Аннотация: Воспоминание о безмятежной юности и суровой морской жизни, образца 1973-го года
Кулинар
Маленький и юркий лесовоз с гордым названием "Иртышлес", приписанный к Балтийскому морскому пароходству, с караваном леса из Архангельска на Англию, огибал мыс Норд-Кап, самоуверенно пытаясь бороться с шестибальным штормом.
На дворе стоял июнь, время по морским меркам тихое и спокойное для Северного полушария.
Но Норд-Кап есть Норд-Кап!
В этом месте нашей замечательной планеты "малые" северные моря встречаются с Северным ( Английским) морем, последним стражем вод Атлантики.
И Атлантика, в лице упомянутого моря, пытается мстить всем мореплавателям с Севера, пытающимся проникнуть в ее просторы за украденный Гольфстрим ветрами и штормами...
К этому времени Я был уже "опытным" моряком, прошедшим уже две плавательские практике и на этой, о которой речь, третьей, состоял в штате теплохода в качестве матроса 2-го класса и, по совместительству, - практиканта - электрика.
С самого выхода из Архангельска, в рабочее время (с 8.00 до 17.00) я торчал на палубе и, понукаемый боцманом делал все.
Перетаскивал неудачно лежащие бревна палубного каравана, подтягивал талрепы, бесконечно "шкрябал" элементы палубы и надстройки, плел "коуши" и вязал "мусинги" на "талрепах", извлекал " каболки" про запас из канатов и т.д. и т.п.
Боцман упивался своей властью и проверял меня "на вшивость" ( у меня были "корочки" матроса первого класса, добытые в предыдущих плаваниях).
Я сопел, но терпел!
Море взбрыкнуло в очередной раз и по общесудовой трансляции объявили, что выход на палубу запрещен.
Я почему-то любил шторма. Отчасти, в силу возраста и глупости, отчасти в силу природных особенностей организма.
Шторм и болтанку никто не переносит нормально.
Не верьте болтовне "старых морских волков".
Даже адмирал Нельсон, во время качки держал рядом с собой брезентовое ведерко.
У одних качка вызывает помутнение в глазах и тошноту, чувство отсутствия опоры под ногами и волнение.
Это самый распространенный вариант. Часто так проявляет себя первое знакомство с бушующим морем, после, при долгом употреблении морей и океанов, начинают проявляться другие особенности, упомянутые ниже.
Вторые становятся повышенно раздраженными и придирчивыми. При этом у них меняется давление, бегают глаза и трясутся руки. Но они продолжают работать. Как правило они плохо спят и рано умирают.
Третьи - впадают в сонливость и задремывают на каждом шагу. Они становятся неспособными нормально работать. Они потенциально опасны для судового оборудования и окружающих.
Четвертые - начинают пить. Им и "море по колено", и "шторм нипочем".
Они продолжают в меру сил выполнять свои обязанности, выходить на вахты, изображать кипучую деятельность,...но они не мене опасны, чем спящие третьей категории.
Пятые - "пофигисты" по жизни.
Они блуждают из категории в категорию.
Они то спят, то трясутся, то пьют, то блюют, то у них хорошее настроение и никакие шторма на них влияния не оказывают, то у них "инфлуэнции"....
Им все "по фигу"! Если что-то случится с судном, они покинут его в первую очередь, как крысы.
На шестых - во время качки нападает жор.
Если первая категория пытается освободить свой организм от всего лишнего, то шестая категория пытается наоборот заполнить его всякой "дрянью".
Они постоянно жуют сухарики, грызут семечки.
Во время штормового обеда, с мокрыми скатертями на столах, чтобы не скользила посуда, просят у полуживой буфетчицы добавки.
В каюте, в разгар шторма, когда стоять или сидеть невозможно, они лежат на койках, упершись пятками в подволок, чтобы "не выбросило" из койки, читают все подряд и жуют все подряд...
Седьмые - настоящие морские волки.
Шторм на них не влияет практически, никак!
Если не считать, падающих со стола карандашей, которые приходится терпеливо поднимать, пролетающих мимо головы графинов с водой, вырванных штормом из крепких зажимов на стене, и разбиваемых в порошок о противоположную переборку.
Из таких людей Маяковский советовал делать гвозди.
Я думаю, гвоздей из них делать не стоит.
Они и так готовые, от рождения.
Родились гвоздями, готовыми к употреблению. И название у них есть простое и проверенное. Моряки!
Так вот, на флоте всегда были и есть люди-Моряки и люди- Балласт.
Моряки - либо такими уродились (генотип), либо такими стали из балласта, путем веры, любви и желания. Упомянутые действия, путем тренировок создают новый , передающийся по наследству генотип.
Во мне всегда хватало любви, желание тоже иногда присутствовало.
Вот Веры, порой недоставало....
Я постоянно, и до сих пор, во всем сомневался и сомневаюсь.
Наверное, поэтому, я как был, так и остаюсь моряком шестой категории.
"Шестеркой" одним словом.
Помню, как на подходе к Сицилии, на нашем УПС ( учебно-производственном судне) "Профессор Щеголев" Адриатическое море нас ( меня и всю нашу роту ) "разболтало".
На обед была жирная баранина. В столовой не было ни души. Все лежали в каютах и ругались, постанывая.
Я съел шесть порций. Через пару часов, мы пришвартовались в Сиракузах.
Все пошли смотреть достопримечательности: амфитеатр, пещеру "Ухо Дионисия", места, где жил и творил Архимед, и вещал древнегреческий оракул....
Я остался на теплоходе, обнимал руками унитаз и ругался, постанывая...
Конечно, с опытом, подобное случалось не часто.
Но жрать во время штормов хотелось постоянно.
Возвращаясь к рассказу, отмечу, что вечером, по ходу описываемых событий, я таки пробрался на камбуз.
Весь экипаж лежал в полудреме в койках, болтаясь от переборки, до противоштормовой доски (такие штатные доски вставляются в наружный край кровати на флоте во время шторма, чтобы не выбросило из койки на палубу).
А я, бросаемый качкой от переборки к переборке, добрался на камбузе к котлу, закрепленному концами - (веревками).
Я с вожделением сожрал полбуханки хлеба, обмакивая каждый, отламываемый кусочек хлеба, в густую и ароматную массу недоеденного с ужина мясного гуляша на дне котла (ну - практически Балоун, - сослуживец Швейка.).
Честно говоря, иногда болтало так, что все упомянутые выше категории мореплавателей превращались в одну категорию - категорию людей, которым не очень хорошо..
Всем было неуютно.
У всех не было аппетита.
Всем было отвратительно на душе, и здесь вступали в силу чисто физические обстоятельства. - У кого больше сил.
Кто сможет, после "надцатого" падения, встать и не глядя на разбитую бровь и кровоточащие губы, вцепиться в штурвал, или в гаечный ключ, и продолжать выполнять свои функции?
Функции, название которым простое и древнее - морская работа.
Ответ на прозвучавший вопрос прост - моряк!
А кто не смог, - тот "с печки бряк"....
Так и в жизни.
Шагаем по проспектам или по "колдобинам", доходим до перекрестка, а дальше пути расходятся...
В одну сторону идут Люди, в другую - Человечки....
Кто важнее и нужнее - одному Богу известно!
Не знаю наверняка, к какой категории людей связанных с Морем, относился и отношусь, по-прежнему, я.
Наверное, где-то там, "По-серединке"...Но то, что Я болею этой бесконечной и безбрежной серо-голубоватой неизбежностью, не вызывает сомнений!
Иногда, по ночам, я просыпаюсь от скрипа шпангоутов, от скрежета льдин, разломанных, но не сдающихся и проползающих вдоль ватерлинии.
От звенящего как песня ветра, мне хочется согнуться, удерживаясь руками за леера, а потом распрямиться, разодрать на груди застиранную тельняшку и заорать насколько хватит сил: "Море, Я - Твой!"
Но Оно, как обычно, улыбнется загадочно пенным кружевом прибоя...
И ничего не ответит.
В сторону Философию!
Море! Шторм!
Болтанка непрогнозируемая!
Меня сбросило с койки раза два...
Остальные, тоже, хоть и изображают из себя, но едва ползают!
