Шукшина Надежда Александровна : другие произведения.

Во имя...

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Ииии...так-с.... Короче... В общем, твоерние сие о том, как сильные типа умные дяди вовсю пользуют нИсчастную ГГ-ню, а ГГ-ня страдает от этого... Сильно страдает... Потом влюбляется (афтор до этого еще не дошел!) в ГГ-я! ГГ-ой самый стереотипный ГГ-ой. Красифффый, вумный, сильный, но тож, зараза, ГГ-ню пользует, правда до тех пор пока сам не влюбится, не женится и ...(но до энтого, афтор еще совсем не дошел и не факт, что дойдет(ХЭ не обещаю)!) Посему пока полкниги о страданиях ГГ-ни, ну и красивых умных дядях(см. фото)!

Во имя...

Пролог

  
   - Знаешь, такое чувство, будто бы меня разрезали, вытащили самое главное и снова зашили. И только оболочка осталась, а внутри пусто. И там нет ничего живого. Только когда ты рядом, я чувствую, что мне возвращают себя. Я снова могу быть. Словно ты - это та самая главная часть, которой меня лишили.
   Интересно, сколько раз он уже слышал это от меня?
   - Не думай, сейчас же я с тобой.
   - О, Дэн, ты не представляешь, как нужен мне...
   Его руки лишь сильнее стиснули мое тело, моя голова уткнулась в его плечо, больше ничего не нужно было, только бы он вот так всегда обнимал меня, только бы я всегда ощущала его дыхание на своей шее, его запах вокруг...
   Боль постепенно уходила. Я чувствовала его силу, перетекающую в мое израненное тело, и оно заживало, исцелялось.
   Так невозможно было отказаться от него, но еще немного, и он снова уйдет, а во мне опять все умрет. Не думать, не думать. Боги, дайте мне еще пару минут рядом с ним, потом я соберусь с силами и сама попрошу уйти. Кто бы знал, как это трудно. Отрывать себе самой руку или ногу, наверное, и то легче. Но нет, нельзя привыкать, можно лишь насладиться вот этим моментом, а затем снова исчезнуть до следующего раза. Я ведь действительно исчезаю, меня не становится, просто оболочка, "кусок мяса", как ни страшно это звучит.
   - Тебе лучше? - спрашивает мой муж. Что я могу ответить? Сказать неправду, солгать - нет, я не хочу разрушать свое счастье примитивным враньем. Пусть это мое счастье останется идеальным, хотя и закончится при этом гораздо раньше.
   - Да, мне хорошо, Дэн, спасибо.
   - Давай я уложу тебя в постель, и ты попробуешь уснуть, сон ведь лучшее лекарство. - Нет, Дэн, лучшее мое лекарство это ты, думаю я, а вслух произношу совершенно другое: "Хорошо, а тебе уже пора?"
   - Пока нет, я побуду еще немного, уснешь - потом уйду.
   Зачем он это говорит, я же могу не справиться с собой и всеми остатками силы начну прогонять морфея. Я в последний раз прижимаюсь к его груди, вдыхаю неповторимый запах, Дэн медленно поднимается с кресла, не выпуская меня из рук. Вот сейчас еще четыре шага до кровати, и конец. У меня остается лишь несколько секунд блаженства, затем бездна. Я цепляюсь за его шею руками, будто это спасательный круг. Это действительно мой единственный шанс на спасение. Муж медленно отстраняет меня от себя, кладет на постель, проводит рукой по щеке, и я чувствую, вижу, как рвется последняя нить нашей связи, словно она живая, трескается, и меня вновь окутывает холод приближающейся пустоты. Ненавижу... Я пока еще могу чувствовать, я еще наполнена жизнью и способна на ненависть, поэтому ненавижу то, что ждет меня через пару минут. Дэн берет меня за руку, его тепло от прикосновения - оно так ценно, я пытаюсь запечатлеть это ощущение в своей памяти.
   - Спи, Элпис, спи, - это не уговор, это приказ. Своей властью муж обязательно заставит меня уснуть. Уже спустя несколько мгновений я отключусь, но сейчас, в остаток отведенного мне блаженства, собираю силы, чтобы впитать в себя его голос, насытиться им, прочувствовать каждый волшебный звук его дыхания.
   Мне уже тяжело фокусировать мысли, лишь смазанным отдаленным эхом я все еще слышу: "Засыпай, Элпис, спи!". У меня никогда не хватит силы противостоять этому голосу, но я все еще улавливаю тепло его руки, нежно перебирающей мои пальцы. В уже почти заснувший мозг врывается свежая цельная идея: поблагодарить за спасение; но тело больше не слушается, язык не в состояние пошевелиться, и уже через две - три секунды я потеряю и эту мысль.
  

Элпис

Глава I

  
   Ощущения были ужасными: в левом плече жила своей жизнью адская боль, огненно-леденящая. Она окутывала всю руку и даже пыталась завладеть левой стороной шеи. Но нет, ни в коем случае нельзя подавать этому издевательству надежду - пусть ограничится только плечом. С телом тоже не все было ладно: где-то в районе сердца еще один источник боли, не такой мучительной, как первый, но и не заметить его существование тоже нельзя. Если брать ниже, вроде все было спокойно, ногами пошевелить могла, хотя особой радости это движение не приносило. Ясно было, что в зеркале я ничего достойного внимания не увижу, лишь сплошные фиолетово-багровые гематомы, ссадины и еще какие-нибудь дефекты в кожном покрове.
   Было утро, это я понимала, даже пока не открыв глаз. Моя комната на восточной стороне, поэтому солнце, обычно яркое и радостное, я встречаю рано, что, конечно, бодрит, но вот поспать подольше при всем желании не получается. Да и вчерашние события, последствием чего и являлись мои повреждения, к спокойному целительному сну не располагали.
   Погиб Стас, мой напарник. Стасик, верный товарищ, преданный, честный, светлый человечек, наверное, самый позитивный из всех нас. Он умел любить, и не скупился на свои чувства - он любил всех без исключения. Даже когда вовсе не было для этого видимых причин, Стас находил в человеке что-то особенное и делал из этого повод. Эмоции среди нас не приветствуются, а явное их проявление наказывается, но моего товарища это не останавливало. Он любил саму жизнь во всех ее проявлениях и недостатком это не считал. И хотя нарушал одну из догм, его уже давно перестали наказывать, потому что своим светом и силой не оставлял окружающим иной возможности, кроме как любить его в ответ.
   Теперь Стаса не стало.
   Я лежала, пытаясь не шевелиться, глаза пока тоже открыть не решалась, дабы не вызвать протесты израненного тела, но вот мысли свои остановить не могла: по тому как дернулось мое дыхание, я уже знала, к чему все идет. Неуклонно приближалось воспоминание о нем. Я решила, что лучше произнести вслух:
   - Дэн, - совсем отвратительно, язык не слушался
   - Дэн, - пересохшие губы шевелились с трудом, и это сокровенное слово получилось каркающим и хрипящим... - Дэн, - было лучше, но все равно, не так четко, как хотелось бы.
   - Дэн! - я издала именно тот звук, который пыталась, мягко, нежно, именно так, как и положено говорить о смысле своего существования. Дальше его имени мысль я отпускать боялась, куда уж дальше. И так при этом сдавило грудь, дыхание перехватило, а лоб покрылся испариной, и меня начала накрывать привычная бездна тоски... Нужно было еще немного времени, чтобы я могла справиться с собой. Когда постучали в дверь, я уже почти успокоилась:
   - Да, войдите, - попыталась сказать я как можно ровнее. Глаза все-таки пришлось открыть. В комнату вплыл поднос, за ним следом Диана. Диана моя подруга, в нынешних обстоятельствах единственная - это, если кратко. Если воссоздавать полную картину, то Диана это нечто неповторимое. При виде ее, лексикон на слове "Вау!" исчерпывается. Эфемерно-прекрасное создание ростом 176 см с соблазнительной фигурой, длинными ногами (как говорится, "от ушей"), осиной талией и венчающим всю эту красоту лицом. Даже и не лицом, а скорее ангелоподобным ликом: огромные голубые глаза, маленький аккуратный носик, идеальный контур пухлых губ. Учитывая еще и гриву роскошных светлых волос, подругу действительно можно принять за богиню.
   Не взирая на все законы равновесия (либо ум, либо красота), природа позаботилась и о внутреннем содержании девушки. Так что рядом с ней я маленький толстый гоблин с одной извилиной, и никаких достоинств по сравнению с ней не имею. Я, конечно же, ей завидую, но по-доброму, это даже и не зависть, а желание хоть в чем-то походить на нее. Диана о моих противоречивых чувствах знает, но дружить нам с ней это не мешает.
   - Доброе утро, милая! Ты как? - видя жалостливо-сочувственное лицо подруги, я поняла, что все совсем плохо, но как можно оптимистичнее заявила:
   - Могло быть и хуже, спасибо.
   Водрузив возле меня поднос с крепким ароматным кофе, а также парой пузырьков лечебных отваров (очередным лекарственным шедевром ее собственного приготовления), Дина присела рядом и погладила меня по руке. Я вздрогнула. Прикосновение возродило вчерашние ощущения и воспоминание о том, кто последним прикасался к мой ладони.
   - О, прости, больно?
   - Нет, все в порядке, - объяснять мне не хотелось.
   - Ты знаешь, - начала подруга, подавая мне кофе, - мы очень сильно переживали за тебя... - ее голос дрогнул. - И Стас... - Диана опустила голову и судорожно вздохнула. Ей не нужно было ничего объяснять, я и так все понимала. Гибель Стаса она перенесла тяжелее всех. С ним они с самого начала, вдвоем инициировались, вдвоем познавали силу обладателей, вместе пришли к "серым". Многие из совета считали их любовниками, но на самом деле их связывало не это, а гораздо более сильное чувство родства и близости - это была безоговорочная преданность и настоящая любовь дружбы.
   - Мы очень переживали, думали, ты не выживешь, - повторилась девушка, будто оправдывалась. Странно, но догадка в мою голову пришла быстро:
   - Это ты его позвала... - Мне хотелось казаться равнодушной, но предательская дрожь в голосе как всегда все испортила.
   - Я боялась, - оправдывалась Диана. - Элли, я не могла потерять и тебя!!! - Ну вот, довела подругу до истерики.
   - Диночка, я ведь не виню тебя! Я благодарна, честное слово! - Чтобы убедить девушку, я даже попыталась подняться, но рука была явно против моих маневров, и я скорчилась от полоснувшей плечо боли.
   - О нет, только лежи, не двигайся. - Диана стала возиться вокруг меня, поправляя подушки и подтыкая одеяло. Пока она суетилась, я пыталась вернуть спокойствие и сосредоточиться на разговоре, потому что уже через несколько минут речь обязательно зайдет о муже и оттягивать момент бессмысленно.
   - Диана, я могу говорить о нем, - придавая голосу искусственную уверенность, ровно произнесла я. Девушка перевела взгляд на меня и шепотом спросила, так, что я едва разобрала:
   - Почему ты его не звала? - К этому вопросу я готова не была. Я просто не знала, что ответить, как и не знала, почему так поступила. Что ж мне теперь, соврать, дабы не разочаровывать подругу, сказать, что звала, но он не пришел? Явная ложь. Сказать, что не успела? Ну, это было близко к правде.
   - Стаса убили сразу, он бы не успел прийти, - пробормотала я
   - А ты? - Всплеснула руками девушка - Ты что, решила благородно принять смерть?
   Мне нечего было ответить, а ложь больше городить не хотелось. Я все время живу с мыслью позвать его: каждую минуту, каждый час. Я непрестанно веду борьбу с собой и отгораживаю любое напоминание о человеке, с которым соединена силой. Каждый раз, когда кто-то упоминает о нем, меня охватывает паника, его имя для меня ассоциируется с неимоверной болью и пустотой, с которыми я из последних сил безрезультатно сражаюсь. В тот момент меня остановило лишь одно - необъяснимая уверенность, что звать мне его ни в коем случае нельзя. Я была готова к собственной смерти, но его имени так и не произнесла, ни в одной мысли. Как объяснить это Диане, я не представляла, поэтому продолжала молчать. Диана подошла к окну, встав спиной ко мне:
   - Он мог спасти тебя, - обреченность в ее словах заставила меня вздрогнуть.
   - Может быть, но я ведь все-таки жива.
   - Жива? - яростно вскричала девушка.
   - Диана, - начала было я.
   - Нет уж, слушай, какой живой ты была. Когда тебя принесли, в тебе не осталось ни капли силы, тело было искалечено настолько, что никто не верил в то, что ты до сих пор дышала. Одежда была насквозь пропитана кровью, ты вся была в крови, вся!
   Я никогда не видела, чтобы Диана так кричала. Когда она замолчала, я не знала, что ей возразить.
   - Все лишь ждали, когда ты отправишься, - чуть слышно добавила подруга. Минуту мы обе не произносили ничего. Закрыв глаза, я пыталась отогнать картину произошедшего. Успокоившись, Диана заговорила вновь, монотонно и совсем безжизненно, будто все чувства, только что будоражащие кровь, ушли:
   - У меня не оставалось выбора... Я вызвала через связь совета Дэниэла, вызвала сама, остальные посчитали это бессмысленным, - на ее лице отразилась убежденность - Элли, я.... Я имела на это право.... Имела, - решительно произнесла девушка. Я кивнула, меня до глубины души поразила боль подруги. Я чувствовала, скольким обязана и каково той пришлось, но слова сожаления произносить не хотелось, звучали бы они сейчас коряво и неуместно, это понимали мы обе, а посему хранили молчание. Нервно теребя одеяло в руках, я все никак не решалась задать свой главный вопрос. Мои попытки всякий раз оканчивались тем, что слова застревали в горле. Диана, заметив мои терзания, поспешила на помощь:
   - Он пришел сразу
   - И что... ругался? - Заикаясь, промямлила я.
   - Да нет, времени для ругани ты ему не оставила, - хмыкнула Дина, уже придя в свое привычное благодушно-насмешливое настроение. Значит самая тяжелая для нее часть уже позади, а вот мои мучения только начинались. По лбу уже текла липкая струйка пота, нижнюю губу я нещадно кусала в кровь, постепенно по кусочку впуская в голову образ мужа, его голос, шептавший вчера: "...я с тобой". Кажется, я уже не справлялась, так как пустоту, неукротимо надвигающуюся на меня, я уже словно видела наяву: огромной волной-цунами она стремительно приближалась, и вот уже через секунду я затеряюсь в ней, растворюсь в ее бескрайности...
   Пустота в обычном понимании - это что-то несуществующее, что-то без всего: без эмоций, боли, радости, страдания или счастья. Я бы даже назвала это покоем. Но, к сожалению, в моем конкретном случае все было иначе. Моя пустота была катастрофой, кошмаром, который стал явью. Моя пустота - это мой личный ад. Бороться с ней практически невозможно, да и как можно уничтожить часть себя? А она жила, преспокойно существовала внутри, и пока я усиленно пыталась вести с ней войну, лишь надежнее обустраивалась в просторах моего естества. Иногда, когда во мне есть силы, я могу сдерживать ее натиск, оставляя себе небольшую часть разума и более-менее приличный вид. В такие же моменты как сейчас, справиться с ней невозможно. И мне больно, очень.
   Прошло минут пять-десять с последней осознанной мысли. И нужно было уже приходить в себя. Диана была рядом, совсем некстати было расстраивать ее еще больше. Подруге за последние дни и так досталось. Я должна была как-то успокоить ее, сказать, что со мной все в порядке... Но даже пары слов произнести не могла.
   Как-то подруга рассказывала, что я собой представляю в такие моменты: застывшее мертвенно-бледное лицо с невидящим взглядом, даже дышу и то через раз. Глаза становятся абсолютно черными, будто в них вселяется кромешная тьма, хотя от природы они у меня серые. Может это за счет сильно расширенных зрачков? Руки холодеют, а тело покрывается испариной. И если впервые увидеть меня в таком состояние, можно решить, что я покойник. В общем, страшное зрелище.
   - Диана, - мой голос сейчас напоминает противный скрип несмазанной дверной петли. Подруга просто гладит меня по щеке, делать что-нибудь другое все равно бесполезно. Разве что вновь звать мужа? Нет уж, на статус самоубийц ни я, ни Динка пока не претендуем.
   Видимо, мой взгляд, наконец, стал осознанным, так как Дина ласково посмотрела на меня и сказала:
   - Он просил передать тебе кое-что!
   - Что? - на удивление спокойно отреагировала я
   - Чтобы ты берегла себя, - тоскливая улыбка одновременно промелькнула на наших с подругой лицах. Мы обе знали, что выполнить его просьбу у меня, вряд ли, получится. Мои инстинкты самосохранения в последнее время уж слишком часто меня подводили, а может, и вообще покинули мой организм?
   - Я, как всегда, постараюсь - произносить слова уже было легче, мой голос возвращался в свою привычную тональность. - Что-нибудь еще?
   Дина лишь отрицательно покачала головой. Что ж, мой муж всегда довольно краток, но зато содержателен.
   - Дин, - молящим взглядом уставилась я на девушку - отнеси всё это, я больше не могу. Подруга молча собрала посуду, и уже выходя из комнаты, остановилась на пороге:
   - Я вернусь, тебе не стоит сейчас быть одной.
   Я была с ней полностью согласна, а потому, нацепив на лицо одобрительную улыбку, усиленно закивала. Вот только через секунду уже корчилась от боли и проклинала свою поврежденную верхнюю конечность.
  
  

