В современном "Энциклопедическом словаре русской истории" для школ (М., Эксмо, 2008) со ссылкой на В. Ключевского, сказано: "Петр был великан, без малого трех аршин ростом, целой головой выше любой толпы, среди которой ему приходилось когда-либо стоять... От природы он был силач; постоянное обращение с топором и молотком еще больше развило его мускульную силу и сноровку. Он мог не только свернуть в трубку серебряную тарелку, но и перерезать ножом кусок сукна на лету".
...Сам я засомневался в точности образа отечественного реформатора в домике Петра Первого под Ленинградом. Слова гида о росте в 3 аршина при взгляде на низкую дверь в домик и коротенькую кровать Петра звучали неубедительно.
Еще больше усомнился я, увидев мундир. Судя по узенькому, как макаронина, мундирчику, Петр был худым, как щепка. Трубочки-рукава никак не давали вообразить мощные ручищи, в которых царь сжимал бы корабельный топор или стальной млат. Уцелели и перчатки, и сапоги Петра (примерно 35-го размера).
От всех этих одежек веяло заморенностью, неполноценностью.
Трудно было поверить, что их хилый владелец и вздернул Русь на дыбы.
Никак не вязался этот мундирчик с чеканными пушкинскими строфами!
Второй раз такое же чувство разоблаченного обмана у меня возникло в Мавзолее, Ленин в гробу походил на 15-летнего мальчишку, - с маленькой головкой, короткими ручками. Меньше Ленина ростом из наших правителей был лишь лилипут-Сталин. Как говаривал Наполеон, тоже, кстати, низенький: "Маленькие люди отвечают на большие вопросы"...
Влияние одной страны на склад внутренних отношений другой возможно только тогда, когда в этой последней уже находятся налицо такие общественные элементы, которым выгодно взять на себя роль его проводников. Г.В. Плеханов.
Разве я не уничтожаю свободу характера, когда требую, чтобы он был свободен на чужой лад? К. Маркс. Соч., т.1, с.75.
Для народного самолюбия идти в чужую школу могло казаться еще хуже, чем идти под чужое владычество... Но прежде чем мы могли усвоить себе европейское образование, мы должны были принять его в тех, чужих для нас формах, в которых оно уже существовало в Европе. Странно было бы упрекать Петра Великого, зачем он ввел в Россию не общечеловеческую образованность, а чужую образованность - немецкую или голландскую. Дело в том, что образовательные начала не существуют в отвлеченности, а всегда... в той или иной национальной оболочке, и прежде чем выработать для них свою национальную оболочку, нам приходится принять их в той или другой из существующих уже чужих оболочек. В.С. Соловьев. Национальный вопрос в России.
Явился Петр, и, по какому-то странному инстинкту души высокой, обняв одним взглядом все болезни отечества, постигнув все прекрасное и святое значение слова государство, он ударил по России, как страшная, но благодетельная гроза. А.С. Хомяков. О старом и новом. М. 1988, с.256.
Оценивая Россию того времени, К. Маркс писал: "Ни одна великая нация никогда не существовала и не могла существовать в таком отдаленном от моря положении, в каком первоначально находилось государство Петра Великого, и никогда ни одна нация не мирилась с тем, чтобы ее морские побережья в устьях рек были от нее оторваны; Россия не могла оставить устье Невы, этого естественного выхода для продукции Северной России, в руках шведов, так же, как устьев Дона, Днепра, Буга и Керченского пролива в руках кочевников-татар". Цит. по кн. История военно-морского искусства. - М., 1969, с.39-40.
Академик Д.С. Лихачев подметил: "Одна из особенностей всех действий Петра состояла в том, что он умел придавать демонстративный характер всему тому, что он делал. То, что ему бесспорно принадлежит, - это смена всей "знаковой системы" Древней Руси. Он переодел армию и народ, сменил столицу, демонстративно перенеся ее на запад, сменил церковнославянский шрифт на гражданский"... "Раз необходимо было большее сближение с Европой, значит, надо было утверждать, что Россия была совершенно отгорожена от Европы. Раз надо было быстрее двигаться вперед, значит, необходимо было создать миф о России косной, малоподвижной и т.д. Раз нужна была новая культура, значит, старая никуда не годилась. Как это часто случалось в русской жизни, для движения вперед требовался основательный удар по всему старому. И это удалось сделать с такой энергией, что вся семивековая русская история была отвергнута и оклеветана", - пишет академик. Лихачев Д.С. Заметки о русском. Л., 1986, с.129.
В деятельности Петра необходимо строго отличать две стороны: его деятельность государственную, все его военные, флотские, административные, промышленные насаждения, и его деятельность реформативную в тесном смысле этого слова, т.е. изменения в быте, нравах, обычаях и понятиях, которые он старался произвести в русском народе. Первая деятельность заслуживает вечной признательной, благоговейной памяти и благословения потомства. Как ни тяжелы были для современников его рекрутские наборы (которыми он не только пополнял свои войска, но строил города и заселял страны), введенная им безжалостная финансовая система, монополии, усиление крепостного права - одним словом, запряжение всего народа в государственное тягло, всем этим заслужил он себе имя Великого - имя основателя русского государственного величия. Но деятельностью второго рода он не только принес величайший вред будущности России (вред, который так глубоко пустил свои корни, что доселе еще разъедает русское народное тело), он даже совершенно бесполезно затруднил свое собственное дело: возбудил негодование своих подданных, смутил их совесть, усложнил свою задачу, сам устроил себе препятствия, на поборение которых должен был употреблять огромную долю той необыкновенной энергии, которою был одарен и которая, конечно, могла бы быть употреблена с большею пользою. К чему было брить бороды, надевать немецкие кафтаны, загонять в ассамблеи, заставлять курить табак, учреждать попойки (в которых даже пороки и распутство должны были принимать немецкую форму), искажать язык, вводить в жизнь придворную и высшего общества иностранный этикет, менять летоисчисление, стеснять свободу духовенства? К чему ставить иностранные формы жизни на первое почетное место и тем накладывать на все русское печать низкого и подлого, как говорилось в то время? Неужели это могло укрепить народное сознание? Конечно, одних государственных нововведений (в тесном смысле этого слова) было недостаточно: надо было развить то, что всему дает крепость и силу, т.е. просвещение; но что же имели общего с истинным просвещением все эти искажения народного облика и характера? Просвещение к тому же не насаждается по произволу, как меняется форма одежды или вводится то или другое административное устройство. Его следовало не насаждать извне, а развивать изнутри. Ход его был бы медленнее, но зато вернее и плодотворнее. Как бы то ни было, русская жизнь была насильственно перевернута на иностранный лад. Данилевский Н.Я. Россия и Европа. Взгляд на культурные и политические отношения славянского мира к германо-романскому. СПб, 1995, с.215-226, 337.
Это был первый пример добровольной вестернизации незападной страны... Явное технологическое превосходство западных армий не позволяло России уверенно чувствовать себя на своих обширных территориях. Неудовлетворительное состояние русской военной техники явилось тем вызовом, ответом на который стала петровская революция. Петр поставил перед собой нелегкую задачу приблизить гражданское и военное устройство России к западному уровню и стандарту тех времен. Успех этой политики увенчался разгромом шведской армии на Украине в 1709 г., а позже, век спустя, изгнанием из России армий Наполеона. Тойнби А., Постижение истории, М., 1991, с.564.
Недостаток в офицерах пехоты из русских дворян вынуждал правительство прибегать к найму иноземцев. В конце XVII века в русской армии служило 954 иноземных офицера (из них 231 в коннице и 723 человека в пехоте). Мышлаевский А.З. Офицерский вопрос в XVII в. СПб, 1899, с.38.
Однако уже в 1699-1700 гг. около 2000 русских дворян прошли в селе Преображенском обучение "пехотному строю" под наблюдением генерала А.М. Головина и были зачислены офицерами в солдатские полки. Но еще в 1700 г. под Нарвой штаб-офицерские должности (от майора до полковника) занимали в основном иноземцы, а среди обер-офицеров русские составляли примерно две трети.
Об истинном смысле действий царя и их реальных результатах хорошо сказал Н.Г. Чернышевский:
"Целью деятельности Петра было создание сильной военной державы. Это простое и естественное стремление великого реформатора было закрыто от наших глаз туманом всяких пышных фраз... Ему нужно было сильное регулярное войско, которое умело бы драться не хуже шведских и немецких армий; ему нужно было иметь хорошие литейные заводы, пороховые фабрики; он понимал, что элементы военного могущества ненадежны, если его подданные сами не обучатся вести военную часть, как ведут ее немцы, если мы останемся по военной части в зависимости от иностранных офицеров и техников; стало быть, представлялась ему надобность выучить русских быть хорошими офицерами, инженерами, литейщиками... Главное дело составляли военные учреждения... Ломка старины производилась просто по ее враждебности, а не по какому-нибудь другому соображению. Шла война с нею, и только и всего; а самая война вытекала просто из непонятливости противников Петра, вообразивших его вообще любителем Запада, между тем как ему нужны были только военные учреждения Запада. Наша жизнь ни в чем не изменилась от него, кроме военной стороны своей, и никакие учреждения, им введенные, кроме военных, не оказали на нас никакого нового влияния. Имена должностей изменились, а должности остались с прежними атрибутами, и продолжали отправляться по прежнему способу. Губернатор был тот же воевода, коллегии остались теми же приказами. Бороды сбрили, немецкое платье одели, но остались при тех же самых понятиях, какие были при бородах и старинном платье... Все эти переделки в других сферах, кроме военной, ограничивались переменою имен, а не характера вещей". Н.Г. Чернышевский. Апология сумасшедшего. Чернышевский Н.Г. ПСС в 15 т., т.7, М., 1950, с.617.
При этом Чернышевский справедливо напоминал: "чем меньшую важность мы будем приписывать перемене, произошедшей при Петру в нашей общественной жизни, тем ближе мы будем к истине". (Там же).
Возражая "господам защитникам старины", винившим Петра Великого в том, что он лишил Россию возможности постепенно дорасти до цивилизации путем собственного развития, Виссарион Белинский спрашивал: "Могла ли Россия начинать с начала, когда перед ее глазами был уже конец? Неужели ей нужно было начать, например, военное искусство с той точки, с которой оно началось в Европе во времена феодализма, когда в нее стреляли из пушек и мортир, а нестройную толпу ее могли поражать стройные ряды, вооруженные штыками, повертывавшиеся по команде одного человека? Смешная мысль! Если же Россия должна была изучать военное искусство в том состоянии, в каком было оно в Европе XVII века, то должна была учиться и математике, и фортификации, и артиллерийскому, и инженерному искусству, и навигации; следственно, могла ли она приниматься за геометрию не прежде, как арифметика и алгебра уже укоренятся в ней и их изучение окажет полные и равные успехи во всех сословиях народа?" Белинский В.Г. Сочинения, ч. IV, с.392.
"Правда, и без реформы Петра Россия, может быть, сблизилась бы с Европою и приняла бы ее цивилизацию, но точно так же, как Индия с Англиею". Белинский В. Г. ПСС. Т. V, с. 142.
Если же можно перенять у Европы технологию изготовления пушек и приемы рукопашного боя, то почему бы не использовать заимствованные государственные учреждения? - так, видно, рассуждал новый самодержец.
Поездив по Европе и запомнив увиденное в поездке, Петр, не долго думая, решил вместе с европейскими достижениями перенести в свою страну целиком и все обычаи, весь уклад жизни европейский, беря их - вместе с немецкими и голландскими названиями - и ставя на русскую почву.
Новшества следовали одно за другим, после каждого путешествия царя в Европу, то в Германию, то во Францию, то в Голландию, то в Англию (а он бывал там не меньше пяти раз). Новая одежда для армии и флота, строительство новой столицы по европейским проектам, новые чины и титулы: фельдмаршалы, рекетмейстеры, сенаторы и губернаторы, князья, графы и бароны...
Названия городов эпохи Петра I: Санкт-Петербург, Кронштадт, Петергоф, Шлиссельбург, Ораниенбаум, Екатеринбург.
