Шмаков Сергей Львович : другие произведения.

Исчезнувшая коробка

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:

     Трое мужчин быстро шагали по полуденному городу в направлении своего вуза. Старший преподаватель по кличке Заяц в одноимённом темпе посвящал студентов-детективов Ника и Тима в утренние события.
     Обычно на кафедру термохимии первой заявлялась ассистентка Наденька, молоденькая любительница мини-юбочек и макси-декольте, и начинала хозяйствовать. Открывала или закрывала форточки — по сезону, затачивала карандаши (заведующий кафедрой, побывав в Корее, привёз оттуда привычку писать всё, что только можно, карандашами; сотрудники дружно выставили на свои столы стаканчики с этими священными для каждого корейца предметами), доливала чернила в чернильницу старого консервативного доцента Шелупанова, раскладывала по столам чистую бумагу, готовила материалы к учебному процессу. Единым словом — ассистировала. Утреннюю кафедру невозможно было представить без её улыбающегося свеженамакияженного лица и длинных, в нейлоне, ножек.
     Вот и этим утром пришедшие на работу преподаватели застали Наденьку на кафедре, но за необычным занятием: она подпевала поющей трубе центрального отопления. В самом отоплении ничего необычного не было: осень берёт своё, комендант заботится о тепле, но трубный вокал проявился впервые. Поулыбались коллеги и занялись повседневными делами.
     Случись ЧП после звонка, разойдись люди на занятия — и вышел бы форменный потоп. Но стихия властно ворвалась в жизнь почти одновременно со звонком, который заглушил тонкий свист, а вот истошный визг Нади — не смог. Девушка отскочила от радиатора и задрала свою и без того незначительную юбочку. Наверное, спасая её от ржавой струи воды, вдруг брызнувшей из поющей трубы. Злые языки, впрочем, вспоминали, как она схоже отреагировала на пробегавшую транзитом через кафедру мышь, хотя и до опущенного подола той мышке было ой как не достать. Но злословили потом, а пока на кафедре началась паника. Одной струёй дело не ограничилось, пение и водные процедуры пошли вперемешку. Доцент Шелупанов скорее накрыл свою антикварную чернильницу стеклянным химическим колпаком и на этом выдохся, секретарша кафедры стала лихорадочно поднимать занавески и убирать коврики с пути воды, доцент Буров закрутил телефонный диск, Заяц метнулся к двери и помчался на вахту. Наденька полезла на стол спасать самую ценную для химиков вещь — таблицу Менделеева, хотя высокое положение гарантировало от неприятностей. Причём спасала так активно, что даже бородач с портрета смог полюбоваться ножками, не говоря уже о декольте. Доцент Свинюхин, по-видимому, не уважал панику. Он некоторое время крутил головой, а потом схватил с вешалки резиновый фартук и бросился к батарее. В этот момент Куприян Венедиктович закончил свой короткий, но эмоционально насыщенный телефонный разговор и, увидев устремление коллеги, совершил неповторимое. Он поднял свой тяжёлый двухтумбовый стол двумя руками за края и отставил его в сторону. Орест Пантелеевич подошёл к радиатору и замотал злополучную трубу фартуком. Течь улеглась.
     Силы, потраченные на стол, взяли своё. Завинтить вентиль на батарее Буров не смог. Впрочем, это не удалось и другим мужчинам — всё проржавело донельзя. Орест Пантелеевич мужественно продолжал держать фартук.
     Вернулся Заяц с известием, что комендант ушёл в министерство материального хозяйства (после переименования вуза в университет все отделы дружно стали управлениями, а затем — министерствами), но скоро должен вернуться. Как перекрыть воду, никто не знал. Доцент Свинюхин начал пыхтеть. Фартук был жестковатым, норовил развернуться, обвязке бечёвкой не поддавался. Рано или поздно силы добровольца иссякнут, и тогда…
     И тут Аристарх Афанасьевич подал идею. В углу комнаты, заставленный шкафом, торчал кусок канализационной трубы, оставшийся после ликвидации раковины, так называемый выпуск. Если перекрыть воду нельзя, то можно хотя бы попытаться направить поток в угол. Но для этого надо многое переместить с места на место.
     Молодцом показал себя Заяц. Звонок, как мы знаем, уже прозвучал. Преподаватель помчался в свою аудиторию и объявил аврал. Студенты наводнили кафедру. Силачи вместе с мужским персоналом двигали шкафы и столы, остальные носили вещи поменьше, складируя их в коридоре. Дружная, слаженная работа дала быстрые результаты. Водному потоку был открыт широкий путь в нужное русло. Изнемогавший Свинюхин, наконец, освободился от своей тяжкой обязанности и убрал фартук негнущимися руками. По полу побежала струйка, но до гостеприимного угла успела иссякнуть. Позже выяснилось, что вахтёр позвонил коменданту в министерство, и министр самолично закрутил главный вентиль учебного городка. Силы придавало воспоминание о том, как под подобный потоп пару лет назад одна кафедра умудрилась списать удивительную массу имущества…
     Но на кафедре термохимии об этом ещё не знали. Послали гонцов на разведку, они вернулись вместе со сварщиком. От ярких бело-синих искр пополам с матерщинкой запершило в глазах и заложило уши.
     Доцент Буров проводил женщин прогуляться по живописным осенним аллеям городка, а сам, прохаживаясь по коридору, стал присматриваться к беспорядочно сваленному кафедральному имуществу. В принципе, коридор был пустынным, отгороженным от просторного вестибюля дверью, беспокоиться было вроде не о чем. И всё же повод нашёлся в лице пустого места квадратной формы среди хаотично набросанных вещей. Куприян Венедиктович провёл летучую инвентаризацию и недосчитался коробки с методичками собственного сочинения, недавно доставленной из типографии. Конечно, сначала надо было выяснить, кто из студентов эту коробку тащил.
     Здесь детективное чутьё изменило нашему герою. Ведь в группе добровольных носильщиков работала Нина, и следовало бы сначала спросить её на ушко, а уж потом вслух — остальных. Но вопрос прозвучал при всех студентах, толпившихся в аудитории в ожидании зова на аврал в обратном направлении. И признание Нины тоже прозвучало во всеуслышание.
     Увидев, что промахнулся, Буров постарался исправиться. Он позвал девушку с собой, попросил показать, что именно она несла, откуда и куда поставила, и почему уверена, что это именно та коробка. Но её ответы не оставили сомнений. Конечно, коробка с брошюрами тяжеловата для молодой девушки, но когда аврал, с такими вещами обычно не считаются. Поднял же сам Буров стол, двигать который в мирное время двух дюжих мужиков звать надо!
     Точности ради скажем, что рассказчик Заяц не был свидетелем этих буровских действий. Когда он после какой-то отлучки вернулся, в коридоре Буров растерянно смотрел на Нину и повторял:
     — Не могу поверить! Неужели украли?
     Студентка выглядела расстроенной. Она то и дело отводила с лица прядь волос и преданными глазами смотрела в лицо доценту. Но пустое место говорило само за себя. Коробку явно унесли.
     Заяц подумал, как кстати тут пришлись бы студенты-детективы Ник и Тим, и даже хотел вызваться разыскать их, но раздались деловитые шаги и появилась секретарша деканата Минерва Степановна. Она вручила преподавателю конверт с пометкой «срочно». Пробежав письмо под аккомпанемент недоумённых причитаний Бурова, Заяц понял, что надо срочно бежать к коллеге из политехнического. Студенты, у которых должно было быть занятие, ещё раньше выторговали у него отгул за свою «бескорыстную» помощь, так что всё ложилось одно к одному. Он ещё спросил разрешения у коллег после объявления Бурова о пропаже и получил его, но вместе с заданием узнать на вахте, не проносили ли через неё коробку, а если ещё не проносили, то ни под каким видом не пропускать. Невозвращение Зайца на кафедру через пять минут сказало коллегам, что коробка наверняка осталась в здании. Персонал разошёлся по корпусу на поиски.
