Аннотация: Православие на Руси: летописи, факты, свидетельства
"Повинуясь нашей злой судьбе, мы обратились к жалкой, презираемой всеми Византии за тем нравственным уставом, который должен был лечь в основу нашего воспитания. Волею одного честолюбца (т.е. патриарха Фотия) эта семья народов только что была отторгнута от всемирного братства, и мы восприняли, следовательно, идею, искаженную человеческою страстью. В Европе все одушевлял тогда животворный принцип единства. Все исходило из него и все сводилось к нему... Непричастные этому чудотворному началу, мы сделались жертвою завоевания". Чаадаев П.Я. Философические письма. Письмо первое.
"Призванная Промыслом Божиим для хранения спасительной истины правого боговедения, подлинного, Православного христианства Россия всем и обязана была Православному христианству. Оно сплотило политический организм России и упрочило ее могущество; оно всесторонне проникло собою жизнь народа русского и наложило свою неизгладимую печать на все проявления этой жизни, - можно сказать, Православие создало великое тело России и одухотворило его, стало поистине душою России". Царевский А.А. Значение православия в жизни и исторической судьбе России. Казань, 1898. Репринт, Новосибирск, Благовест, 1995, с.2.
Крещение Руси князем Владимиром Святославичем - вторая принудительная прививка славянам чужой культуры, на сей раз уже не варяжской, а византийской.
Впрочем, к тому времени на Руси уже были крещеные, как среди варягов, так и среди славян. Первым русским князем, принявшим крещение, был Аскольд. Полагают, что христианская община имелась в Киеве уже при Святославе. Известно, что в 955 г. после смерти мужа княгиня Ольга едет в Константинополь и тайно там крестится, приняв имя Елена.
Приходили на Русь ирландские и болгарские миссионеры, по просьбе Ольги император Оттон направлял архиепископа Адальберта, пытавшегося в 961 году обратить Русь к западному христианству. Святослав от крещения отказался, а внука Владимира Ольга убедила. Задолго до того, как в 987 г. каган Вальдемар Святой, он же кесарь Владимир Красное Солнышко, он же князь Василий Святославович выбрал веру для Руси, еще в 867 году патриарх византийский Фотий учредил первую епархию для варягов и славян, принявших христианство.
После крещения Владимир получил христианское имя Василий и титул кесаря. До того именовался великим каганом, то есть носил титул хазарского владыки. "Слово о законе и благодати" митрополита Иллариона, написанное после смерти Владимира, полностью называлось так: "О законе, данном через Моисея, и о благодати и истине, явленной Иисусом Христом, и о том, как закон миновал, а благодать и истина наполнила всю землю и вера распространилась во всех народах вплоть до народа нашего русского; и похвала великому кагану нашему, Владимиру, которым мы были крещены; и молитва к Богу от всей земли нашей". - Златоструй. Древняя Русь 10-13 вв. М. 1990, с.106.
Владимир был сыном Святослава и Малфред (Малуши), ключницы Ольги.
Женат был христианин Владимир Святой (Красное Солнышко) всего на шести женах: полоцкая княжна Рогнеда, дочь убитого Владимиром Рогволода, от которой родились Ярослав, Мстислав - правил в Тмутаракани, Изяслав - в Полоцке, и Предслава, жена чешского князя Болеслава Рыжего); византийская княжна Юлия, вдова убитого Владимиром Ярополка (от нее старший сын Святополк Туровский, Л.Н. Гумилев считает, что Юлия была беременна от Ярополка, когда Владимир взял ее в жены), Олова - "чехиня" (от нее Святослав, княживший в древлянской земле, и Вышеслав, княживший в Новгороде); византийская принцесса Анна (сестра императоров Василия и Константина, ее сестра Феофано была замужем за германским императором Оттоном II), а также "болгарыня" Аделья (возможно, Адель, ее дети Борис и Глеб). Владимир по-прежнему оставался "женолюбивым", хотя летописцы всячески подчеркивали развращенность Владимира до крещения и его благочестие после крещения - "а наложниц было у него 300 в Вышгороде, 300 в Белгороде и 200 на Берестове... И был он ненасытен в этом, приводя к себе замужних женщин и растляя девиц". ПВЛ, ч. 1, с.255.
На безупречном образе Владимира-крестителя настаивала церковь, признавшая его равноапостольным. Владимир, в отличие от библейского Соломона, "под конец обрел себе вечное спасение" как христианин.
Известны походы Владимира на поляков, дулебов и хорватов, ятвягов и вятичей. Он же подчинил Руси радимичей. При нем Русская земля уже имела четко установленные границы. Как пишет посещавший Владимира в 1066 г. немецкий миссионер епископ Бруно, "они со всех сторон ограждены крепким частоколом на весьма большом протяжении, по причине скитающихся около них неприятелей".
Перед тем, как начать крещение Руси, в 980 году Владимир приказал устроить в Киеве капище, где установмли статуи всех, входящих в состав Руси племен: Перуна ("серебряной головой и золотыми усами"), Хорса, Даждьбога, Стрибога, Симаргла и Мокоши. Идолам неоднократно приносились человеческие жертвы, и князь участвовал в этих обрядах. Любопытно, что ритуальные убийства христиан славяне практиковали задолго до того, как в этом начали обвинять евреев.
Вспомним, что предшествовало крещению Руси.
В Византии набирала силу очередная смута. Мятежники под руководством Варды Фоки поставили императора Василия Второго и его брата Константина в отчаянное положение. Он обратился за помощью к Владимиру, хотя Русь еще недавно в союзе с болгарами воевала против византийцев. Владимир условием оказания помощи выставил условие - отдать за него императорскую дочь. Византийцы выставили встречное условие - жениху креститься. Войско было отправлено и мятеж подавлен, но император дочь посылать не спешил. Владимир пригрозил послать рать на Царьград, а для начала захватил Херсонес (Корсунь) в Крыму. В Херсонес прибыла византийская делегация с царевной Анной и епископом.
Но Владимир креститься не спешил, а сперва устроил диспут, в котором приняли участие исламский имам, православный священник, иудейский раввин и посланец западнохристианской церкви.
После того, как заслушали аргументы адвокатов всех вер, наиболее вескими были признаны доводы византийца (мусульман князь отверг, ибо "веселие Руси питие еси, мы не можем без того"). Кроме того, прозвучали доклады свидетелей (разведчикам, специально посланным в разные страны, больше всего понравилось богослужение по греческому укладу). Затем Владимир крестился сам и занялся крещением Руси. Приняли христианство и некоторые из детей князя. Борис был крещен под именем Роман, Глеб стал Давидом. Так их назвали в честь сыновей болгарского царя. Ярослав получил имя Георгий или Юрий.
Старший сын Владимира Святополк креститься не пожелал.
... Заслуживает замечания, что Владимир и его дружина не побоялись принять новую веру от своих национальных врагов, с которыми они были в открытой войне. В. Соловьев. Национальный вопрос в России.
