- Тихо! - раздался вдруг крик и вокруг костров все затихло, видимо кто услышал начала , теперь все слушали Валькирию, вокруг нее как будто распространилась волна ее душевных переживаний и теперь все обратили внимание на ее рассказ.

- Но в одном из рейдов отца серьезно ранили, в госпитале его ели спасли, но в рейды он больше ходить не мог - сердце не выдержало бы перегрузок, при прыжках кораблей. - Валькирия после возникшей паузу, собираясь мыслями, все вокруг молчали и внимательно ждали, когда она продолжит, Ольгерд и сам не заметил, как нежно сжал руку Валькирии, она тихонько прижалась к нему, ели заметно, почти не придвинувшись к Ольгерду, и уже спокойным голосом в абсолютной тишине продолжила - Поэтому, как я всегда помню, дела у нашей семьи шли не очень, нет дела на самом дели были просто ужасны, отец перебивался случайными заработками, а основные деньги приносила мама, она хорошо знала лертурские наречия и занималась переводами. Отец был совсем в отчаянье и стал тихо спиваться, нет он не был агрессивен при этом, скорее наоборот становился печален и отрешен от мира, ему было очень больно осознавать, что он калека и не ничего не может сделать для своей семьи. Отец сломался, а мама как могла тянула всю семью, успевая насколько могла делать все... Нам двум их дочерям было больно все это видеть... Там мы и росли две девочки-изгнанницы, не видя особых радостей... В подростковом возрасте, мама, боясь видимо, что не справится с нами, записала нас в во вспомогательную часть Космитфарского Экспедиционного Корпуса, так мы были приставлены к делу. Служит в этой части, нам с Ольри очень нравилось, а особенно осознавать свое положение - это придавала нам важности в собственных глазах, немного стало легче и материально. Там же в этой части мы подружились с Ильраной, она была ровесница Ольри, и в целом в такой же жизненной ситуации, как и мы с Ольри, отец Ильраны сгинул, где-то в Церконии. А потом появился он - Ольгерд, точнее появились они трое, три неразлучных друга, аккуратный, красивый и всегда потянутый Эрландо, он очень нравился Ольри, немного неряшливый Ольгерд, который почему то понравился мне, и вечно замкнутый в себе Ксандр, по которому вздыхала Ильрана. Ксандр, оказался несмотря на свою замкнутость, самым простым в общении, и они как очень быстро сблизились с Ильраной, которая кстати и не заморачивалась условностями, а действуя в рамках приличия делала то, что считала нужным, в отличие от нас с Ольри воспитанных в очень жесткой зирисской морали. А Эрландо и Ольгерд, в добавок к безрассудству молодости были дерзки и заносчивы, оба размахивали своими родословными, как боевыми флагами, и мы с Ольри просто боялись к ним подойти, а они сами держались с нами вежливо и прохладно...

- Выпорол бы, если бы знал! - произнес тихо Одинас, но это услышали все, раздался смех, видимо все представили как , то что он бы это сделал никто не сомневался зная, его очень крутой нрав. Валькирия была благодарна за это возникшую паузу, очень хотелось пить, она глотнула немного вина. Ольгерд же левой рукой выдернул из ножен висевший на поясе кинжал, и теперь держа его в левой руке, острием, что-то чертил на песке. Валькирия скосив глаза посмотрела, Ольгерд, что-то записывал, но, что именно разобрать она не могла.

- Поначалу все трое ходили в рейды. В Космтфарсе ни возраст, ни происхождение особо никогда не спрашивали, и в целом эти три подростка ничем особым и не выделялись, поэтому их брали в числе многих других. Они появлялись все трое, в черных мундирах, с красными шейными платки, загоревшие до бронзы. Но везло только Ильране, мы с Ольри могли наблюдать только со стороны, Ксандр привозил ей всякие диковины, которые она нам показывала, и честно вызывала зависть, хотя мы и были искренне за нее рады. Как я рыдала по ночам в подушку, от всего этого, что происходило со мной, а еще больше от того, что не получалось. Нет, рыдала я не из Ольгерда... Я рыдала, над несправедливостью мира, чем же я провинилась пред Создателем, почему он послал мне столько тяжких испытаний... И еще я, конечно, рыдала из Ольгерда... Из-за его невнимания ко мне... Из одного такого рейда Ксандр доставили в госпиталь, ничего серьезного, но Ильрана поставила ему ультиматум, или она, или рейды. А тут и случай помог, на Ксандра обратил внимание сам лорд Айзрил Девел, и устроил его на службу в оперативный отдел контрразведки Экспедиционного Корпуса. А Эрландо с Ольгердом неожиданно куда-то исчезли, и больше на Кантоне, мы их не видели...