Начал он с одежды. Перешел сам на одежду немецкого покроя и обязал указом носить ту же одежду дворян, бояр, чиновников и офицеров. Обязал брить бороды, всех кроме крестьян и духовенства. Потребовал спрашивать у невесты, хочет ли она замуж. Неграмотным дворянам запретил жениться, а не обученных грамоте священников и монахов повелел отдавать в солдаты.
Солдатские киверы, башмаки и лосины, так красиво смотревшиеся на немцах, оказались плохо пригодны для русской грязи и русской зимы. При Александре Втором армия возвращается к военной форме, напоминающей одежду стрельцов времен Михаила Федоровича: меховые шапки, штаны, сапоги, шинели.
Петр не хотел вникнуть в истину, что дух народный составляет нравственное могущество государства, подобно физическому, нужное для их твердости... Искореняя древние навыки, представляя их смешными, хваля и вводя иностранные, государь России унижал россиян в собственном их сердце... Русская одежда, пища и борода не мешали заведению школ... Государство может заимствовать от другого полезные сведения, не следуя ему в обычаях... Дотоле от сохи до престола россияне сходствовали между собою некоторыми признаками наружности и в обыкновениях, - со времен Петровых высшие степени отделились от нижних, и русский земледелец, мещанин, купец увидел немцев в русских дворянах, ко вреду братского, народного единодушия государственных состояний. Карамзин Н. Записка о древней и новой истории России в ее политическом и гражданском отношениях. М., 1991, с.45.
Как писал другой наш мыслитель, Иван Аксаков: "Русская земля подверглась внезапно страшному внешнему и внутреннему насилованию. Рукой палача совлекался с русского человека образ русский и напяливалось подобие общеевропейца. Кровью поливались спешно, без критики, на веру, выписанные из-за границы семена цивилизации. Всё, что только носило на себе печать народности, было предано осмеянию, поруганию, гонению. Обычай, нравы, самый язык - все было искажено, изуродовано, изувечено. Народность, как ртуть в градуснике на морозе, сжалась, сбежала сверху вниз, в низший слой народный. Простой народ притаился, замкнулся в себе, и над ним, ближе к источнику власти, сложилось общество: вольные и невольные отступники его духа. Русский человек из взрослого, из полноправного, у себя же дома попал в малолетки, в опеку, в школьники и слуги иноземных всяких, даже духовных дел мастеров. Умственное рабство перед европеизмом и собственная народная безличность провозглашены руководящим началом развития". Аксаковы К.С. и И.С. Литературная критика. М., 1981, с.265.
А затем началось "обременение народа различными мейстерами, рихтерами, комиссарами, ратами, мистрами преимущественно из иноземцев: целое нашествие баскаков, темников, численников". Ключевский В.О.
"Государственная форма у каждой нации, у каждого общества своя; она в главной основе неизменна до гроба исторического, но меняется быстрее или медленнее в частностях от начала до конца". К. Леонтьев. Цветущая сложность. М., 1992, с 282.
В этом смысле разрушение органически возникшей государственной формы есть гибель нации. А попытки применить, перенять для себя чужую государственную форму (как бы ни была она хороша на своей почве) ведут к тяжелейшей мутации, вырождению национальной общности.
Именно Петр взял учреждения извне, пересадил их на новое место, заставил работать, как машину, не подозревая, что между учреждениями и внутренней жизнью людей есть глубокая внутренняя связь. Алексеев Н.Русское западничество.
Петр стремился организовать самоуправление на шведский лад и с полнейшим презрением к своему родному не воспользовался общинным бытом, представляющим все данные к самоуправлению... Исключительный бюрократизм всех видов и полное отстранение нации от всякого присутствия в государственных делах делают из якобы "совершенных" петровских учреждений нечто в высшей степени регрессивное, стоящее по идее и вредным последствиям бесконечно ниже московских исправительных учреждений. Лев Тихомиров. Монархическая Государственность, т.2, с.163. - Цит. по И. Солоневич. Народная монархия, с.486.
Сенат - высший распорядительный и исполнительный орган при царе. Московская Ратуша - сбор ряда налогов и дела, связанные с развитием торговли и промышленности. Система Коллегий: Юстиц-коллегия, Коллегия иностранных дел, Адмиралтейская и Военная коллегии, Камер-коллегия, Штатс-коллегия, Ревизион-коллегия, Коммерц-коллегия, Мануфактур-коллегия, Берг-коллегия, Духовная коллегия (Синод), Герольдмейстерская контора.
Система губерний и магистратов. Первая губерния - Ингерманландская - включала Петербург, Ижорскую землю, Эстляндию, Курляндию и земли западнее Выборга, присоединенные после Ништадского мира. Затем, в 1708 г. вся территория России разбивается первоначально на 8 губерний (к 1720 году их уже 11), которые одновременно являются и административными единицами и военными округами. Губернии делятся на уезды, во главе с губскими старостами, иногда на провинции. В 1715 году это деление заменяется делением на доли. В 1719-1720 гг. губернии получают новое провинциальное деление, а провинции разбиваются на сменившие уже привычные уезды дистрикты, обязанностью которых было содержание прикрепленного к ним полка.
Все эти административные новшества, происходившие импульсивно и без какой-то последовательности окончательно внесли сумбур в управление и расстроили все приказные дела.
Повсеместно на смену губским старостам были поставлены выборные дворянские ландсраты, в 1719 году их сменили земские комиссары - финансовые агенты центральной власти, назначавшиеся Камер-коллегией.
В 1721 году в Петербурге учреждается Главный магистрат, образцом для которого служат ревельский и рижский магистраты. Затем возникают магистраты в Москве, Казани, других городах.
Возникает (1719 г.) общероссийская судебная система: в губерниях создаются гофгерихты - надворные суды, им подчинялись коллегиальные суды в провинциях, ступенькой ниже помещались уездные и городские (земские) суды.
Учреждение прокуратуры и полиции. Учреждение орденов и медалей. Появление российского флага. Перенос Нового года с 1 сентября на 1 января. Кунсткамера - первый русский музей.
По личному указанию царя при участии "чернокнижника" Брюса было налажено издание научно-технической литературы: в 1703 вышли первый печатный учебник - "Арифметика" Л.Ф. Магницкого и "Таблицы логарифмов". Именно Петр заменил церковнославянскую графику новым так называемым гражданским уставным шрифтом. Рисовальщиком первого русского гражданского шрифта был Куленбах, работавший в штабе А.Д. Меншикова. Литеры букв шрифта были изготовлены в Амстердаме и на Московском печатном дворе. Первая книга, набранная новым гражданским шрифтом - Геометриа славенски землемерие. Приёмы циркуля и линейки (перевод с нем. Брюса, отредактирована лично Петром - вышла в марте 1708 г. Второй была издана книга, носившая забавное название: "Приклады, како пишутся комплементы разные на немецком языке, то-есть, писания от потентатов к потентатом, поздравителные и сожалетелные, и иные, такожде между сродственников и приятелей. Переведены с немецкого на российски язык". Иными словами, это был первый русский письмовник.
А в 1717 году было издано знаменитое "Юности честное зерцало или показание к житейскому обхождению", которое учило юных дворянских недорослей правилам приличного поведения. Однако благородное сословие отныне говорит и пишет не по-русски, а по-французски - с этих пор в России надолго уничтожена почва для появления собственной литературы.
Выпускались многочисленные руководства (чаще переводные) по архитектуре, фортификации, артиллерии, кораблестроению, геометрии, астрономии и др. В 1722 г. вышло первое русское учебное пособие по механике "Наука статическая или механика" Г. Г. Скорнякова-Писарева.
Он был гениален, деятелен и стремился к совершенству, но он был совершенно невоспитан, и его бурные страсти возобладали над его разумом. Он был вспыльчив, груб, деспотичен и со всеми обращался как с рабами, обязанными это терпеть; его невежество не позволяло ему видеть, что некоторые реформы, насильственно введенные им, со временем привились бы мирным путем в силу примера и общения с другими нациями. Если бы он не ставил так высоко иностранцев над русскими, он не уничтожил бы бесценный, самобытный характер наших предков. Если бы он не менял так часто законов, изданных даже им самим, он не ослабил бы власть и уважение к законам. Он подорвал основы уложения своего отца и заменил их деспотическими законами; некоторые из них он сам же отменил. Он почти всецело уничтожил свободу и привилегии дворян и крепостных; у последних он отнял право жалобы в суд на притеснения помещиков. Он ввел военное управление, самое деспотичное из всех и, желая заслужить славу создателя, торопил постройку Петербурга весьма деспотичными средствами: тысячи рабочих погибли в этом болоте, и он разорил дворян, заставляя их поставлять крестьян на эти работы и строить себе каменные дома в Петербурге; это было ужасно тяжело. Екатерина Дашкова. Записки, с.126-127.
Петровская, форсированная "сверху", индустриализация велась крепостническими методами. Вместо того, чтобы создать социально-экономическую среду, отвечающую крупному производству, Петр I, наоборот, резко усилил феодальные отношения, удушающие предпринимательство. "Частным предпринимателям" (купцам и выходцам из ремесленников) было разрешено скупать целые деревни, население которых превращалось в "посессионных" крестьян, то есть прикрепленных к заводу или мануфактуре в качестве ее оборудования и в случае смены владельца переходящих к новому хозяину. К предприятиям "приписывали" и государственных крестьян, закрепощались ранее свободные. Словом, вместо рынка промышленной рабочей силы был создан социальный слой индустриальных рабов - тружеников, не заинтересованных ни в количестве, ни в качестве производимой ими продукции.
В этом противоречии - между прогрессивными целями петровских преобразований и реакционными средствами их осуществления - трагедия России.
"...Когда промышленная революция в Англии возвестила, наконец, новую эру в индустриальной истории, - писал британский исследователь экономики нашей страны Александр Гершенкрон, - тогда именно институт крепостничества, столь сильно упроченный Петром и служивший одной из несущих опор его здания экономического развития, стал главным затором на пути приобщения России к новому промышленному прогрессу".
Жители Московского государства "были подневольными работниками прогресса, а известно, что подневольные работники всегда обходятся очень дорого. Московские люди служили прогрессу в общем так плохо, что страна должна была заплатить невероятно дорогую цену за их работу". Плеханов Г.В. Соч. т.21, с.11.
"Осатанелый зверь" - вот те слова, которые Лев Толстой нашел для вечно пьяного царя-реформатора. Именно с Петра, а не с Ивана Грозного, началось то безудержное вторжение государства в частную жизнь своих граждан, которое при Сталине завершилось полным подчинением личности государству. Но хотя Иван Васильевич был тиран мятущийся, неожиданные действия которого часто диктовались упрямством, капризом, страхом, гневливостью, а Петр Алексеевич был тираном последовательным и законченным, несмотря на всю непредсказуемость его поступков, оба они похожи. Возможно, что современный психиатр сумел бы поставить обоим коронованным пациентам диагноз паранойи. Оба шли к власти, бесконечно боясь за свою жизнь, а дорвавшись до власти, сделали собственное своеволие единственным мотивом для государственных решений, начала походов и войн. Чужая жизнь для них не имела никакой цены, неслучайно оба они убили своих сыновей.
Но в миф о благодетельном воздействии императора Петра на развитие экономики России может поверить лишь тот, кто не умеет читать и считать. На самом деле он обескровил и обобрал всю страну для создания мощной армии и ради осуществления своих имперских проектов. Объективным результатом действий обоих правителей - и Ивана, и Петра - и тех беспрерывных войн, в которые они ввергали Россию, стало полное разорение ее хозяйства, истребление людского состава, укрепление рабства и насаждение страха перед государством, как силой роковой и непредсказуемой.
Энергичная деятельность Петра, всей мощью своей направленная против объективно неизбежных социально-экономических изменений, была невозможной без создания огромного, дорогостоящего бюрократического аппарата.
В 1704 г. доходы государства составили 3 063 525 рублей (современному читателю полезно знать, что рубль эпохи Петра равен примерно 17 рублям начала XX века и примерно 330 рублям 1951 года), а расходы - 3 515 553 рубля.
Распределились расходы так:
военные расходы -1 439 832 рубля (40,9%);
содержание государственного аппарата - 1 313 200 " (37,6%);
дворцовые расходы - 156 843 " (4,4%);
дипломатия - 75 024 " (2,1%);
церковь - 29 771 " (0,8%);
просвещение, медицина, почта - 17 388 " (0,5%).
А. Герцен с гневом и болью пишет в "Былом и думах": "Один из самых печальных итогов петровского переворота - это развитие чиновнического сословия. Класс искусственный, необразованный, голодный, ничего не умеющий делать, кроме "служения", ничего не знающий, кроме канцелярских форм, он составляет какое-то гражданское духовенство, священнодействующее в судах и полиции и сосущее кровь народа тысячами ртов".
Для улучшения налогообложения в 1710 г. Петр провел новую перепись населения в России. По ее итогам, тогда в Российской империи проживало 13 миллионов человек, что было меньше на 20%, чем значилось по переписи 1678 года. В общей сложности, за полвека население империи уменьшилось почти на треть, репутация Антихриста великим реформатором была заслужена не менее, чем Сталиным.
Теперь о военной реформе Петра. Не следует забывать, что регулярные войска в России были введены еще при деде Петра, и к началу его царствования уже более половины их было переведено на иноземный строй. Но стрелецкие полки были отменены именно им. Потешные царские роты были переименованы в Преображенский и Семеновский гвардейские полки и поставлены в образец для устройства других полков.
Петр же первым в мире - в 1699 г., перед войной со шведами, - ввел обязательную воинскую повинность - принудительный пожизненный набор в армию: от каждых 20 крестьянских дворов одного рекрута в год.
Как известно, на дворянах обязанность принимать участие в войнах лежала еще со времен возникновения Московского государства. А крестьянские и городские общины изначально обязаны были платить дань государству живой воинской силой - даточными людьми. Даточных людей для армейской службы ставили: 1) крестьяне черных волостей, дворцовых сел, церковных и монастырских вотчин; 2) посадские люди; 3) крестьяне поместий и вотчин, владельцами которых являлись вдовы, девки, недоросли, отставные, больные, увечные (если не могли выставить за себя сына или какого-либо родича), и наконец 4) лица, занимавшие приказные должности в Москве и в городах и потому не имевшие возможности отправиться в поход. Освобождались от поставки даточных людей: 1) поместья и вотчины вдов, мужья которых были убиты на войне; 2) поместья и вотчины, крестьянское население которых не превышало 10 человек, и 3) отдельные помещики и вотчинники, по разным соображениям (например, "для пожарного разорения", "для бедности", "для сибирской службы" и т.д., в 1637-1688 гг. не брали даточных людей с подмосковных поместий и вотчин).
На новых началах Петр I забрил в солдаты 32 тыс. человек. Затем рекрутов в армию стали набирать по мере надобности. Люди, забираемые в солдаты, некоторое время именовались по-старому, даточными людьми; название рекрут появилось лишь в 1705 г. Раскладка рекрутской повинности сначала производилась по числу дворов, но после первой ревизии (1722 г.) была введена раскладка по числу душ.
При Петре военные расходы поглощали от 80 до 96 процентов доходов России. К моменту его смерти в российской армии было 210 тысяч регулярных солдат и 110 вспомогательных (полки из иностранцев, казаки), и 25 тыс. моряков. Это была самая большая армия в мире.
В Воинском уставе Петра I имелось положение: "Лучше десять виновных освободить, нежели одного невинного к смерти приговорить". Архив гр. Мордвиновых, т. 6, с.316.Но если по Соборному Уложению Алексея Михайловича 1649 года смертная казнь была предусмотрена в 60 случаях, то по Воинскому уставу (1716 г.) Петра I такая форма наказания была предусмотрена уже в 122 случаях. За 70 с небольшим лет применение смертной казни увеличилось в 2 раза.
Видно, вечно чувствуя себя затравленным старшей сестрой, обойденным жизнью, он не мог не отыгрываться за все это на окружающих, когда ощутил себя царем.
Трусом Петр был отчаянным. Имея пятикратное превосходство над шведами под Нарвой, он сбегает с поля боя, передав командование графу де Круа, иноземному авантюристу, назначенному неизвестно за какие заслуги главнокомандующим, который первым сдается шведам и увлекает за собой остальных иностранных командиров. Во время операции под Гродно, вновь имея уже тройное преимущество в военной силе, Петр командует немедленное бегство. Прутский поход был тоже позорным: Петр попал в плен, плакал, писал завещание, еле-еле с помощью Шафирова откупился, отдал Азов, завоеванный не им, отдал флот.
Победа под Полтавой над 30-тысячным войском Карла, до того два месяца пытавшимся взять крепость, лишившимся обозов с порохом и артиллерии и наполовину поредевшим, была одержана Петром, подошедшим с 50-тысячной армией и огромным количеством пушек. Если учитывать державший оборону 8-тысячный гарнизон крепости под командованием недавно поступившего на русскую службу генерала Ивана Келина, происхождение которого точно не известно, то перевес над шведами был почти 4-кратный. Битва с ними была просто избиением. Таким был "Полтавский бой"!
С каким торжеством описал его Пушкин:
"Бой барабанный, клики, скрежет,
Гром пушек, топот, ржанье, стон,
И смерть и ад со всех сторон.
Но близок, близок миг победы.
Ура! мы ломим; гнутся шведы,
О славный час! о славный вид!
Еще напор - и враг бежит:
И следом конница пустилась,
Убийством тупятся мечи,
И падшими вся степь покрылась,
Как роем черной саранчи.
Пирует Петр. И горд, и ясен,
И славы полон взор его.
И царский пир его прекрасен.
При кликах войска своего,
В шатре своем он угощает
Своих вождей, вождей чужих,
И славных пленников ласкает,
И за учителей своих
Заздравный кубок подымает". 1828.
Но вскоре установленные преобразователем порядки пересматриваются. Для дворян с 1762 г. была отменена обязательная служба в армии. Со временем от повинности освобождают и другие привилегированные сословия: не подлежали набору семьи церковнослужителей, иностранных колонистов, почетных граждан, жители отдельных местностей (Бессарабии, отдаленных областей Сибири) и купцы, но рекрутов из крепостных - помещичьих и государевых - крестьян в России набирали еще более века, а в 1831 г. были введены ежегодные рекрутские наборы.
Размер повинности впервые точно определили при Елизавете Петровне: вся территория империи была разделена на 5 полос, из которых каждая должна была ставить, через 4 года в пятый, по одному рекруту со ста душ. Назначались наборы высочайшими указами. Вся Россия была разделена на две полосы: западную и восточную. По ст. 3 устава, "в мирное время рекрутские наборы назначались ежегодно не общие по всему государству, но частные, по очередным только губерниям и областям", т. е. один год по западной полосе, другой - по восточной.
По числу набираемых рекрутов различались: обыкновенные наборы - менее 7 человек с тысячи, усиленные - от 7 до 10 и чрезвычайные - свыше 10 человек с тысячи. Во время Крымской войны было взято в солдаты: в губерниях восточной полосы по 70 человек с тысячи ревизских душ, а в губерниях западной полосы - по 57 человек, не считая ополчения. В 1863 г., из-за польского восстания, в один год было произведено два чрезвычайных набора со всего государства, по 5 человек с тысячи душ каждый. Затем рекрутские наборы проводились уже каждый год со всего государства, а не по полосам: в 1864 и 1865 гг. было взято по 5 человек с тысячи, в 1866-1870 гг. - по 4, в 1871-1874 гг. - по 6. Ежегодно забирали в армию от 140 до 150 тыс. рекрутов. В 1793 г. был установлен срок солдатской службы в 25 лет. Ко времени введения устава об обязательной воинской повинности 1874 г. существовал такой порядок: нижние чины состояли на действительной службе около 7 лет, затем увольнялись во временный отпуск, а через 3 года перечислялись в бессрочный отпуск на 5 лет, после чего получали "чистую" отставку. (Редигер А. Комплектование и устройство вооруженной силы в Российской империи, ч. I).
Впрочем, в принудительности службы в армии иные патриотические теоретики видели свои достоинства. Так, генерал П. Гейсман, автор статьи о фельдмаршале С.Ф. Апраксине в словаре Половцова, заявлял, что "принятый у нас порядок комплектования армии (посредством рекрутских наборов, тогда как в Западной Европе применялись в большей или меньшей степени вербовки) составлял, конечно, сильную ее сторону, сообщая ей национальный характер".
Петр нуждался в деньгах и должен был изыскивать новые источники государственных доходов. Забота о пополнении государственной казны постоянно лежала на нем и привела Петра к той мысли, что поднять финансы страны возможно только путем коренных улучшений народного хозяйства. К развитию торговли и промышленности он и направлял всю свою экономическую политику. С. Ф. Платонов. Лекции по русской истории, с.488.
"Еще до Северной войны Петр усиленно эксплуатировал монетную регалию и установил ряд новых налогов: драгунский сбор на содержание драгунских полков, гербовый сбор (введенный по предложению Курбатова 23 января 1699 г.), табачный откуп, сбор на постройку судов. В 1701 г. новые источники доставили уже 1257295 рублей, т. е. сумму, равную всему бюджету 1680 г., а все старые налоги продолжали взиматься по прежнему. Северная война принесла новое увеличение всех государственных расходов. В 1701 г. окладные военные расходы равнялись 1 106 268 рублей, в 1706 г. - 2005368 рублей, в 1710 г. - 2455382 рубля. Ввиду растущей финансовой нужды правительство по примеру Западной Европы прежде всего создает и усиленно эксплуатирует новый источник доходов - регальные права. Значение монетной регалии сильно возрастает. В 1701 г. передел монеты дает правительству 791729 рублей, в 1702 г. - 1296978 рублей, в 1703 г. - 738647 рублей. Скоро главный материал регалии - старая серебряная русская монета - был исчерпан и доходность ее стала уменьшаться, а цена монеты упала почти вдвое, возвысив цены всех продуктов и тем еще более запутав финансовое положение правительства. Петр обратился к усиленной фискальной эксплуатации оброчных статей. Целым рядом указов установляются новые регальные права на угодья или отрасли промышленности, значительно ограничивающие право частной собственности. В оброчные статьи превращаются домашние бани, постоялые дворы, частновладельческие мельницы, рыбные ловли. Затем начинается усиленная монополизация наиболее выгодных предметов торговли на внутреннем и внешнем рынке. 1 января 1705 г. взята в казну продажа соли, причем соль продавалась из казны вдвое дороже того, по чем поставляли ее подрядчики. 4 апреля 1705 г. сделана казенной монополией продажа табака. В следующие годы (1707, 1709) к казенным товарам отнесены были также деготь, коломаз, мел, рыбий жир, ворванное и квашенное сало, щетина. (К казенным товарам причислились также селитра, юфть, пенька, поташ, воск, конопляное масло, льняное семя, клей, ревень, смола, икра - словом, чуть ли не все важнейшие предметы отпускной торговли. Только к концу своего царствования, убедившись в вредном влиянии такого множества монополий на народную промышленность, Петр Великий стал понемногу сокращать их число, облагая соответствующие произведения особыми сборами). "Здешний двор, - писал в 1706 г. Витворт, - совсем превратился в купеческий; не довольствуясь монополией на лучшие товары собственной страны, например смолу, поташ, ревень, клей и т. д., он захватывает теперь иностранную торговлю. Купцам платят только за комиссию, а барыш принадлежит казне, которая принимает и риск". К этому же времени относится повышение питейного обложения установлением "поведерной пошлины" и таможенных сборов - учреждением уравнительной пошлины на торговый оборот в селениях. Исчерпав все эти новые ресурсы, правительство оказалось вынужденным снова обратиться к прямому обложению, причем начало раскладывать на дворы чуть ли не каждый новый расход. Непрерывно возрастало количество различных "запросных" и неокладных сборов, которые по мере умножения поступали все неисправнее. В 1717 г. Петр решается заменить все постоянные и временные прямые сборы одной прямой податью, определить ее по новой окладной единице - "душе". 26 ноября 1718 г. он приказывает произвести поголовную перепись, а 11 января 1722 г. - сделать "раскладку на души мужского пола крестьян и дворовых деловых людей и иных, которые с ними равно в тягло положены, по 8 гривен с персоны"; с 1724 г. началось взимание нового налога. Подушная подать с присоединенной к ней оброчной четырехгривенной податью с государственных крестьян и однодворцев и податью с гостинной сотни и посадских по 1 рубль 20 копеек с души должна была заменить все старые сборы с дворового числа. Оклады старых прямых налогов не превышали 1,8 миллиона рублей; новый оклад подушной и оброчной подати приносил 4,6 миллиона рублей, т. е. заменяя их, давал огромный излишек в 2,8 миллиона рублей, вследствие чего общий итог государственных доходов возвысился сразу с 6 до 8 1/2 миллиона рублей". Словарь Брокгауза и Ефрона. Том "Россия". Статья "Финансовое хозяйство России".