Христианская православная легенда рассказывает о крещении Руси так: "Ярополк, сев на отцовском престоле в Киеве, пошел на древлянского князя Олега, своего брата, убил его, а княжение взял себе. Узнав об этом, княживший в Новгороде Владимир убоялся и бежал за море к варягам... Через малое время Владимир собрал большую воинскую силу - частью у варягов, частью в иных пределах Русской Земли, и пошел на Ярополка и убил его, и захватил и княжение Киевское и жену его, гречанку. И сделался он единовластным правителем всей Русской земли... Сразу же по крещении народа Владимир повелел сокрушить идолы и храмы идольские до основания разрушать. Самого главного идола Перуна он повелел привязать коню за хвост и тащить с горы к Днепру, и приставил двенадцать человек, чтобы те влекомого идола били палицами. И подтащив его к берегу, бросили они его в Днепр. И все прочие идолы по повелению великого князя были сокрушены и брошены одни в воду, другие в огонь. Некоторые же безумные киевляне, видя сокрушение и погибель древних богов, плакали по ним и рыдали... По сокрушении же идолов и по разорении идольских храмов повелел Владимир на тех местах строить святые церкви... И стремясь не только Киев, но и всю державу свою светом веры святой просветить, послал Владимир во все русские города крестить народы, на не хотевших же большую дань возлагал. Преставление святого равноапостольного великого князя Киевского Владимира, во святом крещении Василия, всея Руси самодержца и просветителя. - Москва. 1991, Љ7.
Как напоминает это описание картину избиения древних богов, спустя тысячу лет устроенного по приказу другого Владимира Святого - Владимира Ульянова-Ленина. Так же по велению богоборцы бросали в реки и жгли иконы, глумились над церквями, взрывали храмы, устраивали в них картофельные склады, кружки ленинизма и дома советской культуры.
Для проведения крещения Руси были вызваны священники не то из Болгарии, не то из самого Константинополя. Энтузиазма не наблюдалось, наоборот, началось массовое сопротивление народа насильственному крещению, вплоть до вооруженных столкновений - в Ростове, Муроме, Чернигове, Пскове. Жители Мурома отказались впустить в город для крещения сына Владимира, Глеба, и заявляли о желании остаться верными прежним богам. В Ростове - этой русской колонии среди племени меря - христианство жестоко насаждалось епископом греком Феодором. Двое первых епископов отсюда сбежали, третьего, Леонтия, чуть не убили.
А что творилось в Новгороде?
"Путята крестил Новгород мечом, а Добрыня - огнем" (Путята и Добрыня - дружинники князя Владимира, которые сожгли Новгород за сопротивление крещению). Первый новгородский епископ грек Иоаким "требища разори, идолы сокруши и Перуна посече". Ни духовной соборности, ни благостного "Господу помолимся!"
По-видимому, принудительное обращение в христианство жителями окраин воспринималось как угроза существующей политической автономии Новгорода и Ростова. Обращение в христианство первоначально коснулось лишь крупных городов и шло очень трудно. Славяно-мерянское население Ярославля активно боролось за сохранение старых языческих верований и против христианизации края. Именно с этим связано знаменитое восстание волхвов в XI в.
В селах же много веков существовало двоеверие: совмещение христианства с культом местных богов и предков. Кстати: даже самого Владимира Красное Солнышко хоронили не по христианским, а по языческим обрядам.
Обращение Руси в православие длилось более 400 лет. Дольше всех из славянских племен держалось язычество у вятичей, которых еще в XII в. пытался обратить в христианство Кукша, погибший во время проповеди. Христианство широко проникло в деревню лишь после монголо-татарского нашествия, хотя там отдельные пережитки язычества сохранялись вплоть до 19 в.
"Просвещение - не случайный результат влияния церкви. Оно неизбежный ее спутник, хотя этим еще не предопределяется высота его уровня. Св. Владимир, когда вводил на Руси христианство, то вместе с переменой веры более всего заботился о превращении своего народа в просвещенную, культурную и блестящую нацию, подобно Византии". Карташов А.В. Очерки по истории русской православной церкви в 2 т., т.1, М., 1991, с.254-255.
Разумеется, немедленно встал кадровый вопрос: где на всю Русь набрать грамотных священников? "Создать многочисленный класс кандидатов на священство у себя дома была неотложная необходимость". А. Карташов. Очерки по истории православной церкви.
... Вскоре после приезда из Корсуни князь Владимир "послав нача поимати у нарочитые чади дъти и даяти нача на ученье книжное. (Нарочитыя чади - дети бояр). Матере же чад сих плакаху по них, еще бо не бяху ся утвердили верою, но акы по мертвеци плакахся". (Налицо аналогия с процессом европеизации при Петре I, он тоже практиковал принудительное обучение боярских детей.
С этого момента византийское православие и становится национальной религией Руси, ее мировой идеей. Кстати, в самой Византии православие ни мировой идеей, ни национальной религией не являлось - по той причине, что там не было единой нации, она представляла собой многоплеменную смесь всех покоренных народов, где греки и римляне представляли собой не самый значительный слой.
Вся история Византии - это история вечной внутренней войны.
Крещение Руси положило начало влиянию на страну греческо-византийской церкви.
Наличие такого влияния старательно отрицается нынешним руководством русской православной церкви, которая доказывает, что церковь изначально, и до падения Византии, стояла на патриотической позиции.
Особого внимания на крещение Руси поначалу не обратили и в Константинополе. Любопытно, что в византийских хрониках о крещении Руси нет ни слова.
Духовенство стало на Руси привилегированным сословием. Каков его национальный состав?
Первые 500 лет большинство митрополитов и патриархов Руси были болгары, греки, румыны или выходцы с Малороссии. Каждый новый митрополит приводил на Русь огромный отряд своих соплеменников.
По преданию, в 988 году русским митрополитом стал чудотворец-архиерей грек Михаил, посланный на Русь константинопольским патриархом Фотием.
С этим именем связана одна из многочисленных тайн древнерусской истории. Михаил - митрополит Киевский - впервые упоминается в "Степенной книге" и Никоновской летописи. По надписи XVIII в. у его раки (приведенной в "Описании Киево-Печерской лавры" митрополита Евгения) в 994 г. в царствование Василия и Константина, при патриархе Николае Хризоверге, пришел в Киев с крестившимся кн. Владимиром присланный из Царьграда святитель Михаил Сирин, который и был первым митрополитом всея России; он крестил сыновей Владимира и киевлян и в один год обратил в христианство всю землю русскую; умер в 998 г. и погребен в Десятинной церкви; около 1103 г. мощи его перенесены в Антониеву пещеру, а в 1730 г. в великую лаврскую церковь.
