- Жил да был Рагнар Рыжий, - начал песню приятный низкий женский голос. - Героем он слыл.
- Как-то раз он в Вайтран ненадолго прибыл, ик! - подержал певицу нестройный, по причине заплетающихся языков, жаждущих крепкого меда, хор мужских голосов. - Он куражился, ик, бряцал мечом, ик, ик.
- Похваляясь, что враг ему всяк нипочем.
- Чем! - подвердили пивные кружки, заключая друг друга в объятия и обмениваясь содержимым.
- Но вдруг он словно лютик...
-Люююютик, ик! - подхватили языки, радостные от встречи пусть и не с медом, но с пивом.
- ... поник...
- Ик! Поооониииик, - довольно сказали животы, избавляясь от излишков углекислоты, оставшейся в пиве после завершения брожжения.
- Он услышал Матильды Насмешливой крик...
- Крииик, - то ли пропели, то ли зевнули норды, собравшиеся вечером трудового дня в "Гарцующей кобыле". Полночь уже давно миновала. Только как можно разойтись, когда бочонок дивной заморской гадости, называемой "пиво" еще не опустел? Мед с медоварни Хоннинга куда лучше, но надо же уважить Хульду, не пожалевшую септимов, чтобы удивить посетителей и жителей Вайтрана. И Довакина, посетившего город. Только его до сих пор никто не видел. Но бедолаге Микаэлю хватило одного слуха, что вечером придется выступать перед Драконорожденным. Он с полудня распевался и настраивал свои инструменты, пока Садия вежливо не вылила на него бадью застоявшейся воды. Бард срочно побежал к Белетору за новой одеждой, где и застрял на несколько часов, отчаянно торгуясь с ушлым бретонцем, пока все остальные отдыхали от беспрестанных воплей и какофонии. Но потом в магазин заглянул один из стражников, штаны новые ему потребовались, сболтнувший, что, если верить каджитам, Довакин очень сильно хотел встретиться с автором "Путеводителя по Вайтрану для джентельменов". Микаэль вернулся в таверну, но мед-то надо закусывать! Хорошо, что Утгерд часто там проводит дни напролет. Она и помогла Хульде и Садии поменять прописку Микаэля с "Главный зал" на "Кухня". И просто замечательно, что в Вайтран по пути в Солитьюд заглянул член Коллегии бардов. Худющая, кости да кожа, девушка, едва вышедшая из детского возраста. Сыромятные сапоги, явно с чужой ноги, несколько велики и стары, простенькое платье да ржавый кинжал - вот и весь наряд. Сапоги сразу забрала Адриана, пообещав вернуть их утром приведенными в порядок. Женская солидарность проснулась? Или материнский инстинкт? У Хульды точно второе - она сразу попробовала накормить гостью, но бард попросила налить ей меду. В два глотка она осушила кружку и спросила, почему так мало налили. Узнав, что вечером ожидается Довакин, с радостью согласилась заменить штатного барда.
- А почему был? И почему слыл? - с трудом выговаривая слова, задал вопрос случайно забредший в город орк-наемник. - Вон он стоит, значит есть и слывет! - орсимер махнул рукой в сторону кухонной двери, в проеме которой, пошатываясь, стоял Микаэль, спускающий штаны.
- А ну, вышел на улицу! - закричала Хульда, тоже заметившего барда, разбуженного, судя по всему, зовом природы. На оный он собирался откликнуться прямо в главном зале!
- На улицу, - механически повторил Микаэль и поплелся в сторону двери. Только забыл завязать тесемки на штанах. Предмет мужского гардероба, ожидаемо, упал на пол, запутав в себе ноги изрядно поддатого барда. Хорошо, что угли в центральном очаге начали остывать... Но несколько отпечатков своих поцелуев они на мятой рубахе Микаэля оставили. А тонко хихикающая Садия (не надо было играть с Утгерд и Синмиром в кости на кружки меда, не надо) оперативно вылила на временно безработного певца бадью рассола. Чихнувший от попавшей в нос угольной пыли, наемник одной рукой поднял барда на ноги.
- Ты... этот... как же его... Рыжий? - спросил он у Микаэля, не забыв пьяно икнуть в конце фразы.
- Рыжий, - согласился бард, вряд ли понимая, о чем идет речь.
- О! - довольно протянул наемник, одним движением руки выбрасывая Микаэля на улицу. - Видишь? Видишь? - торжествующе заорал наемник, обращаясь, судя по мутному взгляду, к члену Коллегии бардов.
