- Появление Лота, тем более в такой роли, будет для них сильным ударом, - Яснина слегка побарабанила пальцами по мраморным перилам балкона, прищуриваясь от яркого солнца, заливающего дворец ослепительным светом и играющего веселыми зайчиками на гладко отшлифованных стенах.
Всего пару минут назад маг задействовал переход, чтобы отправиться к границе, где решения князя дожидались присланные Орденом маги. Колдунья шла в тронный зал, но заметив стоящую в одиночестве на балконе Азарию, подошла к ней. Девушка выглядела встревоженной и немного испуганной, хотя и пыталась спрятать свои чувства за маской спокойствия, вот только получалось у нее это не слишком хорошо. Выглянув вниз, Яснина увидела причину охватившего княжну беспокойства. Светловолосый маг, затянутый в черный придворный костюм, расшитый золотой нитью, внимательно слушал Рамира, чуть склонив на бок голову. Военачальник оживленно жестикулировал, довольно громко что-то ему доказывая. Зная Лота, она могла с уверенностью сказать, что упрямый маг пытался отказаться от сопровождения, полагаясь только на свои силы, а Рамир, с присущей ему настойчивостью, убеждал его изменить принятое решение. Колдунья с интересом следила за все сильнее разгорающимся спором, облокотившись на перила, гадая, кто же из них окажется упрямей и непреклонней. Неизвестно, чем бы он закончился, если бы не появление слуги, который с поклоном что-то довольно быстро сказал начинающему проявлять признаки нетерпения магу, поспешно откланявшись после этого. Яснина видела, как изменилось выражение лица Лота, превращаясь из недовольного в крайне удивленное. Рамир беззлобно ухмыльнулся, потрепал мага по плечу и ушел, оставив его одного. Впрочем, ненадолго. Не успела колдунья удивиться происходящим странностям, как к магу приблизились стражники. Насчитав дюжину, колдунья улыбнулась. Она обернулась, когда за ее спиной прозвучал веселый голос Велиславы, не слышно подошедшей к ним.
-Повелитель отдал приказ своим доверенным стражам сопровождать Лота на границу. И передал магу, что нанимал его для того, чтобы он служил ему верой и правдой еще лет как минимум девяносто, а не для того, чтобы с почестями хоронить уже сейчас. И добавил, что почести еще нужно заслужить, - в голосе девушки звенел едва сдерживаемый смех, - я искала Рамира, и стала случайной свидетельницей разговора между повелителем и слугой. Поэтому мы можем не опасаться за Лота, каким бы упрямым он не был, ему придется подчиниться приказу владыки.
Колдунья перевела взгляд на мага, который с забавно вытянувшимся лицом смотрел на стоящих перед ним вооруженных до зубов стражников, облаченных в золотистые кольчуги и шлемы, полностью скрывающие их лица, оставляя только прорези для глаз, носа и рта. С такого расстояния она не могла достаточно хорошо рассмотреть мужчину, но почему-то Яснине казалось, что он вовсе не раздражен полученным указанием, скорее поражен странной для него заботой со стороны владыки, ведь Рогд никогда не баловал ею своих подчиненных, не утруждаясь сохранением жизней своих слуг. Он всегда считал, что проще заменить погибшего новым магом, чем пытаться обезопасить его от гибели. Видимо, князь полагал иначе, заботясь о тех, кто служил ему.
-Ему действительно может угрожать что-то серьезное? - Колдунья оглянулась на Азарию, стоящую немного в стороне. Княжна словно не хотела, чтобы маг заметил ее присутствия, оставаясь в тени. Яснина перевела взгляд на передернувшую плечами Велиславу, которая словно хотела показать своим неопределенным жестом, что не осведомлена о происходящем. - Меня удивило решение брата отправить к магам именно Лота. Они ведь ненавидят его и считают предателем.
-Поэтому он сам попросил об этом князя, Азария. Лот много лет состоял в Ордене, выполняя многочисленные приказы и распоряжения его Главы, даже если они расходились с его убеждениями. И после стольких лет верной службы Рогд предал его. Я могу только представить, насколько тяжело было ему сознавать то, что он все потерял. Эта встреча для него - прекрасный способ отомстить не только Рогду, но и всему Ордену в целом. Быть придворным чародеем - очень почетная должность для любого мага. Никто из тех, кого прислал Рогд, не посмеет напасть на Лота только из-за одного его нового статуса. Любая попытка нанести ему вред будет приравнена к объявлению войны, а Орден на это ни за что не пойдет. По крайней мере, сейчас.
-Мне не нравится эта затея, - Азария прикусила губу, печальными глазами глядя вниз, где в ярком пламени перехода исчезал сначала маг, а затем стражники, последовавшие за ним.
-Твой брат поступил правильно, разрешив ему отправиться на границу. Этот яд, который все еще отравляет его кровь, должен выйти, иначе Лот окажется погублен собственной яростью и злобой, а также неудовлетворенной жаждой мести, - Яснина подошла к девушке, ободряюще потрепав ее по хрупкому плечу, обтянутому шелком небесно-голубой туники, свободно струящейся по хрупкой фигурке. Азария вскинула на нее грустные большие глаза, в глубине которых сверкали слезы. Она быстро опустила взгляд, скрывая их, но колдунья приподняла ее лицо за подбородок, заставляя смотреть себе в глаза. - Маги не умеют прощать, особенно такое. Ты должна научиться принимать его таким, какой он есть, если хочешь быть с ним.
-Я, - девушка вспыхнула, заливаясь ярким и горячим румянцем, опалившим нежные щеки и стекающим на грациозную шею. Она растерялась, не зная куда от смущения деть глаза, чтобы только не смотреть на улыбающуюся чародейку. Сзади хмыкнула Велислава.
-Нет, она действительно считала, что никто ничего не замечает? Ну, может сам Лот ничего и не видит, но остальные-то все прекрасно знают.
-Тебе нечего стыдиться, Азария. Но твои чувства к магу на самом деле уже давным-давно ни для кого не являются тайной.
Девушка с силой закусила задрожавшие губы. Вид у нее был такой, словно она вот-вот расплачется.
-Я боюсь, Яснина, - едва различимым шепотом призналась она, - боюсь потерять его, особенно сейчас, когда он даже не мой.
-Тебе нечего бояться, ведь Лот далеко не так прост и безобиден, как выглядит на первый взгляд. Очень многих его внешний вид веселого балагура вводил в заблуждение. И это стоило им жизни.
-Это не самое лучшее утешение, Велислава, - колдунья поморщилась от ее слов, но девушка только философски пожала плечами, - ты сама сказала, что Азарии стоит принять его таким, какой он есть. А Лот на самом деле очень могущественный и сильный маг, который к тому же отличается от остальных особенностями своего дара. С ним никогда не будет просто. Но зато, и скучно тоже... Кстати, похоже, что я одна заметила своеобразное пристрастие членов правящей династии к магам.
-Рамир тоже без ума от Велиславы, так что это общее безумие. Может, вы околдовали нас всех какими-то редкими чарами? - Азария попыталась улыбнуться, но голос у нее предательски подрагивал.
Яснина бросила на девушку быстрый взгляд, заметив, как помрачнело ее лицо. Велислава болезненно сглотнула, пытаясь удержать беззаботное и веселое выражение, хотя уголки ее губ невольно опустились вниз. Колдунья понимала, что княжна не хотела задеть ее, но упоминание о том, что она больше не является колдуньей, все еще больно ранило ее. Закрыв на мгновение глаза, Яснина с грустью подумала о том, какой простой и прекрасной была ее жизнь до того, как все завертелось вокруг этих проклятых полукровок. Постоянные опасности, безумный риск, сражения, путешествия в неизвестность... И никаких чувств... М - да, это была просто сказочная жизнь, а она не ценила эти чудесные мгновения. А вот сейчас, стоя рядом с двумя глубоко несчастными девушками, она с неожиданно острой тоской пожелала оказаться в каком-нибудь глухом и населенном чудовищами месте. По крайней мере, справиться с ними будет намного проще, ведь их в отличие от княжны и Велиславы по крайней мере можно просто убить...
-Что ж, надеюсь, среди собравшихся нет рьяных моралисток, потому что сейчас мы будем делать нечто не очень хорошее.
-Только не говори, что ты без ведома Лота настроилась на его ауру, - простонала Велислава, делая уморительное лицо при этом, - ты совершенно не исправима.
-Я не понимаю, что вы имеете в виду, - Азария удивленно покрутила головой, поочередно глядя то на насмешливо улыбающуюся колдунью, в глазах которой сверкали озорные огоньки, то на обреченно качающую головой девушку, - что мы сейчас будем делать?
-Подсматривать, - заговорщицким шепотом произнесла Яснина, поднося палец к губам, словно призывала княжну к молчанию.
Она повернулась к балкону, медленно проводя в воздухе рукой. Вслед за ее движением проступило очертание большого квадрата, который стремительно темнел. Воздух сгущался, свиваясь в кольца тумана, заполняющие отведенное им место. Всего через несколько мгновений перед ними образовался своеобразный экран, совершенно непроницаемый. Изумленная Азария округлившимися глазами следила за тем, как он светлеет. И отступила назад, когда вместо посветлевшего сгустившегося тумана возникло ясное изображение, показывающее границу.
-Невероятно...
