- Эрик, постарайся не так резво крутить головой - сказала Жоакин, сидящая перед несколькими разноформатными мониторами - изображение слишком скачет, нельзя ничего рассмотреть.
В нескольких метрах от Жоакин, перпендикулярно ей, за таким же комплексом мониторов, сидел Шон. На пульте перед ним дымилась белая керамическая кружка с кофе, хотя по технике безопасности это было запрещено.
- Ты думаешь в скафандре можно резко крутить головой - отозвался из динамика чей-то далёкий затёртый голос.
- Жоакин права, Эрик - вступился за напарницу Шон - изображение действительно битое. Постарайся не нервничать.
В это время в помещение диспетчерской вошёл командор Навье - невысокий, лысеющий с горбоносым профилем - он молча стал за креслом Шона и пристально оглядел экраны мониторов. На всех экранах, показанный с разных ракурсов, плыл один и тот же самый невыразительный марсианский пейзаж.
- Ну, как там - глухим голосом поинтересовался командор.
- Пока ничего особенного, стандартная картинка - никаких следов - ответил ему Шон и отхлебнул из дымящейся кружки. Обычно Навье жестко пресекал подобное отношение к технике безопасности, но на этот раз он промолчал - обстоятельства был неординарными, все и без того были на взводе.
- Эрик нервничает, больше ста ударов в минуту - Сказала Жоакин. Её кучерявая голова контрастно выделялась на фоне плывущих монитором марсианских ландшафтов. В руках Жоакин крутила талисман - стёртую, не совсем круглую португальскую мотету эпохи великих географических открытий с отверстием для бечевки. - Зато с Белиш всё в полном порядке, она спокойна, как удав.
- Эй, это ничего, что я всё слышу - Отозвался низкий женский голос - Я ведь вернусь, учтите.
- А как же, ждём-с с нетерпением - заулыбался в свою кружку Шон. На станции давно поговаривали, что он дышал к Белиш самым неравнодушным образом. Но все были уверенны, что Белиш ему не по зубам.
- Эрик, тебя что-то волнует - немного нагнувшись к микрофону, спросил командор.
- Угу - тут же ответил Эрик, он учащённо дышал за тысячу километров от диспетчерской, словно его преследовал невидимый отсюда враг, - судьба предыдущей двойки.
Все вдруг замолчали, а помещении повисла неудобная тишина, как будто Эрик взболтнул что-то лишнее.
- Не боись, на этот раз мы подготовились лучше - Шон пытался попасть в шутливый тон - Вы в моих многоопытных и очень талантливых руках.
- Если бы мы надеялись на твои талантливые руки, то давно бы уже пали смертью храбрых - Эрик тоже, как бы спохватившись, старался шутить, но получалось у него это весьма приблизительно.
- Мы? А при чём тут ты, Эрик? У меня насчёт тебя никаких инструкций не было.
- Ладно, ладно, поржи. Посмотрим, что ты запоёшь, когда я вернусь на базу. А я обязательно вернусь, даже несмотря на твою помощь.
Напряжение в диспетчерской спало, все заулыбались, даже непроницаемый Навье скривился губами в некое подобие тонкой атавистической усмешки. На пульте, перед клавиатурою обнадёживающе моргали зелёные индикаторы жизнеобеспечения. Ничего не предвещало опасности, всё было нормально, в штатном режиме. Вездеход с марсианской станции Арей-13 двигался согласно графику в заранее выбранном направлении.
* * *
Марсоход, подрагивая на больших валунах, двигался в заданном направлении. Если прислушаться, то шуршание эластичных гусениц по марсианской почве было даже приятным. Электрический двигатель издавал высокую монотонную ноту. На педалях управления сидела Белиш, немного сзади и боком к ней, непривычно ёрзая на пассажирском кресле, сидел Эрик. Марсоход серии ПЕ был очень надёжным и простым механизмом открытого типа. Это был полевой вариант, на нём отсутствовал прозрачный колпак кабины - рабочая лошадка Марса. Белиш и Эрик двигались выбранным курсом, оставляя позади себя тонкую дымку поднятой пыли. Они сидели сверху марсохода, словно на танковой броне, и выглядели абсолютно беззащитными на фоне дикого инопланетного пейзажа.
С правой стороны, довольно далеко от них, возвышался коричневый и бурый горный массив. Смотрелось это довольно неприятно, как будто кто-то небрежно набросал в одну кучу грязного белья. Зато с левой стороны, куда доставал взгляд, тянулась бесконечная плоская равнина с отдельными редкими валунами, словно выпрыгивавшими из общего уровня рельефа. Марсоход постепенно брал на юго-восток, заворачивая в сторону неопрятной скальной гряды.
Солнце поднялось уже довольно высоко - небольшой красноватый карлик, похожий более на сгусток артериальной крови чем на солнечный диск.
- Осторожно - сказал Эрик, когда вездеход в очередной раз подбросило на круглом валуне.
- Не сахарный - процедила Белиш в ответ. Она была полностью поглощена управлением. Её не лишённый привлекательности, в обычных обстоятельствах, профиль, сейчас сквозь стекло гермошлёма выглядел злым и некрасивым. Белиш скривила губы, затвердев в этой гримасе, под её глазами образовались тёмные мешки.
- Просто смотри куда едешь - не унимался Эрик. Ему становилось скучно, его зад начинал уже ныть, не спасала даже толстая скорлупа скафандра повышенной защиты.
- Хочешь попробовать? - едко спросила Белиш, зная наперёд, что Эрик испугается такой "чести". Нет, он не был трусом, даже наоборот и Белиш была абсолютно уверенной в его храбрости, но некоторые мужчины патологически боятся ответственности, всячески её избегая, и Эрик был именно из таких.
- Так девочки и мальчики, прекратите ссору - послышался в наушниках голос Жоакин - Белиш, теперь строго на юго-восток. Примерно в двух километрах должен быть покосившийся каменный столб. Ты его видишь?
- Да.
- Так вот это будет ваш ориентир. Сразу за столбом возьмёшь градусов десять южнее. Следующий ориентир - каменные ворота, ты их обязательно заметишь.
- Понятно - выдавила Белиш, не меняя злобного выражения на одеревеневшем лице.
- И ещё... - добавила Жоакин, как бы замявшись - постарайся довести стеклянного Эрика в целости и сохранности.
На лице Белиш, доселе таком гранённом и серьёзном, появилась тонкая ехидная усмешка. Даже сквозь толстую стеклянную перегородку гермошлёма было заметно, как она довольно ухмылялась, и этот недобрый смешок каким-то парадоксальным образом сделала её лицо менее ожесточённым - Белиш внутренне подобрела.
- Что? - загорячился Эрик - да я, между прочим, не о себе пекусь, я о грузе волнуюсь, у нас там аппаратура всякая нежная.
- Ну да, ну да - неожиданно согласилась Жоакин - ты тоже груз, стеклотара, можно сказать.
