Annotation

     

      И не было пустоты, как не было ничего.

      И не было времени, как и начала всего.

      Не было голоса, как и света с темнотой.

      Не было того, кто об этом расскажет.

      I

     

     В далёких от нас временах, коих ещё и быть не могло, а значит, где-то вне пределов самого хроноса, в холодном шуршании безмолвия, где никогда ещё не было, ни света, ни тьмы, в великом смешении случайностей, положено было начало духа. И было всему началом некое волнение хаоса, порождённое тем, что много позже назовут гармонией. И была гармония эта, музыкой. И порождена была музыка духом тем. И не мыслил дух, ни себя, ни содеянного собою. И чего хотел - не знал. И последствий желания своего не мыслил. И как смог обрести себя во тьме пустоты, то не ведомо. Но раз подчинив себе музыкой своей все случайности, стал дух разумом.

     И прозвучала музыка. И явили себя миру некие тонкие нити, что слились с музыкой разума. И проявились в пустоте, помимо разума ещё две сущности, и были они стремлением и волей. И вот в великом хаосе, будто в бурлящем зелье котла висящего над жарким огнём, в бульоне из этих трёх начал создавалось немыслимое, наперёд не знаемое. И всему положен свой черёд. И варево котла явило нечто. И это нечто имело разум, и разум призвал стремление и волю, и вместе они изрекли: - Я Душа. И извлекла Душа из безвременья пустоты точку, будто камень бросила в воды стоячие моря, и пошли по водам тем волны кругами, и были они временем, что призвано было изгнать холод и тьму. И пустота переставала быть таковой. Осознанная и осмысленная триединой сущностью стала она пространством, ещё пустым, но уже окрашиваемым стремлениями и волей, и согретое чистой энергией времени.

     И желала Душа осмотреться, желала понять, но всюду, куда бы она не устремлялась, лишь тьма.

     А мелодия, белая мелодия, стелющаяся по ткани серо-голубой мглы, играла рябью разгоняя мрак пустоты. И рождались в Душе желания, и брала она мелодию одну, и другую, и следующую, и впускала их в себя, и хотела петь, хотела породить свою музыку. Но мелодии эти звучаниями своими создавали хаос. И тогда изгнала Душа из себя мелодии во тьме рождённые, и заглянув вглубь сути своей извлекла искру свою, и звучала искра её музыкой дивной, до того неслышимой. И дала тогда Душа пространству всю ту музыку, и завибрировала она, и появляться стали образы дивные в душе первородной. И был в этих образах бескрайний мир белый, и она там, а у самого края мира того, создания невиданные с душами в них заключёнными. И знала Душа кого видит, и знала действа происходящие у неё на глазах, и чудно ей было знать то, потому как неоткуда знать было. А видела она людей первых народности малой, и знала имя их, а рядом олени стояли, что тянули за собой сани. А на санях тех камни лежали, и были они частью важной замысла большого, и замыслу тому ещё только предстояло начаться.

     

      II

     

     И увидав всё то, чему черёд ещё не настал, возрадовалась Душа и знала уже, что стоит она у начала самого. И начала она с малого, с камня первого. И вот взяла она волей своей и стремлениями своими энергии различные, ею самою порождённые, и кинула их в пространство, и породила вибрации диковинные, и ожило пространство, и заиграло новыми состояниями. И вот, из игры сил различных, перед Душой удивлённой, материализовался Шар.

     Так в пустоте пространства появилось первое тело. Исследовав его, Душа обнаружила холодность созданного собой, а ещё ослепительную белизну сияния, очаровавшую её. И тогда она повторила действо своё, и явилось пространству тело второе. Горячим огнём полыхало оно.

     Душа приблизила холодное тело к горячему и закрутила его. И начала искрящая белизна блекнуть. Не понравился Душе результат. Стала она, то отдалять холодное тело от пламенеющего, то приближать, и нашла расстояние идеальное. Напоследок качнула она белое тело, да так, чтобы не вращалось оно, но двигалось подобно маятнику часов, оборот в одном направлении, оборот в обратном, подставляя жару планеты огненной то один свой бок, то другой.

     И перестало тело это мертвенно-холодным быть, но и сверкающее великолепие его не блекло. И сказала Душа: 'Быть тебе планетой', и стало оно планетой. И дала Душа имя планете назвав её Белой, а тело, что пламенело - звездой определила.

     И решила Душа, что хочет большего. Захотела она заселить планету эту искрами тепла, чем-то, что схоже с ней самой. Тогда оглянулась она вокруг, присмотрелась, и стала собирать отовсюду энергии, но для начала, всё, что знала уже, раскидала по пространству равномерно и назвала информацией, а энергии, что собрала, перемешала и сбила в ком плотный, а затем разбила звуком чудным. Разлетелся ком на несчётные осколки, и стало пространство наполнено душами, и ждали они дальнейшей судьбы своей. И тогда взяла Душа первородная некоторое количество душ этих и поселила на планете, и оставалось облечь их в материальное, дабы способны они были реализовывать свои стремления через волю свою.

     Долог был путь созидания. Искала Душа образы желаний своих, но не зная их, отвергала создаваемое раз за разом. И тогда взглянула она на души созданные, устремив взгляд свой в саму сущность их. И были там образы, и в каждой душе свои, для себя рождённые. И поняла Душа, что не пожелать лучшего для каждого, чем одарить мечтающего мечтами его. Так появляться стали существа невиданные, и поражающие разнообразием своим, и сложностью. И каждая душа своё существо находила, сливалась с ним, и всё телесное обретало жизнь и тепло, и разум, и чувства, и стремления, и наполнилась Белая планета существами различными, а также растениями, и прочим. И было среди существ племя речью владеющее. И общались меж собой существа племени этого, и могли многое, чего иные создания лишены были. И услышав речь их, на их языке, произнесла Душа слово: - Люди. А те, услышав слово её, вторили ей: - мы Люди. И тогда она сказала им: - для меня вы Белые люди от имени мира своего, и вы Люди, и вы есть начало народу своему. И видя племя то немногое в числе своём, одарила Душа созданий своих свойством удивительным, и повелела им размножаться повторяя себя семенами своими.

     Захотела Душа побыть в мире ею созданном, и сотворила она себе тело подобное разумным тварям, и стала она одной из них - Белым человеком. Так она и жила, от них не отличима. Ходила она по планете, и видела вокруг только снежные поля, да ледяные моря. А Белых людей совсем немного было. Ловили они рыбу да тюленей, и приучали оленей и медведей белоснежных, и радовались тому, что есть они. Мастерили Белые люди жилища себе, да сани кои использовали оленям благодаря. Мастерили и утварь кухонную, и орудия различные, и огонь открыли, коего никогда здесь не было, и использовали его с осторожностью великой, и пользой для себя. А ещё изучали планету свою, что подарена им была Душою Первой, и в небо смотрели тёмное, и не было на нём ещё звёзд, и только свет планеты огненной согревал их мир.

     От всего впервые открывшегося им, Белые люди любили и уважали Первую, и прозвали её Создателем, ибо являлась Она для народа всего прародительницей. А Первая, меж тем, выбрав тело материальное, представала перед детьми своими, когда мужчиной, а когда и женщиной желая повторять этим лучшие плоды трудов своих. А по прошествии времени всё чаще облачалась в женское естество познавая силу его в способности порождать себе подобных, продолжая род свой.

     Здесь, на планете, открылись Первой особенности интересные. Видела она восходы и закаты. И чередовались они, и оттого появились стороны света. И был день, когда восход по правую руку был, а закат по левую, а следующий день восход по левую, а закат по правую. И было так: куда смотрела Первая, стоя меж восходом и закатом, то всегда дорогой не пройденной ещё было, и было что позади - то путь свершённый. А если глаза поднять, там тьма, там иное измерение. И заметила Она, что меж восходом и закатом всякий раз можно путь проделать. И измерила путь этот временем, и было оно энергией себя порождающей и все дороги мостящей, и решила: пусть время станет истинным для всякого пути мира этого, а время, меж тем, текло, то справа налево, то слева направо. После чего, собрала Первая детей своих и передала им образ мира в виде знания. И поклонились Белые люди прародительнице своей за то, что открыла им глаза на основы основ. И стали исчислять дороги свои малые от восхода до заката, и знали они теперь куда смотреть им, и что позади их. А что начиналось на закате и на восходе заканчивалось, то непостижимо было, так как жизнь их истекала лишь в одном направлении. Осознав подобное, восхитились они шагам Первой. Не в их силах было повторить её путь вне направления. Только ей подвластно движение вспять.

     А Первая, меж тем, в путь засобиралась. Хотела она большего. Образы, рождаемые в её сознании, не давали ей покоя. Покинув материальную оболочку, ушла она в темноту пространства.

     Оставшись на своей планете Белые люди, попрощавшись с Духом первым, оставили в своей памяти образ, полюбившийся им, женщины молодой. С тех пор таковой она для них и была. И передавали из уст в уста летопись деяний её. Длинна та летопись была, и со временем мудростью старцев племени первого, заключили путь великий этот в одно слово. То слово было - Торнгасак, а иначе - Дух небесный.

     А Душа Первая, тем временем, по пространству ходила, по дорогам новым, и позади себя пути оставляла, и много тех путей уже было, а она, стремлениями своими неиссякаемыми всё новые миры создавала. И были вновь созданные миры чудными в своей красоте и многообразии, но среди них белым миром один оставался. И создавала Первая миры цвета синего, и являли они собой океаны с тварями плавающими. Создавались миры песчаные, пустынные, а ещё каменные, с грядами высокими и протяжёнными, да пиками гор высокими. И создала она мир огненный, и населял его народ из камня сотворённый, да обитали в мире этом существа летающие, и призваны они были огонь планеты поддерживать изрыгая из себя струи пламенные. Позже во многих других мирах Первая создавала существ огнедышащим подобных. Видела она в них сходство с собой, и в устремлённости к целям, и напору, безрассудности и дикости нрава.