-О, да, - голос Велиславы прозвучал немного ехидно, - не сомневаюсь, что ты способна настроиться даже на голосовую волну.
-Обижаешь...
Колдунья отступила немного назад, позволяя ошеломленной Азарии подойти ближе. Девушка с неприкрытым изумлением рассматривала зависший в воздухе экран, закрывающий собой часть внутреннего дворика, засаженного цветами, на который открывался вид с балкона.
-Я никогда такого не видела. Лим ни разу не прибегал к такому способу, если нужно было за кем-то проследить. Брат просто посылал шпионов.
-И не увидишь. Никто кроме Яснины, Рогда и еще пары-тройки магов не способен на это, - Велислава выглянула из-за Азарии, вопросительно глядя на колдунью, усмехнувшуюся при ее словах, - мне почему-то кажется, что Лоту это не слишком понравится.
-А мы ему не скажем. Брось, Велислава, ему сейчас не до того, чтобы убеждаться, не следит ли кто за ним. А прибывшие из Талвинии маги не смогут заметить моей слежки.
-Нужно будет предупредить Камлена, - после короткого молчания задумчиво произнесла княжна, не сводя глаз с открывающейся перед ней картины.
-Это не лишком хорошо с твоей стороны. Ведь после того, как князь и Яснина заключат союз, она войдет в вашу семью. Где же твоя женская солидарность?
-Что? - Азария быстро обернулась к иронично усмехающейся Велиславе, часто моргая, словно ее слова отвлекли ее от каких-то захватывающих мыслей.
-Она имеет в виду, что с твоей стороны не слишком правильно говорить об этом князю, ведь в противном случае я не смогу застать его врасплох, когда он будет с любовницей, - несколько цинично пояснила колдунья, криво усмехаясь.
-Боги, вам вообще знакомо такое понятие, как супружеская верность?! - В сердцах выкрикнула Азария, гневно топая ногой.
Яснина быстро взглянула на Велиславу, ответившую ей виноватым и смущенным взглядом.
-Ладно, мне стало стыдно...
-Мне тоже, - хмыкнула Яснина, стараясь справиться с охватившей ее неловкостью.
-Я просто подумала о том, что из-за этого она может попасть в беду. Поэтому и хотела рассказать обо всем Камлену, чтобы он не позволил ей ничего предпринимать в одиночку!
-Ясно, - Велислава выглядела крайне сконфуженной, когда посмотрела на колдунью, удивленно хлопающую глазами, - теперь я чувствую себя еще более виноватой. Почему в этом дворце у всех получается постоянно ставить меня в неловкое положение одними только словами?
-Не только тебя, поверь мне, - Яснина слегка склонила голову на бок, глядя на девушку обреченным взглядом, - наверное, все дело в том, что мы привыкли видеть в людях только плохое, не задумываясь о том, что их поступки могут быть направлены нам во благо. Это удивляет и сбивает с толку.
-Точно. Рамир уже не раз говорил мне, что я ищу в каждом его слове какой-то подтекст, а мне казалось, что он просто шутит.
-Вы обе жили просто в ужасном месте, раз настолько плохо думаете обо всех людях, вместе взятых!
Колдунья решила промолчать, не отвечая на возмущенную реплику задетой за живое княжны. Возможно, девушка и была права, потому что ответить ей было нечего. Вместо этого она указала слегка покрасневшей от обиды Азарии на экран, который показывал одну из окраинных улиц Даншера. Они видели происходящее со стороны, словно стояли немного в отдалении, не принимая активного участия, но являясь при этом непосредственными и безмолвными свидетелями.
Яснина уже знала, что князь и Лот в мельчайших деталях обсудили все подробности встречи мага с послами Ордена, поэтому не была удивлена, когда из-за поворота появился отряд всадников, быстро приближающийся к большому постоялому дому, стоящему в тупике улицы. Ни Лот, ни Яснина не могли с полной уверенностью сказать, кого прислал Рогд, поэтому решили не рисковать лишний раз и не позволять магам перемещаться во дворец, используя переход даже в сопровождении колдуна. Сам Лот уверял, что никому из Ордена не разобраться в схеме заклятий, которые он использовал при его создании, но князь не стал использовать превосходную защиту дворца в качестве наглядной демонстрации того, что у него есть что противопоставить притязаниям не дружелюбно настроенных соседей. На вопрос колдуньи о том, почему он так поступил, Камлен лишь пожал плечами и с усмешкой сказал, что любит делать сюрпризы своим противникам. Особенно неприятные...
На высоком крыльце расположились несколько человек, негромко переговаривающиеся между собой. Несмотря на жару, стоящую уже которую неделю подряд, они не снимали темных плащей, скрывающих их фигуры. Видимо, услышав стук подкованных копыт, они резко обернулись, занимая более выгодные и удобные позиции, словно готовились принять бой. Колдунья не выдержала и тихо хмыкнула, наблюдая за тем, как медленно, но плавно и грациозно поднимается со ступеней один из магов, не поддавшийся общему напряженному ожиданию. И именно он первым заметил приближающегося к ним всадника, едущего немного впереди остальных. Лот с кривой усмешкой быстрым и умелым движением, выдающим многолетнюю практику, спрыгнул с высокого, тонконого жеребца, в черную гриву которого были вплетены золотые цепочки, украшенные чеканными символами Мораввы: кругом, внутри которого скрещивались направленные рукоятями в разные стороны смертоносные мечи. Едва ноги мага, затянутые в высокие сапоги из черной кожи, коснулись камня мостовой, замершие в напряженном ожидании колдуны с громкими проклятиями подались вперед, словно хотели напасть. Рядом с Ясниной сдавленно и глухо выдохнула княжна, судорожно прижимая крепко сжатую в кулак руку к дрожащим от волнения губам. Светловолосый маг и глазом не повел в ответ на явную агрессию со стороны не слишком любезно встретивших его колдунов, насмешливо обводя столпившихся на крыльце ироничным и вызывающим взглядом, придающим его серовато-голубым глазам лисье выражение.
-Лот, - более спокойно отреагировавший на его появление мужчина шагнул вперед, отбрасывая назад капюшон плаща, открывая лицо. Яснина и колдун усмехнулись практически синхронно. Не узнать высокого, худощавого, красивого и рыжеволосого мага было невозможно. Что ж, его появление было весьма логичным и обоснованным, ведь кто-то же должен был занять место, освободившееся возле Рогда после того, как с него сместили предыдущего законного владельца. Судя по жесткому и циничному выражению на лице Лота, он так же прекрасно понял, кто сменил его у власти.
-Господин приказал убить отступника, - ледяным голосом произнес один из магов, стоящих за спиной Харна, который слегка склонил голову на бок, скользя по колдуну и его сопровождению задумчивым и оценивающим взглядом.
-Я знаю приказ не хуже тебя, - холодно отрезал он, - вот только, похоже, он нашел себе нового хозяина.
-Какая проницательность, Харн, - тон Лота звучал форменным издевательством, - хотя обычно она тебе совсем не свойственна. Жаль разочаровывать тебя, но хозяину прислуживаешь ты, а я являюсь придворным чародеем великого правителя, наследного князя Мораввы, а также его доверенным лицом, которому поручено встретить вас и сопроводить во дворец. Владыка согласился принять вас лично, поэтому не стоит терять время на пустые разговоры.
-Думаешь, тебе удастся уйти от заслуженной кары, предатель? - Яростно прошипел тот же маг, что заговорил ранее, едва ли не выплевывая слова.
-Вежливее, Вилур, - Харн смерил приподнявшего брови невозмутимого мага, треплющего пофыркивающего жеребца по пышной гриве, долгим и пронизывающим взглядом, - ты сейчас своими недостойными речами оскорбляешь приближенного князя, одаренного его величайшим доверием. Мы же не хотим, чтобы из-за тебя случился международный скандал, о котором, судя по его появлению здесь, так мечтает наш бывший соратник?
-Жаль разочаровывать тебя, но у меня есть дела поважнее банальной и недостойной мужчины и мага мести тем, кто продался за золото, позволив убивать своих союзников и собратьев по дару и оружию.
-Ты предал Орден и смеешь обвинять других?
-За последние месяцы в Талвинии завелось слишком много отступников, не находишь? Не мы предали Орден, а он - нас. Поразмышляй на досуге, Харн, над моими словами, ведь ты сам можешь оказаться следующим в этом длинном списке неугодных новой власти. Теперь, когда обмен светскими любезностями наконец-то закончен, прошу следовать за мной.
-Яростный пожар, все это время пылающий в его душе, уже погас, - колдунья с понимающей улыбкой следила за спокойно поворачивающимся спиной к своим многочисленным врагам магом, садящегося в седло под полными мучительной ненависти и жадной жажды крови взглядами, прожигающими его, - он сам понял это, не вступив в спор с Харном.
-Почему он предостерегал этого мага?
-Он заменил его, если это вообще возможно. Лот занимал в Ордене очень высокое положение, являясь одним из двух бессменных и верных помощников его Главы, наделенным большой властью и огромными полномочиями. И если Ниара, второго мага, все знали, как правую руку Рогда, то Лот всегда оставался левой - не так явно необходимой, но зачастую более полезной и незаменимой. Видимо, это произошло уже после того, как я покинула Литору. Глава Ордена основательно почистил ряды, заменяя ставших неугодными магов новыми, которые приняли новую политику Ордена, не задавая лишние и ненужные вопросы.