     Заяц всей душой рвался на подмогу коллегам, но в политехе немного задержался, попав в гущу событий, зато встретил Ника и Тима, что было как нельзя кстати. И вот теперь он досказывал им эту историю, подходя к корпусу.
     Около входа их ждал доцент Буров, нервно прогуливаясь.
     — Ну как? — спросил Заяц. Детективы поздоровались. Незачем было объяснять, что они с жаром готовы взяться за работу.
     — Плохо дело, — ответил Куприян Венедиктович.
     — Не нашли коробку?
     — Это само собой. Обошли все коридоры, туалеты, пустые аудитории, облазили мусорные ящики — всё без толку.
     — А дверь в подвал? — брякнул Ник, Тим не успел среагировать.
     — Ту дверь комендант уже давно на запоре держит, мы интересовались. Но плохо не только это. Нина сидит на кафедре под арестом. Я чего вас здесь жду — помогите мне восстановить справедливость. Я уверен, что она тут ни при чём.
     — Как арестована?! — в один голос вскричали студенты. Заяц поднял брови.
     — Да по своей честности и попала в переплёт. Ведь о её признании только мы с вами и знали, да ещё студенты, только те друг дружку не выдают. Трубу заварили, студенты вещи обратно перетаскали и разбежались, а Нина останься и спроси: не нашлась коробка? При всех спросила, не таясь. Ну, наши в неё вцепились и выведали, что она ту коробку тащила. А честному человеку чего скрывать? Ну, наступило молчание, кто головой качал, кто улыбался. В общем, Нина начала понимать, что её подозревают. Я не успел вмешаться, она и рубанула с плеча: думаете, я виновата? Думаете, я Куприяна Венедиктовича обокрала? Орест Пантелеевич возьми и скажи: почему Куприяна Венедиктовича — всех, методички-то на общественные деньги изданы. Формально он прав насчёт денег, но прозвучало так, что он подтвердил обвинение, да ещё намекнул на какие-то отношения между ею и мной, из-за которых она меня обижать не стала бы. Я хотел знак подать или руку сжать: молчи! — но после такого намёка — не мог. Ну, слово за слово, Нине обидно — от чистого сердца помогала, а тут такая напраслина!
     — Не хочешь себе зла — не делай другим добра, — философски заметил Заяц. — А как её арестовали?
     — Она сама говорит: мол, доказать свою невиновность не могу, ищите сами, а с кафедры вашей шагу не сделаю, чтобы в спину не крикнули или не ухмыльнулись — мол, пошла краденым торговать. Губы сжала, в глазах какая-то решимость появилась. Я её такой раньше не видел. Наши тут поняли, что перегнули палку, начали наперебой уверять её, что не подозревают, и не думали даже. А Нина упёрлась — и всё тут. Говорит: всё равно вы сейчас искать пропажу будете, вот и ищите себе, а я здесь у вас на глазах побуду. Когда найдёте — вам стыдно станет, поймёте, что я ни при чём была. Я вас, коллега, ждал, чтобы ввести в курс дела, а то любое неосторожное слово сейчас Ниночку может к срыву привести. Ещё кто-то из наших баб (Никифор и Тимофей, это строго между нами!) напомнил ей о стеснённом материальном положении. Хотели, вишь ты, объяснить, почему её подозревают, а только озлобили. Да, кстати, ребята, а вы в курсе дела?
     Его заверили, что в самом что ни на есть курсе. И что давно уже думают, что делать.
     — Вахтёр, стало быть, коробку не видел, никто вынести её не пытался? — уточнил Тим.
     — Так точно. Карл Потапыч у нас на этот счёт строгий. Как-то задержал студента с двумя кейсами, заставил ждать, пока друг, чей второй кейс, из туалета не выйдет.
     — Гм… А кейсов много через вахту проносили?
     — Пойдёмте, спросим. Да, ребята, детективному ремеслу мне у вас учиться да учиться надо. Единственное, чем с коллегами могу похвастаться — это тщательным обыском корпуса.
     Пошли на вахту. Карл Потапыч сначала с недоверием отнёсся к сыщикам самого что ни на есть студенческого вида, но после подтверждения их полномочий подобрел. Да, действительно, кейсов с утра проплыло через вахту где-то с полдюжины. В основном перед глазами мелькали пластиковые пакеты, к которым студенты добавляли кожаную папку, а студентки — сумочку.
     — Вы, разумеется, понимаете, куда я клоню, — важно сказал Тим. — Коробка, скорее всего, осталась в корпусе. Целиком её пронести через вахту невозможно, а оставлять надолго опасно — корпус будут обыскивать. Значит, вор мог попытаться вынести содержимое, вытащив его из коробки, а в пакете много ли унесёшь?
     — Да и просвечивает, — подсказал Ник.
     — И просвечивает тоже. Ручную кладь крупнее кейса вахтёр досматривает или вовсе не пропускает.
     — Верно говоришь, милок, — закивал головой Карл Потапыч. — Блюду приказ начальства.
     — Значит, могли быть задействованы только кейсы.
     — Но ведь никто заранее не мог знать, что утром будет возможность стянуть коробку, — возразил Заяц. — Наверное, кейс оказался под рукой по чистой случайности. Просто кому-то понадобилось принести на занятия то, что в пакете неудобно тащить.
     — Возможно, — неопределённо произнёс Тим. — А много было в коробке брошюр? Во сколько кейсов могли влезть?
     — Коробка была почти полная, — объяснил Буров. — Мы её недавно получили из типографии и успели реализовать лишь малую часть.
     — Значит, легко открывалась? И во сколько же кейсов, думаете, могло влезть содержимое?
     — Во сколько? — Буров задумался, прикидывая. — Да в два под завязку, пожалуй.
     — В один не могло? А если с треском?
     — Нет, в один никак. И в два-то — с треском, а то ещё и осталось.
     — Я вот слышал — малыми тиражами невыгодно печатать, — вступил в разговор Ник. — Наверное, поэтому.
     — Да, напечатали с запасом. И что теперь дальше делать, после безрезультатного обыска?
     — Заведующему сообщили?
     — Нет, у него сегодня свободный день, он на даче землю унавоживает. Но к вечеру вернётся в город, и о таком ЧП мы ему, конечно, должны доложить.
     — Ладно, пойдёмте на кафедру, будем свидетелей допрашивать.
     — А с кейсами-то что делать? — спросил вахтёр. — Я так понял, что наворованное в них выносят. Кейсы досматривать?
     — Скорее всего, всё уже вынесено, — решил Тим. — Но на всякий случай можно попытаться. Силу применять не надо, пусть показывают добровольно, а кто не хочет, пусть фамилию называет, а вы записывайте. Или лучше изымайте студенческий билет. И если отказник окажется только один, он и попадёт под подозрение — это очевидно.
     — А если один всё же откажется, остальным это зелёный свет ведь даст.
     — А вы им не говорите, что кто-то уже отказался. Пусть думают, что другие все чисто прошли.
     — Силён, парень! — восхитился вахтёр. — Найдёте вора, позовите меня, я из него лепёшку сделаю.
     — Да вам ведь нельзя с поста отлучаться!
