Аннотация: Статья Станислава Шуляка "Вместо, или Идиотам идиотово" представляет собой отклик на одну давнюю дискуссию в "Литературной газете". К сожалению, статья не вполне устарела...
Станислав Шуляк
Вместо, или Идиотам идиотово
Как тут не вспомнить один бородатый анекдот?! Вопрос маститому инфекционисту: "Скажите, существует ли какая-нибудь вакцина против СПИДа"? Ответ: "Вакцины как таковой не существует, но, как ни странно, неплохие результаты дает спитой чай". "А как нужно принимать - до или после"? "Принимать нужно вместо".
Такого рода кампанию вместо мы можем наблюдать сейчас на страницах различных номеров "Литературной газеты". Речь о дискуссии на тему: "Сумерки литературы: закат или рассвет?" (Коли сумерки - так какой может быть рассвет? - тоже интересно спросить, но это так, к слову.) Понятно, что дискуссия затеяна не вместо вообще литературного процесса - книжного и журнального (тут уж и весовая категория издания не та, да и так далеко, должно быть, не простираются амбиции устроителей дискуссии), но то, что дискуссия продолжается и бытует в немалой степени вместо текущего критического процесса - это уж несомненно. Обширные статьи дискутирующих вытесняют и соответственно подменяют на страницах газеты статьи рутинного критического характера, вытесняют литературные обзоры, аналитические и - отчасти - исторические материалы (газетные полосы, как известно, не резиновые, и вопрос выбора сохраняется всегда). Причем, ладно бы дискутировали о литературе - об авторах, об их произведениях - это все даже не на втором - на десятом плане.
Когда талантливый прозаик Варламов пишет: "исключения были и есть, но речь не о них" (то есть не об авторах, составляющих счастливые исключения, представляющих собой что-то крупное и устойчивое), это вполне понятно и объяснимо: взаимоотношения активно работающего автора с его коллегами - вопрос весьма деликатный и щепетильный (проклятая политкорректность все еще продолжает заедать век российского литератора). Но это же понятно гораздо меньше и объяснимо существенно труднее, когда между собой дискутируют профессиональные критики. Выступающие цитируют друг друга, пеняя или солидаризируясь: Варламов - Латынину, Мелихов - Басинского, Бондаренко - всех подряд как персонифицированные выражения страстно нетерпимой им либеральной критики, и т.д. Позволю себе также процитировать Мелихова, цитирующего Басинского (так вот и создаются гипертексты): "У нас слишком много "хорошей литературы... я бы сократил раз в десять", - пишет П. Басинский, и это, возможно, был бы сравнительно эффективный метод: ценность вещи обычно возрастает с ее редкостью - в шестидесятые - семидесятые годы и впрямь становились мини-сенсациями вещи, которые в сегодняшнем "Новом мире" прошли бы как заурядная "хорошая литература" ("Сумерки амбиций", "ЛГ" Љ1 за 2002 г). Конец цитаты.
Что ж, хорошо сказано (Басинским, разумеется). Остроумно. Опять же - почти Достоевский. Да только, помилуйте, зачем же сокращать хорошую литературу, тем более - в десять раз? Может, лучше Басинского умножить на десять? И вообще: при толковых маркетинге и менеджменте наша литература может быть на Западе таким же товаром, как и отечественный балет, как наши скрипачи и пианисты (только продавать, по-видимому, лучше все-таки не книги, а рукописи, а может, чем черт не шутит! - и само вдохновенье). Посадите Басинского на процент с продаж, придайте критику права (или пусть захватит их явочным порядком) литературного агента, менеджера, промоутера, душеприказчика, специалиста по связям с общественностью, издателя, наконец, и он не то, что "Новый мир" станет пролистывать, но, быть может, скорбя душою, и петрозаводский "Север", и екатеринбургский "Урал", и оренбургский "Гостиный двор" станет читать от корки и до корки в поисках нового своего "товара". А может, и не станет. Но тогда, извините, "другие придут, сменив уют на риск и непомерный труд" (В. Высоцкий - совершенно по другому поводу) и станут... зарабатывать деньги. Впрочем, может, и не придут: мы ведь ленивы и нелюбопытны, и таковыми обычно продолжаем оставаться, даже когда нам со всей очевидностью доказывают невыгодность наших лени и нелюбопытства.