Итак, к 1718 году Петром была создана единая система налогообложения. Была введена подушная подать. Подать эта, ставшая главной формой государева тягла, собиралась трижды в год воинскими командами, действовавшими так же безжалостно, как монгольские баскаки.
При этом все новые налоги, связанные с необходимостью финансировать войны, строительство новой столицы и т.п., не отменяли прежних тягот в пользу помещиков, а добавлялись к ним.
"Налоги, как из худого решета, посыпались на головы русских плательщиков", - писал В.О. Ключевский. Налогами облагались даже бани, бороды, головные уборы, обувь, гробы, частные долги и печные трубы.
Новые налоги привели к трехкратному увеличению государственного дохода... Налоговое бремя податного населения утроилось. Р. Пайпс.
Бюджет государства на 1725 г., по сравнению с бюджетом 1680 г., увеличился втрое. Впрочем, из этого не следует, что налоговый пресс давил на каждого налогоплательщика с утроенной силой. Размер налога, бесспорно, увеличился, но рост бюджетных поступлений достигался не столько в результате повышения налоговых ставок, сколько из-за увеличения числа налогоплательщиков. Их списки пополнились миллионом душ государственных крестьян, которых обязали платить 40-копеечный оброк, ту же сумму, что получал помещик с каждой крепостной души мужского пола. Ранее государственные крестьяне оброка не платили. В налогоплательщики, кроме того, были зачислены холопы - челядь, находившаяся в услужении барину либо обрабатывавшая для него пашню. Павленко Н. Наука и жизнь, 2006, Љ2, с.95.
В интересном исследовании Е. В. Анисимова "Податная реформа Петра I" (M., 1987), наряду с критикой завышенных данных Милюкова по убыли населения, приводятся другие впечатляющие сведения об экономике тогдашней России: прямые и косвенные налоги с 1680 по 1724 г. возросли в 5,5 раза; если же разделить их на "податную душу" и учесть падение курса рубля, то получится, что в конце царствования Петра мужик и посадский платили в среднем втрое больше, чем в начале. По словам одного из тайных доносителей, "крестьянам не доведется быть более отягченными" и "при дальнейшем увеличении податных тягостей может остаться земля без людей". Анисимов подробно анализирует, как огромная петровская армия располагалась "по губерниям" для обеспечения самодержавной диктатуры, пресечения побегов, вышибания необходимых миллионов на армию, флот, Петербург, двор.
Он вызывал в Россию иностранцев и заставлял их открывать фабрики, аптеки, заводы, сады с лекарственными растениями, завел даже минеральные воды в Липецке и Старой Руссе. В то же время в казну Петром забирались прежде процветавшие частные предприятия и превращались в убыточные предприятия-монополии. Именно он учредил государственные монополии на соль, меха, табак, на деготь и щетину, воск, клей, смолу, льняное семя, икру, поташ, а также на дубовые гробы. Создавались многочисленные (около 200) государственные заводы и мануфактуры - железоделательные, оружейные, суконные.
Впрочем, "с 1724 года постоянными поставщиками сукна для русской армии сделались пруссаки - косвенное, но очень яркое доказательство краха, постигшего петровские суконные мануфактуры". М. Покровский, т.2, с.18.
Построенный Петром Азовский флот, ради которого полностью вырубили леса в Воронежской губернии, после позорного поражения Петра в Прутском походе, наполовину был отдан туркам. А остальной флот оказался не нужен, и вскоре сгнил. Канатные, парусинные, якорные и прочие фабрики после его смерти заглохли по причине полной невостребованности. Из двухсот фабрик, созданных в этот период, по подсчетам М. Покровского, до Екатерины дожило не больше десятка.
Обратив особое внимание на шелководство, Петр повелел в Ахтубинской долине устроить в 1720 г. в с. Безродном шелковичный завод, что вызвало еще больший прилив населения. Вследствие беспорядков между рабочими, появился от 24 февраля 1772 г. указ, определявший и порядок работ и права рабочих. В 1773 г. по повелению императрицы Екатерины II единовременно вызвано было для поселения в Ахтубинской долине до 1300 семей, давших начало селам Нижне-Ахтубинскому, Пришибу и др. К заводу были приписаны четыре ближайшие к нему села; каждый домохозяин обязан был в течение года посадить 10 тутовых деревьев; за неисполнение распоряжений по шелковичному производству налагался денежный штраф, который взыскан был с населения в 1801 г. в количестве 1258 р., а в 1806 г. - 3807 р. асс. Несмотря на все льготы, дарованные населению, занимавшемуся шелководством, и подтвержденные указом 1785 г., ни на денежные пени, - все усилия правительства поддержать в крае шелководство остались тщетными, и оно в начале нынешнего столетия до того пришло в упадок, что правительство, по просьбе крестьян ахтубинских шелковичных заводов, в 1810 и 1813 гг. обратило всех - в казенных соляных возчиков, а в 1819 г. все они поступили в число казенных крестьян.
"Государственное регулирование в XVIII веке велось повсеместно, но та особая категоричность и жесткость, с которыми оно велось в России, преграждала путь частному предпринимательству и тормозила развитие буржуазных начал. Первое, что им необходимо, это экономическая свобода, возможность для частного человека становиться предпринимателем на свой страх и риск. На западе не так власть поощряла предпринимателей, как они добивались от власти строгого порядка и законов, позволяющих строить и создавать без опасения, что построенное и созданное у тебя вдруг отберут, как в любую минуту могла что угодно отобрать наша власть. А у нас и само разрешение на открытие предприятия именовалось "привилегия", это и была привилегия, доступная не каждому.
Никите Демидову, некогда тульскому кузнецу, мастеру-оружейнику, Петр в 1702 году - еще война была в разгаре - отдал Невьянский металлургический завод потому, что ему верил. А другим построить такой же завод на собственные деньги не дозволялось. Вот и выходило, что Петр строил, по примеру капиталистической Голландии или Англии, заводы, а капиталистов не заводил, недаром и Демидовы, и Строгановы, и другие хозяйственные дарования тех лет становились баронами и графами, врастали в дворянское, феодальное сословие. И как служилые дворяне они получали привилегии, но как предприниматели не были свободны...
Петр Великий, сознававший нужду в этих заводах и усердно их строивший, так и не отвел им в своей империи законного места, а предпочел приравнять к привычным поместьям и вотчинам. Это и было торжеством феодальной реакции в самом прямом смысле. Она дала себя знать уже при Иване IV...
Но тогда феодальная реакция бесчинствовала еще как бы на своей феодальной, сельскохозяйственной территории. При Петре она навязала свои установления новым промышленным предприятиям, по природе буржуазным, скрутила их в бараний рог и наперед переиначила, переиначив этим всю нашу последующую жизнь". (Поэль Карп. Отечественный опыт. Петербург. 1991. Стр. 115-117.
После прокладки Ладожского и Вышневолоцкого судоходных каналов с 1713 года Петербург получил сообщение с Волжским водным путем.
Море во что бы то ни стало - вот единственная идея, которая им руководила. Странная идея для русского - основать столицу славянской империи среди финнов и насупротив шведов. Маркиз де Кюстин, с.39.
Петр Великий понял, что самым эффективным методом продвижения западной культуры В.О. в Россию будет сооружение новой столицы. Это и явилось причиной, по которой он отверг Москву как столицу, ибо она оставалась цитаделью старой культуры. А. Тойнби. Постижение истории с.513.
Петр I ограбил всю Россию, чтобы построить свой стольный Санкт-Петербург на берегу Невы, призванный стать окном в Европу. Даже в Москве было запрещено строительство каменных зданий. В 1712 году он повелел, чтобы в Санкт-Петербург перевезли тысячу дворян, тысячу купцов, тысячу ремесленников. Им было приказано строить себе дома, вид зданий и расположение их должны были соответствовать общегородскому проекту. Все здания строили пригнанные крепостные, материалы переселенец оплачивал сам. Затем по указанию Петра были составлены специальные списки знатнейших боярских и дворянских семей для переселения в "окно в Европу"...
Сначала Петербург строили на Петербургской стороне, но вдруг выходит решение перенести торговлю и главное поселение в Кронштадт. Снова там, по приказу царя, каждая провинция строит огромный корпус, в котором никто не будет жить и который со временем развалится. В то же время настоящий город строится между Адмиралтейством и Летним садом, где берег выше и наводнения не так опасны. Петр снова недоволен, у него новая затея: Петербург должен походить на Амстердам, улицы надо заменить каналами. Для этого приказано перенести город на самое низкое место - на Васильевский остров. Но остров то и дело заливало, пришлось перенести стройку на правый берег Невы, которое отныне называется Новой Голландией. П. Милюков. На чужой стороне.
Из истории имперской столицы.
О дне основания Санкт-Петербурга существуют два мнения: одно относит его к Троицыну дню, бывшему в тот год 16 мая, другое - к 29 июня, когда на о-ве Иени-Саари (Заячьем) царь заложил храм во имя св. апостолов Петра и Павла. Первое мнение опровергается на основании Преображенского походного журнала, точность которого не подлежит сомнению. Блокада устьев Невы шведской эскадрой в течение всего лета 1703 г. заграждала Петру выход в море; но в октябре, немедленно по уходе шведов, он осмотрел остров Котлин в Финском заливе и убедился в важном стратегическом его значении для только что основанного города. Осенью же царь лично произвел промеры в заливе, а зимою приготовил проект укрепления южной части Котлина. В конце зимы началась постройка; в мае 1704 г. крепость Кроншлот была готова. Одновременно с нею продолжалось сооружение и Петропавловской крепости. Для большей успешности работ надзор за ними был разделен между несколькими лицами; сам государь взял под свое личное наблюдение постройку первого больверка, второй поручил Меньшикову, третий - Головину, четвертый - Зотову, пятый - кн. Трубецкому, шестой - Нарышкину. Впоследствии больверкам даны были названия по фамилиям строителей. 4 апреля 1704 г. на одном из бастионов Петропавловской крепости впервые зажжен был маячный фонарь. В 1705 г. на Петербургском острове, кроме деревянной крепости и деревянного Петропавловского собора, находились: сохранившийся до сих пор "домик Петра" (в две комнаты, с кухней), который иногда затопляло, палаты Меньшикова, в которых царь давал торжественные аудиенции, и дома некоторых других сановников; подле них построены были биржа, лавки и гостиный двор, а по Большой Невке - гостиница (австерия). Против крепости строился кронверк (в местности нынешнего Сытного рынка) - земляное укрепление для защиты от шведов. На островах Аптекарском и Васильевском высились батареи, против шведских батарей, когда-то возведенных на Каменном острове. По берегам Невы были разбросаны рыбачьи избушки, а у устьев Охты лежали в развалинах шведские укрепления. На левом берегу Невы строилось деревянное Адмиралтейство, с верфью, палисадами и земляным валом; подле него разводился парк; за этим парком, на пустыре, отведенном для городского пастбища (ныне Александровский сад), был заложен деревянный собор св. Исаакия. Невдалеке помещались домики служивших в морском ведомстве и дома иностранцев.