Белиш не выдержав, сдавленно прыснула смехом. Марсоход, словно почувствовал слабину, вильнул немного влево, объезжая, полуутонувшую в марсианских песках, булыгу.
- Да пошли вы - в сердцах произнёс Эрик. Это уже не в первый раз женщины сообща угнетали Эрика своими лёгкими ироническими наскоками. Прямо какое-то татаро-монгольское гендерное иго.
- Так молодёжь, попрошу посерьёзнее - это говорил командор Навье - уж больно вы развеселились. Вам напомнить, что у нас ситуация четвёртого уровня. От нас зависит жизнь людей.
Все замолчали, невольно устыдившись своего несвоевременного настроения и вспомнив о предыдущей двойке, без вести пропавшей примерно в этом районе планеты размером в несколько тысяч квадратных километров.
Денниса и Шарль перестали отвечать ровно сорок два часа назад. Сначала думали, что железосодержащие склоны горной гряды экранируют радиоволны. Когда же, понукаемые необходимостью, на орбиту запустили несколько дополнительных спутников связи, поняли, что причина не в этом. Тогда специалисты по коммуникациям решили, что Шарль и Денниса угодили в обширную радиоактивную ловушку - зону с повышенным радиоактивным фоном, которые хоть и изредка, но всё же встречаются на выветрившейся поверхности Марса, особенно в горной местности. Пробить стену ионизированного воздуха радиолучом было невозможно, оставалось только ждать пока люди автономно выберутся за пределы аномального пятна.
Ожидание длилось долгих двадцать часов, после чего решили организовать спасательные мероприятия. Конечно сорок два часа это не предельный срок, запасов кислорода у Деннисы и Шарля должно было хватить ещё, как минимум, на сутки, однако специалистов смущало другое немаловажное обстоятельство. Если верной была версия об аномальном пятне, то, после двадцати часов радиомолчания, астронавтам в лёгких полевых скафандрах грозила смерть от облучение. Нужно было принимать срочные меры, ждать дольше было нельзя. Спасательная комиссия решила, не дожидаясь критического срока, отправить в примерную зону поиска поочерёдно несколько экстренных двоек, первой из них была Эрик и Белиш. На подготовку второй выделялось ещё три час, а ещё через три часа должна была стартовать последняя третья партия спасателей - большими ресурсами для проведения спасательных работ база не располагала.
И Белиш и Эрик слышали последние записи радиоразговоров пропавших. Они носили вполне будничный характер, ничего особенного в них не было, Шарль как всегда пытался остроумничать и произвести впечатление на всех своим галльским чувством юмора, но выглядело это достаточно неубедительно, да и Денниса была не из тех кто взялся бы поощрять его французскую куртуазность - сорокапятилетняя, повидавшая виды женщина, она вела себя просто и профессионально без всяких юмористических изысков, которые пытался ей навязать Шарль.
Для Деннисы это был третий контракт на марсианской базе и, скорее всего, последний - всё-таки возраст как-никак. Она была ветераном и если кто имел шансы выйти сухим из этой нетривиальной ситуации, то это была именно Денниса. Они говорили о геологическом возрасте песчаника, когда радиосвязь неожиданно прекратилась. Разговор оборвался внезапно, на полуслове, не было никаких ни прямых ни косвенных признаков угрозы, никакого подозрительного фонового шума, никаких иных изометрических всплесков. Они просто пропали из эфира, словно их отрезало от остального мира гигантским невидимым тесаком.
Марсоход миновал накренившийся каменный столб и взяв от ориентира немного левее, выскочил на новое направление. Правда очень быстро скорость пришлось убавить, на пути всё чаще попадались, вкраплённые в марсианскую почву, базальтовые глыбы. Характер почвы тоже менялся, она становилась твёрже: песчаные сопки постепенно вытеснялись небольшими складками горных минералов. Белиш с остервенелым видом отчаянно маневрировала, скрежеща гусеницами по скальному основанию. Эрик про себя чертыхался, не решаясь жаловаться вслух. Изредка он поглядывал на Белиш, завистливо наблюдая, как она с жадной мужской ловкостью дёргала рычаги управления и давила на нужные педали. В скафандре повышенной защиты делать это было очень не легко и Эрик невольно пропитался к женщине уважением. Со своими мальчишескими капризами он показался себе жалким и глупым.
Каменные ворота, о которых говорила Жоакин, действительно были хорошо видны даже отсюда, с расстояния в несколько километров. Марсоход, завывая, работающим на полную мощность, электромотором, зигзагообразно направился в их сторону. Солнце выглядело маленьким тромбом в сизой аорте склеротических марсианских небес. Над головой, невидимый из-за постоянной тряски, пролетал внимательный спутник связи. Он пристально наблюдал за астронавтами с высоты трёх тысяч метров. Иногда Эрик улавливал его часто мигающий пунктир, и тогда пролетающий спутник напоминал Эрику что-то детское и давно забытое, словно в праздничной марсианской атмосфере парила, брошенная чьей-то рукой, новогодняя игрушка.
Вездеход въехал в ворота. За воротами, без обиняков начиналась совершенно голая скалистая местность. Она постепенно поднималась в гору, не оставляя места для манёвра. Звук, соприкасающихся с поверхностью гусениц, перестал быть приятным и превратился в зубовный скрежет. Начало немилосердно трясти. С обеих сторон поднимались грубые породы шершавой и пористой фактуры. Перевалив через небольшой гребень, марсоход выехал на кроваво освещённое дикое плоскогорье. Здесь пространство снова расширялось, но попадались глубокие геологические вмятины, куда время от времени с визгом проваливался вездеход, словно ныряя под волну.
- Вы тоже это видите - вдруг спросила Белиш, обращаясь непосредственно к диспетчерам базы.
- Да - неспокойным голосом отозвался Шон.
- Что это? Вам должно быть виднее.
- Сейчас - наступила пауза, полная радиошорохов, - похоже на какой-то вездеход. Только это не наш вездеход, другая конструкция.
- Я еду туда - сказала Белиш, надавливая на рычаг и со скрежетом разворачивая машину влево.
Эрик приподнялся на ноги, перед ним простиралось ровное, в нескольких местах загроможденное камнями, пространство. Он внимательно покрутил головой, но ничего не увидел. Это начинало его раздражать: все видели, а он - хоть бы хны. Вдруг марсоход, объехав огромный валун, резко затормозил. Белиш неестественно легко спрыгнула на марсианскую почву, под её ступнями задымилась припорошенная вековой пылью, поверхность. Следуя её примеру, Эрик тоже спрыгнул на скальное основание. Пыль задымилась у его ног, словно он спрыгнул на пепел потухшего костра.
- Только вы поосторожнее там. Мало ли что - притихшим голосом попросил Шон.