     А Белые люди мира первого, тем временем, смотря в небо, наблюдали дорог многочисленных следы, в виде россыпей звезд, и зная ту, что странствиями своими небо осыпала искрами, прозвали её Странницей. И видя то, как звёздами новыми полнится небосвод, восхитились они деяниями столь грандиозными и многочисленными и дали ей имя Ключница, потому как она открывала миры новые подобно ключнице открывающей двери запертые. И много имён дано было Первой Душе, и кто бы как не назвал её, являлась она Творцом всего сущего и незримого. И захотели Белые люди в пространстве всё более прирастающем мирами найти место абсолютное, то, что первородным является, и сделать его мерой всего, откуда подобно восходу и закату, куда не посмотришь начало будет. И нашли они точку такую, и прозвали её точкой Притяжения, и хотели прародительнице своей о том сказать, дабы не плутала она меж миров своих, и ждали её, и дождались, но о том позже, а пока сама Странница наша не ведала о каверзе путей собою проложенных. Искала она идеала некоего, что покою ей не давал.

     И вот уже десятки миров заселили пространство, а она всё никак утихомириться не могла. Создавая мир за миром, искала она совершенство, и не давал ей покоя образ один, что в сознании у неё угнездился. Но время не имело власти над ней, и дороги её не кончались, а потому и такому миру черёд пришёл.

     

      III

     

     И создан был мир прекрасный, цвета голубого, если из мрака пространства смотреть. И был он сложным, и были в нём цвета синие и зелёные. Моря и океаны наполняли его, и плавали в океанах материки огромные, лесами покрытые, и прорезались материки лентами рек и каплями озёр, и высились горы высоты различной, и были пустыни, а в океанах россыпи островов. Наполнена была планета мира этого, и ароматами различными, и шумом лесов, и журчанием ручьёв, что с гор сбегали.

     Откликнулась восторгом, увидев творение своё новое, Душа Первая, и заиграла в ней мелодия чудная перезвоном колокольчиков звонких. Спустилась она на планету эту, и назвала её Землёю, увидев землю, что леса зелёные питает. Призвала она из пространства души, что ею созданы были, и взяла лучшее из опыта своего, и дала душам тела материальные по образу и подобию Белых людей. И людям этим, что первыми были в мире этом, дала право слепить души малые, и облечь их в тела, что фантазией людей порождались. И создали Земляне первые множество тварей различных, и заиграла жизнь планеты многообразием. И летали птицы диковинные, в морях и реках плавали рыбы, а в лесах бегали животные. И многообразна Земля стала, и радостна, и многоголоса. Увидев всё это, наполнилась Первая радостью несказанной, и, сделав голубую планету домом своим, надолго осталась на ней, среди землян.

     Учитывая уже много раз сделанное, движение Земли было не маятнику подобно, но волчку, благодаря чему восход всегда справа был, а закат слева. И вращалась Земля вокруг оси своей, и вокруг светила, что Солнцем прозвано было, и освещало Солнце Землю, и тепло давало. И два полюса у планеты было, и много ещё чего сделано было. И расселились люди по Земле всей, но огромна она была, и изменчива в настроениях, и строга к людям. И не раз случалось, вздрагивала планета, и огонь бушевал повсюду, волнами огромными океаны всё заливали, а то и ледники покрывали половину планеты. То благоденствовали люди, то гибли племенем всем. Тогда Первая начинала сначала, но всякий раз иначе, интереснее для себя. Так, в одну из первых эпох созданы были твари различные, от людей мало отличающиеся внешне, но интересные по поведению и многими иными особенностями. Бывало и они вымирали, и в последующие эпохи, новые Земляне истории рассказывали о тварях небывалых, мало веря в правдоподобность существования оных. И тогда как бы в насмешку над людьми Первая вновь создавала тварей подобных тем, что земляне сказочными считали. И наполнялась земля вампирами и ведьмами, колдунами и лешими, оборотнями и вурдалаками. Бывали бессмертные и вампирам подобные, и народцы малые, и под землёй живущие, и другие редко глазу человеческому попадающиеся. А ещё создано было существо, что впервые Огненную планету населяло, и душой наполнено оно было, и душа его была из тех, что Первая создала. Подобно птице оно, да не птица, и змее подобно, да не змея. Земляне ящером прозвали тварь эту, а Первая, в насмешку людям дала существу этому способность изрыгать огонь. Опасность в том была для Голубой планеты. Горели леса, и жилища горели, и люди гибли, потому как желала Первая уважения людского рода к существу полюбившемуся ей. Этого добивалась она. И добилась.

     

      IV

     

     С тех пор много эпох ушло. Человечество приходило на землю, а затем смываемо ею было, будто приливы приходили, а за ними отливы. И сама Первая не раз покидала Голубую планету, и вскоре спешила вновь посетить её. И случилось так, что в очередной раз, покинув её в стремлениях своих исследовать пространство, возвращалась она к любимой планете, и не могла найти в пространстве места того, что домом ей являлось. Много дорог исходила в поисках, да только дороги все те не освещались огнями, и ничто не указывало направлений, коих и быть не могло в пространстве.

     Горевала Душа Первая, и не желая мириться с потерей своей, создавала один за другим миры подобные Голубой планете. И созданы они были такими же, да не такими. Видя неудачи свои, в гневе и отчаянии уничтожила многие из миров этих, и ничто на них пощады не знало. И она, подобно страннику, блуждающему во тьме, металась по пространству, не желая более ничего, а затем покинула места миров своих, и безмятежно дрейфуя во тьме, погрузилась в себя более ничего не замечая. А впереди ждал её мир первым ею созданный, будто дороги все знали исход один. Пробудилась Странница, увидев во мгле пространства Белую планету. И встала она ногами своими в снега глубокие, и пошла туда, куда смотреть следует, встречая восходы и закаты, и повстречала людей Белых, а они узнали её, и встречали как Странницу небесную. И поведали ей как наблюдали новых миров сотворение, будто в пустоте двери невидимые открывались, а за дверьми теми миры, что раньше закрыты от них были, и от того нарекли они её Ключницей.

     Возрадовалась Первая встрече такой, возблагодарила Белых людей за память о ней хранимую, и за внимание к трудам её. И поделилась она с ними печалью своею. Рассказала о мире чудном, созданном ею, о том, как в мире этом воплотились все желания её лучшие. То была планета Голубая, Землёю прозванная. Но потеряла она творение своё лучшее, пока странствовала по пространству. Много миров подобных Земле создала она в попытках повторить тот, что потерян был, да не сумела, и мир за миром от отчаяния и горечи разрушала, раскидывая по пространству осколки миров тех. И звёзды создавала, чтобы светили они маякам подобно, но свет их не высветил потерянное. Тогда раскрутила она пространство всё, а сама в центре встала, и всматривалась она в миры мимо неё проплывающие, но не помогло и это. Заплакала Странница, причитать стала и призывать к себе Солнце планеты Голубой, и в сердцах дала звезде Земной имя ей понравившееся, и слово себе дала, что найдя мир потерянный сделает Солнце ковчегом Бога, что охранять Землю будет, и Бог этот будет именем Ра, а мир, что ищет она, отныне будет зваться Раем Обретённым.

     Прониклись Белые люди печалью Странницы небесной и задумали помочь ей, для того засобирались они в дорогу. И попросили они праматерь свою освободить души их от тел материальных, потому как сами не способны были на такое, а покинуть планету и идти дорогой дальней, по пространству безбрежному, в материальном воплощении возможности не было. Странница, благодарная намерениями народа первого своего помочь ей в поисках мира потерянного, с радостью согласилась. И снаряжена была пара оленей, да сани, да несколько помощников выбрано, как мужеского полу, так и женского. И вот уже стоят олени в сани запряжённые, а на санях камни уложены кольцами, и ведро на верхнем кольце стоит, на дне ведра ковш лежит, а в ковше моток проволоки серебряной.

     Спросила Странница народ свой первый о знаниях их, знают ли они куда идти и что искать? И отвечали Белые люди с уверенностью похвальной в исходе поисков, хоть и были у них опасения трудностей различных в дороге дальней могущих помешать намерениям их, но вместе и решимость была, и вера. И рассказали Страннице о точке, что нашли в пространстве, и точка эта есть место явления её первого. Далеко она, во тьме не видимой отсюда, вычислена ими, по нитям некоим, что прорезают пространство и музыку чудную излучают, да не всем музыка слышна эта, а без того и не видать нитей. Там и хотят камни кольцами поставить, колодец построив, да водой его наполнить и в водную гладь заглянуть, и ежели в глади той узрят они разом явленное, не отличимое от пройденного, означать это будет истинность всех дорог уже пройденных. Тогда и быть месту этому точкой притяжения, и куда бы ни пошла Странница, она всегда вернуться сможет, потому, как точка та маяком для неё станет в бескрайности пространства.

     Удивилась Странница знаниям народа своего, и веря в мудрость и доброту намерений его, от счастья засмеялась, и, растирая рукавицами щёки свои на морозе раскрасневшиеся, рукой махнула, дав начало пути не близкого. И пошли олени, и люди вслед за ними по снегам глубоким до места, где развоплотятся они, освобождаясь от всего материального, и покинут планету эту, и уйдут в темноту пространства, что в измерении своём неиссякаемо, в поисках центра всего, места рождения Первой.

     Скользили сани по снегу камнем гружёные, шли олени, ломались под снегоступами лучи мириад снежинок, а на западе всходила звезда огненная. Зашла звезда за горизонт на востоке, затем на востоке же взошла и зашла за горизонт на западе, а Странница с Белыми людьми шла вслед за оленями. И поднял руку старший из людей, и велел остановиться. И было то место точкой развоплощения. И сделала Странница всё, как и сказала.

     С грустью уходили души свободные во тьму, оставляя родную планету позади, зная о пути долгом. А после, в тишине, мгле и холоде, шли они дорогами мимо многих миров проплывали, и дивились деяниям Странницы небесной, и горды были сопровождать её, и двигало ими желание помочь прародительнице своей, и это помогало им в тоске по родине покинутой.

     Странница, созерцая миры многочисленные, радовалась, и подобно садоводу прилежному то тут, то там желания свои в дела воплощала. Собирала она планеты отдельные, давала им звёзды горячие, и раскручивала планеты вокруг звёзд, и добавляла в хороводы тела, до того бесцельно бороздящие просторы космоса. И обретали тела эти дом себе, и семью планетарную. А бывало и так, что дарила иной планете спутника, и того раскручивала вокруг планеты. И смеялась Странница, счастливая, видя танцы небесные, и нравилось ей мерцание звёзд, и нравились лучи их тёплые, и слушала она музыку сфер, и пела сама.

     Тогда и задумалась она о коне небесном, что мог бы скакать меж миров, и нести её по дорогам мироздания. И были у неё желания, и образы рождались и согревали самую суть её от предвкушения. И загадала она себе, что как обретёт вновь мир потерянный, так творить начнёт желание новое, и создав скакуна небесного, помчится на нём по новым дорогам мироздания.

     Множество раз хоровод миров Странницей начатый оборачивался вокруг осей своих, а Белые люди шли и шли влекомые нитями пространства невидимыми. Чувствовал народ первый нити эти, будто натянуты они были самим пространством от природы своей. И всё пространство пронизано ими было, и струнами их прозвали, потому как вибрировали они и музыку рождали невиданную, и повторить её возможности не было, так прекрасно она звучала. Рассказали Белые люди о музыке этой Страннице, а она недолго думая запела, и привычно ей пение это было. И поразились Белые люди музыке струн, что играла Странница, но до поры до времени удивление их было, пока не приблизились они к точке притяжения найденной ими в ходе размышлений над природой пространства, что позже они же космосом назвали. И только сейчас прозревать стали, ибо нити все в точку эту сходились и расходились из неё. Поняли они природу многого, и точка, что искали они, породила праматерь их, и нити все, и музыку.

     И были путешественники недалеко от мира одного, и звезда в нём была, и планет множество, и иного живописно разбросанного меж планет, и ходили все планеты хоровод вокруг звезды, и тишина иной была, отличной от тишины, что за пределами мира этого. Увидела Странница звезду прозванную ею Солнцем, и возликовала, и устремилась к Земле, что вращалась вокруг Солнца, а по пути, как и задумывала когда-то, сделала Солнце чертогом Бога Ра, и наказала ему охранять Рай Обретённый.

     Изумились Белые люди радости Странницы своей, и стремлению её достичь Земли. И спросила она их, чему удивляются. И сказали они, что к планете этой путь держат по велению струн, и не ошиблась она в стремлении своём. Теперь и Странница удивилась, и показывая на Землю сообщила спутникам своим, что это и есть мир ею потерянный. И было это для народа первого знамением счастливым, и смотрели на Странницу с восторгом и уважением, потому как любимый свой мир сотворила она в точке сотворения своего.

     И вот уже стоят они в глубоком снегу посреди белой пустыни, и поёт снег музыку знакомую, будто перезвон колокольный, и наполняются сердца Белых людей восторгом, и видят они в этом мире родину свою, и смеются, и в счастье своём руки к небу тянут. И сообщили они Страннице, что путь ещё не окончен, что идти им по снегам в поисках места, что основанием всего является. А Странница с радостью воспринимает слова их, и готова идти по планете своей от восхода до восхода. Удивились спутники словам её, посмотрели по сторонам, встали, как всегда, вставали на планете родной, на север глядя, и обнаружили, что здесь солнце день ото дня восходит справа, а заходит слева. И вздохнули они с облегчением, и уже знали куда им идти. Странница, видя их удивление и радость, засмеялась, потёрла рукавицами щёки замёрзшие, и пошла за санями по глубокому снегу, навстречу солнцу.

     Шли они так по полям белым много восходов солнца, шли они по льду морей больших, по ледникам высоким и опасным, и снова по полям заснеженным. И прошли они планету всю, и видели смену времён года, и опять в зиму пришли, и удивлены были этому. Не было на Белой планете такого, и всегда только снег, да полоска моря, а дальше льды. Рассказала Странница Белым людям о мире этом, о сложности и многогранности его. Рассказала и об опасностях многих, что следствием являются сих сложностей. И многое ещё не рассказано было, и многому открыться предстояло, и многое познать и понять, но это в будущем. А сейчас Странница, и пришельцы с далёкой Белой планеты пересекли участок суши и ступили на лёд студёного моря, где-то на самом краю большого мира. И здесь, средь торосов, и колючего, обжигающего лицо ветра, виднелся клочок земли, горой своей показывающий себя всякому страннику, всякому, кто устал, кто затерялся в белой пустыне, кто искал отдыха. Маленький островок, в недрах которого при стечении всех вероятных и невероятных случайностей, оказались связанными в тугой узел нити всего пространства.

     Взойдя на берег острова, группа с оленями, прошла ещё немного вглубь поднимаясь по террасам, и остановилась средь невысоких, корявых деревьев. Старший, кто из Белых людей был, с облегчением вздохнул. И было то место, что искали они, и шли к которому, преодолевая пространство и время. Но не было сейчас для них ни того ни другого. И вот стояли они, и Странница с ними. И обратили спутники взоры свои на неё, а она в небо взгляд устремила и запела голосами разными, и заиграло сияние над островом, и колыхнулась земля под ногами, вздрогнули, покачнулись сани, и упало с них ведро, покатилось по снегу, и успокоилось стоймя, и вода в нём была. Взяла ковш Странница, зачерпнула воды из ведра и глоток сделала, и передала ковш остальным, и каждый испил воды студёной этой. А затем вокруг ведра того камни, что на санях везли с планеты Белой, выкладывать кругом стали. И сложили верх колодца, и ковш поставили. А в ведро проволоки серебряной моток положили. И сказал старший, кто из Белых людей был: 'Пусть серебро проволоки воде мутнеть не даёт. Пусть оберегает её от нечисти всякой, чтоб любой пришедший сюда мог испить воды чистой, и чтоб Странница, Праматерь наша, могла видеть отражения вселенной, и чтоб огонь маяка этого был ярок и долог'. И как сделали всё, так из ведра вода выплеснулась, и колодец наполнила. После, успокоилась вода, замерла. Подошла Странница к колодцу, нагнулась над ним, глянула вглубь его, а там зеркало. И устремила она взгляд свой сквозь него, и будто провалилась во тьму, и яркие точки рассыпаны в тьме той, а между всеми ими дороги проложены. И куда бы ни шла она по дорогам этим, отовсюду один огонь виден, к коему струны тянутся серебряные. И где бы ни была Странница, знала она, куда возвращаться ей благодаря огню маяка Белыми людьми воздвигнутому. И возрадовалась она от мысли, что рай её теперь никогда потерянным не будет.

     

      V

     

     И уже возвращались странники к месту, в которое прибыли из пространства, и шли по белым пустыням, так родным им по планете их. И лежал ещё снег здесь, неохотно покидая земли эти вслед уставшей зиме. Странница с народом своим шла и рассказывала о мире этом. Всё больше Белым людям планета нравилась, и придя на место не хотели они покидать её, и просили Странницу остаться им здесь и начать племя своё, как было племя их на планете Белой. Странница, выслушав их с радостью согласилась. И были здесь у Белых людей территории обширные, и снега большую часть года, и моря, и промысел богатый да разнообразный. И стали обживаться они на новой родине, жилища строить, племя своё множить, да оленей разводить. А всё, что несли в памяти о поколениях своих, о праматери своей, всё то детям передавать, да вне племени не распространять, коли иного сама прародительница не пожелает. И вставали новые Земляне из Белых людей каждое начало дня лицом к снегам вечным, и встречали по правую руку рассвет, а в конце дня провожали солнце закатное по левую руку, и так ход времени отмеряли. И жили они, поколениями бережно храня память о начале своём, и веря в предназначение своё, что через многие восходы призовёт их в помощь себе Дух Небесный, Торнгасаком прозванный.

     А сама Странница, видя дела отрадные у детей своих первых, попрощалась с ними и ушла странствовать. И много где была она, много что создала, много что порушила, и изменила многое, порядок наводя. Но более всех миров ей планета Голубая нравилась. Приходя сюда, она человеком оборачивалась, да всё больше в женском образе. И по нраву ей были края студёные, без шума людского. И ходила она по лесам северным, могучим, и сидела на берегах морей крайних, и вдыхала воздух морской, вольный, и видела рассветы и закаты мира этого.

     И было так, что повстречала она в тайге, что обрамляет море ледяное древами своими могучими, двух землян. Жили они отшельниками, не желая для себя ничего иного кроме звуков природы и ветров ничем не укрощаемых. Жили эти двое вдали друг от друга на просторах тайги. Женщина в одиночестве жила в том месте, где речка таёжная в ледяные воды моря впадает. Промышляла ловлей рыбной. Собирала грибы и ягоды, да травы разные. Избушку поставила руками своими. Жила без торопливости, без шуму, а всякому кто видел её Отшельницей представлялась.

