Анонимный звонок об обнаружение трупа поступил в полицию в полночь.
Незнакомец, назвавшийся Гамлетом, просил срочно соединить его с инспектором Штерном.
- Какая вам разница, кто с вами говорит? - сказал ему дежурный следственного отдела сержант Поляков.
Но "Гамлет" заявил, что намерен сообщить Штерну о двойном убийстве.
Мысленно обругав анонима, Поляков позвонил мне среди ночи и предложил поговорить с Гамлетом.
- Какой Гамлет, - недовольно спросил я спросонья, - принц датский?
Сержант Поляков путал Шекспира со Штраусом, а из литературных героев знал одну лишь красную шапочку, поэтому ответ его не отличался остроумием:
- Насчет принца не ведаю, шеф, - сказал он, - но судя по всему, на нем два трупа.
- Соединяй, - сказал я властно и тут же услышал тягучее "Але" незнакомца.
- Старший инспектор Штерн слушает, - молодцевато сказал я, зная, что энергичный стиль беседы внушает "подследственному" доверие.
Незнакомец говорил с трагическими интонациями в голосе, и я подумал, что сержант прав - у телефона самый заурядный психопат.
- Инспектор, - в возвышенном стиле сказал Гамлет, - позвольте сообщить вам о двойном убийстве обнаруженным мною две минуты назад.
- Секунду, сударь, - сказал я ему, - где конкретно произошло убийство?
- Тель-Авив, улица Саламе 16, - сказал мужчина и издал нечто среднее между хрюканьем и всхлипом - отражающее, вероятно, эмоциональное состояние говорящего.
- Кто убит?
- Супруги Алексей и Белла Коган.
- Ни к чему не прикасайтесь, - скомандовал я, - сейчас буду!
Факт убийства обнаружил Алекс Сапир, он же "Гамлет", владелец квартиры, в которой убиенные супруги снимали комнату.
Помимо супружеской пары, в данной квартире проживал третий съемщик - некто Алексей Бугров 1975 года рождения. Начиная с шестого августа, никто из соседей не видел Бугрова входящим или выходящим из дома.
Оперативная бригада, с которой я выехал на место происшествия, изучила топографию комнат, произвела фотосъемку трупов и попыталась обнаружить отпечатки пальцев, после чего я распорядился отправить тела убитых в морг.
Через день я получил заключение эксперта из научно-технического отдела.
Убийство было совершено тринадцатого августа в два часа ночи или около этого. А это значило, что "Гамлет" обнаружил супругов спустя сутки, после того, как их уничтожили. Между тем, Бугров исчез с поля зрения соседей за неделю до совершения убийства.
Беллу Коган придушили огромной атласной подушкой, после чего жестоко надругались над еще теплым телом. Муж Беллы - Алексей Коган, прекрасный спортсмен, умер в результате черепно-мозговой травмы - удар по голове был нанесен, по мнению судебного медика, твердым предметом. У жертвы было перебито горло: для надежности преступник, видимо, воспользовался контрольным приемом.
- Утром супруги должны были внести мне бабки за постой, - сказал мне Гамлет, - перед этим я позвонил им, никто не ответил. В течение дня я сделал еще пять звонков, потом заподозрил неладное (может, съехали с квартиры, не заплатив), пришел к ним ночью, открыл двери (у меня свой ключ), обнаружил в спальне трупы и немедленно позвонил в полицию.
- Почему вы решили говорить именно со мной? - спросил я, несколько заинтригованный прихотливой логикой его действий:
- Я читал в прессе, как вы лихо раскрутили дело об убийстве Рабиновича.
Я внутренне усмехнулся - эта хваленая лихость стоила мне двух зубов выбитых Рабиновичем и перелома ключицы, который я получил, пытаясь достать его правым сбоку.
- Кроме того, ваша фамилия начинается с буквы Ш, - невозмутимо продолжил Гамлет.
- Ну и что? - сказал я. Ход мыслей заявителя был действительно непредсказуем.
- Символично, - отвечал он, - у Холмса она тоже начиналась с этой буквы.
Я едва сдержал смех, но в глубине души мне было приятно: "Народ знает своих героев" - мысленно похвалил я хозяина и отметил в деле об убийстве, что предварительный опрос с одним из косвенных свидетелей у меня, состоялся, хотя от него было мало проку: слишком туп или претворяется таковым.
