Аннотация: Шесть человек в маленькой шлюпке, борются за собственные жизни, посреди бескрайних простор планеты сотни океанов.
Я пью до дна
За тех, кто в море,
За тех, кого любит волна,
За тех, кому повезет.
И если цель одна
И в радости, и в горе,
То тот, кто не струсил
И весел не бросил,
Тот землю свою найдет.
- Давай мужики наляжем на весла и землю свою найдем. - Попробовал спеть Вася Климов, повторив за дружным хором наших голосов, но от его пения на душе стало еще хуже.
Мы находились посреди открытого океана, на планете с весьма неказистым названием Океания, вот уже седьмые сутки. Все это время наша группа из шести человека, сменяя друг друга, каждые три часа не переставала налегать на весла. Спали, ели и справляли нужду, мы не покидая наше средство передвижения.
Шаттл, на котором мы направлялись на единственный участок суши, в пару сотен тысяч километров, на планете, по своим размерам превосходившей землю в три раза и абсолютно идентичной по составу атмосферы. Планете сотни океанов, так ее порой называли, попал в сильнейшую грозу. Разряд молнии, ударив по нашему кораблю, вывел из строя всю электронику. Отказались работать даже батарейки в наручных часах, не говоря о более сложных приборах.
Экипаж старался изо всех сил посадить машину на воду, как можно мягче. К сожалению этого было не достаточно. Из тридцати четырех человек, включая экипаж шаттла, спастись удалось только нам шестерым.
Капитану первого ранга Виталию Ломовому, двум капитанам второго ранга, Дмитрию Семенову и Василию Климову, эти трое были из экипажа и винили в произошедшем только себя. Остальные выжившие были из научной экспедиции, младший научный сотрудник и ваш покорный слуга Анатолий Королев, да пара астробиологов Вячеслав Степин и единственная выжившая женщина Анастасия Попова.
Настя, потеряла в катастрофе своего мужа, поэтому ей было намного тяжелее, чем нам. Но она старалась, как могла и всячески помогала. Готовила еду, если открывание консервных банок можно назвать готовкой. Пыталась привести нас в божеский вид, по ее собственным словам. Выбираясь из шаттла мы все порядком извозились в разного рода нечистотах и Настя, будучи женщиной чистоплотной заставила нас сдавать свою одежду ей на стирку. Не имея ни каких подручных средств для этого, она просто брала наши вещи, привязывала их к веревке в пару-тройку метров и выкидывала за борт. Так они тащились за шлюпкой несколько часов и что самое удивительное действительно становились чище.
Порой в одежде находились мелкие рыбешки, которые вполне можно было употребить в пищу, но при одном слове о поедании этих милых, маленьких созданий Настя устраивала нам настоящий скандал и пустив слюну, нам ни чего не оставалось делать, кроме как вернуть рыбешек обратно в необъятный океан.
Основную же свою задачу Настя выполняла ни чего, не подозревая о ней, она не позволяла нам поддаться панике. Да и как может мужчина паниковать в присутствии дамы, к тому же весьма привлекательной?
Как мне показалось эта мысль посетила и всех остальных. Поэтому за все время, проведенное в открытом океане, на маленькой, тесной спасательной шлюпке жалоб практически не было. Все стремились к Тихому 2. Единственному, спасительному куску суши в безграничных водных владениях.
Электроника накрылась и приходилось все делать вручную. Слава богу, что весла в лодке оказались на месте.
Ломовой прихватил с капитанского мостика карту Океании, вместе с картой созвездий, иначе не возможно было сориентироваться в бескрайних просторах океана. Кавторанги позаботились о еде и набили банками с консервами штук двадцать вещмешков, впрочем, половину из которых пришлось выбросить за борт из-за нехватки места. И захватили один опреснитель, он же очиститель для воды. Ну а мы, будучи людьми, совсем не далекими от науки взяли только самое что ни на есть главное, наши научные наработки и записи.
Мы шли по звездам к спасительной суши, по самым пессимистическим прогнозам Виталия, наш шаттл потерпел крушение в паре тысяч миль юго-западнее Тихого 2. При хорошем стечении обстоятельств, а это если не начнется шторм, который в одно мгновенье проглотит нашу лодочку, мы должны добраться до суши всего дней за двадцать, а если поднажать и за все пятнадцать. Перспективка была не из лучших, но другого выбора у нас не было.
