Аннотация: фантастическая история, основанная на нереальных событиях с реальными людьми
На столе нетерпеливо подпрыгивала старинная масляная лампа.
Ну знаете, такая медная, с узорчатыми выпуклыми боками и длинным загнутым носиком. Подобные безделушки массово были импортированы из Индии в далёких семидесятых прошлого века. Вазочки, подсвечники, блюда - много их осело по домам советских обывателей. На комодах, телевизорах, книжных полках и журнальных столиках они успешно заменили слоников и вечные календари-перевёртыши. Неизменным оставалось одно - связанные белыми нитками ажурные салфеточки.
Этот раритет чудом сохранился в нашем доме, пережив множество переездов и ремонтов. Некоторое время пылился где-то по тёмным подсобкам да пыльным ящикам, пока, наконец, не был извлечен на свет божий любопытными не по возрасту девчонками - нашими внучками.
Покрасовалась лампа недолго. Алиса залепила носик пластилином, а маленькая Никуся заляпала кашей. Пришлось долго и упорно чистить.
Сегодня внучки укатили с дедом в зоопарк, а я осталась наводить порядок. Потом решила немного отдохнуть в тишине и присела на диван с чашечкой кофе. Судьба мне решительно не благоволила. Под энное место попалась лампа. Как она туда попала - не знаю, но после небольшого и не очень изящного пируэта на диване образовалась лужа, а кофейная пара полетела дальше порознь. Вопреки обещанной продавцом непромокаемости кофе тут же впитался в обивку, а любимая чашечка ударилась об пол и разлетелась на три составных части, которые составлять уже не имело смысла. Я выудила из-под себя злополучный предмет, поставила на стол и принялась рассматривать. Последний луч заходящего солнца блеснул на витиеватом узоре и пробудил к жизни. Всем своим видом лампа давала понять, чтобы ей потёрли бочок. Это бы и дурак понял.
Я не торопилась. Больно надо. Дети у нас устроены, ипотеку никогда не заводили, кредитная история нулевая. А вдруг обожгусь?! Вот и нечего мне тут нетерпение своё выказывать. Захочу потру... А не захочу - не потру.
Старинная лампа светилась изнутри зеленоватым сиянием, источала дивные ароматы и заставляла задуматься о бренности бытия.
- Экие нынче джинны настырные пошли! Лучше бы чашечку восстановил да кофе в ней соответственно. И пятно с нового дивана вывел. А то прыгает тут невесть кто по столу, не ровен час, скатерть фамильную подпалит.
В воздухе запахло свежемолотыми зернами со склонов горы Бару Западной Панамы. Я это сразу поняла - так могла пахнуть только самая дорогая арабика, и...
- И сливки не забудь. Я чёрный не пью. Сахара пол-ложки - не больше.
Лампа зашумела, зашипела, забулькала и на столе появилась моя любимая чашечка тонкого Ломоносовского фарфора, расписанная снежинками по случаю нового года. С фантазией джинн оказался. Я вздохнула. Старая-то была летняя с комариками. Ну снежинки, так снежинки. Хоть форму не изменил. Или выслуживается? Вообще по идее это мне от него три желания получать, чего он лебезит? Первый раз вижу джинна, которому что-то надо от его работодателя. Конечно-конечно, я же их тут пачками дома встречаю.
Лампа продолжала создавать ненужную суету, а я обнаглела и заказала последнюю часть "Аббатства Даунтон" по телевизору. Прокатчики посчитали наш город недостаточно культурным, и премьера в кинотеатрах не прошла.
Пока я наслаждалась зрелищем на индивидуальном спутниковом канале Vasya TV, что мне очень польстило, лампа терпеливо стояла без движения. Время от времени поигрывала звуком, создавая эффект Dolby Atmos, растекалась по комнате то журчанием ручейка, то тихим шёпотом в углу комнаты, то бравурным маршем в честь прибытия венценосной особы. Два часа пролетели как один миг. Пошли титры и снова накатила меланхолия. "Желанья!.. Что толку напрасно и вечно желать?" - к месту или не к месту вспомнились строки невинно убиенного в наших местах поэта. И такая мыслишка мелькнула интересная... Эх, на моём месте никто бы не удержался, но как это могло прийти мне в голову?!
Блин, джинн! Зачем же так сразу?..
Прямо напротив дивана стоял небольшого роста и плотного сложения смуглый человек в форме поручика Тенгинского пехотного полка. Каждая черта в отдельности смотрелась неплохо, даже красиво: по-детски выпуклые губы, мягкие ухоженные руки, волнистые чёрные волосы. Умные карие глаза на несколько непропорционально большой голове смотрели на меня пронзительным взглядом, будто пытались загипнотизировать. А всё это вместе никак не сочетались с нездоровой бледностью и приземистой сутулой фигурой, поэтому создавал он впечатление человека мрачного и нелюдимого.
