Ра раздраженно шипела, распуская кольца. Хлыст не любил холод, а в воздухе плыл чужой въедливый запах - запах доминанта. А признавать над собой доминанта Ра не любила больше всего.
Хлыст громко щелкнул наконечником, распуская пластины. Хотелось разнести вдребезги все, перекрыть чужие метки своими. Здешний Кокон ей не нравился. Глупый и трусливый - от него пахло страхом. И этот...
Йенерис дернул распоясавшийся хлыст на себя, придавив пощелкивающие пластины сапогом, и поплотнее прижал к уху переговорник. В наушнике пока раздавалось бодрое сопение, изредка прерывающееся коротким грохотом - при всех его талантах редкой криворукости Алхимика никто не отменял. Минут через пять посреди коридора материализовалось нечто абсолютно прозрачное, но отбрасывающее в свете аварийных фонарей слабую тень.
- Да не дергай ты меня, достала! - пропыхтел объект. От размытого пятна отвалилась верхняя часть, внезапно приобретя краски и материальность. Танна - а это была она - пружинкой вскочила на ноги и отвесила напарнику подзатыльник, заверещав:
- Сам дурак! Из чьих рук дырявых все валилось?! Грохотало на всю башню, разведчик хренов!!
Постепенно густеющий Алхимик угрюмо замычал, замелькали ловкие пальцы, машинально переплетая нити пространства в исходное положение. Мальчиком он был талантливым, как и все в "Армагеддоне", поэтому даже канонические движения жестовой магии он умудрялся стилизовать по своему усмотрению.
На этот раз жесты по богатству смысловой нагрузки опережали монолог портового грузчика, уронившего ящик гремучей ртути себе на ногу.
- Тут вообще хрен что разберешь, в этом лабиринте. Датчики клинит, особенно термальный. Тут ничего такого не залегает?
- Где? - Ноа стащил с парня перевязь, увешанную приборами. Таэс быстро прокрутила в голове информацию о местных геологических условиях, ничего подозрительного припомнить не смогла и на вопросительный взгляд брата покачала головой.
Диаграмма термального датчика и впрямь была занимательной - проскакав с помощью Танны по ключевым точкам башни, Алхимику удалось просканировать здание почти целиком. Другой вопрос, что очаги повышенной температуры - основной показатель скопления шенов - располагались как-то... нетипично. Нет, вот этот генераторный отсек и вон тот машинный вполне вписываются в традиционную схему. Но вот что это за странные пятна тепловой активности, как горох разбросанные по всем этажам?
Ноа стянул маску и начал задумчиво жевать "юлу". Минут через пять он протянул датчик обратно Алхимику и велел пробежаться еще раз и "посмотреть динамику". Мальчик тяжело вздохнул, сплел покров невидимости вторично и, пошатнувшись под весом вскочившей ему на плечи Танны, испарился.
Те двадцать минут, что дети отсутствовали, данные оставшиеся датчиков были подвергнуты тщательному анализу - по крайней мере, смотрел на них Йенерис очень задумчиво. Ничего криминального обнаружено не было, разве что шенн оказалось на полдесятка больше заявленного числа - но в данных масштабах это уже не играло особой роли.
Таэс подпирала стенку, жадно наблюдая за чужими действиями. Ее поле боя - это передний край линии фронта, на худой конец провальный для чьей-то чужой группы рейд. Разведка уже проведена другими, все расчеты сделаны... В конце концов, у группы на это нет резервов. Но чтобы выбиться в узкий круг элиты, их нужно найти. Другой вопрос, где и как...
Алхимик вернулся, еще более недовольный, чем в прошлый раз: подозрительные пятна почти сошли на нет, явно затухая. Другой вопрос, что возникли новые, совершенно в других местах. Соваться в пекло мальчику было запрещено, поэтому он из принципа просидел на одном этаже почти десять минут, наблюдая, как медленно затухает на экране датчика одно пятно, чтобы затем свечкой вспыхнуть в другом месте.
- Оно там, по-моему, вообще одно, просто перемещается быстро, поэтому опорные точки остыть не успевают, - подытожил он, усаживаясь на корточки. - Что-то мне без нашей пророчицы сердце не на месте...
- Ясно, - Ноа швырнул тлеющую "юлу" на пол и весомо придавил окурок сапогом. - Нужно этого прыгуна хватать, пока чего не вышло. Танна, пошли, меня туда забросишь. Остальные - шагом марш в генераторную. Киса, ты со своими в машинный. Я убираю это непонятно что, если прочие не дергаются, камеры вешаем и валим сами, если да - валим их. Дальше по ситуации. У кого будет передоз - орите в эфир, буду свободен - заскочу, на крайний случай кису зовите. И пусть только какой-нибудь дебил опять разобьет свой переговорник и стормозит - самого на Изнанку запихаю. Ясно?
"Армагеддон" отреагировал по-военному четко - охотники слаженно покивали и, развернувшись, порысили вглубь коридоров. Идти им было не так уж далеко, поэтому Таэс без угрызений совести отобрала у Барри карту и направилась со своими парнями в противоположном направлении. Ноа остался ждать общего выхода на позиции.
Первым прошел сигнал от основной части "Армагеддона" - им всего-то и нужно было, что перейти в соседний сектор и спустится в подвал. Таэс блуждала дольше, два раза пройдя мимо нужного поворота, но наконец дошли и они.
Смолящий очередную "юлу" Ноа, наконец услышав писк второго сигнала, с плохо скрытым облегчением подхватил под мышку мельтешащую перед глазами Танну и скомандовал:
- Давай!
Реальность моргнула. Ноа пытливо посмотрел на датчик, предсказуемо обнаружив уже почти неразличимое, остывшее пятно.
Громобой выходил на позицию долго - пятно обладало характером Танны и ее же непредсказуемостью. И все же через полчаса эфир облетел и третий сигнал. В разных концах стальной башни - в глубоком подвале и почти под самой крышей - насторожились охотники, наблюдая за копошением пока ничего не замечающих шенн.
А Ноа... Ноа просто заглянул в приоткрытую дверь.
Машинный отсек не был громадным залом, к которым Таэс привыкла за время своей охотничьей карьеры. Нет, это была узкая, длинная, вся какая-то изломанная каморка - или производила такое впечатление из-за слишком тесно стоящего оборудования.
Датчики, слой пыли, а так же собственное чутье ясно говорили, что, как бы шенны сюда не попадали, пользовались они отнюдь не официально существовавшим входом. Наледь, покрывавшая порог, ясно говорила об этом же - чего тхоры терпеть не могли, так это холода.
Фрей потоптался на пороге, рукавом счищая со стены иней. Для более детального исследования пришлось стащить перчатку. Луч приложил ладонь к стене, прикрыл глаза и через минуту монотонно сообщил:
- Пять штук. Сто двадцать метров прямо по курсу, стоят плотно. Пробоя нет, - он открыл глаза и обернулся: - Можно подходить ближе, они там спят, похоже.
- Все?
- Может, и не все. Но вибрации нет, значит, не двигаются.
- Пошли, посмотрим поближе, с чего это они там разоспались, заодно контур начнем ставить. А вообще - не нравится мне все это. И Ноа где-то застрял...
Барри со скучающим видом оперся на перила, от скуки начав пересчитывать тхоров, серо-зеленой массой разлегшейся на дне генераторного колодца. Ну сорок... Ну пятьдесят... С округлением до сотни, чтобы точно...
Тоска.
Работы-то на час, если не рассусоливать, а Ноа носит неизвестно где, небось, на поединок нарвался...
Устроить бы им тут землетрясеньеце, маленькое такое, разом повскакивают, крылышками затрещат, опять же веселее...
Он скинул с плеча тяжелый огнемет и, примериваясь, пристроил у перил, рассматривая дно колодца уже через прицел. У самой стенки тусклым зеленым столбом вспучивался пробой - вон, даже дрянь эта плесневая с Изнанки уже полезла, заплела полстены.
Комки неясной бурой каши, лезущей из любого пробоя в реальный мир с регулярностью почтовых отправлений любого бы заставили поверить, что Изнанка только из них и состоит - любого, но не Барри, который там был и видел там много чего еще. Бурые заросли он не любил, впрочем, особо - пульсирующие зеленым светом комки напоминали чье-то распотрошенное, но все еще подающее признаки жизни брюхо.
Рядом, сидя на перилах, болтал ногами Алхимик, с хихиканьем вспоминая содержание некой "дорожки", отщелканной в женской раздевалке выпускного курса. По самым скромным подсчетам, "дорожка" тянула на полсотни кредитов, а если наделать побольше копий...
Думать об установке гасящего контура и заплетании пробоя было скучно - площадка стандартная, времени вагон, да еще и вон, дрыхнут все... Даже сами шенны.
Тоска.
О чем думал Нож, непрестанно вертящий в длинных цепких пальцах универсальный ключ, не знал, пожалуй, никто. На колодец он не смотрел, стеклянными глазами глядя сквозь Барри.
Иногда тонкий стержень ключа начинал скакать быстрее.
И только Тоби, удивленно глянув вниз, подумал об очевидном:
- А почему они не выставили охрану?
- Охрана-то где? - недоуменно спросила Таэс, глядя на скачущую по парящему в воздухе экрану картинку.
- Может, он сломался? - Фрей пробежался пальцами по рельефной панели у себя на поясе. Приближающийся дробный топоток скорее угадывался, чем был слышен - ножки робота еще на базе тщательно замотали мягкой резиной.
Робот, которого в темноте можно было принять за раскормленного паука, стремительно вынырнул из-за угла, и, поджав десяток тонких ног, отключился. Фрей отжал крепления камеры и тщательно осмотрел ее со всех сторон. По экрану заскакала его недоумевающая физиономия.
- Работает. Ладно, дубль два, - он приладил камеру на место. Резво перебирая ножками, робот умчался обратно. Таэс развернула экран пошире, вглядываясь в расплывчатое изображение. Так. Генератор, генератор, генератор... дыра в стене, явно новый парадный вход... Лежбище. Охраны по-прежнему не было.
Сощурившись, Таэс пыталась пересчитать серо-зеленые ребристые туши. Тхоры имели манеру спать одной большой кучей, рыхлой и неаккуратной, основательно затруднявшей подсчеты, но на глаз выходило что-то около четырех-пяти десятков, что сходилось с предполагаемым числом шенн, и, в общем-то...
Таэс моргнула. Реальное число шенн не сходилось с тем самым "предполагаемым". Термочувствительная камера выводила на экран три ярких оранжевых пятна - а не пять. Шенны в отличие от тхоров температуру окружающей среды принимали только после смерти, так что...
Взгляд зацепился за неприметную дверь в самом углу. Склад, скорее всего. Отсутствия "дозора", который шенны выставляли возле любого гнезда, пусть даже и охотничьей времянки, это не объясняло, но могло объяснить, куда делись оставшиеся шенны.
Девушка развернула карту. По схеме выходило, что помещение было большим и имело как минимум три входа, одно из коридора, что было как нельзя кстати.
- Гасящий контур пока ставьте, думаю, они в таком состоянии, что не заметят, - Таэс кивнула на экран, где спящие шенны, действительно совсем молоденькие, обнявшись, свернулись в плотный клубочек. - Я пойду двух оставшихся поищу.
Роан кивнул, его глаза остекленели, левый начал стремительно наливаться чернотой. По полу волосяными трещинами побежали нити контура, блокирующего переход на Изнанку. Будь это хоть новорожденные - уйти живым не должен никто. В конце концов, именно за это им платят.
Таэс выскользнула в коридор и на цыпочках подкралась к соседней двери. Тихо щелкнул универсальный ключ, дверь бесшумно отъехала в сторону. Воздух низко вибрировал, отдаваясь дрожью где-то за грудиной. А еще было отчетливо слышно то самое характерное чавканье, которое дает только хлыст. И только в бою.
Боем и пахло - едкой "душкой", от которой мгновенно пересохло горло и изнутри зачесались легкие. Зеленая муть выплывала в коридор струйками, яркая, густая, и Таэс, понимая, что дело плохо, ринулась внутрь, на ходу раскрывая карт.
"Армагеддон" на другом конце здания, это мог быть только Ноа, нарвавшийся на поединок. Шенн двое, значит, за первым поединком последует и второй. Ни один охотник не допустит, чтобы "душка" лезла таким облаком - без "пузыря" во время поединка это смерть даже для него. Вывод - все очень, очень плохо.