-И Харн воспользовался выпавшей ему возможностью для собственного возвышения, - горько произнесла Велислава, презрительно глядя на рыжеволосого мага, легко вскакивающего в седло подведенной одним из спешившихся стражников лошади. Маги с явным подозрением и пренебрежением осматривали лошадей, которых вели в узде несколько стражей, всем видом выражая недовольство, но не решались высказать его вслух.
-Он всегда был верен Рогду. С самого первого дня его восхождения, поэтому я не удивлена. Пожалуй, только его и можно было бы назвать другом Главы Ордена, если у такого мага вообще могут быть те, кого принято называть друзьями...
-Мне казалось, что Харн - далеко не дурак. Неужели он не понимает, что происходит сейчас в Ордене?
-Все он прекрасно понимает, Велислава. Просто, как и любой другой маг, наделенный довольно могущественной силой, выделяющей его из серой массы менее одаренных, он всю свою жизнь мечтал подняться как можно выше. И теперь, когда ему выпал такой шанс, он возьмет свое. Надо признать, что все чародеи крайне жестоки, поэтому совершенно равнодушно относятся к тем, кто являлся их предшественником, но потерпел поражение.
-Мне казалось, что маги очень сильно отличаются от обычных людей. Ведь когда у тебя есть такая сила, ты можешь делать что угодно. А вместо того, чтобы направлять ее в нужное русло, ее используют ради власти и богатства, - горько произнесла Азария.
-У всех есть свои слабости, и маги в этом ничем ни отличаются от остальных. В подавляющем большинстве своем все они мечтают о том, чтобы взойти на вершину и уже оттуда смотреть на лежащий у их ног мир. Что сказать, каждый, у кого есть сила, уже с детства твердо убежден в том, что он достойней и лучше остальных.
-Но ты не такая. И Велислава тоже! - Похоже, слова колдуньи нисколько не убедили княжну. Яснина усмехнулась, оглядываясь на мягко улыбающуюся девушку, которая без насмешки смотрела на немного покрасневшую Азарию.
-Меня обучал, если это можно так назвать, маг, которому было глубоко наплевать на нас, своих многочисленных учеников. Он был вынужден взять воспитанников, следуя приказу Ордена, но не обязан был заботиться о них и учить тому, что знал и умел сам. Для него вся эта затея с ученичеством, придуманная Главой Ордена, была простой формальностью. Он приходил в специально созданную комиссию, наугад тыкал пальцем в длинный список, не глядя, выбирал себе последователей, приводил их в свой дом и с чистой совестью передавал их на руки другим, начисто забывая о том, что является чьим-то наставником уже на второй день. Поэтому мне и в голову никогда не приходила даже случайная мысль о каком-то могуществе или власти. Все долгие годы моего ученичества мне просто хотелось выжить и вырваться, наконец-то, из этой западни, в которую меня определил Орден.
-Мне же, наоборот, слишком часто говорили об этом. Так часто, что уже к пятнадцати годам я научилась ненавидеть даже это простое слово - власть - не говоря уже о том, чтобы стремиться ее заполучить.
Яснина обернулась к экрану, немного понаблюдала за всадниками, поворачивающими на главную широкую улицу Даншера, и взмахом руки развеяла чары. Заметив, как Азария тревожно закусывает губу, она невольно улыбнулась.
-После того, что сказал Лот, они не посмеют напасть. Это обычного мага можно тихо и без лишнего шума убрать со своей дороги, а вот придворный колдун князя входит уже в разряд неприкосновенных особ, на которых даже простое покушение грозит обернуться мгновенной смертной казнью виновных. И князь будет в своем праве, так как на своей земле он и есть закон.
-И это был бы замечательный выход из сложившейся ситуации, - задумчиво произнесла Велислава.
-Думаю, Лот тоже так решил, поэтому и вызвался самостоятельно встретить наших дорогих гостей, - согласилась с ней Яснина, - вот только они не станут нападать. И он это понял. Рогд приказал Харну действовать осторожно, поэтому они и проявляют несвойственное им миролюбие. И мне это очень не нравится.
-Думаешь, он знает о том, что ты во дворце?
-Теперь, да. И если моя догадка верна, кто-то из приближенных к князю докладывает обо всем происходящем непосредственно Главе Ордена.
-Но это невозможно! Я знаю от брата, что Лот проверял всех: начиная от слуг и заканчивая представителями именитых семей. Среди них нет предателей!
-Значит, кого-то он пропустил. Или же Рогд позаботился о своем информаторе, предоставив ему защиту. Слишком много совпадений, Азария, и это не может не настораживать. Вот только наш загадочный отступник передал не совсем верные сведения. Или же просто не успел сообщить новую информацию.
-Ты права, Глава Ордена никогда бы не послал к князю своих послов, если бы наверняка знал о том, какой ответ они привезут обратно. Для него это будет огромным, и я очень на это надеюсь, неприятным и болезненным сюрпризом!
Глава 12.
Яснина проводила взглядом пятившихся послов, покидающих тронный зал. Они не распрямляли склоненных в поклоне спин и не поднимали голов, но даже такой их вид выжал собой крайнюю степень довольства. Колдунья бросила вопросительный взгляд на тихо прыснувшую от смеха княжну, остановившуюся немного в стороне. Азария подошла к ней, наклоняясь ближе, чтобы смеющимся шепотом произнести.
-Это посланники одного из князей с Островов. В последнее время их правитель разорвал отношения со многими странами, в том числе и с Талвинией, - на лице девушки проступило несколько смущенное и виноватое выражение, - а брат давно хотел заключить с ними торговый союз, потому что они экспортируют довольно редкие товары, которые сложно найти в других странах. К тому же, они в свою очередь, очень заинтересованы в руде и драгоценных камнях, добываемых у нас. Переговоры велись уже давно, но за эти семь месяцев их владыка успел разорвать последние договора о ввозе товаров из других стран, поэтому они так и довольны тем, что им удалось найти такого партнера, как Моравва.
-Видимо, они были в этом союзе очень заинтересованы, раз не стали дожидаться возвращения князя в столицу и самостоятельно прибыли в Даншер.
-Совет решил не ждать, пока их правитель снова передумает и отправил послов сам, чтобы скрепить договоренность с их стороны, которая обеспечивает многолетнюю и взаимовыгодную торговлю.
-То есть, они провернули все это за спиной своего князя? - Насмешливо поинтересовалась Яснина, с интересом рассматривая группу мужчин, одетых в причудливые, яркие и обильно украшенные драгоценными камнями свободные одеяния. Они как раз поравнялись с ними, направляясь к выходу. Поприветствовав сдержанно кивнувшую княжну почтительными поклонами, они заспешили вслед за слугой, который провожал их к выходу из дворца.
-Он уже давно славится своими причудами, а в последнее время и вовсе решил превратить свое процветающее княжество в закрытые земли, которые можно будет посещать, только получив особое разрешение. Он отказывается принимать послов, и, по словам Камлена, превращается в затворника. Естественно, такая политика не может устраивать Совет, но он - единственный наследник правящего рода, поэтому они вынуждены терпеть все его выходки.
Азария улыбнулась, проходя между двумя рядами стражи, выстроившихся по обе стороны от огромных арочных дверей тронного зала. Колдунья последовала за ней куда менее охотно, потому что все еще не привыкла ни к этому месту, ни к тому, какую важную роль оно играло в жизни Камлена. Князь проводил в тронном зале очень много времени, принимая послов, разбирая жалобы и притязания обращающихся к нему людей или собирая совет, поэтому колдунье волей-неволей, а приходилось практически каждый день посещать этот роскошный и огромный зал, ослепляющий своим великолепием. Видимо, заметив, что она испытывает неловкость, которую умело маскирует за спокойствием, князь даже не пытался подшучивать над ее нежеланием оставаться здесь хотя бы на минуту больше, чем это необходимо. Всего раз он завел разговор о предстоящем ей вступлении в статус княгини, когда начал рассказывать о том, что после их брака рядом с его троном установят точно такой же, который она и займет. Но заметив странный, отливающий золотом, взгляд, направленный на него, оборвал сам себя на полуслове, сказав, что это не такой важный разговор, чтобы начинать его именно сейчас.
Проницательная Велислава довольно быстро догадалась о причине такого поведения, напрямую спросив у нее, чего она опасается. Колдунья отделалась полуправдой, не став вдаваться в подробности, но на самом деле была вынуждена признать, что ее нелюбовь к тронному залу продиктована только тем, что в дальнейшем ей предстоит посещать его каждый день уже совсем в другой роли. И это до неприятного холодка в теле пугало ее, постоянно терзая и вызывая мрачные мысли. Яснина даже представить себя не могла на троне, рядом с князем Мораввы, как это и пристало княгине. Да и в этой роли она себя тоже не видела. Порой она ловила себя на мысли, что пропустила тот момент, когда все изменилось, поддавшись чувствам и пойдя наперекор своим убеждениям и принципам. И в такие минуты она невольно соглашалась с учителем, который справедливо считал, что любые чувства лучше всего задушить в самом зародыше, пока они не способны навредить и все испортить. Вот только она уже зашла слишком далеко, чтобы все бросить и отступить...