- И это все!? Ничего не обычного... - резюмировал Блэйк, но Ольгерд, сжимая руку Валькирии, сурово посмотрел Блэйка, и тот осекся, так и не завершив начатой фразы.

- Подождите, вот теперь я перехожу к самому важному. Все, что рассказано до сих пор, я рассказала, что бы Вы поняли мое состояние накануне страшных событий, о которых я собираюсь поведать ... - Валькирия опять напряглась, сильно сжалась, но продолжила, голос ее приобрел стальные нотки - Появились вести и об Ольгерде, который лично выходил на связь, и об Эрландо. Ксандр нам рассказал, что Олгерд выходил на связь с Аленом Макфлатером. Но потом пришли вести о том, что они все погибли... Это был страшный удар! Я еле справилась, но до конца не верила, что их больше нет... Душа находилась на грани, Ольри была в этом плане более ветряной. Однажды, когда мы шли со службы домой, а это было после того, как Эрландо с Ольгердом исчезли, и их уже начали разыскивать, к нам подошли два молоды чарда, приятные на внешность, можно даже сказать красивые. Не сказать, что лично мне они сильно понравились, но они были галантно обходительны и предельно вежливы. Это были чарды Фраз Велкер и Гайер Ромус, первого я не знала, а про второго ходили слухи, что он известный сердцеед. Они пригласили нас с Ольри на свидание. Мы согласились, я поняла что Фраз Велкер понравился Ольри, и я решила помочь сестренке, но, не давая никакого повода, своему ухажера. По началу, все складывалось замечательно, после нашей привычной жизни, для нас с Ольри, казалось, что мы сказке, великолепные подарки, как нам казалось подарки, галантное ухаживание, прогулки и все это без каких ни будь даже полунамеков на близость. А от Ильраны, мы уже знали про их близость с Ксандром, Ильрана сама проговорилась, стоило только моей наивной Ольри восихится, проговорилась, правда и проговариваться то не надо было, она летала и светилась. у них с Ксандром, близость наступила очень быстро, он просто проявил по ее словам "нежную настойчивость". По отношению к нам было не то, что полунамеков, от нас не требовали никаких обязательств. У нас просили только одного, дозволенья ухаживать за нами и не отвергать нашего их внимания к нам. Фраз Велкер ухаживал за Ольри, а Гайер Ромус за мной. Так пролетело две недели, и однажды наши ухажеры пригласили нас с Ольри в загородный дом Ромуса, он находился в конлиге от нашего городка. Не сказать, что мы уж были совсем наивными, и не понимали, зачем нас приглашают, но мы рассчитывали на порядочность наших ухажеров...

- Валькирия, может не надо, вспоминать этот кошмар - Ольгер чувствовал как Валькирия все больше и больше напрягается и сжимается. Ольгерду хотелось оградить Валькирию от этой боли, забрать ее на себя, а ведь знал, как это сделать.

