли спать?
   - Да, пап.
   Мирослав улегся на лежанку, устеленную сухими травами, смежил веки и быстро заснул.
   Мне было не до сна. Добавив Мирославу к обычному сну магический, я вышел из пещеры.
   Разобраться с таинственным камнем Памяти необходимо было как можно быстрее. Магия помогла мне видеть в кромешной тьме, как днем. Я уселся у входа в пещеру.
   Теперь я старался не входить в контакт с энергетческим полем камня, не путешествовать по манящим лабиринтам. Мне нужно было разобраться, каким образом камень может принять энергию, как ее сохраняет и, возможно, видоизменяет.
   При более детальном изучении, я понял главное: энергетическое поле камня не было нейтральным! При первичном осмотре меня ввело в заблуждение его постоянство. А теперь я ясно представляю энергетическую структуру камня. Внутри камня, в его сердцевине, сконцентрирован огромный запас энергии живых. Наружние же слои, представляют собой энергетические дыры, в них энергия отсутствует. Но самое интересное, что они настроены на мощнейшее поглощение энергии противоположной той, что сконцентрирована в сердцевине.
   Мирославу достаточно было незначительным силовым импульсом активировать поглощающую способность наружних слоев, для того, чтобы началось поглощение энергии.
   Если количество энергии в сердцевины сравняется с тем, что собралось в наружних слоях, установится баланс, и камень станет энергетически нейтрален. И тогда пространство за гранью не распознает чужеродный объект. Получив с помощью Мирослава камень с огромными запасами двух видов энергии, Бардинг распорядился бы любым из них. Я видел, как Кабал использовал за гранью мою энергию. То же и гораздо большее может сделать и Бардинг.
   У себя камень хранить нельзя. Сейчас ночь, но, я уверен, что Жаниза еще на работе. Осмотрев спящего Мирослава, я пожелал оказаться в Гангоре, а точнее, в музее Истории.
  
   Не забыв накинуть на себя иллюзию, я оказался у входа. Надо мной нависло выполненное из ярких камней предупреждение: "Мудрость доступна каждому и не принадлежит никому". Как всегда никакой охраны. Однако никому не приходит в голову вынести из музея понравившуюся вещицу. Меня снова заинтересовала система охраны музейных ценностей. Я тихо прошествовал в огромный круглый зал, залитый магическим светом.
   Жаниза была, конечно, здесь. В чем я ни капли не сомневался. Я ее увидел там же, где и в первый раз. Она спускалась с передвижной лестницы, помогая себе удерживать равновесие с помощью магии. Очки на носу, на голове беспорядок. Маленькая шустрая мышка. Я подождал, пока она спустится, чтобы не испугать.
   "Жаниза".
   Я постарался, думать спокойнее. Внезапно ворвавшись в мысли человека можно его напугать сильнее, чем рявкнуть в ухо.
   Жаниза тихо пискнула и ее длинные ресницы замахали, как бабочкины крылья. Могло быть и хуже.
   "Драгор"?
   "Тише, это я. Жаниза, есть разговор".
   "А к чему скрываться"?
   "Значит, причина есть".
   Кроме нас в зале еще было несколько челове. Жаниза потихоньку осмотрелась, все они уткнулись в книгу и не обращали на нас внимания.
   "Пошли со мной".
   Мы прошли в угол, отгороженный с одной стороны передвижным стеллажем.
   "Ну, давай, выкладывай, конспиратор. Я думала, что все тайны кончились".
   Она говорила шутливым тоном, который я не поддержал.
   "Жаниза, мне нужно спрятать у тебя одну вещь. Это камень. Он практически безопасен, если к нему не лезть".
   Жаниза хмыкнула:
   "Успокоил! Говори, что за камень, откуда, и почему ты скрываешься? Ты что, украл его"?
   "Жаниза, мне не до шуток. Я не крал камень, хотя он очень ценный. Камень Памяти, слышала о таком"?
   "Откуда"?
   Судя по изумленному возгласу, она слышала.
   "Я так и знал, что ты заинтересуешься. Но обещай мне не трогать его. Просто спрячь и забудь".
   "Ладно", - пробурчала Жаниза, - "Да что случилось"?
   "Случилось. Это касается меня и моей семьи. Прошу тебя ни с кем об этом не говорить. Ты узнаешь обо всем, только позже. Я должен сам найти выход".
   "Ладно. Ты знаешь, что я всегда готова помочь, только позови".
   "Я знаю, Жаниза. До встречи".
   Я сжал золотой обруч.
  
   Тихо спал атхийский лес. Ни шороха в траве, ни шелеста среди ветвей. Навалилась усталость. Я тихо зашел в пещеру, скорее по привычке, разбудить Мирослава не так-то просто. Кричащее чувство тревоги разорвалось в моей голове. Запах крови!
   Магическое зрение явило страшную картину. На каменном полу в луже крови лежал человек. Седые длинные волосы разметались, перемешались с кровью. Я повернул его лицо, уже зная, кто передо мной. Кашир...Он был мертв. Горло разорвано, кровь еще вытекала слабой струйкой. Мирослава не было.
   Чувство вины жгло мне сердце раскаленным железом. Кашир, замечательный человек, добрая душа...Я не начал поиск Мирослава, пока не похоронил старика. Рядом с пещерой вырос могильный холмик. Прощай, хороший человек...ты не нашел покоя среди людей, теперь лес охраняет твой вечный сон...
  
   Поисковая сеть требовала участия двух магов. Мне предстояло справиться с задачей в одиночку. Я выбрал крепкое дерево недалеко от пещеры. Ему предстояло погибнуть, но иначе никак. Медленно, чтобы не уничтожить дерево немедленно, я вводил в его растительный организм одну за другой порции энергии. Дерево испытывало недостаток влаги и питательных веществ в почве, поэтому, сначала только тратило ее, только потом медленно пошел процесс накопления. Связь между нами была установлена изначально.
   Дерево едва не искрило, с трудом удерживая энергию. Миг - и между нами протянулись тонкие, прочные нити, тысячи синеватых нитей, они изгибались, когда я отходил, но слабее не становились. Конструкция имела форму яйца, в крайних точках были дерево и я. Ну что ж, дело сделано.
   Я впустил в свое сердце зверя. Грозный рык прозвучал оглушительно в спящем лесу, разнесся подобно эху, и снова наступила тишина, еще более глубокая.
   Я бежал так быстро, как только мог, тело зверя только радовалось, расправляя мышцы, отдаваясь бегу всецело. Синеватые нити, связывающие меня с деревом-помощником, росли, изгибались, снова упруго расправлялись.
   Взяв след Мирослава вначале, я скоро потерял его, поэтому, не пожалел, что перестраховался и использовал Поиск. С того момента, когда след перестал быть явным, я стал двигаться по кругу, удаляясь от дерева помощника с каждым новым витком все дальше. Мирослав, видимо, передвигался по деревьям. С его теперешней силой это было просто. Но не мог же он не спускаться совсем. В конце концов, он захочет поохотиться. Лишь бы мне успеть перехватить его до появления первых деревень.
   Я наткнулся на след Мирослава у ручья. В обличье зверя я отлично слышал его запах, вернее запах, который теперь у него появился, очень близкий к запаху зверя. Некоторое время Мирослав бежал по земле. Но потом все же снова поднялся вверх, я бежал теперь, ориентируясь на отдаленные сигналы Поиска, когда они угасли, снова пошел по дуге. Теперь она была очень большая. Я запросто мог пойти по старому следу, ведь все они были свежими, и свечение нитей было одинаковой яркости. Нет, так не пойдет. По лесу я вечно могу блуждать, и не встретить сына. Если бы он не двигался...
   Да как же я не догадался раньше. От досады я был готов снова зарычать, но предпочел переменить облик. В моем распоряжении заклинание Паралича, Усыпляющее, при желании можно подобрать еще с десяток, тех, которые помогут мне обездвижить Мирослава, не причинив ему особого вреда, даже если он сейчас находится на дереве. Единственная поправка - плетение должно двигаться, распространяться подобно туману. Придется потратить некоторое время. Совмещение заклинаний было для меня уже привычным делом, я интуитивно чувствовал, даже если не мог просчитать точно, какие узля можно совместить, а какие нельзя ни в коем случае, и пока мне везло.
   Вдруг неимоверная тяжесть свалилась мне на спину, чьи-то волосатые сильные руки зажали мне рот и, пытались свернуть мне шею. Мне едва удалось выдержать первый натиск и сбросить тушу с себя. Это был Мирослав.
   - Отдай камень, иначе ты умрешь, - прорычал он, бросаясь на меня.
   Не успев послать ему навстречу Просветление, я получил удар в грудь и упал. Мирослав всей тяжестью своей прижал меня к земле и стал душить. Он оскалился, словно на самом деле стал зверем. Мне ничего не оставалось, как принять вызов. Зверя Мирослав не смог удержать. Теперь я поставил лапы на грудь сына и зарычал, в моем голосе была угроза, примирение и превосходство. Откуда-то издалека ветер донес не менее грозное рычание:
   "Драгор! Держись! Я иду"!
  
   Мы вернулись в пещеру втроем, с нами был Рад. Он лег у входа в пещеру и не двигался с места. Просветление привело Мирослава в чувство и в ужас:
   - Пап, прости, - указал он на медленно исчезающие багровые пятна у меня на шее, - прости.
   - Мне не за что тебя прощать, это был не ты. Это Бардинг твоими руками прокладывает себе путь на свободу.
   - Пап, прошу тебя, убей меня, - серьезно произнес Мирослав, - теперь я понимаю, что и сегодня, и раньше - это были не сны, это правда. Я не хочу! Не хочу быть таким!
   - Мирослав. Я тебя понимаю. Ты должен чувствовать все именно так. Но пойми, если тебя не станет, это Бардинга не остановит, он найдет другого, не такого стойкого, как ты, и прорвется на свободу. Только ты и я можем остановить его, спасти многих людей от смерти. На нас с тобой лежит большая ответственность. Понимаешь?
   - Да. Но не знаю, как мне с этим жить.
   - Ты больше никогда не совершишь того, о чем будешь жалеть. Я этого не допущу. Ты мне веришь?
   - Верю, - грустно произнес Мирослав.
   Еще бы, такое и взрослому пережить непросто. Кажется, придется подумать о помощнике.
   - Мирослав, ты помнишь Вайтуза?
   - Здравие желаю, Ваше Благородие! - появился бравый габайтер.
   - Здравствуй, Вайтуз, - улыбнулся я, по крайней мере, скучно нам не будет, - нужна твоя помощь.
   - Рад стараться, Ваше Благородие! - заорал он.
   - Слушай, да перестань ты, все Благородие да Благородие... Давай попроще.
   - Никак нет, мне так больше нравится, Ваше Благородие! - отрапортовал он и осведомился, немного снизив тон, - так какая задача?
   - Ладно. Задача такая. Будешь жить с нами в этом лесу, пока не вернем Мирославу его прежнюю сущность. Глаз с него не спускать! Смотреть в оба.
   - Так точно, Ваше Благородие! Не спущу. Разрешите приступать?
   - Давай.
   Вайтуз сделал шаг к Мирославу и вытаращил на него козьи глаза. Мирослав слабо улыбнулся.
  
