В древности человека удовлетворяло простейшее объяснение природных явлений, то, которому было дано имя "анимизм". На этой стадии развития все природные стихии были персонифицированы: бурный поток, огонь-разрушитель, ветер, который шелестел листья ми в лесу - в душе дикаря все они были личностям и, духами, как и он сам, но вдохновленные мотивами, противоположными мотивам
Я полагаю, что в том случае, когда современная наука считает анимизм несостоятельным, исключений быть не может. Но попробуем все же разобраться, в каком смысле он может быть верным. Неправда, что наука отнимает у природных явлений их духовное значение. Ошибкой является предположение, что наука объясняет или старается объяснить явления, это задача философии. Наука же выявляет взаимосвязи природных явлений, и эти попытки не затрагивают основные проблемы метафизики. Вселенная же, однако, чьи явления не способны к взаимосвязи, в ней присутствует гармония и единство в величайшей степени, которые наука выявляет в природе, не может быть, как говорит анимизм, результатом огромного количества не связанных между собой и противоречивых воль, она либо результат одной воли, либо всех их.
Последняя возможность означает, что космос необъясним, не только все более возрастающий опыт человека, но и тот факт, что человек и вселенная находятся в неразрывном единстве - все это запрещает нам верить. Термин антропоморфный слишком легко применить к философским системам, как будто бы это является поводом усомниться в их действительности. Если это правда, остается только признать, что неизвестное может быть объяснено в понятиях известного, а Вселенная может быть объяснена только с точки зрения человека- т.е. в понятиях воли и желания - или же остаться непознанной. Или философия должна быть антропоморфной, или нет философии вообще.
Таким образом, метафизическая оценка результатов современной науки ведет нас к вере в Бога. Но человек ощущал потребность в единстве, и грубый анимизм, хотя и шел в правильном направлении, задолго до современной науки, не мог удовлетворить его разум.
Духа анимизма, однако, не был отвергнут, он был изменен систему слуг Всевышнего. Политеизм может являться стадией этого процесса или же знаком психического вырождения.
То, что я могу назвать систематизированным, то, что существовало на протяжении Средних веков, отличалось от грубого анимизма. Работа по систематизации в значительной мере была завершена неоплатониками и теми, кто являлся создателями Каббалы. Правда, основные источники магической и анимистической философии оставались сокрытыми почти все Средневековье, но, когда оно заканчивалось, юный и полный энтузиазма Корнелий Агриппа (историю его жизни замечательно рассказал Генри Морли, 2 тома, 1856 г.) утолил свою жажду и попытался систематизировать убеждения, связанные с магией, в трех книгах "Оккультной философии". Но воды магической философии дотекли до средневекового ума извилистыми путями, одной стороны, путями традиции, с другой - литературы. И, наконец, нужно отметить работы Псевдо-Дионисия (об этих произведениях впервые услышали в начале шестого века, вероятно, они принадлежали перу сирийского монаха того времени, который приписал их потом Дионисию Ареопагиту - то был обман, полный благочестия, см. "Христианский мистицизм" Дина (1899),стр. 104-122,и "Часы с мистиками" Вона, (седьмое издание, 1895), vol. i, стр. 111-124, они были переведены на английский преподобным Джоном Паркером, который верил в истинность авторства Дионисия, 2 тома, 1897-1899), чьим огромным влиянием на средневековый образ мышления часто пренебрегают.
Самый очевидный пример средневековой анимистической веры - элементали, духи, которые выражают изначальные силы природы, их символами являются четыре стихии, имманентные тем, в которых, как предполагается, они существуют и посредством которых они выражают свою силу. И астрология, следует помнить, есть по сути систематизированный анимизм. Звезды, как верили древние, есть не материальные тела, подобные земле, а духовные сущности. Платон (427-347 B.C.) говорит о них как о "богах". Средневековая мысль трактовала это не совсем так. Но для тех, кто верил в астрологию, и я, думаю, даже немногих, кто в нее не верил, звезды были все еще символами духовных сил, оказывающих воздействие на человека. Свидетельств широкого распространения астрологических поверий было много, слишком много в те дни, и было огромное количество случаев, с которыми мы, несомненно, встретимся в наших исследованиях.