- Вася вы на эти весла налегаете уже шестой день и пока я что-то не видела земли. - Саркастически заметила Настя, выкидывая за борт мою рубашку. Я, конечно, не хотел ее отдавать, весьма неприятно потом сидеть в мокрой одежде, даже не смотря на то, что под вечно работающими светилами Океании все сохло очень быстро, но выбора у меня не было.
- Если долго мучиться, что-нибудь получится. - Ответил Вася, улыбнувшись нашей очаровательной спутнице. - Настенька, а не могла бы ты помучиться и приготовить перекусить?
- Ой, ну я прям даже не знаю, что приготовить? Может тушенку? Или тушенку? А точно, придумала, сделаю ка я вам тушенки. - Кроме банок с тушенкой кавторанги не взяли ни чего из довольно обильного продуктового склада шаттла. Поначалу, этому не придали ни какого значения, но теперь от тушенки уже тошнило. Правда, все тот же Вася Климов и Слава Степин уплетали тушенку за обе щеки, да еще и добавки постоянно требовали, которой им ни кто не давал, в целях экономии.
- Вот и отлично. Значит по тушеночке. - Вася отпустил весла, хлопнул в ладоши и потянулся за уже открытой банкой.
Ел он в одиночестве. Его напарник по гребле, кавторанг Дима отказался от стоявшей комом в горле тушенки, именно так он и сказал и сейчас просто отдыхал. Им предстояло быть на веслах еще час, следующими должны заступить мы со Славиком.
Как людям далеким от тяжелых физических нагрузок нам приходилось особенно тяжко. Мышцы болели не выносимо. Нескольких часов отдыха, что выпадали между сменами, катастрофически не хватало для восстановления. Но мы не жаловались. Как бы тяжело не было, от этого зависела наша собственная жизнь. А человек по природе своей является эгоистом. В первую очередь думает о собственном благе.
- А вы Толя почему не едите? - Обратилась ко мне Настя. В ее руках была еще одна открытая банка, видимо предназначавшаяся именно для меня.
- Спасибо, но я не голоден. - Улыбнулся я Насте и поспешил отвернуться, дабы избежать лишних расспросов. Впрочем, их и не было. После моего отказа Настя обратилась к Славику, принявшему открытую банку с радостью, а после к каперангу, который уже несколько часов сидел в дальнем углу шлюпки, если на ней вообще был дальний угол, и возился с каким-то непонятным устройством.
Ломовой взял тушенку, отрывисто поблагодарил Настю и дальше погрузился в свою работу, даже не пригубив из банки.
Мне стало дико интересно, чем это он там занимается и я подсел к нему ближе. Пришлось поменяться со Славиком местами, что вызвало массу неприятных ощущений, и я едва не шлепнулся в воду. В последний момент меня поймал Климов и потянул на себя, приведя тем самым в равновесие. После моего маленького спасения кавторанги вновь налегли на весла.
- Если не секрет Виталий, чем вы так увлечены уже несколько часов? - Как можно деликатнее задал я вопрос каперангу.
- Не секрет, но пока рано еще говорить. Вот когда я закончу, тогда все вам и расскажу, даже покажу. Правда если это заработает. В чем я, честно говоря, сомневаюсь.
После этих слов Кимов снова вернулся к своему занятию. Только теперь он еще старательнее пытался скрыть от чужих, то есть наших глаз свои манипуляции.
Я смирился с неизвестностью, хотя червь любопытства продолжал грызть меня изнутри, и решил заесть свою неудовлетворенность тушенкой. После первой ложки этой непонятной бурды, растаявшей на солнце и превратившейся в весьма не аппетитную на вид и вкус субстанцию, неудовлетворенность выросла еще сильнее.
- Ни черта себе. - Взволнованный голос Славика заставил меня, впрочем, как и всех остальных посмотреть на него.
Лицо астробиолога было повернуто на восток, в сторону заходящего, второго по величине и третьего по отдаленности, из пяти солнц Океании. Мы последовали его взгляду и тоже открыли рты от удивления и изумления, а вскоре и от ужаса.