Глава II

   Я провела в постели четыре мучительно долгих дня. Постепенно мне становилось легче, собственная сила возвращалась. Боль в плече и в левой половине груди еще полностью не исчезла, но позиции свои явно сдала.
   Диана проводила со мной все дни и большую часть ночей. Когда же не было ее, по очереди заявлялись Макс и Кристиан. Первый доводил меня до нервного тика и слез (так как смеяться я не могла) своими постоянными комментариями ко всему происходящему в Совете и ко всем обитателей оного. И пусть мне было совсем не до смеха, расстроить своим равнодушием, старавшегося развеселить меня товарища я не могла. Второй же чуть ли не вгонял в депрессию лекциями о моей неразумности и халатности в отношении "себя хорошей". Не трудно догадаться, как я реагировала на подобные попытки воззвать к моей совести. Как правило, на середине нравоучений Криса я просто отключалась. Ко всему этому каждые три часа подруга снабжала меня отварами, бульонами, настоями. К сожалению, при всем моем уважении к нетрадиционной медицине, ни приятным вкусом, ни сносным запахом они не отличались.
   Потому, получив сегодня на завтрак гренки, я возликовала. Это значило, меня перевели из разряда смертельно больных в выздоравливающий середнячок. А еще великодушно позволили самостоятельно добраться до ванной.
   Дэн не приходил, а я пыталась и не ждать.
   - Сегодня совет, дорогая! - Заявила Дина, в очередной раз протягивая мне дымящуюся зеленоватую жидкость, которую только что принесла с кухни.
   Я недоуменно уставилась на девушку:
   - Почему сегодня? - Советы проходили раз в три месяца, а последний был как раз накануне нашего со Стасом рейда. Пусть смерть товарища и была для нас (его друзей) трагедией, но для старейшин это было вполне рядовым событием, и поводом для созыва совета уж точно не стала бы.
   - У них спроси, - Динка на протяжении последних дней держалась молодцом, но я чувствовала, что та легкая тень во взгляде, поникшие плечи и некоторая отстраненность были результатом неимоверных усилий, которые прикладывала моя подруга, пытаясь скрыть боль утраты. Я же не лезла к ней в душу, понимая, что утешить ее мне вряд ли удастся. "Моральный поддерживатель" из меня никакой. А Диана - она сильная, всегда такой была.
   - И какова причина? Стас?
   - Нет, - опустив глаза, прошептала подруга. - Твое спасение.
   - Ааа, - задумчиво протянула я. - И чем их не устроило мое спасение? -Динка лишь усмехнулась, давая понять, что кому-кому, но не нам, почти простым смертным, отвечать на этот вопрос:
   - Твое присутствие обязательно, Ты сможешь?
   - Смогу, - деловито отозвалась я. - Только вот надо привести меня немного в порядок, поможешь? -вложив в свою речь как можно больше энтузиазма, я незамедлительно стала предпринимать попытки подняться достойно.
   Глаза подруги загорелись от моего предложения:
   - Горячая ванна по моему лучшему рецепту и грим для синяков устроит?
   - Вполне.
   Учитывая мою маневренность, каждое лишнее движение для меня было непозволительной роскошью, до вечера нам предстояло совершить своеобразный подвиг. Динка отправилась готовить мне ванну, добавляя даже туда свои чудодейственные травы. А я продолжала в это время соскребать свое бедное тело с постели, пытаясь встать.
   Как и ожидалось, через четыре часа я уже благоухала, как майская роза. Нет ничего лучше ощущения чистоты собственного тела после водных процедур, особенно когда был лишен их продолжительное время. Заново рожденная, я предстала перед зеркалом во всей красе. Мои волосы благодаря стараниям подруги были вымыты, аккуратно уложены и волнами спадали по спине. Так они даже прежде никогда не выглядели. Пара ссадин на лбу профессионально замазана не одним килограммом тонального крема. Вот только багровый синяк на скуле так и не исчез, хотя стала менее заметен. Моя парадная серебристая мантия, заботливо выглаженная и вычищенная, уже лежала на кровати, готовая скрыть все мои телесные повреждения. Оставалось еще 45 минут до начала совета. Дина отправилась к себе. Я же осталась одна. Нужно было собраться и приготовиться к очередной встрече с мужем. С самого обеда, когда подруга сообщила мне новость о совете, я благополучно заталкивала мысли о нем в самый дальний угол сознания. Но время неуклонно бежало вперед, абсолютно не считаясь с моими душевными терзаниями по поводу грядущего мне испытания.
   - Дэн. - Я как обычно начинаю с произнесения его имени, постепенно впуская в свою обыденность.
   - Дэн. - Я не зову его, просто пробую на вкус звук его имени, привыкаю, пытаюсь успокоить биение своего сердца.
   - Дэн. - Вот так, плавно, абсолютно спокойно и почти свободно.
   Теперь я могу впустить в сознание и сам образ мужа: стройное гибкое тело с резкими уверенными движениями, внимательный слегка надменный взгляд голубых глаз, мягкий вкрадчивый голос. Впервые я увижу Дэна так скоро, не считая первого месяца после моей инициации. Обычно мы встречались на советах, на которых порой даже не разговаривали. Лишь легкий кивок головы, или незамысловатое приветствие - вот все, чего я удостаиваюсь. Еще пару раз я вызывала его, в те самые моменты, когда моя пустота была на редкость безжалостной, и я не могла справиться с ней сама.
   Не трудно догадаться, что муж был далеко не в восторге от таких "спасательных операций". Старейшины вообще внимательно относятся к своим способностям, раздавать кому бы то ни было свою силу - это нонсенс для них. Они избегают любого энергетического контакта, поэтому, как правило, и не женятся. А Дэн - это вообще особый разговор. С присущим ему надменным отношением ко всем обладателям, тяжело было представить, сколько силы муж за последний год передал мне. Что уж говорить о последнем событии? Ему пришлось восстанавливать меня практически полностью. И хотя вызвала Дэна не я (я-то как раз приложила все усилия, чтобы этого не делать), оправданием это служило слабым. Вот чего я больше всего боялась в предстоящей мне встрече с мужем, так это его явного осуждения в мой адрес. Нет, Дэн не стал бы кричать, я вообще никогда не слышала, чтобы он повышал голос, не стал бы он и читать нравоучений. Зато он мог сказать одну единственную фразу, наполненную жалостью и пренебрежением в мой адрес. Вот это как раз и было самым худшим из того, что, возможно, меня сегодня ожидало.
   Меня мало волновало то, что через двадцать пять минут мне придется предстать перед Советом и вновь вернуться в тот роковой для нас со Стасом вечер, вспоминая в малейших деталях обстоятельства его гибели. Что ж, со всеми этим я хоть и с большим трудом, но могла смириться, а вот с ожидаемым презрением мужа - нет. Ко всему прочему, я представила, каково Динке будет видеть последние минуты жизни Стаськи. Как бы мне не хотелось оградить ее от этого ужаса, старейшины вырвут из моего сознания именно те картинки, которые им понадобятся. Ну и что, что это будет смерть чьего-то лучшего друга. Совет не приемлет сочувствия, я даже не уверена, знают ли они вообще, что это такое. Оставалось надеяться на выдержку подруги, и молиться, чтобы в очередной раз эта ее выдержка не подвела.
   Когда в дверь постучали, на часах уже было без двадцати десять. Я решила, что это Диана вернулась сопроводить меня на совет.
   - Заходи, - корчась и кряхтя, я в это время пыталась протиснуть свое поврежденное плечо в рукав мантии. - Прости, Дин, но мне все же опять нужна твоя помощь, - без удовольствия констатировала я.
   - А моя помощь тебя не устроит? - раздался в дверях насмешливый голос.
   От неожиданности я выронила из здоровой руки свое облачение, оно не задержалось и на больной, предательски соскользнув на пол.
   - Черт! - выдохнула я, удивленно уставившись на нежданного гостя.
   - Нет, милая, не он. А ты что, всегда ждешь черта в таком виде? - Окидывая красноречивым взглядом мое практически обнаженное (не считая километра бинтов) тело, сострил мой супруг.
   - Дэн! - Пискнула я и уже через секунду, не успев осознать того, что делаю, повисла у него на шее. Ужасная боль в плече от резкого движения не заставила себя долго ждать. Но даже она не смогла остановить меня. Далеким уголком сознания я понимала, что потом прокляну себя за столь опрометчивый поступок. Но сейчас, прикасаясь к родному телу, вдыхая его аромат, я была счастлива.
   - Осторожнее, побереги руку. - Дэн, слегка прикоснувшись губами к моим волосам, бережно отстранил меня. Пока я пыталась прийти в себя от избытка переполнявших меня эмоций, муж подобрал мою мантию и аккуратно надел мне на плечи. Спокойная улыбка не сходила с его лица. Вот уж не такой встречи я ожидала.
   - И что, даже не ничего не скажешь? - Осторожно поинтересовалась я.
   - Ну почему же. Вполне неплохо выглядишь. По крайней мере, уже не такая бледная, - заметил тот.
   - Да, стараниями Дианы и ... - Тут я запнулась - ... и твоими.
   - Пришлось повозиться. - И ни доли сарказма, ни единого намека на недовольство не промелькнуло в словах Дэниэла. Да что же это с ним такое сегодня?
   - Элли, мне нужно предупредить тебя, - от его слов внутри меня что-то сжалось, сердце пропустило удар. Вот он, конец моего счастья.
   - О чем? - Едва двигая языком, просипела я.
   - Сегодня тебе будет очень сложно соединять свою энергию с остальным потоком. Во-первых, твоя сила полностью восстановиться не успела, во-вторых, в тебе слишком много моей энергии. Да и физически ты еще не окрепла.
   Я перевела дыхание и немного расслабилась. Мое кошмарное предчувствие чего-то страшного не оправдалось. А к трудностям со слиянием мне не привыкать. Я ведь до сих пор так и не научилась полноценно использовать свою силу. Большую часть времени, с тех пор как я стала обладателем, я проводила в борьбе с собой и со своей злополучной потребностью в муже. На изучение и тренировку своих возможностей ни сил ни времени у меня практически не оставалось.
   - Тебе придется управлять двумя разными структурами, и, поверь мне, это сложно даже для опытных обладателей. Поэтому я буду находиться рядом с тобой.
   - Что-о? - Моему изумлению не было предела, и я лишь судорожно хватала воздух ртом, пытаясь привести в порядок рассудок. Он у меня и так за последние полчаса серьезно пострадал: сначала неожиданное появление на моем пороге супруга, который, кстати, своими добровольными визитами прежде меня не радовал, затем его прямо-таки ангельское поведение. А теперь ко всему прочему, он, Дэниэл (!!!!!!), старейшина Совета "серых", мало того, первый приближенный к верховному, не опускающийся даже до простого вежливого общения с простыми обладателями, снизойдет со своего постамента старейшин ради меня. Я не удержалась и нервно хихикнула. Муж моего веселья не оценил.
   - Элли, мне не до смеха
   - Угу, - буркнула я, едва сдерживая истеричный смех, а мои нервы благополучно устроились на грани срыва. Странное предчувствие, возникшее несколько минут назад, все равно не исчезало. Я знала, что должно что-то произойти, и это не слияние сил, не неожиданные сюрпризы мужа. Что-то, что не давало мне до конца расслабиться и окунуться в океан радостных эмоций от того, что весь сегодняшний совет рядом со мной будет мой Дэн.
   - Пойдем, уже пора, - взяв за здоровую руку, муж повел меня вниз.
   За всю дорогу до святилища мы больше не произнесли друг другу ни слова. Только дойдя до дубовой двери, ведшей непосредственно в залу, где обычно проводились советы, Дэн сжал мою руку, которая весь путь покоилась в его ладони и долгим тяжелым взглядом, не обещающим ничего хорошего, посмотрел мне в глаза:
   - Элпис, что бы ни случилось, я буду рядом, - его голос уже больше не излучал спокойствия, я явно различила нотки металла. - И я прошу тебя выдержать совет.
   Сосредоточенная уверенность, с которой он говорил, заставила меня прислушаться к его словам. Маленькое пламя беспокойства начинало разгораться в моей груди, и я уже чувствовала в особо отдаленных частях тела зарождение страха.
   - Дэн? - Сдавленно произнесла я, так и не сумев собрать все происходящее в цельную картину. Тот лишь молча ухватился за резную ручку и отворил дверь. Когда я впервые оказалась в Святилище, у меня не было слов описать это место. Оно пугало, рождая внутри первобытный мифический страх, но и уйти, не изучив его, было невозможно. И дело было не во внешних декорациях. Просторное овальное помещение с высоким потолком было расположено глубоко под землей в подвале Дома Старейшин, сотни подземных ходов ото всех зданий Серого Совета вели к нему, вход же был только один. Лишенная дневного света (окон там, естественно, не было), тем не менее, от сумрака это комната не страдала. Под самым потолком были деревянные выступы, на которых стояли в пять рядов тысячи свечей. Их спокойное желтое сияние мягким облаком ложилось на мрачные серые стены и потолок, выложенные из камня. Пол тоже был каменным, но насыщенного черного цвета, отшлифованным до блеска настолько, что блики свечей отражались от его поверхности, точно звезды на ночном небе. Единственное, что можно было назвать действительно красивым в этом помещении так это пол.
   У стены напротив двери было возвышение, к которому с обеих сторон примыкали лестницы. На нем стояли семь деревянных стульев, отделанных красным бархатом, чем-то напоминающих троны. Именно там восседали старейшины. Место Верховного находилось в центре. По левую руку от него сидел второй приближенный, справа, соответственно, первый. Ну и дальше остальные четверо, по двое с каждой стороны. В центре святилища перед возвышением располагались ряды простых деревянных стульев, на которых сидели обладатели. Чем выше был ранг обладателя, тем ближе было его место к старейшинам. Я же, будучи обладателем 1-ого ранга, да и к тому же новичком, занимала место на почетном последнем ряду.
   Но даже я, несмотря на свой невысокий статус, именно Здесь, как нигде больше, могла ощутить материальность силы, прочувствовать все ее величие - она была повсюду, в каждом камне. Даже воздух, пропитанный ею, был гуще и тяжелее.
   Эти холодные стены были свидетелями несметного количества проведенных советов, они впитали в себя энергию десятков тысяч обладателей, ощущали потоки соединенных сил такой мощи, какие нам и представить трудно.
   Опустив голову, я шла, ведомая Дэном за руку, к своему месту. Впервые мы входили в святилище так, как и положено мужу и жене: вместе, прикосновением друг к другу демонстрируя совету нашу связь. Возможно, Дэн сделал это не задумываясь, но мне отчего-то слишком хотелось верить, что это не так. Мое любопытство грызло меня изнутри, я мечтала видеть реакцию окружающих на наше появление, но капюшон надежно скрывал не только мое лицо от остальных, но и остальные лица от меня. Поэтому любоваться я могла лишь спиной Дэна, облаченной в черную блестящую мантию старейшины. Сев на свое место, я дождалась, пока муж опустится на соседний стул, на котором обычно сидел мой Макс. Сегодня его благополучно переместили на ряд вперед, на бывшее место Стаськи. Очередное подтверждение его смерти заставило сердце болезненно сжаться. Я поискала взглядом Дину - подруги еще не было, ее стул пустовал в ожидании своей хозяйки. Динка никогда не позволяла себе опаздывать, а с минуты на минуту уже должны были появиться старейшины. Я беспокойно вертела головой: Крис, Макс, Лиина - все мои товарищи уже прибыли и заняли свои места.
   - Дэн, - встревожено дернула я мужа, - где Дина?
   - Она будет позже, - спокойно ответил супруг. Его поза заставила меня улыбнуться - закинутая на ногу нога, руки, сцепленные в замок, обнимают колено, голова, покрытая капюшоном, опущена. Весь его вид словно говорил: "Мое место не здесь, я тут случайно".
   Двойные двери распахнулись, и в святилище один за другим вошли старейшины. При их появлении в зале воцарилась полнейшая тишина. Ни одного движения, ни даже звуков дыхания в эти секунды не раздавалось вокруг. Шаги старейшин были абсолютно бесшумными. Стройные величественные фигуры, облаченные в черные плащи, словно плыли по воздуху. Один за другим пятеро старейшин проходили к возвышению и останавливались возле своих мест. Последним появился Александр. И только после того, как Верховный старейшина Серого Совета занял свое центральное место, опустились и остальные. Глубокий голос Верховного раздвинул полог тишины святилища:
   - Дэниэл!
   Муж встал, но, так и не поднимая головы, тихо произнес:
   - Я буду с ней, милорд. - Мое сердце от его слов сделало сальто, а мысли разом покинули голову, на их место пришла эйфория. И пусть я выступаю в речи мужа под безличным местоимением, смысл от этого не меняется - он будет со мной! Верховный же, лишь едва кивнув своему первому приближенному, объявил:
   - Силой, данной мне, начинаю совет.
  
  

Глава III

   Только после слов Александра меня в полной мере и очень не вовремя накрыло волной бродившего вокруг последние полчаса страха. Вместо того, чтобы пытаться сосредотачивать силу, нити которой ускользали от меня, я судорожно озиралась по сторонам, наблюдая как мои соратники один за другим входят в транс и соединяют потоки своих энергий с общей силой Совета. Совсем некстати снова проснулась дикая боль в плече, а паника с каждой секундой отвоевывала себе все больше места в моем сознании. Даже присутствие мужа, которое по идее должно было меня успокаивать, не действовало. Поняв это, Дэн слегка сжал мою ладонь:
   - Элпис, собирай силу.
   Я послушалась. Прикрыв глаза, сделала два вдоха полной грудью, попробовала отключить сознание и внутренним усилием дотянуться до своей силы. Но не тут-то было. Боль из очень сильной превратилась в адскую. Сотни ножей одновременно вонзились в мое плечо, а в области сердца полыхало пламя.
   - Дэн, не могу... рука, - смогла хрипло выдавить я, на что муж лишь сильнее стиснул мою ладонь (хорошо хоть эта рука была здоровой):
   - Попробуй найти в себе сначала мою силу, затем уже постепенно присоединяй свою. Очень медленно, слышишь?
   - Мне больно, - всхлипнула я.
   - Успокойся, дыши ровно. - Вкрадчиво шептал Дэн, видимо поняв, что все попытки воззвать к моему разуму напрасны. Через пару минут с того момента, как он начал внушение, мое дыхание постепенно выровнялось. Только вот то, что творилось в моей голове, никаким внушениям не поддалось: сотни неконтролируемых разрозненных мыслей, которые я безуспешно пыталась из нее вытеснить, смешивались с безрезультатными попытками отыскать в себе силу мужа. Я знала, что она была во мне, но дотянуться до нее не могла. Физическая боль отступила на второй план, ее место заняла та самая паника. "Зачем все это?", - вопил истерический голос внутри меня, - "Почему рядом Дэн?", "Разве ему не все равно?", "Зачем он мучает меня?", "Где Динка, я хочу, чтобы рядом была Дина!!!!!" Но подруги рядом не было, зато был тот, перед кем я ни за что бы не согласилась добровольно в очередной раз предстать в таком жалком виде. Уж слишком часто ему приходилось заставать меня именно в этом никчемном состоянии полной беспомощности. Я чувствовала свое бессилие, буквально физически его ощущала, и от этого моя гордость, попранная, побитая и совсем обессиленная, в который раз махнула на меня рукой.
   - Элпис, девочка, соберись, - слышала я взволнованный шепот мужа, его ладонь все еще сжимала мою, второй рукой он стирал с моих щек слезы. "Когда я успела еще и разреветься?" - вопрошала я у себя, чувствуя теплую влагу, струящуюся по лицу. Дэн шептал что-то, слов я уже не разбирала, его ласковый голос проникал внутрь меня, утешая, прогоняя страх. Хотелось завыть, уткнуться мужу в плечо и закончить это издевательство над собой, но тогда моя самооценка окажется уже на уровне плинтуса. Очень не желая такого исхода, я снова попыталась ухватить силу.
   - Элли, найди мою силу!!!! - приказал Дэн.
   - Ищу я, ищу! - Оставив неимоверным усилием в голове только мысли о муже, я потянулась к его энергии. Наконец-то я ощутила мощный столб света неимоверных размеров, который постепенно заполнил мое существо. Видимо, Дэн уже собрал свою силу, объединив ее с той частью, что была во мне. И вот в этот поток мне предстояло вплести горстку своей собственной энергии. Я мысленно протянула в него пару пробных нитей, но как только они соприкоснулись с силой Дэна, физическая боль вернулась с прежней силой - я не смогла даже сделать вдох.
   - Дыши, Элли, вдохни - увещевал мой старейшина. Куда уж там. Кол в груди не позволял сделать ни единого движения, но нити своей энергии я упорно продолжала вливать в поток мужа, физических сил уже почти не осталось, кислородного запаса в легких тоже. Еще немного, и я вполне могла потерять сознание. И хотя до полного соединения оставалось совсем немного, тот темп, с которым я погружалась, буквально по миллиметру, хорошего исхода не сулил.
   - Дэн, - мысленно взывала я к своему спасению - Дэн!!!
   - Я рядом, Элли, рядом, дыши!
   Нет, вот теперь уж точно мне нельзя было дышать. Если я вдохну, поток меня тут же вытолкнет, в этом я была уверена. Ощутив очередной приближающийся вихрь силы, я решила больше не тянуть, либо сейчас, либо уже после того, как меня приведут в чувства.
   - Дэн, - жалобно стонала я. - Дэн! - Сосредоточив внимание на прикосновении его ладони к моей щеке (единственном, что в данный момент приносило мне радость), я собрала остатки своей разрозненной силы и одним рывком вплела энергию в общий поток.
   - Молодец, девочка!!! - Услышала я в голове радостный возглас мужа. Только пару секунд спустя я осознала, что нахожусь внутри силы Дэниэла и могу чувствовать его, как себя.
   - Дэн, я внутри! - Радостно заявила я. Боль в плече исчезла сразу же, дыхание постепенно восстановилось. Покой, долгожданный, неведомый мне с тех самых пор, как я стала обладателем, расстилался по моему телу, пропитывал мысли. Я была там, куда отчаянно стремилась моя душа все последние месяцы. Я была цельной, я была собой!
   - Я знаю, малыш, - голос мужа был словно моим собственным. - Так нагло в меня еще никто не врывался! - Я в недоумении подняла глаза на Дэна, счастливая улыбка сияла на моем лице. Правда, уже через секунду в его взгляде появилась сталь:
   - Элпис, сосредоточься, - в это время муж уже успел соединиться с Силой Совета, и мне ничего не оставалось, как оторвать от него взгляд и попытаться вникнуть в происходящее вокруг. Надо сказать, что разность между рядовым обладателем и старейшиной я теперь прочувствовала на собственном опыте. Прежде каждый Совет было для меня своеобразной пыткой. Я пыталась одновременно удерживать соединение своей силы с общей силой Совета и следить за происходящим, выуживая информацию, что требовало моей колоссальной концентрации. Весь Совета я находилась в напряжении, а когда он, наконец, завершался, чувствовала себя так, будто по мне проехался локомотив. Сегодня же необходимости сосредотачиваться не было, энергетические потоки сами окутывали меня, насыщая голову цельными образами и идеально переданными цепочками событий. Привычные отдельно выдираемые мною обрывки картинок и фраз с ними явно не конкурировали. Ко всему прочему ощущение полной гармонии, царящей во мне и вокруг, не покидало меня. Я чувствовала Дэниэла, словно я была его частью, вибрации его мыслей нежным эхом распространялись внутри. Я бы и дальше продолжала наслаждаться минутами блаженства, но слишком реальные образы из моего прошлого заставили меня вздрогнуть. Я полностью окунулась в выдираемые из моего сознания и заботливо, во всех красках воссоздаваемые Советом события.
   Я видела себя и Стаса, спокойно идущих по неосвещенной улочке, видела то, каким довольным было выражение его лица. В тот момент он пытался убедить меня во всех прелестях ночных рейдов. А я, будучи явной их противницей, активно ему возражала. Видела я и тень беспокойства, промелькнувшую на наших лицах, когда мы ощутили приближение обладателей. Наконец, появились и незваные гости, все в парадных мантиях, ярко алого цвета. Они явно демонстрировали свою принадлежность к Красному Совету. Только сейчас я смогла точно сказать, что нападавших было пятнадцать. Слишком много, чтобы мы остались в живых. А то, что они пришли убивать, не вызывало никаких сомнений. Я ни тогда, когда это происходило, ни сейчас не смогла увидеть их лица, они были надежно закрыты капюшонами, но то, что ожидало нас с товарищем, даже ткань плащей не могла скрыть. Одним молниеносным движением обладатель Красных нанес первый удар, именно он и убил Стаса. Мой друг даже не успел выставить блоки. Я снова видела, как медленно опускается на брусчатку тело моего друга, как на моем лице отражается ужас, смешанный с непониманием. Я опять чувствовала, как боль потери рождает во мне ярость. И словно в подтверждение моих воспоминаний всплыл следующий образ. Теперь уже я, собрав всю свою силу, наносила удар сразу по двоим. Одному, тому, кто бил в Стаса, я попала точно в солнечное сплетение. Я смотрела, как он падал, только теперь понимая, что мой посыл энергии стал для противника смертельным. Тогда я впервые убила, но будь моя воля, я сделала бы это еще сотню раз. Новый образ в голове возник словно выстрел: тот второй, которого моя сила едва задела, уже направил энергию точно в меня. Я успела слегка отклониться, заранее зная, что это вряд ли поможет. Удар невероятной мощи попал мне в область сердца так, что я лишь невероятным усилием смогла устоять. Помню, как я пыталась выставить блоки в тот момент, как собирала остатки силы для нового удара, помню и то, как осознавала всю бессмысленность своих действий. Моя смерть была неизбежна, и даже последней надежды на великое чудо во мне уже не оставалось. Когда трое слева от меня стали объединять силу, я уже знала, что это будет мой конец. Но, видимо, по привычке, блоки все же максимально укрепила. Выпущенный в меня удар должен был стать смертельным. Но не стал - поток силы угодил в плечо, отчего меня отбросило назад. И, словно решив напомнить, каково ей пришлось, моя больная конечность отозвалась легким покалыванием. Что ж, ее можно понять, тогда боль точно ушатом холодной воды окатила меня, заставив корчиться от невыносимых мучений на грязном асфальте. Единственным моим желанием в тот момент был Дэн, его успокаивающий взгляд, мягкое заботливое прикосновение, пусть даже язвительный, но только его голос. Все, чего я хотела - это чтобы он был рядом, потому что тогда все мои страдания прекратились бы. Но то ли мое прежде спящее вечным сном упрямство вдруг очнулось, то ли попытка даже на смертном одре держать лицо, то ли уже просто физическая неспособность на тот момент концентрировать силу не позволили мне произнести его имя. Муж же, сидя сейчас возле меня, в отличие от Совета не только видел все картинки происходящего, но еще и улавливал за счет нашей связи все мои чувства. Он небрежным движением положил руку мне на колено и медленно, успокаивая, поводил тылом ладони по моей коже. В ответ я лишь слабо кивнула головой, давая понять, что со мной все в порядке. Зато относительно того момента, который сейчас вытаскивался на обозрение из моего подсознания, такого я сказать не могла. Мое распростертое тело теперь служило объектом для методичных силовых ударов, которые с завидной меткостью попадали в неподвижное нечто, не так давно бывшее мной. Я еще была в сознании, но мой организм отвечал на них уже только легким вздрагиванием. Больнее, чем мне уже было, сделать они не могли. Даже мысли о муже больше не вползали тогда в мою голову, там безраздельно властвовала боль. И лишь маленькой искрой периодически вспыхивало ожидание: "Ну когда же все это закончится?". Сейчас по виду своего тела я не смогла определить тот момент, когда все-таки потеряла сознание. Но по движению поднятой вверх руки одного из красных, стоявших в стороне, те пятеро, что тратили на меня свою энергию, отступили. Один из наблюдавших подошел ко мне и, пнув пару раз напоследок мое уже почти бездыханное тело, дал другим знак уходить. Возле меня остались лишь трое... Но на этом месте картинка стала размазанной и нечеткой, а уже через секунду совсем растворилась. Я в недоумении уставилась на Дэниэла.
   - Почему исчез образ? - мысленно обратилась я к мужу,
   - Твое подсознание дальше заблокировано, - задумчиво пробормотал тот в ответ.
   - Кем? - удивленно уставилась я на него
   - Ими. - Больше от Дэна, к сожалению, ни слова (точнее, ни мысли) я не добилась. Оставалось лишь гадать, кого подразумевал мой супруг под таким емким местоимение. Я очень не вовремя ударилась в размышления. Понятное дело, что подразумевалась та троица, не ушедшая со всеми. Только вот загвоздка была в другом. Блокировать такие тонкие структуры как сознание, а тем более подсознание человека, могли лишь старейшины, но ко всему этому необходим еще и визуальный контакт. Среди нападавших ни одного в черной мантии я не видела. А в то, что старейшина обрядится в облачение рядовых обладателей, я рассчитывала мало. Ну не принято это было в нашем мире. Если не хочешь демонстрировать свою сущность, воспользуйся человеческой одеждой, заблокируй ауру силы и притворись простым смертным. Нет ничего проще. А вот отношение к парадным одеяниям, надо сказать, было весьма щепетильным, я бы даже сказала, в некотором роде суеверным, а в кругу старейшин тем более. Стоит вспомнить сидящего рядом со мной их представителя. Он со своей мантией носится как с писаной торбой, даже хранит ее в специальном сундучке, отделанном серым бархатом и драгоценными металлами. Вывод напрашивался сам за себя: тот, кто провернул такое со мной, был все-таки старейшиной и очень не хотел, чтобы его опознали. А еще меня не собирались убивать. Вот уж не заметить (пусть и едва уловимый) мой жизненный импульс обладатели не могли. Добивать меня не стали, оставив в нежизнеспособном состоянии вместе с уже мертвым товарищем. Пока я тренировала свои дедуктивные способности, пропустила новые образы, в которых Ангел и Макс принесли мое изуродованное тело в столовую. Оба точно искупались в содержимом моих сосудов. В таком плачевном состоянии прежде себя я не видела. Зрелище действительно было ужасным. Теперь я хорошо понимала Диану, на ее месте я бы ударилась в панику и вызвала бы не только моего мужа, но и всех остальных старейшин. Из плеча хлестала кровь, заливая темно-бордовым озером стол, на который меня положили. Вязкая жидкость стекала тонкими ручьями на дорогой самотканый ковер. В подтверждение моих мыслей возникла Диана, стоящая на коленях в центре святилища. Голова ее была запрокинута, глаза прикрыты, а по щекам текли слезы. Мне пять с плюсом. Подругу довести до слез было практически невозможно. Мое дыхание сбилось, и пока я пыталась вернуть ему размеренный ритм, в видениях появился мой муж. Вот Дэниэл опустил меня на пол, бережно провел рукой по волосам. Мое тело, прежде совершенно обездвиженное, дрогнуло от его прикосновений. Словно электрический разряд прошелся по организму, и мои легкие, наконец, сделали долгожданный вдох, заставив сердце вновь сократиться.
   - Да-а-а, - мысленно протянула я. Смотреть на свою почти смерть удовольствие не из приятных. Наконец, выстраиваемые советом образы прекратились, и сквозь силу разлился спокойный приглушенный голос Верховного:
   - К сожалению, ловушка была по своей сути слишком простой и весьма эффективной. Если бы я верил в чудеса, тогда тот факт, что она не сработала, приписал бы именно чуду.
   Из всей его речи я остановилась только на одном моменте, смысл которого до меня дошел не сразу. Ловушка?! Для кого? Зачем? Кому нужны два обладателя не самых высоких рангов? Какая связь?.. Связь. Одно, единственное слово, и все кусочки мозаики встали на свои места. Только вот радости от своей догадливости я не испытывала. Слишком жестокой оказалась на самом деле реальность. И слишком мерзкой оказалась та роль, которая отводилась мне. Приманка, одним словом, да и только. Средство, при помощи которого можно вполне успешно выйти на одного из Старейшин. Ходячее, смертельно опасное существо, которое не по своему желанию, так по чьему-то еще, вполне способно привести к истинной цели. И этой целью были ни я и ни Стас, чья смерть теперь выглядела совершенно неоправданной, а мой муж...Осознание этого заглушило для меня все звуки внешнего мира.
   Сейчас я презирала себя, как никогда прежде. Тошнота подступила к горлу, хотелось вырваться и бежать, бежать как можно дальше, куда угодно, лишь бы разорвать эту проклятую связь со "Смыслом моего существования", не быть рядом с ним и не чувствовать, что в любой момент меня смогут опять использовать, чтобы добраться до Дэна. И в следующий раз я уже, скорее всего, не устою. Я вспомнила наш разговор с Динкой:
   "- Почему ты его не звала? - спрашивала подруга, - Он мог спасти тебя". Сейчас эти слова звучали во мне саркастичным подначиванием. Истеричный всхлип вырвался у меня почти случайно. Еще немного, и я пошлю Совет к чертям. Только вот кто бы меня туда отправил?
   Все то время, пока я занималась самобичеванием, Верховный что-то убежденно доказывал, говорил о необходимости наказать виновных, о предательстве, о том, что среди Серых такое не прощается. Я же искренне верила в то, что взяв всю вину на себя (других виновных я в этой ситуации не находила), вполне смогу к вышеупомянутым чертям и отправиться. И если сейчас примут решение о моей отправке, я первая выскажусь "За".
   Долго ждать не пришлось:
   - Выскажите свой вердикт, Старейшины Серого Совета!
   Я словно очнулась от сна. Теперь я ловила каждое слово, произнесенное на Совете. Один за другим пятеро Старейшин произносили только одно: "Отправить!". И с каждым разом моя уверенность в правильности этого решения крепла, убеждая мой инстинкт самосохранения в том, что так будет лучше для всех. Я чужая в этом мире: пришла сюда случайно и уйду, так и не став до конца одним из этих сильных духом и телом созданий. Таков бесславный мой конец... Единственное, чего мне искренне было жаль, так это силы Дэна, зря потраченной на мое выздоровление. Мой взгляд коснулся милого сердцу лица сидящего рядом со мной мужчины. На высокий лоб упала непослушной волной каштановая прядь, в небесного цвета глазах не было ни тени сомнения, лишь самая малость грусти, рожденной неприятным решением. Но я была готова услышать в шестой раз то, что теперь было, наверное, абсолютно верным:
   - Отправить! - Произнес муж. Закрыв глаза, я кивнула ему в знак того, что принимаю и не осуждаю его.
   Александр же обращался теперь к остальным членам:
   - Выскажите свой вердикт, Обладатели Серого Совета!
   Один за другим зазвучали голоса моих соратников. Один за другим они признавали мою вину и определяли мою судьбу. И очередное их "Отправить" неуклонно приближало ту минуту, когда общей силой Совета разорвутся связи моей сущности. Зажмурив глаза, я дождалась, когда очередь дошла до меня. Учитывая то, что по рангу я нахожусь среди последних, можно было смело сказать, мой голос был чистой формальностью. И даже то, что психика моя все-таки не выдержала, теперь значения не имело. Зажмурив глаза, я лишь отчаянно замотала головой, не позволяя этому злополучному "Отправить" сорваться с языка. Несмотря на мое полное согласие с Советом, я не могла подписать самой себе смертный приговор. Меня не смущало то, что со стороны это выглядело совсем по-детски. Совсем скоро мне станет все равно, потому что меня не станет. Только когда прозвучал голос последнего обладателя, я смогла открыть глаза, готовая встретиться с неизбежной реальностью лицом к лицу.
   Но, открыв глаза, я увидела то, чего никак не ожидала увидеть. Посреди Святилища в парадном серебристом балахоне стояла моя Диана: голова опущена, капюшон откинут назад, блестящие белокурые волосы рассыпались по плечам, скрывая лицо. Привычное чувство доброй зависти едва коснулось моих мыслей. Какая же все-таки моя подруга красавица! Но зачем она там? Почему?.. Мне хватило всего лишь пары коротких мгновений, чтобы мои пусть и не гениальные, но вполне сообразительные мозги собрали всю полученную за последние минуты информацию: и пафосность обвинений, и проникновенную речь Верховного, и те злосчастные образы, на которые так усердно намекал Совет. Те самые, где была моя подруга, вызывающая одного из старейшин, якобы для моего спасения, ее трепетное прощание со Стасом накануне рейда, тот момент, когда она упрекала меня за то, что я сама не позвала мужа... Всю ту информацию, которую я ну никак не могла собрать воедино за последние полчаса не только из-за мучительных воспоминаний своей почти смерти, но еще и из-за старательных попыток уверить себя в том, что вина всего происходящего лежит на мне... Полчаса моих никому ненужных терзаний, 30 минут пусть и незаметного для меня, но все же копания в моей голове, десяток безуспешных попыток вникнуть в происходящее. Все это только для того, чтобы стать свидетелем окончания потрясающего фарса, разыгранного единственно для того, чтобы убедить меня и всех присутствующих в предательстве девушки, стоящей сейчас на помосте старейшин. Моей лучшей подруге пару минут назад вынесли смертный приговор, да еще и умудрились сделать это на моих глазах так, что я, усердно готовящаяся к своей кончине, ничего не заподозрила. На этом моя потрясающая выдержка, которую я оттачивала в регулярных попытках обходиться без мужа, сдалась.
   Дальше все происходило, как в ночном кошмаре, из которого ты пытаешься вырваться, а он лишь сильнее зажимает разум в тиски, не желая освобождать тебя от леденящего ужаса. Я помню, как мой крик слился с равнодушно-холодным голосом Александра, зачитывающего официальное решение Совета. Только кричала я, надрывая горло, уже совсем не в мыслях. Помню, как сорвалась со своего места, заодно выдрав себя из общей силы, и кинулась к помосту Старейшин. Помнила сильные руки, остановившие меня на полпути. Слышала, как просил, нет, даже умолял Дэн, пытаясь меня успокоить. Чувствовала, как извивалось мое тело в стальной хватке мужа. Видела, как, вскинув голову и найдя меня взглядом, Динка спокойно улыбнулась и одними губами произнесла: "Ты же знаешь". И я действительно знала, знала, что она ни в чем не виновна, знала, что все происходящее здесь сыграно по кем-то тщательно прописанному сценарию. Знала, что комедия для большинства присутствующих оказалась для меня самой настоящей драмой. Как знала и то, что легкая дымка, окутывающая силуэт подруги, это не дефект моего зрения, и не галлюцинация, а начавшаяся отправка. И чтобы я ни сделала, остановить этот кошмар я уже не могла.
   То ли Дэн, поняв, что удерживать меня, смысла больше нет, ослабил хватку, то ли я проявила доселе невиданную физическую силу, но у меня, в конце концов, получилось вырваться из кольца его рук. Только одно движение грудной клетки отделяло меня от уже размытого силуэта подруги. И я тянула руку в последней попытке удержать ее, но... Моего лучшего друга не стало.
   В тот же миг обессилев, я рухнула на черный сверкающий пол как раз в том месте, где секунду назад стояла Динка. Упав на колени и уткнувшись лбом в холодную поверхность камня, я как умалишенная повторяла лишь одну фразу:
   - Я знаю, я знаю! - Хотя кому теперь было дело до того, что я знала. Почувствовав тепло чьей-то руки на своей спине, я вздрогнула. Любое прикосновение сейчас я расценивала как удар. С трудом оторвав от пола голову, я встретила мягкий взгляд голубых глаз, в котором явно скользили сожаление и жалость, та самая ненавистная мне жалость. Свой голос я не узнала, мерзкий хрип рвущийся из содранного от крика горла:
   - И ты, Брут! - Как кстати вспомнился затертый веками афоризм. И только сейчас я в полной мере могла ощутить всю ту душевную боль, которую испытал Римский император, получивший удар в спину от того, кого считал другом. Не был мой муж на самом деле тем сторонним наблюдателем, каким пытался сегодня казаться, демонстративно сев рядом со мной. И да разверзнется над моей головой тьма за то, что я так упивалась этим событием. Хотя так даже лучше, сейчас моей ненависти хватит на всех: на Старейшин, все еще продолжавших сидеть на своих тронах; на обладателей, уже собирающихся вокруг меня и с интересом наблюдающих за устроенным мной представлением; на мой драгоценный "Смысл существования", который я, кстати, ненавидела, в первую очередь за то, что он вообще стал для меня таковыми, ну и в заключении, конечно же, на саму себя, точнее на то, во что я превратилась.
   Проигнорировав протянутую мне мужем руку, я самостоятельно поднялась на ноги. И пусть голова кружилась, колени подгибались, а в сердце зияла новая дыра, помощь от этих нелюдей принимать я не собиралась. Моя Гордость, наконец, гордо вскинув голову, взяла себя в руки и заставила мое потрепанное тело идти вперед. Она уходила, побитая, потрепанная, но все еще живая, подальше от этого смрада из фальши, предательства и нескончаемой лжи.
   Из Святилища я вышла на городские улицы. Небо скучным серым полотном встретило мой обращенный к нему взгляд. Теплый весенний ветерок приветливо прошелся по всклокоченным волосам. Босые ноги возмутились, как только коснулись серой брусчатки. Я же впервые за свое существование в качестве обладателя услышала зов. Это был ласковый шепот, приглашающий, манящий, требующий моего немедленного отклика. Он растекался по моему рассудку, заставляя последнего сомневаться в своей адекватности. Услышав его прежде, я бы пошла за ним куда угодно, снесла бы все на своем пути. Я бы откликнулась, не задумываясь, потому что он был для меня всем. Но только так было прежде. Теперь же я просто медленно брела мимо незнакомых домов, пытаясь выбраться из этого города и оказаться как можно дальше от того, кто меня звал.
  