О том, что в элементарные выводы может закрасться ошибка, Таэс не допускала даже мысли.
Ноа стоял с безвольно опущенным картом в руке. Ра растеклась по полу безвольным, спутанным мотком, Танна в обмороке лежала рядом.
Об этом говорили... Наверное, уже лет пять. Еще столько же, наверное - в очень узких кругах.
На плечи давила будто вся тяжесть планеты - но он держался. Шатаясь, на подгибающихся ногах, но стоял. То, что живым он отсюда не выйдет, было ясно, а ни один Морой еще не умер на коленях.
Тхоры вскочили разом - взвились в воздух размытым стрекочущим маревом, из гулкого многометрового колодца ударил усиленный эхом визг.
Сверху, из обзорных галерей, хлынул ливень осколков - лопнули стекла. Полыхнула ярким голубым пламенем сетка гасящего контура, с утробным чавканьем схлопнулся пробой.
Контур светился ярко, мелко пульсируя - шенны пытались уйти на Изнанку. Алхимик смеялся, дергая пружинящие энергетические нити на себя: совсем слабенькие, не пробьют блокаду даже за тысячу лет.
Барри, затаив дыхание, смотрел на повисшее в воздухе облако: бросятся или нет? Поединков он не любил, а если учесть, что шенн здесь с десяток.... Мелким нельзя, только на выпускной курс переползли, а втроем с ними колупаться до второго пришествия - это ж по три поединка, а кому-то и четыре получится...
Визг пронесся второй волной - уже прямо на них. Охотники пригнулись, Алхимик спешно поправил съехавшую маску - если сбоили ушные фильтры, работать становилось невыносимо даже для охотников.
Через секунду застывшее было облако рванулось на них, и Барри радостно заорал:
- Айда бои без правил!
Широкие ладони крепко сжали огнемет, мгновенно наводя на цель, палец нажал кнопку подачи плазмы. С натужным гудением вперед ударила раскаленная струя, превращая некстати подвернувшиеся перила в блестящие металлические лужицы.
Первые почерневшие, оплавленые трупы горящими головешками начали падать в колодец. Рядом защелкало - еще из трех огнеметов выстрелила плазма, быстро выкашивая вопящее облако.
Прорваться сквозь заслон из пяти стволов было почти нереально, но некоторые успевали проскочить сверху - видимо, очень хотели жить. И - вязли в густой сети щита, который, неудобно держа огнемет одной рукой, спешно плел Алхимик.
На зачистки допускали даже не сдавших выпускной экзамен.
Барри ухмыльнулся, точным ударом огромного кулака ломая шею таки-обошедшему сеть и вцепившемуся ему в ключицу тхору. От стаи визжащих тварей осталось всего ничего - еще минут пять, и можно брать самих шенн, спрятавшихся где-то на дне колодца и тупо долбящих блокаду контура.
Плевая работка. Он ведь говорил.
Таэс споткнулась на пороге. Глупо, по-детски зацепилась носком сапога за выбоину в полу и по инерции влетела прямо в раскрытую дверь тамбура.
Впрочем, напичканное рефлексами тело уже через секунду выровнялось, мягко кувыркнувшись и вскочив на ноги, но время было упущено.
"Все сегодня наперекосяк".
Ее глаза стремительно наливались чернотой - без трансформации плавающие в воздухе ядовитые клубы разъедали роговицу не хуже кислоты. В голове крутилась стандартная фраза вызова на поединок, которую требовалось отщелкать на одном дыхании - иначе просто завяжется морским узлом язык.
Глаза наконец привыкли к зеленым клубам и набор щелчков и присвистов, зазубренный, как первая молитва, вышибло из головы напрочь вместе с родной речью.
Шенны дрались.
Шенны дрались.
Здесь не было ни одного охотника - тем более Ноа. Стены из металлопластика исходили едким дымом - кровь была повсюду. Мелкие брызги, испаряясь, дымились сами по себе, превращаясь в "душку"; стекающие на пол лужицы проедали покрытие, добавляя удушливый запах паленого пластика.