   Рад приносил дичь, по собственной инициативе взял на себя охрану лагеря. Ему можно было доверять всецело, но, на всякий случай, я окружил нашу стоянку Защитной и Сигнальной сетью. Когда Мирослав спал, Вайтуз или тоже укладывался вздремнуть, или готовил еду. А я углубился в исследования.
   Сначала попробовал ликвидировать изменения, произошедшие в системе Мирослава с помощью Исцеляющей сети, впрочем, не сильно надеясь на успех. Никакого результата.
   Тогда я решил попробовать заменить энергию в системе Мирослава. Это имело некоторую опасность для жизни, поэтому я решил провести испытания на зайцах. Рад снабдил меня двумя слегка помятыми, но живыми.
   Для проведения процедуры замены энергии, мне предстояло сначала удалить ту, что находилась в теле зайца от рождения, и, не допустив сбоя в работе органов, наполнить опустевшую систему своей энергией.
   С первым зайцем сначала все шло по плану. Однако, в конце я недостаточно точно определил момент выхода из тела бедного зайца последней порции энергии, и его пришлось передать Вайтузу для ужина.
   Все ошибки я отметил, учел, и в опыте со вторым зайцем был осторожнее. Зайчишка выжил, проснувшись, он рванул было в лес, но натолкнувшись на защиту несколько десятков раз, смирился и повернул обратно.
   Рад, почему-то, больше не рассматривал его в роли дичи. Заяц остался жить в нашем лагере, пообтерся, попривык и скоро уже не боялся даже Рада, хотя тот отворачивался от него и оголял клыки каждый раз, как заяц попадался у него на пути. Но у зайца, видимо, что-то перемкнуло в голове после операции, и он обнаглел настолько, что даже лег однажды отдыхать под бок Рада. Впрочем, Рад его не прогнал, хоть и сделал вид, что еле терпит.
   Вайтуз хотел было прокомментировать картину, но вовремя удержался, Рад шуток не любил, особенно в свой адрес.
  
   Вечер принес прохладу. Где-то идут дожди. Рад ушел бродить по лесу. Наглый заяц развалился в кустах, спал, наверное, снилось что-то страшное, лапы дергались так, словно убегал, по меньшей мере, от стаи волков. Мирослав спал в пещере в объятиях магического сна. Он оставался собой довольно долгое время, но я решил подстраховаться.
   Мы с Вайтузом задумчиво подбрасывали веточки в догорающий костер. Вдруг он замялся.
   - Ты хочешь о чем-то спросить? Так говори, - сказал я.
   - И спрошу, - он ряхнул решительно бородой, прогоняя смущение, - Ваше Благородие, а что, женатому хорошо?
   Я кашлянул, пряча улыбку:
   - Так... Неплохо. Главное, чтоб по любви. А что, ты жениться собрался?
   - Не знаю, - проговорил он, - вот тоже о любви мечтаю. Все думаю, она ли это?
   - А ты расскажи, - предложил я, - кто твоя избранница?
   - Так русалка из нашего полка, - оживился габайтер, - самая красивая, самая толстая. Хвостом по воде бьет так, что волна поднимается. Чешуйки, как листва зеленая, а на солнце янтарем отливают. А глаза! Чистые изумруды!
   - Понятно, красавица, что и говорить.
   - Так это любовь? - уставился на меня Вайтуз.
   - Да понимаешь, красивых много, - начал я.
   Вайтуз взглянул исподлбья, сузив глаза. Я вовремя поправился:
   - Таких, как твоя русалка, конечно, единицы. Но ты должен сосредоточиться на своих чувствах, прислушаться к себе. Вот что ты чувствуешь, глядя на нее?
   Вайтуз наморщил лоб, потом засмущался:
   - Уши вянут, челюсть нижняя отваливается. И хочется съесть ее...
   - Ну, тогда все, это любовь. Женись, брат!
   - Правда? - Вайтуз вскочил на ноги и, совсем по-козлиному подпрыгнул.
   - Если она не против, - добавил я, - она же не против?
   - А что, надо спрашивать? - опешил Вайтуз.
   - А как же. Но сначала поухаживай за ней. Цветочки там подари, вкусненьким угости, пригласи куда-нибудь прогуляться.
   - Так у нее же хвост...
   - Еще лучше. На руках отнеси. Женщины, знаешь, как это любят.
   - Ваше Благородие! Я ваш должник навеки! - ударил себя кулаком в грудь Вайтуз.
   - Да брось ты. Просто дружеский совет, - улыбнулся я.
   - Вот справимся с вашими делами, и займусь своей русалочкой, - сказал Вайтуз.
   - А зовут-то ее как?
   - Имя у нее просто замечательное, - мечтательно произнес габайтер, - я сам придумал - Милка...
   Вдруг заработала Сигнальная сеть. За ней следом подала голос Защита. Мы вскочили. Белый призрак пытался прорваться в лагерь, бился, протягивал руки. Это была женщина. Одежды свободные, похоже на саван. Костлявые руки, длинные пальцы, мутный водянистый взгляд. Похоже, она нас не видела. Ее уханье и стоны всполошили лес.
   - Что будем делать, уничтожим? - спокойно спросил Вайтуз.
   - Не надо. Сама уйдет, - ответил я, усаживаясь на место, - у Бардинга этих призраков хоть соли, если уничтожим - пришлет другого. А так, хоть в лицо знать будем.
   - Так это, она что, всю ночь будет тут голосить? - спросил Вайтуз, явно намеревающийся поспать.
   - Не думаю. Когда-то же дойдет до нее, что не прорваться к нам, - ответил я.
   Теперь понятно, как Бардинг управлял Мирославом. А защиту я не зря поставил. Призрак скоро угомонился. Лес затих.
  
   Утро разбудило радостным щебетом птиц. Рад явился под утро, улегся аккуратно на свое любимое место, рядом с наглым зайцем, думал, что никто не увидит. Светлело. Наша хозяюшка Вайтуз уже колдовал над котлом, запах распространялся довольно аппетитный. Потянув носом, я определил, что это молдой олень.
   Рад с нами, понятное дело, не ел. Мы завтракали втроем. Наглый заяц хрустел чем-то под боком у Рада. Уши могучего зверя вздрагивали от каждого хруста, он морщил нос, пытаясь придать своей морде недовольное выражение и активно делал вид, что спит.
   - Вайтуз, как вкусно, - нахваливал Мирослав, быстро поглощая мясо.
   - Ешь на здоровье. Аппетит у тебя что надо, - усмехнулся габайтер, закончив трапезу и вытирая жирные руки о задницу.
   Я ничего не сказал, видел сам, что габайтер моет руки перед готовкой.
   - Где ты готовить научился? - спросил Мирослав.
   - Так мы, габайтеры, все умеем, - сказал Вайтуз, - у нас к любой работе талант. Вот скажите, Ваше Благородие.
   Я кивнул, вспоминая нашу первую встречу.
   - В моей жизни, - рассказывал Вайтуз, - с тех пор многое изменилось. Я стал совсем другим, а вот таланты остались.
   - Это хорошо, - сказал я, - вот сейчас нам твои таланты и пригодятся. Будешь моим ассистентом.
   - Кем-кем? Асси...
   - Ассистентом. Поможешь, если что попрошу.
   - Рад стараться, Ваше Благородие! - ответил Вайтуз.
  
   Я уложил Мирослава на лежанку из сухой травы, которую приготовил заботливый габайтер. Вздохнул несколько раз, успокаиваясь, и приступил к операции. Магический сон защитил Мирослава от боли, хотя я рассчитывал провести все быстро и безболезненно.
   Взглянул на Вайтуза. Он что-то неважно выглядит. Нервы сдали совсем у бедняги. Вот до чего довело боавого молодца "облагораживающее влияние" дамского общества. Еще в обморок надумает упасть. Видит-то он то же, что и я.
   Вскрыв сразу два крупных энергетических канала, я позволил энергии свободно вытекать. Мирослав побледнел, Вайтуз что-то шептал, то и дело поднимая на меня испуганный взгляд, волновался.
   Когда пришло время, я едва выдержал эти последние мгновения, спасительный поток моей энергии заполнил энергосистему Мирослава. Он тяжело вздохнул, бледность стала проходить.
   Мгновения шли одно за другим, как часы. Ничего не происходило. Мирослав не изменялся. Кажется, сбываются худшие предчувствия. Энергетический сгусток, пришедший от Бардинга, не просто отравил и изменил сущность Мирослава. Мой сын стал другим на гораздо более глубоком уровне.
   - Не получилось? - спросил Вайтуз.
   - Пока нет, - сдавленным голосом ответил я.
   - Ваше Благородие, вы знаете, что дальше делать?
   - Нет. Но сдаваться не собираюсь.
   - Правильно...
  
   Но проходили дни, недели. Все оставалось по-прежнему. У меня возникали мысли оставить все как есть. Я бы, конечно, мог привыкнуть, да я уже привык к новому облику Мирослава. Но всю жизнь держать его под замком Защиты и опасаться, что однажды Бардинг все-таки найдет возможность прорваться к нему и завершить начатое. Нет. Надо думать. Искать. Звонить во все колокола.
   Обдумав за ночь все случившееся, я не нашел в своих действиях ошибки, которая могла бы дать мне шанс все исправить.
   Рад спал рядом с наглым зайцем, Вайтуз уже колдовал над котлом. Я вышел к ним.
   - Вайтуз. Рад.
   Зверь открыл глаза и поднял голову. Габайтер отложил поворешки.
   - Я ненадолго отлучусь. Придется обратиться за помощью к гангорским магам, - сказал я, - защита вокруг лагеря надежная. Берегите Мирослава.
   - Ваше Благородие, не беспокойтесь. Я с него глаз не спущу, - ответил Вайтуз.
   "Не волнуйся, Драгор. Я жизнь за него отдам", - услышал я мысли Рада.
   Я кивнул и с тяжелым сердцем сжал золотой обруч.
  
  
   ГЛАВА 13
  
   Я предпочел оказаться в Музее Истории.
   "Жаниза".
   На этот раз она не испугалась.
   "Ты опять здесь"?
   "Возникла необходимость".
   "Ты надолго"?
   "Хотелось бы возвратиться быстрее. Мне очень нужна помощь, Жаниза".
   "Понятно. Встретимся на площади у Триумфальной арки".
   "Ого. Что так. Отсюда разве нельзя вдвоем выйти"?
   "Нельзя. У нас тут тоже кое-что произошло. Так что давай, покинь Музей Истории таким же способом, как и проник сюда".
   "Ладно. Встретимся через...Сколько тебе потребуется времени"?
   "Подождешь", - хмыкнула Жаниза.
  