Николас

Глава IV

  
  
   Я сидел в своем любимом кресле, выделанном черной кожей и думал над тем, как лучше начать свое повествование. Белый лист бумаги, еще не испачканный чернилами, сиротливо лежал передо мной в ожидании того, когда мои мысли стройным потоком лягут на его шероховатую поверхность. Единственное, с чем я уже определился, это с названием.
   Взяв в руки обычный грифельный карандаш, я вывел красивым каллиграфическим почерком: "Тысяча лет на бумаге...". Язык я выбрал заранее, уже давно мое безоговорочное предпочтение отдано земному русскому. Люблю его напевность, звучность и неоднозначность. Меня завораживает размеренность его слога и возможность простыми приемами передавать сотню различных эмоций. А то, что среди обладателей его мало кто знает, меня не тревожило. Захотят ознакомиться - узнают.
  
   Когда-то очень много времен назад Творцы решили создать мир, доселе невиданный, совершенный и прекрасный .
   И засиял золотым блеском Аструм, и появилась под ним благодатная земля, зацвели на ней чудные сады, и полились с горных вершин кристально чистые реки в спокойные бирюзовые моря. И населили эти райские земли совершенные существа, которых Творцы наделили силой, подобной своей.
   Так, много тысячелетий назад, появился Этернитас, Вечный мир. Так, много тысячелетий назад, появились носители. Раса настолько совершенная, обладающая невиданными возможностями, способная безгранично управлять энергией и подчинять стихии: воздух, воду, землю и пламя. Раса, наделенная силой Творцов.
   Но Аструм светил, реки текли, сады цвели, а в душах носителей постепенно зарождалась тьма. И настало Время, когда возгордились они своей Силой, отреклись от Отцов своих и посягнули на Вечный мир, впустив в него ночь бескрайнюю и тем сердца свои омрачив.
   Когда увидели Создатели, что прозрачные воды рек окрасились кровью носителей, гибнущих от рук братьев своих в борьбе за власть, когда погибли в огне изумрудные сады и покрылись горные вершины ледяным покровом Тьмы, охватила их безудержная ярость. Полные презрения и разочарования, лишили Создатели свои творения самого главного и оставили Вечный мир во тьме.
   С тех пор носители стали жить без Огня. Не было его в их душах. Вечный холод царил в сердцах, лишив их страстей. Вечная тоска по утерянной стихии изо дня в день гложила носителей. Но непознанной оставалась суть Пламени, и облеченные во мрак, томились души.
   Вечный мир погружался во тьму. Мрак отвоевывал себе носителей одного за другим. Чем больше тьмы становилось в них, тем меньше оставалось силы. Слабели Совершенные, но продолжали убивать друг друга, подчиняясь тьме.
   Пришел день, когда осталось лишь семеро. Хоть и не полыхал Огонь в их душах, но жила память о совершенном мире и надежда на то, что еще можно его вернуть и возродить в своих сердцах Пламя.
   Николас - носитель трех сутей стихий, Марк - носитель трех сутей стихий, Ваиле - носитель двух сутей, Лео - носитель двух сутей, Нолан - носитель двух сутей, Ранисе - носитель одной сути, Фабиан - носитель одной сути.
   Семь носителей, чьи сердца не смогла полностью поглотить тьма, семь изначальных, те, кто продолжал попытки вернуть себе право на счастье.
   Разрушенный и истерзанный Этернитас, опустевшие величественные города, заброшенные дворцы, выжженная беспощадным огнем земля - и лишь семеро. Перед носителями встал тяжкий выбор - оставить все как, есть или пересечь грани миров в поисках расы, способной им помочь. Они предпочли второе. И отправились в путь.
   В мире демонов погиб Марк, один из сильнейших среди носителей. Слишком высокой оказалась цена за возможность вернуть суть стихии. За Пламя демоны требовали жизни.
   Магический мир встретил носителей холодом в сердцах своих обитателей, подобном тому, что был и в них самих. Грань этого мира не выпустила Ваиле, носительницу сути Воды.
   Мир Эльфов тоже не смог дать носителям суть Пламени, потому что в душах этих существ жила одна Сила, сочетающая в себе все стихии, свет и тьму. И Сила эта была Гармонией.
   Мир смерти забрал себе Лео, носителя сущностей воды и воздуха. Тьма не пощадила того, в ком света осталось больше, чем в остальных.
   Мир Света отверг носителей, не пустив их через свои грани.
   И только в людях обнаружили четверо страсть Огня, неукротимую и безудержную. Но эти жалкие беспомощные создания были не способны видеть, а тем более пересекать грани миров, живя в своем замкнутом пространстве и не желая его покидать.
   В последней надежде носители выбрали самый отважный из родов человеческих и влили в него часть своих сил.
   С тех пор, в каждом ребенке этого рода, в душе которого пламя горело неистово, просыпалась Сила носителей, жаждущая познать Огонь. Сила, способная управлять энергией материи.
   Так появились Обладатели. Выходцы из человеческого мира, способные возродить Этернитас...или его окончательно погубить.
  
  
   С этим даже я еще окончательно не определился.
   Отложив карандаш, я устало потер переносицу и решил закончить на сегодня свои писательские изыскания. Провести полдня за этим занятием и исписать всего лишь пару листов!.. Не плодотворно, не плодотворно. Солнце уже приближалось к горизонту, окрашивая стройный ряд многовековых исполинов за моим окном огненными сполохами. Я спустился вниз и, выйдя на порог, раскинул руки в стороны. С наслаждением втянул в себя воздух уже отживающего последние минуты дня и бодрым шагом направился к реке, желая в который раз узреть мягкое скольжение прощальных лучей светила на водной глади. Я не случайно для своей отшельнической жизни выбрал во всем Этернитасе именно этот уголок. "Вечный лес", едва ли не единственное место, сохранившее первозданную красоту этого мира, нетронутое ни носителями, ни обладателями. Он был моим сверстником и свидетелем практически всех моих жизненных деяний. Когда мои многовековые мытарства заводили меня в тупик, я возвращался в его владения, возрождая в себе Силу. Я словно дышал его мощью и незыблемостью, впитывал его покой. На берегах Лесной я проводил бесчисленное количество дней и ночей, изучая сверкание водной глади в солнечном свете, или ловя отражения миллиардов звезд, а иногда и вовсе погружался в свои мысли, не замечая мир вокруг. С веками я все больше и больше становился философом. Все-таки старость пусть и не физическая, но духовная, давала о себе знать. За полторы тысячи человеческих лет я немного устал от жизни. Время перестало быть ценным. Оно превратилось в скуку прожитых мгновений, часы и минуты сменяемых друг друга радостей и горестей, тех самых, которые многие века не находили отклика в моей проклятой Творцами душе. Моя душа. А была ли она еще у меня? Не растерял ли я ее в бесполезных поисках утраченной стихии, не променял ли на однообразную вечность, не пропил ли ее безмерным количеством вин и не проел тысячью тонн разнообразной еды? Не оставила ли она меня одного, видавшего тысячи смертей, и поэтому переставшего ценить жизнь вообще?
   Но, несмотря ни на что, я все-таки до сих пор существовал. Значит, еще жила и моя душа, ждала, верила, надеялась. Только вот с каждым прожитым мгновеньем моя надежда слабела.
   За последнее столетие я практически полностью отстранился от суеты обоих миров, выбрав уединенную жизнь в глуши Вечного леса. Лишь иногда навещал старых друзей, ну и совсем изредка вмешивался в хитросплетенные интриги обладателей, когда эти самые интриги вели уж к слишком неприглядным последствиям. Не могу сказать, что роль стороннего наблюдателя была для меня желанной. Но видимость скептического спокойствия и иллюзия гармонии с самим собой были мне хотя бы приятны. А то единственное, чего я жаждал всем своим бесчувственным сердцем, в моей жизни еще не появилось.
   Я добрался до края пологого склона, где обычно располагался, наблюдая за мерным приходом ночи. Ранисе однажды очень живописно высказалась насчет моей привычки встречать и провожать Аструм:
   - Ну хоть одну способность людей ты уж точно приобрел - старческий маразм во всей его красе. - Я же в ответ потащил ее на Лесную и заставил наблюдать рассвет вместе со мной, тщательно при этом расписывая, какие мысли вызывает у меня Солнце. Выглядело это примерно так: "...Первые лучи Светила словно прогоняют из моего сердца мрак ...". И еще час излияний в таком стиле. Надо сказать, после этого Рани больше ко мне не наведывалась и вообще старательно избегала оставаться со мной наедине. Как мне передавал Нолан, она объясняла это тем, что "в придачу к его больной душе помутненный рассудок - это перебор".
   Я привычно окинул взглядом панораму расположившегося у подножия песчаного пляжа, который резко прерывался линией прозрачно-голубых вод Лесной. И в коем-то веке застыл в изумлении. Честно, не ожидал.
   Почти у самой кромки воды лежало нечто, хотя чутье говорило мне, что это скорее некто. Груда грязно-серых лохмотьев изредка вздрагивала, свидетельствуя о том, что под ней был дышащий объект. Не тратя время на спуск, я секунду спустя материализовался возле чужеродного тела, из осторожности не забыв принять свой излюбленный облик почтенного пожилого обладателя. Мог и не утруждаться.
   То, над чем я склонился, оказалось изможденным телом, а если точнее, то тельцем в бессознательном состоянии, закутанным в тряпье, когда-то бывшее парадной мантией Серого Совета. Спутанные грязные волосы закрывали лицо и длинными прядями свисали на плечи и грудь. Грудь... Тело принадлежало женщине.
   Касаться ее я пока не решался, и дело было не только в моей приобретенной брезгливости (ну зачем мне мараться из-за какого-то случайно обнаруженного существа), но и в том, что я еще не до конца определился, буду ли я вмешиваться во все это. И ведь уже не столько чувствовал, а сколько, полагаясь на многовековой опыт, знал, что вмешиваться здесь было во что. Прикоснуться же к этому созданию означало вмешаться, а вмешаться для меня означало конкретно во все это вляпаться по уши и даже больше. Для меня собственно опасности никакой, только вот с момента моего прикосновения к ней, эта девочка уже не будет прежней. Она станет объектом извращенных увеселительных мероприятий полуторатысячелетнего носителя. И даже те переделки, в которых она, судя по ее виду, побывала, с ними не сравнятся.
   Я сидел перед ней на корточках и усиленно взвешивал. Нет, не степень моей жалости к ней (я даже легкого сочувствия к ней не питал, точно зная - что бы с ней ни произошло, она заслужила, ну, или, в крайнем случае, заслужит), не предел моего любопытства (этого предела, в общем то, и не было, как и самого любопытства: ну что могло с ней произойти такого, чего я еще не видел?), я взвешивал степень своего желания вспомнить молодость и вновь поиграть в шахматы с одной стороны и привычную в последнее время тягу к тишине и покою с другой.
   Я бы так и "любовался" объектом, породившим во мне столь бурные терзания, но ярким ржавым пламенем озарился горизонт, оповещая меня о том, что сегодняшним закатом я в полной мере насладиться не успел. И лишь случайный отблеск огненного света коснулся грязно-серой пряди лежащего передо мной существа, превращая ее в секундный источник мягкого золотого сияния. Не удержавшись, я потянулся рукой к этому неожиданному чуду, но светило уже покинуло небосвод, и в моей ладони оказался безжизненный спутанный локон...
   - Черт бы побрал мою треклятую любовь к огню! - В сердцах выплюнул я, водружая себе на плечо эту горстку костей и тряпья.
  

***

  
   - Кто вы?
   Ну, наконец-то, а то я уж было решил отчаяться и поверить в то, что мое неожиданное приобретение придет в себя. Девушка, открыв глаза, уставилась на меня мутным взором, в котором слабо плескалось объективное восприятие действительности. Что ж, уже неплохо. А то за последние пару часов, которые я провел подле нее, я слышал лишь слабые постанывания и неопределенные высказывания типа: "Ди, вернись!", "Ди, нет!" и "Ди, пожалуйста, не уходи!". Кто такой или такая Ди, было загадкой, как и то, куда это Ди запропастилось.
   - Николай Иванович, обладатель 3-его ранга, отстраненный от Советов, - пафосно представился я на том же мировом языке, на котором и был задан вопрос.
   - Где я? - Блистала владением слова моя гостья. Я решил от нее не отставать:
   - У меня.
   - Ясно, - последовал лаконичный ответ, из которого я сделал неутешительные выводы. Мало того, что мой "подробнейший" ответ ее удовлетворил, так еще и в попытках подняться девушка не преуспела. Еще на берегу я отметил, что тело ее было сплошь покрыто синяками и багровыми кровоподтеками. Уже после того, как притащил домой, раздев и осмотрев тщательнее, обнаружил и более серьезные раны на правом плече и слева на груди. Мой опытный взгляд отметил, что над девушкой неплохо поработали. Сначала постарались те, кто пытался отправить ее на тот свет, а потом уже те, кто возвращал в мир живых. И что-то подсказывало мне, что оба раза руку к моей гостье приложили старейшины. А это ситуацию лишь усложняло, и давало мне перспективы покопаться в грязном белье некоторых Советов.
   - Могу теперь я проявить любопытство? - Невинно заданный мной вопрос вызвал весьма любопытную реакцию: светлые (с более точной характеристикой я еще не определился) глаза расширились, в них явно читались страх и замешательство. Делиться произошедшим со мной, таким со всех сторон положительным спасителем, не собирались.
   - Я имел в виду ваше имя, - осторожно пояснил я.
   - Элли, - и, чуть замявшись, твердо добавила:
   - Нет, Элпис, обладатель 1-ого ранга Серого Совета. Бывший.
   Выяснять, при каких обстоятельствах и когда она успела стать "отреченной" я не стал. Узнаю потом. Лишь молча кивнув, отправился вниз на кухню, готовить гадкому утенку завтрак. Кстати, не такой уж и гадкий. За время, проведенное возле нее, я успел налюбоваться на весьма симпатичное личико, правда, слегка (сильно слегка!) осунувшееся, большие, а на фоне впалых щек так огромные, глаза. Фигурка... была...когда-то. В общем, бледненький маленький ангелочек с перебитыми крылышками. Но если честно, мешок с костями, он и есть мешок с костями.
   Эх, давненько я не проводил ночи за сидением возле ложа девиц в бессознательном состоянии. И рассвет я тоже пропустил. Его, конечно, я любил меньше, чем закат, но любил же. И с каких пор я стал таким брюзжащей занудой? Может, Рани права?
   В таких невеселых мыслях я расхлебенил дверцу холодильника и сосредоточился на выборе провианта для моей подопечной. Да, грешны мы, грешны, не отрицаю, нагло экспроприируем все полезности из людского мира, даже полуфабрикаты. В который раз, помянув черта и глядя в открытое настежь окно на уже проснувшееся светило, я стал усердно греметь посудой.
  