В это время Эрик всё увидел, он словно прозрел, странно, что он раньше этого не заметил. Буквально в пятидесяти метрах от него, сначала очевидно принятый им за кусок отвалившейся скалы, стоял какой-то непонятный, громоздкий механизм, действительно чем-то напоминавший планетоход. Белиш вынула с кобуры табельный эрг-гретор и, осторожно ступая по дымящейся почве, первой направилась к находке. По её немного наклонённому корпусу и согнутой в коленях походке, Эрик понял, что она настроена очень серьёзно. Он тоже вынул эрг-гретор и, оглядываясь по сторонам, двинулся за воинственной напарницей.
Громоздкий механизм в самом деле оказался вездеходом, только другой более архаичной конструкции. Он был немногим больше, чем тот на котором приехали Эрик и Белиш и вместо гибких каучуковых гусениц у него было шесть очень широких, размером почти с человеческий рост, зубчатых колёс. Астронавты испытующе обошли планетоход вокруг. Передняя часть машины была сильно повреждена: металлическая рама ходовой тележки была значительно деформирована, словно от столкновения с чем-то очень тяжёлым и большим.
- Что скажете, база? - спросила Белиш.
- Похоже на русских - первой ответила Жоакин - тип конструкции тот же. Но что они делали так далеко от своей станции, странно? Носовая часть сильно изогнута, очевидно здесь произошла авария.
- Да - подтвердила Белиш - такое ощущение, что вездеход на полной скорости въехал в скалу.
Эрик подошёл к вмятой носовой части. Удар был и вправду очень мощный. Согнутая металлическая стойка вошла внутрь сантиметром на тридцать. На выгнутой от столкновения пластине кузова красовался характерная трёхцветная эмблема государства.
- Точно русские - сказал Эрик, пытливо озираясь по сторонам - только непонятно во что они врезались, вокруг ничего нет, даже подходящего по габаритам камня.
- А может они врезались в вездеход Деннисы и Шарля? Да нет, глупость. - тут же поправил себя Шон.
- Конечно глупость - согласился Эрик - хотя если предположить, что связь пропала до столкновения, то...
- Всё равно глупость - резко оборвала его Белиш - во-первых здесь поблизости нет никакой аномалии способной экранировать радиосигнал, а во-вторых, даже на самой прочной почве траки гусениц, пусть и элластированные, всё равно оставляют следы, а их здесь нет, абсолютно чистое пространство перед вездеходом, видите даже каменная пыль не тронута, такое ощущение, что русские врезались в воздух, в многотонную пустоту.
- Или в то, что не оставляет следы - впервые подал свой голос Навье - во всяком случае осмотритесь здесь хорошенько и надо двигаться дальше, не забывайте, что у нас спасательная экспедиция. Я попробую связаться с базой русских.
Эрик и Белиш начали методично обходить пространство вокруг планетохода, каждый обследуя свой участок. Белиш даже не думала прятать в кобуру свой эрг-гретор, она была очень серьёзной и очень сосредоточенной.
- А что если предположить, что столкновение произошло не здесь, а в другом месте - не унимался Шон - почему мы думаем, что это место катастрофы, а что если нет?
- Ты действительно думаешь, что после таких повреждений вездеход способен исправно функционировать - ответила ему Жоакин - Ты же сам всё видел. Я уверенна, что от удара у вездехода сдвинулись ходовые оси, не удивлюсь если лопнул и сам вал ходовой части. Меня больше интересует другой вопрос: куда пропали астронавты? Этот вопрос куда актуальней. Ведь не могли они испариться при столкновении. Резонно предположить, что после аварии, они продолжили путь пешком.
- Или их захватило то, что не оставляет следы - вставила свою реплику Белиш.
- Инопланетяне? - дико спросил Шон.
- Нет никаких инопланетян. - категорично влез в разговор Эрик. - Спешу вас разочаровать, я кажется разгадал тайну исчезновения русской команды, правда отчасти. И смею вас заверить, что инопланетяне здесь не причём.
За это время Эрик успел отойти довольно далеко от поверженного вездехода федерации. Разговаривая, он стоял, согнувшись, над каким-то бледным крупным предметом продолговатой формы - это был поверженный человек, один из пропавших русских. Астронавт лежал лицом вниз, словно обнимаясь с чужой землёй. Жёсткая оболочка грязноватого скафандра, когда-то по всей видимости снежно-белая, была разгерметизирована в нескольких местах и даже беглого взгляда было достаточно, чтобы понять - русский мёртв. Эрик осторожно, словно тот был стеклянным, перевернул астронавта на спину. Колпак гермошлёма был целым, но покрытый густой сетью тончайших белесых трещин. За бледной паутиной трещин угадывалось человеческое лицо: неестественно серое, деревянное. Глаза были затянуты мутной молочною плёнкой, как будто из глубины скафандра на мир взирал безумец.
- Скверно - прошептал Эрик.
- Ты думаешь что-то похожее могло случиться и с нашими? - спросил Шон. Голос его был тихим и глухим, словно он говорил сквозь толстую марлевую повязку.
Ему никто не ответил. Эрик став на одно колено, смотрел в жутковатое лицо погибшего. Словно отдавая последнюю честь.
- По-моему этот бедолага во время удара вылетел из вездехода - высказал свои соображения Эрик, Шон на другом конце присвистнул от удивления - Да, далековато, метров семьдесят будет. При столкновении с почвой, была нарушена герметичность скафандра, он просто задохнулся от марсианских газов. Неприятная смерть.
- Я тоже что-то нашла - отозвалась с другой стороны Белиш - Следы. По-моему у нас есть выживший и я, кажется, знаю куда он пошёл. Надо возвращаться к нашему марсоходу.
Эрик и Белиш вернулись к гусеничной машине, которая кроваво отливала цельным корпусом в лучах поднявшегося солнца, и вскочили на свои места. Взвыли маршевые электромоторы и марсоход резко рванулся с места, так что из-под его траков дробно полетела выстреленная щебёнка. Эрик только искоса посмотрел на свою напарницу - сейчас её лучше было не трогать.
- Одно плохо - сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь и, как бы думая вслух - мы сейчас станем искать русского, а кто будет искать Шарля и Деннису?
- А что, русский не человек? - грубо ответила Белиш - И к тому же, кто тебе сказал, что это не одно и тоже. Может узнав, что случилось с русскими, мы поможем себе в поисках Деннисы и Шарля. Во всяком случае, одно другому не помеха. Ты же не хочешь его бросить, только потому, что он не "наш".
- Нет разумеется. Это я так, к слову.
- Меньше слов. Лучше заткнись и смотри внимательней по сторонам.
Обогнув архаичный русский планетоход, гусеничная машина направилась по следам, которые обнаружила Белиш. Цепочка их хорошо просматривалась на покрытой благодарной каменной пылью поверхности Марса, правда в местах где пыль отсутствовала, сдуваемая порывам воздушных течений, следы естественным образом исчезали. На твёрдом скалистом грунте тяжёлые ботинки астронавтов почти не оставляли своих отпечаток. Иногда Белиш вынуждена была останавливаться и, спрыгнув с марсохода, пешком осматривать прилегающую голую местность. Она низко наклонялась, почти касаясь колпаком гермошлёма обследуемые участки породы, словно принюхиваясь к загадочной поверхности планеты. Потом возвращалась и снова бросала машину в определённом направлении.