Однако все летописцы о крестившем Русь св. Владимире митрополите Михаиле не упоминают ни слова, или называют первым митрополитом Леона. Для объяснения предания о Михаиле современные историки предлагают разные гипотезы, из которых ни одна не может считаться обоснованной. См. м-т Макарий, "История русской церкви" (т. I); Голубинский, "История русской церкви" (т. I); Малышевский (в "Трудах Киевской дух. акд.", 1883, 12).
Но был ли первым митрополитом грек Михаил или грек Леон, ясно лишь одно: крестил Русь византийский посланец.
Но вот следующие полвека митрополитами и священниками на Руси были, по-видимому, исключительно болгары из Охридской митрополии, бывшей тогда независимой от византийского патриарха.
Видимо, русские князья опасались подчинения собственной церкви лукавым византийцам. Действительно, уже в XI веке византийский историк Михаил Пселл отмечает стремление русских "избавиться от греческой гегемонии".
Кроме того, в Болгарии уже пользовались богослужебными книгами на древнеболгарском (церковнославянском) языке, ставшим с тех пор церковным языком Руси.
Следует подчеркнуть один важный момент: мы говорим - древнеславянский или церковнославянский язык, подразумевая при этом, что когда-то на этом языке говорили древние славяне. Но...
"Характерной особенностью той языковой системы, которую принято называть старославянским языком, является то, что она никогда не усваивалась и не использовалась в качестве средства повседневного общения и никогда не была показателем национальной принадлежности.
Старославянский язык - это условное название языка древнейших славянских переводов богослужебных книг с греческого языка, которые были выполнены в середине IX столетия. Из этого определения следует, что старославянский язык был специально создан для нужд христианской церкви как язык славянской письменности, как язык книжно-литературный. Именно в этой функции он и был принят средневековыми славянскими народами Центральной, Юго-Восточной и Восточной Европы, а также некоторыми их соседями.
Закрепившись в качестве книжно-литературного языка различных средневековых славянских народов, старославянский язык под влиянием живой речи книжников постепенно впитывал местные языковые особенности - болгарские, сербские, древнерусские, т. е. приобретал как бы "местный" оттенок, отличавший язык, например, древнерусских книг от языка средневековых болгарских или сербских текстов.
Эти позднейшие местные (региональные) разновидности старославянского языка принято называть церковнославянским языком болгарской, сербской, русской (древнерусской) и т. д. редакций, или изводов.Изводы церковнославянского языка, таким образом, - это исторически засвидетельствованные региональные разновидности межнационального древнеславянского языка, активно употреблявшегося в качестве книжно-литературного в "православных" славянских странах (в области Slavia orfhodoxa), а также румынами и молдованами на протяжении всего средневековья - вплоть до образования национальных литературных языков, т. е. до XVIII в.
А старославянский язык - это условное название той исходной ("идеальной" для средневековых книжников) системы древнеславянского литературного языка, которая была закреплена в переводах IX в. и эволюция которой в местных условиях дала в качестве "потомства" церковнославянский язык разных изводов. Для обозначения языка древнейших славянских переводов, наряду с термином "старославянский язык", употребляется также термин "древнецерковнославянский" (нем. Altkirchenslavische, англ. Old Church Slavonic), который довольно точно определяет его происхождение и первоначальное назначение.
Следует, однако, иметь в виду, что язык, зафиксированный в древнейших славянских христианских (переводных) текстах, с самого начала использовался не только как язык церкви, но и как язык науки и литературы.
До нас, например, дошли списки (или копии) написанного на этом языке в X в. оригинального (не переведенного с греческого!) исследования о происхождении славянской письменности, созданных тогда же жизнеописаний первых славянских просветителей, а также оригинальные надписи X-ХI вв. (см. ј 27).
Именно эта более широкая функция языка древних книг определила его позднейшее влияние на литературные языки ряда славянских народов, называвших его словенским.
Этот традиционный термин, использовавшийся на протяжении всего средневековья со значением "древнеславянский", т. е. включающий в себя старославянский и разные изводы церковнославянского (с таким значением этим термином пользовался еще М.В. Ломоносов), с добавлением старо- (чтобы подчеркнуть его место и значение для изучения истории живых славянских языков) и употребляется большинством современных славистов для обозначения языка славянских переводов IX в."
Хабургаев Г.А. Старославянский язык. Учебник для студентов педагогических институтов по специальности "Русский язык и литература", М. Просвещение. 1986, с.5-6.
Так что А.И. Герцен не слишком точен, утверждая, что "греко-русская церковь сохранила особый язык, образовавшийся из разных наречий южных славян; язык общеупотребительный еще не установился". На том языке, которым православная церковь говорила со славянскими народами, не говорил ни один из обращенных ею в христианство народов.
Тем не менее, после крещения на Руси прививается византийская, греческая, римская культурная традиция. Греки Кирилл и Мефодий - авторы двух первых славянских азбук - глаголицы и кириллицы. Любопытно, что в предании о них упоминается о существовании рукописей "на руськом" языке.
После введения христианства на Руси получила распространение переводная византийско-болгарская богословская литература. Она содержала (хотя и в искажённой форме) и элементы античной науки. В "Хронике Георгия Амаратола" сообщалось об атомистике Демокрита. "Изборник Святослава" (1073) включал сведения о знаках Зодиака, давал гигиенические советы. В "Шестодневе" Иоанна Болгарского излагались представления Аристотеля и Платона о строении Вселенной, делении животных на классы, анатомии человека, климатических поясах Земли и др. В "Источнике знаний" Иоанна Дамаскина - аристотелевское учение о стихиях. "Физиолог" рассказывал о многообразии животного мира.
Первый митрополит русской церкви, назначенный константинопольским патриархом официально лишь в 1036 г. - это грек Феопемт (или Феофан). Его преемники тоже греки: Николай, Феодор, Леон, Алексий, Георгий, Никифор, Михаил, Иоанн. Первый митрополит, назначенный в 1051 г. Ярославом Мудрым без согласования с патриархом, причем из числа духовных лиц негреческого происхождения, русин Иларион. Но в 1055 в Киеве вновь митрополит-грек Ефрем. Из Византии в 1156 году приезжает ставленник Юрия Долгорукого грек Константин, в 1164 г. в Киев направлен митрополит Иоанн. Грек-митрополит Иоанн II умер в 1089 г. Скопец Иоанн III назначен на митрополитство тоже Византией.
По подсчетам Ф. Терновского, из 23 первых митрополитов древней Руси (домонгольского периода), 17 были греки, национальность троих не установлена, а трое были "русины" (возможно, что русские). Терновский Ф. Изучение византийской истории и ее тенденциозное приложение в древней Руси. - Цит. по М. Алпатов. Русская историческая мысль и Западная Европа XII-XVII вв., с. 116.
К началу XIII в. Русская православная церковь представляла собой могущественную разветвленную организацию, во главе которой стоял митрополит Киевский.
Как же был устроен, по каким законам действовал этот огромный социальный организм?