  
  
  
   Мне нравилось смотреть на то, как голодные люди едят. В этот момент они снимают маски, поддаваясь одному из низменных инстинктов. Превращаются в истинных хищников, набрасываясь на кусок пищи, вгрызаясь в свою добычу, готовые в эту секунду уничтожить любого, кто посягнет на нее. Так поступают все: и носители, и обладатели, и люди. Только вот не гадкий утенок, который ковырялся в тарелке с пюре уже битые полчаса. На мой вопрос, когда она последний раз ела, получил краткий ответ: "Давно".
   На мой следующий вопрос, почему сейчас не ест, вообще ответа не получил. Взгляд девушки блуждал по комнате, долго не задерживаясь ни на одном предмете интерьера. А я, между прочим, отвел ей одну из лучших комнат - чистую! А эта находка, пребывая в своих мыслях, явно игнорировала все внешние раздражители, меня в том числе.
   Когда же я едва притронулся к внешнему контуру ее силы, меня окатило волной безысходности такой мощи, что даже мой разум не остался равнодушным:
   - Элпис, - не выдержал я. - Что случилось?
   Ох, зря я это спросил, зря! Медленно до нее доходил смысл заданного вопроса, ответ на который она ни за что бы не смогла облечь в слова. Серо-зеленые (я уже определился с цветом) глаза с каждым возрожденным воспоминанием заполнялись влагой, превращаясь в бездонные океаны, из которых двумя мощными потоками по щекам заструилась соленая жидкость. Так мне и надо. Ни к чему строить из себя заботливого и милосердного, особенно когда таковым вовсе не являешься. Вот ко всему я привык за столько веков, но до сих пор, как любая порядочная мужская особь, не смог привыкнуть к женским истерикам. Я ненавижу их. И истерики, и их источники в момент первых. В последующие 20 минут я работал жилеткой, баюкая в своих объятиях этот самый источник. Вспоминал все известные мне утешительные слова на всех известных мне языках, параллельно вслушивался в редкие надрывные изречения, доносившиеся из-под моей подмышки, которая, кстати сказать, чувствовала себя прескверно из-за насквозь промокшей слезами ткани любимой рубашки.
   Зато я выяснил, что Ди это Диана, и, к моему огромному сожалению, она, кажется, вроде как отправилась на тот свет. Именно из-за этого я сейчас и страдаю. Также узнал о существовании Дэна, к которому гадкий утенок испытывал неоднозначные чувства (от ненависти до фразы "Я не могу без него!"), и Стаса, которого жестоко убили. Все, больше упорядоченной информации я не получил.
   Мои мучения прекратились в тот момент, когда физические силы Элпис исчерпали себя, и девушка погрузилась в глубокий беспокойный сон. Я, наконец, вздохнул с облегчением, дождавшись этого благословенного момента. Применить внушение, чтобы ее успокоить, я не мог, чувствуя, что любое вмешательство в настолько хрупкое сознание может привести к нежелательным последствиями.
   Стараясь вжиться в роль приличной няньки (раз уж ввязался), я заботливо попытался укутать девушку одеялом. Слава стихиям, что этого не видела Ранисе. С чувством выполненного долга, я прихватил с собой поднос с несъеденными кулинарными шедеврами и отправился от греха подальше. Не дай Свет, проснется!
  
   Закат я сегодня встретил. Пусть и занятый разработкой планов дальнейшего развития событий, все-таки дань старческому маразму я отдал. Мое уединение, нарушенное наглым вторжением, жалостливо примостилось рядом, прощаясь со мной на неопределенный срок. Я же удрученно разводил руками, пытаясь оправдаться перед ним и свалить вину на пресловутое благоговение перед огнем, иллюзия которого в волосах гадкого утенка меня и сбила с истинного пути.
   Настало время расставить шахматы и начать игру. С кем? Не с кем, а с чем. С ней родимой!
  
  
  

Глава V

  
  
   Итак, продумав стратегию предстоящего мне "сражения", я вернулся в дом. Мой уютный холостяцкий мир рушился прямо на моих глазах. И даже еще не обнаружив видимых доказательств, чутьем я уже уловил запах присутствия здесь женщины. Вспомнив о роли гостеприимного хозяина, я поднялся наверх и осторожно заглянул в комнату моей "находки". Она спала беспокойно, то и дело вздрагивала, морщилась, видимо, от боли. Я лишь слегка прошелся по ее ауре, разгладил вихри ее Силы, тем самым давая ей возможность не видеть кошмары. А в том, что именно они сейчас лишали девушку покоя, сомнений у меня не возникало.
   Теперь предстояло отправиться туда, где видеть меня ну никак не ожидали.
  
   - Здравствуй, Стефан, - надменно протянул я, любуясь на то, как вытянулось лицо моего приближенного. - Не ожидал?
   - Н-н-ет, Ваша светлость, - промямлил тот. - Что-то случилось?
   - А ты как думаешь? - Я, как ни в чем не бывало, уселся в огромное бежевое кресло, стоявшее за таким же необъятным рабочим столом, заваленным кипами бумаг. За порядком в своем кабинете 3-й приближенный Золотого Совета и мой верный помощник уж точно не следил. Стеллаж напротив рабочего места был завален книгами, начиная от догматов обладателей и заканчивая последними изданиями людских законов. Юрист, как говорится в России, он и в Африке юрист. Творения печатной промышленности в совершейнешем беспорядке занимали все свободные пространства на полках. Складывалось впечатление, что вытащи хоть одну - эта стена разом вывалиться на тебя, в таких неестественных позах находились книги. Справа стоял еще один стол, на котором находились все атрибуты современного человеческого общения: ноутбук, принтер, факс, сканер, еще пара-тройка пока неизученных мною достижений людской науки.
   - Стефан, как ты ориентируешься в этом средоточии хаоса?
   - Дело привычки, Ваша светлость, - постепенно выходя из ступора, моему приближенному возвращалось его способность нормально издавать звуки.
   - Плохие у тебя привычки, надо бы заняться их искоренением, - ледяным тоном заметил я, и уже водворяя на лицо привычную для окружающих ироничную улыбку - свидетеля моего оптимального настроения - добавил:
   - И оставь мою светлость в покое, я тебя умоляю.
   - Ну, знаешь, Ник, не каждый день ты вламываешься в мой кабинет без предупреждения, да еще с таким выражением на лице, будто пришел мой отправной час.
   Мой друг, а Стеф им определенно был, уже разливал по бокалам золотистый напиток повышенной крепости. Вот за что я его особенно ценил, так это за проницательность и способность верно и практически молниеносно оценить ситуацию. Ну не распиваем мы по пустякам бренди вековой выдержки, мало его осталось, очень мало. Подав мне мою порцию и усевшись напротив в кресло для посетителей (его "трон" я освобождать не собирался), Стефан повертел бокал в руках, любуюсь на то, как тягучий живительный напиток медленно растекается по стеклу. Затем поднес руку к свету, ловя его отражение на поверхности золотистой жидкости, а потом резким движением опрокинул содержимое в рот, после чего еще с полминуты, зажмурив глаза, наслаждался приятным обжигающим теплом, растекающимся по всему его организму. Я, не долго думая, повторил сей ритуал.
   - Ну, и что же привело моего Верховного в эти неприятные ему стены? - Голос приближенного вывел меня из такого заманчивого состояния эйфории, что я невольно поежился.
   - Серый Совет.
   Я сегодня что, вызвался работать генератором абсолютных неожиданностей для своего товарища?! Эта мысль закралась в мою голову, когда я в очередной раз увидел полное недоумение во взгляде и отвисшую до пола челюсть, что переводилось как ответ на мою непозволительную осведомленность, и означало, что Стефан знал. Не взирая на бурную реакцию собеседника, паузы для передышки я ему давать не собирался, прекрасно зная, что в каком бы состоянии он ни находился, его мозг рабочие обороты не сбавлял.
   - Стеф, мне нужна вся информация о последних событиях в этом Совете, особенно интересует дело обладательницы 1-ого ранга Элпис, ее подруги Дианы и некоего Дэна.
   - Как ты узнал? - Наконец выдавил из себя мой приближенный.
   - Ну, из нас двоих время тысячелетиями измеряю пока только я. - Не удержался - съязвил, хотя понимал, что и такой попытки уйти от ответа Стефану будет вполне достаточно.
   - Я собирался к тебе с этими отчетами на очередном Совете, надеясь, что к этому времени соберу более полную информацию.
   - Что ж, придется мне сейчас довольствоваться частичной.
   Я сосредоточенно наблюдал за тем, как Стефан среди гор макулатуры на столе в считанные секунды доставал искомые папки и выкладывал их в каждый раз заметно увеличивающуюся передо мной стопку. С каждой новой водруженной папкой я разубеждался в том, что этой ночью мне придется спать. Зато ехидный голос внутри ликовал: "Не сиделось тебе спокойно за своими мемуарами? Вот теперь читай чужие!"
   - В этой папке все, что касается Старейшин Красного Совета. Это пока все, - кладя передо мной последнюю папку, Стефан замолчал и выжидающе уставился на меня. Я же, оценив предстоящие труды, послал не один десяток проклятий в адрес тех, кто запретил ментальную связь вне советов, она бы сейчас облегчила мою жизнь на целую бессонную ночь. Но одним из тех злыдней, которых я клял на чем свет стоит, был и я сам. Так что оставалось лишь удручаться своей недальновидности и непрозорливости.
   - Все мы не без греха, - утешаясь, вслух изрек я, на что в ответ получил изнывающий от любопытства взор молящих глаз. - Я о запрете ментальных связей.
   - Ты вновь вступаешь в игру, Верховный? - Огромные карие глаза, сведшие с ума не одну тысячу женщин, с невообразимым предвкушением пожирали меня в ожидании ответа. Что ж, кто я такой, чтобы не воздать просящему:
   - Да, Ваша милость, ты Ферзь.
   - И кто Король? - Возопил на радостях мой "главный фигур"
   - Ты хотел сказать - Королева? - Невинно приподнимая бровь, бросил я и, ухватив весь выданный на изучение материал, исчез из кабинета своего приближенного для того, чтобы уже через пару мгновений бросить эту кипу на свой доселе девственно пустой стол.
   - Черт бы побрал мою треклятую любовь к огню! - Любуясь на это безобразие, в который раз выдал я свое почтение мифическому порождению зла.
  
  
  
  
   - Черт бы побрал мою треклятую любовь к огню! - За последние два дня эта фраза лидировала в моем лексиконе, но толка от моих проклятий не было. Всю ночь я просидел над килограммами макулатуры, старательно вникая в то, что навертели братья мои меньшие - обладатели. Радовало, что Стефан работал усердно, и в основную суть происходящего меня посвятили давно. А вот то, что произошло за последние несколько дней заставило, меня насторожиться. Чувствовал я неладное во всей этой на первый взгляд до жути примитивной истории. Давно враждующие между собой Красный и Серый Совет в очередной раз выясняли отношения. Выяснили. Итог таков: двое обладателей Серого Совета мертвы, третий спит наверху в моем собственном доме. И если первые два факта тщательно спланированы кем-то, то вот последний - результат работы Его величества Случая ... и моей треклятой любви к огню. Будь они оба не ладны.
   Смысла подниматься в свою комнату я уже не видел, а вот оставшийся час до рассвета желал провести с пользой ... для своего совсем недоброго чувства юмора. Нужно было срочно потрепать кому-нибудь нервы. Лучшей кандидатуры, чем мой многоуважаемый приближенный, мне в голову не пришло, и я, злорадствуя, послал ему ментальный вызов. Если уж мне не довелось познать прелести своей мягкой постели, почему он должен в столь ранний час дрыхнуть. К сожалению, моему ехидству пришлось не долго ликовать. Через две минуты посреди моего кабинета стоял Стефан, и его вид явно говорил о том, что страдал этой ночью не только я.
   - Ваша Светлость? - мой друг склонился в почтительном полупоклоне. Как меня это бесило, он знал точно, но упорно и старательно при каждой нашей встрече величал меня моим титулом. Что ж, трепать нервы любил не я один. Любуясь на изрядно помятую рубашку и всклокоченные волосы Стефана, я удовлетворенно откинулся на своем кресле и натянул на лицо саркастическую улыбку:
   - Неужели милорд не рад лицезреть своего Верховного так скоро?
   - Нет, Ваша Светлость, - ответило это недоразумение, усиленно пряча копию моей гримасы. Сколько раз себя предупреждал: "Вопросы надо формулировать конкретно, чтоб на такие вот ответы не попадаться".
   - 1:1, - удрученно констатировал я.
   - Ник, та девушка, Элпис, из Серых, пропала 4 дня назад после того, как ее подругу отправили. Дэниэл, как ты уже, наверное, знаешь, это ее муж, Старейшина серого совета и 1-ый приближенный. Он пытался вернуть ее, но она не отвечает на связь.
   - Это все, что ты узнал за 7 часов? - Равнодушно спросил я, понимая, что мой друг провел на редкость бесполезную бессонную ночь.
   - Да. Никто не знает, куда она направилась.
   Я пристально смотрел на Стефана, пока он усаживался в кресло напротив, и думал, когда его лучше обрадовать. Я стоял перед дилеммой, где поставить запятую во фразе "Казнить (в моем случае - поиздеваться) нельзя помиловать". Решив, что иногда надо проявлять милосердие, удрученно развел руками и сделал на своем лице самое невинное выражение:
   - Ты уверен в том, что никто? - Надо было видеть то, как быстро сменяли друг друга эмоции на лике моего приближенного: сначала непонимание, потом след догадки, затем изумление и венчало все это так радующее меня восхищение моей же собственной персоной. Насладившись увиденным, я продолжил свою речь:
   - Я нашел ее два дня назад на пляже в очень неприглядном состоянии. Сейчас она на верху - отдыхает.
   Когда я закончил, Стефан смотрел на меня, как на умалишенного. Ну что я могу поделать, если обычно не проявляю такой гостеприимности, то есть я вообще ее не проявляю.
   - Ник, она же не в твоем вкусе.
   - Не то слово... - Это уж точно, женщины у меня были всякие, но эти всякие обычно были красивыми. На безликих гадких утенков, которые, кстати, не планировали превращаться в прекрасных лебедей, да еще и замужних, я внимания не обращал.... Я бы и в этот раз не обратил, если бы не.... Да-да, она самая - треклятая любовь к огню!
   - И что ты будешь с ней делать? - Вот как-то не чувствовал я воодушевления в его словах. Ну не кричать же мне, в самом деле: "Не виноватый я, она сама пришла!"
   - Не с ней, а из нее. Королеву! - Изрек я свои планы.
   Стефан встал с кресла и подошел к окну. Я видел, как лучи уже проснувшегося Аструма встретили его сосредоточенный взгляд, видел напряжение в линиях его плеч. Мой приближенный сейчас усиленно обдумывал мою затею. В том, что он сделает верные выводы, я не сомневался.
   - Опять с Судьбой играешь, Верховный. Сколько можно? - Я не обратил внимания на его вопрос, в моем мозге зрело очередное витиеватое проклятие. Я снова пропустил встречу с Солнцем.
  
  
  
  
   Утро выдалось безрадостное, мало того, что я не спал прошедшую ночь, не встретил рассвет, провел пару часов в компании своего приближенного, так еще и кофе, единственное мое спасение, вместо того, чтобы оказаться в кружке, растеклось по плите. А виной всему существо, которое спит до сих пор наверху. Я же, бедный и несчастный, стою сейчас, скрюченный перед плитой, как порядочная домохозяйка, и пытаюсь оттереть ее от вкусной коричневой жидкости.
   - Вам помочь? - Сзади неожиданно раздался тихий осторожный голос, от которого я подлетел на месте. Вот, дожился: не почувствовать приближение обладателя - это надо умудриться. Стоило поблагодарить себя за осторожность, личину Николая Ивановича я накинул сразу после ухода Стефа.
   - Да вот, руки стали уже не те. А ты присаживайся, я сейчас кофе нам новый сварганю, - я усердно тараторил, стараясь не сталкиваться взглядом со своей гостьей. - Кофе у меня, знаешь ли, знатный. Ты такой вряд ли раньше пробовала. Любишь кофе, девочка?
   "Девочка" же в это время, медленно пробиралась, то и дело опираясь на стену, к столу. И кто просил геройствовать?
   - Да, - последовал ответ. Видимо все-таки красноречие ей не свойственно совершенно. Я окинул взглядом тоненькую фигурку, уже, наконец, усевшуюся на стул. Прогресс был на лицо, точнее, на лице. Землистая серость сдала свои позиции, уступив место анемичной бледности. В серых глазах больше не плескались волны отчаяния и безысходности, только печаль, тоскливая такая, с примесью боли. Но уже и то, что девушка сама добралась до кухни, говорило само за себя.
   - А ты ж, наверное, и кушать хочешь? - Поинтересовался я, ставя перед ней тарелку с бутербродами и втайне надеясь, что этого будет вполне достаточно. Готовить сейчас что-то более подходящее для болезненных у меня желания не было.
   - Немного.
   Через две минуты я уже подал на стол наш кофе и уселся напротив гадкого утенка, не забыв за все это время пару раз покряхтеть и повздыхать. Чай, не молодца тут изображаю.
   - Спасибо Вам, Николай Иванович. - И так на меня этот утенок посмотрел жалостливо, что мне в очередной раз захотелось выругаться.
   - Да за что, милая, сделал бы я чего, тогда бы ладно.
   "Опустив глаза в кружку", мое сокровище чуть слышно выдало:
   - Вы мне жизнь спасли, я перед Вами в долгу теперь.
   В долгу, говоришь? Жизнь спас? Наивная душа. Знала бы, что ее ожидает, точно бы ни слова благодарности не выдала. Ну да всему свое время. А пока я добропорядочный, малость поизносившийся пожилой обладатель, буду принимать благодарности.
   - Ты лучше ешь, а то вон как исхудала. А потом уж мы с тобой на сытый желудок поговорим. Рука то твоя как?
   - Уже лучше.
   Поняв, что долго солировать мне вскорости надоест, я решил больше не задавать вопросов. Пока. Вместо этого, в полной тишине мы выпили мой шедевр. Кстати, похвалы в свой адрес я не дождался.
   Десять минут спустя я уже удобно расположился в своем кабинете за столом, гадкий утенок восседал напротив. И по ее виду, можно было сказать, что к серьезному разговору она готова. Ну-с, тогда начнем.
  
   - Я поблагодарить Вас хотела, - Девушка сидела, как на Совете, спина неестественно выпрямленная, руки на коленях, взгляд устремлен в пол. Одним словом, собрана на предел своих сил. Ну я ж не тиран какой-то в само-то деле!
   - Ты мне лучше расскажи, как в такой беде оказалась.
   - Моего мужа хотели убить, а через меня пытались до него добраться, - слова ей давались с трудом, она то и дело облизывала губы, запиналась, но продолжала рассказ. - Мою лучшую подругу Совет обвинил в предательстве, и ее отправили. Я знаю, что она не виновна. И это не она сделала. Я ушла из Совета и .... В общем, мне нельзя туда возвращаться, потому что угроза Дэну (это мой муж) остается. - Слушая ее сбивчивое изложение ситуации, ничего нового я не выяснил. Зато и скрывать гадкий утенок ничего не стал, а это означало то, что хотя бы небольшое доверие с ее стороны я заслужил. Вот это-то мне и было нужно.
   - Так что же ты от мужа-то ушла? - Видимо мой вопрос оказался неудачным. В ту же секунду серые глаза уставились на меня, полные боли и вернувшегося в них отчаяния.
   - Я ему не нужна. Если меня рядом не будет, Дэн гораздо лучше сможет контролировать ситуацию.
   - Вот те раз! Это как же не нужна! - В как можно более искреннем изумлении завопил я. - А брачная связь между Вами?
   - Она случайная, - тихо закончила она. Вот тут мое изумление уже было настоящим. Как могла установиться брачная связь, олицетворяющая соединение душ (надо сказать, только добровольное соединение, иначе просто невозможно), случайно? Да-а, все-таки я не учел всех нюансов истории. И кажется мне, что именно основной нюанс я и упустил.
   - Это ж как такое произошло? - Я даже не удержался и, подойдя к барному столику, налил себе в стакан больше обычного и залпом выпил. Ничего, Николаю Ивановичу, для здоровья виски полезно.
   - Дэниэл старейшина. Встретив меня в мире людей, он обнаружил во мне силу обладателей. Она была незначительной, и он решил ее забрать, чтобы заблокировать мои способности. Но в итоге, инициация все-равно произошла. - Элпис замолчала, пытаясь собраться с мыслями. Я же в который раз отметил про себя, что слишком уж часто за последнее время меня удивляют.
   - Он забрал слишком много силы, в том числе и часть основы. Так образовалась связь между нами. А я оказалась в мире обладателей.
   Я выдержал паузу, давая время гадкому утенку прийти в себя, хотя вопросов к ней у меня оставалось достаточно, в том числе и самый главный, от которого будет зависть весь расклад моей "шахматной партии".
   - Ну и как тебе в нашем мире жилось-то, нравилось хотя бы?
   Девушка, вернув себе более-менее спокойный вид, поморщилась:
   - Да я и не знаю здесь почти ничего.
   - Что ж так? Ты недавно у нас? - Я как можно осторожнее подбирал слова для каждого своей реплики. Прекрасно чувствуя ее ауру, я понимал, что любое мое неосторожное движение, и та стена спокойствия, которую она пытается воздвигнуть вокруг себя, рухнет в считанные секунды.
   - Девять месяцев, - Элпис судорожно вздохнула и стала растирать свое поврежденное плечо. Что ж, неплохая попытка увести разговор, но вот только в контуре ее силы болевых всплесков не было. Прости, гадкий утенок, но я на такой детский развод не куплюсь. Хоть я и понимаю, что с "поврежденной основой" тебе пришлось несладко, но меня это волнует мало. Сейчас я должен понять, что мне с тобой делать. А чтобы это понять, нужно вытянуть из тебя как можно больше слов.
   - Разве тебя не обучали? - В ответ я получил лишь отрицательное мотание светловолосой головки, ну и волну смущения в ее ауре. Ей было стыдно.
   - А наставник-то у тебя был? - И снова лишь молчаливое отрицание. Строго выдерживая последовательность своего натиска, я преследовал лишь одну цель, и она уже была практически достигнута. Оставалась лишь пара наводящих вопросов.
   - Без наставника в нашем мире, конечно, никуда, - печально изрек я. - Ты же ведь и силой-то своей пользоваться толком не умеешь? - Очередное кивание стало подтверждением моих слов. Настал момент для самого главного вопроса, ошибиться я не имел права. И хотя я уже слишком давно читаю всех обладателей как открытые книги, с этим существом моя самоуверенность немного сдала свои позиции. Тщательно продумав слова и интонацию, я, наконец, нанес решающий удар:
   - Как же тогда ты сможешь найти виновных в предательстве?
   Реакция девушки была незамедлительной. Она резко вскинула голову и уставилась на меня своими серыми глазами, в которых сейчас, я мог поклясться в этом, плясали изумрудные искры. Я не ошибся, мое самолюбие может пока спать спокойно. Лишь пару минут она сомневалась, пристально изучая меня своим взглядом. Для меня не осталось незамеченным как ускорилось биение ее пульса, как слегка подрагивали тонкие пальцы рук, как ярким всплеском силы отозвались в ней противоречивые эмоции. Страх, неуверенность, а затем уже все усиливающаяся решимость. И когда она произнесла вслух то, чего я ждал, мое самоуверенность вернула себе свое законное место.
   - А Вы могли бы стать моим наставником?
   Я умел скрывать свои чувства, даже от других носителей, это была моя привилегия и то, что давало мне право быть сильнейшим. Но вот почему-то сейчас я был уверен, в моих глазах можно было прочесть ликование. И как оно там оказалось, я и сам не понял.
   - Так я ж уже стар, да и обладатель я невысокого ранга. Ты уверена, девочка?
   Я вновь удостоился пристального взгляда, но теперь сомнений у гадкого утенка больше не было.
   - Да.
  