     — Ну, тогда сделайте, чтобы он ко мне сам пришёл. Такой хитрый, должен суметь.
     — Обещать не могу, но… Посмотрим, Карл Потапыч. Пошли на кафедру!
     Кафедра встретила их напряжённой тишиной. Даже женщины не судачили, а делали вид, что занимаются научной работой. Нина сидела за буровским столом с гордым, несколько отрешённым видом и спокойно пила чай, вызывающе ни на кого не глядя. Тим заметил, что в её волосах нет одной заколки, парной левой, отчего волосы застилали правую щёку и ниспадали на плечо. Доцент Свинюхин сидел как на иголках и делал вид, что редактирует рукопись. Время от времени он бросал на девушку виноватый взгляд, но не находил отклика и не решался ничего сказать.
     Относительно спокойным выглядел только умудрённый жизнью доцент Шелупанов. Кряхтя, он приводил в порядок содержимое ящиков своего письменного стола. В общем, вся наличная кафедра томилась виной перед гордой студенткой, но поиск пропажи встал и дело зашло в тупик.
     Приход четвёрки мужчин несколько разрядил обстановку. Послышались приглушённые голоса. Даже Нина попыталась улыбнуться, увидев друзей. Буров тронул Зайца за руку, и преподаватели отошли в сторону, дав оперативный простор двум детективам-любителям.
     Тим начал действовать, Ник помогал напрашивающимися вопросами. Кафедра проявила горячее желание помочь, но безрезультатно. Никто не смог вспомнить даже, сколько ходок в коридор он сделал (за исключением Свинюхина, который держал оборону). Нина подтвердила, что несла злополучную коробку, но вокруг мелькало столько студентов с вещами, что больше припомнить ничего не удалось, даже была ли коробка на месте в следующую ходку. Кто же знал, что за этим надо следить?
     Нет, определённая польза от допросов всё же всплыла. Выяснилось, что минут пять-десять кафедральное имущество в коридоре оставалось без присмотра — студенты вернулись в аудиторию, гонцы пошли за сварщиком, а преподаватели (кроме Зайца) собрались на кафедре. Но кавардак в коридоре не было видно из вестибюля из-за двери — вот в чём загвоздка. Злоумышленник должен был появиться случайно, а это осложняло его розыск.
     Установив этот факт, Тим сменил угол атаки. Теперь он расспрашивал персонал о том, не были ли на утро назначены какие встречи, не должен ли был кто прийти. Ник получил задание сбегать посмотреть, нет ли в крыле следов пребывания закусывавших (пластиковые стаканчики, обёртки, объедки), и выяснить, когда обычно уборщица эти следы молодёжного аппетита ликвидирует. Но и эта ниточка оборвалась. Грузная тётка из «Шустрожора» не смогла (либо не захотела) вспомнить, не пошёл ли кто за дверь крыла, получив свой стаканчик с чаем. На обратном пути Ник вспомнил, что «Шустрожор» открывается в девять, а звонок на первую пару звенит в восемь двадцать, так что едоки вроде бы ни при чём.
     Цепочки, по которой предполагалось вести следствие, не вырисовывалось. Оставался обыск тех уголков и закоулков корпуса, которые хорошо известны студентам в силу специфики некоторых студенческих дел, но сокрыты от преподавателей. Напоследок Тим решил не пренебрегать мелочами и спросил Нину о недостающей заколке.
     — Это я сегодня потеряла, — объяснила она. — А что, плохо выгляжу, да? Я тогда волосы совсем распущу.
     — Да нет, выглядишь ты на уровне. А когда именно ты потеряла заколку — не во время аврала ли?
     — Как раз во время аврала. И теперь припоминаю — когда несла ту самую коробку.
     — И молчишь! — прямо-таки подпрыгнул Тим.
     — А как это связано с коробкой? — изумилась девушка. — Не заколка же моя её на крыльях утащила! Потеряла — не нашла, мои проблемы. Да и невелика ценность, подумаешь — вещь какая!
     — Не нашла — это интересно, — задумчиво произнёс сыщик. — Расскажи поподробнее.
     — Ну, чего рассказывать? Брала коробку, нагибалась — всё было в порядке, нагнулась, чтобы поставить её в коридоре — волосы справа как сыпанут! Схватила рукой — нет заколки. Потом поискала, но там столько вещей натащили — не наприподнимаешься. А когда всё обратно перенесли, прошлась — нет заколки. Спросила у однокурсников — не видели. Сунулась на кафедру, да вперёд спросила про коробку, ну, и началось. — Её передёрнуло.
     — Товарищи, кто-нибудь видел заколку? — громко спросил Тим.
     Преподаватели дружно замотали головами.
     — Нина, ты сказала «потом поискала». Я не понял — это по горячим следам, сразу же или опосля?
     — Опосля, когда ещё что-то притащила.
     — А почему не сразу? Могли ведь ненароком пихнуть ногой, она и отлетела куда-нибудь в сторону. Когда тащишь что-то большое, ног своих не видишь.
     — Сразу я не могла. За мной Фёдор шёл, а он такой противный. Ещё ту коробку отобрать у меня хотел, джентльменство, видите ли, проявлял. Я думаю, он просто полапать меня хотел под видом заботы. И чего-то говорил почти что похабное. Ну, я от него скорым шагом. Ставлю коробку в коридоре — он тоже чего-то подносит и чуть ли не в затылок пыхтит. Опять мог начать приставать. Ну, я ноги в руки и снова в толпу студентов. На следующей ходке оторвалась от него, тогда и поискала. Нету — не нашла.
     — Фёдор?! — вскричал Тим. — Так там был Фёдор! Чего же вы все молчали? Это в корне меняет дело.
     — Был Фёдор, — подтвердил Заяц. — И работал, как ни странно. Я ещё удивился — он же не из этой группы, но раз взялся, то пускай помогает. Орест Пантелеевич уже покраснел от натуги, надо было место поскорее расчистить.
     — Значит, надо найти этого деятеля, — решил Тим, — прежде чем идти дальше. Нина, ты не волнуйся, раз Фёдор замешан, значит, дело скоро выяснится.
     — Я и не волнуюсь ничуть, — девушка передёрнула плечами. — Пускай те беспокоятся, кто ко мне подозрения питает. Может, действительно, Фёдор проштрафился.
     — Так ты избегала привлекать внимание к нему по своей порядочности? — спросил Ник. — Тиму пришлось почти что перекрёстный допрос вести. Раньше бы сказала — раньше мы бы бросились на поиски. Где вот теперь его искать?
     — Я знаю, где найти Фёдора, — вдруг сказал Заяц и повёл сыщиков с кафедры.
     На площадке он встал за один из пустых высоких столиков «Шустрожора» и положил на него локти. Студенты расположились рядом, ожидая какого-то разговора.
     — Не знаю я, где искать Фёдора, — признался несостоявшийся Сусанин. — Но он вам и не нужен. По стечению обстоятельств у него полное алиби. И весь юмор в том, что обеспечил ему это алиби я. Не хотел на кафедре говорить.
     Оказывается, Фёдор долго тянул с выплатой процентов по долгу. Терпение Зайца стало иссякать. Увидев должника на общественных работах, он вышел подстеречь его тет-а-тет к дверям той аудитории, где у Фёдора, согласно расписанию, были занятия.
     — А почему не прямо за дверью между крылом и вестибюлем? — спросил по ходу дела Тим.
     — Да там люди с соседних кафедр стояли, не хотелось при них ругаться.
