План Яснины был прост: она не любила пребывать в безвестности, поэтому хотела наверняка убедиться в том, откуда дует ветер. И узнать ответы на свои вопросы колдунья могла только в Иллирии, откуда в их страну постепенно проникали полукровки, то ли поддерживаемые магами, то ли наоборот, помогающие им захватить власть, о которой они так давно тайно грезили. Она не была уверена в том, что ей удастся вернуться из не слишком дружелюбно настроенного по отношению к Талвинии княжества живой и невредимой, поэтому решила по пути посетить Даншер, чтобы убедиться в том, что Велислава идет на поправку. Она понимала, что их встреча может стать последней, и хотела попрощаться с юной ведьмой лично. Возможно, она становилась излишне эмоциональной и сентиментальной, но не хотела, чтобы девушка считала, что она бросила ее в одиночестве в чужой стране, особенно после того несчастья, что произошло с ней.
Но ее планам не суждено было дожить до момента воплощения в жизнь. Вернее, они претерпели значительные изменения. Яснина возвращалась из таверны Врана, где в очередной раз произошла их очередная встреча с Рогдом, который в последнее время был постоянно напряженным, словно сжатая до предела пружина, закончившаяся громким скандалом. К счастью, прятать трупы не пришлось, потому что Харн и несколько приближенных к нему магов решительно встали между ними, предупреждая любое проявление силы. Это, а также любопытные, испуганные и панические взгляды посетителей, которые зависели от степени знакомства с каждым из них, заставило ее сдержаться и просто уйти, оставив его приходить в себя после ожесточенной перепалки в компании своих верных друзей. Она была слишком зла, чтобы вспомнить о том, что можно вызвать переход и за пару секунд добраться до дома, вместо этого Яснина быстрым и решительным шагом пересекала площадь, прислушиваясь к громкому перестуку высоких каблуков и медленно, но верно, остывая. Она едва достигла большого фонтана, изображающего огромную рыбину, в окружении десятка других, маленьких рыбок, из распахнутых ртов которых вытекали струи воды, когда на нее довольно неожиданно и подло напали со спины. Сказать, что колдунья была безмерно удивлена, значит, ничего не сказать. Яснина не испугалась, слишком давно она оказалась вовлечена в интриги магического сообщества, чтобы паниковать из-за каждого нападения, особенно такого низкого и беспринципного, но сам факт вопиющей наглости, с которой оно было совершено, ставил ее в тупик. Вот так запросто, вечером, когда солнце едва-едва успело спрятаться за горизонт, среди городской площади? Это было чем-то новеньким, даже для ее многочисленных врагов.
Среди множества фигур нападающих, колдунья без труда заметила и парочку полукровок, выделяющихся из толпы своими плавными и хищными движениями. Яснина, ловко уходила от магических атак, разом обрушившихся на нее, краем глаза пристально отслеживая быстрые и резкие, слишком невыдержанные и импульсивные перемещения тех, кого действительно стоило опасаться. Она по собственному опыту знала, что это означает. Двое заходящих с разных сторон полукровок были слишком молоды и неопытны, но от этого не становились менее сильными противниками. Хотя проигрывали ей, еще не до конца доверяя своему охотничьему инстинкту. Конечно, они не могли уловить в ней и отзвука черной силы, но внутреннее чутье должно было уже дать им понять, что они связались с более могущественным хищником, которому в пору самому выходить на них с охотой, а не примерять на себя роль добычи. Но ни один из них не отступил, продолжая слаженно надвигаться на отбивающуюся колдунью, пытаясь отрезать ей пути к отступлению. Но не они интересовали сейчас колдунью, а подозрительно хорошо знакомая низкорослая фигура мага, отчаянно и ожесточенно поливающая ее огненными струями, закутанная в хламиду с балахоном, настолько низко надвинутом на лицо, что рассмотреть его не представлялось возможным. А колдунья хотела подтвердить свою догадку, чтобы наверняка быть уверенной в том, кто напал на нее.
Поэтому спустя мгновение зашипевшие не хуже двух разъяренных кобр, бросившиеся на нее полукровки встретились на том месте, где только что стояла ведьма, заключая друг друга в стальные объятия, а сама Яснина, совершив головокружительный кульбит, оказалась в стороне, иронично разглядывая жаркие попытки неудавшихся нападающих расцепить хватку, одаривая их редкими и издевательскими аплодисментами. Маги смешались, в полном недоумении замерев на выбранных для атаки местах, растерянно наблюдая за картиной, которая могла бы показаться забавной, если бы на месте этой парочки был кто-то менее опасный и смертоносный, чем эти твари. Видимо, никто из них не привык, что полукровки тоже могут потерпеть поражение.
-Что вы стали, демоны вас задери?! Убейте вы уже эту мерзавку! - Разъяренный, задыхающийся от волнения, злобы и истраченной силы, ушедшей в пустоту, голос Ниара, который она не перепутала бы ни с чьим другим, разорвал спустившуюся на площадь мертвую тишину, нарушаемую лишь шумом падающей в округлую чашу фонтана воды. Колдунья в очередной раз оказалась права, хотя сейчас предпочла бы ошибиться, хотя бы однажды, раз в жизни, в виде приятного разнообразия. Шквал заклятий разнес в щепки красивый фонтан, за которым она укрывалась... В то же мгновение воздух завибрировал от открываемых переходов, которые стали безмолвным сигналом для смешавшихся магов - они стремительно и беспорядочно телепортировали с разгромленной площади, стараясь побыстрее унести ноги до того, как на помощь колдунье придут члены Ордена. Ниар убрался одним из первых, когда вспыхнуло первое сияние. Он никогда не был смелым и отважным магом, поэтому Яснина не удивилась поспешности, с которой он стремился оказаться подальше от места, ставшего для него слишком опасным. Схватка оказалась короткой и стремительной, поэтому колдунья даже засомневалась в ее реальности. Нападающие сбежали, оставив за ней поле битвы, а ее саму в гордом одиночестве, откашливаться от стоящей столбом каменной крошки и пыли над изуродованной, еще недавно такой прекрасной и дарующей умиротворение одним своим видом площади, павшей жертвой многочисленных заклятий. Страшным было не осознание того, что она могла погибнуть, а четкое и честное понимание невозможности и дальше оставаться в Литоре, под рукой заговорщиков, которые опасаясь ее близкого присутствия, решили перейти к отчаянным мерам, чтобы избавиться от нее.
-Яснина, - с бледным от волнения лицом Харн бросился к ней, быстро и решительно прокладывая себе путь сквозь толпу магов, запрудивших площадь. Но колдунья видела только Рогда, медленно выходившего из открытого перехода. Выражение его янтарных глаз, которые в сумраке казались невероятно светлыми и мерцающими, сказало ей намного больше, чем это могли сделать все слова, еще не произнесенные, но, видимо, уже заготовленные загодя, специально для подобного случая. Яснина успела узнать его гораздо лучше, чем он думал. Горькая улыбка искривила ее красивые губы, а в глазах стремительно мелькнула и исчезла мимолетная боль, оставшаяся не замеченной, как и всегда. Глава Ордена знал, кто напал на колдунью еще до того, как перенесся на место сражения. И не предпринял ничего, чтобы задержать преступников, нарушивших законы магического общества. Он сразу понял, что это нападение организовано его помощником, Ниаром, едва ступил на усыпанные осколками камней мраморные плиты, испещренные сотнями тонких, ответвлённых трещин. Не так давно он сам напомнил ей о том, что является Стражем, но, видимо, охранял он только свои интересы. Ему должно было хватить пары секунд, чтобы отследить все магические потоки, от которых остались такие явные следы, не заметить которое было просто невозможно. И именно в эту минуту из памяти волной поднималось воспоминание того вечера, когда колдунья почти позволила себе поверить этому магу.
Они расположились на просторном балконе, с которого открывался великолепный вид на мирно спящий город, сверкающий огоньками фонарей и тусклыми отсветами из окон полуночников. Яснина удобно устроилась на перилах, перебросив через них ноги и опасно свесив их над высотой, любуясь прекрасной луной, торжественно и неспешно поднимающейся в небе все выше в ореоле холодного сияния, тянущегося за ней, словно изысканно скроенный из туманного шелка шлейф за королевой. Она слышала шаги, раздающиеся за своей спиной, но не обернулась. Рогд остановился в шаге от нее, нежно убирая разметавшиеся по плечам волосы, которыми играл ветер. На губах колдуньи появилась легкая и довольная улыбка, когда он обнял ее, обвивая руками тонкую талию и крепко прижимая ее к своей груди. Горячие губы коснулись изгиба ее шеи с затаенным, почти священным трепетом. Она подняла руку, обхватывая его плечо, откидывая назад голову, позволяя ему прильнуть к ее губам нежным и долгим поцелуем, в котором с каждым мгновением все сильнее и сильнее разгорался яростный пожар страсти. Августовское небо щедро осыпало две темные фигуры, замершие в объятиях друг друга сотнями ярких звезд. Вот только колдунья позволила своему инстинкту уснуть слишком крепко, поэтому и забыла, что падающие звезды, вопреки всем поверьям, не приносят счастья. Разве гибнущие, сгорающие в жарком пламени, погубленные невидимой силой, они могли даровать в минуты своей смерти это эфемерное чувство? Она должна была обратить внимание на слишком сильный звездопад, превративший долгую ночь в прекрасную сказку. Но на ее смену всегда приходит утро, которое не отличается от своей сестры, всегда скрывающей то, что глаза не готовы увидеть в своем временном ослеплении. Яснина отказывалась видеть правду, потому что хотела хотя бы раз в жизни почувствовать себя счастливой и свободной. Но у утра на ее счет были свои планы. А слова, сказанные Рогдом, заставившие ее вновь поверить в то, что она все еще жива, при свете дня оказались тяжелыми оковами. Он подарил ей свое сердце, вот только ноша для нее оказалась слишком тяжела...
Будь проклята ее интуиция, ни разу не подводившая ее. Колдунья знала, что не могла ничего требовать от того, чьи чувства она вернула обратно без ответа, но острая боль от этого не становилась слабее. Что ж, похоже, Глава Ордена променял свою любовь на власть...
Она автоматически поймала занесенную взволнованным рыжеволосым магом руку, которую он хотел положить ей на плечо, останавливая его и не позволяя прикасаться к себе. Всего на секунду ее взгляд встретился с холодными, лишенными любого выражения глазами, после чего она выпустила руку Харна из сильного захвата. Черный, бархатный шлейф платья взметнулся в воздух, когда она резко отвернулась от удивленно смотрящих на нее магов. Не теряя времени на пустые разговоры, Яснина направилась прочь, стремясь как можно быстрее покинуть проклятую площадь и оставить за своей спиной чувство беспомощности, внезапно охватившее ее.
-Вернись, - ледяной голос разрезал наступившую тишину, словно острый нож. Яснина остановилась, но не стала оборачиваться назад. Его приказной тон покоробил ее, пробуждая к жизни черную, слепящую ярость.
-С какой стати? Ты можешь отдавать распоряжения своим подчиненным, Рогд. Не мне...
-Яснина, - ее имя он практически прошипел, настолько злым и раздраженным стал его тон. На лице колдуньи появилась торжествующая, но мимолетная улыбка, быстро сошедшая на нет.
-Возможно. Так меня назвал учитель, своего настоящего имени я, к сожалению, не помню...
Все необходимые сборы и приготовления заняли всего пару часов, даже меньше, чем она ожидала. Практически десять лет жизни она вытряхнула из шкафов, ящиков комодов и столов, вынула из тщательно и надежно укрытых тайников. Уничтожение бумаг, писем и запрещенных манускриптов и то отняло у нее больше времени и сил. Все камины в роскошном, с такой кропотливой любовью отстроенном доме ярко пылали, несмотря на то, что наступившая ночь была жаркой, душной и безветренной из-за надвигающейся грозы. Яснина взяла с отполированной до блеска поверхности стола последнюю стопку писем, без колебания отправляя их в прожорливое пламя, радостно принявшее ее подношение, ослепительно вспыхнув и набросившись на быстро чернеющие и сгорающие бумаги. Она слегка повернула голову, чтобы взглянуть на сидящую на диване Сиару. Она сжалась в маленький комочек, забившись в дальний угол. Обхватив руками колени, притянутые к груди, девушка слегка покачивалась из стороны в сторону, словно находилась в прострации. Яснина не стала скрывать от нее правду. Сиара, возможно, и напоминала своими повадками маленького, капризного и избалованного ребенка, однако, была совсем не глупа. Она сразу поняла, зачем колдунья рассказывает ей о случившемся, хотя обычно поступает наоборот, тщательно скрывая от нее все неприятности и проблемы. Сиара боялась, до панического ужаса боялась потерять колдунью, к которой успела привязаться, и дом, где она провела самые счастливые годы своей короткой жизни. Ей было так хорошо здесь, а сейчас ее госпожа вынуждена уйти, чтобы уже никогда не вернуться назад.
-Тебе опасно оставаться в городе без меня. Не все маги спокойно отнесутся к тому, что ты живешь вместе со мной, - она тяжело вздохнула, - отчасти из-за меня, но и из-за того, кто ты есть, тоже. Я могу вернуть тебя домой...
Дом... Тот лес и болото, где она провела большую часть своей жизни, уже не могли носить это название. О них остались лишь смутные и неясные воспоминания, которые она старательно загоняла как можно глубже в память, чтобы оставить их в прошлом. Ведь ее будущее было здесь, а сейчас его так холодно и безжалостно уничтожили какие-то мерзкие и бесчеловечные колдуны, стремящиеся захватить власть. Ну и пусть бы они забирали себе эту ничего не значащую для нее штуку, о которой Сиара имела весьма смутное представление, а их оставили в покое, позволив им жить дальше так, как они жили до этого.
-Я хочу пойти с вами, госпожа.
-Пойми, это еще опаснее, чем оставаться здесь.
-Я пойду с вами, - упрямо выдохнула девушка, еще сильнее сжимая руки, вжимаясь маленьким, дрожащим подбородком в колени.
-К сожалению, мне некуда идти, Сиара. В этом мире нет места, где меня были бы рады видеть. Сейчас я отправлюсь в Даншер, чтобы встретиться с Велиславой. Возможно, ей нужна моя помощь. А после этого мой путь лежит в Иллирию, откуда я могу просто не вернуться.
-Тогда я хочу уйти с вами. Моя жизнь связана с вашей, госпожа. Если умрете вы, я тоже погибну...
