Ранним утром светлого дня Очищения статуя Ларны Всепрорщающей - младшей и самой любимой сестры Господа - заплакала кровавыми слезами. Первой это заметила юная Мия, принесшая цветы для украшения алтаря, второй - послушница Мириам, и только потом посмотреть на чудо пришла хозяйка храма, матушка Магдален.
"Ну вот и всё, - устало подумала она, рассматривая две тёмные дорожки на беломраморных щеках. - Пришёл мой срок".
Странно, но осознания близости конца не взволновало её. Наоборот, Магдален почувствовала облегчение. Годы лжи измотали матушку, но знак свыше помог ей ощутить себя вновь наивной пятнадцатилетней девушкой, только назначенной в маленький храм крошечного пограничного городка. Будто двадцать лет двойной жизни обернулись дурным сном и растаяли в бодрящей прохладе утреннего воздуха.
- Матушка, что это значит? - спросила Мириам, девочка-послушница с длинными рыжими косами и большими, всегда широко распахнутыми глазами грязно-серого цвета. - В священных книгах я не читала о таком!
- "Кровавые слёзы смывают грехи" - так говорят в тех краях, где я родилась, - спокойно объяснила ей Магдален. - Скорее всего, кто-то умрёт в ближайшие дни.
- Умрёт? - большие глаза послушницы стали ещё больше, а голос задрожал от любопытства и страха. - Как же так?
- Да. Смерть настигнет поражённого скверной человека. Но мы проводим его в последний путь как праведника, ибо сама богиня простила и уже начала оплакивать его.
- Вы так мудры, матушка, - со вздохом произнесла Мириам. - Мне и за полвека не понять так мир.
"Вся моя мудрость заимствована из книг. И почему люди видят в других только, что им хочется видеть?"
Матушка чувствовала безграничную усталость. В глубине души она радовалась, что скоро скинет тяжкий груз с плеч. Навсегда.
Магдален стояла перед зеркалом. С той стороны, обрамлённая массивной резной рамой, на неё смотрела худая высокая женщина в свободных одеждах цвета осенней листвы, с усталым, но спокойным лицом, похожим на лики со старинных фресок. Позади её муж, Кристан, работал с бумагами. Он был уже весь седой, но по-прежнему сохранял военную выправку.
Матушка колебалась. Она не верила, что Кристан знает о её тайнах. Также Магдален не знала, как он к ней отнесётся, когда узнает всю правду. За долгие годы супружества они так и не стали по-настоящему близки. А после похорон сына они вообще почти не разговаривали. Не считать же перебрасывание вежливыми, но мёртвыми в своей сухости фразами за ужином настоящими разговорами.
Но скоро придёт конец и этим призрачным отношениям. Что скажет он, когда произойдёт неизбежное? Сразу ли соединит себя священными узами с другой женщиной или выждет три года, следуя старинной традиции? Будет ли поминать в заупокойных молитвах?
Бесконечные вопросы мучили матушку, однако она понимала, что на большинство уже никогда не получит ответы.
Но всё же...
- Что пишет Олеана? - внезапно спросила Магдален, дивясь твердости и холодности собственного голоса. - Уже подыскала твоей дочери достойного жениха?
Кристан оторвал взгляд от бумаг и удивлённо посмотрел на жену. Матушка понимала его - ей и самой была непонятна взыгравшая в ней шальная дерзость. Ведь столько лет она держала себя в руках, ни словом, ни делом не выдавая горькое для любой жены знание.
- Значит, ты знаешь. - спокойно произнёс он. Магдален с болью поняла - муж не станет перед ней извиняться. Он не испытывал перед ней вины - а значит, не станет разыгрывать раскаяние.
- Да.
- Я всегда подозревал. Но ведь мы никогда не питали иллюзий по поводу наших отношений.
"Просто однажды седые старцы решили, что мужественный воин станет наилучшим мужем для будущей хозяйки храма. Семья жрицы, как и она сама, должна соответствовать канонам. Меня не спрашивали, хочу ли я стать женой Кристана Верро. У алтаря мне пришлось проглотить возражения раз и навсегда".
Магдален знала, редкие мужья хранят верность жёнам. И то, что её Критсан не оказался в числе исключений - тоже. Но в конце концов, он никогда не клялся ей в вечной любви. По-своему старый воин поступал честно. Он даже старался лишний раз не ранить её чувства.
Вот только она всё равно всё узнала.
- Тебе нравится, когда я надеваю белое?
Магдален вспомнила, что Кристан когда-то сказал, что ей идёт этот цвет. Кажется, это было в первый месяц после их свадьбы. Тогда она ещё надеялась обрести семейное счастье.
Белый - цвет Ларны, её же богиня предпочитает иной, но ради мужа она была готова отступиться от правил ордена.
- Двадцать лет назад тебе и в правду шло белое. Но не теперь.
Матушка с достоинством приняла и этот, последний удар от мужчины, которого некогда желала полюбить всем сердцем.
Когда день окончательно угас и ночь опустилась на землю, Магдален задула алтарные свечи, накинула алый покров на статую богини и отправилась в Заповедный лес. Там, на залитой серебряным лунным светом поляне, её уже ждали.