Вообще же: какое-то трогательное единодушие прозаика и - в данном случае - критика Мелихова и критика Басинского, единодушие в деле сокращения хорошей литературы. Какой-то просто заговор критики против литературы. (Хотя Мелихов-то как раз понятно: от конкурентов избавляется...)
Но если хорошей литературы у нас все-таки немало, и это признают отчасти даже ее записные и прирожденные могильщики, типа Вик. Ерофеева, то наша критика, на мой взгляд, заслуживает большой публичной порки. Если вы собираетесь в Париж, так, наверное, первым делом обзаведетесь путеводителем по Парижу. Путеводитель же по современной отечественной литературе у нас писать НЕКОМУ. Нет такого критика, который бы знал ее досконально, нет человека, который прочитывал хотя бы все романы, печатающиеся во всех "толстых" журналах (о рассказах и о поэзии здесь и речи нет; а, кстати, тотальная издательская невостребованность рассказа, положим, или поэзии приводит к деградации соответствующих жанра или рода литературы). Нет такого вдумчивого читателя, который смог бы все это осмыслить, проанализировать, донести до читающего большинства, нет читателя, знающего и понимающего весь процесс. И главное, нет критика достаточно авторитетного, интеллектуально и этически вполне суверенного, чтобы стать не законодателем мод (этого-то как раз навалом!), но властителем дум, хотя бы в пределах одного поколения. Нет такой партии! Нет, и все! А откуда, спрошу я вас, у нас взяться развитому, искушенному читателю, если критика в лице ее известнейших представителей демонстрирует элементарное пренебрежение к текущему литературному процессу и даже едва ли не ставит таковое себе в заслугу?! Сегодня критик не только не несет моральной ответственности за свое слово или "за порядок слов" (А. Секацкий), но также не желает ее нести даже за свое бездействие (нечтение, например).
У всякого нашего критика теперь есть двойка-тройка, в лучшем случае - пять-шесть "своих" авторов, которых он вроде как бы прочитывает в обязательном порядке, пофыркивая и поплевываясь порой, но хоть читает. Кто-то читает Варламова и Екимова и на расшифровывание чьих-то выпендрежей не желает тратить времени, пока ему не докажут, что овчинка стоит выделки. Кто-то читает Улицкую, Петрушевскую и Толстую. Кто-то - Липскерова и Болмата, кто-то - Павлова и Уткина, кто-то - Крусанова с Носовым и Назаровым. Кто-то сам сочиняет романы (Курицын тому пример, возможно, уже второй свежести). Это все равно, как музыкальный критик решил бы вдруг: "тоже так могу" и пустился во все тяжкие сочинительства. Другая профессия, извините. Окончательно заигравшаяся в свои клановые игры, наша критика теперь пребывает в состоянии растерянности, оттого что не знает, кого ей произвести в новые Гоголи. Беда и вина нашей современной критики в том, что при стошестидесятимиллионном населении России у нее нет для нас других писателей. И не говорите только, что их и действительно нет; а кто их искал, собственно?! Кто-то занимается раскручиванием идиотических брэндов (побрякушек в моем весьма вольном переводе на великий и могучий). На этом, пожалуй, тоже следует задержаться.
Постановили тут недавно Лев Пирогов совместно с Кириллом Куталовым-Постоллем: наступила эпоха постинтеллектуализма ("Постинтеллектуализм"; "ЛГ" Љ4 за 2002г.). Так вот теперь трава не расти, но постинтеллектуализму быть! И весь столичный литературный бомонд с замиранием сердца ожидает: одолеет Пирогов или не одолеет?! Приживется побрякушка или нет? Одержит ли Пирогов свою пиаррову победу, или вынесут его на щите из редакции "Ex libris"a НГ"?!
Причем, дичь и чушь (или, как бы помягче? - софистика) начинают уже проглядывать, если только прочитать подряд подзаголовки пироговской статьи (но для чего ж нам еще мозги даны, как не для того, чтобы любой дичи и чуши придать видимость некоего как бы содержания?!). Проэкспериментируем. "Литература как искусство". Вроде, не вызывает возражений. "Искусство как опыт". Гм-гм... ну ладно, может быть... "Опыт как красота". Ничто не вызывает сопротивления? Тогда наживка проглочена, и вы вполне подготовлены, чтобы принять любую ересь. Пироговскую или чью угодно еще. Например, такую: "Пушкин как Сталин". (Название доклада петрозаводского филолога И. Ермаченко, прочитанного, кстати, на конференции аж в Германии) Если Пушкин - Сталин, интересно, Лермонтов тогда кто? Берия? Или Маленков? А может, лучше так: Лев Пирогов как сионский мудрец эпохи развитого постмодернизма?
