Пиво с лещом, или беседа рано поутру.

Я жду водяного. И ничего в этом такого нет.

Речка у нас небольшая - всего один омут, - зато глубокая, зимой никогда до дна не промерзала. И потому там живёт водяной. Этакий пролетарий от подводного государства. Его достояния всего-то стайка лещей, одна престарелая щука по кличке Люба и сом Петрович, большой оригинал, - он ещё в молодости наловчился рыбаков дурить и с тех пор коллекционирует блёсны и поплавки.

Однако такой застой моего товарища не смущает. Он любит тишину - редкий случай среди водяных. У него даже речка почти не журчит. Местные остряки потому и прозвали её Тихушница. Вроде как безобидная дачная канава, а как сунешься, только плавки и держи. Любина заслуга, она всегда к нейлону неравнодушна была.

Вот и сегодня, сижу я у омута - на противоположном берегу лес, за спиной поле овёсно-гороховое, - и такая кругом тишина! Так рано даже рыбаки сюда не приходят - улова-то никакого, а пивка можно и попозжее, когда жена за хлебом пошлёт.

От ночи ещё тянется туман, густой как кисель, и мягкий как пуховая перина. Смотрю, поскакушка полевая соблазнилась этим и дремлет себе преспокойно на белых туманных клубах, свесив изящную ножку. И чего её так пугаются, когда она в полдень через поле скачет-смеётся? Девка-то симпатичная и характер лёгкий. Только мыться не любит, в пыли покатается - вот тебе и весь гардероб.

Тишина. Слышу беззвучная беседа какая-то. По речке плывёт ёжик с узелком в руках. Помахал мне лапкой. Припозднился он сегодня что-то. Видно, с Петровичем заболтался. Я всегда удивляюсь, как они друг друга понимают.

Высунулся из-за дерева сонный филин, ухнул для порядка и полетел на боковую. Ёжику-то всё равно, а поскакушка спросонья чуть не потонула в тумане. Вскочила, отряхнулась, помахала мне рукой и юркнула куда-то по своим делам.

Зябко мне от утренней сырости, нетерпеливо шлёпаю ладонью по воде - вылезай, мол, не томи. На поверхности цепочка мелких пузырьков выводит: "Абонент не отвечает или временно недоступен".

Тьфу ты, нахватался всякой новомодной ерунды, теперь выпендривается.

- Ладно, - говорю я как бы себе под нос, - видимо, придётся в одиночку над пивом надрываться.

И для убедительности откупориваю бутылочку.

Ага, вот и он, морда зелёная, с сушёным лещом в лапе. Рыба, конечно, у него дрянь, но надо уважить. Тем более, что под хорошее пиво и дурной закуски не заметишь.

- Что же ты сразу не сказал, - смущённо забулькал водяной, протягивая перепончатую руку за долгожданной бутылкой.

- Так меня никто не спрашивал, - говорю я, отрывая голову сушёному заморышу.

- Мне хвост, мне хвост, - засуетился мой товарищ. Я киваю головой и протягиваю ему добрых пол-леща. Он радостно засунул его в рот и смачно зачмокал, размачивая сухое мясо.

Зубов у водяных нет, челюсть-то лягушачья. Смех да и только - сиди себе на кочке и комаров лови, а больше ничего и не светит. Вот потому и не может он без меня. Кто ж ещё ему рыбку почистит и пивка принесёт размочить леща?

- Ёжик чего-то сегодня припозднился, - задумчиво говорю я, выглядывая на небе подтаявший лунный серпик.

- Угу, - закивал мой товарищ, не отвлекаясь от рыбы, потом прошамкал. - Я уже замотался Петровичу спину водорослью клеить, весь дырявый плавает, а всё туда же "общение, общение". И далось оно ему!

Водяной с досады швырнул обсосанный хвост на другой берег, спугнув расквакавшегося лягуша. Тот благоразумно смотался вниз по течению.

- Скучаешь...

- Ещё чего! - притворно обиделся водяной. - У меня там столько всего на дне - захлебнёшься от любопытства.

И лукаво так смотрит на меня.

- Как-нибудь в другой раз, - отвечаю я. - За халтуру заплатят, куплю акваланг - и сразу к тебе.

- Давай, давай, - радостно потирая лапы, затараторил мой товарищ. - Я там тоннельчик прорыл к подземному озеру, где русалки игрища устраивают. Такой, скажу тебе, балдеж. Все поголовно зеленоволосые, грудь - во, хвосты в фенечках и по мужскому обществу соскучились.

Я только киваю в ответ, допивая своё пиво.

- Ну, - говорю, - мне пора. Кажется, и рыбаки уже сюда подгребают.

Водяной вздохнул, по-товарищески крепко потряс мою руку и булькнулся в омут, только пузыри по воде.

Да, - грустно думаю я, сгребая пустые бутылки в авоську, - всё бы хорошо, да только у нас либо работают, либо зарабатывают. И последнее явно не про меня.

За туманом медленно всходило жёлтое ленивое солнце, а меня уже ждали ученики в летней школе.