Аннотация: Рецензия на роман популярного петербургского писателя Сергея Носова "Дайте мне обезьяну" (Москва, ОЛМА-ПРЕСС, 2001 г.).
Станислав Шуляк
Мякина для обезьян
Сергей НОСОВ. Дайте мне обезьяну. Роман, рассказы, пьесы. М.: ОЛМА-ПРЕСС. 2001.
Довольно редкий случай: роман еще не был опубликован и существовал только в электронном виде, но уже обильно цитировался в дипломной работе выпускницы одного петербургского вуза. Дипломная работа называлась "Психологические аспекты социального взаимодействия в связях с общественностью". Хотя, если разобраться, ничего удивительного: учебников по специальности модной, престижной и быстро набирающей обороты - "public relations" или сокращенно PR - пока немного, сами специалисты пиарщики - имиджмейкеры или "мордоделы", как их еще называют, раскрывают профессиональные тайны довольно неохотно, должно быть, в первую очередь, из опасения десакрализации профессии и как следствия - понижения их астрономических гонораров. Поэтому одного из персонажей романа Сергея Носова "Дайте мне обезьяну" имиджмейкера-концептуалиста Косолапова, который свое активное участие в очередной предвыборной кампании совмещает с писанием книги "Разноцветный пиар" (в другом месте романа она называется, правда, "Многоцветный пиар" - то ли опечатка, то ли рассеянность автора, то ли креаторский дрейф самого Косолапова), его коллеги могли бы с полным основанием посчитать ренегатом.
Впрочем, Косолапов не столь уж "виновен" перед своими товарищами по цеху, он лишь отвечает на некоторые из общественных запросов, а секреты пиарщиков и без Косолапова все равно становятся понемногу достоянием масс. Во-первых, некоторые из воробьев, проведенных на мякине, пытаются все же разобраться, что это была за мякина такая, на которой их провели. Во-вторых, многие из приемов настолько грубы, что видны и невооруженным глазом. Хотя и все равно срабатывают, как ни странно.
"Дайте мне обезьяну, и завтра вы выберете ее президентом". Это высказывание приписывают изрядно демонизированному теми же пиарщиками Березовскому, хотя принадлежит оно не ему. Сергей Носов нарочито, можно сказать, по-кафкиански понижает статус происходящего (вспомним, что кафкианские кошмары разворачиваются то в гостинице, то в деревне, то в судебном присутствии), у него выборы не президентские, но всего лишь -выборы в Городскую Думу, да еще и в некоем провинциальном городе Т-ске (возможные ассоциации, предположим, с Томском не более чем случайны). Пробуждение питерского литератора Виктора Тетюрина после изрядного вчерашнего возлияния в гостиничном номере Т-ска подозрительно напоминает аналогичное пробуждение булгаковского Лиходеева в ювелиршиной квартире и его же (Лиходеева) последующее фантастическое перемещение на черноморский берег. Так Тетюрин обретает новую специальность и дебютирует в качестве "текстовика" в команде Косолапова. Причем, раскрою секрет, многие реалии закулисных предвыборных игрищ известны Сергею Носову отнюдь не только понаслышке (да и вообще: в нашу постинформационную эпоху, в нашем медиакратическом обществе, когда казаться это и значит быть, когда сообщение и означает событие, кто из литераторов не согрешил хоть раз мыслью или действием и не запятнал себя участием в той или иной рекламной или PR-кампании? Только ленивый, должно быть.).