Далее мне предстояло опросить всех соседей, проживающих в доме Љ16, а также заняться интенсивными поисками третьего съемщика. Фотография последнего, изъятая из семейного альбома, была размножена и разослана во все отделения полиции.
Интересно, куда мог подеваться этот злосчастный Бугров?
* * *
Андрею Бугрову исполнилось восемнадцать, но он все оставался девственником. Это обстоятельство не то чтобы угнетало его (обет целомудрия он соблюдал по просьбе матери), но было обидно. О странном договоре, который он заключил с покойной матерью, просившей его "потерпеть до полной зрелости", знали его немногие друзья и часто подтрунивали над ним. Все их плоское остроумие проявлялось в одном и том же глупом вопросе: "Андрюх, ты уже созрел для половой близости?"
Вопрос обычно задавался по телефону: характер у Андрюхи был горячий, и он вполне мог настучать шутнику по тыкве.
Андрей Бугров жил в Тель-Авиве, снимал угол в трехкомнатной квартире за двести пятьдесят долларов. Остальную жилплощадь занимала молодая супружеская пара с весьма распространенной в Израиле фамилией Коган. Он был стажер в какой-то малоизвестной юридической конторе, она студентка Тель-Авивского университета, кажется филологического факультета.
Супруги Коган поженились без родительского согласия, которым почему-то не понравилась невеста.
Недовольство родителей со стороны жениха (состоятельных, между прочим, людей) лишило молодоженов существенной в их положении, финансовой поддержки, и вместо того, чтобы провести медовый месяц в свадебном путешествии, они были вынуждены снять недорогую квартиру, довольствуясь по тем же причинам дополнительным съемщиком.
Безденежье и нежеланный партнер по съему отнюдь не повлияли на любовный пыл новобрачных: любовью они занимались почти двадцать четыре часа в сутки, не обращая внимания на безумную жару и распаляя до муки болезненное воображение Андрея.
После смерти матери, Андрей Бугров устроился охранником в подземном гараже, зарплата, конечно, грошовая, но можно было зарабатывать чаевые. Часть денег он копил на давно уже запланированную поездку в Париж, о котором рассказывала ему перед смертью мать, и немного на удовольствия, к разряду каковых относились компьютерные игры, спорт и музыка.
Еженедельно Андрей отправлялся с друзьями в поход на дискотеку, где теоретически мог познакомиться с любой девушкой, но на практике у него это не получалось.
Мать выучила его приемам самозащиты без оружия, но была против ранних контактов с девицами, а проститутки, которых нанимали своим акселератам иные просвещенные родители, приводили ее в ужас.
Товарищ Андрея, Игорь Самойлов - плюгавый брюнет, считавший себя выдающимся сердцеедом, познакомил его с девушкой по имени Сима Стояк.
- Зови меня просто Си, - сказала она представляясь.
У Си были короткие ноги, круглое лицо и в компьютерах она не рубила. Единственная тема, которую Сима готова была развивать с утра и до вечера, касалась семьи и дома.
Дом в ее представлении должен был стоять на берегу Средиземного моря - "чтобы детишки выросли крепкими..."
"... и не кашляли" - иронически подыграл ей Андрей, но она шутки не поняла, а пожелала познакомить его с отцом, который занимался боксом
Отец Симы был мужик с массивной челюстью и кулаками деревенского кузнеца.
Она хотела похвастать перед кавалером своим отцом, но на деле только разозлила его.
Папаня встретил Андрея весело и, здороваясь, спросил:
- Знаешь, почему у меня фамилия Стояк?
Об этом нетрудно было догадаться, и он сделал вид, что шутка ему понравилась.
Оценив чувство юмора "жениха", отец сходу предложил ему объявить "о своих намерениях".
- Если ты хочешь развлечься, - сказал он, - то явно ошибся адресом...
- Извините, - сказал Андрей, но я...
- А если у тебя серьезные намерения, - оборвал папаша, - давай сядем и поговорим конкретно.
У Андрея было намерение - поскорее избавиться от опостылевшей ему девственности и прозрачные намеки отца вызвали у него желание проверить крепость его массивной челюсти.
"Никогда, не бей человека только потому, что он глуп" - учила его мать, и он сдержался.
Его второй приятель Олег Сиркин предложил знакомство с девицей, которую звали Сара Менделевич. В первый же вечер после скромного ужина, в кафе "Бархан", Андрей откровенно прижался к ней членом (по совету Игорька, якобы не раз испытавшего сей прием), и получил крепким кулачком по физиономии.
