1

Давай зайдём, мой милый Кафка,
в какую-то замшелую кафешку, 
где нам накапают тропического кофе,
где мы с тобой захаваем лепёшку.

Давай зайдём в кафешку, Кафка,
и там закажем чёрный антикофе.
Прислушайся, как этот город пахнет,
как будто его сделал честный плотник.

Смотри, какой порядок в прелой Праге,
смотри, какие в тёртой Праге тёлки;
летает самолётик из бумаги 
и Голем топает под звуки польки.

Торта коричневый кусочек
перед тобой на блюдечке - торт пражский.
Смерть проверяет нас на прочность
и ярче оттеняет наши краски.

                   2

Всё устаканилось и в этом мире
плоском, возможно только кушать кофий,
возможно только бренькать на кифаре
и говорить приезжим людям "сори".

Не будем выносить из наших хижин сора,
из жизни собственной не станем делать сюра,
давай закажем антикофе, Кафка,
и выкурим на брудершафт по сигаретке.

Ни у тебя, ни у меня нет "секретарки"
и венский кофе нам в постель не носят чешки,
такие в этом мире завелись порядки,
что мы внутри них - шахматные пешки,

фигурки хрупкие, что движутся по клеткам:
в кондитерские на углу, в кинотеатры.
Давай с тобою, милый Кафка, хряпнем
за сивые Карпаты, арт-деко, за Татры.

                   3

Давай с тобою выпьем, Кафка,
наш жаренный, коричневый, квадратный кофе.
Смотри, какие в Праге беспорядки,
какие вспыхнули вокруг переполохи.

Смотри, какая катавасия случилась,
какие Прагой разбрелись абсурды;
въезжают в город каменные танки,
а мы сидим в кафешке, словно будды.

С тобой мы оба знаем, что порядок
страшней и беспощадней беспорядка.
Давай вдвоём с тобой закажем шнапса,
давай с тобой закажем шнапса, Кафка.

Нам Чехию начерченную кем-то 
не спасти, нам не сбежать из гетто,
по нас рыдает инфантильное гестапо,
мы скоро превратимся в адский пепел.

Мы бродим лабиринтами чужих порядков:
проходы, стены, анфилады, коридоры.
Жизнь делится на смерть - вся, без остатка,
жизнь без остатка делится на горе.

                   4

Какой-то чемний чех нам на подносе
выносит, улыбаясь, кофе по-турецки.
Смотри, какая в Праге нынче осень,
как обагрились нашей кровью немцы.

Сидим в "кавярне", словно каббалисты,
на блюдечке кусочек шоколадной Праги.
Нам остаётся только встать и выйти,
захлопнув насмерть кожанные книги.

Нам остаётся створки книг захлопнуть
и выйти в Мегаполис полный зомби.
Запахло жаренным над всей Европой
и в воздухе висят классические бомбы.

Нам остаётся, Кафка, этот запах кофе,
(на весь шикарный чёрный Запад - запах)
глоток Бразилии перед лицом абсурда,
пока ещё на паузу нажата кнопка,
пока нас здесь никто ещё не кокнул.