Чудо - событие, описанное людьми, услышавшими о нем от тех, кто его не видел.
Глава 1
Солнце выкрасило снежную шапку далекой еще Кручин горы лиловым. Дорога петляла между огромными серыми валунами. Маленький рыжий конек мерно перебирал копытами, опустив выбеленные солнцем ресницы. Поскрипывали колеса видавшего виды фургончика, потенциальный хозяин которого, долговязый парень в старой потрепанной одежде и широкополой шляпе, мерно покачивался вправо-влево. Поводья покоились на тощих, сложенных на восточный манер ногах. Тонкие пальцы ловко порхали над флейтой, превращая обычное человеческое дыхание в сказочную, завораживающе прекрасную мелодию. Глаза его были закрыты. Казалось, дорога, сама мягко ложится под колеса, как дрессированная змея, подчиняясь любому желанию факира.
Мечта любого ленивого грабителя или голодной нежити. Ничего не стоит подобраться поближе, рассчитать, выгадать момент и...
- Попался, добрый молодец!
Конь остановился, навострив уши. Парень вздрогнул и завертел головой, пытаясь отыскать первопричину голоса и стукнувшего его по макушке мухомора. Правильно. Беловолосая девчонка в сером платье почти сливалась с большим серым камнем, верхом на котором сидела. В следующий момент разбойница ойкнула и взлетела в воздух, охваченная голубым сиянием. Следом за хозяйкой отправилась корзинка, охапка трав и несколько пузатых боровичков.
- Попалась, злобная девица! - Голос у флейтиста оказался высокий, чуть приглушенный, завораживающий, как его музыка. - Разве тебе не говорили, что бросаться в магов мухоморами невежливо и опасно для здоровья? Особенно в разгар сенотрава, перед началом Поединка?
- А нечего было дудеть на весь лес! Спугнул мне шасть-корень. Я, между прочим, за ним целый день гоняюся, все ноги стерла!
- Так это заклинание может хоть месяц без подпитки работать. Повисишь здесь, пока я обратно не поеду. Заодно новый высмотришь.
Она состроила презрительную гримаску. Сияние внезапно погасло, а девчонка плюхнулась рядом с опешившим донельзя волшебником. Первым делом обоим бросилась в глаза их непохожесть. Он весь, словно сложен из острых углов и длинных прямых линий. Треугольный нос, вытянутое бледное лицо, колкие, иронично прищуренные серые глаза, волнистые русые волосы собраны в короткий хвостик, в правое ухо вдета серебряная сережка - словом, весь какой-то непонятный, несуразный. Она - загорелая, полнотелая, круглолицая, курносая, с белыми, как лен, волосами и резко контрастирующими с ними черными-пречерными бровями - словом, не в его вкусе. Но больше всего парню не понравились ее глаза - золотисто-желтые, прозрачные, словно у карася или...у ящерицы
- Подвези до Кручины. - Девушка требовательно приподняла угольные брови. - Ты ведь туда едешь? На Поединок?
- Подвезу. - Парень оказался не из злобливых. Другой бы высадил или денег потребовал. До Кручины было добрых саженей двадцать. Конек осуждающе оглянулся на непрактичного хозяина, тяжко вздохнул, прибавляя шаг.
Маг озадаченно покосился на лукошко и грязные голые пятки попутчицы, но так и не сумел прийти к однозначному выводу.
- А ты тоже собиралась...собираешься на Поединок?
- Не, не собираюся. Разве что как зритель, и то навряд ли. Я там живу. - Она не очень воспитанно, но искренне вытянула вперед испачканную землей, покрытую свежими царапинками руку. - Вилея.
Навстречу фургончику, шустро перебирая подворотами, выбежали цветастые мужские штаны. Замерли, насторожившись, и внезапно ломанулись в лес. С придорожных деревьев поднялась стая ядовито зеленых ворон и с возмущенным ржанием полетела прочь. Вилея проводила их взглядом, а потом повернулась к новому знакомому.
- Приезжие маги уже третью неделю в корчмах заседают. Чего-то ты припозднился. Поединок-то уже завтра.
- Успею.
Дальше этого разговор не пошел. Но, вопреки обыкновению, молчание тягостным не было. Девушка разглядывала придорожные кусты, вероятно, надеясь высмотреть вожделенный шасть-корень или еще лучше - бродячий тулуп на зиму, а маг наигрывал на флейте. Звенели кузнечики. Шелестела листва. Ветер доносил пряные ароматы уходящего лета, лесной сырости и лошадиного пота.
Погодя лес посторонился. Вширь раскинулось цветущее поле, упирающееся прямо в подножье одинокой горы. Здесь и стоял город Кручина. Именно здесь раз в пять лет проходило самое известное во всей империи магическое состязание. Победитель получал такие несметные богатства, что об одном упоминании суммы особо впечатлительные воры падали в обморок. Казалось бы, ради такого выигрыша одна половина Белогорья готова будет вылезти из шкуры, а вторая содрать с первой все семь, но всякий раз Поединок
проходил на удивление мирно.
У городских ворот подпирал небеса могучий баобаб, исполинский, разлапистый, дико глядящийся для здешних мест. Вместо листьев на ветках трепетала на ветру боевая амуниция, какую обычно выдают стражникам под расписку и строгую материальную ответственность. Сами стражники, озадаченно толпившиеся вокруг о дерева, не удостоили фургончик особым вниманием. Лишь тяжело вздохнули, наметанным глазом безошибочно определив в Нимоци колдуна. Платы за проезд не потребовали. У многих еще не сошли рога, хвосты и копыта - посильная помощь городскому бюджету от предыдущих магов.
А уж на главной площади и вовсе творилось невообразимое. Казалось, здесь собралось все Белогорье. Циркачи, бродячие артисты, кукловоды, предсказатели будущего, астрологи, цыгане, крикливые лоточники, художники, нищие калики, мошенники, карманники - все, что угодно для увеселения дорогих гостей. Хотя гости прекрасно увеселялись и сами. Рыжему коньку пришлось остановиться. Прямо на дороге разгорелась жестокая борьба между рыцарями светлого ордена и воинствующей сектой черных магов. Наконец рыцарям удалось перетянуть канат. Под одобрительный рев публики сектанты повалились в кучу малу, сверкая незагорелыми ногами из-под мантий.
Дух Поединка захватил город. Двое пажей, балансируя на бревне, лупцевали друг друга подушками. Снизу остервенело орали два раскрасневшихся дворянина, руководя боевыми действиями. Наемники приседали на счет с хохочущими девицами на руках. По длинному столбу в направлении дешевых красных сапог отчаянно карабкалась фигура в роскошном герцогском одеянии. Знаменитый святой Ухты из Волчьего Лога предлагал бесплатно исцелить нищих калик. Калики грубо ругались, разбегаясь резвее здоровых мракобесов.
С горем пополам, фургончику удалось свернуть на спокойную улицу. Но вместо того, чтобы вздохнуть свободнее, Вилея почему-то напряглась, сгорбилась, как старушка, едва не уткнувшись носом в грудь. Нимоци огляделся и заметил, что их пристально рассматривают три девушки и высокий молодец. Маг залюбовался. Конечно, не молодцем. Городские красавицы были, как на подбор, нарядные, стройные, темноволосые и темноглазые. Заметив его восхищение, они кокетливо отвернулись, о чем-то зашептавшись, бросая презрительные взгляды на растрепанную замарашку в ободранном платье.
