Штыров Валерий Яковлевич : другие произведения.

Ответ автору "Иуды"

     Статью автора под заголовком "Иуда" мы не можем  рассматривать иначе, как оскорбление всему журналистскому сообществу. Чисто по-человечески я могу еще, может быть, как-то понять автора: когда человек переполнен собственными помоями, то у него существует естественная потребность вылить их на кого-нибудь. Когда человек сам грязен, то грязь, которая в нём вырабатывается, нужно же ему её куда-то девать, потому что в противном случае он задохнется, потонет в ней. Я могу понять этот чисто физиологический факт его биографии. Но если человек болен, то ему следует лечиться. Причем тут порядочные люди, высокие профессионалы? Вы только послушайте, что выделывает автор. Чего стоит один только эпиграф, который он выбрал для своей статейки:
   
    16 Горе вам, вожди слепые, которые говорите: если кто поклянется храмом, то ничего, а если кто поклянется золотом храма, то повинен.
    17 Безумные и слепые! что больше: золото, или храм, освящающий золото?
    18 Также: если кто поклянется жертвенником, то ничего, если же кто поклянется даром, который на нем, то повинен.
    19 Безумные и слепые! что больше: дар, или жертвенник, освящающий дар?
    20 Итак клянущийся жертвенником клянется им и всем, что на нем;
    21 и клянущийся храмом клянется им и Живущим в нем;
    25 Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что очищаете внешность чаши и блюда, между тем как внутри они полны хищения и неправды.
    26 Фарисей слепой! очисти прежде внутренность чаши и блюда, чтобы чиста была и внешность их.
    27 Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что уподобляетесь окрашенным гробам, которые снаружи кажутся красивыми, а внутри полны костей мертвых и всякой нечистоты;
    28 так и вы по наружности кажетесь людям праведными, а внутри исполнены лицемерия и беззакония.
    (Ев. от Матфея)
   
    Вы уже поняли, куда метит автор. Я же позволю ему напомнить, что Христос говорил также:
   
    1 Не судите, да не судимы будете,
    2 ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить.
    3 И что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь?
    4 Или как скажешь брату твоему: "дай, я выну сучок из глаза твоего", а вот, в твоем глазе бревно?
    5 Лицемер! вынь прежде бревно из твоего глаза и тогда увидишь, как вынуть сучок из глаза брата твоего.
    (Ев. от Матфея)
   
    Но обратимся непосредственно к тексту статьи автора, чтобы невооруженным глазом увидеть, как вся она, от начала до конца, пронизана его лицемерием и фарисейством. Автор начинает с того, что де телевизор он не смотрит, разве что тогда, когда возится на кухне. И он сообщает нам, что как-то вечером готовил борщ (разумеется, нам очень интересно знать, что он готовил борщ!, и для фона включил телевизор и наткнулся на передачу "Справедливость". Автор тут же уходит в неопределенность: мол, то ли справедливость, то ли несправедливость, во всяком случае, что-то такое. И далее начинается его бред, который почему-то должны выслушивать нормальные, порядочные, интеллигентные люди, а не пациенты учреждения для душевнобольных. Он то, что называется, начинает выделываться. Он говорит, что де в последнее время на телевидении явилась мода на всевозможные передачи, так или иначе связанные с темой справедливости, честности, порядочности и т.д. Всякий нормальный человек скажет: а что же тут такого? Всякий нормальный человек скажет: это хорошо, что телевидение поднимает эти важные общественные вопросы и к тому же стремится помочь людям в их беде. Это означает, что телевидение чутко реагирует на общественные запросы. И скажем ему спасибо за это. Нет, извращенное воображение автора рисует читателю совершенно иную картину. Он заявляет: "явился спрос, явилось и предложение и появился способ заработать".  По мысли автора, эти две вещи: спрос и возможность заработать на спросе - несовместимы, что одно непременно исключает другое. Правда, при этом автор признает, что де есть такие невинные в своей искренности сердца, для которых "заработать" не стоит на первом месте, но что де они действительно хотят помочь людям. Но даже и в этом случае автор не увидел в их действиях ничего, кроме борьбы с ветряными мельницами, ибо их действия ничего не позволяют в общественных отношениях изменить принципиально, что лечение частных случаев только усугубляет болезнь. Что все их усилия в конечном счете сводятся к действию обезболивающих лекарств,  которые позволяют умерить  человеческую боль, может быть, даже позволяют перестать чувствовать её. Но при этом де болезнь остаётся, а люди, переставшие чувствовать сигналы болезни, подаваемые им организмом, тем самым остаются беззащитными перед болезнью, поскольку то, что человек не чувствует, то для человека не существует. Но это не означает, что то, чего человек не ощущает, что этого  нет на самом деле. И поэтому усилия журналистов-патриотов им рассматриваются как фактор, стоящий на защите существующей общественной болезни, как фактор, стремящийся к сохранению её. Но это означает, что для автора чем хуже, тем лучше, что чем больше люди страдают, тем лучше, потому что де благодаря своим страданиям они смогут лучше определить корни болезни с тем, чтобы избавиться от неё. Такова мысль автора. Но мы, сердобольные, чистые люди, мы можем сказать, что всякое страдание - зло, и человека необходимо избавлять от страданий всеми возможными способами, и мы, журналисты, являемся тем основным звеном, которое позволяет человеку не ощущать испытываемых им страданий. Да, человек страдает. Да, болезнь убивает человека. Но необходимо, чтобы он уходил из жизни радостно, с улыбкой на лице.  