Среди нескольких десятков "митрополий" - церковно-административных областей, находившихся под началом константинопольского патриарха, - русская митрополия была самой обширной и многолюдной.
К концу 30-х годов XIII в. на Руси, по данным летописей, известно 16 церковно-административных областей - епархий. В Южной Руси действовали Белгородская, Юрьевская, Переяславская и Черниговская епархии, в Юго-Западной - Галицкая, Владимир-Волынская, Перемышльская, Угровская (Холмская), Туровская. На территории Руси существовали также Новгородская, Полоцкая, Ростовская, Смоленская, Владимирская и Рязанская епархии. Митрополит имел собственную епархию с центром в Киеве.
Население Руси составляло тогда около 5 миллионов человек. Византийский император и константинопольский патриарх очень дорожили своим правом назначать митрополита - главу русской церкви. Они тщательно подбирали кандидатов на этот ответственный пост из числа наиболее ловких и проницательных придворных клириков. Митрополит, помимо своей церковной деятельности, представлял и отстаивал на Руси интересы византийской дипломатии.
Империя хотела, чтобы Русь принимала на себя удары кочевников, отвлекала их от границ "ромейской державы", чтобы русские князья не помышляли о набегах на Византию, твердо хранили православие и почаще жертвовали "на ремонт храмов" Константинополя. Митрополит Киевский обладал огромной властью над священнослужителями. Он утверждал кандидатов на епископские кафедры, совершая при этом особый обряд "поставления в сан". Он мог запретить провинившемуся епископу продолжать службу и, созвав поместный собор, лишить его сана. Митрополит имел право отменять решения епископского суда. Перед ним трепетали рядовые священники и монахи.
Глава церковной иерархии имел сильные средства и для воздействия на светских феодалов.
В период обострения междукняжеской борьбы в XIV-XV вв. митрополиты широко пользовались таким грозным оружием, как отлучение от церкви. Многие могущественные князья вынуждены были смириться под угрозой проклятия, которое в те времена было равносильно политической смерти.
Случалось, митрополит отлучал от церкви целые города, правители которых не соглашались исполнить его требования. Тогда закрывались все городские церкви и перепуганные жители устремлялись к княжескому двору, требуя срочно примириться со "святителем". Епископы управляли своими епархиями с помощью целого штата чиновников - наместников, клирошан, десятильников. Подобно князьям и боярам митрополит и епископы строили богатые дворцы, окружали себя многочисленной свитой.
Летописи освещают деяния лишь "князей церкви" - митрополитов, епископов, настоятелей крупных монастырей. В итоге из поля зрения историка выпадает обширный слой древнерусского общества. По современным подсчетам, на Руси в XI-XIII вв. действовало около 10 тысяч городских и сельских храмов, включая так называемые "домовые церкви", которые устраивались прямо в хоромах знатных людей, назначавших их священниками своих холопов. Эти храмы обслуживало около 40 тысяч "причетников".
"В Византии церковная и светская власть находились в тесном союзе. Император возглавлял и империю, и церковь. Совершенно понятно, что митрополит, присланный из Византии в Киев, становился во главе русской церкви, оставаясь больше всего и прежде всего представителем константинопольского патриарха и тем самым византийского императора". Б. Греков. Киевская Русь. Учпедгиз, 1949, с.403.
С этой точки зрения, руководство русской церковью, конечно же, имело огромное значение, что, собственно, объясняет, почему один грек сменял на митрополитском престоле другого, или точнее, почему так нехотя давали на него усесться местным уроженцам.
Кирилл I (1223-1233) митрополит киевский и всея Руси. Летописец говорит про него так: "учителен зело и хитр ученью божественных книг", "разумлив божественному писанью". Родом грек и прибыл в Киев из Никеи.
Кирилл II, митрополит киевский и всея Руси с 1233 по 1236 годы. По пушкинскому списку Нестора, Кирилл - родом первый русский, который был посвящен в митрополиты в киевском Софийском соборе. Но он, как не утвержденный в своем достоинстве константинопольским патриархом, во многих списках российских митрополитов вовсе не значится.
В год монгольского нашествия (1242 г.) митрополит Руси - грек Иосиф.
После разгрома Киева татарами русские сами избрали для управления церковью одного из своих соотечественников - холмского епископа Кирилла Третьего, который в 1250 г. утвержден в сане митрополита патриархом константинопольским.
Максим (? - 6.12.1305), митрополит всея Руси, Киевский и Владимирский.
Родом грек. Возведен в митрополиты и прибыл на Русь в 1283. В 1285 совершил поездку по русским городам, посетив Владимир-на-Клязьме, Новгород, Псков, Галич и др. Возвел на кафедры епископов Иакова (1288) и Симеона (1295). В 1299 перенес из Киева во Владимир кафедру митрополита. В 1301 был в Константинополе на патриаршем Соборе. По возвращении на Русь получил в подарок от игумена Ратского монастыря на Волыни Петра (будущий митрополит) икону Богородицы, которую привез во Владимир. В правление Максима произошел раздел русской митрополии на несколько епархий. В 1304 при его участии был разрешен конфликт между князьями Юрием Даниловичем и Михаилом Ярославичем из-за владимирского великокняж. престола. Ярлык на княжение получил Михаил Ярославич. В составе Кормчих книг имеется "Правило" митрополита Максима, касающееся вопросов о постах и церковном браке. Максим похоронен во Влад. Успенском соборе. В память о нем один из приделов собора и привезенная им икона названы Максимовскими. Канонизирован в чине святителя, дни памяти 6(19) дек., 13(26) авг.
Первый митрополит, избравший в 1328 году местом пребывания Москву, - опять грек - Феогност. В 1354 году митрополитом утверждается выходец из русских земель Алексий. Киевский митрополит Киприан, ставший в год Куликовской битвы (в 1380 г.) по совместительству и митрополитом московским - болгарин из Тырнова (умер в 1406 г.). Но его преемник Фотий, митрополит всея Руси с 1408 года, вновь грек.
Митрополит Исидор, уроженец Салоников, в 1439 году на Флорентийском соборе выступает за унию русской и католической церкви. По возвращению в Москву был посажен в тюрьму. После бегства в Италию в 1441 году становится римским кардиналом в прибалтийских землях.
После заключения Флорентийской унии и в Литве создается самостоятельная Киевская митрополия во главе с Григорием Болгарином. Митрополит киевский Петр Могила - сын молдавского господаря. Сарайской православной епископией, созданной при хане Берке, руководит грек Феогност. Именно он на Константинопольском соборе в 1276 году ставит вопрос, крестить ли татар.
Лишь после Флорентийского собора прекращается практика назначения церковной иерархии из Константинополя, хотя греки нередко еще занимают высший пост в русской церкви.