- Может, ты думаешь, что я такая?.. - язвительно спросила Сара.
- Нет, я так не думал, - честно признался Андрей.
- Ты сильно ошибаешься, если считаешь, что можно купить меня за один вечер в "Бархане" - заявила Сара.
- А за сколько можно тебя купить? - поинтересовался Андрей и получил вторую плюху, еще более эффектную, чем первая. Дожидаться третьей он не счел целесообразным и предпослал Сару лечиться у психиатра.
От следующей кандидатуры, которую, объединив усилия, подыскали ему приятели, он отказался, впрочем, как и от ставшего уже привычным похода в дискотеку. Все равно ничего не получается, зачем понапрасну травить себе душу?
Андрей просидел дома всю субботу, мучаясь мыслями, как он неуклюж, абсурден и не умеет обращаться с порядочными девушками.
Ночь была душная и шумная.
На шоссе, пролегающем неподалеку от дома, шуршали шинами автомобили, под окном ворковали влюбленные парочки, а в окно стаей влетали комары, которые гудели в воздухе как тяжелые бомбардировщики.
Из соображений экономии хозяин квартиры отключил кондиционер, но это не мешало супружеской паре похотливо кувыркаться в постели, причитая, охая и постанывая от наслаждения.
"Не потеют, они что ли?" - раздраженно думал Андрей, чувствуя, как тяжелое чувство одиночества наваливается ему на грудь.
* * *
Ежедневно я подавал шефу отчет о ходе следствия по делу убийства на улице Саламе.
Ознакомившись с рукописным докладом (мои каракули вызывают у него изжогу), он приглашал меня на ковер и засыпал каверзными вопросами.
Обычно это были вопросы, почерпнутые из моего же отчета, но задавал он их в такой завуалированной форме, будто они исходили от него лично. Такой стиль работы он называл "Мозговым штурмом" и необычайно гордился своим вкладом в отечественную криминалистику.
- Смерть Беллы Коган наступила в результате удушья, - сообщил мне шеф о факте, который я особо подчеркнул в рапорте.
- Убийца придавил ее подушкой, а потом надругался над трупом, - сказал я, наперед зная, что именно эта деталь произвела на шефа неизгладимое впечатление.
- Сперму насильника исследовали? - деловито поинтересовался шеф, - может статься, что это вовсе не он насиловал.
- Он не насиловал шеф, - напомнил я ему, - сначала преступник задушил пострадавшую и лишь после этого надругался над трупом.
- Мне, кажется, я спросил вас про сперму? - нервозно сказал шеф.
"А мне кажется, что начинает свое действие изжога"
- ДНК спермы убийцы отличается от спермы погибшего мужа, - сказал я, убедившись в правомочности своих подозрений.
- ... как и следовало ожидать, - иронично хмыкнул шеф, как будто это не он секунду назад сомневался в том, что "насиловал" преступник.
- Ну а что с мужем? - спросил шеф, рыгнув с таким страдальческим видом, что во мне пробудилась совесть: в следующий раз напечатаю отчет на машинке.
- С мужем, судя по всему, убийце пришлось повозиться. В спальне царил полный хаос - разбитое трюмо было опрокинуто на пол, единственный стул со сломанной ножкой отброшен далеко в угол, Очевидно, Алексей Коган пытался воспользоваться им в целях самозащиты, но убийца оказался проворнее - ему удалось оглушить, а потом и прикончить жертву, переломив ей горло ребром ладони.
Ночной посетитель не оставил отпечатки пальцев в квартире. Мне лично это ни о чем не говорило, но шеф многозначительно заметил мне, а потом и репортерам, (которые с утра доставали его звонками), что драма на улице Саламе дело рук опытного профессионала.
Я не счел нужным убеждать начальство, и тем более репортеров, что профессионал не стал бы совокупляться с трупом, если он пришел с целью ограбления или мести. Признаков ограбления в квартире не наблюдалось: в спальне на видном месте лежал золотой кулон Бэлы Коган. Версию о мести я пока не разрабатывал, но уже сейчас было ясно, что отношения между убитыми и загадочно исчезнувшим Бугровым по свидетельству владельца квартиры, а также излишне любопытной соседки по имени тетя Фаня, были "никакими". То есть - "Здравствуй - до свидания, и не найдется ли у вас щепотка соли?" На подобные извращения типа совокупление с трупом способен лишь психопат или маньяк, что в сущности одно и тоже.