    Чем дальше у автора, тем хуже. Далее у него начинается откровенно издевательский пассаж относительно благороднейшего из людей, журналиста, профессионала высшей пробы. Лицемерие у автора бездонное. Нет, он не называет в своей статье ведущего передачи по фамилии. Он ведь даже относительно самого названия передачи высказывается неопределенно, что де то ли так она называется, то ли иначе, и уж, конечно, он "не помнит" и даже и "не знает" фамилии ведущего,  заявляя, что это и неважно, потому что это типаж, а для типажа фамилия не имеет значения. Итак, он говорит о типе высокопрофессионального журналиста. При этом он не поступает так, как это сделал бы честный и принципиальный человек, нет, он всё переворачивает с ног на голову. Он говорит, что де этого человека он и прежде встречал на телевизионном экране, и этот человек возбуждал в нём вот такие-то ощущения, но что де просмотрев ("краем глаза, совершенно невнимательно"- кокетничает автор) передачу, он изменил своё мнение на прямо противоположное. И затем он начинает излагать ход передачи и лицемерно восхищается мастерством ведущего, но для внимательного читателя очевидно, что его мысль - вызвать у читателя именно те ощущения, которые автор первоначально испытал относительно ведущего.

    Так что же это за ощущения, которые автор испытал первоначально?
    Так как говорить о типаже, который есть общее понятие, содержание которого раскрывается в специфических обстоятельствах и приобретает поэтому всевозможные формы, невозможно, но можно говорить только о конкретной, определенной, но типической форме, то типаж должен быть индивидуализирован, и при этом, однако, оставаться  представителем типажа. Словом, здесь автору понадобилось, конечно, имя, но не имя вот этого конкретного человека, потому что речь-то идет, в конечном счете, не о нём как человеке, а о нём как типаже. Поэтому  и имя должно быть не настоящим, а придуманным, взятым с потолка. Что автор и делает, назвав типаж Семеном Карловичем.