- Наконец-то ты пришла ко мне. - сказал Лее'ен, мужчина из её тайной жизни, прекрасный и таинственный, как лесной сумрак.
- Да, любовь моя. - вернее, она ответила "Эре ланнэ" на его "Ольре миллен". Язык людей слишком груб для ушей обитателей леса.
Эта встреча была для неё по-настоящему радостной, но вместе с тем и грустной. Ведь больше они никогда не увидятся. Но никто никогда не узнает о её тщательно охраняемом секрете. Его Магдален Верро заберёт навсегда с собой.
- Мы больше никогда не увидимся, любимый.
Лее'ен посмотрел на неё мудрыми янтарными глазами, и взгляд этот пронизал женщину насквозь. Она хорошо его знала, этот взгляд - впервые почувствовав его на себе, когда много лет назад пришла на священную поляну молиться древним богам о помощи, Магдален до сих пор таяла под ним, как влюбленная девочка. Лесу отдавали себя местные женщины, которые, узнав об измене, не могли найти в себе силы Всепрощающей сестры, самой кроткой из сестёр Господа. Также поступила и юная жрица. Тогда, уже два десятилетия назад, древние боги пришли ей на помощь, послав Лее'ена. В его объятиях Магдален забывала о горестях все эти долгие годы. Такой она была, её тайная жизнь.
- Я заберу тебя в город моего народа, - сказал её лесной супруг. - Там ты будешь жить в чудесном доме и никогда не будешь печалиться.
Матушка хотела, но не могла пойти с ним. И Лее'ен прекрасно понимал её чувства. Но он не оставлял попыток уговорить её оставить храм и супруга-человека - ведь в отличии от Кристана лесной чародей по-настоящему любил Магдален.
- Мама...
До боли знакомый голос заставил жрицу забыть обо всём. Из лесной чащи вышёл её любимый и единственный сын.
Тиар изменился с их последней встречи. Он стал ещё больше походить на отца - его настоящего отца. Магдален гордилась им. Восемь лет назад под именем Сейрана Верро похоронили куклу. Ей пришлось пойти на обман, чтобы Кристан не обнаружил явных признаков её измены. Её настоящий сын, Тиар, жив. И он растёт сильным воином и могущественным чародеем, как и его отец. Всё удивительно правильно.
Здесь, под пологом Заповедного леса, Магдален казалась её жизнь среди людей фальшивой и блёклой.
- Останься со мной, - шептал ей Лее'ен. - Ты ничем не обязана тем людям и тому мужчине.
- Останься с нами, мама. - говорил сын.
Магдален улыбалась сквозь слёзы. Светлая печаль переполняла её сердце при взгляде на дорогие лица.
- Я всё же дочь того мира.
Сердце матушки переполняла светлая печаль, но совесть призывала исполнить долг жрицы до конца. Пусть её богиня не столь кротка, как Ларна, но Магдален всегда старалась верно служить ей. Жизнь жрица прожила в согласии со Святым Словом, а значит, и умереть должна по нему.
Ранним утром, совершив омовение и надев белое платье, Магдален пошла на кладбище. Она долго бродила между могилами, пока не остановилась перед одной, самой дорогой её сердцу.В белом платье. На подножье аккуратного памятника было вырезано имя: "Сейран Верро".
Матушка положила цветы на могилу - лжемогилу - сына и закрыла глаза. Она вспомнила его звонкий смех и золотые кудри, первые неудачи и победы. Застарелое горе сдавило грудь. Как матушка не молила свою богиню, боль со временем не ушла, да и не умела её госпожа дарить благословенное забвение. Горесть лишь притаилась в уголке сердца, словно хищник, поджидающий добычу.
"Он с отцом, - напомнила себе Магдален. - Ему хорошо и привольно в сумрачной лесной чаще. Мой мальчик настоящее дитя того мира, ему не было места среди людей".
- Я знал, что найду тебя здесь.
Говорил её муж, Кристан. Вернее, один из её мужей. Далеко не лучший.
- Хорошо, что ты здесь. Я должна тебе о многом рассказать...
И она рассказала ему всё, без утайки. Как встретила и полюбила мужчину из лесного народа, как зачала от него сына и как теперь смиренно ожидает наказания за грехи. Нет оправдания неверному мужу, а жене - тем более.
Она ожидала от супруга понимания, но тот отшатнулся от неё, словно от больной.
- Магдален, что с тобой? Ты говоришь такие вещи... - бормотал он в смятении. - Но я уверен, мы сможем всё изменить. Есть целители... Я не знал, что с тобой такое, иначе был бы внимательней... Твои фантазии...
- Ты называешь моего возлюбленного супруга и сына фантазиями?!
Ярость, копившаяся в Магдален долгие двадцать лет, выплеснулась наружу. Как жрица Льеры Всесокрушающей, Хранительницы пограничья, нет, как супруга лесного чародея, она наказала обидчика.
Эльеро, Танец Огненных Листьев, и Сенто Де, Пламенный Ураган, пали на изумлённого Кристана Верро.
А после, когда дело было сделано, не Магдален, но Лайра Тихий Шелест воссоединилась с мужем и сыном в тенистых чертогах. Навсегда.