Петербург продолжал расширяться и после 1705 г., но не так быстро, как хотелось Петру. Причиной была постоянная война со шведами; только после Полтавской победы Петр мог сказать: "ныне уже совершенно камень в основание Санктпитербурха положен с помощию Божией". В 1710 г. в Санкт-Петербург приехала погостить, а в 1712 г. переселилась в него вся семья Петра. В том же году повелено было возносить на ектениях моления "о царствующем граде Санкт-Петербурге". С 1710 г. издается ряд постановлений о постройке в Петербурге каменных домов, о переселении сюда высших государственных сановников, придворных, дворян, торговых и промышленных людей. Окрестности города начинают заселяться переведенцами из внутренних губерний. Из-за границы приглашаются ремесленники и торговцы. Санкт-Петербург назначается главным складочным местом российской внешней торговли, для облегчения которой предпринимаются обширные работы по устройству водяных сообщений с внутренней Россией. Наконец, в городе учреждаются новые и переводятся из Москвы прежние высшие правительственные места, целыми слободами водворяются гвардейские полки.
Первые земляные работы при основании Санкт-Петербурга производились находившимися в нем войсками, пленными шведами, а также собранными с окрестностей местными жителями. С расширением города Петр стал привлекать в Петербург рабочих из внутренних губерний. Призывались и свободные, и подневольные люди. В 1705 г. велено было отправлять в Петербург для строительных работ ссыльных и пойманных дезертиров. В 1709 г. повелено было выслать в Петербург 40000 работников из всей России (кроме Киевской и Азовской губерний. Из Сибири дозволено было вместо рабочих и провианта доставлять деньгами по 10 руб. на человека. Отправляемые партии рабочих велено было обязывать круговою порукою за беглецов; начальство над партиями поручалось "добрым отставным дворянам" с помощью приказчиков, избранных из крестьян. На ответственность губернаторов возлагалось, чтобы на работы не высылались дряхлые, малолетние и больные и чтобы вообще при отправке "неправд и коварств" не было. Эти рабочие должны были брать с собою необходимые орудия, а хлеба столько, сколько нужно на дорогу до Петербурга, где им назначался уже казенный паек вместе с денежным жалованьем (по полтине в месяц). Пришлые рабочие делились на две смены: одна работала с 1 мая по 1 июля, другая - с 1 июля по 1 окт. В 1710 г. велено было в Московской губернии собрать 3000 мастеровых с топорами; десятая их часть должна была быть снабжена плотничьими инструментами и лошадьми. Подобным же образом призваны были из внутренних губерний на строительство каменщики, которых тогда было немного в России. В 1712 г. повелено было с тех дворов, с которых взяты каменщики, не взимать никаких податей. Так как каменщиков все-таки оказывалось недостаточно, Петр в 1714 г. запретил в государстве "всякое каменное строение, какого бы имени ни было, под разорением всего имения и ссылкою". Запрещение это установлено было на неопределенное время, и только в 1721 г., по докладу сената, разрешено было достроить церковные здания, да и то каждый раз по особым освидетельствованиям губернаторов и воевод. Строительство Петербурга стало общегосударственной повинностью. Первоначально бралось по одному рабочему с 35 дворов, а с каждого из остальных 34 дворов взыскивалось по 2 алтына; впоследствии бралось по одному работнику от 11 дворов, да сверх того от 8 до 11 рублей на каждого работника. С 1712 по 1716 г. выслано было на работы в Петербург до 150000 чел. и собрано деньгами более миллиона руб. Все это выполнялось не без затруднений. Рабочие порой не снабжались одеждой и провиантом, а по прибытии в Петербург должны были рыть для себя землянки. Многие убегали или заболевали и умирали на месте работ. Чтобы не было недостатка в орудиях, велено было заготовить в губерниях 20000 топоров, 5000 скобелей, 5000 долот, а для продовольствия рабочих всегда иметь запасы хлеба в таком количестве, чтобы за всеми расходами оставалось "безпереводно 100000 четвертей". Но цель не достигалась: деньги расходовались, по тогдашнему времени, большие, рабочих высылалось много, но из них каждый пятый оказывался неспособным к работам или находящимся в бегах или умершим.
В 1717 г. князь Черкасский, которому был поручен надзор за строительными работами, высказался за замену подневольного труда свободным, наемным. Петр одобрил это мнение и отменил указом 30 апреля 1718 г. высылку рабочих, заменив ее денежным сбором. Кроме вольных рабочих, нанимавшихся из Остзейского края, постоянно наряжались на работы пленные шведы и гарнизонные войска. С отбытием кн. Черкасского в Сибирь опять потребовались рабочие из губерний, и сборы на "городовое дело" повысились. В это же время набраны были в Вологодской и Архангельской губерниях несколько сот семейств, занимавшихся плотничеством и судостроением, и поселены на Охте, где построены были для них дома, заведены огороды и распахана земля для посева хлеба. По прибытии этих переселенцев в Санкт-Петербург им выдано ссуды по 2 рубля деньгами и по 3 четверти муки на семью; помещикам, бывшим владельцам этих семейств, выдано было от 10 до 20 руб. за душу муж. пола, а за женщин - вдвое меньше. Так возникла Охтенская слобода, ныне составляющая часть Петербурга.
Усиленное заселение Петербурга начинается с 1711 г. Петр строит для себя и членов своего семейства дворцы (Летний, Итальянский), раздает своим приближенным и прочим желающим земли в Петербурге для водворения на них крестьян. В 1712 г. велено было "недорослей всех городских жителей и фамилий, и знатных и низких чинов, которые для наук в школах и в службу ни к каким делам не определены, выслать в Петербург на житье бессрочно". С 1712 г. все царедворцы и другие чины, за коими числилось не менее 30 дворов крестьян, обязывались строиться и жить в Петербурге. Помещики, имевшие во владении от 700 до 1000 крестьянских дворов, обязаны были строить дома каменные, не менее как на 10 сажен, владельцы 500-700 дворов - на 8 сажен, а владельцам 100-300 дворов позволялось ставить мазанки или деревянные дома любых размеров. В 1714 г. назначено было к водворению в Санкт-Петербург 300 купцов, записанных в московские гостиные сотни, а также чернослободцев и других людей, занимавшихся оптовой торговлей или имевших заводы и промыслы, и, кроме того, еще 300 мастеровых "всех художеств". При слабом развитии промышленной жизни в Петербурге того времени торговые и промышленные люди переселялись сюда неохотно. Указом 20 ноября 1717 г. Петр повелел: выбрав из купеческого и ремесленного сословия первостатейных и средних людей, добрых и пожиточных, выслать их с женами и детьми в Петербург бессрочно. Скоро, однако, сам царь убедился, что от принужденных переселенцев пользы мало и в 1719 г. повелел купцов, которые еще не были высланы, не отправлять более, а из Петербурга выслать на прежнее место жительства тех, которые не обзавелись домами и не производят торговли или ремесла. Тогда же уволены были от жительства в Петербурге все дворяне, имевшие не более 100 дворов крестьян и не основавшиеся как следует в Петербурге; богатым помещикам разрешено было выезжать из Петербурга в свои деревни, но не более как на 5 месяцев.
Ранее других частей города заселился Березовый остров - нынешняя Петербургская сторона. Здесь при Петре были построены собор святой Троицы, здания для коллегий, сената, ближней канцелярии, типография, 7 домов для чиновников министерства иностранных дел, гостиный двор и 10 церквей, из которых одна лютеранская. О составе первоначального населения этого острова дают понятие названия его старинных улиц: Дворянских, Посадских, Монетных, Пушкарских, Ружейных. Лосий или Васильевский остров предполагалось по плану Петра прорезать в разных направлениях, наподобие Амстердама, каналами в общей сложности на 259 верст, чтобы вынутой землей возвысить его поверхность, берега же острова укрепить 30 больварками. Сделаны были просеки, означавшие направление главных каналов (где ныне Большой, Средний и Малый проспекты). Часть этих работ была выполнена, но при этом многие пространства, назначенные Петром под каналы, были застроены или стеснены каменными и деревянными домами частных лиц. Для выполнения плана нужно было сломать дома, вместо них построить новые, засыпать каналы и прокопать другие. Петр на это не решился, и предприятие не осуществилось. Часть Васильевского острова была отдана Меньшикову, который построил для себя каменный дом (затем Первый кадетский корпус). Вблизи было сооружено огромное каменное здание для 12 коллегий (ныне университет). Тут же были построены гостиный двор и таможня. На западном конце острова создали порт для гребных судов - Галерную гавань.
Петр пытался застраивать правый берег Невы и с другого края: на Выборгской стороне при нем возникли церковь (св. Самсония), госпиталь, фабрики, амбары, магазины, а на Охте - пороховой завод. Но жизнь влекла Петербург на левый берег Невы. Здесь, близ здания адмиралтейства, выстроен был из кирпича вместо прежнего деревянного храма собор св. Исаакия, а в соседстве с ним - канцлерский дворец (где сенат). По другую сторону собора стоял Зимний дворец, в котором жили до своей смерти Петр и его вторая супруга. Недалеко от адмиралтейства возникла Морская слобода, около царского конюшенного двора - слободы Конюшенная, Большая и Малая Морские, Офицерская; на месте Миллионной улицы - Немецкая слобода, где жили богачи-иностранцы. На месте Царицына луга, где происходили парады, разбили парк, часть которого сохранилась под названием Летнего сада. В этом саду были устроены фонтаны, и рукав Невы, дававший для них воду, был назван Фонтанкой. В Летнем саду при Петре были расположены галереи для танцев, зверинец и фигуры из басен Эзопа. Здесь часто устраивались ассамблеи. В саду находился построенный в 1711 г. Летний дворец, близ которого, на берегу Фонтанки (где Соляной Городок), находилась партикулярная верфь. Здесь строилась невская флотилия. Вельможи обязаны были в дни празднеств являться ко двору не иначе как на буерах (голландских шлюпках) или в закрытых гондолах. За Фонтанкой, у Невы, Брюс устроил пушечный Литейный двор, где работали немцы. Неподалеку, на месте деревни Смольны, где адмиралтейство гнало смолу, заведен был Смольный двор с кунсткамерой, куда Петр привлекал публику царским угощением. Еще дальше, против Охты, лепились врассыпную мазанки Русской слободы. В густых лесах левобережного Петербурга при Петре сделаны были широкие просеки, названные перспективами, а именно: Большая перспектива - на месте нынешнего Невского проспекта, Литейная, Екатерингофская.
В 1712 г. при впадении Черной речки в Неву построен первый храм Александро-Невского монастыря, а в 1724 г. сюда перенесли мощи св. Александра Невского. Всех православных церквей к 1725 г. было 24, иных вер - 4. Построены были несколько заводов, типография, библиотека, деревянный театр. Прямые и широкие улицы освещались фонарями. Извозчики и барки обязаны были для замощения улиц складывать по нескольку камней при въезде в город - налог, отмененный лишь Екатериной II. Пониже устьев Невы, против Круглого острова, Петр построил деревянный дворец (Екатерингоф) для императрицы; ей же он подарил Саарскую мызу (Saari mojs, т. е. "верхнюю мызу"), получившую название Саарского, впоследствии Царского Села; для дочери своей Елизаветы построил дворец в Стрельне, для себя - в Петергофе небольшой дворец Монплезир. Меньшиков соорудил себе большой дворец в Ораниенбауме. Почти весь берег от Ораниенбаума до Петергофа усеян был дачами царедворцев и офицеров. По мере заселения Петербурга осушалась его почва, укреплялись берега рек, протоков и каналов. Укрепление берегов возложено было на прибрежных домохозяев под опасением, в случае неисправности, отписания самых дворов в казну. Сухопутные сообщения в тогдашнем Петербурге были хуже, чем водяные, мостов почти не существовало; лишь немногие улицы были вымощены камнем, большинство - только фашинником или жердями.
