Брошу семечко в потный грунт,
кушай дедушка гнилой Аид,
кушай магический Вельзевул,
у тебя съедобный аппетит.

Брошу семечко глубоко,
полью его беременным молоком,
революция грянет, произойдёт,
вырастет из-под земли чёрт.

Я поляну накрою, я поставлю ему стол: 
вышитая скатерть, адский самовар.
Стану плотью своей потчевать,
стану чёрта харчевать
без свидетелей, без улик,
чтоб однажды выкопать его и убить.

Пусть себе жрёт,
напханный пыхатый чёрт. 
Голод не тётка, вернее, тётка, 
но, которой не дают в рот.

Что так смотришь на меня,
мы не родичи, ты мне не друг,
ты просто хаваешь мою жизнь -
обыкновенный этнографический фашизм.

Кушай, кушай, чёрт,
человеческое сердце - райский плод. 
Ты своё взял, тебе повезло,
съеденное мясо - тоже зло.

Весь заросший кусачей шерстью,
чёрт - ты Николай Чаушеску,
чёрнорубашечник, 
красный кхмер,
если честно, ты ещё тот хмырь,
твоим пахом вечеряют вши,
улыбчивый чёрт, словно Чан-Кайши,
тебя не раздавишь - ты Мао-Цзедун,
но я всё равно тебя сделаю, ссыкун.
Ублюдок, я тебя убью.

Даже если ты Шикльгрубер,
живущий в лабиринте бетонных гестаповских крыс -
я убью тебя просто и грубо,
я убью тебя сверху вниз,
от тебя останется только мокрая мысль.

Гоголь, Гоголь, помоги,
намотать кишки чёрта
мне на ржавые кулаки.

Мне не нужен мешок 
обаятельных денег -
я хочу разбить чёрту эсэсовский череп.

Может тогда мне станет легче,
откроется второе дыхание,
заработает первая печень,
меня поймут, наконец, люди,
и в моём доме запахнет женской грудью.