- Кстати, как там связь с базой федерации? Что-нибудь есть? - поинтересовался Эрик, сквозь гром и треск разгребаемого гусеницами щебня.
- Говорят, что примерно двадцать часов назад пропало несколько человек их геологоразведочной экспедиции. Где-то в этом районе. Просят помощи по обнаружению уцелевших членов команды - ответил глуховатый голос Навье.
- А почему они до сих пор молчали?
- Так ведь и мы тоже не сразу кинулись искать своих, выжидали.
- Понятно. Значит русские исчезли после того, как пропали Денниса и Шарль. Похоже это два разных случая.
- Не факт - отозвалась в наушниках Жоакин - Всё это случилось, примерно, в одном районе и причина вполне могла быть одной и той же. Что-то нападает на людей - Последнюю фразу она произнесла с красноречивым нажимом на каждый слог.
- Давайте договоримся не делать поспешных выводов - немного взволнованно заговорил Шон - То, что это целенаправленный агрессивный акт далеко не очевидно.
- Да? А развороченный российский планетоход - это тоже не очевидно? Или ты считаешь, что это плод нашего разыгравшегося воображения.
- Мы знаем только то, что произошло столкновение, что столкновение произошло с чем-то нам неизвестным, чьи следы мы пока не обнаружили, но из этого никоим образом не вытекает, что авария была специально спровоцирована, это уже целиком наши домыслы.
- Я согласен с Шоном - преодолевая жестокую тряску, заговорил Эрик - Нам не обязательно приписывать неизвестному злые намерения. В конце концов, может это что-то такая же жертва обстоятельств, как и мы с вами.
Марсоход неуклюже завалился на правую сторону, так что Эрик чуть было не перелетел через бортик ограждения. Он зашипел и, искренне чертыхнувшись, крепче ухватился за стальные поручни сиденья - не хватало только вывалиться к вящему неудовольствию и злорадству всех присутствующих и наблюдающих.
- Слушайте сюда - глухо сказал Навье, его голос, словно пересох, - я повышаю уровень опасности до пятого, наивысшего. Теперь ни единого шага в одиночку, постоянно быть на связи, обо всём, даже о самой незначительной мелочи, немедленно сообщать дежурному диспетчеру. Понятно? Жаль, что вы не прихватили с собой боевых эластеров.
- Вы думаете, что всё так плохо?
- Я думаю, что лучше перестраховаться.
Чуть не опрокинувшись, но преодолев какой-то расползающийся под гусеницами гребень, марсоход начал постепенно опускаться в ущелье. Ущелье оказалось достаточно узким и находилось в кромешной тени. Было непонятно куда направлялся русский астронавт, судя по всему он шёл в совершенно противоположную сторону, удаляясь от вожделенной базы федерации. Если строго придерживаться взятого им курса, то через какое-то время русский должен был выйти в пустынную, совершенно необжитую область моря Астарты, что означало для него верную гибель. Почему русский так упорно придерживался этого, достаточно спорного, направления? Может он потерял ориентиры, у него вышла из строя базовая система индивидуальной локации или его кто-то методично и добросовестно загонял на эту богом забытую территорию, подальше от обитаемых районов красной планеты? А может он просто сошёл с ума? От перенапряжения и пережитого его сознание не выдержало и растаяло, как шапка снега под напором настырной экваториальной жары.
"Мы преследуем сумасшедшего" - мелькнула горькая мысль в голове у Эрика. Дно ущелья неуклонно сужалось. Здесь царила непроницаемая тьма и чтобы двигаться дальше Белиш пришлось включить бортовые фары. Две столба света полоснули наотмашь подземную темноту ущелья. Световые пятна выхватывали из мрака хаотическое нагромождение скал, в резком неоновом свете они казались ещё грандиознее ещё абсурдней. Невольно создавалось впечатление, что потерянный астронавт, специально шёл самыми тёмными и тайными уголками планеты с каким-то умыслом избегая более радостных и просветлённых мест. Но такой густой мрак продолжался недолго, скоро ущелье медленно и ненавязчиво поползло вверх. Стало заметно светлее и Белиш вырубила переднюю пару фар - столбы света рухнули, словно колонны неизвестного храма.
Всё то время когда марсоход двигался по ущелью, связь практически полностью отсутствовала. Скалистая порода из которой состояли стены ущелья, содержала мощные вкрапления железной руды, экранируя электромагнитные волны ретрансляторов, хотя рентгеновский фон по прежнему оставался в пределах нормы. Через несколько километров проход на дне ущелья настолько сузился, что дальнейшее продвижение марсохода оказалось невозможным. Нужно было или возвращаться или оставить негабаритную машину и продолжать путь пешком. Эрик и Белиш спрыгнули с гусеничного вездехода и, предварительно пополнив запасы кислорода, двинулись старым дедовским способом.
Узкое место в расселине продолжалось недолго, через несколько сот метров оно закончилось, стены прохода вдруг распустились и ущелье разлилось в ширину, словно впадающая в море река. Кровеносный теннисный мячик солнца уже почти достиг апогея. В ущелье было настолько светло, что людям с непривычки пришлось повысить уровень защитных фильтров в гермошлёмах.
Вдруг Белиш толкнула Эрика локтем своего скафандра. Одной рукой она держала блестящий на солнце эрг-гретор, а другой - указывала вдаль.
- Смотри - и Эрик послушно вперился в блистающий воздух.
В указанной стороне происходило какое-то движение, но двигалась не фигура человека, которую ожидал увидеть Эрик, скорее там копошилось нечто похожее на бледное членистоногое насекомое. У Эрика от неожиданности перехватило дух, ему стало не по себе от увиденного. То на что смотрел Эрик смутило его разум ибо было чем-то знакомым и не знакомым одновременно. Далеко не сразу Эрик сумел понять, что насекомое, на которое указывала Белиш, было всё же не насекомым, а человеком, но не стоящим вертикально, а отвратительно ползущим по непрерывно осыпающемуся склону гигантского ущелья. По всей видимости это был беспомощный русский.
Белиш сообразив первой, бросилась ему на выручку, за ней, держа эрг-гретор наизготовку и делая широкие марсианские шаги, понёсся Эрик. Когда они добежали, русский притих, как будто, наконец, устав от своих тщетных попыток преодолеть склон. Он совершенно не сопротивлялся когда Белиш переворачивала его на спину, словно огромного жука, он только хрипло дышал во всю глубину своих повреждённых лёгких. Глаза его были полузакрыты, а щетинистое лицо мокрым и осунувшимся. Это было лицо великомученика, лицо узника Бухенвальда. Глазные яблоки буквально провалились в глубокие очные ямы, а почерневшие веки, лишённые ресниц, словно обуглились после пожара. Русский что-то непонятно бормотал потрескавшимися глиняными губами, похожими на пересохший ландшафт. Из микрофона доносились булькающие звуки, в которых с большим трудом можно было угадать что-то вроде человеческой речи. Слышалось какое-то детское бу-бу-бу.