И через какое-то время сама удивлялась тому, что эти мысли вообще приходят ей в голову. Видимо, крепко все же впитались азы наставлений, к которым ее приучили с детства, раз она так часто думала об этом. Ее жизнь до этого подчинялась одному - единственному закону: выжить. Она выживала среди фейхаров, которых так и не смогла понять до конца, а затем среди магов, так же представлявшими для нее в большинстве случаев не разгаданную загадку, ведь большую часть жизни она провела там, где все принятые в колдовской среде ценности считались глупостями и безумствами. Именно поэтому оказался возможным ее союз с Рогдом. Ей всегда, с самого раннего детства, хотелось, чтобы она не просто выживала, а жила, настоящей и полноценной жизнью, в которой будет место для всего, что она видела у других. Возможно, это желание было продиктовано немногочисленными воспоминаниями, пришедшими из детства неясными и смутными картинами, ведь там ее всегда любили. Колдунья понимала, что, скорее всего, сама придумала себе эти истории, ведь ее родители отвернулись от нее, поспешив избавиться, едва представилась такая возможность. Или же они еще не знали в тот момент, кем на самом деле является их маленькая дочурка, и поэтому дарили ей столько любви и ласки.
Как бы там ни было, но Яснине всегда хотелось, чтобы ее любили. Ее, такой, какой она была. Но довольно быстро она поняла, что ее желанию придется остаться неисполненным, так как, прежде всего, в ней всегда видели могущественную колдунью, которую и любили за силу, щедро подаренную природой. Поэтому теперь возникающие мысли о том, что она поступает неправильно, вызвали у нее раздражение и злость на саму себя за трусость. Никто не говорил, что начать новую жизнь, отказавшись от старой, будет просто, но когда она боялась трудностей? Разве не стоило все, что окружало ее сейчас, небольших жертв и уступок? Здесь ее любили, любили просто за то, что это она. И она любила в ответ, хотя это чувство и было для нее новым и удивительным. Она всегда хотела именно этого, но не переставала постоянно думать о том, что совершает какой-то неправильный и необдуманный шаг, сворачивая с привычного пути. Яснина даже немного завидовала легко приспосабливающейся Велиславе, довольно быстро прижившейся во дворце, подстроившейся под все принятые обычаи и уклады, и наслаждающейся заботой и вниманием, а также окружающей роскошью.
И эта история с послами. Ей было совершенно безразлично, что о ней подумает Рогд или весь Орден в целом, но крайне не хотелось обнародовать то, кем она приходится князю. Хотя в тоже время она прекрасно понимала, что рано или поздно это придется сделать. И судя по настрою князя, гораздо раньше, чем ей хотелось бы. Эта противоречивость, засевшая где-то глубоко в душе и каждый день напоминающая о своем присутствии тяжелыми и безрадостными мыслями, просто сводила ее с ума...
Судя по тому, что в зале не было никого из придворных, встреча действительно была очень важной. Обычно между высокими колоннами и у стен небольшими группами собирались наиболее значимые вельможи, часть которых прибыла вместе с княжеской семьей, а часть происходила родом из знатных семей Даншера. Город начал развиваться не так давно, но уже многие из тех, кто занимался торговлей, перебрались в него, устраивая здесь свои дела. И это было еще одной, крайне смущающей ее традицией. Колдунья не любила находиться под заинтересованными и любопытными взглядами, которые на нее бросали украдкой, опасаясь вызвать гнев князя, ревностно следящего за тем, как его двор относится к чародейке. Никто, ни слуги, ни стражи, ни сами придворные даже взгляда косого или недоброго в ее сторону не бросали, не давая повода для такого отношения, но переубедить князя не взялась даже Азария. Она попыталась поговорить с братом, но довольно быстро свернула эту кампанию, неопределенно пожав плечами и сказав, что со временем это должно пройти. Это служило слабым утешением, поэтому колдунья попыталась убедить Рамира поговорить с князем, но тот сразу отказался. Не помогли даже просьбы Велиславы, которая делала все, чтобы его уговорить. У отпирающегося изо всех сил военачальника удалось выбить лишь то, что Камлен крайне обостренно принимает все, что касается Яснины и реагирует порой не слишком адекватно. Но, как и Азария, он пообещал, что скоро он привыкнет к тому, что колдунья рядом с ним и не собирается никуда деваться, и это у него пройдет. После чего Велислава не выдержала и съязвила, что Яснина для него, как неизлечимая болезнь, которую невозможно вылечить до конца, но можно облегчить симптомы, сопровождающие ее. За что и получила от колдуньи слабенькое, довольно безобидное, но эффективное проклятие, заставившее ее замолчать на пару часов, за которые возмущенная до глубины души девушка успела исписать горы бумаги, выказывая свое недовольство и искреннее возмущение всеми доступными ей на тот момент способами.
Пока она медленно шла по проходу, полностью погрузившись в свои безрадостные мысли, княжна успела добраться до трона, присев на широкий подлокотник и взахлеб начав рассказывать улыбающемуся брату о том, что произошло. Колдунья отвлеклась от бездумного созерцания мраморных плит под своими ногами, почувствовав пристальный взгляд, устремленный на нее. Камлен краем уха слушал щебечущую сестру, оживленно жестикулирующую, а сам внимательно наблюдал за подходящей Ясниной, словно изучал ее. Колдунья заставила себя встряхнуться, улыбаясь ему, но ее наигранно-бодрый вид его не обманул. Взгляд фиалковых глаз стал задумчивым и мрачным, заставив чародейку в который раз подряд испытать неясное чувство вины. Пока она поднималась по многочисленным ступеням на возвышение, Азария с хитрющим видом склонилась к брату, что-то шепотом скороговоркой рассказывая ему на ухо. Брови мужчины поднялись вверх, он искоса посмотрел на довольно улыбающуюся сестру, которая и не думала отодвигаться, наоборот, еще теснее прижалась к его руке, словно ласковая кошка, требующая своей доли внимания и заботы. Затем перевел смеющийся взгляд на подходящую к ним с недовольным выражением на лице колдунью, которая несколько раз наступила на подол собственного платья, пока преодолевала широкие ступени, проклиная их про себя.
-А ябедничать не хорошо, - мрачно произнесла Яснина, прожигая невинно хлопающую большими глазами княжну, которая после ее слов приняла самый простодушный и безобидный вид, на который вообще только была способна, демонстрируя, что она вовсе не причем, а злая колдунья на нее просто наговаривает.
-Это была не ябеда, - Азария несколько секунд с задумчивым видом кусала нижнюю губу, словно придумывая объяснение, затем ослепительно улыбнулась ей, - а ввод князя в курс дела!
Камлен с удивленным видом повернулся к показывающей колдунье язык сестре, настороженно глядя на нее.
-Где ты набралась таких выражений?
-Вас с Лотом пару раз послушала, - княжна была сама невинность и честность.
-Все-таки, больше похоже на ябедничество, - князь с самым задумчивым видом пожал плечами, затем дернул обиженно насупившуюся сестру за золотое украшение, вплетенное в ее светлые волосы, заставив подпрыгнуть на месте.
-Камлен! Ты испортил мне прическу!
-Я вам не мешаю? - Устало спросила Яснина, стараясь скрыть улыбку. Ее поражала нежность, с которой князь относился к своей младшей сестре и ее ответное, не менее сильное чувство к нему. Камлен никогда не отмахивался от нее, всегда выслушивая то, что она хотела ему сказать. Колдунья ни разу не видела, чтобы он попросил ее прийти позже или просто проигнорировал. Довольно серьезный и сосредоточенный по характеру, как успела убедиться чародейка, в обществе сестры он становился мягче и добрее, всегда прощая ей любые выходки, и часто сам дразнил и подначивал ее.
Князь поднялся с трона, усмехнувшись над недовольно фыркающей Азарией, которая мгновенно перебралась на сидение, занимая освобожденное нагретое местечко. И начала поправлять сползающую на лоб высокую тиару, по обе стороны которой спускались золотые нити, украшенные драгоценными камнями, вплетенные в тонкие косы, одна из которых выскользнула из волос, нарушая хрупкое равновесие странного сооружения, поразившего колдунью еще утром, когда она впервые увидела княжну. Она перевела взгляд на остановившегося перед ней мужчину, немного запрокидывая голову, чтобы ей было удобнее смотреть на него. Камлен улыбнулся, заметив ее непроизвольный жест, подходя ближе. Колдунья закусила губу, разглядывая его высокую, широкоплечую фигуру, затянутую в белоснежный, расшитый золотыми нитями парадный костюм, который безумно шел ему, подчеркивая смуглую кожу, необычные глаза и яркую, броскую красоту. Наклонившись к ней, князь слегка коснулся губами ее уха, тихо произнося.
-Не стоит так смотреть на меня.
Яснина неосознанно шагнула к нему ближе, чувствуя тепло, исходящее от него. Скользнув ладонями по его рукам, обтянутым прохладной и гладкой тканью, она тихо спросила
-Как именно?
Камлен немного отклонился, глядя ей прямо в глаза обжигающим взглядом. Колдунья невольно перевела взгляд на его крепко сжатые губы, закусывая свои. Он стал наклоняться к ее лицу, не отрывая от нее взгляда, заставив закрыть глаза. Восхищенный вздох, раздавшийся немного в стороне, заставил их быстро отпрянуть друг от друга. Яснина убрала руки, отпуская его, и смущенно отступила подальше, стараясь не смотреть на Азарию, которая даже забыла про свою погубленную прическу, с восхищением и живым любопытством наблюдающую за ними поблескивающими глазами.