- Личность Бугрова идентифицировали? - спросил меня шеф, - пытаясь ввернуть в диалог профессиональный термин.
Я ответил утвердительно, но кроме основных этапов биографии, почерпнутые мной из головного компьютера, выведать мне практически ничего не удалось. На данный момент мне было известно, что Бугров Андрей Давидович окончил среднюю школу имени Бялика в Тель-Авиве. В армии не служил, являясь, единственным сыном у матери, страдающей заболеванием сердца, спортом не занимался, хотя отличался крепким здоровьем, и с девушками не дружил, несмотря на то, что нравился им, по свидетельству тети Фани, явно симпатизирующей пропавшему юноше.
После окончания школы, парень поступил на курсы водителей грузового транспорта, получил водительское удостоверение, но устроился почему-то охранником на автостоянку, место абсолютно не престижное для выпускника школы с математическим уклоном. Запрос в администрацию работодателя, где трудился подозреваемый, тоже ничего не дал. Какой-то хмырь из отдела кадров прохрипел мне в трубку, что Андрей почти месяц как не выходит на работу.
Со дня убийства прошла уже целая неделя.
Все городские газеты трубили о зверском преступлении на улице Саламе, а дело продолжало оставаться в штопоре, что, несомненно, выводило из равновесия моего нетерпеливого шефа.
Еще до того, как я был призван на ковер, ко мне звякнул сержант Поляков - стоеросовый мудак почти двухметрового роста и сказал, - Господин Штерн, босс мечет молнии.
Моего шефа зовут Антон Брудерман, но в кулуарах мы величаем его просто Будка, на которую он действительно похож в основном благодаря своей круглой откормленной физиономии.
Исчерпав все возможные вопросы, шеф окинул меня ледяным взором и громовым голосом начал втолковывать прописные истины:
- Штерн, дорогой, не будьте вы святей папы Римского, убийца Бугров, это же ясно как таблица умножения.
Господин "Будка" в ментовку попал из министерства сельского хозяйства и в криминалистике разбирался не более чем корова в радиации.
- С чего вы взяли, шеф, что Бугров убийца? - задал я встречный вопрос. Но озадачить шефа было так же трудно, как научить козу креститься.
- Он исчез, Штерн, вас это не настораживает?
- Мне это ни о чем не говорит. Его, как и супругов Коган могли пришить, но в другом месте, чтобы пустить следствие по ложному пути...
Шефу досаждал трусливый мэр города, и журналисты, которые особенно смаковали тот факт, что Белла Коган была якобы изнасилована на глазах связанного и умирающего мужа. Утку эту пустили соседи, и я полагаю, излишне экзальтированная тетя Фаня приложила к этому свою волосатую руку.
Итак, шефу было удобно ухватиться за версию "убийца Бугров", но я активно возражал против этой ахинеи, хотя бы потому, что не мешало бы сначала спросить самого Бугрова. Но для этого его надо было найти, а у шефа горело в заднем проходе.
- Само ведь напрашивается, - убеждал меня Будка, тряся вторым подбородком, - убил человек соседей и скрывается от закона.
- А мотивы? - возразил я ему, - пока не вижу мотивов убийства: молодожены учились в университете, большими средствами не располагали и Бугрову вроде бы не мешали.
- Штерн, - укоряющее посмотрел на меня Антон Будка, - Бугров некрофил, это же ясно, как дважды два - кто станет трахать мертвую женщину?
С минуту он смотрел на фотографию подозреваемого, которую я приобщил к отчету, но это только усилило его подозрения.
Широкоплечий блондин с мужественным лицом и классическим римским носом улыбался ему со снимка своими бесхитростными голубыми глазами:
- Совершенно бандитская харя! - уверено констатировал шеф, предлагая мне довериться его интуиции.
* * *
Работа у Андрея была не бей лежачего.
Он запускал на стоянку респектабельные иномарки и парковал их, получая ключи от вечно спешащих куда-то не менее респектабельных владельцев иномарок. Все остальное время он читал или слушал классическую музыку, к которой приобщила его мать.
Иногда кто-то из клиентов просил помыть тачку и кидал за труды двадцать-тридцать шекелей. За смену удавалось набрать до ста шекелей чаевых.
В среду один такой щедрый клиент, кажется, грузинский еврей, бросил за помывку "Мерса" сорок шекелей, всучив заодно визитку, разукрашенную крылатыми амурами.
- Захочешь девочку, звони, - сказал он, - у меня недорого выбирай, кого пожелаешь...