Ну так вот: от лукавого это все! Симулякры, симулякры, симулякры!.. А свято местечко пусто не бывает. И у нас теперь вместо публицистики - квазиинтеллектуальное щелкоперство, а вместо критики, неистовой, негодующей, пристрастной, вдумчивой - пироги с курятиной.
"Мне близка точка зрения Миши Вербицкого, - сообщает нам Лев Пирогов, - который считает оптимальным постинтеллектуальным текстом произвольный набор слов, который невидимым шрифтом помещают на Интернет-страницах, для того чтобы увеличить их рейтинг в поисковых системах" (этого мы тоже, пожалуй, еще коснемся - С.Ш.).
Впрочем, статья в "Литературной газете" это лишь одно из звеньев в широкомасштабной пироговской пиар-кампании, и в отвязанном, постмодернистствующем "Ex libris"е НГ" Пирогов не в пример откровеннее, чем в чопорной и респектабельной "ЛГ" (интересующихся темой настоятельно отсылаю к статьям Пирогова "Гегель изобрел гель" и др. в "Ex libris НГ" от 17.01.2002 г.).
"Критики не могут без интеллектуальных брэндов - для них это все равно, что для литературных экспертов книги (NB: не путать экспертов с критиками). Интеллектуальные брэнды - наша работа! А это значит (очень логично! - С.Ш.), что две тысячи второй год пройдет под знаком "постинтеллектуализма". Задача литературы и критики - успеть присвоить вкусную и чреватую тему, пока на нее не наложили своих лап философы, социологи и прочая антипостинтеллектуальная нечисть (курсив везде мой; те же, кто солидарен с Пироговым в отношении задачи литературы и критики, - шаг в сторону, а еще лучше - к стенке! - С.Ш.). Задача меня, - с нарочитым комическим косноязычием продолжает Пирогов, - руководить этим захватом". Вот так! Московский цирк на желто-сером бульваре. Загудели бигуди. Гегель изобрел гель. Пирогов изобрел гов... Но каковы же, наконец, давно обещанные постинтеллектуалистские тексты?
Еще цитата (из заметки Пирогова "Без дерриды" в уже упоминавшемся номере "Ex libris"а НГ" не очень, правда, понятно, принадлежит ли она самому тинейджерствующему интеллектуалу Пирогову - или уж постинтеллектуалу, если ему так нравится, - или все-таки доктору математики М. Вербицкому, хотя хрен, думаю, редьки не слаще): "Сегодня, например, из всей мировой литературы (sic! - С.Ш.) мне нравится следующий текст - новое слово в литературе, да. Воспроизводится с сокращениями. (И с моими тоже - С.Ш.)
картинки бесплатно / бесплатно linux / linux бисексуальный / бисексуальный порнография / порнография анальный / анальный сперма / сперма бесплатный доступ / бесплатный доступ порнушка / порнушка картинки / картинки mp3 / mp3 сосут член / сосут член фри /...
Все! Довольно! Конец цитаты! Каждый заслуживает того, кто его имеет. Если такова отечественная публицистика, значит мы ее заслуживаем. Караул, конечно, устал, он давно устал. Но безмолвствует. Немотствуют уста. Бомонду же, само собой, по барабану, прыскает себе потихоньку в кулак. Оттягивается, словом. А если вышеприведенный "текст" - постинтеллектуалистский шедевр, то пожелаем от души господам Пирогову и Вербицкому читать именно такие тексты на ночь и числом поболее.
А вы еще спрашиваете: рассвет или закат? Может, лучше: смрад или благоухание? Откуда гниет рыба? Со стороны ее критиков. Хотя, понятно, по ведомству литературной критики у нас сейчас проходит то, что не ночевало даже близко. И вы еще спрашиваете: до или после?! Вместо, конечно же, вместо. И какой-нибудь Филипп Киркоров вместо всех ваших пушкиных, бродских, солженицыных, крусановых, слаповских не в пример безвреднее. А что, поет себе человек, никому не мешает!.. Чем больше я читаю наших литературных критиков, тем больше я люблю музыку.
И вообще: есть ли на свете что-то опаснее литературы?..