Штыров Валерий Яковлевич : другие произведения.

Как я покупал дверные петли

     1. Мне понадобилось повесить четыре двери, а для этого, конечно, нужны петли.  Я считал, что дверные петли - и в Африке петли. Другими словами, я исходил из того, что знаю , что такое дверные петли. И я не знал, что я этого не знаю. И я пошел в Кастораму и купил 4 петли. А двери такие, что две открываются в одну сторону, а другие две - в другую. И когда я начал ставить купленные петли, оказалось, что к двум дверям они подходят, а к двум другим - нет. Тогда, исходя из того, что двери открываются в разные стороны, мне пришло на мысль, что и петли должны быть левые и правые. И тогда я  купил все правые петли. И с этой мыслью я и пошел снова в магазин. В магазине у продавца, молодого парня, спросил левые петли. Он сказал: вот эти петли у нас только левые, и для убедительности показал, как именно дверь открывается. Я убедился, что моя мысль о том, что существуют левые и правые петли, верна. Я взял петли, и, тем не менее, мной владело сомнение. Подошел к кассе и говорю: "Я вот взял петли, продавец мне сказал, что они левые. А как можно убедиться, что они именно левые?" Девочка сказала: "Видите, здесь зачеркнуто. Здесь было написано: петля правая. Раз зачеркнуто, значит, петля левая". И так я купил четыре петли, вышел из магазина, сел в машину, а сомнение меня не оставляло. И я стал рассматривать петли. И понял, что они опять - правые. Но теперь я понял, почему они правые. И, поняв, почему они правые, я уяснил себе, какими должны быть левые петли. Петли при переворачивании их вверх ногами, имеют  тот же вид, и у правых петель разрез сверху справа, а у левых - слева. Или, что то же, сплошная часть снизу у правых петель справа, а у левых - слева. Поэтому, например, сторона разреза петли сверху может рассматриваться в качестве  отличительного признака вида петли.
    2. Значит, в чем моя ошибка: в том, что я не знал, что я не знаю, что такое дверные петли. А как обойти этот пункт, я не знаю, поскольку в данном случае непосредственно воспринимаемая идея выступает в качестве непосредственно данного  знания, в качестве аксиомы. Это обстоятельство связано с тем, что стереотипные действия идут впереди восприятия. Стереотипы же оставляют от объекта только пусковые стимулы. Человек переходит от действия с объектами  к ориентировкам относительно объектов действия только после безуспешного применения существующих у него стереотипов. Это связано с тем, что стереотип не требует психологических усилий, которые связаны с познанием, и к познанию человек переходит лишь в условиях непреодолимости обстоятельств посредством существующих у него автоматизмов на основании экономического принципа сбережения усилий, проще называемого ленью. Лень остановиться и рассмотреть суть дела.  Из этого как раз и следует вывод о непреодолимости заблуждения. Стереотип должен быть заторможен для того, чтобы явилась возможность ориентировочно-исследовательской деятельности. А он затормаживается тогда, когда его применение не приводит к ожидаемым результатам.  В этом смысле стереотип - это проявление бессознательного. Дети что-то делают. У них спрашивают, почему они это сделали, и они отвечают: "Не знаю". Их действие было импульсивным, бессознательным, сном наяву. Такой же была и аксиома моего знания дверных петель.
    3. Рассуждения об ошибке, которые предпринимаются после того, как всё произошло, а мы всегда пытаемся понять, в чем коренится ошибка в наших действиях, позволяет создать новый стереотип, новое знание с тем, чтобы ошибка не повторялась "по забывчивости", но всё это относится именно к данному конкретному заблуждению. В какой-то новой ситуации мы снова повторим весь путь от испытания стереотипов к переходу восприятия свойств объекта.