  

Глава 6.

  
  
   Так началась история тех, чьи имена сплели в себе историю двух совершенно разных рас, двух абсолютно непохожих миров: Грешного в своем создании и Совершенного по мыслям Творцов, но не по суровой реальности. В надежде возродить изумрудные сады и голубые моря, мы, оставшись втроем, привели первых обладателей и открыли им Силу нашу, не открыв лиц своих. В первых наследниках мощи носителей Сила пылала недоступным нам Огнем, побуждая нас верить в то, что мы приняли верное решение. Но сила та была без права посягательства на стихии. Не дал Этернитас над собой власти детищам нашим. Не дал права обладателям прикасаться к сути своей, оставив эту привилегию нам, искореженным тьмою, но единственно изначальным.
   Николас - сильнейший из оставшихся, носитель сути Земли, сути Воды, сути Воздуха; Нолан - носитель сути Земли, сути Воздуха и Ранисе - владеющая таинством Воды.
   Трое, оставленные Творцами на скитание в собственном мире, безутешные и обделенные, помнящие о том, кем они родились и страдающие от того.
  
   Время, отведенное Светилом на сегодняшний день, подходило к концу. И если я не желал в очередной раз пропустить встречу со своим идолом, мне стоило уже отложить в сторону свой трактат. Дело, начатое несколько дней назад, продвигалось медленно. Мысли мои теперь заняты были совершенно не воспоминаниями, а будущими планами. То и дело обдумывание нюансов предстоящей интриги, в которой я сам себе отвел роль кукловода, отвлекало меня от погружения в события, происходившие уже не одну сотню лет тому назад. Мои мысли убегали вперед, отодвигая назад, погребая под своей настоящностью те слова, которыми я закончил свою сегодняшнюю работу. Слова, которые достались нам в наследие от снизошедших Творцов, оставленные для того, чтобы терзать наши души, захваченные тьмой, надеждой и верой.

"Когда огонь коснется ледяного сердца,

И страсть рассудок помрачит,

Когда извечный холод стали

В чистейшем пламени сгорит,

Когда в осколки превратится душа,

Не знавшая века любви,

Тогда стихия возродится в той силе,

Что способна вечность покорить..."

   Уже стоя на берегу, я наблюдал как подходил день к своему финалу, закату, тому самому, ради которого я жил последние десятки лет. Каждый день, провожая солнце, я верил, что завтра оно снова взойдет и подарит мне новый шанс, я прощался с еще одним днем, прожитым без огня в собственной душе, но продолжал верить, не взирая на то, что тьма в моем сердце не отступала.
   Тяжелее всего было сначала, тогда лишенный привычной силы, ты чувствуешь собственную смерть. Нет, не тела - своего духа, он умирает неуклонно и думаешь, что это умирание будет длиться вечно, так никогда и не завершившись. Потом, спустя столетие свыкаешься с холодом внутри себя, с потерей смысла своего существования в целом и просто идешь, куда угодно, как угодно, но идешь, возрождая в себе отголоски эмоций, делаешь вид, будто чувствуешь их на самом деле. Но в действительности тебе абсолютно все-равно, тебе ни больно, ни страшно, ни радостно. Полное равнодушие ко всему, кроме как к тому недосягаемому и недоступному пламени, которым прежде ты владел. Это все-равно что по подземным пещерам, которым недоступно Солнце, бродить без единого источника Света и знать, что тебе очень нескоро удастся выбраться на поверхность. Совершенно неинтересно. Остается только ожидание ... может быть, чуда?
   Рани покинула мир обладателей уже давно, пару веков назад, после того, как обладатели самолично отреклись от эмоций, решив, что оные им противоречат. Я смеялся, узнав о таком повороте событий. Рани проронила слезу - делать это к месту и ни к месту она, к сожалению, не разучилась. Нолан же ... Нолан это отдельная история.
   Нас троих теперь мало, что объединяло, все дальше в глубь своих душ мы загоняли страсть к пламени. Все реже Золотой Совет собирался. Все меньше в каждом из нас оставалось надежды на обладателей.
   - Николай Иванович! - раздался возле меня спокойный тихий голос. Я моментально вернулся из мира своих мыслей. Нецензурная лексика так и рвалась с моего языка. Я потерял бдительность совершенно, это притом, что поселил в доме весьма опасное существо - свое будущее оружие массового поражения.
   - Да, милая - я, кряхтя, поднялся с пологого холмика, места моего ежедневного пристанища, и повернулся к нарушителю своей спокойной жизни. Девушка уже не обращала на меня никакого внимания, ее взгляд был направлен, в сторону почти севшего солнца, раскинувшего свои последние дары по гладкой поверхности реки. Немое изумление читалось на ее осунувшемся личике и восхищение. Да, здесь было чем восхититься:
   - Какая красота - с придыханием выдавила девушка.
   Я лишь молча кивнул в знак согласия, сам же заинтересованно смотрел за ее осторожными движениями. Элпис медленно подошла к краю обрывистого склона и, зажмурив глаза, вытянула вперед руки, будто пытаясь поймать тепло Аструма и насытить им свое тело. Я видел как на ее губах заиграла мягкая улыбка, как глубокая печаль, не оставляющая доселе ее душу на миг покинула ее, растворилась в этом алом закате, освободив девушку от своих оков. Я видел, как одни из последних ярких нитей света запутались в ее соломенных волосах, заставляя сиять золотом. Я видел, как огонь Светила возрождал пламя и в ее сердце. Видел и понимал, что завидую этому гадкому утенку, потому что мне не дано было познать ни единой секунды того наслаждения, которое испытывала сейчас она.
   Я не стал больше тревожить ни девушку, да и чего греха таить, себя тоже. Оставив ее наедине с Этернитасом, я вернулся в дом, где меня уже ждали гости. Их прибытие, надо сказать, я почувствовал сразу.
  
  
   Зайдя в кабинет, я обнаружил довольно интересную картину. Мой третий приближенный стоял возле окна и попивал мое виски, любуясь на то, как мой второй приближенный рассматривает свои изящные ножки, которые возлежали в данный момент на моем рабочем столе, а их естественное продолжение занимало мое кресло.
   И когда я упустил их из своих ежовых рукавиц и позволил вести себя подобным образом? На мое появление должного внимания они тоже не оказали, продолжив заниматься каждый своим ну очень важным делом. Настало время принимать свой скверный вид и строить из себя могучего Верховного. Первой заметила мое недовольство Ранисе, носительница сути воды и вторая приближенная Золотого Совета:
   - Ники - сладким тонким голоском счастливо пропела эта морская нимфа - как же я рада тебя видеть! - соскочив с моего законного места, через секунду она уже висела у меня на шее и расцеловывала в обе щеки. Ложь, все до единого! Я это чувствую, как собственные ноги. Самое забавное, она об этом и сама знает, а потому даже не удосуживается скрывать ехидную улыбочку, пока облизывает мои щеки.
   Единственное, что ее сейчас волнует, это неукротимая волна любопытства, срочно нуждающееся в удовлетворении. И вот если бы не оно никакие бы убеждения Стефана не заставили бы эту фурию прибыть ко мне так скоро. Нет, я все-таки вплотную займусь организацией своего рабочего коллектива.
   - Рани, может быть, оставишь мою шею в покое!
   - О, наш Верховный в своем репертуаре! А я уж надеялась, что женщина в твоем доме повлияет на тебя!
   - Стефан, я же, кажется, просил не вводить ее в курс дела - суровый взгляд, посланный моему другу, заставил того сконфуженно ухмыльнуться. А немая мольба в его глазах свидетельствовала о пощаде. 'К кому меня ты посылал?' - красным шрифтом шла надпись на его челе. И действительно, к кому? Ранисе носитель и пусть слабее меня, это с лихвой компенсируется тем, что она женщина. И надо сказать то, как она обращается со стихией воды даже мне недоступно. А следовательно, опасаться ее мой приближенный имеет полное основание. И уж если этой хрупкой барышне взбредет в голову выведать какую-нибудь информацию, мне придется приложить очень много усилий, чтобы ей помешать.
   - Ладно - смилостивился я, наконец, освободившись из цепких рук Рани, - приступим!
   Вот как оказывается, одно слово меняет людей. Стефан тут же оставил на подоконник почти пустой бокал, Рани уселась в кресло для посетителей. А я, прошествовав к столу, занял свой трон, приняв величественную позу, всем своим видом показывая, что шутки, уважаемые собравшиеся, кончились.
   - Вражда между Советами длится уже слишком давно. И вы об этом знаете не меньше моего. Настал тот момент, когда Золотой Совет больше не может смотреть сквозь пальцы на дела обладателей. Мы долго оставались в стороне, но дальнейшее игнорирование ситуации уже грозит неприятными последствиями...
   Из уст моей слушательницы вырвался смешок, заставивший меня вскинуть бровь и сделать эффектную паузу, в которую и влез недоверчивый вопрос Рани:
   - Для кого, Верховный?
   - Для нас. - Я не собирался сгущать краски, запугивать, предупреждать о возможной где-то, когда-то угрозе. Я говорил правду. И то, что эта правда сейчас вызвала такую реакцию у носительницы, было неудивительно. Мы привыкли, что в этом мире угроз для нас быть не могло. Только вот это мы так думали и не думали другие, те, кто угрозу эту все-таки создал. Я видел, как пренебрежение ушло из ауры 2-ой приближенной, как напряглись ее мышцы в ожидание продолжения моего рассказа, видел ее попытки выстроить собственные предположения. Стефан, молча стоял за моей спиной, он слишком много знал, гораздо больше, чем Ранисе, возможно, больше чем я, но и он пребывал в смятении. Стефан привык играть в мои игры, но он уже давно отвык опасаться и видеть угрозу для жизни своих друзей и своей собственной. Как, впрочем, и я сам.
   Рани, наконец, вышла из так непривычного для нее состояния задумчивости и, взглянув сначала на Стефана, затем на меня, нерешительно сказала:
   - Николас, я слишком давно не участвовала в твоих интригах, и особого желания делать это сейчас, поверь мне, не испытываю. Я надеюсь, ты понимаешь, что сюда меня привело только любопытство, но никак не рьяное стремление участвовать в жизни клоаки под названием 'Мир обладателей'.
   - Я верю и понимаю, - спокойно заверил я, не забывая наблюдать за изменениями в ауре Стефана, который до сих пор не подавал признаков жизни, - но выбора у тебя нет.
   Минуту Рани сосредоточенно смотрела на меня, пытаясь определить, степень моей серьезности. Затем подошла к барному столику и налила в стакан изрядную порцию моего ЛУЧШЕГО виски, залпом осушила. Довел, называется.
   - Я хочу знать все, - ее чуть охрипший голос от горячительного напитка дрогнул, - малейший ход твоей мысли, любое действие, каждый нюанс той роли, что ты мне отводишь.
   - Рани, у тебя нет выбора. Стефан - обратился я к обладателю - расскажи нам все, с самого начала.
   Приближенный резко обернулся на мой голос:
   - С самого? - удивленно переспросил он. Я лишь молча кивнул.
  
  
   - С тех пор, как Вы, Верховный и Вы, вторая Приближенная, отошли от дел ... - он одарил меня и Рани взглядом, полным осуждения и порицания. Я лишь в ответ пожал плечами и невинно так опустил глазки, мол, ну не вечно нам над обладателями трястись, не малые дети уже.
   - ...Серый Совет значительно укрепил свои позиции. Противостояние между ним и Красными обострилось. Агрессивно настроенных стало намного больше и с той и с другой стороны.
   - Алекс? - сдавленно произнесла Рани. Да, среди нас она имела больше всех прав произнести это имя. И самым главным ее правом было то, что Верховный Серого Совета был ее детищем. Самым первым, когда-то самым любимым, а теперь и самым ненавистным существом.
   Стефан утвердительно кивнул, прекрасно понимая, что, произнося это имя, носительница подразумевала слишком много.
   Когда-то давно, очень много столетий назад, мы трое, решив остановить свой выбор на расе людей, выбрали самых первых. Тех, кто заслужил в наших глазах право на принятие силы в первую очередь, тех, кому досталось ее самое большее. Рани выбрала грека по имени Александр, безумно красивого по ее словам, беспредельно умного, ссылаясь на тот же источник, и самого подходящего для ее начала. Нетрудно догадаться, по какому пути отдачи силы пошла девушка. Естественно, по пути объединения тел и слияния душ. История закончилась очень печально, а точнее история не совсем закончилась, а печально - только для Ранисе. Первый же обладатель носительницы сути воды получил достаточно инициированной силы от щедрой девушки, и, в общем-то, остался вполне довольным, только вот не с ней.
   Осознав, что догадка является реальным фактом, Ранисе сжалась в кресле и закрыла лицо руками. Я чувствовал волну ярости, исходящую от нее, но ничего не мог сделать, а, точнее, не хотел. Рани сделала свой выбор, будучи вполне сознательным носителем, а с последствиями ее решения и так приходится иметь дело всем нам.
   Александр, будучи чрезмерно амбициозным созданием, всегда стремился к первенству среди Советов, и носители это прекрасно знали. Знали, но ничего не предпринимали. Во-первых, потому что не видели угрозы для себя, а во-вторых, Александр связан с Ранисе, и убрать его означает лишить ее значительной части силы.
   - Верховный Серого Совета желает сместить с главенствующей позиции Михаэля и добивается этой цели всеми возможными способами, - между тем продолжал Стефан.
   - И невозможными тоже! - Рани уже справилась со своим чувствами. На ее лице вновь была спокойная улыбка, только потемневший взгляд и напряженные нотки в голосе выдавали те эмоции, которые ей сейчас приходилось сдерживать.
   - Да, тут ты права, - согласился мой приближенный, - Красный и Серый советы давно распределили сферу влияния над остальными. Нейтралитет сохранил только Верховный Белых. И вот за него сейчас и идет борьба между Михаэлем и Алексом. Они оба прекрасно понимают, что белые будут на стороне потерпевших.
   Алексу нужна провокация, стопроцентный повод для объявления открытой вражды на легальном основании, такой, как гибель одного из старейшин.
   - И он ее устроил? - Нетерпеливо перебила его девушка.
   - Попытался, но случайности еще есть место в этом мире. Старейшина, кстати, не абы кто, а первый приближенный Серого Совета, остался жив. Верховному же пришлось отделаться отправкой мнимой предательницы и накалить страсти внутри своего Совета - ухмылка исказила губы моего друга, он многозначительно перевел взгляд на меня. - А еще и в доме нашего многоуважаемого Николая Ивановича.
   Я, как самая пострадавшая сторона, картинно встал и поклонился. Откланявшись и приняв серьезный вид, спросил:
   - Это все, что ты хотел сказать?
   - Да, Верховный, только вот... - Стефан слегка запнулся. - Какая опасность грозит нам?
   Я внимательно посмотрел на своего приближенного, который этим вопросом ломал себе голову все то время, пока просвещал Рани и меня, потом перевел взгляд на носительницу. В ее глазах я увидел тот же вопрос. Хотя она-то уж должна была догадаться точно.
   Я не стал упрощать жизнь ни одному из них:
   - Ранисе, расскажи нам, пожалуйста, зачем Александру Красный Совет. Я думаю, ты знаешь это лучше, чем кто бы то ни было.
   Рани сначала удивленно взглянув на меня, задумалась на несколько секунд, после чего растерянно произнесла:
   - Ему нужна сила, вся сила обладателей.
   "Как будто не ожидала" , - не удержался я от мысленной шпильки.
   - Верно, милая, в самую точку, - отставив уже пустой бокал в сторону и приняв вид Николая Ивановича, я направился к двери. - А теперь - обедать. И знакомиться с моим несчастьем!
  
  

Элпис

Глава 7

   С тех пор как я здесь, прошел месяц. Я жила, а точнее пыталась это делать, только одним: местью. Каждый вечер, когда ложилась спать и закрывала глаза, я видела Дину. Она стояла посреди залы Серого Совета, невероятно красивая и такая родная. Но уже через секунду ее образ начинал медленно растворяться. "Ты же знаешь!" - нашептывал мне в кошмарах тихий голос подруги, которой через секунду уже не станет. А я каждый раз пыталась ее остановить, удержать, но лишь просыпалась в холодном поту с криком: "Я знаю".
   Потом наступало новое утро очередного дня издевательств надо мной. Тренировки с наставником на полный износ, на пределе моих возможностей и моей силы. Николай Иванович хоть и божился, что старый и немощный, но, видимо, найдя себе подопытного кролика, у него проснулось второе дыхание. Рая, чудесная девушка с невероятно синими глазами и по совместительству племянница моего тирана - учителя, дядюшке своему усиленно в измывательствах надо мной помогала и поддерживала. Единственным благодетелем моим был Стефан, прошедший курс молодого бойца под тем же руководством, что и я. Он раз в три дня запирал меня в кабинете учителя наедине с сотней фолиантов, выпуская только к ужину, где и проверял усвоенную мной историю Советов, их многочисленных Старейшин и хронологию всех козней, которые последние друг другу устраивали.
   Я безропотно терпела все экзекуции над собой и даже больше. Мне они нравились.
   Нравилось выкладываться до потери сознания, нравилось ползком ночью добираться до своей комнаты, обессилено падать на кровать и забываться сном с очередным кошмаром, чтобы наутро все началось сызнова. Мне нравилось, потому что так я приближалась к мигу расплаты тех, кто был повинен в смерти Дины.
   - Эл - резкий оклик наставника заставил меня подскочить в его кресле, где я удобно расположилась с очередным трактатом, посвященным Белому Совету, надо сказать, самому скучному и занудному из всех - тебя здесь оставили не в облаках витать.
   - Простите, Николай Иванович - я вскочила, уступая ему место, но учитель, махнув рукой, занял кресло напротив.
   - Что-то случилось? - Вид наставника был взъерошенным и несколько помятым.
   - Случилось - недовольно буркнул учитель - Раиса случилась в моем доме.
   Я невольно улыбнулась. Видимо, Рая прибыла на нашу завтрашнюю тренировку пораньше. Взаимопонимания между двумя родственниками не наблюдалось. Отсюда регулярные стычки, которые заканчивались весьма предсказуемо - очередным примером силового боя для меня. Сегодняшний я уже пропустила, пока внимательно просвещалась. Жаль.
   - Я пойду, сделаю нам кофе. - Найдя прелестный повод передохнуть, а заодно поздороваться с Раей, я резко сгребла под мышку талмуд и уже собиралась выбраться на свободу. Мне не повезло:
   - Эл, ты что, даже не хочешь узнать, что она натворила в этот раз?
   Пришлось оборачиваться к наставнику с понимающей миной на лице:
   - Конечно, хочу, учитель, просто я подумал, что вам нужно побыть немного в тишине.
   - Эл, она притащила к нам на ужин твоего муженька, представляешь! - талмудик выскользнул из моих рук и с грохотом приземлился на пол, я бы и сама присоединилась к нему, если бы не вцепилась сведенными судорогой руками в край стола.
   - Дэн, - горло при звуке его имени обожгло огнем, - здесь? - Я чувствовала, как краска отхлынула от моего лица, а сердце перестало биться.
   - Ага - будто не замечая моей реакции, удрученно вздохнул Николай Иванович.
   - Зачем? - чуть слышно просипела я, чувствуя, что ноги еле держат меня, а сзади уже обнимает за плечи знакомая до боли пустота, и через несколько секунд она завладеет мной полностью.
   А я за этот месяц уже и забыла, каково это - падать в пропасть личного ада.
  
   Сердцебиение замедлялось, дыхание постепенно выравнивалось, а в мозг возвращались осознанные мысли. Где-то вдалеке я услышала слишком знакомый шепот:
   - Она так всегда на меня реагирует.
   - Я бы посмотрел на то, как ты реагировал с поврежденной основой - укоризненно ответили возле моего головы.
   - Владыка - растерянно начал мой муж, все-таки, как мне того не хотелось, это был именно он.
   - Она приходит в себя - резко перебил его Николай Иванович. - Эл, девочка, как можно так пугать старика, А?
   - Простите, не хотела - я открыла глаза и встретила внимательный взгляд невероятно зеленых глаз. Странно, я никогда раньше не замечала, какие потрясающе красивые глаза у моего учителя, словно чистейшие изумруды, в глубине которых спрятана вся Вселенная. В его взгляде хотелось раствориться. Смутившись, я отвернулась и встретилась с небесного цвета очами своего супруга, Сила его раздери. А у наставника глаза все-таки красивее. И мне сразу так легко стало от этой мысли.
   - Привет, Дэн - одаривая его вымученной улыбкой, я сделала попытку подняться, но учитель продолжал удерживать мою голову на своих коленях.
   - Привет, блудная жена.
   - Какими судьбами? - в то время как наставник пытался залатать мне основу, я вела светскую беседу.
   - Да вот, жену свою искал, добрые обладатели помогли, координаты точные оставили. А то моя благоверная все попытки связаться с ней так мило блокировала.
   Это он про меня? Нее, я не при делах. Я бы с радостью заблокировала все, что связано с этим голубоглазым, только вот не могла.
   - Вставай уже! - ворчливо вмешался учитель, - У нас ужин сегодня будет вообще или как?
   - Все готово - дверь распахнулась и на пороге возникла Рая с невинным таким выражением на лице. Ее появление было весьма кстати. По-крайней мере, разговор с Дэном откладывался хотя бы на некоторое, так необходимое мне время.
   - Еда это хорошо. - Резво вскочив с пола и уже направляясь к двери, буркнула я.
   - Элли, останься, нам надо поговорить. - И что сегодня за день то такой? Я обреченно посмотрела на Раю, та лишь пожала плечами и ушла вместе с наставником в сторону столовой. В животе заурчало.
   - Элли, - муж подошел сзади, обнимая меня за плечи, коснулся губами виска, - я волновался за тебя. Почему ты ушла?
   Вот что ему сказать? Закричать, вывалить на его красивую голову все, что я о нем думаю, обвинить в том, что он меня жестоко подставил, в том, что, как и все убил Динку? Зачем? Это ничего не изменит. Да и ненавидеть его, когда он вот прижимает меня к своей груди, когда его дыхание щекочет мне кожу, у меня не хватает сил. Мне нечего ему ответить, зато спросить ой, как много надо!
  
   - Дэн - я вырвалась из его рук и отошла к окну, небо уже давно окутала темнота. - Что ты знаешь о том нападении на нас со Стасом?
   Я слышала, как муж наливал в свой стакан виски и усаживался в кресло. Что ж, его право, разговор может затянуться.
   - Нападавшими могли быть, кто угодно.
   - Там были старейшины? - Я посмотрела на Дэна. Он лишь отрицательно покачал головой.
   - Тогда кто заблокировал мое подсознание, Дэн?
   - Не знаю - удрученно прошептал он.
   Я видела насколько сильно рука мужа сжимала бокал, видела насколько он был собран и серьезен. Я никогда не знала его таким. Мы вообще с ним ни разу не разговаривали вот так на равных.
   Что же изменилось теперь? Возможно я? Я устало опустилась в кресло учителя и потерла виски. Сотни разрозненных мыслей и образов пытались занять свое место в голове. Я пока еще слишком мало понимала то, во что ввязалась.
   - Через месяц заканчивается мой начальный круг. К этому времени мне нужна вся информация об Александре - Дэн удивленно вскинул голову и пристально посмотрел на меня.
   - Почему тебя интересует Верховный и с чего ты взяла, что я буду тебе помогать?
   Я спокойно выдержала его взгляд:
   - Именно он убил Диану, поэтому я и начну с него - резкий смех Дэна перебил меня.
   - Элли, девочка моя, кто ты такая, чтобы начинать, у тебя и Силы то толком нет!
   - Я, Дэн, жена Первого приближенного Серого Совета - тут я себе позволила коварненькую улыбочку - а у него, поверь мне, много силы!
   Теперь был момент моего триумфа. В конце концов, не зря же я последний месяц выкладывалась по полной.
   Медленно подойдя к ошалевшему мужу, едва прикоснулась к его ладони своей и позвала его Силу. Всю целиком, кроме основы, хотя и ее могла, но, к сожалению, Дэн был нужен мне сильным. А так хотелось повредить его контуры, также как и он мои когда-то, чтобы понял, каково мне приходится. Белая нить энергии потянулась на мой зов и стала медленно перетекать мне на ладонь, сворачиваясь в тугой клубок.
   - Перестань - злобно прошипел Дэн. Зря он так, я ведь послушаюсь:
   - Хорошо - невинно пролепетала я - и быстро убрала руку, успев поблагодарить Силу и забрать у него бокал с недопитым виски.
   Шар энергии, уже достигший размера футбольного мяча, поспешил вернуться к хозяину. Дэна от резкого возврата отшвырнуло к стенке. Пока он приходил в себя и одновременно насылал на меня все проклятия вечного мира, я довольная собой, допила крепкий напиток и гордо потопала на выход:
   - Ужинать пошли, а то я из-за тебя еще и голодной останусь.
  