- Поглядите-ка! - Нарочито громко сказала самая бойкая с синей лентой в косе. - Лошадь овцу везет.
- Да какая там овца! Там целая корова! - Подхватила вторая. - На ней еще пахать и пахать.
- Слезла бы, не мучила животину. - Не промолчала третья. - А то бы и сама впряглась.
Девушки отчего-то перестали казаться Нимоци красивыми. Он оглянулся на попутчицу, но та сидела ниже травы, тише воды. Непонятно, куда подевалась та нахальная чертовка, что набросилась на него в лесу. Или она только и горазда, что собачиться с одинокими путниками?
Тем временем обделенный вниманием молодец достал из кармана ранетку, с хрустом надкусил, сплюнул, замахнулся. Яблочко попало в девушке плечо. Та вздрогнула, но промолчала, лишь пождала губы. Девицы расхохотались. Окрыленный успехом молодец послал в цель другой снаряд, метя в лицо, но ранетка неожиданно зависла в воздухе у самой цели. Через мгновение к ней добавилась куча грязи из придорожной лужи. Еще мгновение и весь натюрморт со свистом полетел к веселящейся компании. Маг пустил конька в бег. Следом раздались обиженные вопли, повизгивания и проклятья.
Отъехав на безопасное расстояние, парень придержал поводья.
- Почему сама не воспользовалась магией? - Строго спросил он, вся это история отчего-то здорово его разозлила.
- Не могу.
- Не ври. Судя по легкости, с которой разрушила мое заклинание, еще как можешь!
- Против людей не могу. - Вилея плаксиво закусила губу, так что Нимоци поспешил переменить тему разговора.
- За что они тебя?
Девушка оттянула рукав, рассматривая наливающийся синяк, и с неожиданным для своих лет глубокомыслием произнесла.
- У нас принципиально расходятся взгляды на юмор и кошек.
- В смысле? - Второй раз за день опешил маг.
- Морох считает, что кошка с отрубленным хвостом - это смешно. А мне кажется, что его подпаленные штаны куда веселее.
После таких объяснений недоумения в глазах парня только прибавилось. Вилея глубоко вздохнула.
- Ну, Морох с приятелями мучили бездомную кошку, а я увидела из окошка мастерской, и крикнула, чтобы отпустили. Они только посмеялися. Ну вот. Взяла раскаленные щипцы с фирменным клеймом, каким мы лучший хрусталь метим, вышла и приложила чуть ниже спины...
- Что же они с тобой сразу не разобрались? - Скептически усмехнулся маг, вспомнив знаменитый на всю империю фирменный знак кручининского хрусталя - бородатая морда дикого козла, в изобилии водившегося в здешних местах.
- Они пыталися. - Фыркнула желтоглазая. - Только господин Шеду, хозяин мастерской, их с лестницы спустил. Теперь в открытую подходить бояться. Так, пакостят по мелочам, да и то скоро надоест...ладно...спасибо за все. - Она протянула ладошку. Ладошка, конечно, нисколько чище не стала, но на этот раз Нимоци ее охотно пожал.
- А где здесь можно остановиться на ночь?
- Нигде. Все давно занято. Хотя погоди. У Даришки дочку вчера замуж выдали, комната освободилася. Нужно идти по Хлебной улице увидишь вывеску 'Веселые пироги', за ней старый кирпичный дом с зеленым окошком на чердаке это и...
- Нет, все эти женские вывески-цветочки-ловочки не для меня. - Презрительно поморщился маг. - Лучше скажи, в какую сторону ехать. Север там, восток или запад.
Теперь настала ее очередь морщить нос.
- На северо-запад. Третий двор от второго перекрестка. И это, давай, поспеши. Кстати, там через два дома распорядитель Поединка живет, он же наш бургомистр. Зайди, пока он дома. Пусть сразу зарегистрирует. Только денег в руки не давай, пока до городской ратуши не дойдете. А главное, ни в коем случае не позволяй ему покупать манишку. - Девушка ловко спрыгнула с телеги, пристроив корзинку на плече. - И еще следи за своими вещами, люди разные собралися.
- Правильно говорить собрались. - Не сдержался маг. Но девчонка только презрительно фыркнула и поспешила затеряться в лабиринтах Городца.
За поворотом Нимоци высмотрел лавку с магическими трактатами, сразу выбросив белокосую невежду из головы вместе с ее наставлениями. Подборка книг была редкостно интересной, поэтому на поиски жилья парень отправился гораздо позже, чем собирался. Вечерело. Солнце медленно пожирала огромная черная туча. К тому же выяснилось, что улицы в городе петляют, как им вздумается, без оглядки на порядок или какие-то там стороны света. Проплутав в удушающей жаре пару часов, юный маг окончательно пал духом, остановив свой фургончик у обочины. Взгляд по старой привычке поднялся вверх, чтобы попенять вредным богами, и внезапно уперся в вывеску 'Веселые пироги', изображавшей дымящийся каравай с хищным оскалом. За вывеской обнаружился небольшой домик красного кирпича с примечательным зеленым витражом в чердачном окне. Боги были немедленно реабилитированы. Нимоци воодушевленно рванул к двери. Дверь рванулась навстречу с не меньшим рвением, врезав ему по лбу.
- Значит, договорились! - Радостно пророкотал здоровенный мужик, выскакивая на улицу спиной вперед. - Пересчитали? Все верно? Это надо же, какая удача! Приехали за день до Поединка, и сразу нашел комнату! Сейчас пойду жене скажу, она у фонтана с детьми ждет.
Нимоци посторонился, потирая переносицу и начиная уже смиряться с мыслью, что сегодняшнюю ночь придется опять провести под дырявым навесом в компании озверевшей перед дождем мошкары. Впрочем, это было не главное. Главным был Поединок, для участия в котором нужно было еще успеть зарегистрироваться. Дом распорядителя-бургомистра нашелся легко. Хозяином оказался худощавый лысеющий сарим* с тихим голосом, скромной улыбкой и приятными манерами. Он на удивление сочувственно отнесся к опоздавшему, без всяких препон дав согласие немедленно отправиться в городскую ратушу для регистрации в Головном Журнале. Юный маг на всякий случай сразу отдал положенную плату. Для успокоения совести.
- Только знаете, Нимоци, у меня к вам небольшая просьба. - Скромно улыбнулся распорядитель, дожидаясь, пока слуга застегнет пуговицы под крыльями на официальном сюртуке, и пришпилит к его груди бутоньерку. - Давайте зайдем в лавочку неподалеку, пока она не закрылась. Это по пути. Мне позарез нужно купить новую манишку. Завтра открывать состязания, а тут...вот...сами видите.
Какая-то тревожная мысль мелькнула на задворках сознания, но маг тут же от нее отмахнулся. Тем более что манишка действительно была грязна, изорвана в нескольких местах и вид имела крайне неопрятный. В таком виде почтенному градоправителю на людях лучше не показываться.
Едва завидев покупателя, плечистый рыжебородый продавец без слов выложил на прилавок белоснежный нагрудник с перламутровыми пуговицами. При этом Нимоци показалось, что глаза его как-то очень нехорошо заблестели. Распорядитель напружинился, молча, пристегнул новую манишку, но уходить не спешил. Торговля на рынке как-то разом прекратилась. Вокруг стала собираться толпа. Кто-то торопился занять место поудобнее, кто-то спешно отсылал гонцов за близкими и родными, кто-то уже вовсю делал ставки. Народ явно предвкушал нечто интересное. Нимоци заволновался, попытался напомнить о себе, но на него никто не обратил внимания. Стройный, изящный господин и приземистый, похожий на разбойника, продавец напряженно застыли по обе стороны прилавка. Выглядело это так, будто они пытаются испепелить друг друга взглядами.