В визитке были координаты массажного салона и имя грузина - в золотом тиснении - "Эдуард Захава".
Сунув карточку в карман пиджака, Андрей через минуту забыл о ней. Спустя неделю, случайно, наткнулся и решил - "Я только спрошу, сколько это будет стоить?"
Он взял трубку телефона секунду грел ее в широкой ладони, а когда появились долгие гудки, резко бросил на рычаг аппарата. Через минуту снова поднял трубку, но с таким видом, будто это была штанга с рекордным весом. Не давая себе опомниться, Андрей быстро натюкал номер, и с замиранием сердца стал ждать. Послышался тягуче-длинный гудок, затем механический лязг, словно кто-то передернул затвор "Калашникова" и вежливый девичий голос сообщил:
- Добрый день, "Институт здоровья", говорит Светлана, вы желаете сделать заказ, можем предложить классический тайский или американский массаж...
Андрей помолчал немного для приличия, потом, изменив голос, сказал:
- Я хочу пригласить девушку, сколько это будет стоить?
- Один час - двести пятьдесят шекелей, - сказала Светлана, вам блондинку или брюнетку?
- Все равно, - равнодушно сказал Андрей. На другом конце провода удивленно хмыкнули.
- Я позвоню позже, - торопливо сказал Андрей и снова бросил трубку.
Теперь надо было подумать, где он примет путану. На квартире нельзя - это возбудит нездоровый интерес молодых супругов, они, разумеется, настучат хозяину, а тот попрет его из квартиры, а где он еще найдет такой дешевый съем?
Отказываться от затеи с проституткой ему не хотелось. Андрей давно уже созрел для дурного дела, (так это называла мама) и решить проблему с местом, в данном случае, он был просто обязан.
"Выхода нет только из небытия, - учила его покойная мать, - все остальное можно найти в городском рекламном вестнике стоит только полистать его на досуге".
На следующий день он принес домой бесплатный журнал объявлений и быстро нашел то, что искал.
"Сдается комната для эксклюзивных встреч. Восемьдесят шекелей в час"
"Восемьдесят это по-божески, решил он, за час можно вполне управиться"
Договорившись с владельцем дома свиданий, он позвонил Светлане и заказал блондинку на шесть вечера.
* * *
Поверхностный опрос "Гамлета", который я произвел на месте происшествия, не очень устраивал начальство, и я пригласил "артиста" в ментовку.
Шеф, в присутствии мэра, которого он ежедневно "вводил в курс дела" настоятельно советовал мне разрабатывать линию "Гамлета", а мэр, лысый мужичонка с гладким лицом евнуха одобрительно кивал ему при этом. Ясно, что "совет" в данном случае исходил от мэра, которому в скором будущем предстояло отчитываться перед избирателями за безопасность города.
Не хватало еще, чтобы муниципальная крыса давала мне указания. Я сам знаю, какую линию мне лучше гнуть.
Алекс Сапир, он же "Гамлет", был скользкий неприятный тип с манерами актера-любителя из школьного драматического кружка. Разумеется, я оценил тот факт, что он внимательно следил за моей многосторонней профессиональной деятельностью (сегодня все лезут в криминалисты), но это не освобождало его от ответов на некоторые конкретно поставленные мною вопросы, например, почему ему вдруг так интересна моя профессиональная деятельность?
- Это очень просто, господин Штерн, - бойко объяснил мне Гамлет, - дело Рабиновича, которое вы столь ловко раскрутили касалось и меня.
- Что-то я вас не припомню, - сказал я.
- Я имею отношение к торговле недвижимостью.
- Вы знали Рабиновича?
- Он был строительный подрядчик.
- А я думал боксер, - сказал я, вспоминая о выбитых зубах.
- Ну а я посредник, - сказал Гамлет, не обращая внимания на мою реплику, - через таких как я, Рабинович сбывал свою продукцию на рынке.
- Так вы маклер? - сказал я, догадываясь о происхождении его склонности к драматизации фактов.
- Да, я посредник, господин Штерн, - гордо отвечал он, - но не чужд культуры.
Он всерьез собрался поведать мне о своих культурных запросах, что, кстати, объясняло его странное влечение к трагическим позам, но я вовремя прервал его затянувшуюся тираду:
- Господин Сапир, что конкретно вы можете сказать, о своем пропавшем квартиросъемщике?