     Подстерегаемый появился довольно быстро и в полной мере испытал радость встречи с кредитором наедине. Поначалу, как обычно, отнекивался, выкручивался, но Заяц проявил настойчивость. Они пошли к банкомату, что возле административного корпуса, отстояли небольшую очередь, и Заяц получил-таки свои денежки. Вид у Фёдора был крайне недовольный. Кажется, он даже не стал возвращаться в корпус. А когда Заяц вернулся и вошёл в родное крыло — Буров уже причитал по коробке.
     Тим начал уточнять время — сколько пришлось ждать Фёдора. Преподаватель сначала стоял на четырёх минутах, потом сошлись на «от двух до пяти». Положение осложнялось тем, что, хотя Заяц и ушёл в поджидание в самом, как ему казалось, конце работы, чтобы избежать упрёков в отлынивании, был неизвестен точный момент, когда работу завершил Фёдор. И, значит, было неизвестно, каким временем он располагал для совершения своих тайных дел.
     — Да… Алиби у Фёдора условное, — констатировал Тим. — Теоретически он мог дождаться, когда все уйдут, и спрятать коробку где-то в том же крыле. На другие места времени ему не хватило бы, факт.
     — Но наше крыло мы обыскали полностью, — возразил Заяц. — Пусто.
     — Надо искать коробку. Место её сокрытия само скажет, замешан ли Фёдор.
     — Но где же её шукать? Мы с коллегами обшарили везде, где только можно.
     — Скажите, а презервативы использованные вам по ходу поиска попадались?
     — Что-то не помню. Нет, кажется.
     — Вам это странным не показалось?
     — Ты хочешь сказать, что где-то есть места…
     — Да, туда и наведаемся. Мы сейчас пойдём на Фёдоров чердак, а ты, Ник, сгоняй по-быстрому на наш, где мы тогда «любимого преподавателя» вычисляли. — Ник кивнул и исчез.
     Остальные двинулись по корпусу. Поднялись по дальней лестнице, прошли по крылу чужой кафедры, завернули за угол, открыли дверь, которая почему-то считалась среди преподавателей закрытой, протиснулись по пыльному узенькому коридорчику, забитому всякой рухлядью, поднялись на пол-пролёта лестницы и оказались на крошечной площадке. Вертикальная лестница вела на чердак.
     — Это и есть Фёдоров чердак? — с любопытством осматривался Заяц.
     — Именно он, — подтвердил Тим. — Вот сюда он хотел принести урну с Милкиной запиской к вам. Здесь редко кто бывает, шуровать можно было спокойно.
     — Лезем? — Заяц поднял ногу.
     — Обождите немножко, Захар Янович. Сперва следы поищем.
     Они осмотрели площадку, согнувшись в три погибели. Вдруг Тим радостно вскрикнул и показал пальцем:
     — Видите?
     — Действительно, похоже на капельки ртути. Эх, и осколки валяются. Наверное, кто-то разбил градусник.
     — Обратите внимание, всё это лежит в щели между плитками. Значит, разбивший градусник заметал следы как мог, а вот в щель забраться не сумел.
     — Это улика?
     — Слазим на чердак — узнаем. Подсадите меня, пожалуйста.
     Когда-то давным-давно комендант срезал несколько нижних перекладин лестницы, чтобы на чердак не лазили. Первая ступенька поэтому находилась довольно высоко над полом. Он не знал, что те, кто лез туда, вооружённые презервативами, просто сменили порядок действий залезание-раздевание на обратный. Будь он, скажем для приличия, в одних плавках, Тим смог бы начать восхождение и без посторонней помощи, но в брюках — нет, брюки могли затрещать. Помощь Зайца решила дело. Тим поднялся по ступенькам, открыл люк и исчез в нём. Потом подал руку преподавателю и помог забраться на чердак.
     Пылищи и рухляди здесь было намного больше, чем в предшествующем коридорчике. Оба расчихались. Попривыкнув к обстановке, увидели, что обыск не надобен — искомая коробка стояла неподалёку.
     Сыщики осмотрели находку, убедились, что она та самая. Внутри, конечно, уже ничего не было. Заяц посумрачнел.
     — Теперь я могу присягнуть, что у Фёдора алиби, — сказал он. — Сюда он не мог добраться, миновав меня.
     — А кружным путём?
     — У него времени и на прямой-то путь не хватало, чего уж гутарить о кружном. Причём на два кружных пути — ведь нужно было вернуться и подойти ко мне со стороны кафедры.
     — Остаётся ещё версия сообщника.
     — Сообщника? Но зачем такие сложности? Что он, сам не унёс бы коробку?
     — Он мог подозревать, что вы где-то его подстерегаете.
     — Да, но вряд ли он мог найти сообщника в нашем крыле, там, кроме наших студентов и нас, никого не было. Значит, выходил на площадку. А если выходил и, значит, увидел, что меня там нет, то мог бы и сам поволочь коробку кружным путём. Никто ведь его не заставлял быстро ворочаться в аудиторию.
     — Может, хотел от вас алиби получить?
     — Что-то больно дорогой ценой. Мне заплатил, с сообщником надо делиться, причём в любом случае — ждал я его или не ждал. Мог ведь и не ждать, а просто уйти по своим делам. Не похоже на нашего экономного друга. Да и зачем ему именно алиби? У нас как: не пойман — не вор. Подсуетился бы вынести брошюры из корпуса — и что мы тогда докажем?
     — И всё-таки не будем сбрасывать Фёдора со счетов. Давайте искать улики.
     Они начали тщательно осматривать пространство вокруг коробки. Подняли её и…
     — Эге, а это что такое?
     Под коробкой лежала женская заколка для волос. Заяц поднял её, повертел в руках, передал напарнику. Оба боялись сказать друг другу, что вещица похожа на Нинину.
     — Давайте ещё поищем.
     У самой ножки скамейки, на которой почему-то было меньше пыли, чем везде, что-то блеснуло. Тим поднял предмет, оказавшийся Интернет-карточкой. Пыли на ней вообще не было. Дальнейшие поиски ни к чему не привели.
     — М-да… Как у Агаты Кристи — «двойная улика». Там, кажется, одна была настоящая, а вторая — подкидная.
     Они спустились по лестнице, закрыли люк. Медленно двинулись по направлению к кафедре.
     — Владельца карточки мы отыщем. А что будем делать с заколкой? — осторожно спросил Заяц.
     — Проверим, не парная ли она.
     — А это не повредит… э-э… владелице?
     — А вы помните, в чём она одета?
     — Ну, в серо-белом джемпере и серой юбке, туфли широконосые и на низком каблуке, немодные.
     — Не в моде тут дело. Юбка какая?
     — Миди, кажется. Пониже колен. Но при чём тут это?
     Тим не успел ответить, как им повстречался Ник. Он заговорщицки подмигнул и показал фанерку с прорезью. Да, славное было то дельце с «любимым преподавателем», начавшее их детективную карьеру. Тим рассказал другу о находках.
     Пришли на кафедру. Заколку Нина признала своей и сразу же пустила её в дело. Она не считалась с такими мелочами, как правила обращения с вещдоками — они не должны возвращаться владельцам до окончания следствия. Тим объяснил, что и где они нашли.
     — Выходит, вы не реабилитировали свою подругу, а утопили её, — пророкотал из своего угла Шелупанов. — Вещественная улика — штука серьёзная.
     — И вовсе нет, — вмешался доцент Буров. — Я могу присягнуть, что времени у неё не было, чтобы до чердака добраться и обратно, не говоря уже об опустошении коробки и выносе содержимого из корпуса.