- По какому праву... - начал было он и осёкся, ошарашенно озираясь.
На столе зазвонил телефон. Ну, зазвонил и зазвонил, какие проблемы. "Белеет парус одинокий", - запели "Верасы" из далёкого прошлого. Но громко так запели, настойчиво - даже лампа в сторону шарахнулась, чуть со стола не рухнула. Супругу что-то понадобилось, причём срочно и, как всегда, не вовремя. Я схватила телефон, отбила звонок, спрятала в карман джинсов и резко встала с дивана. Попутно услышала, как под действием автоматики хлопнули ворота и во двор заехала машина. Хорошо, что второй этаж - в окна только верхушки деревьев видны.
Дом моментально наполнился восторженными криками и топотом детских ног. Даже не заглянув в зал, внучки убежали в детскую. Супруг появился позже.
- Михаил Юрьевич, Юрий Михайлович, - представила я их друг другу.
Опальный поэт щёлкнул каблуками и церемонно поклонился, а Юрик уронил пакет с продуктами на пол и протянул руку. Возникла неловкая пауза. Я с досадой уставилась на грязные сапоги гостя - у ковра даже ворс понялся от недовольства, - а Михаил Юрьевич с мальчишеским интересом рассматривал мои джинсы в обтяжку. Не дождавшись рукопожатия, муж поймал взгляд тёзки-антонима, упёр руки в бока и нахмурился. Его метр восемьдесят с гаком на фоне коренастого Мишеля с ногами "кавалериста" выглядел внушительно. Ну чисто Тарапунька и Штепсель. Даже залысины одинаковые.
- Э-э-э... - начала я, придумывая по ходу как разрядить обстановку. - А не испить ли нам чайку?
- Резонно, - фыркнул муж, зыркнув на подоконник.
- Вот и будьте добры, Юрий... Михайлович, поставьте нам самоварчик, - многозначительно сказала я с ударением на имени и тайком показала мужу кулак.
Недолго думая, Юрик схватил с пола пакет и ретировался, бурча под нос что-то о полноценном обеде и сумасбродных жёнах. А ведь его правда - вдруг гость наш незваный не ел ничего с того времени, как его сюда выдернули?! Знать бы ещё с какого. А ну как прямо с дуэли? Вон и сапоги не чищены, и мундир не застёгнут.
- Не изволите ли отобедать с нами, господин поручик? Присаживайтесь, я сейчас распоряжусь.
Я цапнула со стола лампу и поспешно удалилась, не дожидаясь ответа. Михаил Юрьевич проводил меня задумчивым взглядом. Эх, знала бы, что так выйдет, хоть юбку какую надела по случаю.
- Юрик! Повар ты мой шестого разряда, чем у нас в девятнадцатом веке потчевали?
- В шашой пошошине? - прошамкал супруг, дожёвывая кусок колбасы.
- А какая разница, если не помнишь? В сорок первом году его грохнули, во-он там, - я маханула рукой в сторону окна, откуда открывался великолепный вид на заснеженные склоны Машука.
- Тише говори! - приструнил меня муж, и я испуганно оглянулась на дверь. - А то я на пистолетах-то не очень.
- Чего-чего?
- А того. Не ровен час, на дуэль вызовет, неприятностей потом не оберёшься, - хохотнул Юрик. - Да ещё исторических.
- Во дурак, кто же его вызовет, он же памятник!
- Памятник-то он памятник, а на задницу твою пялился, как живой, - муж недовольно поджал губы и резко переключился на другую тему. - Не знаю, что там готовили, только я бы сейчас целый хаггис* съел и не подавился.
Странно, но всё это время лампа не подавала признаков жизни. Не шевелилась, не подпрыгивала и не светилась. Я как-то упустила её из виду, достала телефон и уткнулась в википедию.
Всякая ерунда попадалась мне на глаза. Ужасно прожорлив и ел все, что подавалось; никогда не знал, что ел, телятину или свинину, дичь или барашка; спорил почти до слез, стараясь убедить всех в утонченности своего гастрономического вкуса. А вот интересный случай, который описала мемуаристка Екатерина Сушкова: "Велели мы напечь к чаю булочек с опилками! И что же? Мишель проглотил одну булочку, принялся за другую и уже придвинул к себе и третью, но Сашенька и я остановили его за руку. Тут он не на шутку взбесился, убежал и не показывался несколько дней, притворившись больным".