-Сиара, моя маленькая Сиара, - Яснина подошла к девушке, которая в то же мгновение подалась вперед, хватая ее холодные руки и отчаянно прижимаясь к ним лицом. Колдунья ощутила, как защемило от нахлынувшей боли сердце, когда на ее пальцы потекли горячие слезы. Она понимала девушку, ведь ей самой так сильно хотелось остаться здесь. Но время сделало ее реалисткой, заставляя смотреть на жизнь честно и беспристрастно. Маги не оставят ее в покое: это нападение лишь вершина айсберга, за ним последует целая череда. Они не остановятся, пока их попытки не увенчаются успехом. В любом другом случаи Яснина и не подумала бы сбегать, чтобы сохранить свою жизнь, ведь она никогда не бежала от трудностей и опасностей. Но не сейчас, сейчас она не видела смысла в том, чтобы продолжать эту глупую и бессмысленную борьбу с неизвестным противником. Это было похоже на блуждание в темноте по бесконечному лабиринту, наполненному хитроумными ловушками. А колдунья с детства не любила темноту... Она всегда готова была сражаться, но лицом к лицу, а не ждать каждое мгновение, что кто-то внезапно выпрыгнет из глухого переулка и нападет со спины.
Выход был, но Яснина не могла переломить себя, чтобы обратиться к Рогду. Простая демонстрация на площади многое сказала ей. Глава Ордена устал ждать, пока она сама придет к нему, вернется назад в его удушающие объятия, и решил поторопить события. Видимо, он понял свою ошибку и довольно быстро нашел для нее самое подходящее решение. Защищать простую колдунью, одну из многих, он уже не видел смысла. Но если она сама попросит его об этом, откажется от своего выбора, и примет его, как своего мужчину, он продолжит делать то, что делал многие годы до этого, и ее жизнь снова вернется на круги своя.
Яснина внезапно вспомнила о том случае с девушкой из борделя. К горлу подкатила тошнота, заставившая ее отнять руки у немного успокоившейся Сиары и поспешно отойти к окну. Колдунья глубоко вздохнула, пытаясь унять ее. Цена возврата к прежней жизни была слишком высока для нее. Она сама виновата в том, что случилось, но и обвинять себя в этом она не могла. Да, она совершила большую глупость, но была чересчур молода, чтобы понять это сразу.
Можно сказать, что она не устояла перед искушением быть любимой и желанной мужчиной, который был так не похож на фейхаров, окружавших ее с детских лет. Она не смогла пересилить себя и взглянуть на Тирона иначе, чем просто на друга. А глядя на красивого особой, угрожающей и холодной красотой Рогда, она упивалась тем, насколько его ясные глаза отличаются от других, словно заполненных расплавленным золотом. Но он сам совершил главную ошибку, попытавшись подчинить ее волю себе: с самого начала он контролировал каждый ее шаг, любое знакомство, встречи, даже случайные и не запланированные. Он хотел знать о ней все: что она делает, куда ходит, с кем общается. Его люди неусыпно следили за ней, стоило ей покинуть дворец Ордена или его дом. И очень скоро это ей надоело. Понять его колдунья могла, а вот принять все таким, как оно есть, оказалась не способна.
Возможно, если бы она проявила терпение, то их отношения смогли бы перешагнуть через эту сложную для них полосу, но, к сожалению, Яснина никогда не отличалась этой добродетелью. Но главным было не это. В ее сердце не было ни капли любви к нему, поэтому она и не смогла принять его таким, каким он всегда был. В памяти всплыло не прошеное воспоминание, заставившее ее с силой зажмуриться, чтобы прогнать его.
Она упоенно рассказывала ему о своей поездке на острова, еще не догадываясь, что перед ее возвращением несколько человек, следовавших за ней все время, вернулись и обо всем доложили своему господину. Рогд сидел за своим столом, скрестив руки на груди, и следил взглядом за оживленной девушкой, ходившей перед ним по просторному кабинету, постоянно жестикулируя. Улыбка скользнула по его губам, заставив ее сбиться и остановиться. Яснина прожгла его яростным взглядом.
-Ты вообще меня слушаешь?
Рогд медленно поднялся с кресла, подходя к ней. Отведя с ее лица золотистые пряди, он нежно коснулся ее губ своими.
-Я делал бы это, даже если бы ты рассказывала о том, что заказанное тобой платье оказалось слишком узким в...хм, бедрах...
-Откуда ты знаешь про платье? - В карих глазах Яснины загорелись недобрые огоньки.
-Ты едва не довела бедную швею до сердечного приступа. Она прислала целый свиток с извинениями и клятвами, что в следующий раз будет внимательнее и не допустит такой ошибки. Хотя, кто знает, может быть, это и не ее ошибка...
Резкий удар локтем в грудь заставил его согнуться пополам и судорожно выдохнуть сквозь стиснутые от боли зубы.
-Я тоже люблю тебя, милая...
Яснина невольно улыбнулась. И в это мгновение ее взгляд остановился на противоположной стороне улицы, где без движения замерло около пяти фигур. Улыбка медленно сползла с ее губ, сменившись выражением усталости. Рогд не изменил себе, увеличив и без того огромную охрану, чтобы не позволить ей сбежать. Нет, она не повторит своей ошибки. Чтобы он не говорил, его любовь полностью растворяется в его поступках, больше напоминая безумную одержимость.
-Знаешь, у тебя очень хорошо получилось быть мной, - задумчиво произнесла Яснина, прижимая палец к губам, - почему бы нам не повторить это превращение?
Это решит все проблемы. Сиара будет на виду, сохраняя видимость того, что колдунья никуда не ускользнула из-под бдительного присмотра. Девушка ничем не рискует, ведь напасть на нее в собственном доме не рискнет даже не слишком умный Ниар, ведь весь Орден прекрасно осведомлен в том, сколько времени она потратила на защитные чары. Обмануть магов будет не сложно, для этого Сиаре достаточно выходить в сад, чтобы показываться им на глаза, но не покидать пределы дома. Ее временное затворничество никого не удивит, потому что сама колдунья довольно часто запиралась в своей лаборатории, неделями не поднимаясь из подвала, если была увлечена экспериментами. А в свете недавних событий это и вовсе не покажется никому подозрительным, маги просто решат, что она создает для себя дополнительную защиту. Немного пустых заклинаний для зрелищности, которые будут в нужное время создавать как зрительные, так и слуховые иллюзии, и Сиара сможет какое-то время водить Орден за нос. За это время она успеет под чужой личиной добраться до Пограничья, не прибегая к магии, чтобы не привлекать к себе ненужного внимания, а на территории Даншера она для Рогда будет недосягаема.
Это самый лучший выход из сложившейся крайне неприятной ситуации, в которой они оказались по вине магов. Сиаре ничего не угрожает даже в случае провала, ведь о ней колдунам ничего неизвестно, а ее силы хватит на то, чтобы незаметно превратиться и сбежать из Литоры. Колдунье не придется даже создавать сигнальный маячок, потому что девушка, одним ей известным образом, превосходно ориентировалась в пространстве, находя ее везде. Слугам тем более ничего не угрожает, никто из магов не посмеет их тронуть. Самое неприятное, что им угрожает, это просмотр воспоминаний. Но они об этом даже не узнают, ведь магам, которые ее стерегут, достаточно просто пообщаться с простыми людьми, чтобы покопаться в их головах.
На рассвете Яснина выскользнула из дома. Головы нескольких магов, всю ночь дежуривших под окнами, дружно повернулись в ее сторону. Невысокая, худенькая девушка в простом льняном платье недолго приковывала к себе их внимание. Смерив ее короткими взглядами, мужчины слаженно отвернулись, вновь устремляя взгляды на темные окна. За это время они успели узнать распорядок дома, за которым следили, а также изучили всех его обитателей. Служанка, чей облик колдунья позаимствовала, каждое утро в это время отправлялась на рынок, часто в сопровождении кухарки или кого-то из слуг. Поэтому Яснина и воспользовалась тем, что ее появление не вызывало лишних подозрений, а плетеная корзинка, которая всегда была при девушке, позволяла надежно спрятать все вещи, которые колдунья была вынуждена забрать с собой. По ее губам скользнула усмешка, когда в одной из комнат загорелись свечи, а затем на балкон вышла Сиара, зябко кутающаяся в теплую накидку. Она подошла к краю балкона, опираясь руками на парапет и с непередаваемым выражением глядя вниз, на неподвижные фигуры магов. Да, за время их знакомства девушка успела прекрасно изучить ее, потому что копировала все ее движения мастерски. Придраться было не к чему, сама Яснина не отличала себя настоящую от стоящей на балконе женщины. Сиара устало потерла виски, так, словно у нее разболелась голова, и, бросив раздраженный взгляд на магов, быстро вернулась назад, в спальню, с громким стуком захлопывая за своей спиной двустворчатые двери.
Молодец, девочка! Яснина позволила себе в последний раз взглянуть на дом, в котором провела самые счастливые годы своей жизни, после чего, уже не оборачиваясь назад, быстро зашагала вверх по улице, мимо тихо переговаривающихся магов. Харн, привалившийся плечом к раскидистому дереву, выглядел виноватым. Сиара погасила свечи, и дом вновь погрузился в темноту, но рыжеволосый маг продолжал смотреть на темные проемы окон. Жаль, что не все маги в Ордене могли похвастаться наличием совести, большинство из них успешно заменяли ее безусловной преданностью своему Главе, выполняя все приказы, которые он отдавал, не обращая ни малейшего внимания на их моральную и нравственную составляющую.
Чтобы не вызвать подозрений, она поплутала по улицам, ведущим к торговой площади, после чего быстро свернула в один из узких переулков. Накануне она приказала отвести к кузнецу свою любимую лошадь, чтобы он заново подковал ее. Спустя час, она уже сидела в седле, направляя застоявшуюся в стойле красавицу кобылку к выезду из города, которым чаще всего пользовались торговцы, прибывавшие со всех сторон в Литору, чтобы повыгоднее продать свой товар. На нем стояло намного меньше охранных и защитных чар, а стражники, перекрывающие проезд, были заинтересованы прежде всего в том, чтобы получить пошлину с гостей столицы, торопящихся на базарные площади. Покидающие город одинокие верховые всадники их интересовали меньше всего, поэтому Яснина без задержек миновала широкие ворота. Черный плащ надежно скрывал ее фигуру, а надвинутый на лицо капюшон не позволял рассмотреть, кем же был всадник: мужчиной или женщиной.
Выплывшее из-за горизонта солнце начало нещадно припекать практически сразу, вынудив ее отказаться от дополнительной маскировки и сбросить плащ. Благо, что по будним дням тракт пустовал. На ее пути за пару часов быстрой езды встретился отряд стражников, возвращающихся в столицу из какой-то деревеньки, которую они вовсю костерили и проклинали, а также парочка тяжелогруженых телег, с трудом передвигаемых по дороге лохматыми низкорослыми лошадьми, тяжело переставляющими ноги от усталости.
Под вечер стало немного легче, жара спала, уступив место долгожданной прохладе, оживившей все вокруг. Несколько раз на дорогу из густых лесных зарослей выпрыгивали изящные косули, грациозными прыжками пересекающие путь и исчезающие в пышной растительности. Яснине пришлось придержать лошадь, когда прямо перед ней из высокой травы выбежал шустрый ежиный выводок, рассыпавшийся по пыльной дороге колючими комочками, шустро перебирающими лапками. Она оперлась рукой на лошадиный круп, провожая их взглядом, когда из-за низкорослого деревца боязливо выглянуло маленькое, лохматое существо. Обведя путь огромными зелеными глазищами, оно выбралось из глубокой колеи, отделяющей дорогу от леса, и вальяжно направилось на противоположную сторону. Остановившись перед склоненной мордой лошади, взволнованно прядущей ушами, забавный меховой комок на низких ножках высунул длинный язык, продемонстрировал его застывшей от удивления колдунье и шустро бросился в кусты, из которых спустя мгновения донеслось веселое хихиканье.
Яснина обалдело повернула голову в сторону трясущихся веток, с трудом сдержав желание запустить в них какое-нибудь безобидное заклятие, чтобы шугануть совсем потерявшего всякий страх перед людьми боровика, одного из хранителей этого леса. Обычно, эти мелкие сущности отсиживались в чащах, предпочитая не сталкиваться с другими видами, особенно опасаясь попадаться под руку магам. А этот спокойно разгуливает по дороге, хотя еще даже не стемнело. Вот чем действительно стоило заняться Ордену. Вместо того чтобы караулить ее, лучше бы утихомирили распоясавшуюся нечисть...
Ближе к ночи ей пришлось обогнуть стороной приветливо сверкающую огоньками в окошках деревушку, в которой она останавливалась два предыдущих раза. Лошадь устала, она тоже, но времени на отдых не было. К тому же, ей не нужны были лишние свидетели. Ведь ее уже видели в этих местах. Крестьяне всегда хорошо подмечают детали, а запомнить бросающуюся в глаза лошадь могли многие. Поэтому колдунья развернула повернувшую в сторону жилья кобылку, обратно на тракт, чтобы продолжить путь. Приходилось утешать себя тем, что до границы она доберется к поздней ночи, когда на заставе не будет торговцев.
Идея оказалась не слишком удачной, потому что через пару часов у нее затекло все тело, превратившись в один сплошной болящий комок затекших от долгого сидения в седле мышц. Лошадь устала не меньше своей хозяйки, уныло переставляя длинные ноги, и видимо, про себя костеря колдунью, потому что постоянно что-то нелестно фыркала себе под нос. Когда впереди показались яркие огни заставы, Яснина вздохнула с огромным облегчением, которое спустя короткое мгновение сменилось изумлением. Чем ближе она подъезжала к границе, тем отчетливее становился огромный и мощный, щедро напитанный силой защитный щит, раскинувшийся над землей и уходящий далеко в лес. Когда она покидала Даншер, подобные заклинания уже охраняли территорию города, но их создавал довольно слабый маг, скорее, как предупреждение, чем серьезную защиту. А в этот, сияющий синеватой дымкой, было влито много силы, могущественной и опасной. Он не только надежно защищал границу от проникновений, но и не позволял магам пересекать ее. Яснина была слишком утомлена долгой дорогой, чтобы долго раздумывать над произошедшими здесь переменами, поэтому просто направила лошадь вдоль щита к нескольким темным фигурам, хорошо заметным на синеватом фоне.