   Вот она, Триумфальная арка, гордость Гангора. Белые стены, не тронутые веками, суровые массивные колонны, украшенные узорами, великолепной лепниной. На них фигуры воинов в доспехах, и грозных драконов, кадорров, которые еще помнят ту великую битву. На самом верху арки - золотая скульптура Вагора. Кольчуга на нем напоминает змеиную кожу, победно сияет меч, устремленный в небо, хранящий душу великого воина. Привет тебе, Вагор и низкий поклон...
   Пришла Жаниза и села на лавочку в тени вяза.
   "Долго пришлось ждать", - шепнул я.
   - Контроль задержал, можешь снять иллюзию, здесь никого нет, - сказала она.
   - Скаких пор в Гангоре такие строгости? - спросил я.
   - Сначала ты. Зачем явился? Что с Мирославом?
   - Помнишь, когда мы пытались разрушить канал связи, мы заметили движущийся энергетический сгусток?
   Жаниза кивнула.
   - Этот сгусток все-таки попал в энергетическую систему Мирослава. Началось отравление. Сейчас ты не узнаешь моего сына. Но хуже всего то, что он был под контролем Бардинга. Убивал, собирал для него энергию с помощью того голубого камня, что я тебе отдал.
   - А сейчас, где Мирослав?
   - В Атхии, в лесу, под присмотром Рада и Вайтуза, - ответил я, - но он не может быть в безопасности, пока я не найду способ освободить его тело и разум. В конце концов, Бардинг достанет его.
   - Ясно, что ты уже предпринял?
   - Разное. Даже полностью заменил энергию его системы.
   - Ого. Не побоялся...
   - Только это ничего не дало. Мирослав так и остался зависим от Бардинга.
   Жаниза задумалась:
   - А как происходили контакты? Тебе удалось разузнать?
   - Скорее всего, с помощью призраков. Они же и указали мужикам, где находятся камни, - ответил я.
   - Понятно. Думаю, придется обратиться к Акслидию, - сказала Жаниза.
   - Я за этим и явился. Но сначала хотел с тобой поговорить.
   - Правильно. У нас прокатилась волна арестов. В Гангоре был бунт. Контроль усилен до предела.
   - Да ну? - удивился я, - а кто и чем был недоволен?
   - Дело не в этом, - сказала Жаниза,- из Содружества наша делегация привезла камень. Копию того, что ты дал мне на хранение. Камень Памяти, так его называли и наши маги-исследователи. Многие тайны прошлого до сих пор скрытые от нас, стали достоянием музеев и библиотек. Но когда гангорцы узнали историю Бардинга, маги разделились на два враждебных лагеря. Одни требовали возвращения Бардинга из ссылки, другие, и с ними Верховный маг Акслидий и все члены совета, были против. Таким образом, конфликт быстро перерастал в гражданскую войну.
   Восставшие, собрав силы, двинулись к Голубому замку. Верховный маг и члены совета вышли навстречу. Им навстречу неслись требования, лозунги:
   "Вернем мученика, подарившего Гангору магию"!
   "Свободу Бардингу"!
   "Долой трусливое правительство"!
   "Долой Верховного мага Акслидия"!
   Акслидий выслушал все требования и призвал восставших к порядку, пообещав выбрать время для разговора с ними. Но когда восставшие начали применять магию, Верховный маг прекратил переговоры и накрыл площадь Пологом Безмолвия. Прямо с площади стражники забирали обездвиженных бунтовщиков и переправляли их в тюрьмы, срочно восстановленные по такому случаю. В городе прошли аресты причастных к восстанию магов.
   Но схвачены были не все бунтовщики. Оставшиеся на свободе скрылись в горах. Теперь они хотят свергнуть правительство и собираются найти способ вернуть Бардинга.
  
   Прежде чем попасть на прием к Верховному магу, мы прошли два контрольных поста с трехуровневой проверкой. Если бы не поручительство Жанизы, имеющей пропуск во дворец, мне пришлось бы поворачивать обратно. Тем не менее, меня и Жанизу проверили на наличие обычного оружия, затем подвергли магическому воздействию странной комбинации заклинаний, а затем блокировали наши магические силы.
   Акслидий принял нас не сразу.
   - У него сейчас совет, - сказала Жаниза.
   Не менее часа мы ждали окончания совещания, на котором решался вопрос о том, что необходимо предпринять, чтобы предотвратить повторные выступления и не допустить освобождения Бардинга. Наконец, члены совета разошлись. Акслидий пригласил нас к себе.
   - Ты очень кстати, Драгор, - поприветствовал он нас кивком и предложил сесть.
   - В Гангоре смута. Нам не помешает помощь опытного мага, если ты не против. Дело, как всегда касается существования всего мира. Ты в курсе того, что происходит в Гангоре?
   - Да. Мне Жаниза рассказала, - ответил я.
   "Ты скажешь ему о Мирославе"? - спросила Жаниза.
   "Нет. Пока нет", - ответил я ей.
   - Мы обнаружили, где скрываются восставшие. На совете решали - арестовать их или пока воздержаться, понаблюдать. С одной стороны, мы можем опаздать, и восставшие могут найти способ вернуть Бардинга, ведь среди них наши лучшие маги-исследователи. С другой стороны, разгромив это гнездо, мы можем потерять связь с другими и не обнаружить их совсем.
   - И что решили? - спросил я, когда Акслидий надолго замолчал.
   - Решили пока их не трогать, наблюдать, - ответил Верховный маг.
   "Возможно, изыскания восставших окажутся полезны и нам", - взглянул я на Жанизу.
   "Каким образом"?
   - А если послать агента в логово восставших?- спосил я.
   "Еще себя предложи", - подумала Жаниза.
   "А где я могу больше узнать о Бардинге, как не у его последователей"?
   - У меня была такая мысль, но вряд ли найдется тот, кто захочет рискнуть,- сказал Акслидий.
   - Я пойду.
   "Глупо. Без тебя справятся".
   - Это было бы очень кстати, - обрадовался Акслидий, - мы могли бы узнать их планы и корректировать свои. И, в конце концов, ликвидировали бы группы восставших и устранили угрозу возвращения Бардинга.
   - Я готов.
   Акслидий, выглянув за дверь, приказал помощнику вернуть членов совета.
   "Ты не можешь не влезть в авантюру", - подумала Жаниза с досадой.
   "Если что, ты прикроешь. И я не за грань собрался. Вернусь".
   Меня пргласили на экстренное совещание. Воодушевленные моим предложенисяем маги втолковывали мне, где находится гнездо восставших, что и как я должен сделать.
   Гнездо восставших находилось в одной из окраинных деревень, ее мне показали на карте. Далеко. Чтобы избежать разоблачения, я пошел пешком. Предметы, которые могли выдать меня, я оставил Жанизе. Я был уверен, что поступаю правильно.
  
   В доме жили простые люди: прикованный к постели старик и его жена. Я представился магом-ремесленником Айтом, вззвращающимся из Гангора домой в дальнюю деревню. Старики приняли меня радушно, накормили. В доме было все просто, я, незаметно осмотрел комнаты. Старик пострадал в горах, ноги не стали слушаться. Ему было в радость пообщаться с прохожим человеком, он шутил, смеялся и даже пел. Когда стало смеркаться, я распрощался со стариками, несмотря на их приглашение остаться на ночь. Это было бы вполне логично, чего бродить по ночам. Но простодушные старики не нашли в моих словах несостыковок и тайного умысла, и я ушел.
   Но только затем, чтобы вернуться в их дом снова, только невидимым. Я тихо вошел и спрятался у холодной печи. Мне не было видно комнату, но этого и не требуется. Главное, что я смогу все слышать.
   Ждать пришлось недолго. Скоро в комнату вошли несколько человек. Из разговоров я понял, что старики сдавали им комнату. Маги, не испытывая угрызений совести, усыпили стариков.
   Я хорошо слышал разговор, из которого понял, что сейчас здесь собрались главы групп движения, как они называли себя "борцов за свободу Бардинга и новую власть великого Гангора".
   - Подавление первого выступления дало толчок к новым волнениям, - сказал первый, - наши ряды ширятся, сочувствующие оказывают помощь. Мы их берем под контроль.
   - Надо усилить дисциплину, - сказал второй, - и не допустить неорганизованных выступлений. Нам надо сплотиться. Придет день, и мы свергнем власть Акслидия.
   У меня возникло подозрение, что они просто воспользовались подходящим случаем для того, чтобы свергнуть Верховного мага.
   - Вы обдумали, как попасть в Голубой замок, минуя посты? - спросил первый.
   - Над этим работают наши люди. Завтра вечером будут получены последние пароли, станут известны заклинания Проверки.
   Вот это новости! Значит, в Голубом замке завелся шпион.
   - А что скажете вы, уважаемый Тарх? - снова спросил первый.
   - Яды готовы. Противоядий к ним нет, это совершенно новый состав. Действует быстро и наверняка.
   Голос последнего собеседника был хриплый, словно человек сильно простужен. Только не это обращало внимание, в нем слышалась угроза, для всех, без разбора.
   - Найдется ли человек, который распорядится им? - спросил первый.
   - Он уже найден, - ответил второй.
   - В таком случае, возьмите, - прозвучал снова зловещий голос, - достаточно двух капель в питье или еду.
   - Завтра Верховного мага не станет, - сказал второй.
   Сердце в моей груди забилось так, что я всерьез опасаясь разоблачения, замедлил его, насколько это было возможно. Они задумали покушение на Акслидия!
   - Хорошо, а теперь обсудим насущные вопросы...
   Я слушал их и удивлялся. Камень Памяти находился в руках мятежных магов исследователей не так долго, но какую огромную работу они успели проделать за это время!
   Они пересмотрели, с учетом поправки на появление в прошлом Бардинга, всю мировую историю, в поисках возможной зацепки, которая могла бы быть им хоть чем-то полезной. Но история умалчивала о Бардинге и возникновении грани. То, о чем удалось узнать с помощью камня, не знал никто, об этом не было записано ни в одной книге.
   Восставшие проводили опыты, целью которых был поиск входа в мир мертвых. Но иного пути, чем тот, что станет, в конце концов, известен каждому, найти не могли.
   Они призывали и допрашивали духов. И вот, наконец, нашли того, кто мог сказать им нечто определенное...
   Подпольщики договорились встретиться в доме стариков завтра и разошлись.
  
   Скоро рассвет. Я боялся не успеть предупредить Акслидия о яде. Приближаясь к городу, я позвал Жанизу:
   "Жаниза, ты где"?
   "А где я могу быть в такой час"? - недовольно отозвалась она.
   "Акслидий в опасности. Срочно отправляйся в замок".
   "Уже бегу".
   Мы появились у первого контрольного поста одновременно. Здесь, несмотря на наши просьбы, нас задержали. Проверки никто не отменял. Потом примерно такое же время мы потеряли на втором посту.
   В дверях кабинета Верховного мага мы столкнулись со слугой, который нес пустой поднос. Я оттолкнул его и ворвался в комнату.
   Акслидий с удивлением поставил на стол кубок с напитком:
   - Что за спешка, Драгор?
   - Ты пил, Акслидий? - пытаясь восстановить дыхание, спросил я.
   - Объясни мне...
   - Ты пил из кубка?! - заорал я.
   - Не успел. Сделал лишь глоток, - Верховный маг слегка побледнел и проговорил севшим голосом, - в бокале яд?
   - Да. И противоядия не существует! Быстро постарайся вызвать рвоту. Яд очень сильный!
   Акслидий отвернулся к стене.
   - Я догоню слугу, - сказала Жаниза, уже собираясь бежать.
   - Нет, только проследи за ним, - ответил я, бросаясь к Верховному магу, на пути начиная плетение Исцеляющей сети.
   Акслидия вырвало, ему не хватало воздуха. Пошатываясь, он пошел к окну, но упал и потерял сознание.
   Я опустил сформированное и накаченное энергией плетение, совмещая его узлы с узлами энергетической системы Акслидия. В некоторых местах он были уже разрушены и почернели. Успею ли я?
   Мне приходилось подпитывать Исцеляющую сеть постоянно, пока не прекратилось разрушающее действие яда, пока не закончилось восстановление узлов, связей и тканей.
   Какой талантливый маг изготовил этот яд. Всего один глоток, а такое мощное воздействие на организм. Я перенес Акслидия на кровать. Он не сразу открыл глаза:
   - Пить...
   - Сейчас. Это хорошо. Вам нужно много пить.
   Акслидий сделал несколько глотков:
   - Хороший яд...
   Я засмеялся:
   - Находясь одной ногой за гранью, такое мог сказать только человек, преклоняющийся перед наукой и магией.
   Акслидий, морщась и придерживая живот, тоже засмеялся, а потом сказал совершенно серьезно:
   - Драгор, ты спас меня. Спасибо. Проси, чего хочешь.
   - Возможно, когда-нибудь попрошу, - ответил я тоже серьезно, - но не сейчас...
   - Я так понимаю, ты слышал о том, что меня собираются отравить, - сказал Акслидий.
   - Да, во дворце предатель. Жаниза проследит за слугой, что принес кубок. Возможно это и не он. Но изменник обязательно удостоверится в том, удалось ли ему вас отравить.
   - О чем еще были разговоры? - спросил Верховный маг.
   - Сегодня будет важная встреча. Я должен быть там. Кажется, бунтовщики нашли того, кто поможет им вернуть Бардинга.
   - Обнаружены еще несколько групп бунтовщиков. Драгор, ждем твоего сигнала, чтобы взять всех разом.
  