- Ну ладно. - Изменившимся, огрубевшим голосом процедил распорядитель, мощным взмахом расправляя крылья за спиной. - Последний раз.
Сарим - каста крылатого народа лилу, испокон веков правящего Белогорьем. Сарим отличаются серым цветом крыльев и склонностью к административной работе, прирожденные управленцы и распорядители.
- А давай! - Рыкнул бородач. На прилавок с глухим стуком встала запотевшая хрустальная бутыль. Рядом грохнули локти. Сцепились пальцы. Противники навалились с двух сторон, сопя и морща лбы.
Мужчины раскраснелись, взмокли, но верх взять так никому и не удавалось. Взяли передышку, хлебнули по разу из бутыля. Снова сцепились. Снова ничья. Нимоци подошел к распорядителю, но тот грубо отмахнулся. Глаза его бешено вращались. Отхлебнул из бутыли, засучил рукава роскошного сюртука, и опять растопырил пятерню. Толпа предвкушающее взревела. Время шло. Торговая площадь заполнялась новыми болельщиками. Бутыль пустела. Рукоборство перешло в пьяную борьбу без правил. Во все стороны потели мешки, ящики с товаром и обрывки ругательств. Толпа то разбегалась в стороны, то сжималась в плотное кольцо, неотлучно следуя за борцами, как мушиный рой за умруном. Лавочник постоянно норовил схватить распорядителя за манишку, отчего та теперь выглядела точь-в-точь, как ее предшественница. Когда Нимоци решил, что недалеко до смертоубийства, мужчины неожиданно примирились, побратались и, обнявшись, побрели вниз по улице. Ни о возврате денег, ни о регистрации, ясное море, речи уже не было.
Кроме всего прочего, парень внезапно обнаружил, что ни верного конька ни фургончика с его вещами там где он их оставил уже нет. Начал накрапывать мелкий дождик. Все разошлись. Остался только Нимоций, сумка со сменой белья, флейтой, остатками денег, засохшей хлебной коркой, мошкара да черная грозовая туча над головой.
Нимоци сел на обочину, обхватив раскалывающуюся голову руками. Возмущение жизненной несправедливостью быстро перешло в форму хронического отчаянья и отвращения ко всему сущему. Если бы у богов была хоть капля совести, они должны немедленно стереть этот мир с лица вселенной. Мир, который порождает подлых распорядителей, душевнобольных лоточников, мерзких конокрадов и кровожадных насекомых, не имел никакого права на существование.
Из труб таверн время от времени вырывались клубы разноцветного дыма, а один раз выстрелил целый салютный залп, но душе мага было не до праздников. Недооценил он девчонку. Если бы только послушался советов этой... как там ее?
- Вилея! - Имя само всплыло в памяти. Тем более что его хозяйка как раз быстро проходила мимо. Девушка недовольно склонила голову, словно гончая, которую резко одернули за поводок, и остановилась. Нимоци густо покраснел.
- Обчистили, как липку. - С ходу констатировала желтоглазая, разглядывая синяк на его переносице. - И с манишкой меня тоже не послушался. Но, жилье хоть снять успел?
Маг развел руками. Вилея отвела в сторону намокшую челку, оглянулась на городские ворота, тяжело вздохнула.
- Ну...это...можешь у меня переночевать. Если хочешь.
Произнесенные таким тоном приглашения нормальные люди не принимают, они отвергают их с максимальной учтивостью и потом, оказавшись на безопасном расстоянии в тихом и спокойном, месте с облегчением переводят дух. Но замерзшему, уставшему, как собака, магу было не до тонкостей.
Дом Вилеи располагался в прекрасном, благоухающем розами саду богатого подворья. Убогая одноэтажная лачуга ютилась в дальнем закутке за зловонным хлевом, и представляла собой временное пристанище не очень прихотливого скотника. Вид снаружи удручал, зато внутри оказалось на удивление уютно. Из всего богатства только столик у единственного окна, трехногий стул, топчан, накрытый шерстяным пледом, печка, старый сундук в углу да длинный самодельный половик из разноцветных полосок.
Вилея порылась в сундуке и извлекла на свет масляной лампы старое пуховое одеяло, попутно рассыпав по полу шерстяные клубки. Как бы между делом щелкнула пальцами. Одежда на хозяйке и госте задымилась, высохла и разгладилась, заставив Нимоци завистливо прикусить губу. Ему бытовые заклинания давались из рук вон плохо.
Скрипнула незапертая дверь. В комнату проскользнула грязная бесхвостая кошка такой откровенно бандитской наружности, что можно было только подивиться смелости компании Мороха, отважившейся подойти к этому чудовищу без доспеха и поддержки имперских войск. Зверушка поприветствовала собравшихся коротким гортанным мявком, запрыгнула на топчан и многозначительно покосилась на край стола, где стоял накрытый полотенцем кувшин.
- Ой! - Девушка всплеснула руками, выронив одеяло на пол. - Совсем из головы вылетело. Собирайся! Мы с местной ключницей договирилися, что она мне домик сдает, а я дою коз вместо ее дочери. Она разрешает мне себе немного молока оставлять. Пошли. Мы вдвоем быстрее управимся.
- До завтра не подождет? - Заупрямился юный маг. - Я никогда коз не доил!
Дождь за окном усилился. С неба сыпались жуткие раскаты грома.
- Не подождет. - В ее голосе прозвучало нечто очень убедительное, живо напомнившее Нимоци об его престарелой кормилице, одним своим появлением вызывающей трепетный ужас у его семейства, челяди, дворовых мальчишек и всех окрестных хулиганов. Парень возмущенно фыркнул, но больше спорить не решился.
Первый опыт козодоения принес новичку ушибленное колено, содранную кожу на ладони, догадку относительно того, почему дьявола изображают в образе козла, и два с половиной ведра парного молока. Целые ведра были немедленно переданы хозяйке, а честно заработанная половина осторожно, сквозь полотенце перелита в кувшин и закрыта крышкой. На обратном пути, промокнув до такого состояния, когда уже все равно, молодые люди остановились во дворе, залюбовавшись на сверкающее небо.
Небо, словно только этого и ждало. В темноте вспыхнули-переплелись несколько молний. Гигантская огненная плеть изогнулась змеей и, сколько было сил, хлестанула прямо по заснеженному боку Кручин-горы. Полыхнуло так, что перед глазами все выбелило. А от раздавшегося следом раската грома заложило уши. Потом старожилы скажут, что подобной грозы в здешних местах никогда не видывали. Храмовники разглядят в ней гнев богов. Маги - избыточную концентрацию магического поля. Крестьяне - угрозу сельскому хозяйству. Целовальник Федка с нижней улицы - перекошенный лик усопшей тещи. Но все сойдутся во мнении, сочтя ее мрачным предзнаменованием последующей череды страшных и загадочных событий. Ну а сейчас две темные сгорбленные фигурки, коим суждено будет принять в них самое непосредственное участие, брели по колено в грязи под проливным дождем на фоне пылающего неба, и еще ни о чем не догадывались. А как же иначе? Иначе ничего бы и не было.