Э нет, так дело не пойдёт. Придётся просить о помощи и стелить скатерть. Хотя чего её стелить, она и так на столе красуется, бахромой подрагивает в нетерпении - я водрузила на голову вязаную шапочку с меховой соболиной оторочкой и заглянула в зал проверить обстановку.
- Юрик, ты бы отвёл Мишеля освежиться. Руки там помыть или ещё чего... Надо прикинуть, что приготовить можно из того, что у нас есть, а то скатерть в зале на столе лежит в полной готовности, - я вернулась на кухню, сняла шапочку и снова обрела видимые очертания. - И смотри мне там - без глупостей!
Пока муж с заметно прихрамывающим гостем отправились умываться, я исследовала содержимое холодильника и договаривалась о приготовлении блюд. Задача оказалась не из лёгких.
Лампа по-прежнему безмолвствовала. Похоже, кулинария не была её сильной стороной. Джинн какой-то мне достался... Не гурман в общем. Ладно, придётся действовать на свой страх и риск. Что у них там в Тарханах к столу на обед подавали? Ага, три перемены блюд, десерт и кофе. Приступим.
В один момент я собрала продукты на кухонном столе и метнулась в зал. Там быстренько перестелила скатерть, взмахнув шелковистой тканью в воздухе, чтобы доставить ей удовольствие.
- Ну, подруга, не подведи: что есть в печи на стол мечи!
Через несколько мгновений на столе красовались щи из кислой капусты на говяжьем бульоне, соус по-домашнему из бараньих рёбрышек, цыплята жареные тапака, потроха гусиные, рассыпчатая гречневая каша под белым соусом, пирожки с разными начинками: они у нас особенные получались - из венского теста, расстегаи с рыбой, всевозможные соленья, варенья и наш фирменный "наполеон". Аппетитные запахи будоражили кровь и заставляли в полной мере ощущать некоторую пустоту в желудке.
У Мишеля даже глаза загорелись при виде этих вкусностей. Не подвела скатёрка. Внучек я предварительно покормила на кухне и уложила спать. Не ровен час, разговоры начнутся взрослые и вопросов будет потом масса. А как я им сей исторический пердимонокль объясню?
Слово за слово, Мишель немного освоился, перестал дичиться и кушал с большим аппетитом. Ну конечно, это же ему не булочки с опилками у Сушковых. Невольно разговор перешёл на творчество, и Юрик после нескольких бокалов белого крымского шардоне начал гостя нашего цитировать, чем ему очень польстил.
Ковёр вроде бы немного поуспокоился, но время от времени ершился и рвался проявить себя во всей красе. Пару раз я ощущала, как он чуть приподнимался - на столе звякала посуда, - а потом загнул уголок и легонько стукнул по ножке стула. Я шикнула и он успокоился. Тоже мне нашёл время для путешествий - на улице подморозило.
- А кто был прототипом вашего Демона? - решила я поддержать разговор и задала любимый вопрос из школьной программы.
- Неужто не поняли? Да я сам!
- Да ладно! - я опешила от того, как неожиданно это прозвучало. - Но Демон... он ужасен по своей сути.
- А я еще хуже, - мрачно рассмеялся Мишель.
Он положил руки на затылок и откинулся на спинку дивана. Из расстёгнутого мундира выглядывала заношенная, грязная рубашка.
Я поморщилась. Самое большее, что удалось Юрику - полить Мишелю на руки из ковшика в ванной. Ду̀ша наш гость откровенно испугался. И что ему там повитуха про воду напророчила?
Лампа, которую я небрежно сунула в стенку на полку, снова ожила. Засветилась, заиграла изумрудными искрами по комнате и выпустила из носика лёгкий дымок. Я спохватилась, подошла к ней и накрыла ладошкой.
- Не время сейчас, дорогой джинн, что бы ты там не затевал, - прошептала я, делая вид, будто салфеточку на телевизоре поправляю. Мы экран прикрыли от греха, а то мало ли как гость среагирует на главное достижение человеческой цивилизации. Это же вам не Пушкинские сказочки, яблочко не покатаешь, тарелочка-то вон она - за окном висит.
Кое-как уже далеко за полночь спать Мишеля мы всё-таки уложили, несмотря на бурный протест и желанье прогуляться под луной. В дальней комнате уложили на первом этаже. Там окна в сад и кроме деревьев ничего не видно. Даже вышка на Машуке не светится радостно триколором. Да и фейерверками уже не бахают - всю прыть на новый год растратили.