  
   Уже крайне глубокой ночью, лежа в своей постели, я вновь и вновь прокручивала события сегодняшнего дня. Я справилась, я смогла. На душе было хорошо. Впервые за долгие-долгие дни, проведенные в этом мире, я была довольна собой. И пусть это только начало начала, пусть. Но мне так важно было хотя бы раз почувствовать себя кем-то, а не чем-то. Единственный человек, с кем я бы могла поделиться своим успехом, кто был бы горд за меня и искренне радовался, стал как раз тем, ради кого я это все делаю, тем, кому я уже никогда не смогу ничего рассказать.
   Я встала, понимая, что уже не удастся уснуть, вышла в темный коридор. Холодный камень ласкал голые ступни, тапки я одеть не удосужилась. В доме стояла неестественная тишина. Будто вымерло все, хотя я точно знала, что в соседней комнате спит Рая. Дэну выделили комнату внизу. Он остался. Скоро прибудет Стефан. Учитель? Николай Иванович, наверное, как всегда в кабинете сгорбился над своими фолиантами.
   Я спустилась вниз, прошла мимо столовой в кухню. В раковине покоилась гора грязной посуды. Рая, как всегда, забыла ее помыть. Улыбаясь, я представила, как завтра сутра будет ворчать учитель. Порывшись на полках, я, наконец, отыскала банку кофе, которую Стефан каждый раз засовывал в самые неожиданные места.
   Я и сама не заметила, как за последний месяц эти обладатели стали близки мне, как с каждым прожитым днем рядом с ними я стала все чаще улыбаться. Дэн, такой нужный мне Дэн. Я довольно хмыкнула. Мой мир перестал носить название "Дэн".
   Неужели месть дает право на жизнь? Неужели только потеряв Дину, я смогла обрести в мире обладателей себя. А ведь я чувствовала, что именно это со мной и происходит. От этой мысли становилось страшно, потому что быть собой мне нравилось.
   Оставался лишь один вопрос: "Что будет со мной, после того как я отомщу? И будет ли?"
   Я вытянула из памяти тот момент, когда, придя в себя, встретила взгляд наставника. В нем было что-то необъяснимое, что заставляло вновь и вновь хотеть раствориться в изумрудной зелени, Словно на меня смотрел целый мир глазами одного человека. И в этом мире я могла найти все, что мне было так необходимо сейчас.
   Не осознавая того, что сварила вместо одной две порции кофе, я разлила его в чашки и направилась в кабинет учителя.
   В кабинете наставника не оказалось. Видимо, день был тяжелым не только у меня. Николай Иванович и так с трудом переносил покушения на его одиночество, а тут в таком объеме наплыв гостей.
   Включив свет, я прошла к его столу, на котором в беспорядке лежали толстенные древние книги, папки с документами, кипы бумаг. В центре стола лежала аккуратная стопка пергаментных листов, исписанных ровным каллиграфическим почерком учителя. Удобно устроившись в кресле и сделав добрый глоток крепкого кофе, я взяла верхний лист, ничуть не боясь того, что делаю нечто противозаконное. Наставник часто повторял, когда я спрашивала разрешения порыться в его библиотеке, что того, чего мне знать не надо, в этом доме все-равно нет.
   Поэтому я со спокойной совестью принялась читать.
   "Тысяча лет на бумаге...".
   Дыхание перехватило, на глазах тут же выступили слезы. Это был мой родной язык, язык моего мира, моей страны, язык, на котором звучало мое настоящее имя. Его я не слышала так невыносимо давно.
   Перед глазами вставали картинки воспоминаний. Мой папа, моя младшая сестренка, которой едва исполнилось 7 лет. Вот мы вдвоем ведем ее в первый класс. Вот она возвращается домой с первой пятеркой. И наши с отцом вопли радости, какая она у нас умничка.
   Вот мы с моей лучшей подругой идем на первое занятие в университете, обе в самых лучших своих нарядах. Мы с ней мечтали, что станем самыми успешными адвокатами. Что ж, теперь ты уж без меня, Настя, без меня.
   Вот папа, объясняя мне уголовный кодекс, хватается за голову и попирает себя за то, что передал дочери так мало мозгов.
   Вот снова мой папа хватается за голову, сопровождая это все той же фразой, только на этот раз потому, что я в 10 вечера пригласила домой всю нашу группу. Ну не виновата же я была в том, что из кафе нас выгнали.
   А вот уже и Дэн, такой чертовски красивый и сильный, случайно задевает меня тележкой в супермаркете. А так ли уж случайно?
   Вот наша с ним прогулка по Измайловскому парку. А потом отель и объятия его сильных рук и прикосновения чувственных губ, дарящих неизмеримое наслаждение.
   Тихий нежный шепот всяких приятных мне глупостей. А дальше его самое ужасное:
   "Прости, малыш", то самое, что каждый раз настигает меня в моей пустоте. То самое, за которое я его никогда не прощу.
  
  
   Когда я поняла, что водопадом своих слез испортила рукопись наставника, было уже поздно. На титульном листе красовались мокрые пятна - предатели. Николай Иванович сотрет в порошок меня вместо, как планировалось, Раи, которая должна была пострадать за немытую посуду.
   - Эл, что ты делаешь? - грозный оклик учителя застал меня за размахиванием мокрого листа - я пыталась его высушить. Процессом увлеклась, приближение обладателя не почувствовала. Ой, зря. Николай Иванович, гневно взирая на меня, стоял, уперев руки в бока, и вид его мне ничего хорошего не сулил.
   - Листик сушила - промямлив, я аккуратненько положила этот самый злополучный лист на стол и также аккуратненько попыталась ретироваться .... Куда-нибудь подальше. Мне сегодня явно не везет в попытках вовремя убраться.
   - Сядь - грубо приказал учитель. Такого тона от него я еще не слышала. Глазки, которыми я сегодня так впечатлялась, теперь метали молнии. Я села, правда, уже по другую сторону стола и поспешила потупить взор в столешницу.
   - Что ты читала? И смотри на меня, я не с твоей макушкой разговариваю!
   - Р-ру-копись - заикаясь, прошептала я. А в гневе учитель ой как страшен.
   - И как? Интересно? - Наставник взял в руки бумагу, над которой я лила слезы и, пустив сквозь нее энергию, вернул листу сухой вид. Вот, тьма мне в голову, а я и не догадалась.
   - Я прочитала только название. - Учитель изменился в ту же секунду. В смысле, вернулся Николай Иванович, белый и пушистый, точнее ворчливый и добродушный.
   - А чего ж тогда так слезами купала мои записи? - в его голосе больше не было той пугающей властности, вернулась манера растягивать слова на старческий лад.
   Кто б мне самой объяснил с чего я так, увидев буквы родного языка, ударилась в воспоминания. Я ведь всегда знала, что Николай Иванович мой соотечественник.
   Вопрос в том, знал ли об этом он? Собственно, по моим умозаключениям, не мог!
   И почему я на ходу стала придумывать подходящее объяснение, я тоже не смогла объяснить. Просто начала:
   - Мне не спалось, сегодня столько всего случилось - так, в верном направлении двигаемся, учитель одарил меня жалостливым взглядом. - Я хотела поговорить с кем-то близким. - Тут я запнулась не нарочно, действительно хотелось. - Я хотела поделиться с вами. И я приготовила кофе, и пришла к вам. Я думала, вы как всегда работаете. А тут. Я все-равно ничего не разобрала, - усиленно стараясь, чтобы речь моя ручьем не лилась, я намеренно делала промежутки, вздыхала, комкала в руках край своих шортиков. Шортики! И тут я впала в ступор.
   Сила меня раздери, я сижу перед наставником в пижаме!!!!! Видимо учитель заметил ужас в моих глазах, взгляд которых я переводила то на свою маленькую маечку и такие же маааленькие шортики, то на бедного наставника, который в свою очередь испуганно смотрел на меня.
   - Эл, что случилось? - не выдержал учитель, подскакивая ко мне и хватая за руки.
   Я понимая, что старика надо успокоить, выдавила из себя только:
   - Я в пижаме перед вами.
   Вышеупомянутый старик сначала непонимающе моргал, потом покраснел, потом медленно осел передо мной на свои колени, уткнулся головой уже в мои колени, ГОЛЫЕ причем, и начал ржать.
   Я на это долго смотреть не смогла, проанализировав последний отрезок своего монолога, присоединилась к наставнику. Ржали оба долго.
   Под конец нашей истерики на полу мы сидели уже вдвоем. Теперь только я утирала слезы от смеха и периодически всхлипывала. Николай Иванович, хватаясь за живот, охал.
   - Довела старика - продолжая охать и кряхтеть, учитель поднялся и помог мне. - Давненько я так.
   - Я тоже - отозвалась я, принимая сидячее положение уже в кресле. - А если быть точной, в этом мире впервые.
   Наставник тут же стал серьезным:
   - Эл, жизнь всегда возьмет свое, скольких бы друзей тебе ни пришлось оплакивать.
   - Да, - согласилась я - только вот есть ли во мне эта жизнь?
   - Элпис, - на миг мне показалось, будто Николай Иванович стал другим, тем самым незнакомым мне обладателем с целым миром в зеленых глазах, - береги огонь в своем сердце. Не важно, ради кого он горит, ради Дэна, или ради Дианы, или для кого будет гореть потом. Именно в нем твоя жизнь и твоя Сила.
   Голос наставника проникал в мою душу, он отвечал на так и не заданные мной вопросы, словно зная, зачем я пришла к нему.
   А я заворожено смотрела на него, такого родного и близкого, и почему-то видела совершенно другого человека. Высокого сильного мужчину с черными, как смоль волосами до плеч, с явно проступающим через протертую коричневую мантию рельефом мышц широких плеч, рук. Лицо с резкими четкими линиями, будто бы высеченными из камня, выступающие скулы и мужественный подбородок. А еще глаза, те самые яркие изумруды, в которых, жила Вселенная и что-то еще. Что-то так похожее на мою пустоту, только гораздо ужаснее и бесконечнее.
   - Хватит - резко произнес наставник, заставляя меня вздрогнуть и вернуться в реальность. Передо мной сидел привычный учитель, пожилой, соответствующе седой, среднего роста и пухлого формата, устало, спрятав лицо в сморщенных ладонях.
   Несколько секунд я внимательно смотрела на него, ожидая, что вот он сейчас взглянет на меня и все объяснит. Он молчал, а я, не понимая, что происходит, решила, что самым лучшим будет оставить его в покое.
   Пробормотав извинения, я поднялась и вышла в коридор. Меня никто не остановил.
   Почти сразу, как только, я закрыла дверь, в кабинете сконцентрировалась Сила.
   Это возвращался Стефан. Они с Раей могли управлять пространством и перемещаться по Вечному почти без ограничений. Стефан, будучи Старейшиной, мог это делать и сквозь грани миров. Я не могла переместиться даже на метр, потому что для этого нужна только личная Сила, а таковой у меня имелось с гулькин нос.
   Услышав за дверью тихое приветствие наставника, я было направилась к себе, но следующая фраза уже прибывшего Стефа, заставила меня замереть на месте в десяти метрах от кабинета.
   - Приветствую вас, ваша Светлость! - Что, Сила Вечного, здесь происходит. Какая, в Тьму, Ваша светлость, когда так обращаются только к Верховным (и вот это уже догма без права на вольности). Память, в которую все тот же Стефан за последний месяц вложил невероятное количество информации, теперь услужливо выдавала имена глав всех шести Советов:
   Александр и Михаэль, одновременно и враги, и Верховные двух самых мощных по концентрации Силы Советов (Серого и Красного). Натариус - Верховный Синего, самого слабого Совета - уже давно отдал право власти над своей Силой Александру. Эльдар - глава Зеленых, в подчинении Серого Совета около 50 лет.
   Дангатар - предводитель "Закатных", невероятно сильных и умелых воинов - обладателей. Он единственный из Верховных, кому даровано звание Властителя, хотя отдал Силу Оранжевого Совета под контроль Михаэля.
   И, наконец, Камал - Верховный Белого Совета, остающийся пока в нейтралитете.
   Все, Ваша Светлость применимо только к этим обладателям, потому что им дано право брать личную Силу каждого обладателя в своем Совете.
   - Не паясничай, Стеф. Не до этого - услышала я ответ учителя.
   - Ладно-ладно, ты не в духе из-за того, что слишком много гостей в твоем доме? - иронично задал вопрос Старейшина.
   Подслушивать дальше уже было опасно, и я медленно побрела к себе.
   И тут меня переклинило.
   Стефан никогда не упоминал, к какому Совету принадлежит, и никогда не появлялся в мантии, впрочем, как и Рая. Оба предпочитали обычную одежду. Какому же Совету принадлежит Стефан?
   Я рванула в противоположную сторону от лестницы, туда, где располагались две гостевые комнаты, в одной из которой мирно почивал в сей уже предрассветный час мой супруг.
   - Дэн! - запыхавшись, завопила я, вихрем врываясь в его спальню.
   Супруг как спал, так и перестал. Подскочив на месте, словно ужаленный, ошалело уставился на меня.
   - Дэн, какому Совету принадлежит Стефан? - выдала я, дав минуту прийти мужу в себя.
   - Элли, ты за-а э-этот месяц тут со-овсем оша-алела? А-а? - прозевал мой благоверный.
   - Какому, Дэн, какому!? - встав на колени перед изголовьем кровати, я сложила в молящей позе ладони и сделала самое просящее выражение лица, - Скажи!
   Дэн одарил меня раздраженным взглядом, видимо я зря старалась. А потом, заползая обратно под одеяло и отворачиваясь, недовольно пробурчал:
   - Какому, какому - Золотому! - и уснул.
  
   Приплыли, приползли, прилетели, короче, приехали и конкретно так, надо сказать.
  
  

Глава 8.

  
   Лечь спать мне сегодня так и удалось. Вернувшись от Дэна, я дотопала до своей комнаты, свалилась на кровать и ... мдаа, потолок у меня в комнате из светлого дерева. Весь рисунок на нем я изучила досконально, пока думала. А думать было много над чем.
   Значит, Золотой Совет, говорите. О нем я практически ничего не знала, кроме скользких упоминаний в паре самых древних и затертых книг. Однажды спросив у Стефа про Седьмой Совет, получила лишь небрежную усмешку и лаконичный ответ: "Канул в века". В той паре упоминаний говорилось же лишь о том, что Сила всех Советов сосредотачивалась в руках Верховного Золотого Совета, обладающего неограниченной властью. Шесть его подчиненных обладали Силой, подобной его. Короче говоря, типичный Олимп с Зевсом во главе. Миф, легенда, возможно, когда-то и бывшая правдой, а, может быть, и остающаяся по сей день?
   В соседней комнате проснулись. Значит, через 30 минут здесь будет Рая и с диким воплем: "Чего копаешься, соня!" потащит меня во двор на тренировку.
   Понимая, что без пары чашек очень крепкого кофе, просто не выживу, я быстро переоделась в обтягивающие легенсы и топ, облачилась в свою теперь у же коричневую мантию, символ отречения от Совета, и бегом понеслась вниз.
   На кухне уже отирались Дэн со Стефаном, один рыскал по шкафам в поисках кофе, другой жевал бутерброд, точнее черствый кусок хлеба с уже заплесневелым сыром - эстет, Сила его мне.
   - Приветствую, Старейшины! Стеф, кофе на столе, опусти глаза вниз. - Мдаа, может он и старейшина Золотого Совета, но растяпой ему это быть не мешает.
   Благодарный Стефан расцвел приветливой улыбкой.
   - Как кошмарики? Все те же?
   - Да нет, сегодня обошлось без них.
   Дэн задумчиво уставился на меня:
   - Тебя по-прежнему мучают кошмары? - Заботливый, какой муженек.
   - Нет, Дэн, ты больше не в главной роли - съехидничала я, забирая у Стефа кофе и насыпая в три кружки сразу. Дэн лишь многозначительно хмыкнул.
   - Элпис!!!! - крик с лестницы синеглазой обладательницы заставил поморщиться всех троих.
   - Вот, Тьма всех миров! - выругалась я и, кинув прощальный жалостливый взгляд на свою чашку, потопала в холл.
   - Сила с тобой, Рая!
   Глядя на мой недовольный вид, Рая не сдержалась:
   - Ты опять не успела позавтракать?
   И вот чтобы с ней сделать? Ничего! Потому через пару минут начнет делать она. Из меня. Котлету!
   - Пойдем уже - буркнула я и направилась к выходу.
  
  
   На самом деле, тренировки с Раей я обожала. Настолько неординарно эта миниатюрная девушка вела каждый раз бой, что мне оставалось только восхищаться ее мастерством и, естественно, мечтать о наступлении того дня, когда же Рая окажется побежденной.
   - Ха, ха и еще раз ха! - отвечал на мои планы Геркулеса наставник, чтоб его Силу Тьма забрала и мне отдала, и не то, чтобы он в меня не верил. По его словам, очень даже верил, но вот в Раю больше.
   Захотелось выругаться вслух и покрепче - наставник, наставник, всюду он. Я все утро гнала прочь мысли о нем, я молила Силу Вечного, чтобы не столкнуться с ним на кухне, просто потому что мне было страшно. Страшно было смотреть ему в глаза, а вдруг вчерашнее видение повторится вновь. Оно словно переворачивало все во мне, вселяло ужас, но в то же время было таким притягательным. Вот как раз последнее и пугало больше всего. Где-то глубоко внутри я хотела вновь встретить того мужчину. Ну и что, что он всего лишь плод моего больного воображения.
   Я увлеклась, непозволительно увлеклась. Мощный посыл энергии попал мне точно в грудь. Я отлетела метров на десять и приземлилась на спину.
   - Не спи, Эл - где-то надо мной раздался довольный смех Раи.
   - Что б тебя...- кряхтя, я поднялась и уже собранная, готовилась к следующему полету, он не заставил себя ждать. Поставив блок, мне удалось сдержать часть энергии, поэтому отшвырнуло меня на этот раз недалеко.
   - Рай, ты меня в летчики готовишь?
   - А, думаешь, стоит? - задумчиво потирала подбородок моя издевательница.
   - Тогда научи сначала приземляться! - воспользовавшись ее заминкой, я ударила не собранной энергией, а двумя нитями своей чистой Силы. Ага, вот прямо сейчас эту черноволосую бестию я врасплох и застану. Потоки были в момент перехвачены и отравлены в меня - несчастную. Пока пыталась вернуть над ними контроль, ноги меня уже не держали, вместо них работала пятая точка.
   - Эл, сколько можно. Ты никогда не успеешь перехватить у меня силу! Ищи другие варианты, - на презрительный тон обладательницы я обиделась и, воспользовавшись тем, что Рая подошла ближе, видимо собираясь, протянуть руку помощи, я нашла другой вариант.
   Молниеносно сев и выставив ногу, я сделала самую примитивную подсечку, которую на прошлой неделе отрабатывали со Стефом.
   Рая среагировала и быстро вернула равновесие.
   - Молодец, Эл - расплываясь в улыбке, произнесла девушка, - грубую физическую силу никто не отменял. Пробуй сочетать.
   Мдааа, а я еще пару приемов знаю и только. Пойду сегодня Стефа доканывать.
   Дальше было хуже. Следующие три часа я регулярно летала. Все атаки, которые мне удалось начать (закончить ни разу), я делала из положения "сидя на попе", потому что как раз в эти моменты Рая делала свои веские ремарки. Сейчас как раз была очередь еще одной:
   - Эл, во время боя к тебе никто подходить читать лекции не будет - заблокировав мой очередной посыл энергии, назидательно вставила Рая.
   - Да? - невинно заявила я, отряхиваясь от песка, в который угодила на этот раз и ожидая очередного полета. - А вдруг я им понравлюсь?
   И тут нежданно пришла мысль. Буквально вчера учитель объяснял мне, почему на людей не действуют силовые удары обладателей. Звучало это так: "В наполненный бокал воды не налить!". На этом объяснения закончились, а я так ничего не поняла.
   Силу Раи я взять под контроль не смогу. Остается только один вариант. Используя Силу Дэна, я просто впускаю ее в себя. Принимаю. Что мешает мне принять Силу Раи? Только то, что она сконцентрирована в удар! Трансформировать ее в чистый поток не успею. Мне это уже наглядно доказали не единожды. Значит, придется принять ударом. Но!!!! "бокал должен быть пуст". Тут мне захотелось воскликнуть "Эврика", остановило лишь то, что я уже видела шар энергии, который сейчас полетит в мое бренное тело, поэтому вместо патетических воплей я собрала силу на очередной почти бесполезный блок.
   В уже собранную на блок Силу оставалось добавить только основу, а так как она у меня все-равно дырявая, я не задумываясь, вплела в нить мощный столб своей сути. Ну, он был не такой уж и мощный, по сравнению с основой Дэна.
   Оставалось только успеть выставить и разрушить блок, пока сила Раи не столкнется со мной. Помирать во цвете лет совсем не хочется.
   Секунды словно растянулись в долгие часы. Я видела, словно в замедленной съемке как медленно отпускает нити связи с шаром Рая, как поток энергии направляется в мою сторону. Вместе с этим вокруг меня сверху донизу покрывает свечение блока. Вот Тьма, жалко, что так много Силы уйдет. Хотя зачем ей уходить? И вместо того, чтобы растворить в пространстве силовую стену вокруг, я за миллисекунду до удара, разделила ее на потоки и, перенаправив в сторону свой соперницы, отпустила. Все, управилась!
   Тьма поглотила меня мгновенно. Вокруг стало пусто, внутри стало пусто. Я знаю это ощущение, подобное уже происходило со мной в ту ночь, с которой все и началось.
   Сила Вечного, только бы обошлось на этот раз без помощи Дэна.
  
   Потом было тепло, сначала едва уловимое, затем уже приятное и медленно расползающееся мурашками по коже. Осознание реальности пришло спустя еще несколько минут. Я, упираясь ладонями в землю, стояла на коленях. Перед глазами все плыло, а откуда-то издалека доносился взволнованный шепот:
   - Маленькая моя! Девочка моя, пожалуйста, держись!
   Вот не поверите, я держалась! Держалась за изумрудный свет вокруг, за нежное сияние мокрой листвы, за уничтожающую боль, которая жила в таком дорогом и невыносимо притягательном взгляде моего ...
   - Кто ты? - спросила ли я или только хотела это сделать?
   - Девочка моя, ты же умница!
   И я сильно старалась быть умницей. Едва ворочающимся языком выдавила своему зеленоглазому видению.
   - Ты так нужен!
   И звук его голоса нежным шепотом ласкающий мой слух:
   - Я рядом!
   И жестко брошенное моим воображаемым чудом куда-то в сторону:
   - Убирайся!
   И неожиданное растерянное бормотание Дэна в ответ:
   - Она же без меня не сможет?
   И язвительное шипение моего видения:
   - Да что ты говоришь?
   И опять тишина, изумрудное свечение загадочных глаз и ...покой, какого прежде я не знала:
   "Пламя вернется в тебя лишь тогда, когда покорится душа..." - Откуда в моей голове всплыла эта фраза, я не поняла. Но словно алым всполохом она ворвалась в мою явно не здоровую голову и заставила произнести этот бред вслух.
   - Тихо, девочка, расслабься - ласково приказал бархатный шепот.
   Я послушалась и, наконец-то сомкнув тяжелые веки, провалилась в приятное забытье.
  