   Вечером я был опять в доме стариков, за занавеской у печи. Мне неловко было использовать их, тем более тайно.
   Старику нездоровилось. Он стонал, потом впал в беспамятство. Старушка тихо плакала рядом.
   Поздно вечером собрались, судя по голосам, те же маги, что и вчера, стариков снова усыпили. Как я и ожидал, самым первым вопросом был провал операции уничтожения Верховного мага.
   - Как он сумел выжить? Ведь вы говорили, что противоядия не существует?
   - Так и есть. Не существует. Может быть, ваш человек испугался и не подлил яд в кубок?
   - Нет, он все сделал.
   - Акслидий жив. Значит, он или не выпил яд, или нас предали...
   - Я все проверю.
   - Уж постарайтесь...
   В комнате потемнело. Маги затихли. Я не мог видеть, что они делают. Лишь по словам произносимого негромко заклинания я понял, что в эту минуту призывается какой-то дух.
   Повеяло смертным холодом, по комнате заходили тени, ползли по стенам, потолку, стали сгущаться, сходиться и переплетаться. Шепот прекратился. И послышался тихий голос, более напоминающий шелест листвы. Но, кажется, он принадлежал женщине:
   - Зачем вы опять мучаете меня...
   - Дух! Отвечай! Ты встречался в мире мертвых с Бардингом?
   - Нет...
   - Не смей уходить! Отвечай! Можно ли вернуть человека из мира мертвых?!
   - Из мира мертвых нет возврата...Но был один случай...Когда мать отдала свою жизнь, чтобы вернуть умирающую дочь. Ее жертва была принята богами...
   - Эта женщина ты?
   - Это была я...
   Тени снова поплыли, закружились, стали быстро бледнеть. Шепот утих.
   - Итак, коллеги. Полагаю, что мы с вами нашли способ вернуть Бардинга. Конечно, для этого понадобится не одна с радостью отданная жизнь, не сотня и даже не тысяча.
   - Радость мы легко устроим, - говоривший засмеялся, и его поддержали осталные, - на земле останутся только маги Великого Гангора.
   - Завтра жду всех в последний раз в этом доме для корректировки действий групп.
   Я едва дождался, пока бунтовщики разойдутся.
  
   По Гангору прокатилась новая волна арестов. Тюрьмы были полны. Кажется, дело было сделано. Война и страшное кровопролитие, которое запланировали восставшие, были предотвращены. Или нет? Я вспомнил о последней встрече, которую назначили главари бунтовщиков. Сегодня вечером. Если они придут, значит, опасность все еще существует. Это просто необходимо проверить. Я опять отправился к старикам.
  
   Прокникнув в дом под прикрытием иллюзии, я устроился на своем месте и стал ждать. Прошло назначенное время, за окнами зажглись звезды. Тихо стонал старик.
   Ну что ж, значит, дело, действительно, закрыто. Я вышел из-за занавески. Старушка, увидев меня, замахала руками, запричитала, испугалась.
   - Не бойтесь, это же я.
   Старушка узнала, заплакала, глядя на мужа.
   - Ничего, сейчас я ему помогу.
   Исцеляющая сеть, привычно сформированная мной в воздухе, повисла над постелью обездвиженного старика и плавно опустилась, узлы плетения сети совпали с узлами энергетической системы старика. Я отправил дополнительную порцию энергии, потом еще. Старик открыл глаза. В них было удивление, непонимание, радость...
   - Рад тебя видеть...
   Вдруг выражение его лица изменилось. Удивление и страх наполнили взгляд.
   Я оглянулся. Передо мной стоял член совета магов Гангора, мне приходилось его видеть. Звали его, кажется, Арпит. Я удивился:
   - Что вы здесь...
   И вдруг свет померк.
  
  
   ГЛАВА 14
  
   Боль в затылке понемногу отступала. Я открыл глаза - темно. Тихо. Воздух затхлый. Типичные признаки подземелья. Изменив зрение, я убедился, что не обманулся. Меня окружали каменные стены. Моя темница была тесной, потолок низкий, встать во весь рост было невозможно. Интересно, придут меня допросить? Вообще-то, что им у меня выяснять? Все и так предельно ясно. Скорее всего, меня просто похоронили здесь, чтобы не убивать. Они же не убийцы, хотя не факт, что поступили гуманнее. А теперь я не смогу рассказать, что на свободе осталась еще одна группа мятежников. Вычислить меня и в самом деле было несложно, а уж обнаружить - для магов вообще не составило никакого труда.
   Нужно раскапываться, пока еще есть, чем дышать. Принявшись за дело, я обнаружил, что потолок и стены каменной клетки усилены магией. Камень не поддавался. Я опустил глаза. Ну, а что мне еще оставалось?
   Слава Богу, об укреплении каменного пола маги не побеспокоились. Под действием магии камни один за другим покидали свои места и складывались горкой. Под ними была не земля, а нечто, похожее на панцирь черепахи. Это меня озадачило. Пока я раздумывал, панцирь покрылся трещинами, они ползли по его поверхности, как паутина, и вдруг со страшным треском в мою обитель ворвался поток воды.
   Это была Шис, подземная река. Так вот почему маги не укрепили пол камеры. Напор воды был так силен, что за считанные секунды камера заполнилась почти наполовину.
   У меня не было выхода. Поэтому, вздохнув поглубже, я нырнул. Русло реки было необычайно широким. Если в отношении подземной реки можно говорить о берегах, то Шис - безбрежная. Я поплыл по течению, надеясь, что оно вынесет меня на воздух прежде, чем у меня в груди закончится воздух.
   Несмотря на то, что я предусмотрительно приостановил процессы, происходящие в моем организме, довольно скоро в глазах у меня начало темнеть. Удушье разрывало грудь на части. Мысли метались, кричали. Мой сын останется без защиты, если я погибну. Злость на себя, гнев и осознание того, что у меня осталось всего несколько минут, словно открыли второе дыхание. Я выплеснул из себя всю энергию, которая осталась, и растворился в этом мощном взрыве, стремительно уносясь в небытие.
  
   - Все, я закрыл повреждение русла, - говорил, без всякого сомнения, ахишф, - а как он?
   - Дышит.
   - Как, интересно, он попал в Шис?
   - Он маг. Грузим в повозку. Пусть Шихо сам с ним разбрается.
   Меня понесли. Повозки ахишфов очень быстрые. Меня снова выбросило вон из сознания.
  
   Я открыл глаза. Надо мной потолок, выложенный переливающимися камешками в виде узоров. Зеленые стены. Этот зал был мне знаком.
   Дверь открылась, и вошли дорогие мне ахишфы: названные брат Шито и отец Шихо.
   - Добро пожаловать, Драгор, - обнял меня Шито.
   - Как ты себя чуствуешь? - спросил Шихо.
   - Как утопленник, - ответил я, обняв их обоих.
   - Как ты оказался в Шис? - спросил Шихо, - рассказывай.
   - Сначала пошлите гонца в Гангор, пусть передадут Верховному магу, что на свободе остался предводитель восставших магов. Это член совета Арпит. Это нужно сделать срочно.
   - Хорошо, - ответил Шихо и тут же отдал распоряжение молодому ахишфу, стоящему у двери, - а теперь, расскажи все, как есть.
  
   - Тебе нужно обратиться к богине Ишши, - подумав, произнес Шихо, - она должна дать совет.
   - Я и сам хотел вас об этом попросить, - сказал я.
   - Тогда не будем откладывать, - Шихо встал, - пойдем прямо сейчас.
  
   И вот мы перед входом в святилище. Танцующие змеи украшают массивную черную дверь. Ахишфы и я опустили руки в чаши для омовения, стоящие по обе стороны от входа. Двери отворились.
   На стенах сами собой зажглись светильники. Неяркий свет словно оживил узоры, которыми были покрыты стены и пол.
   Над аркой горит ритуальный факел. Там, впереди, вход в святая святых. Втроем мы вошли внутрь. Здесь все было, как прежде, в первое мое посещение этого величественного, загадочного места. По полу и стенам двигались узоры. А в центре стояла статуя огромной черной Змеи, обвивающей гибким телом белый камень. Я видел, как она ожила в прошлый раз и замер в ожидании чуда.
   Вокруг статуи на небольших каменных подставках застыли семь голов, все разные. С их помощью я получил Поцелуй богини Ишши.
   Негаснущий огонь горит в огромной чаше между входом и статуей, от него нет дыма, в него не нужно подкладывать дрова.
   Шихо поклонился статуе богини, коснулся руками белого камня и заговорил на наречии древних ахишфов. И вновь вокруг что-то неуловимо изменилось. Часть камня сдвинулась. Шихо вынул из открывшегося тайника шестигранник, это печать, я помню, и, держа на раскрытой ладони, поднес к огню.
   В глазах Шихо отражалось пламя. Он был спокоен и отрешен, когда опускал руку с печатью в огонь. Когда печать раскалилась добела, Шихо подошел к статуе и обратился к богине и приложил печать в небольшую нишу на теле Змеи. Шестигранник бесшумно и легко вошел в нишу.
   Воздух в святилище стал горячим, мгновенно в святилище потемнело. Дыхание затруднилось, перед глазами поплыло. Шихо говорил с богиней, и она отвечала ему. Белыми клубами вырывалось дыхание Ишши из пасти статуи. Потом полыхнуло навыносимо ярким пламенем. Разговор с Ишши был окончен. Шихо поклонился и вынул печать.
   Молча, мы покинули святилище и возвратились в Большой зал.
  
   - У меня нехорошие вести, Драгор, - произнес Шихо.
   -Говори, Шихо, я готов ко всему, - ответил я.
   И я, действительно, думал, что все самое страшное в моей жизни уже произошло. Но то, что сказал Шихо, было для меня ударом:
   - По требованию богов, твой сын Мирослав должен быть наказан за совершенные преступления. Кару они выбрали самую страшную - смерть.
   Мне показалось, что небо всей своей тяжестью рухнуло мне на плечи и давит, не оставляя возможности сделать вздох. Язык не слушался, я не узнал свой голос:
   - Что Ишши?
   - Она не может ничего изменить. Слишком много жертв. Слишком много крови.
   - Ишши и Акарра знают, что Мирослав не по своей воле совершил эти преступления. Он сам жертва. Жертва Бардинга. Как мог ребенок противиться полубогу?
   - Я сказал богине Ишши то же самое, но она ответила, что закон один для всех. Его нельзя изменить.
   - Что же мне делать, Шихо?!
   - Не знаю...
   Шито и Шихо были рядом, я знал, что они готовы отдать жизнь за меня и за Мирослава. Но они не в состоянии противостоять богам. В этой битве я один. И будет ли эта битва.
   - Когда это произойдет?
   - Ишши этого не знает, - ответил Шихо.
   - Как умрет мой сын?
   - Приговор должны будут привести в исполнения маги Гангора...
   И только сейчас я понял, как парадоксальна сложившаяся ситуация.
   - Шихо! Если Мирослав умрет, то должен будет отправиться за грань. Но ведь это и надо Бардингу! Боги своими руками освободят его!
   - Вот такая ситуация, Драгор. Закон требует смерти Мирослава.
   - Боги не могут противостоять закону?
   - Нет, Драгор.
   - А кто же тогда может? Кому это под силу? Кто пойдет против богов?
   Я прокричал это, глядя в глаза Шито и Шихо, но спрашивал не их. Я задавал вопросы самому себе. И уже знал единственный ответ.
  