Петр I захотел сделать проводником западного влияния ту силу, которую мог - военный служилый люд: дворянство. Куда только не посылали, чего не заставляли изучать русского дворянина при Петре Первом. Сутью жизни этого сословия была война, к войне и только к войне сызмальства готовились дворянские дети. Царю же надо было из этих драчунов сделать чиновников, мореходов, ремесленников, дипломатов, ученых - задача трагикомическая, но вполне объясняющая полученный результат.
Вот князь Михаил Голицын пишет из Амстердама своему шурину: "О житии моем возвещаю: житие пришло мне самое бедственное и трудное... Натура моя не может снесть мореходства и от того пришел в великую печаль и сомнение и не знаю, как и быть, взять бы к Москве и быть хотя бы последним рядовым солдатом, а ежели чего не возможно то хотя бы в тех же вражеских краях быть да обучаться какой-нибудь науке сухопутской, а только чтобы не мореходству". В.О. Ключевский.
"Скоро оказалось, что технические науки плохо прививались к сословию, что русскому дворянину редко и с великим трудом удавалось стать инженером или капитаном корабля, да и приобретенные познания не всегда находили приложение дома"... "Обязательное обучение не давало значительного запаса научных познаний, - писал Ключевский, - но все-таки приучало дворянина к процессу выучки и возбуждало некоторый аппетит к знанию: дворянин все же обучался чему-нибудь, хотя бы и не тому, за чем его посылали". Ключевский В.О. Курс русской истории, ч. IV, с.314.
Поэтому необходимо было рекрутировать иные кадровые резервы.
"Реформа Петра сильно участила сношения московских жителей с жителями Западной Европы". Плеханов Г.В. Соч., т.21, с.5. Отгороженный православным барьером от басурманских влияний, при нем Россия - европейский Китай - широко раскрывает двери для массового притока иностранцев.
Во время своего первого зарубежного путешествия Петр нанял на службу много иностранных горных мастеров.
В сентябре 1702 года он предписал Шереметеву "купить из лифляндских жителей земледельцев и прислать их в Россию для поселения в разных нехлебородных местах, чтоб, таким образом, посредством их, научить русских лучшему обрабатыванию полей". Шереметев обошелся без покупки, отправив в Россию 600 человек из пленных чухонцев.
Заметно возрастает при Петре приток французов в Россию. Когда после отмены Нантского эдикта в 1685 г. во Франции начались религиозные преследования, целый поток гугенотов хлынул в страну. Появилась, например, гугенотская колония на Волге.
Царский манифест от 16 апреля 1702 года "О вызове иностранцев в Россию" преследовал целью максимально ускорить и увеличить прибытие в страну иностранных офицеров, ученых, художников, мастеров. Объявив генерал-комиссару в Германии, "которого мы вследствие сего там содержать намерены", либо любому пограничному комиссару о своем желании поступить на российскую службу и предъявив документ о своей квалификации, любой иностранец мог за казенный счет со всем багажом "безденежно" доехать до Москвы, чтобы служить царю. Петр I обещал им свободу веры, возможность строить для себя повсеместно церкви и обещал не чинить препятствий при выезде на Родину.
После окончания Северной войны в июле 1721 года вышел синодальный Указ, разрешающим пленным шведам жениться на русских "девках и вдовах". Шведским пленным, которые "имеют искусство в рудных делах и в торгах и в службу Государеву пожелают, и в женитьбе оной на русских девках, без перемены их закона, позволение дать надлежит". Браки эти признавались действительными только на территории России, детей должны были крестить в православную веру, если шведы решали вернуться на родину, жен с ними не отпускали.
Дело делалось быстро. Шведский полководец Шлиппенбах, не успели его разбить и взять в плен, тут же был зачислен на русскую службу в чине генерал-лейтенанта, произведен в бароны и получил поместье в Курляндии.
А вот по отношению к обычаям собственных подданных Петр такой терпимости не проявлял, издеваясь, как жестокий мальчишка, даже над стариками, насильно вливая в глотки сивуху или уксус. Пьянствовал Петр беспощадно, пил месяцами и спаивал всех окружающих. Брил боярам бороды, заставлял их участвовать в ассамблеях и курить трубки.
Петр хотел разрыва... Он сам привык и других приучал о настоящем думать всегда в противопоставлении к прошлому. Он создавал и воспитывал психологию переворота. Г. Флоровский.
Положение, при котором во имя величия России практически преследовалось и искоренялось все самобытно русское, - это положение было слишком нелепым, чтобы не породить против себя протеста. Н. Трубецкой. К украинской проблеме.
Многие его действия, как отмечал Б.А. Успенский, рождали в сознании народа ощущение, будто "Петр как бы публично заявлял о себе, что он антихрист". Например, упразднение патриаршества воспринималось, как объявление царем патриархом самого себя, произнесение царского имени без отчества - "Петр Первый" (вместо прежних "Алексей Михайлович", "Федор Алексеевич"), несомненно, должно было казаться претензией на святость, ибо первые и называемые без отчества - это духовные лица и т.п.
В беседе с немецким писателем Э. Людвигом, в ответ на его вопрос: Допускаете ли Вы параллель между собой и Петром Великим? Считаете ли Вы себя продолжателем дела Петра Великого? - Сталин, характеризуя Петра, сказал: "Пётр Великий сделал много для возвышения класса помещиков и развития нарождавшегося купеческого класса. Петр сделал очень много для создания и укрепления национального государства помещиков и торговцев. Надо также сказать, что возвышение класса помещиков, содействие нарождавшемуся классу торговцев и укрепление национального государства этих классов происходило за счет крепостного крестьянства, с которого драли три шкуры". Сталин И.В. Соч., т.13.
Но, пожалуй, точнее всех о роли Петра в истории страны сказал бывший премьер-министр Российской Федерации: "Важнейший итог петровских реформ - создание благоприятных условий для западных деловых людей". В.С. Черномырдин (АиФ, 1997, Љ40).
Закручивать гайки без конца невозможно. Народ звереет.
Мало кто ведает, что вскоре после начала так называемых реформ Петра Россию заполнили тысячи разбойничьих шаек, грабивших проезжих не только на ночных дорогах, но и средь белого дня в больших и малых городах. Беглые крестьяне и рекруты, пришлые иноземцы, разорившиеся дворяне - кто только не бесчинствовал в рядах этих банд, порой насчитывавших сотни, а то и тысячи злодеев.
Годы правления Петра I - это время многочисленных восстаний и бунтов населения против разрушения традиций и насаждения иноземщины. Жестоко расправился он с бунтами в Астрахани и на Дону, где казаки во главе с Кондратием Булавиным поднялись против князей, бояр и немцев.
Одним из наиболее ярких и мотивированных протестов было выступление стрельцов, солдат, посадских и работных людей в 1705-1706 годах в Астрахани. Непосредственным поводом для восстания стали произвол и насилия местной администрации и офицеров гарнизона. Воевода Т. Ржевский, исполняя распоряжения Петра, повысил налог на соль, ввел налоги на бани, погреба, печи и др. Цены на товары выросли в несколько раз. Жалованье солдатам и стрельцам было снижено, офицеры заставляли их работать на себя. Непосредственным поводом к восстанию послужил указ Петра I о запрещении носить русское платье и бороды, который Ржевский исполнял необычайно жестоко - отрезал бороды "с кровью". В ночь на 30 июля 1705 г. отряд стрельцов и солдат ворвался в городской кремль и стал истреблять "начальных людей" и офицеров-иноземцев. Возглавляли восстание Иван Шелудяк и Прохор Носов - астраханские стрельцы, Яков Носов - рыбопромышленник, купец гостиной сотни, и др. Восставших поддержало почти всё городское население. Власть перешла в руки городского собрания (круга), избравшего совет старшин. Были отменены новые налоги, повышено жалованье стрельцам и солдатам, отменен указ о ношении иностранного платья и брадобритии. Восстание охватило и соседние города - Красный Яр, Чёрный Яр, Гурьев и Терки. Восставшие двинулись вверх по Волге, на Москву, но были разбиты под Царицыном. Какими были цели восставших? Один из бунтовщиков под пыткой в Преображенском приказе показывал, что астраханцы собирались идти на Москву, "а пришед к Москве, немцев всех ктоб где попался мужеска и женску полу побить было до смерти и сыскать было государя и бить челом, чтоб старой вере быть по прежнему, а немецкого бы платья не носить, и бороды и усов не брить. А буде бы он государь платье немецкое носить и бород и усов брить перестать не велел, и его б государя за то убить до смерти". Есипов. Раскольничьи дела, т. II, с.103.
После поражения среди восставших произошёл раскол; зажиточное купечество и верхушка стрельцов, боясь разбушевавшейся "черни", отошли от восстания и отправили к царю посланцев с повинной. По словам астраханских посланников, поставленные начальниками над местными жителями иноземцы притесняли их еще "горше", нежели природные русские начальники. "Полковник Дивигней (Девинь) с иноземцы начальными людьми брали к себе насильством из служилых домовых людей в деньщики и заставляли делать самые нечистые работы, они и жены их по щекам и палками били, и кто придет бить челом, и челобитчиков бил и увечил на смерть, и велел им и женам, и детям их делать немецкое платье безвременно, и они домы свои продавали и образа святые закладывали, и усы и бороды брил и щипками рвал насильством". Плеханов Г.В. Влияние петровской реформы. - В кн. Плеханов Г.В. Соч., т.21, с.169. Но Петра разжалобить не удалось: 13 марта 1706 г. царские войска под командованием Б.П. Шереметева штурмом овладели Астраханью и разгромили город. Сотни участников бунта были казнены, умерли от пыток, сосланы в Сибирь. С турками и шведами воевать оказалось труднее.
Через год вспыхнуло новое крестьянско-казацкое восстание (1707-1709 гг.), названное по имени его вождя К.А. Булавина. Непосредственным толчком для него стали действия карательного отряда князя Ю. Долгорукого, посланного на Дон для сыска и возврата беглых. В ночь на 9 октября 1707 г. свыше 200 человек во главе с Булавиным у Шульгинского городка на р. Айдаре уничтожили одну из партий карателей во главе с князем. Восстание быстро распространилось по городкам верхнего течения Дона. Оно шло под лозунгом уничтожения тех, кто "неправду делает": бояр, воевод, "начальных людей". Основными движущими силами были "показачившиеся" беглые крестьяне. Активное участие принимали мелкие посадские люди и угнетённые народности - татары, мордва и др. Против повстанцев были двинуты отряды зажиточных казаков и калмыков. В бою на р. Айдаре, близ городка Закотного, повстанцы потерпели поражение, Булавин с несколькими приверженцами бежал в Запорожскую Сечь. В конце 1707 г. центром движения стал Пристанский городок на р. Хопре, куда в марте 1708 г. приехал и Булавин. Отсюда рассылались "прелестные" письма с призывом к восстанию. Восстание быстро распространилось на Верхнеломовской и Нижнеломовской уезды, Левобережную и Слободскую Украину. Одновременно с восстанием Булавина и еще долго после его разгрома - в 1709-1710 гг. - происходили крестьянские волнения во многих уездах. В начале апреля Булавин двинулся к Черкасску - административному центру донского казачества. 9 апреля 1708 г. в бою на р. Лисковатке, ниже Паншина, он разбил войско атамана Л. Максимова; рядовые казаки перешли на сторону восставших. 1 мая произошло восстание в Черкасске, и город боя перешёл в руки повстанцев; Максимов и 5 старшин были казнены, имущество старшин и церковная казна распределены среди повстанцев, установлены пониженные цены на хлеб. 9 мая Булавин был избран войсковым атаманом. Организуя поход на Москву, он стремился заручиться помощью запорожских и кубанских казаков, раскольников, Ногайской Орды; пытаясь прекратить движение царских войск на Дон, отправил письмо Петру I. На Волгу направил отряды атаманов И. Некрасова, И. Павлова, Л. Хохлача. 12-13 мая 1708 г. они взяли Дмитриевск, 26 мая осадили Саратов, но овладеть им не смогли и двинулись на Царицын, который захватили 7 июня. Отряды атаманов С. Драного, Н. Голого и С. Беспалого отправились на Северный Донец и Слободскую Украину и в ночь на 8 июня 1708 г. на р. Уразовой разгромили Сумский полк. Главные силы Булавин выставил против Азова. Раздробление сил облегчило разгром восставших. Для подавления восстания была создана специальная армия (32 тыс. чел.) под командованием брата убитого князя В. Долгорукого. 30 июня и 2 июля 1708 г. отряды Драного и Беспалого потерпели серьёзные поражения под местечком Тор и в урочище Кривая Лука на Северном Донце. Попытка восставших захватить 6 июля Азов окончилась неудачей. Верхушка казачества, временно примкнувшая к восстанию, отошла от него после взятия Черкасска и организовала заговор. 7 июля 1708 г. в Черкасске заговорщики расправились с Булавиным. Остатки восставших - отряды повстанцев из голытьбы во главе с атаманами Н. Голым, И. Некрасовым, С. Беспалым, И. Павловым - продолжали борьбу с царскими войсками на Волге до начала 1709 г. Восстание было жестоко подавлено: все городки, населённые беглыми крестьянами, были уничтожены, а беглые возвращены владельцам. Дон потерял независимость. Часть восставших во главе с Некрасовым ушла на Кубань, а в 1740 г., спасаясь от царских войск, переселилась в Турцию. На чужбине они сохраняли свой язык, обычаи и одежду. В 1962 г. большая группа потомков булавинцев вернулась в СССР и поселилась в Ставропольском крае.