- Он не пропал, а скрылся, - воинственно поправил меня Сапир и встал в позу героя-обличителя. - Ничего хорошего о нем я сказать не могу, поскольку этот мерзавец остался мне должен за квартиру.
Монолог был произнесен в стиле провинциального актера декламирующего басню Крылова "Волк и ягненок". Особое ударение он сделал на слове "Мерзавец"
От аплодисментов я воздержался, озадачив его следующим банальным вопросом:
- Сколько?
- Что сколько? - спустился он на землю.
- Сколько вам остался должен Бугров?
- Двести пятьдесят долларов, господин инспектор, - воскликнул маклер тоном Отелло, приготовившегося душить Дездемону. Я понял, что разрабатывать линию "Гамлета", как наказывал мне шеф, совершено бесполезно, в виду природного слабоумия посредника и стал копать под соседей, благо одна из них - тетя Фаня была очень даже словоохотлива.
Но и соседи не внесли в это запутанное дело никакой ясности. Уликами, разоблачающими пребывающего в бегах, подозреваемого, народ не располагал. Почти все жильцы дружно отзывались о Бугрове, как о послушном и интеллигентном юноше, который не пил, не курил и с женщинами легкого поведения не якшался. Это было впервые, пожалуй, в моей практике - слышать от соплеменников комплименты в адрес ближнего: обычно люди стараются вылить ушат помоев на голову того над кем навис уже меч Немезиды.
На работе его почти никто не знал, то есть, знать то знали, но не очень близко. Родственников у Андрея не было. "Год назад у него умерла мать, и он очень убивался по ней" - сказала мне тетя Фаня, ближайшая соседка Бугрова по лестничной клетке.
Фотография Андрея - мужественное лицо, открытый взгляд широко посаженных глаз - ничего мне (в отличие от шефа, который сразу записал его в бандиты) не говорила: симпатичный парень, попавший в беду или загулявший по тем или иным причинам. Зато личность матери Андрея показалась мне знакомой. Я долго вглядывался в одухотворенное печальное лицо красивой некогда женщины, вспоминая, где я мог ее видеть, и вдруг вспомнил.
Она приходила к нам в школу (я тогда учился в девятом классе) в день памяти жертв войны Удача сама шла ко мне в руки! А дальше все пошло по накатанной дорожке: Поляков сделал запрос в Министерство Внутренних дел и принес мне справку, из которой явствовало, что Наталья Дмитриевна Бугрова - жена легендарного разведчика Давида Нудельмана, которого нашли мертвым в доме терпимости на улице Илель 13: у разведчика не выдержало сердце.
Об этом ужасном скандале, из уважения к выдающимся подвигам национального героя, не стали шуметь, и похоронили незадачливого юбочника весьма скромно.
Именно Давид Нудельман выследил и заарканил в шестидесятых годах одного из самых ярых нацистских преступников Адольфа Койфмана.
Я покопался в пыльных развалах государственного архива и обнаружил, что госпожа Бугрова 1942 года рождения, дочь известного русского дипломата бежавшего во Францию в тридцатые годы от преследований Советского режима.
Вышла замуж за Нудельмана Давида Яковлевича, работала на "МОСАД", прекрасно владела оружием и приемами самозащиты. Вместе с мужем принимала участие в операции по выявлению военных нацистских преступников и была тем самым крючком, на который клюнул таившийся в Аргентине эсесовец Койфман.
С такими именитыми родителями Андрей Бугров (странно, почему он предпочел девичью фамилию матери) мог сделать блестящую карьеру, а между тем он служил в обслуге, и состоял на низкооплачиваемой должности охранника.
Самое удивительное, что никто из соседей не подозревал, о героическом прошлом Натальи Дмитриевны. У меня создалось впечатление, что и сам Андрей либо не знал о славной биографии своих родителей, либо не считал нужным афишировать это. Не может быть, чтобы у молодого человека с такой блестящей родословной не было связей в высшем свете. Но их действительно не было, судя по тому, каким отшельником и в какой страшной нужде жил этот парень. На работе мне сказали, что Андрей Бугров был дик, застенчив и совсем не имел друзей. В доме, где подозреваемый снимал комнату, у него тоже не было близких знакомых, но тетя Фаня видела его однажды в обществе молодого человека с "дурными манерами".
- Как звали этого человека? - с надеждой хоть на какую-то маленькую зацепку спросил я.
- Его звали Игорь,... кажется...
- Вы уверены в этом, бабуля?
- Я его потому запомнила, что он подвез меня до городской больницы.