Уже было сказано, что теологическая и философская атмосфера Средних веков была "схоластической", не мистической. Несомненно, мистицизм как образ жизни, направленный на осуществление присутствия Бога отличается от схоластики как эмпиризм от рационализма, или философии трезвости (используя удачное выражение Джеймса). Но никакая философия не может быть абсолютно и совершенно дедуктивной. В ее основе должны лежать некие эмпирически установленные факты. Человек мог быть совершенным эмпириком в религии (т.е. мистиком) и даже мог бы пытаться вывести все прочие формы знания из своего религиозного опыта, не думая о том, чтобы получить опыт в какой-либо иной сфере. Поэтому разрыв между мистицизмом и схоластикой не так велик, как может он показаться на первый взгляд. Действительно, схоластика признавала три ветви теологии, из которых по настоящему мистической была только одна. Я думаю, что мистицизм и схоластика вместе повлияли на средневековое мышление, действуя порой как противоположности, иногда действуя гармонично. Как сказал профессор Уиндельбанд: "Мы более не характеризуем философию Средневековья однобоко как схоластику, но даем место и рядом с ней мистицизму как движения одинакового по статусу, порой даже более плодотворного и перспективного" (профессор Вильгельм Виндельбанд, доктор философии, "Мистицизм сегодня". Исследование. vol. iv. (1913),стр. 205)
Алхимия, с четырьмя элементами Аристотеля или схоластов и с тремя мистическими принципами: сера, ртуть, соль - должна быть приведена в качестве выдающегося примера совместного произведения мистицизма и схоластики, мистицизма, который постулировал единство Космоса, и, следовательно, что все естественное является выразительным образом и представлением некой сверхъестественной реальности, схоластики, которая учит людей полагаться на дедукцию и ограничивать экспериментирование, насколько это возможно.
Разум же следует от известного или от того, что он считает известным, к неизвестному, Действительно, как я уже говорил, так должно быть, если должно узнать истину. Так чем же люди Средневековья наполняли категорию известного? Конечно, истины возрожденных религий, которые благодаря авторитету или свидетельствам их собственного опыта принимались ими. Область сверхъестественного и моральная реальность, там они чувствовали, что стоят на твердой почве. Природа же была скорее областью неизвестного, но они руководствовались аналогией, чтобы она вела их, но получалось так, что они скорее вводили их в заблуждение. Тем не менее, если, как мы знаем, они заблуждались, это таковым до конца не было, так как мистическая доктрина соответствий между духовным и природным была несостоятельной, но так как эти древние исследователи секретов природы знали так мало, а то, что знали, часто использовали неверно. Так возникла философия алхимии, так она стала систематизированной, с ее прекрасным стремлением превратить основные металлы в философский камень, сконцентрированную сущность природы, подобно тому, как душа человека совершенствуется посредством животворящей силы Иисуса Христа.
Я хочу в заключение этого краткого вступления сказать несколько слов о фаллицизме, связанном с моей темой. По некоторым деликатным (я использую этот термин в широком смысле. Мистер Х.Г. Уэллс придал его. См. "Новый Макиавелли"), как я думаю, также сокрытым причинам предмет является табу. Даже Британский музей не имеет работа по фаллицизму в своем каталоге, и чтобы к ним обратиться, нужно специальное разрешение. Тем не менее это имеет огромное знание применительно к истокам и истории религии и философии, о степени распространенности фаллического культа можно сделать вывод по количеству обелисков и подобных объектов среди древних реликвий. Наш древний обычай танца вокруг Майского дерева может служить примером остатка древнего культа мужского порождающего принципа.
Что легче понять, чем то, что, когда человека первый раз вопрошали о сотворении земли, он должен был предположить, что началом был процесс, аналогичный тому, какой он наблюдал в случае человека. Что еще он мог подумать о ее происхождении, если познание идет от неизвестного к известному? Никто не сомневается, что поклонение детородным органам как символам двойного порождающего жизнь принципа Природы выродилось в оргии самого неприглядного характера, но таким образом и выродился взгляд на природу, который не был, я думаю, совсем лишенным смысла, и любопытные его отголоски можно найти в средневековой философии.
Эти отголоски очень примечательны в алхимии. Металлы рассматривались как типы людей, они происходили из семян, посредством сочетания мужского и женского принципа: ртути и серы, которым в духовной сфере являются разум и любовь. То же самое относится к Камню, который является Совершенным Человеком. Как писал Бернар Тревизанский (1406-1490) в пятнадцатом веке: "Камень состоит из плоти и духа, или летучей и плотной субстанции, и потому так установлено, что ничто в мире без этих двух субстанций не может появиться на свет, а именно: без мужского и женского начала. Хотя оттуда все и появляется, и их две, разного вида, но из них возникает один камень, хотя их называют двумя субстанциями и так и говорят, на самом деле, это одна, а именно - живое серебро" (Бернар, граф Тревизанский, "Трактат о философском камне, 1683 (См. Collectanea Chymica: Коллекция семи трактатов о химии, 684, стр. 91.)Несомненно, это звучит фантастически, но, несмотря на кажущуюся интеллектуальную бессмыслицу, древние мыслители отнюдь не были глупцами. Факт, что пол является самым фундаментальным фактом Вселенной, установлен, и это является духовным и физическим явлением в той же мере, что и физиологически. Я буду говорить на эту тему (о рассуждениях алхимиков) в дальнейшем.