-Тук - тук, - стараясь показаться вежливой, протянула колдунья, хотя в ее голосе отчетливо прозвучали издевательские нотки. Встрепенувшиеся при ее появлении стражники дружно уставились на нее округлившимися от удивления глазами. Немного в отдалении вспыхнуло сияние перехода, из которого торопливо шагнул высокий, широкоплечий маг, на ходу стягивающий длинные, прямые и светлые волосы в узел. Увидев ее, он на мгновение закрыл, а затем открыл заспанные серые, практически прозрачные, глаза, словно отказывался верить увиденному. Яснина смотрела на него не менее ошеломленно, удивленно приподняв брови, изучая давно знакомые черты. Она не могла не узнать это немного удлиненное, узкое лицо, на котором чаще всего сохранялось насмешливое и хищное выражение. Раскосые глаза странного цвета, высокая линия скул, аристократический длинный нос, тонкие губы с пересекающей их ниточкой старого, уже давно побелевшего шрама - все это было ей слишком хорошо знакомо. Лошадь, своевольно шагнувшая вперед, заставила ее вздрогнуть и оторвать от него долгий взгляд.
-Добро пожаловать, госпожа ведьма, - он склонился в низком ироничном поклоне, изображая в воздухе изящный росчерк несуществующей шляпы.
-Лот? Какого демона ты забыл в Даншере?
-А как я рад нашей встрече, - нараспев произнес он, и едва успел уклониться от брошенной в него седельной сумки. - Эй!
Яснина усмехнулась искреннему возмущению, отразившемуся на его лице. Обернувшись, она бросила изучающий взгляд на неподвижных стражников, замерших поодаль, слегка прищурив глаза. Ни один из них не был ей знаком. Она легко спрыгнула с лошади, поморщившись от неприятной боли, кольнувшей затекшие от долгого сидения ноги, и с наслаждением потянулась. Резким движением головы она отбросила назад длинные светлые волосы, которые уже в воздухе начали темнеть и свиваться в кольца. Вперед шагнула невысокая тонкая и хрупкая девушка, а к магу плавной и хищной походкой подошла изысканно стройная женщина с пленительным и изящным телом, обтянутым, словно второй кожей темно-шоколадным длинным платьем с частой шнуровкой на корсете и высокими разрезами до бедер.
-И как же ты меня узнал? - Она склонила голову на бок, иронично оглядывая помахивающего поднятой дорожной сумкой мага, широко улыбающегося ей. Боковым зрением она заметила, как стражники удивленно переглянулись, во все глаза рассматривая ее. Легкая улыбка скользнула по губам, заставив Лота осуждающе покачать головой.
-Тебя ждали...
-Ждали? Ничего не хочешь рассказать мне?
-Этот разговор не предназначен для посторонних ушей, - он знаком подозвал одного из стражников и поручил ему доставить в конюшни дворца лошадь, отошедшую на пару шагов в сторону обочины, пощипывая зеленеющую по ее краям густую травку. Затем создал переход и приглашающим жестом предложил ей пройти вперед. Пожав плечами, Яснина привычно шагнула в открывшийся проход, который в мгновение ока перенес их к подножию холма. С него открывался потрясающий вид на возвышающийся над ними величественный и огромный дворец, на золоченых куполах которого играли закатные блики, заливая все вокруг красновато-золотым сиянием. Высокие стелы по обе стороны от главных ворот, подсвечивались снизу ярким пламенем, пылающим в специальных подставках по всему периметру, выхватывая из темноты экзотические цветущие деревья, осыпающие алые и золотистые лепестки под дуновением сильного ветра, гуляющего в вышине. Высокие стены, расписанные причудливым геометрическим орнаментом в сияние сотен факелов, установленных на каждом пролете, в темноте казались выложенными из золота. На них неподвижно застыли фигуры стражников, облаченных в отливающие медью кольчуги и шлемы, вооруженные копьями и щитами. До того места, где они стояли, доносились обрывки фраз и тихая, мелодичная музыка, звучащая, словно бегущий по горным порогам ручеек.
-Ты пригласил меня сюда полюбоваться дивным видом на дворец местного князя? - Увиденное на самом деле произвело на колдунью глубокое впечатление, но она не собиралась в этом признаваться. Все это время у нее на душе скреблись кошки из-за того, что ей пришлось спешно покинуть столицу. Это вынужденное бегство тяжелым камнем легло ей на сердце, терзая ее. Свежий ветер ударил сильной волной, играя длинными прядями и принося с собой сорванные с деревьев лепестки, которые горстями щедро бросил ей в лицо, заставив зажмуриться от неожиданности. Сладковатый, нежный и пряный аромат окутал ее, проникая в сознание. Темное, гнетущее и давящее чувство, охватившее Яснину, стремительно сходило на нет, словно дуновения ветерка подхватили его с собой и унесли прочь вместе с взметнувшимися в диковинном танце лепестками. Как бы колдунья не стремилась отрицать очевидное, но это место действовало на нее умиротворяющим образом. Она словно вернулась домой, туда, где ее давно нетерпеливо ждали. С силой встряхнув головой, она заставила себя прогнать странное томительное и чувственное ощущение, проникшее в ее кровь. Словно чего-то ждала сама... Или кого-то... Она быстро повернулась спиной к дворцу, возносившему большие, горящие пламенем заката, башни в небо, вопросительно изгибая брови.
-И это тоже, - криво усмехнулся в ответ на ее ехидную фразу Лот, заводя руки за спину, и с любопытством посмотрел на нее, - тебе ведь понравилось?
-Ближе к делу... Как ты оказался в Даншере, да еще и на службе у князя?
-Думаю, ты уже наслышана о том, как Рогд и Ниар лихо избавились от всех неугодных им магов. Многие погибли, отправленные на задания, заведомо обреченные на провал. Некоторых Глава Ордена предусмотрительно сослал в свою знаменитую ссылку, из которой никто уже живым не возвращается. Только в виде тела, упакованного в закрытый гроб, если в столице остались родственники, мучающие короля постоянными жалобами и прошениями. С теми из нас, с кем не удалось поступить так же, Рогд предпочел разобраться лично. Меня и еще с десяток магов качественно подставили, обставив все так, словно мы готовили государственную измену. Признаюсь, я и сам бы безоговорочно поверил Главе, если бы не был уверен в своей полной невиновности и непричастности к этому темному, дурно попахивающему делу. Король же выслушал все многочисленные доводы и доказательства нашей вины, охотно проглотив всю ложь, которую ему мастерски скормил Рогд, и подписал всем нам смертный приговор. Я не сопротивлялся до этого, когда нас схватили и заключили под стражу прямо во дворце Ордена, потому что был уверен, что произошла какая-то ошибка, и вскоре все прояснится. А вечером нам объявили о предстоящей казни, которая должна была состояться на рассвете. Стены тюрьмы нас бы не удержали, поэтому я не собирался смиренно сидеть и ждать своей участи. А сразу за глашатаем к нам спустились очень загадочные гости.
-Полукровки?
-Верно, - Лот криво усмехнулся ее осведомленности, - без оружия с ними оказалось не так-то и просто справиться, но Рогд все же допустил ошибку, просчитавшись с количеством посланных убийц. Или он настолько переоценивал их силы, или же так сильно недооценивал нас, но нам удалось одолеть их, а после и бежать из тюрьмы. Несколько магов были серьезно ранены, поэтому мы укрылись у одного моего хорошего знакомого, многим мне обязанного. Именно от него, пока мы пережидали какое-то время, чтобы прекратились наши поиски, я и узнал, что князь Мораввы ищет сильных магов. Как близкий приближенный к Главе Ордена, я был прекрасно осведомлен, что местный владыка не слишком жалует колдунов, и кроме одного-единственного мага, никого с даром в его окружении нет. Поэтому я был, мягко сказать, удивлен. Особенно, когда стало ясно, что он нанимает целую армию обученных магов, лично отбирая каждого.
-Армию? - Глухо переспросила пораженная его словами Яснина.
-Я немного утрирую, но количество уже приближается к сотне. Даншер сейчас охраняется лучше, чем сокровищница Ордена в Литоре.
Сказанное впечатляло, ведь еще никому не удавалось взломать защиту, установленную на подвальных камерах, в которых хранились бесценные артефакты и манускрипты, а также многочисленные редкости и огромный золотой запас, собираемый на протяжении многих веков. Сама Яснина на спор с Рогдом смогла в нее пробраться, миновав многочисленную, прекрасно обученную стражу и хитроумные ловушки, которыми были буквально напичканы полы, потолки и стены подземных каменных клеток, но не сумела ничего оттуда вынести, потому что при малейшей попытки сдвинуть какой-нибудь предмет с места срабатывало древнее и очень изощренное заклинание. Благодаря ему все ценности и реликвии словно прирастали к тому, с чем соприкасались, категорически отказываясь похищаться, а помещение заполнялось ядовитыми парами, за считанные секунды убивающие любое живое существо, у которого хватило ума сунуться в это гиблое место. При виде медленно открывающихся в потолке отверстий, забранных частой решеткой, колдунью спасло от обращения к силе только выработанная годами выдержка. Хотя это далось ей крайне непросто, Яснина чувствовала, как удлиняются ногти, от невыносимого инстинктивного желания разрушить крепкую стену и спасти свою жизнь. Рогд тщательно следил за ее передвижениями, не позволяя проклятию вступить в полную силу, а древние механизмы - запустить яд в воздух, но принцип их действия становился понятен и без явной демонстрации.
-Только в отличие от Главы Ордена, князь Мораввы так высоко ценит жизни своих родных, а не бесценные сокровища, которых, кстати, даже в местной казне хватит с лихвой, чтобы пару раз заполнить главное хранилище, расположенное в Литоре.
-Только не говори мне, что тебя привлекло обещанное вознаграждение.
-Не буду, - с легкостью согласился Лот, усмехаясь, - мне просто захотелось посмотреть на рожи Ниара и нашего чудесного Главы, когда я в составе делегации князя вновь предстану пред их светлыми очами.
-Ты настолько близок к местному повелителю, что уже планируешь войти в состав свиты и сопровождать его во время международных визитов?
-Скажем так, мы с владыкой много общались, обсуждая планы по укреплению защиты дворца и города в целом, и довольно быстро нашли общий язык, а также правильно оценили друг друга. Ему нужен сильный и преданный чародей, который будет надежно защищать от магических происков его врагов, а я, в свою очередь, более чем заинтересован в том, чтобы служить такому могущественному и мудрому правителю, внушающего уважение своими решениями и поступками. Ну, и я не смог остаться равнодушным к тем, кому ты так нравишься...
-Извини? - Холодно произнесла Яснина, зло щурясь. Лот лишь задорно улыбнулся, продемонстрировав глубокие ямочки на щеках, и весело сверкнул задорными огоньками в серых глазах.
-Едва я появился во дворце, чтобы впервые встретиться с владыкой Мораввы, как его военачальник, кстати, мировой мужик, как бы невзначай поинтересовался, не знаю ли я случайно одну неугомонную и крайне неусидчивую колдунью, смотавшуюся из дворца в неизвестном направлении. Немного пораскинув мозгами, я пришел к выводу, что он спрашивает о тебе. Честно сказать, я был поражен. Как тем, что ты вхожа во дворец местного князя, так и тем, что все, кого я увидел в тронном зале в то утро, постоянно сбивались, пытаясь назвать тебя по имени. Ну, а уж когда владыка отвел меня в сторонку и разъяснил, что приоритетным в любой опасной ситуации является сохранение твоей жизни, даже, если на кон поставлена его собственная, я просто не устоял.
Лот говорил шутливо, но в его веселом и легком тоне сквозило искренне удивление, которое он не скрывал. Поступок князя поразил его настолько, что он до сих пор не мог свыкнуться с отданным приказом. Конечно, он знал, что колдунья нравилась многим мужчинам. Слышал он и о том, что между ней и Рогдом были какие-то отношения, завершившиеся страшным скандалом и сражением, но не встречал ни одного мужчины, которому благоволила бы сама чародейка. Они были знакомы много лет, и даже дружили, легко и непринужденно общаясь, но ему частенько казалось, что эта колдунья сделана из другого материала. Она неуловимо отличалась от всех остальных, словно в ней крылась какая-то тайна: темная, неуловимая и губительно манящая. Да, от такой женщины можно терять разум, если у тебя для этого достаточно мужества и силы воли. Сам Лот прекрасно понимал, что его не хватило бы и на пару дней в непосредственной близости от нее, ведь колдунья прославилась своим неповторимым умением сводить с ума и выводить из себя любого, кто ей не угодил. Он видел, как хладнокровный и непоколебимый при любых других обстоятельствах Глава Ордена, теряет спокойствие рядом с ней, но продолжает с каким-то изощренным упорством добиваться ее благосклонности.
А теперь князь Мораввы совершенно откровенно и неприкрыто говорил ему о том, что главной обязанностью его, как придворного мага, становится защита колдуньи. Из того, насколько уверенно и спокойно звучали его слова, Лот сделал вывод, что в скором возвращении чародейки он ни секунды не сомневается. Он был поражен до глубины души и крайне растерян, хотя и удерживал на лице сосредоточенное и хладнокровное выражение. В эту минуту он был даже благодарен жесткой школе Рогда, которая позволила ему сохранить лицо и не опозориться перед владыкой. Хотя маг с силой сжимал челюсть, опасаясь, что она рухнет на пол, если он хотя бы откроет рот, чтобы что-нибудь ответить. Позже он узнал, что во дворце находится и Велислава, пропавшая из столицы в неизвестном направлении, на поиски которой Яснина и отправилась первоначально. А затем понял и то, что колдунья не собиралась отвечать на чувства князя. А тогда, стоя перед возвышающимся над довольно высоким магом князем, он удивлялся тому, как между такими разными не только по положению, но и по характерам и, что скрывать, по возрасту, людьми могло что-то зародиться. Он пришел к выводу, что Яснина заинтересована в подобном положении дел только из-за пострадавшей от происков каких-то спятивших колдунов юной ведьмы, а чувствам князя придал более приземленный характер, ведь чародейка была очень притягательной и соблазнительной женщиной. Но дни летели за днями, Лот входил в курс дела, постепенно знакомясь с обитателями дворца и многочисленными слугами, и окончательно убеждался в том, что его мнение было ошибочным. Все происходящее развеяло его сомнения в пух и прах, заставив признать, что со стороны князя чувства к колдунье не только существуют в действительности, но и все время крепчают.