Митрополит рязанский грек Игнатий патриархом Московским и всея Руси был назначен в 1605 году по приказу Самозванца и венчал его на царство, через год был низложен Василием Шуйским и заключен в Чудов монастырь. Освобожден был поляками в 1611 г., вновь назначен патриархом, в 1613 году бежал в Литву, где и умер. Впоследствии был признан лжепатриархом.
К концу правления Владимира на Руси уже было восемь епископских епархий: Тмутараканская, Белгородская, Туровская, Новгородская, Черниговская, Полоцкая, Владимиро-Волынская, и Ростовская.
Большинство епископов - также греческого происхождения. Первый новгородский епископ Иоаким Корсунянин (приехал на Русь в 991 г., скончался в 1030 г.), так же, как сменивший его Нифонт, черниговский епископ Антоний, смоленский епископ Мануил, суздальский епископ Нестер, полоцкие епископы Феодосий, Косьма и Николай, - греки.
Новгородский епископ Лука Жидята, возможно, еврейского происхождения.
"Не только все первые епископы, но и все первые священники и монахи были в Киевской Руси из греков. Основателем первого Киево-Печерского монастыря был афонский монах из греков Антоний, другие монастыри ставились русскими князьями, но для управления ими приглашались также греческие монахи, приводившие с собой и ядро "подвижников". Н. Никольский. История русской церкви, с.31.
Общее количество монастырей, существовавших на Руси в XI-XIII вв., по мнению исследователей, достигало 400. Если признать, что в каждой обители было от 30 до 50 монахов, то общая цифра монашествующих превысит 10 тысяч человек.
Возникает вопрос, на какие же средства существовала огромная армия белого (приходского) и черного (монастырского) духовенства, рядового монашества, общая численность которой составляла около 50 тысяч человек?
Важнейшим источником поступлений в церковную казну были доходы от многочисленных вотчин. Вместо первоначальной "десятины", подсчет которой был сложным и обременительным занятием, князья уже в XII в. стали передавать духовенству земли и право сбора разного рода податей и пошлин с живущих на этих землях крестьян. Количество церковных земель быстро росло. К началу XVI в. духовенству принадлежало уже около 1/3 всех обрабатываемых площадей в стране.
Другим важным источником церковных доходов была плата и добровольные пожертвования за совершение семи "таинств" - крещения, миропомазания, елеосвящения (соборования), покаяния (исповеди), причащения, брака и посвящения в сан.
Обряды, имевшие, по утверждению христианских теологов, не "божественное", как таинства, а церковное происхождение, именовались "требами". Они служили как бы дополнением к основному кругу церковной службы и совершались от случая к случаю, по требованию прихожан. Из них особо распространены были молитвы "за здравие" и "за упокой души", "о дожде", "о прекращении мора", "о победе над погаными".
Весьма выгодным для церкви было и то, что епископы имели право суда (и соответственно сбора судебных пошлин) по целому ряду вопросов семейно-бытового характера. В своих же вотчинах духовные феодалы судили крестьян не только по этим, но и практически по всем остальным видам проступков и преступлений, за исключением убийства и грабежа.
Бизнес шел бойко. Церковь торговала всякими религиозными предметами - иконами, крестами, лампадами, свечами. Не брезговали и продажей холопов. За богатую "милостыню" миряне приобретали право похоронить своих умерших родственников на территории монастыря, под полом храма или снаружи у его алтаря. Считалось, что те, кто похоронен в этих "богоугодных" местах, имеют больше шансов попасть в рай. В средневековой русской церкви известна и торговля "разрешительными грамотами" - своего рода индульгенциями, писавшимися духовными лицами с целью "очистить от грехов" умирающего человека. Огромные ценности поступали в церкви и монастыри в виде вкладов. Роскошные предметы церковной утвари или же просто суммы денег богатые прихожане передавали церкви, требуя взамен лишь молитв "за здравие" или "за упокой души".
В начале XI в. возникает первый русский монастырь на Афоне, в XII в. рядом с ним строится еще один - св. Пантелеймона.
"В непосредственной зависимости от Ватопеда находятся скиты: Великомученика Дмитрия и русский - св. Андрея Первозванного. Скит св. Андрея, на восточном склоне Афона, в 1/4 часа пути от Кареи; по красоте местности называется турецким именем "Серай" (красивый дворец, дача).
Основание его сооружению положил вселенский патриарх Афанасий (Пателарий), который, оставив кафедру, поселился здесь, построил келию, уехал в Россию и умер в Лубнах. Келия патриарха оставалась необитаемой около ста лет, пока другой патриарх Серафим, прибыв на жительство на Афон, не поселился на месте, избранном предшественником и приобрел в собственность большой участок земли, а афонское общество доставило ему строительные материалы для сооружения обширного скита. Серафим выписал из Константинополя мастеров, заложил высокий трехъярусный храм и большой дом. Патриарх прожил тут 2 года и, передав управление о. Паисию Величковскому, сам тоже уехал в Россию и умер в Лубнах, как и Афанасий.
После же Паисия, оставшийся правитель скита "Серая" передал его Ватопеду за приют и содержание в этой обители.
От Ватопеда приобрели право на владение им в 1841 году русские монахи из Брянска - Иларион и Варсонофий, собравшие вокруг себя общину русских иноков. Келия в 1849 г. возведена на степень скита, открытого 27 октября 1849 г. жившим в Ватопеде адрианопольским митрополитом Григорием, при ктиторстве А.Н. Муравьева.
Русским издавна принадлежал монастырь св. Пантелеймона, в трех часах ходьбы от Кареи, на северо-западной стороне Афона, на низменной скале прибрежья Святогорского залива. Причины возникновения тут русской обители объясняются в рукописи архимандрита Варлаама (1705 г.): "Понеже все святогорские отцы, советовавшие с собой за высоким блогословением святейшего господина отца Кир Гавриила, патриарха цареградского, избраша единому быть между всеми греческими и болгарскими монастырями, русским, дабы отовсюду приходящие странники, хотящии там быти, при нем пребывание имели".
Но дата принятия этого решения неизвестна - видимо, в довольно отдаленную эпоху. Предание относит его к дням Владимира Равноапостольного, указывая на пример св. Антония Печерского, но тот спасался в пещере, принадлежавшей Есфигменскому монастырю. Вероятнее, что решение основать русский монастырь на Афоне - Русик - содержится в хрисовуле императора Алексия Комнина (1080 г.), и, судя по документу, находящемуся в монастыре Богоматери, - Ксилургу, эту обитель следует считать первой, уступленной греками русской народности. Монастырь же святого Пантелеймона, принадлежавший на Афоне солунянам, дан приговором прота, в 1172 году. Там в густом лесу, на вершине горы, в часовом пути от Кареи, и основался русский монастырь, существовавший до XVIII в. В XIV и XV веках его величали в грамотах Царская лавра.
Сюда пришел в начале и сербский царевич Савва. Кроме сербских князей, не забывали его своими даяниями молдавские и валахские господари, а потом царь Грозный и династия Романовых.