-Никогда такого не видела, - восторженно выдохнула она, даже не думая смущаться, в отличие от них самих, - вас словно притягивает друг к другу какая-то сила. И у вас при этом ТАКИЕ взгляды! И я тоже так хочу!
-Мне уже проводить серьезную и нравоучительную беседу с Лотом или можно немного подождать? - Насмешливо поинтересовался у сестры Камлен, пряча улыбку.
-Ты этого не сделаешь! - Возмущение Азарии было так велико, что она даже подпрыгнула на троне от переизбытка чувств, потемневшими глазами глядя на брата, в которых ясно читалось смятение.
Глядя, как он неопределенно пожимает плечами, колдунья не выдержала.
-Ты же на самом деле не станешь этого делать? Твоя сестра уже не маленькая девочка, чтобы ты принимал за нее решения.
Камлен перевел на нее насмешливый взгляд, слегка нахмурив брови.
-Нет, конечно. Но это не мешает мне немного подразнить ее. К тому же для меня она навсегда останется именно такой.
Азария только собралась возмутиться, скрестив руки на груди, как раздался стук в двери. Вошедший слуга с поклоном остановился в начале зала, не поднимая головы.
-Подойди, - голос князя прозвучал устало, хотя до этого колдунья не заметила никаких признаков того, что его утомили бесконечные встречи, начавшиеся рано утром.
-Господин, прибыли талвийские послы. Они ожидают снаружи.
-Нарочно не придумаешь, - взгляд мужчины отразил охватившую его ярость.
-Я могу перенестись отсюда, используя переход.
-Возможно, это и к лучшему. Я не хотел, чтобы ты встречалась с этими магами, но пора уже расставить все по своим местам. Все теперь зависит только от тебя. Ты сама должна решить, хочешь ты видеть их или нет.
-Я останусь. Разве можно пропустить такой момент? Я не прощу себе, если не увижу их лиц, когда они войдут сюда.
И ее ожидания полностью оправдались. Слуга вышел, получив приказ пропустить послов в тронный зал. Азария торопливо подошла к ней, на ходу пытаясь справиться с непослушным украшением. Пожалев девушку, которая с самым несчастным видом придерживала спадающую тиару рукой, колдунья слегка повела пальцами в ее сторону. Мгновенное сияние скользнуло в воздухе, окружая выбившуюся прядь, заплетая ее в косу вместе с украшением. Княжна облегченно перевела дух, посылая ей полную горячей благодарности улыбку. Яснина улыбнулась ей в ответ, оборачиваясь на звук открывающейся двери, едва слышимый с такого расстояния. Она с трудом удержала легкую улыбку на лице, когда ее взгляд встретился с пораженным и откровенно шокированным взглядом идущего немного впереди остальных магов Харна.
-Владыка, госпожа, - Лот взмахом руки остановил группу колдунов немного в отдалении, склоняясь в поклоне. Князь небрежным кивком указал ему на место рядом с собой, с левой стороны трона, остающееся свободным. Склонив голову в знак признательности, колдун быстро поднялся по ступеням, останавливаясь рядом с сидящим на троне князем, который спокойным и безразличным взглядом осматривал магов, присланных Орденом, не проявляя даже признаков любопытства или нетерпения. Яснина могла только гадать, какие чувства обуревали его в этот момент, ведь ни одно из них не отражалось на его лице, совершенно непроницаемом и равнодушном.
Яснина слегка сжала руки, которые сложила перед собой, бросая взгляд в сторону магов, хранивших потрясенное молчание. Перед тем, как пропустить послов в тронный зал, стражи приказали им снять плащи, поэтому теперь колдунья прекрасно видела лица чародеев, хорошо узнаваемые. Каждый из них долгие годы верой и правдой служил Рогду, и, видимо, удостоился сомнительной чести нести свою службу и дальше. Колдун, который призывал покончить с Лотом, едва увидев его, смотрел на нее с выражением мрачного удовлетворения и плохо скрываемого презрения. Впрочем, они очень быстро исчезали, стекая с его лица, словно плохо сделанная маска, оставляя после себя неприкрытое изумление, расширившее его темные глаза и вытянувшее лицо. Остальные лишь недоуменно переглядывались между собой, не решаясь ничего произнести вслух, и, судя по всему, мало что понимая из происходящего. Жаль, Велислава этого не увидит. Ей бы непременно понравилась представшая их глазам картина.
А вот Харн с самого первого взгляда все понял верно, если судить по его сощуренным глазам, внимательно и настороженно следящим за ней пристальным и немного рассеянным взглядом. Все же ее неожиданное появление в тронном зале дворца князя Мораввы выбило его из привычной колеи. И колдунья прекрасно могла понять почему все они были так удивлены. Каждый из них многие годы видел ее только в роли колдуньи, не представляя иначе. Но здесь она занимала совсем другое место, раз придворным колдуном являлся Лот, и они это только начинали осознавать. И весь ее вид им в этом помогал: сарказм напавшей на князя нагини в свое время задел ее, но был вполне обоснован. Ее роскошное платье из искрящегося черного шелка, высокий корсет которого был расшит золотой сеткой с кроваво-алыми рубинами, ниспадало на пол тяжелым длинным шлейфом, свободно лежащим на первых двух ступенях, ведущих к трону. Длинные волосы, уложенные в затейливую прическу, венчала высокая резная тиара из золота, усыпанная россыпью бриллиантов с тремя огромными рубинами, обрамленными Солнечными камнями. Алые камни, вспыхивающие темными огоньками, украшали ее шею, запястья и пальцы.
Непонимание, изумление и открытое недоумение сменились крайней степенью ошеломления, маги, собравшиеся у подножия трона, явно отказывались верить собственным глазам.
-Письмо вашего Главы меня, признаться, несколько удивило, - князь холодно оглядел притихших магов, которые с трудом отводили от спокойно смотрящей на них колдуньи потрясенные взгляды, переводя их на заговорившего правителя.
-Владыка, - убедившись, что князь не торопится продолжать свою речь, Харн выступил немного вперед, склоняя голову в уважительном поклоне. Яснина была даже немного разочарована тем, насколько быстро он взял себя в руки по сравнению с остальными магами. Ее догадки о том, что кто-то в Литоре прекрасно осведомлен, что она в - Моравве, подтверждалась. Судя по поведению чародея, которое значительно отличалось от реакции остальных магов, он был предупрежден о ее возможном появлении при дворе. Вот только, похоже, что и он не знал, в какой роли. И вновь колдунья поймала себя на мысли, что в этом дворце был только один человек, подходящий под описание неизвестного предателя, передающего в Литору сведения о происходящих во дворце событиях. И как бы ей не хотелось, чтобы ее догадки таковыми и остались, под описание подходил княжич Ховар, младший брат владыки. Она невольно вспомнила насмешку, с которой он смотрел на них с князем во время ужина в первый день ее появления при дворе. Он заметил возникший и постоянно возрастающий интерес своего венценосного брата к простой колдунье, что ему могло крайне не понравиться. Если он и до этого имел какую-то связь с магами из соседнего государства, вполне вероятно, что он мог связаться с кем-то из них, чтобы предупредить о возможных последствиях. Это подтверждало и то, что сейчас Ховар был удален от дворца и надежно изолирован. Едва его заперли в отдаленном поместье, как передача сведений прекратилась, если судить исходя из того, что прибывшие на встречу колдуны попали впросак. - Глава нашего Ордена просил Вас оказать содействие в возвращении в Талвинию чародейки, которая сейчас находится на территории Вашего княжества. Он надеется, что Вы сочтете его просьбу уместной и приемлемой и удовлетворите ее. Колдунья, о которой идет речь, должна предстать перед магическим судом.
-В письме в мельчайших подробностях были описаны многочисленные прецеденты произвола, который эта женщина устраивала на территории вашей страны много лет. Убийства, жертвоприношения, жуткие ритуалы, разгромы, шантажи - ей приписывается столько непростительных поступков, что я не мог не задаться вопросом, - князь перебросил ногу на ногу, устраиваясь на троне поудобнее и со снисходительной усмешкой вновь посмотрел на настороженно наблюдающего за ним мага. Он приподнял брови, придав своему лицу задумчивое выражение, а затем продолжил, - каким же образом все это происходило в самом центре вашей столицы? Разве что Орден оказался не в силах справиться с одной - единственной колдуньей.
Вначале сказанное князем вызвало в ее душе волну дикой и неконтролируемой злобы, заставившей ее с силой впиться ногтями в собственную руку, чтобы удержаться от опрометчивого и практически нестерпимого желания поквитаться за каждое лживое и мерзкое слово, обвиняющее ее в том, чего она никогда не совершала. Камлен отказался сказать, что было написано в присланном ему письме, но она подозревала, что Глава Ордена расстарается вовсю, чтобы произвести на князя как можно более сильное впечатление, заставив усомниться в ней. Она всегда знала, что Рогд умен и коварен, но не ожидала, что он падет так низко. Как это просто и легко - взять все ее деяния и извратить их, перевернув с ног на голову, выставив какой-то закоренелой преступницей и бездушной ведьмой, во всем ищущей лишь собственную выгоду.