- Всё хорошо. Мы вам поможем, постарайтесь успокоится - сказала Белиш, но русский отрицательно замотал головой и снова, с раздражающим подростковым упрямством, повторял то же самое "бу-бу-бу".
Эрик вынул планшетку медицинского сканера и просканировал тело лежащего астронавта: четыре ребра сломано, вывих правого плечевого сустава и перелом левой ноги в двух местах - неудивительно, что он не мог идти. Белиш нагнулась проверяя запас кислорода. Русский израсходовал больше полвины своего запаса, того количества, которое у него оставалось ему могло хватить ещё часов на тринадцать.
Астронавт схватил Белиш за рука и потянул на себя, они цокнулись колпаками гермошлёмов. Он загарчал из динамика переломанным английским "спасайтесь", и ещё что-то , что было более похожим на звук разрываемой бумаги, чем на речь взрослого человека. Глаза русского остановились, замерли на одной единственной точке во Вселенной, а динамик вдруг перестал бурлить и хлюпать.
- Всё будет хорошо. Не волнуйтесь, вам нельзя волноваться - продолжала подбадривать Белиш, почти соприкасаясь к его гермошлёму своим выпуклым колпаком, но остановившиеся глаза русского быстро стекленели - на неё смотрел мертвец.
Белиш быстро выпрямилась, заматерившись на неизвестном языке. Она всё ещё смотрела на мёртвого астронавта, на его, словно потемневшее от прожитого, лицо с двумя ямами выкопанными для глаз.
- Что показывает сканер? - спросила она у Эрика и голос её дрогнул.
- Остановка сердца. Ты не поверишь, но сканер показывает, что русский умер от сильно поражения током. Может что-то с сканером, чушь какая-то.
- Предлагаю оставить русского, выйти из зоны мёртвой связи и передать координаты на базу. После же вернуться на вездеход и продолжить поиск Деннисы и Шарля. - Белиш говорила быстро и излишне резко, словно боясь, что её остановят. В знак согласия Эрик кивнул и целенаправленно махнул рукой, указывая на ближайшую возвышенность.
- Смотри, видишь тот пригорок, туда не больше километра. Место достаточно высокое и открытое. Мне кажется это наилучший вариант восстановить связь.
Эрик сделал несколько шагов, но Белиш его остановила. "Подожди" - сказала она и вновь вернулась к русскому. Ещё минуту назад живой человек, теперь он лежал, как кусок косной материи, нечто вроде обломка неорганичной породы. "Неужели она передумала и решила похоронить его - испугался Эрик - это так не вовремя, сейчас, когда каждая минута на счету"
Белиш молча возилась над мёртвым человеком. Она шевелила тело астронавта, приподняв над землёй левый его бок и сдёрнув с плеча висящий на ремне боевой эластер.
- Пригодится - сказала она, проходя мимо Эрика - четыре разряда ещё осталось, теперь можно идти. - и они пошли в сторону возвышенности: Эрик держа наизготовку, агрессивно изогнутый, одноручный эрг-гретор, а Белиш с тяжёлым боевым эластером на плече.
- Четыре заряда? - задумчиво переспросил Эрик на ходу - интересно, куда он израсходовал остальные восемь. Восемь залпов эластера достаточно, чтобы пробить километровый туннель в залежах базальта.
- Может он его и пробил - даже с какой-то злостью произнесла Белиш, она была не в духе и явно не имела желания трепать бескостным языком.
- Сомневаюсь. Мы всё время ехали по его следам и никаких туннелей не видели. Такого я бы точно не пропустил. Может галлюцинации и он палил во всё, что казалось ему подозрительным. Знаешь, такое физическое и психическое перенапряжение часто вызывает в мозгу реакции галлюцинаторного типа. Хорошо, что русский нас не порешил, приняв за монстров, вот было бы весело.
- Просто обхохочешься, но на мой взгляд русский не выглядел безумцем - сказала Белиш - По-моему он был вполне вменяемым и адекватнее нас с тобой. А тебя, например, не смущает, что он умер от поражения электрическим током.
- Смущает, конечно. Где здесь можно было отыскать электричество, да ещё такой убийственной мощности. Может медицинский сканер вышел из строя?
- Не говори глупостей, ты не хуже меня знаешь, что сканер в полном порядке. Некоторые металлические элементы русского скафандра буквально оплавились от действия высокой температуры, а веки, ты обратил внимание на его веки. Они, как будто обуглились. Если бы это было на Земле, то я подумала, что в него угодила молния - Белиш замедлила ход и очень пристально посмотрела в глаза Эрику, сквозь нечистое стекло колпака - По-моему то, что русский расстрелял восемь зарядов из эластера и умер от поражения электрическим током, как-то взаимосвязано между собой. Как, пока не знаю, но вполне очевидно, что это звенья одной цепи.
- Да уж, звенья одной электрической цепи - по-дурному попробовал пошутить Эрик - Жаль, что нет связи с базой. Жоакин сразу бы перевела разговор на злонамеренных марсиан. Кстати, а что тебе перед смертью прохрипел русский?
- Что-то неразборчивое, я еле могла расслышать, что-то про "теневую сторону", типа "держитесь в тени" или что-то в этом роде. Разобрать было почти невозможно. От поражения током у него, по всей видимости, были парализованы голосовые связки.
Эрик и Белиш, наконец, взобрались на вершину пригорка. Вершина походила на пологий купол с одной стороны резко обрывающийся в неглубокое ущелье, достаточно широкое и хорошо освещённое солнцем. Как только они оказались на верху, одно деление шкалы уровня связи загорелось радостным зелёным светом - связь была восстановлена, хоть и в минимальной степени. На суровом, спрятанном за толстым оргстеклом, лице Белиш появилась скупая улыбка.
- База, приём. База - начал вызывать диспетчеров Эрик. В его голосе угадывалось облегчение - База. Вы меня слышите, приём... приём.
В наушниках, сквозь смутный шорох радиопомех, вдруг послышался резкий отвратительный звук и совершенно неожиданно перед глазами людей выросло разветвлённое сохатое дерево электричества. Дерево росло доли секунды: ослепительное, ветвистое. За это время Белиш успела понять откуда оно появилось и выстрелила навстречу салатовым лучом эластера. Луч сверкнул идеально прямой линией и брызнул снопом белых искр, врезавшись в какую-то невидимую преграду. Всё мгновенно исчезло также, как и появилось. От мощной вспышки в глазах плавали многоцветные переливающиеся круги. На какое-то время Белиш ослепла. Она инстинктивно пригнулась, как на тренировке, чтобы снизить вероятность вражеского попадания. Крикнув, она приказала сделать Эрику то же самое, но Эрик не ответил, его, как будто сдуло с вершины порывом ослепительного огня. Очевидно, тот кто стрелял, целился именно в Эрика и Эрик, накрытый волной энергетического залпа, легко, как сделанный из папье-маше, перелетел на другую сторону склона.
Прячась за отдельными камнями, Белиш перебежала через вершину. Внизу, на дне ущелья она увидела Эрика, он шевелился, как перекинутое на спину насекомое. Скафандр повышенной защиты должен был выдержать падение с такой высоты. Белиш, двигаясь перебежками, начала спуск. Было неудобно, массивный эластер тянул её вниз. Несколько раз она останавливалась, чтобы оглядеться. Солнце заливало эту сторону склона контрастным марсианским светом. Ущелье просматривалось, как на ладони.
- Ты, как - спросила она, подбегая к Эрику.
- Нормально - ответил Эрик. Он, как ни в чём не бывало, сидел на дне ущелья, опершись спиной о гигантскую покатую глыбу.
- Ты нашёл не самое подходящее место, чтобы отдыхать. Идти можешь?
Эрик что-то неопределённо промычал, но с места не двинулся. В данной ситуации он казался очень спокойным, подозрительно спокойным.
- Дай медсканер, я посмотрю, что с тобой.
- Не надо - равнодушно ответил Эрик - я уже посмотрел. Дело так себе, средней паршивости - внутренне кровоизлияние. По-моему падая я проколол себе лёгкое ребром. Не повезло.
- Дай я ещё раз посмотрю.
- Ты что мне не веришь? - Эрик поинтересовался с грустной усмешкой - Русский продержался двадцать часов - крепкий, наверное, был малый. Уважаю. А я не простоял и пяти минут. Надеюсь ты продержишься дольше и побьёшь мировой рекорд русского.
- Ты ещё не умер. Мы вместе побьём рекорд русского. Хватит ныть, соберись.
- Белиш, Белиш - печально произнёс Эрик - я всегда уважал твою дурацкую поддельную мужиковатость, но здесь она немного неуместна. Ты не хуже меня понимаешь, что с пробитым лёгким, при таком кровотечении... два, максимум три часа, не больше.
- Заткнись и подбери сопли, у нас мало времени. Тот кто в нас стрелял ждать не будет.
- Кстати, ты заметила кто в нас стрелял?
- Не очень - ответила Белиш. Она стояла на коленях и, тщательно прощупывая, проверяла швы эрикового скафандра - что-то вроде чёрного квадрата, как мне показалось.
- Куб. Русский что-то говорил о кубе. Возможно это он и есть: чёрный куб.
- Возможно - сказала Белишь и, напрягаясь, помогла Эрику встать на ноги - нам нельзя здесь оставаться - атака может повториться в любую минуту.
Двигались они очень медленно, как черепахи. Падая с вершины Эрик сломал левую ногу и теперь волочил её при ходьбе, скребя носком космического ботинка по скальному основанию - Белиш поддерживала его с правой стороны. Это было очень неудобно и тяжело, к тому же приходилось постоянно быть на чеку, внимательно смотреть по сторонам, ожидая нового нападения. В ловушке котловины, они представляли из себя удобную мишень. Посоветовавшись, Эрик и Белишь решили идти на Запад. Эта система ущелий была им не знакома, но возвращаться назад не имело смысла, тем более, что это означало бы карабкаться вверх по крутому сыпучему склону. Идти приходилось по солнечной стороне, в ярких потоках света. Добравшись до очередного булыжника, они остановились. Эрик слабел буквально на глазах, ему нужен был отдых, он тяжело дышал и всё чаще спотыкался здоровой ногой.
В это время из-за скального выступа впервые показался чёрный куб. Он, словно выплыл из ниоткуда: огромная геометрическая фигура, лоснящаяся на солнце жирными аспидными плоскостями. Именно "выплыл", поскольку перемещался куб по воздуху, на расстоянии, примерно, метра от поверхности котловины. Его чёрный квадратный абрис хорошо просматривался на фоне серо-коричневой горной породы. Первым его заметил Эрик. Почти не целясь, навскидку он выстрелил из эрг-гретора. Энергетический заряд с шипением пронизал марсианскую атмосферу. Но заряд не достиг цели, он, словно наткнулся на прозрачную стену, окружавшую чёрный куб и разлетелся красивыми дребезгами искр. Воздух вокруг чёрного куба заколебался и покрылся мелкой рябью радужный силовых линий. В ответ чёрный куб в мгновение ока выплюнул кривую молнию и бесшумно скользнул обратно за каменный карниз.
Белиш боковым зрением успела заметить, как Эрик высоко подлетел в воздух, а потом камень, на который он опирался, вдруг плеснул в неё волной расплавленной лавы. Если бы не скафандр повышенной защиты она бы превратилась в обугленную головню. На какое-то мгновение колпак гермошлёма накрыло тонким слоем жидкого камня. Эрик с тупым звуком упал в двадцати метрах от взорвавшейся каменной гряды. Белиш с ужасом подумала, что он погиб, но подбежав ближе, услышала стон.
Первые десять минут Эрик не мог говорить, очевидно электрический разряд парализовал голосовые связки. Звук, который он исторгал, был похож на звук работы ржавого механизма. Оставаться было нельзя и поэтому Белиш потянула напарника, просунув ему под мышками кожаный ремень от свободного эрг-гретора. Человек в скафандре был очень тяжёлым, неимоверно тяжёлым, он, словно врастал по ходу в кремнистую почву, а его скафандр, цеплялся за Марс, пуская в грунт прочные жилистые корни. Но Белиш упорно тянула астронавта за собой, превозмогая усталость, и оставляя позади себя глубоко вспаханную борозду. Иногда Эрик пробовал ей помочь, сгибая здоровую ногу и пытаясь ею оттолкнуться, но сил его не хватало уже и для этого. Кровь и жизнь быстро покидали раненного человека. Время тянулось мучительно медленно, оглянувшись, Белиш увидела, что за час невероятный усилий, они преодолели не более ста метров пути. Широкий развороченный в щебне след выдавал их с головой. В какой-то момент Эрик захрипел, как будто желая что-то сказать. Белишь остановилась и подползла к нему на коленях.
- Что? - спросила она. Эрик кивнул или Белиш показалось, что он кивнул; она подползла ближе и наклонилась, почти вплотную.
- Помнишь, на тренировке ты сказала, что я лузер - едва уловимо прохрипел Эрик, - так вот: ты была права.
- Заткнись. Тебе нужно беречь силы.
- К чёрту силы. Эта тварь... этот чёртов чёрный куб всех нас перекокает. Он окружён силовым полем. Эрг-гретор его не пробьёт, боюсь, что эластер русского тоже. Но если мы попробуем одновременно, одним залпом... кто знает, может и получиться. Прислони меня к чему-то, давай подождём.