     Понравилась Отшельница Страннице тем, что природой жила. Изучала её. И особенно, проникнуть желала в сокровенные самые тайны её. Уходила в тайгу на многие дни, что длились от рассвета до заката, или далеко по берегу моря от избы своей, и будто отдавалась природе, зачарованная мудростью её, и сливалась с ней становясь частью её. Видела Странница явление не свойственное людям другим. Будто Отшельница преодолела стену, душу её разделяющую, созданную Странницей, и душу первородную коей Первая и являлась. Улавливала Странница и мелодии знакомые, что поёт душа женщины этой. Близко ей это было. Созвучно вибрациям Первородной. И замечала ещё, встречая и провожая, как жизни человеческие, так и расцветы и угасания цивилизаций, как женщина эта вновь и вновь в обличии одном является в мир этот. Не хотела она иного для души своей. Шла дорогой раз выбранной, и всё глубже и глубже погружалась в тайны мира сотворённого Странницей.

     Тогда и задумалась Странница переродить душу женщины. Сделать её такой, чтобы могла она мир этот, и другой любой, впитать в себя. Для этого душа должна стать равной душе созидающей, равной душе Странницы. И настал день такой, в который предложение своё Душа Первая сделала душе рукотворной. Недолго думала Отшельница, и согласие своё дала. И повела Странница её через тайгу, вдоль берега моря, до плато гранитного, что лесом поросло, и был там холм, а под холмом множество берлог медвежьих. И пока шли они, повернулась Странница налево, и указала женщине на далёкий, чуть виднеющийся силуэт в море, и сказала, что там остров. Ответила Отшельница Страннице, что видела во снах своих остров этот, и в недрах его чувствовала ось всего. Удивилась Странница, и уверилась в намерениях своих, и поднялись они на вершину холма, и назвали его Медвежьим камнем. Подняла Странница руки свои, посмотрела в небо, и песнь запела дивную. Завибрировал холм, завыли волки, рыком медвежьим огласилась тайга. И раскололась вершина холма, и выплыл шар сияющий из утробы его. Тихо стало. Замерли звуки мира, а шар к Отшельнице подплыл, и в руки ею протянутые лёг. Мягок он был, и тёпел. Отшельница, шар приняв, духовной оболочкой своей в пространство устремилась, туда, где пустота царит. И только там, в безмолвии пустоты возможно выковать душу чистейшую, и будет та Душа Первой. Так, то и было. И стала она Первой, впитав в себя всё мироздание. И вернулась она к месту той воли, что чародейство сотворила, и предстала пред прародительницей своей.

     И сказала Странница, что та, отныне и навсегда равна ей во всём, и Первая она, и двое их. А та, цветами света переливаясь обличье своё человеческое приняла, и первым делом имя себе напела, Страннице подражая в вибрациях струн, а посмотрев на спутницу свою, захотела наречь и её именем особым, и спросила о том. Понравилось Страннице имя предложенное Отшельницей, и был смысл в нём близкий стремлениям её. И приняла она его, и стала единой с именем этим. И прочувствовав его сущностью своей, родилась у неё музыка. И запела она музыку ту, и вибрации пошли в пространстве. Откликнулись струны небесные новым звучанием на слово пропетое, и звучание это породило тишину, и слышно стало в тишине этой слово сутью своей равное имени духовному.

     Услышав то, произнесла Странница слово имени своего, и исчезла. Обернулась Отшельница, мир осмотрела, и не увидела нигде Странницу. И тогда, посмотрев глубже в природу вещей всех увидела многое, что полезно было. Увидела она резонансы струн небесных, увидела место начала нового пути, себя увидела, и место то, и туда пошла. И предстояло ей колыбель подготовить, и морю отдать её. И тогда встретит море новую Странницу, и понесёт по волнам своим в колыбели этой рукотворной, и прибьёт колыбель к берегу места, откуда все дороги начинаются, и будет Странница вновь на земле этой. Задумалась Отшельница, заволновалась, и дабы поспеть всюду в местах разных за время короткое, отправилась она к берегу моря, к месту, где жил в избушке старой мужчина. Один он жил, рыбу ловил, да грибы с ягодами, и коренья съедобные, лечебные собирал. И не было у него тяги к общению с людьми другими, и гармония ему во всём была, а с ними и спокойствие душевное да здоровье телесное, хоть к тому времени давно не молодым был. И пришла Отшельница в избу к мужчине, и просьбу свою изложила. Тот выслушал женщину, и отказался в путь далёкий отправляться ради дела неясного. Но Отшельница, что Первой стала, владея языком природы загадочной, уговорила мужчину путь проделать до островка маленького, что чуть виднелся в море. Ворча и причитая взял он лодку свою и отправился к острову тому. И была вода спокойна, и иные стихии благосклонны к посланнику. Причалил он к берегу острова, и только тогда понял, что не ведает цели, с которой послан сюда был. Но идя близ волн морских, увидел он корзинку, что прибило к камням волнами этими, а в корзинке младенца углядел, и в руки свои его взял. И что было дальше, то туманом скрыто, и туманов тех множество раз остров видал.

     А женщина, отрядив Посланника своего на остров, сама в другие места направилась. Туда, где позже знали её как плетельщицу корзинок. С тех пор и закрепилось прозвище это за ней в местах тех. И странной она прозвана была от того, что корзинки свои людям просто так раздавала, а в дни определённые одну из корзинок морю отдавала.

     И прошло с того дня первого совсем лет не много, что по пальцам рук пересчитать можно. Сидела Отшельница на скамье, возле избушки своей, да на лес смотрела, ведя неслышную с ним беседу. И услышала она плеск воды на реке, а следом раздался колокольчиком голос звонкий. Прокатился музыкой над лесом тот голос, и возле избы притих, а от речки поднималась к избе девчушка. Обрадовалась она женщину завидев. И побежала, и обняла, и по имени назвала. Счастливая Отшельница стала расспрашивать девочку о годах, что та провела с момента появления, и девочка рассказала ей многое. И о мужчине, что Посланником себя именовал, рассказала, о том как он был ей отцом, не ведая кого растит, о доброте его, заботе, и о том чудесном, что было ею примечено в нём. Рассказала она и о предложении своём переродить его в духовную сущность первородную. Хотела она видеть его среди себе подобных. Согласился он на предложение такое, но с условием, что не поменяет образа существования своего, и ничего иного не желает кроме как следовать всюду за Странницей, и во всём ей помогать, потому как видит множество опасностей, что таит в себе пространство, и мир этот. Хмыкнула женщина, и впервые назвала того стариком. И спросила она девочку: а какое имя тот дал ей как у моря принял её? А девочка засмеялась и рассказала историю, как найден был кусочек коры в плетении корзинки, и на нём имя нацарапано было. Улыбнулась лукаво женщина, взяла в руки кусочек коры, нацарапала на нём имя, девочке отдала и просила передать этот кусочек старику, как увидит его, и пусть у него тоже имя будет как у всякого человека. Взяла девочка кусочек и прочитала слово нацарапанное, и согласилась с именем.

     

      VI

     

     Так Первых уже трое стало, а дорога Странницы, что вперёд посмотреть, что оглянуться на пройденное, ни конца, ни начала не видать. И много раз было так, что Странница музыку начинала чудную от которой в струнах тишина рождалась, и исчезала Странница на мгновение из мироздания, как телесно, так и духом своим, и вновь появлялась младенцем человеческим. И было это похоже на мерцание звёзд, и людским смертям и рождениям. И видела Странница в этом единение с созданными ею мирами. И нравилось ей подобие своё с детьми своими. А вот тем, кои волею её Первыми стали, множество хлопот доставляло, и страхов множество. И теряли они её, потому как не всякий раз море корзинку с младенцем к острову приносило. Были на земле места, да всё по северным краям, где встречали корзинку люди разные, и не всегда послание на кусочке коры находили, и давали имя другое. И бывало так, что появлялась она младенцем на планетах иных, и порой планеты эти дальними от Земли бывали. А Первые, мужчина да женщина, искали повсюду девочку свою, и бывало годы проходили в поисках. И стали они себя Охранителями меж собой звать. А позже вознамерились создать отблески душ своих, и стали те в помощь им. А на берегах северных, других, далёких от моря студёного с островом малым, появилась женщина молодая. Раз один она взяла корзинку прибившуюся к берегу недалеко от дома её, приняла, выкормила и воспитала ребёнка, в той корзинке оказавшегося, и нарекла именем по разумению своему. Дальняя страна то была. Люди её населяющие общались с миром на другом языке, потому-то, найдя записку, женщина прочитать слово на ней написанное, не смогла. Не ведала она, что слово то именем является. И как это случалось и ранее, и после со всеми и всегда, выкормившими младенца, ушла девочка от матери своей приёмной достигнув возраста определённого, и та, пребывая в горе и отчаянии, поклялась жизнь повторить свою испытывая вновь счастье обретения. Так и произошло. И вот, в новой жизни корзинка явилась к ней, а в корзинке младенец. И было к тому времени видение Отшельнице. Отправила она на берега дальние отблеск свой, и был он женщиной. И присматривала та за матерью молодой, и помогала незримо, и радовалась счастью её, и утешала в горе потери. И вновь мать эта, проделав круг жизни, по воле желания своего возвращалась в облик свой и стезю свою жизненную, и принимала корзинку душе её драгоценную.

     Полюбив мать свою множество раз принявшую её у моря, захотела девочка дороги её сделать нескончаемыми. И завела беседу с женщиной, а та и не удивлялась уже природе дочери своей раз за разом ей морем дарёной. И ответила она, что за счастье растить её согласна стать духом равным первородной. А отблеск Отшельницы песнь пропел и нарёк новую Первую именем её. И стало их трое, Странницы не считая, так как Странницу они, будучи равные ей во всём, почитали первой из Первых.