Далеко, практически от самой линии горизонта на нас надвигались тяжелые, ярко пунцовые облака. Это могло означать только одно, шторм.
На Океании во время шторма спастись можно было только на Тихом 2, в специально оборудованных модулях. Посреди океана, на крошечной лодчонке наши шансы были нулевыми и все это прекрасно понимали.
- У нас еще есть около суток, не больше. - Словно гром среди ясного неба раздался глухой Димин голос. Он прекрасно разбирался в таких вещях, проработав больше двадцати лет на гражданских судах и прекрасно определял на глаз любые расстояния.
- Вот за сутки тогда и доплывем. - Оптимистически крякнул Вася и заработал веслами с удвоенной силой. Семенов от него не отставал.
По лицу Насти было заметно, что она напугана. Но, так же как и мы не хотели показывать ей свои страхи, так и она не хотела показывать их свои.
Я все никак не мог оторваться от завораживающего и одновременно пугающего буйства природы.
Бури на Океании, как на планете на девяносто девять целых девятьсот восемьдесят две тысячных покрытой водой, представляли собой нечто неописуемое. Ветер силой до нескольких сотен километров гнал по всей поверхности планеты волны, высотой до пары тысяч метров. Обрушивал эти исполинские волны на единственный островок суши, с каждым новым ударом все больше отвоевывая пространства для воды.
Но когда пришли люди все изменилось. Они построили на суше, отлично подходящей для проживания людей, не прибегая к каким либо изменениям атмосферы, несколько городов. Оградили прибрежные зоны по всему периметру многокилометровой стеной, сквозь которую не способна пробиться ни одна, даже самая сильная волна и открыли на планете самый большой во вселенной рыболовный промысел.
Миллионы тонн разнообразной рыбы вылавливались из вод Океании ежечасно, обрабатывались и отправлялись прямиком на прилавки во все уголки большой вселенной.
Но не только рыбой была богата водная планета. Огромные запасы соли, золота, платины и еще несколько десятков элементов таблицы Менделеева добывались из ее вод. А про научную ценность я вообще молчу. Чего только стоят исполинские киты, которые превосходят своих земных собратьев самое меньшее в десять раз по своим размерам. Или коралловые рифы размером с самый густонаселенный мегаполис, вместе со всеми его пригородами. Моллюски, словно сошедшие с экранов наших визоров, во время просмотра фильма ужасов. И еще сотни и тысячи новых, мало изученных форм жизни.
Из размышлений меня вырвали тихие всхлипывания Славика. Он первый из нас сдался, не выдержав нагрузки свалившейся на не подготовленную психику. Мы его прекрасно понимали, но не могли позволить себе подобной роскоши.
Первые, совсем еще маленькие волны стали ударяться о борта нашей шлюпки.
Через пару часов стали доноситься едва различимые раскаты грома, небывалой мощи. Еще через некоторое время подул ветер, нараставший с каждой секундой. Лодку стало шатать на волнах.
Мы с Климовым удерживали ее как могли. Славика в моем дежурстве заменил кавторанг, по причине нервного срыва астробиолога. Двойная нагрузка ни как не сказывалась на состоянии офицера, а наоборот, как говорил он сам, помогала оставаться в хорошей форме даже в таких паршивых условиях.
Очередной раскат грома, раздавшийся, казалось прямо за нашей спиной, заставил всех подпрыгнуть. Настя невольно вскрикнула, Славик завыл еще сильнее, за что тут же словил от Семенова хорошего леща и ненадолго замолк.
Тяжелые облака подобрались почти вплотную. Теперь нас разделяло всего несколько сотен километров, снова по прикидке Семенова. А это примерно часа три, четыре, если будем держать ту же скорость, и если ветер не усилится.
Примерно через час нервы сдали и у Насти с Димой, у них началась паника. С Настей мы справились довольно легко и быстро, а вот с Димой пришлось повозиться. Кавторанг собирался прыгнуть за борт и отправится к Новой земле вплавь. Нам с Васей еле удалось удержать его. А после пришлось связать Семенова по рукам и ногам его же одеждой.