   Мне снился сон. Красочный, яркий и очень приятный сон, а не привычный кошмар.
   Яркие изумрудные краски Вечного мира сливались с морской лазурью. Светило точно играло лучами, заставляя переливы буйной зелени и синюю гладь превращаться в золото.
   Я стояла возле самой кромки воды, наблюдая за волнами, наперегонки бегущими к берегу и пытающимися добраться до моих босых ног. Тепло золотого песка и прикосновение к кончикам пальцев холодного океана дарили наслаждение, но мое тело помнило совсем другое наслаждение, всепоглощающее и совершенное. С распущенными волосами играл легкий бриз. Но я знала, что прикосновение сильных рук было гораздо приятнее. Запах морской свежести кружил голову. Но запах мужчины, который все еще хранила моя кожа, был с ним совершенно не сравним.
   И вся зелень Этернитаса, купающаяся в лучах Светила, не могла соперничать с изумрудным взглядом того, кем до краев была переполнена моя душа. Моя душа - такая целая! Я была счастлива! Безгранично и совершенно счастлива. Жаль только, что это счастье так и осталось во сне.
   Я вскочила с постели как ошпаренная, как только волшебный сон освободил мозг.
   Вокруг было темно, окно настежь распахнуто, впуская в комнату потоки ливня.
   Дождь.
   Голова немного кружилась, но чувствовала я себя ... ммм... прекрасно. Я аккуратно встала, избегая резких движений, подошла к окну. Холодные струи воды попадали на лицо, руки, грудь, прогоняя остатки сонливости, а внутри меня полыхал огонь, жаркое пламя блаженства, растекающееся по телу вместе с кровью и чужой Силой. Слава светилу, это не была Сила Дэна, должно быть, Раи, но мне хотелось верить, что и не ее.
   Стыд, волной затопивший мысли, заставил обхватить себя руками и зажмуриться.
   Как такое вообще могло со мной произойти? Как мой больная голова могла выдать такое?
   Бредом казалось желание видеть в пожилом добродушном наставнике совершенно другого человека, а именно мужчину, к которому стремилось всю мое существо.
   Тьма раздери меня на части, ведь я совершенно не для того нахожусь здесь. Нет, даже не так, я вообще такого никогда не должна чувствовать. У меня подругу убили, обвинили в предательстве, у меня муж, сломавший мне основу и связавший нас навсегда, у меня, в конце концов, разрушенная сущность. Я даже и не Обладатель, а так, нечто несуразное. А тут, видите ли, счастливая. Дура я, одним словом, совершенная дура.
   И мне все-равно хочется его увидеть, еще хотя бы раз, а потом и еще, и еще.
   А еще хочется, чтобы увиденный сон был реальностью.
  
   Вещей у меня было немного. Все уместилось в маленький холщевый рюкзачок. Вторая коричневая мантия из не промокающего материала. Несколько пар нижнего белья, доставшихся от Раи, три майки и еще один легенсы. Из финансовых запасов мешочек с серебряниками. Негусто, но мне вполне достаточно.
   Прощальным взглядом окинула комнату, в которой прожила больше месяца. Подошла к кровати, разгладила рукой покрывало, поправила и так ровную стопку книг на тумбочке. Постояла несколько секунд возле окна, задернула занавески, лишая комнату звездного сияния и отправилась на кухню за припасами в дорогу.
   Проходя по темным коридорам, я будто бы невзначай касалась ладонью холодных каменных стен, прощаясь и благодаря за уют и защиту. На кухне горел свет, оставленный включенным, скорее всего, Стефаном. Через минуту в моем рюкзаке уже заняли свое место бутылка с водой и йогурт, пачка овсяных печений и сухари. На несколько дней провианта мне должно было хватить.
   Оставалось последнее, я не могла уйти, не попрощавшись с ним. Направляясь в кабинет, я знала, что там его уже нет. Чувствовала.
   Знакомый дубовый стол, привычно заваленный аккуратными стопками бумаг, возвышался посреди комнаты, вдоль стен которой стояли книжные шкафы, до отказа забитые древними фолиантами, рунами, папками - скоросшивателями.
   Массивное кресло хозяина пустовало. Я села в него, наслаждаясь прикосновением прохладной кожи к телу, взяла чистый лист и пододвинула к себе чернила с пером, которым отдавала предпочтение наставник.
   Буквы ложились на белую бумагу вместе с предательской соленой влагой, превращая написанное в смазанные расплывающиеся пятна. Я писала своему Видению, зеленоглазому незнакомцу, оставив сомнения и стыд.
   А ведь изначально хотела поблагодарить, извиниться, выразить свою признательность и уважение учителю. Но перед глазами стояли слова, словно истина, словно проклятие и спасение, рожденные уже не моим воображением. Строки, снизошедшие свыше в тот момент, когда я на коленях посреди двора, лишенная силы, видела во взгляде зеленых глаз невыносимую боль и отчаянье.
  
   "Пламя вернется в тебя лишь тогда, когда покорится твоя душа,
   Когда всю силу свою отдашь просто так, не требуя гроша.
   Когда игра перестанет быть просто средством, когда смешается с ней твоя жизнь,
   Когда любовь чужого сердца для тебя станет единственным смыслом БЫТЬ.
   Тогда Изумрудов свечение наполнится теплом, и холод ледяного сердца растворится
   И вернутся страх, отчаянье, боль и счастье, обреченное стать птицей.
   И Тьма отдаст, что взяла давно. И Солнце лучами мрак развеет.
   Когда наполнится душа неведомой тоской и в черный пепел превратится".
  
   Воспользовавшись недавним примером, я пропустила слабый поток Силы сквозь бумагу. Та моментально высохла. И лишь кое-где подтеки чернил свидетельствовали о том, что над этим листом рыдали.
   Все. Теперь можно уходить в темноту спящего Вечного леса. В мир, который меня не принял. Что ж, придется это исправить.
  
  
  
  
  
   Глава 9.

   Отвратительное состояние, когда ты не уверен в том, что делаешь. Нет, не так. Ты знаешь, то, что ты делаешь необходимо и правильно, но понимаешь, что одну ненавистную часть тебя гложат сомнения, известно откуда взявшиеся. А вдруг ты не сможешь? А если ты не спарвишься? Не хватит Силы? Не хватит веры? Что ж, зато достаочно будет боли и жажды мести!

Я шла по улицам красного совета, закутанная в коричневую мантию с головы до ног. Лишнее внимание было ни к чему. Изредка приподнимая капюшон, я осторожно озиралась, подмечая происходящее вокруг. Обладателей в этот ранний час на улицах было много. С одной стороны это было мне на руку, я могла затеряться в потоках людей снующих как муравьи туда сюда. С другой, коричневая мантия среди сплошь бордовых у обладателей низких рангов и алых у тех кто позначительнее, слиянию с окружающей средой не способствовала. Держась поближе к стенам зданий из красно-коричневого кирпича, я надеялась добраться до какой - нибудь дешевой таверны, где среди всякого сброда буду лишь случайно забредшим путником. Мне необходимо было немного времени, чтобы обдумать свои дальнейшие действия.

Столица Красного Совета мне понравилась. Кирпичные дома всех оттенков красного, широкие улицы выложенные красно-коричневой брусчаткой. По сравнению с Серым Советом, каменным царством скучных замкоподобных мрачных исполинов, здесь чувствовалась жизнь. Я бы даже назвала это старстью, совершенно недопустимой среди Серых. И Стасу, и Динке здесь определенно бы понравилось. Тьма меня раздери, совсем не вовремя я вспомнила о ребятах. Дыхание перехватило. Накрыло дикое ощущение одиночества и желание хотя бы на миг поверить в то, что еще хотя бы раз я смогу увидеть их. Сказать, как мне плохо, тяжело без них. Как хочется в эту минуту, чтобы друзья были рядом. Или просто где-нибудь. Но были!

   - С Вами все впорядке? - раздался вблизи участливый голос. Волна отчаяния схлынула в одно мгновение. Вместо нее пришло осознание непростительной ошибки, которую я допустила. Очень кстати вспомнилась любимая фраза Раи: "Эл, ты в заднице!"

Да - да, все норально - буркнула я, поспешно отдирая спину от стены, на которую пришлось опереться, поскольку ноги держать еще не хотели.

Вы недавно отречены? - чужая рука подхватила меня под локоть, потому что меня еще слегка покачивало. - Я помогу Вам!

Спасибо, недавно. - Согласно кивнула я, так и не решаясь поднять глаз, вместо этого пристально разглядывая черную ткань рукава мантии моего благодетеля. А мой путь по ходу дела будет гораздо короче. Старейшина!!!!. И добавила - Ваша милость.

Как же Вас зовут?

Элпис, обладательница низшего ранга, отреченаая от Серого Совета. - Выпалила я как на духу.

Рука на моем предплечье сжалась, причинив боль.

Я ойкнула.

Незнакомец захвата все-равно не ослабил.

Та самая Элпис? - удивление в голосе, сразу ставшем жестким, не заметить было не возможно.

Что значит та самая? - я безуспешно пыталась вернуть верхнюю конечность в свое пользование.

Жена первого приближенного Серого Совета? - с ненавистью выплюнул черномантийный.

Так я еще и популярна!

Ага - усиленно закивала я.

А здесь что забыла? - Ну и что, что я персона нон грата. Это же не дает права всяким Старейшинам так брезгливо ко мне обращаться.

Мне нужен Верховный! - горделиво выдала я, наконец поднимая голову и встречая взгляд, наполненый презрением.

Вот скажите, это что, судьба у меня такая встречать охринительно красивых мужиков? Блондинов с черными, как его мантия, газами, я еще не встречала. Лицо словно вылеплено лучшим скульптором всех миров. Идеально ровные белые зубы (лошади бы обзавидывались!) и чертовски притягательный смех с хриплыми нотками. Потрясающе!

Естественно, приступ веселья у Старейшины Красных (ну какой бы еще Старейшина разгуливал по столице Красного Совета?) вызвало мое заявление. Естественно, я все это время премиленько, разинув рот пялилась на очередное совершенство мужеского рода. Естественно, обладатели вокруг начали обращать на страную парочку внимание: Старейшину в истерике и маленькое коричневое существо, пускающее слюни на этого самого Старейшину в истерике.

Блондин, оценив картину происходящего, смеяться не перестал, но выдавив из себя непонятное мне: "Что ж, пошли!", схватил меня за вторую руку и ...

Пришла в себя я уже на очередном каменном полу, правда, на этот раз красном. Тошнило ужасно, голова кружилась, а я стояла на четвереньках и часто-часто дышала, умоляя свет:

Только бы не стошнило, только бы не стошнило!

Что, в первый раз перемещаешься? - насмешливо произнес уже знакомый хрипловатый голос Старейшины, чья мантия мельтешила в двадцати сантиметрах от моего лица. Я попыталась поднять голову. Зря. Меня все-таки вырвало. Не трудно догадаться, что содержимое моего желудка оказалось не только на полу, но и на черненькой тряпочке.

- Тьма тебя раздери, девчонка! - и т.д, и т.п. И куда-то там меня еще. И как я могла еще наслаждаться хрипловатым баритоном, изрекающим в мой адрес столь вычурные эпитеты?

Зато мне полегчало существенно. Переместившись на пятую точку, я во всей красе смогла оценить еще и процесс раздевания блондина. Жаль, он был не долгим. Черная мантия полетела куда-то в сторону, а успокоившийся мужчина, на котором к моему великому сожалению еще оставалась алая атласная сорочка и черные брюки, сел в каменное кресло. Я, наконец, сподобилась осмотреться в поисках более удобного места приземления для себя, чем пол, и поняла что больше ничего нет. В смысле, вообще ничего. Пещероподобный зал выложенный толкько красным камнем, в центре которого восседал блондин на каменном троне и все! Сила мне в ноги! Я ГДЕ???

- Здесь! - холодно отрезал Старейшина. Я уставилась на него в полном ужасе:

   - В-вы мысли можете чита-ть???
   - Нет! Я в выражениях лиц тупых особ разбираюсь! - Это я то тупая особа? Ну не совсем умная, но не тупая же! Я такого оскорбления не выдержала - встала, брезгливо так отряхнула свою почти чистую мантию, вздернула подбородок кверху и с достоинством произнесла:
   - Если женщине не повезло, и вместо мужа ей достался козел, это вовсе не дает Вам повода для совершенно не обоснованных выводов!
   Следом у меня по плану следовало картинное разворачивание на каблуках на 180 градусов и царственное шествование к выходу. Развернуться то я развернулась, не на каблуках, правда, но картинно. Сделала пару царственных шагов. Почти царственных. Ну и что, что за спиной в это время блондин опять пребывал в истерике. На третьем царственном шаге я остановилась, снова картинно развернулась, потом еще раз и так еще три оборота вокруг своей оси. И не то, чтобы я увлеклась картинными поворотами. Вовсе нет. Просто выхода в близлежащих окрестностях я не наблюдала. Совсем.
  Я, кажется, довыпендривалась, а блондин, кажется, приближался к припадку. Икать он уже начал. Да и с трона своего сполз.
   - Ваша Светлость! - от неожиданно раздавшегося возгласа за моей спиной я подпрыгнула.
   - Что, Руф? - взъерошенный Старейшина, пытающийся подняться и взгромоздиться обратно на свой каменный постамент, выглядел забавненько.
   Фигура в черной мантии, обозванная Руфом, удивленно взирала на блондина и явно силилась понять, что здесь происходит. У него, видимо, логическая цепочка не сложилось, поэтому он спросил:
   - Майк, что здесь происходит? - да, предсказуемый малый.
  Блондин, оказавшийся всего лишь Майком, усмехаясь, пояснил:
  - Вот, веду беседы с милейшей женщиной. Познакомься, друг мой, с женой первого приближенного Серого Совета, Элпис. - Блондин перевел взгляд на меня - Какого ты там ранга?
  - Первого. - милостиво напомнила я.
  - Воот. - продолжил тем же идиотским тоном Майк. - Обладатель первого ранга. Отреченная. желает аудиенции с Верховным Красного Совета. - В заключении перечисления моих регалий блондин подошел ко мне, обнял за плечи и ооочень искренне добавил:
  - Прошу любить и жаловать, Руф! - затем нагнулся и ехидно прошептал мне на ухо:
   - Я ничего не забыл?
  Резко вывернувшись, я уже готова была в лицо высказать этому Майклу все, что я думаю об обострении его язвы, но вместо этого встретила полный насмешки взгляд чернющих глаз. Только кроме насмешки там была еще и Чистейшая Сила.
  "Тьма меня раздери!"
  Ну, здравствуй, Михаэль! А я думала, мой путь будет немного длиннее. Что ж, в пору насмешничать мне. Только в моих, от смущения опущенных вниз, глазах ты ничего не увидишь, Верховный Красного Совета!
  
  Ну надо же так быстро в ковычках соображать. А требовалось то только свести Майка, Вашу Светлость и взгромождение этой совокупности на единственное сидячие место в Зале Совета Красных (ну чем еще могла быть столь поражающая красотой и разнообразием пещера?). Сила обладателей, может и прав был блондин, туповата я?
  - А что она здесь делает, Майк? - ой, а про "Руфа - тормоза" я и забыла. Мужика, до сих пор не разобравшегося в ситуации, мне стало жаль. Уже было открывшего рот Верховного я перебила, и миленько улыбаясь, проятнула руку:
  - Сила с Вами, Ваша Милость!
  "Руф - точно тормоз" оторопело смотрел то на мою руку, то на меня, то на своего Майка. Спасибо последнему - он вмешался, иначе я бы уже высказалась относительно скорости мозговых процессов у его Старейшин.
  - А со мной ты такой вежливой не была? - И все-таки блондин душка, хоть и Верховный.
  - Мы с Вами успели уже очень тесно пообщаться, точнее с Вашей мантией. - Верховный скривился, но хоть юмор мой оценил.
  А Руф сподобился наконец осчастливить меня рукопожатием.
  - Руфус, первый приближенный Красного Совета.
  - О-оо - оо! - изображая на лице подобостарстие, я слегка склонила голову в знак почтения и повернулась к блондину: - А вы, простите, какой по счету Приближенный?
  - Пятый! - А Верховный еще и скромным оказался, правда, вруном.
  - Далековато! - снисходительно резюмировала я. - Мне, вообще-то, с вашим начальством поговорить нужно, если Вы не против. Может, как-нибудь вызовете его сюда? А? - Да, Стеф бы меня за несоблюдение догмы общения уже давно наградил увесистым силовым ударом, а эти ничего, терпели пока. Ключевое слово - ПОКА!
  - Сначала скажи, зачем ты пришла в Красный Совет? - О, до Руфа, видимо, что-то уже дошло. Странно, он вызывал у меня двоякие ощущения. Обычный на вид мужина (да прибудет мне Сила, не очередной красавец!), высокий, худощавый с коротко остриженными волосами. В его карих глазках Силы я пока не видела. "Не сильный", - говорил всем его вид. Но меня не покидало чувство опасности, и его вызывал не Верховный.
  - Старнный вопрос, ваша милость, я отреченная. Мне некуда было больше идти. - первый приближенный кивнул, соглашаясь со мной.
  - Насколько я в курсе событий, тебя не отрекали, ты ушла сама! Почему? - Михаэль уже вернулся к своему постаменту и сидел, закинув ногу на ногу.
  Я посмотрела прямо на Верховного и вытащив изнутри свою боль, показала ему. Я должна была быть абсолютно убедительной, настолько, чтобы он поверил. Боль была моей. И Дианы.
  Он поверил. Верховный мгновенно очутился рядом со мной. Его руки сжали мои взмокшие ладони:
  - Что же Алекс, Тьма его раздери, с тобой сделал, девочка? - "Какой же он все-таки душка, этот Верховный Красных." - думала я, уткнувшись носом в его атласную рубашку.
  