Здесь вообще никого не было - кроме двух шенн. Они были старше, чем те трое - года на три. С крыльев и груди исчез детский пушок, делавший молодых похожими на ночных бабочек. Чешуя уже начала темнеть и становится мельче, кости - выравниваться, но оборачиваться они еще не могут. Неполовозрелые подростки.
Естественно, ее заметили - охотница чуть не влетела в одну из них. Шенна отшатнулась, наотмашь полоснув хлыстом, Таэс рывком оттолкнулась от пола и взлетела под самый потолок - высоченный и скользкий от тающего инея. Крылья раскрылись мгновенно и сами - когда на полпути перестало хватать одной силы толчка, а снизу догонял еще один хлыст.
Она вцепилась в переплетение труб под самым потолком, оседлала крепление и начала лихорадочно соображать, что делать. Вмешиваться в чужой поединок запрещалось по Соглашению - но это в поединок охотника и шенны. Только никто и никогда не говорил, что шенны дерутся и между собой.
Зачем, милосердные боги?!
Снизу понесся визгливый клекот, злобный и резкий, и Таэс просто... оставили в покое. Приняли за свою?...
Хлысты резко взлетели снова, сцепились, яростно, будто рвущие друг друга в клочья звери. Веером осели на стене зеленоватые брызги, тяжелый костяной наконечник со щелчком раскрылся и врезался одной из шенн в плечо. Бритвенно-острые грани пропороли щитки и вышли о спины. Щелчок, резкий разворот - и рука отлетела в сторону, а шенна зашаталась, заливая все вокруг потоками густой зеленой жижи. Комнату заволокло "душкой" настолько, что сквозь плотное облако нельзя рассмотреть пол.
Хорошо, что "душка" слишком тяжела, чтобы подняться наверх - в таком облаке не выжить и охотнику: он сжигает легкие быстрее, чем глаза и кожу. Таэс смотрит во все глаза, лихорадочно хлопая по карманам - где-то должна быть портативная камера, это же такой материал... Тянет на открытие, не меньше - а это имя, это повышение рейтинга, в конце концов. Быть может, даже кредитов подкинут...
Быть может, на нее наконец перестанут орать.
Камера наконец находится, прилепить магнитные присоски к трубе и настроить передачу на спутник - дело пары секунд. Внизу все еще дерутся - остервенело, с бешеной яростью, той самой, когда из последних сил рука тянется к горлу противника.
Хлысты врезаются друг в друга, отлетают в стену, и от удара вздрагивает весь склад, а от грохота закладывает уши. Таэс спешно натягивает маску, благодаря всех богов, что из-за спешки не сделала это раньше - и нарушила все инструкции. Шенны не должны знать охотника в лицо. Что знает одна - знают все.
Мстить могут прийти даже за умерших на объявленном поединке. Всегда найдутся те - и на той, и на этой стороне - кому плевать на договоры и традиции. А зачистка...
Магнитные замки рывком затягиваются сами, и Таэс ставит фильтры на максимум. Шенны быстры, они мечутся по тесной клетушке юркими капельками ртути, но этого недостаточно. Взрослая шенна почти неуловима глазу - а обычник увидит только размытое пятно перед тем, как умереть. Таэс дождалась, пока когтистая рука вцепилась в чужое горло, а побежденная упала на спину, подставляя мягкое брюшко, и спрыгнула вниз.
Из горла скороговоркой вылетело резкое щелканье ритуальной фразы.
Открытие открытием, но их наняли со вполне определенной целью. И живым не должен уйти никто.
Роан стянул маску и начал судорожно кашлять - здешние стены обшивали на редкость гадким пластиком, чадящим черной дрянью почище "душки". Потеки плазмы прожигали в нем огромные дыры, и теперь в машинном без противогаза или десантного шлема было тяжело.
Фрей, задерживая дыхание, спешно заливал поле боя гасящим реагентом, пока сумма ущерба хотя бы приблизительно не вылезла за установленный в контракте лимит.
Шенны не дрались - даже не пытались объявить поединок. Просто бросили на них всех тхоров, что были, и попытались сбежать.
Типично для молодых, но их это не спасло, конечно.