   Быстроходная повозка ахишфов доставила меня в Гангор. Жаниза откликнулась на мой призыв сразу же, и без привычной насмешливости:
   "Драгор! Где ты? Что случилось? Почему так долго"?
   "Жаниза. Надо поговорить. Жду тебя на площади".
   Небо сегодня было серым. Яркий свет, исходящий от меча, принадлежащего Вагору, был для меня сейчас, как далекая надежда.
   Мне показалось, что Жаниза опаздала минимум на два часа. Каждая минута промедления была для меня испытанием.
   - Драгор..., - Жаниза смотрела на меня так, словно видела впервые.
   - Беда, Жаниза, - произнес я тихо, - боги собираются покарать Мирослава. По закону ему полагается смерть.
   - Как же? Он же не виноват, - в глазах ее показались слезы.
   - Это еще не все. Привести пиговор в исполнение должны гангорские маги. Полагаю, Акслидия уже поставили в известность.
   - Надо срочно к нему!
   - Я так и сделаю.
   - Я с тобой!
   - Нет. Я должен быть уверен, что Мирослав под защитой. Я тебя очень прошу, Жаниза. Сделаешь?
   - Конечно, - тихо ответила она.
   - Тогда бери золотой обруч.
   Я взял Жанизу за руку и представил буйную зелень атхийских лесов и пещеру Кашира:
   "Видишь? Мирослав здесь. Вайтуза я предупрежу. Он тебя встретит".
   "Поняла. Можешь быть спокоен. И... Вот возьми".
   Жаниза отдала мне камень Памяти.
  
   Контрольные посты во дворце Верховного мага еще не отменили. Пройдя обычную проверку, я смого войти в главное здание Гангора. посыльные сообщили о моем визите Акслидию, и он сразу же принял меня.
   Верховный маг был не в настроении. Мы обменялись приветствиями.
   - Удалось обнаружить оставшуюся группу восставших? - кашлянув, спросил я.
   - Благодаря тебе, - кивнул Акслидий, - разоблачен предатель Арпит, бывший член совета, он же глава всего движения восставших . Угроза стране и власти Верховного мага устранена.
   Акслидий вздохнул и без всяческих вступлений сказал:
   - Мне известно о Мирославе.
   Наши взгляды встретились. В глазах Акслидия был укор:
   - Но почему же ты раньше мне не сказал? - с горечью произнес он.
   - Не мог. Такое не рассказывают. Хотел уладить все сам, - в моем голосе не было никаких чувств.
   - Как же такое можно уладить? Что теперь делать? - повысил голос Акслидий.
   Обхватив голову руками, я запустил пальцы в волосы, закрыл глаза. Во рту пересохло.
   - Ты не мог предвидеть вмешательства богов. Я понимаю, - немного мягче сказал Верховный маг, - но что теперь делать мне? Я не могу привести приговор в исполнение, но и не могу ослешаться воли богов.
   - Все верно, - голос мой звучал словно издалека, - прошу тебя об одном: дай мне время, немного времени. И я постараюсь найти выход...
   - Ты не раз спасал Гангор от беды. Ты спас жизнь мне. Я дам тебе время, Драгор. Более того, я подключу самых опытных магов. Мы все будем искать этот выход.
   Искра надежды зажглась в моем сердце.
  
   Маги, историки, исследователи - все искали путь спасения моего сына. Меня посетила шальная мысль. Призвав на помощь Кабала, проникнуть за грань, как в прошлый раз, и уничтожить Бардинга. Но эта идея изначально была обречена на провал. Во-первых, Кабалу больше ничего от меня не надо, он как был, так и остался моим врагом. Во-вторых, ну и как бы я уничтожал Бардинга? Не имея ресурсов. Находясь в другой категории, я имею в виду то, что он хоть и сосланный за грань, но все-таки полубог.
   Может быть, если отнять у Бардинга бессмертие, боги даруют прощение моему сыну? Только для этого было необходимо изобрести средство. Компания по разработке элексира бессмертия была остановлена. Может быть, со временем к ней вернутся, но сейчас это невозможно. Произвести элексир обратного действия - такая же сложная и, можно сказать, невыполнимая задача. Разработка займет неизвестно сколько времени, и нет гарантии, что дело увенчается успехом. Кстати, отнять бессмертие у Бардинга могли сами боги. Но по какой-то причине не сделали этого.
   Другие идеи гангорских магов были или так же нереальны и невыполнимы, или требовали для воплощения много времени, которым мы, к сожалению, не располагали.
   Однако, кое-что из бесчисленных обсуждений, споров и предложений я все-таки вынес. Один старый маг обмолвился о путешествии в мир мертвых. Сон смерти дает такую возможность. Древнее заклинание было мне неизвестно, кроме всего прочего требовало применения специального зелья. Используя его, я смогу без риска для жизни уйти за грань, пробыть там некоторое время и вернуться.
   Эта идея показалась мне здравой. Оставалось только определиться, что я должен сделать там, за гранью, и, самое важное, как я это сделаю, если все мои способности и возможности будут временно мертвы.
   Если только я не придумаю, как взять их с собой. Решение было где-то рядом. Когда Кабал провел меня за грань, то моей силой мог воспользоваться только он сам. Дара же просто умерла по собственному желанию. Увы. Придется мне совершить это путешествие налегке. Одноко и это может быть полезно. Я буду смотреть, слушать. Хорошо бы при этом быть невидимым. Акслидий отнесся к идее скептически, но, видя мою решимость, отговаривать не стал.
  
   И вот старый маг изготовил зелье, которое я должен буду выпить. Для проведения обряда требовалось участие семи магов. Лабораторный стол освободили от приборов и приспособлений, расчертили и покрыли сложными схемами, воспроизвести которые обычным способом, как это делаю я в случае плетения, например, Исцеляющей сети, было бы проблематично.
   Старый маг поднес мне кубок с дымящейся густой зелноватой жидкостью. В его глазах был интерес исследователя и ничего более: ни сочувствия, ни сострадания. Эо был как раз тот случай, когда магия и наука, объединившись и войдя однажды в жизнь человека, выжгли своим ярким обжигающим пламенем все остальные чувства и желания и заполнили собою все его существо, став и целью, и стимулом, и прошлым, и будущим.
   Я выпил зелье залпом, не почувствовав вкуса, лег на стол так, как указал старик, и закрыл глаза.
   Зазвучали перве слова заклинания. Маги словно пели странную нескончаемую песню. Слова звучали то тише, то громче. Меня обволокло черным туманом. Я все еще слышал слова заклинания, теперь они доносились словно издалека, звучали выше, пронзительнее... И вдруг оборвались.
  
   Вокруг меня сгустились сумерки. Неба не было видно, создавалось впечатление, что его нет вовсе, только сплошные серые сумерки. Под ногами тоже неизвестно что, то ли вода, то ли земля. Все было невесомым, неосязаемым, хотя чувствовался холод.
   Я рассмотрел самого себя. Так выглядит отражение в неспокойной воде. Однако несмотря ни на что, мыслил я вполне здраво. Я брел в неизвестном направлении. Мне не нужно было запоминать обратную дорогу, заклинание вернет меня, как только истечет срок его действия, так пообещал старый маг. Поэтому я шел уверенно, желая найти...
   Что я искал, кого? Я и сам этого не знал. Но что-то неудержимо вело меня вперед, во тьму и неизвестность.
   Сумерки иногда принимали вполне определенные образы. Вот море раскинулось впереди, в море шторм, черные тучи сошлись в небе над ним, и молнии бьют в мечущиеся волны. Волны несутся мне навстречу. Вдруг в волнах показался огромный острый плавник. Какое-то существо стремительно приближается ко мне. Вот показалась гладкая блестящая спина. Это не рыба, а животное, водяной змей. Следом за большим плавником показался ряд следующих за ним. Волны касаются моих ног, я уже должен чувствовать их ледяное прикосновение. Но нет. В следующуюминуту все пропало.
   И опять я бреду вперед, преодолевая возникшее неожиданно сопротивление окружающих густых сумерек. А темнота приготовила новые сюрпризы. Слева и справа от меня она принимала облики знакомых мне людей: Мирослав и Мария тянули ко мне руки, что-то шептали, кажется, умоляли никуда не ходить, остаться с ними, нужно было всего лишь сделать шаг в сторону. Здесь были и те, кто погиб давно и совсем недавно, я помнил только их лица... Эти люди тоже тянули руки, но в глазах у них был упрек... А идти становилось все труднее...
   Вдруг чей-то тяжелый вздох остановил меня.
   - Кто здесь?
   В ответ молчание. И снова вздох, полный невыразимой тоски.
   - Эй, кто здесь? - снова окликнул я.
   Вздохи, похожие на стоны, прекратились. Тот, кто издавал их, видимо, заметил меня. Но по какой-то причине не показывался.
   - Ну, как хочешь, я ухожу, - сказал я, делая вид, что собираюсь уходить.
   - Подожди, - отозвался неизвестный.
   - Ну вот, давно бы так, - сказал я, - тут ведь поговорить точно не с кем. А душу облегчить иногда полезно. Чего ты вздыхаешь так тяжко?
   В ответ тишина.
   - Ну, ладно, не хочешь - не говори. Скажи хоть, зовут тебя как?
   - Бардинг...
   Некоторое время, пока переваривалась новость, я молчал, потом, пока закипал, и, наконец, сдерживая гнев, я выдавил:
   - А теперь ты просто обязан показаться. Ты, гнусный убийца!
   Бардинг молчал и не показывался. Я готов был разорвать его голыми руками. Но, увы, мои руки руки были так же бесплотны, как и все здесь.
   - Ты уверен в этом? - грусть зазвучала в голосе моего врага.
   - Ты заставлял моего сына убивать людей. Ты повинен в их гибели! Ты хотел свободы? Я не позволю этого. Жизнь положу на то, чтобы уничтожить тебя!
   - Успокойся, человек. Жизнь твоя - мгновение, капля в океане Вечности. И я не тот, за кого ты меня принимаешь.
   - Покажись! - я не мог остановиться. - Или ты ко всему прочему еще и трус?
   - Показался бы, да не могу, - ответил Бардинг, - я лишен материальности настолько, что не могу быть даже призраком.
   - Почему же я слышу тебя?
   - Ты слышишь мои мысли. А мысли - единственное, что осталось неизменным за гранью.
   До меня, наконец, дошли его слова: "я не тот, за кого ты меня принимаешь". Гнев мгновенно утих.
   - Да, меня зовут Бардинг. Только то, в чем ты меня обвиняешь, сделал не я.
   - Так кто же? Или не сослали тебя богини за грань?
   Слышно было, как Бардинг усмехнулся:
   - Ты упрям, человек. Мне это нравится. И ты из тех, кто не равнодушен к судьбе мира, иначе бы ты, живой, не рискнул здесь появиться.
   - Что ты хочешь сказать?
   - Я не буду говорить. Ты все увидишь сам.
  
