- Пойдем со мной, ты снова задерживаешься... Приходится вызывать тебя оттуда, договариваться, чтобы отпустил... Он снова волнуется за тебя... А работа не ждет, работа не терпит отсрочек... Возьми, пригодится. - Протягивает пачку пожелтевших от времени листов бумаги, густо исписанных бисерным почерком. - Сваришь мне кофе? А потом пойдем...
...По раскаленному песку шелестит донышко старинной медной джезвы, чуть пахнет корицей и шоколадом. Воздух над жаровней густ, сквозь восходящие потоки стена поодаль чуть подрагивает, как плохо застывшее желе... Комната понемногу обрастает вещами. Вернее, не так... - вещи проявляются медленно, по одному предмету, как будто кто-то аккуратно стирает верхний слой красок реальности и понемногу обнажается слой следующий... Вот проявляется стол, круглый, на массивных, причудливо-кружевных кованых ножках, два стула с высокими спинками... На столе возникает пара белоснежных фарфоровых чашечек, блюдца, миниатюрные ложечки темного серебра, тарелка с кусочками бисквита... И вот кофе уже разлит по чашкам, собеседник делает глоток, чуть прикрывает глаза и смотрит в окно. Там, в солнечно-охристой дымке, золотистым песком намечен ландшафт, ветер заставляет пыль на дороге скручиваться небольшими змейками и ползти куда-то в сторону грядущего заката... Кофе в чашках похож на два дрожащих омута, отражающих комнату, забавно искаженные лица, окно... Два омута, притягивающих и затягивающих взгляд... И вот кофе допит, и гуща медленно стекает по стенкам, оставляя знаки... - Не смотри, - говорит он - Это не твоя дорога, не смотри... Пойдем, нам пора...
...И вот мы идем по дороге в сторону будущего заката. Тени слишком плотны и порой кажется, что они не копируют движение, но живут своей собственной жизнью и сопровождают нас временно, в силу своего собственного желания, а когда им надоест - они отстанут, свернув на одну из уходящих в стороны тропок...
...- Ты умеешь рисовать песком... Я помню... И ты помнишь... - берет за руку и внимательно смотрит в мою ладонь... - Сожми пальцы... Разожми... - На ладони подрагивает горсть песчинок. Радужные блики оседают на коже, чуть щекочут... - Сегодня нам нужно спешить...
...Мы пришли, и медленно и неторопливо воздух вокруг собирается в подобие площадки, огороженной валунами. За валунами шелест деревьев переплетается с мягким шорохом волн... Посередине площадки - ковер из тонкой, густой, яркой, сочной травы, подстриженной аккуратно и коротко. И стол со столешницей матового стекла. Ножки стола - песочные часы из тяжелого тускло-серебристого металла... Верхние колбы их заполнены разноцветным песком, в каждых часах - свой цвет... Черный, бело-золотистый, красный, голубой... - Иди, пора... - Встаю на колени перед столом и стекло заливает мягким теплым светом... Поднимаю ладонь, высыпаю на середину весь песок, что принесла, до последнего радужного блика... И песок в колбах часов вдруг обрывается разноцветными ручейками вниз... Время отмерено и нужно успеть закончить до того, как упадет последняя песчинка...
...Руки порхают над матово-дымчатой поверхностью, рисуют знаки, символы, события... Ветер сдувает песок, смешивает узоры, меняет ритм и границы, помогает, мешает, учит... Взгляд на мгновение останавливается на колбах часов и возвращается к рисунку... Черный песок скользит вниз медленно и тягуче, и легкий холодок тенью страха змейкой стекает вдоль позвоночника... Бело-золотистый песок скатывается вниз быстрой тонкой струйкой, и на мгновение, когда смотрю на него, лицо вдруг окатывает порывом теплого ветра... Красный песок ложится на дно колбы мягкими пульсирующими волнами, и в его ритме чудится мне стук сердца... Голубой песок стекает на дно каплями весеннего дождя, и запах озона прохладно касается моих волос... Рисую, и с каждым новым ударом пульса ветер меняет мой рисунок...
...Мягкий свет медленно окрашивается багрянцем заката, а после сменяется сумерками, тени становятся гуще и длиннее, и вот из теней уже соткана ночь, и порыв ветра уносит со стола горсточку песка и раскидывает по бездонному в своей тьме небу искры звезд... А руки продолжают свой танец. Рисунки возникают и исчезают, чтобы дать жизнь новым символам и сюжетам. Вода... трава... деревья... клочья тумана... дома и набережные... небо... ветер неба... птицы... паруса... облака... лица... силуэты и тени... танец огня и дрожание струны... слова и бумага... крылья и море... жизнь...
...Песок в колбах часов неумолимо стремится вниз, то освежая, то окатывая жаром, то заставляя ноткой страха руки двигаться все быстрее и быстрее... Тоненькие струйки пота прочертили на висках дорожки, в глазах кружится калейдоскоп образов и усталые пальцы уже сами выводят новые и новые узоры...
- Потерпи еще немного... рассвет близок... только не останавливайся... - голос выдергивает меня из гипнотического ритма бликов, и снова рисую, и снова ветер изменяет мои рисунки и скользит под быстрыми пальцами прохладными упругими лентами... И все новые и новые сны, возникающие в шелесте песка под кончиками пальцев уносит порывами ветра с мерцающей поверхности стола куда-то в бездонную пропасть неба...
...И вот последние песчинки в колбах падают вниз, и алеет кромка каменных стен, укрывающих от мира место, где сны рождаются в танце песка и ветра... Матово-теплый свет стекла медленно меркнет, и исчезает с его поверхности песок... И ветер срывает последний радужный блик, унося его навстречу восходу... И можно наконец опустить усталые руки, закрыть глаза, чувствовать, как теплые пальцы пришедшего за мной, пришедшего забрать отсюда, проводят по вискам, стирая пот, и ладони ложатся на плечи, успокаивая...
Закрываю глаза, и из-под ресниц прочерчивает щеку соленая теплая дорожка... И пришедший за мной помогает подняться, берет на руки и уносит прочь, до следующего раза, баюкая на груди и нашептывая что-то... Обещая больше не отдавать... И обнимаю его за шею, касаюсь губами краешка губ, засыпаю... И шепчу тихо-тихо: