Коммунисты, космонавты, командоры,
сколько лет прошло, а я всё помню:
детский зуд космических приключений,
целлюлитную поверхность лунной ягодицы.

Космонавты на готических ракетах,
по тропическим планетам гуляющие осторожно,
яростно стартующие с буранных полустанков -
где вы теперь? Ау-у. Отзовитесь.

Белозубый, советский космос,
академики сухощавой науки,
футуристические демонстрации -
официальная вкуснятина СССР.

Я никого не оправдываю. Мне просто жалко
расслабленной империи заглохшего социализма,
что угрюмо цвела на задворках Вселенной
в кожаных лопухах моего детства.

Теперь всё изменилось. Молодёжь 
колется сюрреализмом в обоссанных подъездах.
Двадцатый век отгремел двумя мировыми салютами,
оставшиеся в живых ходят по интернету.

Если я скажу, что не устал - неправда.
Я больше не взбираюсь на деревья космических путешествий,
всё реже смотрю в глаза инфантильным звёздам,
всё чаще сижу в вокзалах прокуренного мозга.

Мне грустно, мне просто грустно.
Жизнь не удалась. Империя накрылась медным тазом,
свесив ноги, на шее моей сидит ностальгия,
двадцатый век униженно отползает.

А раньше, хоть одним глазком, мне хотелось
посмотреть в замочную скважину съедобного коммунизма,
пожать руку красному от солнца пролетариату
с трещинками смеха на загорелых глиняных лицах.

Двадцать первый век наступил. Надежды не оправдались.
Погрязшие люди тянут жизни тугую резину,
фотонные корабли не летают на Альфу Центавра,
пионерия не встречает шатающихся космонавтов,

постмодернизм занял мокрое место соцреализма.
Но пусть звучит горнист и долбит воздух барабанщик,
пусть солнце возбуждённо реет флагом Комминтерна
и космонавты, возвратившись, смеются во весь рот.