-На самом деле я глубоко восхищен действиями и поступками владыки. В этом дворце я впервые увидел настоящие искренние отношения между членами королевской семьи, безо всякой лжи, притворства, зависти и предательства. Князь удивительный человек, который очень сильно отличается от большинства власть предержащих уже тем, что не только слушает тех, кому есть что сказать, но и слышит их. Он более чем достойный правитель, о лучшем невозможно и мечтать. А в роли своей княгини он видит только одну женщину - тебя. И я полностью разделяю его мнение, ведь ты способна составить ему прекрасную пару, чтобы разделить не только жизнь и судьбу, но и огромную власть, которой наделена правящая семья.
-Ты сам сейчас понимаешь, о чем говоришь? Нас обоих могут казнить даже за этот разговор. Что касается моего предполагаемого возвышения, могу тебя разочаровать. Даншер, а также вся Моравва могут спать спокойно. Я не собираюсь воспользоваться выпавшим мне шансом, чтобы вознестись. Я лучше многих знаю по собственному опыту, Лот, что падать намного больнее с большей высоты, чем с малой.
-Тебя здесь ждут, Яснина. Не так, как в Талвинии, где для большинства ты была лишь могущественной колдуньей, способной решить многочисленные возникающие проблемы страждущих, обращающихся к тебе. Для этих людей не существует сильной ведьмы, наделенной грозной силой, есть только ты. Такая, какой они видят тебя. Младшая сестра владыки все это время пытала меня, каждый день преследуя и заваливая огромным количеством вопросов. Ее интересует все, что связано с нашей страной, и не думаю, что это связано с природным любопытством, которым она, надо признать, щедро одарена от природы. Она хочет знать как можно больше, чтобы приблизиться к тебе. Такого я еще не встречал.
-Повелитель и его семья отличаются от королевских особ, которых мы имели сомнительную честь лицезреть все это время. Но ты ошибаешься в одном, княжна считает себя обязанной мне, потому что я спасла ее от гибели. А князь полагает, что все еще должен за совершенный мной поступок, хотя уже давно щедро погасил свой долг. Только благодаря его помощи я смогла спасти Велиславу. Если бы не он, я не успела бы, и ведьма уже была бы мертва к моему появлению.
-Я знаю об этом. Велислава сама рассказывала мне о том, что произошло. А часть истории поведал военачальник владыки. Но я не верю, что ты на самом деле считаешь, что их отношение к тебе можно объяснить обычным чувством долга.
-Что, если я не хочу думать иначе? - Устало спросила Яснина, прямо встречая испытующий взгляд мужчины, - я не могу принять то, что могут дать мне они. Это очень щедрый дар, но оно того не стоит.
В глазах Лота, кажущихся в сгущающемся сумраке темнее, чем на самом деле, мелькнуло неприкрытое изумление. Он склонил голову на бок, слегка прищуриваясь, словно обдумывал ее слова и не осознавал того, что она хотела ему сказать. Но спустя непродолжительное время в его взгляде отразилось понимание, а затем и согласие с ней. Он покачал головой, словно смирялся с выбором, который колдунья уже сделала. Тяжело выдохнув, он отбросил назад выбившиеся из завязанного на затылке узла тонкие пряди, глядя куда-то вдаль.
-За время твоего отсутствия на князя было совершено семь покушений...
Огромного усилия воли колдунье стоило удержать на своем лице спокойное и отстраненное выражение, хотя ее грудь обхватили ледяные обручи страха и боли, с силой сжимаясь, стремясь добраться и до сердца. Она отвела взгляд в сторону, чтобы не выдать своего волнения. Почему она так реагирует? Почему сказанное Лотом оказывает на нее такое сокрушительное действие? Она не придумывала отговорки, когда говорила о том, что ничего не хочет принимать от повелителя. Яснина была твердо уверена в этом, ведь в ее душе не было никаких чувств к этому мужчине. Но от чего тогда так сильно участился пульс, а кровь стала стремительнее бежать по венам, шумно и гулко пульсируя, мешая сосредоточиться? Она сама не заметила, как темные, извивающиеся, словно большие змеи, щупальца силы начинают медленно проникать сквозь кожу, спускаясь к ее ногам и расстилаясь внизу непроницаемым туманом, который становился все гуще и чернее, поднимаясь по спирали вверх. Только ощутив знакомую горячую волну, стремительно прокатившуюся по телу, она заметила, что происходит. Поспешно закрыв глаза, она приказала себе успокоиться и взять себя в руки. С недовольным и злым ропотом темное облако у ног рассеялось рваными клочками, уходя в землю, оставляя после себя высохшую, завядшую траву. Она яростно устремила на Лота, с интересом рассматривающего просачивающиеся сквозь землю темные островки тумана, начинающий светлеть от гнева взгляд. Посторонившись, он позволил маленькому пятну уйти в траву, иссушая ее, а затем перевел на нее вопросительный взгляд, полный самого чистого и невинного недоумения. Словно он на самом деле не понимал, свидетелем чего он сейчас стал, а главное, почему это случилось.
-И одно из них оказалось успешным.
Только понимание того, что князь остался жив, остановило Яснину от безудержного порыва броситься во дворец. Но она прекрасно осознавала, что будь иначе, они сейчас не стояли бы здесь, обсуждая случившееся. Если бы владыка Мораввы погиб во время покушения, никого из них сейчас бы на территории страны не было. Но дышать от этого легче не стало.
-Как им удалось добраться до него?
-Князь сам провел ее сквозь защитный купол. Вижу удивление в твоем взгляде. Да, Яснина, именно ее. Вернее сказать, тебя...
-Что?!
-Ты ведь вернулась в Литору, не так ли?
-Верно. И, предупреждая твой вопрос, скажу сразу, что я в курсе того, что происходит в столице.
-Пять дней назад эта тварь в твоем обличии пожаловала на границу. Защитного купола там еще не было, но мои ребята день и ночь стерегли заставу, поэтому незамеченной она не смогла бы проскользнуть. Вся стража была предупреждена, поэтому ее сразу же перенесли к дворцу. О ее прибытии известили Рамира, а тот, в свою очередь, сразу же поставил в известность князя. Владыка встретил ее сам, и эта зараза беспрепятственно проскользнула сквозь защиту, ведь он так и не отпустил ее руку.
Яснина должна была почувствовать гнев, раздражение, ярость, все, что угодно. Но не ревность, которая просыпалась в ее душе, заинтересованно приподнимая голову и разворачивая огромные, тугие кольца, словно пробуждающаяся от долгой спячки гигантская змея. Князь не изменил своим привычкам, ведь и ее руку он не желал выпускать из своей. Камлен был уверен, что рядом с ним стоит она. Но это понимание не приносило долгожданного облегчения, скорее наоборот, распаляло дикую и жгучую злобу и ревность, в которой она не готова была признаться даже самой себе. Невольно из подсознания всплыла мысль, что правитель Мораввы получил по заслугам, потому что не сумел отличить ее настоящую от какой-то жалкой подмены. Эти мысли заставили ее напрячься, невольно сжимая руки в кулаки. Боль от впившихся в нежную кожу ладоней острых ногтей слегка отрезвила ее.
-Я в это время был в горах, перекрывал найденную стражниками тайную тропу, через которую из Талвинии перебирались всякие сомнительные личности, стремящиеся миновать границу. Можно сказать, что нам всем очень повезло, что в скором времени я вернулся в Даншер с докладом о проделанной работе, - тем временем продолжал рассказывать Лот, задумчиво изучая прищуренным взглядом темнеющие окрестности. Яснина была рада, что он не смотрел на нее, поэтому и не заметил ее состояния. - И у тронного зала встретил Эула. Возможно, ты помнишь этого юркого мальчишку, которого я пару лет назад взял в ученики. Парень последовал за мной после того, как я покинул Талвинию. Он выглядел слегка ошарашенным, и взволнованным шепотом начал рассказывать, что шел к конюшням, когда встретил князя и тебя.
Маг все еще немного плутал в запутанных многочисленных переходах и галереях огромного дворца, поэтому и решил выйти во внутренний двор через центральную часть, которую запомнил лучше всего. Он как раз миновал покои князя, когда ему на встречу из-за поворота вышел сам владыка и женщина, закутанная в темный плащ, с наброшенным на голову широким капюшоном. Когда они подошли ближе, Эул без труда узнал в спутнице князя талвийскую колдунью, с которой не раз сталкивался в столице и Ордене. Она казалась совершенно спокойной и безмятежной. Его удивленный, слегка расширившийся взгляд скользнул на ее руку, все еще лежащую в ладони князя. Заметив выражение лица владыки, маг поспешно склонился в почтительном поклоне, чтобы скрыть неловкость, испытываемую из-за того, что он стал невольным свидетелем такой личной сцены, не предназначенной для чужих глаз. Мужчину иначе как счастливым и назвать было нельзя, и, хотя его лицо, как всегда, было серьезным и сосредоточенным, но в странных, фиалковых глазах плескалось такое едва сдерживаемое счастье, что его хватило бы на то, чтобы полностью затопить весь дворец. Заметив мага, он не замедлил шаг, и не отпустил руку женщины, но прожег его таким раздраженным, полным гнева взглядом, что Эул невольно отступил подальше к стене. Он не знал, как ему правильно поступить, поэтому торопливо поприветствовал подошедшую колдунью. Но не получил ответа. Холодные карие глаза равнодушно скользнули по нему сверху вниз, после чего она просто отвернулась, видимо, не сочтя нужным проявить хотя бы немного вежливости. Он в немом оцепенении смотрел, как князь открывает перед ней двери своего кабинета, пропуская ее вперед, после чего заходит сам. И только стук двустворчатых дверей привел его в себя, заставив вздрогнуть от неожиданности. Он поспешил сбежать из злополучного коридора, пока князь не решил вернуться, чтобы надавать ему по шее.
И только подходя к конюшням, Эул наконец-то осознал, что его так удивило и насторожило. Колдунья послушно шла за князем, который вел ее так, словно сама не знала дороги. А от стражников маг слышал, что она жила во дворце какое-то время. Его удивило и то, что она не пошла напрямую к Велиславе, хотя именно так она и должна была поступить. Здесь он мог ошибаться, ведь, возможно, колдунья должна была срочно переговорить с князем. И этот разговор не терпел отлагательств. Или же, чувства владыки оказались ответными, но об этом, смущенный ходом своих мыслей, парнишка старался не думать. Он часто встречал эту женщину, и успел хорошо изучить, по крайней мере, внешне. У колдуньи были самые теплые и нежные глаза, которые он когда-нибудь видел. Необычные, влажно сверкающие и бархатные. Они часто наполнялись гневом, яростью и злостью, но в них никогда не было холода. Они были слишком живыми, чтобы позволить льду безразличия и отчуждения поселиться в их бездонных глубинах. И хотя сама колдунья поражала всех своей выдержанность и спокойствием, а выражение ее лица могло сравниться по неподвижности с ликами каменных статуй, ее глаза всегда поражали своим внутренним сиянием.
А сейчас ее взгляд оказал на него такое действие, словно его окатило из кувшина с ледяной водой. И в глубинах глаз не возникла даже крохотное, хотя бы отдаленно напоминающее удивление, чувство. Его учитель был с ней в неплохих отношениях, поэтому она должна была запомнить его, хотя бы немного. Но ее нисколько не тронула случайная встреча, произошедшая только что, хотя она и не могла знать о том, что опальные маги перебрались в Моравву. Все эти мысли безостановочно крутились в его голове, которая едва не взрывалась от напряжения и странного, мерзкого чувства, словно он пропустил что-то важное. Эул торопливо повернул назад к дворцу, чтобы дождаться учителя и поделиться своими подозрениями с ним. И пусть он высмеет его, но он, по крайней мере, успокоится.
-Он еще не закончил свой рассказ, а я уже мчался к кабинету князя, на ходу сзывая стражу. Была вероятность нарваться на серьезные неприятности, если вы на самом деле разговаривали. - Лот криво усмехнулся, заставив ее зло прищуриться, - или увлеченно занимались более интересными занятиями, но я был уверен, что это не ты. Мы с Рамиром выломали двери, которые оказались запертыми. Я думал, что военачальник поседеет раньше времени, столько ужаса было на его лице. К моменту нашего появления, князь, в окровавленной одежде, успешно отбивался от наседающих на него полукровок, а на полу вповалку валялся с десяток трупов. Нам всем крупно повезло, что владыка Мораввы не похож на остальных правителей, полагающихся только на свою стражу. Он - великий воин, и увиденное только подтвердило это.
-Но как во дворец попали остальные твари?
-Мерзавка зашла за спину князя, ведь тебе он, похоже, верит безгранично, и всадила ему в сердце кинжал. Только молниеносная реакция спасла его от смертельного ранения, заставив слегка обернуться. Лезвие прошло в опасной близости, вызвав сильнейшее кровотечение. Его кровь позволила этой мрази вызвать всех остальных, которые поджидали ее призыва, вооруженные до зубов. Хотя, их зубы и сами по себе неплохое оружие, - Лот невольно потер рукой шею, на которую был повязан широкий шелковый платок, - испытал это на своей шкуре. Нам с трудом удалось увести оттуда слабеющего князя, чтобы передать его в руки Лима. Мы перебили всех нападающих тварей, оставив только первую, потому что она так и не сбросила личину. Князь ее не убил, а у нас с Рамиром рука не поднялась, настолько она похожа на тебя. Мы успели вовремя, потому что несостоявшаяся убийца предварительно смазала лезвие кинжала ядом, скорее всего, своим. Целителю удалось очистить кровь князя от этой дряни, отравляющей его, но до конца он еще не оправился. Рана заживает очень плохо, а этот яд, в сочетании с лечебными снадобьями, действует как сильнейший галлюциноген, хотя Лим уверен, что ему удастся поставить его на ноги.
-Она еще жива? - Ясниана не позволила себе думать о том, что только что сказал Лот. Она полностью сконцентрировалась на самом главном, игнорируя последние слова. Ее чувства ничего не изменят, ведь самое худшее уже случилось. - Ты же можешь устроить нам встречу?
-Куда она денется? - Ухмылка вышла злобной. - Сидит в темнице, прикованная заговоренными цепями. Ее настоящие черты стали проявляться со временем, но она все еще твоя полная копия. Но меня пугает не это. Они были уверены, что их план сработает.
-Кто-то из Ордена, скорее всего, люди Ниара, следили за мной, чтобы не допустить моего неожиданного появления в Даншере. А здесь, во дворце, есть тот, кто во всем происходящем прекрасно осведомлен и передает сведения заговорщикам. Кто-то, кто крайне заинтересован в смерти князя.