   Темнота передо мной рассеялась, словно утренний туман. И я увидел в белой дымке высокие горы, пронзающие острыми вершинами белые облака. В небе парят огромные орлы.
   Взгляд мой уносился к самой высокой горе. На пустынной вершине стояли двое.
   - Верни то, что тебе не принадлежит! - негодуя, воскликнул смуглый голубоглазый воин в искусно сделанных белых доспехах.
   Я сразу узнал его. Это и есть Бардинг. Его мне показал камень Памяти.
   - Не для того я приложил столько хитрости и умения, чтобы возвращать Дары. Если хочешь знать, я считаю, что они достались мне по праву, - выкрикнул тощий невзрачный человек в богатых одеждах старинного покроя.
   - Ты обманом вынудил богинь одарить тебя. Ты обманул меня, своего брата. Но я-то смогу тебя простить. А вот боги не прощают.
   - Никто не узнает, милый братец. Дело сделано. И оно стоило риска и... Одной жертвы. Одной, - гадко усмехнулся человек.
   - О чем ты?
   - О тебе, дорогой братец. Ведь обо мне никто не знает. Богини одаривали тебя. С тебя и спрос. А я буду воплощать свои идеи и...вспоминать о тебе иногда.
   - Негодяй, - воин в белых доспехах двинулся к брату.
   - Остановись, - высокомерно произнес человек в богатых одеждах, а потом губы его растянулись в ухмылке, - ты мне теперь не ровня. И лучше спрячься. Гнев богинь будет страшен.
  
   Видение рассеялось. Меня снова окружали клубы густого серого сумрака.
   - Ты все видел, - послышался голос Бардинга,- воин в доспехах - это я, второй - мой брат Хлуст. Он всегда был очен искусен во всякого рода превращениях. В моем обличье он выпросил у богини Ишши Поцелуй, дарующий силу, а, явившись к богине Акарре, получил и ее дар.
   - Но как богини могли обмануться?
   - Могли. Когда боги пинимают человеческий облик, то теряют некоторую часть божественного и становятся уязвимее. Гнев богинь, действительно, был ужасен. Они раскололи мир на две части, разделив их гранью, которую не может перейти живой. Огненный вихрь пролетел над землей, сжигая все на своем пути. Я знал, что он послан за мной. И только одно важное дело удерживало меня от последнего шага в пылающую пучину. Хлуст. Он ведь непременно добьется своего, тщеславный и корыстолюбивый. Даровав гангорцам магические способности, он заботился не о них и тем более не о благополучии мира. Он хотел сотворить великий народ и стать единственным богом.
   Используя родственную связь, я призвал к себе Хлуста в тот момент, когда огненный вихрь был в двух шагах от меня и, обняв брата, шагнул с ним в огненную воронку.
   Бардинг замолчал.
   - Это значит, что Хлуст сейчас в мире мертвых? - спросил я.
   - Да. И до сих пор прикрывается моим именем, повелевает частью призраков и не оставляет попыток вырваться на свободу.
   - А ты?
   - Зачем? Мое имя опозорено. Кроме всего прочего, это почти невозможно...
   - Как зачем? Ты можешь восстановить справедливость и свое доброе имя! Только что я видел воина, смелого, благородного, мужественного, с чистой и светлой душой, стоящего на страже мира. Неужели его больше нет? Неужели мир, который был ему так дорог, больше не может надеяться на его покровительство?
   - Ты прав, человек, - произнес Бардинг, - есть один способ выйти отсюда, но для этого мне нужен помощник.
   - Я помогу тебе с радостью.
   - Хорошо. Я благодарен тебе, человек. Как твое имя?
   - Драгор.
   - Я запомню, Драгор. И отблагодарю тебя... А что ты делаешь здесь, за гранью?
   - Мой сын в беде. Боги скоро заберут его жизнь в наказание за убийства, на которые его толкал, как я теперь понимаю, Хлуст.
   - Я сочувствую тебе, Драгор, - произнес Бардтнг, - но не знаю, чем помочь...Мне жаль.
   - Ничего. Я меня еще есть немного времени... Говори, что я могу для тебя сделать?
   - Ты должен найти камень Вечности. Хлуст много раз пытался воспользоваться им для того, чтобы вернуться в мир живых. Но он не знает, что это был только осколок, не сохранивший необходимые для этого свойства. Чтобы воспользоваться осколком, ему потребовались бы жертвы. Камень Вечности, подаренный мне первобогом в награду за верную службу, маленькая модель мира, гарантия моей вечной жизни и свободы, раскололся в тот миг, когда мир прочертила грань. В камне Вечности заключена часть моей души. Если найти осколки камня и соединить их, я вернусь в мир живых.
   - Когда я соединю осколки, не выйдет ли вместе с тобой на свободу Хлуст?
   - Нет. Камень Вечности может служить только мне.
   - Я сделаю это, и ты обязательно вернешься, - сказал я, - а теперь мне пора, я чувствую, что мое время заканчивается...
   - Прощай, человек...
  
   Я вздохнул так, словно вынырнул из глубокого омута. Открыл глаза. Надо мной склонялись гангорские маги.
   - Невероятно, - воскликнул старый маг, потирая руки, - неужели все получилось? Что ты видел?
   - Туман, чернота и ничего более, - ответил я, - а что, разве заклинание было не надежно?
   - Какое это теперь имеет значение, главное, все получилось! Невероятно! - возкликнул старик и побежал к своему столу делать записи.
  
   - Ты уверен, что это не обман? - спросил Акслидий. - Что это был, действительно, Бардинг?
   - Уверен. Я видел все своими глазами.
   - Картинку тысячелетней давности? - с сомнением произнес Верховный маг?
   - Не только это. Все, кое-что из того, что показал мне Бардинг, соответствует увиденному с помощью камня Памяти. Это точно он.
   - А Хлуст не сможет проникнуть в наш мир? - спросил Акслидий.
   -Нет. Камень Вечности принадлежит Бардингу.
   - Ладно, Драгор. Я тебе верю,- Акслидий открыл шкатулку, - вот он, камень Памяти. Я надеялся, что этот подарок князя Василия будет храниться в Гангоре.
   - Камень должен вернуться к хозяину, - сказал я мягко, - и это будет только на пользу Гангору и всему миру, потому что на свободу выйдет великий воин, имеющий родство с богами, который был осуждет по ошибке.
   Верховный маг вручил мне камень:
   - А что ты узнал по поводу Мирослава? Ты ведь узнал?
   - Нет...У нас еще есть время? - спросил я, чувствуя, как глохнет голос.
   - Есть, - ответил Акслидий, - но немного...
  
   Два осколка камня Вечности лежали у меня на ладони. Вдруг они задрожали, засветились изнутри и медленно поползли друг к другу, сошлись, засияли ровным голубым светом и срослись так, что не осталось никакого следа разлома. Камень вспыхнул снова нестерпимо ярким голубым светом, так что пришлось прикрыть глаза. Когда мы с Акслидием снова открыли их, камень пропал.
   "Ты свободен, Бардинг. Живи".
  
   Я явышел из дворца. Хотелось подышать свежим воздухом, вдохнуть аромат лета. Проститься с ним, чтобы снова отправиться за грань, теперь уже навсегда.
   Мне запомнились слова женщины-призрака, которая отдала свою жизнь за жизнь дочери. Я держал это средство про запас. Теперь пришло время.
   Храм Гангора, окруженный яблоневым садом, был совсем недалеко от площади. Блеснул устремленный в небо меч в руках золотого воина.
   "Прощай, Вагор".
   Впереди среди зеленой пучины садов светился золотой купол.
   Одноглавый храм сверкает белизной. Легкий, устремленный ввысь, как стрела, он кажется летящим. Все в нем кажется гармоничным и лаконичным, одухотворенным, музыкальным. Резные белокаменные столбы украшают затейливые изображения животных. Парящий купол и стены покрыты фресками с изображением Христа.
   Войдя в храм, я почувствовал легкость и свободу, словно разум мой больше не тяготился бренным телом, словно от меня прежнего остались только мои мысли.
   Человеческих сил и средств недостаточно, магия, как выяснилось, тоже бессильна. Мне оставалось надеяться на чудо. Бог ответил на мою мольбу. Он примет мою душу и назначит наказание ей, как я того у него просил, чтобы избавить от подобной участи Мирослава.
   Я боялся, что Бог мне откажет, ведь особых достоинств моя душа не имеет. На что Бог мне ответил:
   "Какой бы ни была твоя душа, я приму ее. Твой сын будет свободен и прощен. Он ничего не вспомнит. Твоя жертва велика, оставив ее в залог, ты возвышаешь свою душу и очищаешь ее. Не каждый способен решиться на такое. И это я ценю более всего. Тебя подвигла на этот поступок любовь. Она основа моего мира. Я укажу тебе место, куда ты должен прийти на рассвете. Там я приму твою жертву".
  
   Я пробыл в храме несколько часов. Мои мольбы были услышаны. Теперь я знал, что должен делать, знал, что с моим сыном все будет хорошо.
   Гангор спал. Я не встретил ни одного человека, пока шел к окраине города. Затем вышел за его пределы.
   На траву упала роса. Скоро засияет она в первых утренних лучах. Мне предстояло найти небольшой холм, заросший травой и полевыми цветами. Я бродил, оглядывая окрестности, пока не нашел его.
   Вот оно, указанное мне место. Я взобрался на его вершину. Под ногами ромашки белым ковром, васильки, колокольчики. Вдалеке просыпается город магов, где-то плещется безмятежное Жемчужное море. Там, на другом берегу те, кто так дорог мне. Чувствуют ли они сейчас, что я в последний раз смотрю на белый свет? Ухожу, не попрощавшись. Живите счастливо, мои родные.
   Я глядел в небо. Ни единого облачка. Чистое голубое полотно. Восток разом бросил на него золотистые блестки, пронизав веселыми лучами зеленые травы, густую листву, и все ожило и запело, запахло, наслаждаясь утренней свежестью, умываясь росой.
   Как я уйду? Меня это не страшило, а интересовало и намного забавляло. Я надеялся, что это будет молния. Хочется, знаете ли, какой-то торжественности. Не каждый день прощаешься с жизнью. Небо по-прежнему чистое. Думаю, скоро должна прибыть тучка. Хотя, для того, чтобы произвести молнию, не обязательно тащить сюда дождевую тучу.
   Вдруг в сияющей лазури появилась тень. Она стремительно снижалась и так же стремительно росла в размерах. Мое сердце забилось, как не крепись, а страх за свою жизнь живет в каждом сердце. Только каждый решает сам, дать ли ему право голоса. Птица кружила над холмом, словно решая, где приземлиться. А потом резко заклекотала и стала спускаться. И вот ее черные крылья почти касаются меня, я вижу ее цепкие когти и умные, совсем не птичьи глаза.
   Птица отчего-то медлит. Ее полет затянулся. Едва я успел это подумать, как она накрыла меня огромным крылом.
  