- Спасибо, милый Ольгерд, но я должна это все рассказать, я не могу с этим больше жить, эти воспоминания душат меня изнутри, я просто хочу высказаться. Спасибо тебе! Но, я должна! - голос Валькирии стал певучим и нежным, но тут же возвращаясь к прерванному рассказу, зазвенела сталь - Мы согласились, и через пару дней отправились к Ромусу. Был великолепный день, все так сияло и радовало глаз, мы с Ольри одели самые лучшие наши бальные платья, а мама, ни смотря, ни что каждый, год шила нам новые бальные платья, в надежде, что может, удастся вернутся на Зирис, старые, то есть прошлогодние при этом продавались. По дороге я все думала как поступить с Гайером Ромусом, но решила, что разберусь на месте, в зависимости от его поведения... И вот мы приехали, наши ухажеры были еще галантны и ввели нас в дом по руки, нас провели в огромную прямоугольную залу, где не было не одного окна, где в центре был огромный стол, а вдоль стен располагались диваны, освещалось все это огромной стеклянной крышей. И тут, как только за нами закрылись двери залы и щелкнули мы увидели что за столом сидит несколько мужчин, они были все разных возрастов от подростков, таких же как Велкер и Ромус, до очень солидных, и как нам тогда казалось старых, на вид. "Благородные чарды!" - начал свою речь Ромус - "Представляю Вам двух чудных дан, согласившихся скрасить наши серые будни и доставить нам истинное удовольствие своей чистотой и нетронутостью". Пока он это говорил, я пересчитала присутствующих и старалась зафиксировать в памяти их лица. Их было за столом их было двенадцать. Что было делать, я не знала! Бежать было некуда, вход в залу был один, и он закрылся за нами, щелкнув автоматическими замками. "Хороши!" - сказал один из сидящих за столом, чард уже в годах с сединой в волосах. От отчаянья я крикнула: "Ольри - беги!". Но бежать было не куда, везде были глухие стены. Мы попытались побегать по зале, нам даже это позволили. Сидяшие за столом повеселились над нами. Конечно нас быстро поймали. Смеясь и пожирая нас похотливыми взглядами, они не торопились видимо растягивая предвкушаемое удовольствие. Мы пытались брыкаться и выкручиваться и это не помогало, нас держали уже крепко, по два человека каждую. Один из присутствующих, судя по выправке офицер, но был не в форме, подошел к Ольри, взяв ее левой рукой за подбородок, поднял голову, посмотрел ей в глаза и облизнулся. Ольри, это всегда спокойная и в целом тихая девочка плюнула офицеру в лицо, потом выкрутившись укусила его за указательный палец, прокусив его. Но надо сказать это животное отреагировало спокойно, даже смеясь, нас никто не бил... И вот двое взяв ножи прошли к нам с Ольри сзади. Я попыталась лягнуть, того который подошел ко мне, но он был не настолько близко, что бы я его достала. Он с гоготом прокомментировал мою неудачную попытку: "Лягается, чарды, лягается!". Ловкие и быстрые движения ножей и мы с Ольри остались без одежды. И тут я от отчаянья закричала "Не надо! Я прошу Вас не надо, отпустите нас". "Надо! Надо дана, ты еще не насколько это надо" - с улыбкой прокомментировал тот сединой. Меня крепко схватили за руки, а еще двое побежавших за резко за ноги и понесли к дивану. Я извивалась всем телом, но мои конечности были зафиксированы этими животными сидящими на них, а еще один зажал ногами мою голову. А потом я почувствовала жуткую боль, внутри меня, и увидела губы это седого над моим лицом, целовал меня... И тут я услышала крику Ольри: "Валькирия помоги! Нет...", а дальше я слышала только крик ее боли, сам я не кричала, я просто молча терпела боль... Их лица перед глазами менялись как в калейдоскопе, но я не теряла сознание, и помню их всех... Внутри меня все просто горело, а сама я не могла пошевелить уже ничем, хотя меня уже даже не держали... Потом все изменилось меня подняли на руки, посадили на скрещенные руки, и тут я заметила, как двое из этих животных возятся на столе с моей сестрой у которой от ужаса и боли лицо застыло каменной маской, я чувствовала больше ее боль, а не свою... Ко мне подошел спереди Фраз Велкер, плотоядно улыбаясь, я собрала остатки сил и плюнула