   Итак, автор говорит, что де уже встречал Семена Карловича на экране, и что де Семен Карлович ему не понравился. Что весь какой-то слащавый вид Семена Карловича, всё его суетливое поведение, весь его нервический, пытающийся выразить искренность голос вызывали в нём ощущение, после которого хочется вымыть руки. И что де у него было такое неприятное, отталкивающее ощущение, словно весь вид Семена Карповича вливал в него отраву, и он начинал чувствовать себя плохо, как будто съел какую-то гадость, и теперь его непрестанно мутит, и хочется вырвать, и, однако, вырвать невозможно. Автор добавляет, что у него были эти ощущения, но слов им он не находил, он не мог ничего объяснить, и это еще больше усугубляло его положение. Потому что, с одной стороны, он видел заботливого, искреннего, доброжелательного человека, а, с другой стороны, от его искренности, заботливости, доброжелательности ему становилось плохо. Но, добавляет автор, после того, как он прочитал евангелие, он это слово нашел, и это слово было: "Иуда".
    Если вы полагаете, что автор на этом остановился, то заблуждаетесь. Автор ударился в рассуждения по поводу того, насколько образ Иуды соответствует сущности Семена Карловича. То есть то, что Иван Карлович, по мысли автора, тип Иуды, в этом у автора сомнения нет, автор установился и стал на этой точке, ему далее потребовалось знать, какой именно Иуда Семен Карлович.
   И автор рассуждает таким образом, что де Иуда совершил предательство за тридцать серебряников. Но совершил он предательство один раз, и этого предательства не выдержал, и удавился. И что из-за своего раскаяния он испортил собственно образ Иуды, ибо поскольку он удавился, то он и расплатился за своё предательство тем, чем только мог расплатиться, отдав в качестве расплаты свою жизнь. И поэтому де Иуда, конечно, предатель, но предатель невинный, предатель, соблазнившийся однажды тридцатью серебряниками, но после, увидев, чем его предательство закончилось, возвратил серебряники. Он не воспользовался ими. Тогда как Семен Карлович не только не возвращает никому своих серебряников, но пожизненно занимается тем, что предает за тридцать серебряников. Он отличается от Иуды тем, что не только не раскаивается в своём предательстве, но сделал своё предательство своей профессией и существует в этой сфере предательства как нормальной, естественной для него среде. Он называет это работой, как Иуда мог бы назвать предательство Христа работой. Но у того это не получилось. Значит, Семен Карлович намного хуже Иуды, поскольку не только не собирается расплачиваться за предательство, но для него это - способ его бытия.
    Конечно, перед автором не мог не встать вопрос: а кого же, или что же предает Семен Карлович? Иуда предал своего Учителя. А кого предал Семен Карлович? И автор гордо провозглашает: Семен Карлович предал Правду. И если Христос - это правда, и Иуда предал Христа, то он тем самым предал правду. Иуда попробовал приблизиться к правде, но соблазнился тридцатью серебряниками. Но это был у него соблазн, непроизвольность, затмение. Когда же он осознал, что сделал, он не смог дальше жить, и удавился. Сознание Иуды лучше его чувственности, Иуда не был настолько стоек, чтобы противостоять своей чувственности, но когда он осознал, что сотворила его чувственность, он уничтожил её, которая является условием его физического существования, и его не стало. Но позвольте вас спросить, в чем же заключается предательство Семена Карловича, где это доказано, что он - предатель? Где сказано, что он является учеником Христа? Где он об этом заявлял? А если Семен Карлович не является учеником Христа, то он и не присягал никакой правде. Он - человек, свободный от правды. Его способ бытия заключается в том, чтобы зарабатывать на правде, чтобы предавать правду. И даже не так. Речь даже не идет о правде. Для Семена Карловича не существует правды, как не существует лжи. Принцип его бытия заключается не в этом. У каждого человека существует точка отсчета, из которой он исходит, точка сверхценности. У Христа в качестве такой точки отсчета была Правда. И человек, считающий себя Христианином, должен следовать правде. Если он Христианин в душе своей. Но человек - существо свободное. Он в своём бытии может опираться на правду Христа. А может опираться в своей жизни на правду Денег. Всё на свете имеет свою правду. И чем хуже правда Денег правды Христа, если подходить к этому вопросу не с моральной, а с практической стороны? Вы затрудняетесь ответить? Вы говорите: а как же без Денег, ведь отсутствие Денег - это голодная смерть. Человек - не Христос. Это Христос мог пятью хлебами накормить тысячи людей, для Христа не существовало такой проблемы: где взять поесть, и поэтому ему легко было говорить: бросьте всё и идите за мной. И те, которые шли за Христом, могли себе позволить это сделать, поскольку Христос всегда мог их накормить. Но когда не стало пастыря, ведь все его ученики разбежались, и Пётр трижды отрёкся от своего учителя до того, как трижды прокричал петух. Не стало пастыря, не стало и стада. В чем же тогда заключается грех Семена Карловича, если он заботится о теле своём: ведь его никто не накормит, кроме его самого.