Но после 1770-х годов Pусику пришлось плохо: иноки должны были оставить его по неимению средств к существованию. Осталась одна монастырская пристань с храмом Вознесения.
Здесь в 1803 году и основана русская обитель трудами строителя монаха Саввы, на средства, данные господарем Молдавии, кн. Каллимахи. Возникшее здесь общежитие чуть не пресеклось в годы испытаний 1816-1828 г. Но мир в Адрианополе дал возможность вновь собрать братию.
Монастырь начал поправляться под управлением о. Герасима, преемника Саввы, когда приступили к сооружению зданий, теперь украшающих эту обитель, начиная с храма св. Пантелеймона, где хранится глава этого великомученика с другими мощами.
В монастырском архиве хранятся хрисовулы греческих императоров, царей сербских и наших, с XIII до конца XVII века, счетом до 50-ти. Грамотой 29 февраля 1660 г. архимандриту этого монастыря разрешено через 4 года в пятый приезжать в Россию за "милостыней". В Москве в Китай-городе существовал специальный Греческий двор, т.е. дом, подаренный Иваном Грозным афонским монахам, чтобы в нем могли останавливаться посланцы из Византии, приезжающие в Россию за церковными дарами.
Монастырь св. Пантелеймона в 1850 г. был во владении греков, а русских была только 1/4 часть (из 200 братии - 50). В настоящее время преобладающий контингент насельников монастыря составляют русские, а греков не более 1/10 ч. (около 60 - 70 чел.); монастырь благоустроен и по строгости своего устава - первый на всем Афоне; своим благоустройством он обязан, главным образом, иеромонаху Иерониму и архим. Макарию. (Брокгауз и Ефрон).
После захвата Иерусалима крестоносцами там тоже возник православный монастырь святой богородицы. В свою очередь, в Москве строится греческий Никольский монастырь.
"Греческие иерархи на Руси держались отчужденно и высокомерно, не стремились узнать русский язык и культуру. Даже титул свой в конце посланий и документов они требовали писать по-гречески. Их немногочисленные поучения отмечены холодной официальностью, лишены живого участия по отношению к тем, кому они адресованы. Этот забитый, нищий народ в сермягах, стонущий под гнетом своих и чужеземных господ, кажется, очень мало интересовал "благородных ромеев", считавших себя прямыми потомками покоривших полмира римлян.
Русские епископы, не говоря уже о низшем духовенстве, поражали ученых греков своим простодушным невежеством. Заботясь лишь о том, как извлечь из Руси побольше доходов для себя и для своей патриархии, греческие иерархи с насмешкой и презрением относились к русским святыням". Борисов Н.С. Церковные деятели средневековой Руси, с. 58-59.
Оценивая ретроспективно факт господства у нас в данную пору митрополитов греков, мы должны признать его положительным и несомненным благом. При некоторых неудобствах, проистекавших от иностранного происхождения митрополитов-греков, от незнания ими русского языка, они были в большинстве случаев и образованнее русских, и главное - именно как иностранцы, - сохранили нас в удельный период от великого зла политического и церковного... Чуждые местных партийных пристрастий, они стояли за интересы всей земли русской и тем вполне оправдали перед русским народом свое иностранное происхождение. Карташов А. Очерки по истории русской церкви, с.176, с.219.
Заметим, что причин сомневаться в патриотизме русской церкви всегда было с избытком. Патриотический дух православного духовенства проявлялся лишь тогда, если интересы государства совпадали с его выгодой.
"Митрополитом на Руси был Киприан, родом болгарин, по политическим симпатиям "литвин", который в угоду церковному единству был не прочь продать интересы Русского национального государства. Тогда, когда его интересы совпадали с интересами великого князя, как например в вопросе о "владычном суде" в Новгороде, он помогал Василию, но часто выступал и против него, опираясь на авторитет константинопольского патриарха. Зато в делах литовских митрополит Киприан не только не помогал Василию, но даже мешал ему. Киприан не прочь был заключить унию православной церкви с католической". Мавродин В.В. Образование Русского национального государства, с. 105.
Назначенцы из Константинополя обязаны были не только проводить на Руси политику, соответствовавшую интересам своего руководства. От каждой епархии византийский патриарх получал немалые доходы, поэтому для него важно было, чтобы деньги не липли к чужим рукам.
"Устроив на новые русские хлеба значительную часть голодавшей греческой братии, константинопольский патриарх не забыл и своих выгод. Новая церковь была объявлена составной частью константинопольского патриархата, и на нее был распространен общий порядок управления митрополиями, подчиненными патриарху... Патриарх ревностно следил за исправным поступлением причитавшихся ему платежей - платы за поставленных на епископские должности самому патриарху и чиновникам его курии, доходов с вакантных кафедр и церквей, доходов с монастырей и церквей, разнообразных судебных и административных пошлин". Никольский Н. История русской церкви, с.31-32.
Объем этих платежей был очень велик. Греческими зодчими была построена в Киеве Десятинная церковь, на содержание которой шла десятая часть от всех доходов Руси. Иными словами, православная церковь обложила Русь точно такой же 10-процентной данью, как и Золотая орда.
Так на Руси возникло многочисленное духовное сословие, которое много веков служило орудием иноземного влияния и не только проводило в русское общество греческую культуру, но и паразитировало на экономическом развитии страны, замедляя его темпы. Разделение церквей в 1054 г. ознаменовало начало ожесточенной борьбы православия с католичеством, когда Запад был объявлен православным духовенством миром ереси, "латинской скверной".
Русское духовенство не стояло в стороне от этой полемики. Особенно сильный всплеск эмоций, очевидно, вызвал захват Константинополя крестоносцами.
Когда Магомет II вошел победителем в Константинополь, церковь пала к ногам русских князей, и с той поры не переставала указывать им на полумесяц над собором святой Софии... Греческое православие властвует над душой славянина лишь в том случае, если находит в ней невежественность. Здравый смысл и практический ум русского человека отвергают совместимость ясной мысли с мистицизмом... Освобождение от невежественности для него равнозначно освобождению от религии... Укрепление религиозной дисциплины при помощи полиции во времена императора Николая не говорит в пользу богобоязненности цивилизованных классов. А. Герцен.
Кого на Руси объявляли святыми?
Канонизированы в Новгороде Антоний Римлянин, в Киеве - варяги Феодор и сын его Иоанн. Феодосий Печерский и Максим Грек. Любимый русский святой - Николай-угодник - мощи его хранятся в Италии. Апостол Андрей Первозванный - покровитель Шотландии и России. Святыми признаны русской церковью и Александр Невский с Иваном Калитой.
Но до 50-х годов XVI века на Руси практически не было русских святых. Поэтому Иван Грозный повелел составить список всех священников, почивших в прошлом году, и объявить их святыми.
По подсчетам А.И. Клибанова, во 2-й половине XVI в. митрополит Макарий канонизировал 86 новых русских святых из разных городов и областей. Русское православие: вехи истории. Под ред. А.И. Клибанова. - М., Политиздат, 1989, с.114.