-Ей хитростью и ложью удалось обмануть нас, вводя в заблуждение. Стоило малейшему подозрению пасть на нее, как она тут же находила виновных, подставляя под удар вместо себя невинных жертв, - Харн проглотил явное издевательство, хотя желваки на его лице судорожно напряглись, выдавая зарождающуюся ярость.
Это был подлый удар ниже пояса, который на мгновение лишил ее возможности дышать. Яснина судорожно сглотнула, пытаясь справиться с мелкой дрожью, охватившей ее. Дикая и острая боль вонзилась в грудь, словно ей в сердце со всей силы всадили ржавый и покрытый зазубринами нож, наносивший ужасную рану, доставляющую нестерпимые страдания. Как он посмел обвинить ее в таком? Разве мало сейчас было сказано, ведь каждое его слово было выдуманной и абсурдной ложью, не поддающейся объяснению.
Рядом с ней сдавленно выдохнула Азария, переводя испуганный взгляд на князя, который смотрел на магов с каким-то брезгливым отвращение, словно перед ним неожиданно оказалась кучка омерзительных созданий, одним своим видом внушающих отторжение и неприятие. Он сдержался, хотя Яснина не представляла, чего ему это стоило.
А вот Лот не смог остаться безучастным и спокойно воспринять сказанное. Пока колдунья пыталась оправиться от жестокого и бессердечного удара, предательски нанесенного в спину, он повернулся к магу, смерив его полным жгучей ненависти взглядом. Его голос звучал хрипло и надрывно, словно он изо всех сил сдерживался от желания послать в рыжеволосого колдуна какое-нибудь проклятие посильнее, чтобы заставить заплатить за сказанные слова.
-Забавно, я много лет провел бок обок с Главой Ордена, помогая ему устанавливать в стране магическую справедливость и вершить суд над отступниками и преступниками. Но, к сожалению, повелитель, не могу припомнить ни одной колдуньи, против которой выдвигались бы такие серьезные обвинения.
-Позволю себе заметить, владыка, что маг, которому Вы оказали такую честь, возведя в ранг придворного чародея, является государственным преступником в Талвинии. Он позорно бежал из места заключения, не дождавшись вынесения приговора.
-Вот как? - Князь издевательским жестом приподнял брови, иронично улыбаясь и медленно поворачивая голову в сторону жестко усмехающегося Лота, насмешливо смотрящего на переглядывающихся мужчин. Яснина устало закрыла глаза, чувствуя зарождающуюся дикую головную боль, возникающую всегда, когда она сдерживала силу в узде и пыталась ее контролировать, ограничивая и стесняя. - А мне ты говорил, что не стал дожидаться смерти. Тем более, насколько я помню из твоего рассказа, тебя попросту хотели прирезать ночью без суда и следствия.
-А это одно и тоже, с точки зрения нашего многоуважаемого Главы, - ехидно выдал Лот, весело подмигивая Харну, покрасневшему от ярости.
-Владыка, я не потерплю...
-Мы сбились с темы, а у меня нет ни времени, ни желания обсуждать ваши магические заморочки. Спасение своей жизни в моей стране не считается преступлением, поэтому ваши претензии насчет этого мага я считаю не обоснованными и оскорбительными. Что же касается первоначальной просьбы вашего Главы, то я бы с превеликим удовольствием пошел ему на встречу, но, вынужден разочаровать его ожидания. Колдуньи, о которой писал в своем письме Глава Ордена, в Моравве нет.
Даже Яснина не удержалась от того, чтобы посмотреть на князя, сохраняющего совершенно невозмутимый вид. Она слегка повернула голову в сторону стоящей рядом с ней Азарии, но судя по странному выражению на ее лице, девушка была удивлена его словами не меньше, чем она сама. Маги же откровенно пришли в ступор, как по команде посмотрев сначала на нее, затем на князя, а после вновь перевели взгляды на нее, всем своим видом показывая, что ничего не понимают.
-Орден должен знать, что я не слишком жалую магов, которые пытаются в моих землях спрятаться от правосудия. Если моя стража ловит таких отступников, их сразу же предают смерти. Глава в своем письме описал довольно сильную и опасную колдунью, которая прославилась в вашей стране своими черными делами. Не сомневайтесь, мои стражи уже давно бы нашли ее, если бы она в поисках спасения от справедливой кары бежала в Моравву.
Яснина перевела взгляд на Лота, который сохранял странное выражение лица, словно пытался через силу остаться серьезным и невозмутимым и не рассмеяться. Заметив, что колдунья вопросительно смотрит на него, он позволил легкой улыбке быстро скользнуть по губам, подтверждая ее подозрения о том, что только он один и знал, о чем пойдет речь на этой встрече.
-Но вы можете быть спокойны, ведь так взволновавший вас одним своим видом чародей, который обладает моим полным доверием, приложит все силы, чтобы найти эту женщину, если Орден так уверен в ее пребывании здесь.
-Да вот же она!!!
Один - ноль в пользу правителя, про себя отметила колдунья, разворачиваясь лицом к выкрикнувшему очевидное магу. Он даже указал на нее рукой для большей надежности, видимо, начиная подозревать, что у князя плохо со зрением. Она заметила, как от бессильной злобы с силой стиснул зубы Харн, не успевший остановить высказавшегося колдуна.
Князь позволил себе лишь легкое удивление. Изогнув бровь, он посмотрел на колдунью, которая не отводила взгляда от мрачнеющего Харна, ожидая от него какого-нибудь подвоха, затем поднялся с трона, подходя к ней. Яснина приняла предложенную руку, вслед за мужчиной делая несколько шагом вперед, к краю возвышения. Камлен оглядел магов тяжелым и ничего хорошего не сулящим взглядом, задержав его на рыжеволосом колдуне, который едва не скрипел зубами от безысходности.
- Похоже, вас ввели в заблуждение, господа маги. Не знаю, кто несет за это ответственность, и было ли это результатом чьей-то чудовищной ошибки или заранее составленного плана, только вот женщина, которую вы сейчас посмели обвинить, моя невеста, будущая княгиня Мораввы. Мне довольно сложно простить такое серьезное оскорбление, но решать вашу судьбу будет она. Любовь моя, - он поднял ее руку, касаясь кончиков пальцем губами.
Яснина не стала прятать холодную и циничную усмешку, так хорошо знакомую собравшимся магам. Она подняла взгляд на ожидающего ее решения князя, прямо встречая его горящий взгляд, в котором лихо отплясывали смешливые искорки.
-Признаться, я даже представить не могла, насколько известна в Талвинии. А также, насколько ужасно чувство зависти, которое способно поглотить любого, будь этот кто-то даже довольно сильным магом. Ведь только жгучей завистью можно объяснить наветы и клевету, которые я сегодня услышала здесь в свой адрес. Тем более от тех, чью ничтожную жизнь я не раз спасала. Что ж, не уверена, что моя черная душа выдержит еще одно кровавое преступление, потому что список их, если верить словам послов Ордена, и так велик. Поэтому предлагаю прозвучавшее оскорбление списать на неосведомленность и отпустить этих магов, не знающих, что такое элементарная благодарность, с миром...
-Спасением своей никчемной жизни вы должны быть безмерно благодарны моей невесте, потому что я за такое, не задумываясь, приказал бы вас разорвать на части. Аудиенция закончена, господа... Так же, как и раньше, я не услышал от представителей Ордена ни одной умной или правильной мысли, что меня крайне огорчает, заставляя сильно сомневаться в возможности нашего союза и в дальнейшем.
-Владыка!
-Стража! - Громкий выкрик Лота разнесся по всему залу, заглушая голоса разом заговоривших магов, которые пытались докричаться до князя, отвернувшегося от них. Крепкая и горячая рука сильно сжимала ее ладонь, придавая сил и уверенности.
Спустя всего минуту ворвавшиеся в тронный зал стражники, ощетинившиеся остриями мечей и копий, плотным кольцом окружили магов, выкрикивающих угрозы в адрес князя от лица своего Ордена.
-Вышвырните их вон из моей страны! И проследите, чтобы и ноги их здесь больше не было! - Ледяным тоном отчеканил Камлен, с холодным презрением глядя на перекошенные от гнева лица колдунов, не привыкших к такому пренебрежительному отношению к своим персонам.
-Все будет сделано так, как вы приказали, владыка, - склонив голову в почтительном поклоне, произнес Лот. Он быстро сбежал с возвышения, грациозной походной направляясь к выходу из зала взмахом руки приказывая страже, ожидающей распоряжений, вывести вслед за ним и магов, - можете не сомневаться, я прослежу за этим лично и с превеликим удовольствием!
-Это было ужасно, - тихо простонала Азария, обхватывая дрожащими руками бледные щеки. Она вскинула наполненные слезами глаза на оглянувшихся на нее Камлена и Яснину. Ее мелодичный голос сильно дрожал, а слова перебивали судорожные всхлипы, - как они...как они посмели....
Камлен выпустил руку колдуньи, быстро подходя к сестре. У входа в тронный зал показалась тучная фигура целителя, который мрачно оглядел слуг, нерешительно замерших неподалеку от дверей в ожидании приказаний и начал пробираться сквозь толпу стражников, готовых в любой момент броситься на защиту князя и его семьи, решительно расчищая себе дорогу.