     — Не забывайте, Куприян Венедиктович, — напомнила ассистентка Наденька, — что деньги общественные в эти методички вложены. Заплатили бы свои — и хоть присягайте, хоть всю коробку ей дарите, никто и слова не скажет.
     Нина вздрогнула от нехорошего намёка. Выходит, не только её подозревают в краже, но и Бурова — в связях с ней. Эх, зачем она признала своей эту заколку! Надо было отречься если не во имя себя, так во имя Куприяна Венедиктовича.
     — Что ж, я готов представить объективные доказательства невиновности Нины, — заявил Тим. — Раз вы не верите своему коллеге. Попрошу двух человек на следственный эксперимент.
     Коллеги заспорили, кому идти. Царила неловкость из-за неприятного намёка в присутствии студентов. Вызвался Заяц — он ведь уже ходил, но что-то, видимо, просмотрел. Вторым выпихнули Свинюхина.
     — Пойду только в том случае, — выдвинул он условие, — если Нина после этого перестанет считать себя арестованной.
     К девушке обратились вопросительные взоры.
     — Уйду из-под ареста только в том случае, если вы точно докажете мою невиновность, — сказала она.
     Сыщики переглянулись.
     — Мы согласны доказывать твою невиновность, только если в эксперименте будет участвовать такой объективный свидетель, как Орест Пантелеевич.
     Круг замкнулся. Доцент Буров громко расхохотался.
     — Ладно, Орест, пойдём уж, чего там, — он дружески пихнул коллегу и достал из стола секундомер.
     На подходе к чердаку этот объективный прибор ясно показал, что времени у подозреваемой было недостаточно. Но Тим не успокоился.
     — Мужчины, отойдите к этой стене. Осторожно, не вляпайтесь во ртуть. Теперь, Нина, попытайся поставить ногу на первую ступеньку.
     Заяц хлопнул себя рукой по лбу и вполголоса выругался. Действительно, юбка ниже колен не пускала ногу вверх.
     — А что, надо, чтобы я туда взобралась? — спросила Нина. — Так я могу…
     — Нет, я наглядно показываю всем, что ты в такой юбке туда не могла залезть даже без коробки. Все видели?
     Возразить было нечего. Зазвучали смущённые извинения. Нина облегчённо вздохнула, торжествующе улыбнулась, виновато оглянулась на Бурова и чмокнула Тима в щёку. Теперь она была полностью реабилитирована.
     — Гуляй — уговор дороже денег, — напомнил Свинюхин.
     — А чай я могу допить? — робко спросила студентка у Куприяна Венедиктовича. — Никогда такого вкусного не пила.
     — Это потому, что торжествовал твой дух, — высказал мнение Тим, стирая помаду. — Вот чай вкусным и показался. Раньше…
     — А раньше я буровский чай и не пробовала.
     — Да, редко ты к нам заходишь. Мелькала бы чаще — никто тебя подозревать и не стал бы. Тимофей прав — чай у меня самый обыкновенный. С подоконника его многие коллеги берут и никто ещё вкус не хвалил.
     — А я не с подоконника брала, а нашла в столе пачку и распечатала.
     — В столе? В моём? Где на слонах охотятся на леопардов? О, боже! — Буров сжал лицо в ладонях. — Это же для жены… Извините, друзья, но я должен срочно отлучиться в магазин.
     — Разве вы не пойдёте искать, откуда пропал градусник? — спросил Тим. — Следствие выходит на новый уровень.
     — Я схожу за чаем, — вызвалась Нина. — Только допью и схожу. Пойдёмте скорее на кафедру!
     Процессия двинулась обратно. По дороге Тим спросил Нину:
     — Ты уверена, что заколка не упала на коробку или даже вовнутрь?
     — Коробка была закрыта, крышка надвинута, внутрь ничего не могло попасть. А на крышке точно ничего не было. Я бы услышала стук, да и увидела бы.
     — М-да, как же тогда заколка попала на чердак? У Фёдора алиби, да он ведь видел твою юбку, понимал, что подозрение на тебя бросить не удастся. Мог бы оставить коробку на площадке перед лестницей. То же относится к предполагаемому сообщнику, Фёдор бы ему сказал. Случайность исключается, но и закономерности я не вижу.
     Пришли на кафедру. Нина допила чай, повертела коробку со слоном и леопардом в руках, лукаво улыбнулась и досыпала её доверху чаем с подоконника, да так ловко заклеила, что Буров, сколько ни пытался, не мог обнаружить следов вскрытия.
     — Ваша жена чай в чайницу не пересыпает? А то «липа» быстро обнаружится. И я вас с женой так рассорю, так поссорю…
     — Главное, чтобы по части упаковки комар носу не подточил. А чай пересыплю я сам, тогда и отделю зёрна от плевел.
     Тим прищурился, глядя на «чаёвников». Ник толкнул его рукой.
     — Что, пришла идея?
     — А? Да, следствие надо продолжать. Все на поиски градусника!
     Командовать на кафедре было неудобно, но инициативу взял на себя Заяц, объяснил коллегам, где ходить и о чём спрашивать. Они мало-помалу разошлись, ушла и Нина.
     — Куда теперь? — спросил Ник.
     — Искать Интеркешу. У него единственного дома есть Интернет.
     Собственно, его имя было Иннокентий, или просто Кеша, но с тех пор, как он обзавёлся модемом и собственным провайдером, его не называли иначе, как Интеркешей. Практикуя барскую манеру поведения, он редко появлялся в компьютерном классе. Но ведь с потерей карточки привычки могли естественным образом измениться…
     И верно, Кеша был найден именно в классе, где вовсю браузил по Интернету. Еле удалось его оторвать от этого увлекательного занятия. Тим эффектно вскинул перед ним руку с зажатой в ней карточкой:
     — Твоя?
     Реакция Интеркеши была неожиданной. К невинному непониманию Тим был готов, к испугу и бегству преступника — тоже. Но к тому, что на тебя бросаются, норовя вцепиться в шею — нет. Впрочем, мускулистый Ник отрезвил нападавшего.
     — Эй вы, драться — только на экране, — крикнул дежурный по кличке Лось. — Или иди в коридор.
     Ник отконвоировал Кешу в указанное место, Тим вышел следом.
     — Вы чего? — трепыхался задержанный. — Кейс у меня свистнули, карточкой дразнитесь, да ещё руки выворачиваете!
     — Стой смирно! — встряхнул его конвоир. — Ты у нас теперь подозреваемый. Знаешь, где эту твою карточку нашли?
     — Да в моём кейсе и нашли. Свистнули и нашли. Верните остальное!
     — Но-но! Валялась твоя карточка на месте преступления, рядом с пустой коробкой из-под методичек. Признавайся, ты эту коробку унёс и опустошил?
     — Коробку? — Кеша поднял брови. — Ни про какую коробку я ничего на знаю. У меня кейс угнали! Карточка в нём была. А что за методички?
     Ему объяснили, что испарилась коробка с методичками пера доцента Бурова. Кеша призадумался.
     — Вон оно что! Это что же, настоящий вор из меня козла отпущения хотел сделать, что ли?
     — Ладно, отпусти его, — сказал Тим. — Нет, у нас другая версия. Расскажи, как кейса лишился.
     — Пусть сначала объяснит, почему не заявил о пропаже, не стал бить во все колокола, — предложил Ник.
     — Да у меня встреча в чате была назначена. Я собирался домой ехать, тут кейс укатили, я хотел поискать и заявить, а потом думаю: может, меня долго промурыжат, опоздаю к назначенному часу. А в чате девчонка такая клёвая, такую фотку прислала! Ну, думаю, побраузничаю в сети пока, початаю с этой тёлкой, а потом уж о пропаже и заявлю, если не отыщется.