    4. Как я рассуждал в настоящем случае. Отношение вот к этому инстинкту как к родовому понятию, и к конкретной петли как к родовому понятию. Может быть, если бы я был внимателен, то пришел бы к выводу, что тот факт, что двери открываются в разные стороны и, следовательно, в этом отношении мы имеем разные двери, то  разным дверям должны соответствовать и разные виды петель, потому что они должны соответствовать разным объектам, хотя и тождественным в родовом отношении. Исток моей ошибки - в том, что я исхожу из родовых понятий, или просто из понятий. Если бы я исходил не из понятия, а из чувства, то при определении петель для разных объектов у меня с необходимостью должен был бы возникнуть вопрос о различии этих объектов в связи с различиями сторон открывания дверей, ибо в чувственном плане я выделял бы то, чем различаются между собой объекты, а не то, в чем они тождественны. У меня в этом случае не возникло бы мысли о петли как родовом понятии. Я бы имел дело с разными петлями, не связанными друг с другом.
    5. И если бы я поступил т.о., то я должен был бы задать себе вопрос: какие виды бывают петель. И, если бы я задал себе этот вопрос, я бы на него как-то ответил, но опять таки ответил на уровне своего понятийного опыта. Ведь речь должна идти не просто о видах понятия, но об основании, определяющем данный вид петель. А это основание определяется различием сторон, в которые открываются двери. И тогда, если существуют двери, открывающиеся в правую и левую сторону, и это открываение осуществляется посредством петель, то, соответственно, петли должны быть левые и правые. Я т.о. мог придти к этому понятию. А, придя к этому понятию, я должен был бы задать себе вопрос, чем, какими признаками должны отличаться друг от другая левые и правые петли. И тогда, переходя к чувственному, образному виду петель, я мог бы выявить особенности конструкции, которыми отличаются правые и левые петли.
    6. С другой стороны, если у меня двери открываются в разные стороны, я мог задать себе вопрос, а какими должны быть петли для того, чтобы двери открывались в разные стороны. Но заданию этого вопроса препятствовало предположение, неосознаваемая аксиома о симметричном характере в конструкции петель. И такие петли действительно существуют и называются универсальными. Я об этом не знал. Но, как видим, аксиомой именно таких петель я пользовался. Но у меня было ограничение: петли должны быть съёмными, а универсальные петли таковыми не являются.
    7. После того, как я подумал, что петли бывают левые и правые, и  когда после разговора с продавцом и кассиром я убедился, что деление петель на эти виды действительно существует, содержание моего инстинкта должно было отойти  от представления тождества понятия и чувственных данных, и, соответственно, у меня должно было образоваться родовое понятие петли с видовыми отличиями: универсальные и съёмные петли, делящиеся на правые и левые. А уже последние непосредственно должны отождествляться с чувственными данными от петель соответствующего вида.
    8. Поразительно это преследующее меня сомнение при второй покупке. Оно означает, что я получал импульсы от моего бессознательного, которое говорило мне, что я снова покупаю правые петли. И это оно заставило меня рассмотреть купленные петли (то есть включить, наконец, ориентировочно-исследовательскую реакцию)  и убедиться, что купленные петли снова  правые, и на основании  этого убеждения придти к выводу, какими должны быть левые петли. Собственно, всё моё заблуждение было связано с тем, что на ярлыках пишется только вид петель - съёмные или универсальные, но в съёмных петлях не указывается,  являются они  левыми  или  правыми. Отличительный признак двух видов петель - съёмных и универсальных - заключается в том, что съёмные петли позволяют снимать дверь, а универсальные - нет, а мне нужна была возможность снимать дверь.
    9. Из этого опыта следует правило, что, имея дело с предметом, нужно определиться с его отличительными признаками.