   Холм исчез. Внизу выжженная земля. Ветер гонит пепел, как поземку. Вокруг никого. Воздух имеет цвет. Он серый, так что на расстоянии десяти шагов ничего не видно. Только сплошная непроглядная серость со всех сторон. И здесь мне придется существовать вечно, если я все правильно понимаю.
   Я не чувствую ни холода, ни дуновения ветра. От меня прежнего остались только мысли. Еще один бесплотный скиталец в этой бесконечной пустоши.
   Тем не менее, я мог перемещаться. Надо же как-то обживаться в новом мире, привыкать, а для начала надо осмотреться. Неужели здесь везде только выжженная пустыня. Я надеялся, что найду хоть какого-то собеседника.
   А пока я двигался вперед, уйдя в свои мысли. Меня поражало избирательное отношение богов к некоторым людям. Пристальное внимание к другим и следующее за ним возмездие, и абсолютное равнодушие к деяниям других. Взять, к примеру, Тота и Кабала. Почему люди должны были вести с ними войну, теряя жизни? Почему Бог не покарал их сам и своевременно? Были у меня по этому поводу мысли, не в пользу Господа.
   Напрасно я скитался по бескрайней пустоши. Кругом было все одно и то же. Не знаю, сколько времени прошло с тех пор, как я умер. Кажется, очень много. Постепенно я начал чувствовать отрешение, мной овладело равнодушие, хотелось заснуть, развеяться здесь, в этой оглушающей тишине. Вот и хорошо. Это лучше, чем тлеть здась вечно, среди безмолвия и, в конце концов, сойти с ума.
   Я уже готов был сделать "последний шаг", но неожиданный спасительный окрик вырвал меня у подступающего небытия.
   - Неужели это сам Драгор? - язвительно произнес мутный призрак.
   Это был Хлуст собственной персоной. Такой, каким мне показал его Бардинг, - худой и невзрачный.
   - А ты Хлуст, - ответил я.
   - Он самый. И, как видишь, более материален, чем ты, - хмыкнул он.
   - Какая разница. Все равно тебе отсюда не вырваться, как и мне.
   - Как знать, - произнес Хлуст, - а ты, значит, отдал жизнь за жизнь сына...Какое благородство, и какая глупость. Но Бог любит такие жертвы. Теперь ты для него герой.
   - Тебе-то что?
   - Да так. Мог бы и пощадить героя, простить. Ты не находишь? - прозрачное лицо вновь искривила ухмылка.
   - Не твое это дело.
   - Хм... Ну что тебе ответить. Твое презрение и тщетное желание поквитаться со мной мне понятно. Я управлял твоим сыном без твоего соизволения, заставлял его убивать людей, ни в чем не повинных. Из-за меня, в конечном счете, ты оказался здесь. Но посмотри на все это с другой стороны...
   - Надеешься на мое понимание, - перебил я, - напрасно.
   - Зря. Ты же маг и должен был почувствовать сладость власти над людьми.
   - Нет. Я не рассматриваю магию, как средство получения власти.
   - Ах, да. Мы же чистые и благородные. А где же было твое благородство и твоя честность, когда ты выкрал дочь Кабала из лаборатории гангорских магов? Может быть, жалко стало девочку?
   Я молчал.
   - Нет! Ты использовал ее, чтобы получить свою выгоду: уничтожить канал, который я проложил к разуму твоего сына.
   - Да, я пошел на обман ради своего сына. Но, увидев, в каком положении находится Дара, я выполнил свою часть договора, не испытывая угрызений совести.
   - Вот видишь! Значит, все правила и морали обречены иметь исключения. Одним из которых, самым ярким и самобытным, являюсь я.
   - Ты себя переоцениваешь, Хлуст. И, чтоб ты знал, бремя божественной власти не так просто нести, это обязывает. А ты, верно, рассчитывал только на блага, которые получишь? Я не говорю сейчас о магии для гангорцев, но ведь и это ты сделал не для них.
   - А что? Много ли ты добра и помощи видел от своего Бога?
   - Видел. Иногда не был согласен с ним, но всегда верил, не всегда понимал, но всегда доверял.
   - Соглашался ты с ним, только соглашался, потому что ничего другого тебе не оставалось. Потому что ты червь, такой же, как твои никчемные соплеменники.
   - Сейчас мы с тобой, как говорится, в одной помойке, Хлуст. И можешь ты не больше, чем я.
   - Ты так думаешь? - зловеще проговорил Хлуст.
   И в этот момент моя память развернулась передо мной множеством пестрых движущихся картинок. А потом, к моему ужасу, одна за другой они стали исчезать, и я напрочь забывал соответствующий эпизод из своей жизни.
   - Нет! - закричал я.
   - Что? - вкрадчивым голосом спросил Хлуст, - жаль терять прошлое? Единственное твое богатство, память о жене и сыне. Ах, как жаль терять все это!
   И вновь исчезли несколько картин.
   - Ублюдок! - закричал я, - не смей!
   - Еще немного, забавлялся Хлуст, - пару - тройку воспоминаний. Остальные оставлю на потом. Нам с тобой еще долго вместе куковать, надо же чем-то забавляться. Потом ты исчезнешь совсем. А я буду снова искать способ покинуть мир мертвых. Согласен, это может продлиться вечность. Но тем она и хороша, что бесконечна. И когда-нибудь мне представится удобный случай, как с твоим сыном, и я выйду на свободу. И тогда мир содрогнется, узнав крепкую руку нового Бога!
   - Ты думаешь, в этой вечности я буду развлекать тебя спорами? Ошибаешься. Я больше не скажу ни слова. А когда исчезнут все мои воспоминания, я с удовольствием направлюсь в небытие. И тогда для меня настанет покой, которого у тебя никогда не будет.
   - Думаешь, тебе удастся долго противиться? Ты не знаешь, что еще можешь испытывать боль? Не телесную, но душевную.
   Вдруг я увидел, как какие-то люди привязывают Мирослава к железной решетке и устанавливают ее над костром. Мирослав извивается, задыхается в беззвучном крике. Картина была весьма убедительная. И я, действительно, несмотря на то, что осознавал, что это всего лишь мираж, вызванный Хлустом, почуствовал боль.
   - Ну, как? Разве сравнится эта боль с телесными муками? - спросил Хлуст и сам ответил, - никогда.
   Я вспомнил, в порыве гнева, что мысли могут материализовываться, если их поддерживают массы. Я был один, лишен магии, тела. Только гнев переполнял меня. Я пожелал, чтобы призрак Хлуста перестал существовать, развеялся на ветру. Страстно желал этого. Противостояние наше затянулось.
  
   Отвлекшись от пыток, происходящих на вызванной им картине, с изумлением Хлуст заметил, что начал исчезать. Сначала пропали призрачные ноги, потом руки.
   - Что ты сделал?! - закричал он.
   - Не знаю, надеюсь, что все-таки это сделал я. Приятно воздать должное тому, кто давно этого заслуживает.
   Призрак почти исчез. Вдруг и я почувствовал, что что-то неуловимо меняется. Мир мертвых стал гаснуть, словно вечер сменялся ночью. Вот оно, и так быстро. С жизнью я попрощался раньше, но и сейчас все-таки тоже было чего-то жаль.
  
   Запах ромашек...Солнце низко над горизонтом. Настоящий свежий ветер, реальный, с полным комплектом луговых ароматов, с жужжащими пчелками и ленивыми паучками, подхваченными его легким крылом. Что это?
   Я лежал и смотрел в небо. Из белого облака прямо надо мной вышел яркий луч, тихо скользнул, ласково прикоснувшись к лицу. Не солнце послало его, оно с другой стороны неба. Это было ласковое прикосновение того, кому я верил. Потом прямо под облаком возникли два светящихся силуэта. Смуглолиций воин в белых доспехах и красавица в платье из переливающихся и переплетающихся языков пламени. Это были те, кто меня благодарил. Итак, я вернулся.
  
   Гангорский корабль, подгоняемый попутным ветром и послушной магией, нес меня к родным берегам. За бортом плескались веселые волны. Пестрые стаи рыб летели перед кораблем, стараясь обогнать. А мое сердце стремилось туда, где я так давно не был, где меня ждут. Им не нужно знать все о том, что случилось в последнее время, прошлое тоже может принести боль тем, кто тобой дорожит. Поэтому, оставим все в прошлом, ему там самое место. Начнем жизнь с нового листа. И пусть счастье будет бесконечным.
  
  
   ЭПИЛОГ
  
   - Пап, когда же я увижу, как кадорры трансформируются? Ты обещаешь целый год, - голос у Мирослава стал басистее, но иногда срывался на мальчишеский.
   - К осени, Мирослав, как только закончим с твоим крестным все дела, так и навестим Коллага, - ответил я, бросая в корзинку очередное яблоко.
   - Так вы никогда не закончите. Ваши железные кони так землю топчут, что потом в нее гвоздь не вобьешь, - недовольно проворчал Мирослав.
   - Потому что дело только начато, железный конь еще в стадии разработки.
   - Ага! Уже столько железа извели. Слышали бы вы, как кузнецы на вас ругаются.
   - Правда ругаются?
   - А то. Вы же их измучали совсем. Говорят, что ты маг и мог бы только пожелать, и все сразу исполнится.
   - Ну, ты же им, надеюсь, объяснил?
   - Зачем? Пусть думают.
   - Человек трудиться должен. А то ему в голову полезет всякая ерунда, от безделья.
   - А мама говорит, что тем, кто читать любит, никогда не бывает скучно.
   - Согласен. Права наша мама. Где она, кстати?
   - Да в школе своей. Из деревень новых ребятишек привезли. Распеделяет их по классам.
   - Вот видишь, какая у нас мама молодец. За такое полезное дело взялась. Ты бы тоже чем-нибудь занялся.
   - Я путешествовать хочу. Можно, я хоть Вайтуза позову?
   Я вздохнул:
   - Зови, что с тобой будешь делать. Ты его замучил, а у него и без тебя забот хватает.
   Мирослав бросил в корзину собранные яблоки и, размахивая руками, произнес торжественно:
   - Вайтуз, друг мой, приди!
   - Ваше Благородие! - появился габайтер с мокрой пеленкой в руках.
   - Здравствуй, Вайтуз. Как поживаешь? - спросил я.
   - Хорошо! Рад стараться, Ваше Благородие! - запинаясь, сказал он.
   - Что-то ты сбой даешь, дорогой,- сказал я и, обернувшись к сыну, укоризненно промолвил, - вот видишь, я же говорил тебе, что ему некогда.
   - Нет-нет! Ваше Благородие! Я рад, что вы меня позвали.
   - То есть?
   Так моя Милка ни на шаг от себя не отпускает. То ей то надо, то это. К вечеру с ног валюсь. Только к вам без ворчания отпускает.
   - Ага, - засмеялся Мирослав, - потому что не успевает поворчать. Ты ж мгновенно исчезаешь, только тебя и видели.
   - Прекрати, Мирослав, - одернул я сына и сказал габайтеру, - Вайтуз, я тебя понимаю, как никто. Когда Мирослав был маленький, у меня тоже голова шла кругом. А тебе в семь раз тяжелее.
   Вайтуз тяжело вздохнул и привалился спиной к яблоне:
   - Не то слово, Ваше Благородие. Семеро маленьких орущих глоток. И никто, ну никто плавать не хочет, все воды боятся. А Милка что? На берегу их покормит и нырь в озеро, в омут с головой. Все на мне...
   - А кто-то мне говорил, что габайтеры к любой работе талант имеют?
   - Так работу можно переделать, а это ж замкнутый круг!
   Вдруг Вайтуз хлопнул себя по ушам, прижал их к щекам:
   - Ой, Милка зовет! Братцы, спасайте!
   - Видно, придется тебе помочь, - сказал я.
   Вайтуз этого уже не слышал, щелкнув пятками и забыв попрощаться, рванул к своей Милке.
   - Не, пап, я, например, никогда не женюсь, - Мирослав сорвал краснобокое яблоко и надкусил, - больно надо, и бегай вот так, как пчелой ужаленный.
   - Я тебе напомню эти слова лет через пять, - хмыкнул я,- ты лучше подумай, как Вайтузу помочь.
   - Железного папашу ему сконструируй, - улыбнулся Мирослав, - а вообще-то не надо. Его козлята вырасти успеют, пока дождутся.
   Я строго взглянул на сына.
   - Все, пап, прости, больше не буду. Может, его Милке хвост оторвать и ноги вставить?
   - Ну, я кому сказал? - нахмурился я. - И никакого вмешательства в животный мир.
   - Да я пошутил, пап. А ты что предлагаешь?
   - Надо учить мелких плавать, - решительно произнес я, подхватывая наполненную корзинку.
   - Пап, я с тобой.
   Я положил Мирославу руку на плечо и сжал обруч.
  