-Думаешь, искать надо среди самых близких?
-Не уверена, ведь предателем может оказаться кто угодно. Я не встречала советников князя, хотя слышала о том, что он возродил Совет, который после восстания полностью распустил. Но никто из них не обладает реальной властью, а это всегда становилось главной причиной всех предательств. Возможно, искать следует среди многочисленных приближенных, жаждущих вернуть былое могущество. А может, и среди его ближайшего окружения. Предателем может оказаться и Рамир, заинтересованный во власти, и Лим, столько лет служащий во дворце. Кому, как не нам с тобой должно быть прекрасно известно, что маги не слишком то любят подчиняться кому бы то ни было. И Ховар, младший брат князя, и Азария, его сестра, являющиеся прямыми претендентами на княжеский престол.
-Ты шутишь? - Яснина заметила, как дернулся Лот при упоминании последнего имени. Она и сама не верила, что княжна может оказаться замешана в этом деле, ведь знала эту девушку. Но колдунье доводилось встречать людей, которые казались внешне безобидными, словно полевые кузнечики, а в своих душах несли столько злобы и зависти, что с легкостью превращались в чудовищ, любой ценой достигающих заветной цели, устраняя все преграды на своем пути, в том числе, своих родных и близких. Для таких людей не существовало ничего святого и дорогого, кроме желанного. Но странную и неожиданную реакцию мага она не могла не заметить. Похоже, у нее появился прекрасный повод поиздеваться над ним, ведь теперь они явно в одинаковом положении. Если одно имя оказывает такое действие на всегда невозмутимого и ироничного мага, то влип он серьезно...
-Это не в моих правилах, шутить такими вещами, - отрезала колдунья, вызывающе вскидывая подбородок. Она не стала показывать, что заметила минутную слабость мага, чтобы не ставить его в неловкое положение. Пусть тешит себя надеждой, что ему удалось провести всех вокруг.
-Младший княжич вызывает у меня, мягко сказать, презрение, - после секундного молчания признался Лот. Его губы покривились, словно он вспоминал что-то действительно мерзкое и гадкое, свидетелем чего он невольно стал, - он слаб, бесхребетен, да и чего скрывать, жалок. Не так давно князю доложили о том, что его младший брат уехал в охотничий домик за городом, и не вернулся в назначенный срок. Владыка был встревожен этой новостью, потому что все это время на границе было не спокойно. Я присутствовал в тронном зале при этом разговоре, князь взял меня с собой. Мы сломя голову помчались в поместье, а когда ворвались в покои княжича...
Яснина иронично приподняла брови, забавляясь временной заминкой в речи мага. Еще в момент их первой встречи Ховар, младший брат князя, произвел на нее неприятное впечатление сластолюбца. Достаточно было вспомнить его взгляды, которые он беспрерывно бросал на танцовщиц, развлекающих гостей. И пусть их танцы действительно одним своим видом пробуждали желание, ни князь, ни маг не обращали на них внимания. На нее он практически не смотрел, но колдунья видела, что не заинтересовала его как женщина. А когда он заметил отношение брата к ней, то казался искренне удивленным. Неприятно удивленным, стоит отметить.
Поэтому она могла без труда представить, какая картина предстала взглядам князя и мага, ворвавшихся в спальню мужчины.
-Мы нашли его сидящим на ковре перед столом с ужином, который ему подали слуги в покои. Он был в стельку пьян, словно матрос, добравшийся до ближайшего кабака после месячного блуждания по водным просторам. Что-то бормотал невнятным голосом, едва удерживал горизонтальное положение, опираясь спиной на гору подушек, но все равно притягивал к себе для ласк и поцелуев поочередно трех обнаженных девиц.
Лот, которому на своем веку приходилось повидать много подобных зрелищ, не был слишком удивлен. Но чувствовал себя не уверенно, из-за того, что в шаге от него неподвижно замер князь, с каменным выражением на красивом лице, с каким-то отрешенным видом рассматривающий отвратительное в своей мерзкой откровенности зрелище. Первыми нежданных гостей, застывших на пороге роскошной спальни, отделанной красным деревом и позолотой, заметила оставшаяся без внимания смазливая, ярко и умело накрашенная блондинка, на которой из одежды присутствовали только золотые браслеты, украшающие ее тонкие запястья и щиколотки, позванивающие при каждом ее движении. Она как раз отвернулась от мужчины, тискающего попискивающую от притворного негодования другую светловолосую девушку, со злым и оскорбленным выражением на красивом личике, видимо, обиженная и задетая тем, что ее прелестям предпочли другие. Ее большие серые глаза испуганно расширились, а губки округлились от удивления. Испуганный взгляд метнулся от усмехающегося мага к князю. Ее лицо стремительно бледнело от ужаса. Торопливо вскочив с пышного ковра, она схватила первое, что подвернулось под руку, пытаясь хотя бы частично прикрыть свою яркую наготу, дрожа всем телом и склоняясь в глубоком поклоне. Длинные волосы скользнули вниз, закрывая ее лицо, но Лот видел, как оно искажено ужасом и паникой. Княжич недовольно оторвался от занимательного занятия, с трудом поворачивая голову. Его взгляд был затуманен похотью и крепким вином, но при виде брата, стоящего от него в десятке метров, он мгновенно прояснился. Он торопливо отшвырнул от себя девушку, испуганно вскрикнувшую. Блондинка упала, задев обильно заставленный роскошными приборами с изысканными яствами стол, застонав от боли, и замерла, боясь пошевелиться и одним этим вызвать гнев своего повелителя.
-Помоги ей подняться, - голос князя был таким холодным и резким, что Лот не выдержал, переводя на него взгляд. Но лицо мужчины по-прежнему не выражало никаких эмоций, - и извинись перед девушкой за свой недостойный мужчины поступок.
-Что? - Хотя Ховара била нервная дрожь, и он с ужасом смотрел на старшего брата, в его голосе прозвучало недовольство отданным приказом. А в том, что это был приказ, и сейчас князь ждет его немедленного и безропотного исполнения, не приходилось сомневаться. На месте незадачливого сластолюбца, маг бы уже давно поднял их всех, накинул на их обнаженные тела одежду, вручил каждой по персику и с всевозможными почестями и извинениями выпроводил из покоев, потому что слышал ярость, звучащую в голосе владыки. Но княжич оказался не таким догадливым. - Я не собираюсь этого делать. Я - из правящей семьи!
И вот зря он это сказал! И такой гордый и высокомерный вид принял зря! И встал, покачиваясь, чтобы принять вызывающую позу тоже зря! Потому что Лот даже не успел проследить за князем, который в мгновение ока оказался рядом со своим братом, хватая его сзади за воротник кафтана, словно провинившегося щенка. Болезненно вскрикнув от сильного удара, Ховар упал на колени, беспомощно глядя на мужчину, возвышающегося над ним. Лицо князя исказилось от гнева и отвращения.
-Я жду...
Когда княжич попытался что-то жалко вякнуть, выражая протест, его просто ткнули лицом в ковер, словно нашкодившего кутенка. Несколько минут он слабо сопротивлялся, стараясь разжать железную хватку на своей шее, но князь не позволял ему подняться, удерживая в таком положении без видимых усилий. Маг уже готов был вмешаться, потому что слышал полузадушенные хрипы, которые вырывались из горла Ховара, медленно, но верно задыхающегося, когда княжич то-то сипло прокричал. Князь отпустил его, выжидательно приподнимая брови. Блондинки, в ужасе наблюдающие за его действиями, хотели только одного, оказаться как можно дальше от этого места, да и от города, похоже, тоже. Они торопливо и синхронно закивали в ответ на сбивчивые, жалкие и смешные потуги молодого мужчины изобразить достойные извинения, не слушая его лепет, поспешно отступая спинами к дверям. Один короткий взмах рукой - и они наперегонки бросились прочь из покоев, забыв на полу большую часть своей одежды.
-Значит, ты - из правящей семьи? - В ледяном тоне князя прозвучала неприкрытая насмешка и пренебрежение. Он окинул скорчившегося на полу возле его ног мужчину презрительным взглядом. - Минуту назад я не заметил этого. И сейчас тоже не вижу, что крайне прискорбно. Ты - мой брат, это верно. Вот только в данный момент я искренне сожалею об этом прискорбном факте, потому что ты не только позоришь себя, но и пятнаешь грязью весь наш род!
-Тебе-то нечего бояться, - неожиданно зло выкрикнул Ховар, пытаясь подняться, упираясь дрожащими руками в пол, - народ будет боготворить тебя, даже если ты займешься всем этим прямо на центральной площади. Горожане еще будут подсовывать тебе своих дочерей, чтобы ты осчастливил и их своим вниманием. Великий правитель!!!
Лот поморщился, искренне сочувствуя молодому безумцу, с губ которого сорвались такие слова. Но князь даже руки не поднял. Он просто шагнул назад, словно близость младшего брата была ему неприятна.
-Между нами есть одно отличие, Ховар. Я, в отличие от тебя, знаю цену любви. И к женщине, и к семье, и к своему народу, который посчитал меня достойным такого имени...
-К женщине? - Смех, который внезапно начал сотрясать хлипкое тело княжича, можно было назвать безумным, настолько отвратительным и резким он был. Мужчина вскинул на застывшего в ярости брата светлые глаза, в чьих глубинах таилась откровенная издевка. - Уж не к той ли ведьме, которую ты кормил с рук? Вот только она не оценила, похоже, оказанной чести, предпочтя сбежать от тебя. Не говоря уже о том, что она ничего из себя...
Дальнейшие слова перешли в сдавленный и булькающий хрип, потому что князь с потемневшим от гнева и злобы лицом одной рукой схватил его за шею, поднимая так, чтобы их глаза оказались на одном уровне. Ховар молотил в воздухе ногами, беспомощно хватаясь руками за пальцы, стальным капканом сомкнувшиеся на его шее, пытаясь оторвать их от себя и глотнуть спасительного воздуха. Лот стоял позади, поэтому видел лицо князя лишь в огромном зеркале, украшающем всю дальнюю стену, но и отражения ему хватило, чтобы невольно поежиться. Выглядел он поистине страшно.... Маг до этого момента ни разу не видел человека, который бы настолько потерял над собой контроль. Возле глаз вздулись глубокие, четко выраженные синие вены, выдающие его слепую ярость, сами глаза потемнели настолько, что казались практически черными, а губы были искривлены в жесткой и беспощадной усмешке. Маг не хотел навлекать гнев владыки и на себя, но лицо слабо трепыхающегося мужчины уже начинало синеть. Поэтому он тихо приблизился к князю со спины, останавливаясь немного позади.
-Повелитель, он не стоит того, чтобы вы из-за него становились братоубийцей.
Лот видел в отражении, как владыка холодно и цинично усмехнулся, мгновенно разжимая пальцы. Ховар кулем рухнул на пол, жутко кашляя и хрипя, хватаясь за посиневшее горло. Выходит, все это время князь контролировал себя? Маг бросил короткий взгляд на конвульсивно вздрагивающего мужчину, валяющегося на полу, затем потрясенно перевел его на повелителя, который с брезгливой усмешкой следил за тем, как его младший брат старательно дышит ртом, пытаясь вдохнуть хотя бы немного живительного воздуха. В голову внезапно пришла мысль, что он не хотел бы сталкиваться с князем, полностью потерявшим контроль.
-Я не желаю видеть тебя в своем дворце, поэтому ты останешься здесь до тех пор, пока я не сочту приемлемым твое возвращение.
Лот подозревал, что произойдет это очень и очень нескоро. Князь резко отвернулся, широким и решительным шагом направляясь к выходу из покоев. Маг заметил, как княжич открывает рот, чтобы что-то сказать. Лот стремительно приблизился к нему, опускаясь рядом с тяжело и сипло дышащим мужчиной на одно колено, наклоняясь к его уху, чтобы шепотом сказать.
-На вашем месте я бы сотню раз подумал перед тем, чтобы озвучивать свои мысли. Как знать, возможно, они станут последними в вашей не долгой жизни...
После чего легко поднялся и вышел вслед за скрывшимся из вида князем, не обращая внимания на злобный, полный ненависти и унижения взгляд, прожигающий его спину.
-Он слишком труслив, чтобы осмелиться пойти против своего старшего брата.
-На что только не способен человек ради власти, - колдунья тонко улыбнулась, вспоминая передел влияния в магическом обществе, произошедший с приходом к правлению Орденом Рогда. Даже самые слабые маги стремились поучаствовать в безумии, захлестнувшем столицу, стремясь урвать хотя бы маленький, крохотный кусочек от общего пирога. Каждому хотелось занять более достойное место в жизни и в обществе, такое, какое они, по их мнению, заслуживают. - В том числе и на предательство самых близких людей, и на изощренную ложь, и на самое коварное притворство. Мне с самого начала не понравился княжич, но я не решилась подвергнуть его магической проверки, потому что не знала, как на это отреагирует его старший брат. Не знаю, причастен ли Ховар к заговору, но ему наверняка известно гораздо больше, чем он хочет показать. Не говоря уже о том, что он больше всех заинтересован в устранении князя, ведь он - один из его прямых наследников, ведь у повелителя нет детей.
-Но есть сестра, которая унаследует престол в случае непредвиденной гибели правящего князя. Народ очень любит госпожу Азарию, иначе, чем своего правителя, ведь он уже успел получить их безусловную любовь и уважение своими делами и поступками, а ей все это еще предстоит в будущем. Но я сам не раз становился свидетелем того, с каким восхищением ее приветствует народ. А вот младший княжич не снискал у своих подданных такого всеобщего расположения. И если владыку откровенно боготворят, княжну - ценят и любят, то его - не слишком-то жалуют.
-И ты считаешь, что княжна сможет удержать в своих руках такую огромную власть, Лот? Нет, это я могу сказать тебе однозначно. И знаешь, почему я так уверена? Она слишком добра и отзывчива, миролюбива и искренна - хороший правитель не должен быть таким. Как ты думаешь, она сможет подписать смертный приговор невинному человеку, а это подчас бывает просто необходимым, чтобы сохранить порядок в своей стране, и при этом не погубить свою душу? - Яснина пронзительно взглянула на колдуна, невольно опустившего взгляд, словно признавая ее правоту. Лот сдавленно промолчал, а колдунья продолжила. - Она слишком чиста и светла, чтобы брать на душу многочисленные грехи, за которые каждому повелителю еще предстоит ответить в будущем. Конечно, она сможет править с помощью того же Лима и Рамира, да и любого из могущественных магов, способных обеспечить ей не только защиту от происков многочисленных врагов, но и помочь принять нужное и правильное решение. Но не стоит забывать о том, что каждый из нас уже слишком давно не способен похвастаться своей безгрешностью. И все наши советы будут такими же, как наши души и сердца. Мы так давно научились быть жесткими, хладнокровными и равнодушными, что уже просто не способны быть другими. Разве я не права, Лот? Что выберешь ты - покой и мир в своей душе или в управляемой тобой стране?