-Что здесь произошло? - Лим остановился у подножия возвышения, тревожно глядя на сохраняющую невозмутимое спокойствие чародейку, которая ответила ему лишь легким движением бровей. Маг повернулся лицом к князю, пытающемуся успокоить сестру. Девушка бросилась ему в объятия, с отчаянием цепляясь тонкими пальцами за тонкую ткань сюртука, утыкаясь лицом в широкую грудь. Поцеловав светлые волосы, он приподнял голову, глядя на взволнованного колдуна, чье дыхание звучало тяжело, словно он очень спешил попасть в тронный зал. Впрочем, так оно и было, ведь он на несколько дней покидал дворец, да и сам Даншер, насколько знала колдунья.
-Не сейчас, Лим. Мы обсудим это позже, а сейчас, прошу тебя, присмотри за Азарией. Произошедшее оказало на нее слишком сильное впечатление.
Если чародей и хотел возразить, то промолчал, смерив своего воспитанника внимательным и проницательным взглядом. Он слишком хорошо знал его, и безошибочно определил его состояние, не став спорить. Внешне князь оставался спокойным, но даже Яснина уже успела убедиться в том, что невозмутимость и уравновешенность довольно редко изменяют ему, подчас скрывая яростную бурю, бушующую в душе. Должно быть, маг подумал о том же, что и она, потому что торопливо поднялся по ступеням, направляясь к княжне. По-отечески нежно и покровительственно обняв тихо плачущую девушку за хрупкие, беспрестанно вздрагивающие плечи, он повел ее прочь из тронного зала, что-то тихо говоря ей, заставляя слабо кивать в ответ. Лим на ходу строго приказал слугам и страже заняться своим делом, а не бестолково толпиться в проходе, вместе с княжной скрываясь из виду.
Прошло всего несколько минут, и тронный зал опустел. Когда за поклонившимися стражниками захлопнулись высокие двери, Яснина слегка откинула голову назад, глубоко и облегченно вздыхая. Головная боль становилась все сильнее, разливаясь внутри свинцовой тяжестью, крошечными, но от этого не менее назойливыми молоточками постукивая в висках. Резким движением откинув мешающие длинные рукава, спускающиеся практически до пола, она поднесла руки к голове, сосредотачиваясь на пульсирующей боли. Чувствуя, как начинают нагреваться кончики пальцев, колдунья закрыла глаза, позволяя силе коснуться прохладной кожи, согревая ее приятным и умиротворяющим теплом. Накатывающая волнами дурнота и боль отступили, позволяя ей немного расслабиться.
-Прости, - устало произнес за ее спиной Камлен, заставив горько усмехнуться. Яснина не стала оборачиваться, не уверенная в том, что сможет контролировать выражение своего лица теперь, когда они остались наедине, без лишних свидетелей.
-Тебе не за что извиняться. Я сама допустила ошибку, когда согласилась на встречу. Казалось бы, я достаточно давно и хорошо знаю этих магов, но даже меня им сегодня удалось удивить. Жаль, что неприятно.
-Это не твоя, а моя ошибка. Я так стремился поставить точку в этом проклятом деле, что не подумал о последствиях.
-Ты прав, Камлен, - его уравновешенный и немного отрешенный тон стали для нее последней каплей, переполнившей и без того полную до краев чашу терпения. - Ты не счел нужным сообщить, что Рогд написал обо мне. И этот странный фарс, который ты затеял. Разве сложно было предупредить меня о том, что ты хочешь сделать?
-Я не хотел, чтобы ты знала о содержании письма, потому что знал, что это причинит тебе боль.
-Мне и сейчас больно, Камлен, - она невольно прижала руку к груди, где учащенно и неровно билось о стенки в очередной раз раненое сердце. Создавалось впечатление, что ее судьбе - злодейке никогда не надоест преподносить ей неприятные сюрпризы, - потому что меня просто-напросто предали! Возможно, это не самое мудрое и храброе решение, но я предпочла бы никогда не слышать сказанных сегодня в мой адрес слов!
-Я не хотел, чтобы так получилось, - глухо отозвался князь. После секундного молчания он еще тише добавил, - в своем желании объявить о нас всему миру я зашел слишком далеко.
После его слов Яснина не выдержала и резко обернулась. Платье взвилось в воздух, закручиваясь вокруг ее ног и волнами опадая на мраморные плиты. Она со смешанными чувствами смотрела на прямо встретившего ее обвиняющий взгляд мужчину, неподвижно застывшего всего в паре шагов от нее. Но внешне он уже не казался таким невозмутимым и спокойным, как раньше. Его лицо потемнело, а челюсти были судорожно сжаты. Колдунья заметила, как он с яростной силой стискивает руки в кулаки, пытаясь сдерживать эмоции. Но сейчас его чувства занимали ее меньше всего. Да, она понимала его намерения, но принять их не могла.
-Твое признание обошлось мне слишком дорого, Камлен, - ее губы презрительно искривились, а голос стал звучать выше на несколько октав. Золотисто-карие глаза стремительно светлели, наполняясь золотистым сиянием, выдающим ее душевное смятение. - Как, впрочем, и отношения с тобой. Должно быть, ошибку мы оба допустили не сейчас, когда признались в них, а в тот день, когда решили, что они вообще возможны.
-Яснина, - он на мгновение закрыл глаза, скрывая от нее их выражение, словно слова колдуньи причинили ему сильную боль. Стараясь держать себя в руках, он продолжил, - мы оба также понимали, что однозначной реакции не будет. Но мне все равно, что скажут люди.
-А мне - нет, - холодно отрезала она, вскидывая голову, - мне не все равно, что обо мне будут говорить в стране, которой я должна буду править вместе с тобой. В моей жизни было слишком много ненависти, злобы и клеветы. Они сопровождали меня все эти годы, постоянно преследуя, настигая и накрывая с головой, словно ледяные и грязные талые воды. Но я устала от этого. Я не каменная, чтобы постоянно притворяться, что меня все это нисколько не трогает. Я устала от постоянного притворства, этой проклятой игры! Устала! И больше не хочу ее продолжать!
Она быстро вскинула руки, резким рывком освобождаясь от высокой тиары, усыпанной драгоценными камнями. Слегка отодвинув руку в сторону, она с кривой и пренебрежительной улыбкой посмотрела на непередаваемую игру света на баснословно дорогом и поражающим своим великолепием украшении. Затем с усмешкой, скорее направленной против себя самой, протянула тиару словно окаменевшему мужчине, который смотрел на нее застывшим и непонимающим взглядом.
-Это не мое. Никогда не было моим. И уже не станет таковым. Я слишком сильно забылась, решив, что все изменится. Ничего не изменилось. Даже надев все эти многочисленные роскошные наряды и украшения, я осталась той, кем и была. Совершенно обычной ведьмой, родившейся в семье простых крестьян. И никакие драгоценности во всем мире уже никогда не смогут изменить этого факта!
-Меня не волнует твое происхождение, - его лицо искривила яростная гримаса, будто ему было неприятно даже говорить об этом. Предположение колдуньи, что это может иметь для него какое-то значение, оскорбило и болезненно задело его.
-Зато остальных - очень. Я не хочу слышать грязные сплетни и слухи, которые будут передаваться из уст в уста по всей стране.
-Никто не посмеет плохо отозваться о тебе, - в его голосе отчетливо проступали угрожающие и резкие нотки, напоминающие сдавленное рычание.
-То, что ты всем закрываешь рты, совсем не означает, что их уже не возникло. Ты не сможешь заставить замолчать всех, как бы ни старался это сделать.
-Ты в Моравве, а не у себя на родине, где все это в порядке вещей. У нас любая клевета, наветы и оскорбления караются очень жестоко.
-И что же, Камлен? Будешь пороть плетями любого, кто посмеет косо посмотреть в мою сторону? - Слова колдуньи сочились ядом.
Устало покачав головой, Яснина отвернулась от мужчины, который с потемневшим от гнева лицом смотрел на нее. Все так же сжимая в руке тиару, которая начинала дико раздражать ее, она стала быстро спускаться по лестнице.
-Ты просто бежишь, Яснина. Трусливо сбегаешь не только от меня, но и от себя. Выходит, твои признания в любви ничего не значат?!
Прежде, чем она успела подумать о том, что делает, колдунья развернулась к стоящему у трона князю, яростно смотрящему на нее темными, словно ночь, глазами, запуская в его сторону силовой удар. Он даже бровью не повел, сохраняя совершенно невозмутимый вид, когда всего в сантиметре от него пролетела огненная вспышка, врезаясь в подлокотник трона, разнося его на мельчайшие мраморные песчинки, с тихим шорохом осыпавшиеся вниз, к его ногам. Проследив взглядом за оседающей на пол каменной пылью, столбом взметнувшейся в воздух, он поднял взгляд на чародейку, которая с ужасом смотрела на собственную выброшенную вперед руку. Чувствуя, как по ней волной проходит судорога, Яснина стремительно опустила ее, сжимая онемевшие пальцы в кулак. Дыхание срывалось, заставляя ее грудь высоко вздыматься от попыток захватить хотя бы немного воздуха. Не глядя на мужчину, она резко развернулась, практически бегом устремляясь к дверям. Она с самого начала знала, что добром эта затея не кончится.