Утром даже отъявленный пессимист не смог бы отыскать на небе и тени облачка. Солнце еще не высветлило горизонт, а дворовые петухи уже недовольно продрали глаза, разбуженные истошным воплем. В такую-то несусветную рань!
Началось все с того, что бесхвостая кошка, спрыгнула с подоконника на лицо магу и коварно цапнула его за нос. Нимоци как раз снилось, что к нему подкрался волк и начинал заглатывать его с головы. Так что Вилее пришлось спасать гостя от инфаркта, а усатую паршивку от повторной расправы. Впрочем, в радикальной побудке были свои плюсы. До начала Поединка оставалось целых пять часов. Наскоро позавтракав черствым хлебом и остатками молока, в котором нет-нет да попадались жесткие козьи волоски, маг отправился в ратушу. Девушка великодушно вызывалась составить компанию и помочь ему зарегистрироваться. Нимоци с радостью согласился, хотя догадывался об истинных причинах такого великодушия. Каждому официальному участнику полагалось место в гостинице.
Несмотря на ранний час у ратуши было многолюдно. Мало того все входы были перекрыты плотным оцеплением из позевывающих мрачных стражников и трех дежурных магов.
- Куда прешь, не видишь заперто? - Грозно рыкнул начальник караула, преграждая Нимоци дорогу. Но тут приметил семенящую за ним девушку и слегка смягчился. - А, Вилейка. Эта шляпа с тобой что ли?
- Доброе утро, дядька Кмех. - Приветливо улыбнулась желтоглазая. - Нам нужно срочно на Поединок записаться. До начала всего ничего остается. Господин Януш уже пришел?
- Э-эх, девка. - Отмахнулся усатый Кмех. - Не будет никакого Поединка. По крайней мере еще недели две. Такое мое мнение.
- Как?! - В один голос воскликнули маг и девушка. За сотни лет состязание не отменялся ни разу и воспринимался как нечто незыблемое, извечное, точно закаты и восходы.
- А так! Велено отложить на неопределенный срок в связи с убийством распорядителя. - Здесь начальник караула не удержался, жалостливо шмыгнув носом. - Какой великий ум пропал! Нет ему замены, такое мое мнение. Эх, господин, Януш, господин Януш! Убит в самом расцвете сил в своем служебном покое. И кем? Своим лучшим другом Варнаухом! Это последнее дело на друга руку поднимать, такое мое мнение. А хуже всего...
Что может быть еще хуже, узнать не успелось. Ворота распахнулись, выпустив страшную процессию. Впереди два дюжих молодца тащили на носилках нечто безжизненное прикрытое отрезом ткани, сквозь которую уже начали проступать бурые пятна. Следом два еще более дюжих молодца волокли под руки того самого рыжебородого торговца манишками. Могучий здоровяк был бледен, залит кровью и висел на их плечах безвольной ношей, вяло, переставляя негнущиеся ноги. Последним вышел высокий прекрасно сложенный господин в блистательном зеленом наряде, способный затмить любого столичного франта. Черный плащ - свидетельство высокой должности имперского расследователя - не скрывал огненно рыжих крыльев серафим*, стелившихся по мостовой янтарным шлейфом. Рыжие волосы подобраны изумрудной лентой. Тонкое по-женски красивое лицо гладко выбрито. Высокий лоб собран в морщины. Плавные движения. Никакой агрессии. Зеленые глаза из-под густых бровей глядят благодушно, но так внимательно, что сразу понятно - один неверный шаг - и от нарушителя останутся только мелкие клочки.
- Господин Шеду! - Девушка бесцеремонно одернула его за край плаща. Стало видно, что под черным плащом скрывается еще один плащ, почти сливавшийся с опереньем. Плащ кроваво-красного цвета - фирменный знак палача. Нимоци инстинктивно подался назад, испытывая испуг и неприязнь, обычную для всех нормальных имперцев, неожиданно столкнувшихся с исполнителем приговоров.
Человек-птица резко обернулся, но вместо того, чтобы как следует рявкнуть на нахалку, ласково прищурился.
- А, Вилейка. - Голос у палача оказался низким и бархатистым. - Уж не думал, что черный плащ когда-нибудь понадобиться. Теперь пока не закончится следствие и суд, я не смогу заниматься делами мастерской. Так что все на тебе. Не подведи, напарница.
- Да что случилося-то?
- Не случилося, а случилось. Не твоего ума дела...хотя лучше мне рассказать, пока Свенька всяких ужасов не сочинил...учти, это еще не официальная версия...смотритель ратуши уже вторую ночь страдает от бессонницы, поэтому решил обойти этажи. Увидел, что дверь в служебный покой бургомистра отворена. Заглянул, а там - господин Януш в луже крови, рядом Варнаух пьяный в стельку и с ножом в руке. Вчера вечером все видели, как они вместе с рынка уходили в изрядном подпитии. Видимо, как всегда повздорили, а тут нож под руку случайно подвернулся...
- Этого не может быть! Варнаух бы никогда...
Серафим - каста лилу. Отличаются рыжим цветом оперенья. Идеальные воины, составляют основу имперской армии
- С клиентами построже будь, а то знаю, я тебя... - Расследователь, будто вовсе не слышал собеседницу. - За витражом сегодня придут. Передай, мол, господин Шеду велел бить челом, извиняется, что сам встретить не может, и поручил тебе оговоренные деньги передать...
- Но господин Шеду!
- Вилея! - Прикрикнул палач. - Ты всякой ерундой себе голову не забивай. Ты девица. Тебе этого не нужно.
Он выдернул из ладошки собеседницы свой плащ и поспешил прочь, словно опасался погони. Взметнувшийся черный атлас щелкнул девушку по носу. И это явно привело ее в себя. Глуповато распахнутые глаза недобро сощурились. Вилея покачала головой, что-то пробурчала себе под нос и свернула на соседнюю улицу.
Нимоци был слишком расстроен, чтобы соображать. Поэтому он просто бездумно брел следом за единственным знакомым человеком. Вилея же в свою очередь также размышляла о вещах весьма отдаленных от невезучих магов. Она отперла калитку дворика, прошла по мощенной булыжником дорожке к мастерской, поздоровалась с вечно хмурой Маресей, кивнула заспанному работнику Свеньке, потрепала между ушей неизменного свенькиного спутника, любимца и талисмана мастерской, пса Кренделя, взялась за ручку двери... и внезапно услышала такой жуткий вопль, что волосы на голове встали дыбом.
Звук напоминал утреннюю побудку, но на этот раз был тише и больше походил на предсмертное сипение.
Свенька и Крендель с одинаковым удивлением - мальчишка, открыв рот, а пес, подавшись вперед и навострив уши, - уставились на парня в широкополой шляпе, который пытался то ли слиться с забором, то ли залезть на него спиной вперед.
- Кого? - Мальчишка завертел головой, надеясь увидеть гигантского спрута или рогатого мракобеса размером с теленка.
- П-прогоните ее!
- ...Вилейку что ли?
- С-собаку! Идиот!
Свенька раньше работал мойщиком посуды, курьером, пастухом, а также сделал стремительную карьеру карманника в дворовой шайке, своевременно прерванную господином Шеду. Так что повидал всякого, поэтому на "идиота" не обиделся. Он взял Кренделя за ошейник, отвел к будке, посадил на цепь и отправился раздувать меха. Вилея же таким опытом была обделена, поэтому осталась стоять на месте, не в силах оторвать взгляда от дрожащего, прилипшего к забору тела.