-Безусловно, второе. Как любой другой...
-Но мы не говорим обо всех, наш разговор сейчас об Азарии. Я искренне симпатизирую сестре князя, потому что ей невозможно не восхищаться, так же, как нельзя и не любить, но я прекрасно понимаю, что она не потянет такую ношу. Рано или поздно, но придет более сильный соперник, стремящийся любой ценой заполучить власть, который уберёт ее со своего пути. И, возможно, тогда и настанет час Ховара...
-Ты хочешь сказать, что кто-то более могущественный стоит за спиной княжича? Кто-то, кто кровно заинтересован в том, чтобы на престол Мораввы взошел испорченный, слабый, легко внушаемый и ведомый мальчишка, через которого можно будет без лишних проблем и хлопот управлять страной, при этом оставаясь в тени?
Лот задумался. По мрачному выражению его лица было заметно, что подобная мысль до этого не приходила ему в голову. Его знакомство с княжичем произошло ни при самых благоприятных обстоятельствах, поэтому он привык не считаться с ним, ясно понимая, что он собой представляет в реальности. И его мнение вряд ли было ошибочным, ведь колдун уже давно научился играть в сложные придворные игры, всегда переполненные многочисленными интригами. Он превосходно разбирался в людях, поэтому в его оценке Яснина нисколько не сомневалась. Просто он отнесся к ситуации однобоко, рассматривая княжича только с одной стороны - как возможного претендента на трон, который он жаждет захватить самостоятельно. Да, в этом у него не было ни малейшего шанса, потому что на подобное Ховару не хватило бы ни ума, ни сил, ни мужества. А вот чтобы сыграть роль пешки в чужой хитроумной игре - вполне. И сейчас Лот начинал понимать это, признавая ее идею не лишенной смысла. Скорее, наоборот, самой правильной.
-Князь изолировал младшего брата от дворца, посадив его под арест в загородном имении. И когда я говорю под арест, я имею ввиду превосходно обученную стражу, неусыпно охраняющую его день и ночь, и одного из магов, пришедших со мной. Я полностью доверяю ему, поэтому у княжича не будет ни малейшего шанса продолжить участие в заговоре. Стража получила строгий приказ не пропускать никого на территорию поместья, и не позволять Ховару покидать пределы дома.
-Прекрасно, - Яснина коротко улыбнулась уголками губ, - если мы обсудили все, что ты хотел...
-Велислава нетерпеливо ждет твоего возвращения, - понятливо усмехнулся Лот. В его светлых глазах загорелись коварные и хитроватые искорки, придающие ему плутоватый и неотразимый вид, который заставлял половину ведьм в Ордене сходить с ума по нахальному колдуну. Не стоило забывать, что этому не мало способствовала харизма, особая и мягкая, словно обволакивающая беспечную жертву его обаяния. - Я восхищен ее выдержкой и мужеством. Общение с тобой не прошло для нее даром. Я помнил ее смешливой, но легко ранимой и довольно слабой девчонкой, остро переживающей любую критику и собственные неудачи. А сейчас она выросла, не только физически, превратившись в привлекательную женщину, но и морально.
-Она всегда была такой, Лот. Просто это нужно было научиться замечать. А наш расчудесный Орден не стремится извлекать самородки из кучи пустой породы.
-Верно, это всегда было твоей прерогативой. Идем, я отведу тебя к ней. Хотя, должен тебя предупредить, тебя ожидает небольшой сюрприз. Не могу сказать, понравится он тебе или нет.
Лот широко улыбнулся, галантно протягивая ей руку с шутовским поклоном. Колдунье не осталось ничего другого, кроме как принять ее, ведь она прекрасно понимала, что из него теперь и слова не выбьешь. Эта особенность так же являлась его отличительной чертой, которая, надо признать, всегда крайне ее раздражала. На ее многочисленные и частые вопросы об этой странности, Лот неизменно отвечал, что недоговаривает до конца только потому, что позволяет человеку самому сделать выводы. Он всегда считает нужным только предупредить, а не навязывать свое мнение, предоставляя шанс разобраться во всем без его непосредственного участия. Досадливо поморщившись, Яснина сжала холодные пальцы в своих, ощущая привычную неприятную дрожь, прокатывающуюся по телу от активации вспыхнувшего перед ними перехода. Через пару секунд они уже стояли посреди одной из многочисленных галерей, перед широкой, богато украшенной дверью.
-Еще одна прерогатива верности, - Лот хитро подмигнул ей и обвел рукой скрытые под слоем нежно-сиреневого шелка стены, расшитые золотой нитью и мелкими речными жемчужинами. С позолоченных балок потолка спускались на тонких цепях щедро инкрустированные драгоценными камнями масляные лампы, в горючую основу которых слуги добавляли редкие эфирные масла, судя по тонким ароматам, витающим в воздухе. Небольшие настенные фонтанчики нежно перешептывались между собой, роняя в чаши в виде раковин струи подкрашенной воды. - Я, признаться, довольно долго привыкал к невообразимой роскоши дворца князя. А мой ученик до сих пор порой с трудом поднимает челюсть с пола, когда попадает в чьи-нибудь покои. Я невольно вспоминаю рассуждения Совета и магов из Ордена, которые искренне считают, что местный правитель внешним богатством и изяществом дворца пытает обвести их вокруг пальца, пуская пыль в глаза созданием видимости несуществующего благосостояния.
-Похоже, мы все довольно сильно ошибались в нем.
-Все? - На тонких губах быстро повернувшегося к ней мужчины, мгновенно оторвавшегося от изучения окружающей их обстановки, медленно появилась хитрая улыбка, изменившая выражение лица, сделав его крайне заинтересованным и внимательным. - И ты в том числе?
-Я так же, как и ты, могла судить о князе только исходя из многочисленных слухов и домыслов, гуляющих по столице, - ловко извернулась Яснина, уходя от сути вопроса.
-Знаешь, я - не Рогд...
-Знаю.
Широкая дверь внезапно бесшумно открылась, заставив их резко обернуться, отрывая друг от друга внимательные, немного настороженные и напряженные взгляды. Лот так и замер с открытым ртом, начав фразу и не закончив ее. Колдунья же со смешанными чувствами наблюдала за военачальником князя, выходившим из покоев. Заметив их, он замер, глядя на них округлившимися от удивления глазами. Сначала на его лице отразился гнев и волнение, но затем, когда он бросил быстрый изучающий взгляд на мага, лукаво усмехающегося, их сменило смятение и искреннее смущение. Яснина высоко приподняв бровь, наблюдала за тем, как на высоких, четко очерченных и немного резких скулах, придающих лицу мужчины хищное выражение, стремительно разгорается яркий румянец.
-Сюрприз, - хмыкнул ей на ухо незаметно подошедший совсем близко маг, глазами указывая на крайне смущенного, словно пойманного на месте преступления военачальника, который, похоже, был готов провалиться сквозь устланный пышными коврами пол, только чтобы не стоять перед ними сейчас. Колдунья попыталась поймать его взгляд, но мужчина смотрел куда угодно, но только не на нее, старательно игнорируя ее попытки.
-Да что происходит, демоны вас всех раздери? - Не выдержав, зло поинтересовалась Яснина, неосознанно повышая голос, что всегда случалось с ней в минуты сильного раздражения.
Спустя мгновение дверь широко открылась, и из нее вихрем выскочила черноволосая девушка, которая практически сразу врезалась в помеху на своем пути в виде замершего мужчины, вскрикнув при этом от неожиданности. Колдунья в полном изумлении наблюдала за тем, как отмерший Рамир, переставший изображать застуканного за каким-то неприличным делом, быстро обернулся, подхватывая не удержавшуюся на ногах Велиславу, которая, даже падая, не отводила от нее широко распахнутых, сияющих мягким светом карих глаз.
-Яснина, - счастливо выдохнула она, поставленная на ноги. Рамир осторожно и нежно придерживал ее за талию, словно оберегая от повторного возможного падения. Глядя на его руку, которая обвивала тонкую талию девушки довольно властно и собственнически, колдунья открыла, а затем, передумав, закрыла рот. Ее глаза недобро прищурились, превращаясь в узкие щелочки. Заметив, как меняется выражение ее лица, Велислава сдавленно пискнула и с испуганным и в то же время виноватым видом поспешила убрать наглую конечность подальше от себя, чем вызвала удивленный взгляд у ее обладателя. Рядом с колдуньей весело хохотнул маг.
-Советую тебе бежать: быстро и как можно дальше.
-Яснина, это не то, что ты думаешь, - скороговоркой выпалила Велислава, на всякий случай прикрывая собой оторопевшего мужчину, возвышающегося над ней больше, чем на голову.
-Меня не было несколько недель, - выдохнула колдунья, пытаясь взять себя в руки и успокоиться, - а этот... Этот... - Она замолчала, не способная в данный момент придумать для военачальника подходящего эпитета, который отличался бы цензурностью и пристойностью.
-Почти полтора месяца, - быстренько поправила ее девушка, - я считала!
Яснина перевела медленно светлеющий взгляд на нее, улыбаясь. Рамир, продолжающий изображать памятник самому себе, был окончательно забыт. Заметив произошедшую в ней перемену, Велислава с счастливым и громким визгом бросилась к ней, сжимая в яростных объятиях. Колдунья обняла ее в ответ, осторожно касаясь рукой гладких, словно шелк, волос. Довольно вздохнув, девушка прижалась теплой щекой к ее щеке, продолжая обнимать ее.
-Я так сильно скучала по тебе, - тихо выдохнула она ей на ухо.
Лот поманил застывшего мужчину, который со смешанными чувствами следил за ними, отступая назад и призывая его следовать за собой. После секундного колебания Рамир склонил голову в легком поклоне и неохотно повернулся к ним спиной, быстро направляясь прочь по широкому коридору. Яснина провожала его задумчивым взглядом поверх плеча Велиславы, которая все еще радостно прижималась к ней, уткнувшись носом ей в шею.
-Наверное, нам не стоит и дальше стоять здесь, привлекая к себе ненужное внимание.
Вместо ответа девушка выпрямилась, весело смеясь.
-Тебя до сих пор тревожит то, что кто-то может стать невольным свидетелем твоей секундной слабости?
-В этом дворце, как мне кажется, уже не осталось ни единой живой души, которая не была бы в этом осведомлена. Не проходит и минуты моего пребывания здесь без того, чтобы не случилось что-то из ряда вон выходящее, постоянно ставящее под угрозу мою репутацию жестокой и беспощадной ведьмы.
В ее голосе звучала неприкрытая ирония, но это скорее была насмешка над собой, нежели над выдвинутым только что предположением девушки. Столько лет ей удавалось удерживать хрупкое равновесие между двумя живущими в ней сущностями: человека и фейхара, найдя хрупкий баланс между ними, позволяющий ей оставаться сильной и могущественной колдуньей. Конечно, ей пришлось многим пожертвовать, вычеркнуть из своей жизни то, что для других людей и магов являлось естественным и необходимым. Она и сама не заметила, как этих жертв в ее долгой жизни становится все больше. Они медленно, минуту за минутой, час за часом, день за днем, неделя за неделей крали у нее самое ценное и дорогое, оставляя от нее настоящей только физическую оболочку, не тронутую ни силой, ни временем. Да, ее внешность нисколько не изменилась за эти трудные, полные борьбы, годы, но что осталось от нее внутри? Что стало с ее душой? Яснина с трудом могла вспомнить себя хотя бы пять лет назад. Она забыла, какой была раньше, ведь ее истинная суть медленно уходила в небытие, скованная, зажатая в стальные тиски жестких рамок. Если долгое время не пользоваться какой-либо важной частью тела, она атрофируется, теряет свою силу и выносливость, становясь бесполезной, а потом и вовсе отмирает, если не пытаться ее излечить.
Тоже случилось и с ее душой: как часто колдунья позволяла себе заглядывать в свое собственное сознание и следовать его зову? Разве она разрешила хотя бы раз одержать верх зову своего сердца? Она сама заковала все чувства и инстинкты, живущие в ее душе, в нерушимые оковы, чтобы не позволить ни одной из сущностей одержать победу, ведь она не знала, сможет ли жить после того, как избавится от одной из них. Постоянная ложь и притворство сделали свое дело. Она надеялась, что смогла остановиться и сделать правильный выбор. Как справедливо заметила проницательная Сиара, которой было открыто намного больше, чем обычным магам, она все эти годы не жила, а лишь создавала иллюзию жизни. Ее быстротечные и короткие отношения с Рогдом были ничем иным, как отчаянной попыткой уцепиться за подаренный судьбой шанс, который мог помочь ей вновь почувствовать вкус полноценной жизни. Но и они не оправдали возложенных на них надежд, оставляя ее холодной, словно лед.
А в этом дворце все жили яркой и насыщенной жизнью, полной настоящих и сильных чувств. Здесь каждый камень дышал тем, к чему она так стремилась. Она была слишком честна с собой, чтобы не признать то, что Даншер притягивал ее со страшной и искушающей силой, противостоять которой она не могла, да и не хотела.
-Прости, - на глазах Велиславы выступили слезы искреннего раскаяния. Видимо, ее длительное молчание она истолковала не верно, решив, что колдунья злится на нее из-за того, что вынуждена сейчас находиться здесь, - это я во всем виновата.
-Ты виновата только в том, что так и не избавилась от своей привычки всегда опрометчиво поступать, не задумываясь о последствиях. Но желание прикрепить тебе вместо ушей сигнальные маячки все еще никуда не делось.
-Мы с княжной поспорили по этому поводу: она считала, что ты превратишь меня в какого-нибудь мелкого зверька и запрешь в клетку, чтобы я всегда была у тебя на виду.
-А ты?
-До последнего наивно верила, что отделаюсь легким испугом.