- На своей машине подвез?
Вопрос показался тете Фане верхом глупости.
- Нет, - иронически сказала она, - это был пассажирский автобус.
- Он был водитель автобуса? - догадался я.
- Омерзительный водитель автобуса, - загорячилась старушка, - закрыл дверцу перед самым моим носом, а если бы голову защемил?
Полагаю, это благотворно отразилось бы на мыслительном процессе" - подумал я, но спросил другое:
- И все-таки он открыл вам дверцу, Фаина Георгиевна?
- Открыл, - морщась, сказала старушка, но облаял меня точно извозчик.
- А маршрут автобуса вы запомнили? - по капле вытягивал я у бабки.
- Конечно, - снова удивилась она моей непонятливости, - до больницы везет только пятый номер.
* * *
В "эксклюзивной" квартире было одно маленькое тусклое оконце, выходящее на тихий унылый пустырь, единственным украшением которого был ржавый мусорный контейнер, где деловито копошились в поисках пищи ободранные голодные кошки.
Квартира состояла из салона, кухни, ванной комнаты и имела заброшенный вид: давно нестиранные занавески, облупленные стены, густая пыль на подоконнике и по углам замысловатая сеть паутины.
Посреди салона стоял дубовый стол, покрытый зеленым сукном, а под окном грубый деревянный топчан, застеленный розовым покрывалом.
Ровно в шесть вечера в прихожей раздалось слабое дребезжание звонка.
Волнуясь, он открыл дверь и увидел перед собой девушку ослепительной красоты. Высокая статная, в коротенькой юбчонке, открывающей длинные стройные ноги, она была похожа на знаменитую русскую киноактрису. Светлые пряди волос на лбу, и тонкие черты лица усугубляли это поразительное сходство. Он подумал даже, не ошиблась ли она адресом, разве проститутки бывают такими красивыми.
- Юлия, - сказала она просто, вошла в комнату, будто была уже здесь раз сто, небрежно бросила сумочку на стол, и улыбнулась ему своими бездонными, голубыми глазами, - приглашали, мужчина?
- Хотите вина? - сказал Андрей, улыбаясь ей в ответ своей глупой щенячьей улыбкой. Он всегда так улыбался, когда не знал как вести себя с девушками.
- Хочу, - задорно отвечала она. Выпила шампанское, с хрустом надкусила яблоко, и вмиг посерьезнев, деловито сказала, - в вашем распоряжении час, мужчина. Обычный секс входит в комплекс услуг. За извращения сверх таксы еще пятьдесят шекелей. Приступим?
- А можно мы сначала поговорим, - сказал Андрей и покраснел.
- Можно, - сказала она и посмотрела на него долгим изучающим взглядом, - обычно клиенты стараются не терять время.
- Я понимаю, что в нашем случае время это деньги, но я... - он замялся на мгновение, и она обеспокоено спросила:
- Больной что ли?
- Нет... у меня еще не было, - признался он.
- Что не было? - спросила девушка и вдруг догадалась, - первый раз?..
- Да, - краснея, сознался он, отводя глаза.
- Не бойся, - улыбнулась Юлия, - ложись вот сюда, - она жестом указала на деревянный топчан, - и разговаривай, а я все сделаю.
- О чем говорить? - неуверенно спросил он.
- О себе, - сказала она, ловко скидывая с себя кофту и юбку. Секунда и она осталась в изящных кружевных трусиках, обнажив маленькие апельсиновые груди, загорелый упругий живот и высоченные ноги, которым позавидовала бы принцесса Диана.
У нее были ласковые умелые руки, но от волнения он был не готов. Лицо его залило краской.
- Не переживай, - просто сказала она, провела белой изнеженной рукой по его атлетической, волосатой груди, и он почувствовал сладкое томление в паху.
Через час, она быстро оделась, допила шампанское, торопливо догрызла яблоко и, взяв сумочку, игриво помахала ему пальчиками:
- Адью, мой синьор, ты был просто зверь У.У.У....
шутливо изобразила она страшного зверя. Эта полудетская шалость напомнила ему больную мать, которая так же "пугала" или смешила его в детстве, когда он баловал или капризничал сверх меры.
Она ушла, оставив в комнате аромат тонких волнующих духов. Опустошенный Андрей тупо уставился в потолок и пытался понять, что он ощущает, став мужчиной. Ничего будто в нем не изменилось. "Каким ты был, - вспомнил он любимую песню тети Фани, - таким и остался..."