Черные обгоревшие трупы быстро покрывались белой пеной реагента, где-то в эфире радостно ревел на родном языке Барри, устрашающе фальшиво распевая свою "победную песню племени", а Таэс как сквозь землю провалилась.
И все-таки, почему не было охраны?
Шенна валялась на полу изломанной неряшливой грудой. Единственная рука завернулась за спину, вместо второй торчали острые обломки костей - тонких, как ветки.
С трудом, но удалось вывести бой в коридор, иначе на полу лежала бы сама Таэс, придушенная едким зеленым облаком.
Первая была совсем слабой, уже измотанной боем, ей хватило и пары ударов, прежде чем карт сломал ей шею. Со второй так не будет. Нет. У нее животным бешенством горят глаза - она не бросилась на охотницу в первую же секунду только потому, что уже знала - их здесь много. Много охотников и много огнеметов, и единственный шанс уйти - победить в объявленном поединке. Она была достаточно взрослой, чтобы знать это, и недостаточно - чтобы подчинить кого-то себе, заставить сражаться на своей стороне и попытаться обойти Соглашение.
У нее оставался только один шанс - и она выпалила приглашение на поединок сама.
Зло и резко, как до того кричала невесть зачем влезшей в чужой бой шенне.
Ударила она так же резко и зло - едва услышала короткий щелчок согласия на поединок. Один удар внезапно превратился в серию - и охотница заскакала по тесному коридору, проскакивая во вздувшиеся петли хлыста, которому не хватало места. Металлический шест скакал вместе с ней, только отражая атаки.
Таэс ждала - молодые всегда допускают ошибки. Распаленная, шенна дралась так же, как и до того, и, увидев, что противница на миг открылась, рванулась в расставленную ловушку, забыв обо всем.
Хлыст взвился в воздух и бросился вперед, метя в беззащитную на первый взгляд грудь. Внезапно возникший на ее месте карт принял костяное навершие на середину, Таэс резко вывернула запястье, хлыст отлетел к стене, а окованный металлом наконечник врезался шенне под подбородок. Тощее тельце застыло и начало мелко трястись, глаза затянуло мутной пленкой. Одним четким движением карт развернулся и опустился шенне на затылок. Тонкие пластинки поддались, но не треснули. Таэс для верности пустила максимальный разряд и простояла так с полминуты, рассматривая вздрагивающее под током тело.
У нее было многое для победы - она всего лишь оказалась недостаточно быстра. И умна, пожалуй.
Это проходит с возрастом, и только с ним.
- А он хорошенький! - большеглазая девушка, почти ребенок, сидит прямо на полу, и восторженно смотрит на него. На плечи давит уже не одна планета, а все десять. Ноа сосредотачивается на том, чтобы просто протолкнуть воздух в легкие. Колени начинают подгибаться, перед глазами появляется серая муть и ярко-желтые, как вспышки, круги. - Ой, смотри, смотри, у него крылышки есть!
Девушка мнет в руках рассыпающийся от ветхости свиток, рядом горка рыхлой земли. На ее голове венец из золотистых каменных нитей.
У нее черные волосы, крылья неправильного цвета и простоватое для шенны личико. Она похожа на соланку.
Гадкий утенок.
Стены плачут - тает наледь. Здесь, в глубоком подвале, тепло и сыро. Здесь бетонный, рассыпающийся от старости и сырости пол, под которым промерзшая земля.
- Папа! Ты же его сломаешь! - говорит девчушка, как о игрушечном солдатике. - Ну перестань! Я его себе заберу, можно?
У мужчины за ее спиной глаза холодные и мертвые - куда там каймею. Он смотрит в упор, и от этого воздух застревает в легких. Неровно обкорнанные волосы закрывают лицо, по шее яркой зеленью бежит чешуя, за спиной шелестящим плащом раскинулись крылья. Он высок, худ, и так силен, что ломит зубы.
Куда там каймею.
- Как хочешь, - мужчина отводит глаза и тяжесть резко спадает у Ноа с плеч. Ноги подкашиваются, он падает рядом с Танной, глаза закатываются сами собой.
Последнее, за что цепляется взгляд - Элета, неслышной тенью возникшая с картом у некроманта за спиной.