     — Типичный примат виртуального над реальным, — фыркнул Тим. — Ты, кстати, не очень уж доверяй сетевым девкам. Полуголое фото можно легко достать и под этим соусом кое-что важное выведать у лопуха. Ты ей какие-нибудь пароли, адреса сообщал?
     — Я… Да она, знаете… Ну, такая, в общем, классная… Я не думаю… Да она хорошая.
     — Всё ясно. Выкладывай теперь, как пропал кейс.
     Во всём оказался виноват туалет, вернее, потоп в нём. На скамью подсудимых следовало посадить также чай, выпитый утром в большом количестве, и нехватку времени. Владелец оставил кейс за дверьми, на цыпочках, приподнимая брюки, прошлёпал к кабинке, остальное ясно. Факт в том, что имущество не стало дожидаться хозяина и куда-то умотало.
     — Ведь никого же не было в коридоре, — сокрушался Кеша. — Ну кто бы мог подумать!
     — Люди придумали коридоры, чтобы по ним ходить, — пустился в философию Тим. — И если в какой-то момент коридор пуст, то потом ведь и пройти по нему могут. Ты когда зашёл в это болото, дверь почему открытой не оставил?
     — Так ведь женщины могли пройти и увидеть!
     — Ага, значит, о прекрасном поле подумал, а о нечестных людях — не допетрился покумекать, да? А кого больше, знаешь? К шагам хоть за дверью прислушивался?
     Растерянное лицо потерпевшего говорило яснее слов. Над ним впору было сжалиться.
     — Ладно, пойдём на кафедру, там у нас штаб расследования.
     По дороге сыщики посвятили Кешу в свою версию. Он оживился.
     — Значит, на чердаке этот гад вытряхнул мои вещи из кейса и загрузил его брошюрами. Вещи тогда там должны были остаться. Почему нет?
     — Из вещей мы нашли там только эту карточку. Случайно, видать, отлетела. Дальше было пусто.
     — Но почему? Почему?! Ладно, свои вещи он унёс — это понятно. Но почему он не оставил там мои? И где теперь их искать?
     — Стойте! — Тим первым последовал своей команде и наморщил лоб. — Мы недодумали этот момент. Решили, что владелец карточки заодно с похитителем, но дело обстояло иначе. Вот злодей заносит коробку на чердак, вытряхивает из двух кейсов вещи, свои и твои, загружает брошюры. Берёт в обе руки по кейсу и идёт… Нет, не так. Это очень подозрительно, на вахте могут остановить. Если бы их было двое, тогда по штуке на брата и пошли. На улице один берёт оба кейса, а другой возвращается за вещами. В этом случае чужие вещи можно было бы просто оставить рядом с коробкой. Нет, не так было. Злоумышленник был один! Один кейс он прячет в укромном месте, подальше от пустой коробки, а со вторым идёт через вахту. Теперь ему надо пристроить ношу, чтобы вернуться за остальным. Заранее неизвестно, где это можно сделать, то ли встретится надёжный знакомый, то ли придётся до дому шпарить или до общаги. Значит, надо глядеть вперёд, скажем, на полчаса. За это время коробки хватятся, узнают на вахте, что не выносили, пойдут обыскивать корпус, по закону подлости первым делом заглянут на тот самый чердак. И если рядом с коробкой будут валяться вытряхнутые из чужого кейса вещи, сразу станет понятно, в чём выносится похищенное. На вахту поступит соответствующая команда, ну а дальше — дело техники. Да, вещи надо спрятать, то есть увести подальше от коробки. Пойдёмте скорее на кафедру!
     Дедуктивный логик тут же хлопнул себя по лбу, ибо они стояли аккурат у дверей. Зашли. Все, посланные на поиски пропавшего термометра, кроме Нины, уже возвратились и сидели с мрачным видом. Тим сразу учуял неудачу, хотел обратиться сразу ко всем преподавателям, но затруднился и сказал несколько слов доценту Бурову. Тот встал.
     — Коллеги! — обратился он к присутствующим. — Когда вы обыскивали корпус в поисках коробки, не попадались ли вам бесхозные вещи, скажем, в пакете или авоське?
     После небольшой паузы памятью похвастался доцент Свинюхин.
     — Мне попадались, — сказал он. — В туалете под лестницей. Такой жёлтый пластиковый пакет лежал в углу, хотя в кабинках никого не было, я каждую проверил, не притаилась ли где наша коробочка.
     — И что вы с пакетом сделали? — продолжил допрос Тим.
     — Ничего. Послушал только, не тикает ли там, пощупал. Ничего подозрительного. Пусть, думаю, валяется, если ему так хочется.
     — Ты хочешь сказать, — обратился к Тиму Кеша, — что там могут лежать мои вещи, что раньше в кейсе были? Пойдёмте скорее, пока их никто не взял!
     — Надо ещё один случай предусмотреть.
     — Какой?
     — Там увидишь, — и Тим что-то вполголоса сказал Нику. Тот кивнул головой и исчез.
     — Ребята, вам теперь второй понятой понадобится, — сказал доцент Буров. — Пойду-ка я с вами.
     — Хорошо, только скотч захватите.
     Дошли до туалета. Это был недавно отремонтированный санузел, безо всяких потопов и с хорошей вентиляцией. Пакет, виденный Свинюхиным, всё ещё обретался в углу, хотя по отогнутым краям было видно, что в него заглядывали. Тим поднял пакет, раздвинул ручки, показал Кеше.
     — Нет, это не мои вещи, — уверенно сказал тот. — Халат я сегодня не брал, да и книга не моя точно.
     Тим тут же положил пакет на место и отвёл спутников в дальний угол, к настенным вазам.
     — Вот это и есть вторая возможность, — объяснил он. — На наше счастье злоумышленник перепутал пакеты и свои вещи отнёс сюда, а твои спрятал в надёжном месте, как будто свои. Времени прошло много, значит, скоро увидит ошибку и прибежит сюда.
     — Значит — засада? — спросил Куприян Венедиктович.
     — До прихода Ника покараулим здесь, а потом перейдём в более комфортное место.
     Время потянулось медленно. Сыщики по очереди профилактически облегчились, умылись и начали маяться. Наконец, появился Ник. В руках он нёс свёрнутый в трубочку лист.
     — Скотч взяли? — спросил Тим.
     Буров завозился с рулончиком. Вскоре стена аккурат над пакетом украсилась плакатом: «Бесхозные вещи сдавайте на вахту. Администрация».
     — Куприян Венедиктович, — сказал Тим. — вы самая подходящая кандидатура для относа пакета на вахту. Про нас с Ником всякий знает, что мы помогаем порядку, если пакет увидят в руках Кеши, это будет очень уж замечательное совпадение. Вор насторожится.
     — Хорошо, я отнесу пакет на вахту.
     — Выходим по одному, — прозвучала команда, — и располагаемся на протяжении пути до вахты, ловим взгляды, бросаемые на пакет. Всё ясно? Пошли!
     Операция началась. Последним вышел доцент Буров, и, небрежно помахивая находкой, понёс её к вахте. Карл Потапыч отнёсся к чужому имуществу с прохладцей.
     — Положите в угол, — распорядился он. — Кому отдать вещицу-то?
     — А вы сами посмотрите вовнутрь, может, владельца и узнаете.
     Вахтёр начал копаться в пакете. На свет божий появились белый халат, меток на котором не оказалось, затем книга, из информации похваставшая только библиотечным штампом, наконец, тетрадь конспектов. Буров заглянул на обложку.