Чувство беспомощности, жгучей обиды и признание его правоты заставили ее поступить так, как она поступала всегда - наброситься, атаковать, заставить пожалеть о произнесенных вслух словах. Он уязвил ее правдой, достав до сердца, а она не хотела признавать его правоту. Омерзение и отвращение к самой себе волной поднималось из глубины души, вышибая из глаз злые и обжигающие слезы. Она пала настолько низко, что, не колеблясь ни мгновения, использовала силу даже против Камлена. Совершенно не задумываясь о последствиях, не опасаясь причинить ему боль. Удушающее кольцо сомкнулось вокруг горла, стальными тисками сжимая шею и вызывая дикую тошноту. Черная пелена на мгновение встала перед глазами, заставляя ее сбиться с шага и споткнуться на ровном месте. Громкий звон неприятно резанул слух, тиара, выроненная ею, упала на пол, откатываясь в сторону. Сильные руки подхватили ее, не позволяя упасть.
-Все хорошо, слышишь? - Теплые губы осторожно и успокаивающе коснулись лба, заставляя поднять взгляд на перехватившего ее князя, который стремительно оказался рядом. Он наклонился, чтобы поднять ее на руки, - все хорошо...
-Я могла убить тебя, - выдохнула Яснина, только сейчас начиная осознавать, что сделала. Камлен быстро шел к одной из глубоких ниш, в которых стояли удобные и мягкие оттоманки. Осторожно посадив ее, он опустился на колени перед колдуньей, ничего не замечающей вокруг себя, смотревшей на него абсолютно стеклянными глазами, в глубине которых медленно зарождался панический ужас.
-Но не убила, - он осторожно коснулся рук, безвольно лежащих на коленях. Ледяной холод изящных пальцев неприятно поразил его, заставив обхватить их своими руками, чтобы хотя бы немного согреть.
-Боги, как ты вообще можешь так спокойно об этом говорить?! - Яростный крик вырвался у нее против воли, заставив с силой закрыть глаза, словно его вид причинял ей невыносимую боль. - Я использовала силу против тебя, Камлен. А что, если в следующий раз я не промахнусь?
-Разве ты когда-нибудь делала это? Ты даже подсознательно не пыталась навредить мне, поэтому и направила удар в сторону. Если бы ты желала моей смерти, думаю, сейчас я бы уже валялся хладным трупом у уничтоженного тобой трона. А мне еще, кстати, принимать завтра послов из Иллирии...
-Как ты можешь этим шутить?
-Я верю тебе, Яснина. Похоже, гораздо больше, чем ты сама себе. Я могу только представить, как тебе было больно услышать все это, но я действительно не думал, что кто-то из них осмелится зайти так далеко. Если тебе станет легче, я отменю приказ и сам казню этих магов.
-Это не имеет для меня никакого значения, - сдавленно простонала колдунья, закрывая лицо руками, - как же ты не поймешь: я едва не убила тебя! Я просто не пожелала признавать твою правоту и вышла из себя. И это едва не стоило тебе жизни!
Камлен на мгновение закрыл глаза, пытаясь успокоиться. Голос колдуньи звучал глухо и хрипло, она все еще закрывала лицо руками, не желая разнимать ладоней. Но князь без труда уловил в нем нотки настоящей боли. Она терзалась из-за своего импульсивного поступка, хотя он на самом деле ни на секунду не усомнился в том, что Яснина просто не способна причинить ему значительный вред. Его нисколько не удивила вспышка силы, которую она вызвала, потому что к этому времени он успел изучить ее достаточно хорошо, чтобы убедиться в том, что у колдуньи взрывной и жгучий темперамент, заставляющий ее слишком живо реагировать на любые слова и действия.
Что его действительно задело - так это ее решение отказаться от собственных клятв. Каждое сказанное ею слово вонзалось в его душу как ржавый и тупой нож, принося с собой невыносимую и истязающую боль. Как бы он не пытался успокоиться и взять себя в руки, ее не слишком храбрый поступок вызывал в нем дикую и неконтролируемую ярость. Колдунья делала так каждый раз, когда что-то шло не так. Она просто поспешно и трусливо сбегала, стоило случиться чему-то достаточно серьезному.
-Одно я могу тебе обещать, - Камлен обхватил запястья, осторожно отнимая ее руки от лица, отводя их в сторону. Она подняла на него потухший взгляд, из которого ушло все тепло, сделав глаза безжизненными и пустыми. Ее лицо было настолько бледным, что князь слегка нахмурился, взволнованно глядя на нее, едва не передумав говорить то, что хотел сказать. Заставив себя продолжить, он резко и с нажимом произнес, - в следующий раз, когда ты попытаешься вновь сбежать от меня, я отведу тебя к жрецу, чтобы он заключил союз между нами, не взирая ни на какие жалобы и протесты с твоей стороны. Если потребуется, свяжу перед этим и отнесу на плече...
Яснина удивленно вскинула голову, широко распахнутыми глазами глядя на потемневшее лицо мужчины, стоящего перед ней на коленях. Его глаза сузились от ярости, а губы побелели от напряжения, настолько сильно он стискивал зубы. Несколько мгновений колдунья оторопело смотрела на него, пытаясь понять, почему он так странно ведет себя, затем сдавленно выдохнула, осознавая... Она, как всегда, поступила только так, как хотела, не обращая внимания на то, как жестоко и бездушно это было с ее стороны. Яснина привыкла иметь дело с магами, которые считались только с собственными чувствами, играя жизнями других людей так, как им вздумается. Она довольно быстро уяснила это, не отступая от этого же принципа. Расставание с Рогдом далось ей тяжело, но только из-за собственных тяжелых переживаний и огромного чувства вины, ведь в душе колдуньи в то время он занимал слишком много места.
Но сейчас перед ней был не Рогд, каждым своим поступком заставляющий чувствовать собственную никчемность и ничтожность, пытающийся подчинить ее своей воли и приручить, словно диковинную зверюшку, требующую повышенного внимания и особого ухода. Камлен прежде всего был мужчиной, который на самом деле любил ее ради нее самой, а не из-за того, что она была колдуньей с необычными и выдающимися способностями. Ради этого чувства он даже принял тот факт, что она относилась к фейхарам, а она вот так запросто хотела разорвать тонкую и хрупкую связь, установившуюся между ними. Яснина настолько глубоко погрязла в самоистязаниях, однобоко рассматривая ситуацию только с негативной стороны, что убедила себя в том, что ей здесь действительно не место. Поэтому так легко и отказалась от всего, что предлагал ей Камлен, не посчитавшись с чувствами мужчины, чем, скорее всего, принесла ему немало боли.
-Прости, я даже не подумала...
-Что твой отказ может оказаться таким болезненным для меня? - Усмехнулся Камлен. - Верно, Яснина. Я уже привык к тому, с какой легкостью ты то признаешь свои чувства ко мне, то отрицаешь их, но к этому не подготовился. Я готов подождать твоего решения, сколько потребуется, но ты должна сделать окончательный выбор, а не метаться из стороны в сторону.
Когда князь попытался подняться, Яснина с силой схватила его за руки, удерживая на месте. Она прямо встретила его усталый взгляд.
-Я не хочу потерять тебя.
-Ты не теряешь меня, Яснина, - на его губах появилась горькая улыбка, - ты просто отказываешься от меня. И это больно ранит...
Вместо ответа колдунья подалась вперед, целуя холодные, сжатые губы. Она все равно не сможет признаться в своих чувствах: какой бы глубокой и искренней не была ее любовь к князю, ей не суметь заставить себя не только облечь ее в словесную форму, но еще и произнести вслух. Камлен был прав, укоряя ее в трусости - у нее не хватит мужества и храбрости, чтобы сделать, казалось бы, такую простую вещь. Мужчина оставался неподвижным, просто принимая ее поцелуй, ровно до тех пор, пока колдунья сама не придвинулась ближе, прижимаясь к нему всем телом, зарываясь пальцами в густые, шелковистые на ощупь пшеничные волосы, тонкими прядями выбивающиеся из-под золотого венца, усыпанного россыпью бриллиантов. Издав недовольное рычание, она поддела ногтями массивный и широкий обруч, снимая его и отбрасывая в сторону. Оторвавшись от ее губ, князь краем глаза проследил за не завидной участью своего символа власти, со звоном упавшего на пол и закатившегося под оттоманку, на которой сидела колдунья, затем хмыкнул и вернулся к более интересному занятию.
-Комната, комната, - сдавленным и срывающимся шепотом повторяла Яснина, пытаясь одновременно не разрывать страстный контакт их губ и стащить с мужчины через голову рубашку, расшитую у ворота золотой вышивкой.
-Причем здесь комната? - у князя освобождение ее от лишней и мешающей одежды проходило намного быстрее и успешнее, видимо, сказывался богатый предыдущий опыт.
-Я пытаюсь сосредоточиться и перенести нас в спальню, - Яснина откинулась на спину, противореча своим собственным словам. Сила, почему-то, отчаянно не желала подчиняться одурманенной страстью хозяйке.
-Со своей стороны могу пообещать, что сделаю все возможное и не возможное, чтобы не позволить тебе сосредоточиться, - от его многообещающей улыбки у колдуньи перехватило дыхание...