ему в лицо, он просто утерся со словами: "Милашка!" - и пошел еще ближе. Я опять ничего не почувствовала меня внутри просто жгло, но в следующую секунду, другая боль прожгла все мое тело, я вся сжалась и даже подпрыгнула, но меня удержали. Я не заметила, что еще одно из этих подошел сзади, теперь и мной, как и Ольри, занимались сразу по двое... Дальше все крутилось как в карусели, менялись только лица перед глазами и болело и горело все тело... Наконец я все таки отключилась, когда я пришла вокруг было темно, я лежала на холодном полу, я попыталась пошевелить рукой, и нащупала лежащую Ольри, ее всю трясло от истерики, и как только я прикоснулась к ней, она вся сжалась... Я стала шептать ей: "Ольри, это я Валькирия"... Но она, плохо понимала, он была в шоке от произошедшего, и тогда я обняла ее, прижалась к ней и разрыдалась... Потом мы уснули, мы так и проснулись в объятьях друг друга, от ударившего в глаза яркого света, открылась дверь, и в проеме появились двое, посмотрев на нас с Ольри, один из них со смехом сказал: "Ты глянь, этим двум данам, так понравилось, что они готовы друг с другом...". Я хотела вскочить и кинутся на них, но резкая боль внутри тела меня остановила, я только прорычала: "Животные!". Тот, что смеялся резко поставив меня на ноги, о как все болело, и сказал: "Ну пойдем! Животных кормить надо!" Нас опять привели в эту залу, тут были все те же, часть их седела за столом, а часть расположилась на диванах, их лица до сих пор стоят перед глазами. На этот раз нас не стали хватать, но нас ждало не менее страшное. Меня подвели к этому седому, он развалился на диване совсем голый, осмотрев меня он улыбнулся: "Хорошо, дана Валькирия! И я думаю, ты умная дана, и не будешь делать глупости! Я хочу тебя кое-чем угостить, и если ты не будешь глупить и все сделаешь правильно, то всем будет хорошо и приятно!" Я не совсем поняла, о чем он говорил, выражались они все слишком изящно, но мне была противна сама эта мысль, сделать ему хоть, что то приятное, меня буквально выворачивало от этой мысли, и резко сказала: "Нет!". Он усмехнулся, посмотрел на меня сурово и сказал так спокойно: "Ну тогда твоя сестренка испытает огромную массу вчерашних удовольствий, и может стать от них очень хорошо, в последний раз...". Я понимала что он не шутит. Это животное знал куда бить! Я услышала шаги и повернулась и увидела как Ольри подводят к столу, после вчерашнего, она не способна была даже на подобие сопротивления. Мне показывали, что они не шутят. Я очень боялась не за себя, а за Ольри. Я считала что я сильнее и справлюсь со всем этим, а за Ольри я боялась. "Стойте! Не трогайте, Ольри!" - крикнула я - "Я сделаю все!". Это седоволосое животное улыбнулся и сказал: "С огоньком, дана Валькирия! С огоньком! Помни об Ольри". Он поманил меня к себе, я подошла, он сел на край дивана, жестом опустил меня перед собой на колени... Я смотрела прямо, в его живот... Я все поняла, чего он хотел... Так мерзко и унижено, я не чувствовала себя никогда! Я делала все, что они говорили и старалась делать так как они говорили... И каждому, кто там присутствовал, по его требованию... Я доставляла им удовольствие, им моим мучителям... А во рту стояла сухость и мерзкое, по восприятию, послевкусие, от которого очень хотелось избавиться... И мне хотелось причинить им боль, тысячекратно превышающую боль которую, они причинили нам с Ольри. Я смотрела на их умиленные рожи, после доставленного мною удовольствия, пыталась сдержаться, что бы, не бросится и не впиться, руками или зубами, кому-нибудь из них в горло. Если бы не было Ольри, я так бы и поступила, но эти животные знали, как обезопасить себя. Пару раз я видела, что Ольри сидела на стуле, за столом, и тихо рыдала, беззвучно всхлипывая и смотря на меня глазами полными вины. Только одна мысль, била мне при этом в голову, мне, так хотелось ей сказать: "Бедная моя сестренка! Мы, не в чем, ни виноваты! Запомни - мы ни в чем виноваты!". Если в первый день этого кошмара, у меня был шок, от того, что я не верила, в реальность происходящего. То во второй день я уже пережила этот шок, во мне кипела