   Лесное озеро не узнать. Слишком многочисленным стало его население. Дети появились не только у Вайтуза и Милки. Замученные, взмыленные отцы суетились на берегу, пытаясь унять скачущих отпрысков, стирали пеленки.
   Вайтуз появился с пеленкой на рогах, с затасканной бородой и со сползающим с груди пятном, по-моему, на него срыгнули. Козлята, кстати, были очень похожи на отцов, от матерей им достались только зеленые глаза, маленькие плавнички на загривке и перепонки между пальцами ног. Безответственные матери, заткнув уши тиной, лениво плескались в прохладной воде.
   Нас даже не заметили. А я убедился в правильности своего решения. Чувство попранной справедливости и мужской солидарности подвигло меня на решителные действия.
   Вайтуз, наконец, заметил нас, затряс головой, стряхивая пеленку:
   - Смирно! Ваше Благородие! Сводный полк габайтеров и русалок, построен!
   И оглядел остальных. Козлы один за другим вытягивались под его строгим взглядом. Узнаю своего бравого габайтера. А то, понимаешь, совсем замордовал его женский пол.
   Русалки, удивленно взглянув на мужей, тоже заметили гостей, подняли тучи брызг, повыдергивали тину из ушей и тоже приосанились. Малолетние отпрыски умолкли и уставились на меня, открыв рты.
   - Орлы! - рявкнул я. - Слушай мою команду! Приказываю вам приступить к охране границ этого леса! Все понятно?
   - Так точно! - заорали обрадованные габайтеры.
   - Выполняйте, - сказал я.
   "Как отдохнете - возвращайтесь", - добавил я, глядя в счастливые глаза Вайтуза.
   "Спасибо, Ваше Благородие! Век не забуду"!
   "Тогда давай, отдыхай"!
   Габайтеры быстро исчезли, оставив изумленных жен и накуксившихся отпрысков.
   - Русалки! - нарушил я тишину. - Приказываю вам приступить к выполнению ваших первейших обязанностей - воспитанию детей! Выполнять!
   Русалки не шелохнулись, а одна, несмело кашлянув, сказала:
   - Так, Ваше Благородие, как же мы сможем? Ведь у нас хвосты!
   - А никто вас не заставляет по берегу за ребятишками бегать. Ваши детки пойдут к вам сами, то есть поплывут. Не зря же они уродились с приспособлениями для плавания.
   - Нет...Они боятся воды...Еще утонут! - протянула другая.
   - Все будет хорошо, мамаши! Не волнуйтесь.
   Я обернулся к козлятам и показал содержимое корзины:
   - Ребята, кто хочет яблочко? Ловите!
   Я вытряхнул яблоки прямо в воду, подальше от берега. Русалки замерли. Козлята топтались на берегу, потом самый смелый осторожно зашел в воду, попытался дотянуться до яблока, не достал, упал, окунувшись с головой, вынырнул, пофыркал и поплыл. Схватил яблоко и захрустел, смешно морща нос.
   Толпа козлят дружно и с визгом бросилась в воду, перегоняя и отталкивая друг друга.
   - Ну, вот как-то так, - я был вполне доволен, все остальные, похоже, тоже. Мирослав хохотал, глядя, как резвятся в воде отпрыски габайтеров, потом соорудил им плот и, помогая себе магией, осторожно спустил на воду к всеобщему восторгу.
   - Пап, отсюда до Зигны рукой подать, ты же сам говорил, - сказал Мирослав, - может быть, навестим кадорров?
  
   Зигна встретила нас дождем и ветром. Ливень полоскал ветви садовых деревьев, заливал дворцовую площадь.
   - Вот это ливень, - восхитился Мирослав, и спросил, смеясь, - пап, а ты не мог пожелать оказаться в более сухом месте?
   - Не вежливо, - ответил я, - а вот ты мне сейчас и покажи, как можно защититься от дождя.
   - Легко, пап, - ответил Мирослав, - только зачем, мы ж не сахарные, не растаем. Хотя тебя, пожалуй, обсушу, а то мама заругает.
   Он уже заканчивал плетение Горячего ветра и Небесного щита, как на площадку поднялся Коллаг, и Мирослав оставил свое занятие.
   - Гостей принимаете? - спросил я.
   Мы обнялись, как старые друзья.
   - А Мирослав-то как вырос за год, - оглядев моего сына, сказал кадорр,- пойдемте от дождя.
   Мы спустились в комнаты кадорров. Они оказались пусты.
   - А где все? - удивился я.
   Мирослав тем временем довел свое заклинание до конца, и одежда на нас мгновенно высохла.
   - Они в горах, - ответил Коллаг, - Великая богиня Акарра явила нам свою милость.
   - Неужели источник вновь появился?
   Я с нетерпением ждал ответа, а кадорр медлил. Появление источника непременно повлекло бы за собой большие проблемы. Ведь рано или поздно обязательно найдется тот, кто пожелает им воспользоваться, и кто знает, чем это закончится в следующий раз.
   - Нет, - успокоил меня Коллаг, - вернее, это источник, но несет он живую энергию.
   От сердца отлегло.
   - А свойства? - спросил я.
   - Я бы очень хотел посмотреть, - подал голос Мирослав.
   Я взглянул на него строго, но Коллаг опередил меня:
   - Я знал о вашем прибытии благодаря этому источнику, поэтому сейчас не со всей стаей. Драгор, я приглашаю вас с Мирославом посетить новый источник, дарованный Акаррой.
   - Благодарю тебя, Коллаг. Это большая честь для нас, - ответил я.
   У Мирослава горели глаза. Коллаг улыбнулся:
   - Тогда лучше отправиться туда прямо сейчас, и мы успеем на церемонию.
   - Ты лети, Коллаг, мы будем сразу за тобой, - сказал я.
   - Драгор, это место тебе неизвестно, поэтому придется лететь вместе.
   Мирослав был готов вылезти из кожи вон, ожидая моего согласия.
   - Хорошо, - ответил я.
  
   Коллаг начал трансформироваться. Пугающее и прекрасное зрелище. Огромные кожистые крылья, в солнечном свете они преобрели фиолетовый оттенок, абсолютно черные блестящие тела, покрытые крупными чешуйками брони на груди. Мощные четырехпалые лапы с изогнутыми острыми когтями. Голову, крупную, напоминающую змеиную, длинную шею и хвост украшают костяные наросты в виде ряда острых шипов. Узкая пасть с двумя рядами острых зубов, широкие ноздри. Умные глаза, в них такая глубина...
   Коллаг взмахнул крыльями, и потоки дождя изменили направление, повинуясь мощи могучего дракона. Мирослав смотрел не дыша, зачарованно и восторженно.
   А когда дракон, выпустил струю огненно-красного пламени и издал низкий громогласный рев... Мирослав был поражен и влюблен раз и навсегда в эту ипостась кадорров.
   Коллаг сделал все это специально для него. Потом опустил одно крыло, чтобы мы могли забраться к нему на спину.
  
   Ветер и дождь хлестали в лицо. Дракон рвал крыльями дождевое полотно, легко и быстро набирая высоту. Коллаг нес нас на восток.
   Холмы, невысокие горы, заливаемые нескончаемыми потоками, остались позади.
   Долина, свежий ковер трав заливают упругие струи. Сейчас здесь неспокойно и даже опасно. Безобидный ручеек, пересекающий долину, который до дождя можно было запросто перешагнуть, за несколько минут превратился в огромный разрушительный водяной вал, который лавиной несется по руслу, сметая все на своем пути. Бешеный поток с темно-коричневой водой и грохочущими камнями.
   Впереди высятся высокие и крутые горные хребты, из которых выделяется одна гора, покрытая ледником, из-под которого, я это разглядел гораздо позже, с невероятной высоты низвергаются двенадцать водопадов.
   Черный тучи выстреливали молнии, подобные языкам гигантских змей. День более напоминал ночь. Одинокое дерево внизу вспыхнуло, как свеча, пораженное небесным огнем. Молнии, теперь более напоминающие корни гигантского дерева, избороздили небо. Одна из них прочертила широкую борозду на черно-фиолетовом фоне.
   Коллаг летел быстро, стремясь скорее вылететь из грозы. И вот, наконец, она осталась позади. С каждым новым взмахом гигантских крыльев громовые раскаты слышались тише. Марево тумана развеялось, и теперь дракон летел по чистому, словно выстиранному, небу. Одежда на нас благодаря солнцу и ветру быстро высохла.
   "Смотри вперед", - Коллаг вытянул шею и заревел.
   Я еще ничего не мог увидеть. Зрению человека, пусть даже он и являлся магом, далеко до зоркости кадорров. Но ветер донес голоса других драконов, ответивших Коллагу.
  
   Гора, освещенная закатом, была абсолютно белая. На ее вершине застыла голубая гладь озера. Оно было ярче неба. Уже издали я почувствовал энергию, заключенную в его глубине.
   Черные драконы на берегу раскрыли крылья, словно люди, взявшиеся за руки. Коллаг оставил нас на соседней вершине, откуда все было хорошо видно, и присоединился к стае.
  
   - Пап, смотри, белый дракон! - воскликнул Мирослав, показывая в вышину.
   Ардана парила над озером, и ее движения напоминали танец, а может быть, это были тайные знаки, известные только кадоррам и их богине. Она свечой взмывала вверх и камнем падала вниз, ложилась на одно крыло, потом на другое. Мне казалось, что я начинаю понимать то, что сейчас говорит прекрасный белый дракон. А потом вдруг движения Арданы изменились и удивляли грациозностью и гармонией. Полет белого дракона был завораживающе прекрасен. Я знал, что сейчас кадорры обращаются к богине Акарре.
   Ардана, рванувшись вверх, издала протяжный низкий рев, ее поддержала вся стая и, расправив крылья, драконы поднялись в воздух.
   - Пап, с ума сойти, - прошептал Мирослав, - я глазам своим не верю.
   Некоторое время драконы кружили над озером, взяв Ардану в кольцо. Вдруг она сложила крылья и словно стрела вошла в воду. Все замерли. Я почувствовал напряжение, повисшее в воздухе. Ардана вынырнула и заняла свое место, а черные драконы последовав ее примеру, один за другим стали погружаться в синие воды озера.
   - Зачем они ныряют? - спросил Мирослав.
   - Мне бы это тоже хотелось знать. Богиня Акарра говорит с Арданой, А она передает остальным.
   - В источнике таится сила, - сказал Мирослав, и, глядя вслед удаляющимся кадоррам, добавил, - и тайна...
   - Я тоже так думаю.
   Коллаг опустился к нам, подставил черное крыло. На его поверхности блестели несколько капелек. Взбираясь на спину черного дракона, я словно невзначай коснулся их рукой.
  
   0x01 graphic
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"