    10. Очевидно, что отличительные признаки проявляются на стыке противоположностей. Я уже говорил о подленьком выражении лица Путина. И эта его черта целиком и полностью проявилась в вопросе президенства и выбора Путиным кандидатуры на должность президента. И отказа от кандидатуры Зубкова как человека, умеющего делать дело, но самостоятельного и не управляемого. Отказ состоялся, как только Зубков показал свою самостоятельность. О чем это говорит? Это говорит о том, что Путин в своей работе использует людей для достижения своих целей в качестве средства, и в том числе в качестве средства он использует и самого себя, что говорит о его объективации по отношению к самому себе также и рассмотрение в качестве средства себя в том числе и себя самого.
   11. Как бы отнесся к существующему положению вещей человек прямой и самодостаточный, человек без подлости. Он бы либо переделал конституцию под себя с тем, чтобы она позволяла ему баллотироваться на следующий срок, если бы он считал, что это - полезно для страны, и уже ни на кого бы не оглядывался, либо же, подобно Ельцину, подобрал преемника, который способлен справиться со стоящими перед страной задачами не хуже его. Это, по-видимому, сделал бы человек самодостаточный. Ельцин, каким бы он ни был, со всеми его недостатками, был, безусловно, самодостаточен. Это был человек, который не оглядывался. Путин не такой. Путин оглядывается: видят, не видят. Видят - значит, нельзя, не видят - значит, можно. И все его действия в связи с этим двойственны, он создает явления, чтобы скрыть сущность. Впрочем, делает он это достаточно прозрачно, откровенно. В Ельцине не было подлости. Он был прям. А так как сила есть - ума не надо- наивен. Путин избрал иезуитский путь, путь Талейрана, или путь диалектика, или путь софиста - в одном и том же месте в одно и то же время быть или не быть одновременно. Ему нужен был человек, который на посту президента представлял бы не себя, а его. Марионетка, которую он мог бы дергать за ниточки, или, попросту говоря, шестерку. И такого шестерку он и обрел в лице Медведева. Медведев - это то, что называется "культурный мальчик" типа Феликса из фильма "Еще раз про любовь". Медведев позволил использовать себя как шестерку. Он добровольно принял на себя эту роль. В фильме, среди физиков, шестерки были не нужны, и Феликс оказался на обочине, в политике шестерки, слуги необходимы. Что это - его существенная, кардинальная черта, характеризующая его тип как человека, или же черта случайная? Но если человек в этом качестве оказывается в нужное время в нужном месте благодаря именно этой черте, то тут не приходится говорить о случайности. Сам же этот принцип должен определяться соответствующими качествами характера. 
    11а. Где бы Медведев ни был, чем бы ни занимался, всюду мы слышим один и тот же отзыв: старательный. Отзыв о Медведеве школьнике: учительница Вера Смирнова вспоминает: "Он очень старался, всё время посвящал учёбе. Его редко можно было застать на улице с ребятами. Он походил на маленького старичка". Николай    Кропачёв, декан факультета университета  "Хороший, крепкий студент. Занимался спортом, тяжёлой атлетикой. Даже что-то выиграл для факультета. Но по основному курсу был таким же, как все. Старательный только очень".
    Характеристика: "Обязателен, исполнителен, старателен, аккуратен. Считает, что может легко разобраться в любом вопросе. Поддерживает имидж либерала. Очень внимательно следит за своим внешним видом". Pasted from http://www.polit-portret.ru/leaders/medvedev/biography/ Приведенная характеристика с одной стороны, старательности, с другой - неудовлетворенного тщеславия является характеристикой ординарного человека, как он представлен Достоевским в образе Гаврилы Ардалионыча Иволгина в романе "Идиот".
   12. Обычно сваливают на окружение и влияние окружения, а де политик тут не причем, он - жертва своего окружения. Но дело в том, что высшее должностное лицо создает окружение, соответствующее себе.
Медведев полностью доказывает это своими действиями. Президенство Медведева движется к концу, и что же он видит? Не может же он не чувствовать отношения к себе и губернаторов, и чиновников, и электората в целом как к путинской шестерке, как к марионетке. И его т.н. артистицизм, внешняя подача себя как главы государства есть не что иное, как защитная реакция от понимания того, что он - не самостоятельное лицо, что он - марионетка. И это не может не бить по его самолюбию, потому что его характер в этом отношении примерно тот же, что характер Феликса из  фильма "Еще раз про любовь",  еще один пример ординарного человека.
    13. С другой стороны, каково содержание Медведева? Содержание человека определяется воспитанием. Его родители - преподаватели. Положение преподавателя по отношению к ученикам - положение диктатора. Медведев идет по стопам родителей и тоже становится преподавателем. Что такое преподаватель? Это человек, излагающий чужие истины как свои, человек, который слился с этими истинами (или заблуждениями) и рассматривает свои мысли как безусловную истину (Медведев: "мои слова должны быть высечены в граните"). Генерализацией отношения преподавателя к ученику характеризутся общее отношение человека к окружающим. Всё остальное надстраивается над этой давно превратившейся в инстинктивную структуру отношений к окружающим.
   14.Из среды преподавателей и сам преподаватель. А что такое преподаватель,  как не человек, изрекающий истины. То есть высказывающий положения, которые были высказаны другими и которые характеризуются личной истины. Но для преподавателя - эти истины, открытые ему, эти истины, открытые ему западом, суть абсолютные истины ("Нельзя быть современным человеком, не побывав на западе" - Медведев в беседе со студентами).
    15. Если Путин становится снова президентом, то Медведев не может не чувствовать себя использованной тряпкой, какую бы должность ему ни предложили. А это не может не бить по его самолюбию ординарного человека. И отсюда - его сегодрняшние судорожные движения,  связанные со смещением губернаторов и в целом "не так посмотревших" уж очень укладываются в схему отношения  учителя Гнуса к ученика  из одноименного романа Генриха Манна "Учитель Гнус".
    Относительно ординарного человека с его неудовлетворимым тщеславием справделиво высказывание Крылова: "А вы, друзья, как ни садитесь, всё в музыканты не годитесь"

   А если хочется? Если очень сильно хочется?

    04.10.10 г.