   Когда-то я ненавидела притворство и фальш. Когда-то, казалось, это было так давно, я уходила из Серого совета, раздавленная и уничтоженная, но ненавидящая ложь. Когда-то. А я ли это была. Девушка, стоявшая сейчас перед двумя обладателями высшего ранга, сама была насквозь фальшивой. Она вела свою игру расчетливо, просчитывая каждое слово, каждый жест. Она не упускала ни единого движения своих противников. Она дарила милые сконфуженные улыбки Верховному Красных и почтительные взгляды, приправленные двусмысленными фразами, его приближенному.
  Да, это была я. Новая я, способная управлять и Силой своего мужа, и своей болью, и своей пустотой.
  - Так ты хочешь войти в наш Совет?
  - Да, Ваша милость, к Серым я не вернусь! - Приближенный пристально посмотрел на верховного, тот молчал, поэтому вердикт огласить пришлось таки Руфусу:
  - Это решение будет приниматься полным Советом Старейшин. - Руфус накинул капюшон мантии на голову. - Майк, я вызову остальных Старейшин.
  Верховный кивнул и в ту же секунду мы остались с ним снова наедине. И по ледяному взгляду черных глаз я ясно поняла, что разговор только начинается, а все, что было до этого - лишь прелюдия.
  - Весь разыгранный тобой перед Руфом спектакль я оценил. - В блондине от душки не осталось больше ничего. Передо мной стоял властный и беспощадный Верховный Красных. И он знал, что я догадалась, о том, кто он.
  - Спасибо. Ты тоже был убедителен.
  - Как ты догадалась, что я Верховный? - Михаэль больше не скрывал Силы. Черная бездна чистой энергии в его глазах ужасала. Невыносимо трудно стало смотреть прямо на него. В этот момент хотелось склониться в подобострастном поклоне, признавая власть этого мужчины.
  - А ты все-таки Верховный? - слегка охрипшим голосом выдавила я. Слабая усмешка коснулась его чувственных губ.
  - Ты видела мою Силу. И не надо говорить, что умная и догадалась логически.
  - Не буду.
  - Как? Обладателям низшего ранга не дано видеть чистую Силу. - допытывался Верховный.
  - Ты забыл, что мой муж Старейшина?
  - Именно поэтому ты решила, что нужна мне? - насмешливо спросил Михаэль.
  Нужно было идти ва-банк: либо сейчас, либо уже никогда:
  - А разве я тебе не нужна? - копируя его тон, вопросом на вопрос ответила я. Верховный, расслабленно развалившись на своем троне, задумчиво смотрел на меня своими черными глазами. Потом взмахом руки выпустил поток Силы и прямо передо мной возник каменный табурет. Ух ты, такого я еще не видела.
  - Слушай меня внимательно, девочка! - Я села и послушно приготовилась слушать. - Я приму тебя в Совет, ты завтра же отправишься в патрульный отряд, пробудешь там неделю. Посмотрим, на что ты сгодишься. Малейшее подозрение и я тебя отправлю. Поняла?
  - Угу - изобразила счастливую улыбочку.
  - У тебя есть еще 30 минут до сбора старейшин, чтобы рассказать мне все, что знаешь о своем муженьке и его Верховном. - И довольный собой Михаэль приготовился слушать.
  Я его не разочаровала. Выложила все как на духу, чего знала (а так как знала я мало, то чего не знала, тоже выложила).
  Через 25 минут наше милейшее общение, точнее мой монолог, прервало появление эффектной брюнетки в черном кожаном брючном костюмчике в облипочку и сапожках на высоченном каблуке.
  - Майки! - с возмущенным писком сие явление ринулось на колени к Верховному. Майки, видимо не в первый раз, получающий столь шикарное тело в свои объятия, обнял женщину и чмокнул ее в аккураненький нос. А весело у них тут, однако.
  - Ты же знаешь, я ненавижу, когда ты меня без предупреждения отрываешь от дел! - заныла она.
  - Айли, я тоже рад тебя видеть! - Айли тут же расплылась в шикарной улыбке и с протяжным стоном: " Маааайки" завладела ртом Верховного минуты на три точчно. Я стараясь не мешать страстному приветсвию, отвернулась и стала пристально изучать каменные стены (больше все-равно изучать было нечего).
  Не знаю как долго мне пришлось бы любоваться интерьером, но слава силам появились еще двое:
  - Фи, - брезгливо сморщилась миниатюрная блондинка в нормальной черной мантии, оценивая происходящее, - Айлин как всегда! - обратилась она к своему спутнику мужского рода в такой же мантии!
   - Сел, Рой, приветствую вас - донесся из-под Айли голос Майки.
  - Сила с тобой, Верховный - отозвались старейшины. - Стив будет с минуты на минуту.
  Я все это время тихонечко стояла до поры, до времени избегая внимания к своей персоне и наблюдала, как Михаэль, избавившись от брюнетки поднялся и подошел к прибывшим. Айли не отстала и, ринувшись следом, повисла на его шее:
  - Приветсвую вас, ребята! - пролепетала она.
  - Айли, где мантия? - Рой явно не оценил облачения брюнетки.
  - Рой, не будет занудой! - сморщилась девушка и заискивающе взглянула на предмет своей страсти. Предмет страсти взаимностью не ответил, а вот суровым взглядом наградил.
  Подействовало, Айли ушла (ну, в смысле, переместилась куда-то). Зато появилось очередное недоразумение. По ходу дела, это и был ожидаемый Стив. Парень на вид лет пятнадцати с копной взьерошенных рыжевато-каштановых волос в когда-то черной, теперь благодаря толстому слою пыли серой мантии.
  - Здрасте! - громоподобный бас с внешностью старейшины ну никак не сочетался.
  - Что за катаклизм? - молодой человек расплылся в счастливой улыбке.
  - Стиви, - пропела блондинка, подходя к парню и обнимая его, - только Совет может вытащить тебя из подземелья!
  - Ты не поверишь, что я сегодня откопал!
   - Что? Очередной старинный носитель? - вмешался со своей язвой Верховный.
  Стив тут же насупился:
  - Пока нет, но носитель я все равно найду!
  - Ищи, ищи - снисходительно ответил Верховный. Блондинка бросила на Михаэля недовольный взгляд:
  - Так что ты нашел?
  Парень обвел предвкушающим взглядом собравшихся, выдержал паузу
  - Дневник одного из старейшин Золотого Совета!
  - Что? - Мой удивленный вскрик заставил разом всех четырех обладателей повернуться в мою сторону.
  - Это что? - пробасил Стив.
  - Майк? - насторожилась блондинка. Старейшина, пришедший с ней, молча изучал факт наличия здесь меня. Верховный же буравил взглядом, понимая, что я ляпнула нечто интересное:
  - Это Элпис, она отреченная обладательница, хочет вступить в Красный Совет. Для этого я вас и собрал.
  - А-ааа - понимающе закивал Стив.
  - Откуда ты знаешь о Золотом Совете? - обратился уже ко мне блондин. Я стояла ни жива, ни мертва, боясь выдохнуть лишний раз и судорожно пыталась сообразить, что ответить. Не про Стефана же рассказывать, поэтому кое-как проблеяла:
  - Я-я не з-знаю! - и уже убедительнее добавила: - Впервые слышу!
  - Айли - грозным голосом позвал Верхов6ный. Тут же нарисовалась уже облаченная в мантию старейшина:
  - Что-о? Я облачалась! - недовольно протянула девушка.
  - Она врет? - сурово спросил Михаэль.
  - Кто? - не поняла девушка, потом, наконец, обнаружив мое присутсвие пристально помотрела на меня, словно сканируя. А длинноногая оказалась очень сильной, закрыться я не успела:
  -Да, Майки! - вот тьма ее подери. Гневный взгляд Верховного я не выдержала и уставилась в пол.
  - Уже все в сборе? - запыхавшийся Руфус, видимо, бежал стометровку. Жаль, внимания на него никто не обратил, все ждали моего ответа.
  - Ну хорошо, видела я одного Старешину и он не принадлежал ни к одному Совету. - сдалась я, сдавая Стефа.
  Стив моментально оказался рядом:
  - Где? - забасил так, что мои барабанные перепонки ужаснулись.
  - В Вечном.
  - Когда?
  - Неделю назад.
  - Какая мантия?
  - Никакой! - рыжий старейшина разочарованно отошел от меня, слава тьме, не то бы я точно оглохла!
  - С чего ты взяла, что он старейшина тогда? - спросила блондинка. Я включила наивную простоту и с достоинством выдала:
  - Он перемещался!
  - И ты решила, что, раз он перемещается, значит Старейшина? - снисходительно констатировал Верховный, я интенсивно закивала.
  - Ну да!
  - Фи - брезгливо сморщилась пассия Верховного, - Я мантию надеваю только, когда меня Майки попросит! - Ага, видела я, как он ее просит.
  - Так он сам сказал, что он из Золотого Совета - обиженно пробубнила я, а на лицах присутсвующих вновь появился интерес.
  - Ну я его спросила из какого он совета, он и ответил: "Из какого, из какого - из Золотого!".
  Все ржали, даже "Руфус-тормоз"! Я же недоуменно смотрела на старейшин вместо того, чтобы присоединиться к ним (хотя сдерживалась я с трудом).
  - Меня вообще сегодня в Совет принимать будут или нет? - ворчливо вставила я.
   - Забавная она, правда? Где ты ее нашел, Майки-ии? - Меня уже скоро от приторного голоса Айлин тошнить будет.
   - Да уж! - как-то обреченно согласился Верховный со своей пассией. - Руф, где мантия?
   Руфус ногой подтолкунл сундук из красно-коричневого камня, который Старейшина приволок с собой. Вот почему он бедный так запыхался. Каменный ящик со скрежетом едва сдвинулся с места. Интересно, они полегче ничего не смогли придумать для хранения мантии?
   - Мантия ее, пусть сама и тащит - проврчал Руфус.
   - Куда тащить-то ее? - я подошла к сундуку и уставилась на ящик размером полметра на полметра.
   - Сюда - Михаэль указал на мой стул, а затем, взмахнув рукой, выпустил Силу сразу в шести направлениях, и как только энергия каснулась камня, в зале Советов мебели поприбавилось. Мой сиротливый стул остался в центре, а семь одинаковых тронов стояли вокруг него. Старейшины поочередно заняли свои прелестные креселки. Первым уселся Михаэль, черты его лица напряглись, перед нами предстал истинный Верховный (таким я его уже недавно видела). Пугающее зрелище, когда в его глазах просыпается Сила. Глубокий властный голос резонировал от каменных стен:
   - Руфус - первый приближенный Красного Совета, взываю к твоей силе.
   Руфус накинул капюшон на голову, подошел к креслу справа от верховного и встал лицом в круг. Через секунду его глаза превратились в раскаленные угли. Старейшина объединял свою Силу с Силой Верховного. Мощнейшие столпы энергии вихрились в окружающем пространстве, сливаясь в один поток. Я никогда прежде не видела такого, да и не могла я раньше видеть. Теперь завороженно любовалась невероятным проявлением сущности обладателей. Руфус сел.
   - Айлин - второй приближенный Красного Совета, взываю к твоей сути. - Так эта экспрессивная брюнетка была второй приближенной! Вот оно даже как! С Айлин ритуал повторился в точности. Она, к моему удивлению, ничего не выкинула, была собранной и непривычно сдержанной.
   Дальше Силу обьединял Стивенс, он оказался третьим приближенным, хотя я думала, что он будет последним. следом за ним прошла к своему трону блондинка, ее полное имя звучало красиво, Селена.
   - Ройлен - пятый приближенный Красного Совета - в очередной раз провозгласил Верховный, - взываю к твоей силе! Ройлен подошел к каменному трону и, пройдя слияние, завершил ритуал обьединение Совета Старейшин.
   А я в этот момент пребывала в шоке. Шестое место для последнего седьмого старейшны пустовало. Как могла не заметить отсутствие последнего? Но кресло напротив Верховного однозначно пустовало, свидетельствуя о моем промахе. Тьма меня подери, да мне не Силой обладать учиться надо было, а считать!
   - Обладательница Элпис подойди в круг Красного Совета для посвящения. - голос Михаэля заставил меня сбросить оцепенение. Выяснить куда девался шестой приближенный, я успею позже. Сейчас надо было сосредоточиться совершенно на другом. Я нагнулась за ящиком со своей будущей мантией и попыталась его поднять. Глупо было даже рассчитывать, что получится. Я попыталась его хотя бы сдвинуть с места - размечталась. Каменный сундук как стоял, так ни на миллиметр и не съехал. Делая очередную попытку совладать с вместилещем моего облачения, я прокряхтела:
   - Я не могу его взять!
   - Крошка - забасил второй приближенный - при сюда свой сундук и поскорее. Сейчас не до нарушения регламента.
   Я недоуменно переводила взгляд с одной пары красных глаз на другую, потом на еще одну такую же, и еще одну, пока не поняла, что помогать мне никто не собирался. Срочно, очень срочно надо было что-то соображать. Вот уж не думала я, что на посвящении в Красные буду терзаться лишь одной проблемой: "как дотащить этот треклятый каменный саркофаг до такого же треклятого каменного стула". Решение пришло спустя пару мгновений, за которые я уже пару раз приготовилась к отправлению. Михаэль стульчики же как-то перемещал? Перемещал. Ну и что, что он Верховный. А меня зато старейшина Золотого Совета учил. Я собрала Силу и вместо резкого потока выпустила медленные нити, которые оплели злополучный сундук. Больших трудов стоило заставить потоки оторвать его от пола, но когда это наконец случилось, я чуть ли не завизжала от радости. Рано радовалась. Изумление на лицах Старейшин отвлекло, и ноша рухнула с грохотом на пол.
   - Я что-то не так делаю? - осторожно уточнила у уставившихся на меня шести обладателей. Те лишь замотали головами, ну а я начала снова. Вновь собрала Силу, она уже не так охотно отзывалась, зная, что ее будут использовать в качестве носильщика. А куда деваться? Зато камень во второй раз ответил сразу и плавно поднялся. Дальше хуже. Поднять - одно дело, а вот как его переместить?
   - Как-как, каком кверху - в порыве душевного разговора с самой собой я пробубнила гениальное решение вслух. меня услышали. Майкл хрюкнул, Руфус икнул, Сел и Айлин сдавленно пискнули, Стивенс закашлялся, один Ройлен спокойно отреагировал:
   - Мы в Совет клоуна принимаем, да? - демонов саркофаг снова рухнул. А я обиженно сложила руки на груди:
   - Слушайте, я конечно, понимаю, что вам весело, но от помощи я не отказывалась!
   - Да ты и без помощи отлично справляешься, крошка! - Стивен больше не сдерживался, он гоготал так, что каменные стены дрожали.
   - Стив, Силу держи - сурово приказал верховный и второй приближенный тотчас успокоился. - А ты, после того как поднимешь Хранитель, постепенно перенаправляй потоки на пъедестал. Парой контролирующих нитей потом соберешь Силу - это он сейчас мне говорил?
   Я в третий раз собрала Силу, и распределила ее на нити, и камень в очередной раз повис в воздухе. Легко сказать, а вот как сконцентрировать и так полностью сконцентрированное внимание на удерживании камня еще и на месте, где он должен оказаться? Напряжение последних часов, неуверенность и хождение буквально по самому краю, в итоге дали о себе знать. Внутри меня все это время разгарался огонек раздражения. И теперь это уже было маленькое злобное чудовище рвущееся наружу. Увеличив плотность потоков, я еще немного приподянла свой багаж. Сундук находится на одной прямой с табуретом. Замечательно. Прекрасно понимая, что делаю, я глубоко вдохнув, почувствовала полный контроль над всей используемой сейчас Силой, поблагодарила ее заранее за честь управлять и резко перевела все нити на камень в центре, одновременно полностью обрывая связь.
   Все произошло в сотую долю секунды. Мой каменный саркофаг со свистом пронесся в паре десятков сантиметров от головы пятого приближенного и приземлился точно в центре экс-моего табурета. Единоглассный вздох облегчения старейшин эхом прокатился по залу Красного совета. Пришлось сдерживать восторг от получившегося перемещения, потому что на лицах обладателей добродушия не наблюдалось. Кажется, сильные мира сего немного разозлились.
   - Она меня чуть не прибила своим хранителем! - возмущению Ройлена не было предела.
   А что я могла ему ответить?
   - Сами сделали такие ЧУМОДАНЫ!
   - Элпис - заорал Михаэль, я испугалась, всего ожидала, но не взбешенного же Верховного. - В центр.
   Мне два раза таким тоном повторять не надо. Я быстренько рванула к своему ящику.
   - Мантию сними - зашипел Руфус. Послушно стянула мантию, осталась в майке и легенсах.
   - На колени! - скомандовал Верховный. Это уже никуда не шло.
   - Чего? - сначала было возмутилась, потом взглянула на полыхающий алым взор блондина и решила, что лучше мне все-таки пока помолчать, клоуном потом поработаю. Тем более, слышала уже как скрипят зубы верховного от обуреваемых его эмоций. Опустилась на колени прямо перед Михаэлем, склонила голову в знак почтения. Верховный поднялся со своего трона.
   Началось, наконец-то - успела подумать я.
   - Старейшины Красного Совета - в голосе Верховного больше не было ярости. Теплые волны лились из его уст, словно сама Сила всего Красного Совета взяла слово - отпустите Силу.
   Этого хватило чтобы все пространство каменного зала наполнилось до краев неведомой мне прежде энергией. Ее невозможно было не чувствовать, ей нельзя было не восхищаться. Моя кожа с ног до головы покрылась мурашками. Ощущение невероятной наполненности было мне слишком давно не доступно. В этот миг не существовало пустоты, ей просто не хватало внутри меня места. Все заполнила Сила Красных, чистая Сила. Я стояла на коленях перед Верховным красного совета, чувствуя, как впивался в кожу мельчайшими неровностями и изрезами камень. Но если бы было возможно,я готова была находится в таком положении вечно. Мое сердце билось свободно, мои мыли легкими облаками кружили в голове, потеряв присущую им обреченность и страх.
   - Элпис, дочь Земли, открывшая тайну Вечного мира, взываю к твоей сущности - торжественно произнес Михаэль. Сила собралась сама. Вся, вместе с основой. Вот тьма раздери, воззвал! Я испуганно подняла взгляд на Верховного, собираясь его остановить. Но Верховный лишь едва заметным движением головы дал мне понять, чтобы я не смела его перебивать. Я и не осмелилась. Лишь судорожно пыталась представить, что сейчас будет.
   Дальше ни о чем думать больше я не могла. Я уже не только чувствовала свою Силу, я ВИДЕЛА. Завороженно провожая взглядом ее неровные золотистые нити, прорывающиеся сквозь кончики пальцев рук, внутренней стороны запястей. Она словно кровь вытекала из поврежденных артерий пульсирующим потоком, касалась воздуха, наполненного Красными всполохами энергии Совета. Обвивала алые островки чужой сущности, знакомилась, проникала в вихри другой Силы.
   - Что это? - не сдержавшись, потрясенно прошептала я, зная, что мне никто не ответит.
   И в очередной раз я сильно ошиблась.
   - Это и есть настоящая Ты, Элли - прежде знакомый теплый хрипловато-бархатный голос коснулся холодного камня стен цвета застоявшейся крови. Я не могла не обернуться на этот звук.
   - Владыка - судорожные вздохи Красных Старейшин раздались вокруг.
   А он стоял позади круга и смотрел прямо на меня таким родными изумрудного цвета глазами . Словно во сне, встав с колен я неуверенными вымученными шагами слишком медленно приближалась к высокой фигуре в Золотой мантии. Подойдя уже почти вплотную к нему, я в нерешительности остановилась, так и не отводя глаз от лица моей больной фантазии. Рука невольно потянулась к идеально правильным линиям его скулы. Лишь на полпути я отдернула ее, разрываясь на части от желания прикоснуться к нему. Узнать собственной кожей: "Он настоящий?"
   - Ты настоящий? - во рту было сухо как в пустыне, отчего слова дались слишком трудно
   - Как видишь! - с доброй насмешкой проговорил мой призрак. Я бы так и наслаждалась счастьем его присутствия, если бы он не перевел взгляд на Верховного красных. Только тут и я вернулась в реальность, где все шестеро в ряд склонились перед нами, точнее перед моим видением.
   - Майкл - надменно произнес он, - давно не виделись. - звучало это вовсе не как радостное приветствие.
   - Давно, Владыка - не поднимая головы, тихо ответил Верховный.
   - Ты соскучился по мне настолько сильно, что решил нарушить закон? - а мой призрак добродушием явно не страдал.
   - Нарушение закона ничто, мой повелитель, по сравнению с тем, что я удостоин видеть тебя здесь. - ну не милашка ли блондинчик?
   Мой призрак такой ответ Михаэля тоже оценил и смеясь, подошел к Верховному:
   - Тогда что же ты не поднимаешься? Боишься, что за сотню лет я одряхлел настолько, что и смотреть на меня жутко?
   Михаэль посмотрел на моего призрака и в его взгляде было настолько явное преклонение и восхищение, что я, наконец, опешила. Мой призрак вовсе не был моим. Он был. Владыкой. Ни от наставника, ни от Стефа я ни о ком подобном не слышала. И словно из вредности память выдала растерянный голос моего мужа, когда он появился в доме наставника. ".....Владыка...." - произнес он тогда Николаю Ивановичу. А потом насмешливый тон Стефана в кабинете учителя:
   ...- Приветствую вас, ваша Светлость!... С бешеной скоростью замелькали мысли, отрывки чужих фраз, моих видений.
   Ваша Светлость, Владыка, мой призрак, мой наставник. Мой призрак - владыка, мой наставник - Ваша Светлость, владыка - верховный золотого совета, мой призрак - мой наставник.
   Ярость душила меня, глаза наполнились слезами, сжимая со всей силы кулаки, я из последних сил сдерживалась, глядя на статную фигуру мужчины перед которым только что склонился весь Красный Совет. Единственный, кому я позволила себе доверять после гибели Дианы был он, единственный, кто заставил мои мысли оставить Дэна, был он. И один был старцем с открытым честным взглядом, другой же с глазами, выворачивающими мою душу.
   Меня, кажется, опять предали.
   Совсем чуть-чуть, немножко так, самую малость. Так почему же, тьма все раздери, мне так больно? Почему?
   Слезы катились горячими струями по щекам, дорожки влаги спускались к подбородку, очерчивали сонные артерии, некоторые срывались со скул на камень цвета запекшейся крови. Рвущиеся из груди (словно из самого сердца) рыдания сдерживала с трудом, пока мягкий голос моего Владыки, предназначенный Михаэлю, лился нежным потоком в зале Советов Красных. Ненавижу залы Советов. В Сером уничтожили Диану, в Красном, кажется, уничтожили меня. Как здорово, что никто сейчас не смотрит в мою сторону и не замечает, как вздрагивают мои плечи.
   - Я понимаю - донесся до моих ушей оправдывающийся голос Михаэля. - Но и ты пойми меня, Владыка, очень не вовремя у меня не хватает сейчас Старейшины.
   - Элпис - обернулся в мою сторону Владыка. Мне даже в мыслях было больно называть его так. Владыка в моей голове звучало как обманщик, предатель, очередной лжец.
   Я ведь такой никогда не была. Я знала, что есть ложь, что есть боль, что есть страх, но есть и счастье и любовь и тепло близких и родных людей. И только в этом мире, где эти близкие и родные люди по счету умещались на пальцах одной руки умирали и обманывали и каждая их ложь рвала душу, выворачивала сердце, и каждая их смерть была концом. Я думала после смерти Дины, я никому и никогда не подпущу к себе близко, а оказалось даже то что Рая и Стеф все знали, причиняло боль, потому что они тоже стали мне дороги. Я когда-нибудь перестану наступать на одни и те же грабли по сотне раз. Я смотрела сквозь пелену слез на мужчину в золотой мантии, которого совершенно не знала, я думала, что знаю старца в потертой коричневой мантии, я ошиблась, я думала, что знаю моего призрака, приходившего мне на помощь в минуты боли. Я ошиблась.
  Я думала....
   - Элли, девочка - растерянно прошептал Владыка, подойдя ко мне и прикасаясь к мокрой щеке ладонью. Я не ненавидела его, его не за что было ненавидеть.Я презирала себя за слабость, за глупость и за боль, которая с каждой секундой, что я смотрела в искрящиеся светом изумруды, становилась все невыносимее.
   - Ты очень красивый - я выдала первое, что пришло мне в голову. Сводящая с ума улыбка коснулась его идеальных губ.
   - Пойдем! - взяв мою ледяную руку в свою, Владыка потянул меня ближе к себе.
   - Нет, я останусь здесь! - и освободила руку от желанного захвата. - Я обещала своим друзьям и наставнику. - Ложь, пустая ложь теперь была и на моих губах.
   - Это больше не твой путь. - Его непонимающий взгляд скользил по моему лицу в поиске эмоций, но их не было. Блоки, за которые он не мог пройти, потому что сам ставил, надежно защищали бардак, царивший сейчас в моих мыслях. И мой уже совершенно спокойный голос, и ровное дыхание, и нежность взгляда, который я дарю только ему:
   - Прошу тебя! Они единствнные, кто верили в меня! Позволь остаться! - а душу жгет изумрудный свет, он словно через все слои кожи и мышц проходит до самого нутра. А там все струны рвутся! Но ты все-таки не чувствуешь, что сейчас я готова кинуться на тебя разъяренным тигром и разодрать все внутренности, чтобы также как и мне было!"
   Тьма раздери, эти замечательные блоки!
   - Ты так хочешь стать Старейшиной Красных? - лукаво усмехнулось бывшее "мое чудо".
   - Не планировала, а они собирались сделать из меня Старейшину? - таким же тоном ответила я, уже совершенно равнодушная к обстоятельствам, которых вовсе не понимала.
   - Ага. - и его рука касаеться моих взъерошенных волос, отчего по моей коже тут же вскач несутся сотни тысяч мурашек.
   - Тем более, ты разве не хочешь получить лишний повод для насмешек над Верховным Красного Совета? - Михаэль, не смея вмешаться в нашу приватную беседу, но при этом не всостоянии сдержаться от моей наглости, нервно закашлялся.
   А Влдаыка так мучительно долго пристально смотрит на меня, и абсолютно не в моей власти, хоть когда-нибудь узнать, что у него в голове. Зато в моей: "Свет всего Вечного, ну избавь меня уже от нестерпимого изумрудного плена, мне и так тяжело дается эта комедия!" И словно вняв моим мольбам, мягким светом в мыслях моих разливается бархатный шепот:
   - Иди, бери свою мантию! - Он отпускал. Он позволял. Он обрекал. Мы оба это понимали. И только тень, мелькнувшая в чистой зелени его глаз дала мне это понять, в то время как в моих очах опять наготове собрались океаны слез, готовых вот-вот пролиться. Тьма их...
   - Ну уж нет -наигранно завопила я, уже срываясь на истеричные нотки, - Я этот саркофаг больше с места не сдвину!
   - И не надо! - по его тону поняла, что уже не смею больше дерзить, Владыка истинный стоял передо мной и говорил холодно и величественно.
   Он накинул капюшон золотой мантии, отчего скрылись его глаза под краем атласа и сложил руки на груди крестом. Члены Красного Совета, все до единого облаченные в черные мантии с алым кантом, руками жест повторили, только головы перед Владыкой склонили. И лишь одна я в потрепанной майке и серых от пыли штанах смотрела прямо на мужчину, облаченного в золото власти и обладавшего неведомой Силой, и ненавидела его всем сердцем... и рвалась своей дырявой душой.
  
   -------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
  ,- Силой, данной мне Твердыней Вечного, Водами Вечного, Дыханием Вечного признаю Право обладателя Элпис, связавшую свою Силу высшего уровня с Красным Советом Вечного мира. Позволяю Старейшине принять мантию свою и силу с ней разделить. - Я завороженно слушала его голос, царственной речью лившийся в каменных стенах, понимая, что возможно и в последний раз его слышу. Не как участник, а как сторонний наблюдатель я следила за чужими движениями, словами, особенно за ЕГО движениями и словами. Но главное, я не осознавла еще происходящего настолько, насколько следовало:
  - Верховный Красного Совета, облачи свою подданную. - обратился он к Михаэлю. Блондин со склоненной головой подошел к моему саркофагу. Тот, благополучно забыв как некоторое время назад издевался надо мной, сам же и открылся. Каменная крышка, о наличии которой я даже не подозревала, откинулась без ужасных скрежетов и скрипов и Верховный из потаенных глубин моего чумодана достал чрный сверток атласной материи. Настал черед Михаэля:
  - Старейшина Элпис, прими в знак признания твоей Силы мантию Высших обладателей Вечного мира. Береги Силу Вечного, как он берег ее прежде чем дарить тебе, береги связь свою с верой своей и обладателями твоими. храни силу по праву доказанному и владыкой признанному. храни мир сей и душу свою в мире. - Он говорил, и постепенно слова его стали для меня обретать смысл. Это не кто-то незнакомый и непонятный становился сейчас Старейшиной. Это я, там самая Я, которая пару месяцев назад обладала зачатками Силы и едва-едва могла ими пользоваться. Это ко мне сейчас подходил Верховный Старейшина Красного Совета и именно мне протягивал мантию цвета безлунной ночи. Мои дрожащие руки приняли этот дар.
  - Позволь своей Силе признать помощь Вечного мира - пусть она отметит мантию! - Что имел в виду Владыка я не поняла, но решив, что это призыв к действию, развернула атласную ткань. Черным полотном она раскрылась в моих руках.
  - Одень. - прошептал стоящий рядом Михаэль. Я послушно завернулась в цельный кусок ткани без наличия рукавов и прочих признаков привычных мне одеяний.
  - Послушай свою Силу, обладатель Элпис! - изрек Владыка. И я почувствовала! Те же золотые нити, которые я видела, теперь чувствовала внутри себя, они оплетали каждый кусочек моего тела и мыслей. Они оплетали мантию. Черная материя послушно пропускала сквозь себя мерцающую сеть. И вот уже свободные рукава обняли мои плечи и руки. Волосы накрыло атласное покрывало капюшона. А края блестящей ткани плотно сошись на груди. Мантия Старейшины! Моя мантия! Словно соглашаясь сос мной, Сила моя тонким кантом побежала по краю материи, оставляя после себя занк принадлежности Совету. Только не алой она была, а золотой. Едва слышные вздохи удивления Старейшин Крсаных за моей спиной, смирение на лице Михаэля, смятение и непонимание в моих глазах вызвали у Владыки ухмылку.
  - Прощай, девочка с волосами цвета всполохов заката. Ты не услышала ни своей Силы, ни своего сердца. Да будет так. Сияние Светила лишь на миг наполнило залу Красного Совета и ослепило Старейшин Красного Совета. Открыв глаза пару мгновений спустя, я оглянулась по сторонам. Старейшины во главе с Верховным стояли вокруг по-прежнему со склоненными головами и скрещенными на груди руками.
  А передо мной пустота. Ушел мой призрак, оставив меня в полном отчаянии от его слов, от непонимания того, что же все-таки произошло, от всего, тьма меня раздери.
  - Прощай - лишь горьким всхлипом отвечаю я. И блоки мои рушаться, выпуская на волю всю боль, весь страх и обиду. И я снова реву, только теперь больше нет сил сдерживать рыданий, а если бы даже и были, все-равно не стала бы. К Тьме все!
  
  Шестеро Старейшин красного Совета кинулись к рухнувшей на колени посреди камней цвета запекшейся крови Элпис, Шестой Приближенной Старейшине Красного Совета. Ко мне!
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"