ненависть, и это на самом деле душило еще больше. Мне некуда было, выплеснуть эту ненависть... Мне приходилось, думать, как не навредить сестренке. А может быть, я начинаю понимать только сейчас, все эти душевные волны, попытка сама защитится в ситуации, когда защиты нет. Потом настало очередь Ольри, ей сказали, тоже самое, что и мне. И я видела, со стороны, как они мучили мою сестренку Ольри. Как ей приходилась делать тоже, что делала я только что... И я видела насколько, это все доставляет ей невероятно мучительные душевные страдания. Я могла крикнуть ей, что бы она прекратила, но, я четко осознавала, что эти животные, причинят нам двоим, еще большую боль. Самая тяжкая мысль, была в том, что мы абсолютно беззащитны, и мы абсолютно беспомощны, и мы абсолютно бессильно. Сами мы не могли противостоять этим животным! Я не могу назвать их людьми, лангуры большие люди чем они. У нас не хватило бы физических сил, нас было двое против четырнадцати. Не откуда было ждать, да некому было оказать нам помощь! Некому было нас защитить, а чудо не происходило. Наоборот реальность становилось все большим кошмаром! Я сидела и думала об этом всем, когда сзади подошел офицер, тот самый которого укусила Ольри в первый день, и который от души, поиздевался над сестренкой, и в первый день и во второй. Теперь настала моя очередь... Он только прикоснулся ко мне, взяв меня за плечи а меня пробило таким обжигающим холодом. Он пришел за мной... О, какой кошмар мне готовил, этот мучитель... Это была вершина издевательства, мало, кто бы смог придумать такое... Он хотел сегодня от меня того же что и все остальные, но было одно "но", которое превращало это унижение в жестокую и немилосердную пытку... Он хотел при этом, пока я буду ублажать его... Ласкать меня! А он в совершенстве владел приемами этих ласк, он был просто великолепен в этом деле. Он знал! Он умел! Он делал! Да, именно так, мое тело отказывалось слушаться меня, оно изменяло мне! Оно слушалось его, моего мучителя... Оно начинало испытывать удовольствие, которое волной накатывало на отключая, мое сознание... Это не вообразимо, мне всегда казалось насилие не может приносить удовольствия. А потом все понеслось... Опять как в карусели... И с Ольри сделали тоже самое... Этот день перевернул все мое мировоззрение, хотя психологически я чувствовала себя по прежнему очень плохо, физически и физиологически, мне очень хорошо, и если бы был преодолен психологический барьер я была бы на самой вершине удовольствия... Потом нас накормили, а честно говоря, мы были очень голодны и утомлены, поэтому были очень рады поесть... Потом нас увели спать, правда, не в ту комнату куда первый раз, нас привели в другую небольшую комнату, с кроватью, где мы с Ольри и расположились. Мы устали за этот день, и сразу уснули, среди ночи я проснулась. То, что со мной случилось сегодня для меня было большим кошмаром, чем то что было вчера, я с ужасом думала о том, что могу не выдержать и психологический барьер, защищающий меня рухнет и я не смогу контролировать своих эмоций, и насильники превратятся в источник наслаждения. И почему-то, вспомнился Ольгерд, это сознание кидала спасительную ниточку. Я однажды увидела Ольгерда сидящим, в глубокой задумчивости, в кафе космопорта, пред ним стояла чашка уже остывающего кофе, на столе перед ним записи. Я не вчитывалась, но некоторые записи бросились в глаза: "Снаряжение", "Оружие", "Боеприпасы" и много чего еще. Дальше шли еще записи и цифры, многозначные цифры. И тут я поняла, простая мысль пришла мне в голову:"Дура! Какая же я, дура! Они же сидят без денег! Ведь, рейдеры покупают все сами...". В этом момент я очень хотела, вернутся туда в это кафе, я бы бросилась к нему, сказала, что мне ничего не надо, только быть с ним рядом... Нет я не верила, что его нет в живых, несмотря на все, что знала, я считала что он живой, может в плену или просто не может выбраться... Но он живой! А я знаю, я просто уверена, что придет и он спасет меня. Он действительно меня спас! Тем, что пришел в мои мысли, он предал уверенности, силы, он мысленно уже защитил. Я, по-другому уже, оценивала его действия, поступки. Не было у него спеси, и родословной он размахивал потому, что, по-другому то, было нельзя. Какая же я глупая... И я снова уснула, успокоенная и уже уверенная в себе, шепча: "Ольгерд, спасибо тебе!"