Белиш подтянула его к могучему валуну и прислонила спиной. Эрик был каким-то чересчур вялым и тихим, он полулежал неподвижно, словно бревно. Они ждали не разговаривая. Разговаривать было очень тяжело, даже молчать было тяжело, но разговаривать - тяжелее. Иногда Белиш переставала слышать хриплое дыхание Эрика и подползала к нему ближе, чтобы убедиться, что он ещё живой. Эрик смотрел на неё сквозь грязное стекло гермошлёма без всякой реакции. Казалось он её не видел. Каждый раз когда она переставала его слышать, сердце Белишь болезненно сжималось и женщина начинала горячо молиться, чтобы Эрик ещё не умер. Больше всего сейчас она боялась остаться одной, один на один с невозможной кубической машиной. Время почти остановилось, словно всё, что в данный момент происходило, происходило уже после смерти.
- Вот - просипел не своим голосом Эрик и вытянул в дрожащей руке эрг-гретор.
Белиш тоже увидела чёрный куб. Крупное, геометрически правильное тело бесшумно плыло к ним с другого конца ущелья. Солнце кроваво лоснилось на его антрацитовых плоскостях. Казалось он не замечал притихших людей, может и вправду не замечал, а двигался по прямой, не меняя направления, только нехотя поворачивая плоскости вокруг продольной оси. Словно нарочно, он выплыл на незащищённое место и остановился, как вкопанный.
- Насчёт три - сказала Белиш - раз, два, три...
Спаренный выстрел из эластера и эрг-гретора яростно пропорол слабую атмосферу Марса. Видимый зеленоватый луч эластера упёрся в незримую стену вокруг чёрного куба. Стена заколебалась, завибрировала, словно лист жести от удара, рождая радужные переливы и визуально искажая изображение чёрного куба. Сдвоенный заряд был такой мощности, что куб невольно отбросило на несколько метров в сторону, но силовое поле выдержало кинетический удар, хотя, по всей видимости, и потеряло львиную долю своей энергетической прочности. Черный куб молниеносно метнулся за щербатые камни, убегая из зоны поражения.
- Сука, не получилось - грустно прошептал Эрик.
- Ничего, в следующий раз получиться. А сейчас нам пора уходить, здесь больше нельзя оставаться.
Просунув под мышками Эрика ремень, Белиш вновь потянула его за собой. На этот раз Эрик не пытался ей помочь. Обе его ноги в толстой скорлупе скафандра тянулись позади, словно набитые каменной ватой. Он больше не разговаривал, только вначале, когда Белиш запряглась его тащить, Эрик натужно зашипел, словно от боли: "отпусти... дура". Но Белиш, не обращая внимания, продолжала его тянуть - шаг за шагом, метр за метром. Эрик в скафандре был дьявольски тяжёлым, его словно подменили на массивную свинцовую болванку и с каждой минутой он становился всё более неподъёмней. После Эрика в каменной крошке оставалось широкое углубление следа, продавленное человеческим телом. В какой-то момент кожаный ремень, не выдержав нагрузки, лопнул. Белиш буквально зарылась носом в крупнозернистый марсианский грунт. Она упала ничком на щебёнку, лёгкие её работали, словно кузнечные меха. Контуры жизнеобеспечения едва успевали выводить наружу отработанный углекислый газ. При таком усиленном расходе, кислородного запаса Белиш хватило бы часов на пятнадцать не больше.
У Белиш начало путаться в голове, мысли были какими-то тёплыми и мягкими, они с лёгкостью заплетались в невероятный восточный узор из которого невозможно было найти выход. Белиш не хотелось подниматься, ей хотелось лежать на щебёнке целую вечность, ничего не делать, уткнувшись гермошлёмом в мелкую крошку, пока не закончиться кислород. Но сделав над собой колоссальное усилие, она поднялась на ноги. Отбросив лопнувший ремень, она обхватила Эрика руками и потянула на себя, тихо маленькими шажками пятясь вперёд. Двигаться подобным образом было очень неудобно и тяжелее прежнего. И без того невысокая скорость, стала совсем смехотворной: они двигались вдвоём, словно сопливая улитка, залипающая на каждом шагу. Болтавшийся, перекинутый за спину, массивный эластер, создавал дополнительное неудобство при движении. Эрик вёл себя, как бревно, почти не подавая признаков жизни. Белиш тянула его, как тянут косного мертвеца. Иной раз ей казалось, что в её руках пустой скафандр, что она тащит никому не нужную, бесполезную оболочку, внутри которой, словно в открытом космосе, уже давно остыла всякая искра жизни. И всё же она продолжала тянуть эту огромную бездонную вещь.
Иногда у Белиш возникало острое желание, чтобы на них, наконец, напал чёрный куб и, к вящему облегчению женщины, всех их испепелил, превратил в невесомую горсточку пепла. Но чёрный куб не атаковал, медлил, очевидно, ожидая, когда люди выбьются из последних сил. Хотя было глупо приписывать чёрному кубу человеческие эмоции, но Белиш думала именно так: чёрный куб всё видит и всё понимает, он просто выжидает удобного момента, чтобы взять астронавтов голыми руками. Несколько раз Белиш казалось, что она что-то видит, быстро мелькающее за каменным выступом, но всякий раз это были или обман зрения или игра напряжённых нервов. Она даже не хваталась за эластер, настолько уже была уставшей и равнодушной к собственной участи.
Белиш чудилось, что она тянет Эрика уже не одну тысячу лет, но подняв глаза с чувством глубокого разочарования увидела, что не преодолела и двухсот метров. Сердце её беспомощно трепыхалось, словно угодивший в грязь чудовищный мотылёк. Кровавое солнце неуверенно настаивало на собственном апогее. Наконец Эрик подал признаки жизни и неловко приподнял руку, словно делая какой-то знак. Из его динамиков вместо дыхания доносилось что-то вроде шороха осенних листьев. Белиш для удобства стала перед ним на колени. Теперь лицо её напарника за гермошлёмом напоминало лицо русского: осунувшееся, неестественно-серого цвета с глубокими чёрными ямами вместо глаз. Она не узнала его, за этот час, Эрик каким-то немыслимым образом прожил целую жизнь. И Белиш стало невыносимо стыдно за себя, за то что называла его лузером, за то что невнимательно относилась к Эрику на станции, за то что частенько и очень едко над ним подшучивала, за то что тащила его словно неживой предмет и, что было самое ужасное, ничего этого уже невозможно было изменить. Что эта надрывная тоска по загубленной жизни человека будет её преследовать до конца дней. Что-то горячее и горестное сдавило Белиш горло и ей неудержимо захотелось выть от стыда, жалости и позора.
Эрик пошевелил толстым пальцем на обутой в перчатку руке, как бы подзывая кого-то невидимого и Белиш наклонилась поближе. Он что-то говорил, но говорил так тихо, словно кричал с какого-то неимоверного расстояния, с другого конца жизни. Белиш стоило больших трудов, чтобы напрягая дикий огрубевший слух, разобрать его слова.