- Я не с-сумасшедший! - Злобно насупился маг, отлепляясь от досок. - Я п-п-росто боюсь собак! Всех. Панически. С детства. А также соболей, росомах, лисиц...и этих...во-во-волков! Так уж получилось. Последствие пережитого шока. Это не лечится, не смешно, не заразно. И давай на этом закончим, и больше никогда не будем возвращаться к этому разговору?
Вилейка заворожено кивнула.
- Слушай... - Сменил тему Нимоци, мельком глянув в сторону крашеного известью дома с черепичной крышей. Дом был приземистый, одноэтажный, но компенсировал высоту длинной, охватывая дворик двумя белыми рукавами, как стряпуха горячий противень. - Можно я у тебя еще поживу, пока все не образуется?
Она улыбнулась, поджав губы. Отрицательно покачала головой.
- Я могу заплатить...
- Да не в этом дело! Мне ведь теперь придется временно переехать в мастерскую, и домик все равно будет пустовать. Но ключница ни за что не согласится сдавать его кому-то постороннему, да еще и мужчине...
- Так давай я с тобой в мастерской поживу!
- Нимоци! - Девушка растерянно округлила глаза. - В мастерской могут находиться только работники. Ты же маг. А какой из мага работник? Ты ведь пинцет от развертки не отличишь! Воду принести, за печкой проследить и двор вымести - с этим Свенька с Кренделем справляются. У нас и мест то свободных нет...ехал бы ты лучше домой, а? Не последний же Поединок, в следующий раз тебе точно повезет...
- Понятно... - Сквозь зубы пробурчал парень, с трудом сдерживаясь от злых слез. - Человек магу волк. Правильно! Мы, маги только и годимся, что зевак фокусами развлекать, икоту заговаривать и упырей по буеракам гонять. Счастливо оставаться!
Резко развернулся и зашагал прочь. Вилея жалобно заморгала ему вслед, порываясь сказать что-нибудь извиняющееся, но так и застыла с открытым ртом, как карась на берегу. Потому как в этот момент раздался дробный перестук копыт, и у ворот остановился роскошный экипаж, запряженный шестью лошадьми. Вышедший из экипажа господин был одет в богатый лиловый костюм по последней моде, лыс, как коленка и улыбчив, как снявший сливки кот. За ним неотрывно следовало двое важных слуг.
- Доброе утро, разлюбезная. - Глядя сквозь девушку, пропел гость. - Я бы хотел иметь удовольствие лицезреть хозяина мастерской.
- Э...а его нету.
- Сам вижу, дурында. Беги, позови его. Скажи, приехал сам Фат Касский из Перияти за витражом, он меня ждет.
Вилея сжала кулачки, низко склонив голову. Непонятно, то ли собирается разреветься, то ли боднуть собеседника прямо в блестящий лоб.
- Да нет же...- Пришел на помощь дежуривший на пороге Свенька. - Его совсем нету.
- Какое горе. - Без особых эмоций заметил Касский. - Пусть земля ему будет пухом. И кто теперь за него?
- Господин Шеду в добром здравии, просто очень занят государственными делами! - Поспешила исправить ситуацию девушка. - Но он про вас не забыл...и велел...прибить вас...вам...
Гость отпрянул за спины слуг. Девушка залилась краской до самых ушей.
- Бить вам челом...извиняется, что сам встретить не может, и поручил оговоренные деньги передать...
Витраж уже предусмотрительно стоял у стены, накрытый полотном. Рядом по струнке гордо выстроились все работники. Вечно хмурая Мареся, ее молчаливый супруг Бродаш, могучий увалень сын их Фроша и Свенька. Не хватало только привязанного у будки Кренделя, который громко выражал свое недовольство такой вопиющей несправедливостью.
Бродаш и Фроша приподняли задрапированную раму против солнца.
Мареся с предельной осторожностью сняла полотно.
Мир вздрогнул и внезапно преобразился. Вспыхнул, наполнился красками и глубоким таинственным смыслом. Цветные стекла, подобранные друг к другу, как подбирают камни в украшениях, заиграли небесными огнями. Роскошные потоки густого, насыщенного красками света, смешиваясь, пронизывая утренний воздух. Раскинувшиеся широкими веерами, синие, красные, золотистые лучи омывали лица и предметы, превращая обычных людей в легендарных персонажей, а обычные вещи - в сказочные артефакты.
Отдельные фигурные фрагменты соединялись свинцовыми переплетами в единую картину мироздания. Солнце, Луна, Земля, знаки Зодиака и четыре стихии, олицетворяющие Вселенную. И в центре - величественнная фигура с белыми крыльями. Фигура императора Цеву. Настоящее совершенство. Работой, которой можно было по праву гордиться и восхищаться, ни на мгновение не покривив душой. Фальшивая улыбка на лице гостя разгладилась, оставив после себя искренний мальчишеский восторг. Даже его люди чудесным образом преобразились, став спокойнее, светлее и чище. Но вот Мареся снова прикрыла витраж серым полотном, и магия исчезла.
- Прекрасно. - Сухо сказал гость, оскалившись шире прежнего. - Господин Шеду превзошел самого себя. Давайте теперь поговорим о цене. Я с удовольствием заплачу за это произведение девяносто сребряников. Это почти злотый.
- Как? - У Вилеи прямо земля ушла из под ног, а сердце, казалось, и вовсе остановилось. - Но вы ведь договаривалися с господином Шеду на...на пять злотых?
- Так то было с господином Шеду. - Презрительно улыбнулся гость, всем видом показывая, как ему скучно. - А теперь мне приходится говорить с неотесанными холопами. Это мне дорого дается, я уже не молодой человек, мне доктор запретил волноваться. Соглашайтесь, для вас это шикарная цена за какой-то месяц работы!
Девушка в панике оглянулась на других работников мастерской, но они в ораторском искусстве разбирались еще меньше. Единственное, что эти простые люди поняли - их бессовестно грабят среди белого дня. Мареся нахмурилась еще сильнее обычного. Фроша озадаченно чесал в затылке. Молчаливый Бродаш сделался мрачнее вчерашней тучи - вот-вот и бросится с кулаками. Только потом Касский с него такую компенсацию затребует, что и за сто лет не расплатиться. У Свеньки вообще на лице гуляла бесовская ухмылка, знакомая Вилейке еще по тем временам, когда он только появился в мастерской и еще не отвык от своих хулиганских выходок. Этому шалопаю ничего не встанет выкинуть какую-нибудь пакость, и тогда от рудников его и сам господин Шеду не спасет. Только как же можно отдать этому лысому хорьку витраж за девяносто серебрушек? Они ночей не спали, работали на износ. Да что там, здесь одних материалов на полтора золотых потрачено. Но разве им тягаться с Фатом Касским? С ним сам покойный бургомистр связываться опасался. Если Фат пожелает, вообще всю мастерскую бесплатно заберет. При своем бы остаться. Девушка тяжело вздохнула и...
- Не зря слава о вашем выдающемся чувстве юмора гремит на всю империю, господин Касский! Еще достопочтимый мудрец Литель говорил, что кто знает толк в хорошей шутке, знает смысл жизни. - Раздался звонкий завораживающий, как мелодия флейты голос. - Чудесно, предположим, Вы назвали цену, за которую хотите купить, мы назвали цену, за которую хотим продать, мы все дружно и от души посмеялись...а теперь давайте перейдем к делу!
Все с изумлением уставились на молодого человека в широкополой шляпе, неожиданно вынырнувшего по левую руку от лысого покупателя. Фат Касский заинтересованно приподнял бровь.