Мы со скатертью убрали со стола и переместили грязные тарелки в посудомойку. Как же хорошо, когда у тебя такая помощница! На завтрак условились что подавать, а там видно будет, как пойдёт. Честно говоря, я совершенно не представляла, что дальше делать с нашим гостем. Нельзя же его взять и за здорово живёшь обратно выпихнуть. Ага, на дуэль прямым ходом. Вот было бы здорово, если она вообще не состоялась. Глядишь, Мишель бы остепенился, дописал "Штосса" и сочинил ещё много-много стихов, а наши внуки и правнуки изучали бы их в школе и читали на празднике поэзии возле памятника. Ну того самого, который в пиджаке.
Лампа сама прискакала из комнаты и прыгнула в руки. Ладно, чего уж там, я глубоко вздохнула, потёрла украшенный витиеватой вязью бочок и быстренько поставила на стол.
Из носика снова потянулся жиденький дымок. Но вот он заклубился, засверкал, переливаясь немыслимыми цветами, увеличился в размерах, а через мгновение прямо передо мной материализовался натуральный джинн. Был он изумрудно-зелен и немного прозрачен. Зелёным было всё: кожа, волнистые волосы, глаза на несколько непропорционально большой голове, мягкие руки и даже форма поручика Тенгинского пехотного полка. Создавал он впечатление джинна ещё более мрачного и нелюдимого, чем его копия во плоти, которая мирно похрапывала внизу на кушетке. Я чуть со стула не упала.
- Здрасте-приехали... - вырвалось у меня совсем некстати.
- Давно отверженный блуждал в пустыне мира без приюта... - вместо приветствия процитировал джинн довольно приятным баритоном. - Что делать будем?
- В смысле?!
- В прямом, - джинн взлетел и уселся на холодильник, положив ногу на ногу.
- Это ты у меня спрашиваешь, что делать?! - возмутилась я.
- Это же ты у нас Василиса премудрая, я не ошибся? Вот и помудрствуй на досуге. Не хочу я такой смерти! Не-хо-чу! Не пойду в джинны! А-а-а-а!
Джинн заплакал, и под холодильником стала собираться прозрачная зелёная лужица. Мне стало его жалко. Вернее их обоих. Одного, за то, что вырос без родителей такой язвой, а другого за то, что не смог обрести покой. Одно вытекало из другого, а я пошла за тряпкой - не ровен час холодильник закоротит от этой сырости.
- Ладно, уговорили. Тем более что сама я о чём-то таком подумывала. Желаю в общем, чтобы дуэль не состоялась. Желаю, чтобы Мишель обратно отправился. Желаю, чтобы ты печальный демон, дух изгнанья, больше не летал над грешною землей. Кажется всё.
Тихо тикали часы и минуты падали в вечность. В окно заглядывала любопытная луна, попутно освещая чуть припорошённую лёгким снежком землю.
- И скучно, и грустно, и некому руку подать... - сказала я в пустоту и пошла спать.
***
Премудрости премудростями, а против моей старшей сестры Клио** не попрёшь. "Штосса" Мишель так и не дописал. На следующий день на мою электронную почту пришло письмо от сестрички - копия некоего документа XIX века.
СВИДЕТЕЛЬСТВО
Тенгинского пехотного полка поручик Михаил Юрьев, сын Лермонтов, одержим золотухою и цинготным худосочием, сопровождаемым припухлостью и болью десен, также изъязвлением языка и ломотою ног, от каких болезней г. Лермонтов, приступив к лечению минеральными водами, принял не более пяти горячих серных ванн, и не долечился, а проследовал в дальнейший путь, в результате чего и скончался в дороге от несварения желудка.
В удостоверение чего подписом и приложением герба моей печати свидетельствую, гор. Пятигорск, июля 15-го 1841 года. Пятигорского военного госпиталя ординатор, лекарь, титулярный советник Барклай-де-Толли.
Я на фамильную ценность потом месяц дулась - сама готовила и убирала со стола, а скатерть сложила в шкаф на полочку для профилактики.
На дуэль опальный поэт в результате пребывания у нас в гостях опоздал. Или дуэль сама по себе как-то расстроилась - не суть. Суть в том, что сказали мне как-то невзначай наши внучки: Ника - богиня победы, и Алиса из страны чудес.
- Живи бабушка, как живётся.
- А тётя Клио рассудит.
_______________________
*Хаггис - национальное шотландское блюдо из бараньих потрохов, порубленных с луком, толокном, салом, приправами и солью и сваренных в бараньем желудке. Намёк на шотландское происхождение поэта.
**Кли́о - муза истории в древнегреческой мифологии.