Через все правление Петра кровавыми пятнами проходят башкирские, украинские восстания, стрелецкие и раскольничьи бунты, население страны бежит в Сибирь и Среднюю Азию. Раскольники, бежавшие от него в леса, считали, что Петр печется не о народе, а о немцах, и призывали народ не подчиняться антихристу.
Уважение к минувшему - вот черта, отделяющая образованность от дикости. А. Пушкин. Набросок статьи о русской литературе.
Кадетский корпус дал дворянам он,
Дал штык ружью, настроил тюрем новых,
Ввел менуэт на празднествах дворцовых,
Согнал на ассамблеи дев и жен.
На всех границах насажал дозорных,
Цепями запер гавани страны,
Ввел откуп винный, целый штат придворных,
Сенат, шпионов, паспорта, чины.
Умыл, побрил, одел в мундир холопа,
Снабдил его ружьем, намуштровал -
И в удивленье ахнула Европа:
"Царь Петр Россию цивилизовал!" А. Мицкевич. Дзяды.
Петр прорубил окно в Европу. А. Пушкин.
Просто и ясно Петр I объяснял причины отставания России: "Западная Европа раньше нас усвоила науки древнего мира, и потому нас опередила; мы догоним ее, когда в свою очередь усвоим эти науки". По его словам: "Европа нужна нам еще на несколько десятков лет, а там мы можем повернуться к ней жопой".
Как писал В.И. Ленин: Петр "ускорял перенимание западничества варварской Русью, не останавливаясь перед варварскими средствами борьбы против варварства".
Реформа Петра была неизбежна, но он осуществил ее путем страшного насилия над народной душой и народными верованиями. Приемы Петра были совершенно большевистские... Та же грубость, насилие, навязанность сверху народу известных принципов, та же прерывность органического развития, отрицание традиций, тот же этатизм, гипертрофия государства, то же создание привилегированного бюрократического строя, то же желание резко и радикально изменить тип цивилизации... Он и был большевик на троне... Он устраивал шутовские, кощунственные церковные процессии, очень напоминающие большевистскую антирелигиозную пропаганду. Н. Бердяев.
В сущности, реформы Петра Первого нисколько не продвинули Россию на пути цивилизации, а сбросили ее с него. Обезьяна с кнутом, сидящая на троне, не способна была понять, что все ее затеи обречены на скорую и бесславную гибель, ибо лишают страну людей, денег, а самое главное - уверенности народа в завтрашнем дне. Страх перед будущим парализовал всю Россию, лишил ее созидательного начала. И. Ильин.
Созданная Петром империя внешне разрасталась, сделалась величайшей в мире, в ней было внешнее принудительное единство, но внутреннего единства не было, была внутренняя разорванность. Разорваны были власть и народ, народ и интеллигенция, разорваны были народности, объединенные в российскую империю. Самый титул императора, заменивший титул царя, ...был изменой русской идее... Империя не была органической, и она легла тяжелым гнетом на русскую жизнь. Н. Бердяев.
Чтобы совсем порвать со старой Россией, Петр I оставил Москву, восточный титул царя и переселился в порт на Балтийском море, где принял титул императора. А. Герцен.
Именно от Петра I идет начало раздвоения русского общества по культуре и языку. В России и прежде духовенство тянулось к Византии. Но это движение имело характер начетнический, духовный, не изменяющий традиционного образа жизни. При Петре гораздо более многочисленное и влиятельное высшее сословие начало равняться в своих привычках на Европу, тогда как купечество, мещанство и крестьянство, не имея средств на излишества, в массе своей продолжали жить по старинке.
Никто не чувствовал себя совсем в своем доме: одни жили как бы под иноземным игом, другие - как бы в завоеванной ими стране или в колонии. Изуродование русского человека привело к изуродованию самой России. Н. Трубецкой. Цит. соч. с.266-267.
Произведенная Петром I революция разделила Россию на две части: по одну сторону остались крестьяне свободных и господских общин, посадские крестьяне и мещане; то была старая Россия, консервативная, общинная, традиционная Россия, строго православная или раскольническая, неизменно религиозная, носившая национальную одежду и ничего не воспринявшая из европейской цивилизации. На эту часть нации правительство, как случается при победивших революциях, смотрело как на сборище недовольных, почти как на бунтовщиков. Находясь в немилости, в неопределенном положении, вне закона, она была отдана на волю другой части нации. А. Герцен.
Не было в летописях мира такого революционера, как наш Петр Великий. И.С. Аксаков. Соч. 1886 г. т.2, с.800.
Не будет преувеличением сказать, что весь духовный опыт денационализации России, предпринятый Лениным, бледнеет перед делом Петра. Далеко щенкам до льва... Петру удалось на два века расколоть Россию: на два общества, два народа, переставших понимать друг друга. Разверзлась пропасть между дворянством и народом (всеми остальными классами общества) - та пропасть, которую пытается завалить своими трупами интеллигенция XIX века... Отныне рост одной культуры, импортной, совершается за счет другой - национальной. Результат получился приблизительно тот же, как если бы Россия подверглась польскому или немецкому завоеванию, которое, обратив в рабство, туземное население, поставило бы над ним класс иноземцев-феодалов, лишь постепенно, с каждым поколением поддающихся неизбежному обрусению. Г.П. Федотов.
Для достижения своих целей Петр I нуждается в организации, с помощью которой можно разрушать старое и попытаться создать новое. Такая организация обычно становится зародышевой формой будущей политической организации общества и основой для формирования нового правящего класса. Такая организация Петром и создается.
Он начал свое дело с создания "дружины", "собранной из людей разных сословий, разного происхождения, побратавшихся во имя своего вождя, бомбардира и шкипера". Меншиков торговал пирожками. Прокопович преподавал в Киевской академии. Заведовавший финансами всей России Курбатов был дворецким у какого-то боярина.
"Петр убежал от царедворцев и ищет товарищей, берет всякого, кто покажется ему годным для дела. Образуется новое общество, новое государство, и как обыкновенно бывает при этом, является дружина со своим вождем, которая и движется, разрушая старое и создавая новое; царь по происхождению становится вождем дружины по личной доблести и удерживает преимущественно этот характер". С.М. Соловьев. История России с древнейших времен. - Кн. 4, с.389.
Убийственные характеристики "дружине" дает Ключевский: "Князь Меншиков, отважный мастер брать, красть и подчас лгать... Граф Апраксин, самый сухопутный генерал-адмирал, ничего не смысливший в делах и незнакомый с первыми зачатками мореходства... затаенный противник преобразований и смертельный ненавистник иностранцев... Граф Остерман... великий дипломат с лакейскими ухватками, который в подвернувшемся случае никогда не находил сразу, что сказать, и потому слыл непроницаемо скрытным, а вынужденный высказаться - либо мгновенно заболевал послушной томотой, либо начинал говорить так загадочно, что переставал понимать сам себя, робкая и предательская каверзная душа... Неистовый Ягужинский... годившийся в первые трагики странствующей драматической труппы и угодивший в первые генерал-прокуроры сената".
"Сотрудники реформы поневоле, эти люди не были в душе ее искренними приверженцами, не столько поддерживали ее, сколько сами за нее держались, потому что она давала им выгодное положение. Служить Петру еще не значило служить России. Идея отечества была для его слуг слишком высока, не по их гражданскому росту. Ближайшие к Петру люди были не деятели реформы, а его личные дворовые слуги Это были истые дети воспитавшего их фискально-полицейского государства с его произволом, его презрением к законности и человеческой личности, с притуплением нравственного чувства". Ключевский В.О. Курс русской истории, ч.4, с.333-336.
В последние годы Петра самое сильное чувство, которое испытывали к императору его ближайшие помощники, был страх. Когда в конце 1722 года ожидали возвращения Петра из Персидского похода, то многие сенаторы затрепетали в ожидании царского гнева. У Меншикова от страха пошла горлом кровь. Брата великого адмирала, графа Петра Апраксина, зашиб паралич, отнялась рука, и рот стал кривиться в сторону. Барон Шафиров, по свидетельству современников, "постоянно о чем-то беспокоится, чего-то боится, ему представляется близкая опасность чего-то...". Прусский посол Мардефельд сообщал в 1723 году: "Нет ни одного царского министра, который, докладывая что-либо царю, не дрожал от страха при мысли, придется ли это ему по вкусу, и не предпочел бы исказить доклад, скрыть истину, чем рискнуть не понравиться царю". Ему вторит французский посол Кампредон. В апреле 1724 года он пишет о русских министрах, "которые не смеют сделать царю никакого предложения, не уверившись заранее, понравится ли оно ему". А генерал-прокурор Павел Ягужинский, которому император поручил контроль за Сенатом, с горечью отмечал: "Каждый из министров хлопочет лишь о своих личных интересах и обманывает царя как только может". Вот таков результат петровского воспитания своих ближайших соратников.
"Они начали дурачиться над Россией сразу после смерти преобразователя, возненавидели друг друга и принялись торговать Россией, как своей добычей". Меншиков перевел в заграничные банки 5 миллионов рублей. Весь бюджет России тогда составлял около трех миллионов рублей в год.
"Петровская дружина не только была ядром новой реформированной армии, но и той организацией, которая приводила в движение первоначально плохо слаженную абсолютную монархию. Не было той области государственной деятельности, в которой не принимали бы участия гвардейские офицеры"... С помощью офицеров своей гвардии Петр уничтожал противников, ими же он заполнял новые государственные структуры. "Монархию Петра I правильно назвать военной диктатурой, в которой суверенным диктатором является сам монарх, а офицеры (комиссары) - диктаторы по поручению... Понятие "диктатуры" предполагает сопротивление, которое нужно сломить или преодолеть противодействием. И государство, построенное Петром, возникло из сопротивления и держалось преодолением враждебных ему сил". Н. Алексеев.
Впрочем, гвардейские полки были почти полностью дворянскими, за исключением иностранцев. Так, в конно-гвардейском полку, состоявшим лишь из "шляхетских детей", числилось до 300 рядовых с княжеским титулом.
Из гвардии должна была вырасти армия, армия по своему образу и подобию создает государство, государство заполняет собой все поры и клеточки национального организма. Монархия Петра I не могла не быть военной диктатурой, поскольку выросла из военной организации и имела своей целью борьбу как с внешним противником, так и со собственным народом, в подавляющем большинстве не принявшим его переворот. Созданная вне, "опричь" традиционных политических и государственных структур, "дружина", гвардия Петра поначалу ставится над ними, затем уничтожает их и, в конечном счете, разрастаясь и усложняясь, заменяет собой.