Элекции (предвыборная кампания) в Т-ске проходят "в обстановке террора", по меткому замечанию Косолапова. Впрочем, это, пожалуй, и преувеличение. Была убита любимая собака одного из кандидатов со странной фамилией Каркар (Каркар и Гавгав, как тут же окрестили хозяина и его четвероного питомца политтехнологи), и тут же искушенные в грязных выборных технологиях "косолаповцы" вычисляют, разумеется, что Каркар сам "заказал" своего престарелого пса с целью собственного причисления к жертвенному сонму и повышения избирательного рейтинга. Еще повесился кандидат Шутилин из враждебного блока "Монолитов", повесился сам, вопреки всяким пиаровским наработкам, вследствие мелких семейных неурядиц. Самоубийство кандидата вызвало растерянность в среде "монолитовских" "мордоделов", и похороны Шутилина прошли вяло, бесцветно, безо всяких пиаровских очков сторонникам покойного, зато в книге Косолапова появилась глава с многозначительным названием "Пиар на костях, или Некропиар". Еще был избит и попал в больницу сам Тетюрин за нападки на Каркара. Тот же Тетюрин стал потом жертвой некоего совершенно невменяемого субъекта, грозы всех российских элекций, в силу своей легендарной непредсказуемости и неподкупности, - "тортометателя" по прозвищу Дуремар ("Это в Европе можно Биллу Гейтсу по фейсу, и ничего. А у нас как минимум покалечат".), и в финале романа таки схлопотал тортом по физиономии, оборвав тем самым читательские ожидания - в чью же сторону наконец выстрелит висящее на стене ружье. И это, пожалуй, все зримые проявления Т-ского "террора".
Но это террор внешний. А есть еще и внутренний, куда более жестокий (в своей обыденности) и изощренный. Ладно бы, если только приходилось "мочить" чужих. В этом смысле, прием под названием открышка, примененный косолаповскими противниками против косолаповского же протеже - Леонида Станиславовича Богатырева, - сколь изощрен, столь и обыкновенен. Косолапов решил "женить" холостяка Богатырева, Тетюрин для этого сочиняет слезливую историю знакомства Леонида Станиславовича с его будущей избранницей при посредстве пропавшей собаки Богатырева и последующего ее (собаки) отыскания, разумеется, той самой избранницей. Отсюда - любовь Богатырева к животным и т.д. И вот хитроумные богатыревские (и косолаповские) враги публикуют в местной газете статью под названием "Зоофил?", в которой рассказывается, как десять лет назад Богатырев, будучи на рыбалке, гостил в одном деревенском доме, и у него были какие-то странные, очень душевные отношения с козой. Коза любила Леонида Станиславовича, и он ее очень любил. А потом она околела. Так, во-первых, говорилось в статье, не доказано, что у Леонида Станиславовича были именно интимные отношения с козой, тем более, что и хозяйка козы не предъявляла к Богатыреву каких-либо претензий. А во-вторых, сексуальные ориентации человека - есть его личное дело. Так что, казалось бы, берется под защиту в газетной статье Богатырев, но кто, скажите, после этого станет голосовать за "зоофила"? Это вот и называется открышка.
Впрочем, немногим лучше поступают "мордоделы" по отношению к "своим" кандидатам (что, в общем, подтверждает две старых и нехитрых мысли: 1) хорошие элекции - это прежде всего хороший перформанс, доставляющий удовольствие его создателям, тем более если они относятся к таковому как к креативному акционистскому действу; 2) политтехнологи - люди, разбирающиеся со своими комплексами путем оттягивания на своих клиентах и за их же счет.). После провала идеи богатыревской женитьбы Косолапов решает "выдать замуж" другого "своего" кандидата - Анастасию Степановну Несоеву. Причем выдать замуж не больше не меньше как за "известного питерского литератора" Виктора Александровича Тетюрина. К тому времени уже пребывающего в больнице после избиения. То, что "жених" намного моложе "невесты", разумеется, - мелочь, не стоящая даже внимания. Торт на физиономии главного героя в день его помолвки с Несоевой - есть его символический венец, расплата за его моральное падение, за измену себе самому, и в этом, пожалуй, пускай в аптекарской дозе, но проявляется морализаторский дух романа "Дайте мне обезьяну".
Слова "известный питерский литератор" здесь совсем не случайны. Ибо, в отличие от двух предыдущих романов Носова "Хозяйка истории" и "Голодное время", действие в которых относилось пусть к недавнему, но все-таки прошлому, в этом романе декларируется, что происходящее - оно именно здесь и сегодня. И проблема вписанности в контекст, в частности, решается следующим образом: в роман проникают "из действительности" некие паразитические персонажи - реальные представители петербургской арт-тусовки: писатель Павел Крусанов, актер Сергей Дрейден, сам автор романа "Дайте мне обезьяну" и, что особенно важно для настоящих заметок, поэт Геннадий Григорьев.