Но народ, лично знавший новых чудотворцев, никак не мог поверить в их безгрешность. Клибанов пишет: "Массовая фабрикация святых в середине XVI в. вызвала недовольство в народной среде. Возникали сомнения в святости тех или иных епископов и игуменов, которые сохранились в памяти народной как захватчики крестьянской земли, угнетавшие население поборами, известные своими разгульными пирами...".
Говоря об истории христианства в России, нельзя не коснуться двух его течений, противопоставляющих себя официальной православной церкви, а именно: сектантства и раскола.
"Русское сектантство возникло у нас веков на семь ранее раскола. Первое значительное его проявление - секту "стригольников" - уже в XIV в. можно видеть в Новгородской и Псковской республиках. Как эта секта, так и другие, в то время и позднее распространенные у нас на Руси, возникали в крупных городских центрах. Деятели Ганзейского торгового союза, втянувшего в себя и наши города Новгород и Псков, вместе с "заморскими" товарами привозили к нам и "заморские" идеи. Секты восточного цикла, широко развившиеся в это время в Западной Европе и Болгарии, распространяя свое учение, достигли и до России через посредство "заезжих" торговых людей и сопровождавших их.
Идеи древнехристианского коммунизма упали в наших вольных городах на удобную почву. Настойчивые посягательства Москвы на свободу северных республик, безмерные поборы распутного духовенства, грабеж воевод, постоянные кляузы и лихвы торгового сословия создали недовольное настроение в народных массах, чутко прислушивавшихся к каждому слову критики, направленной в сторону господствующих. Все эти обстоятельства... дали городской бедноте возможность воспринять новое, коммунистическое учение, отрицавшее и духовенство, и власть и указывавшее путь новой жизни.
Стригольники жестоко поплатились за свою попытку протеста; они, казалось, были совершенно раздавлены, но семена их учения уже разнеслись в широких массах народа, которые через сто лет вновь проявили себя сильнейшим образом под видом так называемой "новой ереси новгородской или жидовствующих". Это постоянное оппозиционное движение не утихало на всем пространстве истории нашего народа, проявляясь то опять в Новгороде, то в Киеве, то в Москве, то в Петербурге - в самых крупных центрах нашей политической и торговой жизни, и лишь в XVII в. оно особенно заметно благодаря появлению раскола начинает широко разливаться по селам и деревням, все более и более вовлекая в свое русло крестьянскую Русь". Бонч-Бруевич В.Д. Раскол и сектантство в России. - В кн. Бонч-Бруевич В.Д. Избранные атеистические произведения, с.182.
По подсчетам В.Д. Бонч-Бруевича, в начале 20-го века в Российской империи имелось около 18 млн. староверов и более 6 млн. сектантов.
На Руси строилось множество церквей и часовен. Считается, что в одной Москве в допетровскую эпоху их насчитывалось до 2000! Расписанные стены и своды, иконы, шитые пелены, лампады, свечи, запах ладана создавали в них особую, неземную атмосферу. Однако, как замечали очевидцы-иностранцы, "насколько велико это количество церквей, настолько редко москвитяне в них ходят. Они думают, что коли, проходя мимо церкви, они покланяются да трижды перекрестятся, то уж больше ничего и не нужно".
Споры о национально-религиозных приоритетах на Руси идут еще много лет. Иван Грозный, отвечая иезуиту Антонио Поссевино, писал: "Греки для нас не Евангелие. Веру христианскую мы не от Царьграда получили, а от Андрея Первозванного".
Проблемы, вызванные тем, что сложно "заставить дурака богу молиться", усугублялись на Руси острейшим дефицитом квалифицированных духовных кадров.
Нехватка в Русской православной церкви профессиональных работников и их необразованность были очевидным для всех фактом.
Как замечал Г. Плеханов, "крайнее невежество московского духовенства признано было еще на Стоглавом соборе... Если московские пастыри хотели предохранить свое духовное стадо от "ересей", носителями которых являлись иностранцы, то и здесь им нельзя было обойтись без "диалектики, риторики и философии"... И вот мы видим, что Москва зовет к себе ученых греков и западно-руссов, которым она отдает в науку своих молодых людей. Уже в 30-х годах XVII века патриарх Филарет устроил при Чудовом монастыре школу, получившую название патриаршей. В конце 40-х годов боярин Ртищев завел при Андреевском монастыре училище, отданное им в заведование 30 западнорусских ученых иноков, а в 1679 году учреждено было училище, названное Еллино-греческим, потом переименованное в Славяно-латинскую, а еще позже в Славяно-греко-латинскую академию. Проект устава для нее написан был знаменитым в летописях московского просвещения западно-руссом Симеоном Полоцким". Плеханов Г.В. Соч., т. 20, с.261-262.
Существовал и особый способ исполнять церковные песнопения - так называемый греческий роспев ("согласия") - введенный юго-западными певцами, в частности иеродиаконом Мелетием, который был в 1655 г. приглашен царем Алексеем Михайловичем для обучения певчих этому пению. Ревностным распространением греческого роспева отличался патриарх Никон. Неслучайно уже спустя 60 лет после крещения Руси патриарх Никон - мордвин Никита Минов - заявит: "Я русский, но вера моя греческая".
Кстати, незадолго до вступления Никона на патриарший престол монахи греческих монастырей на Афоне объявили ересью московское двуперстие, сожгли московские богослужебные книги и хотели даже сжечь монаха Дамаскина, у которого эти книги нашлись. Более того, в церковнославянском тексте молитв и богослужебных книг обнаружились огромные расхождения с греческими текстами.
Поэтому Никон в 1667 г. провел реформу церкви, а богослужебные книги, вызвав из Византии ученых греков, привел в соответствие с теми, что были в ходу в Византии, осудив старые обряды на церковном соборе, с участием специально приглашенных восточных патриархов. Но тексты до того изменились, что русские монахи и священники взвыли, поняв, что им надо или менять профессию, или все учить заново.
Пользуясь своей властью, Никон сделал новые книги обязательными, но духовенство учиться не желало. Вот так и произошел раскол.
"Всех еретиков от века ереси собраны в новые книги", - заявил протопоп Аввакум. - "Молиться будем по старой вере, по прежним обрядам".
"Главная острота Никоновой реформы была в резком и огульном отрицании всего старорусского чина и обряда. Не только его заменяли новым, но и еще объявляли ложным, еретическим, почти нечестивым. Именно это смутило и поранило народную совесть. На соборе весь русский обряд был заподозрен и осужден". Флоровский Г. Пути русского богословия.