- И сколько вы хотите?
- Пять злотых.
- Право юноша, с таким чувством юмора вы легко сделаете карьеру императорского шута. Я ценю вашу прыть и даю два злотых.
- Десять.
- Что? - Опешил Касский. - Ты в своем уме? Ты же только что готов был отдать этот витраж за пять!
- Но вы же не были готовы купить его за эту цену. Бросьте, уважаемый, эта покупка прославит ваше доброе имя в веках! Невозможно описать человеческим языком, каких усилий стоило нам это совершенное творение. Голод, нужда, бессонные ночи, заплаканные дети, оставленные дома без еды, воды и родителей. Заложенное обручальное кольцо родной бабушки. Одинокая забытая могилка старушки, которая так и не смогла пережить потрясение...
- Какая еще старушка?! Какое потрясение? - Гость угрожающе надвинулся на парня, но встретил лишь наисвятейший взгляд из-под шляпы.
- Да-да. Потрясения, испытания, муки творчества. Красота всегда рождается в муках. Она требует жертв и справедливой оплаты. Всего пятнадцати злотых. Ну, что по рукам или будем дальше торговаться?
- Да ты понимаешь, с кем ты решил померяться силами?! - Окончательно вышел из себя Фат Касский. - Я стал главным поставщиком сахара в этой провинции, когда ты еще пешком под стол ходил!
- Извините, почтеннейший. Я не знал, что говорю с настоящим ценителем. В таком случае вам очевидна истинная стоимость этого шедевра. Двадцать злотых и расстанемся добрыми друзьями!
Что тут началось! Картинное заламывание рук, загибание пальцев с перечислением всех ужасов и несчастий, через которые пришлось пройти работникам мастерской, призывание в свидетели богов, демонов и духов предков вперемешку с молитвами, проклятьями и богохульными возгласами, резкий разворот в сторону ворот, такой же резкий поворот обратно, душераздирающий рассказ про нищее босоногое детство и тяжелую судьбу покупателя, еще более душераздирающая история продавца, бешеные торги, пожатие рук, звон монет, сначала тщательно отсчитываемых покупателем, затем не менее тщательно проверяемых продавцом и все это под жалобные причитания на тему того, что бедного-несчастного продавца ограбили, что заставили продать величайшее произведение искусства по цене базарной свистульки, и он, идиот, до сих пор не может понять, зачем он все это делает, разве только потому, что господин покупатель - его лучший друг и последняя надежда всего человечества.
Хлопнула дверца экипажа. Лошади пустились вскачь, унося счастливого обладателя нового витража. Нимоци снял шляпу, вытерев локтем влажно блестящий лоб, и на глазах восторженных зрителей отсчитал Вилее десять злотых.
- К-ка-как тебе это удалось? - С благоговейным трепетом прошептала девушка. - Здесь в два раза больше, чем можно было надеяться!
- Да, ерунда. - Отмахнулся парень. - Когда этот Фат Касский стал главным поставщиком сахара в этой провинции, я ходил под стол управляющего центрального столичного рынка. Пара пустяков. Просто не мог спокойно смотреть, как этот тип пытается вас обжулить. Ладно, счастливо!
- Нимоци!
Маг оглянулся, покосившись на вцепившиеся в его рукав пальчики, и хитро улыбнулся.
- Что?
- Я тут подумала...знаешь...у нас в мастерской только что одно рабочее место появилося!
Нимоци сладко потянулся, привычным жестом, отводя в сторону сработавший охранный контур. Висящая в воздухе бесхвостая кошка зашипела, недовольная тем, что опять не удалось вонзить когти в длинный нос мага. Она объявилась в мастерской три дня назад, и теперь приходила на постой каждую ночь, по каким-то соображениям избрав для этих нужд коморку Нимоци, Свеньки и Фроши. Сожительство протекало проблематично. Зато все остальные вздохнули спокойнее, хотя ходить босиком все равно не решались.
Маг с большим трудом оделся, несколько раз промахнувшись ногой мимо штанины, и едва не потерял равновесие. Оставленное без подпитки заклинание тут же воспользовалось случаем, чтобы деактивироваться. Кошка с легким шлепком плюхнулась на пол и скрылась под провисшей кроватью храпящего Фроши. Свенька кого-то сердито отчитывал во сне, обещая сгноить в подземельях.
На общей кухне царила кромешная темнота. Без всякого удовольствия зажевав холодный кусок пирога, парень вышел во двор, отработать парочку-другую заклинаний. Следом выглянула бесхвостая кошка. Выгнула спину, поточила когти о порог и уселась на ступеньках. За несколько часов до рассвета все выглядело страшным и безжизненным. Вокруг ни души. Слышно только, как спрятавшийся в будке Крендель, стучит хвостом по доскам, не отваживаясь лично поприветствовать человека из-за ужасного усатого чудовища, поджидающего бедного песика снаружи. Человек, кстати, был такой ситуацией вполне доволен. Он развел руки в стороны, и в темноте плавно заскользили диковинные фигуры и сияющие узоры, осыпающиеся в траву разноцветными искрами. Огоньки отражались в круглых глазах бесхвостой кошки, следившей за чудодейством со сдержанным любопытством настоящего ценителя.
Завязнув на третьем упражнении, Нимоци устало потер переносицу, раздумывая, не завалиться ли снова спать, чтобы скоротать время. Предстоящий день сулил оказаться, как всегда, бесконечно скучным. Клиенты особо не баловали мастерскую вниманием. Работники, и без того не очень интересные собеседники, весь день были заняты своим делом. Бродаша новичок вообще жутко раздражал, хотя тот и старался ничем себя не выдавать, но маг все равно это чувствовал. Не дурак. А уходить в город в разгар рабочего дня - вроде как неприлично. Тоска смертная. Даже тошно.
Со стороны жилой половины звякнуло. Заскрипели половицы. Кому это не спится? Нимоци подождал. Никого. Заглянул в дом. Глухо. Тишина. Темнота. Свет на кухне не горел. В конце коридора почудились чьи-то шаги. Может, вор пробрался? Нет, наемный убийца. Или...
Маг усмехнулся, заглядывая в открытую дверь, и тут же похолодел от ужаса. Из темноты вынырнула огромная зверообразная фигура с оскаленной клыкастой пастью и острыми ушами. Вот поэтому некоторые выпускники магической академии никогда не становятся боевыми магами. Нимоци тихо захрипел и потерял сознание.
Когда он очнулся, был уже полдень. Рядом скорбно возвышался манекен в парадном мужском костюме. То, что показалось клыкастым оскалом, оказалось белым кружевным воротником. Роль ушей талантливо выполняли перья в шляпе. Стыдно? Куда там. Стыдно давно уже не было. С самого начала всем, кроме родителей, было понятно, что из носатого кучерявого мальчишки не выйдет толку на магическом поприще. Уже на втором году обучения по теоретическим дисциплинам Нимоци превзошел всех преподавателей, но когда дело касалось чрезвычайной ситуации или реального сражения, парень превращался в беспомощного недотепу. Нимоци даже улыбнулся, вспоминая свою практику на кладбище, большую часть которой он к приятному удивлению упырей и злобному недоумению коллег провел в различных пляжных позах на сырой земле.