     И всё было хорошо и ладно в мире так любимом Странницей. Процветал он в рассветах своих, и уходил по воле душ его населяющих. Многое происходило и по причинам желаний Первородной. Неизмерима была энергия её. Изучала она как миры свои, так и возможности свои, но мир этот берегла, направляя силы разрушения на иные стороны. Взрывались звёзды огромные, огнями мерцающие на небосводе земном. Сжимались миллиарды планет в точки чёрные. Появлялись тела, что свет излучали, и тела, что поглощали его, и не только его. И ничто не ведало исхода силы большей, чем возможности Странницы. Не ведала того и она.

     И было так, что даже Первородная поражена бывала мощью воли не осознаваемой самим пространством безмолвным. И преподнесён ей урок был тяжёлый, выводы из которого сделать ещё надлежало. И многое этот урок принёс Первородной. Сильнее стала она, и не ведая силы своей пробудила нечто, что таилось во тьме ожидая часа своего. И никто того не знал, ни Первые, ни само пространство. И будет то многое, позже. И не в строках Летописи описано, но той же рукой.

     

      VII

     

     А вот прямо сейчас, в это самое время, сидела Плетельщица корзин на маленьком, голом островке, что на блин похож был, как формой своей, так и плоскостью. И произрастал здесь кустарник, и водились зайцы, и другая мелкая живность, и, ни берёзки на острове этом, ни сосны. Плела Отшельница корзинку, а как сплела, отдала морю. А на утро дня следующего, позабыв о том, вновь взялась за работу, и сплетя корзинку - морю отдала. И только сделав это, схватилась за голову поняв ошибку свою, потому как ждало море одного младенца, а коли есть и вторая корзинка, так быть и второму младенцу. И побежала Отшельница сама не зная куда, и проклинала себя за все свои деяния неразумные, и нашла женщину молодую в доме её, и дочке её уже лет несколько. Рассказала она об ошибке своей, о страхах и неведении о будущем. А женщина молодая спокойна и радостна от ожиданий очередного младенца. И ни одна из них сказать не могла о страшных последствиях дел таких. Не ведомо было им наверняка. И в который уже раз пошла мать будущая на берег встречать корзинку. А Отшельница, не зная, что делать, вернулась в тайгу. Найти ей надо было старика, да на остров отправить, чтоб поближе он к колодцу был. Потому как чутьём своим вдаль глядела и колодца лишь бледный след видела. И был найден старик, и отправился он на остров. И увидел он следы девочки своей. Была она здесь, возле места, где колодец быть должен. Да только, ни колодца, ни Странницы не увидел. И страшно стало Посланнику, и услышал он музыку, и потрясла она его до самого стержня души его. Печальная музыка рассказала ему о прощании с миром всем, что создан был во тьме пространства. И стояла на вершине горы, что посередь острова, девочка его, и воздев руки к небу пропела последние ноты, и ушла в пустоту, потеряв всё, что делало пустоту эту, мирозданием. И что делали Первые охранителями прозванные, летописи этой осталось неизвестно, отчасти от того, что взгляд всего пространства на Странницу обращён был. А в недрах горы, на том месте, где девочка стояла, зародился минерал цвета ярко-красного, да с россыпями искр металла неведомого, и был минерал этот назван Кровью Дракона, будто за девочку дракон кровь свою пролил.

     А Странница наша, покинув места обитаемые, волей своей, и досадою своею, закрутила миры в водовороте страшном, и полетели миры, каждый прочь от других всех. Разрушилась стройность и красота мироздания. Уходили планеты от звёзд своих. Умолкла музыка наполнявшая собою эфир, и остывало пространство, и пустотой становилось. И встала Странница в образном центре того, что когда-то мирозданием было, собрала остатки миров в шар, и к себе приблизила. И шар этот, пред взором её покоился, и не было в нём маяка, и мира своего любимого не видела Странница в шаре этом. Рассердилась она более чем прежде бывало. Взяла шар в руки свои призрачные, и стала сбивать его всё более и более. И малым он становился, плотным, горячим от напряжений внутренних. И все тела небесные бывшие доселе звёздами да планетами, быть переставали. И в какой-то миг деяния сего мрачного проистёк в пространство вздох. И был вздох этот последним словом маяка небесного. И где сам маяк этот находился, неясно было, пока за вздохом этим не выплеснул маяк из себя луч света последний. Кратким тот луч был. И стала Странница собирать повсюду осколки луча того. И видела она, что летят все они от неё самой, будто в ней вспышка та была. И посмотрела она в суть свою, и увидела мерцание странное, ей самой несвойственное, и была догадка у неё, потому как мерцание подобное видела она уже в бликах зеркала воды колодезной. И засветился луч надежды в душе Первородной.

     И тогда собрала она все энергии, что её наполняли, и вложила их в шар, что когда-то мирозданием являлся. Впитал шар энергии все. Зазвенел, засиял, и свечение его цветами менялось от белого к красному. Углядев это, собрала Странница ткань пространства и на шар накинула, а холодный свет, коим пространство наполнено было, в себя вобрала. А время, что поток воды журчащей, ручьём бегущее, в ковш собрала, и иссяк ручей, и времени течение остановилось, и превратилась вода в ковше в искры металла чудного, и испарились искры, и обрели покой в минерале кроваво-красном, и минерал этот она для себя схоронила. И стало пространство снова тьмой. Пустотой стало. И тогда сжала в себе Странница весь свет белый, и стал свет этот подобен точке горячей. Ударила она этим сгустком по шару мироздания с силою невероятной, вдохнула в него мгновение времени, и взорвался шар от соединения всех сил в точке одной, и от взрыва того во все стороны пространства полетели частицы неощущаемые. Быстры те движения были. Малое время прошло, а частицы шара, что малым был когда-то, по всему пространству разлетелись. Тогда Странница, будучи сутью происходящего, в сферу стремительно растущую стала струны бросать, извлекая их из стержня своего. А струны, центра не находя, устремились к точке некоей, чтобы в ней всем им пересечься. Глянула тогда Странница и увидела то, что сердцем души своей прозвала. Была та точка началом её, местом где быть маяку. Возрадовалась она, покинула без сожаления место, что центром мироздания назвать можно было, и полетела к месту сотворения своего, слилась с точкой и стала самим мирозданием.

     Многое постигла она сверх многого знаемого, стоило ей только раствориться во вновь расцветшем мироздании, и стать им самим. Увидела она незримые лучи, что энергиями были. И знала она уже те вибрации, что нужны были для сотворений следующих. И начала она от основ самых вбирая отдельные энергии в себя. Играла Странница знаниями своими новыми, и возможностями. И была она подобна алхимику в ремесле своём, превращая субстанции эфирные в частицы весомые. И было не счесть разнообразия частиц этих, различных по цвету и звучанию. Были среди них и частицы энергии чистой, и назвала она энергию эту временем. И предстояло Страннице подчинить сей хаос правилам неким, дабы не разрушилось вновь выстраиваемое мировое здание, но было воплощением замысла её, гордостью её и наслаждением. И тогда, придумано было число, и дана ему была свобода, и число во все зримые стороны устремилось бесконечностью своею. И там же были энергии первичные, и первая материя. И подчинило себе число эти силы, и сковало константами различными. А мироздание, растущее всё это время, горячим было. Бурлили и клокотали энергии освобождённые.

     

     Так вновь рождалось мироздание, и Странница, что Творцом деяния сего была, ликовала.

     

     И не было ещё, ни звёзд, ни планет, и тьма холодная господствовала во вновь сотворённом, и многие дела ждали начала своего. И тогда обратила Странница взгляд свой во мглу, и были у неё стремления, и воля была. И положено было начало миров творения.

     И собрала Странница частички, что в расширяющейся сфере мироздания всюду были. Раскрутилась волчком сгущая эфиры многочисленные. Облетела кругом место завихрения. Вдохнула мысль свою, затем стремление, и завершила волей своей, создавая по памяти облик тела космического. И увидела она сотворение мира того, что уже теряла, мира того, полюбила который, того, в недрах которого место порождения её. И плыла планета её в пространстве, и холодна была она. Тогда Странница звезду создала, и Солнцем назвала, и была она от начала самого, и до конца той звездой, что чертогом Бога Ра являлась. И отдала звезду богу этому, а после вернулась мыслями своими к Земле своей. Память Странницы чудесной была, помнила Первая всё, до последнего камня, до запаха ветра каждого. И начала она с острова малого, средь волн моря студёного, на самом краю мира прекрасного. И поставила она островок тот в место заветное, и стал этот остров, как и был всегда - местом притяжения. А следом и тайгу создала, и многие другие земли белые, а затем и края и моря тёплые, и вниз спустилась, и там довершила творение повторив земли белые остатками хлопьев снежных. И пошла она вверх, на север глядя, на земли те, что первому своему народу дала много времён назад. И применила она знания различные, что, будучи всем мирозданием, постигла она. От начала самого начинала Странница, соединяя в созданиях своих природу планеты любимой, с сущностью своей. И призвала она отовсюду духов, что сгустками эфирными пространство заполняли, и предложила им оболочки материальные. И дети её все, что сотканы были из энергий эфирных, хотели соединения с созданиями планеты этой. Так появились люди первые.

     И были они теми Белыми людьми, первыми из людей всех, как и в начале самом было. И обратилась к ним Странница, но те приветствовали её Торнгасаком величая. Удивилась Странница, и спросила их о знаниях их. И отвечали они, что помнят как в минуты рушения всего сущего, пожелала она память их сохранить в эфирах пространства пустынного до следующего воскрешения мироздания. Улыбнулась Странница, и удивилась глубине замысла своего, самой ею необозримого. И тогда спросила она народ свой Белый о точке, что есть местом пересечения струн небесных и всех дорог её. И ответили они праматери своей о колодце дивном. И сказали о желании своём повторить дорогу далёких предков своих. И попросили они Странницу об услуге. И стала она слушать их. И сказали они о желании украсить мироздание родиной своей Белой, и желании начать род свой как он и был всегда и с начала самого. Согласилась Странница, ибо желала того же, и только начать оставалось.