    На это автор возражает. Он говорит: Семен Карлович не кормит сам себя. Христос сам избирал для себя учеников. Он был пастырем для них. Семен Карлович ищет пастыря для себя и находит. Семен Карлович ищет пастыря, который также способен накормить толпы, и находит его. И Семен Карлович следует учению своего пастыря. Как ученики Христа следовали его учению, проводя его в массы, точно также Семен Карлович следует учению своего пастыря, проводя в массы то, что угодно его пастырю. В чем же его вина и его грех?
    Автор говорит: его грех заключается в том, что он ложь выдает за правду и правду за ложь. Но Семен Карлович здесь причем? Для Семена Карловича не существует таких категорий, как правда и ложь в смысле Христа. Он не знает, что это такое. Он исходит из одной установки: то, что хорошо для него, то и правда. Для него хорошим являются деньги. Поэтому то, что приносит деньги, то и является правдой, то и является объективной истиной, которую можно пощупать, потрогать, которую можно потреблять. Всё же остальное - это фу фу, фантазии, ничто, всё это ничего не стоит и оказывает вредное влияние.
    Но- возмущается автор- всё то, что касается лично Семена Карловича - это его внутреннее дело. Но ведь он обманывает людей, проводя в жизнь чьи-то частные интересы. Его грех заключается в том, что он стремится естественные ценности людей, которые являются единственно полезными для них, подменить ценностями - суррогатами, которые превращают людей в автоматы, послушные чужой воле. Ценностями, которые лишают людей их воли, превращая их из свободных, независимых, не отчужденных от себя людей в людей ограниченных, послушных чужой воле, людей, которые являются несчастными объективно и которые субъективно не ощущают своей несчастности,  но чувствуют себя вполне удовлетворенными и счастливыми. Что можно ответить на это автору: вот мы и пришли к тому, к чему стремится человек: к его счастью.
   Но до сих пор шли общие рассуждения и обвинения. Тем не менее, автору нужно показать, в чем же именно заключаются лицемерие и фарисейство Семена Карловича. И он говорит, что поводом для передачи стал случай в лагере отдыха для детей, когда во время купания утонули две девочки, и это обнаружили только тогда, когда группа детей собралась возвращаться в лагерь. Это де для Семена Карповича послужило поводом для создания передачи, в которой было бы обсуждено положение дел в детских лагерях отдыха. На передачу были приглашены родственники погибших девочек, представители лагеря, представители общественности.
    Какой же криминал увидел автор в устроенной передаче? Этот криминал автор увидел в том, что Семен Карлович воспользовался горем людей в своих денежных интересах, для него это явилось поводом заработать, а не как-то помочь убитых горем родственникам в утешении их горя. Ведь де это совершенно очевидно, что передача должна была, и она, кстати говоря, это де успешно сделала, еще больше растравить горе людей. У них не могло не остаться ощущение, что ими воспользовались в своих личных интересах, что они явились средством получения денег. Почему так? - да потому, что вся эта болтовня, как и всё, что происходит на нашем телевидении, это делание денег и больше ничего. Это, в смысле эффективности, ни на что не влияет. Впрочем, нет, влияет. Влияет на создание видимости того, что что-то делается, что-то происходит. Но на самом деле это - простая ширма, простое выпускание пара эмоций из перегревшегося котла эмоций. Это - способ защиты власти от возмущения. Что такое демократия? - это именно и есть способ выпускания перегретого пара из котла эмоций, чтобы машина власти оставалась неизменной и продолжала работать, как работает. Это - способ сохранения статус кво. И поэтому это - вредно, это - является обманом людей. Целью передачи со всеми её пустыми разглагольствованиями, общими фразами, поиском абстрактных виновных является именно сохранение того, что есть, без всяких изменений. Это - выражение работы системы, которая сохраняет себя в неизменном виде. Ибо если действие не влечет за собой никаких последствий, если всё действие - это пустая говорильня, которая не ведет ни к каким практическим результатам, то это - обман, это - видимость действий, это именно сохранение того, против чего на словах выступают. Т.о. обманываются люди, которые говорят, что телевидение ни на что не влияет. Оно влияет. Оно является средством сохранения всего того, от чего страдают люди. То же, что для Семена Карловича, как человека, для которого хорошо то, за что платят, важнейшим на передаче было то, чтобы всё выглядело благородно, чтобы говорились всякие слова, но чтобы всё это ни на что не влияло, чтобы всё выглядело в точности в соответствии с песней:

- Алло, алло, Джеймс! Какие вести?
Давно я дома не была.
Пятнадцать дней, как я в отъезде.
Ну, как идут у вас дела?
- Всё хорошо, прекрасная маркиза.
Дела идут, и жизнь легка.
Ни одного печального сюрприза
За исключеньем пустяка.
Так...ерунда...Пустое дело...
Кобыла ваша околела!
Но в остальном, прекрасная маркиза,
Всё хорошо, всё хорошо.

- Алло, алло, Мартель! Ужасный случай...
Моя кобыла умерла...
Скажите мне, мой верный кучер,
Как эта смерть произошла?
- Всё пустяки, прекрасная маркиза.
Всё хорошо, как никогда.

К чему скорбеть от глупого сюрприза?
Ведь это, право, ерунда.
С кобылой этой пустое дело...
Она с конюшнею сгорела!
Но в остальном, прекрасная маркиза,
Всё хорошо, всё хорошо.
- Алло, алло, Паскаль! Мутится разум...
Какой неслыханный удар!
Скажите мне всю правду разом...
Когда в конюшне был пожар?
- Всё пустяки, прекрасная маркиза,
И хороши у нас дела.
Но вам судьба, как видно, из каприза,
Ещё сюрприз преподнесла.
Сгорел ваш дом... с конюшней вместе...
Когда пылало всё поместье!
Но в остальном, прекрасная маркиза,
Всё хорошо, всё хорошо.

     доказывается следующим эпизодом: после обычных в подобных случаях разбирательств, выяснения отношений, слез родственников, защиты представителей лагеря с их   "мы вам сочувствуем, но и мы правы", после всех этих обычных вещей, когда родственники ищут виновных, виновные заявляют, что они не виновны, и у них всё записано как положено, после всех этих маниловских пожеланий о том, что а вот хорошо бы, чтобы вожатых в лагерях специально готовили, после всего этого словесного мусора, который ни к чему не ведет и никого ни к чему не обязывает,  после всего этого умильного тона Семена Карповича, имитирующего искренность, доброжелательность и борьбу за справедливость, после этого вдруг находятся люди, которые говорят правду. И куда же в этих случаях исчезают  и доброжелательность, и "объективность" Семена Карповича?!  А произошло вот что. Как видно, Семен Карпович специально пригласил уважаемого человека, на которого сильно надеялся, но уважаемый человек оказался уважающим себя, и на вопрос Семена Карповича как он относится к сегодняшним детям, сказал: "Они не во время родились". Семен Карпович никак такого пассажа не ожидал и выпал в осадок,  что происходит и со всяким вором, ведь  что такое вор, как не человек, основной целью которого является сокрытие правды. Он нервно захихикал. Шестым чувством вора он почувствовал опасность. И он привычно-инстинктивно, превращая значащее в незначащее,  нервически захихикал и скороговоркой сказал: "хи, хи, он считает, что современные дети не во время родились" - и поспешно отвернулся от того, на кого им возлагались такие надежды, авторитет которого должен был сослужить ему свою службу. Нужно было срочно заткнуть рот выступавшему, и он  уже повернулся, чтобы обратиться к кому-н. безопасному, но уважаемый человек продолжил:"Да, современные дети родились в несчастное время. В советское время отдых детей был поставлен на государственную основу. Вся лагерная система была четко отработана, готовились квалифицированные кадры. Государство уделяло отдыху детей, даже в самые трудные для него времена, всё возможное. Путевки в лагеря были бесплатные" - "Мы поняли, мы поняли вашу мысль - скороговоркой зачастил Семен Карпович. А вот мы обратимся к другому мнению - и он обратился к другому лицу,  на которого также при подготовке к передаче сильно рассчитывал. "Я согласен с выступавшим - сказал человек, на которого так рассчитывал Семен Карпович.- У меня трое детей, и я опасаюсь их отправлять в лагерь. А поводом  для этого явился такой эпизод. У меня есть хороший знакомый,  бизнесмен, который  занимается отдыхом, но не детей, а взрослых. И вот ему предложили вместо отката принять детей. Ясно, что для отдыха детей у него не было специально для этого подготовленного персонала, и он отказался. Но ведь не все бизнесмены настолько порядочны, чтобы отказываться от выгодного в финансовом отношении предложения" Да, это был уже вызов. И на этот вызов следовало отвечать. И Семен Карпович ответил: "А я знаю, что существуют отличные положительные примеры отдыха детей. Например, К... комбинат ежегодно, и совершенно за символическую сумму, посылает детей своих работников отдыхать".  Но, конечно, нужно было немедленно уходить от этой темы, нужно было закруглять передачу. Потому что ведь вполне мог найтись еще кто-то, кто, пожалуй, еще и уцепится за приведенный самим же Семеном Карповичем пример, и заявит, что К... комбинат - это пример социализма, и что подобное отношение к детям следует ввести законодательно, а это уже путь к социализму, что ужасно для профессионалов, которые выступают в качестве борцов за справедливость с тем, чтобы эту справедливость затаптывать ради своих тридцати серебряников.
    Таково содержание статьи автора. Совершенно наивная и совершенно ничтожная статья, возбуждающая тёмные и низменные чувства людей, от которых мы, истинные профессионалы типа Семена Карповича, их и спасаем.

Яйцеед, оскорбленный в своих самых интимных чувствах профессиональный журналист
    04.06.10 г.