Именно с расколом связан расцвет православной инквизиции. Еще до революции в исторической литературе России появились утверждения, что православная церковь творила жестокие расправы с еретиками, так же, как и католическая, и имела для этого особый аппарат. Начало же инквизиции в восточной церкви было положено еще во времена императора Феодосия в Константинополе (IV в. н.э.). Отечественные историки доказывали, что инквизиция функционировала как в древней Руси, так и позже. Достоянием русской общественности стали неопровержимые факты о церковных сожжениях в Москве десятков раскольников и приезжих иностранцев.
Причем, по мнению историков, православная инквизиция активно действовала еще в начале XVIII в., при Петре I. Более того, как заявил в журнале "Русский вестник" в 1891 г. один из них, именно "Петр I создал у нас инквизицию и инквизиторов, и нет возможности отрицать, что все гражданское и церковное управление при нем и долгое время после него было проникнуто инквизиционным настроением".
Церковные историки,напротив, доказывали, что православная церковь в России не знала инквизиции и что она не имела такого карательного аппарата, каким располагала католическая церковь. Видные деятели Синода выступали в печати, опровергая попытки разоблачить жуткое прошлое православной церкви. Так, споря с Вл. Соловьевым, М.И. Горчаков в статье "Инквизиция в восточной церкви" заявил, что инквизиционный процесс был главным средством борьбы с врагами в католической церкви, а в православной - нет. (См. Грекулов Е.Ф. Православная инквизиция в России. М., 1964).
На деле православная церковь не гнушалась самых лютых злодеяний в борьбе с расколом. Она посылала на костер еретиков своей волей, но и светская власть являлась послушной исполнительницей ее приговоров. Один из создателей православной инквизиции Иосиф Волоцкий провозгласил, что царь, не желающий бороться против ересей, не слуга божий, а дьявол.
Вот лишь одна из сотен жертв русской инквизиции.
Васильева Мавра (урожденная Григорьева, ?-29.01.1684), жена кольского стрельца Мартына Васильева. С девичества ученица протопопа Аввакума. Сподвижница боярыни Ф.П. Морозовой. Летом 1676 под конвоем доставлена в Колу к сосланному ранее мужу. Почти 6 лет они прожили тихо, держась "старой веры". По доносу стрелецких пятидесятников 22.12.1683 г. была арестована, подвергалась допросам приказных людей с применением разных методов устрашения "с великим пристрастием", но от "старой веры" не отреклась. По приговору, вынесенному 11.01.1684 воеводой З.И. Полозовым, была сожжена в срубе на городской площади в Коле (по обычаю, на Руси простой люд не терзали зрением смертных мук и смертного безобразия).
Свою карательную службу православная церковь осуществляла через судебные органы, находившиеся в распоряжении епархиальных архиереев, через патриарший суд и церковные соборы.
Она располагала и специальными органами, созданными для расследования дел против религии и церкви - Приказом духовных дел, Приказом инквизиторских дел, Раскольнической и Новокрещенской конторами и др.
В Духовном приказе рассматривались дела о богохульстве, еретичестве, волшебстве, святотатстве.
Дела против веры и церкви вело также возникшее при Синоде в 1721 г. Тиунское управление.
Приказ духовных дел наблюдал за "чистотой" православия, расправлялся с раскольниками и еретиками.
Приказ инквизиторских дел вел следствие по делам "интересным" и "безгласным". Он имел большой штат инквизиторов как в Москве, так и на местах; возглавлял его протоинквизитор, архимандрит московского Данилова монастыря Пафнутий.
В распоряжении Приказа инквизиторских дел были свои подьячие, своя охрана и собственная тюрьма.
Настоящим инквизиторским застенком являлась и Раскольническая контора, существовавшая до 1764 г. С организацией духовных консисторий (1744 г.) дела о религиозных преступлениях перешли в их ведение. Консистории производили розыск по делам против веры и церкви, сажали в свои тюрьмы обвиняемых, чинили над ними суд и расправу.
Важнейшие дела вел сам Синод. Он применял такие же инквизиционные методы воздействия, как и другие церковные организации. Монастырские власти вели следствие над неугодными правительству и церкви людьми, держали их в тюремном заключении.
"Наш раскол старообрядчества своим формальным происхождением обязан исключительно действиям на соборе двух восточных патриархов, ратовавших за предание анафеме тех, кто держался старого обряда". "Русские не могли не видеть, что греки ехали в Москву, прежде всего и главным образом ради наживы за счет тороватого на подачки московского правительства и всех русских вообще. Русские видели, что греки, в видах наживы, пускали в ход все средства, не исключая даже самых сомнительных, что они готовы были на всякие послуги, лишь бы им хорошо платили... Чем настойчивее реформа Никона указывала на несостоятельность, в некоторых отношениях, русской церковной старины, на необходимость перемен в ней, согласно с современным греческим - вселенским, тем настойчивее и крепче держались за старину противники реформ, тем решительнее между ними утверждалось убеждение, что всякое критическое отношение к русской старине... есть тяжкое преступление, гибельное и для церкви, и для государства. Притягательная и обаятельная для массы сила противников Никона в том, между прочим и заключалась, что они являлись борцами и защитниками за родную, попираемую Никоном, святую старину, борцами за так называемую теперь русскую самобытность, которой угрожало гибельное вторжение иностранных новшеств". Каптерев Н.Ф. Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович, т.2, с.532-533.
Как пишет В.О. Ключевский: "Масса общества вместе с царём относилась к делу двойственно: принимали нововведение по долгу церковного послушания, но не сочувствовали нововводителю (Никону) за его отталкивающий характер и образ действий; сострадали жертвам его нетерпимости, но не могли одобрять непристойных выходок его исступлённых противников против властей".
Раскольники обвиняли Никона в иноземных ересях - лютеранской, латинской и сарацинской, но бесполезно. Наконец, властный Никон не ужился с тишайшим царем и отправляется в ссылку. Но успешно проведенная им реформа и крутая ломка сопротивления были лишь предверием будущего подчинения церкви государству, которое будет осуществлено при Петре, назначившего обер-прокурором Святейшего Синода своего конюха, полковника Каргопольского драгунского полка.
Однако и потом иноземцы тоже играли заметную роль в истории русской церкви.
Знаменитые богословы Дмитрий Ростовский, Епифаний Славинецкий, Симон Тодорский, Лазарь Баранович, Сильвестр Каневский, Феофан Прокопович, Стефан Яворский, обер-иеромонах русского флота Гавриил Бужинский, ряд других представителей могилянской богословской школы - выходцы из Малороссии, активно помогавшие российским монархам в умиротворении народа.
Лишь в 1872 году патриарх Константинопольский осудит любую православную идеологию, опирающуюся на национальную государственность, подчиняющуюся ей безоговорочно и пестующую идею национально-церковной исключительности как ересь филетизма, то есть государстволюбия.
С юга, из Византии и Болгарии пришла на Русь духовная европейская культура, а с севера другая - языческая, дружинно-княжеская военная культура - Скандинавии. Русь естественнее было бы назвать Скандовизантией, нежели Евразией. Д. Лихачев.