-Знаешь, я осознала все свои ошибки, но цена этого понимания оказалась непомерно высокой для меня, - плечи Велиславы поникли, а сама она как-то сжалась. Казалось, что высокая и тонкая, гибкая, как тростник девушка даже стала меньше ростом. Ее задорно поблескивающие карие глаза с золотистыми искорками поблекли, радость и веселье полностью исчезли из бархатистых теплых глубин, уступая место изматывающей печали, тоске и хронической усталости, которую она умело скрывала до этого. Красивая, яркая и жизнерадостная Велислава на ее глазах превращалась в изможденную, настрадавшуюся на долгие годы вперед и так и не смирившуюся с произошедшей в ней переменой женщину, даже выглядевшую сейчас на много лет старше...
Колдунья мягко подтолкнула сникшую, не сопротивляющуюся девушку вперед, заставив переступить порог комнаты и войти внутрь. Велислава покорно подчинилась, но сразу остановилась, едва она сняла руки с ее плеч, словно механическая кукла, у которой закончился завод. Яснина на мгновение отвернулась, чтобы закрыть за своей спиной дверь и позволить себе маленькую передышку. Крепко зажмурившись, она едва заметно вздохнула и медленно выдохнула через рот, чтобы немного успокоиться и взять себя в руки. Им предстоял долгий и тяжелый разговор, к которому нельзя было подготовиться заранее.
-Едва я пришла в себя, как сразу почувствовала это странное и болезненное чувство. У меня ничего не болело, хотя я прекрасно помнила, какую сильную, практически невыносимую боль ощущала накануне. Каждый сустав моего тела словно выкручивался против своей оси, казалось, что даже кости не выдерживают напряжения и ломаются. Даже воздух обжигал, словно раскаленная лава, касаясь измученной кожи... Мне впервые было так страшно... Последнее, что я запомнила - это странный гул, раздающийся в той проклятой пещере, словно потолок готов был вот-вот рухнуть на голову мне и моим мучителям. Я молилась, чтобы так и случилось... Потом темноту расколола яркая вспышка от какого-то проклятия, ослепившая меня, и пришла боль, терзающая, пытающая, неестественная. Я решила, что умерла... А утром проснулась...
Тьма кружила ее в гигантском круговороте, то глубоко затягивая в свою бездонную пропасть, то милостиво, словно играя, выталкивая на поверхность и позволяя почувствовать все то, что в этот момент чувствовало ее тело. А ведь она всего лишь хотела быть полезной Ордену, в идеалы которого свято верила, неукоснительно следуя им. Она мечтала проявить себя, обратить на себя внимание, заставить остальных магов признать, что она достойна занимать определенное место в этой заведенной системе.
Еще в годы ученичества она сбегала в лес или на реку, чтобы без помех часами предаваться сладким и упоительным мечтам о том, как она закончит обучение, подтвердит свой статус колдуньи и начнет быстрый путь восхождения. Она была совсем юной и наивной, раз считала, что это будет так просто, как в ее детских мечтах. Годы обучения не превратились для нее в пытку или тяжелое испытание, как для многих других. В столице все маги всегда на виду, их ученики постоянно общаются друг с другом, чтобы хотя бы как-то поддерживать свои силы, не позволить себе угаснуть и зачахнуть от глубокой тоски по дому и родным. Не часто наставники баловали детей, поступивших на обучение, такими щедрыми подарками, как разрешением навестить семью, а иногда этого не случалось никогда за все время, что дети познавали магические премудрости. Ей повезло, верно, но не потому, что ее наставник отличался сердечной добротой, вовсе нет. Скорее наоборот, ему было глубоко наплевать на вверенных ему детей. С ними занимались его слуги, которые зачастую приходились ему бывшими учениками, прошедшими своеобразную школу, которая была совершенно не востребована в столице, где могли прекрасно устроиться в жизни только сильнейшие маги. Когда Велислава была ребенком, это не тревожило ее, ведь ей позволяли делать все, что ей приходило в голову. Никто не сдерживал ее, не ущемлял свободу. Всем было глубоко все равно, чем занимается ребенок, что позволяло ей жить в прекрасных и радужных мечтах.
Впервые она увидела Яснину уже взрослой, незадолго до дня испытаний, которые проводились ежегодно в середине августа, позволяя отделить обучившихся магическим премудростям от тех, кому еще предстояло в дальнейшем продолжать их постигать. Она, вместе с другими учениками наставника, пришла понаблюдать за кипящей на огромном поле работой. Сотни людей и магов были заняты приготовлениями. В воздухе звенели громкие крики, брань, злобные переругивания, звон молотов о наковальни, звуки взрывов от неудавшихся заклинаний. Они восхищенно наблюдали за воздвижением всевозможных хитроумных сооружений, с которыми им еще предстояло потягаться в будущем, когда внимательная Велислава рассмотрела неподалеку невысокую, изящную женщину, облаченную в вызывающе открытое и облегающее ее фигуру платье, которое позволяло всем желающим убедиться в том, что облаченная в него женщина великолепна и роскошна. Она смотрела на нее, замерев от восхищения. В сверкающих медными искорками волосах, собранных в высокую прическу, поблескивали изумруды, оправленные в золото. Камни сверкали на ее изящной, красиво очерченной шее, подчеркнутой высоким воротником-стойкой, на тонких запястьях и пальцах, увенчанных острыми ногтями. Она склонила голову на бок, критически осматривая замысловатую конструкцию, над которой безрезультатно уже несколько часов билась четверка магов. Словно устав от долгого ожидания, женщина раздраженно поморщилась и сделала едва заметное движение рукой. Маги быстро отшатнулись от пришедших в движение по собственному почину деталей, которые всего за пару минут сошлись и приняли нужный вид. Рыжеволосый маг повернулся в ее сторону, смеясь, хотя остальные скривились, словно были недовольны вмешательством колдуньи.
-Почему бы и тебе не взять парочку учеников, а, Яснина?
Женщина медленно повернула голову в сторону приближающегося мага, позволяя Велиславе лучше рассмотреть ее лицо. Выражение карих глаз заставило ее невольно вздрогнуть и отшатнуться. Судя по ехидной улыбке на ее губах, колдунья прекрасно знала, какое впечатление производит на окружающих.
-Пожалей детишек, Харн. После обучения у меня вы получите не магов, а заикающихся параноиков с извечной манией преследования...
Маги уходили все дальше, голоса постепенно становились все тише, пока их полностью не заглушила какофония других звуков, но Велислава все никак не могла отвести взгляд, продолжая смотреть вслед странной колдунье. Она никогда прежде не встречала никого, кто был бы похож на нее.
А на испытании практически сразу поймала на себе взгляд увиденной ранее чародейки, только на этот раз он не был таким холодным и пугающим. Женщина скорее изучала ее с легким оттенком снисхождения и интереса. Велислава нервничала и сильно злилась на себя за собственную слабость, а колдунья словно чувствовала это. И именно она помогла ей преодолеть последнее испытание, с которым девушка не смогла бы справиться в одиночку, ведь она впервые слышала о доставшемся ей монстре, а его еще и предстояло уничтожить. Юная ведьма чувствовала, что внезапно снизошедшее на нее озарение не что иное, как банальная подсказка. Колдунья стояла немного в стороне от остальной группы магов, которые и проводили отбор. Велислава впилась в нее изумленным и испуганным взглядом, ведь то, что делала женщина мало того, что было незаконным на подобных испытаниях, так еще и относилось к категории невероятного. Но колдунья даже бровью не повела в ответ на ее взгляд, продолжая равнодушно следить за жалкими попытками еще троих испытуемых одолеть жутковатого вида противников. Ведьма смешалась, не зная, как поступить. Она все еще колебалась, когда насмешливый голос сообщил ей о том, что на нее стали обращать ненужное внимание, и если она еще хотя бы на минуту потянет время, то просто вылетит с поля, с треском провалившись. И это подействовало, послужив толчком. Велислава с дотошной точностью выполнила все инструкции, которые четко и ясно озвучивал в ее голове все тот же голос, применив неизвестное ей заклятие и победив странное существо неопределенной формы, доставшееся ей в качестве счастливого билета в прекрасное, как она надеялась, будущее.
Она все еще приходила в себя, невидяще глядя на расплывающуюся по зеленой траве огромную кляксу, оставшуюся от монстра, когда словно сквозь пелену услышала недоверчивый и удивленный голос кого-то из магов.
-Надо же, Рей, кто-то из твоих учеников все же смог пройти испытания...
Ее наставник, который был все это время занят беседой с какой-то привлекательной ведьмой, изумленно оглянулся через плечо. Увидев ее, он подавился собственным ответом...
Никто так и не узнал, что произошло на самом деле. Велислава с трудом нашла колдунью, которая уже собиралась уходить. Яснина не горела желанием заводить с ней знакомство, а вот сама ведьма страстно мечтала об этом, еще не до конца понимая, кто недавно помог ей. Она много слышала о странной колдунье, которой жутко завидовал ее наставник, чья незаконная практика накрылась медным тазом. Он постоянно сетовал на то, что коварная и дальновидная ведьма так ловко обставляет свои дела, что даже Орден не может ни к чему придраться, хотя прекрасно знает о том, чем на самом деле она занимается.
Можно сказать, Велислава сыграла роль рыбы-прилипалы, намертво прицепившись к колдунье, которая предпринимала довольно вялые попытки избавиться от неугомонной девчонки, вскоре махнув рукой на это занятие. Это были самые счастливые годы в жизни Велиславы, ведь она не только вступила в ряды Ордена, но и проходила обучение, правда, весьма своеобразное, у одной из лучших колдуний страны. И ее жизнь могла в скором стать такой, как она мечтала...
Если бы не то проклятое письмо, в котором ей поручили немедленно отбыть в Пограничье. Еще не изжив до конца юношеский максимализм, и не растеряв азарта, Велислава сломя голову кинулась исполнять приказ самого Главы Ордена. Но уже в Даншере ее стали одолевать смутные сомнения. Конечно, ей жутко льстило, что из многочисленных магов выбрали именно ее, но с другой стороны, она всегда трезво и ясно оценивала свои магические способности. И они были не так уж и велики, чтобы избрать ее из сотен других и отправить геройствовать в одиночку...
Вот только с осознанием этого она сильно опоздала, до последнего не позволяя и тени сомнения лечь на Орден и мага, по чьему прямому приказу она прибыла в приграничный город. А затем стало слишком поздно... Она даже не успела понять, что произошло, когда ее банально усыпили... После этого была только тьма, страх, острыми клыками вонзающийся в ее душу и жуткая боль, терзающая все измученное тело, которые остервенело накидывались на нее, стоило ей хотя бы на мгновение вернуться в сознание...
А затем, словно после кошмарного и очень правдоподобного сна, она проснулась прекрасным утром. Она чувствовала себя чудесно отдохнувшей и полной сил. Велислава с искренним недоумением осматривалась по сторонам, поражаясь окружающей ее роскоши и небывалому богатству. Она словно попала в чудесную сказку. С безрадостным для нее концом.
Чувство потери и пустоты внутри, где-то в районе сердца, нахлынуло резко и внезапно, с силой обрушиваясь на нее, словно огромная волна на неуверенного в себе пловца. Она выбралась из плена роскошного ложа, прижимая руку к груди и пытаясь вспомнить, что же произошло накануне. По привычке, выработанной годами, девушка попыталась призвать свою одежду, которую обычно небрежно сбрасывала каждый вечер на стул, но ничего не произошло. Паника нарастала, но Велислава нашла вполне разумное объяснение своему поражению. В огромной спальне, заполненной великолепной и изысканной мебелью, изящными предметами декора и многочисленными цветущими карликовыми деревцами в мраморных кадках, не было ничего, что хотя бы отдаленно могло напоминать ее платье: такое же вызывающее и откровенное, как и у Яснины. Она не смогла отказать себе в удовольствии позаимствовать у колдуньи и эту странную тягу к подобной одежде, которая впоследствии превратилась в привычку, и без нее уже нельзя было обойтись.
На ней был одет странного покроя наряд из тончайшего шелка, отдаленно напоминающий ночную сорочку и одетый сверху кружевной халат без рукавов, застегнутый на талии на пару перламутровых пуговичек. Но в этом виде она не могла выйти из покоев, тем более, она даже представления не имела, где находится. Велислава попыталась преобразовать свой наряд во что-то более подходящее данному случаю, но вновь ее старания закончились ничем. Затем была попытка зажечь свечи в золотом подсвечнике... Метания между растениями и изящными безделушками, которые она безрезультатно пробовала изменить. Ничего не происходило...
Старый маг, зашедший проверить свою пациентку, нашел ее возле окна, судорожно вцепившуюся тонкими пальцами в отделанную росписью и резьбой раму. Девушка невидящими глазами смотрела куда-то сквозь стекло, не реагируя на попытки дозваться до нее. Практически неделю Велислава не могла прийти в себя от испытанного шока, когда поняла, что магии в ее крови больше нет.
Позже пришли и воспоминания о случившемся. Наверно, если бы не помощь и горячая поддержка совершенно незнакомых ей людей, Велислава просто не перенесла бы еще одно испытание, наложив на себя руки. Она была страшно зла и обижена на Яснину, которая бросила ее одну, в чужой стране, позволив погрязнуть в своих страданиях. Лишь спустя какое-то время она осознала, что напрасно сомневалась в колдунье, ведь она никогда не совершала необдуманных поступков, в отличие от нее самой. Яснина была пропитана колдовством насквозь: сила была постоянной и неотъемлемой ее частью, проявляясь в словах, жестах, действиях и решениях. Она вся была этой древней и могущественной магией, которая мучила бы ее еще больше, напоминая о том, чего она теперь сама была окончательно лишена.