Почему во всех книгах преувеличивают, когда речь заходит о сексе. Да, он испытал несколько восхитительно сладких мгновений, трахая проститутку, но это было много хуже того, что он представлял себе в своем необузданном воображении. Действительность, увы, не превзошла его ожиданий.
* * *
Игорь Владимирович Самойлов 1972 года рождения. Место жительство Рамат-Ган.
Водитель автобуса Љ5 - молодой человек, подвезший тетю Фаню до городской больницы.
Как и все люди маленького роста, самолюбив, страдает манией величия. Изъясняется громко, не умолкая и все о себе. Круглолицый курносый с карими пуговичными глазами он похож на циркового карлика. Одет прилично - джинсы, футболка, кроссовки с подсветкой... и все же вид у него какой-то мятый: "Будто в стирке побывал" - говаривал в таких случаях Антон Будка, недовольно оглядывая сержанта Полякова, после очередной субботней попойки.
В общем, хилый такой бесцветный мозгляк, незаметен совершенно, пока не начинает говорить. Тембр голоса у Игоря Владимировича на удивление басистый. Как рявкнет "Чем обязан?" аж мурашки по коже бегают. С таким голосом либо диктором работать на радио, либо милостыню просить в подземном переходе у рынка - миллион заработаешь уж это точно.
Видя такой резкий контраст между голосом и внешним видом Самойлова, я неделикатно смерил его взглядом и кажется, очень обидел парня.
- Обратите внимание, господин инспектор - сказал он мне с некоторой долей высокомерия, - женщины, обыкновенно, тянутся к высоким и атлетически сложенным мужикам, а между тем доказано, что низкорослые и тщедушные особи мужского пола искусные половые партнеры.
- Кем доказано? - спросил я.
Тема разговора была мне близка, поскольку и сам я невысокого роста.
- Наукой, - безапелляционно сказал он, - Ален Делон, например, трахает без устали все, что попадает в поле его зрения. То же самое - Луи де Фюнес, Жан Габен и даже президент Ширак в молодые годы...
Он собирался продолжить список половых гигантов французского истеблишмента, но я вовремя придержал его красноречие:
- Вас, кажется, Игорь зовут?
- Угадали.
- А по батюшке? - спросил я, хотя вчера еще получил все данные от Полякова.
- Владимирович.
- Как давно вы знакомы с Бугровым, Игорь Владимирович?
- С Андрюшкой? Года три, наверное. Знакомство у нас, можно сказать, было судьбоносное.
- Почему?
- Понимаете в чем дело, всю жизнь я мечтал трахнуть француженку: мечта любого нормального мужчины...
"Стало быть, я ненормален, - с неудовольствием подумал я, - меня вполне устраивают еврейки"
- Почему именно француженку? - полюбопытствовал я и разбудил в нем зверя:
- Знаете, - сказал он, - я перетрахал тонны женщин - азиаток и афроамериканок, а вот с француженкой не доводилось...
- Полагаю, вы не много проиграли, - сказал я, недоверчиво оглядывая его невзрачную фигуру: если кто на него и вешался, то только потому, что до петли трудно было дотянуться.
- Ну, это вы зря, - обиделся он, - есть в них, знаете ли, этакий романтический шарм. - Он щелкнул пальцами не находя нужных слов, - вы когда-нибудь слышали про французскую любовь?
- ...И даже пробовал, - сказал я, считая тему закрытой, но он не унимался.
- Мсье, - сказал он с парижским прононсом, - я задался целью познать француженку.
- Благородная цель, - сказал я, опасаясь, что он заговорит на французском.
- Но несбыточная, - тяжело вздохнул он, - если не владеешь языком.
- Игорь Владимирович, меня в данный момент интересует ваш друг - Бугров?
- Матушка Андрея Давидовича здорово чесала по-французски, а я брал у нее уроки, это все, что я могу сообщить по интересующему вас вопросу.
- Где теперь Андрей, знаете?
- Вот этого сказать не могу.
- У вас с ним есть общие знакомые?
- Есть один качок - Олег Сиркин зовут. Мы вместе ходили на дискотеку...
- Телефончик этого Сиркина не подскажите?
- Пожалуйста, - без колебаний сказал Игорь, назвал номер телефона и тут же без всякого перехода добавил. - С ними все не так, как с обычной женщиной...
- С кем? - поразился я неожиданным переходам его мысли и понял, что душой он все еще во Франции.