... Да я придумала это себе, что он спасет меня... Но это меня спасло! Я проснулась, когда за нами пришли, животные требовали нас. На придумали следующее унижение, теперь мы должны сами ублажать, их полностью... Но ночные мысли предали, мне таких сил, что издевалась над мучителями. Несмотря на то, что меня сначала ласкали, я не испытывала вчерашнего, я была равнодушна. Физически было приятно, но психологически, мне было все равно. Я шептала про себя: "Спасибо, Ольгерд!". Но сегодня я была сильна, как никогда. Мысль, эта маленькая мысль, о моем Ольгерде, спасла меня. Да я знала, что нам с Ольри придется туго. Я переживала за сестренку, я чувствовала ее боль. Но я сейчас была сильной, была выше всего этого. Я знала, как преодолеет, эту боли и это горе. Я знала, как действовать! Они хотят унизить меня, они, хотя сделать из меня послушную рабу их прихотей. Нет, я обращу их оружие против них. Да! Именно так... Они хотят, что бы я ублажала их, но они хотят, что бы и я получала от этого удовольствие. Нет, им не удалось меня сломать! Да, я знала, что это мой придуманный Ольгерд. И он мог не соответствовать действительности. Но он и только он сделал меня сильней. Они заметили перемену во мне, и это вызвало у них недоумение. А потом это вызвало страх, я сделала их ничтожествами. Сегодня я играла на их нервах, я была сама сила и великолепие женщины! Сегодня, они ничего не смогли заставить меня сделать, я делала сама. Перед ними я была самой страстью... Какими ничтожествами я сделала их сегодня. Я ублажила сама их всех, но я всем своим видом показала, что меня ублажить им не удалось, нет! Моя страсть так и осталась не удовлетворенной. Потому что моя страсть была с ним, с мои Ольгердом. Только он мог удовлетворить мою страсть! И это вызвало их ярость! Они не смогли ее сдержать, погасить. Этот день закончился для нас с Ольри, так же как и первый. Нас взяли силой. Но я смеялась над ними! Я издевалась над каждым и всеми вместе. Они не могли даже все вместе доставить мне хоть каплю удовольствия. Я издевалась над ними. Да бедная Ольри, у нее не было моей силы. Она была слаба и беззащитна. Но это была великая жертва. Мы победили их, тех, кто хотел сделать нас зависимыми от них. Я потеряла сознание от этой карусели и калейдоскопа... Но, меня так и не сломали... Я победила! Мы очнулись с Ольри нагие, на лужайке перед нашим домом. Мы и в этом победили их. Нет, победила их я! Ольри милая Ольри была сломана. Но это была жертва этой битвы... А, дальше было много чего что повлияло на меня. Отец застрелился в своем кабинете, считая, что не смог защитить меня. Мы вернулись на Зирис. И все эти году я мечтала об одном увидеть моего Ольгерда, спасшего и защитившего меня...

- Вот это сила! - сказал единственное слово Арин Макфлатер.

Закончив свой рассказ, Валькирия попустила голову и несколько мину смотрела в костер прямо перед собой. Стояла такая тишина, что был слышен легкий шелест прибоя. У костров сидели драгоны много чего повидавшие за свою жизнь, да сентиментальностью они не отличались. Но откровенный рассказ Валькирии, потряс их всем цинизмом и жестокостью, произошедшего. Никто не в силах, был ничего сказать...

Ольгерд, внутри которого все кипело, и которому очень хотелось хоть, что сделать, что бы облегчит боль Валькири, а еще лучше защитить ее там тогда, в эти ужасные дни. Он расстегнул шейную застежку, хотел снять плащ и завернуть в него Валькирию. Валькирия заметила это, и сама, придвинувшись к нему, прижалась и накинула плащ себе на плечи, теперь они сидели под одним плащом.

- Вот так теплее... - с улыбкой и нежностью сказала Валькирия посмотрев на Ольгерда который нежно обнял ее за плечи прижимая к себе. Валькирия передала ему чащу с вином.

Ольгерд, собрался мыслями после рассказа Валькирии, это давалась с трудом, настолько сильно он был поражен ужасом этой трагедии. Он, молча, допил вино в чаще...