Собственно, поэт он, в основном, бывший. Вследствие многолетнего "сотрудничества" с Бахусом немалые поэтические дарования Геннадия Григорьева изрядно поиздержались, теперь уж все чаще его путают с другими петербургскими Григорьевыми, покойным Олегом Григорьевым и ныне здравствующим Дмитрием... Геннадий же Григорьев в последние годы работает все больше в маргинальных жанрах, в частности, в тех, каковым отдавал предпочтение ильф-и-петровский старик Синицкий: он составляет кроссворды, ребусы, сочиняет шарады. Но главное все же - анаграммы. Ибо Григорьев (заявляю это безо всякой иронии!) - непревзойденный и лучший в стране "специалист" по перестановке букв. К примеру, берет он фамилию-имя-отчество первого президента России, переставляет в них буквы, и выходит: ИСКОННО ЛЬ БИЛИ ВЕЧЕ ЦАРИ? (намек на события 93-го года?) Берет ФИО экс-премьер-министра, прославившегося по преимуществу своими неподражаемыми афоризмами, и делает из него: ПРОСМЕРДИТ ВЕТЧИНА РЫНОЧНИКОВ. Слово в слово, буква в букву. Можете проверить.
И вот Косолапов бросает клич: все на составление анаграмм! В имени человека - его судьба и его предназначение! Подлинный анаграмматический гуру - Григорьев - привлекается к "работе" над "своими" кандидатами. Из Анастасии Степановны Несоевой получается вдохновенное заклинание: А НОВАЯ НЕВЕСТА - ОНА И НАС СПАСЕТ! (За "невесту"-то потом и поплатился Тетюрин). Сложнее дело обстоит с Леонидом Станиславовичем Богатьревым. Из "него" получается: И НИВА ВЕНЧАЕТ БЛАГОРОДСТВО СИЛЫ, и еще: СЛАВА ЛОГИЧНО ВЫБИРАЕТ ЕДИНСТВО. Из бесцветного, заурядного Богатырева лепят образ былинного богатыря. Потом Григорьев впадает в деструктивный раж, и из-под его пера выходит сомнительное по применимости: ДОЛОГ БЫВАЕТ В ЧАС ОСЕНИ ЛИТР ВИНА. Или еще (Григорьев явно зациклился на Богатыреве): ГАДЫ!.. СВОЛОЧИ!.. НЕТ СИЛ В БИТВЕ!.. О РАНА! Последние же две анаграммы Григорьева цитировать, пожалуй, не станем ввиду их безусловной непристойности. Вообще Григорьев - настоящий соавтор романа, причем не только деструктивной, но и сюжетной его составляющих.
Итак, Сергей Носов, при посредстве своего мефистофелеподобного "соавтора" Григорьева, написал роман не только сатирический, "разоблачительный", но также и роман актуальный. Роман этот - глоток свежего воздуха в постмодернистском удушье. Впрочем, вопрос о творческом методе самого Сергея Носова тоже не является вполне проясненным. Нередко Сергей Носов называет себя постабсурдистом, забывая обычно, правда, при этом определить, что же сие такое - вообще не абсурдизм или абсурдизм в квадрате. Теперь же, по прочтению "имиджмейкерского" романа Носова, мы можем постараться определить постабсурдизм как метод, позволяющий выявить особую взаимопроникновенность, взаимообусловленность абсурда и реальности (в противовес, предположим, отвлеченным фантазиям Ионеско.). Одно не может без другого, одно порождает другое. В романе политтехнологи нередко поминают свое посещение местного зверинца. Все звери в нем привозные, в основном, московские. И только обезьяна почему-то из Питера. И невольно закрадывается мысль: а что, если бы какой-то чудак дал денег и под эту питерскую обезьяну?! В этом мире всегда есть место абсурду. А в России, что ни год, то какие-то новые элекции. Так что и косолаповы - да и тетюрины теперь иже с ними - без работы не будут. Кстати, и постабсурдизму место найдется.
И дайте уж им наконец обезьяну. И тогда завтра мы ее кем-нибудь выберем.