     — Это ведь Максима тетрадь, — удивился он. — Не может быть!
     — Кому пакетик-то отдать? — повторил вахтёр. — Как я этого Максима узнаю? Любой ведь может сказать, что он Максим.
     — Но ведь любой не знает, что в туалете забыт пакет, и что забыт именно Максимом, — возразил Куприян Венедиктович. — Лучше я с вами тут постою, владелец, наверное, скоро объявится.
     Стоять в проходе было неудобно. В поисках подходящего места Буров повернулся и вдруг увидел, что с Тимом, который был следующим по цепочке, разговаривает Нина. И тут студент внезапно чмокнул её в обе щеки. Девушка зарделась, засмущалась, полезла в сумочку и что-то вытащила. Наверное, пудреницу. Доцент недовольно поморщился: сыску время, а потехи час ещё не наступил.
     Поцеловавшиеся обернулись и увидели Бурова, одновременно сделали ему энергичный жест ладонями: уходи в сторону, а потом и сами исчезли. Куприян Венедиктович ничего не понял, но на всякий случай ушёл с прохода в тёмный угол между вахтенной будкой и стеной.
     Вскоре мелькнула тень и послышался голос:
     — Здравствуйте! Я в туалете пакет с вещами забыл, вам не приносили?
     Буров осторожно выглянул из своей засады. Да, это он, Олег, краснощёкий студент, торговавший шпаргалками на экзамене. Низко нагнулся к самому окошку, улыбкой хочет расположить к себе старика.
     — Приносили тут вещи какого-то Максима, — проворчал вахтёр. — Это ты Максим?
     Тут подошёл Тим и буркнул: «Привет, Олег!», протянул руку. Тот быстро и с недовольством пожал её, поведя мимо себя: проходи, мол, не в добрый час приветствуешь, да ещё по имеми. Сыщик вышел в дверь, не глядя по сторонам, но незаметно сделал жест ладонью, чтобы Куприян Венедиктович вернулся в угол. Оттуда были слышны только голоса.
     — Ну вот, значит, ты не Максим, — голос Карла Потапыча. — Нехорошо получается, нехорошо.
     — Да я у Максима тетрадь с конспектами одолжил, а меня самого Олегом звать. Там ещё халат и библиотечная книга. Ну что, мне Максима разыскать, чтобы он подтвердил?
     Вместо ожидавшейся реплики вахтёра послышался голос Нины:
     — Не надо, я сама видела, как тетрадь одалживали. Привет, Олег! В туалете свои вещи забывать стал?
     — Привет, Ниночка! — Буров представил, какая, вероятно, противная там сейчас улыбка. — Да, так уж получилось. Только справил нужду — мне кричат, мол, в колбе что-то горит и дым через холодильник идёт. Прибежал, затушил, ликвидировал аварию, возвращаюсь в туалет, а там пусто. На стене плакат — сдавайте бесхозные вещи на вахту. Может, вернёте пакет, а? Вот человек же подтверждает.
     — Так ты прямо из туалета? А чего тогда руки не вымыл? Разве не знаешь, что свежая типографская краска следы оставляет?
     — Я их почти не лис… Какая краска, о чём ты?
     — Типографская краска с краденых методичек. Посмотри на свои руки, Олежка!
     Тот машинально повернул ладони вверх. На правой отчётливо виднелись чёрные следы.
     Испустив невнятный стон, Олег быстро шагнул к двери, но тут из своего угла вышел доцент Буров, а в дверях показался никуда, оказывается, не уходивший Тим. Беглец развернулся назад, но оттуда к вахте уже подходил Ник с засученными рукавами рубашки, поигрывая бицепсами.
     Из изобличённого как будто выпустили воздух. Он как-то съёжился, погрустнел.
     — Так отдавать мне ему пакет или нет? — недоумевал вахтёр. — Как скажете, Куприян Венедиктович?
     — Опосля отдадите, Карл Потапыч, — сказал Буров. — Пусть он вперёд нам кое-что вернёт. Добровольно вернёт, правда?
     Что оставалось делать? Только покорно кивнуть.

     На этот раз торт к очередному Милкиному чаю покупал Буров. Героине дня — Нине — был отрезан самый лакомый кусок.
     — Нинка прямо молодчина, — похвалил Тим, не обделив сладким и себя. — Только лишь перехватила мой взгляд, брошенный на коробку с чаем и на свои волосы, и сразу всё поняла. Да ещё как понятым распорядилась! А трюк с тушью для ресниц!
     — Расскажите поподробнее, мальчики, — попросила Мила. — Что Нина поняла?
     — Нет уж, пускай сама расскажет.
     — Да всё из-за чая вышло, — принялась рассказывать Нина. — Когда меня стали подозревать, я им говорю: пока с меня подозрения не снимете, я с кафедры ни ногой. Чтобы не говорили потом, что я украденное пошла перепрятывать или сообщников предупреждать. Куприян Венедиктович куда-то ушёл… попытаться тебя выручить. Ты не обиделась? В одиночку против всех не очень-то повоюешь, да ещё с подозрением на внеслужебные отношения.
     — Какая там обида, Куприян Венедиктович! Я ведь знаю, что вы всегда на моей стороне, но против всей кафедры идти трудно. Я не сомневалась, что вы изыщете какой-нибудь способ меня выручить.
     Так вот, сижу я на стуле, гордая и непреклонная, а вокруг напряжённая тишина. И тут мне так захотелось похулиганить, встряхнуть этих насупившихся! Открываю внаглую ящик стола — никто не колышется. Я тогда не знала, чей этот стол, Куприян Венедиктович ведь ушёл. Вижу — в ящике пачка чаю какая-то замысловатая лежит. Достаю, рассматриваю. В открытую, ни от кого не таясь. Потом с треском раскупориваю — никто ни гу-гу. Включаю в сеть чайник, ну и так далее. Никто слова не вымолвил, а я ведь и чмокала специально, и дула громко. Вкусный у Куприяна Венедиктовича чай.
     «Та самая» пачка стояла на столе, и все могли по достоинству оценить качество напитка.
     — Ну вот, а потом Куприян Венедиктович говорит, что это для жены чай такой специальный. Я подумала — чего ему (то есть вам) лишние деньги тратить, досыпала в пачку чай из коробки с подоконника и закрыла, как будто и не вскрывалось. Вы тут сказали: я сам буду пересыпать чай из коробки в чайницу и плохой слой сверху отсыплю отдельно. А в это время у нас, сыщиков, одна мысль в голове крутилась: как моя заколка попала на чердак. Ну, Тим, ты на секунду раньше понял, в чём дело, тебе и слово.
     — Может, на долю секунды какую, — поскромничал сыщик. — Налицо было противоречие: подобрать заколку легче всего было Фёдору, но ни он сам, ни сообщник не стали бы тащить её на чердак, поскольку видели, что Нина в такой юбке, в которой по лестнице не заберёшься. И когда вы, Куприян Венедиктович, сказали, что вытряхнете из коробки негодный чай, меня осенило: заколку не приносили на чердак нарочно, её просто вытряхнули из коробки вместе с брошюрами.
     — Да, но как она попала в коробку? — спросил Буров. — Закрытую коробку, между прочим.
     — Да как и чай в вашу коробочку — кто-то её туда положил со вполне определённой целью.
     — Но зачем?
     — Предположим, в коробке обнаруживается недостача брошюр, и находят там заколку. Что подумают ваши коллеги, Куприян Венедиктович? Трудно пришлось бы Нине с такой уликой.