- Сделай одолжение - шуршал Эрик - будь поласковей с Шоном. Этот дурачок, кажется, на тебя запал.
Он так и сказал "будь поласковей" и это так страшно контрастировало с их нынешним положением, что Белиш показалось будто её ударили наотмашь по голому сердцу. На какой-то миг она даже ослепла от контраста.
Через секунду шум дыхания стих. Эрик, словно ушёл, шелестя тонкой осенней листвой. Шорох шагов постепенно умолк навсегда - всё. Белиш упала Эрику на грудь и крепко обхватила его скафандр. Теперь это действительно был пустой скафандр. Долго сдерживаемые слёзы горячо и мощно хлынули из глаз, Белиш завыла, словно неразумная деревенская баба.
- Ну, где ты? Где? - вдруг закричала она сквозь слёзы, в один момент обрывая своё горе. Сначала не было даже понятно к кому конкретно она обращается - Где? Ну покажись. Что ты прячешься, выйди, наконец. Я хочу тебя видеть. Слышишь, я хочу тебя видеть. Покажись, сволочь.
Когда приступ отчаянья схлынул, она села возле тела Эрика, прямо на щебёнку, положив себе на колени тяжёловесный эластер. Правой рукой мёртвый Эрик до сих пор сжимал свой эрг-гретор. Выдернув из его пальцев оружие, Белиш молча положила эрг-гретор возле себя. Вид у неё был спокойный и даже холодный, слишком холодный. Она, как будто собралась охранять мёртвое тело так долго, как это только будет возможно, вплоть до окончательной гибели мира. На самом деле Белиш уже пришла в себя и сейчас она холодно взвешивала свои лёгкие шансы выжить. Она ещё раз проверила эластер - боевых зарядов осталось на два выстрела. Потом она подняла эрг-гретор Эрика. Выгнутое оружие агрессивно блеснуло в её руке. Здесь с боекомплектом обстояло получше: из десяти импульсов неизрасходованными оставалось восемь, а если учесть, что у Белиш был ещё свой табельный эрг-гретор, которым она пока не пользовалась, то общее количество энергозарядов вселяло слабую надежду: восемнадцать импульсов гретора и два полноценных залпа из эластера - неплохо.
Взяв оружие в руки, Белиш поднялась. Она тщательно приладила за спину эластер и, не оглядываясь на Эрика, сделала несколько уверенных шагов. Светило уже перевалило за зенит, оно клонило свою маленькую окровавленную голову на другое усталое плечо горизонта. Марсианская атмосфера начинала менять свой цвет, небо становилось как бы нежнее, вбирая в себя все более и более неопределённые оттенки. От скальных гряд и от каждого отдельного выдающегося камня отлепились густые непроницаемые тени.
Белиш решила не менять взятое направление и двинулась ранее выбранным курсом. Обвешанная оружием, она шла медленно, придирчиво осматриваясь по сторонам. Ущелье, всё ещё светлое от достаточно высокого солнца, постепенно шло на подъём. Металлическая подошва ботинок противно скрежетала, ступая на щебень различных фракций. Ждать пришлось недолго. Не пройдя и двухсот шагов, Белиш скорее почувствовала чем увидела краем глаза какое-то быстрое постороннее движение. Она обернулась, ожидая когда куб покажется целиком. Насколько она понимала, чёрному куба, чтобы выпустить молнию надо было показаться из-за укрытия более чем на половину. Это был её шанс, Белиш ждала, сжимая в руке блестящую рукоятку эрг-гретора. Но ожидая она продолжала идти, очень медленно и уверенно, скрежеща металлической основой ботинок. Чёрный куб, укрытый с правой стороны грядой крупны камней, двигался вслед за Белиш. Очевидно, он тоже чего-то выжидал, так тянулись бесконечные минуты и это становилось похожим на состязание, на соперничество двух опытных и заклятых врагов. В какой-то момент Белиш увидела край чёрного прямоугольного корпуса в прорехе каменной стены. Она еле удержалась чтобы не выстрелить. Дальше насыпь камней, за которой прятался чёрный куб, неожиданно обрывалась и начинался открытый и довольно пологий скат ущелья. "Скорей всего, это произойдёт именно здесь" - подумала Белиш и напряглась всеми мышцами, словно перед прыжком в холодную воду.
Чёрный куб вылетел из-под прикрытия насыпи раньше чем ожидала Белиш. Он бесшумно выскользнул и на какую-то долю секунды замер в подвешенном состоянии: идеальный геометрический параллелепипед с ребром не менее двух метров. Между ним и человеком было не больше тридцати шагов, почти рядом. Белиш даже показалось, что она заметила на глубоко чёрной, словно отполированной поверхности куба несколько мест припорошенных каменной пылью. Всего лишь на долю секунды куб завис в лучах слабеющего солнца, но этого вполне хватило, чтобы Белишь успела первой пустить вход оружие.
Эрг-гретор с шипением выплюнул энергетический заряд. Силовое поле вокруг куба заколебалось, словно прозрачный лист жести. Визуально чёрный куб начал искажаться, как будто на него смотрели попеременно то через вогнутую то через выгнутую линзу. Тут же, не давая опомниться, Белиш выстрелила второй раз, вгоняя новую порцию энергии в невидимую преграду перед собой, потом ещё, ещё и ещё... Восемь мощных энергетических импульсов она всадила в колеблющуюся фигуру куба, пытаясь сорвать с него толстую силовую оболочку. Защитное поле, вибрирую со всё увеличивающейся амплитудой, переливалось всеми цветами радуги, но продолжало стоять несокрушимой стеной. Оно практически полностью потеряло свою прозрачность и чёрный куб угадывался внутри, как большое расплывшееся пятно акварели.
Словно уверенный в своей неуязвимости, чёрный куб на этот раз не маневрировал, избегая прямого столкновения. Он изменил первоначальную тактику поведения. Невольно создавалось впечатление, что куб решил, наконец, не откладывая в долгий ящик, раз и навсегда покончить со своим противником. Израсходовав боекомплект, Белиш отбросила пустой эрг-гретор Эрика и выхватила из кобуры свой собственный. Она прекрасно понимала, что жива пока стреляет, что чёрный куб не поразил её только потому, что вынужден концентрировать весь свой энергетический потенциал на защите. Между человеком и чёрным кубом осталось менее десяти метров, расстояние неумолимо сокращалось. Белиш даже почувствовала теплоту исходящую от разогретого, и работающего на полную мощность, силового контура куба, как от близко горящего костра. Но думать было некогда, любая задержка могла закончиться смертельным залпом в ответ. Почти не целясь, Белиш открыла огонь из своего табельного эрг-гретора. Она стреляла вновь и вновь, ритмично, через равные промежутки времени, посылая заряд за зарядом в гущу, скрывающего куб, электромагнитного поля.