Комната явно принадлежала хозяину мастерской. Из открытого шкафа выпирал ворох шикарной и явно очень дорогой одежды. Тусклое старинное зеркало в кованой раме. На полу ворох каких-то замысловатых чертежей и пейзажных набросков. Стеллажи завалены книгами. Нимоци взял одну. Надо же. Редкий философский трактат, с закладками, зачитанный. Неизвестно с чего юный маг испытал сильную злость к хозяину комнаты. Уж слишком сильно старательно тот выбивался из образа тупого убийцы. На столе у окна лежал черепаховый гребень и сеточка для волос. Парень презрительно фыркнул и навалился на стол животом, приоткрывая створки. За окном происходило что-то интересное. У ворот толкались мальчишки. Все мастерские собрались во дворе. Шумели. Размахивали руками. В общем, вели себя крайне необычно. В эпицентре стояла живописная парочка. Старый темнокожий монах в зеленой рясе и высокая бородатая женщина с маленьким ребенком, завернутая в грязную оборванную тряпку. Борода Нимоци заинтриговала. Он прислушался внимательнее.
- Прошу простить меня еще раз, но я сам в совершенном смятении. - Говорил монах, прижимая шоколадные ладони к груди. - Нашему настоятелю уже сто восемь лет. Не мудрено немножко напутать с датами.
- Ничего себе немножко! - Встрял невоспитанный Свенька. - На цельную неделю! Совсем что ли ваш...ой!
Вилея отвесила ему подзатыльник, за что была немедленно облаяна Кренделем. Младенец подумал, открыл беззубый рот и громко разревелся.
- Это вы нас простите, святой отец, но мы и не начинали ваш заказ еще. Ждали только к концу Поединка. - Развел руками Бродаш. Его жена согласно кивнула, и, сотворив святой знак кольца, заговорила. Кажется, впервые, за все время, что маг ее помнил.
- Мы чтим Владычицу Нефритового Озера, но работай мы день и ночь без сна, раньше не управимся. Сейчас в городе беспорядки. Да и комнаты не снять, хоть кого спросите. Легче вернуться в монастырь.
- Все так, дети мои. - Смиренно кивнул старец. - Не найдется ли у вас куска хлеба, воды и чистых тряпок для ребенка? Путь нам предстоит не близкий. Месяц пешим ходом.
Нимоци сочувственно кивнул. Свенька присвистнул. Мареся басисто охнула. Бродаш схватился за голову. Фроша почесал затылок. Все, не сговариваясь, посмотрели на Вилею. Ребенок почувствовал, что перестал быть центром внимания, и разревелся еще громче.
- Погодите. - Девушка взволнованно убрала волосы со лба, намертво приклеившись взглядом к красному заплаканному личику. - Погодите с монастырем, святой отец. Вы можете пожить в нашей мастерской, как...заказчик. Комната хозяина все равно пустует. Я вам отдам свою комнату, а сама переберуся туда...
- Наше положение трудно. Но ваше предложение слишком щедро и поспешно, чтобы его принять. - Монах проницательно улыбнулся. - Нам бы не хотелось никого стеснять. Мы вернемся в монастырь или устроимся на ночлег под стенами города.
Меньший успех имела бы даже сама Владычица Нефритового Озера, заявись она в городской трактир, заказав гречку, котлетку компотик и попросив не обращать на нее внимания. Конечно же, все наперебой бросились уговаривать гостей остаться. Конечно же, в конце концов, монах сдался, приняв предложение со сдержанным достоинством лично незаинтересованного человека. Нимоци завистливо закусил губу. Его, вот, между прочим, никто так не уговаривал.
Глава 2
За ужином маг получил возможность внимательнее присмотреться к гостям. Монах оказался словоохотлив, забавляя публику описанием своего путешествия. Представился братом Ирсой. Несмотря на преклонный возраст Ирса сохранил подвижность юноши. Волнистые седые волосы на фоне черной кожи, казавшиеся лиловыми, как снег на вершине Кручин горы, были заплетены в длинную косицу, спускаясь ниже лопаток. Младенец, оказавшийся мальчиком, сидел на коленях у Марыси, выглядел совершенно счастливым и пытался затолкать себе в рот деревянную ложку. Его спутница весь вечер молчала, потупив глаза. При ближайшем рассмотрении ей можно было дать лет двадцать. Борода была настоящая. Густая, черная, курчавая, непреодолимо притягивающая взгляды.
- А разве монахам разрешено иметь детей? - С набитым ртом поинтересовался Свенька. Бродаш отвесил мальчишке очередной подзатыльник, а женщины осуждающе заворчали, но сами исподволь покосились на монаха. Этот вопрос интересовал всех, но спросить никто не отваживался.
- Ты прав, отрок. Не разрешено. Девушку зовут Олла, а мальчика Ялко. Я встретил их в лесу у Городца близ Волчьего Лога, голодных и обессиленных. Озерная Владычица завещает заботиться о беспомощных, я решил пригласить их в наш монастырь. Мальчик получит там хорошее образование, а девочка сможет найти работу, кров и покой.
За столом воцарилось сочувственное молчание.
- Теть, а вы прямо так с бородой и родились или погодя обросли?
- Свенька! - Напустилась на мальчишку красная от стыда Вилея, изо всех сил пытаясь отвлечь внимание от неучтивого вопроса. - Ты сам-то вообще, где сегодня весь день пропадал?
Бывший карманник помрачнел, сжался, сосредоточенно почесывая длинную царапину на запястье. Почему-то отвечать ему понравилось, куда меньше, чем спрашивать.
- Вернулся только под вечер, грязный и оборванный, как... не знаю кто! - Не унималась девушка. - По глазам вижу, опять что-то учинил! Смотри, вот явятся за тобой стражники, выгораживать не станем!
- Ничего страшного. Дети все такие. - Неожиданно вступилась Олла, улыбаясь нахохлившемуся мальчишке. - Я вот тоже родилась обычным ребенком. Целыми днями пропадала с друзьями в городе, лазала по чужим садам, ходила купаться на речку...все началось в тринадцать лет, после того, как погибли мои родители. До этого родственники собирались выгодно выдать меня замуж и получить богатое приданное, но, поди, договорись со сватами, когда борода у невесты шикарней, чем у иного жениха...вот они и продали меня хозяину бродячего цирка за пять злотых.
- Давить надо такую родню! - Зло сказал Свенька, сжимая кулаки так, что костяшки побелели. И на этот раз никто его не одергивал.
- Повелитель им судья. Не кому такого не пожелаю. Что было, то было. Не хочу утомлять вас рассказами. Говорят, человек ко всему привыкает... оказалось, не ко всему. Я пыталась сбежать, но меня каждый раз ловили и...жестоко наказывали. Потом появился Ялко...и боги сжалились, послав мне шанс на спасение. Мы ехали с купеческим обозом в столицу, в дороге напали разбойники. Спасибо суматохе, помогла скрыться в лесу. Если бы не достопочтенный Ирса...если бы не вы...
Девушка не успела расплакаться, затравленно обернувшись на грохот и лязг со стороны входа. Скоро перед удивленной компанией выстроился отряд из четырех стражников под предводительством усатого дядьки Кмеха. Обычно улыбчивый начальник городской стражи был бледен и угрюм, точно на собственных похоронах.
- Свенор Редаус, ты арестован по обвинению в убийстве. - Объявил Кмех, стараясь не встретиться ни с кем взглядом. - Взять его!