- Вон, на улицу вышел... вылетел. Меда, видать, перепил. Герой липовый. Не, это мёд липовый, а не герой. Герой у нас, герой у нас... рыжий! А мёд липовый... Не, мы же не мёд пьём. Пиво, во! Пиво липовое! Из липового меда сделано!
- Как липовое?! - возмутился хор, а крыша таверны возмущенно заскрипела, жалуясь миру, что её слишком крепко прибили гвоздями к стенам.
Бух! Хрусть!
В дверной проем протиснулась довольно крупная рогатая голова, покрытая чешуёй.
- Йол, - голова раскрыла впечатляющую пасть.
- Я -Йон! - негодующе выдал младший из Сынов Битвы, довольно давно отдыхавший под столом. Выдал, и шарахнул кулаком по столу. Со всей нордской силушки. В тот момент, когда пьяненькая Садия ставила на стол бочонок отличного мёда. И правило рычага никто не отменял. Ухнув, сосуд с любимым напитком выходцев из северной провинции империи, научился летать и свёл близкое знакомство с зубами, находящимися в пасти рогатой головушки, которым злостно завидовали самые крупные двуручники. - Фу! - поморщился Йон. - Зубы почисть, а то воняет даже хуже, чем навоз дракона.
- А я и есть дракон! Я - Алдуин!
- За это надо выпить! - выдал Микаэль, справляющий малую нужду на драконью лапу.
Алдуин посмотрел на наглую букашку, посмевшую совершить такое святотатство. Махнул хвостом, планируя размазать еретика по земле.
- Ууууу, - выдал дракон, попав по собственному носу своим же хвостом. А всему виной - пьяный Микаэль. Вернее, его штаны, которые бард забыл одеть, направляясь в зал таверны отрабатывать свои харчи. Один шаг - и Микаэль уже сопит на земляной постельке, а Алдуин потирает побитый нос. И побитую скулу. Это уже Хульда полотенцем постаралась, мстя за очередной стон крыши.
- Выпить - это хорошо, - мечтательно протянул Йон, от которого, показывая ему язык, убегала кружка. - Сейчас ещё Довакин придёт и совсем всем хорошо будет.
- Где Довакин? - рявкнул Алдуин.
- Сами ждём! - в унисон ответили норды. Ульфберт "случайно" уронил свою любимую секиру на медную сковородку, Хронгар отправил домой на кухню скалку, а Изольда поспешно сунула в руки Хульде кружку с мёдом. Хозяйка "Гарцующей кобылы" повела суровым взглядом, выискивая объект мести за стоны стен. Не нашла, ибо собравшиеся этим вечером в её таверне дружно надели на головы горшки. Кто стальной, у кого такого не было - кухонный, для готовки который. Скрипнув зубами, женщина залпом опорожнила кружку. Закуску от неё благоразумно убрали подальше.
- Так где Довакин-то? - шепотом спросил Алдуин, косясь на полотенце.
- Сами днем с огнём ищем, - хоровым шепотом ответили норды, не забывая подливать в кружку Хульде сладкого мёда. И отодвигать на другой край стола закуску.
- Найдёте - скажете?
- А такой красавчик с нами выпьет? - шепотом спросила Утгерд, приоткрыв один глаз. Всё-таки Садия смогла её обыграть, даже откровенное жульничество не помогло.
- Вы-выпью, - сумел-таки вымолвить слово начавший хмелеть Алдуин.
Перед ним тут же поставили кружку. Дракон задумчиво посмотрел на неё. Кружку сменила бутылка.
- Не мало ли? - поинтересовалась бард.
Бутылку сменил бочонок.
- С тебя тост, - это снова выполз из-под стола младшенький Сын Битвы, почуявший аромат мёда с ближайшей медоварни.
- За скорую встречу с Довакином, - кое-как выдавил из себя Алдуин, проглатывая бочонок с его содержимым.
- За скорую, - первой поддержала тост Хульда.
- За скорую, - рявкнули норды. Тост был хорош, и стены с этим согласились, промолчав.
- Я ещё хочу сказать, - начал Алдуин
- Что у нас тебе хорошо? - невинно хлопая ресницами, поинтересовалась Утгерд.
- А? Не, не это... Забыл, - промямлил дракон, пряча голову под крыло. И сонно добавил, - Йол, тор, шуль... УУУУУ!
- Он улетел, - вздохнула Утгерд.
- Он ещё вернётся, - успокоила её Хульда. - Такие как он, всегда назад возвращаются.
- Фус, ро, да! - чихнула бард, которой в нос попала поднятая горящим хвостом дракона пыль.
- Хр, хр, хр, - согласились жители Вайтрана, попадавшие с лавок и накрывшиеся, как одеялом, ими же.