Аннотация: Доклад был прочитан в мае 2002 г. на семинарском занятии по этике. Публика аплодировала.
Представление о личности
в античный период
Предлагаемое вашему вниманию сообщение посвящено представлениям о личности в античный период. Однако вначале позвольте сделать небольшое отступление общего характера.
Одним из основных понятий этики, предметом её изучения является, как известно, мораль. Принципы морали фиксируют то общее и основное, что составляет культуру межчеловеческих взаимоотношений во всех сферах жизни - политике, науке, семейных, личных отношениях... Что же является источником этой поистине уникальной формы сознания? Таким источником является личность.
Лишь тогда, когда человек способен ставить перед собой нравственные цели, вырабатывать самостоятельные решения в сложных ситуациях, оценивать свои поступки - и действия окружающих - лишь тогда он становится моральной личностью, субъектом нравственной деятельности.
Одной из важнейших сторон формирования личности выступает осознание своего "Я". Можно сказать, что образ "Я" -- индивидуальный вариант представлений о человеке, свойственный данной культуре в целом. Поэтому учёт особенностей составляющих Я - концепции чрезвычайно важен при рассмотрении этических проблем.
Человеческое "Я" -- явление не только психологическое, но и социально-историческое. Уже само обособление индивида и развитие у него сознания есть исторический процесс. Чем дальше мы уходим в глубь истории, тем в большей степени индивид выступает несамостоятельным, принадлежащим к более обширному целому. Поэтому было бы неправильным, обращаясь к древнегреческой культуре полагать, что древние греки думали и чувствовали в точности как мы.
К примеру, современный человек склонен воспринимать статуи Зевса, Афины или Афродиты как портретные изображения богов. Но это далеко от истины. Греческие боги невидимы, бестелесны. Культовая скульптура не изображает их, а только воплощает [персонифицирует] приписываемые им качества. Статуи Аполлона, например, изображают не конкретное лицо, а обобщённый образ молодого человека. Древнегреческие боги при всей своей антропоморфичности не были лицами в психологическом смысле [этого слова]. Классическая греческая скульптура изображает тело, внешность, не претендуя на то, чтобы "раскрыть" стоящий за этой внешностью характер Человеческое в античности есть телесно человеческое, но совсем не личностно человеческое.
Это касается не только богов, но и самих людей. В древнегреческом языке нет эквивалента современных понятий "воля", "личность". В старом философско-лингвистическом споре о том, какое выражение точнее - "я думаю" или "мне думается" античность явно воплощает второе, античное начало. Античные герои не столько совершают свои подвиги, сколько сами создаются ими. Мифы и легенды никогда не рассказывают об этих подвигах с точки зрения самого героя, как деятеля: как он задумывает подвиг, что переживает в момент и после его совершения. Да и сам подвиг не является личной заслугой, ибо всегда совершатся при помощи божественных сил.
Это не значит, конечно, что люди, изображаемые в эпосах, вообще лишены индивидуальности. Они обладают природными особенностями, желаниями, чувствами. Однако исследователи единодушно отмечают резкое преобладание в описаниях общих черт над индивидуальными и физических над психологическими. Внутренний мир человека выглядит совершенно расплывчатым, все свои поступки герои объясняют прямым вмешательством богов. Отсюда, видимо, и проистекает скудность моральной терминологии в сочинениях Гомера, о которой мы упоминали [, как вы помните,]на первых семинарах.
По мнению некоторых исследователей подобное характерно не только для гомеровской эпохи, но и для классической Греции. Хотя человек в тот период уже различает свои намерения - с одной стороны и внешние условия - с другой, противопоставляются не субъективная свобода и объективные обстоятельства, а скорее, два разных способа детерминации поведения, которые в конечном счёте восходят к богам и судьбе: с одной стороны - внешняя детерминация событий, с другой - внутренняя детерминация мотивов, которые также внушены богами. Герой не выбирает из нескольких открытых ему возможностей - перед ним только один путь. [Его] Признание своей ответственности [царь Эдип у Софокла] не следствие моральной рефлексии, а признание необходимости, безысходности порядка вещей.
Фундаментальное отличие древнегреческого образа человека от современного, не исключает, однако, его развития в рамках самой античной цивилизации. Общие черты древнегреческой культуры охраняются, но усложнение взаимоотношений индивида и социума вносит в них существенные коррективы, повышая ценность индивидуального начала и обогащая его содержание. Один из показателей этого процесса - эволюция психологического словаря, отражающая постепенную дифференциацию и автономизацию сознания человека.
У Гомера термин "псюхе" (душа" ещё не имеет психологического смысла и обозначает дыхание, покидающее человека в момент смерти, а потому символизирующее саму жизнь.
В VII в. до н. э. "псюхе" трактуется уже как активный источник жизни, "жизненная сила", а
В VI в. - как источник эмоциональных переживаний. В учении Пифагора о переселении душ "псюхе" впервые приобретает индивидуальность: одна и та же душа воплощается в разных телах.
В V в. до н.э. её функции становятся ещё более разнообразными: она противопоставляется телу, является источником смелости и отваги, выступает как самая ценная часть человека, синоним его целостности. Известное изречение дельфийского оракула "Познай самого себя" наполняется всё более богатым содержанием. Уже Гераклит говорит о "поисках себя", "познании себя", у софиста Горгия появляются выражения "предать самого себя", "причинить зло себе", которые подчёркивают субъективность "Я".
Сократическая философия уже прямо подразумевает внутренний диалог. По мнению американского историка психологии Роберта Уотсона, это был один из первых случаев систематизированного использования интроспекции [т.е. наблюдением человека за внутренним планом собственной психической жизни].
Среди рефлексивных формул Платона встречаются "самопознание", "речь, обращённая к самому себе", "самосовершенствование". Душа у Платона усложняет свою структуру, представляется состоящей из нескольких частей [-- рациональной, эмоциональной, гневливой и вожделеющей, из которых бессмертна только первая, высшая часть].
Один из трактатов ученика Платона - Аристотеля - так [прямо] и называется: "О душе". К сожалению, биологизаторский подход этого учёного обусловил неполное раскрытие этической проблематики, о которой мы говорили на предыдущем занятии.
Дальнейшее развитие индивидуального самосознания принесла эпоха эллинизма. Социально-политические катаклизмы того времени ставят индивида перед необходимостью самоопределения, выбора жизненного пути. А это неизбежно стимулирует этическую рефлексию. Сарая формула "человек есть мера всех вещей" постепенно приобретает всё более индивидуальный смысл, побуждая философов чаще заглядывать в глубины собственного "Я".
Всякое размышление и действие, учил Сенека, должно исходить не из внешних условий, а из собственного "Я". Основа нравственности - внутренний диалог, суд человека над самим собой, в котором он и защитник, и судья.
Именно такое мироощущение, радикально отличное от древнегреческого, характерно для периода, к изучению которого мы приступаем сегодня.
//В таком мироощущении, радикально отличном от древнегреческого, индивидуальное "Я" занимает весьма важно место. Какова же его дальнейшая эволюция? Этот вопрос мы надеемся осветить в следующем докладе.//