Второй опорой Петра была тайная полиция. Дзержинский и Берия вполне могли бы назвать самодержца российского и основателем Чека-НКВД-КГБ - ведь именно он, государь Петр, повелел учинить на Руси фискалов во всех делах: "Дела же обер-фискала сии суть: должен он над всеми делами тайно надсматривать и проведывать про неправый суд, також в сборе казны и прочего".
"Петр сильно полагался на донос: например, в 1711 году он повелел, что каждый (в том числе и крепостной), кто укажет на уклоняющихся от службы дворян, получает в награду их деревни. Но он не мог... относиться к политическим преступлениям как к эпизодической помехе, ибо имя врагам его было легион, и попадались они во всех слоях общества. Поэтому он учредил специальную полицейскую службу, Преображенский приказ, поручив ему расследование политических преступлений по всей территории империи. По всей видимости, Преображенский приказ был первым постоянным ведомством в истории, созданным специально и исключительно для борьбы с политическими преступлениями. Масштаб его деятельности и полная административная самостоятельность дают основания видеть в нем прототип одного из главных органов любого современного полицейского государства. Р. Пайпс. Россия при старом режиме.
Для Петра понятий народ, нация не существовало. Он мыслил категориями: император и подданный, человек и государство.
С именем Петра связано создание отечественной бюрократии. Конструируя механизм военно-полицейской диктатуры, исходя из собственных представлений о целесообразности, Петр создает самое бюрократическое государство своего времени, самый гигантский аппарат, одну из наиболее бюрократизированных систем управления в истории, всецело подчинявшуюся воле монарха.
В этот аппарат были насильственно всажены обязательные иностранцы. Этот аппарат был пронизан неслыханным прежде шпионажем, сыском и соглядатайством... Табель о рангах создал бюрократию - слой людей, связанных только интересами чинопроизводства. И. Солоневич. Народная монархия, с.487-488.
Введенные по примеру немецкий канцелярий мелочные формальности усложнили судопроизводство и дали крючкотворам страшное оружие. Совершенно свободные от предрассудков, чиновники извращали законы каждый по-своему, с необычайным искусством. Даже всей императорской власти не под силу остановить, уничтожить зловредную деятельность этих чернильных гадов, этих притаившихся в засаде врагов, которые подстерегают крестьянина, чтобы вовлечь его в разорительные тяжбы. А. Герцен. Петр Первый.
Тот импульс властной модернизации страны, который исходил от Петра, убедительнее и нагляднее всего был оформлен в его законодательстве. Существовавшие в государстве российском законы прежде были юридическими конструкциями, прописывавшими нормы общежития, отношения между гражданами, а также между гражданами и государством. Законы и указы Петра были не столько законами, сколько подробными инструкциями, тщательно, педантично регламентировавшими всю хозяйственную деятельность его подданных, причем - грозящими смертной казнью за неисполнение этих инструкций.
Вся внутренняя политика Петра I подчинена задаче тотальной регламентации жизни в России XVIII века. Как отмечал академик М.М. Богословский, каждый подданный "обязан был нести установленную указами службу государству", должен был "жить не иначе, как в жилище, построенном по указанному чертежу, носить указанное платье и обувь, предаваться указным увеселениям, указным порядком и в указных местах лечиться, в указных гробах хорониться и указным образом лежать на кладбищах...". Богословский М.М. Областная реформа Петра Великого. М., 1902. С. 20.
В записках о Петре I А.С. Пушкин не без смятения писал: "Достойна удивления разность между государственными учреждениями Петра Великого и временными его указами. Первые суть плоды ума обширного, исполненного доброжелательства и мудрости, вторые нередко жестоки, своенравны и кажутся писаными кнутом. Первые были для вечности или по крайней мере для будущего, - вторые вырывались у нетерпеливого самовластного помещика".
Указы издавались, но старые законы из Соборного уложения 1649 г. не отменялись: и все это создавало такую юридическую суматоху, что явно не шло на пользу ни деятельности государства, ни жизни его подданных.
В 1719 году Петр поручил Сенату подготовить - с учетом шведского опыта - новый законодательный кодекс, однако господа сенаторы со своей задачей не смогли справиться.
Как ни странно, но абсолютизм появился в России вместе с влиянием Западной Европы при Петре Великом. Именно с Петра прекратили собираться выборные учреждения, прекратила свое существование и Боярская дума, имевшая власть не соглашаться с царем. Под документами Боярской думы наряду с обычной формулой "Великий государь говорил, а бояре приговорили", можно встретить и такие формулировки: "Великий государь говорил, а бояре не приговорили". Патриарх в решениях своих часто расходился с царем. Не случайно Петр, воспользовавшись удобным случаем, упразднил патриаршество и заменил патриаршее управление коллегиальными решениями Синода. Петр был прав в одном: легче подчинить себе чиновничье большинство, чем одну сильную личность. Д.С. Лихачев. Нельзя уйти от самих себя. - Новый мир, 1994, Љ6.
Вслед за Иваном Грозным Петр обрушился на бояр. Но Иван истреблял с корнем отдельные боярские роды, Петр задался целью уничтожить боярство как таковое, думные бояре умирали, - Петр новых членов в Думу не вводил, пока Дума не вымерла естественным путем.
В связи с упразднением Боярской думы в 1712 году и образованием Сената Петр отменил и боярство. Введение в 1722 году "Табели о рангах" отменило деление дворянства на два класса бояр и дворян, однако узаконило понятия личного дворянства и потомственного дворянства. Отныне в России дворянином мог стать каждый. В сущности, Петр унизил, низвел своевольного аристократа до положения служилого дворянина, а дворянина возвысил до аристократа.
Созданная Петром I "табель о рангах", разделившая всех государственных людей его времени на четырнадцать классов, налегла на человеческую личность как гигантская чугунная плита, и особенно придавила людей после смерти Петра - единственного, кто мог с ней справиться и мог ее в нужных случаях обходить. Д. Лихачев, с.260.
Сутью своего служилого сословия Петр I провозгласил обязанность деловых заслуг и личной годности. В основу создания новой властной элиты им был положен иной образующий принцип: не по крови, не по праву рождения, не по наследству, а по службе. "Знатное дворянство по годности считать" - говорил он. Н. Алексеев. С.476.
В отличие от старого дворянства, новое было организовано как наемная государева служба, земля давалась дворянину во владение вместе с крепостными рабами как царская плата за дворянскую работу. Так рядом с родовитой и самолюбивой боярской аристократией возникала худородная и покорная царю дворянская бюрократия, обслуживающая зарождающийся самодержавный абсолютизм. Иными словами, за годы своего царствования Петром было сконструировано - взамен старого боярства и дворянства - новое служилое сословие, носящее имя благородного шляхетства, а "Табель о рангах" навечно закрепляла этот главный итог петровской реформы - статус властвующей элиты, как подчиненной высшему начальнику наемной государственной бюрократии.
Вместе с тем он уничтожает всякие элементы демократического самоуправления на местах, фактически ликвидирует низовое земство, самоуправление, бюрократизовав и местную систему самоуправления. Разгром, произведенный им, можно сравнить лишь с нашествием Батыя.
Петр I не мог удовольствоваться жалкой ролью христианского далай-ламы, разукрашенного парчой и драгоценными камнями, которого издали показывали народу, когда он торжественно следовал из своего дворца в Успенский собор и из собора во дворец. А. Герцен.
Уже к началу воцарения Алексея Михайловича церковь была главным землевладельцем и крепостником в стране, а её влияние на все области русской жизни стало огромным. Это раздражало Петра.
Он попытался вестернизовать и церковь, отдав ключевые посты русской православной иерархии, ранее традиционно предназначавшиеся великороссам, священникам из левобережной Украины, отвоеванной у Польши в 1667 г.
Поэтому церковь была одним из главных противников Петра. Например, патриарх Иоаким очень враждебно относился к появлению еретиков-иноземцев в России. В своем завещании он писал: "Опять напоминаю, чтоб иноверцам еретикам костелов римских, кирок немецких, татарам мечетей не давать строить нигде, новых латинских и иностранных обычаев и в платьи перемен по-иноземски не вводить". С. Соловьев. История России. Кн. 3, с.1095.
Выговаривал Петру I за табакокурство и винопитие и его преемник Адриан. Поэтому после смерти патриарха Адриана в 1700 г. Петр взял на себя его обязанности: сам стал представителем бога в России. А его богом было всемогущее государство, единственным управляющим которым был тоже он, соединив в одном лице власть небесную и власть земную.
Окончательное упразднение патриаршества и создание Святого Синода во главе с обер-прокурором, бывшим кавалерийским офицером (полковником Каргопольского драгунского полка Иваном Болтиным), подчиняющимся монарху, произошло в 1721 г. Таким образом, в России была осуществлена церковная реформа по протестантскому образцу.
На духовенство и монашество Петр тоже смотрел с точки зрения государственной пользы. Но пользы от него он видел мало, а вреда очень много. В дополняющем "Духовный регламент" указе о монашестве и монастырях, написанном Петром совместно с Ф. Прокоповичем, дан целый очерк истории монашества с древних времен. Указ полностью приведен в одном из приложений к книге Чистовича П. Феофан Прокопович и его время. - СПб, 1868, с.709-718. В указе упоминается о той эпохе византийской истории, когда греческие императоры, "покинув свое звание, ханжить начали" и подчинились вредному влиянию "некоторых плутов". Избегая труда и стремясь питаться "трудами других", плуты довели дело до того, что "на одном канале от Черного моря даже до Царя-города, который не более тридцати верст протягивается", было до трехсот монастырей. В других местах они были еще многочисленнее, и "все с великими доходы". Эта "гангрена" привела к полному ослаблению военной силы Византийской империи. "И тако как от прочего несмотрения, так и от сего в такое бедство пришли, что когда турки осадили Царь-город, ниже 6000 человек воинов сыскать могли". Российскому государству монастыри приносят не больше пользы, чем приносили они Византии: "Нынешнее житие монахов.. понеже большая часть тунеядцы суть, и понеже корень всему злу праздность и сколько раскольных и возмутителей произошло, всем ведомо есть".
За первое десятилетие после учреждения Синода большая часть русских епископов побывала в тюрьмах, была расстригаема, бита кнутом и прочее. В истории Константинопольской церкви после турецкого завоевания мы не находим ни одного периода такого разгрома епископов и такого бесцеремонного отношения к церковному имуществу. Л. Тихомиров.
"Священников и монахов как мушек давили, казнили, расстригали, - вспоминает современник, - непрестанные почты водою и сухим путем - куды? зачем? Священников, монахов и благочестивых в Охотск, в Камчатку, в Оренбург отвозят... Была година темная. Главным деятелем этой темной годины был Феофан". Морозов П.О. Феофан Прокопович как писатель, СПб, 1880, с. 357.
Какой кровавой ценой заплатила Московская Русь за "преобразования", показывает книга Милюкова П.Н. Государственное хозяйство России в первой четверти XVII столетия и реформа Петра Великого. - СПб, 1892. В начале XX века вышли в свет исследования П.Н. Милюкова о населении и государственном хозяйстве России при Петре Великом. Изучая данные петровских переписей и резолюций, автор пришел к страшным выводам: податное население страны к 1710 году уменьшилось на 20%, то есть на одну пятую; если же учесть, что часть этих людей переходила в другие категории населения, тогда получалась убыль 14,6%, то есть одна седьмая. По некоторым губерниям убыль дворов являлась просто катастрофической (Архангелогородская и Санкт-Петербургская - 40 %, Смоленская - 46 %, Московская - 24 %).
Поэт Адам Мицкевич, узнав, что за годы петровских реформ население России сократилось в два раза, заявил: "У зодчих поговорка есть одна: Рим создан человеческой рукой. Венеция богами создана. Но каждый согласился бы со мной, что Петербург построил сатана".