Ломовому по-прежнему не было до нас дела, он все так же сидел в углу, усердно хлопоча над каким-то прибором.
- Виталий! - Окрикнул его я. - Может, прекратите заниматься своими делами и поможете нам? Руки просто отваливаются. Я уже молчу о Васе, который на вёслах уже вторую смену без отдыха.
- Да я еще пару таких смен смогу. Вот только подкреплюсь и снова полон сил. - Расплылся в широкой Улыбке Вася, которого я сильно зауважал после того дня.
- Если я прекращу заниматься своими делами. Вот те ребята не смогут нас разыскать во время шторма и тогда точно пиши, пропало. - Каперанг указал в сторону надвигающейся бури. Среди пепельно-черных туч, что-то едва различимо блеснуло.
- Молния и все. - Пожал плечами Василий, не переставая работать веслами.
- Далеко не молни... - Слова Ломового утонули в оглушительном раскате грома, от которого заложило уши, на добрых пару минут. Буря подбиралась все ближе и ближе.
Каперанг встал в полный рост, снял с себя форменный китель, синего цвета и стал махать им над головой, словно флагом. Мы с Васей переглянулись, не понимая, что творит Ломовой.
Настя по-прежнему тихонько плакала, Славик трясся, прижавшись к левому борту шлюпки, Дима лежал не шевелясь, открывая и закрывая рот, словно выброшенная на берег рыба.
Вася показал мне, что не стоит трогать Ломового, мол, пусть человек на последок займется, чем хочет. И мы активней заработали веслами.
Ветер усилился, а вместе с ним поднялись и волны. Которые ударялись об борта шлюпки и забирались внутрь. Очень быстро мы все промокли до нитки. Прохладная, океанская вода привела в чувства Настю со Славиком, Дмитрий продолжал лежать словно овощ.
Гром гремел не переставая, сливаясь в монотонный гул, то и дело прорезаемый мощными одиночными разрядами. Молнии сверкали ежесекундно. Мы старались не смотреть в сторону бури, от постоянного сверкания перед глазами стояла белая пелена.
Штормовой фронт подошел на расстояние вытянутой руки, если вообще можно так сказать. Все были напряжены, только один каперанг продолжал заниматься не понятно чем, размахивать своим кителем.
- Прощайте Настенька и вы Анатолий, и вы Василий. Прощайте все. Нам повезло семь дней назад, второго такого шанса нам, увы не выпало. - Печально произнес Славик, прощаясь со всеми.
Он один смог произнести слова, на которые больше ни кто из нас не решался. Славик, закативший истерику несколько часов назад, сейчас оказался самым смелым из нас. Он смог признать правду, смог смириться с неизбежным.
- Рано это вы решили прощаться со всеми Вячеслав. - Перекрывая громовые раскаты, прокричал Ломовой. - Мы еще с вами не одну бутылочку беленькой уговорим.
Я посмотрел на каперанга, как на сумасшедшего и когда поднял голову, не поверил собственным глазам. Метрах в тридцати позади нас висел вертолет-амфибия. На своих бесшумных двигателях спокойно передвигающийся как в воздухе, так и под водой.
Увидев мое выражение лица, повернулись и остальные. Настя радостно взвизгнула и подпрыгнула вверх, едва не вывалившись за борт. Славик издал не понятный звук, то ли возглас радости, то ли облегчения, что мы спасены. Василий расхохотался и бросил опостылевшие весла, я все еще продолжал грести, до конца не веря, что мы спасены.
Оказалось, что все это время Ломовой передавал сигнал SоS, смастеренным им собственноручно коротковолновым передатчиком. Энергию для передатчика он получил воспользовавшись собственным микрочипом, которые были у каждого капитана. Такие чипы были самой защищенной электроникой в мире. И даже чудовищный удар молнией не смог его повредить.
Наш сигнал запеленговали на Тихом 2, по нему определили наше местоположение, а дальше вы все знаете сами.
Спасшиеся в катастрофе смогли выжить и сейчас. В тот день ни кому из нас не суждено было погибнуть. Нам выпал еще один шанс, которым мы воспользовались, находясь уже на Тихом 2.