Стражники в один миг скрутили опешившего, даже не подумавшего сопротивляться Свеньку. Потащили прочь. Случившееся так поразило всех, что они так и остались сидеть истуканами. Только когда со двора донесся отчаянный лай Кренделя, Вилейка подорвалась с места, и выскочила за дверь. Следом вышел Бродаш. Несколько минут спустя девушка вернулась одна, совершенно подавленная. Все по-прежнему сидели на своих местах. В тех же позах.
- Сегодня кто-то убил всю семью ювелира Ироку. Его жену, двух дочерей и новорожденного сына. Их...всех...зарезали...его самого нашли привязанным к стулу. Кто-то ночью выкрал все снадобья из аптекарской лавки и заставил его все проглотить...он умер от отравления. Бродаш пошел в ратушу...меня не пустили...
Молчание затянулось надолго. Нимоци решил, что с него хватит.
- И что тут такого? Допросят и отпустят. Дураку понятно, что он такой же убийца, как я святой Ухты.
- Я повидал многих злодеев. - Поддержал его брат Ирса. - Этот отрок не из их числа. На суде его оправдают. Люди просто не поверят, что он мог совершить подобное.
- Поверят. - Тихо проговорила Вилея. - Вы ничего не знаете. Жена убитого Ироку, Алена - это Свенькина мать. Раньше ювелирная мастерская принадлежала отцу Свеньки, господину Ени. Алена стала тайком встречаться с молодым лекарем Ироку. Через месяц господин Ени умер от неизвестной болезни. Говорили, что старого ювелира отравили. Но никаких доказательств найти не удалося. Уже через три дня после похорон Ироку въехал в дом ювелира на правах хозяина, а Свеньку со старшим братом выставили на улицу. Мол, пора самим зарабатывать. Алена не стала противиться воле мужа...поначалу помогала, как могла, а потом снова дети пошли, не до того стало...Ироку с рождением дочки мягче стал, договорился, устроил мальчишек в харчевню к своему родственнику. Вино разносить, посуду грязную убирать, полы мыть...брата Свеньки потом в той харчевне охранники богатого господина насмерть забили. Ему с пьяных глаз показалося, что мальчишка кошель украл...а, кошель тот потом в под столом нашелся...
- И теперь он решил отомстить. - Подытожил циничный Нимоци. - Тогда все сходиться. Сама же говорила, что он непонятно где весь день пропадал.
- Нет! - Мотнула головой Вилея. - Свенька не мог. Я знаю, что он не виноват! Демон меня побери!
В то же мгновение дверь резко распахнулась, как если бы по ней с размаху ударили ногой. На пороге, точно по заказу, возникло страшное крылатое чудовище. Оживший ужас из детских кошмаров. Исчадье преисподней. С головы до ног исчадье было покрыто грязью и смердило так, словно явилось прямиком из выгребной ямы. Вилея ойкнула, прикрыв рот ладошками.
- Не ждали? - Грозно оскалился монстр. Он сделал несколько неуверенных шагов и едва не рухнул, в последний момент ухватившись руками за плечи Нимоци. Могучий маг закатил глаза и стал плавно сползать под стол. Недотепистый Фрошка наоборот воинственно поднялся, засучивая рукава.
- Ты...ты! - Неразборчиво, зато сурово пробасил парень. - Это...
- Нечистый дух! - Подсказал брат Ирса, ловко раскрывая молитвенник на нужной странице и вручая демоноборцу чадящую свечку. - Изыди во тьму вечную, убоявшись святого огня...
- Пропади без следа в пучине, породившей тебя, иначе ... - Монах близоруко сощурился. - Не могу разобрать...
- Иначе ноги твои корявые повыдергиваю... - Сымпровизировал парень, тыча свечой в морду чудовища. - На уши намотаю и...
Тут он осекся, внезапно разглядев объект посягательств.
- Пшли вон! Всех уволю! Всех! - Не своим голосом заорал хозяин мастерской, одним ударом отшвыривая ошалевшего Фрошку прочь, да так, что следом отправились и свечка, и сдернутая скатерть, и даже два стула.
- Гады! Скоты! Лизоблюды! Мракобесовы дети!
Пьяный гнев господина Шеду был настолько страшен, что кухня в считанные секунды опустела. Осталась только вжавшаяся в стул Вилея да отдыхающий на полу Нимоци. Впрочем, гнев улетучился также внезапно, как появился. Серафим жалобно всхлипнул и повалился перед девушкой на колени.
- Я пыталс-с-ся...но мы должны следовать закону... - Прошептал он, лихорадочно стискивая ее пальцы. - Три дня...они будут здесь через три дня!
- Господин Шеду...вам нужно вымыться и лечь спать...давайте я
- Уйди! Оставь меня! - Хозяин мастерской содрогнулся от прикосновения, как от поцелуя раскаленного клейма, и, неглядя, наотмашь ударил девушку по лицу. Вилея отлетела в сторону, запоздало закрыв лицо руками.
- Господин Шеду...- Она удивленно вперилась в свои испачканные кровью ладони, из разбитого носа бежала тонкая красная дорожка. - Господин Шеду! Вы меня стукнули?!
Но серафим ничего не слышал. Он улегся на полу, свернувшись в комок, словно перепуганный ребенок.
- Януш из императорского рода...был... я же говорил...все опять повторяется. - Монотонно бубнил он. - Выродки...ненавижу...чтоб вы сдохли...сдохли...сдохли...
- Психопат. - Констатировал очнувшийся Нимоци, мрачно обозревая масштабы бедствия. По правде говоря, в душе маг торжествовал. Так он и знал. Так он и знал, что в этом золотом яблочке должна быть червоточина.
- Ты как? - Сочувственно спросил он у беловолосой. - Он тебе ничего не сломал?
- Все нормально. - Девушка уже сама поднялась, промокнув кровь рукавом. - Лучше помоги мне перенести его в спальню. А то здесь холодно.
- Что? - Недоуменно нахмурился Нимоци. - Этот психопат тебя едва не прибил, а ты только и думаешь, как бы ему одеялко подоткнуть?! Да к нему даже подходить тошно. Такое впечатление, что он добирался сюда вплавь по канализации! Он не заслуживает человеческого отношения, палач, убийца...
- Не смей так о нем! - В девичьем голосе явственно прозвучала угроза. - Не хочешь помогать, уходи! Тебя тут никто вообще не держит! И мнение свое оставь при себе, его никто не спрашивал! Я понятно выражаюся?
- Понятно, ты тоже свихнулась. - Обиженно пробурчал парень, отступая под внезапным натиском, и мстительно добавил. - И одна ты его все равно не дотащишь.
- Владычица завещала помогать ближним нашим. - Неожиданно вмешался спокойный голос. На пороге стоял брат Ирса. - Давайте-ка вместе!
Маг демонстративно сложил руки на груди, облокачиваясь на стену. Правда, хватило его ненадолго. Через пару минут совесть пересилила отвращение к палачу. Мертвецки пьяное тело окуталось сиянием и вознеслось над зрителями, в лучших традициях храмовой живописи.
- Если бы моя прабабка всю жизнь посвятившая борьбе с пьянством, только знала, для чего потомки будут использовать ее знаменитую формулу антигравитации, над которой она трудилась тридцать лет.... - Проворчал маг, подправляя заклинание. - Она бы ушла в монастырь еще девицей.
Наконец, мощи серафим упокоились на своем законном ложе. Трудно было не заметить, как нелегко далось магу заклинание. Руки Нимоци дрожали, лоб блестел от пота. Парень опасно покачнулся, но брат Ирса вовремя подоспел, подхватив кудесника подмышки и усадив его в кресло.