     И вот уже стоят два оленя, и сани позади них. А на санях камни лежат кругом в несколько ярусов, а поверх камней ведро деревянное стальными полосами стянутое стоит, а в нём ковш да моток проволоки серебряной. И уже готовы Белые люди в путь тронутся да на Странницу смотрят. А она улыбнулась чему-то, потёрла рукавицами раскрасневшиеся на морозе щёки, и рукой махнула давая начало пути памятного.

     И стоит колодец на месте своём извечном. И он маяк. Он луч света для Странницы небесной. Он там, где пересекаются все струны пространства. И посмотрела Странница в зеркало воды колодца, и увидела всё, так как стала она пространством всем.

     И тогда, завершив дело важности первой, развоплотила праматерь детей своих, и повела их дорогами дальними к новому миру, что создать обещалась для них. И были они на месте том, в коем изначально Белая планета гуляла во тьме, и создала праматерь планету эту, и дала душам тела первых людей, и стали они, как и когда-то, Белыми людьми. Поблагодарил народ первый прародительницу свою, и пошёл мерить шагами своими снега родины своей извечной.

     А после, Странница, счастливая от того, что мироздание строится и расцветать начинает, стала миры создавать один за другим, и не забывая о мире любимом самом, к нему приближалась. Многое ей ещё сотворить надо было, многое воссоздать по памяти от дней тех, что в душе музыку играли. И трудилась она день и ночь рук не покладая. Создала она народов множество, и существ различных, с особенностями диковинными. А ещё, повторила она мелодию, что в сотворении её звучала, и мелодией этой соткала три души равные себе самой. И стала она имена им давать, и память возвращать первозданную. И узнали они её, и себя узнали, и дни те вспомнили, и мгновения последние, что в страхе крушения всего сущего пережили. И поселилась душа тело обретшая на берегу таёжном, и стала она той, которая Ошельницей звалась. Другая душа, что Посланником звалась по тайге, усталости не ведая, ходила. А третья, что матерью не раз бывала Страннице, на далёких белых берегах поселилась, да к морю ходила, корзинку высматривая очередную.

     

      VIII

     

     И шли эпохи, одна сменяя другую. И плодилось мироздание мирами новыми Странницей создаваемыми, и всё меньше тьмы оставалось меж мирами, и всё больше душ, Первой созданных, находили себе возможности существовать, реализуя стремления свои. И не было в те времена ничего, что противиться замыслам Странницы желание имело. И то было истиной. И не было истины другой, пока не пришёл и ей черёд. Но тому, как и всему сущему, своя музыка должна сложиться. А сейчас дороги всего мироздания только Странницей хожены были. И все замыслы её белую мелодию излучали, будто снег чистый. И не было в замыслах этих, ни зла, ни добра, потому как, ни первому, ни второму время не пришло. И души младшие не ведали подобного, как не жили, ни корыстью, ни страхами. А сама Странница не таясь ходила средь созданий своих, и знали они её. Но всё течёт, всё меняется, и стрелки часов размеренно отсчитывают минуты.

     И пришло время минутами не исчисляемое. И изменилось многое, что менялось незримо в каждой минуте. И время новое дало порождениям духовным зрение большее. И увидели они, души телами одарённые, себя частицами мира бескрайнего. И стали вопросы задавать и отвечать на них. А звёзды вторили им, загадочно мерцая, недостижимые, желанные. И взбунтовались стремлениями многие создания, что из числа отличных от человеческих были. И пришли они к Страннице. И изрекли ей желания свои стать ей подобными. Так хотели они быть хозяевами своих начал, хотели лететь к звёздам, хотели стать всем сущим. Рассердилась Странница говоря им, что сие действо возможно лишь только созвучием музык, а без того не быть резонансам струн небесных, и не быть перерождению в сонм Первых. Не понравились ответы Странницы душам взбунтовавшим. Не способны они были заглянуть за восход и увидеть закат коего ещё не стало. И потеряли они страх всякий в гневе своём от бессилия своего перед праматерью. И заявили волю свою не видеть её более на Земле их. Но Земля та её была. И создана ею была. И не было у неё желания всякого в угоду словам созданий своих покидать мир очаровавший её. И взревела она сиреною небесной, и разрушаться стали тела, а затем и души те, что во гнев ввели её. И поредела Земля в миг не одним племенем. И осталось только племя людское, что землю пахало, да в небо глубоко не глядело. Так на Земле перестали быть наделённые чертами особенными различные повелители стихий и материй разных. Обеднела Земля и оборотнями, и вампирами, и многими иными существами кои изначально средь людей ходили и племенем диковинным для тех не были.

     

     Так закончилась одна из эпох, закончилась бунтом и последующим падением в небытие высоких созданий, кои от Творца своего получили когда-то способности не сравнимые с племенем человеческим.

     

     А часы тикали, отсчитывая остриями стрелок минуту за минутой. И много бедствий приходило на Землю. И много начал она встречала. Росли горы и мелели моря, и реки русла свои меняли, и леса горели, и новые произрастали. И менялся облик мира Странницы. Менялось и мироздание. Менялись и люди мира, так полюбившегося Страннице. Обогащалась и она озарениями доселе не знаемыми. И видела Странница, как мир её, как и многие иные миры, зреет плодами новыми. Наблюдала она людей новых, что приходят вслед ушедшим. И радовалась она, и вместе с тем, с осторожностью и тревогой усматривала в них стремления доселе несуществующие.

     И многое понятно станет, ежели вспомнить о природе душ творимых Первой. Души эти в основах своих от начала и до конца повторимы были от души её. Чего в них не было, так это глубины сопоставимой с необъятностью мироздания, отчего и власти над ним у душ этих не было. Но со временем, и стоит отметить это справедливости ради, сама Странница немало переняла у созданий своих. И обликом их повторяла, и голосом, и эмоциями. Близки ей были и тонкости взаимоотношений, и мыслей всяческих. Видела она, и вбирала в себя, удивительные глубинные чувства коими жили люди. Были среди них и чувства непостижимые даже для неё. Странница наслаждалась глубиной и загадочностью любви, удивлялась свойствам памяти, особо отмечала хитрость и лукавство. Много было всего такого, что обрели люди благодаря сосуществованию на этой планете, и благодаря взаимодействию с ней. И незаметно приходило время, когда единое некогда племя душ созданных одной волей, идущих от одного начала, становилось различным. Человек обретал набор черт делающих его уникальным, непохожим на других.

     Пришло время и общественных институтов, а вместе с ними появлялись и те, чья воля простиралась дальше воль многих. Стремления одного становились довлеющими над стремлениями окружающих. Появлялись вожди. Рождалось честолюбие. Человечество зрело и становилось целостной массой из некогда тут и там заселявших Землю племён. Приходило время и нового бунтарства, когда люди, объединённые в большие союзы, пожелали быть хозяевами на своей планете. Взрослеющее эго человеческого сознания всё более противилось тому абсолютному, что делило с ними их мир. Наступало время изгнания богов.

     И было место исходу. И настали те дни, когда возомнившие о своём всесилии дети мироздания призвали к ответу Первую, что породила их. И огорчилась Первая. И сказала им о заблуждениях страшных, и о последствиях их. Но не слушали люди речей Создателя, и сказали они, что равными ей стали. И горечь захлестнула Странницу, а следом и гнев за ошибки свои, кои не явственны, но чреваты последствиями безрадостными. И в гневе огорчения стёрла она с лица Земли всё, что речью владело. Оставила Землю душам младшим, голосом не владеющим. И драконов мудрых, что оставались здесь, и чтили создателя, оставила. И племя малое людей Белых, в снегах холодных, оставила. А сама ушла в темноту.

     

     И то был исход эпохи следующей. Эпохи самоосознания племенем человеческим желаний своих и возможностей своих. Эпохи попыток изгнать во тьму космоса Творца с ликами Богов народов многих. Эпохи, когда Творец, не ведая добра и зла поступил согласно стремлению своему и воле своей.

     

     Но шло время. И Странница, многое понимая, решила заново Землю заселить, но перед тем стала она другие миры, что создавала в разных уголках мироздания, преобразовывать творя их Земле подобными. Хотела тем самым мир любимый повторить в отражениях множественных. И получалось у неё. Создавала Странница, тоской мучимая, Землю за Землёй. И были они с планетой любимой во всём схожи. Да только не во всём. Не было колодца того, что истинным центром её существа всего являлся. И тогда ставила она на некоторых из тех планет колодцы подобные Земному. Так и случилось, что получило мироздание, помимо мира истинного, множество миров будто в зеркалах отражённых от того.

     Земли ею повторённые были творениями одной воли воплощающей один образ. Потому и бывало Страннице исчезнуть в одном мире, но объявиться в другом. И было так, что находили её в корзинке несомой волнами моря северного на дальних от Земли планетах. И всякий раз возвращалась она в мир так ею любимый. И в который раз, вернувшись, начала она с сотворения племени нового человеческого, исподволь, на себя не указывая, и не ступая ногами своими на землю планеты своей. И создала она людей, и заселила Землю.