     — Понимаю… — Буров помолчал. — Значит, Фёдор хапнул из коробки несколько методичек, а для отвода глаз бросил Нинину заколку. Воспользовался случаем. Ну и негодяй!
     — И ещё эта догадка объясняет, как злоумышленник узнал о коробке без присмотра. Конечно, в наше крыло кто-то мог заглянуть и случайно, но не любой же случайно заглянувший по натуре — вор. Да не по мелочи воришка, а целыми коробками. Вероятность двойного совпадения ничтожно мала. Но если Фёдор свистнул несколько методичек, то вполне мог сразу начать ими торговать. Вот и продал одну Олегу, тот поинтересовался, откуда дровишки, и составил свои собственные планы. А о заколке он и не знал.
     — Вот и я об этом подумала, — подхватила эстафету Нина. — Маршрут Фёдора от коробки до аудитории, где его подстерегал Зая… ой, то есть Захар Янович, был известен. Откуда мог появиться тот, кто купил у него краденую брошюру? Там только пара подходящих лабораторий поблизости и была. Ну, я их обошла и узнала о пропавшем градуснике. Разговорилась с лаборанткой. Оказывается, Олег имеет привычку совать термометр в нагрудный карман вместо того, чтобы поднимать его и закреплять на штативе. Мол, я за него студенческий выкладывал, в кармане он целее будет. Но не стал вот целее. Не знаю, почему при подъёме коробки всё обошлось, может, я её на что-то поставила и ему меньше нагибаться надо было, а при опускании градусник выскочил из кармана и разбился.
     — Вот за что ты её поцеловал! — догадался Буров. — Дай-ка и я тебя чмокну, Ниночка. — И он исполнил задуманное.
     — Нина мне назвала имя вора, — продолжил рассказ Тим. — Не успел я её лизнуть, как видим — идёт этот деятель из туалета с испуганной физиономией. Понял, стало быть, свою ошибку. И тут Нина меня тащит в сторону, суёт в руку тушь для ресниц и шепчет: испачкай ладонь, поручкайся с ним, а я потом скажу, что это типографская краска. Ну, и вышло у нас, клюнул он на наш блеф. И за эту придумку я тебя ещё не чмокал. Дай-ка, исправлюсь.
     — Ой, да что ты! Давай уж по справедливости. Я ведь в одном эпизоде дура дурой оказалась. Это когда ты меня к лестнице привёл и лезть заставил. Я сначала не поняла, зачем, может, там что-то лежит недвижимое, что я осмотреть должна. В общем, кровь с носу надо взобраться. Я и хотела брякнуть: мол, если мужчины выйдут или хотя бы отвернутся, я юбку до пояса заверну, чтобы не мешалась, и тогда точно взоберусь. И только когда ты меня прервал и сжал за плечи, поняла — наоборот задумка была, показать всем, что я никак не могла туда влезть. Мне так от своей недогадливости неважно стало…
     — Но ты взяла блестящий реванш, обскакав меня, — восторгнулся Тим. — Ещё кусочек торта за это дело. — «Кусочек» на деле обернулся кусищем.
     Некоторое время все молча ели.
     — Интересно, а с коробкой бы ты туда залезла? — вдруг спросила Мила. — Если бы это, скажем, для Куприяна Венедиктовича надо было.
     — Думаю, смогла бы. Не с коробкой в руках, нет. Сняла бы пояс от юбки, обтянула бы коробочку, сверху привязала бы одну одежонку за другой, и хоть голой, не при мужчинах будь сказано, поднялась бы и втянула коробку наверх. А что, нейлон — он крепкий, сама знаю.
     — Нет-нет, ради меня на жертвы идти не надо, — возразил Буров. — Ещё засекли бы тебя неглиже и шум подняли. Я и так тебе многим обязан.
     Дверь открылась. На пороге стояла Вера. С её дождевика с капюшоном стекали крупные капли.
     — Вот, — она достала коробочку и подала её Бурову. — Слоны воюют с леопардами. Жена будет довольна.
     — Ох, спасибо! Но что это? Это ведь зефир в шоколаде. Одна зефирина цвета слоновой кости, другая пятнистая. А жене ведь чай нужен. Вон как на столе коробка.
     — Дарёному коню… то есть слону в бивни не смотрят, — быстро сказал Ник.
     — И в хобот не дуют, — развеселился Тим.
     — А я думала, что нужна именно драка зверей, а на чём она намалёвана — дело десятое. Не подходит, значит? Ох, и оплошала же я!
     — Нет, по большому счёту ты права — жёнам нужны именно драки. И чтобы таковой избежать, мне пора идти. Спасибо за всё, друзья, завтра заходите на кафедру, получите по брошюре с дарственной надписью.
     — Хорошо. Я вот только не понял, почему всё так во времени растянулось, — сказал Ник, с трудом вылезая из-за стола.
     — Это потому что я с лаборанткой разговорилась. Сразу ведь разговор не оборвёшь, мы же женщины, в конце концов, и судачить — это наша профессия. Да и не хотелось мне привлекать внимание к тому, что меня интересует именно Олег, пришлось сплетничать обо всех напропалую.
     — Да я не об этом, а об Олеговых делишках. С тех пор, как он коробку свистнул, и Заяц успел в политех съездить, и коллеги корпус обыскать, и мы на следствие времени изрядно потратили — а он хватился вещей только после всего этого. Нам повезло, не спорю, но почему?
     — Да, почему? — поддержал вопрос доцент Буров.
     — Этого и я не пойму, — признался Тим. — Просто нам достался мизерный шанс. Такое редко, но бывает.
     — Нина, глядите, улыбается. Знаешь — говори, твой ведь бенефис.
     — Хотите, чтобы сказала? Тогда поклянитесь, что не будете впредь над женскими пересудами смеяться. Я со Светкой не просто так ворковала, а всё время направляла её болтовню в нужную сторону. У них преподаватель надолго запрещает отлучаться, строго следит за этим, даже секундомером щёлкает, а Олег что-то забегался туда-сюда. То просто так уйдёт, то вернётся и кейс схватит. Примчится, отдышится, у установки помаячит, и снова его нет. Мы-то знаем, что да почему. Амвросий Некрасович придраться не мог, каждый раз отлучка не дольше дозволенных семи «туалетных» минут, но начал сердиться, вот и велел Светке проверить его капитально на предмет нарушений. Обнаружилась недостача градусника, Олега взяли за жабры, и он раскололся. Послали покупать новый, а магазин-то знаете, где находится? Вот он и проездил, да ещё, наверное, в обеденный перерыв попал. За свои вещи не беспокоился, они, считал, были надёжно спрятаны, а путаницу обнаружил, только когда вернулся.
     — Как видите, друзья, в строгости преподавателей есть смысл, — подытожил доцент Буров. — Прояви коллега либерализм, и плакали бы мои методички.
     — Согласны. Проявите, пожалуйста, строгость, Куприян Венедиктович, заставьте Нину съесть вот этот остаток торта, а то иначе не получится. В деле смела, за столом скромна.
     — А ты хочешь ещё сладкого, Ниночка?
     — Вообще-то, не очень. Я бы скорее скушала апельсин средней сладости.
     — Парни, согласные со строгостью, слушай мою строгую команду! За апельсином для Нины — шагом марш! Живо!
     Сыщики испарились.
     — Да я пошутила, пошутила.
     — Ну, тогда я их сейчас догоню.
     — Догоните. И скажите, что апельсина мне не надо. Я бы, пожалуй, скушала персик.

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"