Шеф-Повар, неся по необходимости, кастрюлю с кипящим маслом, вылил все на руки...
Руки забинтовали.
Помощи нет. А жрать то всем хочется.
Либо возвращаться "домой", туда, за Норд- Кап...
Либо что-то придумывать?
На общесудовом собрании, утром, среди летающих кресел и скрипящих столов, у расклинившегося экипажа, старпом спрашивает: "Кто нибудь, из Вас умеет готовить пищу?"
Я встаю, почесывая ушибленное колено.
И говорю: " Я умею, я целых две недели готовил для сборной Республики по туризму!"
А что тут скажешь? Врать негоже.
Никто больше не сказал, и не взялся...
А Я - матрос-практикант, весь из себя маленький, и спрос с меня такой - же....
И назначили меня "кулинаром"!
Вот, наконец-то, мне доверено серьезное, самостоятельное дело....
Повар, почесывая "гантелями" забинтованных рук за ушами говорит мне торжественно:"Сегодня у Нас по плану натуральные шницели!"
Я "струячу" натуральный говяжий фарш с добавлением перца, чеснока, лука, пота и усердия...
Подбрасываю, как написано в учебниках, каждую "шницелину" вверх, почти до потолка, чтобы Она - пропиталась воздухом и любовью, а потом снова мну Ее, "суку", своими, жаждущими наград руками...
В разгаре процесса моего общения со шницелями, на камбуз заходит Шеф-повар.
Он хвалит Меня за прилежание, и говорит:-"Ну, Бориска, Я Тобою горжусь! Справляешься!
-Да, кстати, вспоминаю... До моего дурацкого ожога, я положил в "отстойник" ( перегородка между дверями камбуза и аварийным выходом на палубу) пять килограммов говяжьего филе размораживаться...
-Добавь-ка его в фарш для солидности!"
Мысля Начальника-Приказ для Подчиненного!
Я достаю из эмалированного ведра между дверями отстойника осклизлую массу весом килограммов пять, темно вишневого цвета, прилипающую к рукам с дурным запахом...
-Это что, вопрошаю Я, по неопытности?
-Это- "супер", говорит "сраный Шэф", позевывая...
-Ополосни ведро, вылей бутылку уксуса, заполни водой, литров десять и положи туда "филей" на полчаса.....
-Потом смело можешь добавлять в котлееы!"
Ужин удался!
Перед каждым из членов экипажа на тарелке лежал румяный жареный шницель грамм на четыреста, с хрустящей картошечкой "фри", ассорти из овощей ( получасовая, только что разбуянившаяся и отдавшая сок свежая капустка с зеленым лучком, солью и сахаром.
Свеже маринованный лук кольцами с гвоздикой и тертым хреном, красный болгарский перец мелкими длинными дольками а ко всему,- крупные черные маслины с косточками).
Я с умилением смотрел на моих любимых голодных моряков, и думал: "Вот, оно, Счастье!"
Главное,- чтобы каждый был доволен и сыт!
Чтобы не было Войны!
Чтобы каждый занимался своим делом!
Вот, Я, сдуру, - изучаю электрические науки,
А Я, так люблю делать что-то простое и нужное...
Наверное, я поступлю в кулинарный техникум....
Или нет, в "Высший инженерно морской Академический Университет Художественного Питания"!
На добавку у меня было еще восемнадцать шницелей!
Они все были сожраны!
А потом наступила безумная ночь!
Те, из членов экипажа, которые уже успешно "обосрались", разыскивали меня по всему теплоходу, пытаясь сказать мне что-то "важное"!
Но, безуспешно...
Во-первых, их постоянно манил своей фаянсовой глубиной задумчивый унитаз.
А во-вторых - Я безмятежно сидел уже третьи сутки в недоступном для Их мыслей "цепном ящике", с горбушкой хлеба, канистрой воды и... писал стихи...
Потом меня нашли.
Мастера чуть "кондрашка" не хватила - пропал член экипажа!.
"Шеф" публично признался, что это Он мне подсунул тот довесок к фаршу.
Я еще три месяца варил гороховый суп, щи...
Жарил антрекоты, тушил тефтели,
Макароны по-флотски и ленивые голубцы - это просто семечки смешные...