     А дабы не вводить человечество в грех искушения распять на кресте невинного, в речах и делах коего сокрыта угроза всякой совести червями подточенной, решила Странница оградить детей своих от себя самой. И начать ей следовало с внешних проявлений природы своей. Первым делом, сияющую силой разрушительной, сущность свою, она натрое поделила, дав каждой частице себя имена разные. И стало её три, и погасло свечение, и не могла она движением гнева своего планеты разламывать и огонь возбуждать в недрах их. И были ещё знания многие от коих племя людское на колени падало перед Странницей. И извергла она из себя эти знания, и в камни вложила, и камни те схожи были с яйцами драконов. То сделала она сознательно, дабы не пройти ей было мимо тайника своего в минуты нужды и трудностей. И стала она знаниями близка к роду человеческому. Но была ещё и память её, что пылала огнём белым и огнём чёрным. И было в огне белом всё светлое, и свершения её, и чувства любви и заботы, и торжества над тьмой. И была эта память сродни состоянию блаженному. И будучи человеком средь людей было это состояние опасным для неё. И взяла она эту память белую, и поместила в огонь белый, и спрятала в местах снежных, поближе к людям Белым. И была память чёрная, о том память, как во гневе стирала с лица земли народы целые и миры прекрасные. И много гнева в том было, и гнев этот, и деяния эти тяжёлым камнем лежали в душе Странницы. И опасно то было, потому как ввергало душу её в печаль величайшую, и истощало сущность её. И эту память заключила Странница в огонь чёрный, и спрятала где и белый огонь. И знали о том лишь люди Белые, первые дети её. И были ещё смерть и рождение. И не знала она, как быть ей с ними, но Охранители её мудрые напомнили ей, как ходила она с одной дороги жизненной на другую. И согласилась Странница с этим. И странно то было. И пусть будет так, коли по мнению её - смерть, есть удел верящих в неё. И напоследок, решила она, всякое вновь явление своё начинать с листа чистого, и то помогало ей глубже понимать людей. И многое чего ещё сделано было вслед за существенным самым. И вот, готова она уже стать частью племени людского, чтобы жизнь прочувствовать и вкусить в полной мере радости и печали детей своих от начала самого и до конца жизней их. И дали сигнал Охранители о том, чтобы следовать за Странницей. И были они на Земле людьми средь людей. И приготовились к встрече.

     И явилась Странница в мир, и была она младенцем человеческим, и рождение то случилось, в месте особенном, на холме, что камнем Медвежьим зовётся. И поспешила Отшельница, будучи одной из Первых, принявшая на себя роль Охранителя, к месту тому, и роды приняла у вселенной безмолвной, и призвала Посланника, и тот тоже Охранитель из Первых, и поспешил он на остров диковинный. А на острове том, что небольшим был, и омываем волнами моря студёного, откуда ни возьмись, избушка место себе нашла. То замысел был неизвестный никому, и таковым оставался он из эпохи в эпоху. Позже кто и видел странное явление небесное, будто избушка эта высоко над островком тем объявилась, да упала на него землю притаптывая основами своими. Рассказывали, что падение то более походило на падение семени берёзы, кое с толком и основательностью, ведая смысл и надобность свою, на земле оказавшись, в неё углубляется с целью найти и взять нужное для питания, дабы пустить корни и быть здесь всегда.

     

      IX

     

     Так начиналась следующая эпоха. На маленькой Земле затерянной где-то на краю одной из галактик родился младенец, и был он Создателем, и не знал о том никто, а кто знал, тот Охранителем звался. А мироздание тем временем ширилось, появлялись новые звёзды, и начинали гаснуть старые, и музыка, что пронизывала всё пространство, рождала новое, неведомое дотоле. И была та музыка иной, отличной от первородной. И всему было время своё. И во всём свой смысл.

     А наша Странница, на берега морей студёных выбрасываемая в корзинке плетёной, росла, взрослела, и была человеком из людей. И являлась она в различных лицах своих. И были у неё матери две. И третья была. И все они одной были, как и ребёнок небесный. И приходили времена, когда девочка наша из мира уходила на мгновение, и подобно звезде мерцающей, вновь являлась. И было это смертью, вслед которой рождение приходит. И бывало так, что энергии Странницы прорывались сквозь преграды ею же возведённые, а люди, Землю населяющие, наблюдали явления странные. И видели жители Земли колесницы огненные в небесах, и слышали глас громоподобный над долинами, и в обличии человеческом посланец космоса им являлся, и озарения духовные в душах своих обнаруживали. И проникались они верою от увиденного и услышанного, и на колени падали, и вопрошали. И много смятения от того творилось, что в душах человеческих, что в делах их. И наблюдая всё то, задумывалась Странница над путями витиеватыми взросления душ ею сотворённых, и выводы из дум тех безрадостными были.

     Тогда-то и решила она ничего из сущности своей первородной более не оставлять себе, но прийти на землю душою подобной людской. И сделала она так как задумала, после чего не знала себя, и природы своей, и силы своей. И только Охранители знали, и шли они по правую руку от неё, и по левую. И этого не знала она. И блаженствовала не ведая, есть ли создатель у неё. И было так многие времена, пока стрелка часов отсчитывала от начала мира нового. А как отсчёт от начала становился отсчётом к концу, и мир вставал в шаге у пропасти, так просыпалась природа истинная её, взводя пружину разрушающей силы, и выплёскивались из этой силы горечь и досада на детей своих. И пустынна людьми земля становилась, а много позже вновь обрастала лесами, и очищалась вода, и воздух прозрачен начинал быть, и пели птицы, и бурлила жизнь повсюду, но не людскими делами. И вновь землю Странница посещала, и ходила она по лесам и горам, и купалась в морях, и хотела вновь раскидать по земле семена разума. И были те моменты желаниями иными наполнены, и подобно Ключнице, Странница небесная новые миры открывала, и были те миры диковинными.

     И множество раз так бывало, что земля Странницей любимая огибала бегом своим скопление звёздное необъятное, что галактикой прозывается. И были круги эти исчислимы тысячами поколений людских прожитых. А мироздание ширилось, и струны, его пронзающие, удлинялись, и множились сущности, и прирастали они в замыслах своих. Так и с душами, что заполняли всё пространство. Изначально, созданные подобными друг другу, было дано им право неоспоримое творить себя сообразно желаниям своим. Так и было во всей необозримости мироздания. И росли души, взрослели, обогащались от соприкосновений с грандиозностью замысла Первой. И были души различными, от порождения самого, незначительно. А потому чувствовали они музыку струн отлично друг от друга. И виток за витком созревала у иных душ иная вселенная. И находили такие души себе подобных, и стремились вставать в сторонке, и взирали на мироздание иначе. И было то зарождением сил иных направленностей. И зрели иные замыслы. И забыто стало право им дарованное от начала самого, право свободы. И не было в душах тех благодарности никакой. И была их дорога длинна, а сами они неясны, пребывая тёмными в темноте дальних уголков мироздания. И будет ещё то время, когда явятся голоса порождений свободы, и подобно исчадиям тьмы, возопят о желаниях своих, и станут те желания разрушительными. Но что идёт за чем? Разрушение за созиданием, или созидание вслед разрушению? И не знать нам ещё того, что подчиняясь стрелке часов, не пришло, не встало на круг, и не начало отсчёта оставшегося до конца.

     И, казалось бы, что всё то за спиной Странницы созревало, и не ведала она ждущего её впереди. Но не так следует судить о ней, но вспомнить саму сущность её, и то как мироздание, есть сама она. А потому, волею своею позволила она вершиться делам различным, как светлым, так и тёмным. И помнила, и носила в себе, знания свершённого, как созидания, так и разрушения. И всё то было для неё естеством. Но наблюдала она деяния от побуждений различных и у созданий своих. И были деяния созидающие, и порождали те деяния радость, удовлетворение и успокоение. Но были и деяния иного свойства приводящие к вреду, а то и к погибели себе подобных. И не было у чинивших деяния те, ни горечи, ни вины. И не видели люди мира Странницы разницы во всех тех делах своих. Сама же Странница различала праведное и пагубное, и знала глубинные свойства их, и испытывала воздействие их на сущность свою. Многие времена наблюдая за созданиями своими размышляла она над надобностью наделить их чувства лёгкостью от дел светлых и тяжестью от зла творимого. Так и было сделано. Дала она созданиям своим награду и наказание за дела их. А сами люди прозвали данное им совестью. И стали они многое переживать, и мучиться, и бояться. И у всякого груз в душе был. И всякий раз человек задумывался о желании дела какого, и не всякое дело делал видя пагубность его на душу свою через разрушение творимое. Так многое зло быть перестало Но шли времена, и находили люди пути-дорожки торгуясь с совестью своею, и обманывали себя, и глаза закрывали, и заглушали боль душевную обманами и уговорами, и черствели через то. Но были и те, которые искали спасения души своей через силы вселенские. Была в тех людях вера в гармонию всего сущего, и общность, и единство судеб. Такие люди находили дороги к диалогу с сущностями иного толка, но схожей природы, и верили в их духовное зерно.

     

     Так начиналось рождение Богов. Так, посредством диалога с Богами человек очищался от скверны и облегчал свою душу. И Боги эти призваны были стать замещением совести, уже ослабленной, и не способной быть человеку звездой путеводной.

     

     А Странница огорчалась наблюдая обманы ведшие человечество к погибели духовной, и понимая насколько слабы сущности вселенские в роли Богов, решилась на шаг крайний против коего противилась времена долгие. Знала Странница пред кем преклоняли колени дети её, и дала им себя саму в образе миссии. И правильно поняли люди послание её, приняв явление её как начало диалога с Богом. И теперь всякая душа ответ держала перед творцом, и никакая из них не смела помыслить о лжи и слепоте своей. Приняли люди право творца видеть душу, судить её, и карать. Убоявшись ока неподкупного всякую душу насквозь пронзающего, старались дети мира этого очиститься от скверны и не плодить более оной. А иные многое сделали из явления божественного возведя то в учение и науку духовную. Но и в этом лукавство людское нашло выгоду себе различную, и пошло плодиться плутовство и двуличие. И видя это, махнула Странница рукой признав за человечеством право выбора.