-Я не готова вернуться домой, - после долгого молчания, наконец призналась Велислава. Она заставила себя разжать судорожно сведенные пальцы, которые мертвой хваткой вцепились в расшитое замысловатыми узорами покрывало на огромной постели. Девушка сидела на краешке, стараясь смотреть прямо перед собой и не поднимать глаз на колдунью, стоящую немного в стороне, у окна. Ее силуэт на фоне бархатных драпировок, сдвинутых на ночь, был едва заметен. Она все равно не видела ее лица в сгустившейся темноте, но прекрасно помнила о том, что сама Яснина превосходно видит ночью также ясно, как и днем. И вновь она была бесконечно благодарна ей - за все время ее рассказа со стороны окна не донеслось ни звука. Колдунья отличалась тем, что умела не только слушать, но и не перебивать. Она всегда улавливала настроение и эмоции людей, тактично не вступая в разговоры тогда, когда человек хотел высказать все, что накопилось в его душе. Велислава множество раз убеждалась в том, что только ей может без смущения рассказывать самые тайные свои мысли, не боясь при этом остаться не понятой. Вот и сейчас Яснина просто слушала ее рассказ, не перебивая, никак не выражая свои чувства, не позволяя даже догадаться о том, что происходит у нее внутри. Она словно знала, что юной ведьме нужно высказаться, произнести эти страшные слова вслух. И предоставила ей возможность озвучить все, что она хотела, словно понимала, что после этого они утратят свою сокрушительную власть над ее мыслями и чувствами. Она не сочувствовала ей, нет, колдунья принимала все то, о чем Велислава боялась рассказать хотя бы кому-то. Но бывшая ведьма знала, как сильно сказанное влияет на ее наставницу: Рамир, после долгого и неловкого молчания, рассказал ей о том, что Яснина сделала для ее спасения. Все, ничего не скрывая от нее, в том числе и об убийствах, совершенных ею. В то мгновение Велиславе даже дышать стало легче, а на губах впервые появилось легкое подобие улыбки. Ее мучители умерли страшной смертью, все до одного, перестав омрачать мир, в котором продолжала жить она. Больше в воздухе не разносилось их гнилое и смрадное дыхание, что чудилось ей по ночам в кошмарных снах... Теперь ей нечего было страшиться...
-У нас его больше нет, - неожиданный ответ колдуньи на давно заданный вопрос заставил ее резко вскочить. Она задыхалась от волнения, охватившего ее. Велислава знала, насколько дорог ее наставнице большой и красивый дом в столице. Она, не привязанная больше ни к чему, почему - то фанатично была предана причудливо сложенным камням. Но эта странная любовь и привязанность никогда не вызывала у ведьмы насмешек или иронии, она всегда чувствовала и понимала, насколько важен этот дом для Яснины, превратившей его в свой своеобразный оплот.
-Но почему? - Простонала она, отчаявшись что-то понять.
-Я долгие годы мешала слишком многим, как раз тем, кто сейчас постепенно приходит к власти. Они хотят избавиться от меня, или обезопаситься от любых моих действий, поэтому и поставили перед простым и однозначным фактом, я остаюсь в столице только в том случае, если приму все условия Рогда, которые он посчитает нужным мне поставить. Как ты уже догадалась, я предпочла второй вариант, которого, впрочем, мне никто не предлагал. Так как мой поспешный отъезд является ничем иным, как позорным бегством, думаю, от нашего дома уже мало что осталось.
-А Сиара? Как же она?
-Отказалась вернуться назад, в свой родной лес, хотя я ей это предлагала. Она хотела отправиться со мной, но одновременно покинуть столицу мы не могли, потому что за мной следила к тому времени добрая половина Ордена. Пришлось прибегнуть к небольшой хитрости, чтобы спокойно покинуть столицу. Сиара - чрезвычайно талантливая малышка, поэтому она без труда обвела магов вокруг пальца, притворяясь мной.
-Значит, мои подозрения оказались верными, и Орден предал короля и народ?
-Это слишком сильно сказано, милая. Глава Ордена просто выбрал лучший вариант для себя и своих последователей, приняв условия игры новых сильных игроков.
-Но ты...
-Меня пытался убить Ниар, а для Рогда это стало отличной возможностью дать мне шанс одуматься и осознать, что другого выбора, кроме как покориться ему, у меня нет...
-Но ведь он любит тебя!
-Маги не умеют прощать, - ее голос прозвучал слишком холодно и жестко, хотя она и не хотела этого, - и он не смог забыть того, что был отвергнут. И кем? Молодой и неопытной ведьмой, слишком наглой и самоуверенной, дерзкой и неуправляемой... В то время я была в столице никем, пустым местом, а посмела замахнуться на самого сильного колдуна... Это чувство, живущее так долго в его душе, если она, конечно, у него есть, не что иное, как одержимость. Он жаждет вернуть меня, но сам не знает, зачем ему это нужно...
-Может, попросимся к княжеской семье на постой? Или сделаем вид, что забыли о том, что просто гостим у них во дворце и останемся? - Наигранно веселым голосом спросила Велислава, и, хотя улыбка появилась на ее губах, она затронула только ее лицо, не отразившись в испуганном и измученном взгляде.
-Судя по тому, что я недавно видела, кое-кто в этом дворце должен умолять тебя остаться, - хмыкнула колдунья. Она постаралась скрыть улыбку, чтобы не смущать и без того покрасневшую и сбитую с толка девушку. Она не имела ничего против военачальника князя, потому что имела возможность убедить в его порядочности, мужестве, честности и благородстве. Союз Велиславы с Рамиром мог окончательно привести в чувство потерянную и все еще остро переживающую случившееся бывшую колдунью. В Моравве, в стенах этого дворца у нее будет прекрасная возможность со временем научиться жить без магии. Ведь многочисленные услужливые слуги выполняли любую прихоть и пожелание своих хозяев, зачастую даже предупреждая возникающие у них желания. Маги привыкали к силе, становились зависимыми от нее. Но какая разница, каким образом разгорелось пламя в камине - от брошенного на приготовленные дрова магического сгустка огня или от руки человека, который с помощью подручных средств развел его? Важным было то, что оно пылало и согревало, прогоняя все дурные и ненужные мысли о том, что сам ты больше не способен сделать этого так, как делал каждый вечер долгие годы...
-Ты против?
-Это твоя жизнь, Велислава, поэтому только ты вольна принимать решения, будь они правильными или безумными.
-Как показала практика, это не приносит мне ничего, кроме страданий.
Яснина стремительно преодолела разделяющее их расстояние, останавливаясь напротив опустившей голову девушки. Обхватив руками ее поникшие плечи, она с силой встряхнула ее, заставив изумленно вскинуть голову.
-Прекрати думать о том, что ты сделала в прошлом. Это время минуло безвозвратно, поэтому осознание собственных ошибок ничего не даст тебе, кроме головной боли... Прошлое не стоит возвращать к жизни или пытаться его изменить, о нем нужно просто забыть... А Рамир может помочь тебе сделать это.
-Тогда почему твое прошлое все еще с тобой?
-У нас вечер душевных откровений? - Криво улыбнувшись, поинтересовалась Яснина, заставив девушку вспыхнуть от смущения, заливаясь ярким и горячим румянцем до ушей. - Я не могу избавиться от того, что живет во мне, Велислава. Как бы я не сожалела об этом, в моем случае прошлое - это так же и мое будущее... Я долгие годы пыталась изменить это, сбегая от него, но с каждым днем оказываюсь все ближе и ближе к тонкой грани, разделяющей их.
-Это связано с твоей силой?
-Да... Я бы с радостью изменила свою судьбу, вернувшись в тот день, когда меня забрали из семьи. Возможно, только возможно, я бы смогла это сделать. Но зачем?
-Но ведь твое прошлое изменилось бы...
-Только неизвестно, в какую сторону. Учитель преследовал свои корыстные цели, когда воспитывал меня, но именно его школа позволила мне не только выжить, но и добиться всего, что я хотела. А что было бы, не появись он в той деревне, где я родилась? Он мог не купить меня у моих родителей, и тогда, возможно, они просто избавились бы от ненужного им ребенка, или всю жизнь держали взаперти, где-нибудь в темном подвале, подальше от остальных, нормальных детей...
-Ты... ты никогда не рассказывала об этом. Я... даже не представляла...
-Что моя семья не просто отреклась от меня, а продала за золото? О таком как-то не хочется вспоминать, поверь мне...
-Ты не пыталась найти их?
-Зачем? Чтобы пробудить уснувшую совесть? Это смешно, Велислава. Что бы я увидела в глазах тех, кто подарил мне жизнь, а после выбросил, словно ненужную вещь?
-И ты не хотела мести?
-Учитель предлагал нам такую возможность. Многие из его учеников согласились. Они возвращались туда, где родились, чтобы оставить после своего ухода пепелище от некогда родного дома, политое кровью тех, кто предал их. Но я не согласилась пойти на это. Чем я была бы лучше их, отказавшихся ради денег от собственного дитя, передавших крошечного ребенка в руки мага, который мог оказаться безумцем или извращенцем, если бы вернулась и заставила заплатить за сотворенное зло? Зло нельзя победить другим злом.
-Но ты заставила сполна заплатить тех, кто причинил его мне...
-Тебе после этого стало спокойнее. В моей же душе после смертей этих, уже чужих мне людей, мир не наступил бы никогда. Ну, а попроситься на постой к княжеской семье - отличное предложение. Тем более что идти нам пока еще некуда.
Велислава не сдержалась и рассмеялась. Она слабо покачала головой, наблюдая за немного иронично улыбающейся колдуньей, которая вопросительно приподняла брови, словно спрашивала о том, что ее так рассмешило.
-Ты - невероятна...
-Сочту это сомнительное утверждение попыткой сделать мне комплимент. И да, этот военачальник уже облизывается на тебя, словно кот на отборные сливки. Так что...
-Ты немного опоздала, - второй раз за вечер и впервые после их трудного разговора лицо Велиславы осветила широкая и искренняя улыбка, сделав ее привлекательное личико неотразимым. На округлых щеках появились очаровательные ямочки, полные, четко очерченные губы изогнулись, обнажая ряд белоснежных зубов. На высоких скулах заиграл нежный румянец, а в глубине глаз в тени пушистых и длинных ресниц весело заплясали лукавые огоньки. Колдунья потрясенно поморгала, осмысливая неожиданное заявление, затем уставилась на девушку широко распахнутыми глазами.
-С предупреждением, я имею в виду, - перестав улыбаться, торопливо добавила Велислава, вскидывая руки, словно хотела удержать ее от возможных неправильных поступков.
-А ты готова к тому, что он может предложить и дать тебе? - Яснина вопросительно изогнула бровь, пристально вглядываясь в немного помрачневшее лицо девушки, на которое после ее слов будто набежала легкая тень.
Велислава глубоко задумалась, прикусывая нижнюю губу. Она глубоко вздохнула, попыталась что-то сказать, но передумала. Яснина внимательно и изучающе наблюдала за ней, ее заинтриговал эффект, который произвели на девушку ее слова. Она знала, что Велислава, сколь юна и неопытна она бы не была, никогда не совершит необдуманный или опрометчивый поступок. Колдунья была превосходно осведомлена в том, что девушка ни разу не пошла на поводу у возникающих желаний. Сила оказывала на всех магов сильный будоражащий и возбуждающий эффект, но она была слишком робкой и стеснительной, чтобы поддаться зову плоти. К тому же, надо признать, все эти годы Велислава ждала человека, которого полюбит, не стремясь падать с головой в омут страстей. То, что между ней и Рамиром сейчас происходило, говорило о том, что она не только нуждалась в поддержке и утешении в это тяжелое для нее время, но и стремилась получить от него нечто большее.
Яснина приподняла лицо девушки за подбородок, заставляя смотреть себе в глаза. Она улыбнулась той робкой неуверенности, что отражалась в теплых глубинах ее глаз.
-Он - не маг, поэтому мне вдвойне спокойнее. В ваших отношениях будет все то, что и должно происходить между влюбленными мужчиной и женщиной, а не глупое соперничество и борьба за первенство. Никто из чародеев не смог бы сделать тебя счастливой, поэтому я не одобрила бы ни один союз, который ты решила бы заключить в Талвинии. Но не сейчас... Я искренне рада за тебя и Рамира. Конечно, мое хорошее отношение к нему останется только между нами, ведь я никогда не выступала в роли ревностно стерегущей свою ненаглядную дочурку сумасшедшей мамочки...
-Спасибо...
-Мне? За что?
-За то, что ты у меня есть.
Яснина обняла прильнувшую к ней девушку, которая крепко обхватывала ее руками, спрятав лицо у нее на плече. Она могла сказать Велиславе тоже самое, но не стала произносить эту простую, и так понятную и очевидную для них истину вслух. Она уже шагнула к двери, когда нахмурила брови и слегка оглянулась обратно. Ее голос звучал задумчиво.
-Наверно, стоит написать список того, что военачальнику нельзя делать без моего разрешения.
-Если ты это сделаешь, он никогда не сможет ничего сделать без предварительного согласия с тобой. Ведь ты даже обнять меня ему не позволишь.
При упоминании об этом в ее мысли своевольно скользнули не прошеные воспоминания о том, как князь обнимал ее после спасения Велиславы, в той темной и холодной пещере. Ее кровь начала стремительно нагреваться, взбудораженная приятными мыслями о прикосновениях его рук, которое так понравилось ей, вызвав сотни различных эмоций... Упрямо встряхнув головой, Яснина прогнала предательские воспоминания из своей головы, убеждая себя в самообмане. Но было слишком поздно - то, что она весь вечер заставляла себя не думать о раненном мужчине, больше не работало. Что ж, значит, настало время встретиться и с остальными обитателями дворца.
Служанка, которую вызвала Велислава, торопливо проводила ее в большой зал, где их появления ждали смущенный Рамир, заметно напрягшийся, стоило ей войти в широкую арку, и старый маг, видимо, предупрежденный им. Яснина едва сдержала улыбку, когда вслед за ней в комнату шагнула Велислава. Взгляд мужчины мгновенно остановился на ней, внимательно изучая, словно он пытался определить, как она себя чувствует. Выражение его глаз смягчилось, становясь нежным и теплым. Колдунья едва слышно хмыкнула и перевела взгляд на тяжело поднявшегося с мягких подушек мага, чья сутулая фигура тонула в безразмерной серой хламиде, расшитой у широкого воротника серебряными нитями. Она пристально оглядела его, замечая признаки усталости и тревоги на бледном лице. Он приветствовал ее легким наклоном головы.
-С возвращением.
-Спасибо, - Яснина постаралась ничем не выдать охватившее ее изумление. Он приветствовал ее так, словно она после долгого отсутствия наконец-то вернулась домой, где ее ждали и искренне были рады видеть.
-Лот вкратце рассказал мне о том, что ему стало известно от тебя. Надеюсь, после всего случившегося ты не надумаешь вернуться в Талвинию?
-Путь в эту страну с недавних пор для меня заказан.
-Я не слишком-то и удивлен тем, что творится сейчас там. Рогд всегда был амбициозен и властен, он никогда не думал о благе тех, кем управлял. Его всегда интересовало лишь собственное благоденствие, поэтому нет ничего странного в том, что он решил примкнуть к стану более сильного союзника.