Баба Маня оперлась на швабру и цыкнула зубом. Цыканье было посвящено появлению молоденькой училки музыки, в короткой юбке и прозрачной блузке. Училка была хороша, но умело симулировала невинность и духовную актуальность.
- Была б я мужиком, я б тебя так отодрала, - негоромко, но с чувством, произнесла Баба Маня и продолжила елозить тряпкой по полу.
В школу баба Маня попала по блату, через соседку. Та, взамен неких эксклюзивных услуг, похлопотала о месте. Место было хорошее - уборщицы. Бабе Мане нравилась ее работа.
Просто так, без блата, бабу Маню давно уже никуда не брали. Три судимости, 5 лет в дурке, сын сбежал в Штаты и не вернулся - причин было много. И это если не брать во внимание колоритную внешность и своеобразный характер бабымани.
Так что месту уборщицы баба Маня была рада и работала на совесть.
Прозвенел звонок, малолетние уголовники поспешили в классы, где немедленно занялись изведением учителей. Садисты-учителя с радостью ответили им тем же.
Баба Маня окунула тряпку в ведро, намереваясь помыть коридор. Как вдруг ее зоркие глаза заметили чью-то фигуру, шмыгнувшую в раздевалку верхней одежды. Баба Маня отставила ведро, выпрямилась во весь свой рост (145 см, включая каблуки), и неслышной походкой поплыла к раздевалке. Ее сердце пело.
Притаившись за дверью и глядя в щель, она дождалась факта хищения и только тогда вошла в раздевалку. Вор затаился в углу и не дышал. Баба Маня прикрыла дверь, вторично цыкнула зубом и сказала:
- Вылезай, милок, я тя вижу.
"Милок" понял, что пойман, и со свойственной современным подросткам наглостью решил идти напролом. Он вылез из угла и решительно пошел к двери.
- Ты кудайто, милок, собрался? - проворковала баба Маня, бодро запирая дверь на ключ.
- Открой дверь, старуха, - грозно сказал вор, сжимая кулаки и надувая губы. Это оказался Вася Иванов, самый здоровый в 10м "А" классе, злобный и тупой придурок. Увидев, кто перед ней, баба Маня просияла.
- Ты, милок, че делал-то тут? - вопросила она.
- Ниче не делал. Мне на урок надо.
- На урок? А че это у тя из кармана торчит?
Из кармана у вора торчали мятые червонцы, которые он вытащил из курток школьников. Однако, Вася не собирался признаваться.
- Это мои! - заявил он, подходя к старушке. Весь его вид выражал решимость вырваться на свободу, даже путем некоего насилия над бабманей.- Пусти, покалечу!
- Даже и недумай, - тихо, но внушительно, произнесла баба Маня, поигрывая бицепсами на груди, и для верности улыбнулась лучшей своей улыбкой. От этой улыбки следователи прокуратуры добрели, врачи психушки впадали в запой, а рядовые граждане седели и писялись в штаны.
Вася Иванов, хоть и дебил, но тоже что-то почуствовал. А страшная старушка уже шла на него, зажимая в темный угол и говоря:
- Я ведь все видела, милок. Как ты деньжата тягал. Все ведь расскажу, директору. И завучу расскажу. И родителям. И Петьке, боксеру, тоже скажу, что ты у него стольник украл.
- Не крал я! Че я, дурак - у Петьки красть!
- Как же некрал, милок? - ворковала баба Маня, ловко доставая из Петькиной куртки сотку и пряча ее в свой кошель. - вот же, утянул, ирод!
Вот тут Васька понял, что попал. Что бабка не просто пугает его. Но было поздно. Он был зажат в углу, а старуха, 120 кг сплошных мышц, надвинулась вплотную. Васька приготовился дорого продать свою шкуру.
- А можем веть договориться, милок, - произнесла вдруг бабка, облизываясь. - Денежки давай мне, я верну на место... а со мной, за доброту мою, придется расчитаться!
- Как... расчитаться? - обалдел Васька. Старуха задрала юбки и понятно объяснила - как. Когда она взгромоздилась сверху, вогнала его в себя и с пестней "Степь да степь кругооооооомммм!!" начала двигаться, Васька заорал.
Но жесткая, сильная ладонь тут же заткнула ему рот.
И только пестня раздавалась по пустым школьным коридорам, все выше и выше.
- Поют, надо же, - удивилась завуч и нюхнула еще коксу.
Ну вы, все таки, хватили через край - говорил тем же вечером начальник милиции капитану Васнецовой. - Слишком это жестко, я считаю.
- А не будет больше воровать. Профилактика, так сказать! - отвечала, развалясь в кресле, покуривая сигару и попивая коньяк, капитан Мария Васнецова, она же баба Маня.- Боже, как же я люблю мою работу!