     А стрелки часов время мира отсчитывали. И Страннице, наблюдавшей череду изменений мира своего явились мысли такие, чтоб остановить ход времени, и тогда бы замерло всё, что времени этому подчиняется. И сама Странница глазами своими окинула бы грандиозность творения своего, и будучи великим архитектором могла всё, хоть бы и разрушить, хоть и начать иное. Но имелось свойство одно у времени, кое от основ самых проистекает.

     Ещё от самого начала начал дано было мирозданию, во тьме пространства зарождающемуся, свойство ставшее впоследствии неотъемлемой частью всего сущего. И свойство это, подобно устремлению всякому, даровало дорогу ждущую путника, и путь им пройденный, подобно восходу и закату. И ничто во всём мироздании не являлось сущностью отвергающей сей ход событий. И было задумано так самой Странницей. И знала она время как энергию главенствующую, что питала огни звёзд и рождение миров. Потому и пространство в темноте своей безмолвным пребывало оттого, что не пронизывала его энергия времени. Зная всё это, не пожелала Странница лишать замысел свой не свершёнными восходами и закатами. И оставила судьбу мироздания течению сей великой, нескончаемой энергии. И жило всё чередом своим. И ширилось. И обогащалось огнями новыми. И мерцали звёзды. И прозвали люди эпох новых, мироздание великое, вселенной. И смотрели туда, где свет уходил за горизонт, и где время было временем от начала самого. И будоражило умы человеческие осознание малости своей. И искали они корни всего, и точку всего, и мгновения первые. И не смели помыслить о мире своём, как совершенной точке всего. И пребывало всё в гармонии великой. И было так неисчислимое время восходов и закатов.

     

      X

     

     А Странница, тем временем, многое свершая, задумалась о свойствах следующих, коими не наделила себя, в отличие от душ ею созданных. Наблюдала она двойственность души всякой. И та двойственность заключена была в диалоге души с собою самой, подобно собеседнику извечному, хорошо ей известному, и от неё не отделимому. И не помнила Странница как получилось так, и может быть того не совершала создавая души. Возможно, сами творения её проходя дороги свои от края до края, способны стали к созданию зеркал своих. И рада была Странница наблюдать подобное, и хотела себе второе я. И начала она с отголоска души своей. И дала отголоску тело человеческое. И было то тело физическими свойствами близкими к любому иному, но не во всём так. И дала она имя ему. И сказала быть мужчиной потому как сама пребывала женщиной. И был он будто братом ей. И того не отрицала она. И говорила с ним голосом когда вместе были. А если не видели друг-друга - говорила образами, что рисовала, потому как мыслью говорить, то право людей было, у коих второе я запертым в душах их пребывало. И полюбила она общение такое. И брат её названый полюбился ей. И оставила она всё как стало. И теперь, в отличие от людей, был у неё не только голос второй, но и друг верный, знающий все мысли её, мечты и желания. А позже и Охранители о том прознали, и приняли отголосок души Странницы за зеркальное отражение её. И стал отголосок души её средь Охранителей своим. И смотрели они за ним не менее, чем за сестрой его. А сам он, будучи привязан к Страннице подобием пуповины крепчайшей, пребывал большую часть в возрасте мальчика, реже в возрасте человека молодого, но всегда возраста равного возрасту её. И было то по причине особенностей самой Странницы пребывавшей в мире своём в возрастах тех. Так и шли они рука об руку, мыслями связанные, возрастом одним, да деяниями общими, взирая на мир будто одной парой глаз, как брат и сестра из семени одного.

     А мироздание ширилось. Мелодии струн небесных становились тоньше, изящнее. И уже скрылось за горизонтом начало всего, а конец всего всё ещё невидим глазу человеческому оставался. И в те времена, когда одно уже не помнится, а другое ещё не видится, встречала на дорогах своих Странница души ей приметные. И были души эти созвучны душе её. И спрашивала она каждый раз позволение у такой души стать иной и по иному видеть замысел во всей целостности его, и красоте. И соглашались души те, и перерождала их Странница по образу своему и подобию, и творила их Первыми. Но как бы ни были души эти равными Наипервейшей Душе - быть безграничными в возможностях и познаниях не стремились. Дано им было право это по природе их. Однако каждая такая душа, что Первой была, использовала право своё в тех деяниях, что истинно интересными были. И шли они по стопам Странницы, и не желали большего, и проживали жизнь одну длинною без конца. А от желаний своих идти след в след за Наипервейшей, и не желать для себя иного - не раскрывали в себе весь потенциал коим одарены были перерождением. Так и шли они, будучи Охранителями, сквозь эпохи, не помышляя встать вровень со Странницей, не раскрывая возможностей своих, а потому, и людьми не были, и Творцами не становились.

     И было так, что ещё за много начал и концов цивилизаций, задумалась праматерь людей первых о создании существа иной природы, о драконе, какого ещё не знало мироздание. В те далёкие времена уже были драконы, и населяли они миры многие, и были различными в качествах своих. Обитали они и на Земле, наравне с людьми и иными созданиями. И ушли те времена в небытие, оставив двери свои открытыми лишь для одной Странницы, потому как лишь ей дано было ходить от заката до рассвета. И вот уже стали драконы частью мифов и сказок. И смеются люди над теми, кто верит в их существование. А Странница наша нет-нет да рассыпет перед миром горсть загадок, и удовольствие получает наблюдая за тем, как земляне ответы ищут глаза закрывая дабы не видеть невозможное. И улыбается она шуткам своим, что сводят людей с ума.

     Но сейчас хотела она иного. Хотела Странница создать пару себе, создание, близкое духу её и возможностям её. И создание то драконом быть должно по замыслу её, но природы иной совершенно. И природ тех немного в мироздании, и перебрав их все, признала негодными задумкам своим. И искала она, экспериментировала, и многое время прошло, и многое свершилось. Гасли звёзды одни, и разгорались новые, рождались миры, изменялись, ширилось и само мироздание, и будто россыпями камней драгоценных, прирастало оно галактиками. И была всюду Странница пестуя творения свои. И в странствиях своих узнала она о тьме, что есть ещё вокруг, и понимала: скоро ей покидать миры свои, пускаясь в дороги дальние в поисках нового, ещё не явленного её сознанию.

     Зная это, желала Странница сотворить силу иную, и облечь её в материю природы иной, над которой, ни пустота, ни пространство в ней, не возобладают. Хотела она то, что станет частью её, продолжением сути её, одной с ней духовностью. Чтобы странствовать по дорогам без света и времени. И не будет во тьме струн, и не пробьётся сквозь неё луч маяка, и может случиться так, что не вернётся она никогда, и не встанет, подобно человеку, ногами на землю заветную, землю острова притяжения. И была Страннице мысль. И ухватила она кончик её. И потянула. И явилась ей суть. И создала она такое состояние материи, которое отличалось от всех прочих, и по свойствам своим не было порождением пространства. Не было такого и во тьме окружающей мироздание. И ничто не могло породить подобное.

     Сделав то открытие, удивилась Странница, и уверилась в стремлении своём исследовать тьму, и может быть даже, достичь края её и заглянуть в ещё недостижимое даже для её разума. А теперь оставалось ей создать некую протоматерию и вдохнуть в неё душу близкую её душе по мелодиям восприятия мироздания.

     И создала она ту материю в количестве требуемом для замысла своего, и обладала эта материя свойствами абсолютными. И была она синтезом материального и духовного. И была она той самой протоматерией. И более нигде и никогда такого не было. И ничто во всём пространстве не способно было создать подобное. И тогда сотворён был дракон. И был он ею, Странницей небесной. И было так от основ самых, потому как создан был самой сущностью Странницы. И стали они как один. И задумалась Странница на Землю вернуться, и непременно с созданием своим. И тому надобность была, потому как потерять боялась она дракона своего ставшего частью души её.

     

      XI

     

     И было явление её на Земле, и явление дракона на Земле. И пришли они вместе. Оттого многое случилось в колыбели человечества. И случилось так, что даже Охранители лишились имён своих и предназначения своего в тумане беспамятства. И много времени понадобилось им прежде чем вернулись им знания их, и понимание надобности своей. И началась эпоха следующая. И была она краткою в череде тысяч эпох. И близок был конец. И пришло время маяков и камней памяти. И служили службу свою люди Белые. И нарекли её Странницей. И указали ей путь. И узнав себя, пошла Странница к горе Дракона. И спасла она человечество в части малой от погибели. И слилась она с воплощениями своими иными благодаря силе, что давалась ей от природы Дракона её. И одарила себя следующим Охранителем переродив душу человеческую в Первую. И иное сотворила имея стремления, принимая решения и проявляя волю свою. И были от того последствия различные. И поменялись от того дороги ещё не хоженые. А Странница, дракона оседлав, в путь собралась. Но недолгим случилось слияние её с драконом её. Такова природа времени. А где нет времени - там тьма. Туда и стремиться следует. А как будет оно, летопись не ведает, потому как дороги те ещё не стали путями пройденными, и ещё нет на них следов Странницы.

     На том летопись и кончается. Но если сделать хоть один шаг навстречу восходу, можно увидеть во тьме нехоженой, едва угадываемые отблески глаз сущности, до поры ещё незримой. Затаилась она в пустоте безвременья не в силах совладать с ним. И всё, что остаётся этой сущности, это ждать Странницу.

     

      Пред всяк идущим - дорога без конца,

      А за спиной его - путь пройденный.

      15 декабря 2021года